Страница:
Лотан стал осторожно проталкиваться к помосту, на котором неподвижно застыл принц, не отрывая взгляда от мерцающего голоэкрана. Никто не обратил внимания на то, что посол вдруг оказался в непосредственной близости от мужа Императрицы, и Сел осторожно достал из потайного кармана миниатюрный излучатель. Это задание вызывало у него отвращение. Ему нравился принц, он выгодно отличался от прежних правителей Империи, но приказ есть приказ…
Лотан поморщился, придется трусливо стрелять в спину, однако другого выхода нет. Он прицелился и приготовился нажать на спусковой крючок. Но выстрела не последовало. Посол с изумлением смотрел на свою руку, зажатую, как в тисках, ладонями одного из телохранителей принца. В следующую секунду какая-то сила оторвала его от земли, боль обрушилась на него ревущим водопадом, и Лотан Сел, посол Объединения свободных планет, потерял сознание…
Рейт стоял возле биорегенератора, в котором вот уже вторые сутки находилась его жена, и с яростью пытался воздействовать на невозмутимого Хальзара.
— Я хочу знать, что с ней, Саан тебя побери!
Диин никак не отреагировал на его злость. Он осторожно подсоединил еще несколько трубок непонятного назначения к биорегенератору Эфы и что-то пометил в электронном блокноте. Рейт побелел от гнева и, не задумываясь о том, что он делает, резко ударил Хальзара по лицу. Вернее, попытался ударить. Диин ловко увернулся и соизволил обронить:
— Вас ждут государственные дела, Ваше Высочество. Займитесь ими и не мешайте нам заниматься своими. Когда Императрица придет в себя, она сама вам всё объяснит, если пожелает.
Подчиненные Рила напряглись, услышав настолько неподобающий ответ, но Рейт не обратил внимания на то, что диин позволил себе лишнее. Закрыв глаза, он едва слышно выдохнул, почувствовав, как его отпускает напряжение, владевшее им последние двое суток.
Хальзар сказал «когда»! «Когда», а не «если»! Диины-мужчины были созданы своими неведомыми хозяевами как дипломаты. И пускай творение пережило создателей, но со словами они обращались по-прежнему очень осторожно. Рейт знал, что ни один диин мужского пола не позволит себе вольно обращаться со словом, и, если он использует какое-либо слово, значит, оно абсолютно точно отражает смысл того, что он хочет сказать. Эфа поправится! Всё остальное не имело большого значения. Принц повернулся и молча вышел из палаты, которая охранялась, как ни одно другое помещение в Империи.
Рейт ворвался в свой кабинет, на ходу читая очередной отчет о состоянии дел в столице. Диин прав, ему действительно есть чем заняться. Хорошо еще, что Эфа перед отлетом отдала приказ о борьбе с мародерами и подстрекателями. Подданные герцогства Оттори и немногочисленные полицейские, сумевшие сохранить трезвую голову в хаосе, охватившем Тронный мир, выполняли его безукоризненно, и морги пополнились несколькими тысячами трупов, которые еще предстояло опознать. Зато волна погромов и тому подобных мерзостей сошла на нет. Однако восстанавливать разрушенное всё равно придется не один год, а тут еще проблема. Посол умудрился оказаться убийцей, и добро бы он действительно кого-нибудь убил, так нет — покушение провалилось, несостоявшийся душегуб препровожден в одиночную камеру, и с ним теперь нужно что-то решать. Но что?! Ждать, пока в себя придет Эфа, нет времени. Еще немного, и в посольстве начнут разыскивать пропавшего дипломата, а там недалеко и до обвинений в агрессии против граждан другой страны. Прежний Император не обратил бы на это никакого внимания, но Рейту не хотелось, чтобы вслед за бунтом герцогов на территорию Империи вторглись чужие войска. Объединение свободных планет только и ждет подходящего повода, а тут такое!
Рейт хмуро оглядел заваленный электронными папками и бумажными листами стол и нажал кнопку коммуникатора, вызывая секретаря. Лазор бесшумно приоткрыл дверь и замер на пороге, ожидая распоряжений.
— Позови Рила и Хизу, мне нужно с ними поговорить!
Диин развернулся и молча покинул кабинет. Принц вздохнул: всё-таки нечеловеческие представления диинов о допустимых нормах поведения иногда здорово нервировали! Но что же всё-таки делать с этим горе-убийцей?
Самым неприятным во всей этой истории было то, что Сел Рейту нравился. Нравился и как человек, и как дипломат. Он был одним из немногих послов, продержавшихся в Империи больше десяти лет, и при этом не приобрел неприятного сходства с местной знатью. Никаких наркотиков, никаких наклонностей, способных вызвать у нормального человека приступ тошноты, он умудрился числиться среди дипломатов, пользующихся благосклонностью Императора. Поразительно!
И вот теперь Рейту предстояло решить непростую задачу. Может, решиться и официально объявить о покушении, следовательно, отдать приказ о расследовании, после чего вынести преступнику смертный приговор? Но это означало получить головную боль в виде непрекращающихся претензий и нот протеста со стороны Объединения свободных планет. Это государство вот уже несколько десятков лет перенаселено так, что непонятно, как там люди живут, а огромные территории Империи для них словно изысканное лакомство для гурмана. Причем лакомство, чьей-то злой волей помещенное вне пределов их досягаемости, но в зоне видимости. Они даже самые неоспоримые доказательства признают сфальсифицированными, только бы иметь повод устроить войну и отхватить кусок побольше. Тем более факт нарушения дипломатической неприкосновенности налицо. Рейт задумался, невидяще глядя на стену перед собой. А можно и по-другому… Что ж, это может получиться.
Когда в кабинет зашли Рил и Хиза, принц с улыбкой поднялся им навстречу и заявил:
— Я хочу, чтобы вы оба выслушали мой план и сообщили, где я выставил себя полным идиотом!
Рил неодобрительно покачал головой, давая понять что, по его мнению, подобное поведение не приличествует правителю Империи тысячи солнц, а Хиза, считавшая мелочи вроде этикета для женщин вообще необязательными, непринужденно устроилась прямо на столе и поинтересовалась:
— Это по поводу того дипломата, который едва не пристрелил вас на площади? — Вопрос прозвучал скорее как утверждение, и принц удивленно покосился на нее, даже не пытаясь сделать ей замечание. Если на людях диины и вели себя в рамках приличий, то когда вокруг не было чужих — напрочь забывали о том, что в присутствии венценосной особы полагается соблюдать кое-какие правила поведения. Его куда больше интересовала ее осведомленность.
