Азимов Айзек. Лаууи Старр и луны Юпитера

   В шлемофонах вдруг раздался зычный голос Донахью:
   - За работу, друзья! Юпитер никуда от вас не убежит. Еще налюбуетесь.
   За несколько часов корабль был разгружен, оборудование установлено, тенты натянуты, приготовлены временные герметические камеры с кислородом.
   Даже занятые работой, люди то и дело поглядывали на незнакомое небо, там уже красовались три спутника.
   Ближе всех - Европа, небольшим полу месяцем зависшая над восточным горизонтом. Половинка Ганимеда находилась почти в зените, а Каллисто расположилась совсем рядом с Юпитером, так же, как он - без одной своей трети. Но все три спутника не давали и четверти света полной Луны и "совершенно терялись в присутствии патрона", как выразился Бигмен.
   Лакки посмотрел на своего маленького друга.
   - Ты думаешь, здесь нет ничего, что могло бы превзойти Юпитер?
   - Исключено! - отрезал Бигмен.
   - Что ж, тогда подождем...
   И вот, без каких бы то ни было рассветных сумерек - что исключала разреженная атмосфера Ио - над покрытой инеем грядой низких холмов вспыхнуло, как алмаз, и, спустя несколько мгновений, увенчало горизонт Солнце. Этот кружочек блистал гораздо ярче громады Юпитера.
   Установили телескопы, и все успели увидеть, как Каллисто прячется за Юпитер; вскоре за ним последовали и два других спутника.
   Ио обращалась вокруг Юпитера всего за 42 часа, и все звезды вместе с Солнцем маршем проходили по ее небесам. Если же говорить об остальных спутниках, то быстрая Ио легко догоняла их в беге вокруг Юпитера: Каллисто вернулась на небо через два дня, Ганимед был настигнут через четыре, а Европа - через семь дней. Все они летели с востока на запад, и время от времени заслонялись Юпитером.
   Затмение Каллисто случилось первым, и все здорово волновались, даже Матт. Он уже несколько освоился в низкой гравитации, и Норрич все чаще давал ему свободу. При этом Матт, неуклюже барахтаясь, пытался сквозь шлем обнюхать все попадающиеся ему предметы. Но когда Каллисто коснулась, наконец, сияющего Юпитера и люди притихли - Матт тоже уселся на задние лапы и, высунув язык, стал внимательно смотреть вверх.
   Но чего все ждали с нетерпением, так это Солнечного затмения... Двигалось Солнце намного стремительней любого из спутников; на всем ходу оно налетело на Европу, Европа тут же, истончившись, пропала на полминуты, затем обратила свой серп в другую сторону. Ганимед нырнул за Юпитер, в то время как Каллисто уже скрылась за горизонтом.
   Маленькая жемчужина взбиралась все выше в небо, делая из Юпитера вначале огромный полумесяц, а затем тающий на глазах серп.
   Залитое солнечным светом небо стало темно-пурпурным, и лишь тусклые звезды кое-где пятнами проступали на нем. На этом мрачном фоне пылал гигантский полукруг, слегка выгнутый в сторону неумолимо надвигающегося светила. Как будто Давидов булыжник, выпущенный из некоей космической пращи, летел в лоб Голиафа.
   Свет Юпитера мерк все больше и вот, когда виднелась одна только желтоватая изогнутая нить, Солнце коснулось гиганта, и люди, убрав темные стекла, разразились громкими приветственными возгласами.
   Полностью свет, однако, не исчез: даже заслоненное Юпитером Солнце продолжало, хоть и мрачно, светить. Сам Юпитер потух, и только его водородно-гелиевая атмосфера дымилась, преломляя солнечный свет. Легкая дымка растекалась по всей окружности, пока не сомкнулась внизу, два бледных рога образовали кольцо.
   А Солнце продолжало удаляться, и кольцо, совсем потускнев, исчезло. На черном небе остались только звезды и совсем выцветший кусочек Европы.
   - Потом, - сказал Лакки, - все повторится в обратной последовательности.
   - И это показывают каждые 42 часа? - недоверчиво спросил Бигмен.
   - Если ты не возражаешь...
   На следующий день к ним подошел Пэннер.
   - Как поживаете? А мы, между прочим, уже почти управились со своими делами. - Он показал на заполненную оборудованием долину. - Все это хозяйство остается на Ио.
   - Остается? - удивился Бигмен.
   - Конечно! Ведь на спутнике нет ни погоды как таковой, ни признаков жизни. Так что оборудование в полной безопасности. Все надежно укрыто от аммиака и чудесно дождется следующей экспедиции. - Внезапно Пэннер понизил голос. - Мистер Старр, кто-нибудь настроен на вашу частоту?
   - Нет. Вроде нет.
   - Не хотите прогуляться? - И, не дожидаясь ответа, Пэннер двинулся в направлении холмов. Лакки с Бигменом последовали за ним.
   - Я должен извиниться перед вами, - сказал Пэннер. - В последнее время я был не слишком приветлив. Просто мне показалось, что так будет лучше.
   - Забудем об этом, - примирительно отозвался Лакки.
   - Видите ли... я намеревался провести собственное расследование, без вашего участия. И был уверен, что кто-то обязательно себя выдаст, совершив нехарактерный для человека поступок. Но этого, увы, не произошло... - Они взобрались на первый холм, и Пэннер оглянулся. - Посмотрите-ка на нашего пса! - восхищенно воскликнул он. - Вот кто освоился в низкой гравитации!
   Матт, в самом деле, многому научился за это время. Его тело грациозно изгибалось и вновь выпрямлялось в двадцатифутовых прыжках, которые он совершал с явным удовольствием.
   Пэннер перестроился на частоту, предназначенную для их четвероногого товарища, и крикнул:
   - Эй, Матт! Ко мне, мальчик, ко мне!
   Пес высоко подпрыгнул от неожиданности. Лакки, тоже переключившись, услышал радостное рычание.
   Пэннер помахал рукой, пес помчался к ним, но вдруг остановился и посмотрел назад, сомневаясь в своем праве оставить хозяина. Приблизился он совсем медленно.
   - Сирианский робот, - вернулся Лакки к начатому разговору, созданный именно для того, чтобы обмануть человека, должен быть совершенным. Во всяком случае, он никогда не клюнет на что-то поверхностное...
   - Мое расследование не было поверхностным! - горячо возразил Пэннер.
   - Я все более склонен думать, что в нашем случае любое расследование, проведенное не специалистом в роботехнике, может быть только поверхностным. - В голосе Лакки было нечто большее, чем просто горечь.
   Они шли если не по снегу, то, во всяком случае, по чему-то очень его напоминающему. Вещество это, к большому удовольствию Бигмена, сверкало в лучах Юпитера.
   - Оно тает от одного взгляда! - возбужденно сообщил он; с его ладони сбегала тонкая струйка воды.
   - Потому что это не снег, Бигмен, а замерзший аммиак. Температура его таяния на 80 градусов ниже, чем у льда.
   Бигмен ринулся вперед, туда, где сугробы были глубже. Оставляя за собой глубокие дыры, он, захлебываясь от восторга, кричал.
   - Ух, здорово!
   - Проверь, включен ли обогреватель!
   - Конечно, Лакки! - И Бигмен, делая огромные прыжки, полетел вниз по склону, то и дело с головой исчезая в огромных сугробах аммиака. - Это как нырнуть в облако, Лакки! Ты слышишь меня? Это даже приятнее, чем кататься на лыжах по лунному песку!
   - Ладно, Бигмен! - Лакки вновь повернулся к Пэннеру. - Вы пытались испытать конкретного человека? - Краем глаза Лакки видел, как Бигмен нырнул в сугроб. Несколько мгновений спустя он опять посмотрел в ту сторону - Бигмен!!!
   Ответа не последовало.
   Лакки побежал. Раздался, наконец, слабый голос Бигмена:
   - Дыхание... упал... скала... река тут... внизу...
   - Держись, я с тобой! - Лакки с Пэннером уже спешили на помощь.
   Нетрудно было догадаться, что произошло. Температура поверхности Ио близка к температуре таяния аммиака, сугробы начали подтаивать, в результате чего возникали скрытые реки из этого зловонного вещества...
   Послышался мучительный кашель Бигмена.
   - Разорван... шланг аммиак... задыха...
   Лакки достиг дыры, оставленной Бигменом, и посмотрел вниз.
   Аммиачная река, медленно, пузырясь, текла мимо острых скал, одна из которых и повредила, очевидно, воздушный шланг.
   - Бигмен! Где ты?
   И хотя в ответ послышалось еле слышное "здесь" - Бигмена нигде не было видно.
   13. ПАДЕНИЕ
   Лакки, не задумываясь, прыгнул прямо в аммиачный поток и теперь осторожно продвигался вниз по течению. Он отчаянно ругал себя за медлительность, а Бигмена - за ребячество, обернувшееся бедой, - и снова себя, за то, что не предотвратил этого, хотя и мог.
   Он ударил ладонью по равнодушно текущей жидкости, и брызги аммиака, высоко взлетев, упали с удивительной быстротой: разреженная атмосфера не удерживала капли.
   Вряд ли река могла унести человека - плотность и подъемная сила аммиака слишком малы, да и скорость потока незначительна. Если бы Бигмен не повредил воздушный шланг, проблема заключалась бы лишь в том, чтоб вырваться из реки и нескольких образовавшихся сугробов. Если бы!
   Лакки яростно шлепал вниз. Где-то впереди его маленький друг борется с удушливыми испарениями. Только бы разрыв в шланге оказался не слишком велик! Тогда ничем уже не поможешь... От мысли, что он опоздал, сердце Лакки сжалось.
   Внезапно мимо него промелькнула вывалянная в аммиаке фигура и исчезла в сугробе, оставив за собой медленно оседающий туннель.
   - Пэннер? - крикнул Лакки вдогонку.
   - Я здесь, - раздался голос сзади. - Это Матт. Он прибежал на ваш крик. Мы с вами были на его частоте.
   Они стали пробираться по следу и вскоре увидели Матта, он возвращался. Лакки ликующе вскрикнул:
   - Он нашел Бигмена!
   Марсианин крепко держался за задние лапы собаки, и эго стесняло движения Матта. Однако, благодаря низкой гравитации, он все же продвигался вперед.
   Когда Лакки подбежал к Бигмену, тот, уже не в силах держаться, расцепил руки.
   Нельзя было терять ни минуты. Нагнувшись, Лакки прежде всего увеличил подачу кислорода, а затем, бережно подхватив Бигмена на плечо, побежал к кораблю. Никогда еще Лакки так не бегал! Со стороны это было, наверное, похоже на полет.
   Позади грузно топал Пэннер, далеко опережая его, во весь опор мчался Матт.
   На бегу Лакки сообщил о случившемся по рации, и их ждала одна из воздушных камер.
   Лакки без промедления бросился внутрь. Дверь за ним тут же закрылась, и в помещение хлынул спасительный воздух.
   Торопливо сняв с Бигмена сначала шлем, а затем скафандр, Лакки нащупал сердце и, почувствовав слабые толчки, облегченно вздохнул. В санитарной сумке он нашел все необходимое для стимулирующего укола. Теперь оставалось ждать, когда тепло и обильный приток кислорода сделают свое дело.
   Веки Бигмена задрожали, взгляд остановился на Лакки, беззвучно шевелились губы.
   Лакки счастливо засмеялся и стал не спеша стягивать с себя скафандр.
   Гарри Норрич стоял в дверях отсека и невидящими голубыми глазами приветливо смотрел на Бигмена.
   - Как дела у нашего больного?
   Бигмен с трудом приподнялся на койке и оглушительно возвестил:
   - Пр-ревосходно! Разрази меня гром, да я никогда не чувствовал себя так хорошо! Если бы не этот Лакки, давно уже бегал бы...
   Лакки бросил на него взгляд строгой сиделки, но Бигмен не успокаивался.
   - О, старина Матт! Почему вы не даете войти моему другу? Сюда, песик, сюда!
   Матт, волоча за собой поводок, подбежал к Бигмену и принялся энергично вилять хвостом. В умных глазах его были все оттенки собачьей радости.
   Маленькие руки Бигмена ласково обхватили шею собаки.
   - Вот это, я понимаю, друг! Вы ведь слышали, Норрич, о его геройском поступке, не так ли?
   - Об этом уже все слышали! - Было видно, что Норрич страшно гордится своим замечательным псом.
   - Жаль, что я плохо все помню... Мои легкие так забились аммиаком, что я уже не надеялся выбраться... Потом покатился вниз, сквозь все эти сугробы... Потом кто-то приблизился ко мне, я подумал, Лакки... но когда он умудрился стряхнуть с меня целую гору аммиака, и стало светло - я понял, что это Матт, и ухватился за него...
   - И правильно сделал, - сказал Лакки. - Пока мы с Пэннером откопали бы тебя - ты бы уже...
   - Ой, Лакки, ты целое дело раздул! Ничего бы не случилось, не зацепись я шлангом за скалу и не порви его. Да и в этом случае я запросто мог, повысив кислородное давление, вытеснить аммиак. Не догадался только. В этой вони невозможно было соображать!
   В дверь заглянул проходивший мимо Пэннер.
   - Как вы себя чувствуете, Бигмен?
   - Вот дела! Похоже, что все здесь считают меня инвалидом или вроде того. Я в полном порядке! На меня даже Донахью ворчал! Во!
   - Как, неужели он спустился с Олимпа?
   - Если бы! Просто ему хочется, чтобы исторический полет ничем не омрачился, вот и все!
   Пэннер засмеялся.
   - Кстати, все ли готовы к взлету?
   - Мы покидаем Ио? - спросил Лакки.
   - С часу на час. Уже грузится кое-что из оборудования. Советую вам пойти в штурманскую, Юпитер стоит того...
   Он пощекотал Матта за ухом и удалился.
   На Юпитер-9 было передано, что корабль покидает Ио.
   - Почему мы не вызываем Землю? - удивился Бигмен. - Разве доктор Конвей не должен знать об этом?
   - Для него мы все еще сидим на Девятом, - объяснил Лакки. Он хотел добавить, что вовсе не горит желанием вернуться на Юпитер-9, а тем более встретиться с Конвеем: ведь задание не выполнено, но промолчал,
   Карие глаза Лакки внимательно осматривали пульт управления. Все инженеры и члены экипажа разошлись по своим местам, остались лишь Донахью, два офицера и Пэннер.
   Лакки думал об офицерах, он часто думал о каждом из десяти, не видевших В-лягушку. При всяком удобном случае он заводил с ними разговор, он обыскал их каюты, он, с Пэннером вместе, детально изучил все досье. Безрезультатно.
   Лакки возвращался на Девятый, так и не обнаружив робота. Теперь отыскать его будет практически невозможно. Кроме того, придется доложить Совету о своем позорном фиаско.
   Вновь в голову пришла отчаянная мысль о рентгене и о других способах принудительной проверки, но, как всегда, за ней последовала другая мысль о взрывном устройстве, возможно даже ядерном.
   Взрыв уничтожит робота, убьет 13 человек, разнесет в молекулы бесценный корабль. Но главное - не откроет безопасного способа обнаружения гуманоидных роботов, которые, Лакки чувствовал это, орудовали во многих частях Солнечной Федерации.
   Размышления прервал крик Пэннера:
   - Поехали!
   Послышался знакомый гул, и Ио с нарастающей скоростью полетел вниз.
   В центре экрана медленно вращалось Большое Красное Пятно.
   - Мы в аграв-режиме, - сообщил Пэннер. - Теперь Ио отталкивает нас.
   - Кажется, мы падаем в сторону Юпитера! - встревожился Бигмен.
   - Да, пока это устраивает нас. В нужный момент будут включены гиператомные двигатели, и корабль выйдет на гиперболическую орбиту. Приблизившись к Юпитеру на расстояние 15О тысяч миль, мы снова перейдем на аграв, и гравитация выстрелит нами, как рогатка камешком. Таким образом мы израсходуем гораздо меньше энергии, чем израсходовали бы, направляясь сразу к Девятому. И, кроме прочего, получим потрясающие снимки Юпитера!
   - Крупный план! - Пэннер взглянул на часы. Осталось пять минут.
   Как понял Лакки, последнее относилось к запланированному выходу на гиперболическую орбиту.
   - Если все расчеты правильны, продолжил Пэннер, - то для посадки на Юпитер-9 нам даже не понадобится никаких маневров, что немаловажно. Ведь чем больше энергии нам удастся сэкономить тем меньше останется сомнений в перспективности аграв-кораблей! Должно остаться 85 процентов. Но если будет больше, я тоже не огорчусь.
   - А предположим, - мечтательно сказал Бигмен, - что вы вернулись с таким запасом энергии, который больше первоначального! Что тогда?
   - Это было бы просто замечательно, Бигмен! Но, к сожалению, существует второй закон термодинамики, очень вредная штука. Он проследит за тем, чтобы мы не разбогатели на наших катаниях. И даже понесли бы некоторые убытки - Пэннер широко улыбнулся. - Пошла последняя минута!
   Дождавшись, когда корабль наполнится знакомым гулом, Пэннер, с выражением глубокого удовлетворения на лице, спрятал часы в карман.
   - С этого момента, торжественно объявил он, - обо всем заботится автоматика!
   Едва прозвучали эти слова, как двигатели умолкли, и свет, замигав, погас. На контрольной панели вспыхнули красные буквы: АВАРИЯ!
   Пэннер вскочил и с ревом "Какого черта!" выбежал из помещения. Оставшиеся с ужасом глядели ему вслед. Морщинистое лицо Донахью превратилось в мертвенно-бледную маску.
   Лакки, сбросив оцепенение, бросился за Пэннером. Бигмен побежал тоже.
   Они столкнулись с одним из инженеров, выбиравшимся из машинного отделения.
   - Сэр! - тяжело выдохнул он.
   - В чем дело? - нетерпеливо перебил его Пэннер.
   - Аграв выведен из строя, сэр... Ничего нельзя сделать...
   - Что с двигателями?
   - Пришлось блокировать главный резервуар: замкнута цепь, и мы едва успели предотвратить взрыв. Если включить его снова - весь корабль разлетится на куски.
   - То есть, мы работаем на аварийном запасе?
   - Да.
   Смуглое лицо Пэннера налилось кровью.
   - А что толку! Аварийного запаса не хватит для выхода на орбиту! Пропустите-ка меня...
   Инженер посторонился, и Пэннер скользнул в шахту. Туда же последовали Лакки с Бигменом.
   Они не появлялись здесь с того, первого дня на "Великой Адрастее". Все теперь выглядело по-другому. Ушло ощущение надежности и таинственности, слышались возбужденные голоса.
   Пэннер спрыгнул на третий уровень.
   - Ну, что там у вас?
   Люди расступились, пропуская его, и вновь склонились над опустошенными внутренностями сложного механизма. В голосах и жестах были отчаянье и злость.
   Возник Донахью; почему-то он решил обратиться к стоящему в стороне Лакки.
   - В чем дело, Старр?
   - Серьезные повреждения, Директор.
   - Как это могло случиться? Пэннер!
   Пэннер, прервав осмотр, раздраженно бросил:
   - Какого черта вы тут расшумелись!
   Ноздри Донахью зашевелились.
   - Почему вы вовремя не устранили неполадки?
   - Потому что их не было.
   - В таком случае, как называется то, из-за чего мы все тут торчим?
   - Оно называется диверсией. Да, да! Преднамеренной диверсией!
   - Что?!
   - Пять гравитационных реле вдребезги разбиты, а запасные исчезли неизвестно куда. Блок управления осевым давлением расплавлен и ремонту не подлежит. Вы еще сомневаетесь?
   Донахью тупо уставился на главного инженера.
   - Можно ли что-то сделать? - сдавленно произнес он.
   - Если не удастся найти запасные реле, то попробуем собрать их из других деталей, не представляю правда, каким образом. Блок управления можно заменить. Но все это потребует нескольких дней и я не могу гарантировать успеха.
   - Дней?! - рявкнул Директор. Каких еще дней? Мы падаем на Юпитер! На Юпитер падаем!
   Наступила мертвая тишина. А затем Пэннер сказал то, о чем подумали все:
   - Да, сэр. Мы падаем на Юпитер и не в силах остановить наше падение. Это означает, что нам конец, сэр. Все мы уже мертвецы!
   14. ЮПИТЕР КРУПНЫМ ПЛАНОМ
   Вновь навалившуюся тишину решительно нарушил Лакки.
   - Человека нельзя считать мертвым, пока он способен думать! Скажите-ка мне лучше, кто на этом корабле в хороших отношениях с компьютером?
   - Майор Брант, - отозвался Донахью. - Наш специалист по траекториям.
   - Он сейчас на пульте управления?
   - Да.
   - Тогда поднимемся к нему. Мне понадобится "Справочник эфемерид". Пэннер, вы останетесь здесь и немедленно приступите к работе.
   - Что толку от... - начал было Пэннер, но Лакки немедленно оборвал его.
   - Может быть и никакого толку. Если так, то мы врежемся в Юпитер после того, как вы напрасно поработаете несколько часов. А пока что извольте выполнять приказ.
   Но это было все, что мог сказать Донахью.
   - Как член Совета Науки, я принимаю командование кораблем, обращаясь к нему, отчеканил Лакки. - Если вы захотите обсуждать это, Бигмен запрет вас в каюте. А на военном суде поделитесь своими соображениями.
   Резко повернувшись, Лакки направился к центральной шахте. Бигмен строго ткнул Донахью большим пальцем в спину и отконвоировал его в том же направлении. Пэннер хмуро посмотрел им вслед и обратился к инженерам с краткой, но проникновенной речью:
   - Ладно, вы, куча трупов! Так и будем стоять с пальцем во рту? А ну, взялись!
   Сидевший на пульте офицер шевельнул белыми губами:
   - Что там случилось?
   - Вы, как я понимаю, майор Брант. Нас не представили друг другу, но это не столь важно. И Дэвид Старр, член Совета. А сейчас садитесь к компьютеру и делайте то, что я вам скажу, по возможности быстро.
   Перед Лакки уже лежал потрепанный том "Эфемерид". К справочникам, имеющим вид собственно книги, Лакки всегда относился с большой теплотой. Ему казалось, что перелистывая страницы, можно гораздо быстрее отыскать необходимое, чем прокручивая туда-сюда микропленку.
   Он перелистал несколько страниц с бесконечными колонками цифр, определяющих местонахождение любого тела Системы в определенный момент Стандартного времени.
   - Наберите входные данные, которые я вам сейчас назову, а затем рассчитайте характеристики орбиты и координаты тела в данный момент и в последующие 48 часов...
   Как только пальцы майора перестали летать над клавиатурой, Лакки добавил:
   - А теперь дайте мне точку пересечения траекторий корабля и этого объекта...
   Компьютер разрешился кодированной лентой, а печатное устройство цифрами.
   - На сколько мы расходимся с ним по времени?
   Опять замелькали пальцы взмокшего майора.
   - На 4 часа, 21 минуту и 44 секунды, сэр!
   - И последнее. Если мы изменим нашу скорость ровно через час - то какой она должна быть для того, чтобы не пролететь мимо?
   - В такой близости от Юпитера, - вмешался Донахью, - аварийная энергия не оторвет нас! Как вы этого не можете понять?
   - Никто не собирается отрываться. Нужно ускорить движение в направлении Юпитера, только и всего.
   Донахью в ужасе отшатнулся.
   - В направлении Юпитера?!
   - Майор, хватит ли нашей энергии на такое ускорение? - спросил Лакки, дождавшись очередных данных.
   - Думаю, да.
   - В таком случае, выполняйте.
   Донахью, окончательно сбитый с толку, жалобно переспросил:
   - В направлении Юпитера?
   - Совершенно верно Ио, если вам приходилось слышать, не является ближайшим спутником Юпитера. В природе существует еще и Амальтея, Юпитер-5. Надеюсь, нам удастся сесть на него. В противном случае, наша смерть наступит на два часа раньше.
   Бигмен почувствовал, как к нему возвращается надежда. Он никогда, конечно, не отчаивался, если рядом был Лакки, но этот случай казался совершенно безнадежным Да! В запасе у них была Амальтея, замечательный спутник! Ее открыли позже остальных - главных, и несмотря на то, что располагалась она ближе всех к Юпитеру - значилась под номером 5. А так как Ио была Юпитером-1, то о существовании Амальтеи частенько забывали.
   Спустя час падающий на Юпитер корабль резко увеличил скорость.
   В центре экрана вырисовалась теперь та часть звездного неба, в которой находилась Амальтея. Эта крупинка должна была подхватить их и спасти. Пока же она безмятежно кружилась по своей орбите, а корабль все падал и падал.
   - Вот! - радостно воскликнул Бигмен. - Ясно виден диск!
   - Определить координаты объекта и сверить с расчетной траекторией, скомандовал Лакки. - Нужна ли коррекция? - спросил он через несколько минут.
   - Мы должны снизить скорость на...
   - Цифры меня не интересуют. Выполняйте, майор.
   Амальтея совершала полный оборот вокруг Юпитера за двенадцать часов, при скорости в полтора раза большей, чем скорость Ио, а гравитация там была в 20 раз ниже. По двум этим причинам Амальтея представляла собой весьма труднодоступную цель.
   Руки майора Бранта задрожали на рычагах, когда "Великая Адрастея", уворачиваясь от атакующего спутника, слегка изменила курс. Теперь оставалось, пропустив Амальтею чуть вперед и уровняв с нею скорость, дождаться того момента, когда гравитация уложит корабль на орбиту. Если Юпитер-5, который выглядит сейчас огромным, станет уменьшаться, - они промахнулись...
   - Получилось, - прошептал Брант, и его голова упала на трясущиеся ладони.
   Лакки с чувством огромного облегчения закрыл глаза.
   Ситуация на Юпитере-5 существенно отличалась от той, что была на Ио. Там все, как туристы, любовались достопримечательностями и ахали при виде красот неба - здесь их интересовал только ремонт, все прочее отпало. Люди знали, что в случае неудачи, посадка на Амальтею только отсрочит неминуемую гибель...
   Было понятно, что обычный космический корабль не долетит до Юпитера-5, а другого аграв-корабля не существует и не будет существовать по крайней мере год. И если ремонт не даст результатов - времени на любование будет предостаточно.
   И все же зрелище - найдись хоть один зритель - было прекрасным.
   До Юпитера, казалось, ничего не стоило дотянуться рукой. В момент посадки он был почти полным, на сверкающем блюде уместилось бы десять тысяч Лун, не меньше.