Алешина Светлана. Фуршет с трагическим финалом

   — Разрешите мне закурить?
   — Да, пожалуйста, — механически ответил Плутягин и даже поднес Ларисе зажигалку.
   Лариса отвернулась к окну, пуская длинные струйки дыма. Бычара тоже закурил, и со стороны могло показаться, что в машине разговаривают поссорившиеся муж и жена, которые очень хотят, но никак не могут выяснить отношения и мучаются этим.
   — Хорошо, — в повисшей тишине голос Бычары прозвучал неожиданно резко. — Пожалуй, я вам поверю. Недавно Гарпун совершил прокол, а таких вещей не прощают. Во всяком случае, я. И в сущности, мне нет дела, кто его накажет — я или еще кто-то. Если кто-то, то мне это даже по кайфу — гемора меньше. — Бычара уже сыграл свою роль респектабельного денди и теперь постепенно превращался в того, кем он был на самом деле — обыкновенного необразованного уголовника и бандита. Это проявлялось как в его речи, так и в манерах, когда он вдруг принялся ковырять ногтем в зубах.
   — Короче, живет он в Тарасове, квартиру снимает на Волжской, — сплевывая на пол, проговорил Бычара и продиктовал Ларисе точный адрес. — Но имейте в виду — теперь за него ответ несете вы. И если я узнаю, что он по-прежнему живет припеваючи, то сумею ему жизнь подпортить, но тогда и с вами придется говорить уже по-другому.
   — Я это прекрасно понимаю, — внешне спокойно ответила Лариса. — Благодарю за информацию и убедительно прошу доставить меня к гостинице «Салют».
   — Без базаров, — кивнул Бычара и позвал пожилого помощника, все это время стоявшего возле машины.
   — Отвезешь ее к «Салюту», — приказал он. — И сразу назад. А вы все — поехали! — обратился он к остальным.
   Пожилой, теперь уже один, провел Ларису к своей машине и усадил на переднее сиденье. Машина с Бычарой и сопровождающий его эскорт рванули с места и уехали. Пожилой довез Ларису до гостиницы, за все время пути не произнеся ни слова. Только у входа в «Салют» Лариса поблагодарила его, на что пожилой мрачновато кивнул, высадил Ларису и сразу же отъехал от гостиницы.
   Лариса достала свой мобильник и набрала номер Карташова. Трубку схватили сразу же.
   — Олег? — устало проговорила Лариса. — У меня все в порядке, завтра жди в районе обеда.
   На следующий день Лариса сидела в кабинете Олега Валерьяновича и рассказывала о своей поездке.
   — Ты уверена, что он не темнил? — нахмурившись, спросил Карташов, когда она закончила.
   — Олег, какой смысл ему играть в детские игры? — пожала плечами Лариса. — Если бы он не захотел встретиться, то вообще бы не приехал. Или в разговоре дал бы понять, что не намерен ничего сообщать, что условия его не устраивают.
   — Ну что ж, — помолчав, сказал Карташов. — В любом случае мы теперь можем это проверить.
   — Да, и сделать это нужно как можно скорее, — согласилась Лариса. — Поэтому давай в машину и поехали на Волжскую.
   — Ты что же, думаешь, что брать киллера я поеду с тобой? — удивился Карташов.
   — А если ты соберешь целый взвод оперативников, не будет ли это хуже? — возразила Лариса. — Он ведь тоже не идиот. Я вообще думаю, что позвонить в дверь лучше мне одной…
   — Нет, нет и нет! — решительно перебил ее Карташов. — Уж если тебе так необходимо туда ехать, я не возражаю. Но, — он поднял указательный палец вверх, — оперативная бригада поедет с нами обязательно, это раз. И ты будешь сидеть в машине, это два.
   Иначе я вообще без тебя обойдусь!
   — До этого момента ты что-то без меня не обходился! — почти закричала Лариса. — Без меня ты бы до сих пор чесал голову и понятия не имел, где искать Бортникова!
