- Тетка-то хоть жива? - поинтересовался Клим.
- Жива, конечно, что ей сделается? Так ты споешь?
Он молча кивнул и отправился на сцену. Воздух в зале был плотный, тягучий, пропитанный запахом пищи, духов и пота.
"Как я их ненавижу", - подумал Клим, глядя на жующих за столиками.
Он понимал, что в этом "ненавижу" залог его неуспеха, но ничего не мог с собою поделать.
Он взял микрофон.
- Я спою вам новую песню... музыка моя, но слова не мои... Но если бы мог, я бы так написал, ибо чувствую... - Слова падали в пустоту. Он запел:
Я, что мог быть лучшей из поэм,
Звонкой скрипкой или розой белою,
В этой жизни сделался ничем,
Вот живу и ничего не делаю... *
_______________
* Н. Гумилев
____________
- Эй, хватит блеять, - раздался зычный голос. - Нам плясать охота, а не слушать твое блеянье!
- Ритм давай! - донеслось с другого конца зала. - Ритм!
- Пошел вон, Плевок! Вон, Плевок, вон! - визжал на разные голоса переполненный зал таверны.
Тут из-за пыльной портьеры, прикрывающей вход в "служебку", выпрыгнула Наина, бесцеремонно отпихнула Клима и, покачивая бедрами, запела:
Я тебе отдамся,
Только позови...
Зал одобрительно заурчал.
- Сволочи, - выругался Клим вслух и пошел со сцены.
...Он брел домой, и волны ярости накатывали на него неостановимой чередой, как волны безумного прибоя.
"Убить, задушить... Убить, задушить..." - шептал он в такт каждому шагу.
Остановился о ночного ларька - купить "пузырь". Но не успел вытащить из кармана бумажник, как из-за ларька выскочили двое и схватили за локти. Тут же Клим почувствовал, как холодная сталь коснулась кожи на шее. В ответ накатила новая волна ярости - такая сильная, что казалось вот-вот тело лопнет на части. Взвыв по-звериному, Клим рванулся из рук ночных грабителей... И вырвался! Совершил громадный прыжок и приземлился на четыре конечности. Краем глаза заметил мощные, покрытые черной шерстью лапы. Упругий хвост хлестнул по бокам. Клим хотел крикнуть, но изо рта вырвался лишь угрожающий рык, а сам рот сделался огромен. Клим ощутил всю мощь своего тела, крепость и остроту зубов и возжаждал густой человечьей крови.
Незадачливые грабители попятились. Клим видел их разинутые в беззвучном крике рты. Лица - комки мятой бумаги, глаза - черные дыры, рты дрожащие куски сырого мяса. Клим бросился на ближайшего, метя в горло. Сухожилия и вены на шее жертвы лопнули гнилыми нитками. Фонтаном брызнула кровь. Второй парень попятился, беспомощно закрываясь руками. Клим извернулся и впился ему в бок...
В следующую секунду Клим мчался по пустынной улице, рот был полон чужой крови, а мощные песьи лапы несли его домой.
"Спрятаться, остановиться, переждать, - неостановимо крутилось в голове. - Ведь это не я! Не я! Не я!"
- Куда это ты направляешься? - Оклик заставил его замереть. - Никак, не понравилась кровь, Плевочек? - Человек приближался к нему, ступая мягко, по-кошачьи.
Он был щупл, узкоплеч, длинные светлые волосы слегка светились в полумраке. Если бы Клим мог, он бы и этому типу перекусил горло. Но Клим сразу понял, что этого сделать не удастся.
- Опять хочется кого-то обвинить, разве не так, Плевочек? Ведь это твое любимое занятие - во всех неудачах валить вину на других. Нет, мой друг, ты сам виноват, сам превратил себя в зверя. Поставленные цели надо достигать. Отказывать себе в исполнении желаний вредно. ЭТО опаснее радиации, нитратов и СПИДа. Неудачники в конце концов всегда становятся на четыре лапы.
- Кто ты? - гавкнул пес.
- Послужи мне, и ты получишь кое-что взамен. Я могу даровать тебе все.
Клим попятился. Вернее, Плевок попятился. Потому что отныне существовал только Плевок. Настало время третьей метаморфозы.
- Нет уж, - рыкнул Плевок, и шерсть на загривке встала дыбом. Никогда! Лучше сдохнуть! Никогда!..
- Так сдыхай! - весело крикнул белоголовый.
Пес со всех ног кинулся в таверну Суканиса. Это было его последнее прибежище, последняя надежда. Дверь черного хода, выходящая во двор, была приоткрыта, и Клим без труда проник в коридор, а оттуда, толкнув мощными лапами хлипкую фанерную загородку - в "уборную".
- Климчик, никак ты, - проворковала Наина, не оборачиваясь, и тут увидела в мутном зеркале отражение огромного черного пса.
Тот поднялся на задние лапы, передние положил ей на плечи и прорычал в ухо:
- Поцелуй меня, Наиночка, может, заклятье снимешь?..
Наина взвизгнула и стала сползать со стула, как ком масла с горячей картофелины. Клим жадно потянулся к ее раскрытому рту своей собачьей пастью. Но вместо того, чтобы поцеловать, по-собачьи лизнул в губы.
И тут над ним глыбой навис Суканис, в руке хозяина сверкнул стальной нож. И Клим - нет, простите, Плевок - ощутил, как разящая сталь впивается в его дрожащий незащищенный бок и вспарывает внутренности...
"А свою лучшую песню я так никогда и не спою, - подумал Плевок, умирая. - Столько усилий, и все зря..."
Глава 4
После экзамена всей группой отправились на сабантуй, тем более обязательный, что экзамен завершал сессию, отпуская всех на каникулы, которые сулили... Каждому свое, разумеется. Собрались, как всегда, у Катюши - ее родители в очередной раз отправились за бугор, и двухкомнатная квартира осталась в распоряжении дочери.
Первый взрыв веселья уже отбушевал, исчезла половина выпивки, а закуска медленно переваривалась в студенческих желудках. Алешка Студнев, приняв изысканную позу и стряхивая сигаретный пепел в рюмку, рассказывал окружающим, что через три дня отбывает на Кипр, - благо в этот раз сумел спихнуть сессию без хвостов. Остальные увлеченно обсуждали достоинства различных туров. "Баксы", "чартер", "шмотки", "телки" - весь набор популярных словосочетаний был запущен в оборот.
- Ах, Алешенька, назад ты приедешь такой загорелый! Наши девочки все в тебя влюбятся, все до одной, - ворковала Людочка, умильно заглядывая Алексею в глаза.
- Попроси получше, и Лешка возьмет тебя с собой. И твоего мужа в придачу, - ввернула Танчо.
- А мы прошлым летом с моим Вовиком в Турцию ездили, - Людочка обидчиво надула губки.
- Ребята, у меня идея: изготовим таблички: "Я был на Кипре", "Я год жил на Багамах", "Лето провел в Нью-Васюках" и повесим каждый их себе на шею, чтобы ни у кого не возникало сомнения в наших достоинствах, предложила Танчо.
Кто-то громко заржал, но тут же смех смолк, воцарилось тягостное молчание. Староста Виталик громко икнул и пробормотал: " Ну вот, началось".
- Танечка, я на тебя давно не сержусь, - улыбнулся Алексей и подлил ей в рюмку вина.
Это была его любимая фраза в течение трех месяцев, с тех самых пор, как его лихо закрученные фразы о необходимости постоянного здорового секса в их возрасте не были поняты.
- Ах, Алешенька, - мурлыкала Людочка, - ты наш будущий финансовый гений. Рокфеллер или Морган.
- Морган, Морган, - поддакнула Танчо. - Алешкин дед служил в госбезопасности. По-моему, это то же самое, что пират.
- Ты зря стараешься, Танчо. - В этот раз улыбка Алексея получилась ненатуральной. - Я все равно не сержусь. Более того, я тебя прекрасно понимаю. К сожалению, никто не понимает меня. - И он глубоко вздохнул.
- Неужели никто?! - ужаснулась Людочка и всплеснула руками, опрокинув при этом рюмку с вином.
- Никто, - покачал головой Алексей.
- А что будет, если такая личность найдется? - не унималась Танчо.
- Если это мужчина, я постараюсь с ним больше не встречаться, а если женщина, я на ней женюсь, - сообщил Алексей.
- Не перепутай, на ком жениться, с кем не встречаться, - посоветовала Танчо.
- Ну нельзя так, - закатила глаза Людочка. - Не надо нападать на нашего Лешеньку. Он человек с утонченной душой.
- Танчо у нас немного тигра, - пробормотал староста Виталик, подливая себе водочки. - Я тебя так и называю: "тигра". Да еще с когтями.
- Она может себе позволить быть тигрой, раз ее отец ездит в "мерсе", фыркнула Людочка.
- Фи, Людочка, как ты могла спутать с "мерсом" потрепанный "жигуль"?
- Танечка, меня не интересует грубая материя, я обретаю в стихии тонких энергий, - закатила глаза Людочка. - Только в этой комнате у меня нет достойных собеседников.
И достойный собеседник явился - интеллигентного вида молодой человек в светлом дорогом костюме и очках в золотой оправе был представлен Катенькой как "мой друг Милослав". "Друг Милослав" галантно поцеловал руку Катеньке, потом Людочке, чем последнюю совершенно обворожил.
- К столу! К столу! - защебетала Людочка, как будто была здесь хозяйкой. - Ах, место только на углу... Но на угол нельзя! Семь лет тогда не женится! Как можно допустить, чтобы такой красивый парень семь лет оставался холостяком. Танечка, уступи ему свое место, - потребовала Людочка.
- По-моему, ты сама можешь это сделать, - парировала Танчо. - Ты уже замужем, можешь безбоязненно усесться на уголок.
- Что значит - безбоязненно?! А если я разведусь?! Тогда семь лет не смогу выйти замуж!
- Кто этот тип? - шепотом спросила Танчо у Катеньки. - Отчего ему такая честь?
- Тише, - шикнула та в ответ. - Он - мафиози, у него целая банда. Его человека замочить, как высморкаться.
- Зачем такую мразь к себе в дом приглашать?
- Попробуй, не позови! - фыркнула Катюша. - И потом, он человек состоятельный, многое может себе позволить... ну, ты понимаешь?
- Не понимаю, - отрезала Танчо.
- Да тут у вас целый цветник! - с преувеличенным восторгом воскликнул Милослав и поднял стакан с водкой. - Так что тост за прекрасных дам! Нет, не верю! Неужели все эти девушки учатся в одной группе? Такого быть не может!
- Почему! - кокетливо хихикнула Людочка и стрельнула глазками.
- Да потому, что рядом с такими красотками невозможно учиться!
- Если бы все мужчины умели говорить подобные комплименты! - млея, закатила глаза Людочка.
- Очень милые девочки, - поддакнул Алексей, - пока не заговорят.
Староста торопливо наполнил стаканы по новой.
- Я тоже тост предлагаю! - заявила Людочка, совершенно очарованная новым гостем. - За новую соль земли русской, за бизнесменов!
- И рэкетиров! - поддакнула Танчо, прикидывая, если он запустит в сидящих напротив помидором, то кому попадет в лоб - Людочке или господину Милославу.
Милослав же, одарив Танчо не слишком восторженным взглядом, после второго стакана пустился в философские рассуждения:
- Учитывая постоянное возрастание энтропии, оперируя теорией множеств, не забывая о непрерывности информационного поля и вводя в алгоритм дискретный генезис псевдоразвития человечества, мы постоянно сталкиваемся с тем, что на пути распространения любого векторального индивидуума скапливаются антикорреляционные матрицы, которые постоянно нужно модифицировать...
- То есть кого-то надо постоянно мочить, - подсказал Танчо, - чтобы кто-нибудь не замочил тебя.
Она вылезла из-за стола и отошла к окну, достала сигарету, но курить не стала. Присутствие Милослава ее бесило.
- Вероятность этого ничтожно мала. Я умею минимизировать возмущение энтропийных полей.
- Когда чужой кулак попадает в нос! - заржал неожиданно Артем молчаливый здоровяк, известный на всем курсе своей чудовищной ленью.
Последнее замечание оскорбило Милослава до глубины души. Гневно изогнув бровь, он поднялся.
- Очень милое застолье, - произнес он со змеиной улыбкой. - К сожалению, мне пора. Через час мои ребята возвратятся с одной сложной операции, им захочется немного развлечься. Пришлите нам одну из ваших девочек. Когда девочек употребляют по назначению, - тут интеллигентный Милослав сделал очень неинтеллигентный жест, - у них пропадает желание умничать.
- Дурацкая шутка! - крикнула Танчо.
- Это не шутка. Я человек серьезный и юмора не люблю. Через час зайду. И не советую расходиться.
- Козел! - выдохнула Танчо.
И тут же пощечина обожгла щеку. От обиды Танчо на мгновение ослепла. В комнате сделалось тихо-тихо. И в этой тишине прозвучали, удаляясь, шаги Милослава. Хлопнула входная дверь.
- Весь вечер испортил, - вздохнул Алексей.
Танчо шагнула к столу, потянулась за стаканом - она демонстративно не пила вино, пока Милослав толкал свои тосты - но стакан был пуст. Артем успел допить все, что было в досягаемости его отнюдь не коротких рук.
- Ну нельзя же быть такой невоздержанной на язык, - сокрушенно вздохнула Людочка. - Мужчины любят, когда их хвалят.
- Все, хватит! - заявила Танчо. - Я звоню Тимошевичу, пусть приезжает за мной. Я ухожу!
Она сняла трубку телефона, но аппарат надменно молчал.
- Что за черт! - Танчо ударила по рычагам. - Он не работает.
- Ну вот, он провод перерезал, - испуганно пискнула Катюша.
- Дурацкие шутки у твоего приятеля, - вздохнул Алексей.
- Да не шутит он, не шутит, - чуть не плакала Катюша. - Он же мафиози, людей убивает, какие там шутки.
- Это ужасно! - заломила руки Людочка. - Если мы не выполним его требования, нас убьют.
- Та-та-та... - изобразил стрельбу из автомата староста Виталик и расхохотался. Но его веселье никто не поддержал. - М-да... В самом деле у парня с юмором плохо. Пойду-ка я к соседям, узнаю, работает у них телефон или нет.
- Надо отсюда сматываться, а не по телефонам звонить, - предложила Танчо.
- А я?! - завопила Катюша. - Что мне-то делать?
- Тоже уходи. Можешь у меня переночевать.
- Да они мне всю хату разнесут, а потом мною займутся!
- Бросьте, девчонки! - засмеялся Алексей. - Это же чистый воды блеф...
Тут из прихожей, виновато улыбаясь, вернулся староста Виталик.
- Короче, ребята, тут такое дело... - Все на него уставились. - Дверь не открыть.
- Нашему старосте даже с замком не справиться! - презрительно фыркнул Алексей.
Все гурьбою направились в прихожую. Катюша принялась вращать замки никакого эффекта. Дверь не желала открываться. Деловито отстранив ее, замками занялся Алексей.
- Все ясно, господа лохи, - объявил он, заглядывая в замочную скважину. - Этот тип спер у нашей доверчивой Катюши ключ и вставил его снаружи. Теперь нам без разрешения господина Милослава из квартиры не выйти.
- Дверь можно взломать, - предложил Артем, дожевывая последний бутерброд.
- В квартире имеется автоген? - снисходительно фыркнул Алексей, постучав костяшками по стали.
Все, понурившись, вернулись в комнату. Версия, что Милослав "всего лишь пошутил" больше не пользовалась успехом.
- Катенька, ну как можно с такими людьми иметь дело?! - осуждающе покачал головой Алексей. - Крышу надо с умом заводить.
- Надо решить, кого отправим к Милославу, - сказала Катюша.
- И как это мы решим? - спросил староста Виталик.
- Ну... как принято... выберем... на демократической основе.
- Тайным голосованием? - уточнил староста Виталик.
- Да вы что, сдурели?! - вспылила Танчо. - Если Катюше нравится, она может отправляться к этим подонкам!
- У меня месячные, - не моргнув глазом, объявила Катюша. - Первый день. Могу показать.
Староста смутился и потому опять хихикнул.
- Я женщина замужняя и своему любимому супругу никогда не изменяю, - с достоинством сообщила Людочка. - Получается, Танечка, ты должна идти к Милославу. У тебя, кстати, и парня нет. Никто ревновать не станет.
- Ты что, смеешься?
- Да ты не переживай, Танюша, - похлопал ее по плечу Алексей и даже попытался поцеловать в щеку, но она его оттолкнула. - Тебе наверняка понравится. Здоровый секс со здоровыми парнями еще никому не вредил.
- А может быть, они как раз и больные. У таких ребят вполне может обнаружиться сифилис или даже СПИД, - опять встрял в разговор староста Виталик.
- Да я лучше в окно выпрыгну! - заявила Танчо и с самым решительным видом шагнула к окну.
- Высоко, четвертый этаж, костей не соберешь, - самодовольно хихикнула Катюша.
Танчо не ответила, с трудом открыла замазанные краской еще с осени задвижки и распахнула раму. До земли в самом деле было далековато.
- Давайте, покричим хором, может кто поднимется наверх и откроет дверь? - предложил неистощимый на выдумки староста Виталик и тоже высунулся наружу.
Одинокий прохожий, заслышав вопли из открытого окна, кинулся бежать.
Танчо, держась за раму, высунулась до половины и оглядела окна справа и слева.
- Танчо, не глупи! - взвизгнула в притворном ужасе Катюша. - лучше выпей стакан водки, и тебе все покажется трын-травой. Еще кайф словишь.
Танчо не ответила, она спрыгнула с подоконника и деловито принялась оглядывать стены.
- Здесь ведь не было капремонта? - спросила она.
- Не было, - подтвердила Катюша, с недоумением наблюдая за подругой.
- А кладовка где?
- Там.
Через минуту Танчо вернулась в комнату, сжимая в одной руке молоток, а в другой стамеску. Попросила отодвинуть комод от стены.
- Будем строить баррикады, - истолковал ее действия староста Виталик.
И тут же подхватил инициативу, то есть опрокинул парочку стульев и вытащил ящик из комода.
- Танчо, не глупи, от этих типов не отбиться! - возвысил свой голос Алексей. - У них наверняка пушки при себе. Думаю, из нас никто не жаждет слопать пулю?
- Как я разочаровалась в этом Милославе! - сокрушенно вздохнула Людочка. - Сначала он показался мне таким интеллигентным!
- Можно вообразить, что Танчо у нас девочка - так яростно она защищает свою честь! - съязвила Катюша.
- Что вы, джентльмены, я не рассчитываю, что кто-то из вас будет из-за меня драться, - повернулась к друзьям Танчо. - Я хочу всего лишь пробить дыру в стене и выйти наружу через дверь соседней квартиры.
- Чего?...
- Судя по всему, когда-то комнаты в этой квартире располагались анфиладой. С этой стороны капитальная стена, значит в этой должен быть дверной проем, наскоро заложенный кирпичами, когда квартиру разделили. Если мы его найдем, нам ничего не стоит пробить ход к соседям.
- С чего ты решила? - поинтересовался Алексей.
- Потому что, будущий архитектор, после революции строители всегда работали тяп-ляп.
- А ГЭСы? А мавзолей? - обиделась за советских строителей Людочка.
- Но это же не ГЭС, - заметила Танчо. - Но может стать мавзолеем, если ты не заткнешься.
- Какая же ты плебейка! - поджала губы Людочка.
- Не позволю ломать квартиру! - запротестовала Катюша.
Остальные молчали, переминаясь с ноги на ногу, и переглядывались. Наконец Артем шагнул к комоду и легко, будто пустую коробку, отодвинул его от стены.
- Боится, что в следующий раз ему не дадут курсовик передрать, прокомментировала Катюша.
Танчо больше не отвечала на ее реплики - она деловито выстукивала стену.
- Ребята, меня тут осенило! А что если ребята Милослава, любят не только девочек, но и мальчиков, что тогда? - продолжал рассуждать староста Виталик. - Кем мы пожертвуем?..
- Заткнись! - рявкнул Алексей.
- Вот здесь! - объявила Танчо.
Приставив к стене стамеску, она грохнула по ней молотком. Поднялось облако пыли, посыпалась штукатурка. Зрители благоразумно попятились.
- А ну, посторонись! - крикнул Артем.
В кладовке он отыскал топор и теперь, размахнувшись во всю силушку, грохнул обухом по стене. Целый угол кладки, многолетне закрывавший дверной проем, вывалился в комнату к соседям. Второй удар значительно расширил отверстие. После третьего почти вся кладка рухнула. Пыль, долгие годы копившаяся в кирпичных порах, поднялась в воздух. Все чихали и кашляли, а Катюша плакала.
Первой в соседнюю комнату бесстрашно вступила Танчо, продолжая сжимать в руке молоток и...
И столкнулась нос к носу с Милославом. Тот стоял, по-наполеоновски скрестив руки и насмешливо смотрел на Танчо.
- Черт! - только и смогла выдохнуть Татьяна.
- Ого, мадам, вы так спешили на встречу с моими ребятами, что проломили стену! Переиначив классика, можно сказать: "Коня на скаку остановит, кирпичную стену пробьет!"
