Как бы то ни было, Раше знал, что надо срочно что-то предпринять, иначе Шефер разобьется о тротуар. Конечно, этот дом не был небоскребом вроде здания Крайслера, но и пяти этажей вполне достаточно, чтобы выпавший человек разбился насмерть.
Шеферу удалось схватиться за старый провод, протянувшийся через аллею на уровне третьего этажа. Это оказалась старая телефонная линия. Заброшенный дом был достаточно стар, и когда появился подземный телефонный кабель, никто не удосужился убрать старый.
Когда Шефер ухватился за кабель, Раше уже вытащил из помойки два полиэтиленовых мешка с мусором. Он положил их под то место, где висел Шефер. Потом схватил еще два, благодаря Бога за последнюю забастовку дворников.
Когда Шефер упал, в руках у Раше была третья пара мешков, но он не успел их подложить.
Черные пакеты разорвались с оглушительным треском, и вокруг разлетелись полусгнившие отбросы. Шефер ударился об асфальт.
Раше обронил два последних пакета и бросился к напарнику.
— Шефер! Боже мой! Ты в порядке?
Шефер был абсолютно не в порядке, но дышал и был в сознании.
— Как денди, — проговорил он, тяжело дыша и брызгая кровью при каждом слове.
Раше не стал с ним спорить, а побежал к рации в машине Шефера.
Спустя две минуты он снова склонился над напарником. Тот был без сознания, но Раше все равно сказал:
— Держись, «скорая помощь» сейчас приедет. Держись.
Раше обеспокоенно посмотрел вверх. Когда он опустил взгляд, глаза Шефера были опять широко открыты.
— Я поскользнулся, — прохрипел он. — На банановой кожуре. — Шефер выплюнул огромный сгусток крови. — Ты меня слышишь? Наверху никого не было. Я поскользнулся. Это просто несчастный случай!
Раше кивнул.
— Я понял. Просто несчастный случай.
Тут Раше заметил, что Шефер что-то сжимает в руке, что-то очень странное.
— Это еще что такое? — Раше протянул руку за непонятным предметом.
— Я украл... шляпу сукина сына...
Шефер опять потерял сознание.
Раше посмотрел на «шляпу». Это была то ли маска, то ли шлем. И впору она могла быть только великану. Маска была металлическая, с гладкими тупыми краями, а внутри Раше обнаружил какие-то механизмы. По краям шли маленькие трубочки, вся поверхность была испещрена пластиковыми приборами странной формы. Глазные отверстия были не просто прорезями, а непонятными линзами, переливавшимися всеми цветами радуги.
Раше никак не мог понять, зачем кому-то могла понадобиться такая маска. Самое правдоподобное, что ему пришло в голову — это прибор ночного видения высокого уровня. Но и это выглядело неправдоподобным.
Шефер явно не сможет сохранить эту штуку в больнице, подумал Раше. И, наверное, он бы не хотел, чтобы маска оказалась в руках Мак Комба и полиции.
Если же маска достанется ФБР, то она, скорее всего, затеряется где-нибудь на военных складах, как раз рядом с ковчегом из Ветхого завета.
Раше не знал, что это за штука и для чего нужна, но не думал, что она сможет принести пользу, запертая где-то в ящике. Поэтому он завернул маску в свой пиджак и сунул подмышку. Тут же приехала «скорая помощь», но маска уже находилась в безопасности. Там Раше и держал ее, пока санитары перекладывали Шефера на носилки и вносили в машину.
Даже Мак Комб вряд ли поверит, что Шефер поскользнулся и выпал из окна. Но такую историю придумал Шефер, и Раше ничего не оставалось делать, как следовать ей. Господи, на кого стал похож Шефер после этого сражения! Но как бы то ни было, его напарник собирался сам разобраться с этим. Раше был уверен, что его напарнику было плевать, что Мак Комб, или Филипс, или кто-то другой — включая Раше — скажут по этому поводу.
Мак Комб может попробовать остановить Шефера. Но Раше знал: этого человека нельзя остановить, когда он одержим. Его может остановить только смерть, но до сих пор еще никому не удавалось убить Шефера. Так что самое лучшее, что можно было сделать — помогать ему по мере сил, и вовремя убираться с его пути.
Филипс не смог остановить Шефера, Мак Комб не смог, и даже тот, кто выкинул его из окна, тоже не смог. Только убив, можно остановить его.
Раше не думал, что Филипс или Мак Комб готовы пойти на убийство, лишь бы убрать Шефера с дороги. Но кто же мог быть там, наверху?
Когда отъезжала «скорая помощь», Раше уже сидел на месте Шефера в его машине. Он подальше припрятал непонятную маску.
Врачи не сказали, выживет Шефер или нет, сломано у него что-нибудь или нет. Раше хотел им как-то объяснить падение Шефера, но один врач сказал:
— Не надо объяснений. Нас не интересует, как это произошло — по небрежности или нет. Мы просто делаем свое дело и не вмешиваемся в чужие дела.
Раше запретили поехать вместе с Шефером в машине «скорой помощи». Когда стих оглушающий вой сирены, детектив в раздумье оглянулся вокруг.
Конечно, он мог подняться наверх и узнать, на какой это «банановой кожуре» поскользнулся Шефер. Мог опять сходить в комнату, где погиб Лемб и другие бандиты, и где с трупов на пол стекала кровь. В комнату, снившуюся ему в кошмарах.
Где-то там Шефер обронил пистолет, и было бы хорошо найти его.
Раше не хотелось думать о себе как о трусе. Нет, черт возьми, он не трус! И все же детектив не был в восторге от путешествия по этому дому, к тому же в одиночку. Вот если бы у него были надежные помощники... Но кого звать на помощь, если напарник поскользнулся и выпал с пятого этажа?
Но ведь надо что-то предпринять. Когда бьют напарника, необходимо что-нибудь сделать. Но Раше просто не мог. Кроме того, ему необходимо было срочно узнать, как там Шефер. Насколько он плох.
Раше включил зажигание и поехал в больницу. По дороге он позвонил Шерри и успокоил ее, как мог.
В больнице сказали, что Шефер не собирается умирать прямо сейчас. Нет, пациента нельзя увидеть, но если мистеру угодно, он может подождать. Надо заполнить кое-какие документы и мистер может оказаться полезен.
Раше ждал и заполнял всякие бумажки.
Он ненавидел ожидание. Ненавидел больницы: в них всегда омерзительно пахнет смесью смерти и линолеума. Обычно Раше терпеть не мог заполнение анкет и прочих бумажек такого сорта, но сейчас это, по крайней мере, скрашивало ожидание, делая его чуть-чуть менее утомительным.