— Как вы догадались, Хиза?
— Я всё-таки диин и великолепно разбираюсь в разведке!
Принц усмехнулся:
— Очень скромный диин.
Хиза пропустила намек мимо ушей и заговорила о том, что ее действительно интересовало:
— Надеюсь, вы не собираетесь устроить показательную казнь при большом скоплении народа? Может быть, это и успокоит ваше самолюбие, но вряд ли послужит укреплению безопасности Империи.
Рил, возмущенный до глубины души, открыл рот, чтобы немедленно поставить на место зарвавшегося нелюдя, но Рейт поймал его взгляд и отрицательно покачал головой. Старый разведчик повиновался, однако вся его поза говорила о том, что он не одобряет подобной фамильярности. Принц сделал вид, что ничего не заметил, и спокойно ответил Хизе, с любопытством наблюдавшей за поведением людей.
— Нет, я не собираюсь его казнить. Предсказать последствия подобного шага не составит труда. Но вот что теперь с ним делать? Отпустить?
— А почему бы и нет? — Хиза спрыгнула со стола и зашагала по комнате. — Никаких официальных свидетельств того, что мы его задержали, нет. Об этом я позаботилась. Все носители информации, на которых может храниться запись покушения, находятся у меня и могут быть уничтожены в любой момент. В прямом эфире это не показал ни один канал: ни наш, ни иностранный. На данный момент доказать, что посол находится в нашей тюрьме, практически невозможно. Он и сам нам в этом помог, выбрав для покушения момент, когда всё внимание людей было сосредоточено на голоэкране. Поэтому ничто не мешает Вашему Высочеству вышвырнуть его за пределы дворца. Если захочет выставить себя на посмешище перед всем миром, пусть заявляет, что его похитили и держали в камере злобные имперцы. Мы разведем руками и посоветуем Объединению свободных планет подбирать дипломатов с более устойчивой психикой. Даже эти озабоченные не усмотрят в такой ситуации повода для войны.
Рейт усмехнулся:
— Ну, если вы одобряете такое решение, Хиза, то так я и сделаю. Нам сейчас война точно не нужна. Невозможно победить, воюя на два фронта одновременно и вдобавок ко всему реформируя всё, что только можно. Такие развлечения для самоубийц.
Хиза задумчиво кивала на протяжении всей его речи, не сводя с него внимательных глаз, а когда Рейт замолчал, сказала:
— Из вас получился бы неплохой разведчик. Я буду сопровождать вас во время вашего визита в камеру этой ходячей проблемы. Не стоит вводить его в искушение повторить попытку. — Принц склонил голову, стараясь ничем не выдать удивления — со стороны диина это был самый настоящий комплимент.
Лотан Сел неподвижно сидел в маленькой полутемной каморке, заменяющей в Империи камеру предварительного заключения. Болела шея, голова, казалось, была чугунной, всё тело ломило после встречи с телохранителем принца-консорта. Лотан поморщился: и откуда у этого тощего парня такая сила? Ведь расправился с ним, как с несмышленым птенцом! Впрочем, скоро это уже не будет иметь совершенно никакого значения. Будущее виделось дипломату в абсолютно черном цвете без всяких вкраплений.
Лотан не обольщался по поводу своей дальнейшей участи. В Империи существовало только два варианта решения таких проблем: допрос с пристрастием и применением так называемой «сыворотки правды», а затем публичная мучительная казнь с транслированием этого поучительного зрелища по всем официальным и неофициальным каналам новостей. Или всё тот же допрос с пристрастием и крайне неприятная смерть в имперской тюрьме, организованная без лишней шумихи. При любом раскладе выжить ему не удастся. Лотан вздохнул и попытался устроиться поудобнее. На жестком лежаке без всякого намека на матрас это было затруднительно.
Сел пропустил момент, когда бесшумно открылась дверь камеры и на пороге появился один из диинов. Увидев перед собой нелюдя, Лотан вздрогнул, но заставил себя сохранять спокойствие. Умирать тоже следовало с достоинством, чтобы враг, глядя на его труп, не мог презрительно бросить, что одним ничтожеством во Вселенной стало меньше. Сел выпрямился и стал настороженно наблюдать за своим палачом. Диин смотрел на него холодными серыми глазами, и, казалось, даже не замечал напряженности, возникшей в маленькой комнатке. Этот нелюдь был из тех, которые прятали лицо под подобием покрывала имперской наложницы, и Лотан не мог определить, что чувствует диин на самом деле и чувствует ли он что-нибудь вообще. Пауза затягивалась. Лотан не мог отделаться от ощущения, что это странное существо рассматривает его как забавную диковинку и в душе потешается над ним. Наконец Сел не выдержал и, стараясь говорить с достоинством, подобающим представителю великого государства, поинтересовался:
— Кому или чему я обязан удовольствием видеть вас?
Диин вопрос проигнорировал, ничем не показав, что вообще его услышал. Но из-за его спины раздался вежливый, хорошо поставленный голос:
— Удовольствием видеть ее вы обязаны исключительно мне.
Отодвинув нелюдя в сторону, в камеру шагнул принц-консорт. Лотан Сел вскочил и поклонился венценосной особе, соизволившей обратиться к нему. Следовать дипломатическому этикету давно стало для него столь же естественным, как дышать, и Лотан только через мгновение сообразил, что в данной ситуации его приветствие вполне может быть расценено как попытка ценой унижения добиться поблажек. Он покраснел от досады, но принц, к его удивлению, ответил ему столь же церемониальным приветствием и произнес:
— Посол Сел, должен сказать, от вас я меньше всего ожидал предательского удара в спину. Что подвигло вас на такой трусливый поступок?
Лотан почувствовал, как к его щекам прилила кровь. Ответить на вопрос принца он не мог, не став предателем своей страны, но, с другой стороны… С другой стороны, слова Рейта до странности напоминали те, которые он вот уже на протяжении нескольких дней говорил сам себе. Он тоже не ожидал от себя, что когда-нибудь сможет выстрелить в спину человеку, не подозревающему о грозящей опасности. Сел открыл рот, чтобы ответить ничего не значащей фразой и дать принцу возможность перейти к допросу как таковому, но не успел.
— Можете не отвечать, посол. Я и так знаю, что вам приказали это сделать, и даже знаю — кто приказал. Просто хотел лично сказать вам. Мне жаль, что ситуация так сложилась. Вы один из немногих дипломатов при моем дворе были достойны уважения.
