Все три знака зодиака, чьей стихией является земля, имеют упоминания о воде: священного быка с Крита в Тельце Геракл доставлял по воде, свою вину перед амазонками в Девах он искупал, ныряя в морские воды за чудовищем, а в Козероге он вытаскивает подземного пса через дыру под храмом Посейдона, бога водной стихии. Видимо, чтобы обратить внимание на «землю» в трех этих подвигах, греки предусмотрительно сделали течение их основных действий на земле, но для контраста упомянули и «воду». Быка герой ловил на острове, царицу амазонок убил на материковой земле, Цербера пленил уже в глубинах земли. В первом случае быка он отдал, во втором случае пояс царицы отдал, в третьем – пса показал и вернул, то есть все три раза он выполнял задачу «найди, возьми и принеси».
   Интересно, что начиналось все с хождения по земле соседнего с Грецией Крита, в Деве Геракл прибыл на далекие земли на корабле, а в Козероге забрался еще дальше – в чрево земли. Может создаться впечатление, что боги трижды учили его простому служению. На самом деле его учили влиянию земных чувств на служение, давая возможность испытать нелегкое бремя каждого из них, являющегося то подмогой, то помехой на этом пути. Воля была получена в Тельце, причем добрая воля, потому что после поимки священного быка Геракл отдает его, не оставляя себе ничего. В Деве на Геракла обрушилась горечь разочарования своим поступком, вины, которую он страстно захотел искупить. Но спасение одной амазонки из чрева подводного монстра вряд ли вызвало большой восторг у потерявшего царицу племени. А в Козероге Геракл окончательно углубился в себя, испытав одиночество в своем мрачном подземном путешествии за бездушным по определению трофеем. В знаках земли Геракл учится переживать многое, прятать это в себе и готовится столкнуться с личным одиночеством и страхом, который он внушает простым людям.
   С каждым разом Геракл сражается со все более кошмарными чудовищами, которыми полна дорога к верховной власти. За власть борются только жутчайшие из монстров в реальной жизни, способные одним приказом оборвать тысячи, миллионы жизней, заставить мучиться и страдать тысячи бедствующих, не обогретых, не спасенных вовремя. Нормальный человек не хочет бороться за власть, чтобы оказаться в среде отъявленных «сливок» общества. В 10-м шаге Геракл уже близок к Олимпу, на котором он станет блистать… И тут он неизбежно понимает, что в этой борьбе благими намерениями выложена дорога в ад. Но Геракл продолжает свой путь, потому что очередной акт служения богам он совершил, и скоро на Олимпе он будет сам себе хозяин, будет вершить чужие судьбы.
   Созвездие Козерога древние называли «рыба-коза», и в этом виде оно представлено на многих картах – как коза с рыбьим хвостом. Своего рода «земноводное» животное. 2000 лет назад, когда в Древней Греции складывались названия созвездий, в Козероге находилась точка зимнего солнцестояния и с этим связано старое название Южного тропика – тропик Козерога. В Козероге (этом образе, одновременно близком к горному козлу, карабкающемуся по склону наверх, и к выпрыгивающему из воды дельфину, важному греческому образу) Геракл в основном завершил развитие необходимых ему божественных сторон. Теперь он имеет волю, упорство, знает силу и слабость чувств, не страшится одиночества и готов к отрыву от земли. Слабоволие опасно (так как не позволяет запрячь быка), ошибки и раскаяние, глубокие чувства тоже опасны (поскольку тянут в водоворот страстей, из которого можно не выплыть – вспомним чрево морского чудовища), а одиночество в разной степени неизбежно для поднявшегося на вершину власти. Чтобы дальше двигаться к цели, Геракл должен сделать выбор в сторону независимости, оторванности от людей, должен перестать чувствовать себя в их рядах равным и перестать повиноваться богам вместе с ними. Заключительное вознесение отмечается освобождением посвященного самого высокого уровня, который сознательно становится мировым богом. Над своим духовным ростом, поднятием низшей человеческой природы от слепого повиновения притяжению до обретения собственного притяжения Геракл работал в трех знаках, связанных с чувствами, чтобы его желание, настроение и эмоции не только не мешали ему, но и подняли его в небо. В подвигах и знаках, объединенных землей, греки обращают внимание на саму «землю» за счет контраста с водной средой, прослеживаемой в подвигах с критским быком, спасением амазонки и подземной рекой царства мертвых. Он стал менее впечатлителен, чем люди, погибающие в завихрениях чувств, но он сам прошел через эти водовороты, чтобы узнать их разрушающую и животворящую силы. Геракл теперь знает, что стать совершенно самостоятельным и свободным, быть правителем себе и другим можно, лишь утратив часть прошлого, но ни в коем случае нельзя терять своих корней, той опоры, на которой стоишь. Ведь полностью независимыми не бывают даже боги, потому что одиночество чревато падением с вершины. И бог сильнее, если опирается на земное: чувствует, что он не один, чувствует свою нужность и сопричастность. Бог на Олимпе нужен только в том случае, если есть смертные у подножия Олимпа и если они считают необходимым его существование для них.
   Мораль подвига: чтобы взлететь, нужно оттолкнуться от земли, а чтобы оттолкнуться от земли, нужно не просто нащупать ее под ногами – нужно крепко стоять на ногах. Или коротко: птица высокого полета отталкивается от земли.
   Геракл теперь завершил два цикла развития – огненный и земной.
   ПОДВИГ ОДИННАДЦАТЫЙ: очистка от навоза авгиевых конюшен.
   Геракл получил от Эврисфея задание очистить от навоза огромные конюшни Авгия, в которых много лет не наводили чистоту. Многие люди пытались вычистить этот скотный двор и терпели неудачу, поскольку это всегда оказывалось им не по силам. Когда герой подошел к Элиде, где правил Авгий, сильный смрад ударил ему в нос. Он знал, что из-за грязи по этой земле распространилась гибельная зараза, унося множество человеческих жизней. Геракл пошел во дворец царя и нашел Авгия. Узнав, что Геракл готов вычистить загрязненный двор, Авгий выразил сомнение и недоверие. «Ты говоришь, что выполнишь эту труднейшую задачу без всякого вознаграждения? – с подозрением спросил царь. – Я не верю подобным хвастунам. Хитрый план ты задумал, Геракл, чтобы отнять у меня мой трон. О людях, которые пожелали бы служить миру без награды, я не слышал. Впрочем, надо заключить договор, иначе меня ославят как глупого царя. Если ты за один день сделаешь то, что обещаешь, одна десятая моего огромного табуна будет твоя, но если ты потерпишь неудачу – твоя жизнь и судьба окажутся в моих руках».
   Геракл согласился, покинул довольного собой царя и пошел по зараженной местности к конюшням. В дороге он видел телеги, груженные мертвыми телами жертв чумы. Он обнаружил, что поблизости протекали две реки: Пеней и Алфей. Когда Геракл стоял на берегу одной из них, ему пришла в голову блестящая идея. Не покладая рук трудился герой, изменяя русла рек. Ценой больших усилий ему удалось повернуть течение рек в сторону конюшен, в заборах и стенах которых он сделал проемы для ввода и отвода воды. Воды рек потекли прямо через скотный двор царя Авгия по узкому каналу, увеличивая скорость.
   Бурные потоки к вечеру смыли все накопившиеся за долгие годы нечистоты, после чего Геракл вернул реки в старые берега. Царство за день было очищено от смертельной заразы, копившейся годами. Когда Геракл вернулся к Авгию, царь в гневе закричал: «Ты добился успеха хитростью! Это реки сделали всю работу – не ты! Да это же обман с целью забрать у меня мой скот, настоящий заговор! Ты не получишь свою награду, убирайся вон, а не то я от ру бл ю т еб е г олову!» Ра зъ я р ен н ы й царь вы г н а л Гера к л а за пределы царства, а Геракл, все же выполнивший задание, вернулся к Эврисфею. Но Эврисфей неожиданно заявил Гераклу, что подвиг не засчитывается, так как Геракл выполнял его за плату.
   Будучи уже видавшим виды путешественником и имея достаточно здравого ума, Геракл сначала обдумал свою задачу, изучил русла рек и скотный двор. Он продумал дренажную систему, построил ее и пустил две реки через нее. Он не пытался выметать грязь и чистить, как остальные, но добился своего с помощью смекалки. Без титанических усилий с его стороны стойла были вычищены водой, хотя перед этим, надо заметить, Геракл все равно потрудился, изменяя русла рек. Водолей, соответствующий этому подвигу греческого героя, – третий и последний воздушный знак в зодиаке. В Близнецах, воздушном знаке, Геракл познал двойственну ю природу – свою и окру жающих, в Весах понял, что возмездие за ошибку неизбежно, но и вознаграждение за труд полагается. А тут Геракл неожиданно узнал, что за честный труд и честно выигранный спор он не только не получит награду, но еще и будет обманут! То есть, с одной стороны, Авгий дал Гераклу возможность делать нужную герою работу (и нужную также ему, Авгию), но принимает бескорыстный поступок Геракла за попытку обмануть его. Он не знает, что на самом деле Геракл действует не совсем бескорыстно – пробивается на Олимп, и ставит Гераклу заведомо невыполнимые, как полагает, условия, чтобы затем распоряжаться судьбой Геракла. Поскольку вознаграждение Геракла в случае его успеха также является частью этих условий, по которым он получает доступ к работе, Геракл вынужден согласиться с предложенной Авгием сделкой, предусматривающей вознаграждение в случае успеха. Сделав работу за день, герой, даже не рассчитывающий на обещанную царем десятую часть табуна, поскольку имеет другую цель, неожиданно узнает самую подлую сторону человеческого существа, явно далекого от божественного образа, который он постепенно приобретает сам. Это не шокирует Геракла сильно только потому, что он уже встречал подобного негодяя ранее в Близнецах – двуликого Бусириса. И все же Авгий превосходит Бусириса своим коварством.
   Как видим, Геракл во всех трех воздушных знаках ошибается в отношениях с людьми: в Близнецах его вводит в заблуждение Бусирис, в Весах он сам, выпив чужого вина, проявляет агрессию к справедливо возмущенным полулюдям-кентаврам, а теперь в Водолее он допускает ошибку в переговорах с бесчестным Авгием, вследствие чего его подвиг не засчитывается Эврисфеем. В первый раз Геракл ошибся в человеке, во второй раз допустил ошибку сам, в третий раз ошибся и в человеке, и ошибся сам. Тема двух противоположностей, двух сторон одного целого и выбора между двумя вариантами проходит через все воздушные знаки. В Близнецах Геракл все же наказал Бусириса, но в Весах уже оказался наказанным сам – лишился друзей. Казалось бы, герой должен со временем научиться избегать подобных трагедий, но в Водолее он честно делает свою работу и дважды оказывается наказан за свою неосторожность – Авгием и Эв-рисфеем. Он узнает, что по мере его божественного роста с него спрос больше, а наказывать людей он имеет возможностей все меньше. Ибо на вершинах власти он не имеет права сделать ни одного неосмотрительного шага, потому что его ошибок ждут слишком многие, которые не преминут ими воспользоваться. Одно дело – не задумываясь стремиться делать добро, другое дело – иметь разумный взгляд на происходящее, замечая и понимая все, что творится вокруг. Делаешь добро, но даже из этого недоброжелатели извлекут пользу для себя. Что же будет, если допустить оплошность и погнаться за низкими целями?
   Однако не только разбираться в людях учился тут Геракл. Пустив воды рек в нужном ему направлении, он обрел новое знание, позволяющее управлять подвластными ему силами, более могучими, чем силы его собственные. Он научился управлять. Сейчас докажу, что это – самое главное в данном подвиге.
   В Близнецах было определение двойственности всего сущего. В Весах были определены два пути, которыми можно двигаться, получая соответственно по заслугам. Могу поспорить: вы никогда бы не задумались, почему Геракл использовал для прочистки конюшен две реки, а не одну, если бы не эти размышления. Между тем, соединившись, две реки, символизирующие двойственность, дали единый мощный поток, лишенный противоречий, соревновательного духа и противостояния, заменивший работу сотен людей с ручным инструментом. Можно заставить две стороны соединиться в одно целое и более эффективно работать, постигнув управление. Геракл растет как лидер, как царь и как бог, но рост этот только с видимой стороны отмечается успехами, в то время как внутренняя сторона этого продвижения не приводит его в восторг. Удивительно, насколько схож древнегреческий миф с реальной жизнью. В связи с чисткой скотного двора, осуществленной Гераклом, напрашивается сравнение с «чистками» рядов и реформами, которые приносит каждый новый правитель, но, как и любой новый правитель, Геракл по неопытности наткнулся на подводные камни, специально для него оставленные. Геракл лил воду в прямом смысле (речную), а Авгий «лил воду» в смысле переносном – его слова ничего не стоили. Тем не менее герой вынужден был помалкивать и не выказывать своего возмущения несправедливостью обоим царям, как после обмана Авгия, так и после су ровог о приговора Эврисфея, исп ыт ыв а ющего Герак ла на «п ри-годность» в олимпийскую семью. Тут он также избегает столкновения двух противоположностей – противоположных точек зрения разных правителей. Совпадений слишком много, поэтому ошибиться нельзя: звездное небо и мифы о Геракле тесно связаны (как и все греческие мифы) между собой. Но хитроумные создатели мифов о Геракле (вероятно, они же давали названия созвездиям), похоже, не очень хотели делиться с народом скрытым значением небесных рисунков и мифов, отчего эти тайные знания и растворились впоследствии в веках.
   Возможно, кто-то заявит, что не может за очисткой конюшен от навоза скрываться обучение будущего правителя людей. Александр Македонский, знавший о кратчайшем пути к власти больше многих, сказал: «Нет ничего более рабского, чем роскошь и нега, и ничего более царственного, чем труд».
   Итак, три способности, три знания освоил Геракл в Водолее: умение управлять двумя сторонами всего доступного; умение молчать и определять время и место, когда нужно молчать; узнал, что может оказаться между двух огней в случае, если будет пытаться одновременно угодить двум сторонам, если будет позволять обстоятельствам жизни диктовать два противоположных условия. Все три знания крайне важны для будущего бога.
   Мораль подвига: за двумя зайцами погонишься – ни одного не поймаешь.
   В Водолее Геракл завершил свое развитие в воздушных знаках, узнал обратную сторону власти, которая сильно отличается от пышного фасада, узнал, что черным ходом придется пользоваться гораздо чаще, чем быть осыпаемым цветами и другими признаками поклонения у парадной двери. Имеющий власть куда чаще оглядывается и учитывает интересы соседей, чем плебей, а по-другому он и не может – желающих посидеть на его «теплом месте» очень даже немало, а уловки их бесконечно разнообразны. Разобраться, где для тебя благо, а где твоя погибель, тем сложнее, чем выше ты забрался. Впрочем, и «высота» здесь – понятие сугубо субъективное. В мифе речь идет о высоте действительной власти над поступками и побуждениями людей, но не о той высоте, которую видят многие современные властители (а они часто видят только блага для себя и свою так называемую «значимость», или «важность» – политический вес), а о высоте власти как об искусстве править – божественной способности влиять на ход исторического развития видимыми инструментами. Почти повсеместно забытом искусстве, надо заметить. Потому что мы сами сотворили множество богов, предпочитающих тайные способы управления. Геракл же усвоил главное на своем пути: он не может пытаться угодить всем, кто возле него, – это и невозможно, и вредно для его дела. Нужно знать две стороны власти, но не нужно «раздваиваться» самому. Геракл познал третью грань своей божественной силы – воздушность, легкость представляющейся власти и тяжесть, бремя власти реальной.
   ПОДВИГ ДВЕНАДЦАТЫЙ: пригон коров Гериона в Микены.
   Герион был трехглавым и трехтуловищным великаном, жившим на острове Эрифия. Он владел большим стадом красных коров, которых Эврисфей велел пригнать в город Микены. Геракл приплыл к острову, высадился на берег и довольно быстро нашел пастбище, на котором паслись красные коровы. Охранял их пастух Эвритион с двуглавым псом Орфом. Когда Геракл приблизился, пес кинулся к нему, оскалив две пасти. Одним решительным ударом Геракл уложил двуглавого Орфа. Увидев, как легко и быстро чужак расправился с сильным псом, испуганный Эвритион стал умолять его о пощаде. Геракл, конечно, пощадил пастуха (а по другой версии – убил вместе с псом).
   Герой погнал перед собой красное стадо, направляя его в сторону Микен. Вскоре он увидел позади облако пыли, которое росло с каждой минутой. Это монстр Герион бежал следом, чтобы вернуть свое стадо. Скорость коровьего стада была небольшой, поэтому пытаться оторваться было бессмысленно. Геракл развернулся, чтобы встретить погоню. И вот уже преследователь и герой стояли друг против друга. Трехтелый Герион, которому помогали эринии, богини мести, метнул в героя сразу три копья тремя руками. Он едва не попал в Геракла, который избежал смертельного удара, отступив в сторону. Туго натянув свой лук, подаренный Аполлоном, Геракл пустил стрелу. Она прожгла воздух и попала чудовищу прямо в бок, пронзив все три его щита. Герион закачался и упал.
   Убив Гериона, Геракл погнал красных коров дальше. Он гнал стадо через горы, равнины, реки. Это было утомительно, поскольку некоторые коровы разбегались, и Геракл вынужден был много раз оставлять стадо, чтобы отыскать отбившуюся скотину – ведь неполное стадо могло быть незасчитано Эврисфеем. Если Гераклу встречалось место, где зло торжествовало, он задерживался, чтобы восстановить справедливость. Когда борец Эрикс вызвал его на поединок, Геракл бросил его оземь с такой силой, что тот не смог подняться. Позже, когда гигант Алкио-ней, нижняя часть тела которого была змеиной, а сам он черпал силу от земли, бросил в героя кусок скалы, Геракл отразил его дубинкой обратно так, что камень убил бросавшего. Временами он сбивался с дороги, гоня стадо в неверном направлении, но всегда по своим следам возвращался обратно и находил правильную дорогу. На берегу Ионического моря богиня Гера наслала бешенство на все стадо, и коровы разбежались во все стороны. С огромным трудом переловил их Геракл. Измученный после такого (самого изнурительного) задания, он наконец доставил стадо в Микены, сохранив всех коров. Эврисфей засчитал этот подвиг.
   Символизм красных коров ясен: это «подданные», перешедшие из-под власти старого хозяина под власть нового – Геракла. До того, как Геракл увел коров, можно наблюдать маленькую модель структуры государства: «царь» Герион – владелец коров-«подданных»; пастух Эвритион – представитель высшей власти, «исполнительно-контролирующий орган», осуществляющий претворение в жизнь воли «царя» (в данном случае он пасет «подданных»); двуглавый пес Орф – это «силовая структура», осуществляющая физическую работу по управлению стадом. Как все знают, пастух специальными командами заставляет обученную собаку загонять стадо с нужной стороны, стеречь, подгонять в движении, искать потерявшихся. Геракл, угнав коров у Гериона, фактически «пришел к власти» и повел «подданных» туда, куда ему было нужно. Но пока был жив Герион, он еще не являлся их «царем» – коровы по-прежнему правомерно принадлежали чудовищу. Увидев движение своих «подданных» в направлении, указываемом невесть откуда взявшимся новым претендентом на «царствование», Герион попытался вернуть коров на место. Избежать конфликта Геракл не мог, как невозможно избежать столкновения старой и новой, непреемственной власти, поэтому он без раздумий развернулся и приготовился к схватке. Коровы в этой схватке не участвуют, так как «подданные» не могут участвовать в борьбе за власть над самими собой.
   Давайте копнем еще глубже. Чтобы получить контроль над стадом, Геракл вступил в конфронтацию с псом Орфом, «силовой структурой». Только одолев эту структуру, призванную смотреть за стадом, он получил возможность выяснить отношения с пастухом (напрямую с пастухом «пообщаться» ему бы не дал тот же пес). Орф почему-то был «вооружен» двумя головами. Разбор предыдущих подвигов показывает, что в мифах нет случайностей: две головы (больше, чем надо сторожевой собаке) – это для того, чтобы видеть в две стороны и чтобы в обе стороны были направлены клыки, то есть оружие «силовой структуры». Зачем так? Вы, читатель, наверняка уже догадались. Каждый знает, что силовые структуры контролируют не только внешние угрозы общества, но и внутренние. Кроме того, «силовики» (их роль по поддержанию внутреннего порядка раньше выполняла та же армия, ориентированная на внешние угрозы) имеют возможность контролировать нижестоящие и вышестоящие органы власти. Ведь опасные для Гериона («царя») настроения могут возникнуть не только в среде «подданных», но и у «исполнительно-контролирующего органа», исполнителя идей по конечному управлению коровами, в данном случае у пастуха Эври-тиона. Собака достаточно неумна, чтобы выполнять простую силовую функцию в обоих направлениях, она предана хозяину. Эвритион же неглуп, и, дав ему видимую и ощутимую власть, за ним надо присматривать, как и за коровами, хотя последние уже по своей совсем крайней глупости разбредаются кто куда. Уви дели модел ь «к лассов ог о делен и я» в X X I в.? Си ловик и и в д р ев – ности набирались из наименее образованных слоев общества – для лучшей манипуляции ими при контроле всего общества, в том числе людей богатых и образованных. Поэтому точно так, как современная, выглядела древняя модель государства, где жречество выполняло роль пастуха, а армия – роль сторожевой собаки, преданной правителю. Позже жречество окончательно отмежевалось от правящей верхушки, полностью уйдя в тень видимых правителей, а армия разделила обязанности с правосудием. Но схема-то осталась той же: где-то скрывающееся «многорукое» реальное правительство, видимый лидер-«пастух», лающие «собаки» и подданные-«коровы». Геракл, новый «царь», даже одолев «силовую структуру» и быстро найдя общий язык с «исполнительно-контролирующим органом» (которому все равно, кто действительный «царь» над ним, лишь бы его не трогали), не мог избежать мести уже проигравшего старого «царя». В схватке ему оставалось одно – одолеть Гериона, потому как договориться с тем, кого ты лишил всего, не представляется возможным. После этого Геракл оказался единственным «царем» своих коров необычного цвета (древние дали им цвет, какой не особо распространен в природе, хотя это и не бросается в глаза непосвященному человеку) и стал ими единолично «править». «Правление» грамотно описано древними в виде перегона стада из одного места в другое со сбором отбившихся скотин и редкими возвращениями назад для поиска верного направления в Микены. Борьба с силачом Эриксом и гигантом Алкионеем «маскирует» столкновение новоиспеченного «царя» с теми, чьи интересы он ущемил, придя к «власти».
   Я просто снимаю шляпу перед древними слагателями историй о подвигах Геракла. Куда нам с нашими современными блок-бастерами и лихо закрученными сюжетами. В современных фильмах, конечно, тоже очень интересная «подложка» (недоступная для осмысления среднестатистическим зрителем, но без малейшего сбоя усваиваемая им), хотя это совсем другое. Сегодня с экрана на нас направлены программы массового зомбиро-вания, а их истинное значение за спецэффектами и линией сюжета можно разглядеть, чуть присмотревшись, но тут… Тут истинное значение – на самом видном месте, а никто не увидит без подсказки!
   Рыбы, под которыми всю работу Геракл делал без лишних разговоров (действительно, чего разговаривать, когда отношение к происходящему всех «участников» последнего испытания героя понятно без слов), – замыкающее созвездие зодиакального круга, отмечающего годовое движение Солнца по эклиптике. Все прочие планеты Солнечной системы (кроме Земли, естественно) также постоянно находятся в созвездиях зодиака, так как их плоскости орбиты совпадают с земной; исключение составляет лишь далекий Плутон с иной плоскостью орбиты. Луна часто бывает в зодиакальных созвездиях, но, поскольку ось Земли немного наклонена, наш спутник имеет плоскость орбиты, отличную от «общей», или «средней» для большинства планет Солнечной системы. Именно то, что Солнце с видимыми невооруженным глазом планетами последовательно движутся между одними и теми же 12 зодиакальными созвездиями, захватывая также Змееносца, и послужило основой для придания этим созвездиям особенного статуса и религиозного «назначения». А уж связывать тайные знания с вечными звездами старались почти все древние цивилизации.
   Немалое и неяркое созвездие Рыб по завершении испытания дает понять: большая власть недоступна обращающим на себя лишнее внимание, так что нужно помалкивать, ибо большая власть, как и большие деньги, любит тишину. В двенадцатом испытании Геракл будто столкнулся со всеми предыдущими испытаниями, вместе взятыми. В Овне он гнал табун лошадей – здесь стадо коров; в Тельце искал на острове быка – тут пастбище с красными коровами; в Близнецах узнал две стороны – тут по-разному отнесся к псу и пастуху, имевшим разную реакцию на его появление; в Раке неотступно следовал за ланью, разыскивая ее, – здесь, разыскивая дорогу в Микены, следил за стадом, чтобы коровы не разбрелись; во Льве взял шкуру льва в качестве трофея – тут роль трофея выполняло стадо; в Деве легко получил пояс царицы, а потом пришлось искупать свой поступок – здесь владение стадом нужно было «заработать» в четырех схватках; в Весах узнал, как добиваются успеха – в Рыбах пошел по этому нелегкому пути; в Скорпионе понял, что проблемы решаются по очереди – и он так решил их в последнем задании; в Скорпионе же начал учиться, а в Козероге научился обходиться без посторонней помощи – красных коров пригнал тоже самостоятельно; в Стрельце научился не бояться объемных задач и множества помех – в Рыбах это ему пригодилось; в Водолее узнал, что представляют из себя на самом деле многие цари – на завершающем этапе испытаний именно поэтому он не стал церемониться с одним из них, Герионом. Во всех предыдущих шагах можно отметить «аккумулирование» Гераклом многих знаний и умений, полученных ранее, но легче всего обратить на это внимание в зак лючительном эпизоде. В знаке Рыб Геракл завершил развитие уже четвертой своей божественной грани, рожденной в трех знаках, стихией которых является вода. В Раке он долго выслеживал лань, но затем подранил ее единственным выстрелом; в Скорпионе долго не мог выманить из логова гидру, а потом приложил немало сил и смекалки для ее уничтожения; в Рыбах же ему пришлось одновременно контролировать коров и отбиваться от врагов.