Раше мерил шагами опостылевший коридор уже в сотый раз, когда молодой доктор с аккуратной бородкой и в очках в железной оправе спросил его:
— Вы детектив Раше?
Раше посмотрел на него и ничего не ответил.
Твердый впалый живот и опрятная внешность врача заставили Раше с неудовольствием осознать, что его собственное брюхо много больше и мягче, чем бы ему хотелось, а усы выросли такие длинные, что их можно было жевать. В последнее время ему было некогда подстричь их.
Какого черта этот парень выглядит таким чистеньким и опрятным в столь ранний час?
— я прочел ваши объяснения в анкете, — доктор взял Раше под руку и повел к палате, где лежал Шефер. — Итак, детектив Шефер споткнулся? Я не слышал такого неудачного объяснения с третьего курса.
Раше пожал плечами и позволил себе не отвечать. Он хотел взглянуть, как там Шефер, и если доктор хочет ему что-то показать, то тем лучше.
— Послушайте, — сказал врач, когда они подошли к двери, ведущей в палату Шефера, — меня не интересует, что вы скажете вашему начальству, я не полицейский. Также не мое дело, что вы заявите официально. Но я хочу кое-что выяснить. Я не могу делать свое дело должным образом, если вы мне лжете. Итак, что же произошло?
— В чем дело? — нервно спросил Раше. — Послушайте, парень просто упал и ударился. Несколько швов, немного отдыха, и он будет как новенький, да? Он ведь не собирается умирать? — тут они вошли в палату. — Я знаю Шефера, док. Он всегда носит с собой страховку на тот случай, если в него врежется машина. А это что-то да значит.
Раше надеялся, очень надеялся, что Шефер не умрет.
— Посмотрите, все достаточно скверно, — утомленно сказал доктор, отодвигая ширму от кровати и показывая Раше его напарника.
Шефер все еще дышал, но был без сознания.
— Уже поздно, я устал. Но взгляните — падая из окна невозможно получить такие раны. — Врач показал на шею Шефера под левым ухом.
Раше смотрел на мониторы, на трубки в носу Шефера, повязки на носу, лбу и вокруг челюсти. И это несмотря на то, что он приземлился на спину, когда упал на кучу хлама. Потом Раше взглянул туда, куда указывал доктор.
В шее Шефера тускло поблескивал металлический предмет размером с пятицентовую монету, по форме напоминающий жука или головку болта. Вдруг Раше показалось, что Шефер — чудовище Франкенштейна с электродами с каждой стороны. К тому же, у Шефера тоже было много швов.
Металлический предмет был окружен кровью — незапекшейся кровью. Везде кровь была или вытерта, или запеклась и стала ржаво-коричневого цвета. Но вокруг металлического предмета кровь была яркой, ярко-алой. И вот тоненький алый ручеек сбежал по шее Шефера и стек на подушку.
Раше увидел эту штуку впервые. То ли воротник рубашки Шефера скрывал ее, то ли разбросанный мусор, но Раше не заметил этого раньше, когда стоял на коленях рядом с Шефером на тротуаре Бикман-стрит.
Раше вопросительно посмотрел на доктора.
— Без хирургического вмешательства ее достать невозможно, — сказал врач. — Возможно, это невозможно и с помощью хирургии. Дело в том, что у этого предмета есть острые выступы, которые вонзились в сонную артерию. Всякий раз, когда мы просто дотрагивались до этого предмета, артерия начинала сильно пульсировать. Если мы достанем предмет, или даже вырежем, кровеносные сосуды будут сильно повреждены, и пациент истечет кровью и умрет раньше, чем мы сможем их восстановить.
— Боже праведный, — прошептал Раше, не спуская глаз с Шефера.
— Мы сделали рентген, изучили предмет всеми известными нам способами, но никак не удалось просветить его и узнать, как он устроен. Теперь, детектив, — врач смотрел прямо на Раше. — Может вы скажете мне, что это такое?
— Я бы с удовольствием, док, но я, клянусь Богом, не знаю, — честно признался Раше.
Глава 10
Глава 11
Шеферу удалось схватиться за старый провод, протянувшийся через аллею на уровне третьего этажа. Это оказалась старая телефонная линия. Заброшенный дом был достаточно стар, и когда появился подземный телефонный кабель, никто не удосужился убрать старый.
Когда Шефер ухватился за кабель, Раше уже вытащил из помойки два полиэтиленовых мешка с мусором. Он положил их под то место, где висел Шефер. Потом схватил еще два, благодаря Бога за последнюю забастовку дворников.
Когда Шефер упал, в руках у Раше была третья пара мешков, но он не успел их подложить.
Черные пакеты разорвались с оглушительным треском, и вокруг разлетелись полусгнившие отбросы. Шефер ударился об асфальт.
Раше обронил два последних пакета и бросился к напарнику.
— Шефер! Боже мой! Ты в порядке?
Шефер был абсолютно не в порядке, но дышал и был в сознании.
— Как денди, — проговорил он, тяжело дыша и брызгая кровью при каждом слове.
Раше не стал с ним спорить, а побежал к рации в машине Шефера.
Спустя две минуты он снова склонился над напарником. Тот был без сознания, но Раше все равно сказал:
— Держись, «скорая помощь» сейчас приедет. Держись.
Раше обеспокоенно посмотрел вверх. Когда он опустил взгляд, глаза Шефера были опять широко открыты.
— Я поскользнулся, — прохрипел он. — На банановой кожуре. — Шефер выплюнул огромный сгусток крови. — Ты меня слышишь? Наверху никого не было. Я поскользнулся. Это просто несчастный случай!
Раше кивнул.
— Я понял. Просто несчастный случай.
Тут Раше заметил, что Шефер что-то сжимает в руке, что-то очень странное.
— Это еще что такое? — Раше протянул руку за непонятным предметом.
— Я украл... шляпу сукина сына...
Шефер опять потерял сознание.
Раше посмотрел на «шляпу». Это была то ли маска, то ли шлем. И впору она могла быть только великану. Маска была металлическая, с гладкими тупыми краями, а внутри Раше обнаружил какие-то механизмы. По краям шли маленькие трубочки, вся поверхность была испещрена пластиковыми приборами странной формы. Глазные отверстия были не просто прорезями, а непонятными линзами, переливавшимися всеми цветами радуги.
Раше никак не мог понять, зачем кому-то могла понадобиться такая маска. Самое правдоподобное, что ему пришло в голову — это прибор ночного видения высокого уровня. Но и это выглядело неправдоподобным.
Шефер явно не сможет сохранить эту штуку в больнице, подумал Раше. И, наверное, он бы не хотел, чтобы маска оказалась в руках Мак Комба и полиции.
Если же маска достанется ФБР, то она, скорее всего, затеряется где-нибудь на военных складах, как раз рядом с ковчегом из Ветхого завета.
Раше не знал, что это за штука и для чего нужна, но не думал, что она сможет принести пользу, запертая где-то в ящике. Поэтому он завернул маску в свой пиджак и сунул подмышку. Тут же приехала «скорая помощь», но маска уже находилась в безопасности. Там Раше и держал ее, пока санитары перекладывали Шефера на носилки и вносили в машину.
Даже Мак Комб вряд ли поверит, что Шефер поскользнулся и выпал из окна. Но такую историю придумал Шефер, и Раше ничего не оставалось делать, как следовать ей. Господи, на кого стал похож Шефер после этого сражения! Но как бы то ни было, его напарник собирался сам разобраться с этим. Раше был уверен, что его напарнику было плевать, что Мак Комб, или Филипс, или кто-то другой — включая Раше — скажут по этому поводу.
Мак Комб может попробовать остановить Шефера. Но Раше знал: этого человека нельзя остановить, когда он одержим. Его может остановить только смерть, но до сих пор еще никому не удавалось убить Шефера. Так что самое лучшее, что можно было сделать — помогать ему по мере сил, и вовремя убираться с его пути.
Филипс не смог остановить Шефера, Мак Комб не смог, и даже тот, кто выкинул его из окна, тоже не смог. Только убив, можно остановить его.
Раше не думал, что Филипс или Мак Комб готовы пойти на убийство, лишь бы убрать Шефера с дороги. Но кто же мог быть там, наверху?
Когда отъезжала «скорая помощь», Раше уже сидел на месте Шефера в его машине. Он подальше припрятал непонятную маску.
Врачи не сказали, выживет Шефер или нет, сломано у него что-нибудь или нет. Раше хотел им как-то объяснить падение Шефера, но один врач сказал:
— Не надо объяснений. Нас не интересует, как это произошло — по небрежности или нет. Мы просто делаем свое дело и не вмешиваемся в чужие дела.
Раше запретили поехать вместе с Шефером в машине «скорой помощи». Когда стих оглушающий вой сирены, детектив в раздумье оглянулся вокруг.
Конечно, он мог подняться наверх и узнать, на какой это «банановой кожуре» поскользнулся Шефер. Мог опять сходить в комнату, где погиб Лемб и другие бандиты, и где с трупов на пол стекала кровь. В комнату, снившуюся ему в кошмарах.
Где-то там Шефер обронил пистолет, и было бы хорошо найти его.
Раше не хотелось думать о себе как о трусе. Нет, черт возьми, он не трус! И все же детектив не был в восторге от путешествия по этому дому, к тому же в одиночку. Вот если бы у него были надежные помощники... Но кого звать на помощь, если напарник поскользнулся и выпал с пятого этажа?
Но ведь надо что-то предпринять. Когда бьют напарника, необходимо что-нибудь сделать. Но Раше просто не мог. Кроме того, ему необходимо было срочно узнать, как там Шефер. Насколько он плох.
Раше включил зажигание и поехал в больницу. По дороге он позвонил Шерри и успокоил ее, как мог.
В больнице сказали, что Шефер не собирается умирать прямо сейчас. Нет, пациента нельзя увидеть, но если мистеру угодно, он может подождать. Надо заполнить кое-какие документы и мистер может оказаться полезен.
Раше ждал и заполнял всякие бумажки.
Он ненавидел ожидание. Ненавидел больницы: в них всегда омерзительно пахнет смесью смерти и линолеума. Обычно Раше терпеть не мог заполнение анкет и прочих бумажек такого сорта, но сейчас это, по крайней мере, скрашивало ожидание, делая его чуть-чуть менее утомительным.
Раше мерил шагами опостылевший коридор уже в сотый раз, когда молодой доктор с аккуратной бородкой и в очках в железной оправе спросил его:
— Вы детектив Раше?
Раше посмотрел на него и ничего не ответил.
Твердый впалый живот и опрятная внешность врача заставили Раше с неудовольствием осознать, что его собственное брюхо много больше и мягче, чем бы ему хотелось, а усы выросли такие длинные, что их можно было жевать. В последнее время ему было некогда подстричь их.
Какого черта этот парень выглядит таким чистеньким и опрятным в столь ранний час?
— я прочел ваши объяснения в анкете, — доктор взял Раше под руку и повел к палате, где лежал Шефер. — Итак, детектив Шефер споткнулся? Я не слышал такого неудачного объяснения с третьего курса.
Раше пожал плечами и позволил себе не отвечать. Он хотел взглянуть, как там Шефер, и если доктор хочет ему что-то показать, то тем лучше.
— Послушайте, — сказал врач, когда они подошли к двери, ведущей в палату Шефера, — меня не интересует, что вы скажете вашему начальству, я не полицейский. Также не мое дело, что вы заявите официально. Но я хочу кое-что выяснить. Я не могу делать свое дело должным образом, если вы мне лжете. Итак, что же произошло?
— В чем дело? — нервно спросил Раше. — Послушайте, парень просто упал и ударился. Несколько швов, немного отдыха, и он будет как новенький, да? Он ведь не собирается умирать? — тут они вошли в палату. — Я знаю Шефера, док. Он всегда носит с собой страховку на тот случай, если в него врежется машина. А это что-то да значит.
Раше надеялся, очень надеялся, что Шефер не умрет.
— Посмотрите, все достаточно скверно, — утомленно сказал доктор, отодвигая ширму от кровати и показывая Раше его напарника.
Шефер все еще дышал, но был без сознания.
— Уже поздно, я устал. Но взгляните — падая из окна невозможно получить такие раны. — Врач показал на шею Шефера под левым ухом.
Раше смотрел на мониторы, на трубки в носу Шефера, повязки на носу, лбу и вокруг челюсти. И это несмотря на то, что он приземлился на спину, когда упал на кучу хлама. Потом Раше взглянул туда, куда указывал доктор.
В шее Шефера тускло поблескивал металлический предмет размером с пятицентовую монету, по форме напоминающий жука или головку болта. Вдруг Раше показалось, что Шефер — чудовище Франкенштейна с электродами с каждой стороны. К тому же, у Шефера тоже было много швов.
Металлический предмет был окружен кровью — незапекшейся кровью. Везде кровь была или вытерта, или запеклась и стала ржаво-коричневого цвета. Но вокруг металлического предмета кровь была яркой, ярко-алой. И вот тоненький алый ручеек сбежал по шее Шефера и стек на подушку.
Раше увидел эту штуку впервые. То ли воротник рубашки Шефера скрывал ее, то ли разбросанный мусор, но Раше не заметил этого раньше, когда стоял на коленях рядом с Шефером на тротуаре Бикман-стрит.
Раше вопросительно посмотрел на доктора.
— Без хирургического вмешательства ее достать невозможно, — сказал врач. — Возможно, это невозможно и с помощью хирургии. Дело в том, что у этого предмета есть острые выступы, которые вонзились в сонную артерию. Всякий раз, когда мы просто дотрагивались до этого предмета, артерия начинала сильно пульсировать. Если мы достанем предмет, или даже вырежем, кровеносные сосуды будут сильно повреждены, и пациент истечет кровью и умрет раньше, чем мы сможем их восстановить.
— Боже праведный, — прошептал Раше, не спуская глаз с Шефера.
— Мы сделали рентген, изучили предмет всеми известными нам способами, но никак не удалось просветить его и узнать, как он устроен. Теперь, детектив, — врач смотрел прямо на Раше. — Может вы скажете мне, что это такое?
— Я бы с удовольствием, док, но я, клянусь Богом, не знаю, — честно признался Раше.
Глава 10
Раше убеждал врача в том, что ему неизвестно, что это такое у Шефера в шее и как чуда попало, целых пятнадцать минут. Еще пятнадцать минут ушло на то, чтобы закончить всякую писанину. И сорок, чтобы добраться до дома. Хотя восходящее солнце высветило лишь тоненькую бледную полосу на востоке, утреннее движение уже началось.
Раше не пытался нагнать время, пока ехал домой. Он не торопился. Ему надо было выспаться, но он знал, что все равно не сможет уснуть: только не сейчас, когда перед глазами стоит эта штука в шее Шефера, впившаяся остриями в плоть его напарника.
Пока Раше ехал, у него было время подумать, но он не мог сосредоточиться. Перед его глазами вставал то кровавый ручеек, то падающий из окна Шефер, то подвешенные верх ногами полицейские.
Раше припарковал машину Шефера у тротуара и устало поплелся к своему дому. Свет еще нигде не горел.
Шерри и дети все еще спали. Жена не стала ждать его. Когда Шерри ждала Раше, она обычно лежала в гостиной на диване у телевизора.
Минуту детектив боролся с желанием подняться наверх и своими глазами увидеть, что его семья в порядке. Но это было глупо, он мог разбудить их. К тому же, они находились в безопасности — настолько, насколько вообще можно оказаться в безопасности в Нью-Йорке.
Раше устало пошел в кухню, повесил кобуру с пистолетом на ручку двери и достал бутылку виски. Он придерживался мнения, что хороший глоток спиртного способствует сну.
Бурбон. Именно это виски пил генерал Филипс. В конце концов, кто такой этот Филипс? Где работает? Ведь он знает, что происходит в Нью-Йорке, или догадывается. Какая связь между ним и убийцами?
Дач, брат Шефера, тоже был как-то связан с ними. Да и сам Шефер тоже. И это не случайность. Сначала были убиты враги Шефера, потом его коллеги — убийцы не трогали тех, кто тем или иным образом не был связан с Шефером. И они ждали Шефера в том доме, или кто-то ждал. Должно быть, они догадались, что после резни на Двадцатой улице детектив придет туда.
Что же произошло с Шефером там, наверху? Раше ни разу не видел, чтобы Шефера так били: ведь и нос, и челюсть были сломаны еще до падения с пятого этажа. И что за штука застряла в шее у Шефера? Знал ли Филипс, что это такое?
Что это там сказал Филипс? Они любят жару... Охота для них — спорт.
Спорт?
— Звучит как соревнование за Кубок Америки или что-то в этом роде, — пробормотал Раше.
— Ты что-то сказал, дорогой? — спросила Шерри, появившись в дверях.
Раше вздрогнул и чуть было не пролил виски на стол.
— я слышала, как ты вошел.
Шерри стояла в дверях в своем стареньком розовом махровом халате.
— Прости, — сказал Раше. — Я не хотел тебя будить.
— Мне все равно надо было вставать через пятнадцать минут. Ну так что ты сказал?
— Нет, нет, ничего.
Раше отпил виски и взглянул на часы — действительно, Шерри надо было бы вставать через пятнадцать минут.
— Не слишком ли рано пить? — спросила Шерри.
— Нет, скорее поздно. Очень поздно.
И Раше допил остатки виски.
— Хочешь завтракать? — Шерри открыла холодильник.
Раше отрицательно покачал головой.
— Сейчас я отправляюсь спать, — сказал он жене.
— Тебе что, дали отгул?
— Я сам дал себе отгул. Я не спал всю ночь.
Раше тоскливо посмотрел в пустой стакан, потом на полупустую бутылку. Подумал немного, закупорил пробку и сунул стакан в мойку. Кто-то бродит по городу. И этот кто-то выбросил с пятого этажа Шефера, с бессмысленной жестокостью убил дюжину вооруженных людей — и, как сказал Филипс, для них это спорт. Просто развлечение. Раше не хотел напиваться до бесчувственного состояния — вдруг и ему предстояло встретиться с неизвестным существом?
— Ты ел что-нибудь? — спросила Шерри.
— Да, — соврал детектив.
Он сидел и смотрел, как его жена готовила себе завтрак — кукурузные хлопья и молоко. Шерри никогда ничего не готовила, если Раше не собирался есть.
Иногда ему очень хотелось, чтобы Шерри любила его поменьше. Ведь если он умрет, она будет очень страдать. Мысль о страданиях жены пугала Раше даже больше, чем мысль о собственной смерти. Он знал, что нужно поспать, но почему-то не шел. И даже не знал, почему. Он сидел за столом и как будто ждал чего-то.
Он все еще сидел так, когда в дверь постучали. Раше мигом вскочил на ноги, схватил пистолет и закричал:
— Шерри, иди наверх к детям! Быстро!
Жена бросила на него взгляд, полный ужаса, и метнулась к лестнице.
Раше, держа пистолет наготове, пересек холл. Неизвестный все еще стучался — именно стучался. Никто не разбивал стеклянную панель в двери, никто не бил ногой в дверь, никто не пытался выбить замок или ворваться через окно. Это несколько успокаивало, но детектив все же держал наготове пистолет.
— Хорошо, хорошо, я иду, — громко сказал Раше и взялся за дверную ручку.
Через белую занавеску он видел контуры двух мужчин. Осторожно отодвинув ткань дулом револьвера, Раше вгляделся в их лица. Один человек находился вне поля зрения, но зато второго он узнал.
Шефер.
Лицо мужчины было наполовину скрыто повязками, но сомнений быть не могло — это был Шефер.
Какое-то время утомленный мозг Раше работал вхолостую — какого черта здесь делает Шефер?
Стук в дверь продолжался. Наверное, именно это и вывело Раше из замешательства. Он открыл дверь, все еще не выпуская из рук пистолет.
