Страница:
- О нет, ее я лечить не берусь, слишком она большая грешница!
Султан давай молить шейха, давай улещать его на все лады: шутка ли сказать, единственная дочь у султана, да кто ее замуж возьмет теперь с такими рогами?
- Хорошо, вылечу я ее, - согласился визирев сын. - Пусть только сознается, не присвоила ли она себе чужое добро?
Девушка долго отпиралась, но сын визиря сказал, что не исцелит ее до тех пор, пока она не вернет кошелек, шаровары и свирель. Пришлось дочери султана во всем признаться, и юноша снова стал обладателем своих волшебных вещей. Визирев сын себя не помнил от счастья! Рассказал он султану, что произошло между ним и его дочерью, и воскликнул:
- О великий султан! Если ты не отдашь мне в жены свою дочь, я ее не стану лечить!
"Если я не отдам ее замуж за этого юношу, другие-то ее не возьмут ведь рогатая жена никому не нужна", - рассудил про себя султан, а вслух воскликнул:
- О лучшем зяте я и не мечтал! Будьте, дети, счастливы!
Сын визиря велел девушке съесть столько виноградин, сколько было у нее рогов, а потом обвенчался с ней. И если только не умерли они, то и до сей поры живут в добром согласии.
Босния. Перевод с сербскохорватского Т. Вирты
ВОЛШЕБНЫЙ ЛЕС
Был у одного богатого человека сын. Отец воспитывал его дома, а как вырос парень, послал его по свету, да не деньги наживать, а ума набираться, посмотреть, как тяжко людям живется и как много надо трудиться, чтобы честно прожить свой короткий век. Дал ему отец денег на дорогу, велел их беречь, прочел наставление, благословил и отпустил.
Странствуя по свету, юноша пришел в какой-то город. Смотрит - ведут человека на виселицу. Подбегает юноша, спрашивает, что дурного сделал тот несчастный и за что его казнить хотят.
- У него много долгов, а так как ему нечем заплатить, то, по законам нашей страны, его приговорили к смертной казни, - отвечают ему.
Услыхав это, юноша обратился к судьям:
- Господа судьи! Можно мне заплатить долги этого человека и выкупить его?
- Пожалуйста. Заплати и делай с ним что хочешь.
Юноша отдал все свои деньги, продал с себя одежду до последней рубашки и набрал наконец сколько требовалось. Судьи отдали ему должника, и пошли они вместе по свету, прося милостыню.
Раз вечером прилегли они отдохнуть. Выкупленный должник и говорит:
- Надоела мне такая жизнь, да и жаль мне смотреть на тебя. Из-за меня ведь ты страдаешь. Пойдем в лес. Там у меня есть названая сестра, волшебница-вила. Она нам скажет, как разбогатеть.
Юноша согласился. Пошли они в лес. Путь длинный. Должник впереди идет, юноша за ним. Наконец пришли. Видят, деревья высокие - до самого месяца, листья на них золотые, стволы серебряные. А среди деревьев горит яркое пламя и вьется дым над огнем. Юноша испугался и спрашивает:
- Что это? Чудо какое-то!
А товарищ отвечает:
- Не бойся, тут все мои названые сестры и их матери. Вдвоем мы не можем подойти к ним. Я пойду вперед и скажу им, что мы пришли к ним жить. А ты подожди меня вон под тем деревом; оно все из золота, а листья у него жемчужные. Но если тебе дорога жизнь, смотри не пророни ни слова, пока я не вернусь. Под золотым деревом летом собираются все вилы и вышивают на пяльцах. А ежели увидят они в лесу юношу, околдуют его взорами и превратят в какого-нибудь зверя.
Сказал он это и исчез, словно сквозь землю провалился. Прошло некоторое время. Юноше надоело дожидаться, и он пошел по лесу. Вдруг видит хоровод крылатых девушек. Он и спрятался, чтобы поглядеть на них и послушать их песни. На беду, заметила его запевала, околдовала, и в тот же миг он ослеп и онемел. Испугался он и заплакал. Откуда ни возьмись на крыльях прилетел его товарищ, взял за руку и говорит:
- Чего же ты так испугался?
Юноша знаками рассказал, что с ним случилось. Тот вынул из-за пояса маленькую свирель, влез на дерево и начал играть. Со всех сторон слетелось столько вил и колдунов, братьев и сестер, побратимов и названых сестер, что и счесть невозможно. Стали они искать в лесу какие-то целебные травы и лечить ими юношу. Он сразу прозрел, да и дар речи к нему вернулся. Вилы приняли его к себе и женили. Он разбогател. Но когда состарился, покаялся в грехах и вернулся домой. Отца он застал уже при смерти. Простился с ним, похоронил и до самой смерти жил жизнью праведника. Но каждое лето ходил в лес навещать бывших друзей.
Черногория. Перевод с сербскохорватского Н. Дмитриева
МНИМЫЙ СМЕЛЬЧАК
Жил-был лентяй. Разлегся он в поле под кустом и видит: великое множество мух облепило какую-то падаль. Размахнулся лентяй и одним махом прихлопнул четыре десятка.
- Эва! Смотри, какой я молодец! - сказал он себе.
Захотелось ему, чтоб и все считали его молодцом. Пошел лентяй к оружейнику, велел выковать ему добрую саблю да написать на ней: "Одним махом - сорок душ побивахом!" Пусть каждый, кто надпись прочтет, дивится и перед смельчаком дрожит.
Выковали саблю. Надел ее лентяй и отправился в горы, попугать тех, кто будет трусливей его самого. Походил-походил - да и лег в холодке отдохнуть.
Ну, а в горах куролесили сорок разбойников. По тропинке пришли они к тому месту, где храпел лентяй, заприметили спящего и послали двоих на разведку: мол, что за человек. Поглядели на него двое посланцев да прочли надпись на сабле: "Одним махом - сорок душ побивахом!" Тотчас сообщили они другим разбойникам, и все вместе решили: неплохо бы взять храбреца к ним в атаманы!
А лентяю только того и надо. Подружились они и пошли по горам колобродить. Пронеслась о них слава повсюду, и все из-за удальца атамана. Люди дрожали от страха - и старый и малый. Ну а ведь известно: один скажет, а другой повторит! Дошел слух и до царя.
В стольном царском городе не было питьевой воды. Один-единственный пруд, да и в том пруду поселился дракон и требовал за воду кровавой дани приводи ему на съедение по одному человеку в день.
Вот так и брал он от каждого дома по человеку. Дошел черед до царевны. Царь издал приказ: кто храбрец-удалец - пусть сразится с драконом и, коль одолеет его, большую награду получит.
Рассказали царю: у разбойников, мол, есть атаман, такой удалец, что одним махом может сорок врагов изничтожить. Тотчас царь снарядил к атаману послов, чтоб просили его во дворец пожаловать со всей его шайкой. Ежели поборет дракона да спасет царевну, царь не только помилует всю шайку, но и дочь за атамана выдаст замуж, а разбойников всех тотчас министрами назначит, чтобы сидели они до конца своих дней во дворце, а в горах не шатались.
Получил атаман такую весть, и разбойники сразу загорелись: идем, мол, изничтожим дракона. Очень уж им министрами стать захотелось. Да и то сказать: сражаться-то будет сам атаман, а они посидят в сторонке, да потом за наградой придут.
Атаман же, увидев их рвенье, хоть и знал, что придется ему впереди всех идти, так рассудил: отказаться - неловко, вмиг раскроется хитрый обман и все поймут, что смельчак он аховый.
Вот явились разбойники к царю, а затем и на берег пруда побрели, - надо атаману прикинуть, как сподручнее дракона убить.
Осмотрелся атаман и решил: шайка пусть сидит в засаде, а он сам заберется на дерево, ближе к пруду, да и будет оттуда командовать.
Под утро пришел атаман вместе с шайкой к пруду, всех разбойников укрыл в засаде, сам на дерево влез, да таким молодцом глядит, будто все ему нипочем. Хоть в душе и простился он с жизнью, а виду не подает, потому как еще надеется, что, на дереве сидя, как-нибудь уцелеет. Разбойникам же строго приказал: без команды не сметь беспокоить дракона.
Вот немного погодя показался дракон из воды - да прямехонько к дереву. Увидал его храбрый мухобой, и все поджилки у него затряслись: что тут сделаешь! Пасть у дракона огромная - человека проглотит и не подавится.
"Да-а, попробуй убей его! Как же! - думал горе-храбрец. - Лучше уж прыгну к нему прямо в пасть, пусть проглотит - и все тут. Конец атаманству, довольно головы людям морочить. Тут ведь не мух бить, сорок штук одним махом. Тут - дракон!"
А дракон заприметил его, пасть раскрыл, поднял страшную башку, да и тянется прямо к атаману. Парень до того испугался, что и шайку вызвать из засады не мог, - мол, что ж вы, стреляйте, убейте дракона! Задрожали у храбреца руки-ноги, сорвался он с дерева и вниз полетел. В пасть дракону не угодил, а вцепился ему в загривок да с испугу за уши его ухватился, чтоб не упасть. Удивился дракон, даже остолбенел. Да ведь старые люди не зря говорят: "Коли трус свой страх пересилил, его уж никак не осилишь". Так и здесь. Раз дракон присмирел, атаман пересилил свой страх да как гаркнет разбойникам:
- Что вы стоите, чего еще ждете? Может, хотите, чтобы я верхом на драконе к вам в гости приехал?
Как услышали его разбойники, подбежали к дракону со всех сторон, да и начали копья и стрелы метать в него. Так и убили.
Тут возрадовались и царь и народ, подхватили удальцов на руки, понесли с ликованием в город. Там большую награду отвалил царь всем храбрецам, да и к свадьбе царевниной стали готовиться. Но как раз в это самое время соседний царь объявил тому государству войну. Нагрянул непрошеный гость со своими войсками, да и зовет царя: выходи, мол, помериться силами один на один. Царь сообщил разбойникам о новой беде и спрашивает, не поведет ли удалой атаман на злодея-врага свою шайку, чтобы разбить его в пух и прах.
Атаман отвечал, что, конечно, пойдет и врагов победит непременно, только пусть ему дадут коня непугливого. Тотчас дал ему царь боевого коня, и поскакал молодец поглядеть на войско неприятеля. Как увидел тьму-тьмущую вражьих солдат, порешил: лучше уж с честью погибнуть, только бы не осрамиться.
Отыскал он сухое дерево, подскакал, привязал к нему свои руки, ноги-то он еще перед битвой приказал заковать себе, чтоб не мог он сойти с боевого коня до тех пор, пока всех неприятелей не истребит. Привязался он, значит, к засохшему дереву, да как всадил шпоры в коня, чтобы тот вскачь пустился и разорвал бы его, атамана, на части. Только вышло иначе: как рванулся конь, сухой ствол накренился, и выдернул его могучий скакун из земли. Упало дерево вместе с ветвями и комлем на плечо атаману. Ну, а конь помчался прямо к вражьим войскам. Увидели неприятели, что несется на них чудо-всадник с дубиной в три обхвата, испугались, что побьет он той дубиной солдат, побежали домой без оглядки, да своих же в сумятице смяли, побили и поранили.
Атаман сперва не понял, что выиграл битву, все ждал - вот-вот на части его разорвет! Но все-таки вовремя сообразил. Снял тогда с рук своих путы, порубил своей саблею мертвых да раненых, пролил множество крови и вернулся к царю.
Царь его принял с почетом, отдал дочь ему в жены. Когда же царь скончался, атаман сел на трон, а разбойники стали министрами.
Вот оно как бывает: ложь к добру привела. Говорит пословица: "Опомниться пора, - ложь не доведет до добра". А глядишь, случается и так, как в сей сказке о храбром лентяе.
Македония. Перевод с македонского Д. Толовского и Н. Савинова
ЦЕЛЕБНОЕ ЯБЛОКО
Жил-был король, и было у него три сына. Дожил король до глубокой старости, и стали слабеть его силы. И вот слег он. Привезли к королю самых лучших лекарей, но никто из них не смог вернуть ему здоровье. Лекари уже и не скрывали от государя, что конец его близок.
Король покорился своей судьбе и приготовился отойти в иной мир.
Раз, когда в королевской опочивальне никого не было, вдруг отворилась дверь, и вошел нищий. Король нахмурился.
- Не гневайся, государь, - заговорил нищий, заметив его недовольство. Я пришел не за подаянием. Я хочу дать тебе важный совет, если только ты согласишься меня выслушать.
- Говори, да поскорее! Сам видишь, умираю я, - слабым голосом отозвался король.
- Не настал еще твой смертный час, государь. Есть на свете такое лекарство, что может поставить тебя на ноги.
- Так я тебе и поверил! - с горечью сказал король. - Однако же говори!
- Знаю я, ты будешь недоверчиво качать головой; но то что я скажу сейчас, - такая же чистая правда, как и то, что я стою перед тобой. Тебя может спасти только целебное яблоко. Отведаешь его и сразу почувствуешь себя здоровым. Пошли своих сыновей искать яблоко. Одному из них непременно выпадет удача. Не добудешь яблоко - пробьет твой смертный час. Прощай, государь!
И с этими словами нищий покинул опочивальню. Король окликнул его - ведь старик не сказал, где искать тот сад, в котором растет целебное яблоко. На зов явился слуга. Король велел немедленно воротить нищего. Слуга удивился - он не отлучался из королевских покоев, но не заметил, чтобы кто-нибудь оттуда выходил.
Призадумался король. Позвал он своих сыновей и повел такую речь:
- Дети мои! Еще не пришел мой смертный час. Вернуть мне силы может целебное яблоко. Отправляйтесь искать его по белу свету. Кто раздобудет яблоко, тот и станет моим наследником.
Не по душе пришлась старшим сыновьям отцовская воля. Не любили они опасные странствия и куда охотней ходили на гулянки да вечеринки. Зато младший сын обрадовался, когда услышал, что любимый отец еще не умирает.
В тот же день все пустились в путь-дорогу и разошлись в разные стороны.
Прошло много недель, и старший сын забрел в безлюдные места. Осмотрелся он с горы - не видать ни домов, ни деревьев. Подивился пустынности этого края, да и пошел себе дальше по дороге. Вдруг навстречу ему хромой старик нищий. Королевич хотел было с важностью пройти мимо, но нищий его остановил:
- Подай, милостивый господин, хоть самую малость!
Королевич швырнул ему грош, а хромой опять просит:
- Подай, милостивый господин, кусочек хлеба, голоден я, еле на ногах держусь.
Королевичу гордость не позволяла так долго с бедняком разговаривать, и, не промолвив ни слова, он двинулся дальше, но вдруг остановился, оглянулся и крикнул:
- Эй, нищий, даром, что ли, я дал тебе грош? А ну-ка скажи, как мне сад найти, где растет целебное яблоко?
- Ступай по этой дороге, и скоро она приведет тебя к тому чудесному саду. Только помни мой совет: сорви яблоко и сразу же беги прочь из сада!
- Ладно, ладно, - ухмыльнулся королевич.
Немалый путь прошел он и добрался наконец до больших ворот, отворил их и вступил в сад. В нем совсем не было деревьев, лишь посередке на зеленой мураве стояла одна-единственная яблонька. Через весь сад тянулись ровные ряды грядок, и на них росло великое множество прекраснейших цветов. Волшебное благоуханье разливалось по саду. Медленно шел королевич по дорожке, что вела к яблоне. На дереве не было плодов, только на одной, пригнувшейся к самой земле ветке висело красивое румяное яблоко. Быстрым шагом подошел королевич к яблоне и сорвал чудесное яблоко. С любопытством повертел его в руках: яблоко как яблоко, ничего особенного. Постоял он так и вдруг почувствовал сильную усталость. Не долго думая, опустился королевич на зеленую мураву.
Только он улегся, как к нему приблизился некий человек. Королевич видел его словно сквозь туман. Напряг он свою память и наконец припомнил: да это нищий, тот самый, что встретился ему на дороге. Нагнулся он к королевичу и взял у него из рук яблоко, дотронулся им до ветки, где оно прежде висело, и яблоко вмиг приросло к ней. Потом сломил маленькую веточку, коснулся ею королевича и зашептал:
- Недостоин ты принести отцу целебное яблоко. Зачем ослушался меня? Будешь теперь вороном, черным вороном - до тех пор, пока не придет час избавления!
В тот же миг превратился королевич в черного ворона и взлетел в небо.
Три дня спустя шел той же дорогой средний сын, и с ним приключилось то же, что и со старшим.
Еще через три дня оказался на той дороге младший сын. Повстречался ему нищий. Не успел старик и рта раскрыть, как королевич бросил ему в шапку золотой цехин.
- Видно, голоден ты, бедный человек. Возьми-ка еще и хлеба, - сказал королевич и хотел идти дальше, но нищий остановил его, поблагодарил и повел такую речь:
- Королевич, я знаю, куда ты путь держишь. Ты на верной дороге. Быстро сорви яблоко и что есть духу беги из сада. Сегодня последний день. Твой отец должен съесть целебное яблоко до того, как взойдет луна. Горе тебе и братьям, если ослушаешься меня!
Слова эти прибавили королевичу сил. Вскоре увидел он сад и вошел в него. Цветы источали опьяняющий аромат, но королевич даже и не взглянул на них, направился прямо к яблоне. Сорвал он румяное яблоко и хотел уже идти обратно, как велел нищий, но тут почувствовал, что голова его тяжелеет, а ноги подкашиваются. Только он собрался прилечь под деревом, как вдруг над ним раздался шум. Превозмогая усталость, поднял он глаза кверху и увидел двух воронов. "Уж не братья ли это мои?" - мелькнуло у него страшное подозрение, и его охватил такой страх, что всю усталость как рукой сняло.
- Отец мой! - воскликнул он и со всех ног бросился вон из сада. За воротами его поджидал нищий.
- Удачлив ты, королевич! Очень я за тебя боялся. А теперь садись на зеленую траву и отдохни!
Нищий помолчал немного, а потом снова заговорил:
- Вот тебе ветка, возьми ее с собой! В тот самый миг, когда отец здоровым встанет с постели, выбеги из дворца. К тебе подлетят два ворона и сядут перед тобой на землю. Быстро коснись их этой веткой.
Снова королевича сморила усталость. Сами собой сомкнулись отяжелевшие веки. И тут почудилось ему, что нищий взял его за пояс и они вместе взвились в воздух.
Уже и сумерки пали на землю, когда королевич очнулся. Перед ним стоял королевский замок. Сперва он подумал, что целебное яблоко ему только приснилось, но, взглянув на свои руки, понял, что то была явь. Припомнил он тут, что должен поспеть к отцу раньше, чем взойдет луна, и быстрее серны помчался в замок.
Съел король яблоко и тотчас выздоровел. Бодрый и сильный, вскочил он с постели, где так долго пролежал. Увидел то королевич и бросился вон. Как только очутился он в поле, подлетели к нему два ворона и сели подле него на землю. И - чудо великое! - едва королевич дотронулся до них той веткой, что дал ему нищий, как перед ним встали два его брата.
Пошел в замке пир горой. Однако старшие королевичи были невеселы - не ожидали они, что младший брат станет наследником.
И я там был, иначе откуда бы мне знать эту самую быль?
Словения. Перевод со словенского И. Макаровской
ПОДКОВАННАЯ ВЕДЬМА
Жил-был кузнец. У него было двое подмастерьев, парни крепкие. Когда они в кузнице ковали скобель из железа, то не только наковальня, но и земля тряслась, и кузница дрожала, как водяная мельница, когда мелют кукурузу. Подмастерья спали на одной кровати, один с краю, другой у стены. Прошло немного времени, и тот, что спал с краю, начал прихварывать, чахнуть и сохнуть. Был он прежде румяный и такой толстощекий, что, казалось, если ударить по одной щеке, другая, того и гляди, лопнет; а тут отощал, словно его лихорадка извела. Спрашивает товарищ:
- Что с тобой, приятель, почему осунулся и чахнешь?
- Эх, приятель, - отвечает он, - плохо мне. Никто еще не попадал в такую беду, как я. Боюсь и сказать тебе, все равно не поверишь.
- Скажи, брат, все без утайки, честью клянусь, я тебя не выдам, даже если б узнал, что у тебя руки в крови по локоть. Вижу, что ты сохнешь и гибнешь, вот и жаль мне тебя стало. Ты, право, на себя не похож, тебя уж и узнать нельзя, и с каждым днем все больше хиреешь.
Тот молчит, а приятель опять спрашивает:
- Может, на тебе домовой верхом ездит?
- Много хуже. Расскажу тебе, приятель, но только пусть все останется между нами, не хочется, чтобы бабы судачили обо мне на всех углах. Знаешь ли что? Хозяйка-то наша - ведьма. Каждую ночь, как только мы заснем, приходит она к нашей кровати со своей дьявольской плетью, стегнет меня, я встаю, оборачиваюсь конем, она меня взнуздывает, потом седлает, садится на меня верхом и - айда с другими ведьмами на Аршань. Гоняет меня по полям и горам, весь я тогда в мыле, и во все стороны летит белая и кровавая пена. Как доберемся до Аршань-горы, привяжет она меня к дереву и идет на шабаш с вилами и ведьмами, а перед рассветом снова вскочит на меня, своего коня, и мчится домой, и снова я обливаюсь кровавым потом. Подъехав к дому, снимает она с меня узду, я снова превращаюсь в человека и ложусь спать, усталый и разбитый. Вот почему я чахну и сохну, вот почему хвораю.
- А ведьма каждую ночь приходит? - спрашивает приятель.
- Каждую ночь в новолунье, а в другое время как когда.
- Ладно, - говорит товарищ, - теперь ты ложись к стене, а я лягу с краю и поквитаюсь с ведьмой.
Так они и сделали. Была ночь под первую пятницу после новолунья. Парни поменялись местами: хворый лег к стене, а здоровый с краю.
Когда в доме все стихло, здоровый парень притворился спящим. Дверь в комнату, где спали парни, отворилась, и вошла хозяйка-ведьма. В правой руке плетка, в левой уздечка. Подошла прямо к кровати, где спали два приятеля, и замахнулась плеткой, чтобы ударить того парня, что лежал с краю. Он вскочил и кинулся на нее, как кошка на мышь, схватил ведьму за руки, вырвал у нее плетку и узду и стал лупить по спине. Ведьма вмиг обернулась кобылицей. Парень взнуздал ее, вывел на двор, сел на нее верхом и погнал по дороге к лесу. Вернулся же по другой дороге и гнал ее так нещадно, что она была вся мокрая, как вымоченная в реке конопля. Так он гонял ее вокруг села по полю до рассвета, а потом пригнал к кузне, привязал и разбудил приятеля. Хозяина в ту пору не было дома. Парни отворили кузницу, раздули огонь, выковали четыре подковы, подковали кобылицу на все четыре ноги, а потом привели во двор и скинули с нее уздечку. Она превратилась в женщину, убежала к себе в комнату и легла в постель. Стала ее бить лихорадка, и расхворалась она смертельно. Пришел домой кузнец и глазам своим не верит: жена лежит, руки и ноги подкованы.
- Что случилось, жена, скажи, ради бога?
- Не знаю, легла спать совсем здоровая, а на заре проснулась от боли, и вот, погляди, что случилось, наверно, сам дьявол меня подковал.
- Чтоб тебе ни дна ни покрышки! - говорит кузнец. - Придется молчать и скрывать нашу беду. Никому ни слова о нашем несчастье. Ну и чудеса! Где же это видано, где ж это слыхано?
С большим трудом кузнец расковал свою жену. Она долго болела, а чуть ей полегчало, первым делом взяла плетку и узду и потихоньку сожгла их в печи. И с той поры она уже больше ведьмой не бывала. Хворый подмастерье поправился, снова стал румяным и таким толстощеким, что, кажется, если ударить по одной щеке, другая, того и гляди, лопнет. Все это так и было, а на правду похоже, как лягушка на лошадь или улитка на вола.
Хорватия. Перевод с сербскохорватского М. Волконского
ГРАФ-БОРОВ
Жила-была бездетная графиня, и больше всего на свете она хотела иметь детей. Как увидит ребенка, сразу запечалится, вздохнет тяжело и промолвит:
- Вот бы мне такого!
Вздыхала она, вздыхала, а детей все нет да нет. Раз мимо замка гнали стадо свиней. Графиня увидела их и в сердцах сказала:
- Родить бы хоть поросенка, коли уж судьба ребенка не дает!
Не прошло и году, как графиня родила, да не ребенка, а поросенка. Графа от горя разбил паралич. Молодой граф рос, говорил по-человечьи, а вот повадки у него были свинские.
Как минуло ему двадцать четыре года, он и говорит:
- Матушка, хочу жениться, высватай мне невесту!
Отправилась графиня к одному бедному издольщику, у него были три дочери, и стала она сватать старшую дочь за молодого графа. Не хотелось матери выдавать дочку за борова, но и то сказать - было тут над чем призадуматься: ведь станет девушка графиней. Долго шло сватовство, уговоры, договоры, наконец издольщик и его жена согласились - с них не только не спросили приданого за дочерью, но им же еще и приплатили триста гульденов.
После венчанья начался в замке большой пир. Жених был весел, плясал и шутил, да и как не веселиться на собственной свадьбе. Гости порядком захмелели. На закате жених незаметно выскользнул на улицу, вывалялся по уши в грязи, а потом вошел обратно в дом и обтерся о свадебный наряд своей невесты. Пьяные гости давай его бранить и жалеть невесту, а та возьми да и скажи:
- Мой муж как был свиньей, так свиньей и останется!
Закручинился жених, услышав такие слова; сразу пропала у него охота и к сладким яствам, и к вину. Забился он в угол и печально смотрит оттуда на пьяных гостей и на свою жестокосердную жену. А вечером, когда пришла пора молодым идти в опочивальню, граф-боров прогнал свою жену за то, что она насмеялась над ним в день свадьбы.
Быстрее молнии разнеслась по округе весть о том, как кончилась свадьба. Одни жалели старую графиню, другие - семью невесты, и лишь немногие жалели невесту, - ведь все знали, что вышла она замуж за борова не по любви, а просто графиней захотела стать.
Прошел год, и снова сын просит мать: высватай да высватай ему невесту. Долго противились издольщик с женой, но вторая дочь была не прочь попытать счастья, хоть ее сестре оно пришлось и не по нутру. Старики опять получили триста гульденов. Но и второй дочери никакого дела не было до жениха, она тоже позарилась на богатство да на графское звание. Граф-боров вел себя на свадьбе так же, как и в первый раз, и жена вслух сказала, что ее муж как был свиньей, так свиньей и останется. И ее постигла та же участь, что и старшую сестру.
Опять целый год тужил граф, а потом упросил мать высватать ему третью невесту. Мать отнекивалась:
- Пустая затея! Кто ж за тебя пойдет, когда ты уже двух прогнал!
- Найдите мне невесту, не то все здесь в щепки разнесу, - пригрозил ей сын.
Султан давай молить шейха, давай улещать его на все лады: шутка ли сказать, единственная дочь у султана, да кто ее замуж возьмет теперь с такими рогами?
- Хорошо, вылечу я ее, - согласился визирев сын. - Пусть только сознается, не присвоила ли она себе чужое добро?
Девушка долго отпиралась, но сын визиря сказал, что не исцелит ее до тех пор, пока она не вернет кошелек, шаровары и свирель. Пришлось дочери султана во всем признаться, и юноша снова стал обладателем своих волшебных вещей. Визирев сын себя не помнил от счастья! Рассказал он султану, что произошло между ним и его дочерью, и воскликнул:
- О великий султан! Если ты не отдашь мне в жены свою дочь, я ее не стану лечить!
"Если я не отдам ее замуж за этого юношу, другие-то ее не возьмут ведь рогатая жена никому не нужна", - рассудил про себя султан, а вслух воскликнул:
- О лучшем зяте я и не мечтал! Будьте, дети, счастливы!
Сын визиря велел девушке съесть столько виноградин, сколько было у нее рогов, а потом обвенчался с ней. И если только не умерли они, то и до сей поры живут в добром согласии.
Босния. Перевод с сербскохорватского Т. Вирты
ВОЛШЕБНЫЙ ЛЕС
Был у одного богатого человека сын. Отец воспитывал его дома, а как вырос парень, послал его по свету, да не деньги наживать, а ума набираться, посмотреть, как тяжко людям живется и как много надо трудиться, чтобы честно прожить свой короткий век. Дал ему отец денег на дорогу, велел их беречь, прочел наставление, благословил и отпустил.
Странствуя по свету, юноша пришел в какой-то город. Смотрит - ведут человека на виселицу. Подбегает юноша, спрашивает, что дурного сделал тот несчастный и за что его казнить хотят.
- У него много долгов, а так как ему нечем заплатить, то, по законам нашей страны, его приговорили к смертной казни, - отвечают ему.
Услыхав это, юноша обратился к судьям:
- Господа судьи! Можно мне заплатить долги этого человека и выкупить его?
- Пожалуйста. Заплати и делай с ним что хочешь.
Юноша отдал все свои деньги, продал с себя одежду до последней рубашки и набрал наконец сколько требовалось. Судьи отдали ему должника, и пошли они вместе по свету, прося милостыню.
Раз вечером прилегли они отдохнуть. Выкупленный должник и говорит:
- Надоела мне такая жизнь, да и жаль мне смотреть на тебя. Из-за меня ведь ты страдаешь. Пойдем в лес. Там у меня есть названая сестра, волшебница-вила. Она нам скажет, как разбогатеть.
Юноша согласился. Пошли они в лес. Путь длинный. Должник впереди идет, юноша за ним. Наконец пришли. Видят, деревья высокие - до самого месяца, листья на них золотые, стволы серебряные. А среди деревьев горит яркое пламя и вьется дым над огнем. Юноша испугался и спрашивает:
- Что это? Чудо какое-то!
А товарищ отвечает:
- Не бойся, тут все мои названые сестры и их матери. Вдвоем мы не можем подойти к ним. Я пойду вперед и скажу им, что мы пришли к ним жить. А ты подожди меня вон под тем деревом; оно все из золота, а листья у него жемчужные. Но если тебе дорога жизнь, смотри не пророни ни слова, пока я не вернусь. Под золотым деревом летом собираются все вилы и вышивают на пяльцах. А ежели увидят они в лесу юношу, околдуют его взорами и превратят в какого-нибудь зверя.
Сказал он это и исчез, словно сквозь землю провалился. Прошло некоторое время. Юноше надоело дожидаться, и он пошел по лесу. Вдруг видит хоровод крылатых девушек. Он и спрятался, чтобы поглядеть на них и послушать их песни. На беду, заметила его запевала, околдовала, и в тот же миг он ослеп и онемел. Испугался он и заплакал. Откуда ни возьмись на крыльях прилетел его товарищ, взял за руку и говорит:
- Чего же ты так испугался?
Юноша знаками рассказал, что с ним случилось. Тот вынул из-за пояса маленькую свирель, влез на дерево и начал играть. Со всех сторон слетелось столько вил и колдунов, братьев и сестер, побратимов и названых сестер, что и счесть невозможно. Стали они искать в лесу какие-то целебные травы и лечить ими юношу. Он сразу прозрел, да и дар речи к нему вернулся. Вилы приняли его к себе и женили. Он разбогател. Но когда состарился, покаялся в грехах и вернулся домой. Отца он застал уже при смерти. Простился с ним, похоронил и до самой смерти жил жизнью праведника. Но каждое лето ходил в лес навещать бывших друзей.
Черногория. Перевод с сербскохорватского Н. Дмитриева
МНИМЫЙ СМЕЛЬЧАК
Жил-был лентяй. Разлегся он в поле под кустом и видит: великое множество мух облепило какую-то падаль. Размахнулся лентяй и одним махом прихлопнул четыре десятка.
- Эва! Смотри, какой я молодец! - сказал он себе.
Захотелось ему, чтоб и все считали его молодцом. Пошел лентяй к оружейнику, велел выковать ему добрую саблю да написать на ней: "Одним махом - сорок душ побивахом!" Пусть каждый, кто надпись прочтет, дивится и перед смельчаком дрожит.
Выковали саблю. Надел ее лентяй и отправился в горы, попугать тех, кто будет трусливей его самого. Походил-походил - да и лег в холодке отдохнуть.
Ну, а в горах куролесили сорок разбойников. По тропинке пришли они к тому месту, где храпел лентяй, заприметили спящего и послали двоих на разведку: мол, что за человек. Поглядели на него двое посланцев да прочли надпись на сабле: "Одним махом - сорок душ побивахом!" Тотчас сообщили они другим разбойникам, и все вместе решили: неплохо бы взять храбреца к ним в атаманы!
А лентяю только того и надо. Подружились они и пошли по горам колобродить. Пронеслась о них слава повсюду, и все из-за удальца атамана. Люди дрожали от страха - и старый и малый. Ну а ведь известно: один скажет, а другой повторит! Дошел слух и до царя.
В стольном царском городе не было питьевой воды. Один-единственный пруд, да и в том пруду поселился дракон и требовал за воду кровавой дани приводи ему на съедение по одному человеку в день.
Вот так и брал он от каждого дома по человеку. Дошел черед до царевны. Царь издал приказ: кто храбрец-удалец - пусть сразится с драконом и, коль одолеет его, большую награду получит.
Рассказали царю: у разбойников, мол, есть атаман, такой удалец, что одним махом может сорок врагов изничтожить. Тотчас царь снарядил к атаману послов, чтоб просили его во дворец пожаловать со всей его шайкой. Ежели поборет дракона да спасет царевну, царь не только помилует всю шайку, но и дочь за атамана выдаст замуж, а разбойников всех тотчас министрами назначит, чтобы сидели они до конца своих дней во дворце, а в горах не шатались.
Получил атаман такую весть, и разбойники сразу загорелись: идем, мол, изничтожим дракона. Очень уж им министрами стать захотелось. Да и то сказать: сражаться-то будет сам атаман, а они посидят в сторонке, да потом за наградой придут.
Атаман же, увидев их рвенье, хоть и знал, что придется ему впереди всех идти, так рассудил: отказаться - неловко, вмиг раскроется хитрый обман и все поймут, что смельчак он аховый.
Вот явились разбойники к царю, а затем и на берег пруда побрели, - надо атаману прикинуть, как сподручнее дракона убить.
Осмотрелся атаман и решил: шайка пусть сидит в засаде, а он сам заберется на дерево, ближе к пруду, да и будет оттуда командовать.
Под утро пришел атаман вместе с шайкой к пруду, всех разбойников укрыл в засаде, сам на дерево влез, да таким молодцом глядит, будто все ему нипочем. Хоть в душе и простился он с жизнью, а виду не подает, потому как еще надеется, что, на дереве сидя, как-нибудь уцелеет. Разбойникам же строго приказал: без команды не сметь беспокоить дракона.
Вот немного погодя показался дракон из воды - да прямехонько к дереву. Увидал его храбрый мухобой, и все поджилки у него затряслись: что тут сделаешь! Пасть у дракона огромная - человека проглотит и не подавится.
"Да-а, попробуй убей его! Как же! - думал горе-храбрец. - Лучше уж прыгну к нему прямо в пасть, пусть проглотит - и все тут. Конец атаманству, довольно головы людям морочить. Тут ведь не мух бить, сорок штук одним махом. Тут - дракон!"
А дракон заприметил его, пасть раскрыл, поднял страшную башку, да и тянется прямо к атаману. Парень до того испугался, что и шайку вызвать из засады не мог, - мол, что ж вы, стреляйте, убейте дракона! Задрожали у храбреца руки-ноги, сорвался он с дерева и вниз полетел. В пасть дракону не угодил, а вцепился ему в загривок да с испугу за уши его ухватился, чтоб не упасть. Удивился дракон, даже остолбенел. Да ведь старые люди не зря говорят: "Коли трус свой страх пересилил, его уж никак не осилишь". Так и здесь. Раз дракон присмирел, атаман пересилил свой страх да как гаркнет разбойникам:
- Что вы стоите, чего еще ждете? Может, хотите, чтобы я верхом на драконе к вам в гости приехал?
Как услышали его разбойники, подбежали к дракону со всех сторон, да и начали копья и стрелы метать в него. Так и убили.
Тут возрадовались и царь и народ, подхватили удальцов на руки, понесли с ликованием в город. Там большую награду отвалил царь всем храбрецам, да и к свадьбе царевниной стали готовиться. Но как раз в это самое время соседний царь объявил тому государству войну. Нагрянул непрошеный гость со своими войсками, да и зовет царя: выходи, мол, помериться силами один на один. Царь сообщил разбойникам о новой беде и спрашивает, не поведет ли удалой атаман на злодея-врага свою шайку, чтобы разбить его в пух и прах.
Атаман отвечал, что, конечно, пойдет и врагов победит непременно, только пусть ему дадут коня непугливого. Тотчас дал ему царь боевого коня, и поскакал молодец поглядеть на войско неприятеля. Как увидел тьму-тьмущую вражьих солдат, порешил: лучше уж с честью погибнуть, только бы не осрамиться.
Отыскал он сухое дерево, подскакал, привязал к нему свои руки, ноги-то он еще перед битвой приказал заковать себе, чтоб не мог он сойти с боевого коня до тех пор, пока всех неприятелей не истребит. Привязался он, значит, к засохшему дереву, да как всадил шпоры в коня, чтобы тот вскачь пустился и разорвал бы его, атамана, на части. Только вышло иначе: как рванулся конь, сухой ствол накренился, и выдернул его могучий скакун из земли. Упало дерево вместе с ветвями и комлем на плечо атаману. Ну, а конь помчался прямо к вражьим войскам. Увидели неприятели, что несется на них чудо-всадник с дубиной в три обхвата, испугались, что побьет он той дубиной солдат, побежали домой без оглядки, да своих же в сумятице смяли, побили и поранили.
Атаман сперва не понял, что выиграл битву, все ждал - вот-вот на части его разорвет! Но все-таки вовремя сообразил. Снял тогда с рук своих путы, порубил своей саблею мертвых да раненых, пролил множество крови и вернулся к царю.
Царь его принял с почетом, отдал дочь ему в жены. Когда же царь скончался, атаман сел на трон, а разбойники стали министрами.
Вот оно как бывает: ложь к добру привела. Говорит пословица: "Опомниться пора, - ложь не доведет до добра". А глядишь, случается и так, как в сей сказке о храбром лентяе.
Македония. Перевод с македонского Д. Толовского и Н. Савинова
ЦЕЛЕБНОЕ ЯБЛОКО
Жил-был король, и было у него три сына. Дожил король до глубокой старости, и стали слабеть его силы. И вот слег он. Привезли к королю самых лучших лекарей, но никто из них не смог вернуть ему здоровье. Лекари уже и не скрывали от государя, что конец его близок.
Король покорился своей судьбе и приготовился отойти в иной мир.
Раз, когда в королевской опочивальне никого не было, вдруг отворилась дверь, и вошел нищий. Король нахмурился.
- Не гневайся, государь, - заговорил нищий, заметив его недовольство. Я пришел не за подаянием. Я хочу дать тебе важный совет, если только ты согласишься меня выслушать.
- Говори, да поскорее! Сам видишь, умираю я, - слабым голосом отозвался король.
- Не настал еще твой смертный час, государь. Есть на свете такое лекарство, что может поставить тебя на ноги.
- Так я тебе и поверил! - с горечью сказал король. - Однако же говори!
- Знаю я, ты будешь недоверчиво качать головой; но то что я скажу сейчас, - такая же чистая правда, как и то, что я стою перед тобой. Тебя может спасти только целебное яблоко. Отведаешь его и сразу почувствуешь себя здоровым. Пошли своих сыновей искать яблоко. Одному из них непременно выпадет удача. Не добудешь яблоко - пробьет твой смертный час. Прощай, государь!
И с этими словами нищий покинул опочивальню. Король окликнул его - ведь старик не сказал, где искать тот сад, в котором растет целебное яблоко. На зов явился слуга. Король велел немедленно воротить нищего. Слуга удивился - он не отлучался из королевских покоев, но не заметил, чтобы кто-нибудь оттуда выходил.
Призадумался король. Позвал он своих сыновей и повел такую речь:
- Дети мои! Еще не пришел мой смертный час. Вернуть мне силы может целебное яблоко. Отправляйтесь искать его по белу свету. Кто раздобудет яблоко, тот и станет моим наследником.
Не по душе пришлась старшим сыновьям отцовская воля. Не любили они опасные странствия и куда охотней ходили на гулянки да вечеринки. Зато младший сын обрадовался, когда услышал, что любимый отец еще не умирает.
В тот же день все пустились в путь-дорогу и разошлись в разные стороны.
Прошло много недель, и старший сын забрел в безлюдные места. Осмотрелся он с горы - не видать ни домов, ни деревьев. Подивился пустынности этого края, да и пошел себе дальше по дороге. Вдруг навстречу ему хромой старик нищий. Королевич хотел было с важностью пройти мимо, но нищий его остановил:
- Подай, милостивый господин, хоть самую малость!
Королевич швырнул ему грош, а хромой опять просит:
- Подай, милостивый господин, кусочек хлеба, голоден я, еле на ногах держусь.
Королевичу гордость не позволяла так долго с бедняком разговаривать, и, не промолвив ни слова, он двинулся дальше, но вдруг остановился, оглянулся и крикнул:
- Эй, нищий, даром, что ли, я дал тебе грош? А ну-ка скажи, как мне сад найти, где растет целебное яблоко?
- Ступай по этой дороге, и скоро она приведет тебя к тому чудесному саду. Только помни мой совет: сорви яблоко и сразу же беги прочь из сада!
- Ладно, ладно, - ухмыльнулся королевич.
Немалый путь прошел он и добрался наконец до больших ворот, отворил их и вступил в сад. В нем совсем не было деревьев, лишь посередке на зеленой мураве стояла одна-единственная яблонька. Через весь сад тянулись ровные ряды грядок, и на них росло великое множество прекраснейших цветов. Волшебное благоуханье разливалось по саду. Медленно шел королевич по дорожке, что вела к яблоне. На дереве не было плодов, только на одной, пригнувшейся к самой земле ветке висело красивое румяное яблоко. Быстрым шагом подошел королевич к яблоне и сорвал чудесное яблоко. С любопытством повертел его в руках: яблоко как яблоко, ничего особенного. Постоял он так и вдруг почувствовал сильную усталость. Не долго думая, опустился королевич на зеленую мураву.
Только он улегся, как к нему приблизился некий человек. Королевич видел его словно сквозь туман. Напряг он свою память и наконец припомнил: да это нищий, тот самый, что встретился ему на дороге. Нагнулся он к королевичу и взял у него из рук яблоко, дотронулся им до ветки, где оно прежде висело, и яблоко вмиг приросло к ней. Потом сломил маленькую веточку, коснулся ею королевича и зашептал:
- Недостоин ты принести отцу целебное яблоко. Зачем ослушался меня? Будешь теперь вороном, черным вороном - до тех пор, пока не придет час избавления!
В тот же миг превратился королевич в черного ворона и взлетел в небо.
Три дня спустя шел той же дорогой средний сын, и с ним приключилось то же, что и со старшим.
Еще через три дня оказался на той дороге младший сын. Повстречался ему нищий. Не успел старик и рта раскрыть, как королевич бросил ему в шапку золотой цехин.
- Видно, голоден ты, бедный человек. Возьми-ка еще и хлеба, - сказал королевич и хотел идти дальше, но нищий остановил его, поблагодарил и повел такую речь:
- Королевич, я знаю, куда ты путь держишь. Ты на верной дороге. Быстро сорви яблоко и что есть духу беги из сада. Сегодня последний день. Твой отец должен съесть целебное яблоко до того, как взойдет луна. Горе тебе и братьям, если ослушаешься меня!
Слова эти прибавили королевичу сил. Вскоре увидел он сад и вошел в него. Цветы источали опьяняющий аромат, но королевич даже и не взглянул на них, направился прямо к яблоне. Сорвал он румяное яблоко и хотел уже идти обратно, как велел нищий, но тут почувствовал, что голова его тяжелеет, а ноги подкашиваются. Только он собрался прилечь под деревом, как вдруг над ним раздался шум. Превозмогая усталость, поднял он глаза кверху и увидел двух воронов. "Уж не братья ли это мои?" - мелькнуло у него страшное подозрение, и его охватил такой страх, что всю усталость как рукой сняло.
- Отец мой! - воскликнул он и со всех ног бросился вон из сада. За воротами его поджидал нищий.
- Удачлив ты, королевич! Очень я за тебя боялся. А теперь садись на зеленую траву и отдохни!
Нищий помолчал немного, а потом снова заговорил:
- Вот тебе ветка, возьми ее с собой! В тот самый миг, когда отец здоровым встанет с постели, выбеги из дворца. К тебе подлетят два ворона и сядут перед тобой на землю. Быстро коснись их этой веткой.
Снова королевича сморила усталость. Сами собой сомкнулись отяжелевшие веки. И тут почудилось ему, что нищий взял его за пояс и они вместе взвились в воздух.
Уже и сумерки пали на землю, когда королевич очнулся. Перед ним стоял королевский замок. Сперва он подумал, что целебное яблоко ему только приснилось, но, взглянув на свои руки, понял, что то была явь. Припомнил он тут, что должен поспеть к отцу раньше, чем взойдет луна, и быстрее серны помчался в замок.
Съел король яблоко и тотчас выздоровел. Бодрый и сильный, вскочил он с постели, где так долго пролежал. Увидел то королевич и бросился вон. Как только очутился он в поле, подлетели к нему два ворона и сели подле него на землю. И - чудо великое! - едва королевич дотронулся до них той веткой, что дал ему нищий, как перед ним встали два его брата.
Пошел в замке пир горой. Однако старшие королевичи были невеселы - не ожидали они, что младший брат станет наследником.
И я там был, иначе откуда бы мне знать эту самую быль?
Словения. Перевод со словенского И. Макаровской
ПОДКОВАННАЯ ВЕДЬМА
Жил-был кузнец. У него было двое подмастерьев, парни крепкие. Когда они в кузнице ковали скобель из железа, то не только наковальня, но и земля тряслась, и кузница дрожала, как водяная мельница, когда мелют кукурузу. Подмастерья спали на одной кровати, один с краю, другой у стены. Прошло немного времени, и тот, что спал с краю, начал прихварывать, чахнуть и сохнуть. Был он прежде румяный и такой толстощекий, что, казалось, если ударить по одной щеке, другая, того и гляди, лопнет; а тут отощал, словно его лихорадка извела. Спрашивает товарищ:
- Что с тобой, приятель, почему осунулся и чахнешь?
- Эх, приятель, - отвечает он, - плохо мне. Никто еще не попадал в такую беду, как я. Боюсь и сказать тебе, все равно не поверишь.
- Скажи, брат, все без утайки, честью клянусь, я тебя не выдам, даже если б узнал, что у тебя руки в крови по локоть. Вижу, что ты сохнешь и гибнешь, вот и жаль мне тебя стало. Ты, право, на себя не похож, тебя уж и узнать нельзя, и с каждым днем все больше хиреешь.
Тот молчит, а приятель опять спрашивает:
- Может, на тебе домовой верхом ездит?
- Много хуже. Расскажу тебе, приятель, но только пусть все останется между нами, не хочется, чтобы бабы судачили обо мне на всех углах. Знаешь ли что? Хозяйка-то наша - ведьма. Каждую ночь, как только мы заснем, приходит она к нашей кровати со своей дьявольской плетью, стегнет меня, я встаю, оборачиваюсь конем, она меня взнуздывает, потом седлает, садится на меня верхом и - айда с другими ведьмами на Аршань. Гоняет меня по полям и горам, весь я тогда в мыле, и во все стороны летит белая и кровавая пена. Как доберемся до Аршань-горы, привяжет она меня к дереву и идет на шабаш с вилами и ведьмами, а перед рассветом снова вскочит на меня, своего коня, и мчится домой, и снова я обливаюсь кровавым потом. Подъехав к дому, снимает она с меня узду, я снова превращаюсь в человека и ложусь спать, усталый и разбитый. Вот почему я чахну и сохну, вот почему хвораю.
- А ведьма каждую ночь приходит? - спрашивает приятель.
- Каждую ночь в новолунье, а в другое время как когда.
- Ладно, - говорит товарищ, - теперь ты ложись к стене, а я лягу с краю и поквитаюсь с ведьмой.
Так они и сделали. Была ночь под первую пятницу после новолунья. Парни поменялись местами: хворый лег к стене, а здоровый с краю.
Когда в доме все стихло, здоровый парень притворился спящим. Дверь в комнату, где спали парни, отворилась, и вошла хозяйка-ведьма. В правой руке плетка, в левой уздечка. Подошла прямо к кровати, где спали два приятеля, и замахнулась плеткой, чтобы ударить того парня, что лежал с краю. Он вскочил и кинулся на нее, как кошка на мышь, схватил ведьму за руки, вырвал у нее плетку и узду и стал лупить по спине. Ведьма вмиг обернулась кобылицей. Парень взнуздал ее, вывел на двор, сел на нее верхом и погнал по дороге к лесу. Вернулся же по другой дороге и гнал ее так нещадно, что она была вся мокрая, как вымоченная в реке конопля. Так он гонял ее вокруг села по полю до рассвета, а потом пригнал к кузне, привязал и разбудил приятеля. Хозяина в ту пору не было дома. Парни отворили кузницу, раздули огонь, выковали четыре подковы, подковали кобылицу на все четыре ноги, а потом привели во двор и скинули с нее уздечку. Она превратилась в женщину, убежала к себе в комнату и легла в постель. Стала ее бить лихорадка, и расхворалась она смертельно. Пришел домой кузнец и глазам своим не верит: жена лежит, руки и ноги подкованы.
- Что случилось, жена, скажи, ради бога?
- Не знаю, легла спать совсем здоровая, а на заре проснулась от боли, и вот, погляди, что случилось, наверно, сам дьявол меня подковал.
- Чтоб тебе ни дна ни покрышки! - говорит кузнец. - Придется молчать и скрывать нашу беду. Никому ни слова о нашем несчастье. Ну и чудеса! Где же это видано, где ж это слыхано?
С большим трудом кузнец расковал свою жену. Она долго болела, а чуть ей полегчало, первым делом взяла плетку и узду и потихоньку сожгла их в печи. И с той поры она уже больше ведьмой не бывала. Хворый подмастерье поправился, снова стал румяным и таким толстощеким, что, кажется, если ударить по одной щеке, другая, того и гляди, лопнет. Все это так и было, а на правду похоже, как лягушка на лошадь или улитка на вола.
Хорватия. Перевод с сербскохорватского М. Волконского
ГРАФ-БОРОВ
Жила-была бездетная графиня, и больше всего на свете она хотела иметь детей. Как увидит ребенка, сразу запечалится, вздохнет тяжело и промолвит:
- Вот бы мне такого!
Вздыхала она, вздыхала, а детей все нет да нет. Раз мимо замка гнали стадо свиней. Графиня увидела их и в сердцах сказала:
- Родить бы хоть поросенка, коли уж судьба ребенка не дает!
Не прошло и году, как графиня родила, да не ребенка, а поросенка. Графа от горя разбил паралич. Молодой граф рос, говорил по-человечьи, а вот повадки у него были свинские.
Как минуло ему двадцать четыре года, он и говорит:
- Матушка, хочу жениться, высватай мне невесту!
Отправилась графиня к одному бедному издольщику, у него были три дочери, и стала она сватать старшую дочь за молодого графа. Не хотелось матери выдавать дочку за борова, но и то сказать - было тут над чем призадуматься: ведь станет девушка графиней. Долго шло сватовство, уговоры, договоры, наконец издольщик и его жена согласились - с них не только не спросили приданого за дочерью, но им же еще и приплатили триста гульденов.
После венчанья начался в замке большой пир. Жених был весел, плясал и шутил, да и как не веселиться на собственной свадьбе. Гости порядком захмелели. На закате жених незаметно выскользнул на улицу, вывалялся по уши в грязи, а потом вошел обратно в дом и обтерся о свадебный наряд своей невесты. Пьяные гости давай его бранить и жалеть невесту, а та возьми да и скажи:
- Мой муж как был свиньей, так свиньей и останется!
Закручинился жених, услышав такие слова; сразу пропала у него охота и к сладким яствам, и к вину. Забился он в угол и печально смотрит оттуда на пьяных гостей и на свою жестокосердную жену. А вечером, когда пришла пора молодым идти в опочивальню, граф-боров прогнал свою жену за то, что она насмеялась над ним в день свадьбы.
Быстрее молнии разнеслась по округе весть о том, как кончилась свадьба. Одни жалели старую графиню, другие - семью невесты, и лишь немногие жалели невесту, - ведь все знали, что вышла она замуж за борова не по любви, а просто графиней захотела стать.
Прошел год, и снова сын просит мать: высватай да высватай ему невесту. Долго противились издольщик с женой, но вторая дочь была не прочь попытать счастья, хоть ее сестре оно пришлось и не по нутру. Старики опять получили триста гульденов. Но и второй дочери никакого дела не было до жениха, она тоже позарилась на богатство да на графское звание. Граф-боров вел себя на свадьбе так же, как и в первый раз, и жена вслух сказала, что ее муж как был свиньей, так свиньей и останется. И ее постигла та же участь, что и старшую сестру.
Опять целый год тужил граф, а потом упросил мать высватать ему третью невесту. Мать отнекивалась:
- Пустая затея! Кто ж за тебя пойдет, когда ты уже двух прогнал!
- Найдите мне невесту, не то все здесь в щепки разнесу, - пригрозил ей сын.