конденсироваться атмосферная влага! Пар сгустится в облака, землю
орошат проливные дожди... Вы были когда-нибудь в тропиках?
Идет научная дискуссия. Споры, которым не видно конца: "Слово
предоставляется... Слово предоставляется...", и вдруг в зал, в ряды
почтенных биологов, врывается сторонний человек, по специальности
физик.
- Из смолы "Гигантэи" получена антирадиациоиная пластмасса! - вне
регламента кричит он. - Отражаются все виды излучения! Открывается
столбовая дорога к постройке фотонного двигателя!..
Это и решило судьбу "Гиганитэи", а в родном селе профессора Иванова
был воздвигнут его бюст.
Неудавшееся вторжение
ПАВЕЛ БОРТНИК, г. Свердловск
Внепространственный разведывательный галактолет скорпов приземлился
ровно в полдень в Историческом сквере Свердловска. Дабы не возбуждать
любопытства аборигенов, кораблю с помощью голографической аппаратуры
был придан вид каменной глыбы, что во множестве теснились в сквере.
Галактолет прилетел с седьмой звезды созвездия Скорпиона для
уточнения технического уровня планеты Земля, которой впоследствии
отводилась почетная роль стать колонией скорпов.
На предусмотренные инструкцией взятие и анализ проб воздуха, почвы
и растительности ушло около десяти часов. Затем на разведку
отправилась экспедиция в составе одного скорпа - опытного десантника
Рика-Мару.
Как ни странно, но земляне весьма походили на обитателей седьмой
Скорпиона. И, чтобы придать Рика-Мару типичный вид аборигена,
достаточно было только перекрасить его волосы из изумрудного в
ярко-красный цвет. И, разумеется, соответственно одеть.
Выйдя из корабля, десантник двинулся по дороге, по которой взад и
вперед сновали туземцы. Пройдя от Исторического сквера до кинотеатра
"Октябрь", Рика-Мару наугад сменил направление и приблизился к
строению с непонятной табличкой "Областная детская библиотека".
Дешифратор, работавший после капремонта не совсем точно, передал это
как "Областное сборище посвященных".
Такое объявление чрезвычайно заинтересовало скорпа, и он решил
войти.
Очутился Рика-Мару в светлом помещении.
Пожилая землянка в синем халате окунула в стальную емкость,
заполненную водой, кусок материи и стала водить им по полу. "Видимо,
традиционное приветствие", - решил скорп. Она разогнулась и что-то
крикнула Рика-Мару. Дешифратор перевел это так: "О боже, и он туда же.
Беги наверх, уже началось. Да поживей, а то Галина Николаевна тебе
задаст".
Взойдя наверх по ступенчатой дороге, скорп попал в маленькое
помещение, сплошь заполненное аборигенами. Незанятым оставался только
допотопный прибор, очевидно служивший для освещения.
На стенах помещения висели красочные картины с космическим
содержанием.
В комнате все взахлеб говорили друг с другом и каждый сам с собой.
Дешифратор Рика-Мару успевал переводить лишь обрывки отдельных
фраз. Но и этого было достаточно, чтобы перевернуть все представления
скорпа о техническом развитии землян. Вот что он услышал:
- Повторяю, что мой резофазотрон способен взрывать галактики и
превращать излучение в энергию...
- Помнишь, как мы уничтожили пришельцев из соседней
метагалактики?..
- А что, если на нас нападут из созвездия Скорпиона?..
- Обработаем их соответствующими лучами, и они станут паиньками...
- Или просто изолируем их паршивую планету в подпространстве...
Услышав все это, бедный, ошеломленный скорп, словно ошпаренный,
выскочил из "Областного сборища посвященных" и со всех ног кинулся к
галактолету.
Когда Рика-Мару выложил собранные разведданные капитану корабля,
тот сразу же послал по каналу мыслесвязи рапорт своему начальству.
Ответ, отстуканный в голове капитана, гласил: "Немедленно улетайте
тчк случае погони взрывайте корабль тчк ваши имена будут занесены на
скрижали истории".
По галактолету немедленно объявили тревогу.
Через две минуты (рекордно короткий срок!) корабль стартовал.
Впоследствии Главный штаб космических завоеваний издал приказ,
запрещавший всем галактолетам подходить к сверхпланете Земля ближе,
чем на семь мегапарсеков, под угрозой потери двухгодичной премии.
Но если бы Рика-Мару не так спешил исчезнуть из "Областного сборища
посвященных", то он успел бы услышать, как председательствующий
объявил: "На этом заседание клуба юных любителей фантастики предлагаю
считать закрытым".
СЕРГЕЯ БИТЮЦКИЙ, г. Ростов-на-Дону
В центральной рубке космической станции ощущался бодрящий, свежий
запах, означавший, что капитан волнуется и по привычке щелкает
тумблером озонатора.
Он сидел в кресле и хмуро смотрел на гравитограмму, высвеченную на
дисплее. Большинство присутствующих разбиралось в них ровно настолько,
чтобы понять, что это гравитограмма. Капитан вынужден был объяснить.
- Взгляните на этот пик, - мрачно начал он. - Усиление гравиполя в
два раза! Практически это значит, что звезда получила прибавку массы,
равную собственной. Откуда, я не знаю. Но ясно, звезда Барнарда не
вспыхнет, а постепенно войдет в норму. Что делать?
- Быть может, гравиполе звезды Барнарда увеличено искусственно? -
предположил кто-то. - Может, это сделано инопланетянами?
На него снисходительно посмотрел из-под очков научный руководитель
работ.
- Молодой человек, пора бы уже знать, что в нашем секторе галактики
никаких других цивилизаций нет! Иначе они бы давно ответили на
радиосигналы, которые мы регулярно посылаем в космос.
- Здесь не диспут о жизни во вселенной, - остановил их спор капитан
и продолжил, обращаясь ко всем: - Если звезда Барнарда нормализуется,
мы не научимся предотвращать вспышки сверхновых, а ведь следующей
может стать и Солнце! Человечество будет постоянно находиться в
опасности!
- Значит, вы предлагаете разжечь?
- Да.
- Но как?
- А это как раз очень просто, - усмехнулся капитан, - достаточно
запустить в нее капсулу с гравинейтралитом. Это вещество, образно
говоря, как губка, впитывает гравитацию.
- И введем в программу нуль-стартового снаряда задание проследить,
откуда звезда получает лишнюю гравиэнергию; возможно, это и есть ключ
к умению тушить звезды! Отправим зонд немедленно.
- Подождите, но ведь мы еще не успели исследовать систему звезды
Барнарда, а уничтожать неисследованную систему?!.
- Поймите, если мы сейчас не поможем звезде Барнарда вспыхнуть, то
позже это будет уже невозможно! Мы выбираем меньшее из двух зол!
Аннигиляционное пламя разогнало старт-снаряд до субсветовой
скорости. Еще раз сверив курс, снаряд выдвинул на телескопических
ножках полусферы Ф-двигателей. Антигравитационные лучи огромной
мощности вырвались из них и скрестились в точке пространства,
"фокусе", немного впереди корабля. Они пробили пространство, прорвали
в нем дырку. Снаряд ушел в гиперпространство, и оно тут же
захлопнулось.
Вынырнув в нормальные три измерения в четырех астрономических
единицах от хромосферы светила, он выпустил в ее кроваво-красный диск
зонд с гравинейтралитом. По дополнительной программе снаряд определил
гравилокатором источники дополнительной гравитации. Ими оказались:
самым крупным - вторая от звезды Барнарда планета и 19 помельче,
искусственного происхождения, расположенные вокруг звезды. Автомат
снаряда был низкого класса, и он не сделал выводов из увиденного, он
только сфотографировал объекты в мощный телескоп и продолжал выполнять
программу. Приборы фиксировали состояние звезды, а зонд тем временем
приближался к ней, минуя вторую планету и неся страшный заряд.
Планета, мимо которой летел зонд, вряд ли пришлась бы по вкусу
землянам но тем не менее на ней обитали существа, даже отдаленно не
напоминающие людей и называющие ее на своем языке тепловых колебаний
Актан. Система звезды Барнарда была забита космическим мусором - на 2
планеты в ней приходилось 3 пояса астероидов. Постоянно живя в страхе
перед столкновениями с малыми планетами, время от времени вызывавшими
огромные разрушения, актанты вынуждены были научиться предотвращать
их, и они в совершенстве овладели гравитотехникой.
В последние годы у актантов появились хлопоты с их солнцем Зором.
"Затемпературившее" светило было оплетено гравитационной паутиной, не
дававшей его плазменным недрам вырваться на свободу.
Станция метеорного контроля и одновременно контроля за Зором,
распределявшая тераватты энергии и следящая за ходом аварийных работ,
стояла, вросшая опорными лапами в базальт пустыни, и освещалась
непомерно распухшей звездой. Непосредственная опасность уже миновала,
отпала необходимость в большом числе операторов. За пультом сидели
двое дежурных. Они внимательно рассматривали на экране стереолокатора
приближавшееся к Актану каплеобразное тело. По мере уменьшения
расстояния изображение становилось четче, и тем радостней им
становилось.
- Это действительно не каш аппарат! Теперь понятно, почему он не
отвечает на позывные!
- Чужой звездолет?
- Не похоже, слишком маленький.
- Тогда я просвечу его. Что там, внутри творения иного разума?!
Реле среагировало на тепловую команду, и через мгновение пакет
нейтрино вернулся на приемную антенну, неся информацию о содержимом
пришельца.
- Внутри только гравиед, не считая примитивного кибера.
- Зачем там гравиед? - мелькнуло подозрение у старшего. - Проверь
траекторию.
- ...Упирается в Зор. А в чем дело? - удивленно спросил еще не
понимающий напарник.
- Сюрпризы контакта... Тогда это наша смерть! - Он включил всеобщую
трансляцию и излучил: - Тревога! Особая опасность!
Жерла мощных гравитационных пушек (флаузеров) нацелились на зонд,
но гравинейтралит впитал гравитационную мощь противометеорных пушек,
способную насквозь пробить небольшой астероид. Гравитация бесследно,
как дым, растворилась, поглощенная гравинейтралитом. Зонд развил
полную скорость и быстро ушел из зоны действия гравиметов.
На всей планете была объявлена тревога. Наперерез зонду вылетели
два боевых гравилета. Они нагнали его и, нацелив все виды бортового
оружия, внезапно потеряли скорость. Командиры привели в действие
орудия, но концентраторы гравиэнергии опустели. Аварийный аннигилятор
с ядерным питателем имелся только на одном корабле. Из паза
выдвинулась и развернулась его парабола. Пламя полного атомного
распада пронзило вакуум. Но зонд уже слишком далеко ушел от потерявших
ход кораблей, и плазменный столб лишь сильно оплавил обшивку. У всех
вокруг была только гравитационная техника, бессильная в борьбе с
зондом. Гравилетчики не могли даже протаранить смертоносную машину.
Ближайшая ракета с аннигиляционным двигателем находилась за 1 000 000
километров от зонда и не могла догнать его. Зонд бессильно
расстреливали из флаузеров, но он впитывал гравиэнергию и неуклонно
шел к светилу.
Люди стояли на обзорной площадке станции и смотрели на слабую
звездочку.
- Вы слышали? Старт-снаряд должен сейчас вернуться, он послал
сигнал: звезда Барнарда вспыхнула!
- Наконец-то...
На экране селектора появился капитан, с лицом, какого они никогда
не видели, смертельно бледным и перекошенным от страха. Он дрожащим
голосом прошептал:
- Немедленно все ко мне.
Перед рубкой членам экипажа обожгло легкие озоном. Капитан молча
швырнул на стол два стерео.
На них играли красками лиловая планета с городами и большой
искусственный спутник, поглощаемые пламенем сверхновой Барнарда.
В откликах на нашу анкету (см. "ТМ" Не 7 за 1982 год) представители
клубов любителей фантастики нередко выражают пожелания, чтобы журнал
печатал лучшие произведения, рекомендованные тем или иным из них. Мы
публикуем рассказ Г. Мельникова, отобранный волгоградским клубом
"Ветер времени". С творчеством Г. Мельникова читатели журнала уже
знакомы. За рассказ "Ясное утро после долгой ночи" (см. "ТМ" Э7 за
1981 год) он получил вторую премию последнего международного конкурса,
проведенного совместно с молодежными изданиями НРБ и ПНР в 1980 году.
ГЕННАДИЙ МЕЛЬНИКОВ, Волгоград
п. 2. 01. - исключается.
п. 2. 02. - после слов "...не более 50 м
от вездехода" следует: "Передвигаясь по
поверхности планеты, астронавт обязан
ощупывать грунт впереди себя дюралевым
посохом".
(Из "Дополнения к временной инструкции
по технике безопасности на Септиме".)
- Посмотри, какой красавец! - сказал Шадрин, подымая голову от
микроскопа. - Самый крупный за последние пять дней.
Черных без особого интереса наклонился к окуляру. На предметном
столике под прозрачным колпаком сидел темно-красный паук. Как ни
странно, он не казался омерзительным, подобно большинству своих
соплеменников, даже наоборот - длинные и тонкие членистые ноги
придавали ему какое-то изящество.
- Натуральный фрин из группы жгутоногих, - констатировал Шадрин. -
Две пары легких на втором и третьем сегментах брюшка, два медиальных и
четыре боковых глаза, педипальпы, как у обычных пауков, но в отличие
от остальных не имеет ни паутинных, ни ядовитых желез. Фрины - это
пауки, отставшие в своем развитии.
- И по вине этого недоросля мы торчим в кратере лишние семьдесят
часов? - спросил Черных.
- Ты хотел сказать: по вине биолога Шадрина, который за эти
семьдесят часов не нашел промежуточное звено?
- Нет, я хотел сказать то, что сказал.
Черных легонько постучал ногтем по тубусу микроскопа. Фрин
подпрыгнул, как плетью, хлестнул передней ногой, которая оказалась раз
в пять длиннее туловища, и по-крабьи боком начал кружить по нижней
грани ограждающего колпака.
- Послушай, Владимир, - вмешался Янин, - а если этого
промежуточного звена вообще нет?
- Исключено. Фрины - хищники, но, кроме них и прыгунчиков, которые
по своим размерам никак не могут быть добычей пауков, я ничего пока в
кратере не обнаружил: поразительно бедная фауна.
- Выходит, если мы с Георгием снова привезем тебе завтра пустые
биоловушки, фринам грозит голодная смерть? - пошутил Черных
- Я могу поехать вместо тебя...
- Ты не обижайся, экстрабиолог, все в норме. Завтра наша очередь
осматривать мышеловки.
Черных поднял тяжелую крышку и высунулся из люка вездехода.
- Что там? - раздался в шлемофоне голос Янина.
- Валун тонн на пять, - ответил Черных.
- Откуда он свалился?
Прикатиться ему было абсолютно неоткуда. Они находились в самом
центре кратера с идеально ровной поверхностью, покрытой слоем пыли, и
до ближайших завалов базальта на склонах было не менее пятнадцати
километров.
- Очевидно, шадринские прыгунчики приволокли.
Ни намека на волочение, конечно, не было. Чашу кратера пересекал
только след гусениц вездехода двухдневной давности. Позавчера они
установили биоловушки, до которых оставалось метров восемьсот, а
сегодня след в след, как альпинисты, ехали тем же маршрутом, и вот
обломок преградил им путь, придавив отпечаток правой гусеницы.
- Что думаешь делать? - спросил Янин.
- Пойду пощупаю. - Черных выбрался из люка и сразу стал похож на
новогоднюю игрушку: задние стоп-сигналы окрасили скафандр красным
светом, а боковые габаритные огни - зеленым.
- Подзехать ближе? - подал голос Янин.
- Оставайся на месте, - Черных спрыгнул с гусеницы, подняв
зеленоватые клубы пыли, и, обогнув вездеход справа, вошел в яркий
конус света.
- Убавь немного, - приказал он.
Янин переключил на ближний свет, и теперь след от гусениц казался
таким контрастным, когда с трудом отличаешь впадины от выпуклостей.
До "монумента" было метров двадцать. Черных, сопровождаемый тремя
тенями - впереди, самой яркой, от прожектора вездехода, по бокам, едва
различимыми, от двух лун, - направился к валуну. Перед ним прыгали в
темноту небольшие зверьки, похожие на тушканчиков.
И, может, потому, что его внимание было приковано к треугольной
глыбе, он не смог сразу остановить занесенную для следующего шага
ногу, когда вдруг заметил, что тень впереди него исчезла. Центр
тяжести тела переместился всего лишь на каких-то пятнадцать
сантиметров, но этого было достаточно, чтобы следующий шаг стал
неизбежным.
Опустив левую ногу, Черных не почувствовал под нею опоры...
Янин только на долю секунды скосил глаза на шкалу топливного бака,
как вскрикнул Черных - так непроизвольно кричат люди, падая с высоты.
Янин чуть не разбил шлем о лобовое стекло - между вездеходом и валуном
никого не было.
- Черных! - крикнул Янин и врубил освещение на полную мощность. В
наушниках шлемофона появился свист.
- Черных! - снова закричал он, вращая прожектором по сторонам.
Молчание и никакого движения, только на ребрах валуна вспыхивают синие
звездочки кристаллов. Свист нарастал, и вдруг на его фоне Янин
отчетливо различил вздох.
- Я сейчас! - крикнул Янин. - Я иду! И стал карабкаться по
вертикальной лестнице к люку.
- Стой! - раздалось в шлемофоне. Янин повис на верхней
перекладине.
- Стой! - повторил голос Черных. - Оставайся... на месте! Я...
скоро. Подожди... на месте!
Черных говорил с трудом, прерывисто, как сквозь вату.
- Где ты?! - закричал Янин, срывая голосовые связки.
- Падаю... Не выходи... Включаю ранец...
При чем здесь ранец?.. И вдруг все стало на свои места: Черных
случайно включил ранцевый двигатель, его подбросило, от неожиданности
он выключил двигатель, стал падать, снова включил, чтобы мягче
приземлиться...
В первое мгновение Черных от неожиданности вскрикнул, и,
инстинктивно сгруппировавшись, ждал удара. Секунда... вторая...
третья. Слишком долго. "Трещина!" - мелькнула мысль. Теперь уже
группировка не поможет. Если не затормозить - конец!
Выбросил в стороны руки, пытаясь дотянуться до отвесных стен. Руки
прошли сквозь пустоту. Встречным потоком воздуха его завертело. Открыл
глаза... Яркий свет и больше ничего. Привычным движением рук и ног
прекратил кувыркание. Стал падать лицом вниз.
Несколько секунд ускорения - и установившаяся скорость. Плотный
поток воздуха извлекал из скафандра свистящую протяжную ноту. Теперь
только уловить момент и включить ранец в нужную секунду. Для
торможения ему достаточно ста пятидесяти метров... Если хватит
топлива.
Пылевой столб снесло в сторону. Черных стоял посреди небольшого
"пятачка" обнаженного грунта, приходя в себя после затяжного падения,
во время которого у него не было ни секунды для осмысливания
происшедшего. Теперь, когда он почувствовал под ногами твердую опору,
естественный вопрос - куда это меня угораздило? - встал перед ним.
Самое непонятное - откуда такой мощный свет? Черных поднял голову.
Сквозь густую облачность просматривалось светило таких невероятных
размеров, каких не было и не могло быть в радиусе двух парсеков от
этой планетной системы, роль солнца в которой играла звезда шестой
величины - карлик по сравнению с этим гигантом.
Яркий свет заливал обширную серую равнину, такую же, как та, на
которой остался вездеход: пыль, каменистый грунт - продукты конечной
стадии выветривания, низкорослые колючки, линия горизонта... Стоп!
Какой горизонт может быть у внутренней полости планеты?.. "А тебе
часто приходилось бывать в этих самых внутренних полостях? -
усмехнулся Черных. - Тебе известна геометрия ее пространства? Может
быть, горизонт - это всего лишь иллюзия?.."
Ну а это - тоже иллюзия? К нему приближалась красная лодка.
Черных напряг зрение и различил мелькание тонких серебристых весел,
загребающих пыль. Только какие-то странные эти весла, какие-то
непрерывно ломающиеся, членистые...
"Лодка" остановилась метрах в пятнадцати и, опираясь "веслами" о
поверхность, стала подыматься, как на домкратах, на глазах превращаясь
в огромного паука.
Паук и человек настороженно рассматривали друг друга. Что-то
знакомое обнаружил Черных в обличье страшилища: длинные и тонкие
членистые ноги, темно-красное туловище, по два глаза на каждом боку...
Да это же фрин! Фрин, увеличенный в тысячу раз! Там, под микроскопом,
он даже показался изящным, а сейчас... А сейчас под микроскопом
находился сам Черных, и фрин изучал его. Вероятно, блеск скафандра
показался пауку странным, и он медлил. Но недолго.
Передняя конечность фрина, закрученная ломаной спиралью, стала
медленно подыматься и отводиться назад, будто приводимая в действие
гидравлическим механизмом.
"Как лассо, - подумал Черных. - Пора кончать". Хлопнул ладонью по
бедру и похолодел... Бластер остался в вездеходе.
Янин до боли в глазах всматривался в темноту, надеясь, что Черных
подаст сигнал, если был отброшен не очень далеко и остался жив. Мешал
свет. Янин спустился в рубку и выключил прожектор.
Внезапно наступившая темнота сломила волю. Черных, не включая
фонаря на шлеме, бросился в сторону, но сильный удар по ногам чем-то
гибким, как плеть, отбросил его в пыль. Он упал на спину...
Когда пыль осела. Черных увидел, как на звезды наплывает
продолговатая тень паука... Не помня себя, включил до отказа ранцевый
двигатель. Его вдавило в грунт, но он кричал не от боли и страха, &
от необузданной радости первобытного охотника, наблюдая, как на
вершине двух огненных фонтанов кувыркался фрин, размахивая обугленными
конечностями
Черных направил левое сопло вниз, и его поволокло по мелким камням,
вращая как сегнерово колесо. На то место, где он лежал, свалились
бесформенной грудой выгоревшие останки фрина.
Янин машинально захлопнул крышку люка, когда неожиданно впереди
вездехода вспыхнул огненный диск, осветив все вокруг на сотню метров,
и стремительно покатился под гусеницы. Янин кубарем скатился в рубку.
На лобовом стекле дрожали красные блики, из-под вездехода вырывалось
пламя, а под днищем будто работал пескоструйный аппарат. Рванул
рычаги. Вездеход вздрогнул и покатился назад.
- Осторожнее! - раздалось в шлемофоне. Янин затормозил и включил
прожектор. Перед вездеходом стоял, покачиваясь. Черных. Из сопл
ранцевого двигателя горящими каплями скатывались остатки топлива.
- Вот тебе, Шадрин, и недостающее звено! - сказал Черных,
расположившись в кресле центрального отсека базового лагеря. -
Надеюсь, тебя больше не волнует проблема питания фринов? Меня лично -
нет, эти паучки-малютки не так уж и отстали в своем развитии. Не
правда ли?
- Да, - согласился Шадрин, - поразительный феномен! Но каким
образом они делают такие ловушки-колодцы?
- Не имею понятия, каким образом можно спрессовать несколько
кубических километров пространства вместе с поверхностью планеты и
всем, что на ней находится, в обзем двух-трех кубических метров, но
эффект прямо-таки потрясающий. Прожектор вездехода показался мне не
менее чем Бетельгейзе.
- Но сами-то фрины остаются без изменений, - вставил Янин.
- В противном случае в ловушке не было бы никакого смысла. Вся соль
в том, что уменьшается в размерах все, что попадает в этот колодец,
кроме самого фрина.
- Теперь нам все время придется держать в руках дальномеры, -
сделал вывод Шадрин, - ведь на глаз почти не определишь, где ловушка.
- Люди никогда не перестанут чувствовать себя только что
прозревшими котятами на пороге Вселенной, - сказал Черных. - Запомни
эту фразу, биолог Шадрин. Наш шеф сегодня в ударе, и не особенно
удивлюсь, если он толком раззяснит, зачем фрину понадобились такие
масштабы? Для того чтобы оглушить прыгунчика (ведь они являются
единственной добычей фринов в этом кратере), достаточно сбросить его с
высоты нескольких десятков метров, а ты летел километра три-четыре.
- А тебе приходилось когда-нибудь в течение длительного времени
питаться... ну, скажем, только рыбой. Нет? А жаль, ты тогда не задал
бы такого вопроса. Для прыгунчиков у фринов приготовлены наверняка
ловушки поменьше. А эту фрин специально построил для нас, даже выкатил
из ловушки песчинку, которая вне ее приняла нормальные размеры,
превратившись в глыбу. Кстати, расчет на нашу любознательность...
Фрина тоже можно понять, ведь он никогда не пробовал, каков на вкус
человек разумный.
АЛЕКСАНДР ВАРАКИН, Ташкент
АЛЕКСАНДР ВАРАКИН. РОБИНЗОН КЛЮЕВ
Когда дяди Митина мусоровозка показала Клюеву зад, он понял, что
сгодняшнее утро тоже будет громким.
Утро взревело голосом жены:
- Горе ты мое! Опять продрыхнул все на свете!..
Из ведра воняло тиной: вчера Клюев купил живого карпа, было очень
вкусно...
Катя врубила "Эстонию", и бодрый голос диктора-физкультурника
посоветовал Клюеву приготовить коврик, на который, Клюев знал, нужно
будет ложиться животом. Ох уж этот противный голос!.. Но сегодня Клюев
промолчал: как-никак первый день отпуска, да и...
- Встретишь маму на остановке. Купишь масла полкило. На ужин
картошки начистишь. Пропылесось комнаты. За хлебом сходи, да не бери
вчерашнего. Готовь не спеша, посолить не забудь...
Наказы сыпались один за другим. Клюев собрал волю в кулак и
приготовился было выслушать указания насчет повышения в зарплате и
должности, нехождения на футбол и непития пива, однако таковых не
последовало: жена меняла тактику в честь отпуска.
Она отбыла после кофе, мастерски приготовленного самим Клюевым, еще
раз строго предупредив, чтобы ужин был вовремя.
- Горе ты мое!.. - сказал он Вовке и отвел его куда следует.
орошат проливные дожди... Вы были когда-нибудь в тропиках?
Идет научная дискуссия. Споры, которым не видно конца: "Слово
предоставляется... Слово предоставляется...", и вдруг в зал, в ряды
почтенных биологов, врывается сторонний человек, по специальности
физик.
- Из смолы "Гигантэи" получена антирадиациоиная пластмасса! - вне
регламента кричит он. - Отражаются все виды излучения! Открывается
столбовая дорога к постройке фотонного двигателя!..
Это и решило судьбу "Гиганитэи", а в родном селе профессора Иванова
был воздвигнут его бюст.
Неудавшееся вторжение
ПАВЕЛ БОРТНИК, г. Свердловск
Внепространственный разведывательный галактолет скорпов приземлился
ровно в полдень в Историческом сквере Свердловска. Дабы не возбуждать
любопытства аборигенов, кораблю с помощью голографической аппаратуры
был придан вид каменной глыбы, что во множестве теснились в сквере.
Галактолет прилетел с седьмой звезды созвездия Скорпиона для
уточнения технического уровня планеты Земля, которой впоследствии
отводилась почетная роль стать колонией скорпов.
На предусмотренные инструкцией взятие и анализ проб воздуха, почвы
и растительности ушло около десяти часов. Затем на разведку
отправилась экспедиция в составе одного скорпа - опытного десантника
Рика-Мару.
Как ни странно, но земляне весьма походили на обитателей седьмой
Скорпиона. И, чтобы придать Рика-Мару типичный вид аборигена,
достаточно было только перекрасить его волосы из изумрудного в
ярко-красный цвет. И, разумеется, соответственно одеть.
Выйдя из корабля, десантник двинулся по дороге, по которой взад и
вперед сновали туземцы. Пройдя от Исторического сквера до кинотеатра
"Октябрь", Рика-Мару наугад сменил направление и приблизился к
строению с непонятной табличкой "Областная детская библиотека".
Дешифратор, работавший после капремонта не совсем точно, передал это
как "Областное сборище посвященных".
Такое объявление чрезвычайно заинтересовало скорпа, и он решил
войти.
Очутился Рика-Мару в светлом помещении.
Пожилая землянка в синем халате окунула в стальную емкость,
заполненную водой, кусок материи и стала водить им по полу. "Видимо,
традиционное приветствие", - решил скорп. Она разогнулась и что-то
крикнула Рика-Мару. Дешифратор перевел это так: "О боже, и он туда же.
Беги наверх, уже началось. Да поживей, а то Галина Николаевна тебе
задаст".
Взойдя наверх по ступенчатой дороге, скорп попал в маленькое
помещение, сплошь заполненное аборигенами. Незанятым оставался только
допотопный прибор, очевидно служивший для освещения.
На стенах помещения висели красочные картины с космическим
содержанием.
В комнате все взахлеб говорили друг с другом и каждый сам с собой.
Дешифратор Рика-Мару успевал переводить лишь обрывки отдельных
фраз. Но и этого было достаточно, чтобы перевернуть все представления
скорпа о техническом развитии землян. Вот что он услышал:
- Повторяю, что мой резофазотрон способен взрывать галактики и
превращать излучение в энергию...
- Помнишь, как мы уничтожили пришельцев из соседней
метагалактики?..
- А что, если на нас нападут из созвездия Скорпиона?..
- Обработаем их соответствующими лучами, и они станут паиньками...
- Или просто изолируем их паршивую планету в подпространстве...
Услышав все это, бедный, ошеломленный скорп, словно ошпаренный,
выскочил из "Областного сборища посвященных" и со всех ног кинулся к
галактолету.
Когда Рика-Мару выложил собранные разведданные капитану корабля,
тот сразу же послал по каналу мыслесвязи рапорт своему начальству.
Ответ, отстуканный в голове капитана, гласил: "Немедленно улетайте
тчк случае погони взрывайте корабль тчк ваши имена будут занесены на
скрижали истории".
По галактолету немедленно объявили тревогу.
Через две минуты (рекордно короткий срок!) корабль стартовал.
Впоследствии Главный штаб космических завоеваний издал приказ,
запрещавший всем галактолетам подходить к сверхпланете Земля ближе,
чем на семь мегапарсеков, под угрозой потери двухгодичной премии.
Но если бы Рика-Мару не так спешил исчезнуть из "Областного сборища
посвященных", то он успел бы услышать, как председательствующий
объявил: "На этом заседание клуба юных любителей фантастики предлагаю
считать закрытым".
СЕРГЕЯ БИТЮЦКИЙ, г. Ростов-на-Дону
В центральной рубке космической станции ощущался бодрящий, свежий
запах, означавший, что капитан волнуется и по привычке щелкает
тумблером озонатора.
Он сидел в кресле и хмуро смотрел на гравитограмму, высвеченную на
дисплее. Большинство присутствующих разбиралось в них ровно настолько,
чтобы понять, что это гравитограмма. Капитан вынужден был объяснить.
- Взгляните на этот пик, - мрачно начал он. - Усиление гравиполя в
два раза! Практически это значит, что звезда получила прибавку массы,
равную собственной. Откуда, я не знаю. Но ясно, звезда Барнарда не
вспыхнет, а постепенно войдет в норму. Что делать?
- Быть может, гравиполе звезды Барнарда увеличено искусственно? -
предположил кто-то. - Может, это сделано инопланетянами?
На него снисходительно посмотрел из-под очков научный руководитель
работ.
- Молодой человек, пора бы уже знать, что в нашем секторе галактики
никаких других цивилизаций нет! Иначе они бы давно ответили на
радиосигналы, которые мы регулярно посылаем в космос.
- Здесь не диспут о жизни во вселенной, - остановил их спор капитан
и продолжил, обращаясь ко всем: - Если звезда Барнарда нормализуется,
мы не научимся предотвращать вспышки сверхновых, а ведь следующей
может стать и Солнце! Человечество будет постоянно находиться в
опасности!
- Значит, вы предлагаете разжечь?
- Да.
- Но как?
- А это как раз очень просто, - усмехнулся капитан, - достаточно
запустить в нее капсулу с гравинейтралитом. Это вещество, образно
говоря, как губка, впитывает гравитацию.
- И введем в программу нуль-стартового снаряда задание проследить,
откуда звезда получает лишнюю гравиэнергию; возможно, это и есть ключ
к умению тушить звезды! Отправим зонд немедленно.
- Подождите, но ведь мы еще не успели исследовать систему звезды
Барнарда, а уничтожать неисследованную систему?!.
- Поймите, если мы сейчас не поможем звезде Барнарда вспыхнуть, то
позже это будет уже невозможно! Мы выбираем меньшее из двух зол!
Аннигиляционное пламя разогнало старт-снаряд до субсветовой
скорости. Еще раз сверив курс, снаряд выдвинул на телескопических
ножках полусферы Ф-двигателей. Антигравитационные лучи огромной
мощности вырвались из них и скрестились в точке пространства,
"фокусе", немного впереди корабля. Они пробили пространство, прорвали
в нем дырку. Снаряд ушел в гиперпространство, и оно тут же
захлопнулось.
Вынырнув в нормальные три измерения в четырех астрономических
единицах от хромосферы светила, он выпустил в ее кроваво-красный диск
зонд с гравинейтралитом. По дополнительной программе снаряд определил
гравилокатором источники дополнительной гравитации. Ими оказались:
самым крупным - вторая от звезды Барнарда планета и 19 помельче,
искусственного происхождения, расположенные вокруг звезды. Автомат
снаряда был низкого класса, и он не сделал выводов из увиденного, он
только сфотографировал объекты в мощный телескоп и продолжал выполнять
программу. Приборы фиксировали состояние звезды, а зонд тем временем
приближался к ней, минуя вторую планету и неся страшный заряд.
Планета, мимо которой летел зонд, вряд ли пришлась бы по вкусу
землянам но тем не менее на ней обитали существа, даже отдаленно не
напоминающие людей и называющие ее на своем языке тепловых колебаний
Актан. Система звезды Барнарда была забита космическим мусором - на 2
планеты в ней приходилось 3 пояса астероидов. Постоянно живя в страхе
перед столкновениями с малыми планетами, время от времени вызывавшими
огромные разрушения, актанты вынуждены были научиться предотвращать
их, и они в совершенстве овладели гравитотехникой.
В последние годы у актантов появились хлопоты с их солнцем Зором.
"Затемпературившее" светило было оплетено гравитационной паутиной, не
дававшей его плазменным недрам вырваться на свободу.
Станция метеорного контроля и одновременно контроля за Зором,
распределявшая тераватты энергии и следящая за ходом аварийных работ,
стояла, вросшая опорными лапами в базальт пустыни, и освещалась
непомерно распухшей звездой. Непосредственная опасность уже миновала,
отпала необходимость в большом числе операторов. За пультом сидели
двое дежурных. Они внимательно рассматривали на экране стереолокатора
приближавшееся к Актану каплеобразное тело. По мере уменьшения
расстояния изображение становилось четче, и тем радостней им
становилось.
- Это действительно не каш аппарат! Теперь понятно, почему он не
отвечает на позывные!
- Чужой звездолет?
- Не похоже, слишком маленький.
- Тогда я просвечу его. Что там, внутри творения иного разума?!
Реле среагировало на тепловую команду, и через мгновение пакет
нейтрино вернулся на приемную антенну, неся информацию о содержимом
пришельца.
- Внутри только гравиед, не считая примитивного кибера.
- Зачем там гравиед? - мелькнуло подозрение у старшего. - Проверь
траекторию.
- ...Упирается в Зор. А в чем дело? - удивленно спросил еще не
понимающий напарник.
- Сюрпризы контакта... Тогда это наша смерть! - Он включил всеобщую
трансляцию и излучил: - Тревога! Особая опасность!
Жерла мощных гравитационных пушек (флаузеров) нацелились на зонд,
но гравинейтралит впитал гравитационную мощь противометеорных пушек,
способную насквозь пробить небольшой астероид. Гравитация бесследно,
как дым, растворилась, поглощенная гравинейтралитом. Зонд развил
полную скорость и быстро ушел из зоны действия гравиметов.
На всей планете была объявлена тревога. Наперерез зонду вылетели
два боевых гравилета. Они нагнали его и, нацелив все виды бортового
оружия, внезапно потеряли скорость. Командиры привели в действие
орудия, но концентраторы гравиэнергии опустели. Аварийный аннигилятор
с ядерным питателем имелся только на одном корабле. Из паза
выдвинулась и развернулась его парабола. Пламя полного атомного
распада пронзило вакуум. Но зонд уже слишком далеко ушел от потерявших
ход кораблей, и плазменный столб лишь сильно оплавил обшивку. У всех
вокруг была только гравитационная техника, бессильная в борьбе с
зондом. Гравилетчики не могли даже протаранить смертоносную машину.
Ближайшая ракета с аннигиляционным двигателем находилась за 1 000 000
километров от зонда и не могла догнать его. Зонд бессильно
расстреливали из флаузеров, но он впитывал гравиэнергию и неуклонно
шел к светилу.
Люди стояли на обзорной площадке станции и смотрели на слабую
звездочку.
- Вы слышали? Старт-снаряд должен сейчас вернуться, он послал
сигнал: звезда Барнарда вспыхнула!
- Наконец-то...
На экране селектора появился капитан, с лицом, какого они никогда
не видели, смертельно бледным и перекошенным от страха. Он дрожащим
голосом прошептал:
- Немедленно все ко мне.
Перед рубкой членам экипажа обожгло легкие озоном. Капитан молча
швырнул на стол два стерео.
На них играли красками лиловая планета с городами и большой
искусственный спутник, поглощаемые пламенем сверхновой Барнарда.
В откликах на нашу анкету (см. "ТМ" Не 7 за 1982 год) представители
клубов любителей фантастики нередко выражают пожелания, чтобы журнал
печатал лучшие произведения, рекомендованные тем или иным из них. Мы
публикуем рассказ Г. Мельникова, отобранный волгоградским клубом
"Ветер времени". С творчеством Г. Мельникова читатели журнала уже
знакомы. За рассказ "Ясное утро после долгой ночи" (см. "ТМ" Э7 за
1981 год) он получил вторую премию последнего международного конкурса,
проведенного совместно с молодежными изданиями НРБ и ПНР в 1980 году.
ГЕННАДИЙ МЕЛЬНИКОВ, Волгоград
п. 2. 01. - исключается.
п. 2. 02. - после слов "...не более 50 м
от вездехода" следует: "Передвигаясь по
поверхности планеты, астронавт обязан
ощупывать грунт впереди себя дюралевым
посохом".
(Из "Дополнения к временной инструкции
по технике безопасности на Септиме".)
- Посмотри, какой красавец! - сказал Шадрин, подымая голову от
микроскопа. - Самый крупный за последние пять дней.
Черных без особого интереса наклонился к окуляру. На предметном
столике под прозрачным колпаком сидел темно-красный паук. Как ни
странно, он не казался омерзительным, подобно большинству своих
соплеменников, даже наоборот - длинные и тонкие членистые ноги
придавали ему какое-то изящество.
- Натуральный фрин из группы жгутоногих, - констатировал Шадрин. -
Две пары легких на втором и третьем сегментах брюшка, два медиальных и
четыре боковых глаза, педипальпы, как у обычных пауков, но в отличие
от остальных не имеет ни паутинных, ни ядовитых желез. Фрины - это
пауки, отставшие в своем развитии.
- И по вине этого недоросля мы торчим в кратере лишние семьдесят
часов? - спросил Черных.
- Ты хотел сказать: по вине биолога Шадрина, который за эти
семьдесят часов не нашел промежуточное звено?
- Нет, я хотел сказать то, что сказал.
Черных легонько постучал ногтем по тубусу микроскопа. Фрин
подпрыгнул, как плетью, хлестнул передней ногой, которая оказалась раз
в пять длиннее туловища, и по-крабьи боком начал кружить по нижней
грани ограждающего колпака.
- Послушай, Владимир, - вмешался Янин, - а если этого
промежуточного звена вообще нет?
- Исключено. Фрины - хищники, но, кроме них и прыгунчиков, которые
по своим размерам никак не могут быть добычей пауков, я ничего пока в
кратере не обнаружил: поразительно бедная фауна.
- Выходит, если мы с Георгием снова привезем тебе завтра пустые
биоловушки, фринам грозит голодная смерть? - пошутил Черных
- Я могу поехать вместо тебя...
- Ты не обижайся, экстрабиолог, все в норме. Завтра наша очередь
осматривать мышеловки.
Черных поднял тяжелую крышку и высунулся из люка вездехода.
- Что там? - раздался в шлемофоне голос Янина.
- Валун тонн на пять, - ответил Черных.
- Откуда он свалился?
Прикатиться ему было абсолютно неоткуда. Они находились в самом
центре кратера с идеально ровной поверхностью, покрытой слоем пыли, и
до ближайших завалов базальта на склонах было не менее пятнадцати
километров.
- Очевидно, шадринские прыгунчики приволокли.
Ни намека на волочение, конечно, не было. Чашу кратера пересекал
только след гусениц вездехода двухдневной давности. Позавчера они
установили биоловушки, до которых оставалось метров восемьсот, а
сегодня след в след, как альпинисты, ехали тем же маршрутом, и вот
обломок преградил им путь, придавив отпечаток правой гусеницы.
- Что думаешь делать? - спросил Янин.
- Пойду пощупаю. - Черных выбрался из люка и сразу стал похож на
новогоднюю игрушку: задние стоп-сигналы окрасили скафандр красным
светом, а боковые габаритные огни - зеленым.
- Подзехать ближе? - подал голос Янин.
- Оставайся на месте, - Черных спрыгнул с гусеницы, подняв
зеленоватые клубы пыли, и, обогнув вездеход справа, вошел в яркий
конус света.
- Убавь немного, - приказал он.
Янин переключил на ближний свет, и теперь след от гусениц казался
таким контрастным, когда с трудом отличаешь впадины от выпуклостей.
До "монумента" было метров двадцать. Черных, сопровождаемый тремя
тенями - впереди, самой яркой, от прожектора вездехода, по бокам, едва
различимыми, от двух лун, - направился к валуну. Перед ним прыгали в
темноту небольшие зверьки, похожие на тушканчиков.
И, может, потому, что его внимание было приковано к треугольной
глыбе, он не смог сразу остановить занесенную для следующего шага
ногу, когда вдруг заметил, что тень впереди него исчезла. Центр
тяжести тела переместился всего лишь на каких-то пятнадцать
сантиметров, но этого было достаточно, чтобы следующий шаг стал
неизбежным.
Опустив левую ногу, Черных не почувствовал под нею опоры...
Янин только на долю секунды скосил глаза на шкалу топливного бака,
как вскрикнул Черных - так непроизвольно кричат люди, падая с высоты.
Янин чуть не разбил шлем о лобовое стекло - между вездеходом и валуном
никого не было.
- Черных! - крикнул Янин и врубил освещение на полную мощность. В
наушниках шлемофона появился свист.
- Черных! - снова закричал он, вращая прожектором по сторонам.
Молчание и никакого движения, только на ребрах валуна вспыхивают синие
звездочки кристаллов. Свист нарастал, и вдруг на его фоне Янин
отчетливо различил вздох.
- Я сейчас! - крикнул Янин. - Я иду! И стал карабкаться по
вертикальной лестнице к люку.
- Стой! - раздалось в шлемофоне. Янин повис на верхней
перекладине.
- Стой! - повторил голос Черных. - Оставайся... на месте! Я...
скоро. Подожди... на месте!
Черных говорил с трудом, прерывисто, как сквозь вату.
- Где ты?! - закричал Янин, срывая голосовые связки.
- Падаю... Не выходи... Включаю ранец...
При чем здесь ранец?.. И вдруг все стало на свои места: Черных
случайно включил ранцевый двигатель, его подбросило, от неожиданности
он выключил двигатель, стал падать, снова включил, чтобы мягче
приземлиться...
В первое мгновение Черных от неожиданности вскрикнул, и,
инстинктивно сгруппировавшись, ждал удара. Секунда... вторая...
третья. Слишком долго. "Трещина!" - мелькнула мысль. Теперь уже
группировка не поможет. Если не затормозить - конец!
Выбросил в стороны руки, пытаясь дотянуться до отвесных стен. Руки
прошли сквозь пустоту. Встречным потоком воздуха его завертело. Открыл
глаза... Яркий свет и больше ничего. Привычным движением рук и ног
прекратил кувыркание. Стал падать лицом вниз.
Несколько секунд ускорения - и установившаяся скорость. Плотный
поток воздуха извлекал из скафандра свистящую протяжную ноту. Теперь
только уловить момент и включить ранец в нужную секунду. Для
торможения ему достаточно ста пятидесяти метров... Если хватит
топлива.
Пылевой столб снесло в сторону. Черных стоял посреди небольшого
"пятачка" обнаженного грунта, приходя в себя после затяжного падения,
во время которого у него не было ни секунды для осмысливания
происшедшего. Теперь, когда он почувствовал под ногами твердую опору,
естественный вопрос - куда это меня угораздило? - встал перед ним.
Самое непонятное - откуда такой мощный свет? Черных поднял голову.
Сквозь густую облачность просматривалось светило таких невероятных
размеров, каких не было и не могло быть в радиусе двух парсеков от
этой планетной системы, роль солнца в которой играла звезда шестой
величины - карлик по сравнению с этим гигантом.
Яркий свет заливал обширную серую равнину, такую же, как та, на
которой остался вездеход: пыль, каменистый грунт - продукты конечной
стадии выветривания, низкорослые колючки, линия горизонта... Стоп!
Какой горизонт может быть у внутренней полости планеты?.. "А тебе
часто приходилось бывать в этих самых внутренних полостях? -
усмехнулся Черных. - Тебе известна геометрия ее пространства? Может
быть, горизонт - это всего лишь иллюзия?.."
Ну а это - тоже иллюзия? К нему приближалась красная лодка.
Черных напряг зрение и различил мелькание тонких серебристых весел,
загребающих пыль. Только какие-то странные эти весла, какие-то
непрерывно ломающиеся, членистые...
"Лодка" остановилась метрах в пятнадцати и, опираясь "веслами" о
поверхность, стала подыматься, как на домкратах, на глазах превращаясь
в огромного паука.
Паук и человек настороженно рассматривали друг друга. Что-то
знакомое обнаружил Черных в обличье страшилища: длинные и тонкие
членистые ноги, темно-красное туловище, по два глаза на каждом боку...
Да это же фрин! Фрин, увеличенный в тысячу раз! Там, под микроскопом,
он даже показался изящным, а сейчас... А сейчас под микроскопом
находился сам Черных, и фрин изучал его. Вероятно, блеск скафандра
показался пауку странным, и он медлил. Но недолго.
Передняя конечность фрина, закрученная ломаной спиралью, стала
медленно подыматься и отводиться назад, будто приводимая в действие
гидравлическим механизмом.
"Как лассо, - подумал Черных. - Пора кончать". Хлопнул ладонью по
бедру и похолодел... Бластер остался в вездеходе.
Янин до боли в глазах всматривался в темноту, надеясь, что Черных
подаст сигнал, если был отброшен не очень далеко и остался жив. Мешал
свет. Янин спустился в рубку и выключил прожектор.
Внезапно наступившая темнота сломила волю. Черных, не включая
фонаря на шлеме, бросился в сторону, но сильный удар по ногам чем-то
гибким, как плеть, отбросил его в пыль. Он упал на спину...
Когда пыль осела. Черных увидел, как на звезды наплывает
продолговатая тень паука... Не помня себя, включил до отказа ранцевый
двигатель. Его вдавило в грунт, но он кричал не от боли и страха, &
от необузданной радости первобытного охотника, наблюдая, как на
вершине двух огненных фонтанов кувыркался фрин, размахивая обугленными
конечностями
Черных направил левое сопло вниз, и его поволокло по мелким камням,
вращая как сегнерово колесо. На то место, где он лежал, свалились
бесформенной грудой выгоревшие останки фрина.
Янин машинально захлопнул крышку люка, когда неожиданно впереди
вездехода вспыхнул огненный диск, осветив все вокруг на сотню метров,
и стремительно покатился под гусеницы. Янин кубарем скатился в рубку.
На лобовом стекле дрожали красные блики, из-под вездехода вырывалось
пламя, а под днищем будто работал пескоструйный аппарат. Рванул
рычаги. Вездеход вздрогнул и покатился назад.
- Осторожнее! - раздалось в шлемофоне. Янин затормозил и включил
прожектор. Перед вездеходом стоял, покачиваясь. Черных. Из сопл
ранцевого двигателя горящими каплями скатывались остатки топлива.
- Вот тебе, Шадрин, и недостающее звено! - сказал Черных,
расположившись в кресле центрального отсека базового лагеря. -
Надеюсь, тебя больше не волнует проблема питания фринов? Меня лично -
нет, эти паучки-малютки не так уж и отстали в своем развитии. Не
правда ли?
- Да, - согласился Шадрин, - поразительный феномен! Но каким
образом они делают такие ловушки-колодцы?
- Не имею понятия, каким образом можно спрессовать несколько
кубических километров пространства вместе с поверхностью планеты и
всем, что на ней находится, в обзем двух-трех кубических метров, но
эффект прямо-таки потрясающий. Прожектор вездехода показался мне не
менее чем Бетельгейзе.
- Но сами-то фрины остаются без изменений, - вставил Янин.
- В противном случае в ловушке не было бы никакого смысла. Вся соль
в том, что уменьшается в размерах все, что попадает в этот колодец,
кроме самого фрина.
- Теперь нам все время придется держать в руках дальномеры, -
сделал вывод Шадрин, - ведь на глаз почти не определишь, где ловушка.
- Люди никогда не перестанут чувствовать себя только что
прозревшими котятами на пороге Вселенной, - сказал Черных. - Запомни
эту фразу, биолог Шадрин. Наш шеф сегодня в ударе, и не особенно
удивлюсь, если он толком раззяснит, зачем фрину понадобились такие
масштабы? Для того чтобы оглушить прыгунчика (ведь они являются
единственной добычей фринов в этом кратере), достаточно сбросить его с
высоты нескольких десятков метров, а ты летел километра три-четыре.
- А тебе приходилось когда-нибудь в течение длительного времени
питаться... ну, скажем, только рыбой. Нет? А жаль, ты тогда не задал
бы такого вопроса. Для прыгунчиков у фринов приготовлены наверняка
ловушки поменьше. А эту фрин специально построил для нас, даже выкатил
из ловушки песчинку, которая вне ее приняла нормальные размеры,
превратившись в глыбу. Кстати, расчет на нашу любознательность...
Фрина тоже можно понять, ведь он никогда не пробовал, каков на вкус
человек разумный.
АЛЕКСАНДР ВАРАКИН, Ташкент
АЛЕКСАНДР ВАРАКИН. РОБИНЗОН КЛЮЕВ
Когда дяди Митина мусоровозка показала Клюеву зад, он понял, что
сгодняшнее утро тоже будет громким.
Утро взревело голосом жены:
- Горе ты мое! Опять продрыхнул все на свете!..
Из ведра воняло тиной: вчера Клюев купил живого карпа, было очень
вкусно...
Катя врубила "Эстонию", и бодрый голос диктора-физкультурника
посоветовал Клюеву приготовить коврик, на который, Клюев знал, нужно
будет ложиться животом. Ох уж этот противный голос!.. Но сегодня Клюев
промолчал: как-никак первый день отпуска, да и...
- Встретишь маму на остановке. Купишь масла полкило. На ужин
картошки начистишь. Пропылесось комнаты. За хлебом сходи, да не бери
вчерашнего. Готовь не спеша, посолить не забудь...
Наказы сыпались один за другим. Клюев собрал волю в кулак и
приготовился было выслушать указания насчет повышения в зарплате и
должности, нехождения на футбол и непития пива, однако таковых не
последовало: жена меняла тактику в честь отпуска.
Она отбыла после кофе, мастерски приготовленного самим Клюевым, еще
раз строго предупредив, чтобы ужин был вовремя.
- Горе ты мое!.. - сказал он Вовке и отвел его куда следует.