Александра Первухина. Охотники на богов

   Степан заворожено кивнул и вдруг спросил:
   - Вячеслав Николаевич, а зачем мы за ними тогда следим?
   - Вот чудной! - капитан покачал головой. - Начальство хочет быть в курсе происходящего и, в конце концов, вступить в контакт, предложить помощь. Дело в том, Степан, что за последние пять лет ситуация стала почти катастрофической. Нападения происходят так часто, что еще немного и придется начинать крупномасштабную войну с противником, который заведомо нам не по зубам. И неплохо бы к этому моменту обзавестись союзниками, тебе не кажется?
 
   Адрин меланхолично рассматривал стену своей спальни и прокручивал в памяти первый самостоятельный поединок свой загонщицы, стычка в библиотеке не в счет, и улыбался. Девушка показала себя с лучшей стороны, а ведь когда обнаружилось, что они столкнулись с нестандартным противником, он был более чем уверен: ему придется вмешаться в бой. Но оказалось, что в очередной раз он недооценил свою подопечную, Яна справилась. Справилась, даже не получив серьезных повреждений! Охотник улыбнулся. Девочка пока еще сама не понимает, насколько она опасна, и его долг - продемонстрировать ей меру ее смертоносности, а заодно и то, насколько мало в ней осталось человеческого. А также каким-то образом сообщить Яне сногсшибательную новость: она беременна. Адрин при воспоминании о своей непроходимой глупости сердито потянул себя за прядь волос, опять упавшую ему на глаза. Это надо же было быть таким идиотом! О том, что у загонщиков не бывает детей, он размышлял, а вспомнить о том, как на свет появляются маленькие охотники, ума у него не хватило! Не догадался старый дурак, что задачка решается предельно просто: Яна была беременна, когда он влил в ее жилы первозданный холод, и не только пережила эту процедуру, но и каким-то чудом сохранила своего ребенка. Хотя дети вроде выдерживают первозданный холод лучше взрослых, но ведь не в таких же дозах! Ситуация удивительная и невероятная, но после того, как во время боя аура ребенка вспыхнула совершенно отчетливо, сомневаться не приходилось.
   У него на руках не только первая в мире загонщица-женщина, но еще и первая беременная загонщица, а он совершенно не знает, что с этим делать!
   Охотник погрузился в легкий транс и начал перебирать все возможные варианты развития событий, чтобы потом неприятностям не удалось застать его врасплох. Итак, первое: как поведет себя еще не рожденный ребенок, оказавшись в, мягко говоря, не приспособленном для нормальной жизни окружении? Неизвестно. Раньше маленького охотника всегда вынашивала смертная женщина, не всегда здоровая, но это для развития плода не имело особого значения. Охотники никогда не болели. Ничем. Ладно. Предположим, что ребенок уже освоился в непривычном окружении, больше месяца внутриутробного развития и пока никаких патологий, судя по свечению его ауры. Дальше. Яне необходимо тренироваться для того, чтобы стать полноценной загонщицей.
   Перестройка организма происходит в первые месяцы после того, как первозданный холод вливается в человека, и при отсутствии должных нагрузок какие-нибудь способности могут оказаться недоразвитыми. А это верный путь на тот свет. Но выдержит ли ребенок, если загонщица будет выкладываться на тренировках по полной программе? Вопрос без ответа.
   Адрин устало покачал головой, признавая свою полную неспособность разобраться в сложившейся ситуации, и задумался над куда более актуальной проблемой: как, в конце концов, избавиться от проклятья всей его жизни - безумного высшего бога Нилитена? Охотник несколько часов безуспешно перебирал варианты, но ничего стоящего в голову не приходило. У него было слишком мало информации для того, чтобы строить более-менее правдоподобные предположения. Действительно, чего может добиваться Нилитен такими странными выходками? Ну, допустим, убить Адрина для него - дело принципа, однако, участившиеся демонстративные нападения безумных богов по всему миру совершенно не способствуют достижению этой цели. Хотя бы потому, что любой охотник, столкнувшись с неадекватным поведением дичи, обязательно насторожится, и застать его врасплох уже не удастся.
   Тогда зачем? Что за странная тяга к привлечению внимания смертных?