- Почему ты не сказала, что он здесь живет? - повернулась Танчо к Катюше.
- Меня никто не спрашивал, - ехидно отвечала та.
- Извините, накладочка вышла, - рассмеялась Танчо и, развернувшись на каблуках, изо всей силы влепила Милославу молотком в челюсть.
Удар получился сокрушительный. Хрустнули кости, Милослава отбросило к стене. Он медленно стал сползать вниз. Из носа струей хлынула кровь. При этом он так и не сумел разомкнуть сплетенных в эффектном жесте рук и теперь оседал на пол в наполеоновской позе.
- В следующий раз не будешь бить даму по лицу! - выкрикнула Танчо, но Милослав вряд ли ее слышал.
- Теперь нам точно хана, - изрек Артем.
- Идиотка! Ты его убила! - ахнула Катюша.
- Все, сматываемся, - оборвал дискуссию Алексей. - Пока его дружки-помощники не явились.
Они выбрались в коридор. Артем шел впереди, держа топор наизготовку. Но во всей огромной квартире, похоже, кроме Милослава, никого не было. Не без труда справившись с тремя замками, компания вывалилась на лестницу. Катюша ринулась к своей двери и вытащила ключ из замочной скважины.
- Уходим, уходим! - торопил Алексей.
- Катюша, открой свою дверь, - попросила Танчо. - Я сумочку в прихожей забыла.
- Ну уж нет! - Катюша демонстративно опустила ключ в карман брюк. Если есть желание - можешь топать через квартиру Милослава - путь свободен.
- Артем... - повернулась Танчо к своему верному оруженосцу.
- Чем скорее мы отсюда исчезнем, тем лучше.
- Открой дверь, не будь стервой!
- Сама такая! Психопатка! - Катюша запрыгала вниз через две ступеньки, и вся компания устремилась следом.
- Ну ладно, ладно, я могу и сама справиться! - И Танчо с решительным видом шагнула назад в квартиру Милослава.
Глава 5
Двухэтажный домик, где проживала Анастасия, помещался в крошечном проулке, зажатый с двух сторон массивными безликими зданиями. Домик был стар, с претензиями. На фронтоне, обшарпанные, резвились столетние амуры. В первом этаже за зеркальными стеклами многопереплетных рам проживал какой-то тип новокняжьей породы. А на втором этаже по червоточине коридора протекала иная жизнь.
Поднимаясь по лестнице мимо стальной двери, Арсений не удержался и мазнул окровавленным мешком по лакированной обшивке. Какое наслаждение! Жаль только, что эта дверь не в квартиру Белкина Николая Григорьевича! Арсений поднялся на второй этаж и открыл дверь полученным накануне ключом. Вдоль коридора тянулись фанерные, крашеные синей краской двери. Ну почему фанера, почему не дуб и черное дерево? И где серебристый шуршащий шелк, где темно-зеленый бархат, впадающий в изломах складок в бирюзу, где обтянутые тисненым шелком кресла, где? Ведь это все было здесь когда-то и оставило свой отпечаток. Еще чувствовалось. Витало.
Анастасии шла своему помощнику навстречу. Казалось странным, как она умудрилась вписаться в узость коридора со своей походкой вперевалку и тяжелой, косо сшитой клетчатой юбкой. Большие белые груди, похожие на надувные детские шарики, так и норовили вывалиться из глубокого выреза кофты. На лице Анастасии застыло сонно-ленивое выражение, даже глаза были полуприкрыты, будто она спала на ходу.
- А к тебе... - начал было Арсений.
- Т-с-с! - Она взметнула к губам полную белую руку, обсыпанную пыльцой золотых веснушек.
Одновременно с Арсением толкнула узкую фанерную дверь, и они очутились в большой квадратной комнате, приспособленной под кухню, спальню и ванную одновременно. Синий потолок с частым золотом звезд казался почти настоящим небом, а переплетенье бельевых веревок от угла к углу - ядовитой паутиной. Пучки душистых трав и кореньев, связки сушеных грибов и огромных, как яблоки, луковиц свисали с узловин паутины. Белая лампа под потолком вздувалась от напряжения и, казалось, вот-вот лопнет.
Анастасия сняла клеенку со стола и швырнула на пол.
- Клади, - приказала кратко.
Арсений вывалил обрубки из самодельного мешка. Анастасия внимательно оглядела по-мясницки разделанное тело и сморщила густо наперченный веснушками нос:
- Работенка будет не из легких.
Она тронула пальцами окровавленную голову, и веки слегка дрогнули в бессильной попытке приоткрыться.
- Жить ему хочется, - вздохнула Анастасия. - Очень.
От ее прежней сонливости не осталось и следа, в желтоватых глазах запрыгали озорные огоньки. Анастасия кивнула протянула Гребневу помятое ведро-десятилитровку.
- Воды набери.
А сама принялась срывать с веревок пучки душистых трав и, растирая на пробу листья меж пальцев, принюхивалась к источаемому аромату.
Арсений открыл кран огромной, как мамонт, дубовой бочки, и голубая струйка воды звонко ударила о дно. Вода слегка светилась, и к боковым стенкам ведра липли пузырьки воздуха. Арсений наклонился и хотел глотнуть родниковой воды, но услышал предостерегающий окрик Анастасии: "Отравишься!"
Он не понял, шутит она или нет, но почел за лучшее не рисковать.
Тем временем хозяйка водрузила на плиту огромную кастрюлю и принялась швырять в нее пучки трав и кореньев. Потом открыла до отказа оба крана, и водопроводная вода, шипя, полилась в ванную.
- Дерьмовый хрусталь у тебя оказался, - укорила Анастасия, высыпая в кастрюлю мелкий сверкающий песок из кожаного мешочка. - Я же говорила: не надо мне совдеповского новодела, старинные вещи тащи, подлинные.
- Что же, ничего не выйдет? - обеспокоился Арсений.
- Не волнуйся , - хмыкнула Анастасия. - Из старых запасов беру, из надежных. Но впредь с толкучки барахло не таскай, если хочешь со мной работать.
Над кастрюлей поднялась шапкой густая пена, пряный запах наполнил комнату. Куски разрубленного тела Анастасия пошвыряла в ванну, обмыла каждый, разложила на полу и аккуратно примкнула друг к другу. Тело сложилось удачно, вот только левое колено было сильно раздроблено. Захватив пригоршню дымящейся желтой пены из кастрюли, Анастасия принялась втирать ее в обезображенное тело. Комнату наполнил банный запах - запах настоявшихся трав, горячей воды и мокрого тела. Первым делом Анастасия занялась десницей, и Арсений с изумлением увидел, что под пальцами ведьмы уже не зияет красная плоть на месте разруба, а появляется темный шрам и, светлея на глазах, становится почти не различимым. После десницы быстро и почти как бы сама собою заживилась шуйца, а вот с ногами пришлось повозиться. Особенно с левой. Анастасия черпала со дна кастрюли черный осадок и втирала его в раздробленные кости. Когда колено наконец стало гнуться, она приживила голень. Последней она приставила голову к шее. Теперь казалось, что парень просто лег поспать на полу. Пепельные волосы, еще влажные на макушке, у висков начали высыхать и слегка завиваться, светлея. Арсений коснулся руки лежащего и ощутил холодную окоченелость плоти.
- Жива, конечно, что ей сделается? Так ты споешь?
Он молча кивнул и отправился на сцену. Воздух в зале был плотный, тягучий, пропитанный запахом пищи, духов и пота.
"Как я их ненавижу", - подумал Клим, глядя на жующих за столиками.
Он понимал, что в этом "ненавижу" залог его неуспеха, но ничего не мог с собою поделать.
Он взял микрофон.
- Я спою вам новую песню... музыка моя, но слова не мои... Но если бы мог, я бы так написал, ибо чувствую... - Слова падали в пустоту. Он запел:
Я, что мог быть лучшей из поэм,
Звонкой скрипкой или розой белою,
В этой жизни сделался ничем,
Вот живу и ничего не делаю... *
_______________
* Н. Гумилев
____________
- Эй, хватит блеять, - раздался зычный голос. - Нам плясать охота, а не слушать твое блеянье!
- Ритм давай! - донеслось с другого конца зала. - Ритм!
- Пошел вон, Плевок! Вон, Плевок, вон! - визжал на разные голоса переполненный зал таверны.
Тут из-за пыльной портьеры, прикрывающей вход в "служебку", выпрыгнула Наина, бесцеремонно отпихнула Клима и, покачивая бедрами, запела:
Я тебе отдамся,
Только позови...
Зал одобрительно заурчал.
- Сволочи, - выругался Клим вслух и пошел со сцены.
...Он брел домой, и волны ярости накатывали на него неостановимой чередой, как волны безумного прибоя.
"Убить, задушить... Убить, задушить..." - шептал он в такт каждому шагу.
Остановился о ночного ларька - купить "пузырь". Но не успел вытащить из кармана бумажник, как из-за ларька выскочили двое и схватили за локти. Тут же Клим почувствовал, как холодная сталь коснулась кожи на шее. В ответ накатила новая волна ярости - такая сильная, что казалось вот-вот тело лопнет на части. Взвыв по-звериному, Клим рванулся из рук ночных грабителей... И вырвался! Совершил громадный прыжок и приземлился на четыре конечности. Краем глаза заметил мощные, покрытые черной шерстью лапы. Упругий хвост хлестнул по бокам. Клим хотел крикнуть, но изо рта вырвался лишь угрожающий рык, а сам рот сделался огромен. Клим ощутил всю мощь своего тела, крепость и остроту зубов и возжаждал густой человечьей крови.
Незадачливые грабители попятились. Клим видел их разинутые в беззвучном крике рты. Лица - комки мятой бумаги, глаза - черные дыры, рты дрожащие куски сырого мяса. Клим бросился на ближайшего, метя в горло. Сухожилия и вены на шее жертвы лопнули гнилыми нитками. Фонтаном брызнула кровь. Второй парень попятился, беспомощно закрываясь руками. Клим извернулся и впился ему в бок...
В следующую секунду Клим мчался по пустынной улице, рот был полон чужой крови, а мощные песьи лапы несли его домой.
"Спрятаться, остановиться, переждать, - неостановимо крутилось в голове. - Ведь это не я! Не я! Не я!"
- Куда это ты направляешься? - Оклик заставил его замереть. - Никак, не понравилась кровь, Плевочек? - Человек приближался к нему, ступая мягко, по-кошачьи.
Он был щупл, узкоплеч, длинные светлые волосы слегка светились в полумраке. Если бы Клим мог, он бы и этому типу перекусил горло. Но Клим сразу понял, что этого сделать не удастся.
- Опять хочется кого-то обвинить, разве не так, Плевочек? Ведь это твое любимое занятие - во всех неудачах валить вину на других. Нет, мой друг, ты сам виноват, сам превратил себя в зверя. Поставленные цели надо достигать. Отказывать себе в исполнении желаний вредно. ЭТО опаснее радиации, нитратов и СПИДа. Неудачники в конце концов всегда становятся на четыре лапы.
- Кто ты? - гавкнул пес.
- Послужи мне, и ты получишь кое-что взамен. Я могу даровать тебе все.
Клим попятился. Вернее, Плевок попятился. Потому что отныне существовал только Плевок. Настало время третьей метаморфозы.
- Нет уж, - рыкнул Плевок, и шерсть на загривке встала дыбом. Никогда! Лучше сдохнуть! Никогда!..
- Так сдыхай! - весело крикнул белоголовый.
Пес со всех ног кинулся в таверну Суканиса. Это было его последнее прибежище, последняя надежда. Дверь черного хода, выходящая во двор, была приоткрыта, и Клим без труда проник в коридор, а оттуда, толкнув мощными лапами хлипкую фанерную загородку - в "уборную".
- Климчик, никак ты, - проворковала Наина, не оборачиваясь, и тут увидела в мутном зеркале отражение огромного черного пса.
Тот поднялся на задние лапы, передние положил ей на плечи и прорычал в ухо:
- Поцелуй меня, Наиночка, может, заклятье снимешь?..
Наина взвизгнула и стала сползать со стула, как ком масла с горячей картофелины. Клим жадно потянулся к ее раскрытому рту своей собачьей пастью. Но вместо того, чтобы поцеловать, по-собачьи лизнул в губы.
И тут над ним глыбой навис Суканис, в руке хозяина сверкнул стальной нож. И Клим - нет, простите, Плевок - ощутил, как разящая сталь впивается в его дрожащий незащищенный бок и вспарывает внутренности...
"А свою лучшую песню я так никогда и не спою, - подумал Плевок, умирая. - Столько усилий, и все зря..."
Глава 4
После экзамена всей группой отправились на сабантуй, тем более обязательный, что экзамен завершал сессию, отпуская всех на каникулы, которые сулили... Каждому свое, разумеется. Собрались, как всегда, у Катюши - ее родители в очередной раз отправились за бугор, и двухкомнатная квартира осталась в распоряжении дочери.
Первый взрыв веселья уже отбушевал, исчезла половина выпивки, а закуска медленно переваривалась в студенческих желудках. Алешка Студнев, приняв изысканную позу и стряхивая сигаретный пепел в рюмку, рассказывал окружающим, что через три дня отбывает на Кипр, - благо в этот раз сумел спихнуть сессию без хвостов. Остальные увлеченно обсуждали достоинства различных туров. "Баксы", "чартер", "шмотки", "телки" - весь набор популярных словосочетаний был запущен в оборот.
- Ах, Алешенька, назад ты приедешь такой загорелый! Наши девочки все в тебя влюбятся, все до одной, - ворковала Людочка, умильно заглядывая Алексею в глаза.
- Попроси получше, и Лешка возьмет тебя с собой. И твоего мужа в придачу, - ввернула Танчо.
- А мы прошлым летом с моим Вовиком в Турцию ездили, - Людочка обидчиво надула губки.
- Ребята, у меня идея: изготовим таблички: "Я был на Кипре", "Я год жил на Багамах", "Лето провел в Нью-Васюках" и повесим каждый их себе на шею, чтобы ни у кого не возникало сомнения в наших достоинствах, предложила Танчо.
Кто-то громко заржал, но тут же смех смолк, воцарилось тягостное молчание. Староста Виталик громко икнул и пробормотал: " Ну вот, началось".
