- Он лучше всех, лучше вас всех, - не уступала Ольга Михайловна.
- Может быть, вы его к себе на площадь прописать хотите? - вновь вмешалась в разговор Ирина. - А? Квартирку ему завещаете? - Она ощупала ветровку и вытащила из кармана паспорт. - Кстати и документик нашелся. Ну-ка, посмотрим, кто же наш обожаемый сыночек на самом деле? - Она открыла изрядно замусоленную красную книжицу и прочитала: "Крутицкий Эрик Сергеевич"...
И примолкла. Белкин, готовый отпустить очередную реплику, подавился словами. Тимошевич скорчил мину, которая должна была означать: чего не случается на белом свете! Ольга же Михайловна ничуть не удивилась.
Ирина нелепо хихикнула и перевернула страницу.
- "...родился 14 января в городе .Ленинграде..." Черт знает что! На фото глянь! - Она повернула паспорт к Белкину.
На всех трех страницах было вклеено фото юноши с длинными светлыми волосами.
- Наглая подделка! - закричала Ирина и разорвала паспорт вдоль.
- Что ты наделала! - ахнула Ольга Михайловна и схватилась за сердце. Хулиганка!
- Пускай этот мерзавец попробует восстановить свою паспортину! усмехнулась Ирина.
- Убирайтесь! Пошли вон отсюда!
- Нет уж, Ольга Михайловна, никуда мы не уйдем, - покачал головой Белкин. - Дождемся-ка мы возвращения вашего воскресшего сыночка и поговорим с ним о параллельных мирах.
Глава 11
Так по-дурацки Танчо не подставляли ни разу в жизни.
- Нет уж, таких приколов я не потерплю, - шептала она в тихой ярости, вышагивая по бесконечному коридору господина Милослава.
Сам хозяин по-прежнему лежал на полу в дальней комнате возле пролома. Вокруг его головы образовалась лужица крови, смешавшейся с известковой пылью. При каждом вздохе в горле Милослава что-то хрипело и булькало и в ноздрях появлялись розовые пузыри. Танчо глянула на него с отвращением и жалостью. И хотя щека до сих пор горела от полученной пощечины, собственные превентивные меры показались слишком уж жестокими. Надо было как-то помочь пострадавшего. Но как - она не знала.
Сквозь пролом Танчо пробралась в Катюшину квартиру. Сумочка отыскалась быстро. Теперь можно было и уходить. Но что-то удерживало. Что - Танчо и сама не знала. Жалость к Милославу? Любопытство? Или... нечто необъяснимое? Танчо набрала в морозильнике в полиэтиленовый мешок льда и направилась назад к пролому. Она уже собиралась перелезть обратно в логовище Милослава, когда ее внимание привлек один из кирпичей из рассыпавшейся кладки. К обломку кирпича болезненным наростом прилепился кусок засохшего раствора. И из этого нароста торчал уголок железной коробки. Разумеется, Танчо не могла пройти мимо. Схватив молоток, которым она прежде разбила челюсть Милославу, Танчо принялась крушить кирпичи. После третьего удара коробка вылупилась наружу, как горошина из перезревшего стручка. Оказалось, что в кирпиче для нее было сделано специальное углубление. Надо же! Клад! Интересно, что же там, внутри! Драгоценности? Старинные монеты? Или... Нет, нет, это не побрякушки и не деньги - то, что находилось в коробке, манило Танчо к себе, она почувствовала это, едва взяла коробку в руки. Коробка была небольшая, размером с детский кулачок, но необыкновенно тяжелая. Даже набитая свинцом, она не могла весить столько! От времени краска на поверхности крышки стерлась, однако время не покрыло ее ржавчиной - коробка горела ровным синим блеском. Обламывая ногти, Танчо открыла коробку и ... Внутри ничего не было: Танчо отчетливо видела грани коробки, отливающие синим светом. Но когда Танчо захотела коснуться пальцем донышка, то палец натолкнулся на твердую поверхность вровень с верхним краем. Тогда Танчо попыталась вытряхнуть содержимое себе на ладонь. И опять ничего не вышло: прозрачная субстанция составляла единое целое с коробкой. Не долго раздумывая, Танчо закрыла крышку и положила коробочку в сумку. Теперь надо поскорее убираться отсюда. То, ради чего Танчо явилась сюда, уже сделано.
Казалось, что она рассматривала находку минут пять. На самом деле миновало несколько часов: ночь успела кончиться, наступил рассвет. Оказывается, созерцание пустоты может так увлечь!
Танчо перелезла через проем и подошла к Милославу. Раненый очнулся и теперь сидел в углу, привалившись спиной к стене.
- Я принесла тебе лед, - сказала Танчо. - Сейчас в "скорую" позвоню.
Милослав попытался что-то сказать, оскалился, десны и зубы его были в крови. Но сказать ничего не мог. Тогда поднял руку и изобразил неприличный жест.
- Ах так! - взвилась Танчо. - Ну и сиди здесь в своем углу, козел трахнутый.
Она швырнула мешок со льдом на пол. Полиэтилен лопнул, на паркете растеклась лужа: лед успел растаять.
Танчо прошла уже половину коридора, когда над ее ухом раздался звонок. От неожиданности Танчо вздрогнула всем телом. Звонок повторился.
- Фу ты черт! - пробормотала Танчо, сообразив, что это всего лишь звонок телефона.
Аппарат висел на стене тут же, в коридоре - облезлый черный паук, а на обоях паутина бесконечных записей: номера и имена вперемежку. Поколебавшись, Танчо сдернула трубку и сказала очень тихо:
- Да.
- Светочка, это ты? - спросил удивительно мелодичный мужской голос, и тут же сам исправил свою ошибку. - Ну конечно же это ты, Танюша. Как я мог ошибиться! Талисман у тебя? - Танчо молчала. - У тебя. Ты не могла не почувствовать Перунов глаз, находясь рядом. Молодец, девочка! Смотри, не уходи, дождись меня! - Смех у говорящего, в отличие от голоса, был отвратительный.
Танчо швырнула трубку. Страх скользким червяком шевельнулся под ребрами. Бежать! И Танчо помчалась по коридору. Распахнула дверь, выскочила на площадку, и тут кто-то сзади схватил ее за руку. Танчо вскрикнула и обернулась. Но, к своем удивлению, никого не увидела. Она вновь рванулась; но рука, держащая сумочку, не смогла миновать дверного проема - ее будто сжали невидимые клещи. Танчо шагнула назад. Рука тотчас освободилась. Танчо вновь сделала попытку выйти. Тот же результат! Рука вновь застряла в невидимой ловушке.
Коробка! Теперь Танчо уже не сомневалась, что именно странный клад, найденный в стене, не хочет выпускать проклятая квартира. Бросить коробку? Ну нет! Это просто кощунство. Лучше отсечь руку или ногу. Расстаться со своей находкой Танчо не могла.
