Страница:
– Ну? – нетерпеливо произнесла Сэм.
– Ты всегда была слишком жадной, – хрипло рассмеялся Джулиан. Это она уже слышала в «Герольде». – Теперь ты меня корми.
Такая идея понравилась Сэм еще больше. Она выбрала самую сочную и самую спелую ягоду, обмакнула в сливки и вдруг смутилась.
– Тебе помочь, сорванец?
Девушка кивнула.
Джулиан легонько взял Сэм за запястье и поднес руку девушки к своему рту. Захватив ягоду губами, он принялся ее медленно разжевывать, не выпуская руки девушки и не сводя с нее глаз. Потом взял в рот ее пальцы и слизнул с них сок.
Сэм словно током ударило. Она подумала, что эротические фантазии Джулиана поистине неистощимы. Поэтому надо быть начеку.
Боже, как ей хотелось его поцеловать! Погрузившись в мир грез, она приоткрыла губы и провела по ним кончиком языка. Но тут же спохватилась: надо держать себя в руках.
Однако Джулиан заметил это ее движение. Она жаждет его поцелуя! Маркиз обнял девушку и усадил на колени.
Застигнутая врасплох, Сэм приникла к его плечу.
– Джулиан, что ты делаешь?
– Так мне будет легче тебя поцеловать, – ответил он, крепко прижав ее к себе и прильнув губами к ее губам.
Джулиан больше не противился своим эмоциям. Он хотел обладать Сэм и любил ее больше жизни И она страстно любила его, в этом он нисколько не сомневался. И нынешней ночью собирался сделать ее своей навеки.
Каким бы премудростям Изабелла ни учила девушку, Сэм оставалась чистой и непорочной. И именно поэтому не стыдилась своего желания и, охваченная страстью, отвечала Джулиану на поцелуи.
– Джулиан, ты… мне с тобой так хорошо.
Джулиан добрался до ее груди, пощекотал языком сначала один сосок, потом другой и услышал, как Сэм застонала.
В следующий момент, к немалому его удивлению, Сэм заерзала у него на коленях, подобрала юбки, расставила ноги и села на него верхом, как бы случайно скользнув ногой по его паху.
– Сэм, – прошептал Джулиан хрипло с нервным смешком, – что ты делаешь, милая? – Он опасался, что не выдержит и овладеет ею прямо на кухне.
Щеки Сэм горели, глаза сверкали, красные от клубники губы припухли от поцелуев. Ее кудри растрепались, от роскошной прически не осталось и следа.
– Я научилась этому у миссис Дескартес, – призналась девушка. – Она… она сказала, что это называется «поза».
Девушка подалась вперед, подставляя горячее лоно его затвердевшему члену.
– Не делай этого, Сэм, – прошептал Джулиан, стиснув зубы.
– Тебе не нравится? – спросила Сэм разочарованно, округлив глаза. – А мне нравится.
– Мне тоже нравится, – усмехнулся он. – Но я не намерен лишать тебя девственности в такой, как ты говоришь, позе. У меня есть затеи не менее приятные. Наберись терпения. Всему свое время.
– В самом деле? – удивилась она.
– Но если ты сейчас же не прекратишь меня соблазнять, я опозорюсь и овладею тобой прямо здесь, как безумный.
Ее глаза сделались еще больше.
– О, это звучит довольно заманчиво!
– Маленькая хитрая чаровница. – Джулиан рассмеялся. – Несносная, восхитительная плутовка!
Сэм рассмеялась. Она одной рукой обвила Джулиана за шею, а другой перебирала пряди его волос. Затем взяла в ладони его лицо и задорно улыбнулась.
– Матушка сказала, что мы можем воспользоваться для беседы любой комнатой в доме. Может быть, поговорим в другом месте? Я просто умираю от желания поговорить с тобой, Джулиан!
Джулиан встал и подхватил девушку на руки.
– Возьми подсвечник, Сэм. Потом вернемся за шампанским и ягодами. Ведь в нашем распоряжении вся ночь.
Сэм нахмурилась. Джулиан догадался, что она вспомнила о Жан-Люке и Шарлотте, которые заждались их на вечере у Макадамсов.
– Не упоминай о них, Сэм. Эта ночь – наша. Я ни о ком больше не хочу слышать.
– И не услышишь. Я готова тысячу раз повторять твое имя. – Тревога исчезла с ее лица, сменившись выражением умиротворения и счастья. – Ты для меня единственный мужчина в целом свете. Ты многому меня научил, а теперь научишь искусству любви. Я ведь способная ученица! И готова выполнить любую твою прихоть.
Джулиан направился к двери:
– Как бы мне хотелось, чтобы время до семи утра длилось вечно!
Он понес ее вверх по лестнице. Сэм не могла поверить, что ее мечты наконец стали явью.
Девушка была на седьмом небе, если бы одно обстоятельство не омрачало ее счастья: Джулиан до сих пор не признался ей в любви. А вдруг эта ночь будет единственной, которую они проведут вместе?
Но возможно ли такое? – думала Сэм. Джулиан – человек чести. Он самый благородный из всех, кого она знает. Разве может он просто из прихоти лишить ее девственности?
Может быть, он все же не сделал Шарлотте предложения, размышляла Сэм. Но когда она прямо спросила его об этом, он не ответил ни да ни нет.
А что он имел в виду, говоря о том, что скоропалительные выводы и ложные предстаапения могут привести к опрометчивым поступкам и непоправимым ошибкам.
Сэм облегченно вздохнула. Она вдруг поняла, что Джулиан предложения Шарлотте не делал, но по какой-то причине решил оставить свою воспитанницу в неведении… вот негодяй! Не может обойтись без интриги. В какой-то момент она вспомнила о Жан-Люке и огорчилась, но тут же выбросила эту мысль из головы. Сегодняшняя ночь принадлежит ей и Джулиану.
Верхняя лестничная площадка завершалась коридором с четырьмя дверьми. Они открыли первую дверь слева, увидели, что это спальня матери Сэм, и быстро закрыли ее.
Соседняя комната, судя по убранству, оказалась гостевой. Их внимание привлекла роскошная софа вишневого цвета. Джулиан и Сэм обменялись взглядами. Сэм поставила подсвечник на маленький столик у двери, Джулиан внес ее в комнату и положил на софу.
Уютно устроившись среди груды подушек с экзотическими рисунками, Сэм одарила Джулиана радостной улыбкой. Потом протянула к нему руку в перчатке и игриво прошептала:
– О, Джулиан, дорогой. По-моему, настало время снять вторую перчатку. Ты мне поможешь?
В глазах Джулиана зажегся огонек. Он оценил по достоинству своевременность ее просьбы, снял куртку, бросил на софу.
– Ах ты плутовка! И как только мне до сих пор удавалось избегать твоих чар?
– Понятия не имею, – ответила она, не сводя с него глаз. – Для меня ты всегда был неотразим.