   Адрин включил кондиционер на полную мощность и подставил лицо холодному воздуху. Настроение стремительно неслось к оценке
   "отвратительно". Снова в глубине сознания зашевелилась, царапаясь острыми шипами, боль от потери Алексея. Захотелось завыть от бессильной злости, на себя, на богов, на судьбу, на смертных, создающих своей верой чудовищ и даже в вере в богов неспособных на постоянство. Охотник несколько раз вздохнул, загоняя боль назад за ледяную стену, и беззвучно рассмеялся над собой. Несмотря на свой более чем почтенный возраст, он так и не научился не делать глупостей. Что ж, теперь придется исправлять свои промахи. И почему он не вспомнил об этом раньше?
   Адрин стремительно подошел к окну и, распахнув створки, взмыл в темное ночное небо вместе с холодным осенним ветром. Решение его проблем было простым, как и все гениальное: если не знаешь, что происходит вокруг - спроси того, кто по роду своей деятельности обязан это знать. Внизу мелькали дома, светящиеся гирляндами окон и погруженные во тьму, но на этот раз охотник искал жилище не смертного.
   Храм обнаружился довольно быстро. Город был старый, а значит, этот обязательный атрибут веры в нем присутствовал. Тем лучше. Охотник спланировал на асфальтированную площадку перед крыльцом и, убедившись, что его ни кто не видит, стремительно преодолел расстояние, отделяющее его от дверей божьего дома. Осторожно сняв защиту, Адрин прикоснулся к теплому дереву, вслушиваясь в свои ощущения. Он не ошибся, храм действительно был божьим домом, а не только по своему названию. Первозданный холод, почувствовав силу бога, потянулся ей навстречу. Мгновение, и дерево покрылось ледяной коркой. Охотник аккуратно толкнул это ставшее хрупким сооружение и спокойно вошел внутрь, не обращая внимания на хрустящие под ногами льдинки с вмороженными в них кусочками дерева.
   Внутри ему сразу не понравилось. Он давно не был в таких заведениях и успел отвыкнуть от вездесущего ощущения божественной силы, которое покалывало лишенную защиты кожу сотнями раскаленных иголочек. Охотник восстановил защиту, добавив к ней еще и кокон холода, чтобы избавиться от неприятных ощущений. Помогло. Вздохнув с облегчением и стараясь не обращать внимания на цвет стен и потолка
   (обилие желтого вызывало неприятные ассоциации с солнечным светом),
   Адрин подошел алтарю и в растерянности остановился. Определить какое из многочисленных изображений людей, в изобилии покрывающих стены и потолок храма является изображением бога, было, мягко говоря, сложно. Охотник напряг память, пытаясь вспомнить, что он когда-либо слышал о богах, в честь которых выстроен этот храм. Из глубин сознания всплыла картинка на экране телевизора, и человек в длинном то ли халате, то ли платье с крестом на шее, увлеченно рассказывающий о казни на кресте сына божьего. Адрин окинул просторное помещение взглядом, ища что-нибудь похожее, и тут же обнаружил здоровенный крест в человеческий рост, правда не из дерева, а из камня. Впрочем, реализм у жрецов всегда хромал, и тому имелись многочисленные примеры. Одни только золотые молнии громовержца чего стоили! Охотник отчетливо помнил то посещение храма и до сих пор не мог понять, что общего у золота, которое является довольно мягким, но все-таки металлом, с чистой энергией, из которой состоит любая молния, даже созданная богом. Адрину не раз приходилось уворачиваться от этих милых сувениров в сражениях, и он знал об их природе не понаслышке.
   Заставив себя выбросить посторонние мысли из головы, охотник подошел к распятью и, используя его в качестве фокуса, направил богу свой зов. Сила замерцала в темноте голубым сиянием, стирая из его внешности последние следы человечности, в храме ощутимо похолодало.
   Адрин ждал, когда бог соизволит ответить на его вызов, но бог молчал. Это уже было хамством. В конце концов, мог бы проявить уважение к существу, которое старше его примерно на три тысячи лет, и это если считать только последнее воплощение… Охотник мрачно улыбнулся заносчивости юнца и позволил первозданному холоду вырваться наружу. Смертоносная энергия, одна из составляющих первичного хаоса, закружилась под сводами храма. Адрин добавил к ней магию, превращая ее в тонкую, бесконечно тонкую струнку, способную рассечь плоть даже высшего бога, и хлестнул ею по каналу, соединяющему храм с богом. Он почувствовал как в ином полуматериальном измерении, которое смертные в зависимости от своих представлений о Вселенной называли Небесами, Преисподней или параллельным миром, раздался испуганный вопль, и довольно усмехнулся. Выскочка получил по заслугам.