Лотан Сел молча смотрел на стоящего перед ним человека, понимая: ему только что объявили смертный приговор. Внезапно ему захотелось отбросить к Саану в преисподнюю все свои принципы и попросить… Попросить — если не о помиловании, то хотя бы о возможности умереть безболезненно. Но он заставил себя молчать. Унижаться — значит ронять себя не только в собственных глазах, но и в глазах принца. Приговор всё равно останется прежним, а вот уважать его Рейт перестанет. Сел не желал, чтобы в усталых, но по-прежнему внимательных и жестких глазах принца-консорта появилось презрение и отвращение. Этот человек, продемонстрировавший поистине несгибаемую силу воли, вряд ли поймет его слабость.
Принц перевел взгляд с него на диина и молча кивнул. Нелюдь сорвался с места, и в следующую секунду Лотана Села окутала тьма.
Рейт устало вздохнул и поинтересовался у Хизы, как ни в чем не бывало стоящей посреди камеры с бесчувственным человеком на руках:
— Ты знаешь, что с ним делать дальше?
— Идите спать, Ваше Высочество. — Хиза забросила тело на плечо и хмуро добавила: — Даже вам нужно иногда отдыхать.
ГЛАВА 7
Лотан поморщился, придется трусливо стрелять в спину, однако другого выхода нет. Он прицелился и приготовился нажать на спусковой крючок. Но выстрела не последовало. Посол с изумлением смотрел на свою руку, зажатую, как в тисках, ладонями одного из телохранителей принца. В следующую секунду какая-то сила оторвала его от земли, боль обрушилась на него ревущим водопадом, и Лотан Сел, посол Объединения свободных планет, потерял сознание…
Рейт стоял возле биорегенератора, в котором вот уже вторые сутки находилась его жена, и с яростью пытался воздействовать на невозмутимого Хальзара.
— Я хочу знать, что с ней, Саан тебя побери!
Диин никак не отреагировал на его злость. Он осторожно подсоединил еще несколько трубок непонятного назначения к биорегенератору Эфы и что-то пометил в электронном блокноте. Рейт побелел от гнева и, не задумываясь о том, что он делает, резко ударил Хальзара по лицу. Вернее, попытался ударить. Диин ловко увернулся и соизволил обронить:
— Вас ждут государственные дела, Ваше Высочество. Займитесь ими и не мешайте нам заниматься своими. Когда Императрица придет в себя, она сама вам всё объяснит, если пожелает.
Подчиненные Рила напряглись, услышав настолько неподобающий ответ, но Рейт не обратил внимания на то, что диин позволил себе лишнее. Закрыв глаза, он едва слышно выдохнул, почувствовав, как его отпускает напряжение, владевшее им последние двое суток.
Хальзар сказал «когда»! «Когда», а не «если»! Диины-мужчины были созданы своими неведомыми хозяевами как дипломаты. И пускай творение пережило создателей, но со словами они обращались по-прежнему очень осторожно. Рейт знал, что ни один диин мужского пола не позволит себе вольно обращаться со словом, и, если он использует какое-либо слово, значит, оно абсолютно точно отражает смысл того, что он хочет сказать. Эфа поправится! Всё остальное не имело большого значения. Принц повернулся и молча вышел из палаты, которая охранялась, как ни одно другое помещение в Империи.
Рейт ворвался в свой кабинет, на ходу читая очередной отчет о состоянии дел в столице. Диин прав, ему действительно есть чем заняться. Хорошо еще, что Эфа перед отлетом отдала приказ о борьбе с мародерами и подстрекателями. Подданные герцогства Оттори и немногочисленные полицейские, сумевшие сохранить трезвую голову в хаосе, охватившем Тронный мир, выполняли его безукоризненно, и морги пополнились несколькими тысячами трупов, которые еще предстояло опознать. Зато волна погромов и тому подобных мерзостей сошла на нет. Однако восстанавливать разрушенное всё равно придется не один год, а тут еще проблема. Посол умудрился оказаться убийцей, и добро бы он действительно кого-нибудь убил, так нет — покушение провалилось, несостоявшийся душегуб препровожден в одиночную камеру, и с ним теперь нужно что-то решать. Но что?! Ждать, пока в себя придет Эфа, нет времени. Еще немного, и в посольстве начнут разыскивать пропавшего дипломата, а там недалеко и до обвинений в агрессии против граждан другой страны. Прежний Император не обратил бы на это никакого внимания, но Рейту не хотелось, чтобы вслед за бунтом герцогов на территорию Империи вторглись чужие войска. Объединение свободных планет только и ждет подходящего повода, а тут такое!
Рейт хмуро оглядел заваленный электронными папками и бумажными листами стол и нажал кнопку коммуникатора, вызывая секретаря. Лазор бесшумно приоткрыл дверь и замер на пороге, ожидая распоряжений.
— Позови Рила и Хизу, мне нужно с ними поговорить!
Диин развернулся и молча покинул кабинет. Принц вздохнул: всё-таки нечеловеческие представления диинов о допустимых нормах поведения иногда здорово нервировали! Но что же всё-таки делать с этим горе-убийцей?
Самым неприятным во всей этой истории было то, что Сел Рейту нравился. Нравился и как человек, и как дипломат. Он был одним из немногих послов, продержавшихся в Империи больше десяти лет, и при этом не приобрел неприятного сходства с местной знатью. Никаких наркотиков, никаких наклонностей, способных вызвать у нормального человека приступ тошноты, он умудрился числиться среди дипломатов, пользующихся благосклонностью Императора. Поразительно!
И вот теперь Рейту предстояло решить непростую задачу. Может, решиться и официально объявить о покушении, следовательно, отдать приказ о расследовании, после чего вынести преступнику смертный приговор? Но это означало получить головную боль в виде непрекращающихся претензий и нот протеста со стороны Объединения свободных планет. Это государство вот уже несколько десятков лет перенаселено так, что непонятно, как там люди живут, а огромные территории Империи для них словно изысканное лакомство для гурмана. Причем лакомство, чьей-то злой волей помещенное вне пределов их досягаемости, но в зоне видимости. Они даже самые неоспоримые доказательства признают сфальсифицированными, только бы иметь повод устроить войну и отхватить кусок побольше. Тем более факт нарушения дипломатической неприкосновенности налицо. Рейт задумался, невидяще глядя на стену перед собой. А можно и по-другому… Что ж, это может получиться.
Когда в кабинет зашли Рил и Хиза, принц с улыбкой поднялся им навстречу и заявил:
— Я хочу, чтобы вы оба выслушали мой план и сообщили, где я выставил себя полным идиотом!
Рил неодобрительно покачал головой, давая понять что, по его мнению, подобное поведение не приличествует правителю Империи тысячи солнц, а Хиза, считавшая мелочи вроде этикета для женщин вообще необязательными, непринужденно устроилась прямо на столе и поинтересовалась:
— Это по поводу того дипломата, который едва не пристрелил вас на площади? — Вопрос прозвучал скорее как утверждение, и принц удивленно покосился на нее, даже не пытаясь сделать ей замечание. Если на людях диины и вели себя в рамках приличий, то когда вокруг не было чужих — напрочь забывали о том, что в присутствии венценосной особы полагается соблюдать кое-какие правила поведения. Его куда больше интересовала ее осведомленность.
— Как вы догадались, Хиза?
— Я всё-таки диин и великолепно разбираюсь в разведке!
Принц усмехнулся:
— Очень скромный диин.
Хиза пропустила намек мимо ушей и заговорила о том, что ее действительно интересовало:
— Надеюсь, вы не собираетесь устроить показательную казнь при большом скоплении народа? Может быть, это и успокоит ваше самолюбие, но вряд ли послужит укреплению безопасности Империи.
Рил, возмущенный до глубины души, открыл рот, чтобы немедленно поставить на место зарвавшегося нелюдя, но Рейт поймал его взгляд и отрицательно покачал головой. Старый разведчик повиновался, однако вся его поза говорила о том, что он не одобряет подобной фамильярности. Принц сделал вид, что ничего не заметил, и спокойно ответил Хизе, с любопытством наблюдавшей за поведением людей.
— Нет, я не собираюсь его казнить. Предсказать последствия подобного шага не составит труда. Но вот что теперь с ним делать? Отпустить?
— А почему бы и нет? — Хиза спрыгнула со стола и зашагала по комнате. — Никаких официальных свидетельств того, что мы его задержали, нет. Об этом я позаботилась. Все носители информации, на которых может храниться запись покушения, находятся у меня и могут быть уничтожены в любой момент. В прямом эфире это не показал ни один канал: ни наш, ни иностранный. На данный момент доказать, что посол находится в нашей тюрьме, практически невозможно. Он и сам нам в этом помог, выбрав для покушения момент, когда всё внимание людей было сосредоточено на голоэкране. Поэтому ничто не мешает Вашему Высочеству вышвырнуть его за пределы дворца. Если захочет выставить себя на посмешище перед всем миром, пусть заявляет, что его похитили и держали в камере злобные имперцы. Мы разведем руками и посоветуем Объединению свободных планет подбирать дипломатов с более устойчивой психикой. Даже эти озабоченные не усмотрят в такой ситуации повода для войны.
Рейт усмехнулся:
— Ну, если вы одобряете такое решение, Хиза, то так я и сделаю. Нам сейчас война точно не нужна. Невозможно победить, воюя на два фронта одновременно и вдобавок ко всему реформируя всё, что только можно. Такие развлечения для самоубийц.
Хиза задумчиво кивала на протяжении всей его речи, не сводя с него внимательных глаз, а когда Рейт замолчал, сказала:
— Из вас получился бы неплохой разведчик. Я буду сопровождать вас во время вашего визита в камеру этой ходячей проблемы. Не стоит вводить его в искушение повторить попытку. — Принц склонил голову, стараясь ничем не выдать удивления — со стороны диина это был самый настоящий комплимент.
Лотан Сел неподвижно сидел в маленькой полутемной каморке, заменяющей в Империи камеру предварительного заключения. Болела шея, голова, казалось, была чугунной, всё тело ломило после встречи с телохранителем принца-консорта. Лотан поморщился: и откуда у этого тощего парня такая сила? Ведь расправился с ним, как с несмышленым птенцом! Впрочем, скоро это уже не будет иметь совершенно никакого значения. Будущее виделось дипломату в абсолютно черном цвете без всяких вкраплений.
Лотан не обольщался по поводу своей дальнейшей участи. В Империи существовало только два варианта решения таких проблем: допрос с пристрастием и применением так называемой «сыворотки правды», а затем публичная мучительная казнь с транслированием этого поучительного зрелища по всем официальным и неофициальным каналам новостей. Или всё тот же допрос с пристрастием и крайне неприятная смерть в имперской тюрьме, организованная без лишней шумихи. При любом раскладе выжить ему не удастся. Лотан вздохнул и попытался устроиться поудобнее. На жестком лежаке без всякого намека на матрас это было затруднительно.
Сел пропустил момент, когда бесшумно открылась дверь камеры и на пороге появился один из диинов. Увидев перед собой нелюдя, Лотан вздрогнул, но заставил себя сохранять спокойствие. Умирать тоже следовало с достоинством, чтобы враг, глядя на его труп, не мог презрительно бросить, что одним ничтожеством во Вселенной стало меньше. Сел выпрямился и стал настороженно наблюдать за своим палачом. Диин смотрел на него холодными серыми глазами, и, казалось, даже не замечал напряженности, возникшей в маленькой комнатке. Этот нелюдь был из тех, которые прятали лицо под подобием покрывала имперской наложницы, и Лотан не мог определить, что чувствует диин на самом деле и чувствует ли он что-нибудь вообще. Пауза затягивалась. Лотан не мог отделаться от ощущения, что это странное существо рассматривает его как забавную диковинку и в душе потешается над ним. Наконец Сел не выдержал и, стараясь говорить с достоинством, подобающим представителю великого государства, поинтересовался:
— Кому или чему я обязан удовольствием видеть вас?
Диин вопрос проигнорировал, ничем не показав, что вообще его услышал. Но из-за его спины раздался вежливый, хорошо поставленный голос:
— Удовольствием видеть ее вы обязаны исключительно мне.
Отодвинув нелюдя в сторону, в камеру шагнул принц-консорт. Лотан Сел вскочил и поклонился венценосной особе, соизволившей обратиться к нему. Следовать дипломатическому этикету давно стало для него столь же естественным, как дышать, и Лотан только через мгновение сообразил, что в данной ситуации его приветствие вполне может быть расценено как попытка ценой унижения добиться поблажек. Он покраснел от досады, но принц, к его удивлению, ответил ему столь же церемониальным приветствием и произнес:
— Посол Сел, должен сказать, от вас я меньше всего ожидал предательского удара в спину. Что подвигло вас на такой трусливый поступок?
Лотан почувствовал, как к его щекам прилила кровь. Ответить на вопрос принца он не мог, не став предателем своей страны, но, с другой стороны… С другой стороны, слова Рейта до странности напоминали те, которые он вот уже на протяжении нескольких дней говорил сам себе. Он тоже не ожидал от себя, что когда-нибудь сможет выстрелить в спину человеку, не подозревающему о грозящей опасности. Сел открыл рот, чтобы ответить ничего не значащей фразой и дать принцу возможность перейти к допросу как таковому, но не успел.
— Можете не отвечать, посол. Я и так знаю, что вам приказали это сделать, и даже знаю — кто приказал. Просто хотел лично сказать вам. Мне жаль, что ситуация так сложилась. Вы один из немногих дипломатов при моем дворе были достойны уважения.
Лотан Сел молча смотрел на стоящего перед ним человека, понимая: ему только что объявили смертный приговор. Внезапно ему захотелось отбросить к Саану в преисподнюю все свои принципы и попросить… Попросить — если не о помиловании, то хотя бы о возможности умереть безболезненно. Но он заставил себя молчать. Унижаться — значит ронять себя не только в собственных глазах, но и в глазах принца. Приговор всё равно останется прежним, а вот уважать его Рейт перестанет. Сел не желал, чтобы в усталых, но по-прежнему внимательных и жестких глазах принца-консорта появилось презрение и отвращение. Этот человек, продемонстрировавший поистине несгибаемую силу воли, вряд ли поймет его слабость.
Принц перевел взгляд с него на диина и молча кивнул. Нелюдь сорвался с места, и в следующую секунду Лотана Села окутала тьма.
Рейт устало вздохнул и поинтересовался у Хизы, как ни в чем не бывало стоящей посреди камеры с бесчувственным человеком на руках:
— Ты знаешь, что с ним делать дальше?
— Идите спать, Ваше Высочество. — Хиза забросила тело на плечо и хмуро добавила: — Даже вам нужно иногда отдыхать.
ГЛАВА 7
Рейт проснулся от того, что кто-то забрался в его кровать и возился, устраиваясь поудобнее. К его удивлению, он не ощущал никакой опасности от неизвестного пришельца. Несколько секунд Рейт смотрел в темноту комнаты, пытаясь угадать, кто же осмелился потревожить его среди ночи, а затем знакомый рычащий голос поинтересовался:
— Ты долго с-с-собираешьс-с-ся рас-с-сматривать это пятно на с-с-стене?
Рейт улыбнулся и повернулся так, чтобы видеть жену, наконец высунувшую голову из-под одеяла.
— Ты снова забываешь, что я не вижу в темноте. Как ты себя чувствуешь?
Эфа на мгновение задумалась и совершенно серьезно ответила:
— Живой.
Рейт подавил неуместный смех и осторожно, чтобы случайно не порезаться, провел рукой по ее жестким волосам.
— Я рад, что ты жива. В следующий раз постарайся так не рисковать. Кстати, пока ты отсутствовала, на меня было совершено неудачное покушение…
— Я знаю. — Эфа тихо зарычала. — Нужно было его уничтожить!
— Не замечал за тобой склонности к необдуманным поступкам. — Рейт внезапно пожалел о том, что темнота в спальне не позволяет видеть выражение ее лица. — Что тебя так разозлило?
— Ничего. Как там с-с-с владениями уничтоженных герцогов?
Рейт вздохнул. Все признаки того, что его вопрос останется без ответа, имелись в наличии. Спорить и настаивать было бесполезно. Пока сама не захочет, Эфа не скажет ни слова. Оставалось только поддерживать предложенную ею тему разговора.
— Все владения мятежников переданы Короне. Соответствующий указ был обнародован вчера утром. В каждое из них отправлен управляющий из числа верных мне людей и небольшой отряд солдат в поддержку. Хотя после устроенной тобой демонстрации силы в этом нет особой необходимости. Все наши подданные слишком боятся разделить участь мятежников, а то, что они не понимают, как тебе удалось уничтожить флот, в десятки раз превосходящий твои силы, заставляет их быть особенно осторожными. Кстати, я тоже не понимаю, в чем секрет твоей победы и как связано уничтожение мятежников с твоим пребыванием в биорегенераторе. — Рейт вопросительно посмотрел на жену, ни на мгновение не сомневаясь, что она прекрасно видит его лицо и благодаря своим необычным способностям точно знает, что именно он в данный момент чувствует.
— Прос-с-сто новое оружие ус-с-силивает мои врожденные с-с-спос-с-собнос-с-сти. — Эфа повела ушами и снова заговорила, тщательно подбирая слова: — Понимаешь, от рождения я обладаю некоторыми паранормальными с-с-спос-с-собнос-с-стями. Этот прибор на корабле ус-с-силивал их в дес-с-сятки тыс-с-сяч раз, но за это мне приходитс-с-ся рас-с-сплачиватьс-с-ся с-с-сильным ис-с-стощением, ну и некоторыми другими неприятными побочными эффектами. А уничтожить корабли было нес-с-сложно. Двигатели перехода работают на антиматерии, с-с-стоит только убрать поле, изолирующее корпус-с-с двигателя от топлива, и корабль превращаетс-с-ся в маленькую звездочку. Антиматерия, с-с-соприкас-с-саясь с-с-с материей, мгновенно аннигилирует. Вот и вс-с-сё. Разъединила контакт в генераторе поля — и никаких проблем.
Рейт потрясенно молчал, слушая бесстрастный голос Эфы. Такогоон не ожидал! Подумать только, взорвать корабли простым усилием воли! Его жена напичкана сюрпризами.
— И как действуют твои паранормальные способности?
Эфа недовольно фыркнула:
— Не знаю! Дейс-с-ствуют, и вс-с-сё! А ес-с-сли тебя интерес-с-суют подробное-с-сти — с-с-спрос-с-си у Хальзара и Тальзы, они в этом лучше разбираютс-с-ся! — Тонкая рука с длинными острыми когтями вскользь задела Рейта по лицу, и он поспешно отшатнулся, чтобы избежать глубоких царапин.
Уже понимая, что не успеет, принц схватился за пострадавшую щеку и с удивлением обнаружил отсутствие на ней малейших следов когтей. Эфа довольно зарычала, темнота не мешала ей любоваться крайним изумлением Рейта, отразившимся на его лице, и, судя по всему, она получала от этого удовольствие. Рейт вздохнул и пытался поймать ее за руку. Но состязаться в скорости с Эфой было бесполезно. С таким же успехом он мог попытаться поймать ветер. В конце концов, бросив это бесполезное занятие, принц лег на спину и подчеркнуто безразличным тоном поинтересовался:
— А что ты умудрилась сделать со своими когтями? Надеюсь, ничего непоправимого не произошло?
Эфа тихо рассмеялась:
— Нет, ничего непоправимого. Прос-с-сто мы с-с-с Хизой придумали, как обезопас-с-сить тебя от моих когтей во время с-с-сна, не покидая общей кровати и не проводя вс-с-сю ночь напролет в с-с-созерцании потолка.
— И что же вы придумали? — Рейт был уже не в состоянии скрыть первую заинтересованность. Он никак не мог забыть брачную ночь и ту крайнюю осторожность, которую им приходилось соблюдать, чтобы не отправить его на тот свет в самый неподходящий момент.
— Ничего ос-с-собенного. — Эфа явно была в курсе его переживаний, слишком уж довольно звучал ее голос. — Прос-с-сто на каждый коготь с-с-сделали с-с-своеобразные ножны из твердого металла с-с-с закругленным кончиком и маленькой защелкой, чтобы эта штука не с-с-слетала во время с-с-сна, вот и вс-с-сё. А волос-с-сы я с-с-сейчас-с-с заплету в косу и с-с-спрячу под с-с-специальную с-с-сетку, чтобы ты не порезался об их кончики.
Рейт ошеломленно слушал жену, не зная, ругаться ему или смеяться. Всё оказалось до изумления просто, а он столько времени потратил, пытаясь найти решение этой проблемы! Вспомнить страшно! Эфа заплела косу и, с довольным ворчанием устроившись у него на плече, добавила:
— Вс-с-сё мое оружие на прикроватном с-с-столике, а за дверями с-с-спальни дежурят диины, в с-с-случае нападения у меня хватит времени на то, чтобы до него добратьс-с-ся и с-с-снять эти штуки с-с-с когтей. Вс-с-сё продумано.
Рейту подобное и в голову бы не пришло, и он благоразумно промолчал. Бесспорно, в вопросах безопасности Эфа разбирается гораздо лучше него. Так какой смысл об этом говорить? Гораздо разумнее постараться выспаться перед завтрашним приемом.
Лотан Сел проснулся от того, что у него безумно болела голова. «Саан побери, и где я умудрился так напиться?» — удивленно подумал посол, никогда в жизни не злоупотреблявший спиртным. Он попытался открыть глаза. Но веки, казалось, весили тонну и никак не хотели разлепляться. Лотан с трудом поднял руку и потер глаза, пытаясь заставить их открыться. Это простое движение вызвало новый приступ головной боли, к которой почему-то добавились головокружение и тошнота. «Неужели меня отравили? Но где? Кто?» — Сел почувствовал, что его охватывает паника, и постарался справиться с постыдной слабостью, недостойной настоящего мужчины. И тут же вспомнил, что с ним произошло, и, от ужаса забыв про боль и слабость, сел на кровати и открыл глаза.
Он находился в собственной спальне, в посольстве Объединения свободных планет — в легкой пижаме лежал в кровати и, судя по ощущениям, был, бесспорно, жив, и если не считать неприятной слабости, здоров. Но не могли же события последних дней оказаться чересчур реальным кошмаром? Лотан вскочил с кровати и бросился к зеркалу. Он точно помнил, что, после того как очнулся в камере, у него болела шея. С внутренней дрожью Сел расстегнул верхнюю пуговицу пижамы и со смешанным чувством облегчения и страха уставился на характерные следы пальцев на шее. Всё-таки это был не сон. Он действительно покушался на принца-консорта, был схвачен и заключен в камеру. И ему не приснился визит принца и диина. «Но тогда почему я жив? И не просто жив, но еще и совершенно свободен? Что происходит?» — Лотан на мгновение зажмурился, борясь с вновь подступившей паникой, а затем решительно направился к коммуникатору и нажал кнопку вызова секретаря.
— Доброе утро, господин посол. Слушаю вас, — раздался голос его подчиненного, и Селу стоило огромных усилий не ущипнуть себя. Он никак не мог избавиться от ощущения, что всё вокруг — просто затянувшийся кошмар. Справившись с собой, он спросил, стараясь, чтобы голос не выдал его состояния:
— Доброе утро, Доротан. Когда я вчера вернулся в посольство? — Лотан затаил дыхание, ожидая ответа.
— Не знаю, господин посол. Вас не было два дня. Господин Дол даже собирался начинать поиски, а сегодня в шесть часов утра служанка зашла прибрать вашу комнату и обнаружила вас спящим на кровати. Она доложила об этом господину Долу, и он приказал дежурной смене охраны явиться к нему для выяснения. Но охрана вас не видела, и датчики слежения не зафиксировали вашего возвращения на территорию посольства. Поэтому сейчас программисты проверяют компьютер на наличие вирусов, а охранников допрашивают. — Доротан замолчал, и Лотан почувствовал, как у него нехорошо засосало под ложечкой.
Никто в посольстве не знал о полученном им задании, но начальник Службы безопасности Дол явно стремился привлечь к его отсутствию как можно больше внимания, чего при обычном двухдневном отсутствии посла делать бы не стал. Всем было известно, что представители правящего дома Империи отличались чрезмерной импульсивностью, и внезапная поездка по планете или за ее пределы в сопровождении всего двора и дипломатов, случайно оказавшихся в момент принятия решения в поле видимости монарха, была делом обычным. Подчас о перемене планов Его Величества узнавали только через несколько дней, поскольку имперская Служба безопасности имела привычку дезинформировать всех, кого только возможно, в целях защиты монарха и первых лиц государства от покушений, заговоров и прочих неприятностей, неразрывно связанных с их высоким положением в Империи.
Лотан выключил коммуникатор, не заботясь о том, что по этому поводу подумает его секретарь, и без сил опустился в кресло. Чрезмерная бдительность Дола могла означать только одно — Лотан долженбыл попасться. Президенту нужен был повод для объявления войны. И этим поводом должен был стать скандал вокруг покушения на принца, в котором обвинили бы человека с безупречной репутацией. Человека, в чью виновность никто бы не поверил, а значит, в глазах всей Галактики президент превращался в защитника, стремящегося спасти гражданина своего государства от произвола сумасшедших имперцев, а когда ему это не удастся — отомстить за него. И Долу заранее было дано распоряжение привлечь к отсутствию посла как можно больше внимания, не дать замять конфликт.
