Страница:
джентльменская игра, и мы можем пустить в ход все средства для
достижения желанной цели!
- Так точно, сэр! - воскликнул Гавриил, а про себя подумал,
что его начальник и раньше не гнушался подобными средствами,
если считал, что цель их оправдывает. Михаил называл это
диалектикой.
- Так что же конкретно я должен сделать? - осведомился
Гавриил.
- Мне стало известно, что герои из пьесы Аззи получают
волшебных коней, - сказал Михаил.
- Да, это очень похоже на Аззи, - ответил ангел Гавриил.
- Ничто не обязывает нас более держаться в стороне, лишь
наблюдая за тем, как развиваются события. Мы во что бы то ни
стало должны помешать его планам! Отправляйся на Землю,
Гавриил. Там, у замка сеньера Родриго Сфорца, в конюшне стоит
белый жеребец, предназначенный для Мортона Корнглоу. Ты
уведешь жеребца и куда-нибудь его спрячешь.
- Слушаюсь! - и Гавриил вскочил с места, готовый мчаться на
Землю по приказу начальника. Он вылетел из комнаты и стрелой
помчался по коридору, шумно хлопая крыльями, точно вспугнутый
голубь. Дело было важным, не терпящим отлагательств, и рад
него можно было пойти на нарушение всех правил.
Не прошло и десяти секунд, как Гавриил уже был на Земле. Он
приземлился на какой-то лужайке неподалеку от замка сеньера
Родриго Сфорца, чтобы оглядеться, затем снова взмыл в небеса и
полетел к замку. Приземлившись у самых ворот, он легкими,
неслышными шагами вошел во внутренний дворик.
Был ранний предрассветный час, и слуги сеньера Родриго спали
глубоким сном. Гавриил прошел прямиком к конюшне, откуда
доносились звуки любовной возни - тихие стоны, приглушенный
смех. Он услышал тихое ржание и, повернув голову, увидел
оседланного белого жеребца, привязанного в углу. Стараясь не
шуметь, Гавриил отвязал благородное животное и вывел его из
конюшни.
- Пойдем со мной, мой красавчик, - сказал он жеребцу.
Когда Корнглоу открыл глаза, он сначала не понял, где
находится. Он лежал на охапке сена, рядом с какой-то женщиной,
полуодетой, с растрепанной копной темных волос. Сквозь
полуоткрытое окошко ярко светило солнце, и сильно пахло сеном
и лошадьми.
Разомкнув кольцо нежных ручек, обвивавших его шею, Корнглоу
вскочил и принялся натягивать на себя одежду.
- К чему такая спешка? - промурлыкала проснувшаяся
Леонора. - Погоди минутку!
- Мне некогда! - ответил Корнглоу, путаясь в рукавах
рубашки. - Мое приключение уже давно должно было начаться!
- Разве тебе не хватило тех приключений, которые были у нас
сегодня ночью? - спросила Леонора. - Не оставляй меня. Мы
нашли друг друга - к чему желать большего и стремиться
навстречу неизвестному?
- Нет-нет, не удерживай меня! Я должен испытать свою
судьбу! - воскликнул Корнглоу. - Но где же мой волшебный конь?
Корнглоу заметался по конюшне, но конь как сквозь землю
провалился. Единственным животным, которое он сумел
обнаружить, был маленький серый ослик, стоявший в одном из
стойл. Ослик громко заревел, показав желтые зубы. Несколько
секунд Корнглоу недоуменно глядел на него, затем сказал:
- Ах, бедное благородное животное! Верно, какой-то злой
волшебник заколдовал тебя, превратив в осла. Но если я не
покину тебя в беде, ты, конечно, примешь свой прежний облик!
И, выведя осла из стойла, Корнглоу сел на него и ударил его
пятками, понуждая войти во внутренний двор замка. Осел
упрямился, но Корнглоу, решивший бросить вызов судьбе,
оказался упрямее. Взревев еще раз, осел поскакал мимо кухни и
птичника прямо к главным воротам замка.
- Эй, вы, там! Открывайте! - закричал Корнглоу,
остановившись у ворот.
- Кто идет? - ответил ему низкий мужской голос.
- Я пришел просить руки прекрасной госпожи Крессильды!
На шум вышел пузатый лысеющий мужчина в белой рубашке и
штанах до колен; на нем был поварской колпак. Оглядев Корнглоу
с головы до ног, он сказал:
- Да ты, видать, сумасшедший! Госпожа Крессильда замужем! Ее
благородный супруг вот-вот выйдет сюда!
Ворота открылись еще шире, и из замка вышел высокий и
стройный мужчина, в котором с первого взгляда можно было
признать благородного дона. Длинная шпага была пристегнута у
его бедра. На лице его застыло выражение холодного
высокомерия.
- Я Родриго Сфорца, - произнес он тоном, от которого у
Корнглоу мурашки побежали по коже. - В чем дело?
Толстяк в поварском колпаке отвесил благородному дону
раболепный поклон:
- Вот этот чудак говорит, что он явился просить руки вашей
супруги, благородной госпожи Крессильды.
Сеньер Родриго смерил Корнглоу презрительным взглядом:
- Это правда?
Только тут Корнглоу понял, что дела его идут весьма скверно.
Видимо, пропажа волшебного коня расстроила все, что успел
подготовить Аззи.
Корнглоу повернул своего ослика и, сильно ударив пятками,
хотел было пустить его в галоп. Однако строптивый ослик
взбрыкнул задними ногами, и Корнглоу слетел с его спины,
больно ударившись о землю.
- Стража, ко мне! - крикнул сеньер Родриго Сфорца.
Отовсюду к воротам стали сбегаться вооруженные люди, на ходу
застегивавшие камзолы.
- В темницу его! В подземелье! - приказал сеньер Родриго.
Так Корнглоу оказался в сыром и мрачном подземелье замка
сеньера Родриго. Голова его гудела от бесчисленных ударов,
которыми в изобилии наградила его стража.
- Ну, Мортон, - послышался чей-то сердитый голос, - в
хорошенькую же историю вы попали!
Корнглоу с трудом приподнялся и сел, удивленно оглядываясь
по сторонам и часто моргая, словно пытаясь прогнать навязчивое
видение. Всего миг тому назад он лежал на тощей охапке соломы
в подземелье замка сеньера Родриго Сфорца и голова его,
казалось, была готова расколоться от боли. Стражники, желая
угодить своему господину, не церемонились со странным
безумцем, появившимся на осле перед воротами замка, чтобы
просить руки госпожи Крессильды. Изрядно намяв ему бока, они
швырнули его в темницу. Ребра Корнглоу до сих пор ныли - ведь
им пришлось пересчитать дюжины три высоченых каменных
ступенек, ведущих в подземелье.
И вот теперь он снова был на свободе. Корнглоу ощутил свежее
дыхание ветерка на своей щеке и глубоко вздохнул, однако вздох
его прозвучал печально. Корнглоу уже успел изрядно устать от
всех этих волшебных перелетов, от путешествий в пространстве и
времени; вдобавок волшебство действовало на него довольно
странно - от заклинаний у него приключилось расстройство
желудка. Его мутило, и перед глазами у него мелькали зеленые и
черные круги.
Еще раз тяжело вздохнув, Корнглоу поднял глаза. Перед ним, в
длинном красном плаще и высоких сапогах мягкой кожи, стоял не
кто иной, как Аззи.
- Ваша милость! - воскликнул Корнглоу. - Как я рад вас
видеть!
- Правда? - в голосе Аззи прозвучали иронические нотки. -
Боюсь, ваша радость поубавится, когда я скажу вам все, что
собирался сказать. Не успев толком взяться за дело, вы его
провалили! Ну, скажите мне, как вы могли упустить волшебного
коня?!
Корнглоу начал оправдываться, и, конечно, решил свалить всю
вину на женщину, как это делало большинство мужчин во все
времена.
- Я не виноват! - воскликнул он. - Меня околдовала ведьма!
Околдовала, чтобы соблазнить! Я не виноват, клянусь вам! Я
ничего не мог поделать против ее чар - ведь, в конце концов, я
простой смертный...
И он рассказал Аззи о том, как он встретился с Леонорой и
провел с ней ночь, и о том, что случилось на следующее утро.
Аззи слушал внимательно, не перебивая. На первый взгляд,
пропажа волшебного коня и заточение Мортона Корнглоу могли
показаться простой случайностью, неблагоприятным стечением
обстоятельств. Но Аззи было не так-то легко провести. Во всем
этом он различал чей-то хорошо знакомый почерк...
- Но ведь в самом начале вашего приключения, когда вы вошли
в конюшню в первый раз, жеребец _был_ там? - спросил он у
Корнглоу.
- Конечно, ваше превосходительство! - с жаром воскликнул
конюх. - Жеребец был привязан в стойле. А ночью он
таинственным образом исчез. Утром, когда я вошел в стойло, я
увидел только серого осла... Послушайте, Ваша милость, может,
еще не поздно начать все сначала? Вы дадите мне другого
волшебного коня, и я...
- Легко сказать - другого коня! - проворчал Аззи. -
Волшебного коня не так-то просто достать, милейший. Если б вы
знали, каких трудов мне стоило добыть того, которого вы
упустили, возможно, вы не были бы столь беспечны и бережнее
относились бы к казенному имуществу.
- Ну, ладно, если волшебного коня и правда так трудно
достать, то нельзя ли заменить его чем-то другим или даже
просто обойтись без него? - жалобно произнес Корнглоу. -
Неужели мне пропадать из-за какого-то коня?
- Ну, хорошо, я постараюсь что-нибудь для вас придумать, -
сказал Аззи, смягчившись.
- О, ваша милость!.. Уж в этот раз я вас не подведу, вот
увидите! Ах, да, у меня к вам еще одна просьба...
- Какая?
- Мне бы хотелось кое-что изменить в условиях нашего с вами
соглашения. А точнее - в своем заветном желании.
Аззи недоуменно поглядел на Корнглоу:
- Что вы сказали?
- Я говорю, мне бы хотелось изменить свое заветное желание.
- Как так?
- Ну, вы помните, в качестве награды за участие в вашем деле
я просил у вас руки сеньериты Крессильды. Так вот, я раздумал
на ней жениться. У нас не получится крепкой семьи. Она -
благородная госпожа, а я человек незнатный. Она затаит на меня
обиду: мол, муж-то мне неровня, он и воспитан не так, ни
ступить, ни сказать по-ученому не может. Не станет госпожа
Крессильда жить со мною. Но я встретил отличную девушку,
которая мне очень нравится. Звать ее Леонора. Я хочу, чтобы
она стала моей подругой.
- Не говорите глупостей, - сказал Аззи, - у нас уже
записано, что сеньерита Крессильда назначена вам в супруги.
- Но ведь сеньерита Крессильда замужем!
- Однако, когда вы с таким пылом просили у меня ее руки, вас
это обстоятельство ничуть не смущало, - заметил Аззи. - Да и,
в конце концов, какое это имеет значение? Ведь я обещал вам,
что берусь устроить ваш брак с госпожой Крессильдой.
- Ну да! - воскликнул Корнглоу. - Вам легко говорить! Но
подумайте сами - мне ведь придется жить в одном мире с ее
бывшим мужем, ведь так? Если я наставлю ему рога, это будет
страшным оскорблением. Он отправится на край света, чтобы
отомстить своему обидчику. А вы... вы ведь вряд ли сможете
быть все время рядом со мной, чтобы оберегать меня от шпаги
благородного господина.
- Да, конечно, - ответил Аззи, - я не смогу все время
находиться при вас, оберегая вас от всевозможных бед и
несчастий. Но, в конце концов, вы знали, на что идете, когда
согласились участвовать в моей пьесе. Вы сделали свой выбор
совершенно сознательно. Крессильда предназначена вам.
- Однако, насколько я помню, в нашем договоре ничего не
сказано о том, что я не могу отказаться от нее в пользу другой
женщины. А я вообще люблю женщин и легко влюбляюсь. Таким уж
меня создала природа. Не кажется ли вам, сударь, что идти
против природы - значит поступать весьма неразумно?
- Ну, хорошо, - смягчился Аззи, - я посмотрю, могу ли я что-
нибудь для вас сделать, и вскоре сообщу вам свое решение.
С этими словами Аззи растаял в воздухе. Корнглоу, уже
успевший освоиться с подобными чудесами, оглянулся по
сторонам, зевнул и прилег отдохнуть прямо на земле. Ему очень
хотелось спать: ведь ночь, проведенная с Леонорой, и
заключение в темнице отняли у него много сил. К тому же делать
пока все равно было нечего.
Но выспаться как следует ему не удалось: не прошло и часа,
как Аззи вернулся, ведя в поводу белого скакуна. Даже человек,
совершенно не разбирающийся в лошадях, сразу признал бы в этом
благородном создании волшебного коня - настолько красив был
этот конь. Корнглоу же был опытным конюхом и сразу оценил
достоинства белого жеребца.
Разыскав Леонору, Аззи с первого взгляда распознал в ней
сверхъестественное существо. Леонора была эльфом-переростком и
довольно ловко выдавала себя за простую смертную.
- Эльфы такие злые, - пожаловалась Леонора Аззи. - Они
дразнят меня, потому что я почти на целую голову выше самого
высокого из их мужчин. Никто из них не хочет на мне жениться.
Поэтому я решила покинуть эльфов и уйти к людям. Ведь если бы
я осталась с эльфами, мне пришлось бы коротать весь свой
долгий век в одиночестве. А смертным я нравлюсь. Мужчины
называют меня очаровательной крошкой и сходят из-за меня с
ума. Я даже думаю выйти замуж за кого-нибудь из смертных.
Конечно, здесь есть одно неудобство: ведь эльфы живут гораздо
дольше людей, и я обязательно переживу своего мужа. Зато, пока
я буду жить с ним, я доставлю ему много приятных минут. И еще
очень долго я останусь все такой же молодой и привлекательной,
как сейчас.
Тут послышался стук лошадиных копыт. Это подъехал Корнглоу
на волшебном коне.
Девица-эльф покраснела и смущенно умолкла. Она отошла в
сторону, теребя руками свой передник, как это делают простые
молочницы. Да и кто бы не почувствовал себя немного не в своей
тарелке, когда могущественные силы Зла вмешиваются в его
судьбу?
- Мой господин, - сказала Леонора Аззи, когда Корнглоу
спешился, подошел к ней и взял ее за руку, - я понимаю, что в
ваши планы не входило заботиться о судьбе никому не известной
девицы-эльфа, которую никто не берет замуж из-за ее высокого
роста. И все же я очень признательна вам за то, что вы для
меня сделали - ведь благодаря вам я обрела счастье. Скажите,
куда теперь должен отправиться мой муж и что ему предстоит
сделать?
- Он должен скакать прямо в Венецию, нигде не задерживаясь
по дороге. Там для вас обоих найдется дело. Боюсь только, что
вам придется немного поскучать в пути - вряд ли у меня будет
достаточно времени, чтобы придумать для вас несколько приятных
приключений, разнообразящих дорожные впечатления. А я знаю,
что смертные весьма неравнодушны к подобным вещам.
- О, сударь, вы слишком добры, - улыбнулась Леонора. -
Будьте покойны, мы в точности выполним ваше приказание и
тотчас же отправимся в Венецию. А я уж прослежу, чтобы никто и
ничто не отвлекал Мортона по дороге.
И волшебный конь унес влюбленную парочку по кратчайшей
дороге, ведущей в Венецию.
Аззи долго глядел им вслед, качая головой. Похоже, все его
актеры вели себя на сцене совсем не так, как он от них ожидал.
Вот к чему приводит либеральный подход режиссера к постановке
пьесы, подумал Аззи. Пожалуй, ему все-таки следовало бы
предварительно написать для каждого его роль.
Сеньерита Крессильда сидела одна в своих покоях в замке.
Устроившись у окна, она прилежно трудилась над вышиваньем,
делая мелкие аккуратные стежки. Гобелен, который она вышивала
шелками нежнейших цветов, должен был изображать суд Париса.
Ресницы сеньериты Крессильды были скромно опущены, а голова
чуть наклонена над рукоделием, но мысли ее в это время витали
далеко. Наконец она отложила работу, вздохнула и выглянула в
открытое окно. Ее мягкие шелковистые волосы взметнулись в такт
повороту головы, словно два голубиных крыла, и снова послушно
легли по обеим сторонам бледного лица с правильными мелкими
чертами, спокойного и чуть печального.
День еще только начинался, однако в воздухе уже
чувствовалось дыхание летнего зноя. Куры, лениво разгуливавшие
по двору, рылись в пыли, подбирая просыпанное зерно. Со
стороны пруда - его не было видно за сараем - раздавалось
нестройное пение: там прислуга стирала белье. Откуда-то
издалека донеслось тонкое конское ржание. Сеньерита Крессильда
подумала, что, быть может, ей сегодня удастся поохотиться.
Однако охота в последнее время прискучила ей: крупная дичь -
олени и вепри - редко встречались в окрестных лесах. Они были
почти полностью истреблены многими поколениями Сфорца,
владевших этими землями испокон веков. Каждый из владельцев
замка был страстным охотником, и все свое свободное время
проводил в седле, несясь через овраги и буераки за сворой
гончих. Сама Крессильда понимала толк в охоте; придворные
поэты называли ее Артемидой, богиней охоты. Однако Крессильду
мало интересовал тот вздор, который обычно говорят придворные
поэты. Еще меньше, сказать по правде, ее интересовали
натянутые любезности ее супруга и неумелые комплименты,
которые он говорил ей, когда они изредка встречались за
обеденным столом.
Крессильда поднялась с кресла розового дерева и встала у
окна, опершись рукой о подоконник.
Что-то белое мелькнуло как раз под ее окном. Крессильда
пренебрегла правилами благопристойности и высунулась из окна,
чтобы разглядеть, что же это такое.
Через двор, осторожно переступая точеными копытами, шел
белоснежный жеребец. Впервые в жизни Крессильда видела такого
красавца! Во всем его облике - в гордой посадке головы, в
плавной поступи, в изящном изгибе шеи - чувствовалась порода.
Крессильде показалось, что рядом с конем она заметила еще
высокого человека в длинных светлых одеждах, крепко держащего
в руках уздечку. За спиной у этого человека были два
белоснежных крыла. Но в тот же миг человеческая фигура
исчезла, и Крессильда подумала, что, видно, приняла
развевающуюся на ветру густую лошадиную гриву за белые крылья.
Крессильда не сводила изумленного взора с белого жеребца.
Откуда он взялся? Она знала всех породистых лошадей в замковых
конюшнях, от новорожденного жеребенка до заслуженных
ветеранов - старых лошадей, в свое время славно послуживших
своим хозяевам и теперь отпущенных на волю. Однако ни в
конюшнях сеньера Родриго Сфорца, ни у соседей никогда не было
такого коня. Значит, он потерялся и случайно забрел к ним во
двор...
Легче птички слетела сеньерита Крессильда вниз по
ступенькам, ведущим в первый этаж замка, и, миновав ряд унылых
и мрачных зал и каминных комнат, очутилась во внутреннем
дворе. Белый жеребец стоял у крыльца. Увидев Крессильду, он
наклонил гордую голову и тихонько заржал, приветствуя ее. Она
погладила его по шелковистой шерсти.
- Ты, кажется, хочешь мне что-то сказать? - спросила она.
Расстегнув седельную сумку, Крессильда пошарила в ней,
надеясь обнаружить какую-нибудь вещь, принадлежащую хозяину
чудесного коня. Возможно, ей удастся выяснить, откуда прибежал
этот конь во двор замка. Пальцы ее наткнулись на какой-то
длинный и тонкий металлический предмет. Это оказался золотой
подсвечник. Внутрь подсвечника был вложен кусок пергамента,
свернутый в тонкую трубку. Развернув его, Крессильда прочла:
"Загадай желание, сядь на меня и скачи, куда я тебя повезу.
Твое желание непременно исполнится!"
У Крессильды перехватило дыхание. Заветное желание!..
Значит, недаром столько лет она провела в ожидании чуда. И вот
судьба посылает ей прекрасного коня, который унесет ее
навстречу мечте. Быть может, этот конь послан ей небом. Или же
это ловушка адских сил?..
Впрочем, откуда бы ни взялся волшебный конь - какая ей, в
сущности, разница? Вскочив в седло, она почувствовала, как
конь вздрогнул всем телом. Она ласково погладила его,
успокаивая.
- Неси меня к тому, кто тебя послал, - сказала Крессильда. -
Я готова дойти до самого конца, чего бы это мне ни стоило.
И конь пустился рысью, унося ее все дальше и дальше от
замка.
- На белом жеребце? Значит, вы говорите, сеньерита ускакала
на белом жеребце?
Сеньер Родриго Сфорца соображал довольно медленно, однако,
как воин и охотник, он любил лошадей и знал в них толк.
Придворному мудрецу, объяснявшему своему господину, как было
дело, понадобилось не так уж много времени, чтобы донести,
наконец, до благородного господина мысль о том, что его жена
умчалась неведомо куда на жеребце, взявшемся неведомо откуда.
- Да, мой господин, - всего лишь в седьмой раз повторил
звездочет. - Это был конь, подобного которому не видели в
здешних краях. Белый, как снег, как облако. Госпожа
Крессильда, как увидала его, сразу вскочила в седло, и он
унесся прочь со двора. Больше мы не видели ни госпожу, ни
этого коня.
- И вы сами видели, как сеньерита ускакала на этом жеребце?
- Своими собственными глазами, мой господин.
- Послушайте, а конь, случайно, был не волшебный?
- Я не знаю, - ответил ученый, - но мы легко можем это
выяснить.
Разговор происходил в одной из башен замка сеньера Родриго,
в алхимической лаборатории, где часто работал придворный
мудрец. В маленьком горне день и ночь горело пламя, и маг,
всего лишь два раза качнув меха горна, чтобы огонь разгорелся
поярче, высыпал в него разные порошки. Пламя окрасилось
сначала в зеленый, а затем в багровый цвет. Мудрец долго
глядел в огонь, то разгоравшийся, то почти потухавший;
наконец, повернувшись к своему господину, он сказал:
- Мои знакомые духи сообщили мне, что конь, умчавший
сеньериту Крессильду, и вправду был волшебным. С огорчением
должен сообщить вам, что мы, вероятно, больше никогда не
увидим нашу госпожу, потому что дамы, которые уносятся прочь
на волшебных лошадях, редко возвращаются назад, а если и
возвращаются, то уже в ином обличье. В них не остается ничего
человеческого.
- Проклятье! - выругался сеньер Родриго Сфорца.
- Вы можете подать жалобу через моих знакомых духов, ваша
светлость. Быть может, нам удастся вернуть госпожу Крессильду.
- Но я совсем не хочу, чтобы она возвращалась обратно. По
правде говоря, госпожа мне уже порядком надоела, и я даже рад
от нее отделаться. Другое дело - волшебный конь. Она завладела
волшебным конем! Вот что раздражает меня больше всего! Ведь
волшебные кони появляются в наших краях довольно редко, разве
не так?
- Боюсь, что так.
- И тем не менее, ей повезло, и она завладела волшебным
конем! Как она только посмела! Может быть, этот конь был
предназначен для меня!
Мудрец пробормотал какие-то утешительные слова, но сеньер
Родриго Сфорца не слушал его. Он мерил шагами алхимическую
лабораторию. Он считал себя человеком просвещенным, обладающим
утонченным вкусом. И вот, стоило в его замке появиться
волшебному коню, как этим чудом природы завладела его супруга.
А он сам даже не успел повидать этого коня. Но что раздражало
сеньера Родриго больше всего - это огромные возможности,
которые открылись бы перед ним, не упусти он волшебного коня.
Ведь он слышал, что тот, кому выпала удача завладеть волшебным
конем, мог загадывать любое желание - и оно непременно
исполнялось. Никогда в жизни не будет у него больше такого
блестящего шанса!
Каково же было его изумление, когда часом позже, зайдя в
конюшню, он обнаружил там жеребца - белого, как снег, как
облако! Судя по описанию, это был точно такой же конь, как
тот, что раньше умчал сеньериту Крессильду. Сеньер Родриго
придирчиво оглядел коня. Честно говоря, он ожидал от него
большего, однако выбирать не приходилось. Не долго думая, он
вскочил в седло.
- Вези меня туда, куда ты обычно возишь людей, за которыми
тебя посылают! - приказал сеньер Родриго белому жеребцу.
Жеребец пошел легкой рысью, затем перешел на галоп. Ну, вот,
наконец-то приключения начинаются, подумал сеньер Родриго
Сфорца, которому стоило немалых усилий удержаться в седле.
Рано утром остальные путники, не принимавшие участия в затее
Аззи, начали собираться в дорогу. Пока господа совершали
утренний туалет и завтракали - на завтрак была подана овсянка
и хлеб с маслом, - слуги запрягали лошадей и мулов.
Аззи все еще сидел в своей комнате на втором этаже, и
Аретино был вместе с ним. Аззи был разочарован: ему удалось
привлечь на свою сторону слишком мало людей. Он рассчитывал,
что добровольцев будет гораздо больше.
- Ну почему остальные не хотят участвовать в пьесе? -
подумал вслух Аззи.
- Может быть, они просто боятся, - ответил Аретино. - А что,
обязательно нужно, чтобы актеров было семеро? Не могли бы мы
обойтись меньшим числом?
- Что ж, попробуем, - вздохнул Аззи. - Кое-кого нам уже
удалось завербовать. Может, и вправду стоит остановиться на
том, что мы имеем.
В этот самый миг в дверь постучали.
- Ага! - воскликнул Аззи, сразу повеселев. - Я так и знал,
что остальные не заставят себя долго ждать. Откройте дверь,
любезный мой Аретино, и давайте посмотрим, кто к нам явился на
этот раз.
Аретино весьма неохотно поднялся с кресла, подошел к двери и
открыл ее. В комнату вошла красивая молодая женщина. Светлые
волосы ее были зачесаны назад и перехвачены золотой лентой.
Тонкие брови, матовая бледность кожи, необычная для столь
молодой особы, и красиво очерченные губы говорили о том, что
перед ними стоит благородная особа. На ней был голубой костюм
для верховой езды.
- Сударыня, - проговорил Аретино, на которого, несомненно,
произвела впечатление красота этой женщины, - чем мы можем вам
служить?
- Полагаю, - сказала незнакомка, - что это вы прислали за
мною волшебного коня?
- Насчет волшебного коня вам лучше поговорить с моим
товарищем, Антонио, - ответил Аретино.
Усадив гостью, Аззи начал разговор довольно осторожно. Да,
он действительно связан со всей этой историей с волшебными
конями. Да, тому, кто будет участвовать во всей этой истории,
действительно гарантируется исполнение заветного желания. Но
для этого нужно согласиться сыграть роль в пьесе, которую он
ставит. Туманными полунамеками, чтобы не испугать прекрасную
посетительницу, Аззи дал ей понять, что он - служитель Адских
сил, то есть, попросту говоря, демон. Какая прелесть, ответила
та. Обрадованный тем, что его признание ничуть не смутило эту
молодую особу, настроенную, очевидно, весьма решительно, Аззи
спросил у нее, каким образом волшебный конь попал к ней.
достижения желанной цели!
- Так точно, сэр! - воскликнул Гавриил, а про себя подумал,
что его начальник и раньше не гнушался подобными средствами,
если считал, что цель их оправдывает. Михаил называл это
диалектикой.
- Так что же конкретно я должен сделать? - осведомился
Гавриил.
- Мне стало известно, что герои из пьесы Аззи получают
волшебных коней, - сказал Михаил.
- Да, это очень похоже на Аззи, - ответил ангел Гавриил.
- Ничто не обязывает нас более держаться в стороне, лишь
наблюдая за тем, как развиваются события. Мы во что бы то ни
стало должны помешать его планам! Отправляйся на Землю,
Гавриил. Там, у замка сеньера Родриго Сфорца, в конюшне стоит
белый жеребец, предназначенный для Мортона Корнглоу. Ты
уведешь жеребца и куда-нибудь его спрячешь.
- Слушаюсь! - и Гавриил вскочил с места, готовый мчаться на
Землю по приказу начальника. Он вылетел из комнаты и стрелой
помчался по коридору, шумно хлопая крыльями, точно вспугнутый
голубь. Дело было важным, не терпящим отлагательств, и рад
него можно было пойти на нарушение всех правил.
Не прошло и десяти секунд, как Гавриил уже был на Земле. Он
приземлился на какой-то лужайке неподалеку от замка сеньера
Родриго Сфорца, чтобы оглядеться, затем снова взмыл в небеса и
полетел к замку. Приземлившись у самых ворот, он легкими,
неслышными шагами вошел во внутренний дворик.
Был ранний предрассветный час, и слуги сеньера Родриго спали
глубоким сном. Гавриил прошел прямиком к конюшне, откуда
доносились звуки любовной возни - тихие стоны, приглушенный
смех. Он услышал тихое ржание и, повернув голову, увидел
оседланного белого жеребца, привязанного в углу. Стараясь не
шуметь, Гавриил отвязал благородное животное и вывел его из
конюшни.
- Пойдем со мной, мой красавчик, - сказал он жеребцу.
Когда Корнглоу открыл глаза, он сначала не понял, где
находится. Он лежал на охапке сена, рядом с какой-то женщиной,
полуодетой, с растрепанной копной темных волос. Сквозь
полуоткрытое окошко ярко светило солнце, и сильно пахло сеном
и лошадьми.
Разомкнув кольцо нежных ручек, обвивавших его шею, Корнглоу
вскочил и принялся натягивать на себя одежду.
- К чему такая спешка? - промурлыкала проснувшаяся
Леонора. - Погоди минутку!
- Мне некогда! - ответил Корнглоу, путаясь в рукавах
рубашки. - Мое приключение уже давно должно было начаться!
- Разве тебе не хватило тех приключений, которые были у нас
сегодня ночью? - спросила Леонора. - Не оставляй меня. Мы
нашли друг друга - к чему желать большего и стремиться
навстречу неизвестному?
- Нет-нет, не удерживай меня! Я должен испытать свою
судьбу! - воскликнул Корнглоу. - Но где же мой волшебный конь?
Корнглоу заметался по конюшне, но конь как сквозь землю
провалился. Единственным животным, которое он сумел
обнаружить, был маленький серый ослик, стоявший в одном из
стойл. Ослик громко заревел, показав желтые зубы. Несколько
секунд Корнглоу недоуменно глядел на него, затем сказал:
- Ах, бедное благородное животное! Верно, какой-то злой
волшебник заколдовал тебя, превратив в осла. Но если я не
покину тебя в беде, ты, конечно, примешь свой прежний облик!
И, выведя осла из стойла, Корнглоу сел на него и ударил его
пятками, понуждая войти во внутренний двор замка. Осел
упрямился, но Корнглоу, решивший бросить вызов судьбе,
оказался упрямее. Взревев еще раз, осел поскакал мимо кухни и
птичника прямо к главным воротам замка.
- Эй, вы, там! Открывайте! - закричал Корнглоу,
остановившись у ворот.
- Кто идет? - ответил ему низкий мужской голос.
- Я пришел просить руки прекрасной госпожи Крессильды!
На шум вышел пузатый лысеющий мужчина в белой рубашке и
штанах до колен; на нем был поварской колпак. Оглядев Корнглоу
с головы до ног, он сказал:
- Да ты, видать, сумасшедший! Госпожа Крессильда замужем! Ее
благородный супруг вот-вот выйдет сюда!
Ворота открылись еще шире, и из замка вышел высокий и
стройный мужчина, в котором с первого взгляда можно было
признать благородного дона. Длинная шпага была пристегнута у
его бедра. На лице его застыло выражение холодного
высокомерия.
- Я Родриго Сфорца, - произнес он тоном, от которого у
Корнглоу мурашки побежали по коже. - В чем дело?
Толстяк в поварском колпаке отвесил благородному дону
раболепный поклон:
- Вот этот чудак говорит, что он явился просить руки вашей
супруги, благородной госпожи Крессильды.
Сеньер Родриго смерил Корнглоу презрительным взглядом:
- Это правда?
Только тут Корнглоу понял, что дела его идут весьма скверно.
Видимо, пропажа волшебного коня расстроила все, что успел
подготовить Аззи.
Корнглоу повернул своего ослика и, сильно ударив пятками,
хотел было пустить его в галоп. Однако строптивый ослик
взбрыкнул задними ногами, и Корнглоу слетел с его спины,
больно ударившись о землю.
- Стража, ко мне! - крикнул сеньер Родриго Сфорца.
Отовсюду к воротам стали сбегаться вооруженные люди, на ходу
застегивавшие камзолы.
- В темницу его! В подземелье! - приказал сеньер Родриго.
Так Корнглоу оказался в сыром и мрачном подземелье замка
сеньера Родриго. Голова его гудела от бесчисленных ударов,
которыми в изобилии наградила его стража.
- Ну, Мортон, - послышался чей-то сердитый голос, - в
хорошенькую же историю вы попали!
Корнглоу с трудом приподнялся и сел, удивленно оглядываясь
по сторонам и часто моргая, словно пытаясь прогнать навязчивое
видение. Всего миг тому назад он лежал на тощей охапке соломы
в подземелье замка сеньера Родриго Сфорца и голова его,
казалось, была готова расколоться от боли. Стражники, желая
угодить своему господину, не церемонились со странным
безумцем, появившимся на осле перед воротами замка, чтобы
просить руки госпожи Крессильды. Изрядно намяв ему бока, они
швырнули его в темницу. Ребра Корнглоу до сих пор ныли - ведь
им пришлось пересчитать дюжины три высоченых каменных
ступенек, ведущих в подземелье.
И вот теперь он снова был на свободе. Корнглоу ощутил свежее
дыхание ветерка на своей щеке и глубоко вздохнул, однако вздох
его прозвучал печально. Корнглоу уже успел изрядно устать от
всех этих волшебных перелетов, от путешествий в пространстве и
времени; вдобавок волшебство действовало на него довольно
странно - от заклинаний у него приключилось расстройство
желудка. Его мутило, и перед глазами у него мелькали зеленые и
черные круги.
Еще раз тяжело вздохнув, Корнглоу поднял глаза. Перед ним, в
длинном красном плаще и высоких сапогах мягкой кожи, стоял не
кто иной, как Аззи.
- Ваша милость! - воскликнул Корнглоу. - Как я рад вас
видеть!
- Правда? - в голосе Аззи прозвучали иронические нотки. -
Боюсь, ваша радость поубавится, когда я скажу вам все, что
собирался сказать. Не успев толком взяться за дело, вы его
провалили! Ну, скажите мне, как вы могли упустить волшебного
коня?!
Корнглоу начал оправдываться, и, конечно, решил свалить всю
вину на женщину, как это делало большинство мужчин во все
времена.
- Я не виноват! - воскликнул он. - Меня околдовала ведьма!
Околдовала, чтобы соблазнить! Я не виноват, клянусь вам! Я
ничего не мог поделать против ее чар - ведь, в конце концов, я
простой смертный...
И он рассказал Аззи о том, как он встретился с Леонорой и
провел с ней ночь, и о том, что случилось на следующее утро.
Аззи слушал внимательно, не перебивая. На первый взгляд,
пропажа волшебного коня и заточение Мортона Корнглоу могли
показаться простой случайностью, неблагоприятным стечением
обстоятельств. Но Аззи было не так-то легко провести. Во всем
этом он различал чей-то хорошо знакомый почерк...
- Но ведь в самом начале вашего приключения, когда вы вошли
в конюшню в первый раз, жеребец _был_ там? - спросил он у
Корнглоу.
- Конечно, ваше превосходительство! - с жаром воскликнул
конюх. - Жеребец был привязан в стойле. А ночью он
таинственным образом исчез. Утром, когда я вошел в стойло, я
увидел только серого осла... Послушайте, Ваша милость, может,
еще не поздно начать все сначала? Вы дадите мне другого
волшебного коня, и я...
- Легко сказать - другого коня! - проворчал Аззи. -
Волшебного коня не так-то просто достать, милейший. Если б вы
знали, каких трудов мне стоило добыть того, которого вы
упустили, возможно, вы не были бы столь беспечны и бережнее
относились бы к казенному имуществу.
- Ну, ладно, если волшебного коня и правда так трудно
достать, то нельзя ли заменить его чем-то другим или даже
просто обойтись без него? - жалобно произнес Корнглоу. -
Неужели мне пропадать из-за какого-то коня?
- Ну, хорошо, я постараюсь что-нибудь для вас придумать, -
сказал Аззи, смягчившись.
- О, ваша милость!.. Уж в этот раз я вас не подведу, вот
увидите! Ах, да, у меня к вам еще одна просьба...
- Какая?
- Мне бы хотелось кое-что изменить в условиях нашего с вами
соглашения. А точнее - в своем заветном желании.
Аззи недоуменно поглядел на Корнглоу:
- Что вы сказали?
- Я говорю, мне бы хотелось изменить свое заветное желание.
- Как так?
- Ну, вы помните, в качестве награды за участие в вашем деле
я просил у вас руки сеньериты Крессильды. Так вот, я раздумал
на ней жениться. У нас не получится крепкой семьи. Она -
благородная госпожа, а я человек незнатный. Она затаит на меня
обиду: мол, муж-то мне неровня, он и воспитан не так, ни
ступить, ни сказать по-ученому не может. Не станет госпожа
Крессильда жить со мною. Но я встретил отличную девушку,
которая мне очень нравится. Звать ее Леонора. Я хочу, чтобы
она стала моей подругой.
- Не говорите глупостей, - сказал Аззи, - у нас уже
записано, что сеньерита Крессильда назначена вам в супруги.
- Но ведь сеньерита Крессильда замужем!
- Однако, когда вы с таким пылом просили у меня ее руки, вас
это обстоятельство ничуть не смущало, - заметил Аззи. - Да и,
в конце концов, какое это имеет значение? Ведь я обещал вам,
что берусь устроить ваш брак с госпожой Крессильдой.
- Ну да! - воскликнул Корнглоу. - Вам легко говорить! Но
подумайте сами - мне ведь придется жить в одном мире с ее
бывшим мужем, ведь так? Если я наставлю ему рога, это будет
страшным оскорблением. Он отправится на край света, чтобы
отомстить своему обидчику. А вы... вы ведь вряд ли сможете
быть все время рядом со мной, чтобы оберегать меня от шпаги
благородного господина.
- Да, конечно, - ответил Аззи, - я не смогу все время
находиться при вас, оберегая вас от всевозможных бед и
несчастий. Но, в конце концов, вы знали, на что идете, когда
согласились участвовать в моей пьесе. Вы сделали свой выбор
совершенно сознательно. Крессильда предназначена вам.
- Однако, насколько я помню, в нашем договоре ничего не
сказано о том, что я не могу отказаться от нее в пользу другой
женщины. А я вообще люблю женщин и легко влюбляюсь. Таким уж
меня создала природа. Не кажется ли вам, сударь, что идти
против природы - значит поступать весьма неразумно?
- Ну, хорошо, - смягчился Аззи, - я посмотрю, могу ли я что-
нибудь для вас сделать, и вскоре сообщу вам свое решение.
С этими словами Аззи растаял в воздухе. Корнглоу, уже
успевший освоиться с подобными чудесами, оглянулся по
сторонам, зевнул и прилег отдохнуть прямо на земле. Ему очень
хотелось спать: ведь ночь, проведенная с Леонорой, и
заключение в темнице отняли у него много сил. К тому же делать
пока все равно было нечего.
Но выспаться как следует ему не удалось: не прошло и часа,
как Аззи вернулся, ведя в поводу белого скакуна. Даже человек,
совершенно не разбирающийся в лошадях, сразу признал бы в этом
благородном создании волшебного коня - настолько красив был
этот конь. Корнглоу же был опытным конюхом и сразу оценил
достоинства белого жеребца.
Разыскав Леонору, Аззи с первого взгляда распознал в ней
сверхъестественное существо. Леонора была эльфом-переростком и
довольно ловко выдавала себя за простую смертную.
- Эльфы такие злые, - пожаловалась Леонора Аззи. - Они
дразнят меня, потому что я почти на целую голову выше самого
высокого из их мужчин. Никто из них не хочет на мне жениться.
Поэтому я решила покинуть эльфов и уйти к людям. Ведь если бы
я осталась с эльфами, мне пришлось бы коротать весь свой
долгий век в одиночестве. А смертным я нравлюсь. Мужчины
называют меня очаровательной крошкой и сходят из-за меня с
ума. Я даже думаю выйти замуж за кого-нибудь из смертных.
Конечно, здесь есть одно неудобство: ведь эльфы живут гораздо
дольше людей, и я обязательно переживу своего мужа. Зато, пока
я буду жить с ним, я доставлю ему много приятных минут. И еще
очень долго я останусь все такой же молодой и привлекательной,
как сейчас.
Тут послышался стук лошадиных копыт. Это подъехал Корнглоу
на волшебном коне.
Девица-эльф покраснела и смущенно умолкла. Она отошла в
сторону, теребя руками свой передник, как это делают простые
молочницы. Да и кто бы не почувствовал себя немного не в своей
тарелке, когда могущественные силы Зла вмешиваются в его
судьбу?
- Мой господин, - сказала Леонора Аззи, когда Корнглоу
спешился, подошел к ней и взял ее за руку, - я понимаю, что в
ваши планы не входило заботиться о судьбе никому не известной
девицы-эльфа, которую никто не берет замуж из-за ее высокого
роста. И все же я очень признательна вам за то, что вы для
меня сделали - ведь благодаря вам я обрела счастье. Скажите,
куда теперь должен отправиться мой муж и что ему предстоит
сделать?
- Он должен скакать прямо в Венецию, нигде не задерживаясь
по дороге. Там для вас обоих найдется дело. Боюсь только, что
вам придется немного поскучать в пути - вряд ли у меня будет
достаточно времени, чтобы придумать для вас несколько приятных
приключений, разнообразящих дорожные впечатления. А я знаю,
что смертные весьма неравнодушны к подобным вещам.
- О, сударь, вы слишком добры, - улыбнулась Леонора. -
Будьте покойны, мы в точности выполним ваше приказание и
тотчас же отправимся в Венецию. А я уж прослежу, чтобы никто и
ничто не отвлекал Мортона по дороге.
И волшебный конь унес влюбленную парочку по кратчайшей
дороге, ведущей в Венецию.
Аззи долго глядел им вслед, качая головой. Похоже, все его
актеры вели себя на сцене совсем не так, как он от них ожидал.
Вот к чему приводит либеральный подход режиссера к постановке
пьесы, подумал Аззи. Пожалуй, ему все-таки следовало бы
предварительно написать для каждого его роль.
Сеньерита Крессильда сидела одна в своих покоях в замке.
Устроившись у окна, она прилежно трудилась над вышиваньем,
делая мелкие аккуратные стежки. Гобелен, который она вышивала
шелками нежнейших цветов, должен был изображать суд Париса.
Ресницы сеньериты Крессильды были скромно опущены, а голова
чуть наклонена над рукоделием, но мысли ее в это время витали
далеко. Наконец она отложила работу, вздохнула и выглянула в
открытое окно. Ее мягкие шелковистые волосы взметнулись в такт
повороту головы, словно два голубиных крыла, и снова послушно
легли по обеим сторонам бледного лица с правильными мелкими
чертами, спокойного и чуть печального.
День еще только начинался, однако в воздухе уже
чувствовалось дыхание летнего зноя. Куры, лениво разгуливавшие
по двору, рылись в пыли, подбирая просыпанное зерно. Со
стороны пруда - его не было видно за сараем - раздавалось
нестройное пение: там прислуга стирала белье. Откуда-то
издалека донеслось тонкое конское ржание. Сеньерита Крессильда
подумала, что, быть может, ей сегодня удастся поохотиться.
Однако охота в последнее время прискучила ей: крупная дичь -
олени и вепри - редко встречались в окрестных лесах. Они были
почти полностью истреблены многими поколениями Сфорца,
владевших этими землями испокон веков. Каждый из владельцев
замка был страстным охотником, и все свое свободное время
проводил в седле, несясь через овраги и буераки за сворой
гончих. Сама Крессильда понимала толк в охоте; придворные
поэты называли ее Артемидой, богиней охоты. Однако Крессильду
мало интересовал тот вздор, который обычно говорят придворные
поэты. Еще меньше, сказать по правде, ее интересовали
натянутые любезности ее супруга и неумелые комплименты,
которые он говорил ей, когда они изредка встречались за
обеденным столом.
Крессильда поднялась с кресла розового дерева и встала у
окна, опершись рукой о подоконник.
Что-то белое мелькнуло как раз под ее окном. Крессильда
пренебрегла правилами благопристойности и высунулась из окна,
чтобы разглядеть, что же это такое.
Через двор, осторожно переступая точеными копытами, шел
белоснежный жеребец. Впервые в жизни Крессильда видела такого
красавца! Во всем его облике - в гордой посадке головы, в
плавной поступи, в изящном изгибе шеи - чувствовалась порода.
Крессильде показалось, что рядом с конем она заметила еще
высокого человека в длинных светлых одеждах, крепко держащего
в руках уздечку. За спиной у этого человека были два
белоснежных крыла. Но в тот же миг человеческая фигура
исчезла, и Крессильда подумала, что, видно, приняла
развевающуюся на ветру густую лошадиную гриву за белые крылья.
Крессильда не сводила изумленного взора с белого жеребца.
Откуда он взялся? Она знала всех породистых лошадей в замковых
конюшнях, от новорожденного жеребенка до заслуженных
ветеранов - старых лошадей, в свое время славно послуживших
своим хозяевам и теперь отпущенных на волю. Однако ни в
конюшнях сеньера Родриго Сфорца, ни у соседей никогда не было
такого коня. Значит, он потерялся и случайно забрел к ним во
двор...
Легче птички слетела сеньерита Крессильда вниз по
ступенькам, ведущим в первый этаж замка, и, миновав ряд унылых
и мрачных зал и каминных комнат, очутилась во внутреннем
дворе. Белый жеребец стоял у крыльца. Увидев Крессильду, он
наклонил гордую голову и тихонько заржал, приветствуя ее. Она
погладила его по шелковистой шерсти.
- Ты, кажется, хочешь мне что-то сказать? - спросила она.
Расстегнув седельную сумку, Крессильда пошарила в ней,
надеясь обнаружить какую-нибудь вещь, принадлежащую хозяину
чудесного коня. Возможно, ей удастся выяснить, откуда прибежал
этот конь во двор замка. Пальцы ее наткнулись на какой-то
длинный и тонкий металлический предмет. Это оказался золотой
подсвечник. Внутрь подсвечника был вложен кусок пергамента,
свернутый в тонкую трубку. Развернув его, Крессильда прочла:
"Загадай желание, сядь на меня и скачи, куда я тебя повезу.
Твое желание непременно исполнится!"
У Крессильды перехватило дыхание. Заветное желание!..
Значит, недаром столько лет она провела в ожидании чуда. И вот
судьба посылает ей прекрасного коня, который унесет ее
навстречу мечте. Быть может, этот конь послан ей небом. Или же
это ловушка адских сил?..
Впрочем, откуда бы ни взялся волшебный конь - какая ей, в
сущности, разница? Вскочив в седло, она почувствовала, как
конь вздрогнул всем телом. Она ласково погладила его,
успокаивая.
- Неси меня к тому, кто тебя послал, - сказала Крессильда. -
Я готова дойти до самого конца, чего бы это мне ни стоило.
И конь пустился рысью, унося ее все дальше и дальше от
замка.
- На белом жеребце? Значит, вы говорите, сеньерита ускакала
на белом жеребце?
Сеньер Родриго Сфорца соображал довольно медленно, однако,
как воин и охотник, он любил лошадей и знал в них толк.
Придворному мудрецу, объяснявшему своему господину, как было
дело, понадобилось не так уж много времени, чтобы донести,
наконец, до благородного господина мысль о том, что его жена
умчалась неведомо куда на жеребце, взявшемся неведомо откуда.
- Да, мой господин, - всего лишь в седьмой раз повторил
звездочет. - Это был конь, подобного которому не видели в
здешних краях. Белый, как снег, как облако. Госпожа
Крессильда, как увидала его, сразу вскочила в седло, и он
унесся прочь со двора. Больше мы не видели ни госпожу, ни
этого коня.
- И вы сами видели, как сеньерита ускакала на этом жеребце?
- Своими собственными глазами, мой господин.
- Послушайте, а конь, случайно, был не волшебный?
- Я не знаю, - ответил ученый, - но мы легко можем это
выяснить.
Разговор происходил в одной из башен замка сеньера Родриго,
в алхимической лаборатории, где часто работал придворный
мудрец. В маленьком горне день и ночь горело пламя, и маг,
всего лишь два раза качнув меха горна, чтобы огонь разгорелся
поярче, высыпал в него разные порошки. Пламя окрасилось
сначала в зеленый, а затем в багровый цвет. Мудрец долго
глядел в огонь, то разгоравшийся, то почти потухавший;
наконец, повернувшись к своему господину, он сказал:
- Мои знакомые духи сообщили мне, что конь, умчавший
сеньериту Крессильду, и вправду был волшебным. С огорчением
должен сообщить вам, что мы, вероятно, больше никогда не
увидим нашу госпожу, потому что дамы, которые уносятся прочь
на волшебных лошадях, редко возвращаются назад, а если и
возвращаются, то уже в ином обличье. В них не остается ничего
человеческого.
- Проклятье! - выругался сеньер Родриго Сфорца.
- Вы можете подать жалобу через моих знакомых духов, ваша
светлость. Быть может, нам удастся вернуть госпожу Крессильду.
- Но я совсем не хочу, чтобы она возвращалась обратно. По
правде говоря, госпожа мне уже порядком надоела, и я даже рад
от нее отделаться. Другое дело - волшебный конь. Она завладела
волшебным конем! Вот что раздражает меня больше всего! Ведь
волшебные кони появляются в наших краях довольно редко, разве
не так?
- Боюсь, что так.
- И тем не менее, ей повезло, и она завладела волшебным
конем! Как она только посмела! Может быть, этот конь был
предназначен для меня!
Мудрец пробормотал какие-то утешительные слова, но сеньер
Родриго Сфорца не слушал его. Он мерил шагами алхимическую
лабораторию. Он считал себя человеком просвещенным, обладающим
утонченным вкусом. И вот, стоило в его замке появиться
волшебному коню, как этим чудом природы завладела его супруга.
А он сам даже не успел повидать этого коня. Но что раздражало
сеньера Родриго больше всего - это огромные возможности,
которые открылись бы перед ним, не упусти он волшебного коня.
Ведь он слышал, что тот, кому выпала удача завладеть волшебным
конем, мог загадывать любое желание - и оно непременно
исполнялось. Никогда в жизни не будет у него больше такого
блестящего шанса!
Каково же было его изумление, когда часом позже, зайдя в
конюшню, он обнаружил там жеребца - белого, как снег, как
облако! Судя по описанию, это был точно такой же конь, как
тот, что раньше умчал сеньериту Крессильду. Сеньер Родриго
придирчиво оглядел коня. Честно говоря, он ожидал от него
большего, однако выбирать не приходилось. Не долго думая, он
вскочил в седло.
- Вези меня туда, куда ты обычно возишь людей, за которыми
тебя посылают! - приказал сеньер Родриго белому жеребцу.
Жеребец пошел легкой рысью, затем перешел на галоп. Ну, вот,
наконец-то приключения начинаются, подумал сеньер Родриго
Сфорца, которому стоило немалых усилий удержаться в седле.
Рано утром остальные путники, не принимавшие участия в затее
Аззи, начали собираться в дорогу. Пока господа совершали
утренний туалет и завтракали - на завтрак была подана овсянка
и хлеб с маслом, - слуги запрягали лошадей и мулов.
Аззи все еще сидел в своей комнате на втором этаже, и
Аретино был вместе с ним. Аззи был разочарован: ему удалось
привлечь на свою сторону слишком мало людей. Он рассчитывал,
что добровольцев будет гораздо больше.
- Ну почему остальные не хотят участвовать в пьесе? -
подумал вслух Аззи.
- Может быть, они просто боятся, - ответил Аретино. - А что,
обязательно нужно, чтобы актеров было семеро? Не могли бы мы
обойтись меньшим числом?
- Что ж, попробуем, - вздохнул Аззи. - Кое-кого нам уже
удалось завербовать. Может, и вправду стоит остановиться на
том, что мы имеем.
В этот самый миг в дверь постучали.
- Ага! - воскликнул Аззи, сразу повеселев. - Я так и знал,
что остальные не заставят себя долго ждать. Откройте дверь,
любезный мой Аретино, и давайте посмотрим, кто к нам явился на
этот раз.
Аретино весьма неохотно поднялся с кресла, подошел к двери и
открыл ее. В комнату вошла красивая молодая женщина. Светлые
волосы ее были зачесаны назад и перехвачены золотой лентой.
Тонкие брови, матовая бледность кожи, необычная для столь
молодой особы, и красиво очерченные губы говорили о том, что
перед ними стоит благородная особа. На ней был голубой костюм
для верховой езды.
- Сударыня, - проговорил Аретино, на которого, несомненно,
произвела впечатление красота этой женщины, - чем мы можем вам
служить?
- Полагаю, - сказала незнакомка, - что это вы прислали за
мною волшебного коня?
- Насчет волшебного коня вам лучше поговорить с моим
товарищем, Антонио, - ответил Аретино.
Усадив гостью, Аззи начал разговор довольно осторожно. Да,
он действительно связан со всей этой историей с волшебными
конями. Да, тому, кто будет участвовать во всей этой истории,
действительно гарантируется исполнение заветного желания. Но
для этого нужно согласиться сыграть роль в пьесе, которую он
ставит. Туманными полунамеками, чтобы не испугать прекрасную
посетительницу, Аззи дал ей понять, что он - служитель Адских
сил, то есть, попросту говоря, демон. Какая прелесть, ответила
та. Обрадованный тем, что его признание ничуть не смутило эту
молодую особу, настроенную, очевидно, весьма решительно, Аззи
спросил у нее, каким образом волшебный конь попал к ней.