   На этот раз долго ждать не пришлось. Через три секунды после того, как охотник провел свое воспитательное мероприятие, воздух замерцал, и на алтаре появился изможденный, бородатый тип плохо запоминающейся наружности. Адрин несколько мгновений рассматривал его, пытаясь понять, почему люди пожелали, чтобы ими распоряжался именно он, но, так и не придумав ничего правдоподобного, решил оставить этот вопрос до лучших времен. Запоздало кивнув на приветствие бога, охотник перешел к делу:
   - Ты в курсе, что творится на твоей территории? - бог скривился от непочтительного тона, но все-таки ответил:
   - Безумные боги нападают все чаще, и становится их все больше.
   - И почему? Ведь, вроде бы, теперь в тебя, так или иначе, верят больше половины населения этого мира.
   - Делают вид, что верят. Это не одно и то же. А на самом деле, каких только тварей они своей верой не изобретают! - Бог уже не скрывал возмущения подобной несправедливостью, но Адрина его чувства мало интересовали.
   - Ладно, это и раньше было. Все эти лешии, русалки и прочая нечисть, но они не становились безумными богами, просто существовали, пока в них верили, и тихо исчезали, когда смертные в очередной раз меняли свое мировоззрение. А вот если твои прихожане стали придумывать себе новых богов - это только твоя вина. Не справляешься с обязанностями.
   Бог сердито покосился на насмешливо разглядывающего его охотника и с сарказмом протянул:
   - Вы, охотники, считаете себя непогрешимыми, но на этот раз вам не выжить, как и всем нам!
   - Вот как? Это уже интересно. И что же нам грозит, если не секрет.
   - Один Высший безумный бог научился подчинять себе других спятивших от отсутствия веры и вдобавок он каким-то способом обрел власть над теми созданиями человеческой веры, которые богами не являются, и собирается стать единственным богом в этом мире!
   - Банальная жажда власти. - Адрин поморщился от отвращения. -
   Ничто не ново под луной. Но должен признать, что такой глупости от
   Нилитена я не ожидал. Видимо, он совсем спятил, если забыл, что люди имеют свойство не только забывать своих богов, но и восставать против них, если те становятся чересчур кровожадны или беспомощны.
   Ты-то чего запаниковал?
   - Ты не понимаешь, охотник! Он не собирается править людьми! Он собирается создать свой собственный народ, а смертных уничтожить!
   Тогда верить будут только в него!
   - Так, а с этого места подробнее. - Адрин подался вперед, с трудом сдерживая пробудившуюся ярость. - И заодно расскажи, откуда ты так хорошо осведомлен о его планах?
   Бог криво усмехнулся и насмешливо поинтересовался:
   - Великий охотник, на чьих руках кровь стольких богов, не в состоянии решить такую простую задачку, я разочарован!