   Карташов посмотрел на нее с такой усталостью и болью в глазах, что Ларисе сразу стало неловко за свою вспышку гнева.
   — Я же это делаю не потому, что мне жалко дать тебе удовлетворить собственное любопытство. Но мы едем брать убийцу — ты сама прекрасно понимаешь, что это значит.
   — Понимаю, — серьезно ответила Лариса. — Извини.
   Через некоторое время, когда Олег получил все необходимые санкции, подписал все бумаги и дал указания оперативникам, они вышли из здания и сели в Ларисин «Вольво». Оперативная бригада уже выехала к дому, где, по сведениям Бычары, снимал квартиру Гарпун.
   Доехали туда быстро. Домом этим оказалась четырехподъездная пятиэтажка, одна из трех, стоявших в ряд. Лариса затормозила возле третьего подъезда, в котором находилась квартира Гарпуна.
   — Так, теперь сидишь тут и никуда не выходишь, поняла? — еще раз проинструктировал Ларису Карташов. — Я пошел.
   — Бригада-то готова? — с беспокойством спросила Лариса.
   — Да, все должно быть нормально. Если вдруг, не дай бог, услышишь выстрелы, падаешь на сиденье и не высовываешься. Даже голову не поднимаешь!
   — Поняла, поняла, — успокоила Олега Лариса.
   Она с легкой тревогой смотрела вслед коренастой фигуре Олега, когда он шел через двор к подъезду, даже видела через окно, как тот поднимается по лестнице…
   Отсутствовал Карташов всего несколько минут. За это время, забыв о его наставлениях, Лариса несколько раз порывалась выйти из машины, но каждый раз чувство благоразумия останавливало ее. Наконец майор Карташов появился в дверях подъезда. Он шел один, и вид у него был какой-то обескураженный. Лариса дождалась, когда майор подошел к машине и, сама открыв дверь, нетерпеливо спросила:
   — Ну что там?
   Карташов достал сигарету, закурил, потом вынул рацию и проговорил:
   — Пятый? Операция отменяется. Сейчас троих ко мне, остальные могут возвращаться. И вызови группу — в квартире труп Бортникова.
   Лариса во все глаза смотрела на Карташова и, еще до конца не сознавая, что произошло, чувствовала, как в ней угасает последняя надежда. Карташов, по-видимому, ощущал то же самое, поскольку вид у него был самый мрачный. Он поднял на Ларису глаза и вдруг, в сердцах вышвырнув сигарету в окно, прокричал:
   — Твою мать, не расследование, а скачки с препятствиями какие-то!
   Эта вспышка почему-то сразу вернула Ларисе дар речи.
   — Ты уверен, что он мертв?
   — Абсолютно! — буркнул Олег. — И причем давно, холодный уже. Дверь входная нараспашку.
   — Я так понимаю, убит?
   — Да, ударом хрустальной пепельницы в висок, она рядом с трупом валяется. Конечно, эксперт потом точно скажет, ей или не ей убили Бортникова, но на первый взгляд это и есть орудие преступления. Сейчас приедет группа, будем разбираться…
   И он тяжело откинулся на спинку сиденья. В это время подошли трое оперативников, и Карташов послал их наверх, следить, чтобы никто не входил в квартиру Бортникова.
   — Можно мне тоже подняться? — спросила Лариса.
   — Тебе-то зачем на это смотреть? Ну вот скажи, какой интерес осматривать окровавленный труп?!
   Я порой просто поражаюсь тебе!
   — У меня довольно крепкие нервы, — ответила Лариса. — И трупов я немало повидала.
   Карташов только рукой махнул в ответ, думая о чем-то своем.
   — Ко всем моим проблемам только этого геморроя и не хватало! — пробормотал он.
   Вскоре подъехала группа, и Карташов, выйдя из машины, повел ее в квартиру. Лариса пошла вместе со всеми.