– Неужели? – с притворным удивлением спросил Джулиан, склонившись над девушкой. – Весьма польщен. – Ей нравилось смотреть, как проворно он развязывает замысловатый узел галстука своими длинными сильными, пальцами.
– Иначе не могло быть, – бросила Сэм тоном капризной особы, изо всех сил стараясь скрыть, что находится во власти его чар. – Ты же знаешь, не один мужчина пытался завоевать мою благосклонность.
– Знаю, – проворчал он с жаром. – Я наблюдал за этим с большим интересом и досадой. – Он бросил на софу галстук, снял жилет. Сэм боялась, но в то же время очень надеялась, что у нее на глазах он снимет с себя все до последней нитки.
Но это, пожалуй, в планы маркиза не входило. А в том, что он действовал по плану, девушка не сомневалась. Однако была уверена, что от этого только выиграет.
Джулиан подошел к Сэм и, встав на софу одним коленом, повис на локтях, не прикасаясь к Сэм. Она не выдержала, привлекла Джулиана к себе и страстно прильнула к его губам.
Пока они ласкали друг друга, Джулиан не менял позы, и Сэм чувствовала только одну, наиболее рельефную часть его тела. Наставник бережно раздвинул своей воспитаннице ноги, и внизу живота у нее сладко заныло, а лоно отозвалось пульсирующей болью. Сэм изнывала от желания освободиться от одежды и ощутить вес его тела.
Она подняла левую руку в длинной перчатке:
– О, Джулиан, не пора ли ее снять?
– Ты в этом уверена? – Он со смехом посмотрел ей в глаза. – Но я мог бы целовать тебя целую вечность.
– Лжец. – Девушка вскинула брови. – Есть кое-что другое, чем бы ты хотел заняться со мной с не меньшим удовольствием.
– О, я много бы чем хотел заняться с тобой, сорванец, – согласился он, и его губы тронула лукавая улыбка. – Но прежде всего предпочел бы тебя раздеть.
– Наконец-то.
– Плутовка! – проворчал он, поднимаясь на ноги. – Будь любезна, встань и повернись ко мне спиной, чтобы я мог расправиться со всеми этими крючками и лентами. Вот так, хорошая девочка.
Сэм послушно встала, смахнув упавшие на лоб пряди волос.
– А что с моей перчаткой, Джулиан? Не хочешь ли ты сначала снять ее?
– Нет, любовь моя, – сказал он, озорно сверкая глазами, – перчаткой мы займемся в последнюю очередь.
– И как только я могла назвать тебя скучным и предсказуемым? – промурлыкала Сэм с нарочитой озабоченностью.
Джулиан рассмеялся и принялся колдовать над всевозможными приспособлениями, удерживающими наряд на плечах девушки. Не успела Сэм моргнуть, как он спустил рукава и принялся покрывать поцелуями плечи. Платье тем временем с тихим шуршанием упало на пол.
– Ты такая красивая, Сэм. У тебя такая гладкая, белая кожа. Ты само совершенство.
– Я рада, что ты находишь меня красивой, Джулиан, – прошептала Сэм, прикрыв от удовольствия глаза. – Я всегда хотела быть для тебя желанной.
– Ты и была, – признался маркиз. Его слова возбуждали девушку еще больше, чем поцелуи.
Наконец на Сэм ничего не осталось, и Джулиан, как и обещал, торжественно снял с ее руки перчатку, после чего оглядел с ног до головы.
Под его ласковым и в то же время жадным взглядом Сэм чувствовала себя не совсем ловко, но буквально таяла от блаженства.
– Ты все такая же красивая, какой я тебя запомнил, – благоговейно прошептал Джулиан. – Когда я привез тебя домой из «Герольда» и ты сбросила передо мной одеяло, твой образ навеки запечатлелся в моей душе, он томил меня днем и ночью.
– Рада это слышать, – сказала она без тени раскаяния. – Я не видела твоего тела, но оно было в моих мечтах, я страдала, но это было сладкое страдание.
– Ты представляла меня раздетым, сорванец? – удивился Джулиан, лаская ее плечи и руки. На его губах промелькнула удовлетворенная улыбка.
– Представляла и всегда восхищалась тем, что рисовало мне воображение. Почему бы нам не проверить, насколько мои фантазии совпадают с реальностью?
Это прозвучало как вызов, и Джулиан, приняв его, начал расстегивать рубашку.
– Можно я? – Сэм перехватила его руки, осыпав их поцелуями. – Я сама хочу тебя раздеть, Джулиан.
– Вперед, сорванец. Сегодня я не могу отказать тебе ни в чем. – Он старался говорить спокойно, но дыхание его участилось.
Сэм расстегнула рубашку, вытащила из брюк, погладила ладонями его мускулистую грудь с островком светлых вьющихся волос. Сложен он был великолепно.
– Джулиан, – прошептала она восхищенно, – ты необыкновенно красивый.
– О мужчине, как правило, не говорят, что он красивый, – заметил он грубовато, – но от тебя я готов сносить даже лесть.
– Это не лесть, это истинная правда, – заявила Сэм, сняв с него рубашку и бросив ее на софу. Она покрывала поцелуями его грудь, пощекотала языком маленькие соски.
– Я больше не в силах терпеть, бесенок! – простонал он, запечатлев на ее губах долгий поцелуй.
Отстранив его, Сэм прошептала:
– Может, я… я сниму с тебя все остальное?
– Наконец-то ты вспомнила, – смеясь, произнес Джулиан.
Сэм попыталась расстегнуть ему брюки, но не смогла, так сильно дрожали у нее руки.
– Ничего не получается, – виновато улыбнулась Сэм.,– Придется тебе самому, Джулиан.
Джулиан тоже улыбнулся, стянул брюки и с несвойственной ему небрежностью отшвырнул в сторону. Теперь он стоял перед ней совершенно голый, и она не могла отвести от него глаз.
Широкие плечи, узкий таз, длинные стройные мускулистые ноги – живое воплощение прекрасных скульптур Микеланджело. Он превзошел все ожидания Сэм. Особенно его мужское достоинство.
Глава 19
– Ты всегда была слишком жадной, – хрипло рассмеялся Джулиан. Это она уже слышала в «Герольде». – Теперь ты меня корми.
Такая идея понравилась Сэм еще больше. Она выбрала самую сочную и самую спелую ягоду, обмакнула в сливки и вдруг смутилась.
– Тебе помочь, сорванец?
Девушка кивнула.
Джулиан легонько взял Сэм за запястье и поднес руку девушки к своему рту. Захватив ягоду губами, он принялся ее медленно разжевывать, не выпуская руки девушки и не сводя с нее глаз. Потом взял в рот ее пальцы и слизнул с них сок.
Сэм словно током ударило. Она подумала, что эротические фантазии Джулиана поистине неистощимы. Поэтому надо быть начеку.