   Адрин наотмашь хлестнул первозданным холодом по этой улыбке, и бог, скуля, упал на алтарь, прижимая руки к почерневшим мертвым губам. Травма была для него не смертельна и даже полностью излечима, но донельзя болезненная. Охотник смотрел на скорчившегося у его ног бога и не испытывал ничего, кроме отвращения. Вопросов больше не было. Оставалось только выбраться из подстроенной Нилитеном ловушки, и тогда можно будет использовать все свои возможности для срыва планов безумного бога, который на этот раз все-таки нашел способ уничтожить охотников. Адрин отчетливо ощущал, что вокруг храма собрались все безумные боги, которых только удалось вызвать этому ничтожеству, и сам он уже находился неподалеку. Ситуация становилась угрожающей. В доме бога-предателя охотник чувствовал себя слабым, и
   Нилитен со своими подручными, толкущимися вокруг храма в количестве ста пятидесяти голов, если его не обманывали ощущения, вполне мог лишить его тела… А если потом не будет людей, новое тело он уже не получит. Остаться навсегда в нематериальном состоянии - неприятная перспектива. Адрин заставил себя сосредоточиться на решении стоящей перед ним задачи и не обращать внимания на вой за стенами и угрожающее бормотания бога над ухом. Привычное усилие уничтожило все эмоции, сознание стало кристально ясным, как морозное утро. Все возможные варианты развития событий, один за другим они анализировались и признавались неприемлемыми. Наконец остался единственный, не предполагающий стопроцентной вероятности смертельного исхода, и охотник бесстрастно констатировал, что лень всегда наказуема, а в его случае наказание явно не соответствует тяжести преступления. Хотя, действительно, ему стоило разобраться со своей способностью мгновенно перемещаться, в более спокойной обстановке… Адрин прикрыл глаза, восстанавливая в памяти малейшие детали единственного удачного опыта и многочисленных неудач. Ему предстояло найти причину последних за несколько оставшихся в его распоряжении минут. Охотник в бешеном темпе перебирал все известные ему факты, но не находил отличия между удачной попыткой и неудачными. Все вроде бы было воспроизведено до мельчайших деталей, однако результат не достигнут. Почему? Его сила, тонкой пленкой покрывающая пространство вокруг храма, едва заметно дрогнула, сигнализируя о приближении Нилитена. Адрин стиснул зубы - времени на эксперименты не осталось. Нужно было убираться отсюда немедленно.
   Охотник выпустил первозданный холод, и он потянулся к своей частичке, заключенной в теле Яны. И в тот момент, когда Адрин почувствовал, как они соприкоснулись, он сосредоточился на одном единственном желании. Холодно, бесстрастно охотник всю свою силу направил на сформулированное в сознании требование: ему необходимо оказаться рядом с Яной. Он почувствовал, как его охватывает странное ощущение, его словно тянуло туда, где мерцал холодным сиянием первозданный холод загонщицы. А в следующее мгновение Адрин уже стоял возле кровати, где безмятежно спала Яна. Ответ оказался до безобразия прост - для удачного перемещения требовалось осознание крайней необходимости такого действия.
 
   Яна проснулась внезапно, как от толчка. Она резко села на кровати, инстинктивно схватившись за меч. Ощущение надвигающейся опасности было острым, почти болезненным. Девушка приготовилась защищаться, когда в ее сознании зашелестел успокаивающий шепот Адрина. Яна расслабилась, откинувшись на подушку, и тревожно спросила:
   - Что случилось? - она по-прежнему ощущала опасность и, судя по состоянию охотника, ее мнительность на этот раз была совершенно ни при чем. Адрин присел на край постели и устало улыбнулся:
   - Ты быстро учишься. Действительно, кое-что случилось. Расскажу по порядку. Первое, не знаю, как ты к этому отнесешься, но ты беременна, срок около шести недель. - Яна тихо выдохнула сквозь зубы, не позволяя себе прервать охотника. Для вопросов еще придет время, пока нужно ознакомиться с ситуацией. - Дальше. Не знаю, как на ребенка повлияло твое превращение в загонщицу. Это предстоит выяснить по ходу дела. Еще. Если тебе придет в голову избавиться от него, могут возникнуть трудности: охотники чрезвычайно живучи, за всю историю их существования не зафиксировано ни одного удачного аборта. Потом все равно оказывалось, что женщина беременна, несмотря на количество выпитых зелий и вроде бы удачных хирургических вмешательств. - Адрин задумчиво потянул себя за упавшую на глаза прядь волос. - Мади считает, что дело в нечувствительности охотников к ядам, созданным людьми, и феноменальной способности еще неродившихся детей инсценировать свою смерть во время аборта, жертвуя частью своей физической оболочки, которая затем без особых трудностей может быть восстановлена. Кажется, сейчас люди называют это регенерацией. - Яна изумленно покачала головой, удивляясь познаниям охотника в современной медицинской терминологии, и спокойно заметила:
   - Я не собираюсь избавляться от своего ребенка. - Девушка на мгновение замолчала и нерешительно добавила: - Только надеюсь, он не пойдет в своего отца…
   - Не пойдет. - Адрин усмехнулся, увидев ее изумление. - По той простой причине, что первозданный холод, попадая в ребенка до рождения, перестраивает его по моему подобию. За исключением незначительных деталей, вроде пола.