   Сергей Бортников по кличке Гарпун — Лариса сразу же узнала его по фотороботу — лежал на полу единственной комнаты. На светлом паласе под его головой расплылось темно-красное пятно. Волосы на месте раны были слипшимися от крови. Рядом валялась массивная хрустальная пепельница, тоже в крови.
   Эксперт осторожно взял ее двумя пальцами и стал промазывать черным порошком.
   Лариса осматривала комнату и пыталась представить себе картину преступления. Она уже пришла к выводу, что Бортникова убил не представитель его профессии — об этом говорил способ убийства. К тому же скорее всего это был человек, которого Бортников хорошо знал. К этому выводу Лариса пришла после того, как увидела пепельницу. Очевидно, перед тем, как ею ударили Бортникова, она была переполнена окурками, и теперь они в изобилии валялись рассыпанными по паласу.
   Лариса наклонилась и обнаружила, что окурки разные, от двух марок сигарет. Значит, Бортников курил со своим собеседником, и курил долго, следовательно. между ними проходил какой-то разговор. Конечно, эксперты определят давность употребления сигарет, но пока Лариса была убеждена, что убийца и Бортников были хорошо знакомы.
   Временами Карташов бросал на Ларису косые взгляды, и когда он послал двух оперативников пройтись по соседям и поспрашивать, не видел или не слышал кто-то из них чего-то подозрительного, она подошла к нему.
   — Олег, разреши мне тоже поискать свидетелей?
   Карташову присутствие Ларисы в квартире явно мешало, и он согласился. Ничего интересного, однако, ей выяснить не удалось. Все соседи, с которыми разговаривала Лариса, только пожимали плечами и говорили, что ничего подозрительного не слышали.
   О самом Бортникове говорили, что жил он тихо, ни с кем из жильцов не общался, даже не здоровался, никто не видел, чтобы к нему приходили какие-нибудь гости. Женщин, навещавших Бортникова, тоже вроде бы не было.
   Лариса вернулась в квартиру. Группа уже заканчивала свою работу, Карташов собирался возвращаться в отделение. Трупа в комнате уже не было, вместо него на паласе виднелся очерченный мелом контур. Посмотрев на Ларису, на ее удрученное лицо, Карташов смягчился и проговорил, положив руку ей на плечо:
   — Езжай домой, отдохни. Как только появятся хоть какие-то результаты, я тебе сообщу.
   — Хорошо, — покорно кивнула Лариса и вышла из квартиры.
   Она приехала домой и сразу же прошла к себе в комнату. Ни Котова, ни Насти дома не оказалось, и это было Ларисе только на руку, ей сейчас совершенно не хотелось ни с кем разговаривать. Даже думать не хотелось, только лечь и уснуть.
   Вчерашняя встреча с Бычарой, два перелета, после которых она даже не успела толком отдохнуть, труп Бортникова… Все это не лучшим образом отразилось на самочувствии, и Лариса, не став даже обедать, рухнула на постель, сбросив платье, и сразу же уснула.
   Проснулась она, когда за окном уже начинало темнеть. Натянув шорты и футболку, она вышла из своей комнаты. Из Настиной доносились звуки музыки и шумные голоса. Лариса заглянула туда.
   Настя весело смеялась в компании своих друзей.
   Увидев мать, попросила:
   — Мама, нам бы перекусить чего-нибудь…
   — Сейчас, — кивнула Лариса и спустилась в кухню.
   В ожидании звонка от Карташова ей хотелось немного развеяться и занять себя чем-нибудь, так что просьба дочери оказалась весьма кстати. Лариса занялась еще одним своим любимым делом — кулинарией.
   Достав из холодильника все необходимое, она стала готовить горячие бутерброды — блюдо, не требующее особых хлопот и долгого приготовления.
   Через пятнадцать минут она уже вносила большой поднос с закуской в комнату дочери, сказала, что, возможно, ей придется уехать вечером по делу и чтобы в случае ее долгого отсутствия Настя не волновалась и ложилась спать.
   Такие отлучки стали привычными для девочки, поэтому она спокойно кивнула и продолжала разговор с друзьями, а Лариса вернулась к себе. Котов же наверняка усиленно поправлял утраченное здоровье проверенным способом, но это ее перестало волновать — без мужа было гораздо спокойнее, а его помощь в расследовании, похоже, была исчерпана. Теперь оставалось только дождаться звонка от Карташова.
   Звонок вскоре последовал, однако совсем не от Карташова: звонили опять представители «серьезных организаций».
   — Вы, похоже, не вняли нашим советам, — все в той же неэмоциональной манере заявили в трубке.
   И Ларисе даже показалось, что говорят как-то неестественно — может быть, через платок, а может быть, нарочито меняя голос.
   — Вы наехали на наши интересы, теперь пеняйте на себя, — отрезал кагэбэшник и повесил трубку.
   «Этого еще только не хватало! — подумала Лариса. Главное же — абсолютно непонятно, откуда ветер дует!»
   Она не успела хорошенько поразмышлять над этим звонком, как телефон затрезвонил снова. На сей раз это был Олег Валерьянович. Лариса мельком бросила взгляд на часы — было около десяти вечера.
   Голос у майора был тусклый, и Лариса поняла, что ничего, что могло бы прояснить хоть как-то ситуацию, эксперты ему не сообщили. Тем не менее она сказала, что сейчас приедет, и стала переодеваться.
   Карташов и в самом деле не сообщил ей ничего интересного.
   — Убили действительно пепельницей, — монотонно бубнил он, не глядя на Ларису. — Сегодня утром, около десяти часов. Смерть наступила мгновенно.
   Свидетелей никаких. В крови обнаружены следы транквилизатора. На кухне — две тщательно вымытые рюмки.
   — Мне вот что пришло в голову, — задумчиво сказала Лариса. — Ведь его убили не сразу после происшествия в «Соколе», а именно сейчас. Почти сразу после того, как я встретилась с Бычарой. Понимаешь, что это должно означать?
   — Что убил человек, связанный с криминальным миром? — подхватил майор. — Которому стало известно, что ты ищешь выходы на Бортникова?
   — Именно так, — согласилась Лариса.
   — Но таких людей, милая моя, знаешь сколько!
   И потом, с чего ты взяла, что его убил именно человек, имеющий отношение к убийствам в «Соколе»? Не забывай, кем был по профессии этот Бортников, его могли убить совсем по другому делу.
   — А что, за это время произошли какие-то другие заказные убийства? — серьезно спросила Лариса.
   Карташов задумался.
   — В Самаре было совершено покушение на одного кренделя, — наконец сказал он. — Но неудачное — киллер попал в телохранителя.
   — Так это, наверное, и был заказ Бычары! — воскликнула Лариса. — А больше ничего?
   — Ничего, Мне, во всяком случае, неизвестно.
   — Вот видишь! То, что его убил не человек Бычары, однозначно. Значит, скорее всего это был заказчик по делу «Сокола».
   — Из «серьезной организации»? — спросил Карташов.
   — Я очень сомневаюсь, что эта организация серьезная, — ответила Лариса. — И вообще сомневаюсь, что это организация. А вот что мне самой нужно теперь опасаться в первую очередь, так это факт.
   — Ну, сейчас ты здесь, под надежной защитой, — сказал Олег.
   — И тем не менее у меня есть еще муж и дочь. А судя по действиям преступника, он весьма жестокий и циничный тип.
   — Можно подумать, что ты уже знаешь, кто он.
   — Я догадываюсь, но… В общем, у меня нет ни доказательств, ни полной уверенности.
   — Поделись хотя бы предположениями.
   Лариса, помедлив и закурив сигарету, уже открыла было рот, чтобы начать говорить, как зазвенел телефон на столе Карташова.
   — Да, — громко и почти раздраженно выкрикнул Карташов, которому показалось, что этот звонок отрывает его от самого интересного в этом деле — предположений Ларисы Котовой.