Лотан закусил губу, но даже резкая боль и соленый привкус на языке не заставили его встряхнуться. Он всегда был уверен в том, что его страна отличается от прогнившей до самого основания Империи. Что президент никогда не опустится до безобразной подлости Императора. Однако то, что случилось в последние дни, наглядно доказывало ошибочность его убеждений. Президент, Император — они были похожи, как близнецы-братья, только один не стеснялся демонстрировать свою сущность, а другой умело ее скрывал.
Звонок коммуникатора заставил Села очнуться от размышлений. Звонил начальник охраны. Ощущение надвигающейся опасности заставило Лотана собраться. Он слишком хорошо знал Дола, чтобы сомневаться в том, что отчет обо всём происшедшем ушел наверх сразу после того, как его обнаружили, и отчет этот был составлен таким образом, что в его предательстве не усомнился бы и родной отец, а не только вечно подозрительные ищейки из Службы государственной безопасности. Заставив себя успокоиться, Лотан нажал кнопку включения связи и спокойно поинтересовался:
— Ты долго с-с-собираешьс-с-ся рас-с-сматривать это пятно на с-с-стене?
Рейт улыбнулся и повернулся так, чтобы видеть жену, наконец высунувшую голову из-под одеяла.
— Ты снова забываешь, что я не вижу в темноте. Как ты себя чувствуешь?
Эфа на мгновение задумалась и совершенно серьезно ответила:
— Живой.
Рейт подавил неуместный смех и осторожно, чтобы случайно не порезаться, провел рукой по ее жестким волосам.
— Я рад, что ты жива. В следующий раз постарайся так не рисковать. Кстати, пока ты отсутствовала, на меня было совершено неудачное покушение…
— Я знаю. — Эфа тихо зарычала. — Нужно было его уничтожить!
— Не замечал за тобой склонности к необдуманным поступкам. — Рейт внезапно пожалел о том, что темнота в спальне не позволяет видеть выражение ее лица. — Что тебя так разозлило?
— Ничего. Как там с-с-с владениями уничтоженных герцогов?
Рейт вздохнул. Все признаки того, что его вопрос останется без ответа, имелись в наличии. Спорить и настаивать было бесполезно. Пока сама не захочет, Эфа не скажет ни слова. Оставалось только поддерживать предложенную ею тему разговора.
— Все владения мятежников переданы Короне. Соответствующий указ был обнародован вчера утром. В каждое из них отправлен управляющий из числа верных мне людей и небольшой отряд солдат в поддержку. Хотя после устроенной тобой демонстрации силы в этом нет особой необходимости. Все наши подданные слишком боятся разделить участь мятежников, а то, что они не понимают, как тебе удалось уничтожить флот, в десятки раз превосходящий твои силы, заставляет их быть особенно осторожными. Кстати, я тоже не понимаю, в чем секрет твоей победы и как связано уничтожение мятежников с твоим пребыванием в биорегенераторе. — Рейт вопросительно посмотрел на жену, ни на мгновение не сомневаясь, что она прекрасно видит его лицо и благодаря своим необычным способностям точно знает, что именно он в данный момент чувствует.
— Прос-с-сто новое оружие ус-с-силивает мои врожденные с-с-спос-с-собнос-с-сти. — Эфа повела ушами и снова заговорила, тщательно подбирая слова: — Понимаешь, от рождения я обладаю некоторыми паранормальными с-с-спос-с-собнос-с-стями. Этот прибор на корабле ус-с-силивал их в дес-с-сятки тыс-с-сяч раз, но за это мне приходитс-с-ся рас-с-сплачиватьс-с-ся с-с-сильным ис-с-стощением, ну и некоторыми другими неприятными побочными эффектами. А уничтожить корабли было нес-с-сложно. Двигатели перехода работают на антиматерии, с-с-стоит только убрать поле, изолирующее корпус-с-с двигателя от топлива, и корабль превращаетс-с-ся в маленькую звездочку. Антиматерия, с-с-соприкас-с-саясь с-с-с материей, мгновенно аннигилирует. Вот и вс-с-сё. Разъединила контакт в генераторе поля — и никаких проблем.
Рейт потрясенно молчал, слушая бесстрастный голос Эфы. Такогоон не ожидал! Подумать только, взорвать корабли простым усилием воли! Его жена напичкана сюрпризами.
— И как действуют твои паранормальные способности?
Эфа недовольно фыркнула:
— Не знаю! Дейс-с-ствуют, и вс-с-сё! А ес-с-сли тебя интерес-с-суют подробное-с-сти — с-с-спрос-с-си у Хальзара и Тальзы, они в этом лучше разбираютс-с-ся! — Тонкая рука с длинными острыми когтями вскользь задела Рейта по лицу, и он поспешно отшатнулся, чтобы избежать глубоких царапин.
Уже понимая, что не успеет, принц схватился за пострадавшую щеку и с удивлением обнаружил отсутствие на ней малейших следов когтей. Эфа довольно зарычала, темнота не мешала ей любоваться крайним изумлением Рейта, отразившимся на его лице, и, судя по всему, она получала от этого удовольствие. Рейт вздохнул и пытался поймать ее за руку. Но состязаться в скорости с Эфой было бесполезно. С таким же успехом он мог попытаться поймать ветер. В конце концов, бросив это бесполезное занятие, принц лег на спину и подчеркнуто безразличным тоном поинтересовался:
— А что ты умудрилась сделать со своими когтями? Надеюсь, ничего непоправимого не произошло?
Эфа тихо рассмеялась:
— Нет, ничего непоправимого. Прос-с-сто мы с-с-с Хизой придумали, как обезопас-с-сить тебя от моих когтей во время с-с-сна, не покидая общей кровати и не проводя вс-с-сю ночь напролет в с-с-созерцании потолка.
— И что же вы придумали? — Рейт был уже не в состоянии скрыть первую заинтересованность. Он никак не мог забыть брачную ночь и ту крайнюю осторожность, которую им приходилось соблюдать, чтобы не отправить его на тот свет в самый неподходящий момент.
