Андерсон Пол Уильям. Операция 'Луна' (Операция 'Внеземелье' - 2)

   Как оказалось, нет. Сверкающий Нож указал на последнюю улику - вытоптанную траву и раскиданные камни - и махнул мне рукой. Отчетливо слышались запахи людей. Их оставили Койот и его дружки. Тем не менее следы читались яснее некуда. Я услышал, как Боб начал объяснять остальным:
   - Кто-то прилетел на метле и прошелся в сопровождении Созданий. Это был мужчина, насколько я могу судить по размеру следов. Стив, ты смог бы опознать при случае этот запах?
   Я покачал головой. Через пару дней такой погодки не останется и намека на запах смертного существа. Потом я вздрогнул и зарычал. Отзвук? Оттенок? Нет, быть не может. К тому же мы, волки, не закладываем своих друзей.
   Мы еще полазили здесь некоторое время, но почти ничего не нашли. Увы, мы дико устали и проголодались, и успели опустошить фляжки. Потащились обратно к ковру. Эдгар полетел вперед, и когда мы пришли, он уже был там.
   - Ленч! - хрипло объявил ворон.
   Мои спутники принялись готовить закуску. Я залез в багажник и оборотился. Мне здорово пришлось тренироваться, чтобы проворачивать подобное. И укромное местечко - еще далеко не все. Сначала я кувыркнулся на спину, чтобы поляризатор оказался на животе. Придерживая прибор левой лапой, я правой нажал на кнопку. Потом я зажал его под челюстью, позволив осветить мое брюхо, ноги и хвост. Не особо приятная процедура, зато весьма способствует трансформации.
   Когда я вылез. Сверкающий Нож вызвал местный штаб и принялся докладывать обстановку на среднешумерском. Этот язык реконструировали с помощью техники оживления табличек, но до сих пор его почти никто не знал. Он был в ходу у военной разведки и ФБР, чтобы предотвратить утечку информации. Не только маги использовали свой специальный язык для заклинаний.
   Когда он договорил, а я оделся, остальные соорудили бутерброды, картофельный салат и выставили охлажденные напитки. Вот черт, пива все-таки не было. Боб Сверкающий Нож на работе - настоящий бойскаут! Ну, я так хотел пить, что подошел и чай со льдом. Мы вытащили из "Лендровера" переднее сиденье и устроились в тени ковриолета друг напротив друга, держа тарелки на коленях. Эдгар получил свою долю и усердно отщипывал клювом по кусочку. Показывая всем видом, что он заслужил эту награду.
   Я снова мог нормально мыслить и теперь ждал объяснений.
   - Так что мы там нашли? - вопросил я.
   - Много чего, - отозвался Сверкающий Нож. - Вряд ли бы мы справились, если бы не вы с Джинни. - Ворон возмущенно уставился на него. - И Эдгар, конечно! Пока сюда доберется спецбригада, сама природа скроет все важные улики. Природа не терпит пустоты, она заметает след, уносит запахи и звуки, туманит мысли и стирает воспоминания. От имени всей страны выношу вам благодарность.
   Боб всегда предпочитал расплачиваться на месте, не возвращаясь в кабинет. И все равно мне он нравился. Жаль, что мы не сходились во взглядах на многие вещи.
   - А теперь, - продолжил он, - у нас есть прямое доказательство того, что Койот был причастен к событиям вчерашней ночи. Вероятно, демонам... гм, да, демонам не нужно было подходить ближе. Оттуда они спокойно могли ослабить защитные заклятия.
   - Как?
   - Очень осторожно, поскольку с виду ничего не изменилось и сигнализация не сработала, - сказал Моу. - Твердыня была защищена от магии западной, белых людей, индейцев и пара-нормальных воздействий. И не предусматривала ничего более сильного. Отсюда нападения никто не ждал. К тому же мы до сих пор почти ничего не знаем о магии Дальнего Востока. Полагаю, что эти Создания и позволили Койоту сыграть свою злую шутку.
   "Именно, - подумал я, - подлинно азиатскую!"
   - Но я могу с уверенностью сказать, - продолжал Моу, - что они не смогли бы справиться с задачей, если бы им не помогал и не направлял кто-то знакомый с местными условиями и местной магией. Вероятно, это был человек, который их и встретил.
   - Вы несколько раз повторили слово "они", - осторожно сказала Джинни. Кого или что, кроме Койота, вы имеете в виду?
   - Ах, если бы я только знал!
   - Я училась в Гарварде и Трисмегисте, а не в Беркли. Мистер Моу, вы упоминали шэня. Насколько я помню, это китайские Создания, порождения стихий, но не настолько, как их западные собратья. Можно поподробней?
   Моу чуть не подавился бутербродом с ветчиной. Мы с Бобом тоже встрепенулись.
   - Я и сам не до конца разобрался. - признался Моу. - Китайское "шэнь" означает то же, что и английские "дух" или "демон", или добрый или злой "гений" в средние века. Некоторые шэни принадлежат стихиям, как вы верно заметили, но люди не могут вызывать их так же свободно, как, скажем, гидр или саламандр. Другие... ну, не души, конечно, но какие-то части людей, тени, которые остаются после их смерти. И если им потом воздают почести или взывают о помощи, как к некоторым древним святым... ну, только святостью здесь и не пахнет... тогда со временем эти духи растут и могут сделаться необычайно сильными. - Он вздохнул. - Я могу проболтать весь день, но так и не добраться до сути. Посмотрите статью о шэнях в "Магической энциклопедии".
   - В отличие от местных святых шэни не обязательно бывают добрыми, так? нахмурилась Джинни.
   - Именно. В большинстве своем они безвредны, но встречаются и недобрые создания. Как в Японии, только там для каждого есть свое название. Злые питаются страхом, который они внушают, и жертвами, которые им приносят, чтобы снискать расположение. Они сильно смахивают на западных демонов. Разве что их природа не духовна. Злые шэни могут причинять как моральный, так и физический вред.
   - Как и демоны, - сказал я, кое-что припомнив. "Значит, с другой стороны, их можно убить!"
   - Все ли шэни Уснули, когда наступил век железа? - не отступалась Джинни.
   - Вроде бы все, разве что несколько осталось в каких-нибудь изолированных районах, - ответил Моу. - Когда они наконец Пробудились, злые шэни обнаружили, что здесь можно как следует развернуться. Хаос, который царил в стране после падения Маньчжурской династии, предоставил им огромные возможности. После того как трон Сына Неба перешел к Сунь, даосы организовали настоящий крестовый поход против шэней.
   - Знаю. А кто не знает? Продолжайте, пожалуйста.
   - Но остался нерешенным вот какой вопрос: куда девались уцелевшие злые твари? Были кое-какие догадки. Вот теперь мы можем сказать что-то определенное.
   - Гм-м. Вы считаете, что, вероятно, под руководством доктора Фу они устроили провал нашей космической программы. Каким-то образом они сошлись с Койотом, который стремился к тому же...
   Тут в разговор вступил Боб Сверкающий Нож.
   - Точно! А свел их человек, который прилетел той ночью - проверял, хорошо ли сделана работа. А ведь неплохая версия наклевывается.
   У меня все сжалось внутри. А про себя я решил, что операции "Луна" необходима служба безопасности, пусть даже она ничего не сможет сделать.
   - Когда мы шли по следу, вы упомянули еще какое-то Создание, - напомнила Джинни. - Я сама его почуяла, только не знала, как оно называется. Кажется, что-то более... жуткое. Вы произнесли еще какое-то японское слово.
   - О японских духах мне почти ничего не известно - ками, о-бакэ, что там еще... Они сильно отличаются от китайских. Оми, например, похожи на скандинавских троллей. Но вам должно быть известно, что японские синтоисты, как и даосы в Китае, стараются ограничить влияние так называемых нежелательных Созданий. Можно скептически относиться к методам работы этих учреждений - как я, - но обе стороны выступают в роли очистителей от скверны.
   - Итак, демоны пытаются взять власть в свои руки. Отсюда логично вытекает, что японские и китайские злые создания заключили бы союз. Но вы, джентльмены, считаете, что они обратились за помощью к людям. Каким людям?
   - Может быть, к доктору Фу, - быстро предположил Боб. - Хэй, мы славно потрудились сегодня. Давайте доедим и отправимся в более уютное местечко.
   Мы с Джинни переглянулись. Эдгар тоже зыркнул в нашу сторону. Мы сообразили, что наш предводитель решил закрыть тему. Почему - неясно, но он определенно не хотел продолжения разговора.
   Вскоре мы прибыли в Грант, изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами. Потом и вовсе замолчали. Ничего, кроме дела, нас не связывало. И все же, что бы мы ни думали в будущем, я был рад снова встретиться с Бобом Сверкающий Нож и познакомиться с Джеком Моу.
   На парковочной стоянке мы распрощались.
   - Я буду на связи, - туманно заявил Боб, но другого мы и не ожидали. Джинни, я и Эдгар вернулись к нашей метле.
   - Что ты обо всем этом думаешь? - спросил я, когда мы поднялись в воздух.
   - Думаю, что хорошо бы сейчас проснуться, - вздохнула она.
   Бедная моя, ей досталось больше, чем мне, хотя держалась она молодцом. Я хлопнул жену по плечу.
   - А как насчет выпить чего-нибудь холодненького?
   - О, это лучшее предложение за весь день! - рассмеялась она.
   Оказалось, что выполнить обещание не очень-то и легко. Бен отправился в горы с семьей лучшего друга. Бэл, которую мы достали до печенок приглядыванием за Криссой, уже не дулась на нас. Правда, она засела с подружками в кафе, где подавали шаурму.
   Пришлось справляться самим. А потом наша младшенькая затребовала рассказов, шуток и ласки. Свартальф милостиво взял часть забот на себя.
   Так что прошло почти два часа, прежде чем я взялся за почту. Джинни усадила Криссу смотреть фильм про ведьму Ванду и явилась как раз тогда, когда я бормотал... ну, скажем, "так-так-так".
   - Что там еще?
   - Посмотри сама. - И я протянул ей послание.
   Заголовок гласил: "Инспекция Обеспечения Подоходного Налога". Над операцией "Луна" в целом и нами в частности нависла угроза аудиторской проверки. Поскольку мы заявили, что часть наших домашних расходов является производственными затратами, то аудитор хотел бы встретиться с нами на дому. С наилучшими и так далее.
   - Совпадение? - предположил я. - Или происки Врага?
   - Понятия не имею. - На фоне белых стен и желтых светильников у Джинни резче проступили скулы. - Может, и совпадение.
   - Наверное, тебе потребуется время, чтобы собрать все бумажки?
   Слава богу, она переложила это бремя на свои плечи.
   - Ерунда. Но... - Она посмотрела мне прямо в глаза.
   Стив, чем больше я думаю о том, что случилось сегодня, тем сильнее убеждаюсь, что нам нужно повидаться с Балавадивой. Чем быстрее, чем лучше. Хорошо бы завтра. Пока я буду утрясать этот вопрос, свяжись с Барни Стурлусоном.
   Она вышла. Я направился к телефону. На Срединном Западе уже ночь, но я его вызвонил.
   - Н-да, - прогундосил он, заполняя весь экран. Крупная голова с седым ежиком покачивалась взад и вперед, так что он был похож на льва, только что подзакусившего шакалами. - Они уже лазают по всем "Норнам". Не хочу тебя пугать, особенно после этого взрыва, но... Ладно, не дергайся и не забывай, что на нас работает опытнейший специалист по налоговой дьявольщине.
   Мне полегчало. Ни мы с Джинни, ни "Норны" не совершали никаких махинаций. Наверняка это просто досадная ошибка, но... Я позвонил в местный налоговый отдел и назначил встречу на послезавтра. Вернулась Джинни и сказала, что Балавадива примет нас завтра утром. Я даже подумал, не колданула ли она, чтобы все так удачно сложилось. Жена смешала джин с тоником, я налил себе пива, и мы отправились в патио, где решетки поросли жимолостью. Нужно ловить момент и наслаждаться жизнью, пока можешь.
   ГЛАВА 8
   Зуни расположились в тридцати милях к югу от Галапа. Мы вылетели рано утром, пока было прохладно, и сразу направились в сторону восточной границы резервации - уж больно замечательный открывался оттуда вид. Первые лучи солнца озарили гору Вингейт. Потом, дальше к югу, горный кряж Зуни уплыл влево. Сами по себе эти горы ничем особым не выделялись - кольцо скал, поросших сосновым лесом. Но раннее утро и великолепная погода превратили заурядный горный массив в истинное чудо света. Песчаник отсвечивал золотистым, красным, кирпичным, бурым и белом цветом, часто краски следовали друг за другом, как полоски американского флага. Тени очерчивали холмы, выступы, впадины и расселины, с каждой минутой видоизменяясь, по мере того как солнце поднималось все выше. Пейзаж казался флагом, трепещущим на ветру геологии.
   Когда мы повернули к западу, миновав Раму, внизу пронеслись долины и холмы, покрытые можжевельником и дроком. Там, где сливались два блистающих серебром ручья, давая начало речке Зуни, земля снова вздыбливалась. Мы летели над Вратами Зуни, это ущелье вымыла вода реки. Дальше открылась еще одна долина, широкая и гостеприимная, которую с трех сторон охраняли крутые косогоры. Долина зеленела хвойными деревьями и злаками. Правда, не повсеместно, поскольку климат здесь весьма засушливый. Река всегда была узкой, а сейчас она почти пересохла, зато цвела от водорослей.
   Пуэбло успело раскинуться по обоим берегам реки. В трех милях возвышалась гора Корн, величественный, почти отвесный пик, заросший лесом под названием Дова Йаланне, настолько же священным для местных жителей и их истории, как и Акрополь для афинян.
   Неписаный закон гласил, чтобы мы снизились и летели на высоте человеческого роста над пыльной дорогой, ведущей в Галап. Мы спустились почти к самой земле - проживающие здесь индейцы все, как на подбор, были невысокими и крепкими. Сверкающий Нож возвышался бы над ними, как швед над стамбульцами. Языки и культура разнились в той же степени.
   Несколько жителей копошились между грядками кукурузы, фасоли и сладкого перца; то тут, то там виднелись персиковые деревца и загончики для овец. Индейцы носили потертые хлопчатобумажные комбинезоны, а голову повязывали банданами. Шляп я так и не увидел. У мужчин волосы спускались до самых плеч. Жители использовали ручные орудия труда, а вдалеке я углядел тележку, которую тащил ослик.
   И дело было даже не в нищете: просто этот народ глубоко и искренне придерживался древних традиций и религии далеких предков. Притом фанатизмом тут и не пахло, это противоречило их натуре. Здесь хватало метел, ковров-самолетов, телефонов, дальновизоров и прочих технических новинок. Местные дети ходили в хорошую школу. Заветы великих предков блюлись здесь строго, но старинные целительские навыки дополнялись медицинскими заклятиями, антибиотиками и тому подобным. Вообще-то, Джинни рассказывала, что весь мир учился целительству и врачеванию именно у этих людей.
   Некоторые из работников заметили нас и приветственно замахали руками. Исторически сложилось, что зуни испытывали неприязнь к испанцам - ну, понятно почему. Притом испанцы умудрились исковеркать их название, "ашиви", и по ошибке поставить тильду над неизвестно откуда взявшимся "н". То же самое было с мексиканцами и апачами. Тем не менее зуни прекрасно ладили с навахо и, конечно, всегда хорошо сходились с хопи. В целом с американцами у них установились неплохие отношения, хотя до недавних пор последние здорово притесняли местных жителей. У меня что-то дрогнуло внутри, когда я услышал крик какого-то мужчины:
   - Здорово, доктор Матучек!
   Джинни помахала в ответ.
   Впрочем, с тех пор, как мы переехали в Нью-Мехико, она постоянно интересовалась индейцами. Возможно, нам крупно повезло, что однажды Джинни повстречалась в магазине с Балавадивой и они заболтались на профессиональные темы. С другой стороны, это могло быть чем-то большим, чем просто счастливый случай. Как бы там ни было, вскоре Джинни знало все пуэбло - так внимательно и уважительно она расспрашивала жителей, старательно учила их редкий язык, вникала в самые незначительные и мелкие проблемы селения. Хотя ее, как женщину, и не допускали до определенных вещей, ее иностранное происхождение не играло никакой роли.
   Мысли мои перескакивали с одной темы на другую, как кузнечик, и я задумался, что было бы с этим племенем, повернись история по-другому. Например, случись так, как представлял себе Уилл, когда наука проморгала бы релятику, а значит, не было бы магии и всю власть получили бы технические приспособления. Замостили бы эту дорогу? И что было бы на месте селения? Концентрационный лагерь, или пастбища для овец, или что?.. Какая разница. Сейчас все так, как есть на самом деле. Но я твердо знал, что души зуни не прижились бы ни в каком другом месте.
   Мы влетели в город - или деревню, хотя такое определение подходило еще меньше - и опустились на стоянке у церкви. Ее недавно отреставрировали. Квадратное строение с колокольней, на верхушке которой виднелся крест. За церковью было заросшее сорняками кладбище и парочка hornos - круглых глиняных печей. Внутри церковь была украшена фресками, на которых изображались местные религиозные обряды. Хотя католицизм оказал определенное влияние на индейцев, их собственная религия держалась так прочно, что миссионеры, пытавшиеся сместить ее, потерпели полное поражение.
   И все же от прежних времен почти ничего не осталось. Дома строились в расчете на одну семью, низенькие и маленькие, но вполне современные, они довольно далеко отстояли друг от друга. Имелась пара магазинов и кафе. Священный склон горы отсюда не был виден, для этого нужно было подняться на специальную площадку, где ежегодно проводились ритуальные моления. Кроме нас, из гостей пока никого не было. Местные жители продолжали заниматься своими делами, в основном на свежем воздухе. Школьные занятия еще не начались, так что детвора шныряла по всей долине. Мы прибыли в промежуток между ежегодным праздником плясок и другими обрядами.
   Мы двинулись к дому Балавадивы, так что солнце теперь грело нам спины. Видимо, по статусу ему полагалось поселиться в одном из уцелевших старых домов. Он был сложен из обожженных кирпичей, плоскую крышу поддерживали деревянные потолочные балки. Но в окнах стояли алюминиевые рамы, а дверь была из фанеры.
   Я постучал. Вышла его жена, полная женщина в вышитой рубашке и длинной юбке с роскошным поясом. На шее у нее висели серебряные цепочки и низки бирюзы и ракушек.
   - Keshi, - сказала она и перешла на ломаный английский: - Входите. Входите. Пожалуйста.
   - Спасибо, миссис Адамс, - поклонился я, не в состоянии вывернуть язык ее индейским именем.
   А Джинни запросто выговорила "Вайуатитса" в середине фразы на чистом наречии зуни. Мы вошли.
   Комнаты в доме были просторные, прохладные и мрачноватые, хотя и выбеленные от пола до массивных потолочных брусьев. На каминной решетке стоял горшок со священной пищей, а над очагом висели две термальные куклы - эскимос (для прохлады) и африканец (для обогрева). В другой комнате были и лампы, и дальновизор, и музыкальный центр плюс книжный шкаф, забитый книгами, и современная мебель, а на полу лежал чудесный ковер. В правом углу стоял ткацкий станок с неоконченным полотном, это сразу напомнило нам, что древние обычаи здесь еще живы.
   Джинни говорила, что за следующей дверью находятся кухня и ванная, а еще несколько отгороженных спален. Все в доме дышало простотой, которой белый человек ни за что не стал бы придерживаться, если бы был так же знаменит в своем народе. Но зуни - племя непритязательное.
   Балавадива сидел за столом. Его дети давно построили собственные дома. Он цедил очередную чашку кофе и рассматривал шахматную доску. Ожившие фигурки вели сражение сами по себе. Из проигрывателя несся джаз-диксиленд, который он всегда любил.
   Если не считать массивного ритуального кольца, одет Балавадива был как обычный фермер. Он до сих пор вел простую фермерскую жизнь, хотя временами и делал украшения, которые стоили бешеные деньги.
   А по роду службы он был верховным жрецом Лука.
   Он встал, жестом остановив фигурки и выключив музыку.
   - Добро пожаловать, Стивен и Вирджиния, - возгласил священник. - Хотелось бы встретиться по более счастливому поводу, но я все же рад вас видеть. Присаживайтесь.
   В отличие от жены Балавадива довольно бегло говорил по-английски. В детстве его клан Оленя разглядел способности мальчика и послал учиться в государственный университет. Когда до этих мест докатилась война, он пошел в партизаны, которые не давали захватчикам спать спокойно. Потом он вернулся домой и стал предводителем всего клана и вершителем всех важных дел пуэбло. Война научила его многому для нынешнего высокого сана.
   Хотя Балавадива был на голову ниже меня, а волосы его покрылись паутиной седины, наши руки соединились в пожатии с равной силой. Вот такой он и был: широкое скуластое лицо, две складки у рта, но никаких морщин. А глаза сияли, как два обсидиана.
   Его жена приготовила кофе, поставила еще воды и села за ткацкий станок, продолжая прерванную работу. Мне приходилось видеть ее наряд для плясок, и я сообразил, что она мастерит праздничный килт. "Для кого она это делает?" удивился я.
   - Зуни опечалились, узнав о неудаче в Твердыне, - начал Балавадива. - Но хорошо, что никто не пострадал.
   Джинни заговорила на его языке. Чуть подумав, он обратился ко мне.
   - Ваша дама попросила меня отбросить вежливость в сторону, - пояснил священник. И перестал улыбаться. - Можно и отбросить. Ведь мы друзья. Вам, вероятно, известно, что я не приветствовал движение НАСА против злых духов. Пара наших ребят записалась к ним. Я бы тоже туда пошел, если бы тогда был с вами знаком. Но мои чувства так перемешались, что никакой пользы я бы не принес. А ребята остались.
   - Ну, некоторые считают, что, э-э, наш проект запятнает, э-э, святость Луны, - промямлил я. - Но это не так. Там ведь уже, э-э, живут Создания...
   - Их открыл брат Вирджинии, - кивнул он. - Да, если нам удастся найти с ними общий язык, это замечательно. И все же я бы хотел, чтобы первый полет проходил где-нибудь в другом месте. Здесь так много грубых, болтливых, жадных... - Он поднял руку. - Нет, я не нападаю на вашу культуру, Стивен. Все человечество благодарно ей за Конституцию Соединенных Штатов и Билль о правах. Но ничто не совершенно под луной, и ваши соотечественники способны испоганить все, к чему дотянутся.
   "Нет, - подумал я, - только не мирную пустыню и гармонию между ее обитателями!"
   Из сентиментальной задумчивости меня вывела Джинни.
   - Сэр, я уже говорила об этом раньше, скажу и сейчас. Вы тоже человек. Как и ваши предки. Когда-то анасази жили на севере, они губили окружающую природу, распахивали луга и сжигали леса. Войны, охота на ведьм, рабовладение, пытки. Они забивали больше животных, чем могли съесть, из чистого азарта. И все это задолго до того, как в Америку приплыли белые. То же самое было в Европе, Африке и Азии.
   - Слов нет, - пожал плечами Балавадива. - Но вы понимаете, что я хотел сказать.
   - Конечно, но насчет последнего - "слов нет"!
   - У нас кое-кто считает, что полет в космос можно организовать быстрее и без шумихи, - намекнул я.
   - Вирджиния рассказывала мне кое-что о вашей... операции "Луна", кажется, так называется ваш проект? И насколько он выполним?
   - Не особо, - признался я.
   - Это к делу не относится, - отрезала Джинни. - Вы же не хотели, чтобы Койот погубил проект "Селена"?
   - Не хотел, - тихо ответил Балавадива. - Но это вполне могло прийти ему в голову.
   "Золотая голова, - подумал я, - но досталась полубогу". Иногда, будучи в хорошем расположении духа или если его привлекала награда, Койот творил настоящие чудеса и помогал людям. Но чаще он влезал во всякие неприятности, даже погибал, но постоянно возвращался к жизни снова. Что же он узнал, что постиг там, за гранями смерти? Он был великим притворщиком и фокусником. Но фокус может и не удаться. И черный цилиндр волшебника извергнет не кролика, а смерть с косой.
   - Прошлой ночью, когда он помешал взлету, - сказала Джинни, - ему помогали чужие Создания.
   Священник поморщился.
   - Знаю. От них воняло злом.
   - Вы знали? - воскликнул я. - Откуда?
   И тут же сообразил, что сморозил глупость, но Балавадива, и глазом не моргнув, ответил на вопрос:
   - Мы поднимались на Дова Йаланне и проводили обряд. Я сам почувствовал изменение магических потоков. И кое-что понял.
   Джинни вцепилась в край стола.
   - Я так и знала! Потому и прилетела сюда.
   - Попросить зуни о помощи?
   - Прежде, чем сюда явится тупоголовое правительство и станет требовать, добавил я.
   - Ну и глупо с их стороны. Можешь так им и передать. - Балавадива испытывающе оглядел нас. - Для вас, друзья мои, я сделаю все, что в моих силах. Нет, мне не хотелось бы знать, что еще кто-то может пострадать. Хотя меня не волнуют ни проекты, ни карьера, я согласен. А пока нам нужно поскорее спасти Койота, пока он не погиб окончательно... Если, конечно, сможем. А мы не сможем, когда нам в спину будут дышать федеральные агенты, бюрократы всех мастей и журналисты. Не могли бы вы намекнуть об этом кое-кому в верхах?
   - Постараемся, - пообещала Джинни.
   Вайуатитса встала, заново наполнила наши чашки кофе и вернулась к станку. По поводу этого килта меня все сильнее раздирало любопытство. Какое-то время все молчали.
   Балавадива пристально посмотрел на Джинни. Та не отвела глаз. Молчание затянулось. Стал слышен уличный шум и болтовня, но словно откуда-то издалека. Свет, льющийся из окон, померк, в комнате потемнело.
   - Тебя ведь волнует не только общее дело, правда? - наконец пробормотал он.
   Она покачала головой.
   - Нет. Наше дело тоже.
   У меня по спине прошел мороз.
   Когда священник снова заговорил, голос его звучал спокойно и размеренно, словно благословение:
   - По крайней мере, нам повезло с временем года. Большой летний Танец Дождя уже позади, так что до октябрьского Танца Кукол ничего особенного не предвидится. Понятно, что все приготовления должны быть закончены до Шалако.
   Я знал, что для зуни этот зимний праздник не менее значим, чем для христиан Пасха, а для иудеев - Йом Кипур. И готовятся к нему так же основательно и загодя, как новоорлеанцы ко вторнику на Масленой неделе - Марди Грас.