Боже, как ей хотелось его поцеловать! Погрузившись в мир грез, она приоткрыла губы и провела по ним кончиком языка. Но тут же спохватилась: надо держать себя в руках.
Однако Джулиан заметил это ее движение. Она жаждет его поцелуя! Маркиз обнял девушку и усадил на колени.
Застигнутая врасплох, Сэм приникла к его плечу.
– Джулиан, что ты делаешь?
– Так мне будет легче тебя поцеловать, – ответил он, крепко прижав ее к себе и прильнув губами к ее губам.
Джулиан больше не противился своим эмоциям. Он хотел обладать Сэм и любил ее больше жизни И она страстно любила его, в этом он нисколько не сомневался. И нынешней ночью собирался сделать ее своей навеки.
Каким бы премудростям Изабелла ни учила девушку, Сэм оставалась чистой и непорочной. И именно поэтому не стыдилась своего желания и, охваченная страстью, отвечала Джулиану на поцелуи.
– Джулиан, ты… мне с тобой так хорошо.
Джулиан добрался до ее груди, пощекотал языком сначала один сосок, потом другой и услышал, как Сэм застонала.
В следующий момент, к немалому его удивлению, Сэм заерзала у него на коленях, подобрала юбки, расставила ноги и села на него верхом, как бы случайно скользнув ногой по его паху.
– Сэм, – прошептал Джулиан хрипло с нервным смешком, – что ты делаешь, милая? – Он опасался, что не выдержит и овладеет ею прямо на кухне.
Щеки Сэм горели, глаза сверкали, красные от клубники губы припухли от поцелуев. Ее кудри растрепались, от роскошной прически не осталось и следа.
– Я научилась этому у миссис Дескартес, – призналась девушка. – Она… она сказала, что это называется «поза».
Девушка подалась вперед, подставляя горячее лоно его затвердевшему члену.
– Не делай этого, Сэм, – прошептал Джулиан, стиснув зубы.
– Тебе не нравится? – спросила Сэм разочарованно, округлив глаза. – А мне нравится.
– Мне тоже нравится, – усмехнулся он. – Но я не намерен лишать тебя девственности в такой, как ты говоришь, позе. У меня есть затеи не менее приятные. Наберись терпения. Всему свое время.
– В самом деле? – удивилась она.
– Но если ты сейчас же не прекратишь меня соблазнять, я опозорюсь и овладею тобой прямо здесь, как безумный.
Ее глаза сделались еще больше.
– О, это звучит довольно заманчиво!
– Маленькая хитрая чаровница. – Джулиан рассмеялся. – Несносная, восхитительная плутовка!
Сэм рассмеялась. Она одной рукой обвила Джулиана за шею, а другой перебирала пряди его волос. Затем взяла в ладони его лицо и задорно улыбнулась.
– Матушка сказала, что мы можем воспользоваться для беседы любой комнатой в доме. Может быть, поговорим в другом месте? Я просто умираю от желания поговорить с тобой, Джулиан!
Джулиан встал и подхватил девушку на руки.
– Возьми подсвечник, Сэм. Потом вернемся за шампанским и ягодами. Ведь в нашем распоряжении вся ночь.
Сэм нахмурилась. Джулиан догадался, что она вспомнила о Жан-Люке и Шарлотте, которые заждались их на вечере у Макадамсов.
– Не упоминай о них, Сэм. Эта ночь – наша. Я ни о ком больше не хочу слышать.
– И не услышишь. Я готова тысячу раз повторять твое имя. – Тревога исчезла с ее лица, сменившись выражением умиротворения и счастья. – Ты для меня единственный мужчина в целом свете. Ты многому меня научил, а теперь научишь искусству любви. Я ведь способная ученица! И готова выполнить любую твою прихоть.
Джулиан направился к двери:
– Как бы мне хотелось, чтобы время до семи утра длилось вечно!
Он понес ее вверх по лестнице. Сэм не могла поверить, что ее мечты наконец стали явью.
Девушка была на седьмом небе, если бы одно обстоятельство не омрачало ее счастья: Джулиан до сих пор не признался ей в любви. А вдруг эта ночь будет единственной, которую они проведут вместе?
Но возможно ли такое? – думала Сэм. Джулиан – человек чести. Он самый благородный из всех, кого она знает. Разве может он просто из прихоти лишить ее девственности?
Может быть, он все же не сделал Шарлотте предложения, размышляла Сэм. Но когда она прямо спросила его об этом, он не ответил ни да ни нет.
А что он имел в виду, говоря о том, что скоропалительные выводы и ложные предстаапения могут привести к опрометчивым поступкам и непоправимым ошибкам.
Сэм облегченно вздохнула. Она вдруг поняла, что Джулиан предложения Шарлотте не делал, но по какой-то причине решил оставить свою воспитанницу в неведении… вот негодяй! Не может обойтись без интриги. В какой-то момент она вспомнила о Жан-Люке и огорчилась, но тут же выбросила эту мысль из головы. Сегодняшняя ночь принадлежит ей и Джулиану.
Верхняя лестничная площадка завершалась коридором с четырьмя дверьми. Они открыли первую дверь слева, увидели, что это спальня матери Сэм, и быстро закрыли ее.
Соседняя комната, судя по убранству, оказалась гостевой. Их внимание привлекла роскошная софа вишневого цвета. Джулиан и Сэм обменялись взглядами. Сэм поставила подсвечник на маленький столик у двери, Джулиан внес ее в комнату и положил на софу.
Уютно устроившись среди груды подушек с экзотическими рисунками, Сэм одарила Джулиана радостной улыбкой. Потом протянула к нему руку в перчатке и игриво прошептала:
– О, Джулиан, дорогой. По-моему, настало время снять вторую перчатку. Ты мне поможешь?
В глазах Джулиана зажегся огонек. Он оценил по достоинству своевременность ее просьбы, снял куртку, бросил на софу.
– Ах ты плутовка! И как только мне до сих пор удавалось избегать твоих чар?
– Понятия не имею, – ответила она, не сводя с него глаз. – Для меня ты всегда был неотразим.
– Неужели? – с притворным удивлением спросил Джулиан, склонившись над девушкой. – Весьма польщен. – Ей нравилось смотреть, как проворно он развязывает замысловатый узел галстука своими длинными сильными, пальцами.
– Иначе не могло быть, – бросила Сэм тоном капризной особы, изо всех сил стараясь скрыть, что находится во власти его чар. – Ты же знаешь, не один мужчина пытался завоевать мою благосклонность.
– Знаю, – проворчал он с жаром. – Я наблюдал за этим с большим интересом и досадой. – Он бросил на софу галстук, снял жилет. Сэм боялась, но в то же время очень надеялась, что у нее на глазах он снимет с себя все до последней нитки.
Но это, пожалуй, в планы маркиза не входило. А в том, что он действовал по плану, девушка не сомневалась. Однако была уверена, что от этого только выиграет.
Джулиан подошел к Сэм и, встав на софу одним коленом, повис на локтях, не прикасаясь к Сэм. Она не выдержала, привлекла Джулиана к себе и страстно прильнула к его губам.
Пока они ласкали друг друга, Джулиан не менял позы, и Сэм чувствовала только одну, наиболее рельефную часть его тела. Наставник бережно раздвинул своей воспитаннице ноги, и внизу живота у нее сладко заныло, а лоно отозвалось пульсирующей болью. Сэм изнывала от желания освободиться от одежды и ощутить вес его тела.
Она подняла левую руку в длинной перчатке:
– О, Джулиан, не пора ли ее снять?
– Ты в этом уверена? – Он со смехом посмотрел ей в глаза. – Но я мог бы целовать тебя целую вечность.
– Лжец. – Девушка вскинула брови. – Есть кое-что другое, чем бы ты хотел заняться со мной с не меньшим удовольствием.
– О, я много бы чем хотел заняться с тобой, сорванец, – согласился он, и его губы тронула лукавая улыбка. – Но прежде всего предпочел бы тебя раздеть.
– Наконец-то.
– Плутовка! – проворчал он, поднимаясь на ноги. – Будь любезна, встань и повернись ко мне спиной, чтобы я мог расправиться со всеми этими крючками и лентами. Вот так, хорошая девочка.
Сэм послушно встала, смахнув упавшие на лоб пряди волос.
– А что с моей перчаткой, Джулиан? Не хочешь ли ты сначала снять ее?
– Нет, любовь моя, – сказал он, озорно сверкая глазами, – перчаткой мы займемся в последнюю очередь.
– И как только я могла назвать тебя скучным и предсказуемым? – промурлыкала Сэм с нарочитой озабоченностью.
Джулиан рассмеялся и принялся колдовать над всевозможными приспособлениями, удерживающими наряд на плечах девушки. Не успела Сэм моргнуть, как он спустил рукава и принялся покрывать поцелуями плечи. Платье тем временем с тихим шуршанием упало на пол.
– Ты такая красивая, Сэм. У тебя такая гладкая, белая кожа. Ты само совершенство.
– Я рада, что ты находишь меня красивой, Джулиан, – прошептала Сэм, прикрыв от удовольствия глаза. – Я всегда хотела быть для тебя желанной.
– Ты и была, – признался маркиз. Его слова возбуждали девушку еще больше, чем поцелуи.
Наконец на Сэм ничего не осталось, и Джулиан, как и обещал, торжественно снял с ее руки перчатку, после чего оглядел с ног до головы.
Под его ласковым и в то же время жадным взглядом Сэм чувствовала себя не совсем ловко, но буквально таяла от блаженства.
– Ты все такая же красивая, какой я тебя запомнил, – благоговейно прошептал Джулиан. – Когда я привез тебя домой из «Герольда» и ты сбросила передо мной одеяло, твой образ навеки запечатлелся в моей душе, он томил меня днем и ночью.
– Рада это слышать, – сказала она без тени раскаяния. – Я не видела твоего тела, но оно было в моих мечтах, я страдала, но это было сладкое страдание.
– Ты представляла меня раздетым, сорванец? – удивился Джулиан, лаская ее плечи и руки. На его губах промелькнула удовлетворенная улыбка.
– Представляла и всегда восхищалась тем, что рисовало мне воображение. Почему бы нам не проверить, насколько мои фантазии совпадают с реальностью?
Это прозвучало как вызов, и Джулиан, приняв его, начал расстегивать рубашку.
– Можно я? – Сэм перехватила его руки, осыпав их поцелуями. – Я сама хочу тебя раздеть, Джулиан.
– Вперед, сорванец. Сегодня я не могу отказать тебе ни в чем. – Он старался говорить спокойно, но дыхание его участилось.
Сэм расстегнула рубашку, вытащила из брюк, погладила ладонями его мускулистую грудь с островком светлых вьющихся волос. Сложен он был великолепно.
– Джулиан, – прошептала она восхищенно, – ты необыкновенно красивый.
– О мужчине, как правило, не говорят, что он красивый, – заметил он грубовато, – но от тебя я готов сносить даже лесть.
– Это не лесть, это истинная правда, – заявила Сэм, сняв с него рубашку и бросив ее на софу. Она покрывала поцелуями его грудь, пощекотала языком маленькие соски.
– Я больше не в силах терпеть, бесенок! – простонал он, запечатлев на ее губах долгий поцелуй.
Отстранив его, Сэм прошептала:
– Может, я… я сниму с тебя все остальное?
– Наконец-то ты вспомнила, – смеясь, произнес Джулиан.
Сэм попыталась расстегнуть ему брюки, но не смогла, так сильно дрожали у нее руки.
– Ничего не получается, – виновато улыбнулась Сэм.,– Придется тебе самому, Джулиан.
Джулиан тоже улыбнулся, стянул брюки и с несвойственной ему небрежностью отшвырнул в сторону. Теперь он стоял перед ней совершенно голый, и она не могла отвести от него глаз.
Широкие плечи, узкий таз, длинные стройные мускулистые ноги – живое воплощение прекрасных скульптур Микеланджело. Он превзошел все ожидания Сэм. Особенно его мужское достоинство.
Глава 19
– Испугалась, милая? – спросил Джулиан не без удовольствия.
Сэм с трудом оторвала взгляд от наиболее впечатляющей части его тела и посмотрела опекуну в глаза.
– Н-нет… не испугалась, просто почувствовала благоговейный трепет!
Джулиан привлек девушку к себе, и, обнявшись, они упали на софу.
Невозможно описать, что они чувствовали и как ласкали друг друга. Обладавший немалым опытом, Джулиан был изобретателен и доводил Сэм до исступления. Огонь желания охватил все ее существо.
Джулиан осторожно проник пальцем в ее лоно, продвигая его все глубже и глубже.
– Пожалуйста, Джулиан, не тяни, люби меня!
Издав прерывистый вздох, Джулиан медленно вошел в нее, не спуская с ее лица настороженного взгляда. Она слегка поморщилась от боли, но храбрилась, стараясь не подать виду, за это он любил ее еще больше.
– Я знаю, милая, что причинил тебе боль, но она скоро пройдет, и останется только наслаждение.
– Я знаю, – прошептала Сэм с едва заметной улыбкой. – Я верю тебе, Джулиан.
– Все еще больно? – спросил он через некоторое время.
– Нет, – промолвила она наконец, глядя на него с изумлением. – Напротив, очень, очень хорошо.
Джулиан терял над собой контроль. Да, Джулиан Фитцуильям Монтгомери, маркиз Серлинг потерял самообладание и был несказанно счастлив. Душа его пела. Сердце переполняла любовь. Любовь к Сэм.
Сэм добивалась этого с того самого момента, как впервые увидела маркиза, когда вместе с Амандой и Джеком он появился на острове Торни. Ничего не смыслив в любви, она инстинктивно поняла, что хочет принадлежать ему. Хочет разжечь в нем страсть, которую он тщательно скрывал за циничной непроницаемостью и элегантной наружностью.
И у нее получилось. Сэм видела это по выражению его лица, по светившимся любовью глазам.
Он еще не признался ей в любви, но обязательно признается.
По щеке девушки скатилась слеза, и Джулиан осушил ее поцелуем. Они вместе достигли вершины блаженства, а вернувшись на землю, быстро уснули в объятиях друг друга.
– А где Сэм? – спросил Джулиан.
– Именно это я и собиралась у вас узнать, – ответила Женевьев. – В доме ее нет. Ни ее, ни ее одежды… только ваша. Вы не поссорились?
– Ни в коем случае, – произнес Джулиан нараспев и провел рукой по растрепанным волосам.
– Вижу, что клубника и шампанское вам пришлись по душе, – добавила Женевьев, указав на пустую миску и пустую бутылку из-под шампанского.
– Да, спасибо, – поблагодарил Джулиан, протирая глаза. – Ваш план оказался исключительно эффективным.
– Так он сработал? Вы поговорили?
– Вы что, действительно полагали, что мы будем разговаривать?
– Ну да, и не только, – кивнула она нетерпеливо. – Я знала, что вы не сможете устоять друг перед другом, оставшись наедине. Но я также рассчитывала, что вы объяснитесь с ней. Вы ей сделали предложение?
– Не совсем, – уклончиво ответил Джулиан.
Отсутствие Сэм начало его беспокоить, хотя он знал, что никакая опасность девушке не грозит. Она разумна, находчива. Утром, пока он спал, она наняла экипаж и уехала в Монтгомери-хаус. Его, как и Женевьев, волновало другое: что они так и не объяснились. Тем более что Сэм, насколько Джулиану было известно, была уверена, что он сделал предложение Шарлотте Бэтсфорд. Он собирался прояснить ситуацию утром, но не успел.
– Но вы хоть признались ей в любви? – услышал он властный голос Женевьев.
– Нет, – вздохнул маркиз.
– Господи милостивый! Почему?
– Я решил, что она в этом не сомневается.
– О, все мужчины одинаковые! Поймите же, Серлинг, мы не умеем читать ваши мысли.
– Знаю, – огрызнулся Джулиан, чувствуя себя виноватым. – Но я намеревался сделать это утром. Ночью у меня были другие проблемы.
– Нетрудно догадаться. – Женщина укоризненно изогнула нарисованные углем брови.
– Вы меня не так поняли, мадам, – возразил он. – До вчерашнего дня я не был вполне уверен, что Сэм меня любит. Я до сих пор не могу прийти в себя. Все случилось так неожиданно!
– Что ж, тогда немедленно ступайте за моей дочерью, – скомандовала Женевьев. – Может быть, после случившегося она считает себя падшей женщиной. Вы должны срочно сделать ей предложение!
– А с чего вы взяли, что я на ней женюсь? – поинтересовался Джулиан. – И вообще, как вы могли оставить нас ночью наедине? А что, если бы я оказался распутником? Вам не приходило в голову, что я развлекусь с вашей дочерью и брошу ее?
– Разумеется, нет! – усмехнулась актриса. – Усомнись я в вашей порядочности, ни за что не оставила бы наедине с дочерью. А теперь, Серлинг, вставайте! Оторвите вашу аристократическую задницу от дивана и марш за моей дочерью!
– Я непременно оторву свою аристократическую задницу от дивана, как только вы окажете мне любезность и покинете комнату, – язвительно заметил маркиз.
– Очень хорошо, – фыркнула женщина. – Но осмелюсь заметить, останься я, не увидела бы ничего нового.
– Но поскольку вы почти моя теща, мадам Дюбуа, – сказал он со смешком, – я предпочел бы соблюдать приличия.
– Вы совершенно правы. – Женевьев ослепительно улыбнулась. – Я пришлю Смида с горячей водой, чтобы вы могли немного освежиться. – С этими словами Женевьев пулей вылетела из комнаты, прикрыв за собой дверь.
Джулиан задумался. Да, с этой женщиной не соскучишься. Для нее, как и для Сэм, рангов не существует, перед титулованными особами она не заискивает.
Джулиан перевел взгляд на разбросанную по полу одежду, миску с остатками клубники и сливок, пустую бутылку из-под шампанского. Все это в высшей степени странно. Его разбудила мать молодой женщины – его воспитанницы, с которой он всю ночь занимался любовью. И сейчас он сидит голый, небритый, неумытый, пропахший сексом. О каком аристократическом достоинстве может идти речь?
Впрочем, подумал Джулиан, все это не имеет никакого значения. Главное, что он любит и любим. Времени у него достаточно, чтобы привести себя в порядок и выглядеть, как всегда, элегантно. Маркиз решительно отбросил одеяло, встал, оделся и решил, что первым делом отыщет Сэм.
Ее внезапное исчезновение очень тревожило Джулиана, хотя он и не признался в этом матери Сэм. Почему после ночи любви она исчезла, не дождавшись его пробуждения? Сэм все еще считала, что он помолвлен с Шарлоттой, и могла усомниться в его порядочности. Ведь он так и не сказал ей о своей любви. И чем скорее сделает это, тем лучше.
– Нам показалось, что мы слышали, как ты вернулась, дорогая. Но кому ты пишешь спозаранку?
Сэм обернулась. На ней было то же белое бальное платье, что и накануне, правда, выглядело оно уже не столь безупречно. Нэн и Присс в ночных сорочках и чепчиках стояли в дверях ее спальни. Видимо, только что встали с постели.
– Дорогие тетушки! – рассмеялась Сэм. – Мои милые шаперонки! Я не была на вечеринке у Макадамсов, не ночевала дома, вас не интересует, где я была?
– Мы нисколько не волновались, Саманта, – произнесла Нэн, пожав плечами, – поскольку знали, что ты с Джулианом.
Сэм покачала головой и, одарив тетушек лучезарной улыбкой, продолжала писать, оставив их вопрос без внимания. Она хотела как можно быстрее отправить письмо.
Нэк и Присс прошли в комнату и остановились за спиной у племянницы. Та в спешке даже не подняла головы.
– Похоже, ты сегодня в хорошем расположении духа, Саманта, – произнесла Присс.
Сэм наконец посмотрела на нее и заметила, что та бросила на сестру лукавый взгляд.
– Я и в самом деле чувствую себя превосходно, – согласилась Сэм и вдруг нахмурилась. – Хотя не имею на это права! Ведь я сейчас разобью чье-то сердце.
И снова тетушки обменялись взглядами, но на этот раз встревоженными.
– О, дорогая! – воскликнула Нэн. – Чье сердце?
– Жан-Люка, – грустно ответила Сэм, сложила письмо и запечатала воском. – Еще меньше мне хотелось бы подвергать его публичному унижению. Я попросила его не давать в газеты объявления о нашей помолвке, потому что не могу выйти за него замуж, хотя очень хочу и Джулиан тоже не против.
Тетушки удивленно смотрели на Сэм.
– Что-то не так? – спросила она с досадой. – Не вижу ничего плохого в том, что собираюсь расторгнуть помолвку, поскольку поняла, что мое сердце принадлежит другому. Вы меня осуждаете?
– Моя дорогая девочка, – с жаром произнесла Нэн. – Мы с Присс очень хорошо тебя понимаем. Нельзя любить одного, а выходить за другого.
Теперь опешила Сэм: как они догадались? Она хотела спросить об этом у Нэн, но Присс ее опередила.
– Саманта, дорогая, ты уверена, что Джулиан дал Жан-Люку согласие на ваш брак? Может, ты его не так поняла?
– Сомневаюсь. Хотя прямо он мне об этом не сказал, но это и так ясно. – Она подошла к камину и несколько раз дернула шнурок звонка. – Надо срочно передать письмо Жан-Люку.
Нэн и Присс наблюдали за действиями племянницы с озабоченными лицами. Сэм вручила письмо лакею, появившемуся в дверях, и велела немедленно отнести Жан-Люку. Слуга с поклоном удалился. Сэм со вздохом облегчения опустилась на кровать.
– Не думаю, что в этом была необходимость, Саманта, – промолвила Присс, нервно всплеснув руками. – Осмелюсь предположить, что, получив записку, бедный молодой человек придет в замешательство.
– Но почему, Присс? Я должна была предупредить его, что наша помолвка расторгнута, до того, как он даст объявление в газетах.
– Не уверена, что ваша помолвка состоялась, Саманта, – вступила в разговор Нэн. – Уверена, Джулиан не дал согласия на ваш брак.
– Почему? – удивилась Сэм. – Он знал, что я хочу выйти за Жан-Люка. Во всяком случае, предполагал. – У Джулиана могла быть единственная причина отказать Жан-Люку – если он сам ее любил, чего она желала всем сердцем. Но пока она в этом не уверена. Они всю ночь занимались любовью, но Джулиан ни словом не обмолвился, что любит ее.
– Может, она ничего не знает? – прошептала Нэн, и тетушки переглянулись.
– Порой женщина узнает об этом последней, – глубокомысленно изрекла Присс.
– Но в данном случае, мне кажется, в неведении был он… по крайней мере до бала у Уилмотов. Именно на балу я заметила происшедшую в нем перемену. Мужчины часто заблуждаются относительно собственных чувств. Но когда вчера вечером парочка не появилась у Макадамсов, я подумала, что они все же пришли к взаимопониманию.
– Хватит, дорогие тетушки. Я слышу, о чем вы шепчетесь, – с довольным видом объявила Сэм. – А поскольку речь идет о моих личных делах, я требую, чтобы вы обращались непосредственно ко мне. Умоляю вас, скажите, что я, по-вашему, не знаю.
Старушки снова обменялись взглядами.
– Нам лучше пойти одеться, Нэн, – лаконично заявила Присс.
– О да, – радостно поддержала сестру Нэн. – Ты тоже приведи себя в порядок, Саманта. Прими ванну, я попрошу Салли принести воды. Поторопись, милая. Скоро появится твой гость.
– Какой еще гость? – изумилась Сэм.
Но Присс и Нэн уже скрылись за дверью. Девушка пожала плечами и начала раздеваться. Она не ждала гостей, но знала, что Джулиан скоро вернется, и ей хотелось выглядеть свежей и красивой. Она накинула халат и, сев за туалетный столик, взглянула на себя в зеркало. Ее лицо сияло, глаза сверкали, как звезды. Это, конечно же, после ночи, проведенной с мужчиной ее мечты.
Но не все так просто, как кажется. Им с Джулианом еще предстоит расставить все точки над i. Помолвка с Жан-Люком расторгнута. Джулиан не обручен. В выборе спутника жизни оба свободны. Но Джулиан ее скомпрометировал. Какое холодное слово – «скомпрометировал» для определения столь восхитительного занятия, которому они предавались всю ночь. Она надеялась, что Джулиан сделает ей предложение, но решила не давать согласия на брак, пока он не признается ей в любви.
Приняв ванну, Сэм с помощью камеристки оделась и причесалась, после чего, несмотря на ранний час, спустилась в столовую. В ожидании Джулиана она решила выпить чаю с тостами. «Бедный мой, – думала она с самодовольной улыбкой, – я его, должно быть, совсем замучила». Но едва Сэм поднесла ко рту чашку, как в парадную дверь постучали. Немного погодя в столовую вошел Хедли и, хмурясь, доложил о визите Жан-Люка.
– Я сказал ему, что еще очень рано и что вы только что сели завтракать, но он не обратил на это внимания, – добавил Хедли с неодобрением.
– Хорошо, – ответила Сэм. – Я приму его. – Она старалась держаться спокойно, но на сердце кошки скребли. В своем послании она ясно дала Жан-Люку понять, что расторгает помолвку, только причины не указала. Как бы он не устроил скандала. Ведь в нем течет французская кровь.
– Дорогая! – воскликнул Жан-Люк, как только Сэм появилась в гостиной, бросился ей навстречу, схватил за руки и заглянул в глаза. – Я только что получил твое послание, Сэм, и, признаться, пришел в замешательство.
Сэм отвела глаза, чувствуя боль и неловкость за причиненные другу страдания.
– Но, Жан-Люк, я ведь все объяснила в письме.
– Именно оно и ввело меня в заблуждение, – промолвил француз. – Как я мог дать объявление о нашей помолвке, если лорд Серлинг мне фактически отказал, заявив, что к обручению ты пока не готова, правда, разрешил встречаться с тобой.
– Джулиан ответил тебе отказом? – Сэм изумленно вскинула голову.
– Разве он тебе не сказал? – в свою очередь, удивился Жан-Люк.
Сэм с трудом оторвала взгляд от наиболее впечатляющей части его тела и посмотрела опекуну в глаза.
– Н-нет… не испугалась, просто почувствовала благоговейный трепет!
Джулиан привлек девушку к себе, и, обнявшись, они упали на софу.
Невозможно описать, что они чувствовали и как ласкали друг друга. Обладавший немалым опытом, Джулиан был изобретателен и доводил Сэм до исступления. Огонь желания охватил все ее существо.
Джулиан осторожно проник пальцем в ее лоно, продвигая его все глубже и глубже.
– Пожалуйста, Джулиан, не тяни, люби меня!
Издав прерывистый вздох, Джулиан медленно вошел в нее, не спуская с ее лица настороженного взгляда. Она слегка поморщилась от боли, но храбрилась, стараясь не подать виду, за это он любил ее еще больше.
– Я знаю, милая, что причинил тебе боль, но она скоро пройдет, и останется только наслаждение.
– Я знаю, – прошептала Сэм с едва заметной улыбкой. – Я верю тебе, Джулиан.
– Все еще больно? – спросил он через некоторое время.
– Нет, – промолвила она наконец, глядя на него с изумлением. – Напротив, очень, очень хорошо.
Джулиан терял над собой контроль. Да, Джулиан Фитцуильям Монтгомери, маркиз Серлинг потерял самообладание и был несказанно счастлив. Душа его пела. Сердце переполняла любовь. Любовь к Сэм.
Сэм добивалась этого с того самого момента, как впервые увидела маркиза, когда вместе с Амандой и Джеком он появился на острове Торни. Ничего не смыслив в любви, она инстинктивно поняла, что хочет принадлежать ему. Хочет разжечь в нем страсть, которую он тщательно скрывал за циничной непроницаемостью и элегантной наружностью.
И у нее получилось. Сэм видела это по выражению его лица, по светившимся любовью глазам.
Он еще не признался ей в любви, но обязательно признается.
По щеке девушки скатилась слеза, и Джулиан осушил ее поцелуем. Они вместе достигли вершины блаженства, а вернувшись на землю, быстро уснули в объятиях друг друга.
* * *
Джулиан пробудился от тревожного ощущения, что на него кто-то смотрит, и не ошибся. Перед ним стояла мадам Дюбуа в театральном гриме и черном парике. Первой его мыслью было, что он совершенно голый. Но тут он заметил, что укрыт одеялом, и натянул его до самого подбородка.– А где Сэм? – спросил Джулиан.
– Именно это я и собиралась у вас узнать, – ответила Женевьев. – В доме ее нет. Ни ее, ни ее одежды… только ваша. Вы не поссорились?
– Ни в коем случае, – произнес Джулиан нараспев и провел рукой по растрепанным волосам.
– Вижу, что клубника и шампанское вам пришлись по душе, – добавила Женевьев, указав на пустую миску и пустую бутылку из-под шампанского.
– Да, спасибо, – поблагодарил Джулиан, протирая глаза. – Ваш план оказался исключительно эффективным.
– Так он сработал? Вы поговорили?
– Вы что, действительно полагали, что мы будем разговаривать?
– Ну да, и не только, – кивнула она нетерпеливо. – Я знала, что вы не сможете устоять друг перед другом, оставшись наедине. Но я также рассчитывала, что вы объяснитесь с ней. Вы ей сделали предложение?
– Не совсем, – уклончиво ответил Джулиан.
Отсутствие Сэм начало его беспокоить, хотя он знал, что никакая опасность девушке не грозит. Она разумна, находчива. Утром, пока он спал, она наняла экипаж и уехала в Монтгомери-хаус. Его, как и Женевьев, волновало другое: что они так и не объяснились. Тем более что Сэм, насколько Джулиану было известно, была уверена, что он сделал предложение Шарлотте Бэтсфорд. Он собирался прояснить ситуацию утром, но не успел.
– Но вы хоть признались ей в любви? – услышал он властный голос Женевьев.
– Нет, – вздохнул маркиз.
– Господи милостивый! Почему?
– Я решил, что она в этом не сомневается.
– О, все мужчины одинаковые! Поймите же, Серлинг, мы не умеем читать ваши мысли.
– Знаю, – огрызнулся Джулиан, чувствуя себя виноватым. – Но я намеревался сделать это утром. Ночью у меня были другие проблемы.
– Нетрудно догадаться. – Женщина укоризненно изогнула нарисованные углем брови.
– Вы меня не так поняли, мадам, – возразил он. – До вчерашнего дня я не был вполне уверен, что Сэм меня любит. Я до сих пор не могу прийти в себя. Все случилось так неожиданно!
– Что ж, тогда немедленно ступайте за моей дочерью, – скомандовала Женевьев. – Может быть, после случившегося она считает себя падшей женщиной. Вы должны срочно сделать ей предложение!
– А с чего вы взяли, что я на ней женюсь? – поинтересовался Джулиан. – И вообще, как вы могли оставить нас ночью наедине? А что, если бы я оказался распутником? Вам не приходило в голову, что я развлекусь с вашей дочерью и брошу ее?
– Разумеется, нет! – усмехнулась актриса. – Усомнись я в вашей порядочности, ни за что не оставила бы наедине с дочерью. А теперь, Серлинг, вставайте! Оторвите вашу аристократическую задницу от дивана и марш за моей дочерью!
– Я непременно оторву свою аристократическую задницу от дивана, как только вы окажете мне любезность и покинете комнату, – язвительно заметил маркиз.
– Очень хорошо, – фыркнула женщина. – Но осмелюсь заметить, останься я, не увидела бы ничего нового.
– Но поскольку вы почти моя теща, мадам Дюбуа, – сказал он со смешком, – я предпочел бы соблюдать приличия.
– Вы совершенно правы. – Женевьев ослепительно улыбнулась. – Я пришлю Смида с горячей водой, чтобы вы могли немного освежиться. – С этими словами Женевьев пулей вылетела из комнаты, прикрыв за собой дверь.
Джулиан задумался. Да, с этой женщиной не соскучишься. Для нее, как и для Сэм, рангов не существует, перед титулованными особами она не заискивает.
Джулиан перевел взгляд на разбросанную по полу одежду, миску с остатками клубники и сливок, пустую бутылку из-под шампанского. Все это в высшей степени странно. Его разбудила мать молодой женщины – его воспитанницы, с которой он всю ночь занимался любовью. И сейчас он сидит голый, небритый, неумытый, пропахший сексом. О каком аристократическом достоинстве может идти речь?
Впрочем, подумал Джулиан, все это не имеет никакого значения. Главное, что он любит и любим. Времени у него достаточно, чтобы привести себя в порядок и выглядеть, как всегда, элегантно. Маркиз решительно отбросил одеяло, встал, оделся и решил, что первым делом отыщет Сэм.
Ее внезапное исчезновение очень тревожило Джулиана, хотя он и не признался в этом матери Сэм. Почему после ночи любви она исчезла, не дождавшись его пробуждения? Сэм все еще считала, что он помолвлен с Шарлоттой, и могла усомниться в его порядочности. Ведь он так и не сказал ей о своей любви. И чем скорее сделает это, тем лучше.
– Нам показалось, что мы слышали, как ты вернулась, дорогая. Но кому ты пишешь спозаранку?
Сэм обернулась. На ней было то же белое бальное платье, что и накануне, правда, выглядело оно уже не столь безупречно. Нэн и Присс в ночных сорочках и чепчиках стояли в дверях ее спальни. Видимо, только что встали с постели.
– Дорогие тетушки! – рассмеялась Сэм. – Мои милые шаперонки! Я не была на вечеринке у Макадамсов, не ночевала дома, вас не интересует, где я была?
– Мы нисколько не волновались, Саманта, – произнесла Нэн, пожав плечами, – поскольку знали, что ты с Джулианом.
Сэм покачала головой и, одарив тетушек лучезарной улыбкой, продолжала писать, оставив их вопрос без внимания. Она хотела как можно быстрее отправить письмо.
Нэк и Присс прошли в комнату и остановились за спиной у племянницы. Та в спешке даже не подняла головы.
– Похоже, ты сегодня в хорошем расположении духа, Саманта, – произнесла Присс.
Сэм наконец посмотрела на нее и заметила, что та бросила на сестру лукавый взгляд.
– Я и в самом деле чувствую себя превосходно, – согласилась Сэм и вдруг нахмурилась. – Хотя не имею на это права! Ведь я сейчас разобью чье-то сердце.
И снова тетушки обменялись взглядами, но на этот раз встревоженными.
– О, дорогая! – воскликнула Нэн. – Чье сердце?
– Жан-Люка, – грустно ответила Сэм, сложила письмо и запечатала воском. – Еще меньше мне хотелось бы подвергать его публичному унижению. Я попросила его не давать в газеты объявления о нашей помолвке, потому что не могу выйти за него замуж, хотя очень хочу и Джулиан тоже не против.
Тетушки удивленно смотрели на Сэм.
– Что-то не так? – спросила она с досадой. – Не вижу ничего плохого в том, что собираюсь расторгнуть помолвку, поскольку поняла, что мое сердце принадлежит другому. Вы меня осуждаете?
– Моя дорогая девочка, – с жаром произнесла Нэн. – Мы с Присс очень хорошо тебя понимаем. Нельзя любить одного, а выходить за другого.
Теперь опешила Сэм: как они догадались? Она хотела спросить об этом у Нэн, но Присс ее опередила.
– Саманта, дорогая, ты уверена, что Джулиан дал Жан-Люку согласие на ваш брак? Может, ты его не так поняла?
– Сомневаюсь. Хотя прямо он мне об этом не сказал, но это и так ясно. – Она подошла к камину и несколько раз дернула шнурок звонка. – Надо срочно передать письмо Жан-Люку.
Нэн и Присс наблюдали за действиями племянницы с озабоченными лицами. Сэм вручила письмо лакею, появившемуся в дверях, и велела немедленно отнести Жан-Люку. Слуга с поклоном удалился. Сэм со вздохом облегчения опустилась на кровать.
– Не думаю, что в этом была необходимость, Саманта, – промолвила Присс, нервно всплеснув руками. – Осмелюсь предположить, что, получив записку, бедный молодой человек придет в замешательство.
– Но почему, Присс? Я должна была предупредить его, что наша помолвка расторгнута, до того, как он даст объявление в газетах.
– Не уверена, что ваша помолвка состоялась, Саманта, – вступила в разговор Нэн. – Уверена, Джулиан не дал согласия на ваш брак.
– Почему? – удивилась Сэм. – Он знал, что я хочу выйти за Жан-Люка. Во всяком случае, предполагал. – У Джулиана могла быть единственная причина отказать Жан-Люку – если он сам ее любил, чего она желала всем сердцем. Но пока она в этом не уверена. Они всю ночь занимались любовью, но Джулиан ни словом не обмолвился, что любит ее.
– Может, она ничего не знает? – прошептала Нэн, и тетушки переглянулись.
– Порой женщина узнает об этом последней, – глубокомысленно изрекла Присс.
– Но в данном случае, мне кажется, в неведении был он… по крайней мере до бала у Уилмотов. Именно на балу я заметила происшедшую в нем перемену. Мужчины часто заблуждаются относительно собственных чувств. Но когда вчера вечером парочка не появилась у Макадамсов, я подумала, что они все же пришли к взаимопониманию.
– Хватит, дорогие тетушки. Я слышу, о чем вы шепчетесь, – с довольным видом объявила Сэм. – А поскольку речь идет о моих личных делах, я требую, чтобы вы обращались непосредственно ко мне. Умоляю вас, скажите, что я, по-вашему, не знаю.
Старушки снова обменялись взглядами.
– Нам лучше пойти одеться, Нэн, – лаконично заявила Присс.
– О да, – радостно поддержала сестру Нэн. – Ты тоже приведи себя в порядок, Саманта. Прими ванну, я попрошу Салли принести воды. Поторопись, милая. Скоро появится твой гость.
– Какой еще гость? – изумилась Сэм.
Но Присс и Нэн уже скрылись за дверью. Девушка пожала плечами и начала раздеваться. Она не ждала гостей, но знала, что Джулиан скоро вернется, и ей хотелось выглядеть свежей и красивой. Она накинула халат и, сев за туалетный столик, взглянула на себя в зеркало. Ее лицо сияло, глаза сверкали, как звезды. Это, конечно же, после ночи, проведенной с мужчиной ее мечты.
Но не все так просто, как кажется. Им с Джулианом еще предстоит расставить все точки над i. Помолвка с Жан-Люком расторгнута. Джулиан не обручен. В выборе спутника жизни оба свободны. Но Джулиан ее скомпрометировал. Какое холодное слово – «скомпрометировал» для определения столь восхитительного занятия, которому они предавались всю ночь. Она надеялась, что Джулиан сделает ей предложение, но решила не давать согласия на брак, пока он не признается ей в любви.
Приняв ванну, Сэм с помощью камеристки оделась и причесалась, после чего, несмотря на ранний час, спустилась в столовую. В ожидании Джулиана она решила выпить чаю с тостами. «Бедный мой, – думала она с самодовольной улыбкой, – я его, должно быть, совсем замучила». Но едва Сэм поднесла ко рту чашку, как в парадную дверь постучали. Немного погодя в столовую вошел Хедли и, хмурясь, доложил о визите Жан-Люка.
– Я сказал ему, что еще очень рано и что вы только что сели завтракать, но он не обратил на это внимания, – добавил Хедли с неодобрением.
– Хорошо, – ответила Сэм. – Я приму его. – Она старалась держаться спокойно, но на сердце кошки скребли. В своем послании она ясно дала Жан-Люку понять, что расторгает помолвку, только причины не указала. Как бы он не устроил скандала. Ведь в нем течет французская кровь.
– Дорогая! – воскликнул Жан-Люк, как только Сэм появилась в гостиной, бросился ей навстречу, схватил за руки и заглянул в глаза. – Я только что получил твое послание, Сэм, и, признаться, пришел в замешательство.
Сэм отвела глаза, чувствуя боль и неловкость за причиненные другу страдания.
– Но, Жан-Люк, я ведь все объяснила в письме.
– Именно оно и ввело меня в заблуждение, – промолвил француз. – Как я мог дать объявление о нашей помолвке, если лорд Серлинг мне фактически отказал, заявив, что к обручению ты пока не готова, правда, разрешил встречаться с тобой.
– Джулиан ответил тебе отказом? – Сэм изумленно вскинула голову.
– Разве он тебе не сказал? – в свою очередь, удивился Жан-Люк.