   Некоторое время на его лице еще были скука и скепсис, переходящие в откровенную тоску. Однако по мере разговора лицо прояснялось, а потом и оживилось.
   — А вы не могли бы подъехать прямо сейчас? — спросил он и, выслушав ответ, положил трубку.
   — Обозначилась старушка, которая видела какого-то мужчину, приходившего накануне к нашему киллеру, — сообщил Карташов. — Она будет здесь через двадцать минут. Нужно готовиться составлять фоторобот.
   — Может быть… Хотя, может быть, он и не понадобится.
   — Что ты имеешь в виду?
   — Давай лучше подождем бабку.

Глава 8

 
   Старушка оказалась весьма бойкой особой лет шестидесяти, помешанной, как и многие люди этого возраста, на огородничестве. Минут пять Ларисе и Карташову пришлось выслушать историю ее существования, которое подразумевает обязательное посещение дачи и подробное объяснение того, что на этой даче растет. Потом наконец она перешла к делу и начала путано обрисовывать внешность незнакомого ей мужчины, который звонил в дверь Бортникова.
   — Он у нас тихо так жил, и я подумала — кто это к нему, да еще на ночь глядя, — рассказывала Антонина Гавриловна. — А этот, который пришел, еще так нехорошо на меня посмотрел… Я уж и подумала — бандит какой-то, что ли? Хотела остановиться и спросить — вы, мол, к кому, молодой человек, но не стала — на электричку опаздывала. А то пришлось бы на автобусе — а на нем, милые мои, знаете, это денежки, в два раза дороже.
   — Так как же он выглядел? — теряя терпение, спросил Карташов. — Молодой, говорите?
   — Да, молодой, вот, как вы, может, даже помоложе, — посерьезнела соседка. — Лицо такое неприятное, — она сморщилась, как от кислого лимона. — Прямо вот как в телевизоре показывают этих… заключенных. Глаза такие исподлобья так и зыркают.
   — А нос, рот, волосы?
   — Все неприятное! — махнула рукой Антонина Гавриловна.
   — Вот такой нос? — спросила женщина-сержант, которая на компьютере пыталась составить фоторобот.
   — Не-ет, — замахала руками старушка.
   — Может, такой?
   — Нет.
   — Длиннее, крупнее?
   — Да я… — совсем растерялась Антонина Гавриловна. — Я так не могу. Вроде он, а вроде нет. В общем, неприятный до ужаса!
   — Но вы же понимаете, что неприятный — это не характеристика, — воскликнул Карташов. — Мы не можем составить фоторобот на основе этого. Нам нужен рот, нос, волосы, в общем, черты лица.
   — Ну, давайте еще попробуем, — вздохнула единственная пока что имевшаяся в наличии свидетельница.
   Увы, десять дальнейших минут ни к какому результату не привели: старушка путалась в показаниях, беспрестанно меняла предлагавшиеся ей носы, рты, уши и волосы. Лариса не выдержала и сказала Карташову:
   — Олег, достань, пожалуйста, дело Полубейцева.
   Если это возможно.
   — Какого еще Полубейцева?
   — Того самого, судимого за грабеж. Приятеля Ростовцева и Аверьянова.
   — Ты думаешь? — скептически вопросил Карташов.
   — Ну, если это не он, будем мучиться дальше, — кивнула она на бестолковую дачницу.
   Карташов хмыкнул и исчез в соседней комнате.
   А сержантша продолжала мучить Антонину Гавриловну. Портрет вроде бы вырисовывался, но был настолько безликим и компьютерно-неестественным, что под него можно было подогнать добрую треть неопрятно выглядящих мужиков на улице. Наконец вернулся Карташов и раскрыл перед Антониной Гавриловной дело Полубейцева.
   — Батюшки мои! — воскликнула она, то придвигая к своим глазам, то отодвигая от себя фотографию. — По-моему, это он.
   — Вы точно уверены? — металлическим голосом спросил Карташов, недоверчиво посмотрев на старушку.
   — Да… То есть нет… Он здесь вроде как моложе.
   — Если бы вы его увидели вживую, то узнали бы?
   — Вживую? Это как вживую? Он что, умер?
   — Антонина Гавриловна! — тоном строгого учителя сказал Олег. — Мы можем привезти вам этого человека… — он посмотрел на часы, — ну, скажем, в течение часа. Вы узнаете его?
   — Узнаю, — утвердительно кивнула старушка. — Только… Вдруг я не его видела, а человек страдать будет зря.
   — Ваша главная задача — успокоиться и вспомнить точно, какого человека вы видели.
   — Так уж памяти-то совсем нет, — затараторила в свое оправдание Антонина Гавриловна. — Совсем мозги не знаю куда ушли. Вот доживете до моих лет — вспомните Антонину Гавриловну!
   — Обязательно вспомним, — пообещал Карташов. — Только мы вас добром вспомним, если вы нам поможете.
   Он кивнул Ларисе, и та сразу поднялась со стула.
   — Антонина Гавриловна, — обратился к свидетельнице Карташов. — Вам придется некоторое время подождать, пока мы съездим и привезем этого человека. Не волнуйтесь, это займет немного времени.
   Старушка понимающе закивала, потом спросила:
   — А ежели я его не признаю?
   — Значит, мы извинимся перед ним и отпустим!
   И вас тоже. Все! — раздраженно закончил Карташов и вышел из кабинета, крикнув дежурному, чтобы остался с Антониной Гавриловной.
   Они с Ларисой вышли на улицу и сели в ее машину. Лариса нажала на педаль газа. За ними следом двинулась милицейская машина с оперативниками.
   — Черт! — выругался вдруг Карташов.
   — Ты что? — удивленно посмотрела на него Лариса.
   — Да совсем голову заморочила эта свидетельница!
   То он, то не он. Из-за нее адрес забыл выяснить!
   — Не волнуйся, я его уже выяснила, — улыбнулась ;
   Лариса.
   — Когда же это ты успела? — пришла очередь удивляться Карташову.
   — Понимаешь, я давно подозревала именно Полубейцева, — задумчиво проговорила Лариса. — И недавно позвонила в справочную, чтобы узнать, где он живет.
   — А на чем основывались твои подозрения? — все еще недоумевал Карташов. — Мне, например, и в голову не приходило его заподозрить!
   — Когда я пришла к выводу, что убить хотели Ростовцева, я, как ты помнишь, стала размышлять, у кого могли быть для этого мотивы.
   — И какие же мотивы у этого Полубейцева?
   — Точно еще не знаю. Но, полагаю, что они скрыты в прошлом. Очень подозрительно совпадение по времена его задержания за ограбление и убийство общего их с Ростовцевым друга — Кости Аверьянова. Из показаний отца Кости выясняется, что все они: Костя, Михаил и Игорь, как и Инга, невеста сначала Кости, а после его смерти — жена Игоря, что-то замышляли.
   Интересно, что? Между прочим, двое из этой четверки умерли. Причем насильственной смертью. К тому же… Есть еще один нюанс. Тройное убийство в пансионате разбивается как бы на два: сначала стреляет киллер, его имя мы установили, но он, кстати, тоже мертв, — Лариса красноречиво посмотрела на Карташова. — Потом убивают Парамонова. И, полагаю, что убивает совсем другой человек. И другим способом — просто выкидывает его из окна. И делает он это уже после того, как в пансионат приезжает милиция и начинает заниматься дознанием. Сделать это мог только человек, который был участником конференции.
   — Или сотрудником пансионата, — возразил Олег. — А как мы установили, Бортников работал там по левым документам Воронкова.
   — Я все же думаю, что киллер после выполнения задания скинул оружие и растворился, — не согласилась Лариса. — Возвращаться в пансионат, чтобы убивать не имеющего отношения к делу Парамонова только для того, чтобы запутать следствие — это из области фантастики. Сам же в свое время говорил! А вот заказчик мог сделать это в целях опять же запутывания светлых голов из областного УВД. Но только в том случае, если он находился в пансионате и являлся участником этой дурацкой конференции.