   - Это радует. Какие еще сюрпризы заявили о своем присутствии, пока я спала? - Адрин усмехнулся
   - Нечего особенного. Нилитен окончательно спятил, и своим помраченным сознанием смог изобрести план захвата власти, который действительно может сработать. Этот ненормальный решил стать единственным богом, пользующимся, так сказать, спросом, что автоматически сделает его намного сильнее всех остальных богов даже высших. Вера является неиссякаемым источником энергии… Но не это важно. Если бы Нилитен просто терроризировал смертных, заставляя их поклоняться ему из страха, или обещал все возможные блага, что для него нехарактерно беспокоиться было бы не о чем. Все это уже было.
   Люди непостоянны, всегда находятся сомневающиеся, которые заражают своим настроением остальных, и в результате очередного бога свергают или забывают. А нам вообще не стоило бы волноваться. Пока есть люди, будем и мы. Но этот безумец решил создать свой народ не из смертных, а, так сказать, по своему образу и подобию. Сейчас в мире огромное множество тварей, созданных верой людей, и Нилитен начал подчинять их себе. Безумных богов, вампиров, оборотней, каких-то зеленых человечков - всех, до кого может добраться. Существ, не обладающих изначально божественной сущностью, он наделяет частичкой своей силы, чем привязывает к себе накрепко, безумных богов - просто подавляет по праву сильного, у этих ничтожеств слишком развит стадный инстинкт, и они способны пойти за любым в ком ощущают большую силу.
   Ну а если добавить к этому некоторую коррекцию их куцего сознания, которую периодически проводит этот сумасшедший… Если действия, которые нужно совершить, напрочь противоречат их инстинктам, ему приходится тяжело, а во всем остальном они подчиняются Нилитену беспрекословно. И теперь он решил скрестить тех из своих рабов, что имеют относительно человекоподобную внешность со смертными.
   Получившиеся полукровки будут повиноваться ему на уровне инстинкта, унаследовав это от своих нечеловеческих родителей, а кровь смертных, текущая в их жилах, позволит Нилитену использовать энергию их веры по назначению. Хотя я сомневаюсь, что эти существа смогут давать жизнеспособное потомство, но это ничего не изменит. Нилитен уничтожит смертных, а там или, став при помощи веры своих созданий самым сильным богом, он убьет остальных богов, или его эксперимент не удастся, новый вид разумных вымрет, большинство богов погибнет без веры в них. А те, кто все-таки останется, столкнутся с неприятной перспективой провести всю оставшуюся им вечность в компании одних и тех же лиц. Так уж получилось, что никто из ныне существующих богов вновь создать людей не сможет. Мы же, скорее всего, потеряем физическую оболочку, загонщики с большой долей вероятности вынуждены будут отправиться в общее посмертие, что тоже далеко не подарок. Вот такой расклад.
   Яна молча смотрела на сидящего на ее кровати Адрина, и не могла поверить в то, что все рассказанное им не просто страшная история, а вполне реальная проблема, которую придется как-то решать.
   - А боги не смогут его остановить? - девушка хотела выяснить все до конца.
   - Нет. Нилитен - один из самых могущественных богов на данный момент. Он изначально был высшим богом, а его способность черпать силу из смерти людей делает его гораздо сильнее обычных богов, которые в последнее время катастрофически теряют верующих. Мелкие секты не в счет, сама понимаешь. К тому же некоторые из богов перешли на его сторону. Сегодня меня заманили в ловушку, которая была организована в храме. И я так полагаю, сам бог являлся частью этой ловушки, если бы я его убил, поняв, что он из себя представляет, у меня вряд ли бы хватило сил выбраться. Вечная беда
   Нилитена: судит обо всех по себе
   Яна нахмурилась, обдумывая услышанное. По всему выходило, что им предстоит война, шансы победить в которой стремительно приближаются к нулю. Неприятная перспектива. Адрин усмехнулся, явно прочитав ее невеселые мысли, и беспечно заметил:
   - Ну не все так плохо. Некоторые боги однозначно встанут на нашу сторону. Тот же Тарн ненавидит Нилитена настолько, что даже во имя спасения собственной шкуры не будет с ним сотрудничать. Есть еще несколько таких же. Плюс ко всему на нашей стороне все охотники, а это не маленькая сила. Выкрутимся. У нас в запасе, по крайней мере, лет десять, пока первые представители новой расы не повзрослеют настолько, что смогут осознанно верить в своего создателя.
