— Как? — пролепетала Дебра. — Ваш друг — бывший… бывший…
— Ну да, бывший заключенный, — докончил Билли. — Как и я. Мы и познакомились-то в тюряге. Ладно, мы здесь не для того, чтобы исповедоваться. Чарли, покажи-ка ей свою игрушку, чтобы она знала, что ее ждет, если будет ломаться.
Билли направил луч на своего товарища, который, засунув руку в карман брюк и порывшись там, достал некий поблескивающий предмет. Дебре показалось, что он нанизал на пальцы серебряные кольца, но она тотчас сообразила, — это был один из американских кастетов, какие она видела только в кино. Довольно грозное оружие, потому что из каждого кольца торчал шип. Страшно было от одного его вида, а что будет, если Чарли пустит кастет в ход?
Дебра ужаснулась.
Луч снова уперся ей в лицо, слепя глаза. Вокруг собирались и множились желтые круги. Вот вляпалась! Да и с самого начала все пошло наперекосяк: заблудилась, потом с машиной что-то случилось, а теперь вот это… Сожалела ли она уже о своем бегстве? Вовсе нет, она готова была вынести любые унижения, только бы не возвращаться домой.
— Чудненько, я вижу, ты поняла, — слащаво произнес Билли. — А теперь будь умницей и раздевайся, иначе… сама знаешь.
3
4
— Ну да, бывший заключенный, — докончил Билли. — Как и я. Мы и познакомились-то в тюряге. Ладно, мы здесь не для того, чтобы исповедоваться. Чарли, покажи-ка ей свою игрушку, чтобы она знала, что ее ждет, если будет ломаться.
Билли направил луч на своего товарища, который, засунув руку в карман брюк и порывшись там, достал некий поблескивающий предмет. Дебре показалось, что он нанизал на пальцы серебряные кольца, но она тотчас сообразила, — это был один из американских кастетов, какие она видела только в кино. Довольно грозное оружие, потому что из каждого кольца торчал шип. Страшно было от одного его вида, а что будет, если Чарли пустит кастет в ход?
Дебра ужаснулась.
Луч снова уперся ей в лицо, слепя глаза. Вокруг собирались и множились желтые круги. Вот вляпалась! Да и с самого начала все пошло наперекосяк: заблудилась, потом с машиной что-то случилось, а теперь вот это… Сожалела ли она уже о своем бегстве? Вовсе нет, она готова была вынести любые унижения, только бы не возвращаться домой.
— Чудненько, я вижу, ты поняла, — слащаво произнес Билли. — А теперь будь умницей и раздевайся, иначе… сама знаешь.
3
Говорят, что от ужаса у человека вырастают крылья; но иногда страх возвращает самообладание, удивительным образом просветляет голову, придает точность жестам, помогая спастись в почти безвыходной ситуации. И это особенно поражает в хрупких на вид созданиях с манерами пугливых девственниц, таких, как Дебра. Взыграл ли в ней инстинкт выживания? Или же вмешался ангел-хранитель? Этого она не могла бы сказать.
Почувствовав отвратительную вонь из щербатого рта толстяка, обнявшего ее, она так пропахала ему рожу ногтями, что он с воем выпустил ее. Другой поспешил ему на помощь, но Дебра с силой укусила его за руку, которую тот поднес к ее лицу.
Жилистый мужчина тоже завопил, уронил фонарик, находившийся в другой руке, а Дебра мгновенно и непроизвольно ударила по фонарику ногой, и он улетел в кусты. Свет тотчас погас. Несколько секунд наступившая темнота казалась могильной.
Еле увернувшись от жаждавших мести рук, Дебра бросилась к дороге.
Она миновала грузовичок, но, не побежав дальше, обогнула его. Из-за камушков, покатившихся вслед за ее рывком, преследователям показалось, что их жертва побежала дальше. Свою ошибку они заметили быстро, однако осознали ее, лишь услышав стук захлопнувшейся дверцы; Дебра уже сидела за рулем.
Сердце ее буквально вырывалось из груди, но движения были на удивление точными. Она лишь долю секунды потратила на то, чтобы нащупать ключ зажигания на панели. Спасительный рефлекс помог ей заблокировать двери нажатием кнопок. Преследователи отчаянно уцепились за ручки, но машина уже тронулась.
Когда Дебра прибавила газу, они вынуждены были отпустить дверцы. Только включив фары, прямо перед собой Дебра увидела каменное ограждение: дорога заканчивалась тупиком. Она до отказа надавила на педаль тормоза и закрыла глаза. Грузовичок развернулся под прямым углом и замер: мотор заглох. Она повернула ключ один раз, два… Безрезультатно.
Фигуры преследователей уже показались в лучах фар. Опьяненные местью лица не оставляли никакого сомнения в участи, уготованной ей, если не удастся завести машину в ближайшие секунды.
Оставалось несколько метров, когда мотор, несколько раз икнув, заработал. Дебра до конца выжала акселератор в то время как оба преследователя бросились к машине. Фургончик буксанул на каменистом грунте и рванулся с места. Жилистый Билли схватился за ручку дверцы с ее стороны, затряс ее, но дверь не поддалась. Изрыгая проклятия, он, как кувалдой, двинул кулаком по боковому стеклу, посыпались осколки. Дебра съежилась на сиденье, но не сняла ноги с педали.
Левую дверцу атаковал и в гневе молотил толстяк. Слышны были глухие удары. Похоже, Чарли намеревался пробить железо двери своим кастетом. Чуть раньше Дебра видела, как он потрясал своим грозным оружием. Машина набирала скорость. Кто-то из нападавших, должно быть, был ранен: она долго слышала яростный крик боли, постепенно заглушаемый гудением мотора. Теперь-то Дебра знала, что выиграла партию. Выскочив на прямую дорогу, она понеслась прямо к северу, в направлении Эксетера.
Было около одиннадцати вечера, когда она въехала в город: рекорд по времени, учитывая обстоятельства. Желтые круги от фар плясали перед ее глазами в течение всей гонки, но ни разу она не свернула в сторону, не ошиблась дорогой. Холодный воздух, врывавшийся в разбитое окно, не доставлял ей неудобств. Напротив, он бодрил ее.
«Здорово нам досталось — мне и драндулету, зато мы живы!» — шутила она про себя. Какие-то постукивания слева, непонятные и однообразные, заинтересовали ее, однако Дебра предпочла не останавливаться. И тем не менее сейчас она уже чувствовала, что не мешало бы передохнуть.
Проезжая мимо освещенного кабачка, Дебра подумала о чашечке кофе, но предыдущий опыт побудил ее не останавливаться. В центре города был больший выбор, и все же она затормозила у водоразборной колонки. Заглушив мотор, услышала звук шагов на булыжной мостовой и, взглянув в разбитое стекло, заметила полисмена, направляющегося к ней. Тот поздоровался и сочувственным тоном осведомился:
— Добрый вечер, мадам. Вам нужна помощь? Похоже, вы заблудились, и у вас есть проблемы.
— Проблемы? — невнятно пробормотала Дебра, не ожидавшая такого вопроса.
— Да, машина… Вы попали в аварию, полагаю? Это разбитое стекло…
— Ах да! Это все из-за встречной машины… Должно быть, отскочил камень…
— Камень? — озадаченно проговорил полицейский, сдвигая на затылок свою каску. — Похоже, это был камнепад, и довольно сильный, если судить по всем этим вмятинам. Вы местная?
— Э-э-э… нет.
— Могу я взглянуть на ваши документы?
— Я… их у меня нет при себе.
Представитель законопорядка недоверчиво приподнял бровь, затем спросил:
— А документы на машину?
— Гм-м… да, конечно. Надеюсь, муж их не вынул. Видите ли, обычно они лежат в бардачке.
Дебра наклонилась. Открывая крышку, она молила, чтобы у владельца, хоть и негодяя, хватило ума оставить там страховку и техпаспорт. Она с облегчением нашла и то и другое в небольшой кожаной сумочке и подала полисмену.
— Вроде все в порядке, — заключил он, просмотрев документы. — Но в любом случае нужно срочно починить эту дверцу, а иначе ездить с ней было бы верхом неосторожности.
— Да, разумеется, господин полицейский.
— Вы живете в Эксетере, миссис Хаар?
— Миссис Хаар? Но…
Дебра прикусила язык. Однако было слишком поздно.
— Как, вы не миссис Хаар? А ведь владельца зовут Чарльз Хаар.
— Совершенно верно, это один из служащих моего мужа.
— Чем занимается ваш муж?
— Содержит гостиницу.
— А ваша фамилия?
Переменой тона полицейский вконец взволновал Дебру, у которой закружилась голова и неизвестно почему появилось чувство ужасной вины. Ведь, в конце концов, не запрещается женщине ездить куда ей вздумается. Но она слишком боялась сказать правду. Она лгала почти инстинктивно, говорила первое, что приходило в голову.
— Джеймс, Дебра Джеймс.
Теперь-то уже полисмен что-то заподозрил. Он попросил ее выйти из машины и поднять брезент в кузове. Дебра послушно выполнила его просьбу. Внимание констебля тотчас привлекла большая кожаная сумка, он открыл ее и сосредоточенно рассмотрел содержимое. Молодая женщина считала, что там находился обычный набор инструментов, но полицейский был другого мнения.
— Забавно, — сказал он, присвистнув. — Комплект гаечных ключей — ладно, но эта фомка, напильники, отмычка, заготовки дверных ключей… Типичный джентльменский набор взломщика. Говорите, ваш муж владелец гостиницы? Странно, но фамилия Джеймс мне ничего не говорит, а Принстон я знаю.
Дебре вдруг захотелось отказаться от борьбы, броситься в объятия представителя закона, чтобы не упасть в обморок, выплакаться у него на плече и все рассказать. Едва сдерживая слезы, она непроизвольно посмотрела на левую сторону машины. К ручке дверцы прицепился какой-то предмет… Так вот откуда те постукивания во время езды! Она нагнулась, чтобы рассмотреть, не понимая, что бы это могло быть, да так и застыла, не в силах поверить своим глазам. На дверце висела рука! Часть человеческого тела, вырванная неимоверной силой и застрявшая в железе; выпасть ей не давали шипованные стальные кольца на окровавленных пальцах!
В голове молнией пронеслось недавнее. Рука, по-видимому, принадлежала невезучему толстяку. После удара по дверце кастетом оружие пробило железо и застряло, а стремительный рывок автомобиля оторвал ее. Теперь стал понятным тот вой, который она слышала.
Полисмен тоже оцепенел. Этому пожилому человеку не приходилось видеть ничего подобного в своем спокойном городке. Даже в злачных местах смертельные случаи были крайне редки.
Затянувшееся оцепенение полицейского придало Дебре смелости. Воспользовавшись случаем, она бросилась бежать со всех ног. Он кинулся за ней, требуя остановиться, но ей легко удалось оторваться от него, затерявшись в извилистых улочках старого города.
Взлохмаченная и вспотевшая, Дебра минут через десять остановилась перед освещенной зеркальной витриной какого-то отеля. Она запыхалась и умирала от жажды. За конторкой никого не было, но в салоне, за стойкой бара стоял усталый официант. В зале находился лишь один клиент, благородного вида пятидесятилетний господин, облаченный в элегантную тройку; он мирно читал газету перед наполовину опустошенной бутылкой виски. Дебра заказала большой стакан воды и чашку кофе. Однако официант ответил, что бар открыт только для постояльцев отеля. Пожилой господин заступился за нее, сказав, что они вместе. Дебра через силу улыбнулась и подсела к его столику у большого витринного окна.
— Благодарю вас, — сказала она, присаживаясь на удобную банкетку, обитую кожей. — Очень признательна, потому что я действительно…
Мужчина поднял руку, призывая ее к молчанию и попросив прощения с очаровательной улыбкой, от которой заиграли ямочки на его щеках.
— Нет, нет, ничего не надо говорить, это лишнее. Я знаю, что с вами случилось: сбежали от мужа, не так ли?
От удивления Дебра широко раскрыла глаза:
— Но… откуда вам известно?
— Из скромности я умолчу.
— Ну скажите же, умоляю!
— Так и быть! Опыт… Хорошее знание женской натуры… Я по глазам читаю, когда жена устает от своего супруга.
— Значит, мы с вами не знакомы?
— Пока еще нет, но что-то мне подсказывает, что наша встреча не случайна… О Боже! Я даже не представился: Джордж Грант, бизнесмен, немного уставший от жизни, но всегда надеющийся на лучшее.
Дебра слушала довольно занятный монолог этого стареющего, но еще самоуверенного соблазнителя. От усталости, впечатлений вечерних событий, разбавленных виски, предложенным ей новым знакомым, Дебра немного опьянела. От пережитого волнения пощипывало глаза и в горле. Хотелось одновременно смеяться и плакать.
Наверное, она ужасно выглядит? Висевшее напротив зеркало, в которое Дебра временами посматривала, совсем не утешало, однако ее собеседник, похоже, был другого мнения.
По прошествии получаса он, казалось, даже проникся убеждением, что их встреча была предопределена. Дебра спрашивала себя, чем она могла вызвать доверие случайного знакомого, вселить в него надежду. Может быть, он принимал ее молчание за некий ответ? Либо считал ее волнение каким-то заигрыванием, формой восхищения? В то время как он повествовал о своих многочисленных странствиях и не менее многочисленных интрижках, ее больше интересовала собственная судьба, исход этого вечера. Между тем Дебра очень испугалась, увидев в окно того самого полицейского. Он был уже не один. Полисмены явно разыскивали ее, однако никому не пришло в голову взглянуть в сторону отеля. Оба были уверены, что беглянка притаилась в одной из улочек, они и подумать не могли, что та спокойно сидит в баре.
— Кто вы, прекрасная незнакомка? — неожиданно спросил немолодой сердцеед, пристально глядя ей в глаза.
Дебра с таинственным видом ответила:
— Я тень, сильфида, проходящая через жизнь мужчин, прежде чем затеряться в дымке неведомого…
— Вы ведь замужем? — с сообщническим видом поинтересовался он.
Дебра нервно повертела на пальце обручальное кольцо.
— Да… А это имеет значение?
Пожав плечами, Джордж Грант улыбнулся и накрыл ладонью пальцы собеседницы.
— Нет, конечно. Я все прекрасно понимаю. Предпочитаете сохранять инкогнито… Скажите, у вас есть какие-либо увлечения в жизни?
Чуть поколебавшись, Дебра выпалила:
— Машины. Да, я обожаю машины!
— Надо же! — воскликнул он, звонко щелкнув пальцами. — Еще одно совпадение! Я тоже большой любитель машин! Кстати, взгляните-ка на мою последнюю игрушку.
Дебра повернула голову к окну и заметила стоящий у кромки тротуара белый, поблескивающий хромированной фурнитурой «ягуар». У нее тут же появилась идея, и Дебра поздравила себя с удачным ответом.
— Бог мой, какая прелесть! — с притворным восхищением воскликнула она. — Да это просто чудо! Только… вы и представить себе не можете: никогда у меня не было ничего подобного, я даже за руль такой машины не держалась.
Вопрос, которого она ждала, незамедлительно выскочил из уст ее собеседника:
— Не хотите ли попробовать, мой ангел?
— Мне, наверное, это снится… Не могу поверить!
Восторженно вращая глазами, Джордж продолжил:
— Сейчас же, сию минуту, что вы на это скажете?
Минутой позже Дебра уже заставляла рычать шестицилиндрового зверя, нажимая на педаль акселератора. Машина еще не двигалась, а сидящий рядом Джордж пыжился от гордости, словно был творцом этого чуда. Он самоуверенно ликовал, заранее предвкушая вечер, который пройдет под знаком ласк и нежности. Даже галантно поспешил вернуться в бар, когда вдруг обеспокоенная Дебра застенчиво заявила, что забыла свой бумажник — возможно, на банкетке, на которой сидела.
Джордж Грант тщательно осматривал кожаную банкетку, шарил под ней и вокруг, когда послышался визг шин по асфальту. Выпрямившись, он увидел стремительно сорвавшийся с места «ягуар» и даже успел заметить за его стеклом молодую женщину, прощально махнувшую ему рукой. И столь же стремительно его пронзила мысль, что он потерял не только свою «игрушку», но и прелестную птичку, для которой уже приготовил гнездышко из своих объятий.
Дебра вела «ягуар» уверенно, но осторожно. «Куда ему до той развалюхи грузовичка!» — думала она, твердо держа руль. Глаза ее, освещенные светом фар и отражавшиеся в зеркале заднего вида, казалось, увеличились от наслаждения, от радости, от того, что наконец-то она одна и свободна, как ветер. Она еще не осознала, что делает, куда направляется, но была счастлива как никогда. Переход от ощущения близкой опасности и угроз к чувству свободы захлестнул ее волной безмерного счастья.
«Ягуар» на большой скорости мчался по дороге, и с каждой убегающей секундой молодая женщина удалялась от прошлого, которое так хотелось забыть. Спидометр скрупулезно фиксировал скорость «зверя», цифры на нем метались как обезумевшие. Ну а желтые круги отныне превратились в сообщников: они преданно указывали ей верный путь.
Уже несколько часов ехала Дебра, все еще не зная, куда направляется, ведомая лишь одной интуицией. Перед рассветом она остановилась в небольшой спящей деревушке. Поставив машину у какой-то стены, вышла, зашла за угол, толкнула высокую решетчатую калитку, которая оказалась незапертой, и пошла по дорожке, обсаженной кустарником.
Дебру покачивало. Вся усталость, накопленная за прошедший вечер, навалилась на нее. Она свернула с аллеи налево, шагая механически, словно зомби, управляемый таинственной силой. Затем, будто внезапно иссякло магическое действие, почувствовала, как подкосились колени, и рухнула на землю. Она не ощутила никакой боли, лишь прикосновение к лицу мягких травинок и влажной земли. Наступил глубокий сон.
Когда Дебра проснулась, солнце высоко стояло в небе. Еще не подняв головы, она увидела перед глазами мраморную плиту с высеченным на ней распятием. Она вздрогнула, быстро встала на ноги: на полированном камне была выгравирована фамилия ее покойного отца!
Почувствовав отвратительную вонь из щербатого рта толстяка, обнявшего ее, она так пропахала ему рожу ногтями, что он с воем выпустил ее. Другой поспешил ему на помощь, но Дебра с силой укусила его за руку, которую тот поднес к ее лицу.
Жилистый мужчина тоже завопил, уронил фонарик, находившийся в другой руке, а Дебра мгновенно и непроизвольно ударила по фонарику ногой, и он улетел в кусты. Свет тотчас погас. Несколько секунд наступившая темнота казалась могильной.
Еле увернувшись от жаждавших мести рук, Дебра бросилась к дороге.
Она миновала грузовичок, но, не побежав дальше, обогнула его. Из-за камушков, покатившихся вслед за ее рывком, преследователям показалось, что их жертва побежала дальше. Свою ошибку они заметили быстро, однако осознали ее, лишь услышав стук захлопнувшейся дверцы; Дебра уже сидела за рулем.
Сердце ее буквально вырывалось из груди, но движения были на удивление точными. Она лишь долю секунды потратила на то, чтобы нащупать ключ зажигания на панели. Спасительный рефлекс помог ей заблокировать двери нажатием кнопок. Преследователи отчаянно уцепились за ручки, но машина уже тронулась.
Когда Дебра прибавила газу, они вынуждены были отпустить дверцы. Только включив фары, прямо перед собой Дебра увидела каменное ограждение: дорога заканчивалась тупиком. Она до отказа надавила на педаль тормоза и закрыла глаза. Грузовичок развернулся под прямым углом и замер: мотор заглох. Она повернула ключ один раз, два… Безрезультатно.
Фигуры преследователей уже показались в лучах фар. Опьяненные местью лица не оставляли никакого сомнения в участи, уготованной ей, если не удастся завести машину в ближайшие секунды.
Оставалось несколько метров, когда мотор, несколько раз икнув, заработал. Дебра до конца выжала акселератор в то время как оба преследователя бросились к машине. Фургончик буксанул на каменистом грунте и рванулся с места. Жилистый Билли схватился за ручку дверцы с ее стороны, затряс ее, но дверь не поддалась. Изрыгая проклятия, он, как кувалдой, двинул кулаком по боковому стеклу, посыпались осколки. Дебра съежилась на сиденье, но не сняла ноги с педали.
Левую дверцу атаковал и в гневе молотил толстяк. Слышны были глухие удары. Похоже, Чарли намеревался пробить железо двери своим кастетом. Чуть раньше Дебра видела, как он потрясал своим грозным оружием. Машина набирала скорость. Кто-то из нападавших, должно быть, был ранен: она долго слышала яростный крик боли, постепенно заглушаемый гудением мотора. Теперь-то Дебра знала, что выиграла партию. Выскочив на прямую дорогу, она понеслась прямо к северу, в направлении Эксетера.
Было около одиннадцати вечера, когда она въехала в город: рекорд по времени, учитывая обстоятельства. Желтые круги от фар плясали перед ее глазами в течение всей гонки, но ни разу она не свернула в сторону, не ошиблась дорогой. Холодный воздух, врывавшийся в разбитое окно, не доставлял ей неудобств. Напротив, он бодрил ее.
«Здорово нам досталось — мне и драндулету, зато мы живы!» — шутила она про себя. Какие-то постукивания слева, непонятные и однообразные, заинтересовали ее, однако Дебра предпочла не останавливаться. И тем не менее сейчас она уже чувствовала, что не мешало бы передохнуть.
Проезжая мимо освещенного кабачка, Дебра подумала о чашечке кофе, но предыдущий опыт побудил ее не останавливаться. В центре города был больший выбор, и все же она затормозила у водоразборной колонки. Заглушив мотор, услышала звук шагов на булыжной мостовой и, взглянув в разбитое стекло, заметила полисмена, направляющегося к ней. Тот поздоровался и сочувственным тоном осведомился:
— Добрый вечер, мадам. Вам нужна помощь? Похоже, вы заблудились, и у вас есть проблемы.
— Проблемы? — невнятно пробормотала Дебра, не ожидавшая такого вопроса.
— Да, машина… Вы попали в аварию, полагаю? Это разбитое стекло…
— Ах да! Это все из-за встречной машины… Должно быть, отскочил камень…
— Камень? — озадаченно проговорил полицейский, сдвигая на затылок свою каску. — Похоже, это был камнепад, и довольно сильный, если судить по всем этим вмятинам. Вы местная?
— Э-э-э… нет.
— Могу я взглянуть на ваши документы?
— Я… их у меня нет при себе.
Представитель законопорядка недоверчиво приподнял бровь, затем спросил:
— А документы на машину?
— Гм-м… да, конечно. Надеюсь, муж их не вынул. Видите ли, обычно они лежат в бардачке.
Дебра наклонилась. Открывая крышку, она молила, чтобы у владельца, хоть и негодяя, хватило ума оставить там страховку и техпаспорт. Она с облегчением нашла и то и другое в небольшой кожаной сумочке и подала полисмену.
— Вроде все в порядке, — заключил он, просмотрев документы. — Но в любом случае нужно срочно починить эту дверцу, а иначе ездить с ней было бы верхом неосторожности.
— Да, разумеется, господин полицейский.
— Вы живете в Эксетере, миссис Хаар?
— Миссис Хаар? Но…
Дебра прикусила язык. Однако было слишком поздно.
— Как, вы не миссис Хаар? А ведь владельца зовут Чарльз Хаар.
— Совершенно верно, это один из служащих моего мужа.
— Чем занимается ваш муж?
— Содержит гостиницу.
— А ваша фамилия?
Переменой тона полицейский вконец взволновал Дебру, у которой закружилась голова и неизвестно почему появилось чувство ужасной вины. Ведь, в конце концов, не запрещается женщине ездить куда ей вздумается. Но она слишком боялась сказать правду. Она лгала почти инстинктивно, говорила первое, что приходило в голову.
— Джеймс, Дебра Джеймс.
Теперь-то уже полисмен что-то заподозрил. Он попросил ее выйти из машины и поднять брезент в кузове. Дебра послушно выполнила его просьбу. Внимание констебля тотчас привлекла большая кожаная сумка, он открыл ее и сосредоточенно рассмотрел содержимое. Молодая женщина считала, что там находился обычный набор инструментов, но полицейский был другого мнения.
— Забавно, — сказал он, присвистнув. — Комплект гаечных ключей — ладно, но эта фомка, напильники, отмычка, заготовки дверных ключей… Типичный джентльменский набор взломщика. Говорите, ваш муж владелец гостиницы? Странно, но фамилия Джеймс мне ничего не говорит, а Принстон я знаю.
Дебре вдруг захотелось отказаться от борьбы, броситься в объятия представителя закона, чтобы не упасть в обморок, выплакаться у него на плече и все рассказать. Едва сдерживая слезы, она непроизвольно посмотрела на левую сторону машины. К ручке дверцы прицепился какой-то предмет… Так вот откуда те постукивания во время езды! Она нагнулась, чтобы рассмотреть, не понимая, что бы это могло быть, да так и застыла, не в силах поверить своим глазам. На дверце висела рука! Часть человеческого тела, вырванная неимоверной силой и застрявшая в железе; выпасть ей не давали шипованные стальные кольца на окровавленных пальцах!
В голове молнией пронеслось недавнее. Рука, по-видимому, принадлежала невезучему толстяку. После удара по дверце кастетом оружие пробило железо и застряло, а стремительный рывок автомобиля оторвал ее. Теперь стал понятным тот вой, который она слышала.
Полисмен тоже оцепенел. Этому пожилому человеку не приходилось видеть ничего подобного в своем спокойном городке. Даже в злачных местах смертельные случаи были крайне редки.
Затянувшееся оцепенение полицейского придало Дебре смелости. Воспользовавшись случаем, она бросилась бежать со всех ног. Он кинулся за ней, требуя остановиться, но ей легко удалось оторваться от него, затерявшись в извилистых улочках старого города.
Взлохмаченная и вспотевшая, Дебра минут через десять остановилась перед освещенной зеркальной витриной какого-то отеля. Она запыхалась и умирала от жажды. За конторкой никого не было, но в салоне, за стойкой бара стоял усталый официант. В зале находился лишь один клиент, благородного вида пятидесятилетний господин, облаченный в элегантную тройку; он мирно читал газету перед наполовину опустошенной бутылкой виски. Дебра заказала большой стакан воды и чашку кофе. Однако официант ответил, что бар открыт только для постояльцев отеля. Пожилой господин заступился за нее, сказав, что они вместе. Дебра через силу улыбнулась и подсела к его столику у большого витринного окна.
— Благодарю вас, — сказала она, присаживаясь на удобную банкетку, обитую кожей. — Очень признательна, потому что я действительно…
Мужчина поднял руку, призывая ее к молчанию и попросив прощения с очаровательной улыбкой, от которой заиграли ямочки на его щеках.
— Нет, нет, ничего не надо говорить, это лишнее. Я знаю, что с вами случилось: сбежали от мужа, не так ли?
От удивления Дебра широко раскрыла глаза:
— Но… откуда вам известно?
— Из скромности я умолчу.
— Ну скажите же, умоляю!
— Так и быть! Опыт… Хорошее знание женской натуры… Я по глазам читаю, когда жена устает от своего супруга.
— Значит, мы с вами не знакомы?
— Пока еще нет, но что-то мне подсказывает, что наша встреча не случайна… О Боже! Я даже не представился: Джордж Грант, бизнесмен, немного уставший от жизни, но всегда надеющийся на лучшее.
Дебра слушала довольно занятный монолог этого стареющего, но еще самоуверенного соблазнителя. От усталости, впечатлений вечерних событий, разбавленных виски, предложенным ей новым знакомым, Дебра немного опьянела. От пережитого волнения пощипывало глаза и в горле. Хотелось одновременно смеяться и плакать.
Наверное, она ужасно выглядит? Висевшее напротив зеркало, в которое Дебра временами посматривала, совсем не утешало, однако ее собеседник, похоже, был другого мнения.
По прошествии получаса он, казалось, даже проникся убеждением, что их встреча была предопределена. Дебра спрашивала себя, чем она могла вызвать доверие случайного знакомого, вселить в него надежду. Может быть, он принимал ее молчание за некий ответ? Либо считал ее волнение каким-то заигрыванием, формой восхищения? В то время как он повествовал о своих многочисленных странствиях и не менее многочисленных интрижках, ее больше интересовала собственная судьба, исход этого вечера. Между тем Дебра очень испугалась, увидев в окно того самого полицейского. Он был уже не один. Полисмены явно разыскивали ее, однако никому не пришло в голову взглянуть в сторону отеля. Оба были уверены, что беглянка притаилась в одной из улочек, они и подумать не могли, что та спокойно сидит в баре.
— Кто вы, прекрасная незнакомка? — неожиданно спросил немолодой сердцеед, пристально глядя ей в глаза.
Дебра с таинственным видом ответила:
— Я тень, сильфида, проходящая через жизнь мужчин, прежде чем затеряться в дымке неведомого…
— Вы ведь замужем? — с сообщническим видом поинтересовался он.
Дебра нервно повертела на пальце обручальное кольцо.
— Да… А это имеет значение?
Пожав плечами, Джордж Грант улыбнулся и накрыл ладонью пальцы собеседницы.
— Нет, конечно. Я все прекрасно понимаю. Предпочитаете сохранять инкогнито… Скажите, у вас есть какие-либо увлечения в жизни?
Чуть поколебавшись, Дебра выпалила:
— Машины. Да, я обожаю машины!
— Надо же! — воскликнул он, звонко щелкнув пальцами. — Еще одно совпадение! Я тоже большой любитель машин! Кстати, взгляните-ка на мою последнюю игрушку.
Дебра повернула голову к окну и заметила стоящий у кромки тротуара белый, поблескивающий хромированной фурнитурой «ягуар». У нее тут же появилась идея, и Дебра поздравила себя с удачным ответом.
— Бог мой, какая прелесть! — с притворным восхищением воскликнула она. — Да это просто чудо! Только… вы и представить себе не можете: никогда у меня не было ничего подобного, я даже за руль такой машины не держалась.
Вопрос, которого она ждала, незамедлительно выскочил из уст ее собеседника:
— Не хотите ли попробовать, мой ангел?
— Мне, наверное, это снится… Не могу поверить!
Восторженно вращая глазами, Джордж продолжил:
— Сейчас же, сию минуту, что вы на это скажете?
Минутой позже Дебра уже заставляла рычать шестицилиндрового зверя, нажимая на педаль акселератора. Машина еще не двигалась, а сидящий рядом Джордж пыжился от гордости, словно был творцом этого чуда. Он самоуверенно ликовал, заранее предвкушая вечер, который пройдет под знаком ласк и нежности. Даже галантно поспешил вернуться в бар, когда вдруг обеспокоенная Дебра застенчиво заявила, что забыла свой бумажник — возможно, на банкетке, на которой сидела.
Джордж Грант тщательно осматривал кожаную банкетку, шарил под ней и вокруг, когда послышался визг шин по асфальту. Выпрямившись, он увидел стремительно сорвавшийся с места «ягуар» и даже успел заметить за его стеклом молодую женщину, прощально махнувшую ему рукой. И столь же стремительно его пронзила мысль, что он потерял не только свою «игрушку», но и прелестную птичку, для которой уже приготовил гнездышко из своих объятий.
Дебра вела «ягуар» уверенно, но осторожно. «Куда ему до той развалюхи грузовичка!» — думала она, твердо держа руль. Глаза ее, освещенные светом фар и отражавшиеся в зеркале заднего вида, казалось, увеличились от наслаждения, от радости, от того, что наконец-то она одна и свободна, как ветер. Она еще не осознала, что делает, куда направляется, но была счастлива как никогда. Переход от ощущения близкой опасности и угроз к чувству свободы захлестнул ее волной безмерного счастья.
«Ягуар» на большой скорости мчался по дороге, и с каждой убегающей секундой молодая женщина удалялась от прошлого, которое так хотелось забыть. Спидометр скрупулезно фиксировал скорость «зверя», цифры на нем метались как обезумевшие. Ну а желтые круги отныне превратились в сообщников: они преданно указывали ей верный путь.
Уже несколько часов ехала Дебра, все еще не зная, куда направляется, ведомая лишь одной интуицией. Перед рассветом она остановилась в небольшой спящей деревушке. Поставив машину у какой-то стены, вышла, зашла за угол, толкнула высокую решетчатую калитку, которая оказалась незапертой, и пошла по дорожке, обсаженной кустарником.
Дебру покачивало. Вся усталость, накопленная за прошедший вечер, навалилась на нее. Она свернула с аллеи налево, шагая механически, словно зомби, управляемый таинственной силой. Затем, будто внезапно иссякло магическое действие, почувствовала, как подкосились колени, и рухнула на землю. Она не ощутила никакой боли, лишь прикосновение к лицу мягких травинок и влажной земли. Наступил глубокий сон.
Когда Дебра проснулась, солнце высоко стояло в небе. Еще не подняв головы, она увидела перед глазами мраморную плиту с высеченным на ней распятием. Она вздрогнула, быстро встала на ноги: на полированном камне была выгравирована фамилия ее покойного отца!
4
«7 апреля 1959 года Господь принял душу Джона Стила, погибшего от вероломной руки сатаны».
Слова необычной эпитафии заплясали перед широко раскрытыми глазами Дебры. Семь лет прошло со дня смерти отца…
Семь лет — это было, казалось ей, страшно давно и до ужаса близко. Она так любила своего отца. В детстве она воспринимала его как старшего друга, товарища. Матери своей Дебра не знала: та умерла, родив дочь; замены ей так и не нашлось. Отец не женился вторично, без сомнения, из-за ребенка. Он знал, что дочь этого ему не простит.
Почувствовав, как воспоминания огненной волной влились в горло, Дебра заплакала. Фильм о собственном детстве закрутился в голове — кадр за кадром, начавшись сказкой о феях…
Ей слышалось детское щебетание, ободряющий голос отца, она вдыхала приятные ароматы, бегала по полям, усыпанным яркими цветами, затем, будто пленку заело, кадры запрыгали, задрожали, краски стали расплываться и все скрылось в слепящем холодном свете.
Но несмотря на это, Дебра еще различала черты лица отца — трагическое видение, предшествующее еще более мрачному периоду… Потом кадры побежали, звуки стали визгливо-пронзительными, неразличимыми, и появилось лицо Роя Жордана.
Дебра живо потерла глаза, чтобы отделаться от тягостного видения, потом огляделась. Над невысокой стеной она увидела деревья в цвету, старую церковь, окруженную пристройками. И только тут поняла, что находится в деревне Бондлай, где жила с отцом до переезда в Девон.
На какое-то время Дебра, пораженная, задумалась: подумать только, проехать ночью за несколько часов больше трехсот километров, чтобы нежданно-негаданно очутиться перед могилой своего отца! Стали всплывать детали бегства, но звук шагов по аллее прервал ее раздумья.
Дебра машинально отряхнулась — одежда была влажноватой от росы, — обернулась и увидела появившегося из-за угла изгороди мужчину в переднике. Он держал в руках грабли и тяпку. Было ему на вид лет шестьдесят, и он казался вполне безобидным. Однако Дебра уже перестала доверять внешности. Прав оказался Рой, тысячу раз твердивший ей, что надо опасаться людей. Она немало удивилась, обнаружив в кармане плаща старую пару темных очков — те, в которых она уехала, так и остались в кабриолете, — и поспешила прикрыть глаза, покрасневшие от слез.
— Добрый день, мадам, — приветливо поздоровался он. — Прекрасная погода, не правда ли?
— Да, погода чудесная, — неуверенно согласилась она, отходя от могилы отца.
Маневр не остался незамеченным. Мужчина спросил:
— Здесь кто-нибудь из родных?
— Нет…
Он покачал головой, затем бросил взгляд на соседние могилы:
— Может быть, эти два ребенка, которые…
— Тоже нет, — отрезала она.
Старик пожал плечами, потом объяснил, что пришел поухаживать за могилкой своих родителей, которую его братья и сестры совсем забросили. Четверть часа спустя Дебра уверилась, что опасаться нового знакомого нечего, разве, что тот ее узнает. Ей абсолютно не хотелось возвращаться в прошлое ни под каким видом. «Дебры Жордан больше не существует. — Молодая женщина отчеканила эти слова в своем мозгу. — Она скончалась вчера в пять часов пополудни. Из ограды больницы выехала уже другая женщина».
Углубившись в свои мысли, Дебра вполуха слушала болтовню мужчины и встрепенулась только тогда, когда тот заговорил о своей кузине, хозяйке гостиницы-трактира «Два ключа» как раз напротив кладбища.
— Комнаты она сдает недорого, да и кормят там хорошо. Если вы здесь проездом, как мне кажется, то отдых вам не повредит… очень уж у вас усталый вид. Можете сказать, что это я вас прислал.
Минут через пятнадцать Дебра очутилась в уютной комнатке на втором этаже заведения «Два ключа». Она поблагодарила хозяйку и буквально рухнула на кровать, едва только за той закрылась дверь. Через какое-то время она превозмогла желание сразу уснуть, а, раздевшись, вошла в маленькую ванную. Включив душ, Дебра с остервенением терла себя, удаляя с тела все следы пота, словно стирая память об отвратительных приключениях.
В полдень Дебра поела в зале на первом этаже; никто ей не докучал, и она с удовольствием насладилась едой и одиночеством. Похоже, темные очки, с которыми она не расставалась, служили надежным барьером против любопытствующих. Перекусив, она поднялась в свою комнату. Присела у открытого окна, пробежала взглядом по знакомым ей местам, посмотрела на белый «ягуар», припаркованный у стены, потом задвинула занавески. Раздевшись, скользнула под одеяло и заснула крепким сном.
Проснулась она, когда время вечернего чая уже прошло. Смеркалось. Снаружи доносились непонятные звуки. Она подумала, что они, возможно, ее и разбудили. Шум работающих моторов, хлопанье автомобильных дверей: довольно странная суматоха для мирной деревни!
Дебра несколько раз потянулась, ощущая нежность простыней и наслаждаясь чувством обретенной свободы, затем встала, подошла к окну и раздвинула занавески. Медленно поднося руку ко рту, чтобы прикрыть зевок, она так и застыла в этой позе, будто внезапно превратившись в статую. В одно мгновение осознала она опасность, которая ей угрожала. Мирная путешественница, наслаждающаяся жизнью, вновь стала, как и накануне, преследуемой дичью.
На улице вокруг «ягуара» стояли три полицейских машины. Два полисмена осматривали его, а третий, в штатском, приложив руку козырьком к глазам, вглядывался в окна окрестных домов, одновременно отдавая приказания коллегам.
Кровь застучала в висках Дебры. Очевидно, что полисмены вскоре окажутся в ее комнате. На счету была каждая секунда.
Ругая себя, она быстро оделась. Какая неосторожность, какой грубейший промах с ее стороны! Подумать только: оставить машину на главной площади деревни! О чем она только думала? Что ее давешний собеседник будет молчать после того, как у него украли автомобиль? И все это без малейшей компенсации? Что полиция будет сидеть сложа руки после его заявления?
Дебра украдкой спускалась по лестнице, когда у входной двери звякнул колокольчик. Она скатилась по оставшимся ступенькам, выбежала через черный ход, пересекла мощеный дворик, попала в птичник, чуть было не раздавив кур, поднявших гвалт, перелезла через решетчатую ограду и со всех ног пустилась через поле.
Она бежала долго, пока позволяли силы, изредка переходя на шаг, чтобы отдышаться, а потом снова начинала бежать. Уже совсем стемнело, когда она остановилась на лесной опушке у дороги. Сколько же она пробежала? Две, три, четыре мили? Она не могла бы ответить.
На размышления времени не было, Дебра думала только об одном: найти себе убежище, не дать себя настигнуть тем желтым кругам. Не они ли, кстати, проносились по дороге? Нет, то были обычные фары автомобилей. Теперь-то Дебра это знала, но все равно была начеку. Только так она сможет оторваться от своих преследователей.
На лицо упало несколько капель дождя. Она посмотрела вверх, затем подумала о преследующих ее полисменах. Где они сейчас? Чего ей больше всего опасаться? Ее мало беспокоила украденная машина. Не волновал даже случай с оторванной рукой… Да и какое ей дело до того бандита… Если этот Чарли выкрутится, он будет молчать, не то самому будет худо. Ну а если отбросил копыта, это уж проблема его приятеля. Но в любом случае, с какой стороны ни посмотри, основания для тревог были. Однако больше всего Дебра боялась, что ее могут отправить назад, к мужу.
Пользоваться автостопом казалось ей рискованным, но в то же время самым простым и удобным. На ее решение повлиял усилившийся дождь. Дебра проголосовала первой же попутной машине и не ошиблась.
Водитель попытался завязать беседу, но пассажирка оказалась неразговорчивой. Два раза меняла она машины, и оба раза ей не приходилось долго ждать на обочине дороги. Почему-то водители угадывали ее отчаяние, даже видя лишь смутный силуэт в свете фар.
В какой-то момент она попросила высадить ее у въезда в маленькую неизвестную ей деревню и проделала часть пути пешком. Дождь все лил, но ее это перестало волновать. Дебра шла по улице, прислушиваясь к шуму дождя и звуку собственных шагов по асфальту. Она подчинилась интуиции, которая еще раз вела ее неведомо куда. Дебра очень устала, и ее единственным желанием было найти прибежище, чтобы выспаться.
Свернув в переулок, Дебра увидела на пригорке квадратный высокий дом, как бы слегка нависающий над окрестностями. Он был погружен в темноту. Лунный луч, пробившийся из-за туч, придавал дому зловещую загадочность, подчеркивая серебристым пальцем металлические неровности балкона и навес над крыльцом. В начале ведущей к дому аллеи была прикреплена табличка: «Продается».
Дебра немного подумала, быстро огляделась, потом направилась к дому. Обошла его. Остановилась она у двери веранды. Заперто на ключ. Тень разочарования промелькнула на ее лице. Носком ноги машинально толкнула цветочный горшок и улыбнулась, заметив в слабом лунном свете характерную форму ключа под опрокинувшимся горшком.
Слова необычной эпитафии заплясали перед широко раскрытыми глазами Дебры. Семь лет прошло со дня смерти отца…
Семь лет — это было, казалось ей, страшно давно и до ужаса близко. Она так любила своего отца. В детстве она воспринимала его как старшего друга, товарища. Матери своей Дебра не знала: та умерла, родив дочь; замены ей так и не нашлось. Отец не женился вторично, без сомнения, из-за ребенка. Он знал, что дочь этого ему не простит.
Почувствовав, как воспоминания огненной волной влились в горло, Дебра заплакала. Фильм о собственном детстве закрутился в голове — кадр за кадром, начавшись сказкой о феях…
Ей слышалось детское щебетание, ободряющий голос отца, она вдыхала приятные ароматы, бегала по полям, усыпанным яркими цветами, затем, будто пленку заело, кадры запрыгали, задрожали, краски стали расплываться и все скрылось в слепящем холодном свете.
Но несмотря на это, Дебра еще различала черты лица отца — трагическое видение, предшествующее еще более мрачному периоду… Потом кадры побежали, звуки стали визгливо-пронзительными, неразличимыми, и появилось лицо Роя Жордана.
Дебра живо потерла глаза, чтобы отделаться от тягостного видения, потом огляделась. Над невысокой стеной она увидела деревья в цвету, старую церковь, окруженную пристройками. И только тут поняла, что находится в деревне Бондлай, где жила с отцом до переезда в Девон.
На какое-то время Дебра, пораженная, задумалась: подумать только, проехать ночью за несколько часов больше трехсот километров, чтобы нежданно-негаданно очутиться перед могилой своего отца! Стали всплывать детали бегства, но звук шагов по аллее прервал ее раздумья.
Дебра машинально отряхнулась — одежда была влажноватой от росы, — обернулась и увидела появившегося из-за угла изгороди мужчину в переднике. Он держал в руках грабли и тяпку. Было ему на вид лет шестьдесят, и он казался вполне безобидным. Однако Дебра уже перестала доверять внешности. Прав оказался Рой, тысячу раз твердивший ей, что надо опасаться людей. Она немало удивилась, обнаружив в кармане плаща старую пару темных очков — те, в которых она уехала, так и остались в кабриолете, — и поспешила прикрыть глаза, покрасневшие от слез.
— Добрый день, мадам, — приветливо поздоровался он. — Прекрасная погода, не правда ли?
— Да, погода чудесная, — неуверенно согласилась она, отходя от могилы отца.
Маневр не остался незамеченным. Мужчина спросил:
— Здесь кто-нибудь из родных?
— Нет…
Он покачал головой, затем бросил взгляд на соседние могилы:
— Может быть, эти два ребенка, которые…
— Тоже нет, — отрезала она.
Старик пожал плечами, потом объяснил, что пришел поухаживать за могилкой своих родителей, которую его братья и сестры совсем забросили. Четверть часа спустя Дебра уверилась, что опасаться нового знакомого нечего, разве, что тот ее узнает. Ей абсолютно не хотелось возвращаться в прошлое ни под каким видом. «Дебры Жордан больше не существует. — Молодая женщина отчеканила эти слова в своем мозгу. — Она скончалась вчера в пять часов пополудни. Из ограды больницы выехала уже другая женщина».
Углубившись в свои мысли, Дебра вполуха слушала болтовню мужчины и встрепенулась только тогда, когда тот заговорил о своей кузине, хозяйке гостиницы-трактира «Два ключа» как раз напротив кладбища.
— Комнаты она сдает недорого, да и кормят там хорошо. Если вы здесь проездом, как мне кажется, то отдых вам не повредит… очень уж у вас усталый вид. Можете сказать, что это я вас прислал.
Минут через пятнадцать Дебра очутилась в уютной комнатке на втором этаже заведения «Два ключа». Она поблагодарила хозяйку и буквально рухнула на кровать, едва только за той закрылась дверь. Через какое-то время она превозмогла желание сразу уснуть, а, раздевшись, вошла в маленькую ванную. Включив душ, Дебра с остервенением терла себя, удаляя с тела все следы пота, словно стирая память об отвратительных приключениях.
В полдень Дебра поела в зале на первом этаже; никто ей не докучал, и она с удовольствием насладилась едой и одиночеством. Похоже, темные очки, с которыми она не расставалась, служили надежным барьером против любопытствующих. Перекусив, она поднялась в свою комнату. Присела у открытого окна, пробежала взглядом по знакомым ей местам, посмотрела на белый «ягуар», припаркованный у стены, потом задвинула занавески. Раздевшись, скользнула под одеяло и заснула крепким сном.
Проснулась она, когда время вечернего чая уже прошло. Смеркалось. Снаружи доносились непонятные звуки. Она подумала, что они, возможно, ее и разбудили. Шум работающих моторов, хлопанье автомобильных дверей: довольно странная суматоха для мирной деревни!
Дебра несколько раз потянулась, ощущая нежность простыней и наслаждаясь чувством обретенной свободы, затем встала, подошла к окну и раздвинула занавески. Медленно поднося руку ко рту, чтобы прикрыть зевок, она так и застыла в этой позе, будто внезапно превратившись в статую. В одно мгновение осознала она опасность, которая ей угрожала. Мирная путешественница, наслаждающаяся жизнью, вновь стала, как и накануне, преследуемой дичью.
На улице вокруг «ягуара» стояли три полицейских машины. Два полисмена осматривали его, а третий, в штатском, приложив руку козырьком к глазам, вглядывался в окна окрестных домов, одновременно отдавая приказания коллегам.
Кровь застучала в висках Дебры. Очевидно, что полисмены вскоре окажутся в ее комнате. На счету была каждая секунда.
Ругая себя, она быстро оделась. Какая неосторожность, какой грубейший промах с ее стороны! Подумать только: оставить машину на главной площади деревни! О чем она только думала? Что ее давешний собеседник будет молчать после того, как у него украли автомобиль? И все это без малейшей компенсации? Что полиция будет сидеть сложа руки после его заявления?
Дебра украдкой спускалась по лестнице, когда у входной двери звякнул колокольчик. Она скатилась по оставшимся ступенькам, выбежала через черный ход, пересекла мощеный дворик, попала в птичник, чуть было не раздавив кур, поднявших гвалт, перелезла через решетчатую ограду и со всех ног пустилась через поле.
Она бежала долго, пока позволяли силы, изредка переходя на шаг, чтобы отдышаться, а потом снова начинала бежать. Уже совсем стемнело, когда она остановилась на лесной опушке у дороги. Сколько же она пробежала? Две, три, четыре мили? Она не могла бы ответить.
На размышления времени не было, Дебра думала только об одном: найти себе убежище, не дать себя настигнуть тем желтым кругам. Не они ли, кстати, проносились по дороге? Нет, то были обычные фары автомобилей. Теперь-то Дебра это знала, но все равно была начеку. Только так она сможет оторваться от своих преследователей.
На лицо упало несколько капель дождя. Она посмотрела вверх, затем подумала о преследующих ее полисменах. Где они сейчас? Чего ей больше всего опасаться? Ее мало беспокоила украденная машина. Не волновал даже случай с оторванной рукой… Да и какое ей дело до того бандита… Если этот Чарли выкрутится, он будет молчать, не то самому будет худо. Ну а если отбросил копыта, это уж проблема его приятеля. Но в любом случае, с какой стороны ни посмотри, основания для тревог были. Однако больше всего Дебра боялась, что ее могут отправить назад, к мужу.
Пользоваться автостопом казалось ей рискованным, но в то же время самым простым и удобным. На ее решение повлиял усилившийся дождь. Дебра проголосовала первой же попутной машине и не ошиблась.
Водитель попытался завязать беседу, но пассажирка оказалась неразговорчивой. Два раза меняла она машины, и оба раза ей не приходилось долго ждать на обочине дороги. Почему-то водители угадывали ее отчаяние, даже видя лишь смутный силуэт в свете фар.
В какой-то момент она попросила высадить ее у въезда в маленькую неизвестную ей деревню и проделала часть пути пешком. Дождь все лил, но ее это перестало волновать. Дебра шла по улице, прислушиваясь к шуму дождя и звуку собственных шагов по асфальту. Она подчинилась интуиции, которая еще раз вела ее неведомо куда. Дебра очень устала, и ее единственным желанием было найти прибежище, чтобы выспаться.
Свернув в переулок, Дебра увидела на пригорке квадратный высокий дом, как бы слегка нависающий над окрестностями. Он был погружен в темноту. Лунный луч, пробившийся из-за туч, придавал дому зловещую загадочность, подчеркивая серебристым пальцем металлические неровности балкона и навес над крыльцом. В начале ведущей к дому аллеи была прикреплена табличка: «Продается».
Дебра немного подумала, быстро огляделась, потом направилась к дому. Обошла его. Остановилась она у двери веранды. Заперто на ключ. Тень разочарования промелькнула на ее лице. Носком ноги машинально толкнула цветочный горшок и улыбнулась, заметив в слабом лунном свете характерную форму ключа под опрокинувшимся горшком.