- Танечка, я на тебя давно не сержусь, - улыбнулся Алексей и подлил ей в рюмку вина.
Это была его любимая фраза в течение трех месяцев, с тех самых пор, как его лихо закрученные фразы о необходимости постоянного здорового секса в их возрасте не были поняты.
- Ах, Алешенька, - мурлыкала Людочка, - ты наш будущий финансовый гений. Рокфеллер или Морган.
- Морган, Морган, - поддакнула Танчо. - Алешкин дед служил в госбезопасности. По-моему, это то же самое, что пират.
- Ты зря стараешься, Танчо. - В этот раз улыбка Алексея получилась ненатуральной. - Я все равно не сержусь. Более того, я тебя прекрасно понимаю. К сожалению, никто не понимает меня. - И он глубоко вздохнул.
- Неужели никто?! - ужаснулась Людочка и всплеснула руками, опрокинув при этом рюмку с вином.
- Никто, - покачал головой Алексей.
- А что будет, если такая личность найдется? - не унималась Танчо.
- Если это мужчина, я постараюсь с ним больше не встречаться, а если женщина, я на ней женюсь, - сообщил Алексей.
- Не перепутай, на ком жениться, с кем не встречаться, - посоветовала Танчо.
- Ну нельзя так, - закатила глаза Людочка. - Не надо нападать на нашего Лешеньку. Он человек с утонченной душой.
- Танчо у нас немного тигра, - пробормотал староста Виталик, подливая себе водочки. - Я тебя так и называю: "тигра". Да еще с когтями.
- Она может себе позволить быть тигрой, раз ее отец ездит в "мерсе", фыркнула Людочка.
- Фи, Людочка, как ты могла спутать с "мерсом" потрепанный "жигуль"?
- Танечка, меня не интересует грубая материя, я обретаю в стихии тонких энергий, - закатила глаза Людочка. - Только в этой комнате у меня нет достойных собеседников.
И достойный собеседник явился - интеллигентного вида молодой человек в светлом дорогом костюме и очках в золотой оправе был представлен Катенькой как "мой друг Милослав". "Друг Милослав" галантно поцеловал руку Катеньке, потом Людочке, чем последнюю совершенно обворожил.
- К столу! К столу! - защебетала Людочка, как будто была здесь хозяйкой. - Ах, место только на углу... Но на угол нельзя! Семь лет тогда не женится! Как можно допустить, чтобы такой красивый парень семь лет оставался холостяком. Танечка, уступи ему свое место, - потребовала Людочка.
- По-моему, ты сама можешь это сделать, - парировала Танчо. - Ты уже замужем, можешь безбоязненно усесться на уголок.
- Что значит - безбоязненно?! А если я разведусь?! Тогда семь лет не смогу выйти замуж!
- Кто этот тип? - шепотом спросила Танчо у Катеньки. - Отчего ему такая честь?
- Тише, - шикнула та в ответ. - Он - мафиози, у него целая банда. Его человека замочить, как высморкаться.
- Зачем такую мразь к себе в дом приглашать?
- Попробуй, не позови! - фыркнула Катюша. - И потом, он человек состоятельный, многое может себе позволить... ну, ты понимаешь?
- Не понимаю, - отрезала Танчо.
- Да тут у вас целый цветник! - с преувеличенным восторгом воскликнул Милослав и поднял стакан с водкой. - Так что тост за прекрасных дам! Нет, не верю! Неужели все эти девушки учатся в одной группе? Такого быть не может!
- Почему! - кокетливо хихикнула Людочка и стрельнула глазками.
- Да потому, что рядом с такими красотками невозможно учиться!
- Если бы все мужчины умели говорить подобные комплименты! - млея, закатила глаза Людочка.
- Очень милые девочки, - поддакнул Алексей, - пока не заговорят.
Староста торопливо наполнил стаканы по новой.
- Я тоже тост предлагаю! - заявила Людочка, совершенно очарованная новым гостем. - За новую соль земли русской, за бизнесменов!
- И рэкетиров! - поддакнула Танчо, прикидывая, если он запустит в сидящих напротив помидором, то кому попадет в лоб - Людочке или господину Милославу.
Милослав же, одарив Танчо не слишком восторженным взглядом, после второго стакана пустился в философские рассуждения:
- Учитывая постоянное возрастание энтропии, оперируя теорией множеств, не забывая о непрерывности информационного поля и вводя в алгоритм дискретный генезис псевдоразвития человечества, мы постоянно сталкиваемся с тем, что на пути распространения любого векторального индивидуума скапливаются антикорреляционные матрицы, которые постоянно нужно модифицировать...
- То есть кого-то надо постоянно мочить, - подсказал Танчо, - чтобы кто-нибудь не замочил тебя.
Она вылезла из-за стола и отошла к окну, достала сигарету, но курить не стала. Присутствие Милослава ее бесило.
- Вероятность этого ничтожно мала. Я умею минимизировать возмущение энтропийных полей.
- Когда чужой кулак попадает в нос! - заржал неожиданно Артем молчаливый здоровяк, известный на всем курсе своей чудовищной ленью.
Последнее замечание оскорбило Милослава до глубины души. Гневно изогнув бровь, он поднялся.
- Очень милое застолье, - произнес он со змеиной улыбкой. - К сожалению, мне пора. Через час мои ребята возвратятся с одной сложной операции, им захочется немного развлечься. Пришлите нам одну из ваших девочек. Когда девочек употребляют по назначению, - тут интеллигентный Милослав сделал очень неинтеллигентный жест, - у них пропадает желание умничать.
- Дурацкая шутка! - крикнула Танчо.
- Это не шутка. Я человек серьезный и юмора не люблю. Через час зайду. И не советую расходиться.
- Козел! - выдохнула Танчо.
И тут же пощечина обожгла щеку. От обиды Танчо на мгновение ослепла. В комнате сделалось тихо-тихо. И в этой тишине прозвучали, удаляясь, шаги Милослава. Хлопнула входная дверь.
- Весь вечер испортил, - вздохнул Алексей.
Танчо шагнула к столу, потянулась за стаканом - она демонстративно не пила вино, пока Милослав толкал свои тосты - но стакан был пуст. Артем успел допить все, что было в досягаемости его отнюдь не коротких рук.
- Ну нельзя же быть такой невоздержанной на язык, - сокрушенно вздохнула Людочка. - Мужчины любят, когда их хвалят.
- Все, хватит! - заявила Танчо. - Я звоню Тимошевичу, пусть приезжает за мной. Я ухожу!
Она сняла трубку телефона, но аппарат надменно молчал.
- Что за черт! - Танчо ударила по рычагам. - Он не работает.
- Ну вот, он провод перерезал, - испуганно пискнула Катюша.
- Дурацкие шутки у твоего приятеля, - вздохнул Алексей.
- Да не шутит он, не шутит, - чуть не плакала Катюша. - Он же мафиози, людей убивает, какие там шутки.
- Это ужасно! - заломила руки Людочка. - Если мы не выполним его требования, нас убьют.
- Та-та-та... - изобразил стрельбу из автомата староста Виталик и расхохотался. Но его веселье никто не поддержал. - М-да... В самом деле у парня с юмором плохо. Пойду-ка я к соседям, узнаю, работает у них телефон или нет.
