Андерсен Блэйн. Роковой поцелуй

   Грудь Элис сдавило от ярости. Мод зашла слишком далеко. Но отвечать ей так, как она того заслуживала, было бы слишком легкомысленно. Она собрала всю свою выдержку, попыталась говорить как можно спокойнее, но до конца так и не смогла справиться с этой задачей.
   – Простите мою откровенность, леди Деламер, но ваше мнение обо мне меня мало трогает. Однако я должна сказать вам, что в этом доме меня считают вполне заслуживающей доверия. Да и раньше те, кто мне доверял, не были разочарованы.
   – Однако вы ушли со своего прежнего места. Почему? Выгнали?
   – Там больше не требовались услуги гувернантки. Моя воспитанница уехала.
   – Понятно. А у кого вы служили, если не секрет?
   – Это было небольшое имение в одном из северных графств. Сомневаюсь, что вы знаете эту семью.
   – А вдруг? Может быть, у нас не единственный общий друг?
   Этот намек на Кейрона заставил Элис сжаться. Она все больше чувствовала себя как корабль, выброшенный на скалы. Мод сверлила ее своим взглядом.
   – Это была семья Кроули. Сомневаюсь, что ваши пути когда-либо перекрещивались.
   Губы Мод раздвинула удовлетворенная усмешка:
   – Как раз, напротив, я хорошо их знаю. Как интересно, ведь им обоим за шестьдесят! Позднего же ребеночка они себе завели! Миссис Кроули, должно быть, было где-то около пятидесяти во время родов. Бывает, конечно…
   Элис побелела от ужаса: опять! Как же глупо было называть реальную, а не вымышленную семью. Но ей просто в голову не могла прийти какая-то другая фамилия, кроме этой. У них, действительно, дети давно уже взрослые…
   – Моей воспитанницей была их внучатая племянница. Родители леди Селии часто были в отъезде, за границей, и оставляли дочь на попечение своих родителей.
   – Понятно. А где Кроули сейчас? Полагаю, в Лондоне?
   – Нет, – храбро ответила Элис, уверенная, что они как раз таки здесь. Они еще на севере.
   – Ну тогда у вас есть шанс увидеть их через месяц.
   Что Мод имеет в виду? Что Данкен все-таки ее в ближайшее время уволит?
   – Не понимаю, о чем вы.
   – Ну как же: когда Данкен переедет в Донегал. Он туда переезжает каждое лето, когда заканчивается сезон – как и мы все. Я имею в виду, конечно, людей нашего круга. Разве вы не знаете?
   Конечно же, Элис знала, что весь высший свет на лето перебирается в свои загородные резиденции. Уилхэвены оставались там весь год лишь потому, что ее отцу городской воздух был вреден, – вот она совсем и упустила из виду эту новую грозящую ей опасность. Стало быть, через месяц придет конец ее маскараду. Элис постаралась скрыть охватившую ее панику и выдавила из себя лишь слабую улыбку. А Мод продолжала свою пытку:
   – Может быть, мы сможем вместе навестить семейство Кроули. Моя фамильная усадьба Тоттен-Хоу расположена рядом с Донегалом. Уверена, мы будем часто видеться, тогда и договоримся…
   Боже мой! Сперва этот нежелательный переезд, а теперь еще и Мод в качестве соседки!
   – Я с трудом представляю себе, что вам будет интересно общество столь скромной особы, как я, – пробормотала Элис.
   – Ну что вы, мисс Уокер! Вы недооцениваете степень моего интереса к вам.
   Мод приторно-сладко улыбнулась, пригладив и без того уже идеально выглаженные складки своей юбки. Элис теперь твердо знала то, в чем не хотела признаваться себе раньше: они с Мод – соперницы, и приз, который они оспаривают друг у друга – это Кейрон Чатэм. Насколько далеко Мод зайдет в стремлении овладеть этим призом?
   – До свидания, мисс Уокер. Вас ждут ваши обязанности. Да и мне надо кое-что поизучать…
   Мод быстрым шагом отправилась к выходу, махнула рукой своему кучеру, затем в раздумье прикрыла глаза. Подъезжая, кучер чуть не надел ее коляской, так что ей пришлось отпрыгнуть в сторону. В другое время она бы набросилась на него с бранью за такую неловкость, но сейчас ее мысли были слишком заняты этой гувернанткой. У этой девицы были явно какие-то свои тайны, и она должна их раскрыть.
 
   Элис с наслаждением подставила лицо лучам яркого весеннего солнца. Пусть бы он подольше не подъезжал, этот экипаж, который Данкен пообещал предоставить в ее распоряжение для поездки в Стренд, где она должна купить краски для Лайли. Путь был не близкий, но она не удивилась бы, если бы он предложил ей проделать его пешком. Что-то сегодня он раздобрился.
   Все же остальное было – хуже некуда. Ее игра в гувернантку отнюдь не становилась легче, как она на то надеялась. Наоборот – ей становилось все тяжелее, как человеку, несущему груз. Груз кажется тем более неподъемным, чем дольше он его несет. А теперь еще эта Мод Деламер… Любые вопросы, касающиеся ее прошлого – от кого бы они ни исходили, даже самые безобидные – несли с собой для нее опасность, но вопросы Мод, имеющие вполне определенную цель и направленность, удесятеряли эту опасность.
   Элис вдохнула весенний воздух и с удовлетворением подумала, что вот Мод Деламер вряд ли могла бы позволить себе такую солнечную ванну – из-за боязни нарушить фарфоровую белизну кожи.
   Как это Мод сумела заметить ее интерес к Кейрону еще до того, как Элис сама себе в этом смогла признаться? Ведь она и видела-то их вместе всего два раза: один раз в библиотеке, а другой – во время той роковой мазурки!
   Значит, она допустила какую-то оплошность, пусть незначительную, но оплошность… Но какую? Наверное, она уже потеряла способность контролировать свое поведение и отличать, что выглядит естественно, а что может вызвать подозрение.
   Мод решила завладеть Кейроном любой ценой – это ясно. И даже если Элис найдет в себе силы справиться со своим растущий! чувством к Кейрону, эта ревнивая красотка не остановится.
   Какая она все же глупая и самонадеянная! Она оказалась в доме Данкена в поисках укрытия, а скандал с Кейроном привлек к ней всеобщее внимание. Хуже того, скоро из лондонского людского моря она попадет в провинциальное болото, где ее благополучно и отловят. С тем же успехом она могла бы никуда не уезжать, а оставаться в Брайархерсте. Эти мысли вконец испортили ей настроение. Элис стала смотреть по сторонам: теперь она уже хотела, чтобы экипаж побыстрее подъехал. Оставаться одной ей было уже невмоготу!
   И вдруг знакомая фигура привлекла ее внимание. Дженни! Вот она стоит, какая-то сгорбленная, опершись на чугунную решетку ограды. Заболела? Элис направилась к ней, чтобы узнать, что случилось.
   – Дженни? У тебя все в порядке?
   Дженни вздрогнула, как испуганный, загнанный зверек, но когда она увидела Элис, выражение ее лица сразу смягчилось.
   – Ой, Элис… – она протянула к ней руку, и слезы градом хлынули из ее глаз.
   – Что случилось?
   – Давай уйдем отсюда подальше, ладно? – шепнула ей Дженни на ухо, стирая наружной стороной перчатки оставленные слезами разводы на щеках.
   Элис понимала, что Данкен будет в ярости, если она разминется с экипажем, который он так великодушно ей предложил. Еще подумает, что это она специально, чтобы показать ему свое неуважение. Но тут дело более важное.
   – Конечно, пойдем, пойдем, дорогая.
   Дженни попыталась поднять свою поклажу, но не смогла. Элис решительно вмешалась:
   – Дай мне.
   Она схватила сумку за ручку, но Дженни остановила ее:
   – Не надо. Я сама. Я привыкла.
   – Дженни! – Элис бросила на нее свой железный взгляд. Этого было достаточно: Дженни покорно отпустила ручку и последовала за Элис.
   – А теперь расскажи мне, что случилось, – повторила она свой вопрос, – ты заболела?
   – Только если считать любовь болезнью.
   – Кто же это разбил твое сердце? – Элис просто не могла себе представить, чтобы нашелся мужчина ее круга, который бы не ответил взаимностью на чувства Дженни. Она, конечно, не красавица, но при такой щедрости сердца это было даже лишнее.
   – Не притворяйся, что не знаешь – как будто я умею что-нибудь скрыть! – Но Элис все еще никак не могла догадаться.
   – Данкен, – Дженни поспешно подняла руку, как бы предупреждая протестующую реакцию Элис. – Я знаю, что это безумие, но я ничего не могу с собой поделать. Я его люблю. – Это признание как будто прорвало плотину: новый поток слез хлынул из глаз Дженни. Элис обняла ее за плечи, притянула к себе.
   Элис все же было трудно понять Дженни:
   – Но ведь он так мерзко вел себя с тобой. Он такой грубый. Ну уж ты и выбрала.
   – Как будто мы выбираем! Если бы это зависело от меня, то я ни за что не остановила бы свой взгляд на лорде, скорее на каком-нибудь совсем простом парне. Тогда я, по крайней мере, могла бы надеяться на взаимность.
   – В таком случае чего о нем сохнуть? Он, в лучшем случае, странен. В худшем же… – Элис оборвала себя, поняв, что продолжать не стоит.
   – Я знаю, он ужасный сноб. Но это ширма, за которой он прячет свою неуверенность. На самом деле он просто боится нарушить правила и приличия высшего света. Ты знаешь, в глубине души он очень добрый. Знаю, ты его не любишь, но я уже три года имею с ним дело – через Лайли – и имела много случаев убедиться, насколько это порядочный и добрый человек.
   Элис недоверчиво покачала головой:
   – Я что-то этого не заметила, зато перенесла уже много оскорблений от него. Сомневаюсь, что этот сухарь может быть другим.
   – Я понимаю, что моя любовь безнадежна, – вздохнула Дженни. – Вот почему мне так тяжело… – Она потерла свои распухшие от слез глаза: – У нас с ним нет будущего. Но разум говорит одно, а сердце – другое. Мне нужно забыть о нем. Но я люблю и девочку, и ее отца. Так что же мне делать? Лучше бы уж я их никогда и не встретила!
   – Дженни, я понимаю, что так говорить жестоко, но подарить свое сердце Данкену Грэнвиллу? Ничего кроме боли тебе это не принесет… Надо тебе как-то постараться забыть о нем.
   Дженни посмотрела на Элис так, как если бы та предложила ей нечто противоестественное.
   – Потерять того, кого ты любишь, даже если ты не можешь быть с ним? Ты на самом деле так считаешь?.. – Ее глаза требовали ответа.
   Элис молчала. Если бы она сама знала ответ…

10

   – Глупая девчонка! – Она хочет знать, как у меня идут дела. Какие дела? – Хэдли сердито расхаживал по брайархерстской библиотеке, размахивая посланием Элисон. – Прошло два месяца с тех пор, как убили Джулию, а мне нечего ей сказать. Она, наверное, думает, что я уже нашел убийцу! Можно подумать, что я профессиональный сыщик!
   Хэдли смял письмо в комок и швырнул его в корзину. Если бы так же легко можно было отделаться от его содержания!
   Роберта, казалось, всецело была озабочена тем, как бы найти место еще для двух папок со своими счетами: которые никак не помещались на полке; ока вынимала и снова ставила их, меняла местами, – ничего не получалось.
   – Роберта, – нетерпеливо рявкнул Хэдли. – Тебя это что, не касается?
   Роберта резко вскинула голову:
   – Конечно, касается. Но ты только ноешь, а я уже кое-что реальное сделала.
   – Сделала что-то? Ну тогда нам надо смываться.
   Роберта вытащила из секретера какую-то бумагу, неторопливо приблизилась к Хэдли, села на кушетку и потянула его за собой. Когда он уселся, она кокетливо взметнула юбки и откинулась на спинку софы, перебросив через нее черные космы своих волос. И только после этого она сунула ему документ:
   – Вот. Почитай.
   Пальцы Хэдли дрожали, он едва-едва сумел развернуть сложенную вчетверо бумагу.
   – Это ордер на арест Элисон?..
   Роберта удовлетворенно улыбнулась:
   – Моя работа.
   – Каким образом?..
   – Рассказала констеблю, что она в тот день крупно поссорилась с Джулией. Еще назвала имена кое-каких свидетелей и добавила кое-что насчет их беспрерывных склок.
   Хэдли швырнул документ на пол, Роберта поспешила его поднять и разгладить:
   – Ради Бога, поосторожнее! Мне было совсем нелегко убедить этого Фиска. Первый ордер, конечно, у него. Но я ему говорю: а что если она появится в моем доме неожиданно, ночью и тут же попытается ускользнуть – нет, мне тоже нужен такой же документ. Тогда он мне его и выписал.
   Хэдли посмотрел на свою сообщницу как на сумасшедшую:
   – Ну, арестуют ее, будет суд, она возьмет и признает себя виновной – и все уйдет в пользу короны. Об этом ты что, не подумала?
   – Глупости! Думаешь, ей захочется на виселицу только ради того, чтобы отомстить мне? Да кроме того, кто и как ее арестует? Судя по тому, что она пишет, она в полной безопасности в Лондоне. А ордер мне нужен лишь для моего спокойствия. Эта бумажка будет держать ее на почтительном расстоянии от Брайархерста – пока это мне нужно. Конечно, это как танец на канате, но стоит постараться.
   Хэдли встал, пытаясь сообразить, что к чему:
   – Не понимаю, какая тебе польза от этого ордера, если Элисон о нем ничего не знает?
   Роберта прищурилась, как будто хотела получше рассмотреть своего глупого собеседника:
   – Да ты совсем дурак! – Хэдли поднял кулак, но Роберта успела схватить его за руку.
   – Ну, ну! Я еще тебе нужна, хотя бы для того, чтобы подписывать чеки. Так что, не хами.
   – Если ты такая умная, скажи, в чем дело.
   – Все очень просто. Возьми ордер – только не потеряй! – и покажи его моей падчерице. Это сразу отобьет у нее всякие мысли о возвращении – как бы долго ты ни тянул со своим розыском.
   – А почему нельзя ей просто написать?
   – Мы не можем допускать никакой возможности провала. Пусть она собственными глазами увидит ордер, подержит его в руках – это убедительнее любого письма. Плюс еще твой поцелуй – и все будет в порядке.
   Теперь, когда Элис потеряла или почти потеряла все права на наследство, Хэдли потерял и всякий интерес к девушке. Ему совсем не хотелось ее видеть, а тут еще придется изворачиваться и лгать.
   – А по-другому никак нельзя?
   Роберта посмотрела на него так, что он понял – сопротивляться бессмысленно.
   – Ну хорошо, хорошо, я поеду. Но мне нужны деньги – на игру, и новая коляска. В этом твоем протекающем рыдване я не поеду.
   Лицо Роберты осветилось улыбкой торжества:
   – Решено! Завтра выезжай!
   Уж если от этого никуда не уйти, лучше побыстрее. Но такая миссия отнюдь не улыбалась Хэдли. Он чувствовал себя как пациент с зубной болью, отправляющийся к плохому цирюльнику.
 
   Элис прижалась пылающей щекой к холодному окну, за которым хлестали потоки дождя. Перед ней простиралась вереница холмов; их и без того мягкие, нечеткие силуэты совсем терялись за сплошной стеной ливня. Даже сейчас, когда стихия разыгралась вовсю, от ландшафта веяло каким-то покоем, умиротворенностью. Деревья и кусты раскачивались и гнулись, но холмы стояли непоколебимо-уверенно. Вот бы ей научиться так же стоически выдерживать удары судьбы! По щеке у нее медленно скатилась слеза.
   Слава Богу, этот потоп не застал их, когда они добирались сюда из Лондона. Это было всего два дня тому назад. Дорогу развезло, хотя до этого не меньше недели стояла сухая погода; но в такой ливень, как сегодня, они скорее всего бы просто застряли.
   Да, им повезло; путешествие прошло довольно спокойно. Тем не менее, оно все равно было достаточно мучительным для Элис. Целый день ехать и слушать беспрерывную болтовню в небольшом дилижансе Данкена – с короткой остановкой на обед в обшарпанной харчевне с претенциозным названием «Королевская палата». Вспоминалось, как она ехала в последний раз этой дорогой – только в Лондон: тоже невеселые воспоминания.
   Делия и повариха Бриджит – ее спутницы – пребывали совсем в другом настроении. Для них впереди были месяцы отдыха, летнего тепла, свежего воздуха холмов Нортхэмпшира – конечно, это было лучше промозглого, надоевшего Лондона.
   Элис уже заранее представляла себе, что такое Донегал – нечто импозантное, солидное. Она видела гравюры с изображением поместья, слышала пересуды прислуги – о том, как чудесно будет, наконец, выбраться в этот райский уголок.
   Однако то, что она увидела, когда их экипаж выехал из вязовой аллеи и стаи огибать большой пруд, расположенный перед замком, превзошло все ее ожидания. Возможно, у Данкена было меньше денег, чем у ее отца но зато у него было явно больше желания их транжирить.
   Донегал не был старинным родовым владением, камни которого еще помнили бы времена норманнского завоевания. Он был создан волей и богатством Джеймса Грэнвилла – отца Данкена. Стремясь стереть то пятно, которое легло на их род из-за неравного брака отца, виконт Грэнвилл-старший решил построить нечто такое, что сразу же заставило бы замолчать этих снобов из высшего света. По крайней мере, у них должно было перехватить дыхание от зависти.
   У Элис, во всяком случае, действительно перехватило дыхание, когда экипаж остановился у мраморного портала и она выглянула наружу; взор не мог охватить разом все это массивное сооружение. Элис предпочла бы в качестве убежища какую-нибудь скромную хижину в глухом лесу.
   Здесь у Элис была уже не крохотная комнатушка, как в Лондоне, а нечто более заслуживающее названия апартаментов – большая комната, камин, отделанный черным деревом, мебель от Хейплуайта… Это, однако, не только не подняло ей настроения, а наоборот, напомнив о Брайархерсте, лишь вызвало новый приступ тоски по утраченному благополучию. Да еще вдобавок персидский ковер на полу! Ну что ж, пусть она птичка в клетке, но зато какая клетка! Нет, все равно утешение не приходило. Не хватало ощущения безопасности, но еще больше не хватало Кейрона!
   Воспоминания о том, какая новая жизнь просыпалась в ней каждый раз, когда он приближался к ней, возвращались вновь и вновь, как ни старалась она изгнать их из памяти. Он оказывал на нее магическое действие; она начала понимать это с того самого утра после бала-маскарада и стала уже даже примиряться с этим ощущением. Но теперь пришло нечто еще более пугающее: ее стало тянуть к нему даже в его отсутствие!
   Элис покраснела: стыдно, ведь она помолвлена с Хэдли. Пусть ее не связывают с ним ни страсть, ни приличия, но, в конце концов, это обязательство, имеющее юридическую силу! К тому же она полностью зависит от Хэдли; от Роберты помощи ждать нечего, кто же еще будет отстаивать ее права?
   Хэдли! Он ведь рискует жизнью, чтобы спасти ее! Как же она смеет желать другого? й все-таки: если память о Кейроне, о его прикосновениях помогает ей пережить тяготы ее нынешнего жалкого состояния, то почему она должна лишать себя и этого? Все равно, будущего у них нет. Это то же самое, что хотеть попасть на луну – ну что плохого в такой мечте?
   В самом деле, что плохого? Элис присела в кресло из красного дерева, стоявшее у небольшого письменного столика. Мало того, что ее каким-то ураганом выбросило из той жизни, которая была ее миром. Теперь ей надо самой выбросить из своего сердца то, что уже стало частью ее существа.
   Элис потуже затянула поясок своего пеньюара, накинула сверху большую шерстяную шаль – теперь можно и отправляться на разведку в библиотеку. Весело трещал огонь в камине, но в комнате было более чем прохладно. Два дня, проведенные в Донегале, напомнили ей, что эти летние резиденции, хотя и попросторнее городских, но зато их и гораздо труднее обогреть. Потолки высокие, в стенах влага, от них несет холодом, сколько их ни топи.
   Если бы у нее была какая-то надежда заснуть, она бы давно уже задула свечку и нырнула в кокон своей постели. Но спать не хотелось, вернее, дремота то надвигалась, то вновь уходила прочь – как будто дразнила ее. Все мысли, мысли… Элис потерла воспаленные глаза и приготовилась к долгой, бессонной ночи.
   Надо было пораньше поискать какую-нибудь подходящую книжку. Ей было высочайше позволено пользоваться библиотекой – привилегия, которой среди прислуги располагала только она. Еще бы – Данкен считал, что чем более гувернантка будет начитанной, тем лучше это скажется на Лайли. Хоть за это слава Богу!
   Но днем сходить в библиотеку было некогда – она была занята распаковкой вещей. Потом был обед в комнате управителя, потом всякие дела, одно за одним – так и не успела. А теперь, ясно, она без книги не уснет. Просто смотреть на огонь – это успокаивает, конечно, но не вполне. Нужно как-то отвлечься от тягостных мыслей.
   Если бы она воспитывалась не как хозяйка имения, если бы ее обучили тонкостям поведения гувернантки в чужом доме, то она, конечно же, оделась бы как следует даже для того, чтобы спуститься на этаж ниже. Но тут она решила пренебречь правилами и быстренько сбегать туда-сюда в более легком наряде, чем того требовали строгие правила. Кто ее увидит? Часы на башне уже давно пробили полночь.
   Элис потянула на себя скрипучую дубовую дверь; бр-р-р, как холодно! Она еще плотнее закуталась в шаль, чтобы не растерять то тепло, которое все-таки накопила в своей комнате. Копна распущенных волос, разметавшихся ниже плеч, тоже немножко согревала. На цыпочках она спустилась по широкой парадной лестнице. Красная дорожка на мраморе лестницы переходила в ковер. Этот ковер и еще три образовывали в вестибюле рисунок креста; в середине было пустое пространство.
   Да, конечно, все спят – утомились после вчерашней дороги. Было совсем темно – только небольшой конус света от ее свечи.
   Ребенком она не боялась темноты, но сейчас она лучше знала, что может за ней скрываться, и ей стало страшно.
   Библиотека была справа от вестибюля. Элис нащупала ручку, повернула ее, щелк – дверь растворилась. Ой, там светло! Горело несколько канделябров, хотя скорее – догорало; их, видимо, уже зажгли. Тем не менее, контраст с темнотой вестибюля был разительный. Может быть, здесь кто-нибудь есть?..
   Полки с книгами от пола до потолка, как в лондонском доме Грэнвиллов, только раза в три побольше. Ага, вон и попугай в серебряной клетке, а больше – ни одной живой души. Элис довольно улыбнулась – теперь она все, тут хорошенько рассмотрит, не торопясь подберет себе нужные книги. Сколько же их тут? Она слышала, как сплетничали, что Данкен, не особенно разбираясь в литературе, покупал их на вес. Тем не менее, чувствовалось, что какой-то опытный библиофил занимался их подбором – книги были отличные!
   «Путешественник» и «Соперники» Голдсмита, и даже «Биографии английских поэтов» Джонсона – все ее любимые! Взять?.. Нет, жадность до добра не доведет, ей все равно их некогда читать, а Данкен обнаружит их отсутствие, устроит скандал и лишит ее привилегии пользоваться библиотекой – нет, нет!
   Элис поставила свечу на ближайший столик и вытащила том под названием «Эвелина, или История о том, как молодая леди вошла в свет». Это легкое чтение как раз для ее теперешнего настроения. Ой, как приятно подержать в руках ее гладкий кожаный переплет! По крайней мере, этой радости у нее никто не отнимет…
   Она решила было примоститься и почитать прямо здесь, но подумала: Данкен, если ее увидит здесь, да еще в таком виде, опять взбесится – ну его, не стоит рисковать… Надо бы перед уходом затушить свечи в канделябрах, подумала она и вдруг…
   Кейрон! То есть, лорд Чатэм! Да, это был он, лежит себе, как ни в чем не бывало, как пантера на кушетке!
   – Элисон! – он приподнялся на локте, потом сел. – Я боялся вас испугать. Но если бы я знал, что вы появитесь, я бы подготовил должную встречу.
   – Да уж, встреча! Вы здесь как призрак в ночи. – Элис, самое интересное, сама не могла понять – чувствует она себя испуганной, сердитой или довольной.
   – Да, мы не виделись после встречи: в парке – месяц назад.
   Ох, какой же это был чудесный бесстыдный поцелуй! Щеки Элис залил густой румянец, она опустила голову, тщетно пытаясь скрыть его.
   – Я много думал о вас. Хотел вас видеть, но пришлось уехать по делам. Мои шахты на севере…
   Элис поспешно кивнула:
   – Да, мне говорили…
   На загорелом лице Кейрона вновь появилась уже известная ей улыбочка:
   – Ага, значит, вы интересовались мной. Я рад – а то я уже думал, что вы сердитесь.
   – Сержусь? – Элис сперва никак не могла сообразить, за что; потом поспешно мобилизовала весь свой гнев за его нахальное поведение там, в Сент-Джеймсе.
   – Я была на вас сердита. И надеюсь, такое больше не повторится.
   – Элисон, ну пожалуйста. – Во взгляде Кейрона была и теплота, и нетерпение. – Может быть, прекратим эту глупую игру в равнодушие?
   – Я… Она не знала, что ответить. – А что вы здесь делаете?
   – Мое имение – Фоксхолл – неподалеку. Я думал, вы знаете…
   – Нет. – Элис изумленно подняла брови. – Я не знаю. – Она сделала паузу; как приятно, что он здесь рядом; но и как страшно! – Данкен там, наверху. Если он узнает, что вы здесь, да еще увидит нас вдвоем…
   – Он знает. Он меня пригласил в гости…
   – А как же Фоксхолл?
   – Флигель, в котором я обычно останавливаюсь там, недавно сгорел. Я думал, что ремонт к последней охоте уже закончится. Но, увы… Пока они там заканчивают, я решил остановиться здесь, у Данкена…
   – Значит, вы здесь уже… – Элис вздрогнула: выходит, он следил за каждым ее движением, с момента их приезда…
   – Я только-только приехал. Данкен, наверное, уже решил, что не приеду. Думал пораньше, но у одной из лошадей отскочила подкова…
   Элис никак не могла разобраться в себе. Ей ведь так хотелось, чтобы он был рядом. Но это была мечта, далекая от действительности, как у девочки, которая хочет стать принцессой. Но теперь все выглядело так, будто она сама превратила эту мечту в явь. Какая-то мистика! Как бы то ни было, она была благодарна судьбе. Сердце ее отчаянно билось, голова кружилась. Однако даже это было по-своему приятно.
   – Я так рад видеть вас, Элисон. Ваш образ всегда у меня в памяти, но увидеть вас снова – разве может что-то с этим сравниться? – нежно-улыбчивый взгляд Кейрона прошелся по хрупкой фигурке Элис.