Страница:
Автор неизвестен
Сказки народов Югославии
Сказки народов Югославии
Переводы с сербскохорватского, словенского и македонского
И. Голенищев-Кутузов. СКАЗКИ НАРОДОВ ЮГОСЛАВИИ
От Эгейского моря до гор Словении, от Дуная до Адриатики в течение многих веков рассказывают сказки сербы, хорваты, словенцы, македонцы, черногорцы, боснийцы и герцеговинцы. Пестрота и разнообразие народных рассказов балканских славян объясняются отчасти культурными влияниями: византийским, турецким, итальянским, немецким. Три религии - православие, католичество и ислам - столетиями разделяли южных славян на три не совпадавшие с этническими группы, чью культуру питали разные источники легенд, поверий, преданий. Глубокий след в народном сознании оставило и богомильское движение с его дуалистическим восприятием мира как арены противоборства добра и зла, света и тьмы. Следует удивляться тому, что при этих влияниях и различных наслоениях сербы, хорваты, македонцы и другие южнославянские народы сохранили в значительной степени общность воззрений на природу, общество и судьбы человека. Эта общность - как можно предположить - восходит еще к древнейшим, может быть, общеславянским временам. Разнообразие и единство югославского фольклора особенно привлекает нашего читателя, который чувствует его родство с русской сказкой и в то же время удивляется нежданным образам сказки Балкан.
Сторонники сравнительного метода изучения народного творчества чего только не нашли в югославском фольклоре! Они обнаружили мотивы из староиндийской "Панчатантры" ("Змей-жених", "Граф-боров"), из арабской "Тысячи и одной ночи" ("Язык животных", "Али-баба и сорок разбойников"), из средневекового сборника рассказов и анекдотов "Деяния римлян" и даже из французских сказок Перро ("Кот в сапогах"). Отмечено было широкое распространение у балканских народов легенды о Леноре и мертвом женихе, который прискакал ночью за своей невестой и увез ее в загробное царство (на эту тему была написана известная баллада немецкого поэта Бюргера). Можно обнаружить в сказках южных славян и общие мотивы с Шекспиром, родственные итальянской новеллистике. "Драхма языка" живо напоминает "Венецианского купца" Шекспира, хотя действие рассказа происходит в мусульманской среде Боснии. Мотив одной из самых ярких сербских сказок "у царя Трояна козлиные уши!" - можно возвести к легенде о царе Мидасе, которую находим у Овидия.
Однако современные исследователи фольклора обращают все большее внимание не на сходство мотивов в легендах, сказках и песнях разных стран, а на своеобразие народного творчества. Стало ясно, что многие сопоставления фольклористов - иллюзорны, и то. что раньше считали заимствованием, объясняется близостью общественного строя, обычаев и учреждений у разных народов на одинаковом уровне социального развития (например, при феодализме), которое и порождает схожие ситуации и вызывает родственные образы и представления.
Первым в Европе собранием народных сказок был сборник Джамбаттиста Базиле "Сказка сказок, или Пентамерон", изданный в Неаполе в 1634 году. Книга Шарля Перро "Сказки моей матери гусыни" появилась во Франции спустя шесть десятилетий. К систематической записи народного творчества южных славян исследователи приступили более полутораста лет назад. Основоположником изучения сербскохорватского фольклора был выдающийся деятель славянской культуры Вук Караджич (1787 - 1864). За свою долгую жизнь Вук, сам потомственный гусляр и сказочник, исходил все области нынешней Югославии, собирая народные песни, сказки, предания. Им было подготовлено три издания народных сказок (первое вышло в 1821 году), причем каждое последующее пополнялось как за счет его собственных записей, так и тех. которые он просил других записывать и присылать ему. Европейскую известность сказки, собранные Караджичем, получили после выхода в свет немецкого перевода, сделанного его дочерью (1854). В предисловии к немецкому изданию Якоб Гримм восторженно приветствовал эту сокровищницу народной мудрости, свидетельство высокой одаренности и остроты ума славянских народов. Он восхищался непосредственностью, простотой и ясностью языка, богатством красочных деталей и неожиданных сюжетных ходов. Труды Вука Караджича нашли многочисленных продолжателей: десятки собирателей в течение XIX и XX веков записывали народные песни и рассказы. Некоторые из них специализировались на одном жанре. Так, например, Вук Врчевич интересовался главным образом юмористическими рассказами и анекдотами.
Художественное достоинство народного рассказа часто зависит от случая. Даже самый занимательный, выразительный и хорошо построенный рассказ, сочиненный в незапамятные времена неизвестным одаренным сказителем, может утерять много ценных деталей в устах неопытного рассказчика. Наоборот, запутанные и даже маловразумительные сюжеты и мотивы талантливый сказочник может преобразить в яркое и убедительное повествование. Поэтому так велика роль собирателей народного творчества, их умения различать значительное от второстепенного, художественно ценное от бездарного в живом и непрестанно меняющемся потоке народного повествования. Лучшим судьей устной литературы южных славян был, бесспорно. Вук Караджич, порой в течение многих лет терпеливо искавший лучший вариант слышанной им сказки или песни.
У южных славян встречаются волшебные сказки о дивах, драконах. горных волшебницах, крылатых конях, заколдованных предметах, чудесных превращениях. Двери хижин и дворцов летят с петель, врывается (как в сказке "Баш-Челик") неведомая сила. слышатся голоса чудищ, требующих себе в жены красавицу. Братьям или женихам приходится освобождать пленницу, преодолевая страшные препятствия. Расточительный сын, придя в отчаяние, находит в сундуке своего умершего отца кошель, в котором медяк превращается в золотой дукат, шаровары, делающие человека невидимкой, или волшебную свирель, вызывающую покорных воле музыканта гигантских арапов. В пещерах живут свирепые и вещие змеи, которые могут сожрать героя, но за услугу также и одарить его драгоценными каменьями.
Летом на завалинке, где-нибудь на краю села, достаточно рассказчику сделать неопределенный жест вдаль, где синеют горы, где облака громоздятся над пропастями, и зачарованных слушателей не надо убеждать, что до сказочного мира - рукой подать. Каждый видел своими глазами водоем у дороги, из которого Королевич Марко поил своего пегого коня, говорившего человечьим голосом. На камнях до сих пор сохранился след копыта Шарца. Сам Марко не умер, он спит в пещере на горной вершине, чтобы освободить, когда придет срок, сербов от турок. Так рассказывали сербы, а словенцы ждали освобождения и царства справедливости от спящего в недрах гор короля Матияша. Фантастичное сливалось с чаяниями и надеждами угнетенного народа, побуждая его к сопротивлению.
Исследователи югославского фольклора охотно занимаются неразрешимой проблемой: почему гусляры и сказители сделали общеславянским героем вассала султана, не слишком удачливого в военных и политических делах македонского князька Марко, сына непопулярного короля Вукашина? Выбор малоизвестного исторического лица как центральной фигуры, вокруг которой складываются легенды, песни, предания, явление не редкое. Достаточно вспомнить французского Роланда или тибетско-монгольского Гэсэра.
Если Марко, как и другие сказочные герои, порой бывает жесток, то иным он и не мог быть в народном представлении в эпоху угнетения и насилий. Османские завоеватели прибегали к самым крутым мерам: сажали на кол, сжигали на медленном огне, подвешивали на железные крючья, головы непокорных украшали стены замков и городов. Недаром многие сцены сербской народной поэзии шокировали веймарского министра Гете, который как поэт глубоко почувствовал силу и выразительность ярких образов югославского фольклора.
Чудесные волшебные сказки сербы называют "женскими". Реалистические и бытовые рассказы получили название "мужских". В последних сильна поучительная сторона. Впрочем, нравоучение скрывается и в большинстве волшебных сказок. Достаточно вспомнить заглавия некоторых из них, являющихся пословицами: "У лжи ноги коротки", "Все важно, но важнее всего ремесло". Поучительны также басни о животных. В них находим сюжеты, близкие басням других народов Европы, - от лисицы и винограда до черепахи, обогнавшей зайца.
Скорее забавляют, чем поучают, шуточные сказки, которых немало у склонных к юмору южных славян. В народной среде всегда находится шутник и выдумщик, человек с зорким глазом и острым языком.
Обратим внимание на знаменитого Насреддина Ходжу, среднеазиатского мудреца, попавшего сначала в турецкие, а затем в южнославянские рассказы. При сравнении трех источников - среднеазиатского. турецкого, сербского становится очевидным не только сходство, но и менее заметная на первый взгляд разница в этих версиях. Ходжа, путешествуя на юго-запад от Самарканда до Сараево и Мостара, превратился из мудреца в смешного чудака и приобрел все качества "премудрого дурака", чьи поступки неожиданны, как воля самого аллаха, иногда бессмысленны, иногда же ведут к познанию сути вещей. В Герцеговине создан образ другого простоватого и хитроумного чудака - Эро, который не теряется перед сильными мира сего и умеет остроумным ответом выпутаться из самых трудных положений.
Насмешливые повествования южных славян часто представляют жадных монахов, сребролюбию которых удивляется сам святой Савва. покровитель сербской церкви ("Почему монахи всегда побираются?"). В одном народном анекдоте тонущий в реке поп не берет протянутую ему из лодки руку и гибнет. Попадья укоряет крестьян: "Зачем кричали: "Дай, поп. руку!" Надо было кричать: "На, поп, руку". Поп-то привык брать, а не давать". Иногда насмешки над духовенством соединяются с тонким пониманием человеческих слабостей, как в македонском рассказе "Как черти чуть было не оженили сорок монахов".
Встречаются сказки, построенные как короткий анекдот, но в югославском фольклоре можно найти и сложные конструкции с многими действующими лицами, с цепью искусно связанных событий. Следует отметить чудесную сказку из Герцеговины "Откуда у королевы английской столько денег?". Она могла бы послужить образцом самому искусному восточному рассказчику и войти в "Тысячу и одну ночь" как одно из лучших произведений знаменитого сборника. Действие в этой герцеговинской сказке раскрывается в первой части лишь наполовину, доходит до определенного пункта, затем возвращается вспять ("обратный ход") и блестяще, по-сказочному убедительно объясняет все нарочито запутанные и недосказанные ситуации.
Волшебные сказки и шуточные рассказы южных славян особенно привлекают внимание иностранного читателя. Поэтические образы волшебных сказок создают зачарованный мир, войти в который - хотя бы ненадолго - необходимо не только ребенку, но и взрослому, чтобы не иссушались живые источники души. Юмор народных рассказов освобождает нас от глупости, досады, пошлости, преувеличения второстепенных явлений жизни, которые часто выдаются за существенные.
Среди сборников устных рассказов народов мира сказки южных славян занимают почетное место. Они находят у нас внимательных и благодарных читателей всех возрастов.
* ВОЛШЕБНЫЕ СКАЗКИ *
ТРИ СЕСТРЫ
Жили-были в некотором государстве три сестрицы, и всегда они спорили: кто из них красивей. Не могли они сговориться и решили: пусть солнце рассудит.
- Солнце, солнце, - спросили они, - скажи, кто из нас прекрасней?
А солнце ответило:
- Самая юная, дочки!
Не понравилось это двум старшим. Быть не может! Спросили в другой раз, потом - в третий. Солнце отвечало все то же.
Разозлились они, надулись, как лягушки, и решили сгубить младшую сестру. Притворились, что хотят поминки по матери справить, сварили кутьи, испекли пирогов, в узелок положили и пошли, по обычаю, обносить людей поминальными яствами, чтобы каждый, кто поест, добрым словом покойницу вспомнил, о душе бы ее помолился.
Ну, пошли они через лес, забрели как будто ненароком в самую глухомань, да и говорят:
- Ах, сестрица, а поминальные свечи? Мы их дома забыли! Придется вернуться! Посиди-ка ты здесь с узелками. Мы - скоро!
Согласилась девушка, ждет-пождет, уж темнеть начинает, а сестер все нет! Знали они, что в лесной чаще по ночам бродят звери, вот и думали злодейки: пусть растерзают сестру!
Поздний час уже был. Увидела девушка: меж деревьями бродит белый ягненок. Подозвала его - все не так одиноко! - и кутьи ему дала. Ягненок поел и отошел! Подумала девушка: "Здесь меня звери съедят. Лучше пойду за ягненком, - может, он выведет к людям". Взяла узелки и пошла.
А ягненок - прямехонько к дому. Жили там девять братьев. Добралась до того дома девица, вошла, хозяев нет. Осмотрелась кругом - ах, какой беспорядок! Что ж, взяла метелку, подмела, прибрала на славу, потом ужин состряпала. И в уголке потаенном укрылась.
Возвратились домой девять братьев - что за чудо! В доме все прибрано, и ужин им сварен. "Отзовись, кто есть в доме!" Только нет - не ответила девушка, не вышла к братьям!
Утром старший брат сказал младшим:
- Тот, кто в доме у нас прибрал и ужин сготовил, может быть, и сегодня появится, братцы. Отправляйтесь-ка вы на работу, а я останусь караулить.
Целый день сторожил он, но к вечеру спать ему захотелось. Задремал, а девица только того и ждала. Будто мышка, тихонько вышла, прибралась, быстро ужин сварила и спряталась.
Караульный проснулся и видит: кто-то в доме уже поработал. И подумал он: "Что же я братьям скажу? Проспал, вот стыд-то!"
На другой день второй брат остался. Только тоже не укараулил. Потом третий, четвертый, и пятый, и шестой, и седьмой, и восьмой оставались все напрасно! Дошел наконец черед до девятого, младшего брата.
"Как же это? - сказал он себе. - Старшие братья караулили, да никого не изловили... Я - поймаю!"
Ждал он, ждал - никто не приходит. Что ж, прилег молодец на лавку и задал храпака, притворился, будто и вправду заснул как убитый. А сам следит - что будет?
Девица поверила, вышла, давай убираться да ужин варить. Тут он вскочил - и к девице, за руку ее взял и молвил: "Ты добра к нам, так будь нам сестрицей!"
Возвратились вечером братья, увидали ее, удивились. И осталась девица в их доме вместо младшей сестры. Полюбили ее все братья несказанно, надарили подарков, а чтоб не скучно ей было одной, когда все на работу уходят, принесли ей двух голубков, - пусть, мол, с ними играет!
Много ли, мало ли дней прошло, а старшие сестры проведали, что младшая жива и в хорошем доме хозяйкой стала. Зависть их разобрала, и они решили: все равно изведем! Испекли каравай, весь пропитанный ядом, и сестре послали со старухой, своей приспешницей.
Получила сестра гостинец, отломила кусочек, а несколько крошек на землю упали. Поклевали их голуби и тут же подохли. Догадалась девица, что отравлен каравай, и есть не стала. Так и спаслась!
Возвратились домой девять братьев, рассказала им девица, что случилось. И ответили братья:
- Если снова придет та старуха, не впускай ее, слышишь? Двери не открывай, хоронись от беды. Ты ведь одна у нас, помни это!
Как узнали подлые сестры, что замысел их не удался, пуще прежнего стали злобствовать. То и дело подсылали старуху с разными подвохами. Но девица была уж ученая, не пускала ее к себе. Взбеленились тогда две сестры-негодяйки, снова старуху позвали и говорят:
- Снеси ей колечко, да сперва отрави его ядом.
А старуха в ответ:
- Что вы! Да она мне и дверь не откроет!
- Не откроет - и не надо! Ты в окошко подай, да скажи, что, мол, сестры тоскуют в разлуке и просят, чтоб она хоть кольцо на память приняла. Пусть только пальчик протянет! А протянет, ты тотчас ей палец порежь да ядом посыпь. Сразу околеет!
Все исполнила злая старуха. Возвратились домой девять братьев и видят сестра их лежит мертвая.
Горько плакали братья. Дом свой обвили черными пеленами. А потом обрядили сестру, как невесту, и в неутешной печали своей так решили: нет, в землю ее не закопаем, сделаем ей стеклянный гроб. А могилой сестре нашей будет дуб высокий, что тихо шумит над рекой. Пусть спит меж ветвей сестрица, в колыбели стеклянной качаясь!
А вскоре случилось так, что в том месте проезжала царева охота. Подвели коней царские слуги к реке и пустили напиться. Да не пьют воду кони, пугает их что-то! Царь спросил:
- В чем тут дело?
- Верно, что-то случилось, - промолвил царевич. - Пойду разузнаю!
Подошел он - и видит: меж ветвями дуба сияет под утренним солнцем гроб стеклянный. Сняли гроб - так и ахнул царевич, увидав в нем прекрасную девицу. Тут же слугам велел он отвезти дивный гроб во дворец и в потаенном покое поставить. Хотел царевич каждый день приходить и любоваться усопшей.
Как-то раз нужно было ему в дальний путь отправляться. Пришел он к матери и просит, чтоб в заветный покой никто без него не входил. Мать обещала, но недаром была она женщиной, не могла устоять: захотелось ей посмотреть, что же такое сын в той комнате прячет. Потихоньку отперла она дверь, вошла и, увидев покойницу, подивилась великой ее красоте. А потом намочила вином кисейный платок и накрыла лицо умершей. И девица ожила.
Не передать словами радость царицы. Нарядила она красавицу, как царевну, повела в свои покои.
Вернулся домой царский сын - и скорее туда, где лежала усопшая. Видит гроб опустел. Разгневался царевич, кричит: кто посмел нарушить его запрещенье? Кто вошел сюда? Кто умершую выкрал? Тогда мать рассказала все, как было, и повела к себе. Ну, а вскоре сыграли веселую свадьбу: царский сын на ожившей девице женился.
Так-то самая молодая из трех сестер стала в том государстве царицей.
Македония. Перевод с македонского Д. Толовского и Н. Савинова
БАШ-ЧЕЛИК
[* Баш-Челик - стальная голова (тур.).]
Жил-был царь. Было у него три сына и три дочери. Состарился он, и пришло ему время умирать. Перед смертью созвал царь своих детей и велел сыновьям выдать сестер замуж за первого, кто за них посватается.
- Если не сделаете по-моему, - сказал он, - будете прокляты!
Умер царь. После его смерти прошло довольно много времени. Но вот однажды ночью весь дворец затрясся от страшного стука в дверь. Послышались крики, пение да такой гул и треск, словно около дворца бушевало пламя. Все всполошились, задрожали от страха. Вдруг послышался голос:
- Царевичи, отворите двери!
- Не отворяйте, - говорит старший царевич.
- Ни за что не отворяйте, - говорит средний.
А младший говорит:
- Я отворю.
Только он отпер двери, как во дворец ворвалась неведомая сила. Но ничего, кроме пламени и огненных искр, не было видно. Потом послышался голос:
- Я пришел, чтобы посватать вашу старшую сестру и увести ее с собою. Дожидаться я не буду и приходить второй раз тоже не буду. Дайте ответ сейчас же: отдадите вы ее за меня или нет?
Старший брат отвечает:
- Я не отдам. Я не знаю, кто ты, откуда пришел среди ночи, куда хочешь сестру увести и куда нам ходить навещать ее после свадьбы.
Средний говорит:
- Не отдам сестру среди ночи.
Младший говорит:
- Если вы ее не отдадите, то я отдам. Или вы забыли, что говорил отец?
Он взял сестру за руку и, отдавая ее, сказал:
- Будь счастлив с нею!
Переступила порог сестра, и во дворце все упали ничком от ослепительного блеска, грохота и раскатов грома. Весь дворец закачался. Но потом все стихло. Утром все принялись искать следы, чтобы по ним узнать, куда исчезла неведомая сила. Но ничего не нашли, как будто ее и не было.
На следующую ночь, в то же самое время, снова появилась неведомая сила. Перед дворцом послышались крики, гул, и страшные голоса закричали:
- Царевичи, отворите двери!
Они испугались, отворили двери, и вошло что-то страшное.
- Отдайте вашу среднюю сестру, мы пришли ее сватать.
Старший брат говорит:
- Не отдам.
Средний говорит:
- Не отдам.
- А я отдам! - говорит младший. - Или вы забыли, что велел отец?
Он взял сестру за руку и, отдавая ее, сказал:
- Будь счастлив с нею!
Девушка исчезла. Когда рассвело, братья снова стали искать вокруг дворца какие-нибудь следы - хотели узнать, куда ушла неведомая сила. Но нигде ничего не нашли, словно ничего и не было.
На третью ночь, в тот же самый час, дворец опять затрясся, раздались громовые раскаты, и послышались голоса:
- Откройте двери!
Царевичи вскочили, отворили двери. Снова что-то вошло.
- Мы пришли сватать вашу младшую сестру, - раздались голоса.
Старший и средний братья крикнули в ответ:
- Не отдадим ее среди ночи. Мы должны знать, за кого идет хотя бы младшая сестра, чтобы навестить ее когда-нибудь.
Но младший брат говорит:
- Если вы не хотите ее отдать, то я отдам. Или вы забыли, что наказывал отец перед смертью? А ведь то было совсем недавно!
Он взял девушку за руку, отдал ее неведомой силе и сказал:
- На, веди ее, и пусть она будет счастлива и весела с тобой!
Раздались раскаты грома, и неведомая сила исчезла.
Прошло время, и братья стали беспокоиться о судьбе сестер.
- Боже! Что за чудо! - говорили они. - Что сталось с нашими сестрами? О них ни слуху ни духу, и мы не знаем, куда они девались и за кого замуж вышли.
Наконец один сказал:
- Пойдемте их искать.
Братья собрались в дорогу, взяли с собой денег и пошли разыскивать сестер. В пути им попалась гора, и они шли по ней целый день. Стемнело, и братья решили заночевать у воды. Подошли к озеру, расположились на ночлег, сели ужинать. Когда собрались ложиться спать, старший брат и говорит:
- Вы спите, а я буду сторожить.
Младшие братья заснули.
Среди ночи вода заколыхалась, и старший брат увидел, что из середины озера кто-то идет прямо на него. Это был страшный дракон. Дракон кинулся на него, но царевич выхватил нож и отсек ему голову; потом отрезал уши, положил их в карман, а голову и туловище кинул в озеро. Братья же спокойно спали и ничего не знали о том, что случилось.
Когда рассвело, старший разбудил их, но ничего не сказал. Они встали и пошли дальше. Снова стемнело, и они стали искать воды, чтобы заночевать возле нее. В ту ночь было еще страшнее. Кругом высились мрачные, дикие горы. Братья подошли к небольшому озеру и решили тут заночевать. Развели огонь, поужинали чем бог послал и стали ложиться спать.
- Вы спите, а я буду караулить, - сказал средний брат.
Братья заснули. Вдруг раздался страшный шум, и - о ужас! - из воды появился двуглавый дракон и кинулся на братьев, чтобы проглотить их. Но средний царевич вскочил, выхватил нож, подпустил к себе дракона и отсек ему обе головы; потом отрезал уши, положил их в карман, а туловище и головы бросил в озеро. Братья же проспали до самой зари и так ничего и не узнали.
Когда стало рассветать, средний брат крикнул:
- Вставайте, братья, светает!
Братья вскочили, собрались и пошли дальше. Но куда идти? Куда они попали? Братья стали молиться, чтобы бог привел их в какое-нибудь село, город или послал навстречу хоть одного человека. Вот уже третий день идут они по диким пустынным местам, а конца-края не видно.
Наконец еще засветло добрались они до большого озера и решили остановиться тут на ночлег.
- Может, дальше пойдем и воды не будет, - говорили они.
Остановились, развели большой костер, поужинали и стали ложиться спать.
Тогда младший брат говорит:
- Вы спите, а я буду караулить.
Старшие братья заснули, а младший то и дело озирался и все глядел на озеро. Среди ночи озеро заколыхалось, волна с шумом хлынула на берег и чуть не потушила костер. Царевич выхватил саблю и стал возле самого огня. Из воды появился дракон с тремя головами и кинулся на братьев, чтобы проглотить всех трех сразу. Но младший брат был настоящий юнак, он не стал будить братьев а встретил чудовище один на один; три раза махнул саблей и отсек дракону все три головы, потом отрубил уши, положил их в карман, а туловище и головы кинул в озеро.
Между тем костер от сильных волн совсем погас. "Где найти огня?" подумал царевич и прошел немного вперед. Но кругом были все такие же пустынные места. Тогда он залез на высокое дерево и стал смотреть по сторонам. Наконец заметил огонек, и показалось ему, что горит он совсем недалеко. Слез царевич с дерева и побежал, чтобы поскорее достать огня и развести костер. Шел он долго, и ему все чудилось, что до огонька рукой подать. Наконец дошел до пещеры. А там вокруг большого костра сидят девять великанов и жарят на вертеле двух людей. На огне стоит огромный котел с человечьим мясом. Как увидел это царевич, перепугался, хотел было повернуть вспять, да поздно, некуда скрыться! Тогда он крикнул:
- Добрый вечер, друзья, давно я вас ищу!
Великаны встретили его дружелюбно.
- Помоги тебе бог, коли ты нам друг, - сказали они.
- Я по гроб ваш и отдам за вас жизнь.
- Э! Если ты хочешь быть нашим другом, то не поешь ли с нами человечьего мяса и не пойдешь ли с нами на промысел?
- Ладно! Что вы делаете, то и я буду делать.
- Ну, хорошо. Коли так, садись.
Все уселись вокруг огня, сняли котел, вынули оттуда мясо и стали есть. Царевич как будто ест, а сам отводит великанам глаза и бросает мясо в сторону. Съели они все и говорят:
- Теперь пойдем на охоту: завтра ведь тоже надо есть.
И вот отправились девять великанов и с ними десятый - царевич - на промысел.
- Есть тут один город, где живет царь. Уже больше года мы там кормимся, - рассказывали они ему.
Недалеко от стольного города великаны вырвали из земли две ели с ветвями и понесли с собой. Подошли к самому городу, прислонили одну ель к стене и говорят царевичу:
Переводы с сербскохорватского, словенского и македонского
И. Голенищев-Кутузов. СКАЗКИ НАРОДОВ ЮГОСЛАВИИ
От Эгейского моря до гор Словении, от Дуная до Адриатики в течение многих веков рассказывают сказки сербы, хорваты, словенцы, македонцы, черногорцы, боснийцы и герцеговинцы. Пестрота и разнообразие народных рассказов балканских славян объясняются отчасти культурными влияниями: византийским, турецким, итальянским, немецким. Три религии - православие, католичество и ислам - столетиями разделяли южных славян на три не совпадавшие с этническими группы, чью культуру питали разные источники легенд, поверий, преданий. Глубокий след в народном сознании оставило и богомильское движение с его дуалистическим восприятием мира как арены противоборства добра и зла, света и тьмы. Следует удивляться тому, что при этих влияниях и различных наслоениях сербы, хорваты, македонцы и другие южнославянские народы сохранили в значительной степени общность воззрений на природу, общество и судьбы человека. Эта общность - как можно предположить - восходит еще к древнейшим, может быть, общеславянским временам. Разнообразие и единство югославского фольклора особенно привлекает нашего читателя, который чувствует его родство с русской сказкой и в то же время удивляется нежданным образам сказки Балкан.
Сторонники сравнительного метода изучения народного творчества чего только не нашли в югославском фольклоре! Они обнаружили мотивы из староиндийской "Панчатантры" ("Змей-жених", "Граф-боров"), из арабской "Тысячи и одной ночи" ("Язык животных", "Али-баба и сорок разбойников"), из средневекового сборника рассказов и анекдотов "Деяния римлян" и даже из французских сказок Перро ("Кот в сапогах"). Отмечено было широкое распространение у балканских народов легенды о Леноре и мертвом женихе, который прискакал ночью за своей невестой и увез ее в загробное царство (на эту тему была написана известная баллада немецкого поэта Бюргера). Можно обнаружить в сказках южных славян и общие мотивы с Шекспиром, родственные итальянской новеллистике. "Драхма языка" живо напоминает "Венецианского купца" Шекспира, хотя действие рассказа происходит в мусульманской среде Боснии. Мотив одной из самых ярких сербских сказок "у царя Трояна козлиные уши!" - можно возвести к легенде о царе Мидасе, которую находим у Овидия.
Однако современные исследователи фольклора обращают все большее внимание не на сходство мотивов в легендах, сказках и песнях разных стран, а на своеобразие народного творчества. Стало ясно, что многие сопоставления фольклористов - иллюзорны, и то. что раньше считали заимствованием, объясняется близостью общественного строя, обычаев и учреждений у разных народов на одинаковом уровне социального развития (например, при феодализме), которое и порождает схожие ситуации и вызывает родственные образы и представления.
Первым в Европе собранием народных сказок был сборник Джамбаттиста Базиле "Сказка сказок, или Пентамерон", изданный в Неаполе в 1634 году. Книга Шарля Перро "Сказки моей матери гусыни" появилась во Франции спустя шесть десятилетий. К систематической записи народного творчества южных славян исследователи приступили более полутораста лет назад. Основоположником изучения сербскохорватского фольклора был выдающийся деятель славянской культуры Вук Караджич (1787 - 1864). За свою долгую жизнь Вук, сам потомственный гусляр и сказочник, исходил все области нынешней Югославии, собирая народные песни, сказки, предания. Им было подготовлено три издания народных сказок (первое вышло в 1821 году), причем каждое последующее пополнялось как за счет его собственных записей, так и тех. которые он просил других записывать и присылать ему. Европейскую известность сказки, собранные Караджичем, получили после выхода в свет немецкого перевода, сделанного его дочерью (1854). В предисловии к немецкому изданию Якоб Гримм восторженно приветствовал эту сокровищницу народной мудрости, свидетельство высокой одаренности и остроты ума славянских народов. Он восхищался непосредственностью, простотой и ясностью языка, богатством красочных деталей и неожиданных сюжетных ходов. Труды Вука Караджича нашли многочисленных продолжателей: десятки собирателей в течение XIX и XX веков записывали народные песни и рассказы. Некоторые из них специализировались на одном жанре. Так, например, Вук Врчевич интересовался главным образом юмористическими рассказами и анекдотами.
Художественное достоинство народного рассказа часто зависит от случая. Даже самый занимательный, выразительный и хорошо построенный рассказ, сочиненный в незапамятные времена неизвестным одаренным сказителем, может утерять много ценных деталей в устах неопытного рассказчика. Наоборот, запутанные и даже маловразумительные сюжеты и мотивы талантливый сказочник может преобразить в яркое и убедительное повествование. Поэтому так велика роль собирателей народного творчества, их умения различать значительное от второстепенного, художественно ценное от бездарного в живом и непрестанно меняющемся потоке народного повествования. Лучшим судьей устной литературы южных славян был, бесспорно. Вук Караджич, порой в течение многих лет терпеливо искавший лучший вариант слышанной им сказки или песни.
У южных славян встречаются волшебные сказки о дивах, драконах. горных волшебницах, крылатых конях, заколдованных предметах, чудесных превращениях. Двери хижин и дворцов летят с петель, врывается (как в сказке "Баш-Челик") неведомая сила. слышатся голоса чудищ, требующих себе в жены красавицу. Братьям или женихам приходится освобождать пленницу, преодолевая страшные препятствия. Расточительный сын, придя в отчаяние, находит в сундуке своего умершего отца кошель, в котором медяк превращается в золотой дукат, шаровары, делающие человека невидимкой, или волшебную свирель, вызывающую покорных воле музыканта гигантских арапов. В пещерах живут свирепые и вещие змеи, которые могут сожрать героя, но за услугу также и одарить его драгоценными каменьями.
Летом на завалинке, где-нибудь на краю села, достаточно рассказчику сделать неопределенный жест вдаль, где синеют горы, где облака громоздятся над пропастями, и зачарованных слушателей не надо убеждать, что до сказочного мира - рукой подать. Каждый видел своими глазами водоем у дороги, из которого Королевич Марко поил своего пегого коня, говорившего человечьим голосом. На камнях до сих пор сохранился след копыта Шарца. Сам Марко не умер, он спит в пещере на горной вершине, чтобы освободить, когда придет срок, сербов от турок. Так рассказывали сербы, а словенцы ждали освобождения и царства справедливости от спящего в недрах гор короля Матияша. Фантастичное сливалось с чаяниями и надеждами угнетенного народа, побуждая его к сопротивлению.
Исследователи югославского фольклора охотно занимаются неразрешимой проблемой: почему гусляры и сказители сделали общеславянским героем вассала султана, не слишком удачливого в военных и политических делах македонского князька Марко, сына непопулярного короля Вукашина? Выбор малоизвестного исторического лица как центральной фигуры, вокруг которой складываются легенды, песни, предания, явление не редкое. Достаточно вспомнить французского Роланда или тибетско-монгольского Гэсэра.
Если Марко, как и другие сказочные герои, порой бывает жесток, то иным он и не мог быть в народном представлении в эпоху угнетения и насилий. Османские завоеватели прибегали к самым крутым мерам: сажали на кол, сжигали на медленном огне, подвешивали на железные крючья, головы непокорных украшали стены замков и городов. Недаром многие сцены сербской народной поэзии шокировали веймарского министра Гете, который как поэт глубоко почувствовал силу и выразительность ярких образов югославского фольклора.
Чудесные волшебные сказки сербы называют "женскими". Реалистические и бытовые рассказы получили название "мужских". В последних сильна поучительная сторона. Впрочем, нравоучение скрывается и в большинстве волшебных сказок. Достаточно вспомнить заглавия некоторых из них, являющихся пословицами: "У лжи ноги коротки", "Все важно, но важнее всего ремесло". Поучительны также басни о животных. В них находим сюжеты, близкие басням других народов Европы, - от лисицы и винограда до черепахи, обогнавшей зайца.
Скорее забавляют, чем поучают, шуточные сказки, которых немало у склонных к юмору южных славян. В народной среде всегда находится шутник и выдумщик, человек с зорким глазом и острым языком.
Обратим внимание на знаменитого Насреддина Ходжу, среднеазиатского мудреца, попавшего сначала в турецкие, а затем в южнославянские рассказы. При сравнении трех источников - среднеазиатского. турецкого, сербского становится очевидным не только сходство, но и менее заметная на первый взгляд разница в этих версиях. Ходжа, путешествуя на юго-запад от Самарканда до Сараево и Мостара, превратился из мудреца в смешного чудака и приобрел все качества "премудрого дурака", чьи поступки неожиданны, как воля самого аллаха, иногда бессмысленны, иногда же ведут к познанию сути вещей. В Герцеговине создан образ другого простоватого и хитроумного чудака - Эро, который не теряется перед сильными мира сего и умеет остроумным ответом выпутаться из самых трудных положений.
Насмешливые повествования южных славян часто представляют жадных монахов, сребролюбию которых удивляется сам святой Савва. покровитель сербской церкви ("Почему монахи всегда побираются?"). В одном народном анекдоте тонущий в реке поп не берет протянутую ему из лодки руку и гибнет. Попадья укоряет крестьян: "Зачем кричали: "Дай, поп. руку!" Надо было кричать: "На, поп, руку". Поп-то привык брать, а не давать". Иногда насмешки над духовенством соединяются с тонким пониманием человеческих слабостей, как в македонском рассказе "Как черти чуть было не оженили сорок монахов".
Встречаются сказки, построенные как короткий анекдот, но в югославском фольклоре можно найти и сложные конструкции с многими действующими лицами, с цепью искусно связанных событий. Следует отметить чудесную сказку из Герцеговины "Откуда у королевы английской столько денег?". Она могла бы послужить образцом самому искусному восточному рассказчику и войти в "Тысячу и одну ночь" как одно из лучших произведений знаменитого сборника. Действие в этой герцеговинской сказке раскрывается в первой части лишь наполовину, доходит до определенного пункта, затем возвращается вспять ("обратный ход") и блестяще, по-сказочному убедительно объясняет все нарочито запутанные и недосказанные ситуации.
Волшебные сказки и шуточные рассказы южных славян особенно привлекают внимание иностранного читателя. Поэтические образы волшебных сказок создают зачарованный мир, войти в который - хотя бы ненадолго - необходимо не только ребенку, но и взрослому, чтобы не иссушались живые источники души. Юмор народных рассказов освобождает нас от глупости, досады, пошлости, преувеличения второстепенных явлений жизни, которые часто выдаются за существенные.
Среди сборников устных рассказов народов мира сказки южных славян занимают почетное место. Они находят у нас внимательных и благодарных читателей всех возрастов.
* ВОЛШЕБНЫЕ СКАЗКИ *
ТРИ СЕСТРЫ
Жили-были в некотором государстве три сестрицы, и всегда они спорили: кто из них красивей. Не могли они сговориться и решили: пусть солнце рассудит.
- Солнце, солнце, - спросили они, - скажи, кто из нас прекрасней?
А солнце ответило:
- Самая юная, дочки!
Не понравилось это двум старшим. Быть не может! Спросили в другой раз, потом - в третий. Солнце отвечало все то же.
Разозлились они, надулись, как лягушки, и решили сгубить младшую сестру. Притворились, что хотят поминки по матери справить, сварили кутьи, испекли пирогов, в узелок положили и пошли, по обычаю, обносить людей поминальными яствами, чтобы каждый, кто поест, добрым словом покойницу вспомнил, о душе бы ее помолился.
Ну, пошли они через лес, забрели как будто ненароком в самую глухомань, да и говорят:
- Ах, сестрица, а поминальные свечи? Мы их дома забыли! Придется вернуться! Посиди-ка ты здесь с узелками. Мы - скоро!
Согласилась девушка, ждет-пождет, уж темнеть начинает, а сестер все нет! Знали они, что в лесной чаще по ночам бродят звери, вот и думали злодейки: пусть растерзают сестру!
Поздний час уже был. Увидела девушка: меж деревьями бродит белый ягненок. Подозвала его - все не так одиноко! - и кутьи ему дала. Ягненок поел и отошел! Подумала девушка: "Здесь меня звери съедят. Лучше пойду за ягненком, - может, он выведет к людям". Взяла узелки и пошла.
А ягненок - прямехонько к дому. Жили там девять братьев. Добралась до того дома девица, вошла, хозяев нет. Осмотрелась кругом - ах, какой беспорядок! Что ж, взяла метелку, подмела, прибрала на славу, потом ужин состряпала. И в уголке потаенном укрылась.
Возвратились домой девять братьев - что за чудо! В доме все прибрано, и ужин им сварен. "Отзовись, кто есть в доме!" Только нет - не ответила девушка, не вышла к братьям!
Утром старший брат сказал младшим:
- Тот, кто в доме у нас прибрал и ужин сготовил, может быть, и сегодня появится, братцы. Отправляйтесь-ка вы на работу, а я останусь караулить.
Целый день сторожил он, но к вечеру спать ему захотелось. Задремал, а девица только того и ждала. Будто мышка, тихонько вышла, прибралась, быстро ужин сварила и спряталась.
Караульный проснулся и видит: кто-то в доме уже поработал. И подумал он: "Что же я братьям скажу? Проспал, вот стыд-то!"
На другой день второй брат остался. Только тоже не укараулил. Потом третий, четвертый, и пятый, и шестой, и седьмой, и восьмой оставались все напрасно! Дошел наконец черед до девятого, младшего брата.
"Как же это? - сказал он себе. - Старшие братья караулили, да никого не изловили... Я - поймаю!"
Ждал он, ждал - никто не приходит. Что ж, прилег молодец на лавку и задал храпака, притворился, будто и вправду заснул как убитый. А сам следит - что будет?
Девица поверила, вышла, давай убираться да ужин варить. Тут он вскочил - и к девице, за руку ее взял и молвил: "Ты добра к нам, так будь нам сестрицей!"
Возвратились вечером братья, увидали ее, удивились. И осталась девица в их доме вместо младшей сестры. Полюбили ее все братья несказанно, надарили подарков, а чтоб не скучно ей было одной, когда все на работу уходят, принесли ей двух голубков, - пусть, мол, с ними играет!
Много ли, мало ли дней прошло, а старшие сестры проведали, что младшая жива и в хорошем доме хозяйкой стала. Зависть их разобрала, и они решили: все равно изведем! Испекли каравай, весь пропитанный ядом, и сестре послали со старухой, своей приспешницей.
Получила сестра гостинец, отломила кусочек, а несколько крошек на землю упали. Поклевали их голуби и тут же подохли. Догадалась девица, что отравлен каравай, и есть не стала. Так и спаслась!
Возвратились домой девять братьев, рассказала им девица, что случилось. И ответили братья:
- Если снова придет та старуха, не впускай ее, слышишь? Двери не открывай, хоронись от беды. Ты ведь одна у нас, помни это!
Как узнали подлые сестры, что замысел их не удался, пуще прежнего стали злобствовать. То и дело подсылали старуху с разными подвохами. Но девица была уж ученая, не пускала ее к себе. Взбеленились тогда две сестры-негодяйки, снова старуху позвали и говорят:
- Снеси ей колечко, да сперва отрави его ядом.
А старуха в ответ:
- Что вы! Да она мне и дверь не откроет!
- Не откроет - и не надо! Ты в окошко подай, да скажи, что, мол, сестры тоскуют в разлуке и просят, чтоб она хоть кольцо на память приняла. Пусть только пальчик протянет! А протянет, ты тотчас ей палец порежь да ядом посыпь. Сразу околеет!
Все исполнила злая старуха. Возвратились домой девять братьев и видят сестра их лежит мертвая.
Горько плакали братья. Дом свой обвили черными пеленами. А потом обрядили сестру, как невесту, и в неутешной печали своей так решили: нет, в землю ее не закопаем, сделаем ей стеклянный гроб. А могилой сестре нашей будет дуб высокий, что тихо шумит над рекой. Пусть спит меж ветвей сестрица, в колыбели стеклянной качаясь!
А вскоре случилось так, что в том месте проезжала царева охота. Подвели коней царские слуги к реке и пустили напиться. Да не пьют воду кони, пугает их что-то! Царь спросил:
- В чем тут дело?
- Верно, что-то случилось, - промолвил царевич. - Пойду разузнаю!
Подошел он - и видит: меж ветвями дуба сияет под утренним солнцем гроб стеклянный. Сняли гроб - так и ахнул царевич, увидав в нем прекрасную девицу. Тут же слугам велел он отвезти дивный гроб во дворец и в потаенном покое поставить. Хотел царевич каждый день приходить и любоваться усопшей.
Как-то раз нужно было ему в дальний путь отправляться. Пришел он к матери и просит, чтоб в заветный покой никто без него не входил. Мать обещала, но недаром была она женщиной, не могла устоять: захотелось ей посмотреть, что же такое сын в той комнате прячет. Потихоньку отперла она дверь, вошла и, увидев покойницу, подивилась великой ее красоте. А потом намочила вином кисейный платок и накрыла лицо умершей. И девица ожила.
Не передать словами радость царицы. Нарядила она красавицу, как царевну, повела в свои покои.
Вернулся домой царский сын - и скорее туда, где лежала усопшая. Видит гроб опустел. Разгневался царевич, кричит: кто посмел нарушить его запрещенье? Кто вошел сюда? Кто умершую выкрал? Тогда мать рассказала все, как было, и повела к себе. Ну, а вскоре сыграли веселую свадьбу: царский сын на ожившей девице женился.
Так-то самая молодая из трех сестер стала в том государстве царицей.
Македония. Перевод с македонского Д. Толовского и Н. Савинова
БАШ-ЧЕЛИК
[* Баш-Челик - стальная голова (тур.).]
Жил-был царь. Было у него три сына и три дочери. Состарился он, и пришло ему время умирать. Перед смертью созвал царь своих детей и велел сыновьям выдать сестер замуж за первого, кто за них посватается.
- Если не сделаете по-моему, - сказал он, - будете прокляты!
Умер царь. После его смерти прошло довольно много времени. Но вот однажды ночью весь дворец затрясся от страшного стука в дверь. Послышались крики, пение да такой гул и треск, словно около дворца бушевало пламя. Все всполошились, задрожали от страха. Вдруг послышался голос:
- Царевичи, отворите двери!
- Не отворяйте, - говорит старший царевич.
- Ни за что не отворяйте, - говорит средний.
А младший говорит:
- Я отворю.
Только он отпер двери, как во дворец ворвалась неведомая сила. Но ничего, кроме пламени и огненных искр, не было видно. Потом послышался голос:
- Я пришел, чтобы посватать вашу старшую сестру и увести ее с собою. Дожидаться я не буду и приходить второй раз тоже не буду. Дайте ответ сейчас же: отдадите вы ее за меня или нет?
Старший брат отвечает:
- Я не отдам. Я не знаю, кто ты, откуда пришел среди ночи, куда хочешь сестру увести и куда нам ходить навещать ее после свадьбы.
Средний говорит:
- Не отдам сестру среди ночи.
Младший говорит:
- Если вы ее не отдадите, то я отдам. Или вы забыли, что говорил отец?
Он взял сестру за руку и, отдавая ее, сказал:
- Будь счастлив с нею!
Переступила порог сестра, и во дворце все упали ничком от ослепительного блеска, грохота и раскатов грома. Весь дворец закачался. Но потом все стихло. Утром все принялись искать следы, чтобы по ним узнать, куда исчезла неведомая сила. Но ничего не нашли, как будто ее и не было.
На следующую ночь, в то же самое время, снова появилась неведомая сила. Перед дворцом послышались крики, гул, и страшные голоса закричали:
- Царевичи, отворите двери!
Они испугались, отворили двери, и вошло что-то страшное.
- Отдайте вашу среднюю сестру, мы пришли ее сватать.
Старший брат говорит:
- Не отдам.
Средний говорит:
- Не отдам.
- А я отдам! - говорит младший. - Или вы забыли, что велел отец?
Он взял сестру за руку и, отдавая ее, сказал:
- Будь счастлив с нею!
Девушка исчезла. Когда рассвело, братья снова стали искать вокруг дворца какие-нибудь следы - хотели узнать, куда ушла неведомая сила. Но нигде ничего не нашли, словно ничего и не было.
На третью ночь, в тот же самый час, дворец опять затрясся, раздались громовые раскаты, и послышались голоса:
- Откройте двери!
Царевичи вскочили, отворили двери. Снова что-то вошло.
- Мы пришли сватать вашу младшую сестру, - раздались голоса.
Старший и средний братья крикнули в ответ:
- Не отдадим ее среди ночи. Мы должны знать, за кого идет хотя бы младшая сестра, чтобы навестить ее когда-нибудь.
Но младший брат говорит:
- Если вы не хотите ее отдать, то я отдам. Или вы забыли, что наказывал отец перед смертью? А ведь то было совсем недавно!
Он взял девушку за руку, отдал ее неведомой силе и сказал:
- На, веди ее, и пусть она будет счастлива и весела с тобой!
Раздались раскаты грома, и неведомая сила исчезла.
Прошло время, и братья стали беспокоиться о судьбе сестер.
- Боже! Что за чудо! - говорили они. - Что сталось с нашими сестрами? О них ни слуху ни духу, и мы не знаем, куда они девались и за кого замуж вышли.
Наконец один сказал:
- Пойдемте их искать.
Братья собрались в дорогу, взяли с собой денег и пошли разыскивать сестер. В пути им попалась гора, и они шли по ней целый день. Стемнело, и братья решили заночевать у воды. Подошли к озеру, расположились на ночлег, сели ужинать. Когда собрались ложиться спать, старший брат и говорит:
- Вы спите, а я буду сторожить.
Младшие братья заснули.
Среди ночи вода заколыхалась, и старший брат увидел, что из середины озера кто-то идет прямо на него. Это был страшный дракон. Дракон кинулся на него, но царевич выхватил нож и отсек ему голову; потом отрезал уши, положил их в карман, а голову и туловище кинул в озеро. Братья же спокойно спали и ничего не знали о том, что случилось.
Когда рассвело, старший разбудил их, но ничего не сказал. Они встали и пошли дальше. Снова стемнело, и они стали искать воды, чтобы заночевать возле нее. В ту ночь было еще страшнее. Кругом высились мрачные, дикие горы. Братья подошли к небольшому озеру и решили тут заночевать. Развели огонь, поужинали чем бог послал и стали ложиться спать.
- Вы спите, а я буду караулить, - сказал средний брат.
Братья заснули. Вдруг раздался страшный шум, и - о ужас! - из воды появился двуглавый дракон и кинулся на братьев, чтобы проглотить их. Но средний царевич вскочил, выхватил нож, подпустил к себе дракона и отсек ему обе головы; потом отрезал уши, положил их в карман, а туловище и головы бросил в озеро. Братья же проспали до самой зари и так ничего и не узнали.
Когда стало рассветать, средний брат крикнул:
- Вставайте, братья, светает!
Братья вскочили, собрались и пошли дальше. Но куда идти? Куда они попали? Братья стали молиться, чтобы бог привел их в какое-нибудь село, город или послал навстречу хоть одного человека. Вот уже третий день идут они по диким пустынным местам, а конца-края не видно.
Наконец еще засветло добрались они до большого озера и решили остановиться тут на ночлег.
- Может, дальше пойдем и воды не будет, - говорили они.
Остановились, развели большой костер, поужинали и стали ложиться спать.
Тогда младший брат говорит:
- Вы спите, а я буду караулить.
Старшие братья заснули, а младший то и дело озирался и все глядел на озеро. Среди ночи озеро заколыхалось, волна с шумом хлынула на берег и чуть не потушила костер. Царевич выхватил саблю и стал возле самого огня. Из воды появился дракон с тремя головами и кинулся на братьев, чтобы проглотить всех трех сразу. Но младший брат был настоящий юнак, он не стал будить братьев а встретил чудовище один на один; три раза махнул саблей и отсек дракону все три головы, потом отрубил уши, положил их в карман, а туловище и головы кинул в озеро.
Между тем костер от сильных волн совсем погас. "Где найти огня?" подумал царевич и прошел немного вперед. Но кругом были все такие же пустынные места. Тогда он залез на высокое дерево и стал смотреть по сторонам. Наконец заметил огонек, и показалось ему, что горит он совсем недалеко. Слез царевич с дерева и побежал, чтобы поскорее достать огня и развести костер. Шел он долго, и ему все чудилось, что до огонька рукой подать. Наконец дошел до пещеры. А там вокруг большого костра сидят девять великанов и жарят на вертеле двух людей. На огне стоит огромный котел с человечьим мясом. Как увидел это царевич, перепугался, хотел было повернуть вспять, да поздно, некуда скрыться! Тогда он крикнул:
- Добрый вечер, друзья, давно я вас ищу!
Великаны встретили его дружелюбно.
- Помоги тебе бог, коли ты нам друг, - сказали они.
- Я по гроб ваш и отдам за вас жизнь.
- Э! Если ты хочешь быть нашим другом, то не поешь ли с нами человечьего мяса и не пойдешь ли с нами на промысел?
- Ладно! Что вы делаете, то и я буду делать.
- Ну, хорошо. Коли так, садись.
Все уселись вокруг огня, сняли котел, вынули оттуда мясо и стали есть. Царевич как будто ест, а сам отводит великанам глаза и бросает мясо в сторону. Съели они все и говорят:
- Теперь пойдем на охоту: завтра ведь тоже надо есть.
И вот отправились девять великанов и с ними десятый - царевич - на промысел.
- Есть тут один город, где живет царь. Уже больше года мы там кормимся, - рассказывали они ему.
Недалеко от стольного города великаны вырвали из земли две ели с ветвями и понесли с собой. Подошли к самому городу, прислонили одну ель к стене и говорят царевичу: