Азимов Айзек. Лаууи Старр и луны Юпитера

   - Теперь, - просипел Пэннер, - нам уже не свалиться обратно.
   - То есть, мы свалимся на Юпитер? - уточнил Лакки.
   - Да, хорошенькое такое падение с высоты пятнадцать миллионов миль. Как только мы наберем приличную скорость (чтоб уж падать так падать), перейдем на аграв-режим.
   Пэннер вытащил из кармана часы, легко сжал их, и на циферблате вспыхнули цифры, очерченные вспышками красной дуги.
   - Уже так скоро?
   - Да, не заждемся. Пэннер положил часы перед собой. Некоторое время ели молча, затем инженер вновь взял часы в руку - Остается меньше минуты. Все произойдет автоматически. - Хотя он старался выглядеть невозмутимым, рука слегка дрожала. - Внимание!
   И наступила тишина. Полная. Исчез шум двигателей. Вся необходимая энергия поступала теперь от гравитационного поля Юпитера.
   - Эй, на носу! - крикнул Пэннер. - Потрясающе! - Он отложил часы в сторону и теперь на его широком, некрасивом лице была не только сдержанная улыбка; на нем еще можно было прочитать гордое: "Вот сейчас мы действительно на аграв-корабле!"
   Лакки тоже улыбнулся.
   - Мои поздравления! Я рад, что нахожусь на борту в такой момент!
   - Еще бы! Вы, надо сказать, здорово потрудились для этого! Бедный Донахью!
   - Извините, что мне пришлось так сурово обойтись с ним, но иного выхода не было. - Лакки стал серьезным. - Я во что бы то ни стало должен был попасть сюда.
   Пэннер очень внимательно посмотрел на него.
   - Должны были?
   - Именно - должен был. Потому что, вне всяких сомнений, шпион находится здесь - на корабле.
   10. В СЕРДЦЕ КОРАБЛЯ
   Пэннер удивленно уставился на Лакки.
   - Почему?
   - Сирианцам наверняка не терпится узнать, как ведет себя корабль в космосе. И если их метод шпионажа до сих пор ни разу не дал осечки, то отчего бы не продолжить его здесь?
   - Что вы такое говорите! Ведь тогда получается, что робот - это один из тех четырнадцати, которые находятся на борту "Адрастеи"!
   - Именно это я и подразумеваю.
   - Но все люди отобраны задолго до полета!
   - Сирианцы знали все о Проекте, не исключая, конечно, и критериев отбора. И своего робота они могли подогнать под эти критерии.
   - Что делает им честь, - рассеянно пробормотал Пэннер.
   - Это лишь предположение, - продолжал Лакки. - Есть вариант.
   - Какой?
   - Робот летит "зайцем".
   - Сомнительно. - Пэннер медленно покрутил головой.
   - Но не исключено. Он, к примеру, мог попасть сюда, воспользовавшись суматохой, которая предшествовала торжественной речи. Я глядел в оба, но куда там... По-моему, в машинном отделении уйма укромных местечек.
   - Не так много, как вы думаете, - немного поразмыслив, возразил Пэннер.
   - И все же мы должны осмотреть корабль. Доктор Пэннер, вы поможете нам?
   - Я?
   - Ведь вы, как главный инженер, знаете каждый дюйм машинного отделения!
   - Подождите. Это дурацкая затея.
   - Даже если "зайца" там не окажется, мы все равно выиграем, потому что поймем: все внимание нужно сосредоточить на людях, попавших сюда легальным путем.
   - Ваше "мы" означает нас троих?
   - А кому прикажете довериться, если любой может оказаться тем самым роботом, которого мы ищем? И давайте прекратим обсуждение этого вопроса. Ответьте только, вы поможете нам в осмотре корабля? Я обращаюсь к вам с этой просьбой как член Совета Науки.
   Пэннер неохотно поднялся.
   - Вынужден, в таком случае.
   Осторожно, цепляясь за поручни, они спускались по узкому стволу шахты к первому машинному уровню. Освещение было мягким, и огромные конструкции совершенно не отбрасывали тени.
   Не было слышно ни звука, ни даже шороха, который позволил бы догадаться о том, какие колоссальные силы действуют здесь. Бигмен искал глазами хоть что-то знакомое и не находил. Казалось, от обычных рабочих узлов космического корабля, вроде их "Метеора", ничего не осталось.
   - Все спрятано внутри, - сказал он вслух.
   Пэннер кивнул.
   - Предельная автоматизация. Потребность в человеческом участии сведена до минимума.
   - А если авария?
   - Исключено. Здесь на каждом шагу альтернативные цепи, дублирующие устройства, блоки самоконтроля, которые включат все в нужный момент.
   Узкими переходами Пэннер повел их дальше. Он двигался очень осторожно, будто опасаясь, что на них вот-вот набросится кровожадный зверь; методично, уровень за уровнем, боковыми стволами удаляясь от центрального прохода, с уверенностью и дотошностью эксперта главный инженер проверял каждый уголок.
   Наконец они оказались в самом низу, у огромных сопел, сквозь которые - если полет проходил в обычном режиме - вырывалась наружу сила, толкавшая корабль вперед.
   Отсюда, изнутри, укрытые многослойной теплоизоляцией, сопла выглядели довольно невинно - как четыре гладких трубы, каждая примерно вдвое толще человека; их венчали невыразительные конструкции с гиператомными двигателями.
   - В одной из труб! - осенило Бигмена.
   - Нет, - флегматично возразил Пэннер.
   - Но почему? Ведь он запросто может там спрятаться! Открытый космос ничем ему не грозит!
   - Гиператомных толчков, - сказал Лакки, - не выдержать даже роботу. А их еще час назад было предостаточно. Сопла отпадают.
   - А это означает, - обрадовался Пэннер, - что в машинном отделении никого нет.
   - Вы уверены в этом?
   - Абсолютно. Нет места, которого бы мы не осмотрели, а маршрут, мною выбранный, не позволил бы никому улизнуть незаметно.
   Легкая реверберация придавала звучанию их голосов что-то ирреальное.
   - Дьявол! Возиться с этими четырнадцатью парнями! - возопил Бигмен.
   - Их уже одиннадцать, - уточнил Лакки. - Донахью, Норрич и Саммерс отпадают.
   - А я? - обиделся Пэннер. - Неподчинение приказу! Остается десять.
   - Вы затронули очень интересную тему... - улыбнулся Лакки. Насколько глубоки ваши познания в роботехнике?
   - Мои? - удивился Пэннер. - Я даже не знаю, с какой стороны к этим игрушкам подходить!
   - Так я и думал. Земляне создали позитронного робота и впоследствии значительно усовершенствовали его - но все же, за исключением нескольких специалистов, никто ничего не знает о роботехнике! Роботов не изучают в школах и не используют в практической деятельности. Я сам знаю кое-как Три Закона и немного сверх того. Директор Донахью об этих законах лишь догадывается. А теперь вообразите, каких вершин могли достичь сирианцы с их насквозь роботизированными структурами! Вчера, чтобы хоть как-то восполнить пробел, я взял одну книжицу - единственную, кстати, по данному предмету во всей вашей библиотеке.
   - Вот как?
   - И вскоре понял, что Три Закона отнюдь не так просты, как может показаться... Кстати, не пора ли нам вылезать отсюда? Заодно проверим все еще раз. - И он двинулся по нижнему уровню, с любопытством озираясь по сторонам. - Я, например, думал, - продолжал на ходу Лакки, - что достаточно будет отдать любой идиотский приказ, подождать, не будет ли он выполнен, - и все сразу станет ясно. Но оказывается, позитронный мозг робота можно настроить таким образом, что он будет выполнять только приказы, непосредственно относящиеся к роду его деятельности. Однако он может выполнить и приказ, который противоречит его служебным обязанностям или не относится к ним - при условии, что приказ этот будет предварен определенными словами-кодом. В роли кода могут выступить и чисто внешние признаки человека. То есть, в особых ситуациях этот робот будет подчиняться своим надсмотрщикам и игнорировать прочих людей.
   Пэннер, который уже ухватился за поручень, разжал руку и медленно повернулся к Лакки.
   - Иными словами, то, что я не снял по вашему приказу рубашку, - еще ничего не значит, да?
   - Вернее сказать - могло бы ничего не значить, доктор Пэннер! Так как раздевание не входит в ваше служебные обязанности, а мой приказ, естественно, не содержал кода.
   - То есть, вы хотите сказать, что я - робот?
   - Нет. Сирианцы не смогли бы подменить главного инженера Проекта. Им пришлось бы напичкать своего робота колоссальным объемом информации по аграву. Если бы они изначально располагали ею, не возникло бы нужды в шпионаже.
   - Ну, спасибо. - Пэннер произнес это полусердито-полупольщенно и вновь взялся за поручни.
   - Не двигаться, Пэннер! - Бигмен, произнесший грозную фразу, уже держал наготове свое знаменитое оружие. - Торопишься, Лакки, торопишься... С чего ты взял, что он такой знаток аграва? Это только предположение, не более. Разве он демонстрировал нам свои знания? Что-то не припоминаю. Где он был, когда "Адрастея" переходила на аграв-режим? Отсиживался в своей каюте, вот где он был!
   - Ты знаешь, я тоже обратил на это внимание. И отчасти потому затащил Пэннера сюда. Так вот: он явно знает свое дело. Я следил за тем, как он все здесь проверял, и утверждаю, что это были действия истинного знатока своего дела.
   - Удовлетворен, марсианин? - сверкая глазами, поинтересовался Пэннер и, сопя, стал взбираться по трапу.
   Они остановились на следующем уровне.
   - Хорошо, остается десять человек, - возобновил разговор Пэннер. Два офицера, четыре инженера и рабочие. Что вы намереваетесь делать? Просветить каждого в отдельности, да?
   Лакки мотнул головой.
   - Слишком большой риск. Сирианцы наверняка позаботились о маленькой защитной хитрости. Ведь они научили робота передавать сообщения или выполнять секретные задания - по приказу. Значит, робот не сможет сохранить тайну, если человек должным образом попросит ее открыть! Что же делают сирианцы? Они снабжают робота взрывным устройством, которое немедленно срабатывает при угрозе разоблачения!
   - И если окунуть его под рентгеновский душ - он взорвется?
   - Весьма вероятно. Он должен держать в тайне саму свою природу и отреагирует на любую попытку в эту тайну проникнуть. Сирианцы, однако, не предвидели появления В-лягушки. - Глаза Лакки наполнились скорбью. - На нее не было предусмотрено никакой реакции, и роботу приказали убить беднягу.
   - Но ведь робот своим самоубийством может нанести вред находящемуся рядом человеку! Не будет ли этим нарушен Первый Закон? - язвительно улыбнувшись, спросил Пэннер.
   - Нет. Потому что взрыв не контролируется роботом. Устройство реагирует на чьи-то определенного рода вопросы или действия, робот ничего не решает.
   Они поднялись еще на один уровень.
   - Так что же все-таки вы думаете предпринять? - не успокаивался Пэннер.
   - Даже не знаю, - честно признался Лакки. - Нужно заставить робота выдать себя. И использовать для этого Три Закона, со всей их зыбкостью и многозначностью. Что требует, однако, хорошего владения предметом... Как вынудить робота разоблачиться и не потревожить при этом взрывное устройство? Если бы у меня была возможность так манипулировать Тремя Законами, чтобы они вступали в конфликт один с другим, - это сирианское создание было бы полностью парализовано! Если бы...
   - Если вы, - бесцеремонно перебил его Пэннер, - господин Советник, ждете помощи от меня - то напрасно. Я уже говорил - в роботехнике я абсолютный... - Он резко дернулся. - Что это?
   Бигмен тоже настороженно огляделся.
   - Я ничего не слышал!
   Пэннер, молча протиснувшись мимо них, исчез за изгибом трубы. Лакки с Бигменом вскоре догнали его, бормотавшего:
   - А не втиснулся ли он между выпрямителями? Ну-ка, проверим еще раз!
   Лакки сосредоточенно вглядывался в сложные переплетения кабелей.
   - Кажется, все в порядке? - спросил он.
   - Посмотрю на всякий случай, - твердо сказал Пэннер. Он отодвинул панель в стене и осторожно шагнул туда. - Не двигайтесь, Бигмен!
   - Что случилось? Там же пусто!
   - Знаю. - Голос Пэннера стал мягче. - Я попросил вас не двигаться, так как не хотел лишиться руки в момент включения силового поля.
   - Какого еще поля?
   - Оно как раз пересекает коридор, в котором вы стоите! Столько же шансов выбраться, как пробить лбом трехфутовый лист стали.
   - Лакки! Сукин сын! Он - робот! - Рука Бигмена вновь потянулась за оружием.
   - Но-но! - крикнул Пэннер. - Этим вы убьете и себя! - Он смотрел на них, сверкая глазами. - Запомните: через силовое поле может пройти только энергия, но не вещество, даже не воздух. Убив меня, вы задохнетесь задолго до того, как кто-то набредет на вас.
   - Я же говорил тебе, говорил, что он робот! - шипел Бигмен в бессильной ярости.
   Пэннер коротко усмехнулся.
   - Вы ошибаетесь, я не робот. Но если он все же здесь - я знаю, кто это.
   11. ЧЕРЕЗ ЛУННЫЕ ОРБИТЫ
   - Кто?! - оторопело спросил Бигмен.
   Лакки устало вздохнул.
   - Очевидно, дружище, кто-то из нас с тобой...
   - Благодарю, - сказал Пэннер. - А теперь - мои рассуждения... Вы очень горячо убеждали меня в том, что шпиону удалось попасть на корабль. Причем самым неожиданным и дерзким способом. И вдруг я понял, что знаю людей, которые буквально вломились сюда! Что это была за напористость! Я восхищен вами!
   - Неплохо, - заметил Лакки.
   - Вы потащили меня в машинное отделение, чтобы разнюхать все о рабочих узлах корабля. Вы довольно складно болтали о роботах, а я все любовался вашим микроскопом, который неизвестно зачем вам тут нужен...
   - Лакки имеет все права на это! - свирепо выпалил Бигмен. - Вы разговариваете с Лакки Старром, между прочим!
   - Скажите пожалуйста! Какая честь! Ну, если он в самом деле Лакки Старр, член Совета Науки, то пусть докажет. Конечно, будь у меня чуть побольше мозгов, вы бы предъявили мне свои удостоверения еще наверху.
   - Лучше поздно, чем никогда, - спокойно ответил Лакки. - Вы увидите на таком расстоянии? - Слегка засучив рукав, он поднял руку ладонью к Пэннеру.
   - Ближе я не подойду! - предупредил Пэннер.
   Но Лакки молчал. На коже запястья, обработанной особым способом еще несколько лет назад, появился вызванный внутренним усилием черный овал. Желтые точки на нем изображали Большую Медведицу и Орион.
   Пэннер от волнения стал задыхаться. Лишь очень немногим доводилось видеть то, что видел сейчас он - отличительный знак члена Совета Науки.
   Придя в себя, он тут же снял силовое поле и предусмотрительно попятился от Бигмена.
   - Ты, кривобокий, - уже наступал тот. - Жалко, что я не успел всадить в твой череп...
   - Хватит, Бигмен! - вмешался Лакки. - Почему мы можем его подозревать, а он нас - нет?
   Пэннер смущенно повел плечом.
   - Я был почти уверен...
   - Вполне возможно. Но теперь-то, я думаю, мы можем доверять друг другу?
   - Лично вам я теперь доверяю безусловно. - Пэннер выдержал многозначительную паузу. - А как быть с этим маленьким крикуном - не знаю...
   Когда Бигмен прекратил издавать пронзительные и бессвязные звуки, Лакки сказал:
   - Я его знаю и несу полную ответственность за его действия. И давайте-ка вернемся в свои каюты, пока нас не хватились. Обо всем, что здесь произошло, никто, разумеется, не должен знать.
   И они направились к трапу.
   В каюте, отведенной Лакки с Бигменом, были лишь койки в два яруса и умывальник, из которого выжималась скупая струйка воды. Спартанские условия "Метеора" казались теперь просто роскошными.
   Пока Лакки умывался, Бигмен сидел наверху, по-турецки поджав ноги. Говорили они шепотом, на всякий случай.
   - Послушай, Лакки... Предположим, я подойду к кому-то из тех десяти, которые у нас с тобой остались... и затею с ним драку. Ну, естественно, предварительно обругав как следует. Если не получу сдачи, значит - робот!
   - Вовсе не обязательно. Может, он просто не захочет нарушать дисциплину. Или вспомнит о твоем пистолете. А может быть, этот человек вообще не связывается с теми, кто ниже его ростом.
   - Перестань, Лакки! - Бигмен, обидевшись, помолчал с минуту, а потом заговорил снова. - Я все думаю: почему ты так уверен, что робот здесь? А если он остался на Юпитере-9?
   - Теоретически это возможно. Но я не сомневаюсь, что он среди нас. Лакки задумчиво прислонился к койке. - Да, в первый день нашего пребывания на Девятом что-то произошло...
   - Что?!
   - Если бы я знал, Бигмен! Вернее сказать, я знаю, но это ушло куда-то вглубь, в подсознание. Никак не могу вытащить. На Земле проблема легко разрешилась бы с помощью психозондирования, но тут... Я перепробовал все, что мог, и сегодня, разговаривая с Пэннером, там, внизу, я касался по возможности всех аспектов дела, полагая, что смогу задеть эту чертову мысль - но все тщетно. Если бы я только мог хоть потрогать ее - роботу несдобровать бы... Если бы я только мог!..
   Это звучало почти отчаянно. Никогда Бигмен не видел на лице друга такой безысходности.
   - Лакки, давай поспим.
   - Угу, давай.
   Уже засыпая, Бигмен тихо спросил:
   - Лакки, а почему ты уверен, что я не робот?
   - Потому что сирианцы никогда не додумались бы построить робота с такой отталкивающей внешностью, - прошептал Лакки и выставил локоть навстречу летящей подушке.
   Шли дни. На полпути к Юпитеру они миновали внутреннюю, менее заселенную зону небольших спутников, из которых были пронумерованы только Шестой, Седьмой и Десятый. Юпитер-7 ярко светился, остальные терялись на фоне созвездий.
   Сам Юпитер заметно увеличился и, так как Солнце было позади "Великой Адрастеи", выглядел яркой тарелкой, правда до Луны не дотягивал - он получал почти в 30 раз меньше света.
   Пояса Юпитера превратились в совершенно отчетливые изогнутые полоски коричневого цвета на бледно-желтом фоне. Вот показался огромный овал Большого Красного Пятна, который медленно переполз на другую сторону и исчез.
   - Лакки, отсюда кажется, что Юпитер не совсем круглый. Оптический обман, да?
   - Нет, не обман. Он немного сплюснут у полюсов, как Земля.
   - Но у нее это почему-то не бросается в глаза!
   - И не должно бросаться. Подумай сам! Период вращения Земли вокруг оси - 24 часа. Длина экватора - 25 тысяч миль. Значит, всякая точка на нем движется со скоростью более тысячи миль в час. Центробежная сила деформирует шарик. В результате чего диаметр Земли по экватору на 27 миль больше диаметра, соединяющего полюса. Разница ничтожная, около трети процента, поэтому из космоса мы видим вполне респектабельный шар.
   - А-а...
   - Другое дело - Юпитер, он в 11 раз больше Земли, полный оборот совершает всего за десять часов. И точка на его экваторе несется с ветерком - 28 тысяч миль в час. Поэтому и разница в диаметрах уже нешуточная - целых пятнадцать процентов.
   Бигмен с сочувствием посмотрел в иллюминатор и пробормотал:
   - Ну надо же...
   С того момента, как началось это бесконечное падение, Солнце пряталось за кораблем. Они уже пересекли орбиту Каллисто, Юпитера-4 наиболее удаленного из главных спутников, эта горошинка должна была вот-вот исчезнуть в тени Юпитера.
   Ганимед, или Юпитер-3, оказался достаточно близко и напоминал Луну, хотя и в миниатюре; одна четверть Ганимеда была погружена во мрак.
   Лакки с Бигменом довольно скоро почувствовали более чем прохладное отношение к себе со стороны экипажа. Донахью ни разу не заговорил с ними, а сталкиваясь нос к носу - устремлял взгляд в пространство. Норрич при встрече вежливо кивал, но, когда на его приветствие однажды ответил Бигмен, холодно напрягся и, легко потянув поводок Матта, поспешил прочь.
   И Лакки с Бигменом решили, что наиболее удобным для них будет питаться у себя в каюте.
   - Подумаешь, - ворчал Бигмен. - Кем они себя вообразили?! Даже это чучело. Пэннер, как только я появляюсь рядом, становится невообразимо занятым!
   - Во-первых, пока сам Донахью столь явно демонстрирует свою аллергию - его подчиненные вряд ли станут с нами обниматься. А во-вторых, не кажется ли тебе, что до сих пор наши контакты с ними были не из приятных?
   - Ты знаешь, я встретил сегодня нашего очаровательного Рэда Саммерса, он выходил из машинного отделения и чуть не налетел на меня.
   - Что случилось? Ты не...
   - Нет, я ничего... Я просто стоял и ждал, что он начнет первым, - как я этого ждал, Лакки! Но он нежно осклабился и прошел мимо.
   Весь корабль с волнением наблюдал... Ганимед, закрыв собой крошечную часть Юпитера, лишь напомнил о грозных размерах последнего, настоящего затмения быть не могло, но все же...
   Ганимед наплывал на Юпитер чуть ниже экватора, и казалось, что два небесных тела медленно сливаются. Там, куда вошел спутник, возник тусклый круг Ганимед, лишенный атмосферы, слабо отражал солнечные лучи; следить за ним помогала тень на Юпитере. Черным, все более сужающимся серпом двигалась она вместе со спутником. Когда же Юпитер, Ганимед, "Великая Адрастея" и Солнце оказались на одной линии, тень исчезла, чтобы возникнуть уже с другой стороны и, медленно увеличиваясь, соскользнула, наконец, с гиганта. Затмение длилось три часа.
   Орбиту Ганимеда аграв-корабль миновал, когда тот уже был маленьким пятнышком. По этому - поводу устроили целый праздник. Обычные корабли, хоть и не часто, достигали Ганимеда и даже садились на него, однако еще никому из людей не удавалось настолько приблизиться к Юпитеру.
   Корабль прошел в ста тысячах миль от Европы, Юпитера-2, самого мелкого из спутников - всего 1900 миль в поперечнике. Темные отметины оказались цепями гор. Сверкающие пятна - возможно, лед.
   Падение продолжалось.
   Ио напоминала Луну не только размерами, но и удаленностью от планеты, правда сходство на этом и кончалось. Если, благодаря слабому гравитационному полю Земли, Луна совершала полный оборот вокруг нее за четыре недели, то Ио, подхваченная гравитацией Юпитера, облетала его за 24 часа, со скоростью 22 тысячи миль в час. Посему сесть на нее было делом мудреным.
   Тем не менее корабль сманеврировал идеально!
   Включились аграв-двигатели, и тишина, к которой за минувшие недели все привыкли, была нарушена переполнившим корабль гулом гиператомных реакторов. "Великая Адрастея", изменив траекторию, устроилась на околоспутниковой орбите, менее чем в десяти тысячах миль от шара Ио, заполняющего теперь собой все небо.
   Скорость корабля падала с каждым кругом; похожие на крылья летучей мыши аграв-стабилизаторы втянулись внутрь: при входе в атмосферу их могло разнести в клочья.
   Послышался пронзительный свист, порождаемый трением о верхние слои атмосферы. Боковые реактивные двигатели развернули корабль хвостом к Ио, а гиператомные - смягчили посадку. После недолгой вибрации "Адрастея" неподвижно замерла на поверхности спутника.
   На борту творилось что-то невообразимое! Даже Лакки с Бигменом досталось несколько тумаков от людей, которые на протяжении всего полета избегали их.
   Часом позже в темноту Ио один за другим, ведомые Главой Проекта Донахью, ступили шестнадцать облаченных в скафандры людей. Или, по Лакки, - пятнадцать. Пятнадцать человек и робот.
   12. НЕБО И СНЕГ ИО
   Все как один запрокинули головы и уставились на Юпитер. Гигант внушал почтение и заставлял людей быть крайне сдержанными. Во всяком случае болтовня смолкла - Юпитер был выше разговоров. Исполинский шар занимал как минимум восьмую часть небосвода, и если бы не ночная тень, отнявшая у него целую треть, - был бы эдак в две тысячи Лун.
   Зоны и пояса, пересекающие планету, были видны удивительно отчетливо: как будто разноцветные ленты - розовые, зеленые, фиолетовые, синие разбросало по поверхности страшным ураганом. Разреженная атмосфера Ио не скрадывала ни одной детали.
   Снова появилось Большое Красное Пятно, похожее на лениво кружащуюся лужу бензина.
   Стояли они долго, и за все это время Юпитер не изменил своего положения - он продолжал висеть огромным полукругом над горизонтом западной части неба: Ио всегда была обращена к планете одной своей стороной, на другой Юпитер никогда не всходил и не садился.
   - Неплохое местечко для телескопа, - пробормотал Бигмен на частоте Лакки.
   - Скоро здесь будет и телескоп, и многое другое.
   - Бедняга Норрич, - сокрушенно вздохнул Бигмен, - он ведь не видит всего этого!
   - Да-да. Смотри, и Матт с ним!
   - Ага. Сдуреть можно, ну и хлопот у них с этим Норричем. Взять хотя бы скафандр для пса - уже специальный заказ... Пока ты наблюдал за посадкой, я смотрел, как его одевали. Целое дело! Нужно было еще убедиться, слышит ли он в своем скафандре команды.... Но, как видишь, все в порядке.
   Лакки кивнул и, повинуясь внутреннему импульсу, направился к Норричу. Он довольно уверенно чувствовал себя в здешних условиях, впрямь как на Луне, и, сделав несколько широких шагов, достиг цели.
   - Норрич! - Лакки переключился на частоту инженера.
   - Кто это? - Слепые глаза Норрича беспомощно смотрели вокруг.
   - Это я, Лакки Старр. - Стоя напротив, Лакки разглядывал возбужденное лицо Норрича. - Вы, по-моему, счастливы находиться здесь?
   - Счастлив? Можно сказать и так. Скажите, а как вам Юпитер? Очень красив?
   - Да. Хотите, я вам его опишу?
   - Спасибо, в этом нет необходимости. Я видел его в телескоп, когда... когда видел. Это до сих пор сохранилось в памяти, поверьте. Не знаю, поймете ли вы то, что я сейчас скажу... Мы из тех немногих, которым выпало счастье первыми ступить на еще нехоженую поверхность. Осознаете ли вы, что мы как бы переходим в особую группу людей?
   Его рука потянулась вниз, чтобы погладить Матта, но наткнулась на жесткий шлем. Сквозь изогнутую лицевую пластину были видны высунутый язык и беспокойные глаза пса, взволнованного, должно быть, непривычной обстановкой и тем, что голос хозяина звучит совсем непривычно.
   - Бедный мой Матт! Эта низкая гравитация совершенно сбивает тебя с толку! Придется держать тебя на поводке. - Поговорив с собакой, Норрич продолжал: - Вдумайтесь! Триллионы людей в Галактике, и лишь единицам посчастливилось быть первыми! Мы почти всех их знаем! Яновски и Стерлинг Луна, Чинг - Марс, Лабелл и Смит - Венера... Прибавим к ним впервые побывавших на астероидах и за пределами Солнечной системы. Все равно, их очень, очень мало! И мы теперь среди них. И я, я - тоже! - Он так широко раскинул руки, будто собирался обнять весь спутник. - И этим я обязан Саммерсу. Когда он предложил новый способ изготовления контактного наконечника - важнейшей детали наклонного ротора, что позволило сэкономить два миллиона долларов и один год времени - его включили в состав экипажа. Вы знаете, что он сказал на это? "Норрич, - сказал он им, - заслужил такую награду в гораздо большей степени!" Они ответили: "Да-да! Но ведь он слепой!". А Саммерс напомнил им, отчего я слепой, и сказал, что без меня никуда не полетит. И нас взяли обоих. Я знаю, что вы недолюбливаете Саммерса, но когда я думаю о нем, то сразу вспоминаю эту историю...