Асприн Роберт Линн. Воровское небо

   Трод захихикал.
   - Жаль, что ты не видела, - сказал Ахдио. - Эх, какая жалость, что ты не видела этого цирка!
   - И слава богу. Зато наслушалась больше некуда! - парировала Джодира.
   - Есть куда! - воскликнул Ахдио и снова захохотал. - Еще как есть!
   - А мне хотелось бы посмотреть на толстую рожу этого придурка, признался Трод, мечтательно уставившись в очередную кружку пива.
   - Мы чуть дуба не дали, - повторил Ахдио, - пока волокли и выпихивали этот громадный комод через окно и затаскивали его на крышу! Они вдвоем толкали снизу, я слышал, как они кряхтели и ругались, а я вытягивал наверх, весь взмок. Ну, и конечно, тоже кряхтел и ругался, пока тащил эту дуру на веревке... Чертов комод будет побольше меня самого.
   - Ты же мог надорваться, - заметила Джодира.
   - И-эх, дорогая, твой муженек еще достаточно крепок, чтоб подсобить друзьям передвинуть мебель! - ответил Ахдиовизун, трясясь и перейдя к концу фразы на фальцет, сменившийся новым раскатом смеха.
   Ахдио все хохотал и хохотал, содрогаясь всем телом, пока его бесхвостый кот Любимчик не ударился в бегство, одарив хозяина негодующим взглядом, отчего тот разошелся еще пуще, да так, что чуть не свалился со стула.
   - Мне на ноги намазали липучего клея, - наконец сказал он. - Ганс взял его у Чолли. Так что по стене я забрался в один момент, почище этих верхолазов. - Он окинул лучезарным взглядом своего работника и своего друга, вора. - Иди сюда, Любимчик. Иди, я налью тебе рюмочку.
   - А что, если кто-нибудь вас видел? - спросила Джодира.
   - Кто-нибудь... А кто, по-твоему, мог нас увидеть?
   - Ну, гулял кто-нибудь... - начала она. Ганс хмыкнул. Джодира запнулась и посмотрела в его сторону.
   - Мы были в Низовье, - пояснил Трод. - Сидели на стене, над переулком. В Низовье никто и никогда не гуляет по переулкам, ни днем, ни ночью!
   - А, - выдохнула Джодира. - Мне не приходилось бывать... ладно. Грубая шутка над грубияном, - добавила она, снова невольно улыбнувшись. - Как ты думаешь, Таркл когда-нибудь разыщет свои вещички?
   - А как? - усмехнулся Трод. - Только мы с Гансом можем забраться на ту крышу, к его шмоткам!
   Наступило молчание. Только Любимчик шумно лакал пиво из своей плошки. Все посмотрели на Ганса, который до сих пор покачивал в руках первую кружку пива. Он один не смеялся, даже не улыбнулся ни разу, и разговаривал только со своей кружкой.
   - Таркл свое получил, - угрюмо сказал он. - Теперь очередь свиньи Марипа.
   Ахдио сразу стал серьезен.
   - Мне нужно рассказать тебе то, что Трод услышал прошлой ночью от маленького засранца Хакки.
   Темные глаза Ганса выжидающе уставились на Трода.
   - Кто-то гавкнул, что, похоже, ты слинял куда подальше, - начал Трод. - А Хакки сказал - тихо так, с ухмылкой, - что Таркл рассказал ему, что его наняла Эмоли, хотела избавиться от тебя и даже сказала, как это лучше сделать.
   Ахдио хмыкнул:
   - Он сказал, что она сказала, что он сказал, что я сказал, что она с...
   - Кто такая Эмоли? - перебила его излияния Джодира, и Ахдио снова рассмеялся.
   - Едва ли тебе захочется познакомиться с ней, любовь моя.
   Это хозяйка борделя "Сад Лилий".
   Джодира, женщина скромная, заморгала. Перевела взгляд на Ганса.
   - Но почему... Что ты такого сделал, Ганс, что настроил против себя хозяйку борделя?
   Но Ганс все еще смотрел на Трода. На лице его отражалось изумление, а может, и озарение неожиданной догадкой. Что бы ни было написано на его лице, но взгляд его стал отсутствующим, направленным внутрь себя - Ганс крепко задумался, что-то прикидывая и просчитывая.
   Внезапно он встал и вышел. Трое оставшихся озадаченно посмотрели на дверь, за которой скрылся их товарищ. Ахдио покачал головой.
   - И тебе спокойной ночи, Ганс, - пробормотал он.
   Ганс заскочил домой, натянул стеганый жилет, подхватил возликовавшего Нотабля и, выбежав на улицу, нетерпеливо подождал, пока кот решит свои кошачьи проблемы. И двинулся по улице прежде, чем Нотабль закончил обряд обнюхивания свеженапущенной лужицы. Кот в негодовании хлопнул хвостом по боку и засеменил вслед за хозяином, недовольно пыхтя.
   - Успокойся, Нотабль, - буркнул Ганс. - Мы идем надело.
   Нотабль в ответ издал низкий горловой рык. Потом зашипел и распушил шерсть, заметив приближающуюся к ним фигуру в плаще. Когда Нотабль вздыбил шерстку, он тут же стал в два раза больше, так что мог бы до судорог напугать любую собаку, а то и человека. Но невысокий незнакомец в плаще не обратил на него никакого внимания, он шел прямо на Ганса. Шедоуспан тоже увидел незнакомца, и в его руке незаметно появился нож. Но пустить его в ход Ганс не успел.
   - Ганс, - позвал его голос Мигнариал. - Ганс!
   - Спокойно, Нотабль! Джилил.., что ты делаешь здесь так позд... запнулся он, и волосы зашевелились у него на затылке.
   Он слышал голос Мигнариал, но знал, что перед ним Джилил.
   И все же что-то было не так: Мигнариал говорила таким странным тоном всего несколько раз. Он всякий раз тогда собирался на дело, и всякий раз Мигнариал об этом не подозревала. Ганс шагнул в сторону, и ей пришлось повернуться к свету, падающему из окна. Он увидел ее глаза. Так и есть! Ему стало нестерпимо жутко. Она смотрела застывшим, невидящим взглядом, словно статуя, а не живой человек.
   - Ганс.., проверь, захватил ли ты с собой кинжал с серебряным лезвием.
   Ганс вздрогнул. О отец Илье! Значит, Джилил такая же! Дар С'данзо. И проявился этот дар так же, как и у ее старшей сестры, сильней, чем у их покойной матери, да и любой другой женщины С'данзо, которых и о которых знал Ганс. Джилил и Мигнариал это не стоило ни малейших усилий. Они просто Видели. Ганс спрятал нож и сказал, вернее, начал говорить дрожащим голосом:
   - Я взял его...
   Но тут к ним подошла высокая фигура в плаще, ее капюшон был поднят, а позади маячила парочка незнакомцев, и нож снова очутился в левой руке Ганса.
   - Ты видишь мои руки, в них ничего нет, поэтому ты можешь спрятать свой нож, юноша. И успокой свою собаку.
   - Мегера! - воскликнул Ганс.
   - Мегера? - переспросила Джилил уже нормальным, но слабым голосом. Она пошатнулась, и высокая женщина придержала ее за талию.
   - Мррррмау...
   - Это кот?!
   - Нет, Нотабль. Они не опасны, - успокоил его Ганс и обратился к уважаемой старейшине рода С'данзо:
   - Что вы здесь делаете?
   Старая карга оторвала глаза от удивительного кота.
   - Давайте объяснимся, юноша.
   - У меня есть имя, старуха. Меня зовут Ганс.
   - Его зовут Ганс. Что ты здесь делаешь, Ганс?
   Мегера удивленно и несколько сконфуженно моргнула и повернулась к девушке.
   - Нет, Джилил, вопрос должен звучать не так. Что здесь делаешь ты?
   - Аа.., на улице... Наверное, мы с вами гуляем? Я чувствую себя немного.., странно.
   - Мегера, это ваши телохранители? - тихо и твердо спросил Ганс командирским голосом.
   Она расправила плечи.
   - Сопровождающие.
   Он кивнул.
   - Ага. Джилил, ты только что попала под действие дара ясновидения. Ничего страшного, но не могла бы ты постоять в сторонке, вместе с.., сопровождающими? - Он метнул взгляд на пожилую даму. - Мне нужно перемолвиться парой слов с Мегерой.
   Смущенная Джилил позволила одному из телохранителей увести себя, а Ганс не сводил темных глаз со старейшины С'данзо.
   - Ты живешь здесь, Ганс?
   - Да.
   - А откуда Джилил знает, где ты живешь?
   - Мегера, я голову даю на отсечение, что она не могла об этом знать. Она спросила, что я здесь делаю. Она пришла предупредить меня, хотя не знала ни где я живу, ни что я собираюсь сделать.
   Видя, что Мегера собирается возразить, он поднял руку.
   - Постойте. Выслушайте меня.
   Он поведал ей о Мигнариал, о том, как она неоднократно предупреждала его об опасностях, о которых не имела ни малейшего представления.
   - Она не знала, но говорила, Мегера, - сказал он. - Джилил тоже не знает, совсем как ее сестра.
   Казалось, Мегера удивилась, но не слишком.
   - Я знаю, что с Мигнариал бывало такое, - ответила она. - Мне рассказывала ее мать. Я занимаюсь с Джилил не только потому, что она - юная девушка и дочь моей подопечной. Девочка, девочка, - поспешно поправилась она, слишком поспешно.
   Ганс понимал, что она напомнила себе напомнить Гансу, что Джилил всего лишь девочка. "И держи свои загребущие лапы подальше от нее, бродяга", - мысленно добавил он, но вслух ничего не сказал.
   - Она сказала тебе что-то важное?
   - Совсем как Мигнариал. Однажды она нашла меня - как сейчас Джилил - и предупредила, чтобы я захватил с собой горшок, помеченный крестом. У меня и правда был такой горшок, с известью. Но Мигнариал никогда его в глаза не видела. Если бы я не захватил с собой известь, я бы погиб от заклятья Керда.
   - Керд!
   - В следующий раз она подпрыгнула на месте и приказала "взять с собой большого рыжего кота". Она никогда не видела Нотабля, вот этого котяру.
   - Да, он и вправду большой.
   - И если бы я не взял его с собой, меня бы укусила змея.
   Такая, из Бейсиба...
   - Бейнит, - подсказала она. - А ты живешь далеко не скучно, молодой чело... Ганс. Бейсибское чудовище, Керд. Наверное, мне не стоит расспрашивать об этих приключениях. И ни разу Мигнариал не знала, куда ты направляешься?
   Не совсем поняв, что имела в виду С'данзо, Ганс покачал головой. По крайней мере, он пресек ее попытки назвать его "юношей" и "молодым человеком", ответив ей "старуха".
   - Оба раза она ничего не знала. Да и потом, уже в Фираке, тоже.
   - А сегодня...
   - Уверяю тебя, Мегера, никто не знает, где я живу. Один нехороший человек едва не продал меня работорговцам. Сдается мне, он немало заработал на продаже людей в рабство. Я собираюсь остановить его.
   - Пожалуйста.., пожалуйста, повтори то, что она тебе сказала сегодня. Я имею в виду Джилил.
   - Только после того, как ты объяснишь мне, как ты здесь оказалась. Наверное, ты следила за ней? Или вы гуляли, а потом она куда-то пропала, а ты пошла за ней? Ведь так?
   Мегере потребовалось не меньше минуты, чтобы примириться с мыслью, что этот человек умеет разговаривать приказным тоном не хуже ее самой. Даже с ней, Мегерой. Может, ей и не удалось смириться с этой мыслью, но она затолкала ее куда-то подальше, в самый темный уголок сознания.
   - Я была у них в гостях. Потом Джилил внезапно встала и вышла из комнаты, не сказав ни слова. Это было так непохоже на нее! Когда мы увидели, как девушка быстро выскользнула на улицу в плаще, я попросила ее отца остаться на месте, а сама вместе с двумя сопровождающими последовала за Джилил. Мы бежали за ней не как шпионы, а как защитники, мы даже не прятались. Но, казалось, она ничего вокруг не замечает. Она спешила, очень спешила. Теперь-то я знаю, почему... Мне кажется, что знаю. Сила Джилил и ее сестры превосходит даже мою.
   - Шпионы частенько выдают себя за защитников, - сказал Ганс, давая ей понять, что почувствует любую фальшь, даже в словах Мегеры. А потом ответил на ее предыдущий вопрос:
   - Она выглядела очень странно, совсем как когда-то Мигнариал.
   Два или три раза произнесла мое имя и спросила, захватил ли я с собой кинжал с серебряным лезвием.
   - У тебя есть такой кинжал?
   - Я бы показал его тебе, но боюсь встревожить твоих "сопровождающих".
   Губы ее даже не дрогнули, но в глазах отразилась улыбка.
   - Ладно, Ганс... Как ты полагаешь, он тебе может сегодня понадобиться?
   - Он понадобится мне. Мегера, обязательно понадобится, если Джилил действительно обладает такой же силой, как и ее сестра. Ты знаешь о серебре и магии.
   Мегера подавила легкий вздох, но волнение прорвалось в ее голосе:
   - Да, я знаю о серебре и магии, Ганс.
   Он промолчал. Она заговорила снова, но на этот раз ее глаза сверкнули и сузились:
   - Только не говори мне, что тот нехороший человек - колдун.
   - А я и не собирался ничего тебе говорить. Мегера.
   Она молча смотрела на него, и Ганс признался:
   - Да, колдун.
   Она тяжело вздохнула, качнула головой, потом посмотрела на Джилил и вновь перевела взгляд на молодого мужчину, одетого во все черное.
   - Ганс. Несколько дней назад я кое-что разузнала о тебе. Возможно, это чуть больше, чем следовало.., или чуть меньше...
   А может, тот, кто говорил о тебе, знал Ганса далеко не до конца.
   - Никто не знает его до конца. Можешь мне поверить. Мегера.
   - Обещаю, что не буду пытаться узнать о тебе больше, чем тебе хотелось бы. Ты не навестишь меня, Ганс?
   - Сегодня?
   - Нет-нет, не сегодня. Когда провернешь сегодняшнее ночное дело, выбери подходящее время в течение следующей пары-тройки дней и приходи ко мне в гости, хорошо?
   - Я приду. Мегера.
   - Договорились, - сказала она и тряхнула головой. - Когда вздумаешь навестить меня, Ганс, захвати с собой вот это.
   Ее длинные пальцы скользнули под плащ, и через мгновение она надела ему на шею шнурок. Что-то стукнуло его по груди, и Ганс присмотрелся к подарку повнимательней.
   - Ты дала мне амулет. Мегера? - удивленный сверх меры, спросил он.
   - Я одолжила тебе защиту, Ганс.
   - Ну, спасибо тебе. Э-э.., ничего, если я спрячу его под тунику?
   - Ничего страшного, Ганс, - хихикнула Мегера.
   Он коротко кивнул.
   - Отлично. Спасибо. Я рад узнать, что Мигни.., что Джилил находится в хороших руках. О ней заботится сама Мегера и двое ее больших и сильных сопровождающих.
   И снова Мегера хихикнула, хотя ей не понравилось, что последнее слово в беседе осталось за ним. Очень нервный и решительный молодой человек, который любит опасность и приключения. Может, он только ради этого и живет. Ей не понадобилось никаких особых приемов, чтобы распознать его сущность. Ее способности основывались не только на возможностях С'данзо, но и на интуиции и наблюдательности.
   - Доброй ночи, Ганс. Удачи тебе.
   - Нотабль, нам пора в путь. Доброй ночи, Мегера. И тебе, Джилил. И вам, парочке здоровых и сильных сопровождающих!
   С высоко поднятым хвостом Нотабль побежал рядом со своим хозяином, который быстро и привычно растворился в тени, как всегда во время ночных прогулок. Нотабль не видел ничего странного в таком поведении и даже не задумывался, а с чего это закутанный в черное человек ступает так решительно и уверенно.
   Собственно, Ганс шел, почти ничего не видя перед собой. Он был занят, переваривая сведения Джодиры и соотнося их с тем, что с ним уже произошло.
   В любом городе, таком, как Санктуарий, есть своя сеть домов терпимости: хороших, терпимых - средненьких, значит, - и совсем поганых. Действительно, в Санктуарий было видимо-невидимо разномастных увеселительных заведений, в основном плохоньких и средненьких. "Сад Лилий", принадлежавший упомянутой Эмоли, был расположен неподалеку от Лабиринта, и все же не в самых трущобах. Таким образом, он мог считаться одним из самых респектабельных борделей Мира Воров. Эмоли водила дружбу с пропавшим торговцем наркотиками Ластелом. Ганс знал о туннеле, связывающем дом забав Эмоли и хорошенький "домик, когда-то принадлежавший Ластелу, а теперь приобретенный, а может, и захваченный магом Марипом. Собственно, Ганс собирался им воспользоваться. Его ночной визит в убежище Марипа когда-то спас жизнь клиенту Стрика; в благодарность тот продал Стрику "Распутный Единорог" за вполне приемлемую цену. К несчастью, этот визит так разозлил Марипа, что маг крупно отомстил лучшему вору из воров всего "воровского мира". Шедоуспан ни на минуту не сомневался, что за всеми его неудачами стоял именно Марип. Одно только не давало покоя его мыслям: как Марип догадался, кто именно проник в его логово?
   "Значит, именно Эмоли подослала ко мне Таркла. Получается, Таркл работает на нее? Или они с Тарклом оба работают на Марипа.., она и этот драный колдун - партнеры, любовники или и то и другое вместе. И я был настолько неосторожен, что рассказал ей обо всем. Черт возьми! Глупо, Ганс, как глупо! Не прошло и двух минут, как я ушел, а она уже скакала во всю прыть по туннелю, чтобы предупредить Марипа!"
   - Первое, что надлежит сделать, - пробормотал он, - это натянуть толстую задницу Эмоли ей на уши!
   - Мрррмау?
   - Тише, Нотабль, черт, я же просил тебя быть потише... Ох, я что же, начал думать вслух?
   Нотабль удержался от комментариев. Он был всего лишь необычайно большим и необычайно смышленым котом, хотя когда-то и был человеком.
   Вдруг его хозяин исчез, и сбитому с толку коту потребовалось несколько секунд, чтобы обнаружить его. Его вертикальные зрачки расширились и сделались круглыми, как голубиное яйцо, когда он заметил-таки худощавого человека в черном, карабкающегося по каменной стене, словно испуганный котенок. Нимало не испугавшись, Нотабль последовал за ним. Он взбирался тихо и осторожно, почти как искусный скалолаз. Почти.
   Ганс остановился на выступе, на уровне второго этажа.
   - Быстрее, - прошептал он. - Ты слишком медлишь. Давай ко мне на спину.
   Нотабль начал доводить до внимания хозяина, что предпочитает путешествовать по стенам, полагаясь на собственные силы, но тот повернулся и снова начал подъем. Кот мгновенно запустил когти в спину Ганса, тот даже не дрогнул - недаром же он надел черный стеганый жилет. Вместе с Нотаблем, который восседал у него на спине, не издавая ни единого звука, Ганс продолжил свое восхождение и наконец выбрался на крышу.
   Нотабль мог решиться, а мог и не осмелиться на прыжок через зияющую черную пропасть между крышами домов, на дне которой лежал переулок, но Ганс не оставил коту ни малейшего выбора. Он собрался, припал к крыше и примерился, прикинув центр тяжести с котом на спине. Потом Ганс завел руку за спину, потрепал кота, прижал покрепче, проворковал что-то утешительное и прыгнул.
   Нотабль даже не пикнул. Он только поглубже запустил когти в спину хозяина. Если бы не стеганый жилет, Гансу пришлось бы напяливать на себя кучу лохмотьев, чтобы на спине вырос горб высотой не меньше фута. Он снова ободряюще потрепал кота и в порыве чувств даже попытался потереться носом о нос животного.
   Нотабль отвернул мордочку.
   - Хоро-о-оший котик, - прошептал Ганс.
   Обиженный всадник не снизошел к ответу на эти слова, которые он хорошо знал и любил. Он начал изворачиваться, намереваясь спрыгнуть вниз. Шедоуспан прижал его посильнее.
   - Подожди, Нотабль, - пробормотал он. - Видишь, мы уже на другой крыше... - Он замолчал на мгновение, пока кто-то прошествовал по улице внизу. - Теперь мы еще немного попрыгаем...
   И прыгнул снова, вцепившись в кота так, что сам Нотабль не мог бы закогтить кого-нибудь сильнее. Почти бесшумно Ганс приземлился на соседнюю крышу, его колени почти коснулись груди. Крыша была наклонная, и вор ухватился за нее обеими руками и прижался к скату. Он оставался в такой позе, пока не убедился, что ему не грозит падение.
   Нотабль немедленно втянул коготки, собрался, одним огромным прыжком перемахнул через голову своего сумасшедшего хозяина, проскакал по всей крыше и остановился только на гребне, который был пошире обычных. Усевшись там, кот сделал вид, что всецело поглощен вылизыванием собственного хвоста. Потом словно невзначай поднял голову и обнаружил, что Ганс умостился верхом на гребне крыши и разматывает с запястья тонкую и прочную веревку.
   - Если ты не залезешь на меня, - бросил хозяин через плечо, - тебе будет чертовски трудно спуститься самому.
   И слегка причмокнул. Хвост Нотабля нерешительно дернулся, но кот тут же заметил на лапке какое-то нежелательное пятнышко, которое необходимо было немедленно слизать. Когда он снова скосил глаза, хозяин уже закрепил веревку и начал спускаться на другую сторону крыши. Протрусив по гребню, словно по бульвару, кот остановился и наклонил голову, чтобы заглянуть в глаза Ганса. Шедоуспан снова причмокнул. Удивительно мягко для своих размеров кот перебрался на черное плечо господина, растянулся у самого лица и сполз за спину.
   Уже близко. Эмоли обожает жариться на солнышке, поэтому пристроила рядом с окном небольшой балкончик. Ночью он ей, конечно, ни к чему. А Гансу в самый раз. "Добрались", - прошептал вор и изготовился забраться в темную комнату. Все складывалось очень удачно...
   Но только он собрался перелезть через поручни балкона, как дверь в коридор отворилась, на пол упала полоса света и в комнату вошел кто-то с потайным фонарем.
   - ..Пока мы не получим достаточно денег от работорговли, - произнес голос Марипа, который вошел следом за Эмоли.
   В руках у Эмоли мерцал фонарь. Эти несколько слов сказали Гансу все, что он так стремился узнать, ответили на все его вопросы.
   Кот и ночной вор притаились в тени за окном. Рука в черной перчатке сжала рыжую шерсть в молчаливом приказе сохранять тишину. Следуя давним наставлениям своего учителя Каджета, опытный вор по кличке Шедоуспан даже не пытался заглянуть в окно или задержать дыхание, он просто слушал, тщательно контролируя каждый вдох. Дверь закрылась. Ему не пришлось подсматривать, чтобы убедиться, что фонарь остался в комнате. Он не слышал, как открывался сундук, но слышал звон и хлопанье крышки сундучка. Потом щелчок, с которым ключ повернулся в замке.
   - Сплошное удовольствие, - сказала Эмоли.
   - ..Работать с Тарклом, - добавил голос Марипа, потом снова отворилась и захлопнулась дверь. Свет остался гореть. Ганс не двинулся с места. Он застыл с запрокинутой головой, так что мог наблюдать за темно-серыми облаками, медленно плывущими по ночному небу. Наконец он решил, что выждал достаточно.
   Встал и вошел в личные апартаменты Эмоли.
   Она сидела за маленьким туалетным столиком, в нескольких футах от кровати, держа одной рукой зеркальце, а второй поправляя высоко взбитые волосы. Когда Эмоли увидела в зеркальце отражение высокой фигуры в черном за своей спиной, ее глаза сделались размером с золотой империал. Левой рукой незнакомец придерживал что-то за ухом, так что его локоть был нацелен прямо на Эмоли. Ее глаза полыхнули, рот начал открываться.
   - Начнешь орать или двинешься с места - и я брошу, - спокойно предупредил он. - Я знаю, кто навел на меня Таркла.
   Я знаю, кто заплатил ему. Я знаю, чем занимаетесь вы с Марипом. Я знаю, что ты рассказала ему, кто побывал у него в ту ночь, притом сразу, как только я отсюда ушел. И я слышал ваш разговор. Эмоли, открой сундук.
   Она не сводила с него глаз.
   - Я.., он забрал ключ.
   - Значит, мы сломаем замок. Мне это не впервой.
   Она медленно обернулась. Медленно встала, вся с головы до ног в мягких шелках и кружевных оборках алого и розового цвета, увешанная драгоценными камнями и влажно блестевшими нитками жемчуга. И только сейчас заметила огромного рыжего котяру.
   - Ой!
   Нотабль ответил низким горловым рыком.
   - Спокойно, Нотабль. Она достаточно сообразительна, чтобы выкинуть какую-нибудь глупость, когда мы вооружены такими острыми штуками. - Он прожег Эмоли пронзительным взглядом. - Помнишь, я рассказывал тебе о бойцовом коте? Ты думала, я пошутил?
   - Ты хочешь забрать мои деньги, Ганс? Ограбить меня?
   - Забыл предупредить. Не болтай зря языком, - все так же спокойно произнес он. - Мы оба прекрасно знаем, что это за деньги. Здесь и плата за меня.., деньги, которые Тарклу заплатили за меня работорговцы. Я должен отвалить Джабалу еще больше, чтобы снова считать себя свободным человеком. Он купил меня, Эмоли, дружище!
   Она затрепетала, и глаза ее стали уже размером с золотые кольца в ушах.
   - Я дам тебе...
   - Ты отдашь мне свои жемчуга, Эмоли, и шестьсот золотых монет. Всего-навсего шестьсот.
   - Нет, только не жемчуг!
   Ее рука дернулась к ниткам жемчуга.
   Ганс с первого взгляда оценил их, это был действительно хороший жемчуг, и он значил для Эмоли больше, чем целая куча золота. Ганс повеселел.
   - Именно жемчуг, - сказал он.
   Эмоли всхлипнула. Увидев его непреклонный взгляд, она горько вздохнула и сдернула покрывало с невысокого столика рядом. На нем оказался продолговатый вместительный сундучок. Чуть помедлив и снова вздохнув, склонилась над шкатулкой Ганс наблюдал, как она достала из декольте большой черный ключ.
   - Он заставил меня, Ганс. Я не...
   Он сделал пару шагов, чтобы очутиться между ней и дверью.
   Опустил руку, но прежде убедился, что она заметила мертвенный блеск метательного ножа в его пальцах.
   - Радуйся, что не валяешься сейчас на полу, с этим вот "ключиком" в глотке, пока я занимаюсь шкатулкой, - сказал он. - Хватит квакать и не беси меня, ясно? Вас с Марипом не должно быть в этом городе. Надеюсь, ты не втрескалась в него, Эмоли.
   Я решил тебя отпустить.
   Она уловила легкий нажим на словах "решил" и "тебя", и снова ее шелка затрепетали.
   - Я не люблю его, - ответила она. - Это даже не М.., но, черт возьми, я очень люблю свой жемчуг!
   Он усмехнулся. Ее слова и голос показали, что Эмоли смирилась со своей участью и готова на все, лишь бы остаться целой и невредимой. Шедоуспан следил, как она подняла крышку шкатулки, начала доставать оттуда разнообразные мешочки и ссыпать в один из них золотые монеты. Звон монет ласкал слух вора, словно сладкий шепот возлюбленной.
   - А тут поболе, чем пятьсот империалов, не так ли? - мимоходом осведомился он.
   Но либо Эмоли мудро решила воздержаться от ответа, либо находила неприятной тему для разговора - сколько здесь монет и сколько их уплывет из ее рук.
   - Как по-твоему, сколько весят пятьсот империалов?
   - Не так много, как хотелось бы, - огрызнулась она.
   - Эмоли, - повторил он, опасно понизив голос, - я спросил...
   - Пять фунтов. Или три, или четыре.
   - Когда отсчитаешь пятьсот монет в этот мешочек, снимешь жемчуг и отсчитаешь остальные в другой.
   - О, Ганс, мой жемчуг... Мне так жаль...
   Она начала рыдать.
   - Ну, я, конечно, мог бы оставить тебе жемчуга, но ведь все равно их у тебя отберут.