   — Например, твой муж, — сострил Карташов.
   — Прекрати, Олег, мы, кажется, уже подъезжаем, и нет времени для шуток. — Лариса показала на двухэтажный дом старой постройки, сплошь из коммунальных квартир.
   — Несколько странно, что заместитель такого обеспеченного человека, как Ростовцев, живет в таких условиях, — заметил Карташов.
   — Думаю, что и этот момент нам удастся прояснить, — ответила Лариса. — Только боюсь, не сейчас.
   — Почему?
   — А посмотри на окна второго этажа, — кивнула она. — Они все темные. А судя по номеру, его квартира именно на втором этаже.
   — Может быть, он спит? — предположил Карташов.
   — Может быть. А чем гадать, лучше пойдем посмотрим.
   Они вышли из машины, подошли к подъездной двери и стали всматриваться, пытаясь найти кнопку звонка. Она оказалась прилепленной очень низко, над ней болталась грязная картонка, на которой они с трудом различили полустершуюся надпись «Полубейцевым звонить три раза». Лариса три раза нажала на кнопку и стала ждать. Долгое время никто не открывал.
   — Похоже, мы опоздали, — тихо проговорила Лариса, глядя на Карташова.
   Тот в нарушение всех установленных коммунальных порядков опять стал трезвонить в дверь. Через некоторое время послышалось кряхтение, осторожное топанье старческих ног, и дверь наконец отворилась.
   В проеме появилось морщинистое лицо старика лет семидесяти.
   — Вы не знаете, Полубейцев дома? — не церемонясь, спросил Карташов.
   — Мишка, что ли? — уточнил старик.
   — Да.
   — А шут его знает! Днем вообще-то куда-то умотал. А вы чего ему не позвоните?
   — Он не открывает.
   — Так, значит, и нету его! — отрезал старик — Чего ж тут непонятного! Глупые совсем, что ли? Людей только баламутите среди ночи!
   — Извините, — вступила Лариса. — А вы не видели, куда он пошел?
   — Нет. Больно мне нужно за ним глядеть, охламоном этим, — ворчливо заметил житель коммуналки.
   — А чтобы он возвращался, тоже не видели?
   — Не видел! — старик решительно захлопнул дверь.
   — Ну что? — Лариса вопросительно посмотрела на Карташова.
   — Ну, ломиться к нему, думаю, бесполезно, — махнул тот рукой. — Нет его.
   — Что же делать? Ждать, что ли?
   — А кто его знает, вернется ли он вообще? Всю ночь тут торчать, что ли?
   — Не надо раздражаться, — примирительно проговорила Лариса. — Дай-ка мне лучше подумать.
   Карташов демонстративно отошел в сторону. Лариса достала из сумочки сигареты и закурила, присев на лавочку возле дома. Курила она с сосредоточенным видом, потом решительно загасила окурок и бросила Карташову:
   — Разворачивай оперативников к Инге Ростовцевой. Думаю, что он должен быть там. Если уже не был и там, тогда мы опоздали.
   Карташов не стал утомлять Ларису расспросами по поводу того, почему она так думает, и отдал необходимые команды.
 
   Инга Ростовцева в эту ночь не могла заснуть. Она боялась, несмотря на то что закрыла свою квартиру на все мыслимые засовы. Железная дверь, застекленный балкон на седьмом этаже. Под рукой телефон. И мобильный, и обычный, городской. Но в душе не было покоя, каждый шорох заставлял вздрагивать. И тем не менее обращаться по поводу этих своих страхов в милицию она не решалась. Потому что давно считала ментов недостойными людьми. Просто в их компании было так принято. И это было понятно, поскольку компания эта представляла собой людей с выраженными криминальными наклонностями. Таким был ее муж Игорь, жених Костя и их друг Михаил. Да и сама она, выражаясь затасканными понятиями, «честно жить» не хотела.