— Ничего ос-с-собенного. — Эфа явно была в курсе его переживаний, слишком уж довольно звучал ее голос. — Прос-с-сто на каждый коготь с-с-сделали с-с-своеобразные ножны из твердого металла с-с-с закругленным кончиком и маленькой защелкой, чтобы эта штука не с-с-слетала во время с-с-сна, вот и вс-с-сё. А волос-с-сы я с-с-сейчас-с-с заплету в косу и с-с-спрячу под с-с-специальную с-с-сетку, чтобы ты не порезался об их кончики.
Рейт ошеломленно слушал жену, не зная, ругаться ему или смеяться. Всё оказалось до изумления просто, а он столько времени потратил, пытаясь найти решение этой проблемы! Вспомнить страшно! Эфа заплела косу и, с довольным ворчанием устроившись у него на плече, добавила:
— Вс-с-сё мое оружие на прикроватном с-с-столике, а за дверями с-с-спальни дежурят диины, в с-с-случае нападения у меня хватит времени на то, чтобы до него добратьс-с-ся и с-с-снять эти штуки с-с-с когтей. Вс-с-сё продумано.
Рейту подобное и в голову бы не пришло, и он благоразумно промолчал. Бесспорно, в вопросах безопасности Эфа разбирается гораздо лучше него. Так какой смысл об этом говорить? Гораздо разумнее постараться выспаться перед завтрашним приемом.
Лотан Сел проснулся от того, что у него безумно болела голова. «Саан побери, и где я умудрился так напиться?» — удивленно подумал посол, никогда в жизни не злоупотреблявший спиртным. Он попытался открыть глаза. Но веки, казалось, весили тонну и никак не хотели разлепляться. Лотан с трудом поднял руку и потер глаза, пытаясь заставить их открыться. Это простое движение вызвало новый приступ головной боли, к которой почему-то добавились головокружение и тошнота. «Неужели меня отравили? Но где? Кто?» — Сел почувствовал, что его охватывает паника, и постарался справиться с постыдной слабостью, недостойной настоящего мужчины. И тут же вспомнил, что с ним произошло, и, от ужаса забыв про боль и слабость, сел на кровати и открыл глаза.
Он находился в собственной спальне, в посольстве Объединения свободных планет — в легкой пижаме лежал в кровати и, судя по ощущениям, был, бесспорно, жив, и если не считать неприятной слабости, здоров. Но не могли же события последних дней оказаться чересчур реальным кошмаром? Лотан вскочил с кровати и бросился к зеркалу. Он точно помнил, что, после того как очнулся в камере, у него болела шея. С внутренней дрожью Сел расстегнул верхнюю пуговицу пижамы и со смешанным чувством облегчения и страха уставился на характерные следы пальцев на шее. Всё-таки это был не сон. Он действительно покушался на принца-консорта, был схвачен и заключен в камеру. И ему не приснился визит принца и диина. «Но тогда почему я жив? И не просто жив, но еще и совершенно свободен? Что происходит?» — Лотан на мгновение зажмурился, борясь с вновь подступившей паникой, а затем решительно направился к коммуникатору и нажал кнопку вызова секретаря.
— Доброе утро, господин посол. Слушаю вас, — раздался голос его подчиненного, и Селу стоило огромных усилий не ущипнуть себя. Он никак не мог избавиться от ощущения, что всё вокруг — просто затянувшийся кошмар. Справившись с собой, он спросил, стараясь, чтобы голос не выдал его состояния:
— Доброе утро, Доротан. Когда я вчера вернулся в посольство? — Лотан затаил дыхание, ожидая ответа.
— Не знаю, господин посол. Вас не было два дня. Господин Дол даже собирался начинать поиски, а сегодня в шесть часов утра служанка зашла прибрать вашу комнату и обнаружила вас спящим на кровати. Она доложила об этом господину Долу, и он приказал дежурной смене охраны явиться к нему для выяснения. Но охрана вас не видела, и датчики слежения не зафиксировали вашего возвращения на территорию посольства. Поэтому сейчас программисты проверяют компьютер на наличие вирусов, а охранников допрашивают. — Доротан замолчал, и Лотан почувствовал, как у него нехорошо засосало под ложечкой.
Никто в посольстве не знал о полученном им задании, но начальник Службы безопасности Дол явно стремился привлечь к его отсутствию как можно больше внимания, чего при обычном двухдневном отсутствии посла делать бы не стал. Всем было известно, что представители правящего дома Империи отличались чрезмерной импульсивностью, и внезапная поездка по планете или за ее пределы в сопровождении всего двора и дипломатов, случайно оказавшихся в момент принятия решения в поле видимости монарха, была делом обычным. Подчас о перемене планов Его Величества узнавали только через несколько дней, поскольку имперская Служба безопасности имела привычку дезинформировать всех, кого только возможно, в целях защиты монарха и первых лиц государства от покушений, заговоров и прочих неприятностей, неразрывно связанных с их высоким положением в Империи.
Лотан выключил коммуникатор, не заботясь о том, что по этому поводу подумает его секретарь, и без сил опустился в кресло. Чрезмерная бдительность Дола могла означать только одно — Лотан долженбыл попасться. Президенту нужен был повод для объявления войны. И этим поводом должен был стать скандал вокруг покушения на принца, в котором обвинили бы человека с безупречной репутацией. Человека, в чью виновность никто бы не поверил, а значит, в глазах всей Галактики президент превращался в защитника, стремящегося спасти гражданина своего государства от произвола сумасшедших имперцев, а когда ему это не удастся — отомстить за него. И Долу заранее было дано распоряжение привлечь к отсутствию посла как можно больше внимания, не дать замять конфликт.
Лотан закусил губу, но даже резкая боль и соленый привкус на языке не заставили его встряхнуться. Он всегда был уверен в том, что его страна отличается от прогнившей до самого основания Империи. Что президент никогда не опустится до безобразной подлости Императора. Однако то, что случилось в последние дни, наглядно доказывало ошибочность его убеждений. Президент, Император — они были похожи, как близнецы-братья, только один не стеснялся демонстрировать свою сущность, а другой умело ее скрывал.
Звонок коммуникатора заставил Села очнуться от размышлений. Звонил начальник охраны. Ощущение надвигающейся опасности заставило Лотана собраться. Он слишком хорошо знал Дола, чтобы сомневаться в том, что отчет обо всём происшедшем ушел наверх сразу после того, как его обнаружили, и отчет этот был составлен таким образом, что в его предательстве не усомнился бы и родной отец, а не только вечно подозрительные ищейки из Службы государственной безопасности. Заставив себя успокоиться, Лотан нажал кнопку включения связи и спокойно поинтересовался: