Страница:
— Сам не знаю, как это получилось, — ответил осел.
— Мне даже показалось, что мы летим.
— Что теперь будем делать?
— Надо поскорее вернуться! — воскликнул Лисенок.
— Вот это другой разговор, — обрадовался Мокси. — Но нужно идти по асфальту, чтобы не сбиться с дороги… Послушай, как ты думаешь, что это были за звери?
— Не знаю, но это были настоящие чудовища.
— Ага!
— Мокси, а, может, это автомобили?
— Я никогда не видел автомобилей.
— А такое вон существо ты видел? — Лисенок кивнул головой по направлению к дороге.
Осел посмотрел туда, куда ему показывал друг.
— Видел, — ответил он.
— Что?
— Говорю, что видел.
— А почему не говоришь, кто это?
— Потому что ты не спрашивал меня, кто это, а спросил, видел ли я такое существо. Я должен отвечать только на те вопросы, которые мне задают. А не то получается путаница, так можно и в болтуна превратиться. Многие животные и люди, стоит им задать вопрос, отвечают сразу на несколько вопросов и получается невесть что. Кроме того, есть и такие, кто задают слишком много вопросов и тем самым надоедают другим…
— Я спрашиваю тебя, кто это?
— Кто, вон тот, что приближается?
— Да!
— Который уже совсем близко?
— Да, да, да!
— А, это человек. Лисенок насторожился.
— Кто?
— Человек.
— А?
— Это и есть властелин мира, о котором ты столько слышал.
— Ну да?
— Да.
— Что — да?
— Я говорю тебе — да.
— Почему — да?
— Отвечаю на твой вопрос.
— О чем я тебя спрашивал?
— Будет ли сегодня хорошая погода!
— Я тебя спрашивал не об этом.
— А о чем?
— Я спрашивал тебя, правда ли, что это человек.
— И получил ответ.
— Что же ты тогда морочишь мне голову с погодой?
— Иронизирую.
— А мы ведь отправились в путь не для того, чтобы иронизировать, верно?
— Верно, но ты хитришь.
— Как?
— Сначала ты испугался и удивился, что это человек, потому что представлял себе его иным, потом сделал вид, что это тебя не удивляет. Пусть я осел, но я тоже животное, поэтому нечего разыгрывать меня.
— Послушай, Мокси, ты прав. Я и в самом деле хитрый лисенок, который не хочет выглядеть наивным трусишкой… Прости. Обещаю больше не хитрить по мелочам…
Значит, это человек?
— Да.
— Я несколько разочарован.
— Почему?
— Мне кажется, что ему чего-то не хватает. Он слишком маленький, движется медленно, как и мы, у него не хватает двух ног… Нет, Мокси, я разочарован. Те чудовища могут его запросто раздавить. Я так много слышал о нем, а что вижу?..
Неужели и мой автор похож на него?
— Наверно. Они все похожи друг на друга… Все одного типа, как и мы.
А тот, о ком шла речь, был уже совсем близко. Он неторопливо шел, сгибаясь под тяжестью рюкзака. Но в выражении его лица сквозило что-то бодрое и веселое.
Похоже, усталость не отражалась на его настроении. Человек остановился возле них, положил на землю рюкзак и сел на траву. Его рюкзак походил на гору.
Позвольте мне описать его поподробнее. Наверно вы видели такие рюкзаки
— длинные, большие. Взвалишь на плечи такой рюкзак — он обвиснет аж до колен. Зато в него можно засунуть все, что захочешь. В рюкзак незнакомца вместились: небольшая палатка, спальный мешок, кастрюля, тарелка, ложка, вилка, нож, чашка, белье, свитер, плавки, бритвенные принадлежности (хотя этот человек был с бородой), четыре книги, авторучка, паспорт с визами, карта мира, деньги /немного/, сигареты, спички, куртка, примус, носовой платок, полотенце, фотография миловидной девушки и еще масса всяких мелочей.
— И вы путешествуете? — осведомился человек, закурив.
— Да, — ответил Лисенок.
— Посредством автостопа?
— Нет. По методу — один везет другого.
— Хорошо, — произнес человек.
На него не произвело особого впечатления то, что один везет другого — чего он только не повидал за время своего путешествия. Он с удовольствием курил, отдыхал и оглядывался назад.
— Вы откуда? — спросил Лисенок, чтобы продолжить разговор.
— Из Голландии.
— Вы живой голландец, да?
— Я из страны, где много ветряных мельниц и тюльпанов, — пояснил человек.
— Знаю, — поспешил солгать Лисенок. — Там все люди голландцы, да? Там ветряные мельницы, тюльпаны и голландцы, да?
— Да. Вы там были?
— Нет, — Лисенок решил сказать правду, чтобы не запутаться. — Я читал о вашей стране в энциклопедии, — все же солгал он, потому что не он читал, а ему читали.
Голландец посмотрел на него, но не улыбнулся, потому что люди его страны редко улыбаются. Он и не удивился, потому что человека, предпринявшего кругосветное путешествие, трудно удивить. Увидев Эйфелеву башню, например, он говорит — значит, это и есть Эйфелева башня: оказавшись у Ниагарского водопада, он бросает — ага, Ниагара… Этот голландский путешественник многое повидал, поэтому его почти не удивило, что он сидит и ведет разговор с лисенком и ослом.
— Послушайте, — снова начал Лисенок. — Что значит путешествовать посредством автостопа?
— Это значит передвигаться на автомобилях других людей, которых ты не знаешь, — объяснил голландец. — Ты его никогда не видел, даже не слышал о нем, но стоит тебе поднять руку, как автомобиль останавливается и берет тебя… Вот так!
Голландец встал и поднял руку, но автомобиль промчался мимо. Внутри находился только один человек.
— Почему так получилось? — спросил осел.
— Некоторые не останавливаются.
— Почему?
— Есть разные люди.
— Как разные?
— На вид они все одинаковые — с руками, ногами, но они различаются по характеру.
— Как и животные, — со вздохом заметил осел. Голландец слегка улыбнулся и сказал:
— Ты прав… Куда вы направляетесь?
— К морю, — объяснил Лисенок. — Значит, зверь оказался автомобилем?
— Нет, в автомобиле сидел зверь… Так вы к морю, да?
Голландец вынул большой лист бумаги и расстелил его на траве. Внимательно посмотрев на лист, он сообщил:
— До моря еще двести десять километров.
— Только двести десять? — спросил Лисенок, хотя ему не все было ясно.
— Почему только? Это немало… — Путешественник задумался. — Если вы продолжите идти, как шли, то преодолеете это расстояние за пять дней. На шестой увидите море.
— А на что это вы смотрели, когда определяли, сколько километров и дней нам еще осталось до моря? — поинтересовался осел.
— На карту. Это подробная карта Болгарии. Вы покрываете за день сорок километров… Да, на шестой день вы увидите Черное море.
Он вскочил и поднял руку. Проезжавший мимо автомобиль остановился. Голландец попрощался со своими новыми знакомыми, пожелал им доброго пути и сел в машину.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. ЧУДЕСНЫЙ ХОЛМ.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ. РАЗНЫЕ ЖИВОТНЫЕ — РАЗНЫЕ ИДЕАЛЫ.
— Мне даже показалось, что мы летим.
— Что теперь будем делать?
— Надо поскорее вернуться! — воскликнул Лисенок.
— Вот это другой разговор, — обрадовался Мокси. — Но нужно идти по асфальту, чтобы не сбиться с дороги… Послушай, как ты думаешь, что это были за звери?
— Не знаю, но это были настоящие чудовища.
— Ага!
— Мокси, а, может, это автомобили?
— Я никогда не видел автомобилей.
— А такое вон существо ты видел? — Лисенок кивнул головой по направлению к дороге.
Осел посмотрел туда, куда ему показывал друг.
— Видел, — ответил он.
— Что?
— Говорю, что видел.
— А почему не говоришь, кто это?
— Потому что ты не спрашивал меня, кто это, а спросил, видел ли я такое существо. Я должен отвечать только на те вопросы, которые мне задают. А не то получается путаница, так можно и в болтуна превратиться. Многие животные и люди, стоит им задать вопрос, отвечают сразу на несколько вопросов и получается невесть что. Кроме того, есть и такие, кто задают слишком много вопросов и тем самым надоедают другим…
— Я спрашиваю тебя, кто это?
— Кто, вон тот, что приближается?
— Да!
— Который уже совсем близко?
— Да, да, да!
— А, это человек. Лисенок насторожился.
— Кто?
— Человек.
— А?
— Это и есть властелин мира, о котором ты столько слышал.
— Ну да?
— Да.
— Что — да?
— Я говорю тебе — да.
— Почему — да?
— Отвечаю на твой вопрос.
— О чем я тебя спрашивал?
— Будет ли сегодня хорошая погода!
— Я тебя спрашивал не об этом.
— А о чем?
— Я спрашивал тебя, правда ли, что это человек.
— И получил ответ.
— Что же ты тогда морочишь мне голову с погодой?
— Иронизирую.
— А мы ведь отправились в путь не для того, чтобы иронизировать, верно?
— Верно, но ты хитришь.
— Как?
— Сначала ты испугался и удивился, что это человек, потому что представлял себе его иным, потом сделал вид, что это тебя не удивляет. Пусть я осел, но я тоже животное, поэтому нечего разыгрывать меня.
— Послушай, Мокси, ты прав. Я и в самом деле хитрый лисенок, который не хочет выглядеть наивным трусишкой… Прости. Обещаю больше не хитрить по мелочам…
Значит, это человек?
— Да.
— Я несколько разочарован.
— Почему?
— Мне кажется, что ему чего-то не хватает. Он слишком маленький, движется медленно, как и мы, у него не хватает двух ног… Нет, Мокси, я разочарован. Те чудовища могут его запросто раздавить. Я так много слышал о нем, а что вижу?..
Неужели и мой автор похож на него?
— Наверно. Они все похожи друг на друга… Все одного типа, как и мы.
А тот, о ком шла речь, был уже совсем близко. Он неторопливо шел, сгибаясь под тяжестью рюкзака. Но в выражении его лица сквозило что-то бодрое и веселое.
Похоже, усталость не отражалась на его настроении. Человек остановился возле них, положил на землю рюкзак и сел на траву. Его рюкзак походил на гору.
Позвольте мне описать его поподробнее. Наверно вы видели такие рюкзаки
— длинные, большие. Взвалишь на плечи такой рюкзак — он обвиснет аж до колен. Зато в него можно засунуть все, что захочешь. В рюкзак незнакомца вместились: небольшая палатка, спальный мешок, кастрюля, тарелка, ложка, вилка, нож, чашка, белье, свитер, плавки, бритвенные принадлежности (хотя этот человек был с бородой), четыре книги, авторучка, паспорт с визами, карта мира, деньги /немного/, сигареты, спички, куртка, примус, носовой платок, полотенце, фотография миловидной девушки и еще масса всяких мелочей.
— И вы путешествуете? — осведомился человек, закурив.
— Да, — ответил Лисенок.
— Посредством автостопа?
— Нет. По методу — один везет другого.
— Хорошо, — произнес человек.
На него не произвело особого впечатления то, что один везет другого — чего он только не повидал за время своего путешествия. Он с удовольствием курил, отдыхал и оглядывался назад.
— Вы откуда? — спросил Лисенок, чтобы продолжить разговор.
— Из Голландии.
— Вы живой голландец, да?
— Я из страны, где много ветряных мельниц и тюльпанов, — пояснил человек.
— Знаю, — поспешил солгать Лисенок. — Там все люди голландцы, да? Там ветряные мельницы, тюльпаны и голландцы, да?
— Да. Вы там были?
— Нет, — Лисенок решил сказать правду, чтобы не запутаться. — Я читал о вашей стране в энциклопедии, — все же солгал он, потому что не он читал, а ему читали.
Голландец посмотрел на него, но не улыбнулся, потому что люди его страны редко улыбаются. Он и не удивился, потому что человека, предпринявшего кругосветное путешествие, трудно удивить. Увидев Эйфелеву башню, например, он говорит — значит, это и есть Эйфелева башня: оказавшись у Ниагарского водопада, он бросает — ага, Ниагара… Этот голландский путешественник многое повидал, поэтому его почти не удивило, что он сидит и ведет разговор с лисенком и ослом.
— Послушайте, — снова начал Лисенок. — Что значит путешествовать посредством автостопа?
— Это значит передвигаться на автомобилях других людей, которых ты не знаешь, — объяснил голландец. — Ты его никогда не видел, даже не слышал о нем, но стоит тебе поднять руку, как автомобиль останавливается и берет тебя… Вот так!
Голландец встал и поднял руку, но автомобиль промчался мимо. Внутри находился только один человек.
— Почему так получилось? — спросил осел.
— Некоторые не останавливаются.
— Почему?
— Есть разные люди.
— Как разные?
— На вид они все одинаковые — с руками, ногами, но они различаются по характеру.
— Как и животные, — со вздохом заметил осел. Голландец слегка улыбнулся и сказал:
— Ты прав… Куда вы направляетесь?
— К морю, — объяснил Лисенок. — Значит, зверь оказался автомобилем?
— Нет, в автомобиле сидел зверь… Так вы к морю, да?
Голландец вынул большой лист бумаги и расстелил его на траве. Внимательно посмотрев на лист, он сообщил:
— До моря еще двести десять километров.
— Только двести десять? — спросил Лисенок, хотя ему не все было ясно.
— Почему только? Это немало… — Путешественник задумался. — Если вы продолжите идти, как шли, то преодолеете это расстояние за пять дней. На шестой увидите море.
— А на что это вы смотрели, когда определяли, сколько километров и дней нам еще осталось до моря? — поинтересовался осел.
— На карту. Это подробная карта Болгарии. Вы покрываете за день сорок километров… Да, на шестой день вы увидите Черное море.
Он вскочил и поднял руку. Проезжавший мимо автомобиль остановился. Голландец попрощался со своими новыми знакомыми, пожелал им доброго пути и сел в машину.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. ЧУДЕСНЫЙ ХОЛМ.
Мокси спокойно шагал по асфальту. Теперь другие средства передвижения не смущали его. В жару они отдыхали в тени, а когда становилось прохладнее, шли. Шли, чтобы увидеть нечто, называемое МОРЕМ. И во время всего путешествия осел без конца протестовал.
Обычно он с негодованием задавал следующие вопросы:
1. Зачем они вообще отправились в путь?
2. Не лучше ли вернуться?
3. Как мог я, взрослый и рассудительный Мокси, дать себя уговорить какому-то четырехмесячному лисенку?
4. Когда наконец кончится эта дорога?
Но тем не менее Мокси все же шел вперед, потому что Лисенок неизменно отвечал ему следующее:
1. Раз избрав цель, надо ее достичь.
2. Вернуться никогда не поздно.
3. Неизвестность всегда впереди, а то, что впереди, всегда зовет. То, что осталось позади, не зовет никогда. Если бы ТЕ вернулись, не были бы открыты ни Северный полюс, ни Южный, ни Магелланов пролив, ни Америка, может, и Тихого леса не было бы…
4. Не останавливайся! Двигайся, даже если вынужден стоять на одном месте!
— Этого я не понимаю, — удивлялся осел. — Как можно стоять на одном месте и в то же время идти?
— Ты должен мысленно идти, — отвечал Лисенок. — Мысли должны находиться все время в движении.
— Вот как? Тогда мои мысли очень подвижны. Они не просто движутся, а прямо-таки скачут, потому что я постоянно думаю о своих любимых колючках. Мои мысли скачут с колючки на колючку, а потом заталкивают колючки мне в рот.
— Это мысли другого рода, но все же это движение, — согласился Лисенок.
— Да, но я остаюсь голодным. Потому что ни человека, ни осла не могут накормить мысли. Все мои мысленные колючки не содержат никаких питательных веществ.
— Потому что они существуют лишь в воображении, — подтвердил Лисенок. — Таким образом колючки становятся плодом, плодом твоего воображения…
— Говори, что хочешь, но я хочу вернуться.
— Хорошо. Поворачивай назад!
— Да, но нам осталось идти не так уж много. А мне хочется, чтобы наше путешествие кончилось как можно быстрее.
— Что же делать?
— Пойдем вперед.
Так заканчивались споры. Лисенок сидел на спине у Мокси и думал о море. Он вспоминал слова Великого сыщика о море, но они ничего ему не говорили. И он решил попытаться представить себе то, о чем ему говорил Панцырь. Или хотя бы попытаться представить. И вот он представил себе поток. Потом еще один поток рядом. К этим двум потокам присоединил еще один поток. Потом еще один, и еще, и еще — пока потоков не стало тридцать два. Лисенок ведь мог считать только до тридцати двух. Значит, — заключил Лисенок, — море так велико, как тридцать два потока. Потом решил, что тридцать два потока
— это очень много и мысленно отнял три потока, а так как в счете был не очень силен, то установил, что море равняется двадцати восьми потокам.
К концу десятого дня путешествия туристы свернули с дороги.
Ночь застала их у подножия холма.
— Давай пройдем еще немного, — предложил Лисенок.
— На сегодня хватит! Больше ни шагу! — заявил Мокси. — Достаточно мы шли, а моря все нет… По-моему, моря вообще не существует.
— Как не существует?
— Его просто выдумали. Люди чего только не выдумали. Вообразят себе невесть что, заварят кашу, а ты расхлебывай… Да и как может на одном месте поместиться столько воды? Кто соберет столько воды? Да и не будет же эта вода дожидаться нас… Она, наверно, давно испарилась или еще что случилось… Оно должно было быть на этом месте, а тут, как видишь, один голый холм, по которому гуляет ветер… Кроме того…
— Что?
— Я слышу какой-то подозрительный шум. Какой-то зверь воет. Громче ста автомобилей.
— Да, и я слышу. Что бы это могло означать?
— Мне кажется, что за этим холмом — что-то страшное. Давай лучше вернемся.
— Опять начинаешь?
— Но ты же сам слышишь шум!
— К нему я и прислушиваюсь. Странный он какой-то. Что-то мы там увидим?
— Ничего не желаю видеть!
— Мокси, давай спать, а завтра решим, что делать. Может, на этот раз и вернемся, не могу выносить этого шума.
— Не желаю спать! Бежим!
— Бежим!
— Так ты согласен бежать?
— Да!
— Мы остаемся!
— Почему?
— Потому что ты без конца командуешь… Давай спать. Утро вечера мудренее.
— Мне страшно.
— И мне страшно, но мое упрямство сильнее страха.
Лисенок улыбнулся и растянулся на траве. Мокси устроился рядом с ним. Оба сжались, прислушиваясь к страшному реву чудовища.
— Оно за холмом, — прошептал Лисенок. Чудовищу, очевидно, было не до них. Обычно чудовища заняты другими вещами, и только если попадешься им на глаза… Лисенок не мог заснуть. И почему чудовище непрерывно ревет? Ведь чудовище должно хоть на немного замолчать, чтобы перевести дух. Нельзя так реветь…
— Мокси, — снова прошептал Лисенок.
— Что?
— Иди посмотри, что там!..
— Что за шутки? Иди сам!
— Я всего лишь маленький, беспомощный…
— Вот когда ты стал маленьким и беспомощным.
— Спокойной ночи!
Ветер нежно шевелил траву на холме. По небу ползли медведи, раки, собаки — крутились созвездия. По Млечному пути плыли спутники. Все было прекрасно, только вот это чудовище…
— Мокси!
— Что?
— Слышишь?
— По правде сказать, только это и слышу.
— Мокси, почему и ты не заревешь?
— Ч-что?
— Докажи, что и мы можем… Прореви несколько раз… Что он без конца на нас ревет. И мы реветь можем!
— Ничего не получится.
— Почему?
— По двум причинам. Во-первых, я не уверен, что могу реветь громче. Во-вторых…
Постой, что же было во-вторых?
— Вспомни.
— Во-вторых, не уверен, что могу бегать быстрее его. И в-третьих…
— Нет никакого в-третьих…
— Есть, притом это самое важное. В-третьих, хоть убей меня, не стану реветь.
— Тогда не будем реветь.
Несмотря на страхи, друзья вскоре заснули и сладко спали до утра. Лисенку снилось, что он читает Шекспира на английском языке, а Мокси всю ночь грыз огромную колючку, которая все не кончалась. Пробудившись, он грустно посмотрел вокруг. Все было лиловатого цвета, холм тонул в сочной оранжевой дымке — округлый, достойный восхищения холм, с которого стекала заря.
Лисенок тоже открыл глаза и первым делом прислушался. Чудовище больше не ревело.
Пели птицы. Над холмом висело красное солнце.
— Пошли, — предложил он, вскакивая.
— Одну минутку, — произнес осел и замолчал.
— Что с тобой? — встревожился Лисенок.
— Думаю.
— Что тебя волнует?
— Не понимаю, почему люди не любят ходить по колючкам. Плохо ли ходить по колючкам?
— Теперь мы можем идти?
— Увы! — вздохнул Мокси. — Я пойду своим скорбным путем, на котором нет ни одной звездочки, ни одной радости.
Осел снова остановился, принюхался.
— Знаешь что? — сказал он.
— Что?
— Мне кажется, что пахнет чертополохом.
— Мираж! — с горечью воскликнул Лисенок. — Обыкновенный мираж… Пошли за холм.
— Знаю, что мираж, — согласился Мокси. — Мне вечно попадаются несъедобные вещи.
Лисенок вскочил ему на спину, и они стали подниматься по склону. Солнце поднялось еще немного. И вдруг оба ахнули… Весь холм — округлый, обширный, прекрасный, был покрыт колючками. Огромными, сочными, аппетитными, со свежими крупными цветами, источающими сладковатый аромат. Даже Лисенку захотелось есть.
Мокси остановился и заревел от восторга. Еда была налицо, оставалось только наклониться и начать жевать.
— Жестокий мираж! — вскричал осел. — Скажи, кому я сделал зло, за что мне такое наказание?
— Может быть…
— Я никого не обидел…
— Может быть…
— Ни над кем не насмехался…
— Но, может быть…
— Что может быть?
— Может быть, это не мираж.
— Оставь, браток!.. Действительность не может быть столь прекрасной!
— Все же попробуй!
— Не смейся надо мной!
— Ешь, тебе говорят!
Мокси наклонился. Сочные стебли чертополоха захрустели у него на зубах. Он замахал хвостом и счастливо улыбнулся.
Лисенок понял, что сегодня ему не удастся вытащить отсюда своего друга. Он соскочил на землю. Осел не обращал на него ни малейшего внимания. Лисенок огляделся и стал подниматься на вершину холма. Ему не терпелось узнать, что же находится за ним.
Обычно он с негодованием задавал следующие вопросы:
1. Зачем они вообще отправились в путь?
2. Не лучше ли вернуться?
3. Как мог я, взрослый и рассудительный Мокси, дать себя уговорить какому-то четырехмесячному лисенку?
4. Когда наконец кончится эта дорога?
Но тем не менее Мокси все же шел вперед, потому что Лисенок неизменно отвечал ему следующее:
1. Раз избрав цель, надо ее достичь.
2. Вернуться никогда не поздно.
3. Неизвестность всегда впереди, а то, что впереди, всегда зовет. То, что осталось позади, не зовет никогда. Если бы ТЕ вернулись, не были бы открыты ни Северный полюс, ни Южный, ни Магелланов пролив, ни Америка, может, и Тихого леса не было бы…
4. Не останавливайся! Двигайся, даже если вынужден стоять на одном месте!
— Этого я не понимаю, — удивлялся осел. — Как можно стоять на одном месте и в то же время идти?
— Ты должен мысленно идти, — отвечал Лисенок. — Мысли должны находиться все время в движении.
— Вот как? Тогда мои мысли очень подвижны. Они не просто движутся, а прямо-таки скачут, потому что я постоянно думаю о своих любимых колючках. Мои мысли скачут с колючки на колючку, а потом заталкивают колючки мне в рот.
— Это мысли другого рода, но все же это движение, — согласился Лисенок.
— Да, но я остаюсь голодным. Потому что ни человека, ни осла не могут накормить мысли. Все мои мысленные колючки не содержат никаких питательных веществ.
— Потому что они существуют лишь в воображении, — подтвердил Лисенок. — Таким образом колючки становятся плодом, плодом твоего воображения…
— Говори, что хочешь, но я хочу вернуться.
— Хорошо. Поворачивай назад!
— Да, но нам осталось идти не так уж много. А мне хочется, чтобы наше путешествие кончилось как можно быстрее.
— Что же делать?
— Пойдем вперед.
Так заканчивались споры. Лисенок сидел на спине у Мокси и думал о море. Он вспоминал слова Великого сыщика о море, но они ничего ему не говорили. И он решил попытаться представить себе то, о чем ему говорил Панцырь. Или хотя бы попытаться представить. И вот он представил себе поток. Потом еще один поток рядом. К этим двум потокам присоединил еще один поток. Потом еще один, и еще, и еще — пока потоков не стало тридцать два. Лисенок ведь мог считать только до тридцати двух. Значит, — заключил Лисенок, — море так велико, как тридцать два потока. Потом решил, что тридцать два потока
— это очень много и мысленно отнял три потока, а так как в счете был не очень силен, то установил, что море равняется двадцати восьми потокам.
К концу десятого дня путешествия туристы свернули с дороги.
Ночь застала их у подножия холма.
— Давай пройдем еще немного, — предложил Лисенок.
— На сегодня хватит! Больше ни шагу! — заявил Мокси. — Достаточно мы шли, а моря все нет… По-моему, моря вообще не существует.
— Как не существует?
— Его просто выдумали. Люди чего только не выдумали. Вообразят себе невесть что, заварят кашу, а ты расхлебывай… Да и как может на одном месте поместиться столько воды? Кто соберет столько воды? Да и не будет же эта вода дожидаться нас… Она, наверно, давно испарилась или еще что случилось… Оно должно было быть на этом месте, а тут, как видишь, один голый холм, по которому гуляет ветер… Кроме того…
— Что?
— Я слышу какой-то подозрительный шум. Какой-то зверь воет. Громче ста автомобилей.
— Да, и я слышу. Что бы это могло означать?
— Мне кажется, что за этим холмом — что-то страшное. Давай лучше вернемся.
— Опять начинаешь?
— Но ты же сам слышишь шум!
— К нему я и прислушиваюсь. Странный он какой-то. Что-то мы там увидим?
— Ничего не желаю видеть!
— Мокси, давай спать, а завтра решим, что делать. Может, на этот раз и вернемся, не могу выносить этого шума.
— Не желаю спать! Бежим!
— Бежим!
— Так ты согласен бежать?
— Да!
— Мы остаемся!
— Почему?
— Потому что ты без конца командуешь… Давай спать. Утро вечера мудренее.
— Мне страшно.
— И мне страшно, но мое упрямство сильнее страха.
Лисенок улыбнулся и растянулся на траве. Мокси устроился рядом с ним. Оба сжались, прислушиваясь к страшному реву чудовища.
— Оно за холмом, — прошептал Лисенок. Чудовищу, очевидно, было не до них. Обычно чудовища заняты другими вещами, и только если попадешься им на глаза… Лисенок не мог заснуть. И почему чудовище непрерывно ревет? Ведь чудовище должно хоть на немного замолчать, чтобы перевести дух. Нельзя так реветь…
— Мокси, — снова прошептал Лисенок.
— Что?
— Иди посмотри, что там!..
— Что за шутки? Иди сам!
— Я всего лишь маленький, беспомощный…
— Вот когда ты стал маленьким и беспомощным.
— Спокойной ночи!
Ветер нежно шевелил траву на холме. По небу ползли медведи, раки, собаки — крутились созвездия. По Млечному пути плыли спутники. Все было прекрасно, только вот это чудовище…
— Мокси!
— Что?
— Слышишь?
— По правде сказать, только это и слышу.
— Мокси, почему и ты не заревешь?
— Ч-что?
— Докажи, что и мы можем… Прореви несколько раз… Что он без конца на нас ревет. И мы реветь можем!
— Ничего не получится.
— Почему?
— По двум причинам. Во-первых, я не уверен, что могу реветь громче. Во-вторых…
Постой, что же было во-вторых?
— Вспомни.
— Во-вторых, не уверен, что могу бегать быстрее его. И в-третьих…
— Нет никакого в-третьих…
— Есть, притом это самое важное. В-третьих, хоть убей меня, не стану реветь.
— Тогда не будем реветь.
Несмотря на страхи, друзья вскоре заснули и сладко спали до утра. Лисенку снилось, что он читает Шекспира на английском языке, а Мокси всю ночь грыз огромную колючку, которая все не кончалась. Пробудившись, он грустно посмотрел вокруг. Все было лиловатого цвета, холм тонул в сочной оранжевой дымке — округлый, достойный восхищения холм, с которого стекала заря.
Лисенок тоже открыл глаза и первым делом прислушался. Чудовище больше не ревело.
Пели птицы. Над холмом висело красное солнце.
— Пошли, — предложил он, вскакивая.
— Одну минутку, — произнес осел и замолчал.
— Что с тобой? — встревожился Лисенок.
— Думаю.
— Что тебя волнует?
— Не понимаю, почему люди не любят ходить по колючкам. Плохо ли ходить по колючкам?
— Теперь мы можем идти?
— Увы! — вздохнул Мокси. — Я пойду своим скорбным путем, на котором нет ни одной звездочки, ни одной радости.
Осел снова остановился, принюхался.
— Знаешь что? — сказал он.
— Что?
— Мне кажется, что пахнет чертополохом.
— Мираж! — с горечью воскликнул Лисенок. — Обыкновенный мираж… Пошли за холм.
— Знаю, что мираж, — согласился Мокси. — Мне вечно попадаются несъедобные вещи.
Лисенок вскочил ему на спину, и они стали подниматься по склону. Солнце поднялось еще немного. И вдруг оба ахнули… Весь холм — округлый, обширный, прекрасный, был покрыт колючками. Огромными, сочными, аппетитными, со свежими крупными цветами, источающими сладковатый аромат. Даже Лисенку захотелось есть.
Мокси остановился и заревел от восторга. Еда была налицо, оставалось только наклониться и начать жевать.
— Жестокий мираж! — вскричал осел. — Скажи, кому я сделал зло, за что мне такое наказание?
— Может быть…
— Я никого не обидел…
— Может быть…
— Ни над кем не насмехался…
— Но, может быть…
— Что может быть?
— Может быть, это не мираж.
— Оставь, браток!.. Действительность не может быть столь прекрасной!
— Все же попробуй!
— Не смейся надо мной!
— Ешь, тебе говорят!
Мокси наклонился. Сочные стебли чертополоха захрустели у него на зубах. Он замахал хвостом и счастливо улыбнулся.
Лисенок понял, что сегодня ему не удастся вытащить отсюда своего друга. Он соскочил на землю. Осел не обращал на него ни малейшего внимания. Лисенок огляделся и стал подниматься на вершину холма. Ему не терпелось узнать, что же находится за ним.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ. РАЗНЫЕ ЖИВОТНЫЕ — РАЗНЫЕ ИДЕАЛЫ.
Вы, конечно, давно догадались, что за чудесным холмом простиралось море. Лисенок увидел его сверху и издал длинное восторженное восклицание, достойное открывшейся картины. Море еще спало, тихое, как котенок. Вы, наверно, знаете, каким тихим и искрящимся может быть море? Смотришь на него, смотришь и невольно воскликнешь: «Какая же это красота! Все в нем радует глаз, все в нем исполнено гармонии, оно словно создано для того, чтобы украшать мир!»
Нечто в этом роде говорил себе и Лисенок. Но потом добавил: «И в самом деле много воды, больше чем в двадцати восьми потоках».
Он пошел сообщить Мокси, что они достигли цели путешествия. Осторожно подойдя к нему, он начал:
— Мокси, можешь представить, ты вот тут ешь, жуешь свой любимый чертополох…
Мокси, подними голову и послушай, что я тебе скажу!.. Я тебе говорю-Хочу спросить тебя, можешь себе представить, что наконец… Ты так долго спрашивал, когда же наконец… Слышишь, Мокси?.. Я хочу сказать, что наше путешествие наконец окончено… Цель достигнута!.. Нам не нужно идти дальше, потому что…
Догадываешься, почему?.. Море, море перед нами, Мокси! Черное море!.. Я ожидал, что увижу довольно черное море или хотя бы частично черное, а оно оказалось голубым, и мы возле него… Слышишь?.. Мокси. подними голову! Осел поднял голову и осведомился:
— Ты оставишь меня наконец в покое?
— Но ведь…
— Насколько…
— Но…
— Насколько я понял, мы дошли до моря!… Рад за тебя. Поздравляю.
— Мокси…
— Но ты должен знать, что если бы мы и не дошли до него, я дальше не пошел бы.
Этот чудесный холм — мой осуществленный идеал. Всю жизнь я мечтал о таком холме, о таком чертополохе, этот холм даже превзошел мои ожидания… Здесь я могу жевать и реветь… Мой путь окончен. Я остаюсь здесь. И если ты когда-нибудь захочешь увидеть меня снова, ты найдешь меня здесь. Понял?
— Неужели ты даже не взглянешь на море?
— Нет.
— Но ведь мы отправились к морю, потому что оба мечтали о нем?
— Я тебе уже сказал — захочешь увидеть своего верного друга, найдешь его на этом чудесном холме… Мне больше нечего сказать. У тебя есть вопросы?
— Нет… Но все же… я удивлен.
— Удивлен? Чем?
— Удивлен, что у тебя такие низменные идеалы. Разве это идеал — наесться?
— Что значит наесться? Я не собираюсь только наесться… Я стану есть непрерывно. И утром, и в обед, и вечером. Даже во сне. Я буду есть все время.
— Я разочарован, Мокси. Это не идеал.
— Не забывай, что я осел. У каждого животного свои идеалы. Я осел и не могу стать конем. Не сердись, давай расстанемся друзьями. Моя цель — этот чудесный холм, твоя — море. Ступай к морю, порезвись там, найди своего автора, побеседуй с ним. Что касается возвращения, то я довезу тебя до Тихого леса и снова сюда вернусь. Здесь я и умру, понял?
— Почти. Постараюсь тебя понять… Чао! Лисенок стал удаляться, пятясь задом и не отрывая взгляда от своего друга, но тот не смотрел в его сторону. Осел слишком долго разговаривал с ним и теперь наверстывал упущенное, уминая колючки за обе щеки. Тогда Лисенок повернулся лицом к вершине холма. Поднявшись наверх, он снова посмотрел на море. Сейчас оно было другого цвета. Спускаясь к морю, холм распадался на большие и маленькие скалы. Они врезались в воду и образовали несколько заливчиков и два песчаных пляжа. Лисенок спустился вниз и ступил на песок. Его внимание привлекла табличка с какой-то надписью. Он остановился возле нее. Что на ней написано? Наверно, что-то важное. Кто это написал? Лисенок в сотый раз позавидовал тем, кто умеют читать. Что он мог сделать? Он повертелся около таблички, обошел ее, понюхал, даже лизнул…
— Эй! — крикнул Лисенок. И так как ему никто не ответил, снова крикнул:
— Эээй!
— В чем дело? — послышалось откуда-то.
— Ни в чем, я просто так, — испуганно ответил Лисенок и вскарабкался на скалу.
Он осмотрелся, прислушался. Прозрачная вода плескалась между камнями. Сквозь нее были видны песчинки на дне.
— Ээээй! — в третий раз крикнул Лисенок.
— Чтоооо?
Лисенок забрался еще выше, чтобы можно было в случае опасности убежать.
— Эээээээй! — крикнул он в четвертый раз.
— Что-нибудь случилось?
— Нет. Просто я люблю кричать.
— А кто ты?
— А ты кто?
— Я — Знаменитый Ленивый Краб.
— А почему я тебя не вижу?
— Спустись и увидишь.
— А почему ТЫ не поднимешься ко мне?
— Потому что я ленивый и к тому же хорошо тебя вижу.
— А как мне тебя увидеть?
— Спустись к воде.
Лисенок спустился пониже и оглядел полоску песка.
— Я между камнями, — подсказал Знаменитый Ленивый Краб.
— Вижу! Значит, вы и есть Знаменитый Ленивый Краб?
— Да. А ты кто?
— Я Лисенок.
— Только Лисенок?
— А… Нет… Меня называют еще Прославленным Лисенком.
— Не слышал. Чем ты прославился?
— Слишком долго рассказывать.
— Тогда не начинай. В последнее время я очень занят. Просто не знаю, где найти свободное время. Ты не слышал, чтобы кто-нибудь предлагал его?
— Нет. Мне оно тоже нужно. Будь у меня побольше свободного времени, я бы прочитал, что написано на табличке.
— Ничего интересного. Прочитать тебе надпись?
— Можно.
Знаменитый Ленивый Краб выбрался на сухую часть камня и произнес:
— Это визитная карточка моря… Смотри, что на ней написано.
— Мне некогда смотреть.
— А слушать есть время?
— На это у меня время всегда найдется.
— Здесь написано:
ЧЕРНОЕ МОРЕ Одно из самых пресноводных в мире. Приятно для купания. Не щиплет глаза. В нем не водятся акулы-людоеды Меридианы ь28-42 Параллели ь40-46 — Теперь понял, что написано на табличке? Лисенок ничего не ответил. Он думал о том, что если идеал Мокси величиной с холм, то его идеал по крайней мере в тридцать два раза шире.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ. ЗНАМЕНИТЫЙ ЛЕНИВЫЙ КРАБ, СТАВРИДА, СЕРЕБРЯНАЯ КЕФАЛЬ И ТОСКА.
У Знаменитого Ленивого Краба было восемь ног и две огромные клешни, между которыми торчали длинные усы, при этом левый ус был на три сантиметра короче правого. Знаменитый Ленивый Краб любил рассказывать историю о героической битве, во время которой он потерял часть своей левой антенны. Но злые языки поговаривали, что все дело в его чрезмерном любопытстве и привычке совать свои усы, куда не надо. Морские обитатели рассказывали друг другу шепотом, что однажды краб засунул свой ус в раскрытую раковину, чтобы проверить нет ли там жемчужины, а раковина захлопнулась. Рассказывают также, что жемчужница до сих пор показывает трехсантиметровый обрубок уса, который она хранит, как память…
С какой стороны ни посмотришь на него, Знаменитый Ленивый Краб представлял собой путаницу ног, клешней и усов, среди которых трудно было рассмотреть самого краба. Но если присмотреться внимательнее. можно было обнаружить его необычное тело и выпуклые глаза. Лисенок присмотрелся и начал понимать, где сам краб, а где его конечности. Но никак не мог его запомнить. Закрывая глаза, он видел перед собой только огромные клешни, словно они были самыми главными в крабе.
— Я вижу в тебе один хвост, — заявил Знаменитый Ленивый Краб. — Чем дольше на тебя смотрю, тем большее впечатление производит на меня твой хвост. И только…
Лисенок поджал хвост и сказал:
— А я вижу одни клешни.
— Это меня радует. У нас, крабов, мерилом благородства является величина клешней.
— А у нас, лисиц, — хвосты.
— Интересно, — удивился Знаменитый Ленивый Краб. — И у морских лисиц длинные хвосты.
— О!.. Разве есть и морские лисицы? — поразился маленький путешественник. — Лисицы, которые живут в воде?
— В море есть все, что есть и на суше: морские лисицы, морские кони, морские собаки, морские волки, морские котики, морские иглы, морские ястребы, морские голуби, морские ласточки, морские свинки, морские львы и так далее. Даже морские блохи.
— Извините, — заинтересовался Лисенок — а морские ослы у вас есть?
— Нет.
— Вы мне покажете как-нибудь морскую лисицу?
— Возможно… Ты умеешь плавать?
— Умею.
— Войди в воду.
— Где?
— Вот здесь.
— Сейчас?
— Сейчас.
— Прямо сейчас?
— Да.
— Ннннепременно?
— Да.
— А эттто ннннеобходимо?
— Разумеется.
— Пппочему ннннеобходимо?
— Ты можешь понять, что должен сейчас же войти в воду?
— Могу.
— Почему не входишь?
— Я сухоземное животное… Хотите, расскажу вам сказку об орехе, который упал на камень?
— Видишь ли, малыш, это Я тот, кто рассказывает сказки, а не ты. Кроме того, всем известно, что я твердоголовый.
То, что Знаменитый Ленивый Краб твердоголовый, Лисенок понял через четыре часа, когда краб все же загнал его в воду и принялся учить плавать. Ставрида, которая с интересом наблюдала за ними, улыбалась во весь рот. Проплывая мимо нее, запыхавшийся Лисенок осведомился, чему она все время улыбается.
— Мне смешно, потому что Знаменитый Ленивый Краб сам не умеет плавать, он только ползает по дну. Но это не мешает ему учить других.
— А как вы оцениваете мое умение плавать? — поинтересовался Лисенок.
— Вы неплохо плаваете, но делаете ошибки. Держите голову над водой, например.
Эту ошибку допускают все дети, когда учатся плавать.
— Вы хотите, чтобы я опустил ее в воду?
— Когда вдыхаете воздух, поднимайте ее, а выдох делайте под водой.
— Так и в самом деле лучше, — согласился Лисенок, поплавав несколько минут с опущенной в воду головой. — Теперь мне легче плавать.
— Опустите под воду и хвост!.. Нырните!.. Хорошо!.. Не закрывайте глаза под водой! Нет ничего прекраснее морского дна.
Внизу покачивались водоросли. Между ними шмыгали рыбки. Сотни маленьких крабов ползали по песку, а в зеленых зарослях плавно поводила хвостом крупная рыбина.
— Добрый день! — поздоровался с ней Лисенок.
— Здравствуй. Ты кто?
— Лисенок.
— Молодец, Лисенок.
— А вы кто?
— Серебряная кефаль.
— Мне пора на поверхность… У меня кончается воздух.
— Ладно, — улыбнулась кефаль. — Мы еще увидимся, правда?
Лисенок не смог ей ответить. Он быстро вынырнул и глотнул воздух. Ему было приятно и радостно. Он поплыл к берегу, где его ждал его учитель плавания.
Нечто в этом роде говорил себе и Лисенок. Но потом добавил: «И в самом деле много воды, больше чем в двадцати восьми потоках».
Он пошел сообщить Мокси, что они достигли цели путешествия. Осторожно подойдя к нему, он начал:
— Мокси, можешь представить, ты вот тут ешь, жуешь свой любимый чертополох…
Мокси, подними голову и послушай, что я тебе скажу!.. Я тебе говорю-Хочу спросить тебя, можешь себе представить, что наконец… Ты так долго спрашивал, когда же наконец… Слышишь, Мокси?.. Я хочу сказать, что наше путешествие наконец окончено… Цель достигнута!.. Нам не нужно идти дальше, потому что…
Догадываешься, почему?.. Море, море перед нами, Мокси! Черное море!.. Я ожидал, что увижу довольно черное море или хотя бы частично черное, а оно оказалось голубым, и мы возле него… Слышишь?.. Мокси. подними голову! Осел поднял голову и осведомился:
— Ты оставишь меня наконец в покое?
— Но ведь…
— Насколько…
— Но…
— Насколько я понял, мы дошли до моря!… Рад за тебя. Поздравляю.
— Мокси…
— Но ты должен знать, что если бы мы и не дошли до него, я дальше не пошел бы.
Этот чудесный холм — мой осуществленный идеал. Всю жизнь я мечтал о таком холме, о таком чертополохе, этот холм даже превзошел мои ожидания… Здесь я могу жевать и реветь… Мой путь окончен. Я остаюсь здесь. И если ты когда-нибудь захочешь увидеть меня снова, ты найдешь меня здесь. Понял?
— Неужели ты даже не взглянешь на море?
— Нет.
— Но ведь мы отправились к морю, потому что оба мечтали о нем?
— Я тебе уже сказал — захочешь увидеть своего верного друга, найдешь его на этом чудесном холме… Мне больше нечего сказать. У тебя есть вопросы?
— Нет… Но все же… я удивлен.
— Удивлен? Чем?
— Удивлен, что у тебя такие низменные идеалы. Разве это идеал — наесться?
— Что значит наесться? Я не собираюсь только наесться… Я стану есть непрерывно. И утром, и в обед, и вечером. Даже во сне. Я буду есть все время.
— Я разочарован, Мокси. Это не идеал.
— Не забывай, что я осел. У каждого животного свои идеалы. Я осел и не могу стать конем. Не сердись, давай расстанемся друзьями. Моя цель — этот чудесный холм, твоя — море. Ступай к морю, порезвись там, найди своего автора, побеседуй с ним. Что касается возвращения, то я довезу тебя до Тихого леса и снова сюда вернусь. Здесь я и умру, понял?
— Почти. Постараюсь тебя понять… Чао! Лисенок стал удаляться, пятясь задом и не отрывая взгляда от своего друга, но тот не смотрел в его сторону. Осел слишком долго разговаривал с ним и теперь наверстывал упущенное, уминая колючки за обе щеки. Тогда Лисенок повернулся лицом к вершине холма. Поднявшись наверх, он снова посмотрел на море. Сейчас оно было другого цвета. Спускаясь к морю, холм распадался на большие и маленькие скалы. Они врезались в воду и образовали несколько заливчиков и два песчаных пляжа. Лисенок спустился вниз и ступил на песок. Его внимание привлекла табличка с какой-то надписью. Он остановился возле нее. Что на ней написано? Наверно, что-то важное. Кто это написал? Лисенок в сотый раз позавидовал тем, кто умеют читать. Что он мог сделать? Он повертелся около таблички, обошел ее, понюхал, даже лизнул…
— Эй! — крикнул Лисенок. И так как ему никто не ответил, снова крикнул:
— Эээй!
— В чем дело? — послышалось откуда-то.
— Ни в чем, я просто так, — испуганно ответил Лисенок и вскарабкался на скалу.
Он осмотрелся, прислушался. Прозрачная вода плескалась между камнями. Сквозь нее были видны песчинки на дне.
— Ээээй! — в третий раз крикнул Лисенок.
— Чтоооо?
Лисенок забрался еще выше, чтобы можно было в случае опасности убежать.
— Эээээээй! — крикнул он в четвертый раз.
— Что-нибудь случилось?
— Нет. Просто я люблю кричать.
— А кто ты?
— А ты кто?
— Я — Знаменитый Ленивый Краб.
— А почему я тебя не вижу?
— Спустись и увидишь.
— А почему ТЫ не поднимешься ко мне?
— Потому что я ленивый и к тому же хорошо тебя вижу.
— А как мне тебя увидеть?
— Спустись к воде.
Лисенок спустился пониже и оглядел полоску песка.
— Я между камнями, — подсказал Знаменитый Ленивый Краб.
— Вижу! Значит, вы и есть Знаменитый Ленивый Краб?
— Да. А ты кто?
— Я Лисенок.
— Только Лисенок?
— А… Нет… Меня называют еще Прославленным Лисенком.
— Не слышал. Чем ты прославился?
— Слишком долго рассказывать.
— Тогда не начинай. В последнее время я очень занят. Просто не знаю, где найти свободное время. Ты не слышал, чтобы кто-нибудь предлагал его?
— Нет. Мне оно тоже нужно. Будь у меня побольше свободного времени, я бы прочитал, что написано на табличке.
— Ничего интересного. Прочитать тебе надпись?
— Можно.
Знаменитый Ленивый Краб выбрался на сухую часть камня и произнес:
— Это визитная карточка моря… Смотри, что на ней написано.
— Мне некогда смотреть.
— А слушать есть время?
— На это у меня время всегда найдется.
— Здесь написано:
ЧЕРНОЕ МОРЕ Одно из самых пресноводных в мире. Приятно для купания. Не щиплет глаза. В нем не водятся акулы-людоеды Меридианы ь28-42 Параллели ь40-46 — Теперь понял, что написано на табличке? Лисенок ничего не ответил. Он думал о том, что если идеал Мокси величиной с холм, то его идеал по крайней мере в тридцать два раза шире.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ. ЗНАМЕНИТЫЙ ЛЕНИВЫЙ КРАБ, СТАВРИДА, СЕРЕБРЯНАЯ КЕФАЛЬ И ТОСКА.
У Знаменитого Ленивого Краба было восемь ног и две огромные клешни, между которыми торчали длинные усы, при этом левый ус был на три сантиметра короче правого. Знаменитый Ленивый Краб любил рассказывать историю о героической битве, во время которой он потерял часть своей левой антенны. Но злые языки поговаривали, что все дело в его чрезмерном любопытстве и привычке совать свои усы, куда не надо. Морские обитатели рассказывали друг другу шепотом, что однажды краб засунул свой ус в раскрытую раковину, чтобы проверить нет ли там жемчужины, а раковина захлопнулась. Рассказывают также, что жемчужница до сих пор показывает трехсантиметровый обрубок уса, который она хранит, как память…
С какой стороны ни посмотришь на него, Знаменитый Ленивый Краб представлял собой путаницу ног, клешней и усов, среди которых трудно было рассмотреть самого краба. Но если присмотреться внимательнее. можно было обнаружить его необычное тело и выпуклые глаза. Лисенок присмотрелся и начал понимать, где сам краб, а где его конечности. Но никак не мог его запомнить. Закрывая глаза, он видел перед собой только огромные клешни, словно они были самыми главными в крабе.
— Я вижу в тебе один хвост, — заявил Знаменитый Ленивый Краб. — Чем дольше на тебя смотрю, тем большее впечатление производит на меня твой хвост. И только…
Лисенок поджал хвост и сказал:
— А я вижу одни клешни.
— Это меня радует. У нас, крабов, мерилом благородства является величина клешней.
— А у нас, лисиц, — хвосты.
— Интересно, — удивился Знаменитый Ленивый Краб. — И у морских лисиц длинные хвосты.
— О!.. Разве есть и морские лисицы? — поразился маленький путешественник. — Лисицы, которые живут в воде?
— В море есть все, что есть и на суше: морские лисицы, морские кони, морские собаки, морские волки, морские котики, морские иглы, морские ястребы, морские голуби, морские ласточки, морские свинки, морские львы и так далее. Даже морские блохи.
— Извините, — заинтересовался Лисенок — а морские ослы у вас есть?
— Нет.
— Вы мне покажете как-нибудь морскую лисицу?
— Возможно… Ты умеешь плавать?
— Умею.
— Войди в воду.
— Где?
— Вот здесь.
— Сейчас?
— Сейчас.
— Прямо сейчас?
— Да.
— Ннннепременно?
— Да.
— А эттто ннннеобходимо?
— Разумеется.
— Пппочему ннннеобходимо?
— Ты можешь понять, что должен сейчас же войти в воду?
— Могу.
— Почему не входишь?
— Я сухоземное животное… Хотите, расскажу вам сказку об орехе, который упал на камень?
— Видишь ли, малыш, это Я тот, кто рассказывает сказки, а не ты. Кроме того, всем известно, что я твердоголовый.
То, что Знаменитый Ленивый Краб твердоголовый, Лисенок понял через четыре часа, когда краб все же загнал его в воду и принялся учить плавать. Ставрида, которая с интересом наблюдала за ними, улыбалась во весь рот. Проплывая мимо нее, запыхавшийся Лисенок осведомился, чему она все время улыбается.
— Мне смешно, потому что Знаменитый Ленивый Краб сам не умеет плавать, он только ползает по дну. Но это не мешает ему учить других.
— А как вы оцениваете мое умение плавать? — поинтересовался Лисенок.
— Вы неплохо плаваете, но делаете ошибки. Держите голову над водой, например.
Эту ошибку допускают все дети, когда учатся плавать.
— Вы хотите, чтобы я опустил ее в воду?
— Когда вдыхаете воздух, поднимайте ее, а выдох делайте под водой.
— Так и в самом деле лучше, — согласился Лисенок, поплавав несколько минут с опущенной в воду головой. — Теперь мне легче плавать.
— Опустите под воду и хвост!.. Нырните!.. Хорошо!.. Не закрывайте глаза под водой! Нет ничего прекраснее морского дна.
Внизу покачивались водоросли. Между ними шмыгали рыбки. Сотни маленьких крабов ползали по песку, а в зеленых зарослях плавно поводила хвостом крупная рыбина.
— Добрый день! — поздоровался с ней Лисенок.
— Здравствуй. Ты кто?
— Лисенок.
— Молодец, Лисенок.
— А вы кто?
— Серебряная кефаль.
— Мне пора на поверхность… У меня кончается воздух.
— Ладно, — улыбнулась кефаль. — Мы еще увидимся, правда?
Лисенок не смог ей ответить. Он быстро вынырнул и глотнул воздух. Ему было приятно и радостно. Он поплыл к берегу, где его ждал его учитель плавания.