Танчо беспомощно огляделась. Из глубины коридора к ней кто-то бежал. Она вгляделась. Сердце вдруг подскочило в груди и застряло в горле: Милослав несся к ней огромными прыжками, и в руке его мутно блестел стальной меч. Перекошенное окровавленное лицо с выпученными глазами, золотая оправа болталась на одной дужке без стекол, - он был ужасен и смешон одновременно. Что он собирался делать? Неужто взмахнет мечом и отрубит ей руку? Танчо показалось, что она отчетливо услышала эту мысль, клокотавшую в полубезумном сознании. В последнее мгновение, когда Милослав замахнулся, хрипя от натуги, Танчо отскочила в сторону и прижалась к стене. Свист клинка, дуновение воздуха, и инерцией меча Милослава вынесло на площадку. Танчо рванула дверь на себя, но Милосалв успел ухватиться за косяк, пытаясь помешать. Но дверь захлопнулась. Снаружи донесся истошный, почти звериный вой. В ответ Танчо заорала сама. Вой почти сразу прекратился, а дверь содрогнулась от удара. Потом еще одного, и еще. Танчо в ужасе смотрела, как прогибается сталь, уступая чудовищной силе. Только теперь Танчо по-настоящему испугалась, страх отравой проник в каждую клеточку ее тела и парализовал. Танчо не могла пошевелиться, она даже ничего не слышала - только удары собственного сердца. Наконец от очередного удара стальной щит лопнул, и в рваную дыру просунулась рука. Операция по пробиванию стальной двери не оставила на коже даже царапин. Рука ощупала сталь изнутри, будто оценивала трудность проделанной работы, и потянулась к замку. Щелкнул предохранитель, рука исчезла, и дверь стала медленно открываться. Танчо хотела вновь заорать, но вместо крика с губ ее слетел странный сипящий звук...
- Вы звали меня, сударыня? - спросил знакомый насмешливый голос.
На пороге стоял ЭРик Крутицкий. Танчо показалось, что она спит. Таких совпадений не бывает, просто не бывает, и все! Она старательно протерла глаза. После этой процедуры ЭРик никуда не исчез, зато рядом с ним возник пес ростом с хорошего теленка.
Танчо захохотала:
- ЭРик, ты! Ха-ха, вот, ха-ха, не ждала, ха-ха...
ЭРик шагнул в квартиру, обнял Танчо за плечи и слегка встряхнул.
- Успокойся, нам пора убираться отсюда.
Танчо вновь принялась хохотать:
- Невозможно! Талисман не пускает?
- Какой талисман?
- Перунов глаз. Я его из стены выковыряла. Один тип им очень интересовался. Может, и тебе один этот талисман тоже нужен? - Танчо опять хихикнула - но это уже был последний всплеск истерического веселья. Талисман теперь у меня в сумочке. Но вынести его из квартиры невозможно. Сама я могу выйти, но рука с сумкой застревает. Так что придется здесь сидеть и ждать Фарна.
Танчо тут же шагнула в дверной проем, чтобы продемонстрировать недоброжелательное поведение Милославовой квартиры. ЭРик не поверил, рванул Танчо наружу, но ничего не вышло: руку держали невидимые клещи. Лишь на коже вокруг запястья осталась красная полоса.
- Больно же! - закричала Танчо.
ЭРик вынужден был отпустить ее руку: его удивительная сила, приобретенная после воскрешения, в данном случае помочь не могла.
Только теперь Танчо вспомнила про Милослава и огляделась. Хозяин квартиры исчез. На площадке сидел огромный черный пес, явившийся сюда вместе с ЭРиком.
- Послушай, а где этот подонок?! Может быть, он знает, как отсюда выйти?
- О ком ты говоришь?
- О Милославе! Ты должен был его встретить.
При этих словах пес скромно потупился.
"Неужели это чудище слопало Милослава?" - изумилась Танчо.
Но вслух не спросила.
- Может быть, мне удастся пройти с талисманом через дверной проем? предположил ЭРик.
Поколебавшись, Танчо протянула ему сумочку. Но и у ЭРика ничего не вышло: сам он без труда мог миновать проем, но его рука, держащая талисман, как прежде рука Танчо, всякий раз застревала. Мышеловка не собиралась выпускать добычу. Танчо предложила выйти через Катюшину квартиру. Танчо уже не надеялась на успех, но со свойственной ей методичностью пыталась испробовать все возможные варианты. Опасения оправдались: из Катюшиной квартиры талисман нельзя было вынести точно так же, как и из квартиры Милослава. Под конец было опробовано выбрасывание странной коробки в окно. Но вместо того, чтобы вылетать в раскрытое окно, коробка отскакивала от невидимой преграды, как от стены, и падала на пол.
- Что будем делать? - спросила Танчо, когда они вернулись на исходные позиции.
- Есть два варианта, - сказал ЭРик. - Либо мы бросаем талисман и уходим, либо пытаемся вытащить его из квартиры.
- Талисман я не брошу! - объявила девушка не терпящим возражений тоном.
ЭРик согласно кивнул:
- Да, этого нельзя делать. Иначе талисман попадет в руки Фарна.
- Фарн - это... - Танчо осеклась.
Ну конечно же, это тот белобрысый тип, о котором твердил ЭРик. Теперь разговор с Фарном во всех подробностях всплыл в ее памяти. Разговор был странный: Фарн настойчиво просил ее отправиться на вечеринку к Катюше, намекая на некие важные грядущие события. Танчо же, не питая ни к кому в группе особой симпатии, отказывалась. Фарн настаивал. Потом, потеряв терпение, схватил ее за руку и встряхнул. Электрический разряд пробежал по ее телу, и Танчо грохнулась в обморок. Придя в себя, она начисто забыла о встрече, но на вечеринку пошла.
Припомнив все эти подробности, Танчо почувствовала невыносимую тоску. Что ж получается, она - только игрушка в руках белобрысого Фарна. Все было запрограммировано: и ссора с Милославом, и бунт, и проламывание стены. А она-то почитала себя такой исключительной! Нарядная марионеточка, самовлюбленная пешка в чужой игре! Какой удар, какое унижение!..
- Скорее всего, на квартиру наложено заклятие, - долетел до нее незнакомый голос.
Она оглянулась, но никого, но никого, кроме ЭРика и черного пса не увидела. Неужели пес заговорил? Танчо усмехнулась: новое открытие ее почти не удивило.
- Похоже, что так, - согласился со своим четвероногим спутником ЭРик.
- Вот и отлично, беги скорее к Анастасии и выясни, как снять заклятие, - предложил пес.
- Почему я? - удивился ЭРик. - Скорее, ты должен бежать.
- Ты забыл, хозяин, посмотреть на часы, - покачал головой пес. - До двенадцати еще уйма времени. Если Фарн явится сюда, то от тебя не останется мокрого места. Так что бежать придется тебе.
- Ничего не выйдет! Я не могу оставить Танчо здесь одну.
- Почему одну? Я буду ее охранять, - заявил пес. - От меня толку будет больше - так просто Фарн меня не схарчит. А ты возвращайся к полудню и бей Фарну морду.
ЭРик вопросительно глянул на Танчо. Ну конечно, дама должна сама решить: приказать рыцарю умереть за нее или позволить скромно удалиться и остаться целым и невредимым.
"Фарн велел мне здесь его дожидаться, - подумала Танчо. - Значит, как ни верти, но я должна остаться. Но что еще я должна сделать - кто мне ответит?.."
- Что ж ты стоишь, ЭРик? - спросила она насмешливо. - Твой покрытый шерстью приятель говорит вполне разумные вещи.
ЭРик медлил.
- Не волнуйся, я не обижусь на тебя. Какой смысл подыхать вдвоем, если можно вдвоем спастись, - продолжала Танчо все тем же насмешливым тоном. Надеюсь ты не страдаешь амнезией, этой болезнью большинства, и не забудешь вернуться.
- Я вернусь, - ответил ЭРик и, притянув Танчо к себе, торопливо чмокнул в губы.
Танчо хотела сделать вид, что разозлилась, но тут же передумала. Дверь за ЭРиком захлопнулась. Танчо зачем-то глянула в дыру, проделанную его кулаками. Да, силищи у мальчика хватает. Неужто Фарн еще сильнее?.. Танчо невольно содрогнулась.
- ЭРик вернется, - сказала она вслух.
Она почти ему верила. И она должна была признаться, что этот странный парень начинает ей нравиться. Когда он ушел, сердце ее начинало ныть, причиняя почти физическую боль. .
- Можно, я вам песню спою, принцесса? - спросил пес.
И, дождавшись одобрительного кивка, задрал голову к потолку и завыл.
Глава 12
ЭРик минут пять давил на кнопку звонка, прежде чем дверь наконец отворилась. На пороге он увидел не Анастасию, а Барсика - в полосатых пижамных штанах, в драной майке, порвавшейся на круглом животе и... вдрызг пьяного. Но алкоголь не повысил его настроения - вид у Викентия Викентьевича был наимрачнейший.
- А, это вы, сударь, - пробормотал Барсик, часто моргая и строя гримасы: то морща и без того бугристый нос, то выворачивая наизнанку лиловые губы. - Анастасиюшки нет, никого нет. Тишина. Мертвейшая тишина... - И горестно всхлипнув, она направился в свою комнату. ЭРик последовал за ним. - Все ушли. Нету никого... - Барсик распахнул дверь и приглашающе махнул рукой. - Заходи. Нету никого. Ни единого.
- О ком вы? - не понял ЭРик, думая о своем.
- Шуликунчики мои ненаглядные! - Из глаз Барсика градом покатились слезы. - Все твердили наперебой: изведи их, изведи, надоели! И я извел их, несчастный! О, глупец! - Барсик вцепился в остатки волос и завыл еще громче. - Ну и какая радость в том, что их нет?! Какая радость в мертвой тишине?! Какая радость, что никто не рвет одежду, не рассыпает крупу и не ворует мясо из кастрюли, ну скажи, какая?! Нет, гадостнее этого дня не бывало.
Барсик, шатаясь, добрался до стола и, схватив початую бутылку водки, опростал ее в рот.
- Мне нужно снять заклятие, наложенное Фарном, - сказал ЭРик.
Барсик поперхнулся, остатки сорокоградусной потекли по его подбородку.
- Нет, увольте, против Фарна - ни-ни! Все вопросы к Анастасии.
- И скоро она будет?
- А вот это неведомо. Может, скоро, а может и до вечера не появится.
- Не дурите! - прикрикнул на него ЭРик. Викентий Викентьевич начал его раздражать: пьяный повадками он до боли походил на Рикова отца - та же манера головой качать и пальцем грозить. - Мы нашли талисман, и если он достанется Фарну... Ну, вы нам поможете?
- Нашли талисман? И где же? И что с ним? - Барсик так изумился, что мгновенно протрезвел.
- Талисман заперт в квартире Милослава Хореца, и мы никак не можем его оттуда вынести.
- "Мы", - передразнил Барсик и громко икнул. - Кто такие "вы"? О себе во множественном числе не стоит говорить. Рановато начинаете.
- Мы - это я и Татьяна Белкина, как выяснилось, по матери - правнучка штабс-капитана Крутицкого, то есть мы с нею - родня, и имеем какое-то отношение к Перунову глазу.
- Да, да, я понимаю, вы вдвоем имеете к нему отношение, - поспешно закивал Барсик, - но я-то не хочу никакого отношения иметь. Никакого! поднял вверх палец Викентий Викентьевич. - Вот так-то! - И потянулся вынуть из щели между шкафами очередную бутылку.
Этот жест вывел ЭРика из себя.
- Заткнись! Анастасии не боишься - меня бойся! - зарычал ЭРик и с такой силой сдавил руку Барсика, что тот по-поросячьи взвизгнул от боли.
- Нет, что вы! Я готов! Ой, ой, только пусти...
Барсик извивался, как мышь, у которой хвост прихлопнуло мышеловкой. Хвостом в таких случаях приходится жертвовать. ЭРик разжал пальцы, и Барсик рухнул на пол, баюкая прищемленную руку.
- Что за изуверство, - причитал пострадавший, вновь заливаясь горючими слезами. - Неужели нельзя как-нибудь иначе, по-человечески? Доводы там, доказательства, убедить логически...
- Ты же трус, - пожал плечами ЭРик. - Тебе доводы не нужны - только сила.
- А хоть и трус! - Барсик обиделся. - Ты ж ко мне за помощью пришел, а не я к тебе. Вот возьму... - залупнулся было Барсик.
- Вставай, - сказал ЭРик. - Наплюй на свой страх перед Фарном и вставай. Из любви к Анастасии - встань!
Барсик вновь захныкал, но неожиданно смолк, сглотнул и решительно набычив голову, полез по лесенке на самый верх за потрепанными толстенными фолиантами.
- Будем рассуждать логически , - бормотал он, раскладывая книги на столе и стирая рукавом пыль с заскорузлых, потрескавшихся от времени переплетов. - Кто такой Фарн? Всего лишь безумная, гипертрофированная жажда власти. Ну-с, так что же он сделал?
- Он заклятием окружил квартиру, мы не можем вынести талисман.
Понимающе кивнув, Барсик раскрыл фолиант. Прочитал пару строк, снова листнул, прочел абзац, ведя по строчкам пальцем, и вдруг сонно качнулся, глаза его закатились, и он бы опрокинулся на пол, если бы ЭРик не подхватил его. Встрепенувшись, Викентий Викентьевич спешно протер кулаками глаза, зевнул, рискуя сломать челюсть, и непонимающе глянул на ЭРика. За мгновение сонного оцепенения, что на него накатило, он начисто забыл, о чем шел разговор. Но сознаться в этом счел для себя зазорным и, придав лицу сосредоточенное выражение, перелистнул несколько страниц.
- Так... На чем бы там, бишь, остановились? - деловито проговорил он и, искоса глянув на ЭРика, поинтересовался: - Успех в любви нужен? Так это пожалуйте. Вот, к примеру: "Сложить вместе пять своих волосы и три волоса любимой особы".
- Нет. Мне нужна запертая комната.
- Так и говори, - пьяно закивал Барсик, - ну-ка, посмотрим, что там про комнату. - Он опять перелистнул несколько страниц и принялся водить пальцем по строчкам. - Ага, нашел! "Помешать выйти из комнаты: высушить и стереть в порошок сердце волка - пятьдесят пять гран - и сердце лошади пятьдесят гран - и насыпать на порог у входных дверей".
- Нет, ты не понял, - замотал головой ЭРик. - Заклятье уже наложено, его надо снять. Мы должны выйти и вынести талисман! - проорал он в ухо непонятливому помощнику.
- Что тебе посоветовать... - вздохнул Барсик, чувствуя, что опять засыпает и изо всех сил тараща глаза. - Вот хорошее средство: "Взять веник, аккуратно завязанный и нарядный, обмести им квартиру, приговаривая..."
- Там десять огромных комнат, - перебил его ЭРик.
- Да, пожалуй, не подойдет, - согласился Барсик. - Это средство от неудачи. А тебе надо другое...Может, что-то общее попробовать? - предложил он поспешно, заметив нетерпеливый жест ЭРика. - Гвоздь вбить в верхний косяк или... А, вспомнил! Дам-ка я тебе крушину, повесь ее над дверью - она любые козни вмиг разрушает.
Барсик сполз со стула, достал с нижней полки стеллажа огромный полиэтиленовый пакет и принялся вытаскивать оттуда запыленные газетные свертки, мешочки, конвертики, пакетики и раскладывать все это на полу. При этом Барсик совершенно бессознательно продвигался в сторону простенка, в котором стояла заветная бутылочка.
- Вот, держи. - Барсик протянул ЭРику побуревший от времени газетный сверток с надписью "Крушина". - Это, парень, точно поможет!
ЭРик с недоверием взял пыльный сверток, повертел в руках и зачем-то понюхал, после чего принялся оглушительно чихать.
- Ты, парень, можешь на меня положиться, - закивал Барсик. - Анастасия на меня всегда полагается. Что тебе теперь Фарн?! Чушь! Тьфу! Топай, парень! Вперед, к победе!
Приговаривая все это, Барсик подталкивал ЭРика к выходу. И едва дверь за надоедливым гостем закрылась, как Барсик кинулся к простенку между шкафами и вытащил заветную бутылочку.
- Скорее, - бормотал он, наливая водку в стакан, - эликсирчик мой волшебный, уйми тоску непосильную.
Глава 13
Оставшись одна, Танчо старательно делала вид, что нисколечко не боится. Давним ее желанием было испытать свою смелость и силу (может быть, даже физическую), и теперь такой случай представился. Уверенности добавлял и большой черный пес, притаившийся в одной из комнат.
На кухне Танчо отыскала в холодильнике бутылку шампанского и налила себе полный до краев стакан. Держа в одной руке стакан, а в другой бутылку, она отправилась в столовую - так она назвала большую прямоугольную комнату. Несколько составленных друг с другом столов образовывали некое подобие стола пиршественного. Вокруг - дюжина старинных кабинетных стульев с высокими спинками. Резные львиные морды, их украшавшие, скалили друг на друга пострадавшие от времени клыки.
Танчо уселась на один из стульев, ноги положила на другой. Не спеша пригубила шампанское.
- Фу, гадость! Подделка! - воскликнула и оттолкнула стакан.
Пенистая, пахнущая мылом жидкость расплескалась по столу. Следом полетела и бутылка. Упав со стола, она не разбилась, а покатилась по полу, выплескивая комья сомнительно пахнущей белой пены. Судя по всему, господин Милослав не слишком разборчив, если пьет подобную гадость.
Мысль о Милославе заставила ее сморщиться как от физической боли. Вот уж не ожидала от себя, что может учинить что-нибудь такое изуверское. Обычная девчонка никогда бы так не поступила. Но в том-то и дело, что Танчо никогда не считала себя обычной. С того самого дня, как только начала помнить дни своей жизни. Возможно, кто-то внушил ей эту мысль об исключительности, и она подозревала, что этот "кто-то" отнюдь не ее родители. Девчонки в школе Танчо ненавидели и боялись. Были, правда, две-три души преданных ей безгранично. Но Танчо было скучно и с теми, и с другими. В институте ситуация мало изменилась. Девчонки читали любовные романы, парни - детективы, она же покупала в старой книге толстенные тома "Шахнаме".
- Неужели это можно читать? - спрашивали все наперебой.
Первоочередная задача ее сокурсниц - подловить богатенького, чтобы потом всю жизнь ездить в "мерсе" - ее не вдохновляла.
- Неужели не хочется замуж? - спрашивала Людочка, успевшая обзавестись штампом в паспорте.
- Мне хочется построить архитектурный комплекс, используя традиции модерна.
- А чего, за такой проект можно хорошие бабки срубить, - поддакивал Артем, передиравший все подряд Танины курсовики и в процессе "стекления" проникшийся идеалами соавтора. - Теперь в моде башенки там разные и прочая эклектика.
- Артемушка опять в компаньоны напрашивается, - хихикала Людочка.
- Ерунда! - уронил веское слово Алексей. - Девчонки устраиваются в жизни, работая передком, а не головой.
- Меня такая форма карьеры не интересует, - отрезала Танчо.
- Ты у нас, Танечка, фригидная женщина, - нагло глядя ей в глаза, сказал Алексей.
Рассчитывал, что Танчо смутится. Но она тут же парировала:
- Да, твои пошлые шутки меня не возбуждают.
Уже потом, немного поостыв после словесной перепалки, она поняла, что Алешка не просто грубо шутил, он сообщал ей мнение сокурсников о странности ее поведения.
Почему она все время вспоминает этот пошлый треп? Неужели надо оправдываться, если ты не похож на других? Или она обязана кинуться на шею Алексею лишь потому, что девчонке в ее годы положено иметь парня?
Оправдываться... Так она в самом деле оправдывается, а не самоутверждается? Танчо стало казаться, что она раздваивается. И раздвоение это ощущалось почти физически. Танчо-первая продолжала плевать на все на свете, Танчо-вторая металась, не зная, что ей делать. События, несущиеся лавиной, ее обескуражили. Прежняя уверенность истаивала. К своему изумлению, Танчо обнаружила, что ничего несокрушимого в ней нет, напротив, в душе ее присутствует мягкая, податливая сердцевина, некое аморфное и в общем-то противное (надо признать это, стиснув зубы) желе. Подобное открытие не приводило Танчо в восторг.
Если бы она была верующей, то стала бы молиться. Но когда все вокруг обращались к Христу не по велению сердца, но лишь из желания следовать моде, она не могла идти в храм, построенный руками атеистов.
А что если бросить к чертям собачьим эту странную находку? Пусть ЭРик весь этот shit расхлебывает. И правда, зачем Танчо сдался талисман? Якобы подтверждает ее исключительность? Нет, нет, она хотела совсем не этого. А чего? Танчо не оставляло чувство, будто она явилась на экзамен, даже не заглянув в конспект, вытащила билет и теперь тупо смотрит на бумажку, не понимая, что там написано.
- Может быть, вы его к себе на площадь прописать хотите? - вновь вмешалась в разговор Ирина. - А? Квартирку ему завещаете? - Она ощупала ветровку и вытащила из кармана паспорт. - Кстати и документик нашелся. Ну-ка, посмотрим, кто же наш обожаемый сыночек на самом деле? - Она открыла изрядно замусоленную красную книжицу и прочитала: "Крутицкий Эрик Сергеевич"...
И примолкла. Белкин, готовый отпустить очередную реплику, подавился словами. Тимошевич скорчил мину, которая должна была означать: чего не случается на белом свете! Ольга же Михайловна ничуть не удивилась.
Ирина нелепо хихикнула и перевернула страницу.
- "...родился 14 января в городе .Ленинграде..." Черт знает что! На фото глянь! - Она повернула паспорт к Белкину.
На всех трех страницах было вклеено фото юноши с длинными светлыми волосами.
- Наглая подделка! - закричала Ирина и разорвала паспорт вдоль.
- Что ты наделала! - ахнула Ольга Михайловна и схватилась за сердце. Хулиганка!
- Пускай этот мерзавец попробует восстановить свою паспортину! усмехнулась Ирина.
- Убирайтесь! Пошли вон отсюда!
- Нет уж, Ольга Михайловна, никуда мы не уйдем, - покачал головой Белкин. - Дождемся-ка мы возвращения вашего воскресшего сыночка и поговорим с ним о параллельных мирах.
Глава 11
Так по-дурацки Танчо не подставляли ни разу в жизни.
- Нет уж, таких приколов я не потерплю, - шептала она в тихой ярости, вышагивая по бесконечному коридору господина Милослава.
Сам хозяин по-прежнему лежал на полу в дальней комнате возле пролома. Вокруг его головы образовалась лужица крови, смешавшейся с известковой пылью. При каждом вздохе в горле Милослава что-то хрипело и булькало и в ноздрях появлялись розовые пузыри. Танчо глянула на него с отвращением и жалостью. И хотя щека до сих пор горела от полученной пощечины, собственные превентивные меры показались слишком уж жестокими. Надо было как-то помочь пострадавшего. Но как - она не знала.
Сквозь пролом Танчо пробралась в Катюшину квартиру. Сумочка отыскалась быстро. Теперь можно было и уходить. Но что-то удерживало. Что - Танчо и сама не знала. Жалость к Милославу? Любопытство? Или... нечто необъяснимое? Танчо набрала в морозильнике в полиэтиленовый мешок льда и направилась назад к пролому. Она уже собиралась перелезть обратно в логовище Милослава, когда ее внимание привлек один из кирпичей из рассыпавшейся кладки. К обломку кирпича болезненным наростом прилепился кусок засохшего раствора. И из этого нароста торчал уголок железной коробки. Разумеется, Танчо не могла пройти мимо. Схватив молоток, которым она прежде разбила челюсть Милославу, Танчо принялась крушить кирпичи. После третьего удара коробка вылупилась наружу, как горошина из перезревшего стручка. Оказалось, что в кирпиче для нее было сделано специальное углубление. Надо же! Клад! Интересно, что же там, внутри! Драгоценности? Старинные монеты? Или... Нет, нет, это не побрякушки и не деньги - то, что находилось в коробке, манило Танчо к себе, она почувствовала это, едва взяла коробку в руки. Коробка была небольшая, размером с детский кулачок, но необыкновенно тяжелая. Даже набитая свинцом, она не могла весить столько! От времени краска на поверхности крышки стерлась, однако время не покрыло ее ржавчиной - коробка горела ровным синим блеском. Обламывая ногти, Танчо открыла коробку и ... Внутри ничего не было: Танчо отчетливо видела грани коробки, отливающие синим светом. Но когда Танчо захотела коснуться пальцем донышка, то палец натолкнулся на твердую поверхность вровень с верхним краем. Тогда Танчо попыталась вытряхнуть содержимое себе на ладонь. И опять ничего не вышло: прозрачная субстанция составляла единое целое с коробкой. Не долго раздумывая, Танчо закрыла крышку и положила коробочку в сумку. Теперь надо поскорее убираться отсюда. То, ради чего Танчо явилась сюда, уже сделано.
Казалось, что она рассматривала находку минут пять. На самом деле миновало несколько часов: ночь успела кончиться, наступил рассвет. Оказывается, созерцание пустоты может так увлечь!
Танчо перелезла через проем и подошла к Милославу. Раненый очнулся и теперь сидел в углу, привалившись спиной к стене.
- Я принесла тебе лед, - сказала Танчо. - Сейчас в "скорую" позвоню.
Милослав попытался что-то сказать, оскалился, десны и зубы его были в крови. Но сказать ничего не мог. Тогда поднял руку и изобразил неприличный жест.
- Ах так! - взвилась Танчо. - Ну и сиди здесь в своем углу, козел трахнутый.
Она швырнула мешок со льдом на пол. Полиэтилен лопнул, на паркете растеклась лужа: лед успел растаять.
Танчо прошла уже половину коридора, когда над ее ухом раздался звонок. От неожиданности Танчо вздрогнула всем телом. Звонок повторился.
- Фу ты черт! - пробормотала Танчо, сообразив, что это всего лишь звонок телефона.
Аппарат висел на стене тут же, в коридоре - облезлый черный паук, а на обоях паутина бесконечных записей: номера и имена вперемежку. Поколебавшись, Танчо сдернула трубку и сказала очень тихо:
- Да.
- Светочка, это ты? - спросил удивительно мелодичный мужской голос, и тут же сам исправил свою ошибку. - Ну конечно же это ты, Танюша. Как я мог ошибиться! Талисман у тебя? - Танчо молчала. - У тебя. Ты не могла не почувствовать Перунов глаз, находясь рядом. Молодец, девочка! Смотри, не уходи, дождись меня! - Смех у говорящего, в отличие от голоса, был отвратительный.
Танчо швырнула трубку. Страх скользким червяком шевельнулся под ребрами. Бежать! И Танчо помчалась по коридору. Распахнула дверь, выскочила на площадку, и тут кто-то сзади схватил ее за руку. Танчо вскрикнула и обернулась. Но, к своем удивлению, никого не увидела. Она вновь рванулась; но рука, держащая сумочку, не смогла миновать дверного проема - ее будто сжали невидимые клещи. Танчо шагнула назад. Рука тотчас освободилась. Танчо вновь сделала попытку выйти. Тот же результат! Рука вновь застряла в невидимой ловушке.
Коробка! Теперь Танчо уже не сомневалась, что именно странный клад, найденный в стене, не хочет выпускать проклятая квартира. Бросить коробку? Ну нет! Это просто кощунство. Лучше отсечь руку или ногу. Расстаться со своей находкой Танчо не могла.
Танчо беспомощно огляделась. Из глубины коридора к ней кто-то бежал. Она вгляделась. Сердце вдруг подскочило в груди и застряло в горле: Милослав несся к ней огромными прыжками, и в руке его мутно блестел стальной меч. Перекошенное окровавленное лицо с выпученными глазами, золотая оправа болталась на одной дужке без стекол, - он был ужасен и смешон одновременно. Что он собирался делать? Неужто взмахнет мечом и отрубит ей руку? Танчо показалось, что она отчетливо услышала эту мысль, клокотавшую в полубезумном сознании. В последнее мгновение, когда Милослав замахнулся, хрипя от натуги, Танчо отскочила в сторону и прижалась к стене. Свист клинка, дуновение воздуха, и инерцией меча Милослава вынесло на площадку. Танчо рванула дверь на себя, но Милосалв успел ухватиться за косяк, пытаясь помешать. Но дверь захлопнулась. Снаружи донесся истошный, почти звериный вой. В ответ Танчо заорала сама. Вой почти сразу прекратился, а дверь содрогнулась от удара. Потом еще одного, и еще. Танчо в ужасе смотрела, как прогибается сталь, уступая чудовищной силе. Только теперь Танчо по-настоящему испугалась, страх отравой проник в каждую клеточку ее тела и парализовал. Танчо не могла пошевелиться, она даже ничего не слышала - только удары собственного сердца. Наконец от очередного удара стальной щит лопнул, и в рваную дыру просунулась рука. Операция по пробиванию стальной двери не оставила на коже даже царапин. Рука ощупала сталь изнутри, будто оценивала трудность проделанной работы, и потянулась к замку. Щелкнул предохранитель, рука исчезла, и дверь стала медленно открываться. Танчо хотела вновь заорать, но вместо крика с губ ее слетел странный сипящий звук...
- Вы звали меня, сударыня? - спросил знакомый насмешливый голос.
На пороге стоял ЭРик Крутицкий. Танчо показалось, что она спит. Таких совпадений не бывает, просто не бывает, и все! Она старательно протерла глаза. После этой процедуры ЭРик никуда не исчез, зато рядом с ним возник пес ростом с хорошего теленка.
Танчо захохотала:
- ЭРик, ты! Ха-ха, вот, ха-ха, не ждала, ха-ха...
ЭРик шагнул в квартиру, обнял Танчо за плечи и слегка встряхнул.
- Успокойся, нам пора убираться отсюда.
Танчо вновь принялась хохотать:
- Невозможно! Талисман не пускает?
- Какой талисман?
- Перунов глаз. Я его из стены выковыряла. Один тип им очень интересовался. Может, и тебе один этот талисман тоже нужен? - Танчо опять хихикнула - но это уже был последний всплеск истерического веселья. Талисман теперь у меня в сумочке. Но вынести его из квартиры невозможно. Сама я могу выйти, но рука с сумкой застревает. Так что придется здесь сидеть и ждать Фарна.
Танчо тут же шагнула в дверной проем, чтобы продемонстрировать недоброжелательное поведение Милославовой квартиры. ЭРик не поверил, рванул Танчо наружу, но ничего не вышло: руку держали невидимые клещи. Лишь на коже вокруг запястья осталась красная полоса.
- Больно же! - закричала Танчо.
ЭРик вынужден был отпустить ее руку: его удивительная сила, приобретенная после воскрешения, в данном случае помочь не могла.
Только теперь Танчо вспомнила про Милослава и огляделась. Хозяин квартиры исчез. На площадке сидел огромный черный пес, явившийся сюда вместе с ЭРиком.
- Послушай, а где этот подонок?! Может быть, он знает, как отсюда выйти?
- О ком ты говоришь?
- О Милославе! Ты должен был его встретить.
При этих словах пес скромно потупился.
"Неужели это чудище слопало Милослава?" - изумилась Танчо.
Но вслух не спросила.
- Может быть, мне удастся пройти с талисманом через дверной проем? предположил ЭРик.
Поколебавшись, Танчо протянула ему сумочку. Но и у ЭРика ничего не вышло: сам он без труда мог миновать проем, но его рука, держащая талисман, как прежде рука Танчо, всякий раз застревала. Мышеловка не собиралась выпускать добычу. Танчо предложила выйти через Катюшину квартиру. Танчо уже не надеялась на успех, но со свойственной ей методичностью пыталась испробовать все возможные варианты. Опасения оправдались: из Катюшиной квартиры талисман нельзя было вынести точно так же, как и из квартиры Милослава. Под конец было опробовано выбрасывание странной коробки в окно. Но вместо того, чтобы вылетать в раскрытое окно, коробка отскакивала от невидимой преграды, как от стены, и падала на пол.
- Что будем делать? - спросила Танчо, когда они вернулись на исходные позиции.
- Есть два варианта, - сказал ЭРик. - Либо мы бросаем талисман и уходим, либо пытаемся вытащить его из квартиры.
- Талисман я не брошу! - объявила девушка не терпящим возражений тоном.
ЭРик согласно кивнул:
- Да, этого нельзя делать. Иначе талисман попадет в руки Фарна.
- Фарн - это... - Танчо осеклась.
Ну конечно же, это тот белобрысый тип, о котором твердил ЭРик. Теперь разговор с Фарном во всех подробностях всплыл в ее памяти. Разговор был странный: Фарн настойчиво просил ее отправиться на вечеринку к Катюше, намекая на некие важные грядущие события. Танчо же, не питая ни к кому в группе особой симпатии, отказывалась. Фарн настаивал. Потом, потеряв терпение, схватил ее за руку и встряхнул. Электрический разряд пробежал по ее телу, и Танчо грохнулась в обморок. Придя в себя, она начисто забыла о встрече, но на вечеринку пошла.
Припомнив все эти подробности, Танчо почувствовала невыносимую тоску. Что ж получается, она - только игрушка в руках белобрысого Фарна. Все было запрограммировано: и ссора с Милославом, и бунт, и проламывание стены. А она-то почитала себя такой исключительной! Нарядная марионеточка, самовлюбленная пешка в чужой игре! Какой удар, какое унижение!..
- Скорее всего, на квартиру наложено заклятие, - долетел до нее незнакомый голос.
Она оглянулась, но никого, но никого, кроме ЭРика и черного пса не увидела. Неужели пес заговорил? Танчо усмехнулась: новое открытие ее почти не удивило.
- Похоже, что так, - согласился со своим четвероногим спутником ЭРик.
- Вот и отлично, беги скорее к Анастасии и выясни, как снять заклятие, - предложил пес.
- Почему я? - удивился ЭРик. - Скорее, ты должен бежать.
- Ты забыл, хозяин, посмотреть на часы, - покачал головой пес. - До двенадцати еще уйма времени. Если Фарн явится сюда, то от тебя не останется мокрого места. Так что бежать придется тебе.
- Ничего не выйдет! Я не могу оставить Танчо здесь одну.
- Почему одну? Я буду ее охранять, - заявил пес. - От меня толку будет больше - так просто Фарн меня не схарчит. А ты возвращайся к полудню и бей Фарну морду.
ЭРик вопросительно глянул на Танчо. Ну конечно, дама должна сама решить: приказать рыцарю умереть за нее или позволить скромно удалиться и остаться целым и невредимым.
"Фарн велел мне здесь его дожидаться, - подумала Танчо. - Значит, как ни верти, но я должна остаться. Но что еще я должна сделать - кто мне ответит?.."
- Что ж ты стоишь, ЭРик? - спросила она насмешливо. - Твой покрытый шерстью приятель говорит вполне разумные вещи.
ЭРик медлил.
- Не волнуйся, я не обижусь на тебя. Какой смысл подыхать вдвоем, если можно вдвоем спастись, - продолжала Танчо все тем же насмешливым тоном. Надеюсь ты не страдаешь амнезией, этой болезнью большинства, и не забудешь вернуться.
- Я вернусь, - ответил ЭРик и, притянув Танчо к себе, торопливо чмокнул в губы.
Танчо хотела сделать вид, что разозлилась, но тут же передумала. Дверь за ЭРиком захлопнулась. Танчо зачем-то глянула в дыру, проделанную его кулаками. Да, силищи у мальчика хватает. Неужто Фарн еще сильнее?.. Танчо невольно содрогнулась.
- ЭРик вернется, - сказала она вслух.
Она почти ему верила. И она должна была признаться, что этот странный парень начинает ей нравиться. Когда он ушел, сердце ее начинало ныть, причиняя почти физическую боль. .
- Можно, я вам песню спою, принцесса? - спросил пес.
И, дождавшись одобрительного кивка, задрал голову к потолку и завыл.
Глава 12
ЭРик минут пять давил на кнопку звонка, прежде чем дверь наконец отворилась. На пороге он увидел не Анастасию, а Барсика - в полосатых пижамных штанах, в драной майке, порвавшейся на круглом животе и... вдрызг пьяного. Но алкоголь не повысил его настроения - вид у Викентия Викентьевича был наимрачнейший.
- А, это вы, сударь, - пробормотал Барсик, часто моргая и строя гримасы: то морща и без того бугристый нос, то выворачивая наизнанку лиловые губы. - Анастасиюшки нет, никого нет. Тишина. Мертвейшая тишина... - И горестно всхлипнув, она направился в свою комнату. ЭРик последовал за ним. - Все ушли. Нету никого... - Барсик распахнул дверь и приглашающе махнул рукой. - Заходи. Нету никого. Ни единого.
- О ком вы? - не понял ЭРик, думая о своем.
- Шуликунчики мои ненаглядные! - Из глаз Барсика градом покатились слезы. - Все твердили наперебой: изведи их, изведи, надоели! И я извел их, несчастный! О, глупец! - Барсик вцепился в остатки волос и завыл еще громче. - Ну и какая радость в том, что их нет?! Какая радость в мертвой тишине?! Какая радость, что никто не рвет одежду, не рассыпает крупу и не ворует мясо из кастрюли, ну скажи, какая?! Нет, гадостнее этого дня не бывало.
Барсик, шатаясь, добрался до стола и, схватив початую бутылку водки, опростал ее в рот.
- Мне нужно снять заклятие, наложенное Фарном, - сказал ЭРик.
Барсик поперхнулся, остатки сорокоградусной потекли по его подбородку.
- Нет, увольте, против Фарна - ни-ни! Все вопросы к Анастасии.
- И скоро она будет?
- А вот это неведомо. Может, скоро, а может и до вечера не появится.
- Не дурите! - прикрикнул на него ЭРик. Викентий Викентьевич начал его раздражать: пьяный повадками он до боли походил на Рикова отца - та же манера головой качать и пальцем грозить. - Мы нашли талисман, и если он достанется Фарну... Ну, вы нам поможете?
- Нашли талисман? И где же? И что с ним? - Барсик так изумился, что мгновенно протрезвел.
- Талисман заперт в квартире Милослава Хореца, и мы никак не можем его оттуда вынести.
- "Мы", - передразнил Барсик и громко икнул. - Кто такие "вы"? О себе во множественном числе не стоит говорить. Рановато начинаете.
- Мы - это я и Татьяна Белкина, как выяснилось, по матери - правнучка штабс-капитана Крутицкого, то есть мы с нею - родня, и имеем какое-то отношение к Перунову глазу.
- Да, да, я понимаю, вы вдвоем имеете к нему отношение, - поспешно закивал Барсик, - но я-то не хочу никакого отношения иметь. Никакого! поднял вверх палец Викентий Викентьевич. - Вот так-то! - И потянулся вынуть из щели между шкафами очередную бутылку.
Этот жест вывел ЭРика из себя.
- Заткнись! Анастасии не боишься - меня бойся! - зарычал ЭРик и с такой силой сдавил руку Барсика, что тот по-поросячьи взвизгнул от боли.
- Нет, что вы! Я готов! Ой, ой, только пусти...
Барсик извивался, как мышь, у которой хвост прихлопнуло мышеловкой. Хвостом в таких случаях приходится жертвовать. ЭРик разжал пальцы, и Барсик рухнул на пол, баюкая прищемленную руку.
- Что за изуверство, - причитал пострадавший, вновь заливаясь горючими слезами. - Неужели нельзя как-нибудь иначе, по-человечески? Доводы там, доказательства, убедить логически...
- Ты же трус, - пожал плечами ЭРик. - Тебе доводы не нужны - только сила.
- А хоть и трус! - Барсик обиделся. - Ты ж ко мне за помощью пришел, а не я к тебе. Вот возьму... - залупнулся было Барсик.
- Вставай, - сказал ЭРик. - Наплюй на свой страх перед Фарном и вставай. Из любви к Анастасии - встань!
Барсик вновь захныкал, но неожиданно смолк, сглотнул и решительно набычив голову, полез по лесенке на самый верх за потрепанными толстенными фолиантами.
- Будем рассуждать логически , - бормотал он, раскладывая книги на столе и стирая рукавом пыль с заскорузлых, потрескавшихся от времени переплетов. - Кто такой Фарн? Всего лишь безумная, гипертрофированная жажда власти. Ну-с, так что же он сделал?
- Он заклятием окружил квартиру, мы не можем вынести талисман.
Понимающе кивнув, Барсик раскрыл фолиант. Прочитал пару строк, снова листнул, прочел абзац, ведя по строчкам пальцем, и вдруг сонно качнулся, глаза его закатились, и он бы опрокинулся на пол, если бы ЭРик не подхватил его. Встрепенувшись, Викентий Викентьевич спешно протер кулаками глаза, зевнул, рискуя сломать челюсть, и непонимающе глянул на ЭРика. За мгновение сонного оцепенения, что на него накатило, он начисто забыл, о чем шел разговор. Но сознаться в этом счел для себя зазорным и, придав лицу сосредоточенное выражение, перелистнул несколько страниц.
- Так... На чем бы там, бишь, остановились? - деловито проговорил он и, искоса глянув на ЭРика, поинтересовался: - Успех в любви нужен? Так это пожалуйте. Вот, к примеру: "Сложить вместе пять своих волосы и три волоса любимой особы".
- Нет. Мне нужна запертая комната.
- Так и говори, - пьяно закивал Барсик, - ну-ка, посмотрим, что там про комнату. - Он опять перелистнул несколько страниц и принялся водить пальцем по строчкам. - Ага, нашел! "Помешать выйти из комнаты: высушить и стереть в порошок сердце волка - пятьдесят пять гран - и сердце лошади пятьдесят гран - и насыпать на порог у входных дверей".
- Нет, ты не понял, - замотал головой ЭРик. - Заклятье уже наложено, его надо снять. Мы должны выйти и вынести талисман! - проорал он в ухо непонятливому помощнику.
- Что тебе посоветовать... - вздохнул Барсик, чувствуя, что опять засыпает и изо всех сил тараща глаза. - Вот хорошее средство: "Взять веник, аккуратно завязанный и нарядный, обмести им квартиру, приговаривая..."
- Там десять огромных комнат, - перебил его ЭРик.
- Да, пожалуй, не подойдет, - согласился Барсик. - Это средство от неудачи. А тебе надо другое...Может, что-то общее попробовать? - предложил он поспешно, заметив нетерпеливый жест ЭРика. - Гвоздь вбить в верхний косяк или... А, вспомнил! Дам-ка я тебе крушину, повесь ее над дверью - она любые козни вмиг разрушает.
Барсик сполз со стула, достал с нижней полки стеллажа огромный полиэтиленовый пакет и принялся вытаскивать оттуда запыленные газетные свертки, мешочки, конвертики, пакетики и раскладывать все это на полу. При этом Барсик совершенно бессознательно продвигался в сторону простенка, в котором стояла заветная бутылочка.
- Вот, держи. - Барсик протянул ЭРику побуревший от времени газетный сверток с надписью "Крушина". - Это, парень, точно поможет!
ЭРик с недоверием взял пыльный сверток, повертел в руках и зачем-то понюхал, после чего принялся оглушительно чихать.
- Ты, парень, можешь на меня положиться, - закивал Барсик. - Анастасия на меня всегда полагается. Что тебе теперь Фарн?! Чушь! Тьфу! Топай, парень! Вперед, к победе!
Приговаривая все это, Барсик подталкивал ЭРика к выходу. И едва дверь за надоедливым гостем закрылась, как Барсик кинулся к простенку между шкафами и вытащил заветную бутылочку.
- Скорее, - бормотал он, наливая водку в стакан, - эликсирчик мой волшебный, уйми тоску непосильную.
Глава 13
Оставшись одна, Танчо старательно делала вид, что нисколечко не боится. Давним ее желанием было испытать свою смелость и силу (может быть, даже физическую), и теперь такой случай представился. Уверенности добавлял и большой черный пес, притаившийся в одной из комнат.
На кухне Танчо отыскала в холодильнике бутылку шампанского и налила себе полный до краев стакан. Держа в одной руке стакан, а в другой бутылку, она отправилась в столовую - так она назвала большую прямоугольную комнату. Несколько составленных друг с другом столов образовывали некое подобие стола пиршественного. Вокруг - дюжина старинных кабинетных стульев с высокими спинками. Резные львиные морды, их украшавшие, скалили друг на друга пострадавшие от времени клыки.
Танчо уселась на один из стульев, ноги положила на другой. Не спеша пригубила шампанское.
- Фу, гадость! Подделка! - воскликнула и оттолкнула стакан.
Пенистая, пахнущая мылом жидкость расплескалась по столу. Следом полетела и бутылка. Упав со стола, она не разбилась, а покатилась по полу, выплескивая комья сомнительно пахнущей белой пены. Судя по всему, господин Милослав не слишком разборчив, если пьет подобную гадость.
Мысль о Милославе заставила ее сморщиться как от физической боли. Вот уж не ожидала от себя, что может учинить что-нибудь такое изуверское. Обычная девчонка никогда бы так не поступила. Но в том-то и дело, что Танчо никогда не считала себя обычной. С того самого дня, как только начала помнить дни своей жизни. Возможно, кто-то внушил ей эту мысль об исключительности, и она подозревала, что этот "кто-то" отнюдь не ее родители. Девчонки в школе Танчо ненавидели и боялись. Были, правда, две-три души преданных ей безгранично. Но Танчо было скучно и с теми, и с другими. В институте ситуация мало изменилась. Девчонки читали любовные романы, парни - детективы, она же покупала в старой книге толстенные тома "Шахнаме".
- Неужели это можно читать? - спрашивали все наперебой.
Первоочередная задача ее сокурсниц - подловить богатенького, чтобы потом всю жизнь ездить в "мерсе" - ее не вдохновляла.
- Неужели не хочется замуж? - спрашивала Людочка, успевшая обзавестись штампом в паспорте.
- Мне хочется построить архитектурный комплекс, используя традиции модерна.
- А чего, за такой проект можно хорошие бабки срубить, - поддакивал Артем, передиравший все подряд Танины курсовики и в процессе "стекления" проникшийся идеалами соавтора. - Теперь в моде башенки там разные и прочая эклектика.
- Артемушка опять в компаньоны напрашивается, - хихикала Людочка.
- Ерунда! - уронил веское слово Алексей. - Девчонки устраиваются в жизни, работая передком, а не головой.
- Меня такая форма карьеры не интересует, - отрезала Танчо.
- Ты у нас, Танечка, фригидная женщина, - нагло глядя ей в глаза, сказал Алексей.
Рассчитывал, что Танчо смутится. Но она тут же парировала:
- Да, твои пошлые шутки меня не возбуждают.
Уже потом, немного поостыв после словесной перепалки, она поняла, что Алешка не просто грубо шутил, он сообщал ей мнение сокурсников о странности ее поведения.
Почему она все время вспоминает этот пошлый треп? Неужели надо оправдываться, если ты не похож на других? Или она обязана кинуться на шею Алексею лишь потому, что девчонке в ее годы положено иметь парня?
Оправдываться... Так она в самом деле оправдывается, а не самоутверждается? Танчо стало казаться, что она раздваивается. И раздвоение это ощущалось почти физически. Танчо-первая продолжала плевать на все на свете, Танчо-вторая металась, не зная, что ей делать. События, несущиеся лавиной, ее обескуражили. Прежняя уверенность истаивала. К своему изумлению, Танчо обнаружила, что ничего несокрушимого в ней нет, напротив, в душе ее присутствует мягкая, податливая сердцевина, некое аморфное и в общем-то противное (надо признать это, стиснув зубы) желе. Подобное открытие не приводило Танчо в восторг.
Если бы она была верующей, то стала бы молиться. Но когда все вокруг обращались к Христу не по велению сердца, но лишь из желания следовать моде, она не могла идти в храм, построенный руками атеистов.
А что если бросить к чертям собачьим эту странную находку? Пусть ЭРик весь этот shit расхлебывает. И правда, зачем Танчо сдался талисман? Якобы подтверждает ее исключительность? Нет, нет, она хотела совсем не этого. А чего? Танчо не оставляло чувство, будто она явилась на экзамен, даже не заглянув в конспект, вытащила билет и теперь тупо смотрит на бумажку, не понимая, что там написано.