- Надо отсюда сматываться, а не по телефонам звонить, - предложила Танчо.
- А я?! - завопила Катюша. - Что мне-то делать?
- Тоже уходи. Можешь у меня переночевать.
- Да они мне всю хату разнесут, а потом мною займутся!
- Бросьте, девчонки! - засмеялся Алексей. - Это же чистый воды блеф...
Тут из прихожей, виновато улыбаясь, вернулся староста Виталик.
- Короче, ребята, тут такое дело... - Все на него уставились. - Дверь не открыть.
- Нашему старосте даже с замком не справиться! - презрительно фыркнул Алексей.
Все гурьбою направились в прихожую. Катюша принялась вращать замки никакого эффекта. Дверь не желала открываться. Деловито отстранив ее, замками занялся Алексей.
- Все ясно, господа лохи, - объявил он, заглядывая в замочную скважину. - Этот тип спер у нашей доверчивой Катюши ключ и вставил его снаружи. Теперь нам без разрешения господина Милослава из квартиры не выйти.
- Дверь можно взломать, - предложил Артем, дожевывая последний бутерброд.
- В квартире имеется автоген? - снисходительно фыркнул Алексей, постучав костяшками по стали.
Все, понурившись, вернулись в комнату. Версия, что Милослав "всего лишь пошутил" больше не пользовалась успехом.
- Катенька, ну как можно с такими людьми иметь дело?! - осуждающе покачал головой Алексей. - Крышу надо с умом заводить.
- Надо решить, кого отправим к Милославу, - сказала Катюша.
- И как это мы решим? - спросил староста Виталик.
- Ну... как принято... выберем... на демократической основе.
- Тайным голосованием? - уточнил староста Виталик.
- Да вы что, сдурели?! - вспылила Танчо. - Если Катюше нравится, она может отправляться к этим подонкам!
- У меня месячные, - не моргнув глазом, объявила Катюша. - Первый день. Могу показать.
Староста смутился и потому опять хихикнул.
- Я женщина замужняя и своему любимому супругу никогда не изменяю, - с достоинством сообщила Людочка. - Получается, Танечка, ты должна идти к Милославу. У тебя, кстати, и парня нет. Никто ревновать не станет.
- Ты что, смеешься?
- Да ты не переживай, Танюша, - похлопал ее по плечу Алексей и даже попытался поцеловать в щеку, но она его оттолкнула. - Тебе наверняка понравится. Здоровый секс со здоровыми парнями еще никому не вредил.
- А может быть, они как раз и больные. У таких ребят вполне может обнаружиться сифилис или даже СПИД, - опять встрял в разговор староста Виталик.
- Да я лучше в окно выпрыгну! - заявила Танчо и с самым решительным видом шагнула к окну.
- Высоко, четвертый этаж, костей не соберешь, - самодовольно хихикнула Катюша.
Танчо не ответила, с трудом открыла замазанные краской еще с осени задвижки и распахнула раму. До земли в самом деле было далековато.
- Давайте, покричим хором, может кто поднимется наверх и откроет дверь? - предложил неистощимый на выдумки староста Виталик и тоже высунулся наружу.
Одинокий прохожий, заслышав вопли из открытого окна, кинулся бежать.
Танчо, держась за раму, высунулась до половины и оглядела окна справа и слева.
- Танчо, не глупи! - взвизгнула в притворном ужасе Катюша. - лучше выпей стакан водки, и тебе все покажется трын-травой. Еще кайф словишь.
Танчо не ответила, она спрыгнула с подоконника и деловито принялась оглядывать стены.
- Здесь ведь не было капремонта? - спросила она.
- Не было, - подтвердила Катюша, с недоумением наблюдая за подругой.
- А кладовка где?
- Там.
Через минуту Танчо вернулась в комнату, сжимая в одной руке молоток, а в другой стамеску. Попросила отодвинуть комод от стены.
- Будем строить баррикады, - истолковал ее действия староста Виталик.
И тут же подхватил инициативу, то есть опрокинул парочку стульев и вытащил ящик из комода.
- Танчо, не глупи, от этих типов не отбиться! - возвысил свой голос Алексей. - У них наверняка пушки при себе. Думаю, из нас никто не жаждет слопать пулю?
- Как я разочаровалась в этом Милославе! - сокрушенно вздохнула Людочка. - Сначала он показался мне таким интеллигентным!
- Можно вообразить, что Танчо у нас девочка - так яростно она защищает свою честь! - съязвила Катюша.
- Что вы, джентльмены, я не рассчитываю, что кто-то из вас будет из-за меня драться, - повернулась к друзьям Танчо. - Я хочу всего лишь пробить дыру в стене и выйти наружу через дверь соседней квартиры.
- Чего?...
- Судя по всему, когда-то комнаты в этой квартире располагались анфиладой. С этой стороны капитальная стена, значит в этой должен быть дверной проем, наскоро заложенный кирпичами, когда квартиру разделили. Если мы его найдем, нам ничего не стоит пробить ход к соседям.
- С чего ты решила? - поинтересовался Алексей.
- Потому что, будущий архитектор, после революции строители всегда работали тяп-ляп.
- А ГЭСы? А мавзолей? - обиделась за советских строителей Людочка.
- Но это же не ГЭС, - заметила Танчо. - Но может стать мавзолеем, если ты не заткнешься.
- Какая же ты плебейка! - поджала губы Людочка.
- Не позволю ломать квартиру! - запротестовала Катюша.
Остальные молчали, переминаясь с ноги на ногу, и переглядывались. Наконец Артем шагнул к комоду и легко, будто пустую коробку, отодвинул его от стены.
- Боится, что в следующий раз ему не дадут курсовик передрать, прокомментировала Катюша.
Танчо больше не отвечала на ее реплики - она деловито выстукивала стену.
- Ребята, меня тут осенило! А что если ребята Милослава, любят не только девочек, но и мальчиков, что тогда? - продолжал рассуждать староста Виталик. - Кем мы пожертвуем?..
- Заткнись! - рявкнул Алексей.
- Вот здесь! - объявила Танчо.
Приставив к стене стамеску, она грохнула по ней молотком. Поднялось облако пыли, посыпалась штукатурка. Зрители благоразумно попятились.
- А ну, посторонись! - крикнул Артем.
В кладовке он отыскал топор и теперь, размахнувшись во всю силушку, грохнул обухом по стене. Целый угол кладки, многолетне закрывавший дверной проем, вывалился в комнату к соседям. Второй удар значительно расширил отверстие. После третьего почти вся кладка рухнула. Пыль, долгие годы копившаяся в кирпичных порах, поднялась в воздух. Все чихали и кашляли, а Катюша плакала.
Первой в соседнюю комнату бесстрашно вступила Танчо, продолжая сжимать в руке молоток и...
И столкнулась нос к носу с Милославом. Тот стоял, по-наполеоновски скрестив руки и насмешливо смотрел на Танчо.
- Черт! - только и смогла выдохнуть Татьяна.
- Ого, мадам, вы так спешили на встречу с моими ребятами, что проломили стену! Переиначив классика, можно сказать: "Коня на скаку остановит, кирпичную стену пробьет!"
- Почему ты не сказала, что он здесь живет? - повернулась Танчо к Катюше.
- Меня никто не спрашивал, - ехидно отвечала та.
- Извините, накладочка вышла, - рассмеялась Танчо и, развернувшись на каблуках, изо всей силы влепила Милославу молотком в челюсть.
Удар получился сокрушительный. Хрустнули кости, Милослава отбросило к стене. Он медленно стал сползать вниз. Из носа струей хлынула кровь. При этом он так и не сумел разомкнуть сплетенных в эффектном жесте рук и теперь оседал на пол в наполеоновской позе.
- В следующий раз не будешь бить даму по лицу! - выкрикнула Танчо, но Милослав вряд ли ее слышал.
- Теперь нам точно хана, - изрек Артем.
- Идиотка! Ты его убила! - ахнула Катюша.
- Все, сматываемся, - оборвал дискуссию Алексей. - Пока его дружки-помощники не явились.
Они выбрались в коридор. Артем шел впереди, держа топор наизготовку. Но во всей огромной квартире, похоже, кроме Милослава, никого не было. Не без труда справившись с тремя замками, компания вывалилась на лестницу. Катюша ринулась к своей двери и вытащила ключ из замочной скважины.
- Уходим, уходим! - торопил Алексей.
- Катюша, открой свою дверь, - попросила Танчо. - Я сумочку в прихожей забыла.
- Ну уж нет! - Катюша демонстративно опустила ключ в карман брюк. Если есть желание - можешь топать через квартиру Милослава - путь свободен.
- Артем... - повернулась Танчо к своему верному оруженосцу.
- Чем скорее мы отсюда исчезнем, тем лучше.
- Открой дверь, не будь стервой!
- Сама такая! Психопатка! - Катюша запрыгала вниз через две ступеньки, и вся компания устремилась следом.
- Ну ладно, ладно, я могу и сама справиться! - И Танчо с решительным видом шагнула назад в квартиру Милослава.
Глава 5
Двухэтажный домик, где проживала Анастасия, помещался в крошечном проулке, зажатый с двух сторон массивными безликими зданиями. Домик был стар, с претензиями. На фронтоне, обшарпанные, резвились столетние амуры. В первом этаже за зеркальными стеклами многопереплетных рам проживал какой-то тип новокняжьей породы. А на втором этаже по червоточине коридора протекала иная жизнь.
Поднимаясь по лестнице мимо стальной двери, Арсений не удержался и мазнул окровавленным мешком по лакированной обшивке. Какое наслаждение! Жаль только, что эта дверь не в квартиру Белкина Николая Григорьевича! Арсений поднялся на второй этаж и открыл дверь полученным накануне ключом. Вдоль коридора тянулись фанерные, крашеные синей краской двери. Ну почему фанера, почему не дуб и черное дерево? И где серебристый шуршащий шелк, где темно-зеленый бархат, впадающий в изломах складок в бирюзу, где обтянутые тисненым шелком кресла, где? Ведь это все было здесь когда-то и оставило свой отпечаток. Еще чувствовалось. Витало.
Анастасии шла своему помощнику навстречу. Казалось странным, как она умудрилась вписаться в узость коридора со своей походкой вперевалку и тяжелой, косо сшитой клетчатой юбкой. Большие белые груди, похожие на надувные детские шарики, так и норовили вывалиться из глубокого выреза кофты. На лице Анастасии застыло сонно-ленивое выражение, даже глаза были полуприкрыты, будто она спала на ходу.
- А к тебе... - начал было Арсений.
- Т-с-с! - Она взметнула к губам полную белую руку, обсыпанную пыльцой золотых веснушек.
Одновременно с Арсением толкнула узкую фанерную дверь, и они очутились в большой квадратной комнате, приспособленной под кухню, спальню и ванную одновременно. Синий потолок с частым золотом звезд казался почти настоящим небом, а переплетенье бельевых веревок от угла к углу - ядовитой паутиной. Пучки душистых трав и кореньев, связки сушеных грибов и огромных, как яблоки, луковиц свисали с узловин паутины. Белая лампа под потолком вздувалась от напряжения и, казалось, вот-вот лопнет.
Анастасия сняла клеенку со стола и швырнула на пол.
- Клади, - приказала кратко.
Арсений вывалил обрубки из самодельного мешка. Анастасия внимательно оглядела по-мясницки разделанное тело и сморщила густо наперченный веснушками нос:
- Работенка будет не из легких.
Она тронула пальцами окровавленную голову, и веки слегка дрогнули в бессильной попытке приоткрыться.
- Жить ему хочется, - вздохнула Анастасия. - Очень.
От ее прежней сонливости не осталось и следа, в желтоватых глазах запрыгали озорные огоньки. Анастасия кивнула протянула Гребневу помятое ведро-десятилитровку.
- Воды набери.
А сама принялась срывать с веревок пучки душистых трав и, растирая на пробу листья меж пальцев, принюхивалась к источаемому аромату.
Арсений открыл кран огромной, как мамонт, дубовой бочки, и голубая струйка воды звонко ударила о дно. Вода слегка светилась, и к боковым стенкам ведра липли пузырьки воздуха. Арсений наклонился и хотел глотнуть родниковой воды, но услышал предостерегающий окрик Анастасии: "Отравишься!"
Он не понял, шутит она или нет, но почел за лучшее не рисковать.
Тем временем хозяйка водрузила на плиту огромную кастрюлю и принялась швырять в нее пучки трав и кореньев. Потом открыла до отказа оба крана, и водопроводная вода, шипя, полилась в ванную.
- Дерьмовый хрусталь у тебя оказался, - укорила Анастасия, высыпая в кастрюлю мелкий сверкающий песок из кожаного мешочка. - Я же говорила: не надо мне совдеповского новодела, старинные вещи тащи, подлинные.
- Что же, ничего не выйдет? - обеспокоился Арсений.
- Не волнуйся , - хмыкнула Анастасия. - Из старых запасов беру, из надежных. Но впредь с толкучки барахло не таскай, если хочешь со мной работать.
Над кастрюлей поднялась шапкой густая пена, пряный запах наполнил комнату. Куски разрубленного тела Анастасия пошвыряла в ванну, обмыла каждый, разложила на полу и аккуратно примкнула друг к другу. Тело сложилось удачно, вот только левое колено было сильно раздроблено. Захватив пригоршню дымящейся желтой пены из кастрюли, Анастасия принялась втирать ее в обезображенное тело. Комнату наполнил банный запах - запах настоявшихся трав, горячей воды и мокрого тела. Первым делом Анастасия занялась десницей, и Арсений с изумлением увидел, что под пальцами ведьмы уже не зияет красная плоть на месте разруба, а появляется темный шрам и, светлея на глазах, становится почти не различимым. После десницы быстро и почти как бы сама собою заживилась шуйца, а вот с ногами пришлось повозиться. Особенно с левой. Анастасия черпала со дна кастрюли черный осадок и втирала его в раздробленные кости. Когда колено наконец стало гнуться, она приживила голень. Последней она приставила голову к шее. Теперь казалось, что парень просто лег поспать на полу. Пепельные волосы, еще влажные на макушке, у висков начали высыхать и слегка завиваться, светлея. Арсений коснулся руки лежащего и ощутил холодную окоченелость плоти.