Андерсен Блэйн. Роковой поцелуй

   – Да. Данкен, то есть, лорд Грэнвилл, – дал мне выходной.
   Лицо Кейрона потемнело при упоминании имени Данкена.
   – Рад слышать. Я оставил его вчера в таком состоянии, что боялся, ваш выходной несколько затянется. Я бы посидел с вами, но, думаю, лучше если мм пройдемся. Движущиеся мишени, знаете ли… в них труднее попасть.
   Опять эта терзающая ее сердце улыбка! От осторожности и благоразумия Элис не осталось и следа. Как будто зачарованная, она встала и пошла рядом с ним; взгляд ее был устремлен прямо перед собой; но каждой частичной души она ощущала его присутствие.
   – Простите меня за вчерашний день. То, что вас постигло, – целиком и полностью моя вина. Мне не следовало бы вас тащить на этот танец.
   – Ни к чему сожаления. Это был мой собственный выбор. – Элис была уверена, что говорит чистую правду. Хотела ли она просто потанцевать или хотела побыть вместе с Кейроном – не чьи-либо, а именно ее желания толкнули ее на такое безрассудство.
   – Хотел бы надеяться, что таков действительно ваш выбор.
   Кейрон бросил на Элис взгляд, полный такой силы, что сердце ее затрепетало. Она должна что-нибудь ответить? Да ей воздуха на дыхание не хватает! Слава Богу, Кейрон продолжил:
   – Я хочу, чтобы вы знали: я глубоко сожалею о последствиях нашего безрассудного, хотя и столь чудесного, танца.
   – Ничего страшного. Я осталась жива – хотя и чудом избежала казни.
   При всей серьезности инцидента, комическая сторона его не могла не забавлять; вспомнив лицо Данкена, покрасневшего как рак, Элис не могла сдержать улыбки.
   Кейрон с облегчением засмеялся.
   – Подозреваю, что в данном случае коса нашла на камень. Я, кстати, разговаривал с ним сегодня утром. К сожалению, уже было слишком поздно спасать вас от его гнева, но я его убедил, что в следующий раз он должен привлечь к ответственности меня, а не вас.
   Элис, явно смущенная, замедлила шаг. Он что, намекает, что они снова когда-нибудь встретятся при подобных обстоятельствах? Себе она уже не доверяла, ей оставалось только молиться, чтобы он держал себя в руках.
   – Не думаю, что такая возможность представится.
   Кейрон повернулся и загородил ей дорогу:
   – Вы думаете, я имел в виду только танец…
   Глаза Элис широко распахнулись – она почувствовала, как ресницы защекотали ей брови; она остановилась, безгласная, нерешительная и сама смущенная своей реакцией.
   – Я не знаю, что вы имеете в виду, когда имеете дело с гувернанткой.
   Элис могла себе представить, что он имеет в виду; конечно, нечто бесчестное.
   – Вы думаете, что я вижу в вас лишь гувернантку?
   – Ну, а кто же я? – она отвела взгляд в сторону, в испуге, что глаза выдадут ее.
   – Вы, вы… это…
   Кейрон подошел еще ближе к ней. Элис знала, что если она еще и сохраняет способность рационально мыслить, то лишь в том случае, когда он находится на достаточном расстоянии от нее. Поэтому она попыталась отступить, но спиной уперлась в ствол дерева.
 
   Кейрон склонился над ней, руки его сомкнулись, образовав нечто вроде арки. Еще никогда она не ощущала такого жара. Она чувствовала, как все в ней плавится, тает – как будто какое-то белое пламя разрезает ее плоть.
   Стоять так на публике, в такой интимной близости друг от друга – чистое безумие! Глаза Элис заметались по сторонам; только сейчас она обнаружила, к немалому своему удивлению, что они давно уже удалились с главной аллеи и оказались на какой-то уединенной лужайке. Но и в отсутствие свидетелей такая близость была опасна. Однако она была такой беспомощной, безвольной… Он лишил ее дыхания, зато вдохнул в нее бурный вихрь желания.
   Рука Кейрона нежно коснулась ее щеки, потом он притянул ее к себе, своими горячими губами нашел ее бессильно раскрывшиеся губы, и все провалилось в какую-то черную пустоту. Его прикосновение вызвало во всем ее существе настоящий пожар, и теперь все, что она видела и чувствовала, она видела и чувствовала сквозь пелену и дым этого пожара.
   Она закрыла глаза, все ее существо требовало чего-то, чему она не находила названия, что нельзя выразить словами, чего-то невероятно сладостного. Она молила Бога, чтобы он остановился, но вместо этого его теплое дыхание стало еще ближе, его губы сперва мягко прикоснулись к ее губам и вдруг жадно потребовали ответа.
   Это ощущение было совсем не похоже на нежную муку того первого поцелуя в библиотеке. Губы Кейрона, казалось, пожирали не только ее тело, но ее душу. Вся решимость и твердость Элис ушли в какой-то водоворот, унесенные бурей новых, незнакомых ощущений. Вместо этого забил родник какого-то освобождения, его влага проникла во все поры ее жадно впитывавшего эти новые, восхитительные ощущения тела.
   Кейрон прижал Элис к себе еще крепче, так, что она вся затрепетала от соприкосновения с его телом. Не раздумывая, она сама с неожиданной бешеной страстью прильнула к нему; их тела уже слились в одно целое. Это было уж слишком; если она не остановится сейчас, она не остановится уже никогда!
   – Нет! – собрав в один кулак всю свою волю, Элис отскочила от него как ошпаренная. Кейрон даже не пытался ее удержать; он лишь попытался с немым вопросом поймать ее взгляд.
   – Ты в самом деле не хочешь?..
   Элис хотела – и как хотела! – чтобы его руки снова коснулись ее груди, чтобы его тело сомкнулось с ее, чтобы его губы наполнили все ее существо желанием. Но это же были греховные, запретные радости, которые она теперь, когда разум к ней вернулся, могла только проклинать.
   – Оставьте меня в покое! – выкрикнула она, чуть ли не рыдая. Губы ее еще горели от жара поцелуя Кейрона, но она уже мчалась как спугнутый заяц вниз, по дорожке – к спасительной гавани, какой ей теперь представлялся дом Данкена.
 
   Удар от столкновения был такой сильный, а столкнулись Данкен Грэнвилл и Дженни так неожиданно, что она не удержала в руках свою большую сумку, и все ее содержимое рассыпалось по полу вестибюля.
   – Простите, только и сумела она произнести в испуге, донельзя удивленная, как это она не заметила сэра Грэнвилла, и все еще не в силах понять, кто в кого врезался? – Это моя вина, наша милость. Целиком и полностью, моя вина, – залепетала Дженни, страшась стать объектом его гнева.
   Лицо Данкена стало малиново-красным. Дженни решила, что от ярости, но на самом-то деле – от смущения, что она догадалась о его намерении догнать и остановить ее. Когда он услышал ее шаги, удалявшиеся к выходу, он подумал только о том, как бы успеть ее перехватить, – и вот что из этого получилось!
   – Я вас не сильно ушиб?
   – Нет, вовсе нет. А я вас?
   У Данкена сильно болело колено, по которому пришелся сильный удар чем-то твердым, что было в сумке Дженни, но он не подал виду.
   – Ничего, ничего. Но вот ваши образцы… – он показал на серпантин рюшей и кружев на полу.
   – Я сейчас все подберу. – Дженни поспешно стала наполнять сумку разбросанным по полу добром. Они одновременно схватились за один и тот же рулон атласной ткани, их пальцы слегка коснулись друг друга, и они оба так же одновременно поспешно отдернули руки.
   – Пожалуйста, разрешите мне… – Данкен взялся за сумку. Дженни не могла понять, что это – предложение или приказ? Во всяком случае она замерла и не шевелясь наблюдала странную картину: ее заказчик ползает у ее ног по мраморному полу.
   Она редко была свидетелем того, что Данкен оказывал кому-либо какие-то услуги. С чего это он решил ей помочь, ведь скорее всего действительно во всем виновата она. Она пребывала в полнейшем недоумении.
   Ее мысли обратились к нему: что он за человек? Данкен Грэнвилл был не лишен мужской привлекательности, хотя в толпе его лицо вряд ли привлекло бы внимание. Редеющие, с проседью волосы, угловатые черты узкого лица, придававшие ему неуловимое сходство с волком, – нет, он не был красавцем, отнюдь. И, однако, в нем было что-то, от чего сердце Дженни вздрагивало и голова начинала кружиться всякий раз, когда он приближался к ней, – какие-то глубоко скрытые ранимость и беззащитность.
   Дженни давно уже поняла, что ее как-то властно тянет к этому человеку, но почему? Ведь он может быть таким жестоким, таким высокомерным… Порой его грубость была столь явной и неприкрытой, что ее буквально трясло от ярости, как только она закрывала за собой дверь его дома – щеки ее горели от его незаслуженных оскорблений.
   И все-таки она всегда прощала его. Может быть, потому что, как она подозревала, за его грубостью скрывается страх: если он сбросит с себя маску блюстителя всевозможных запретов и приличий, окажется, что он сам совершенно обыкновенный, ничем не выдающийся… Во всяком случае она замечала эту черту во многих своих клиентах из высшего общества.
   Данкен попытался застегнуть сумку, но так и не сумел этого сделать и подвинул ее к Дженни.
   – Если вы не слишком спешите, я могу с вами рассчитаться.
   – Конечно.
   Данкен поднял сумку и отправился с ней в библиотеку. Дженни послушно последовала за ним. Достав чековую книжку из нижнего ящика своего бюро, Данкен обмакнул перо в чернильницу, привычным жестом сделал какую-то запись и протянул чек Дженни.
   Дженни присела в глубоком поклоне и начала складывать поданный ей листок – мельком взглянув на сумму, она ахнула:
   – Лорд Грэнвилл, вы чересчур щедры Стоимость материала и работы не превышает…
   – Я понимаю. Но ваша работа оказалась более чем приемлемой. Лайли очень довольна так что я включил сюда сумму небольшой премии, которую счел нужным предусмотреть.
   Дженни не верила своим ушам. Речь шла вовсе не о какой-то небольшой премии – сумма почти вдвое превышала договорную.
   – Сэр, ваша щедрость ставит меня в неловкое положение.
   По покрасневшему лицу Дженни было видно что она искренне выражает свои чувства. Данкен, со своей стороны, никак не ожидал такой реакции.
   – Ерунда, – отрезал он, потом изобразил на лице улыбку, пытаясь сгладить впечатление от своей несколько грубоватой реплики. – Это вполне справедливое вознаграждение за вашу кропотливую работу. И кроме того судя по всему, я не единственный клиент который находит ее столь достойной.
   Дженни застенчиво улыбнулась.
   Действительно, она была прекрасной портнихой, что создало ей прекрасную репутацию у заказчиков. И все же, чтобы такой человек, как Данкен, задумался хоть на минуту о том, как ее вознаградить!
   – Спасибо, сэр. Этот год у меня очень удачный. Одна только леди Трокмортон заказала у меня сразу десять платьев. Я даже подумываю о том, чтобы нанять себе помощницу.
   Данкен почувствовал себя более уверенно. Расцепив сжатые пальцы, он подошел к ней поближе:
   – Я рад за вас. Видите ли, когда прежняя портниха леди Трокмортон уезжала в Йоркшир, она попросила меня рекомендовать ей кого-нибудь взамен. Я был счастлив назвать вас.
   Дженни полураскрыла рот от удивления. Так вот кому она обязана расширением круга своей клиентуры! И все-таки она с трудом представляла себе Данкена в роли консультанта по вопросам достоинств дамских портних.
   – Тогда я еще в большем долгу перед вами… – ее карие глаза стали еще больше; в них светилась благодарность. От нее исходила аура почти детской невинности, что никакая кокетка не сумеет сымитировать. Ее порозовевшие щеки с такими милыми веснушками только усиливали этот эффект; так и хотелось их погладить – они, наверное, на ощупь как бархатные рюши, что вывалились из ее сумки…
   Она слишком часто вызывала у Данкена подобные мысли, но он решительно гнал их от себя.
   Она была прислугой; по-видимому, ей не суждено было бы подняться выше должности кастелянши, если бы не завещание ее прежней хозяйки. А если у него какая-то непонятная тяга к ней, то эту тягу надо пресечь. Дед Данкена был здорово наказан за свой брак с женщиной из среднего класса. Бремя этого поступка тяготело над отцом Данкена и, вероятно, бросило бы тень и на внука, если бы он не посвятил всю свою жизнь восстановлению репутации семьи, прослыв строгим ревнителем правил и условностей света. Теперь он не собирался ставить все на карту ради удовлетворения простой похоти.
   – Лорд Грэнвилл, леди Мод Деламер! – Дворецкий Данкена отступил в сторону, и в рамке двери возникла фигура Мод. Судя по румянцу на щеках, казалось, она только что влетела с улицы, хотя уже успела сбросить пелерину и сейчас предстала в ярком пестром платье с шафрановыми вставками. Ее белокурые волосы, обычно зачесанные набок и широкими волнами ниспадавшие на плечи, сейчас были подобраны в пучок, едва заметный под полами ее желтой шелковой шляпки. Как догадалась Дженни, это было сделано специально для того, чтобы лучше было видно такой же желтый шелковый шарфик, обвивавший шею. Мод одной рукой в перчатке дотронулась до жемчужины в колье, а другую протянула Данкену.
   – Я не слишком рано?
   Дженни часто видела Мод мельком раньше, когда приходила на примерки к Лайли. Она всегда считала Мод красавицей, но теперь, когда впервые она оказалась с ней лицом к лицу… Дженни почувствовала, насколько ее скромное платье проигрывает рядом с сочными красками шелков Мод, и плечи у нее опустились.
   И дело не только в платье – Дженни точно могла определить его стоимость – целое состояние! А лицо, а фигура, а титул! До этого Дженни в глубине души еще могла надеяться на какие-то отношения между собой и Данкеном Грэнвиллом, но теперь, когда она подробно рассмотрела это воплощение женственности, она все поняла: ее хозяин заслуживает лучшей партии, чем она, простая портниха.
   – Дженни, вы можете идти. – Дженни думала, что их разговор еще не закончен, и лаконичная реплика Данкена уязвила ее еще больше, чем брошенный в ее сторону пренебрежительный взгляд Мод.
   Чувствуя себя униженной, Дженни подняла свою сумку и медленно направилась к выходу…
   – Уж не забыл ли ты о нашей встрече, Данкен? – Мод издала короткий смешок. – Ты мне обещал продать этого жеребца до будущей охоты. Сейчас мой кошелек полон, и я прямо-таки в нетерпении: хочу его опустошить. Или ты забыл?
   – Как я мог забыть? – Данкен указал Мод на кушетку, и она направилась к ней. За Дженни в этот момент закрылась дверь. Она вышла в коридор с тяжелой сумкой в руках. Слава Богу, дворецкий не счел нужным ее проводить до выхода. Вот и хорошо: она не хотела, чтобы кто-нибудь видел ее слезы.

9

   – Данкен, а ты все-таки делаешь глупость, что уступаешь мне Дофина; с этой лошадью я вас всех обставлю в Донегале. – На фоне серебристых трелей веселого смеха Мод грубый удар о стол пачки банкнот, которую она небрежно швырнула в его сторону, прозвучал особенно весомо и солидно. Даже по этому грубому звуку было очевидно – сумма не маленькая, хотя безмятежно-легкомысленное выражение ее лица могло дать основание подумать, что она сделала свою покупку за бесценок.
   – Ты не передумаешь? К последней охоте он должен быть у меня!
   Данкен шутливым жестом – подняв руки – показал, что сдается:
   – Конечно, нет. Но учти – это настоящий зверь. Как бы он не сбросил тебя в какую-нибудь донегальскую канаву.
   – Ему нужна сильная рука, – она игриво подмигнула ему, продолжая, палец за пальцем, стягивать с руки перчатку. – Ау меня она как раз такая.
   – А может быть, тебе лучше поберечь деньги до следующего сезона? Покупать столь дорогую лошадь ради одной-единственной охоты? Что ты будешь с ней делать, когда вернешься в Лондон?
   – Данкен, ты бестактен. Так у меня по крайней мере будет предлог к тебе лишний раз заехать – поговорить о Дофине. Кроме того, охота дело индивидуальное, а с Дофином я ото всех вас оторвусь.
   – Дорогая Мод, зачем тебе искать предлоги? – Мод не вызывала у Данкена никаких романтических ассоциаций, тем более, что она никогда не скрывала, что предмет ее вожделения – это Кейрон, а вовсе не Данкен. И все же общество такой блестящей красавицы было ему приятно, даже льстило.
   Отец Мод, герцог Малверн, заседал в палате лордов, о его богатстве ходили легенды. И поэтому ее дружба с Данкеном, помимо всего прочего, повышала престиж дома Грэнвиллов – хотя он и понимал, что это внимание адресовано не ему, а Кейрону.
   – Все-таки я думаю, что тебя интересует больше Кейрон, чем я. А он уехал куда-то на север: какая-то скучная история с рабочими на шахте. – Удивленный взгляд Мод ясно показывал, что она ничего об этом не знала, и Данкен пожалел, что стал невольным свидетелем ее смущения. – Извини, я думал, что ты знаешь.
   Мод деланно зевнула, явно притворяясь, что это обстоятельство ее не волнует.
   – Ну раз он не считает нужным посвящать меня в свои планы – что ж, не скакать же мне за ним! Разве только для того, чтобы опробовать Дофина? – она улыбнулась с некоторой толикой горечи и пожала плечами. Задета, но не обескуражена, – подумал про себя Данкен.
   – Шутки шутками, а у вас что, что-нибудь разладилось с Кейроном?
   – Да нет. – Мод несколько раз нервно провела перчатками по юбке, как бы стряхивая с нее невидимые пылинки. – Все как обычно. Он, как всегда, само внимание и забота. Называет меня «дорогой друг». Господи, как я ненавижу это его обращение! Дружба – это прекрасно, но мне хотелось бы чего-нибудь более воспламеняющего. Иначе окажется, что отец был прав. Он все еще не может меня простить за то, что я дала от ворот поворот тем кавалерам, которые толкались у меня в гостиной в прошлый сезон. Думаю, что ему уже все равно, за кого я выйду замуж – лишь бы от меня отделаться.
   – Отец желает тебе добра.
   – А ему откуда знать, что для меня добро, а что зло? – Мод бросила на Данкена раздраженный взгляд. Последнее время мне кажется, что ты единственный, кто понимает, насколько хорошая пара получилась бы из нас с Кейроном. Ты знаешь, я надеюсь на тебя. Все остальные уже махнули на меня рукой. Ты, Данкен, мой единственный союзник. Доверю тебе мой секрет: я установила себе срок – еще полгода. После этого я сдаюсь. Сперва я предложу ему мои девичьи прелести без всякой надежды на брак, а потом, если Кейрон окажется таким бесчувственным, что и от этого откажется, я просто брошу свое бренное, невостребованное тело в Темзу. – Мод провела рукой по лбу, изображая, как волны смыкаются над ней.
   Данкен видел, как трудно ей дается ее непринужденно шутливая манера разговора.
   – Дорогая Мод, со мной тебе не нужно притворяться.
   При всем внешнем легкомыслии ее чувства к Кейрону были очень глубокими. Данкен понимал, что она задета сильнее, чем ее гордость позволяла ей в этом признаться.
   – Ну, хватит о моей печальной доле. Надеюсь, буря после вашего прошлого бала улеглась?
   – Лайли все еще переживает свой триумф, если это то, что тебя интересует.
   – Ну, в общем-то я имею в виду тот инцидент с вашей гувернанткой, мисс… – Мод сделала паузу, как будто не могла вспомнить имя Элис; на самом деле она помнила все, что касается ее, даже слишком хорошо.
   – Элисон Уокер. Слава Богу, мы с этим покончили. Я ее вызвал на следующее утро для объяснений, она пообещала в будущем не допускать таких неприличных поступков. А Кейрон…
   Мод удивленно подняла бровь. Кейрон отказался обсуждать с ней этот вопрос. Может быть, Данкен окажется более словоохотливым.
   Но Данкен подумал, что не следует говорить Мод, что Кейрон просил за Элисон – это еще больше увеличит ее гнев.
   – Короче говоря, я больше не потерплю подобных выходок с ее стороны.
   – Ну, то, что Кейрон непредсказуем, всем известно, но для гувернантки это было довольно смело. Откуда она вообще взялась?
   – Ее мне рекомендовала Беатриса, и она ее так хвалила, как мать родную дочь не хвалит. Я как-то не подумал копнуть глубже, хотя теперь, задним числом, понимаю, что надо было бы. Ну, теперь это не важно. Мисс Уокер будет вести себя как следует или будет уволена. Кстати, в ее защиту я должен сказать, что она очень знающая гувернантка. Лайли от нее без ума.
   Мод улыбнулась, затем снова стала серьезной.
   – Такая молодая – и такое обилие талантов. Ей ведь…
   – Двадцать один. Она уже четыре года преподавала до этого.
   Мод с удивлением подняла брови.
   – Когда же это она успела? Она что – закончила школу гувернанток или, может быть, что-то в семье случилось и ей пришлось заняться преподаванием?
   – Я даже не спрашивал.
   Мод закусила губу и посмотрела куда-то вбок как рассерженная кошка. Данкен видел, что она явно расстроена.
   – Ну, ты же не считаешь, что она представляет для тебя какую-нибудь опасность?
   Мод поспешно отвернулась к окну, чтобы Данкен не увидел, как она покраснела.
   – Что за глупости! Не знаю, что на меня нашло тогда ни билу. Я была не в себе. Наверное, потому, что Кейрон почти что не обратил внимания на мой наряд. Твоя гувернантка – опасность для меня? Данкен, мне просто смешно! Но, должна тебе признаться, я несколько удивлена: ты знаешь так мало о женщине, которой доверил воспитание своей единственной дочери. Конечно, дело твое…
   – Ты считаешь, что ей нельзя доверять?
   Мод сделала паузу, не зная, стоит ли продолжать.
   – При чем здесь мое мнение? Тебе лучше судить о качествах женщины, которая все время находится при Лайли. Дело лишь в том, что эти простолюдины зачастую просто не понимают наших представлений о моральных ценностях. И эта мисс Уокер – тому наглядный пример. Мне было бы жаль, если бы ты вдруг столкнулся с чем-то таким, что кладет тень на ее репутацию гувернантки – особенно, если это может отрицательно сказаться на Лайли.
   Данкен, казалось, задумался над тем, что она сказала, но то, что он ей в конце концов ответил, ее мало утешило.
   – Я не буду спускать с нее глаз. Но, знаешь, ее все-таки рекомендовала Беатриса. По-моему, вряд ли стоит подозревать мисс Уокер в чем-либо кроме легкомыслия. Думаю, проблема закрыта.
   Мод поняла, что Данкен начинает уже терять терпение. Она встала, чмокнула его в щеку, натянула перчатки.
   – Ну, ладно, я ухожу. Надо подготовиться к охоте. Закажу себе костюм под цвет масти Дофина.
   С веселым смехом Мод выбежала из библиотеки, как будто куда-то опаздывала и у нее еще длинный список дел. Оказавшись на улице, она сбросила с себя маску наигранного веселья. Черт подери этого Данкена! Мод знала, что чары этой гувернантки действуют на Кейрона. Лучше всего, чтобы она исчезла вообще. Но Данкен не хочет ее увольнять. Вот она – угроза ее будущему счастью.
   Она так испугалась именно потому, что слишком хорошо знала Кейрона. Его всегда привлекал запретный плод. Он любил, когда ему бросали вызов. Его лошади всегда были бешеными, его сделки – авантюрными, хотя обычно и прибыльными, а теперь его явно увлекла игра с этой Уокер – ох, с каким удовольствием она бы расцарапала ее личико!
   Мод в ярости тряхнула головой. Странно, ее титул и положение – это скорее пассив в ее деле с Кейроном. Может быть, если бы она была похожа на эту загадочную Элисон… Но нет, подражать ей просто унизительно.
   Но просто хотеть, чтобы эта гувернантка исчезла – недостаточно. Нужно найти у нее какое-то слабое место. Если послушать Данкена, то у этой шлюшки вообще нет прошлого – ни характеристик от прежнего хозяина, ни семьи… И еще одно – такой опыт при столь нежном возрасте! Она должна докопаться до истины – кто такая эта Элисон Уокер, откуда она взялась и что ей вообще надо!
 
   В мягком полусумраке вестибюля Элис различила стройную фигуру Мод. Лучше держаться от нее подальше. Элис поспешила к лестнице, подобрав складки своей юбки и пытаясь – впрочем, не слишком успешно – сделать так, чтобы ее нижняя юбка при этом не слишком шуршала. Но ее выдал стук каблучком но мраморному полу.
   – Мисс Уокер…
   – Леди Деламер – Элис поклонилась, надеясь, что ей не придется задерживаться надолго, поскольку Мод явно куда-то спешит.
   – Как приятно видеть вас снова, мисс. Я рада, что им остались живы после того бала.
   Мод двинулась в ее сторону, как львица, почуявшая добычу.
   Элис вся напряглась. Господи, как хорошо было бы очутиться где-нибудь подальше!
   – Да, как видите, я – цела и невредима. – Элис смело ответила на пылающий гневом взор Мод.
   – Я должна выразить свое восхищение вашей… смелостью. Ваш танец с лордом Чатэмом… Мазурка могла кончиться для вас катастрофой, – Мод кивнула в сторону библиотеки.
   – Она таки имела свои последствия. – Элис задорно вздернула подбородок, а Мод злобно поджала губы.
   – Что же вас побудило совершить такой предосудительный поступок?
   – Наверное, я просто захотела потанцевать.
   – Но ведь для этого полно лакеев.
   Элис еще никого в своей жизни не ударила, но сейчас она почувствовала, что ее кулачок импульсивно сжался, и она с трудом удержалась, чтобы не двинуть им в надменное лицо Мод.
   – Но меня ведь пригласил не лакей.
   – Да, верно. Но я надеюсь, вы не строите никаких иллюзий и не впадаете…
   – Ну, что вы! Опасности упасть с таким партнером не было. Разве что слегка споткнуться. Но это я же могла споткнуться, а не вы. Тем не менее, я высоко ценю вашу заботу о моем благополучии.
   – Пожалуйста, не стоит благодарности. Я всегда рада поделиться своей мудростью.
   – В вашем возрасте не трудно быть мудрой.
   Мод чуть не задохнулась от такой наглости.
   – Да, у меня достаточно опыта, но и вам его не занимать. Лорд Грэнвилл мне уже столько порассказал о ваших талантах!
   – Как это мило с его стороны.
   – Да уж. Мало найдется отцов, которые нанимают своим детям гувернантку безо всяких характеристик.
   – Некоторым свойственно доверять людям.
   – А некоторые просто дураки. По правде сказать, мисс Уокер, я нахожу ваше прошлое весьма и весьма подозрительным.