   - Если нас не убьют раньше. - Яна задумчиво покачала головой. - На тебя уже охотятся.
   - На меня всегда охотятся. В этом нет ничего нового. А если ты имеешь в виду сегодняшнюю ловушку, то в ближайшие месяцы такое не повториться. У Нилитена силы не безграничные, да и подходящую приманку найти сложно. Конечно, стоит быть поосторожнее, но в этом доме мы в полной безопасности.
   - Почему? - заинтересовалась Яна.
   - По той простой причине, что дом построен на месте, где когда-то стоял храм Тарна, да и я за несколько десятилетий успел неплохо организовать защиту.
   Девушка кивнула, давая понять, что приняла новую информацию к сведению. Адрин на этот раз был удивительно откровенен, и это наводило на неприятные мысли. Она уже успела выучить все привычки древнего охотника и точно знала, что заставить его рассказать больше, чем он считает необходимым, просто невозможно, а исчерпывающе отвечать на вопросы, не заставляя собеседника додумывать сказанное, Адрин начинал только тогда, когда от объема информации зависела жизнь небезразличного ему существа.
 

Глава 9

 
   Как и предсказывал Адрин - следующие пять недель прошли тихо. Яна тренировалась, училась магии и занималась домашним хозяйством. С последним как раз намечались серьезные проблемы. Дом охотника был, мягко говоря, не маленьким и уборка всех помещений отнимала столько сил, что девушка под конец едва переставляла ноги. Сначала она грешила на изматывающие тренировки, но, когда ее начало мутить по утрам, пришла к неутешительному выводу, что вся проблема в ее беременности. Так что можно было с большой вероятностью ожидать ухудшения состояния, а, следовательно, в ближайшие месяцы вряд ли она сможет наводить порядок в доме. Девушка сердито смахнула пыль с огромного зеркала, которое Адрин использовал для фокусирования магической энергии, и вздохнула. Жаль, что нельзя посоветоваться с
   Алексеем, глаза заболели льдинками непролитых слез, Яна тихо вздохнула и со всего размаха ударила кулаком в стену. На пол посыпались осколки кирпичей, а загонщица почувствовала некоторое облегчение. Но все-таки ей было интересно, как с уборкой справлялся
   Алексей. Он не походил на человека, которой сам моет пол. Можно было бы, конечно, нанять уборщицу, да вот только половина помещений в доме была не предназначена для того, чтобы в них находились люди.
   Объясняться с милицией по поводу трупа в планы девушки не входило.
   От невеселых размышлений ее оторвал звонок в дверь. Яна бросила на пол тряпку и обреченно поплелась открывать. Она имела неосторожность сообщить своей тетке, где теперь живет, и успела уже не раз пожалеть об этом, но с другой стороны еще не хватало, чтобы ее активная родственница подала заявление о пропаже племянницы. Лишнее внимание девушке сейчас было противопоказано по многим причинам…
   Ну вот, так и есть! На пороге стояла тетя Тоня и Оксанка с
   Наташкой. Черт! Своих двоюродных сестер Яна терпеть не могла. Они были старше ее на год и два соответственно и в свое время здорово изводили.
   - Могла бы и поторопиться! - тетя Тоня была как всегда в своем амплуа. - Мы десять минут уже торчим на пороге!
   - Проходите. - Девушка привычно пропустила замечание родственницы мимо ушей и отступила, давая возможность незваным гостям войти в дом. - Что случилось?
   Не отвечая, родственницы прошли мимо нее и по-хозяйски расположились в гостиной. Яна только вздохнула, благодаря про себя всех богов за то, что после нападения в храме Адрин покидал дом только днем, опасаясь оставлять ее одну тогда, когда безумные боги выходят на охоту. Если бы охотник оказался свидетелем бесцеремонного вторжения, то вполне возможно, что у нее на три родственницы стало бы меньше. Девушка мрачно посмотрела на двоюродных сестер, беззастенчиво разглядывающих обстановку комнату, и повторила свой вопрос: