Страница:
оставьте меня в покое. Вы испортили мне весь день.
Аззи повернулся, и тотчас же за его спиной захлопнулось
окошечко конторки. Он усмехнулся: на тот случай, если ему
откажут в немедленной выплате денег, у него в арсенале имелось
не одно средство борьбы с бюрократией и, пожалуй, посильнее
тех, что он уже использовал. Однако дальше все прошло на
удивление гладко. Когда Аззи предъявил свой ордер в кассе,
клерк, только взглянув на ярко-красный оттиск, немедленно
выложил перед Аззи несколько мешков, туго набитых золотом. Это
была премия Аззи.
Путешествие в Преисподнюю и возвращение обратно заняло у
Аззи шесть дней по земному счету времени. За это время весна
уже окончательно вступила в свои права, и в Венеции пышно
расцвели сады. Сильный западный ветер, дувший несколько дней
подряд, унес густой зловонный туман, висевший над городом, -
главную причину мора, часто свирепствовавшего в те времена и
уносившего сотни жизней по всей Европе.
В пору цветения, под щедрым весенним солнцем Венеция
казалась земным раем. В парках, аллеях и рощах, во всех
укромных уголках можно было встретить влюбленные парочки.
Пышно одетые дамы в сопровождении нарядных кавалеров
прогуливались по главным улицам. Горожане наслаждались жизнью.
Ни в какое другое время года на улицах не было слышно столько
музыки и звонких голосов.
Аззи, прибывший в Венецию как раз в разгар этого стихийного
праздника, решил заглянуть в Арсенал перед тем, как явиться к
Пьетро Аретино. У него оставался еще целый свободный день до
назначенного часа встречи со знаменитым поэтом. Арсенал, одна
из самых крупных верфей в Европе, давно манил к себе Аззи.
Разумеется, Аззи, европейски образованный демон, вращавшийся в
высшем свете, не в первый раз был в Венеции, но раньше у него
просто не хватало времени на осмотр местных
достопримечательностей.
Свернув в узенькую улочку, ведущую к Арсеналу, Аззи чуть
было не столкнулся с высоким голубоглазым блондином, бодрым
шагом идущим навстречу демону. Прохожий пристально вгляделся в
Аззи и дружески хлопнул его по плечу:
- Аззи! Ведь это ты, дружище! Вот так встреча!
Это был Ангел Гавриил собственной персоной. Благодаря
капризам Фортуны, Аззи, служителя Темных Сил, и небожителя
Гавриила связывало очень многое. Оба они в прошлом оказались
одними из главных действующих лиц на исторической арене, когда
началась Первая Тысячелетняя Война меж силами Света и Тьмы.
Позже, когда Война закончилась и Ананке подвела ее итоги, Аззи
и Гавриил даже подружились - ну, может быть, не совсем
подружились, однако все-таки они были гораздо ближе друг
другу, чем просто знакомые. Еще их объединяла несчастная
любовь к роковой женщине - черноглазой красавице Илит.
В первый момент Аззи подумал, что Ангел Гавриил находится
здесь не случайно, а по поручению одной высокопоставленной
особы, занимающей важный пост на Небесах - самого Архангела
Михаила. В последнее время Силы Добра не гнушались такими
средствами, как тайное наблюдение, то есть подслушивание и
подсматривание, вот Аззи и пришло в голову, что его небесный
приятель может следить за ним по приказу начальства, стараясь
выведать его, Аззи, планы. Поэтому он решил быть предельно
осторожным и ни единым словом не выдать того, что в настоящий
момент было у него на уме.
- Вот уж никак не ожидал встретить тебя здесь, в Венеции,
Аззи, - сказал Гавриил, широко улыбаясь.
- Я взял недельный отпуск на службе, - ответил Аззи. - Ад,
кончено, веселое место, но он в конце концов надоедает, и если
время от времени не совершать кругосветные путешествия, то и в
аду можно сбеситься со скуки. Сейчас я в Венеции - проездом,
разумеется, - и должен сказать, что это одно из приятнейших
мест, которые мне довелось посетить.
- Я был очень рад увидеть тебя, - сказал Гавриил, все так же
улыбаясь, - но извини, мне пора. Я проводил здесь выходные
вместе с группой ангелов. А с восходом вечерней звезды мы
должны вернуться на Небеса. Староста нашей группы, Ангел
Израфель, ждет меня.
- Что ж, доброго пути на Небеса, - пожелал Аззи.
И старые приятели расстались. Подозрения Аззи насчет
Гавриила рассеялись, однако демон все же не мог понять, что
могло привести его небесного знакомца в Венецию в это время.
Гаврил любил возвращаться с Земли на Небеса. Он любил эти
идиллические места, чем-то напоминавшие пасторали старинных
итальянских живописцев - любил маленькие белые домики,
утопавшие в густой зелени, пышные луга, и мягкую, теплую
атмосферу - атмосферу Добра. Конечно, не везде Небеса
выглядели как картинка из рекламного журнала, однако здесь, на
Западе, в лучшей части Рая, где жили Архангелы и находились
летние дворцы Небесных Красавиц, они выглядели именно так.
Небесные Красавицы, все как одна высокие, стройные,
светловолосые и голубоглазые, оставили бы далеко позади любую
земную топ-модель - как по сексапильности, так и по умению
очаровывать публику и привлекать к себе внимание. Только в
отличие от большинства земных красоток они обладали
незаурядным умом и провидческим даром, делавшим их
неотразимыми. Посвящая свою жизнь одной задаче - вселять
любовь в сердца ангелов и служить постоянным источником
вдохновения для поэтических натур, - эти царицы Неба жили, не
зная забот и огорчений, всегда окруженные толпой вечно юных
поклонников, сгорающих от любви к ним.
Один только Ангел Гавриил не был очарован холодной красотой
светлооких красавиц. Его избранницей стала черноволосая Илит,
бывшая ведьма, столь непохожая на остальных обитательниц Рая.
Ее репутация была более чем скандальной: ведь в древние
времена Илит, служившая Подземным Божествам, была гетерой в
Афинах и блудницей в Вавилоне. Возможно, именно это и
привлекло к ней Ангела Гавриила, воодушевленного идеей
обращения грешницы на путь истинный. Гавриил был влюблен, как
мальчик. Об Илит же ничего определенного сказать было нельзя.
Иногда ему казалось, что она любит его, иногда - нет.
Ангел Гавриил отправился в восточную часть Рая, где жила
Илит, кратчайшим путем. Ему очень хотелось увидеть ее хотя бы
на миг. В конце концов, что в этом дурного, если ангел
навестит свою старую знакомую? Он просто узнает, как у нее
идут дела, и, если она пожелает его выслушать, расскажет о
своем путешествии в Венецию. Однако Илит дома не оказалось.
Один из новообращенных Духов природы - возможно, бывший леший
или домовой, - принятый на Небеса в качестве херувима,
подстригал траву на лужайке перед домиком Илит - такое
наказание он придумал себе за один недавно совершенный мелкий
проступок. Он сообщил Гавриилу, что Илит нет дома уже давно -
она отправилась на Землю, на экскурсию по святым местам с
группой молодых ангелов, изучающих Закон Божий.
- Правда? - огорчился Гавриил. - А вы случайно не знаете, в
какое время они отправились?
- Я слышал, что эту эпоху называют Ренессанс, - ответил Дух
земли.
Гавриил учтиво поблагодарил его за информацию и ушел от дома
Илит в задумчивости. Ведь Аззи выбрал для своего кругосветного
путешествия ту же самую эпоху. Было ли это простым совпадением
или же за этим что-то скрывалось? Гавриил не был
подозрительным, скорее наоборот, он был чересчур доверчив -
даже для ангела. Но горький жизненный опыт подсказывал ему,
что все остальные не столь прямодушны и открыты, как он.
Особенно Аззи. Скрытность была его второй натурой, иногда
полностью заслонявшей первую, которую, возможно, он и пытался
скрыть. А Илит? Гавриил сомневался в ее беззаветной
преданности идеалам Добра, хотя она и не упускала ни малейшей
возможности сделать Доброе Дело. Он, конечно, не думал, что
она свернет с пути, открывшегося перед нею с тех пор, как она
стала служить Светлым Силам, однако она еще не обрела
достаточной твердости, дающей силы устоять перед любым
искушением. Возможно, она не устояла перед соблазном
повидаться со старым дружком - или, что более вероятно, сам
Аззи искал встреч с Илит. Если так, то, очевидно, не случайно
оба они выбрали для путешествий одно и то же время - они
просто назначили свидание. Или же все-таки это простое
совпадение?
На пути от дома Илит к усадьбе "В Тени Оливы" - владениям
Архангела Михаила - Ангел Гавриил раздумывал над этим. Вскоре
впереди показался белый дом с колоннами, стоявший на вершине
холма. Сам Михаил стоял на лужайке перед домом, подрезая
розовые кусты. Он засучил рукава своего белоснежного одеяния,
открыв смуглые мускулистые руки.
- О! С благополучным возвращением тебя, Гавриил! -
воскликнул хозяин усадьбы, отложив садовые ножницы и утирая со
лба пот - сладкий пот честного трудолюбца, не чурающегося
физического труда. - Хорошо ли провел выходные?
- Благослови Господь вашу работу, сэр. Благодарю вас за вашу
заботу, сэр, я провел несколько незабываемых, восхитительных
дней. Вы же знаете, как я люблю путешествовать. Должен сказать
вам, сэр, что во время поездки я не просто глядел по сторонам,
но постарался расширить свои познания в области изящных
искусств. Разумеется, к вящей славе Божией.{*9}
- Разумеется, - повторил Архангел Михаил, кивнув головою.
- Знаете, сэр, кого я встретил во время поездки? Аззи
Эльбуба.
- Старину Аззи? - переспросил Михаил, задумчиво поглаживая
подбородок. - Так-так. Ну, и какую же новую чертовщину он там
затевает?
Архангел Михаил помнил Аззи с тех времен, когда он и демон
Мефистофель были назначены Верховными Главнокомандующими Сил
Света и Тьмы во Второй Тысячелетней Войне, а проще говоря - в
истории с доктором Фаустом.
- По правде говоря, сэр, он далек от всяческих козней. Так,
по крайней мере, он утверждает. Он сказал мне, что проводит
отпуск в кругосветном путешествии, хотя я полагаю, что он
увивается за ангелом Илит. Вам должно быть известно, сэр что
она сейчас на Земле. Потому-то он и выбрал именно это время.
- Может быть и так, - задумчиво произнес Архангел Михаил. -
А может быть иначе. Одно ясно: он что-то замышляет.
- Что же именно он замышляет, сэр? - спросил ангел Гавриил с
живостью.
- У меня есть несколько гипотез на сей счет, - неопределенно
отвечал Архангел Михаил. - Мне нужно будет тщательно их
взвесить. А теперь, мой друг, если ты действительно хорошо
отдохнул, не пора ли приняться за дело? У нас накопилось много
корреспонденции, ее нужно разобрать.
Архангел Михаил во многом был педантом: он отвечал на каждое
из огромного количества писем, поступавших к нему со всех
концов света - как из Подлунного мира, так и из Рая.
- Я сейчас займусь корреспонденцией, сэр, - ответил Ангел
Гавриил и направился в свой маленький кабинетик, расположенный
в северном крыле особняка. Раньше это крыло называлось домиком
для слуг, но впоследствии было переименовано в Комнаты для Не
Очень Важных Гостей.
Сидя в ящике Пандоры, Илит просто не находила себе места.
Кроме обычных неудобств, которые вынужден терпеть каждый
заключенный, она испытывала адские муки оскорбленной гордости.
По правде говоря, никто не смел так подшучивать над нею еще со
времен Приама, царя Трои. Приам грозился поймать ее и запереть
в деревянный ящик с каким-то секретом, придуманным лично им.
Но где ему было поймать ее! Она не пошла в ловушку, словно
глупая мышь в мышеловку. Прошли года, миновало несколько
столетий. Где сейчас Троя? Ее разрушили до основания. И где
сейчас царь Приам? Он погиб вместе со своим городом. А Илит
жива и здорова - отчасти потому, что не совала свою
хорошенькую головку в разные хитрые деревянные ящики...
Это тебе достойное наказание за твою гордыню, одернула себя
Илит. Не надо быть о себе слишком высокого мнения, чтобы,
потеряв всякую осторожность, не попасть в беду. Она всегда
считала себя осмотрительной и осторожной, не в пример другим
девушкам. И что же? Она в ловушке. Попалась самым глупейшим
образом!
Илит предавалась меланхолии, когда ящик вдруг осветился
изнутри мягким золотистым светом. Свет становился все ярче, и
вот в туманной мгле постепенно стал вырисовываться прекрасный
пейзаж. Перед Илит расстилался зеленый луг, справа была роща,
а далеко впереди, у самого горизонта, синели горные вершины.
Где-то негромко пела свирель.
Илит услышала, как кто-то окликнул ее. Голос явно
принадлежал мужчине:
- Илит, ты здесь? Ты попала в беду? Позволь, я помогу тебе.
Свет в ящике Пандоры стал еще ярче.
- Кто говорит со мной? - спросила Илит.
- Я, Зевс, - послышался все тот же голос, доносившийся будто
бы издалека. - Как видишь, у меня еще хватает сил на такие
фокусы, хотя я и не обладаю прежней мощью. Но ты так и не
сказала мне, что ты здесь делаешь.
- Вот, сижу в ящике, - пожаловалась Илит. - Кто-то похитил
меня и держит взаперти.
Илит всего лишь раз встречалась с Зевсом лично. Это было в
римскую эпоху, когда греческие боги снова обрели власть над
миром - правда, ненадолго. Тогда Илит просила у него место
какого-нибудь второстепенного божества или Духа природы -
например, нимфы или дриады. Зевс обещал подумать. Больше они
не встречались, и Илит уже успела забыть об этом.
- А почему он держит тебя взаперти? - спросил Зевс.
- Он боится, что я его убью. Что ж, пожалуй, так оно и
будет!
Зевс вздохнул:
- Ты совсем как моя дочь, стрелометательница Артемида. Такая
же упрямая. Но почему бы тебе не сыграть с ним маленькую
шутку?
- Сыграть с ним шутку? Что ты имеешь в виду?
- Например, внушить ему мысль, что тебе понравилось сидеть в
этом ящике и ты ни за что на свете не согласишься выйти
оттуда.
- Он не поверит мне.
- А ты попробуй. Те, кто похищает молоденьких женщин и
держит их под замком - всякие террористы и тому подобное, -
они же все как один чокнутые. Ну, придумай, сочини что-нибудь.
- Ты хочешь сказать - солги?
- Да, именно это я и хочу сказать.
- Но ведь лгать нехорошо! Так порядочные духи не поступают!
- Но ведь ты всегда можешь впоследствии очиститься от своего
греха, или, как теперь у вас говорят, искупить его. Я, по
крайней мере, часто так делал, когда нарушал мной же самим
установленные законы и правила. В конце концов, на карту
поставлена твоя свобода!
- Нам не позволено лгать, - заявила Илит, но уже не столь
категорично, как вначале.
- Так значит, мы договорились, слышишь, Илит? Попробуй
поговорить с этим жалким смертным. Заставь его посмотреть на
вещи твоими глазами. Если это не поможет, прибегни к хитрости,
к обману. В конце концов, мир прекрасен, и он стоит того,
чтобы снова его увидеть ценой одной лишь маленькой лжи. Ты
даже не совершишь большого греха - ты всего лишь ответишь
хитростью на его хитрость: ведь он первый обманом заманил тебя
в ловушку. Подумай, Илит! Ты так молода и хороша собой, что
держать тебя в этом противном ящике - просто преступление!
В сотый раз проиграв все варианты предстоящего разговора с
противным толстым торговцем, Илит критически оглядела себя в
магическом зеркале. Глаза умело подведены, волосы уложены.
Правда, лицо выглядит намного бледнее, чем обычно, но это
пустяки. Если ее план удастся, на ее щеках вновь заиграет
здоровый румянец.
- Вестфал! - позвала Илит. - Вы здесь, Вестфал?
- Да, я здесь, - ответил из дальнего угла комнаты бедняга,
уже третью ночь подряд не смыкавший глаз.
- А почему вы здесь? Разве вам не нужно ходить на работу,
заниматься делами?
- Конечно, нужно! - жалобно ответил Вестфал. - Из-за этой
дурацкой истории я терплю серьезные убытки. Я же не могу
оставить вас здесь одну без присмотра. Потому-то я и не
спускаю глаз с крышки этого ящика.
- Но почему?
- Потому что стоит мне на несколько часов оставить вас
одну - и вы обязательно выберетесь из ящика. Или заколдуете
меня...
- Ну, заколдовать вас, положим, я могла бы в любой момент, -
сказала Илит кокетливо, изо всех сил стараясь, чтобы ее голос
звучал естественно. - Но я не хочу этого делать. Неужели вы
принимаете меня за злую колдунью, Вестфал?
- Ох, после всего, что вы мне тут наговорили, я решил, что
разумнее всего будет приготовиться к самому худшему.
- Вы меня огорчаете, Вестфал, - вздохнула Илит. - Подумайте
сами, какой женщине понравится, если ее оторвут от привычных
дел, запихают в ящик и отнесут куда-то, словно мертвый груз. А
ведь мы, колдуньи, мало чем отличаемся от простых женщин -
особенно когда это касается чувств. Мы всего лишь женщины,
Вестфал, даже самые ангелоподобные из нас. И мы хотим, чтобы с
нами обращались, как с настоящими леди, черт побери!
- Да-да, теперь я это очень хорошо понимаю, - ответил
Вестфал. - Но, к сожалению, уже поздно, и невозможно что-либо
изменить.
- Ну, лучше уж поздно, чем никогда, - голос Илит был
сладким, как патока. - А вот насчет перемен... Откройте-ка
крышку, и я думаю, мы сумеем договориться. Вы нравитесь мне,
Вестфал.
- Правда? - воскликнул тот.
- Ну, конечно, даю честное ангельское слово - ведь я еще и
ангел, дорогой Питер. Так вот, я даю вам свое честное
ангельское слово, что я пальцем вас не трону, если вы откроете
крышку.
Вестфал подошел к туалетному столику и, набрав в грудь
побольше воздуха для храбрости, чуть-чуть приоткрыл крышку...
Словно черный вихрь пронесся по комнате. Казалось, само
солнце померкло и земля вздрогнула - это Илит вырвалась на
свободу из своей тесной тюрьмы. Жуткие тени замелькали по
стенам - это Илит начала творить страшные заклинания, призывая
на помощь Гекату, древнюю богиню колдовства. Питер Вестфал
почувствовал, как волосы у него на голове встали дыбом от
ужаса.
- Вы обещали, что не тронете меня! - сдавленно крикнул он.
Внезапно наступила тишина, и комната опустела. Вестфал
отправился в забытый Богом уголок в самой глухой части Лимба,
а Илит поднялась в воздух, чтобы явиться с докладом к
Архангелу Михаилу. Ящик Пандоры так и остался стоять на
туалетном столике возле кровати Питера Вестфала. Крышка его
была откинута, и волшебное зеркало слабо мерцало в полутьме.
Аззи постучался в дверь Аретино ровно через неделю после
того, как они расстались - минута в минуту. Аретино провел
гостя в верхний этаж, в маленькую гостиную, где они опустились
в мягкие кресла, обитые парчой. Аретино приготовил дорогое
вино для своего гостя. Слуга принес легкую закуску к вину.
Некоторое время почетный гость и хозяин сидели молча,
любуясь видом, открывавшимся из высокого окна. Голубые сумерки
опустились на город, придавая знакомым улицам и площадям
таинственный, почти сказочный вид. Сквозь приоткрытое окно до
Аззи и Пьетро Аретино доносились голоса подгулявших студентов,
горланящих какую-то смешную песенку. Человек и демон не
прерывали молчания, слушая, как грубые голоса выводят
замысловатые рулады.
Аззи переживал один из величайших моментов своей жизни, его
душу переполняли радостные предчувствия. Вот-вот свершится то,
чего он ждал всю жизнь: он начнет одно из тех великих дел,
которые коренным образом изменяют ход истории. Он станет
истинным вершителем судеб всего мира. Достаточно ему сказать
лишь слово - и, кажется, сам земной шар начнет вертеться в
обратную сторону! Это сладостное чувство опьяняло Аззи
сильнее, чем самое крепкое вино. Он всегда хотел быть лидером,
выделяться из толпы. Теперь его мечты осуществятся: наконец-то
он будет определять ход событий, а не подчиняться им!
Сладкие мечты о будущем господстве над миром настолько
увлекли Аззи, что он забыл обо всех остальных делах, забыл о
Пьетро Аретино, терпеливо ждущем его дальнейших указаний, да и
вообще о том, где он сейчас находится. Наконец, очнувшись от
грез, Аззи извинился перед хозяином за столь долгое молчание:
- Вам могло показаться, любезный Аретино, что я несколько
небрежно отнесся к огромной работе, проделанной вами за эту
неделю. Прошу извинить меня: обдумывая наши совместные планы,
я позволил мечтам увести меня слишком далеко... Но я опять
прошу меня извинить: я сказал наши совместные планы, не
удосужившись выслушать ваш окончательный ответ, согласны ли вы
сотрудничать со мной? Быть может, мой замысел кажется вам
слишком ничтожным, чтобы согласиться на подобное
сотрудничество?
- Отнюдь, сударь. Как раз наоборот, это самая выдающаяся
затея из всех, в которых мне приходилось участвовать, и,
кажется, вы сделали правильный выбор, заказав Безнравственную
Пьесу мне, а не кому-нибудь другому, - ответил поэт и
драматург. - А сейчас не угодно ли вам будет послушать древнюю
легенду, которую я собираюсь положить в основу вашей пьесы?
- Легенду? - спросил Аззи. - Что ж, я с удовольствием ее
послушаю. Может оказаться, что я ее знаю - я ведь любитель
древних легенд.
- Это очень старая легенда. В ней есть и Бог, и Адам, и
Люцифер.
- Ба! Знакомые все лица! Начинайте, Пьетро, прошу вас!
Аретино откинулся на спинку кресла и, отпив несколько
глотков вина из своего бокала, начал свой рассказ.
Адам лежал на мягкой траве Эдема, в тени, у чистого ручья,
прикрыв глаза, когда Бог явился ему и строго спросил:
- Адам! Чем это ты занимался?
- Я? - довольно натурально удивился Адам. - Я - ничего... Я
просто лежал в тени и предавался неге.
- Я знаю, что ты предавался неге, - сказал Бог еще более
строгим тоном. - Я ведь постоянно слежу за тобой, за всеми
твоими делами, и Я все вижу. Ведь ты - Мое творение, и Я
обязан наблюдать за твоим развитием. Я спрашиваю, что ты делал
перед тем, как лечь в тени и предаться неге?
- Не помню.
- И все-таки попытайся припомнить. Ты ведь был с Евой,
правильно?
- А, ну конечно, я был с ней. А что, разве в этом есть что-
либо предосудительное? Ведь она моя жена, и вполне
естественно, что я...
- Не пытайся сбить Меня с толку, Адам! Ты прекрасно знаешь,
что никто не собирается осуждать тебя за то, что ты проводишь
время вместе с Евой, своей женой. Я просто хочу, чтобы ты
рассказал мне, что ты делал до того, как предаться неге. Ты
разговаривал с Евой? Отвечай!
- Ну, хорошо, я разговаривал с ней - если, конечно, это
можно назвать разговором. Она опять пересказывала мне то, что
поведали ей птицы небесные - ведь больше с ней ни о чем
невозможно поговорить. Она все время говорит на каком-то
птичьем языке. Я давно хотел спросить Тебя... Как ты думаешь,
с ней все в порядке? То есть я хочу сказать, она в своем уме?
Я обращаюсь с этим вопросом к Тебе, потому что Ты должен лучше
меня разбираться в подобных вещах. В конце концов, Ева -
единственная женщина, с которой мне приходилось общаться, и
мне не с кем ее сравнивать. У меня нет даже матери... Нет, Ты
не подумай, я не жалуюсь. Но эти постоянные разговоры о
птицах... Она не умолкает ни на секунду и трещит, как сорока!
- Гм... Видишь ли, Ева так чиста и невинна... Разве это так
плохо?
- Нет, это совсем не так плохо.
- В чем дело, Адам? Я чем-то тебя обидел?
- Не говори глупостей! Как Ты можешь обидеть меня, если Ты -
Бог?
- Хорошо. А чем еще ты занимался с Евой, кроме разговоров?
Адам покачал головой:
- Откровенно говоря, Тебе вряд ли будет приятно это слышать.
Это слишком непристойно для ушей Бога.
- Я не имел в виду секс, - сказал Бог презрительно.
- Послушай, если Ты и вправду такой всевидящий и всезнающий,
зачем же Ты спрашиваешь меня, что я делал, а что я не делал?
- Я пытаюсь установить истину.
Адам что-то тихо пробормотал себе под нос.
- Что ты сказал? - спросил его Бог.
- Я не понимаю, за что Ты так сердишься на меня. В конце
концов, Ты создал меня по Своему образу и подобию. А раз так,
чего же Ты хочешь?
- Ах, так? Значит, ты считаешь, что если Я создал тебя по
Моему образу и подобию, это может оправдывать все твои дурные
поступки?
- Ну, я думал, что Ты...
- Я дал тебе все, чего только можно было пожелать. Я вдохнул
в тебя жизнь. Я наделил тебя разумом, развитым воображением,
памятью, литературным вкусом, большими способностями в
различных видах спорта, артистизмом, способностью складывать и
вычитать числа и еще доброй сотней других, не менее важных и
полезных способностей. Я придал тебе вполне благообразный вид.
Благодаря Мне у тебя есть все - прелестная жена, хорошая пища,
мягкий климат в той области, где ты живешь. Я мог бы снабдить
тебя всего одним пальцем, и ты бы никогда не выучился считать
даже до двух. Вместо этого Я дал тебе целых десять пальцев на
руках и еще десять на ногах, так что ты можешь считать
практически до бесконечности. Я все для тебя сделал! И взамен
Я просил тебя только об одном - чтобы ты пользовался только
тем, чем Я разрешил тебе пользоваться, и не смел прикасаться к
тому, что Я запретил тебе трогать. Ты помнишь этот уговор или
нет?
- Да, помню, - пробормотал Адам.
- Вспомни, о чем мы с тобой говорили в тот день. Я показал
тебе вон то дерево, которое мы называем Древом Жизни, - на нем
еще висело крупное красное яблоко - и сказал тебе: "Адам,
сделай одолжение, не вкушай плода с этого дерева". И ты
ответил мне: "Хорошо, Господи, я и без яблок отлично обойдусь,
ведь у меня есть и морковь, и репа, и свекла, и картофель, и
даже огурцы - питательные, полезные для здоровья овощи". Но
вчера, когда ты был вместе с Евой, вы все-таки вкусили плод
запретного дерева! Вы съели яблоко!
- Яблоко? - переспросил Адам удивленно.
- Не притворяйся, Адам! Ты отлично знаешь, что такое
яблоки! - сказал Бог. - Они большие, круглые, и сладкие на
вкус. Только вот ты не должен знать, каковы они на вкус,
потому что я запретил тебе есть яблоки.
- Не понимаю, почему мне можно есть овощи и даже некоторые
фрукты и ягоды, а к яблокам я не должен и прикасаться.
- Я уже объяснял тебе это. Если бы ты слушал более
Аззи повернулся, и тотчас же за его спиной захлопнулось
окошечко конторки. Он усмехнулся: на тот случай, если ему
откажут в немедленной выплате денег, у него в арсенале имелось
не одно средство борьбы с бюрократией и, пожалуй, посильнее
тех, что он уже использовал. Однако дальше все прошло на
удивление гладко. Когда Аззи предъявил свой ордер в кассе,
клерк, только взглянув на ярко-красный оттиск, немедленно
выложил перед Аззи несколько мешков, туго набитых золотом. Это
была премия Аззи.
Путешествие в Преисподнюю и возвращение обратно заняло у
Аззи шесть дней по земному счету времени. За это время весна
уже окончательно вступила в свои права, и в Венеции пышно
расцвели сады. Сильный западный ветер, дувший несколько дней
подряд, унес густой зловонный туман, висевший над городом, -
главную причину мора, часто свирепствовавшего в те времена и
уносившего сотни жизней по всей Европе.
В пору цветения, под щедрым весенним солнцем Венеция
казалась земным раем. В парках, аллеях и рощах, во всех
укромных уголках можно было встретить влюбленные парочки.
Пышно одетые дамы в сопровождении нарядных кавалеров
прогуливались по главным улицам. Горожане наслаждались жизнью.
Ни в какое другое время года на улицах не было слышно столько
музыки и звонких голосов.
Аззи, прибывший в Венецию как раз в разгар этого стихийного
праздника, решил заглянуть в Арсенал перед тем, как явиться к
Пьетро Аретино. У него оставался еще целый свободный день до
назначенного часа встречи со знаменитым поэтом. Арсенал, одна
из самых крупных верфей в Европе, давно манил к себе Аззи.
Разумеется, Аззи, европейски образованный демон, вращавшийся в
высшем свете, не в первый раз был в Венеции, но раньше у него
просто не хватало времени на осмотр местных
достопримечательностей.
Свернув в узенькую улочку, ведущую к Арсеналу, Аззи чуть
было не столкнулся с высоким голубоглазым блондином, бодрым
шагом идущим навстречу демону. Прохожий пристально вгляделся в
Аззи и дружески хлопнул его по плечу:
- Аззи! Ведь это ты, дружище! Вот так встреча!
Это был Ангел Гавриил собственной персоной. Благодаря
капризам Фортуны, Аззи, служителя Темных Сил, и небожителя
Гавриила связывало очень многое. Оба они в прошлом оказались
одними из главных действующих лиц на исторической арене, когда
началась Первая Тысячелетняя Война меж силами Света и Тьмы.
Позже, когда Война закончилась и Ананке подвела ее итоги, Аззи
и Гавриил даже подружились - ну, может быть, не совсем
подружились, однако все-таки они были гораздо ближе друг
другу, чем просто знакомые. Еще их объединяла несчастная
любовь к роковой женщине - черноглазой красавице Илит.
В первый момент Аззи подумал, что Ангел Гавриил находится
здесь не случайно, а по поручению одной высокопоставленной
особы, занимающей важный пост на Небесах - самого Архангела
Михаила. В последнее время Силы Добра не гнушались такими
средствами, как тайное наблюдение, то есть подслушивание и
подсматривание, вот Аззи и пришло в голову, что его небесный
приятель может следить за ним по приказу начальства, стараясь
выведать его, Аззи, планы. Поэтому он решил быть предельно
осторожным и ни единым словом не выдать того, что в настоящий
момент было у него на уме.
- Вот уж никак не ожидал встретить тебя здесь, в Венеции,
Аззи, - сказал Гавриил, широко улыбаясь.
- Я взял недельный отпуск на службе, - ответил Аззи. - Ад,
кончено, веселое место, но он в конце концов надоедает, и если
время от времени не совершать кругосветные путешествия, то и в
аду можно сбеситься со скуки. Сейчас я в Венеции - проездом,
разумеется, - и должен сказать, что это одно из приятнейших
мест, которые мне довелось посетить.
- Я был очень рад увидеть тебя, - сказал Гавриил, все так же
улыбаясь, - но извини, мне пора. Я проводил здесь выходные
вместе с группой ангелов. А с восходом вечерней звезды мы
должны вернуться на Небеса. Староста нашей группы, Ангел
Израфель, ждет меня.
- Что ж, доброго пути на Небеса, - пожелал Аззи.
И старые приятели расстались. Подозрения Аззи насчет
Гавриила рассеялись, однако демон все же не мог понять, что
могло привести его небесного знакомца в Венецию в это время.
Гаврил любил возвращаться с Земли на Небеса. Он любил эти
идиллические места, чем-то напоминавшие пасторали старинных
итальянских живописцев - любил маленькие белые домики,
утопавшие в густой зелени, пышные луга, и мягкую, теплую
атмосферу - атмосферу Добра. Конечно, не везде Небеса
выглядели как картинка из рекламного журнала, однако здесь, на
Западе, в лучшей части Рая, где жили Архангелы и находились
летние дворцы Небесных Красавиц, они выглядели именно так.
Небесные Красавицы, все как одна высокие, стройные,
светловолосые и голубоглазые, оставили бы далеко позади любую
земную топ-модель - как по сексапильности, так и по умению
очаровывать публику и привлекать к себе внимание. Только в
отличие от большинства земных красоток они обладали
незаурядным умом и провидческим даром, делавшим их
неотразимыми. Посвящая свою жизнь одной задаче - вселять
любовь в сердца ангелов и служить постоянным источником
вдохновения для поэтических натур, - эти царицы Неба жили, не
зная забот и огорчений, всегда окруженные толпой вечно юных
поклонников, сгорающих от любви к ним.
Один только Ангел Гавриил не был очарован холодной красотой
светлооких красавиц. Его избранницей стала черноволосая Илит,
бывшая ведьма, столь непохожая на остальных обитательниц Рая.
Ее репутация была более чем скандальной: ведь в древние
времена Илит, служившая Подземным Божествам, была гетерой в
Афинах и блудницей в Вавилоне. Возможно, именно это и
привлекло к ней Ангела Гавриила, воодушевленного идеей
обращения грешницы на путь истинный. Гавриил был влюблен, как
мальчик. Об Илит же ничего определенного сказать было нельзя.
Иногда ему казалось, что она любит его, иногда - нет.
Ангел Гавриил отправился в восточную часть Рая, где жила
Илит, кратчайшим путем. Ему очень хотелось увидеть ее хотя бы
на миг. В конце концов, что в этом дурного, если ангел
навестит свою старую знакомую? Он просто узнает, как у нее
идут дела, и, если она пожелает его выслушать, расскажет о
своем путешествии в Венецию. Однако Илит дома не оказалось.
Один из новообращенных Духов природы - возможно, бывший леший
или домовой, - принятый на Небеса в качестве херувима,
подстригал траву на лужайке перед домиком Илит - такое
наказание он придумал себе за один недавно совершенный мелкий
проступок. Он сообщил Гавриилу, что Илит нет дома уже давно -
она отправилась на Землю, на экскурсию по святым местам с
группой молодых ангелов, изучающих Закон Божий.
- Правда? - огорчился Гавриил. - А вы случайно не знаете, в
какое время они отправились?
- Я слышал, что эту эпоху называют Ренессанс, - ответил Дух
земли.
Гавриил учтиво поблагодарил его за информацию и ушел от дома
Илит в задумчивости. Ведь Аззи выбрал для своего кругосветного
путешествия ту же самую эпоху. Было ли это простым совпадением
или же за этим что-то скрывалось? Гавриил не был
подозрительным, скорее наоборот, он был чересчур доверчив -
даже для ангела. Но горький жизненный опыт подсказывал ему,
что все остальные не столь прямодушны и открыты, как он.
Особенно Аззи. Скрытность была его второй натурой, иногда
полностью заслонявшей первую, которую, возможно, он и пытался
скрыть. А Илит? Гавриил сомневался в ее беззаветной
преданности идеалам Добра, хотя она и не упускала ни малейшей
возможности сделать Доброе Дело. Он, конечно, не думал, что
она свернет с пути, открывшегося перед нею с тех пор, как она
стала служить Светлым Силам, однако она еще не обрела
достаточной твердости, дающей силы устоять перед любым
искушением. Возможно, она не устояла перед соблазном
повидаться со старым дружком - или, что более вероятно, сам
Аззи искал встреч с Илит. Если так, то, очевидно, не случайно
оба они выбрали для путешествий одно и то же время - они
просто назначили свидание. Или же все-таки это простое
совпадение?
На пути от дома Илит к усадьбе "В Тени Оливы" - владениям
Архангела Михаила - Ангел Гавриил раздумывал над этим. Вскоре
впереди показался белый дом с колоннами, стоявший на вершине
холма. Сам Михаил стоял на лужайке перед домом, подрезая
розовые кусты. Он засучил рукава своего белоснежного одеяния,
открыв смуглые мускулистые руки.
- О! С благополучным возвращением тебя, Гавриил! -
воскликнул хозяин усадьбы, отложив садовые ножницы и утирая со
лба пот - сладкий пот честного трудолюбца, не чурающегося
физического труда. - Хорошо ли провел выходные?
- Благослови Господь вашу работу, сэр. Благодарю вас за вашу
заботу, сэр, я провел несколько незабываемых, восхитительных
дней. Вы же знаете, как я люблю путешествовать. Должен сказать
вам, сэр, что во время поездки я не просто глядел по сторонам,
но постарался расширить свои познания в области изящных
искусств. Разумеется, к вящей славе Божией.{*9}
- Разумеется, - повторил Архангел Михаил, кивнув головою.
- Знаете, сэр, кого я встретил во время поездки? Аззи
Эльбуба.
- Старину Аззи? - переспросил Михаил, задумчиво поглаживая
подбородок. - Так-так. Ну, и какую же новую чертовщину он там
затевает?
Архангел Михаил помнил Аззи с тех времен, когда он и демон
Мефистофель были назначены Верховными Главнокомандующими Сил
Света и Тьмы во Второй Тысячелетней Войне, а проще говоря - в
истории с доктором Фаустом.
- По правде говоря, сэр, он далек от всяческих козней. Так,
по крайней мере, он утверждает. Он сказал мне, что проводит
отпуск в кругосветном путешествии, хотя я полагаю, что он
увивается за ангелом Илит. Вам должно быть известно, сэр что
она сейчас на Земле. Потому-то он и выбрал именно это время.
- Может быть и так, - задумчиво произнес Архангел Михаил. -
А может быть иначе. Одно ясно: он что-то замышляет.
- Что же именно он замышляет, сэр? - спросил ангел Гавриил с
живостью.
- У меня есть несколько гипотез на сей счет, - неопределенно
отвечал Архангел Михаил. - Мне нужно будет тщательно их
взвесить. А теперь, мой друг, если ты действительно хорошо
отдохнул, не пора ли приняться за дело? У нас накопилось много
корреспонденции, ее нужно разобрать.
Архангел Михаил во многом был педантом: он отвечал на каждое
из огромного количества писем, поступавших к нему со всех
концов света - как из Подлунного мира, так и из Рая.
- Я сейчас займусь корреспонденцией, сэр, - ответил Ангел
Гавриил и направился в свой маленький кабинетик, расположенный
в северном крыле особняка. Раньше это крыло называлось домиком
для слуг, но впоследствии было переименовано в Комнаты для Не
Очень Важных Гостей.
Сидя в ящике Пандоры, Илит просто не находила себе места.
Кроме обычных неудобств, которые вынужден терпеть каждый
заключенный, она испытывала адские муки оскорбленной гордости.
По правде говоря, никто не смел так подшучивать над нею еще со
времен Приама, царя Трои. Приам грозился поймать ее и запереть
в деревянный ящик с каким-то секретом, придуманным лично им.
Но где ему было поймать ее! Она не пошла в ловушку, словно
глупая мышь в мышеловку. Прошли года, миновало несколько
столетий. Где сейчас Троя? Ее разрушили до основания. И где
сейчас царь Приам? Он погиб вместе со своим городом. А Илит
жива и здорова - отчасти потому, что не совала свою
хорошенькую головку в разные хитрые деревянные ящики...
Это тебе достойное наказание за твою гордыню, одернула себя
Илит. Не надо быть о себе слишком высокого мнения, чтобы,
потеряв всякую осторожность, не попасть в беду. Она всегда
считала себя осмотрительной и осторожной, не в пример другим
девушкам. И что же? Она в ловушке. Попалась самым глупейшим
образом!
Илит предавалась меланхолии, когда ящик вдруг осветился
изнутри мягким золотистым светом. Свет становился все ярче, и
вот в туманной мгле постепенно стал вырисовываться прекрасный
пейзаж. Перед Илит расстилался зеленый луг, справа была роща,
а далеко впереди, у самого горизонта, синели горные вершины.
Где-то негромко пела свирель.
Илит услышала, как кто-то окликнул ее. Голос явно
принадлежал мужчине:
- Илит, ты здесь? Ты попала в беду? Позволь, я помогу тебе.
Свет в ящике Пандоры стал еще ярче.
- Кто говорит со мной? - спросила Илит.
- Я, Зевс, - послышался все тот же голос, доносившийся будто
бы издалека. - Как видишь, у меня еще хватает сил на такие
фокусы, хотя я и не обладаю прежней мощью. Но ты так и не
сказала мне, что ты здесь делаешь.
- Вот, сижу в ящике, - пожаловалась Илит. - Кто-то похитил
меня и держит взаперти.
Илит всего лишь раз встречалась с Зевсом лично. Это было в
римскую эпоху, когда греческие боги снова обрели власть над
миром - правда, ненадолго. Тогда Илит просила у него место
какого-нибудь второстепенного божества или Духа природы -
например, нимфы или дриады. Зевс обещал подумать. Больше они
не встречались, и Илит уже успела забыть об этом.
- А почему он держит тебя взаперти? - спросил Зевс.
- Он боится, что я его убью. Что ж, пожалуй, так оно и
будет!
Зевс вздохнул:
- Ты совсем как моя дочь, стрелометательница Артемида. Такая
же упрямая. Но почему бы тебе не сыграть с ним маленькую
шутку?
- Сыграть с ним шутку? Что ты имеешь в виду?
- Например, внушить ему мысль, что тебе понравилось сидеть в
этом ящике и ты ни за что на свете не согласишься выйти
оттуда.
- Он не поверит мне.
- А ты попробуй. Те, кто похищает молоденьких женщин и
держит их под замком - всякие террористы и тому подобное, -
они же все как один чокнутые. Ну, придумай, сочини что-нибудь.
- Ты хочешь сказать - солги?
- Да, именно это я и хочу сказать.
- Но ведь лгать нехорошо! Так порядочные духи не поступают!
- Но ведь ты всегда можешь впоследствии очиститься от своего
греха, или, как теперь у вас говорят, искупить его. Я, по
крайней мере, часто так делал, когда нарушал мной же самим
установленные законы и правила. В конце концов, на карту
поставлена твоя свобода!
- Нам не позволено лгать, - заявила Илит, но уже не столь
категорично, как вначале.
- Так значит, мы договорились, слышишь, Илит? Попробуй
поговорить с этим жалким смертным. Заставь его посмотреть на
вещи твоими глазами. Если это не поможет, прибегни к хитрости,
к обману. В конце концов, мир прекрасен, и он стоит того,
чтобы снова его увидеть ценой одной лишь маленькой лжи. Ты
даже не совершишь большого греха - ты всего лишь ответишь
хитростью на его хитрость: ведь он первый обманом заманил тебя
в ловушку. Подумай, Илит! Ты так молода и хороша собой, что
держать тебя в этом противном ящике - просто преступление!
В сотый раз проиграв все варианты предстоящего разговора с
противным толстым торговцем, Илит критически оглядела себя в
магическом зеркале. Глаза умело подведены, волосы уложены.
Правда, лицо выглядит намного бледнее, чем обычно, но это
пустяки. Если ее план удастся, на ее щеках вновь заиграет
здоровый румянец.
- Вестфал! - позвала Илит. - Вы здесь, Вестфал?
- Да, я здесь, - ответил из дальнего угла комнаты бедняга,
уже третью ночь подряд не смыкавший глаз.
- А почему вы здесь? Разве вам не нужно ходить на работу,
заниматься делами?
- Конечно, нужно! - жалобно ответил Вестфал. - Из-за этой
дурацкой истории я терплю серьезные убытки. Я же не могу
оставить вас здесь одну без присмотра. Потому-то я и не
спускаю глаз с крышки этого ящика.
- Но почему?
- Потому что стоит мне на несколько часов оставить вас
одну - и вы обязательно выберетесь из ящика. Или заколдуете
меня...
- Ну, заколдовать вас, положим, я могла бы в любой момент, -
сказала Илит кокетливо, изо всех сил стараясь, чтобы ее голос
звучал естественно. - Но я не хочу этого делать. Неужели вы
принимаете меня за злую колдунью, Вестфал?
- Ох, после всего, что вы мне тут наговорили, я решил, что
разумнее всего будет приготовиться к самому худшему.
- Вы меня огорчаете, Вестфал, - вздохнула Илит. - Подумайте
сами, какой женщине понравится, если ее оторвут от привычных
дел, запихают в ящик и отнесут куда-то, словно мертвый груз. А
ведь мы, колдуньи, мало чем отличаемся от простых женщин -
особенно когда это касается чувств. Мы всего лишь женщины,
Вестфал, даже самые ангелоподобные из нас. И мы хотим, чтобы с
нами обращались, как с настоящими леди, черт побери!
- Да-да, теперь я это очень хорошо понимаю, - ответил
Вестфал. - Но, к сожалению, уже поздно, и невозможно что-либо
изменить.
- Ну, лучше уж поздно, чем никогда, - голос Илит был
сладким, как патока. - А вот насчет перемен... Откройте-ка
крышку, и я думаю, мы сумеем договориться. Вы нравитесь мне,
Вестфал.
- Правда? - воскликнул тот.
- Ну, конечно, даю честное ангельское слово - ведь я еще и
ангел, дорогой Питер. Так вот, я даю вам свое честное
ангельское слово, что я пальцем вас не трону, если вы откроете
крышку.
Вестфал подошел к туалетному столику и, набрав в грудь
побольше воздуха для храбрости, чуть-чуть приоткрыл крышку...
Словно черный вихрь пронесся по комнате. Казалось, само
солнце померкло и земля вздрогнула - это Илит вырвалась на
свободу из своей тесной тюрьмы. Жуткие тени замелькали по
стенам - это Илит начала творить страшные заклинания, призывая
на помощь Гекату, древнюю богиню колдовства. Питер Вестфал
почувствовал, как волосы у него на голове встали дыбом от
ужаса.
- Вы обещали, что не тронете меня! - сдавленно крикнул он.
Внезапно наступила тишина, и комната опустела. Вестфал
отправился в забытый Богом уголок в самой глухой части Лимба,
а Илит поднялась в воздух, чтобы явиться с докладом к
Архангелу Михаилу. Ящик Пандоры так и остался стоять на
туалетном столике возле кровати Питера Вестфала. Крышка его
была откинута, и волшебное зеркало слабо мерцало в полутьме.
Аззи постучался в дверь Аретино ровно через неделю после
того, как они расстались - минута в минуту. Аретино провел
гостя в верхний этаж, в маленькую гостиную, где они опустились
в мягкие кресла, обитые парчой. Аретино приготовил дорогое
вино для своего гостя. Слуга принес легкую закуску к вину.
Некоторое время почетный гость и хозяин сидели молча,
любуясь видом, открывавшимся из высокого окна. Голубые сумерки
опустились на город, придавая знакомым улицам и площадям
таинственный, почти сказочный вид. Сквозь приоткрытое окно до
Аззи и Пьетро Аретино доносились голоса подгулявших студентов,
горланящих какую-то смешную песенку. Человек и демон не
прерывали молчания, слушая, как грубые голоса выводят
замысловатые рулады.
Аззи переживал один из величайших моментов своей жизни, его
душу переполняли радостные предчувствия. Вот-вот свершится то,
чего он ждал всю жизнь: он начнет одно из тех великих дел,
которые коренным образом изменяют ход истории. Он станет
истинным вершителем судеб всего мира. Достаточно ему сказать
лишь слово - и, кажется, сам земной шар начнет вертеться в
обратную сторону! Это сладостное чувство опьяняло Аззи
сильнее, чем самое крепкое вино. Он всегда хотел быть лидером,
выделяться из толпы. Теперь его мечты осуществятся: наконец-то
он будет определять ход событий, а не подчиняться им!
Сладкие мечты о будущем господстве над миром настолько
увлекли Аззи, что он забыл обо всех остальных делах, забыл о
Пьетро Аретино, терпеливо ждущем его дальнейших указаний, да и
вообще о том, где он сейчас находится. Наконец, очнувшись от
грез, Аззи извинился перед хозяином за столь долгое молчание:
- Вам могло показаться, любезный Аретино, что я несколько
небрежно отнесся к огромной работе, проделанной вами за эту
неделю. Прошу извинить меня: обдумывая наши совместные планы,
я позволил мечтам увести меня слишком далеко... Но я опять
прошу меня извинить: я сказал наши совместные планы, не
удосужившись выслушать ваш окончательный ответ, согласны ли вы
сотрудничать со мной? Быть может, мой замысел кажется вам
слишком ничтожным, чтобы согласиться на подобное
сотрудничество?
- Отнюдь, сударь. Как раз наоборот, это самая выдающаяся
затея из всех, в которых мне приходилось участвовать, и,
кажется, вы сделали правильный выбор, заказав Безнравственную
Пьесу мне, а не кому-нибудь другому, - ответил поэт и
драматург. - А сейчас не угодно ли вам будет послушать древнюю
легенду, которую я собираюсь положить в основу вашей пьесы?
- Легенду? - спросил Аззи. - Что ж, я с удовольствием ее
послушаю. Может оказаться, что я ее знаю - я ведь любитель
древних легенд.
- Это очень старая легенда. В ней есть и Бог, и Адам, и
Люцифер.
- Ба! Знакомые все лица! Начинайте, Пьетро, прошу вас!
Аретино откинулся на спинку кресла и, отпив несколько
глотков вина из своего бокала, начал свой рассказ.
Адам лежал на мягкой траве Эдема, в тени, у чистого ручья,
прикрыв глаза, когда Бог явился ему и строго спросил:
- Адам! Чем это ты занимался?
- Я? - довольно натурально удивился Адам. - Я - ничего... Я
просто лежал в тени и предавался неге.
- Я знаю, что ты предавался неге, - сказал Бог еще более
строгим тоном. - Я ведь постоянно слежу за тобой, за всеми
твоими делами, и Я все вижу. Ведь ты - Мое творение, и Я
обязан наблюдать за твоим развитием. Я спрашиваю, что ты делал
перед тем, как лечь в тени и предаться неге?
- Не помню.
- И все-таки попытайся припомнить. Ты ведь был с Евой,
правильно?
- А, ну конечно, я был с ней. А что, разве в этом есть что-
либо предосудительное? Ведь она моя жена, и вполне
естественно, что я...
- Не пытайся сбить Меня с толку, Адам! Ты прекрасно знаешь,
что никто не собирается осуждать тебя за то, что ты проводишь
время вместе с Евой, своей женой. Я просто хочу, чтобы ты
рассказал мне, что ты делал до того, как предаться неге. Ты
разговаривал с Евой? Отвечай!
- Ну, хорошо, я разговаривал с ней - если, конечно, это
можно назвать разговором. Она опять пересказывала мне то, что
поведали ей птицы небесные - ведь больше с ней ни о чем
невозможно поговорить. Она все время говорит на каком-то
птичьем языке. Я давно хотел спросить Тебя... Как ты думаешь,
с ней все в порядке? То есть я хочу сказать, она в своем уме?
Я обращаюсь с этим вопросом к Тебе, потому что Ты должен лучше
меня разбираться в подобных вещах. В конце концов, Ева -
единственная женщина, с которой мне приходилось общаться, и
мне не с кем ее сравнивать. У меня нет даже матери... Нет, Ты
не подумай, я не жалуюсь. Но эти постоянные разговоры о
птицах... Она не умолкает ни на секунду и трещит, как сорока!
- Гм... Видишь ли, Ева так чиста и невинна... Разве это так
плохо?
- Нет, это совсем не так плохо.
- В чем дело, Адам? Я чем-то тебя обидел?
- Не говори глупостей! Как Ты можешь обидеть меня, если Ты -
Бог?
- Хорошо. А чем еще ты занимался с Евой, кроме разговоров?
Адам покачал головой:
- Откровенно говоря, Тебе вряд ли будет приятно это слышать.
Это слишком непристойно для ушей Бога.
- Я не имел в виду секс, - сказал Бог презрительно.
- Послушай, если Ты и вправду такой всевидящий и всезнающий,
зачем же Ты спрашиваешь меня, что я делал, а что я не делал?
- Я пытаюсь установить истину.
Адам что-то тихо пробормотал себе под нос.
- Что ты сказал? - спросил его Бог.
- Я не понимаю, за что Ты так сердишься на меня. В конце
концов, Ты создал меня по Своему образу и подобию. А раз так,
чего же Ты хочешь?
- Ах, так? Значит, ты считаешь, что если Я создал тебя по
Моему образу и подобию, это может оправдывать все твои дурные
поступки?
- Ну, я думал, что Ты...
- Я дал тебе все, чего только можно было пожелать. Я вдохнул
в тебя жизнь. Я наделил тебя разумом, развитым воображением,
памятью, литературным вкусом, большими способностями в
различных видах спорта, артистизмом, способностью складывать и
вычитать числа и еще доброй сотней других, не менее важных и
полезных способностей. Я придал тебе вполне благообразный вид.
Благодаря Мне у тебя есть все - прелестная жена, хорошая пища,
мягкий климат в той области, где ты живешь. Я мог бы снабдить
тебя всего одним пальцем, и ты бы никогда не выучился считать
даже до двух. Вместо этого Я дал тебе целых десять пальцев на
руках и еще десять на ногах, так что ты можешь считать
практически до бесконечности. Я все для тебя сделал! И взамен
Я просил тебя только об одном - чтобы ты пользовался только
тем, чем Я разрешил тебе пользоваться, и не смел прикасаться к
тому, что Я запретил тебе трогать. Ты помнишь этот уговор или
нет?
- Да, помню, - пробормотал Адам.
- Вспомни, о чем мы с тобой говорили в тот день. Я показал
тебе вон то дерево, которое мы называем Древом Жизни, - на нем
еще висело крупное красное яблоко - и сказал тебе: "Адам,
сделай одолжение, не вкушай плода с этого дерева". И ты
ответил мне: "Хорошо, Господи, я и без яблок отлично обойдусь,
ведь у меня есть и морковь, и репа, и свекла, и картофель, и
даже огурцы - питательные, полезные для здоровья овощи". Но
вчера, когда ты был вместе с Евой, вы все-таки вкусили плод
запретного дерева! Вы съели яблоко!
- Яблоко? - переспросил Адам удивленно.
- Не притворяйся, Адам! Ты отлично знаешь, что такое
яблоки! - сказал Бог. - Они большие, круглые, и сладкие на
вкус. Только вот ты не должен знать, каковы они на вкус,
потому что я запретил тебе есть яблоки.
- Не понимаю, почему мне можно есть овощи и даже некоторые
фрукты и ягоды, а к яблокам я не должен и прикасаться.
- Я уже объяснял тебе это. Если бы ты слушал более