Страница:
«Хм, в этом есть смысл! – отметил мой процессор. – Геометрическая прогрессия покупателей. Вероятность устойчивости такой пирамиды, конечно, невелика, но и обойдется родонтину это в небольшую скидку лишь на одной торговой операции».
«Тебя кто-то спрашивал? Как мне увести-то ее отсюда?»
«Ну вот, ты же как раз и спрашиваешь. – Процессор хмыкнул. – Листья родонтина едва подрагивают – хороший знак. Пускай симбионт завершит сделку».
Вот так через три минуты я стал богаче еще на полтора кредита.
«Потенциально богаче», – поправил мой электронный мозг. Я не стал отвечать этому хаму.
Вика с почему-то недовольным видом шагала в сторону квартала с ресторанами, прижимая к груди сумочку с капсулой за семьсот девяносто восемь с половиной кредитов. Провожатый моему симбионту не требовался – обонятельные рецепторы самки уверенно определяли направление.
– Удивляюсь, как у тебя только хватило наглости торговаться в такой ситуации? – попытался отвлечь я гуманоида от нежелательных размышлений.
– Это ты виноват! – выпалила Вика, будто все это время только и ждала, когда я первым заговорю. – Если бы ты сразу предупредил меня, что он живой, он бы скинул пять – десять кредитов!
– Но… – начал я неуверенно.
Вероятная экономия в пять – десять кредитов определенно шокировала. Неужели такое возможно? Кажется, земляне имеют больше скрытых достоинств, чем описано в энциклопедии. Что ответить? Может, пояснить Вике диалектическую неопределенность между словами «живой» и «разумный»? Этого я сделать не успел.
– Ты абсолютно не помогаешь! – констатировала Вика.
Я нашел соответствие данной ситуации в форуме. Если сейчас начать активно возражать, то диалог перейдет в фазу «взаимные обвинения». Еще там было сказано, что подвид Б в подобном состязании непобедим. Надо ее как-то подбодрить.
– У тебя на счете честно заработанные 1,5027 кредита, – уведомил я.
«1,5127 кредита, – заметил процессор, – я перевел дополнительно сотую кредита, которую ты сэкономил бы на доставке антиматерии».
«Но это входит в обязанности симбионта!» – возразил я.
«Не входит, я проверял, – огрызнулся он, – по контракту гуманоид выполняет работу внутри корабля и в радиусе ста метров от него. Тащиться за километр для покупки антиматерии он не обязан».
«А как же та сотая кредита, которую я потратил, чтобы уладить ситуацию с инсектоидом?»
«Это была твоя личная инициатива», – припечатал меня мой же комп.
– И что на них можно купить? – Вика уже с интересом разглядывала внутренности одной из местных «забегаловок».
За стеклом, покачиваясь на водной подушке, обедали и разговаривали с десяток брюхоногих.
– Смотри! Улитки на матрасе сосут из разноцветных трубочек и курят! – воскликнул симбионт.
– Вот видишь, такой же кормопровод, как у меня. Нерационально тратить твои деньги.
– Да, это не подходит…
Наконец-то она осознала!
– …дальше идем.
Черт!
– Жарко как, я уже вся мокрая! – отметил мой симбионт, расстегивая на ходу верхнюю заклепку.
– Я предлагал тебе снять покровы, – напомнил я.
Но на мои замечания самка реагировала слабо. Ее застежка отсоединилась от ткани и покатилась по настилу палубы. Симбионт побежал подбирать «пуговицу».
– О, глянь! – Вика засекла знакомые ей символы над одним из ресторанчиков и немедленно рванула туда.
Над заведением переливалась голубыми огнями неоновая вывеска на универсальном: «Сытый гуманоид». Ниже по-русски и по-английски было написано: «Русское (английское) меню. Работает кондиционер, вежливые официанты. Земляне обслуживаются вне очереди!» Вика остановилась, оценивая текст.
– Почему вне очереди, интересно? – задумчиво пробормотала она.
– Из-за частых конфликтных ситуаций с участием особей твоего вида, заканчивающихся обычно «потасовками», – пояснил я. – Люди слишком экспрессивны, к тому же ваша раса не входит в Федерацию, поэтому ее симбионты не подпадают под федеративные законы. В случае чего корабль в ответе за все. Вероятно, владельцы заведения решили, что дешевле обслуживать землян вне очереди, чем получать бесконечные апелляции на штрафы за драки, зачинщиками которых является ваша раса.
– Что ты несешь? Поясни мне.
– Гм… Предположу, что, с точки зрения хозяина, «получить в морду» сейчас и лечиться – гораздо затратнее, чем смириться с вашим поведением. К тому же свойство землян не признавать свои ошибки, настойчиво оспаривать любые решения трибунала отдаляет на неопределенный срок дату получения компенсации, которая даже не покрывает медицинских расходов.
Вика застыла, обрабатывая полученную информацию, и в итоге провозгласила:
– Я не такая!
– Мне трудно судить, мы не так давно вместе, – согласился я. – Однако нерепрезентативная выборка предыдущих инцидентов пока говорит не в твою пользу.
– Я не такая! И я это докажу! – воскликнула Вика и без колебаний толкнула дверь.
На мой взгляд, ресторанчик был чрезмерно захламлен деревянными изделиями типа «стол». Столько лишних конструкций. Ну кто так использует пространство! Тем временем Вика подвида Б, приняв позу Z на «стуле», сканировала темно-фиолетовые переборки с шершавой поверхностью, украшенные антикварными часами, примитивными стеклянными источниками света с вольфрамовыми спиралями внутри, изображениями неизвестных мне звездных карт, и кучу других таких же бесполезных мелочей, включая защитные ткани. Тоже фиолетовые, но более яркого оттенка, складками обрамляющие окна. Зачем покупать защиту от света, чтобы потом не использовать ее? Это было недоступно моему пониманию. Зато самке заведение понравилось:
– Уютненько, – заключила Вика, разглядывая посетителей. – Тут Новый год или что-то в этом роде? – спросила она, вращая меню в центре стола. – Миленькая елочка! Сваровски?
– Это список блюд, – устал пояснять я, – прозрачные пластины на… гм… «елочке» – то, что ты можешь заказать. Чтобы определиться с выбором, понюхай верхнюю часть пластины или лизни нижнюю.
– Вроде все по-русски, а ничего не понятно. Что такое, например, «крузяблик дутый в вакууме» на этой висюльке? Это что-то типа зяблика?
– Там картинки есть на каждой такой висюльке, – уточнил я.
– Они такие маленькие, ничего же не видно!
– Ну тогда попробуй на вкус нижнюю часть пластины и почувствуешь, если сомневаешься.
Вика посмотрела на недавно вошедшего в ресторан приземистого гуманоида с эпсилон Эридана, который за соседним столиком активно водил толстым шершавым языком по пластинам, поворачивая «елку». При этом эриданианин периодически ронял слизь эпителия на столешницу. Похоже, местная кухня пришлась ему по душе.
– Не буду я это лизать, – брезгливо заявил мой симбионт, отворачиваясь, – не уверена, что они моют эти стекляшки.
– Не моют, – подтвердил я, – производят антибактериальную обработку ультрафиолетом.
– Фу! Гадость какая!
Едва официант появился в поле зрения, Вика потребовала:
– Эспрессо! – И шепотом уточнила, поднеся запястье к лицу: – Денег хватит?
– Хватит, не переживай.
– К сожалению, кофе у нас нет – слишком дорогой товар, – произнес официант.
Выглядел он по-дурацки: андроид в дебильном белом фартуке и такого же цвета колпаке. Шею охватывала черная лента, завязанная бантом, еще и полотенце зачем-то висит на руке. Наверное, такая концепция. А у симбионта такой смешной наряд нареканий не вызвал.
– А что есть?
– Из бодрящего – отвар корня джидо, мадам. По своим свойствам он сходен с кофе, – ответил андроид и смешно наклонил верхнюю часть торса на пятнадцать градусов.
Идиотизм просто! Но самке такое поведение импонировало.
– Давайте это ваше дзюдо! – сказала Вика.
– Еще чего-нибудь желаете, мадам?
– Мм… есть какая-нибудь рыба, или салат, или фрукты?
– Есть сардонийский готл, – вежливо ответил официант, – по вкусу он напоминает земную камбалу. Есть десерты из системы Аламак, люди находят их очень питательными.
– Давайте! – Вика махнула андроиду рукой, потом отвернулась и спросила в обруч: – Макс, точно хватит денег?
– Точно. Только поднеси, пожалуйста, браслет к его ушной раковине.
Симбионт повиновался. Я передал официанту дополнительные инструкции. Тот вдруг разогнулся, недоуменно мерцая глазными фонарями:
– Но хвост – это же самое вкусное!
– Не нужно, – отрезал я.
– Но… – Кажется, андроида заклинило.
– О чем это вы тут шепчетесь? – Вика подвида Б переместила камеру под столешницу. – Выкладывай! – приказала она официанту, подозрительно глядя на него.
– Мадам, – начал тот, – хвост – наиболее нежная часть готла. Наш повар…
– Ясно, – оборвал его мой симбионт, – хочу хвост!
– Вика, прошу тебя… – донесся мой голос из-под стола.
– Хочу хвост! – безапелляционно заявила самка, откинувшись на спинку стула.
– Сию минуту, мадам. – Официант снова поклонился и поехал на роликах куда-то в глубь помещения.
– Вырежи хотя бы глаза и зубы, ты, банка консервная! – отчаянно крикнул я на универсальном ему вдогонку.
Андроид изумленно развернулся:
– Но глаза – это же самая вкусная часть хвоста!
Слава Создателю, что программа официанта отвечает на том же языке, на котором задан вопрос.
– Вырежи, говорю! И оболочку сними, а то чаевых не получишь!
Официант кивнул и покатил на своих колесах в сторону кухни.
– Ты что там пищишь, Макс? – Вика положила манипуляторы на стол.
– Ничего, – буркнул я, – так, болтаем просто…
– Туфта этот корень ниндзюцу, – провозгласил мой симбионт, опустошив тем не менее фаянсовую емкость до дна.
– Не туфта, – возразил я, – по тонизирующим свойствам он превосходит земной кофе в два раза. А то, что рецепторы не воспринимают вкус, так я где-то читал, что на твоей планете кофе европейцам тоже сперва не понравился. Подожди полчаса, пока эффект джидо проявится.
– На вкус как пластмасса горелая, – не согласилась Вика, – а вот рыба вкусная! Только зачем ее так покромсали?
– Вам нужны дополнительные приборы помимо земных? – вежливо поинтересовался официант.
– Не нужны! Давай счет и займись работой! – быстро отрезал я.
Андроид снова совершил свой идиотский поклон и сказал:
– С вас сто пятьдесят три тысячных кредита.
– Забирай, – я перевел сумму на счет ресторана, – и вали давай!
– Макс, да что с тобой такое?! – Вика проводила официанта взглядом и повернула лицо к браслету, изогнув защитные волокна над глазами до такой степени, которой раньше мне наблюдать не доводилось. – С чего это ты вдруг такой грубый стал?
– Так, ничего…
Мой гуманоид пожал плечами и с отстраненным видом принялся уплетать хвост готла. Но я каким-то образом чувствовал, что этим дело не ограничится. Появилось какое-то странное напряжение в транзисторах, вроде обратного тока… «Интуиция», – показал мой процессор. Он оказался прав:
– Сто пятьдесят три тысячных кредита… – ненавязчиво протянула Вика через пару минут. – Это ведь недорого? За рыбу, кофе и эту гору фруктов. – Симбионт рассматривал один из длинных оранжевых плодов с третьей Аламака.
– Недорого.
– Тогда чего притих, что-то не так?
Я молчал.
– Ладно, раз ты так… – Вика подвида Б начала рыться в сумочке, едва не вывалив ее содержимое на стол. – Вот, – нашла она заветный блокнотик, – параграф семь контракта с симбионтом, пункт сорок шесть: корабль обязан снабжать симбионта всей необходимой информацией, за исключением закрытых знаний Федерации! – громко прочла самка. – Тут есть тайные знания?
– Нет, – признал я.
– Тогда отвечай, что не так с этой едой? Иначе, вот смотри, у меня тут в скобочках записано: «Штраф пять кредитов». Пойду и расскажу тому зеленому «светлячку»!
Думаю, я уже научился вздыхать на манер гуманоида, так как мои электроны сперва ускоренно ринулись к процессору, после чего медленно растеклись по всем микросхемам.
– Ну… э-э-э… – проблеял я, не зная с чего, собственно, начать.
«Минус пять кредитов», – напомнил мне компьютер.
– Понимаешь… э-э-э… эта… ну «рыба»…
– Что ты мычишь?! Отвечай! – настойчиво выкрикнула Вика.
– Ну… этот… который… что ты ешь… ну, в общем, это орган оплодотворения готла, заполненный семенем, фактически он и состоит из семени… ну… я в курсе, что у землян детородный шланг – табу. Но… но ты же сама настояла на хвосте! Я ни при чем! – закончил я на повышенных тонах.
На какое-то время лицо Вики показалось мне застывшим, как у официанта-андроида, только у того точно не было в наличии мышц. Мой симбионт обоими манипуляторами медленно отодвинул тарелку к противоположному краю стола и несколько раз содрогнулся, видимо пытаясь сдержать кашель. Потом засопел, громко выпуская воздух и приложив бумажный квадрат для очистки поверхностей («салфетка») к губам. Оболочка черепа Вики изменила окраску с розовато-бежевой на бледно-зеленую. Такого я еще не видел.
«Она что, хамелеон?» – спросил я у процессора.
«В базе нет данных о подобных способностях человека. Предполагаю, что симбионт вошел в состояние, не описанное в справочнике».
«Что делать?»
«Ожидание – стратегия, неоднократно оправдавшая себя ранее», – посоветовал он.
На этот раз в его рассуждениях было хоть какое-то рациональное зерно.
Справиться с перегрузкой системы восприятия Вики помог случай: из-под столешницы показался глаз на длинном щупальце, затем второй такой же.
– Ишвинитше, – сказали глаза.
Это событие определенно переключило внимание моего симбионта. Самка взвизгнула так, что все посетители обернулись, отпрянула и схватилась обоими манипуляторами за сгибы столешницы.
– Ишвинитше, – тихо повторили глаза по-русски. Один из них при этом завращался вокруг своей оси, сканируя зал, пока наконец снова не сфокусировался на Вике. – Йша невольншо подслушаалш вашш рашшговор. Кашетша, вы отдшаете предпоштение земнойш кухнше.
– Ма-ма… Ма-ма-а-акс… – сдавленно позвала меня Вика. – Что… что… т-такое?
– А-а-а, это гуманоид с Алголь-18. Он невраждебный, – поспешил успокоить я. – Даже не знаю, как его назвать на твоем наречии, может, алголик.
– И чего хочет этот алкоголик?
Существу пришлось встать на цыпочки, чтоб его голова вынырнула из-под стола.
– Могшу предложшить коффее, вкушнейший коффее толькшо што сш Землши, – прошипел гуманоид, озираясь.
– Пойдем, – сказал я, – это контрабанда, это незаконно.
– Нетш, шшмотрите, – «алкоголик» будто из ниоткуда извлек стеклянную банку с гранулами, – вшего двша кредшита!
– Растворимый… – разочарованно протянула Вика.
– Дша, очшень прошт в приготшовлении, – отметил гуманоид.
– Идем, – сказал я с нажимом, – десять минут до старта.
– Погоди…
Так электронный кошелек моего симбионта похудел на кредит, а я нарушил еще парочку законов Федерации. Без торга, естественно, не обошлось. И теперь вполне довольная Вика с банкой «Якобс» и четырьмя «оранжевыми бананами с собой» (так она выразилась) в сумочке двигалась в направлении стыковочного отсека. Я уяснил только, что никакое психологическое состояние самки не заставит ее забыть о такой вещи, как «фрукты».
К несчастью, я не учел того обстоятельства, что кратчайший путь к доку пролегает через квартал неразумных форм. Узрев разнообразие орущих живых существ по сторонам, Вика замедлила ход, сосредоточив все внимание на них. Хотя я периодически напоминал ей, что мы опаздываем.
– Подожди, это кто такой? – спросил мой симбионт, разглядывая белый шар диаметром двадцать сантиметров, покрытый густым мехом, с большим зрачком посредине.
– Это му’ум-рэк, коренной обитатель местного планетоида Сириус-6, – раздраженно проинформировал я и добавил: – От него нет никакой пользы – неразумен. Идем!
– Му-у-умрик, – каким-то очень покладистым тоном сказала Вика. Ее светодетекторы увеличились, а губные мышцы вытянулись в тонкую линию так, что стали видны зубы и обозначились складки вокруг ротового отверстия. – Мумрик, – повторил мой симбионт задумчиво. – Такой миленький, такой грустный глазик у него…
Один из му’ум-рэков лежал у края решетки, глядя на Вику остекленевшим глазом размером с небольшое блюдце. Шерсть существа вздыбилась – оно чувствовало себя неуютно в присутствии чужака.
– У него два глазика, другой на противоположной стороне тела, – уточнил я.
Тут моя самка сделала заявление, к которому я был в общем-то готов:
– Давай его купим?! Ему тут так плохо!
– Невозможно, видишь цену? – Для наглядности я провел лазером из обруча по доисторической вывеске на клетке. – Двадцать кредитов. К тому же му’ум-рэк – существо стадное, в одиночестве он скоро погибнет.
Как назло, в этот момент из глубины вольера подкатился другой пушистый глазастый шар и начал тереться шерстью о первую особь.
– Давай купим их, ну пожалуйста, – жалобно попросила Вика, – они такие миленькие!
– Зачем?
– Не знаю. А для чего они?
– Состоятельные граждане используют их в качестве предмета роскоши, дабы усилить свое влияние на окружающих. Что-то вроде земных собак. Практической ценности му’ум-рэк не имеет.
Кажется, я достаточно веско аргументировал свою позицию, но симбионт пропустил это мимо слуховых датчиков.
– Они такие хорошие, давай купим их, Макс? По-жа-а-луй-ста… – капризно топала биподом Вика. – Мы же потратили чуть больше восьмисот кредитов, а у тебя две штуки на счете.
– Я закупил двадцать пять тонн теллурового сплава. Осталось около пятидесяти кредитов, а еще нужно заплатить за аренду на Процион-11.
– Ну, Ма-а-а-кс, ну пожалуйста! – срывающимся голосом снова попросила Вика.
Похоже, люди воспринимают подобные фразы в качестве безотказного довода.
«Теоретически перепродажа му’ум-рэка на Проционе покроет расходы, принеся пять – десять кредитов прибыли», – подсчитал мой процессор.
«Но для реализации столь редко востребованного товара может потребоваться от суток до земного месяца! Аренда не окупится!» – парировал я.
«Риск – благородное дело», – ответил мой электронный мозг. Где-то я уже слышал подобное…
Оба БТ-82 складывали в штабели последние слитки теллура в пластиковой упаковке. Биржевой погрузчик как раз доставил последнюю партию в тот момент, когда Вика поднималась в трюм с клеткой в руке. Естественно, клетка прилагалась «в нагрузку» к купленной паре му’ум-рэков. Меня не переставало удивлять стремление людей снизить цену во что бы то ни стало.
– Загородил тут все своими ящиками! – воскликнула Вика подвида Б, протискиваясь между рядами слитков.
А у меня в сознании крутилось лишь одно: «Мумрики, блин!»
– Ну что там, Миша? – нетерпеливо спросил Сергей Викторович своего помощника.
В прошедшую пару дней Каминский стал обращаться к начальнику отдела астробиологии только «Миша». Не Михаил Васильевич, как обычно; не Зотов, как в экстренных случаях, когда Мишу необходимо было научить уважать дисциплину; а именно Миша, будто тот мог как-то повлиять на ход событий, над которыми Сергей Викторович был не властен. Если бы он был способен изменить ход истории, то вечно небритый кучерявый Миша никогда бы не появился в его жизни, а собирал бы стеклотару где-то на окраинах Новосибирска.
– Написали – «заходит на посадку», – ответил Миша, уставившись в ПКИ и ерзая на стуле в углу комнаты. Потом добавил: – Стремно переспрашивать, это уже пятый раз будет.
Сергей Викторович непроизвольно двинулся в сторону дверей, где чуть не натолкнулся на вошедшего Виталия Федоровича Сайгакова.
– О, здравствуй, Сергей Викторович! – Вечно улыбающийся директор ФСБ протянул руку. – Кто у нас сегодня?
Каминский холодно пожал его хлипкую ладонь, а затем по очереди и остальным, входящим следом.
– Только бы не прислали опять паука! – бросил с порога министр обороны Руслан Илларионович Шалимов. В его лысине отразился свет неоновых ламп, отчего она походила на фрагмент тюремной решетки из малобюджетного реперского видеоклипа. – Не люблю я гигантских насекомых!
– Технически паук – не насекомое, а членистоногое… – подал голос из угла Миша.
– Какая разница? – махнул рукой министр обороны. – Та сороконожка в прошлый раз, я даже не понял, куда ей говорить! А ты держись, Сергей, держись! – участливо взял он начальника ГРУ под руку. – Может, что-нибудь прояснится.
– Что прояснится? – спросил директор ФСБ. – Они ж никогда ничего толком не говорят! Чертовы пришельцы на нашу голову! Михаил Васильевич, – обратился он к астробиологу, – сколько их? Твой отдел имеет хоть какое-то представление?
Бородатый Миша задумался, потом осторожно начал:
– Ну, думаю, если аппроксимировать, то… В смысле земные условия потенциально подходят для небольшого количества форм жизни… То есть…
– То есть инопланетян гораздо больше, чем видели наши агенты, внедренные на их корабли? – закончил за него Сайгаков.
– Да, они ведь присылают только тех, кто может дышать кислородом или азотом и переносит земное притяжение.
– Толку ноль от вашего отдела, – заключил министр обороны, – ни вооружение, ни численность вероятного противника вы определить не в состоянии. Или, например, зачем пришельцы сбили «Вояджер-2»? Кому он мешал? Насколько я понимаю, летел себе и летел за пределы Солнечной системы. Ну что там такого?
– Видимо, есть что-то, – машинально заметил Сергей Викторович.
Хотя вступать в дискуссию было последним, чего он хотел в данный момент. Но привычка взяла-таки верх. Начальник ГРУ, будто спохватившись, посмотрел на часы:
– Ну и где этот Марко Поло?
– М’хак-о-Пло, – поправил Миша. – Насколько я могу судить из сообщений, прибудет некая разумная рептилия вроде ящерицы или черепахи, только крупнее, чем земные, потому что достаточный объем мозга…
– Или гигантская змея, – с каким-то азартом прервал астробиолога директор ФСБ, – или динозавр!
Миша смутился, но решился-таки ответить:
– Маловероятно. – Он вытер рукавом вспотевший лоб. – Пришельцы никогда раньше не присылали на переговоры кого-либо ростом выше человека, не знаю, с чем это связано, но они просчитывают такие мелочи.
И Михаил Васильевич Зотов сделал движение вновь стереть рукавом пот с лица, но осекся и замолчал, так как на него смотрели несколько пар глаз высокого начальства. Был бы сейчас у Миши платок, все было бы гораздо проще, но платка у Миши не было. Как не было в его жизни человека, который мог бы утром заботливо положить этот платок в карман его поношенного пиджака. И приготовить завтрак перед выходом на работу вместо наспех выпитой чашки пустого дешевого чая. И потом поцеловать Мишу в дверях, сказав: «Давай возвращайся скорее», и напомнить обязательно позвонить с работы. Михаил Васильевич вздохнул и заткнулся, так как в двустворчатые двери конференц-зала бункера как раз входил замминистра иностранных дел Илья Петрович Виноградов.
«Тебя кто-то спрашивал? Как мне увести-то ее отсюда?»
«Ну вот, ты же как раз и спрашиваешь. – Процессор хмыкнул. – Листья родонтина едва подрагивают – хороший знак. Пускай симбионт завершит сделку».
Вот так через три минуты я стал богаче еще на полтора кредита.
«Потенциально богаче», – поправил мой электронный мозг. Я не стал отвечать этому хаму.
Вика с почему-то недовольным видом шагала в сторону квартала с ресторанами, прижимая к груди сумочку с капсулой за семьсот девяносто восемь с половиной кредитов. Провожатый моему симбионту не требовался – обонятельные рецепторы самки уверенно определяли направление.
– Удивляюсь, как у тебя только хватило наглости торговаться в такой ситуации? – попытался отвлечь я гуманоида от нежелательных размышлений.
– Это ты виноват! – выпалила Вика, будто все это время только и ждала, когда я первым заговорю. – Если бы ты сразу предупредил меня, что он живой, он бы скинул пять – десять кредитов!
– Но… – начал я неуверенно.
Вероятная экономия в пять – десять кредитов определенно шокировала. Неужели такое возможно? Кажется, земляне имеют больше скрытых достоинств, чем описано в энциклопедии. Что ответить? Может, пояснить Вике диалектическую неопределенность между словами «живой» и «разумный»? Этого я сделать не успел.
– Ты абсолютно не помогаешь! – констатировала Вика.
Я нашел соответствие данной ситуации в форуме. Если сейчас начать активно возражать, то диалог перейдет в фазу «взаимные обвинения». Еще там было сказано, что подвид Б в подобном состязании непобедим. Надо ее как-то подбодрить.
– У тебя на счете честно заработанные 1,5027 кредита, – уведомил я.
«1,5127 кредита, – заметил процессор, – я перевел дополнительно сотую кредита, которую ты сэкономил бы на доставке антиматерии».
«Но это входит в обязанности симбионта!» – возразил я.
«Не входит, я проверял, – огрызнулся он, – по контракту гуманоид выполняет работу внутри корабля и в радиусе ста метров от него. Тащиться за километр для покупки антиматерии он не обязан».
«А как же та сотая кредита, которую я потратил, чтобы уладить ситуацию с инсектоидом?»
«Это была твоя личная инициатива», – припечатал меня мой же комп.
– И что на них можно купить? – Вика уже с интересом разглядывала внутренности одной из местных «забегаловок».
За стеклом, покачиваясь на водной подушке, обедали и разговаривали с десяток брюхоногих.
– Смотри! Улитки на матрасе сосут из разноцветных трубочек и курят! – воскликнул симбионт.
– Вот видишь, такой же кормопровод, как у меня. Нерационально тратить твои деньги.
– Да, это не подходит…
Наконец-то она осознала!
– …дальше идем.
Черт!
– Жарко как, я уже вся мокрая! – отметил мой симбионт, расстегивая на ходу верхнюю заклепку.
– Я предлагал тебе снять покровы, – напомнил я.
Но на мои замечания самка реагировала слабо. Ее застежка отсоединилась от ткани и покатилась по настилу палубы. Симбионт побежал подбирать «пуговицу».
– О, глянь! – Вика засекла знакомые ей символы над одним из ресторанчиков и немедленно рванула туда.
Над заведением переливалась голубыми огнями неоновая вывеска на универсальном: «Сытый гуманоид». Ниже по-русски и по-английски было написано: «Русское (английское) меню. Работает кондиционер, вежливые официанты. Земляне обслуживаются вне очереди!» Вика остановилась, оценивая текст.
– Почему вне очереди, интересно? – задумчиво пробормотала она.
– Из-за частых конфликтных ситуаций с участием особей твоего вида, заканчивающихся обычно «потасовками», – пояснил я. – Люди слишком экспрессивны, к тому же ваша раса не входит в Федерацию, поэтому ее симбионты не подпадают под федеративные законы. В случае чего корабль в ответе за все. Вероятно, владельцы заведения решили, что дешевле обслуживать землян вне очереди, чем получать бесконечные апелляции на штрафы за драки, зачинщиками которых является ваша раса.
– Что ты несешь? Поясни мне.
– Гм… Предположу, что, с точки зрения хозяина, «получить в морду» сейчас и лечиться – гораздо затратнее, чем смириться с вашим поведением. К тому же свойство землян не признавать свои ошибки, настойчиво оспаривать любые решения трибунала отдаляет на неопределенный срок дату получения компенсации, которая даже не покрывает медицинских расходов.
Вика застыла, обрабатывая полученную информацию, и в итоге провозгласила:
– Я не такая!
– Мне трудно судить, мы не так давно вместе, – согласился я. – Однако нерепрезентативная выборка предыдущих инцидентов пока говорит не в твою пользу.
– Я не такая! И я это докажу! – воскликнула Вика и без колебаний толкнула дверь.
На мой взгляд, ресторанчик был чрезмерно захламлен деревянными изделиями типа «стол». Столько лишних конструкций. Ну кто так использует пространство! Тем временем Вика подвида Б, приняв позу Z на «стуле», сканировала темно-фиолетовые переборки с шершавой поверхностью, украшенные антикварными часами, примитивными стеклянными источниками света с вольфрамовыми спиралями внутри, изображениями неизвестных мне звездных карт, и кучу других таких же бесполезных мелочей, включая защитные ткани. Тоже фиолетовые, но более яркого оттенка, складками обрамляющие окна. Зачем покупать защиту от света, чтобы потом не использовать ее? Это было недоступно моему пониманию. Зато самке заведение понравилось:
– Уютненько, – заключила Вика, разглядывая посетителей. – Тут Новый год или что-то в этом роде? – спросила она, вращая меню в центре стола. – Миленькая елочка! Сваровски?
– Это список блюд, – устал пояснять я, – прозрачные пластины на… гм… «елочке» – то, что ты можешь заказать. Чтобы определиться с выбором, понюхай верхнюю часть пластины или лизни нижнюю.
– Вроде все по-русски, а ничего не понятно. Что такое, например, «крузяблик дутый в вакууме» на этой висюльке? Это что-то типа зяблика?
– Там картинки есть на каждой такой висюльке, – уточнил я.
– Они такие маленькие, ничего же не видно!
– Ну тогда попробуй на вкус нижнюю часть пластины и почувствуешь, если сомневаешься.
Вика посмотрела на недавно вошедшего в ресторан приземистого гуманоида с эпсилон Эридана, который за соседним столиком активно водил толстым шершавым языком по пластинам, поворачивая «елку». При этом эриданианин периодически ронял слизь эпителия на столешницу. Похоже, местная кухня пришлась ему по душе.
– Не буду я это лизать, – брезгливо заявил мой симбионт, отворачиваясь, – не уверена, что они моют эти стекляшки.
– Не моют, – подтвердил я, – производят антибактериальную обработку ультрафиолетом.
– Фу! Гадость какая!
Едва официант появился в поле зрения, Вика потребовала:
– Эспрессо! – И шепотом уточнила, поднеся запястье к лицу: – Денег хватит?
– Хватит, не переживай.
– К сожалению, кофе у нас нет – слишком дорогой товар, – произнес официант.
Выглядел он по-дурацки: андроид в дебильном белом фартуке и такого же цвета колпаке. Шею охватывала черная лента, завязанная бантом, еще и полотенце зачем-то висит на руке. Наверное, такая концепция. А у симбионта такой смешной наряд нареканий не вызвал.
– А что есть?
– Из бодрящего – отвар корня джидо, мадам. По своим свойствам он сходен с кофе, – ответил андроид и смешно наклонил верхнюю часть торса на пятнадцать градусов.
Идиотизм просто! Но самке такое поведение импонировало.
– Давайте это ваше дзюдо! – сказала Вика.
– Еще чего-нибудь желаете, мадам?
– Мм… есть какая-нибудь рыба, или салат, или фрукты?
– Есть сардонийский готл, – вежливо ответил официант, – по вкусу он напоминает земную камбалу. Есть десерты из системы Аламак, люди находят их очень питательными.
– Давайте! – Вика махнула андроиду рукой, потом отвернулась и спросила в обруч: – Макс, точно хватит денег?
– Точно. Только поднеси, пожалуйста, браслет к его ушной раковине.
Симбионт повиновался. Я передал официанту дополнительные инструкции. Тот вдруг разогнулся, недоуменно мерцая глазными фонарями:
– Но хвост – это же самое вкусное!
– Не нужно, – отрезал я.
– Но… – Кажется, андроида заклинило.
– О чем это вы тут шепчетесь? – Вика подвида Б переместила камеру под столешницу. – Выкладывай! – приказала она официанту, подозрительно глядя на него.
– Мадам, – начал тот, – хвост – наиболее нежная часть готла. Наш повар…
– Ясно, – оборвал его мой симбионт, – хочу хвост!
– Вика, прошу тебя… – донесся мой голос из-под стола.
– Хочу хвост! – безапелляционно заявила самка, откинувшись на спинку стула.
– Сию минуту, мадам. – Официант снова поклонился и поехал на роликах куда-то в глубь помещения.
– Вырежи хотя бы глаза и зубы, ты, банка консервная! – отчаянно крикнул я на универсальном ему вдогонку.
Андроид изумленно развернулся:
– Но глаза – это же самая вкусная часть хвоста!
Слава Создателю, что программа официанта отвечает на том же языке, на котором задан вопрос.
– Вырежи, говорю! И оболочку сними, а то чаевых не получишь!
Официант кивнул и покатил на своих колесах в сторону кухни.
– Ты что там пищишь, Макс? – Вика положила манипуляторы на стол.
– Ничего, – буркнул я, – так, болтаем просто…
– Туфта этот корень ниндзюцу, – провозгласил мой симбионт, опустошив тем не менее фаянсовую емкость до дна.
– Не туфта, – возразил я, – по тонизирующим свойствам он превосходит земной кофе в два раза. А то, что рецепторы не воспринимают вкус, так я где-то читал, что на твоей планете кофе европейцам тоже сперва не понравился. Подожди полчаса, пока эффект джидо проявится.
– На вкус как пластмасса горелая, – не согласилась Вика, – а вот рыба вкусная! Только зачем ее так покромсали?
– Вам нужны дополнительные приборы помимо земных? – вежливо поинтересовался официант.
– Не нужны! Давай счет и займись работой! – быстро отрезал я.
Андроид снова совершил свой идиотский поклон и сказал:
– С вас сто пятьдесят три тысячных кредита.
– Забирай, – я перевел сумму на счет ресторана, – и вали давай!
– Макс, да что с тобой такое?! – Вика проводила официанта взглядом и повернула лицо к браслету, изогнув защитные волокна над глазами до такой степени, которой раньше мне наблюдать не доводилось. – С чего это ты вдруг такой грубый стал?
– Так, ничего…
Мой гуманоид пожал плечами и с отстраненным видом принялся уплетать хвост готла. Но я каким-то образом чувствовал, что этим дело не ограничится. Появилось какое-то странное напряжение в транзисторах, вроде обратного тока… «Интуиция», – показал мой процессор. Он оказался прав:
– Сто пятьдесят три тысячных кредита… – ненавязчиво протянула Вика через пару минут. – Это ведь недорого? За рыбу, кофе и эту гору фруктов. – Симбионт рассматривал один из длинных оранжевых плодов с третьей Аламака.
– Недорого.
– Тогда чего притих, что-то не так?
Я молчал.
– Ладно, раз ты так… – Вика подвида Б начала рыться в сумочке, едва не вывалив ее содержимое на стол. – Вот, – нашла она заветный блокнотик, – параграф семь контракта с симбионтом, пункт сорок шесть: корабль обязан снабжать симбионта всей необходимой информацией, за исключением закрытых знаний Федерации! – громко прочла самка. – Тут есть тайные знания?
– Нет, – признал я.
– Тогда отвечай, что не так с этой едой? Иначе, вот смотри, у меня тут в скобочках записано: «Штраф пять кредитов». Пойду и расскажу тому зеленому «светлячку»!
Думаю, я уже научился вздыхать на манер гуманоида, так как мои электроны сперва ускоренно ринулись к процессору, после чего медленно растеклись по всем микросхемам.
– Ну… э-э-э… – проблеял я, не зная с чего, собственно, начать.
«Минус пять кредитов», – напомнил мне компьютер.
– Понимаешь… э-э-э… эта… ну «рыба»…
– Что ты мычишь?! Отвечай! – настойчиво выкрикнула Вика.
– Ну… этот… который… что ты ешь… ну, в общем, это орган оплодотворения готла, заполненный семенем, фактически он и состоит из семени… ну… я в курсе, что у землян детородный шланг – табу. Но… но ты же сама настояла на хвосте! Я ни при чем! – закончил я на повышенных тонах.
На какое-то время лицо Вики показалось мне застывшим, как у официанта-андроида, только у того точно не было в наличии мышц. Мой симбионт обоими манипуляторами медленно отодвинул тарелку к противоположному краю стола и несколько раз содрогнулся, видимо пытаясь сдержать кашель. Потом засопел, громко выпуская воздух и приложив бумажный квадрат для очистки поверхностей («салфетка») к губам. Оболочка черепа Вики изменила окраску с розовато-бежевой на бледно-зеленую. Такого я еще не видел.
«Она что, хамелеон?» – спросил я у процессора.
«В базе нет данных о подобных способностях человека. Предполагаю, что симбионт вошел в состояние, не описанное в справочнике».
«Что делать?»
«Ожидание – стратегия, неоднократно оправдавшая себя ранее», – посоветовал он.
На этот раз в его рассуждениях было хоть какое-то рациональное зерно.
Справиться с перегрузкой системы восприятия Вики помог случай: из-под столешницы показался глаз на длинном щупальце, затем второй такой же.
– Ишвинитше, – сказали глаза.
Это событие определенно переключило внимание моего симбионта. Самка взвизгнула так, что все посетители обернулись, отпрянула и схватилась обоими манипуляторами за сгибы столешницы.
– Ишвинитше, – тихо повторили глаза по-русски. Один из них при этом завращался вокруг своей оси, сканируя зал, пока наконец снова не сфокусировался на Вике. – Йша невольншо подслушаалш вашш рашшговор. Кашетша, вы отдшаете предпоштение земнойш кухнше.
– Ма-ма… Ма-ма-а-акс… – сдавленно позвала меня Вика. – Что… что… т-такое?
– А-а-а, это гуманоид с Алголь-18. Он невраждебный, – поспешил успокоить я. – Даже не знаю, как его назвать на твоем наречии, может, алголик.
– И чего хочет этот алкоголик?
Существу пришлось встать на цыпочки, чтоб его голова вынырнула из-под стола.
– Могшу предложшить коффее, вкушнейший коффее толькшо што сш Землши, – прошипел гуманоид, озираясь.
– Пойдем, – сказал я, – это контрабанда, это незаконно.
– Нетш, шшмотрите, – «алкоголик» будто из ниоткуда извлек стеклянную банку с гранулами, – вшего двша кредшита!
– Растворимый… – разочарованно протянула Вика.
– Дша, очшень прошт в приготшовлении, – отметил гуманоид.
– Идем, – сказал я с нажимом, – десять минут до старта.
– Погоди…
Так электронный кошелек моего симбионта похудел на кредит, а я нарушил еще парочку законов Федерации. Без торга, естественно, не обошлось. И теперь вполне довольная Вика с банкой «Якобс» и четырьмя «оранжевыми бананами с собой» (так она выразилась) в сумочке двигалась в направлении стыковочного отсека. Я уяснил только, что никакое психологическое состояние самки не заставит ее забыть о такой вещи, как «фрукты».
К несчастью, я не учел того обстоятельства, что кратчайший путь к доку пролегает через квартал неразумных форм. Узрев разнообразие орущих живых существ по сторонам, Вика замедлила ход, сосредоточив все внимание на них. Хотя я периодически напоминал ей, что мы опаздываем.
– Подожди, это кто такой? – спросил мой симбионт, разглядывая белый шар диаметром двадцать сантиметров, покрытый густым мехом, с большим зрачком посредине.
– Это му’ум-рэк, коренной обитатель местного планетоида Сириус-6, – раздраженно проинформировал я и добавил: – От него нет никакой пользы – неразумен. Идем!
– Му-у-умрик, – каким-то очень покладистым тоном сказала Вика. Ее светодетекторы увеличились, а губные мышцы вытянулись в тонкую линию так, что стали видны зубы и обозначились складки вокруг ротового отверстия. – Мумрик, – повторил мой симбионт задумчиво. – Такой миленький, такой грустный глазик у него…
Один из му’ум-рэков лежал у края решетки, глядя на Вику остекленевшим глазом размером с небольшое блюдце. Шерсть существа вздыбилась – оно чувствовало себя неуютно в присутствии чужака.
– У него два глазика, другой на противоположной стороне тела, – уточнил я.
Тут моя самка сделала заявление, к которому я был в общем-то готов:
– Давай его купим?! Ему тут так плохо!
– Невозможно, видишь цену? – Для наглядности я провел лазером из обруча по доисторической вывеске на клетке. – Двадцать кредитов. К тому же му’ум-рэк – существо стадное, в одиночестве он скоро погибнет.
Как назло, в этот момент из глубины вольера подкатился другой пушистый глазастый шар и начал тереться шерстью о первую особь.
– Давай купим их, ну пожалуйста, – жалобно попросила Вика, – они такие миленькие!
– Зачем?
– Не знаю. А для чего они?
– Состоятельные граждане используют их в качестве предмета роскоши, дабы усилить свое влияние на окружающих. Что-то вроде земных собак. Практической ценности му’ум-рэк не имеет.
Кажется, я достаточно веско аргументировал свою позицию, но симбионт пропустил это мимо слуховых датчиков.
– Они такие хорошие, давай купим их, Макс? По-жа-а-луй-ста… – капризно топала биподом Вика. – Мы же потратили чуть больше восьмисот кредитов, а у тебя две штуки на счете.
– Я закупил двадцать пять тонн теллурового сплава. Осталось около пятидесяти кредитов, а еще нужно заплатить за аренду на Процион-11.
– Ну, Ма-а-а-кс, ну пожалуйста! – срывающимся голосом снова попросила Вика.
Похоже, люди воспринимают подобные фразы в качестве безотказного довода.
«Теоретически перепродажа му’ум-рэка на Проционе покроет расходы, принеся пять – десять кредитов прибыли», – подсчитал мой процессор.
«Но для реализации столь редко востребованного товара может потребоваться от суток до земного месяца! Аренда не окупится!» – парировал я.
«Риск – благородное дело», – ответил мой электронный мозг. Где-то я уже слышал подобное…
Оба БТ-82 складывали в штабели последние слитки теллура в пластиковой упаковке. Биржевой погрузчик как раз доставил последнюю партию в тот момент, когда Вика поднималась в трюм с клеткой в руке. Естественно, клетка прилагалась «в нагрузку» к купленной паре му’ум-рэков. Меня не переставало удивлять стремление людей снизить цену во что бы то ни стало.
– Загородил тут все своими ящиками! – воскликнула Вика подвида Б, протискиваясь между рядами слитков.
А у меня в сознании крутилось лишь одно: «Мумрики, блин!»
Аванпост Луна-1 системы Сол
Космической станции Сириус-6.
Сверхсрочно, секретно.
Доклад по оперативной обстановке.
1) Анализ логов галактической Сети выявил кратковременное чужеродное вмешательство в систему извне посредством одного из спутников землян, благодаря которому искомой особи удалось незаконно покинуть резервацию. Источник вторжения не найден.
2) Правительство локальной провинции Россия угрожает нанести ядерный ракетный удар по одной из двух других локальных провинций – США или Китай. По оценкам отдела исследований, от немедленного приведения планов в жизнь суперинтенданта провинции Россия сдерживает лишь один фактор – стохастическая неопределенность в том, кто совершил похищение: «узкоглазые» или «пиндосы». (Расшифровку идиом см. в справочнике диалектов Сол-3.)
3) Землянин подвида А, раса гамма (доминанта), готов к внедрению в среду гуманоидов. В качестве оплаты своих услуг он запросил один кубический дециметр раствора спиртового и два кубических дециметра местного напитка на основе хмеля, именуемого «пиво». «Для полировки» (целевое назначение проверяется). Запрос удовлетворен.
P. S. Срочно необходимо физическое присутствие суперинтенданта в данном секторе, так как ситуация угрожает выйти из-под контроля.
Управляющий дроид КД-300.
Космическая станция Сириус-6Сергей Викторович Каминский снял очки и медленно начал протирать их. Снова. В духоте и влажности подземного бункера в пяти километрах от Байконура ожидание ему казалось вечным. А еще эти бежевые граненые стены, похожие на поздние творения Пикассо, давили на него с такой силой, что он, Сергей Викторович Каминский, генерал-майор и начальник ГРУ, периодически срывался с места, меряя шагами просторную комнату, которую он возненавидел с тех пор, как полтора года назад произошел «первый контакт». В тот момент фронт работ у Сергея Викторовича увеличился раза в четыре. Но его, относительно молодого – ну что такое для разведки пятьдесят три года? – новые вызовы не пугали. Скорее наоборот: за каждую задачу он брался усердно, с энтузиазмом, проступающим дополнительными кровоизлияниями на его и без того красном, как у вареного рака, лице. Но сейчас кожа Сергея Викторовича была бледнее прежнего, и двойной подбородок, подпирающий одутловатые щеки, обозначился гораздо отчетливее.
Аванпосту Луна-1 системы Сол.
Срочно, секретно.
Суперинтендант сектора 6 вылетел, ожидайте.
Суперинтендант сектора 6 М’хак-о-Пло.
– Ну что там, Миша? – нетерпеливо спросил Сергей Викторович своего помощника.
В прошедшую пару дней Каминский стал обращаться к начальнику отдела астробиологии только «Миша». Не Михаил Васильевич, как обычно; не Зотов, как в экстренных случаях, когда Мишу необходимо было научить уважать дисциплину; а именно Миша, будто тот мог как-то повлиять на ход событий, над которыми Сергей Викторович был не властен. Если бы он был способен изменить ход истории, то вечно небритый кучерявый Миша никогда бы не появился в его жизни, а собирал бы стеклотару где-то на окраинах Новосибирска.
– Написали – «заходит на посадку», – ответил Миша, уставившись в ПКИ и ерзая на стуле в углу комнаты. Потом добавил: – Стремно переспрашивать, это уже пятый раз будет.
Сергей Викторович непроизвольно двинулся в сторону дверей, где чуть не натолкнулся на вошедшего Виталия Федоровича Сайгакова.
– О, здравствуй, Сергей Викторович! – Вечно улыбающийся директор ФСБ протянул руку. – Кто у нас сегодня?
Каминский холодно пожал его хлипкую ладонь, а затем по очереди и остальным, входящим следом.
– Только бы не прислали опять паука! – бросил с порога министр обороны Руслан Илларионович Шалимов. В его лысине отразился свет неоновых ламп, отчего она походила на фрагмент тюремной решетки из малобюджетного реперского видеоклипа. – Не люблю я гигантских насекомых!
– Технически паук – не насекомое, а членистоногое… – подал голос из угла Миша.
– Какая разница? – махнул рукой министр обороны. – Та сороконожка в прошлый раз, я даже не понял, куда ей говорить! А ты держись, Сергей, держись! – участливо взял он начальника ГРУ под руку. – Может, что-нибудь прояснится.
– Что прояснится? – спросил директор ФСБ. – Они ж никогда ничего толком не говорят! Чертовы пришельцы на нашу голову! Михаил Васильевич, – обратился он к астробиологу, – сколько их? Твой отдел имеет хоть какое-то представление?
Бородатый Миша задумался, потом осторожно начал:
– Ну, думаю, если аппроксимировать, то… В смысле земные условия потенциально подходят для небольшого количества форм жизни… То есть…
– То есть инопланетян гораздо больше, чем видели наши агенты, внедренные на их корабли? – закончил за него Сайгаков.
– Да, они ведь присылают только тех, кто может дышать кислородом или азотом и переносит земное притяжение.
– Толку ноль от вашего отдела, – заключил министр обороны, – ни вооружение, ни численность вероятного противника вы определить не в состоянии. Или, например, зачем пришельцы сбили «Вояджер-2»? Кому он мешал? Насколько я понимаю, летел себе и летел за пределы Солнечной системы. Ну что там такого?
– Видимо, есть что-то, – машинально заметил Сергей Викторович.
Хотя вступать в дискуссию было последним, чего он хотел в данный момент. Но привычка взяла-таки верх. Начальник ГРУ, будто спохватившись, посмотрел на часы:
– Ну и где этот Марко Поло?
– М’хак-о-Пло, – поправил Миша. – Насколько я могу судить из сообщений, прибудет некая разумная рептилия вроде ящерицы или черепахи, только крупнее, чем земные, потому что достаточный объем мозга…
– Или гигантская змея, – с каким-то азартом прервал астробиолога директор ФСБ, – или динозавр!
Миша смутился, но решился-таки ответить:
– Маловероятно. – Он вытер рукавом вспотевший лоб. – Пришельцы никогда раньше не присылали на переговоры кого-либо ростом выше человека, не знаю, с чем это связано, но они просчитывают такие мелочи.
И Михаил Васильевич Зотов сделал движение вновь стереть рукавом пот с лица, но осекся и замолчал, так как на него смотрели несколько пар глаз высокого начальства. Был бы сейчас у Миши платок, все было бы гораздо проще, но платка у Миши не было. Как не было в его жизни человека, который мог бы утром заботливо положить этот платок в карман его поношенного пиджака. И приготовить завтрак перед выходом на работу вместо наспех выпитой чашки пустого дешевого чая. И потом поцеловать Мишу в дверях, сказав: «Давай возвращайся скорее», и напомнить обязательно позвонить с работы. Михаил Васильевич вздохнул и заткнулся, так как в двустворчатые двери конференц-зала бункера как раз входил замминистра иностранных дел Илья Петрович Виноградов.