— Наконец-то, — облегченно вырвалось у незнакомца.
Это был невысокий молодой чернокожий, изо всех сил старавшийся удержать Шефера в вертикальном положении одной рукой, в то время как другой он стучал в дверь.
Шефер был босой и одетый в зеленую больничную пижаму. Он кашлял.
— Эй, Раше, ты заплатишь ему, ладно?
Раше посмотрел на городское такси, припаркованное у тротуара. Шефер удрал из больницы и поймал такси. Без денег, без одежды, он как-то умудрился поймать такси!
— Давайте посадим его на диван, — сказал Раше водителю, игнорируя Шефера.
Вдвоем они дотащили раненного детектива до дивана и уложили на него. Под голову подложили подушку, вязанный мохеровый свитер Шерри набросили на голые ноги. Пятая часть денег, отложенных на домашнее хозяйство, пошла на оплату проезда и на чай водителю — Раше плюнул на сдачу, не желая задерживать парня.
Когда ушел водитель такси, Раше заметил Шерри на верхней ступеньке лестницы и махнул ей рукой, сообщая, что все в порядке. Женщина медленно спустилась и увидела гостя. Узнав Шефера, она немного успокоилась. Но, видя его состояние, не могла успокоиться совсем.
— Пойду, принесу тебе чаю, — сказала Шерри.
Раше пододвинул стул к дивану и сел, не спуская глаз со своего партнера.
С первого взгляда было видно, что Шефер все еще очень плох. На нем было устрашающее количество бинтов, сломанные ребра, давившие на легкие, вызывали ужасный кашель, сопровождающий каждое слово.
Но Шефер был выносливым.
— Как ты удрал из больницы? — спросил Раше. — Доктор сказал, что...
— К черту доктора, — оборвал его напарник и зашелся в приступе кашля.
— Ну, а чем же я могу тебе помочь? — спросил Раше.
Шефер приподнял перевязанную руку.
— Мне нужно помогать всего несколько дней, — сообщил он.
— Помогать? Помогать чем?
Шефер опять закашлялся. Когда приступ миновал, он продолжил:
— Мне нужно такое место, где я могу спокойно подумать и кое-что сделать. В проклятой больнице это невозможно. Кроме того, фэбээровцам там легко следить за мной.
— Но, Шефер, на тебе живого места нет!..
— Поэтому я и не пошел домой, черт возьми, — проговорил Шефер, приподнимая голову. — Я не могу справиться один. Давай, Раше, помоги мне.
— Ну да, конечно, ты не можешь идти домой в таком виде... — неопределенно протянул Раше.
— Ну так могу я остаться или нет?
— Пожалуйста, оставайся, Шефер, но что такое ты хочешь делать здесь, чего нельзя сделать в больнице?
— Я собираюсь найти сукина сына, который изуродовал меня... — опять Шефера прервал приступ кашля. Опять Раше ждал, когда он пройдет.
— Я собираюсь найти мерзавца и дать ему такого пинка, что он улетит отсюда на Джерси.
В дверях показалась Шерри с чашкой чая в руках.
— Я... Я принесла тебе чай, Шефер. Я...
Детектив, который уже принял сидячее положение, чтобы облегчить кашель, повернулся к ней и взял чашку.
— Спасибо, Шерри.
Из холла послышались голоса.
— Ого, ты только посмотри на его шею! — произнес мальчишеский голос. — У него вся шея в крови!
— Ага! — ответил другой голосок.
Раше увидел в дверях двух своих сыновей, внимательно рассматривающих Шефера.
Мальчишки были правы. Вокруг железяки на шее Шефера опять проступила кровь, стекавшая вниз ручейком. Вероятно, кашель растревожил рану.
— Пожалуйста, дорогая, уведи отсюда мальчиков, — попросил Раше.
Шерри повела сыновей завтракать на кухню.
— Что ты думаешь про эту штуковину у тебя в шее? Надо бы достать ее оттуда, пока она не убила тебя.
— Не думаю, что эта штука нужна для того, чтобы убить меня, — сказал Шефер. — По крайней мере, не сразу.
— Тогда зачем она?
— Думаю, меня заклеймили, как клеймят детенышей животных, — задумчиво произнес Шефер. — Он следит за мной.
Шефер закашлялся, поморщился и закончил с кривой ухмылкой:
— Думаю, эта тварь полюбила меня.
Раше не пытался нагнать время, пока ехал домой. Он не торопился. Ему надо было выспаться, но он знал, что все равно не сможет уснуть: только не сейчас, когда перед глазами стоит эта штука в шее Шефера, впившаяся остриями в плоть его напарника.
Пока Раше ехал, у него было время подумать, но он не мог сосредоточиться. Перед его глазами вставал то кровавый ручеек, то падающий из окна Шефер, то подвешенные верх ногами полицейские.
Раше припарковал машину Шефера у тротуара и устало поплелся к своему дому. Свет еще нигде не горел.
Шерри и дети все еще спали. Жена не стала ждать его. Когда Шерри ждала Раше, она обычно лежала в гостиной на диване у телевизора.
Минуту детектив боролся с желанием подняться наверх и своими глазами увидеть, что его семья в порядке. Но это было глупо, он мог разбудить их. К тому же, они находились в безопасности — настолько, насколько вообще можно оказаться в безопасности в Нью-Йорке.
Раше устало пошел в кухню, повесил кобуру с пистолетом на ручку двери и достал бутылку виски. Он придерживался мнения, что хороший глоток спиртного способствует сну.
Бурбон. Именно это виски пил генерал Филипс. В конце концов, кто такой этот Филипс? Где работает? Ведь он знает, что происходит в Нью-Йорке, или догадывается. Какая связь между ним и убийцами?
Дач, брат Шефера, тоже был как-то связан с ними. Да и сам Шефер тоже. И это не случайность. Сначала были убиты враги Шефера, потом его коллеги — убийцы не трогали тех, кто тем или иным образом не был связан с Шефером. И они ждали Шефера в том доме, или кто-то ждал. Должно быть, они догадались, что после резни на Двадцатой улице детектив придет туда.
Что же произошло с Шефером там, наверху? Раше ни разу не видел, чтобы Шефера так били: ведь и нос, и челюсть были сломаны еще до падения с пятого этажа. И что за штука застряла в шее у Шефера? Знал ли Филипс, что это такое?
Что это там сказал Филипс? Они любят жару... Охота для них — спорт.
Спорт?
— Звучит как соревнование за Кубок Америки или что-то в этом роде, — пробормотал Раше.
— Ты что-то сказал, дорогой? — спросила Шерри, появившись в дверях.
Раше вздрогнул и чуть было не пролил виски на стол.
— я слышала, как ты вошел.
Шерри стояла в дверях в своем стареньком розовом махровом халате.
— Прости, — сказал Раше. — Я не хотел тебя будить.
— Мне все равно надо было вставать через пятнадцать минут. Ну так что ты сказал?
— Нет, нет, ничего.
Раше отпил виски и взглянул на часы — действительно, Шерри надо было бы вставать через пятнадцать минут.
— Не слишком ли рано пить? — спросила Шерри.
— Нет, скорее поздно. Очень поздно.
И Раше допил остатки виски.
— Хочешь завтракать? — Шерри открыла холодильник.
Раше отрицательно покачал головой.
— Сейчас я отправляюсь спать, — сказал он жене.
— Тебе что, дали отгул?
— Я сам дал себе отгул. Я не спал всю ночь.
Раше тоскливо посмотрел в пустой стакан, потом на полупустую бутылку. Подумал немного, закупорил пробку и сунул стакан в мойку. Кто-то бродит по городу. И этот кто-то выбросил с пятого этажа Шефера, с бессмысленной жестокостью убил дюжину вооруженных людей — и, как сказал Филипс, для них это спорт. Просто развлечение. Раше не хотел напиваться до бесчувственного состояния — вдруг и ему предстояло встретиться с неизвестным существом?
— Ты ел что-нибудь? — спросила Шерри.
— Да, — соврал детектив.
Он сидел и смотрел, как его жена готовила себе завтрак — кукурузные хлопья и молоко. Шерри никогда ничего не готовила, если Раше не собирался есть.
Иногда ему очень хотелось, чтобы Шерри любила его поменьше. Ведь если он умрет, она будет очень страдать. Мысль о страданиях жены пугала Раше даже больше, чем мысль о собственной смерти. Он знал, что нужно поспать, но почему-то не шел. И даже не знал, почему. Он сидел за столом и как будто ждал чего-то.
Он все еще сидел так, когда в дверь постучали. Раше мигом вскочил на ноги, схватил пистолет и закричал:
— Шерри, иди наверх к детям! Быстро!
Жена бросила на него взгляд, полный ужаса, и метнулась к лестнице.
Раше, держа пистолет наготове, пересек холл. Неизвестный все еще стучался — именно стучался. Никто не разбивал стеклянную панель в двери, никто не бил ногой в дверь, никто не пытался выбить замок или ворваться через окно. Это несколько успокаивало, но детектив все же держал наготове пистолет.
— Хорошо, хорошо, я иду, — громко сказал Раше и взялся за дверную ручку.
Через белую занавеску он видел контуры двух мужчин. Осторожно отодвинув ткань дулом револьвера, Раше вгляделся в их лица. Один человек находился вне поля зрения, но зато второго он узнал.
Шефер.
Лицо мужчины было наполовину скрыто повязками, но сомнений быть не могло — это был Шефер.
Какое-то время утомленный мозг Раше работал вхолостую — какого черта здесь делает Шефер?
Стук в дверь продолжался. Наверное, именно это и вывело Раше из замешательства. Он открыл дверь, все еще не выпуская из рук пистолет.
— Наконец-то, — облегченно вырвалось у незнакомца.
Это был невысокий молодой чернокожий, изо всех сил старавшийся удержать Шефера в вертикальном положении одной рукой, в то время как другой он стучал в дверь.
Шефер был босой и одетый в зеленую больничную пижаму. Он кашлял.
— Эй, Раше, ты заплатишь ему, ладно?
Раше посмотрел на городское такси, припаркованное у тротуара. Шефер удрал из больницы и поймал такси. Без денег, без одежды, он как-то умудрился поймать такси!
— Давайте посадим его на диван, — сказал Раше водителю, игнорируя Шефера.
Вдвоем они дотащили раненного детектива до дивана и уложили на него. Под голову подложили подушку, вязанный мохеровый свитер Шерри набросили на голые ноги. Пятая часть денег, отложенных на домашнее хозяйство, пошла на оплату проезда и на чай водителю — Раше плюнул на сдачу, не желая задерживать парня.
Когда ушел водитель такси, Раше заметил Шерри на верхней ступеньке лестницы и махнул ей рукой, сообщая, что все в порядке. Женщина медленно спустилась и увидела гостя. Узнав Шефера, она немного успокоилась. Но, видя его состояние, не могла успокоиться совсем.
— Пойду, принесу тебе чаю, — сказала Шерри.
Раше пододвинул стул к дивану и сел, не спуская глаз со своего партнера.
С первого взгляда было видно, что Шефер все еще очень плох. На нем было устрашающее количество бинтов, сломанные ребра, давившие на легкие, вызывали ужасный кашель, сопровождающий каждое слово.
Но Шефер был выносливым.
— Как ты удрал из больницы? — спросил Раше. — Доктор сказал, что...
— К черту доктора, — оборвал его напарник и зашелся в приступе кашля.
— Ну, а чем же я могу тебе помочь? — спросил Раше.
Шефер приподнял перевязанную руку.
— Мне нужно помогать всего несколько дней, — сообщил он.
— Помогать? Помогать чем?
Шефер опять закашлялся. Когда приступ миновал, он продолжил:
— Мне нужно такое место, где я могу спокойно подумать и кое-что сделать. В проклятой больнице это невозможно. Кроме того, фэбээровцам там легко следить за мной.
— Но, Шефер, на тебе живого места нет!..
— Поэтому я и не пошел домой, черт возьми, — проговорил Шефер, приподнимая голову. — Я не могу справиться один. Давай, Раше, помоги мне.
— Ну да, конечно, ты не можешь идти домой в таком виде... — неопределенно протянул Раше.
— Ну так могу я остаться или нет?
— Пожалуйста, оставайся, Шефер, но что такое ты хочешь делать здесь, чего нельзя сделать в больнице?
— Я собираюсь найти сукина сына, который изуродовал меня... — опять Шефера прервал приступ кашля. Опять Раше ждал, когда он пройдет.
— Я собираюсь найти мерзавца и дать ему такого пинка, что он улетит отсюда на Джерси.
В дверях показалась Шерри с чашкой чая в руках.
— Я... Я принесла тебе чай, Шефер. Я...
Детектив, который уже принял сидячее положение, чтобы облегчить кашель, повернулся к ней и взял чашку.
— Спасибо, Шерри.
Из холла послышались голоса.
— Ого, ты только посмотри на его шею! — произнес мальчишеский голос. — У него вся шея в крови!
— Ага! — ответил другой голосок.
Раше увидел в дверях двух своих сыновей, внимательно рассматривающих Шефера.
Мальчишки были правы. Вокруг железяки на шее Шефера опять проступила кровь, стекавшая вниз ручейком. Вероятно, кашель растревожил рану.
— Пожалуйста, дорогая, уведи отсюда мальчиков, — попросил Раше.
Шерри повела сыновей завтракать на кухню.
— Что ты думаешь про эту штуковину у тебя в шее? Надо бы достать ее оттуда, пока она не убила тебя.
— Не думаю, что эта штука нужна для того, чтобы убить меня, — сказал Шефер. — По крайней мере, не сразу.
— Тогда зачем она?
— Думаю, меня заклеймили, как клеймят детенышей животных, — задумчиво произнес Шефер. — Он следит за мной.
Шефер закашлялся, поморщился и закончил с кривой ухмылкой:
— Думаю, эта тварь полюбила меня.
Глава 11
"Шефер — это само упрямство, — решил Раше. — Вот если бы меня так побили и выбросили с пятого этажа, я бы подольше отлеживался, пил куриный бульон и смотрел «Ладью любви».
Шефер же сразу хотел вернуться к работе.
Раше и Шефер проспали большую половину дня и ничуть не пожалели об этом. Вечером Раше съездил в больницу и с трудом забрал оттуда вещи напарника и его бумажник. Потом заехал к Шеферу на квартиру и взял чистую смену одежды. Вернувшись домой, Раше попытался выведать у напарника, с кем тот дрался в заброшенном доме.
Они пытались догадаться, кем могли быть эти существа, откуда они и что будет дальше. Конечно, это были просто догадки. Во многом Шеферу помогал последний разговор с Дачем.
Шефер думал, что это существо было охотником вроде того, с которым столкнулся Дач. Сколько же их могло быть?
Шефер не думал, что с ним дрался человек. Конечно, он не очень хорошо его рассмотрел, ведь у детектива просто не было времени разглядывать противника, да и освещение было на редкость скудным.
Дач столкнулся с охотником в Центральной Америке, а этот оказался в Нью-Йорке. Что ж, у преступника было семь-восемь лет, чтобы найти дорогу на север. Может, охотнику удалось поймать Дача и теперь он взялся за его семью. Возможен и другой вариант — Дач ускользнул от охотника, и тот принял Шефера за его брата.
В любом случае Шефер полагал, что охотник забавляется с ним, играет в кошки-мышки, убивает законную добычу Шефера в заброшенном доме, потом убивает его коллег на Двадцатой-стрит, ставит ему в шею датчик.
Шефер не думал, что хищник собирался выбросить его из окна. Скорее всего, это вышло случайно. А потом он не спустился вниз за своей жертвой, потому что решил не добивать ее, а продолжить охоту. К тому же убивать беспомощного человека совсем не интересно.
Охотясь за Шефером, чудовище жаждало равных шансов.
Все строилось на сплошных догадках и было просто болтовней.
Следующее утро опять выдалось ясным и жарким. Несмотря на ранний час, Шефер с Раше уже сидели в машине. Они направлялись в Манхэттен. Раше сосредоточенно преодолевал трудности Нью-Йоркского движения, а Шефер намечал стратегию.
— Мы не должны позволить этой твари позвать подмогу, — говорил он Раше. — Надо ее выследить и неожиданно напасть, когда она потеряет бдительность.
— Как же это нам удастся? — поинтересовался Раше.
— Надо больше узнать об этом существе. Попробую вытянуть что-нибудь у Филипса. Он знает гораздо больше, чем говорит: он как-то связан с эти делом. Он знал, что тварь бродит по городу. И он что-то скрывает о Даче. Что-то, чего я не знаю. Я чувствую это.
— А я чувствую, что мы получим хорошую трепку, если не поставим в известность Мак Комба, — заявил Раше. — Послушай, Шефер, я не могу заставить тебя рассказывать мне все — ведь у тебя могут быть причины, по которым ты не хочешь распространяться об этом, но я все же должен знать, против кого мы воюем. Ты ведь видел этого охотника там, наверху, а я нет. И ты должен хотя бы предполагать, кто это. Ты говоришь, что это какой-то суперохотник... Зачем ему понадобился твой брат? Кто же послал его, шайка воров? Террористы? Иностранное правительство? Чьи-нибудь телохранители?
— А что, если никто из людей его не посылал? Ты хочешь знать правду, Раше? Правда-то есть, только я ее не знаю. Возможно, такое существо возникло в результате мутации или прибыло из космоса. Может быть, Филипс занимается этим, потому что эксперимент с биологическим оружием прошел неудачно. Я не знаю.
Раше опять стал расспрашивать напарника, но потом прекратил. Ведь если Шефер не знал, то и вопросы не помогут.
В Управлении Полиции им не пришлось искать Мак Комба. Как только они вошли в Управление, капитан сам заметил их и поспешил к ним навстречу, сжимая кулаки.
— Где вас носит, черт возьми? — прорычал он. — Вовремя же вы появились!
— Вы бы могли позвонить... — начал было Раше.
— Вы должны были быть в больнице, Шефер! Я же предупреждал вас! Я здорово получил от начальства, которому было интересно знать, почему один из моих детективов по расследованию убийств шляется по опечатанному месту преступления...
— Оставьте, Мак Комб, — прервал его Шефер.
— Капитан Мак Комб, детектив, — прогремел Мак Комб. — В мой кабинет. Быстро.
Оба детектива не обращали внимания на Раше, что его как нельзя больше устраивало. Приказ пройти в кабинет относился только к Шеферу. Как понял Раше, на этот раз Мак Комб оставил его в покое. Раше был рад не попасть под перекрестный огонь в кабинете начальника. Поэтому он спокойно направился к своему столу, готовый вернуться, если Мак Комб или Шефер окрикнут его. Но никто из них не вспомнил о Раше. Вместо этого двое мужчин прошли в специально оборудованный звуконепроницаемый кабинет Мак Комба.
Капитан захлопнул дверь и повернулся лицом к Шеферу.
— Кажется, вы плохо меня слышите. Я вам приказываю, а вы игнорируете мои приказы. К тому же я должен выполнять вашу работу. А я еще хотел поднять вам зарплату...
— Мне надо поговорить с Филипсом, — прервал Мак Комба Шефер. — Я хочу подтвердить...
— Ты не слушаешь меня, Шефер! — закричал Мак Комб.
Шефер замолчал, и капитан продолжал:
— Это неофициальное расследование. Если тебе так интересно знать, то никакое ФБР здесь не замешано. Филипса не существует.
— А те трупы... Как вы это объясните? Самоубийство? Сначала они выпустили все свои патроны, а потом ободрали друг с друга шкуру?
— Это не твое дело, Шефер, — разбушевался Мак Комб, — и даже не мое. Это федеральное дело, и ты не суй свой нос...
— Послушайте, Мак Комб, — опять прервал его Шефер, — я хочу поговорить с Филипсом. По личному делу, ясно? Мое дело не имеет отношения к этому случаю, оно касается моего брата.
— я уже сказал, Филипса не существует, — отрезал Мак Комб, свирепо сверкнув глазами.
Секунду Шефер молча смотрел на него, потом проговорил:
— Хорошо, он не существует. Ну так дайте мне поговорить с плодом моего больного воображения!
Шефер же сразу хотел вернуться к работе.
Раше и Шефер проспали большую половину дня и ничуть не пожалели об этом. Вечером Раше съездил в больницу и с трудом забрал оттуда вещи напарника и его бумажник. Потом заехал к Шеферу на квартиру и взял чистую смену одежды. Вернувшись домой, Раше попытался выведать у напарника, с кем тот дрался в заброшенном доме.
Они пытались догадаться, кем могли быть эти существа, откуда они и что будет дальше. Конечно, это были просто догадки. Во многом Шеферу помогал последний разговор с Дачем.
Шефер думал, что это существо было охотником вроде того, с которым столкнулся Дач. Сколько же их могло быть?
Шефер не думал, что с ним дрался человек. Конечно, он не очень хорошо его рассмотрел, ведь у детектива просто не было времени разглядывать противника, да и освещение было на редкость скудным.
Дач столкнулся с охотником в Центральной Америке, а этот оказался в Нью-Йорке. Что ж, у преступника было семь-восемь лет, чтобы найти дорогу на север. Может, охотнику удалось поймать Дача и теперь он взялся за его семью. Возможен и другой вариант — Дач ускользнул от охотника, и тот принял Шефера за его брата.
В любом случае Шефер полагал, что охотник забавляется с ним, играет в кошки-мышки, убивает законную добычу Шефера в заброшенном доме, потом убивает его коллег на Двадцатой-стрит, ставит ему в шею датчик.
Шефер не думал, что хищник собирался выбросить его из окна. Скорее всего, это вышло случайно. А потом он не спустился вниз за своей жертвой, потому что решил не добивать ее, а продолжить охоту. К тому же убивать беспомощного человека совсем не интересно.
Охотясь за Шефером, чудовище жаждало равных шансов.
Все строилось на сплошных догадках и было просто болтовней.
Следующее утро опять выдалось ясным и жарким. Несмотря на ранний час, Шефер с Раше уже сидели в машине. Они направлялись в Манхэттен. Раше сосредоточенно преодолевал трудности Нью-Йоркского движения, а Шефер намечал стратегию.
— Мы не должны позволить этой твари позвать подмогу, — говорил он Раше. — Надо ее выследить и неожиданно напасть, когда она потеряет бдительность.
— Как же это нам удастся? — поинтересовался Раше.
— Надо больше узнать об этом существе. Попробую вытянуть что-нибудь у Филипса. Он знает гораздо больше, чем говорит: он как-то связан с эти делом. Он знал, что тварь бродит по городу. И он что-то скрывает о Даче. Что-то, чего я не знаю. Я чувствую это.
— А я чувствую, что мы получим хорошую трепку, если не поставим в известность Мак Комба, — заявил Раше. — Послушай, Шефер, я не могу заставить тебя рассказывать мне все — ведь у тебя могут быть причины, по которым ты не хочешь распространяться об этом, но я все же должен знать, против кого мы воюем. Ты ведь видел этого охотника там, наверху, а я нет. И ты должен хотя бы предполагать, кто это. Ты говоришь, что это какой-то суперохотник... Зачем ему понадобился твой брат? Кто же послал его, шайка воров? Террористы? Иностранное правительство? Чьи-нибудь телохранители?
— А что, если никто из людей его не посылал? Ты хочешь знать правду, Раше? Правда-то есть, только я ее не знаю. Возможно, такое существо возникло в результате мутации или прибыло из космоса. Может быть, Филипс занимается этим, потому что эксперимент с биологическим оружием прошел неудачно. Я не знаю.
Раше опять стал расспрашивать напарника, но потом прекратил. Ведь если Шефер не знал, то и вопросы не помогут.
В Управлении Полиции им не пришлось искать Мак Комба. Как только они вошли в Управление, капитан сам заметил их и поспешил к ним навстречу, сжимая кулаки.
— Где вас носит, черт возьми? — прорычал он. — Вовремя же вы появились!
— Вы бы могли позвонить... — начал было Раше.
— Вы должны были быть в больнице, Шефер! Я же предупреждал вас! Я здорово получил от начальства, которому было интересно знать, почему один из моих детективов по расследованию убийств шляется по опечатанному месту преступления...
— Оставьте, Мак Комб, — прервал его Шефер.
— Капитан Мак Комб, детектив, — прогремел Мак Комб. — В мой кабинет. Быстро.
Оба детектива не обращали внимания на Раше, что его как нельзя больше устраивало. Приказ пройти в кабинет относился только к Шеферу. Как понял Раше, на этот раз Мак Комб оставил его в покое. Раше был рад не попасть под перекрестный огонь в кабинете начальника. Поэтому он спокойно направился к своему столу, готовый вернуться, если Мак Комб или Шефер окрикнут его. Но никто из них не вспомнил о Раше. Вместо этого двое мужчин прошли в специально оборудованный звуконепроницаемый кабинет Мак Комба.
Капитан захлопнул дверь и повернулся лицом к Шеферу.
— Кажется, вы плохо меня слышите. Я вам приказываю, а вы игнорируете мои приказы. К тому же я должен выполнять вашу работу. А я еще хотел поднять вам зарплату...
— Мне надо поговорить с Филипсом, — прервал Мак Комба Шефер. — Я хочу подтвердить...
— Ты не слушаешь меня, Шефер! — закричал Мак Комб.
Шефер замолчал, и капитан продолжал:
— Это неофициальное расследование. Если тебе так интересно знать, то никакое ФБР здесь не замешано. Филипса не существует.
— А те трупы... Как вы это объясните? Самоубийство? Сначала они выпустили все свои патроны, а потом ободрали друг с друга шкуру?
— Это не твое дело, Шефер, — разбушевался Мак Комб, — и даже не мое. Это федеральное дело, и ты не суй свой нос...
— Послушайте, Мак Комб, — опять прервал его Шефер, — я хочу поговорить с Филипсом. По личному делу, ясно? Мое дело не имеет отношения к этому случаю, оно касается моего брата.
— я уже сказал, Филипса не существует, — отрезал Мак Комб, свирепо сверкнув глазами.
Секунду Шефер молча смотрел на него, потом проговорил:
— Хорошо, он не существует. Ну так дайте мне поговорить с плодом моего больного воображения!