Азимов Айзек. Роботы и империя

   — Не знаю.
   — А может, они не уходили?
   — По всем признакам Солярия пуста.
   — Какие это признаки?
   — Прервано все межпланетное сообщение, прекращены все радиопередачи с планеты.
   — Откуда вы знаете?
   — Это сообщалось в аврорианских новостях.
   — А! Сообщалось! А не мог кто-то соврать?
   — А зачем?
   — Чтобы наши корабли попали в засаду и были уничтожены.
   — Это смешно, Диджи. — Ее голос зазвучал еще резче. — Что выиграют космониты, угробив два торговых корабля?
   — Но что-то же уничтожило два корабля поселенцев на пустой планете. На якобы пустой. Как вы это объясните?
   — Я не могу. Я предполагаю, что мы идем на Солярию как раз для того, чтобы найти объяснение.
   Д. Ж. серьезно взглянул на нее.
   — Сможете ли вы проводить меня в тот район планеты, где вы жили?
   — В мое поместье? — Она была ошеломлена.
   — Разве вам не хотелось бы снова увидеть его?
   Сердце Глэдии забилось сильнее.
   — Да, хотелось бы. Но почему вы хотите попасть именно туда?
   — Два корабля высадились в разных местах планеты, но оба были уничтожены чертовски быстро. Конечно, всякое место может быть опасным, но мне кажется, что там, где жили вы, менее опасно.
   — Почему?
   — Потому что нам могут помочь роботы. Вы же их знаете? Не так ли? Надеюсь, они могут существовать более двух столетий. Взять хотя бы Дэниела и Жискара. А те, которые были в вашем поместье при вас, наверное помнят вас. Они отнесутся к вам как к хозяйке и будут служить вам куда лучше, чем любому другому.
   — В моем имении было десять тысяч роботов. Я знала в лицо не более трех десятков, а остальных никогда не видела, и они меня тоже. Сельскохозяйственные, лесные и рудничные роботы более примитивны. Домашние роботы должны бы помнить меня, если их не продали после моего отъезда. Могли быть и несчастные случаи, так что не все просуществовали два столетия. К тому же, что бы вы ни думали о памяти роботов, человеческая память слабее, и я могу не узнать их.
   — Пусть так, но вы сможете отвести меня в ваше поместье? У меня есть карта Солярии. Это поможет?
   — Немного. Оно в южно-центральной части северного континента Гелионы.
   — Когда мы окажемся примерно там, вы сможете воспользоваться ориентирами для большей точности, если мы сфотографируем поверхность Солярии?
   — Морские берега, реки?
   — Да.
   — Думаю, что смогу.
   — Прекрасно. И все-таки постарайтесь вспомнить имена и внешность роботов.

18

   Со своими офицерами Д. Ж. Бейли держался совсем иначе. Ни широкой улыбки, ни легкомысленного отношения к опасности. Он внимательно и сосредоточение рассматривал карту.
   — Если женщина точна, мы подлетим к поместью достаточно близко, и это займет не так много времени.
   — Пустая трата энергии, капитан, — пробормотал Джемин Озер, второй помощник.
   Он был высок и бородат.
   Борода была темная, рыжеватая, такого же цвета брови выгибались над светло-голубыми глазами. Он выглядел немолодым, но это впечатление создавалось больше его опытностью, чем возрастом.
   — Ничего не поделаешь, — сказал Д. Ж. — Будь у нас антигравитация, которую техники обещают нам целую вечность, другое дело. — Он снова посмотрел на карту. — Она сказала, что поместье у реки, примерно в шестидесяти километрах вверх по течению от места впадения в большую реку. Если женщина точна.
   — А вы сомневаетесь? — спросил Чандрус Надираба, штурман.
   Именно он должен был посадить корабль в указанном месте. Темная кожа и аккуратные усы подчеркивали красоту его лица.
   — Ей нужно вспомнить, как это было двести лет тому назад, — заметил Д. Ж. — Какие детали участка вы могли бы вспомнить, если видели его хотя бы тридцать лет назад? Она же не робот, могла забыть.
   — Тогда зачем было брать ее с собой? — проворчал Озер. — Ее и другого, и робота. Команда недовольна, и мне они тоже не по душе.
   Д. Ж. нахмурился и посмотрел на помощника:
   — На этом корабле не имеет значения, что нравится и не нравится вам, мистер, и команде. Мы все можем погибнуть через шесть часов после высадки, если эта женщина не сумеет спасти нас.
   — Умрем так умрем, — холодно сказал Надираба. — Мы не были бы торговцами, если бы не знали, что рядом с большими прибылями ходит внезапная смерть. А что касается этой миссии, тут мы все добровольцы. Кстати, не вредно бы знать, откуда нам грозит смерть, капитан. Если вы догадываетесь, почему держите в секрете?
   — Я не догадываюсь. Считается, что соляриане ушли, но, может, пара сотен осталась следить, так сказать, за имуществом.
   — А что они могут сделать с вооруженным кораблем, капитан? Или у них есть секретное оружие?
   — Не столь секретное, — ответил Д. Ж. — Солярия наводнена роботами. Именно по этой причине наши корабли и высадились на планете. Каждый оставшийся солярианин мог иметь в распоряжении миллион роботов. Скромная армия.
   Ибен Калайя, связист, до сих пор молчал как младший по званию, что, казалось, подчеркивалось и тем обстоятельством, что из четырех присутствовавших офицеров у него одного не было никакой растительности на лице. Но сейчас он рискнул заговорить:
   — Роботы не могут нанести вред человеку.
   — Так говорят, — сухо сказал Д. Ж. — Но что мы знаем о роботах? Мы знаем только, что два корабля были уничтожены, а поселенцы убиты в разных частях планеты, набитой роботами. Кто это мог сделать кроме роботов? Мы не знаем, какие приказы дали соляриане роботам или какой хитростью обошли так называемый Первый Закон роботехники. Так что мы тоже должны иметь свои маленькие хитрости. Из дошедших до нас рапортов этих кораблей мы знаем, что после посадки все люди вышли. Пустая планета, вот они и решили поразмять ноги, подышать свежим воздухом и поглядеть на роботов, за которыми приехали. Их корабли не имели защиты, да люди и не ожидали нападения. На сей раз такого не случится. Я выйду, но вы останетесь на борту или поблизости.
   Взгляд темных глаз Надирабы стал неодобрительным.
   — Почему вы, капитан? Если нужен кто-то для приманки, можно брать любого.
   — Ценю, штурман, — но я пойду не один, а с космонитской женщиной и ее спутниками. Она тут самая главная. Она может узнать нескольких роботов, а кто-то из них может узнать ее. Я надеюсь, что, если роботам и приказано напасть на нас, на нее они не нападут.
   — Вы хотите сказать, что они вспомнят свои бывшую хозяйку и упадут к ее ногам? — сухо спросил Надираба.
   — Да, если хочешь. Поэтому я ее и взял с собой, и поэтому мы высадимся в ее поместье. И пойду с ней я, потому что немного знаю ее, и посмотрю, как она поведет себя. Если мы уцелеем, пользуясь ею как щитом, и узнаем точно, что нам предстоит, сможем действовать по-своему. В ней уже не будет нужды.
   — И что мы тогда с ней сделаем? — спросил Озер. — Выкинем в космос?
   — Отвезем обратно на Аврору! — рявкнул Д. Ж.
   — Хочу сказать вам, капитан, — проговорил Озер, — что команда расценит это как ненужное путешествие. Они скажут, что ее просто можно оставить на этой проклятой планете. Она же все равно местная.
   — Да, — сказал Д. Ж., — и так и будет в тот день, когда я стану получать распоряжения от своей команды.
   — Я уверен, что такой день не наступит, но у команды есть свое мнение, а с недовольной командой путешествовать опасно.

Глава шестая
Экипаж

19

   Глэдия стояла на земле Солярии. Она чувствовала запах растительности — совсем не тот, что на Авроре — и двух столетий как не бывало.
   Ничто не могло так возродить воспоминания, как запах — ни вид, ни звук.
   Этот слабый неповторимый запах вернул ее детство: вот она резвится под неусыпным наблюдением роботов, замечает других детей, останавливается, пугливо смотрит, приближается к другому ребенку — полушажок, вот-вот коснешься — и тут робот говорит: «Хватит, мисс Глэдия», — и уводит ее. Она оглядывается через плечо на малыша, которого тоже уводит робот.
   Она вспомнила день, когда ей сказали, что отныне она будет видеть других людей только в голографическом изображении, видеть — и не видеть. Роботы говорили «видеть» шепотом, словно само слово было запретным. Их она могла видеть, но они не люди.
   Сначала все было не так плохо. Образы, с которыми она разговаривала, были трехмерными и двигались. Они говорили, бегали, делали, что хотели, но их нельзя было почувствовать. Затем ей сказали, что она сможет встретиться с человеком, с которым она часто виделась по трехмерке и который ей нравился.
   Он был взрослым мужчиной, старше ее но выглядел юношей, как многие на Солярии. Она получила разрешение встречаться с ним, когда пожелает.
   Она желала. Она отчетливо вспомнила, как это было в первый раз. Она онемела, и он тоже. Они кружили друг возле друга, боясь прикоснуться. Но это и был брак.
   Да, конечно, брак. Потом они снова встречались, потому что это был брак. Наконец они должны были коснуться друг друга, им было предложено сделать это.
   Это был самый волнующий день в ее жизни… До тех пор, пока он не наступил.
   Глэдия со злобой отогнала эти мысли. Что толку вспоминать? Она была так страстна и нетерпелива, а он так холоден и равнодушен! Когда он приходил к ней через точные промежутки времени для ритуала, который мог — или не мог? — оплодотворить ее, он делал это с таким отвращением, что она скоро стала желать, чтобы он забыл прийти. Но он был человеком долга и никогда не забывал.
   Затем потянулись несчастные годы, потом она обнаружила его мертвым, с разбитым черепом, и на нее пало подозрение. Илайдж Бейли спас ее тогда, и она уехала с Солярии на Аврору.
   Теперь она вернулась и чувствует запах Солярии.
   Все остальное было незнакомым. Дом вдалеке совсем не походил на тот, который она смутно помнила. За два столетия он был модифицирован, потом снесен и вновь отстроен. Земля, на которой он стоял, не показалась знакомой.
   Глэдия отступила назад, желая коснуться корабля, привезшего ее сюда, в этот мир, который пахнул домом, но не был им, коснуться чего-то, что было более или менее знакомым.
   Дэниел, стоявший поблизости в тени корабля, спросил:
   — Вы видите роботов, мадам Глэдия?
   В сотне ярдов от них, в саду, стояла группа роботов. Они стояли торжественно, неподвижно, сияя на солнце сероватым, прекрасно отполированным металлом. Глэдия узнала солярианское производство.
   — Да, вижу, Дэниел.
   — Вы узнаете их, мадам?
   — Нет. Похоже, это новая модель. Я не помню их и уверена, что они не помнят меня. Диджи будет разочарован.
   — Они, кажется, ничего не собираются делать, мадам, — сказал. Жискар.
   — Это понятно. Мы чужие, и они пришли наблюдать за нами, чтобы потом сообщить о нас согласно приказу. Но сообщить некому, поэтому они просто наблюдают. Без дальнейших приказов они ничего не сделают, но следить не перестанут.
   — Не лучше ли, мадам, вернуться на корабль? — сказал Дэниел. — Я уверен, что капитан наблюдает за сооружением защиты и еще не готов идти с вами. Я думаю, он не одобрит ваш выход без его разрешения.
   — Я не намерена по его прихоти торчать на корабле, не смея выйти на поверхность собственного мира, — высокомерно ответила Глэдия.
   — Я понимаю, но поблизости члены команды, и, я думаю, кое-кто уже заметил ваше присутствие.
   — И приближаются, — прибавил Жискар. — Если вы хотите избежать инфекции…
   — Я приготовила новые фильтры и перчатки.
   Глэдия не понимала назначения сооружений, возводимых на плоском грунте вокруг корабля. Большая часть команды, занятая работой, не видела Глэдию и ее двух спутников, стоявших в тени — в этой части Солярии в летний сезон было жарче, чем на Авроре. Но пятеро из команды приближались, и один, самый высокий и крепкий, указал на Глэдию. Четверо остановились было, но по знаку первого снова двинулись к аврорианской тройке.
   Глэдия молча смотрела на них, презрительно подняв брови. Жискар тихо сказал Дэниелу:
   — Я не знаю, где капитан. Он где-то среди членов экипажа, но я не вижу его.
   — Мы уходим? — громко спросил Дэниел.
   — Это будет малодушно, — сказала Глэдия, — это моя планета, — и не двинулась с места.
   Когда они подошли поближе, Глэдия почувствовала запах пота. Они работали и вспотели, подумала Глэдия, надо бы уйти. Но она все-таки осталась. Вся надежда на новые фильтры.
   Высокий подошел еще ближе. У него были бронзовая кожа и крепкие мускулистые руки, блестевшие от пота. Ему было, наверное, лет тридцать, насколько Глэдия могла судить о возрасте маложивущих, и, если бы его вымыть и прилично одеть, он, наверное, выглядел бы вполне презентабельно.
   — Вы и есть та космонитская леди, которую мы привезли на своем корабле? — спросил он.
   Он говорил медленно, явно стараясь придать своему галактическому аристократический оттенок. Это ему, конечно, не удавалось. Он говорил как поселенец, даже хуже, чем Диджи.
   — Я с Солярии, поселенец, — сказала Глэдия, устанавливая свои территориальные права.
   И замолчала, растерявшись. Она так много думала о Солярии, что два столетия словно пропали, и она вдруг заговорила с резким солярианским акцентом — с грубым раскатистым «р» и с «и», более похожим на «си».
   — Я с Солярии, поселенец, — повторила она тише, менее надменным тоном и с акцентом аврорианского университета — стандарт для галактического, которого придерживались все Внешние миры.
   Поселенец засмеялся и повернулся к товарищам.
   — Говорит тара-бара, но старается. Все правильно, парни.
   Те тоже засмеялись. Один крикнул:
   — Поговори с ней еще, Нисс. Может, и мы научимся чирикать по-космонитски.
   — Ладно, заткнитесь все! — все еще улыбаясь, сказал Нисс.
   Наступило молчание. Он снова повернулся к Глэдии:
   — Я Берто Нисс, матрос первого класса. А как вас зовут, дамочка?
   Глэдия не рискнула заговорить снова.
   — Я парень вежливый, дамочка, Я говорю по-джентльменски, как космонит. Я знаю, вы достаточно старая, чтобы быть моей прапрапрабабкой. Сколько вам лет, дамочка?
   — Четыреста! — крикнул кто-то за спиной Нисса, — Но она не выглядит на столько.
   — Она не выглядит и на сто, — сказал другой.
   — Она вполне подходит, чтобы позабавиться, — сказал третий. — И я думаю, она давно не развлекалась. Спроси ее, Нисс, может, она не против? Спроси вежливее, не можем ли мы сделать оборот.
   Глэдия вспыхнула.
   — Матрос первого класса Нисс, — сказал Дэниел, — ваши товарищи оскорбляют мадам Глэдию. Не уйти ли вам?
   Нисс оглядел Дэниела, которого до сих пор игнорировал. Улыбка исчезла с его лица.
   — Послушай, ты! К этой маленькой леди вход воспрещен. Так сказал капитан. Мы не будем беспокоить ее. Это просто треп. Эта штука с вами — робот, мы с ним не связываемся, и он не может нанести нам вред. Мы знаем Законы роботехники. Мы прикажем ему отойти от нас, вот и все. А ты — космонит, и капитан ничего не говорил насчет тебя. Так что стой, где стоишь, и не ввязывайся, иначе мы выдубим твою красивую шкуру, и иди потом, жалуйся. — Дэниел не ответил. Нисс кивнул. — Вот и хорошо. Люблю, когда у типа хватает ума не начинать того, чего он не может кончить. — Он повернулся к Глэдии. — Ну, космическая дамочка, мы оставим вас одну, потому что капитан велел не надоедать вам. А если кто-то сделал грубое замечание, это вполне естественно. Потрясем друг другу руки и расстанемся друзьями. Космонит, поселенец — какая разница!?
   Он протянул руку, и Глэдия сжалась от ужаса. Дэниел мгновенно схватил Нисса за запястье.
   — Матрос первого класса Нисс, — спокойно сказал он, — не пытайтесь коснуться леди.
   Нисс посмотрел на свою руку, на пальцы, крепко сжимавшие ее, и сказал тихо и угрожающе:
   — Отойди! Считаю до трех!
   Дэниел отпустил его руку и сказал:
   — Должен сказать, что я не хотел бы повредить вам, но я обязан защищать леди, и если она не хочет, чтобы к ней прикасались, мне придется причинить вам боль. Будьте уверены, я постараюсь свести ее к минимуму.
   — Всыпь ему, Нисс! — закричал один из членов команды. — Дай этому болтуну!
   — Послушай, космонит, — сказал Нисс, — я уже два раза говорил, чтобы ты держался подальше, а ты еще хватаешь меня. В третий раз говорю: шевельнись, скажи хоть слово, и я тебя разделаю. Дамочка пожмет нам руки, только и всего. По-дружески. А потом мы уйдем. Ясно?
   — Я не хочу, чтобы он меня касался, — сказала дрожащим голосом Глэдия. — Сделай, что надо.
   — Сэр, — сказал Дэниел, — извините, но леди не хочет, чтобы вы ее трогали. Я прошу вас всех уйти.
   Нисс улыбнулся. Он размахнулся, чтобы оттолкнуть Дэниела, но левая рука робота мелькнула в воздухе и снова схватила Нисса за запястье.
   — Пожалуйста, уходите, сэр.
   Нисс оскалился, но это уже не было улыбкой. Он яростно дернул руку, пытаясь вырваться. Рука Дэниела чуть поднялась и опустилась. Лицо его не показывало никакого напряжения. Затем быстрым движением заломил руку поселенца за спину.
   Нисс, неожиданно оказавшись к Дэниелу спиной, поднял вторую руку, нащупывая шею Дэниела, но и второе запястье было схвачено, и Нисс хрюкнул от унижения.
   Четверо его товарищей стояли неподвижно, разинув рты. Нисс взглянул на них и проворчал:
   — Помогите мне!
   — Они не помогут вам, сэр, — сказал Дэниел, — потому что в этом случае капитан накажет их. Теперь я прошу вас пообещать мне, что вы больше не будете беспокоить мадам Глэдию и спокойно уйдете. Иначе, матрос первого класса, я, к своему крайнему сожалению, вынужден буду вывернуть вам руки.
   Сказав это, он крепко сжал оба запястья, и Нисс глухо застонал.
   — Простите меня, сэр, — сказал Дэниел, — но у меня строгий приказ. Вы обещаете?
   Неожиданно Нисс с яростью лягнул Дэниела тяжелым сапогом, но тот отклонился, и Нисс тяжело упал лицом вниз.
   — Вы обещаете, сэр? — снова спросил Дэниел и несильно вывернул руки Нисса за спиной.
   Нисс взвыл.
   — Обещаю, — пробормотал он. — Отпусти меня.
   Дэниел тут же отпустил его и отошел. Нисс медленно перекатился на спину, осторожно поднял руки и морщась пошевелил кистями. Затем протянул правую руку к кобуре и схватился за оружие. Дэниел наступил ему на руку.
   — Не делайте этого, сэр, иначе я вынужден буду сломать вам одну или несколько мелких костей в вашей руке.
   Он наклонился и извлек бластер Нисса из кобуры.
   — А теперь вставайте.
   — Ну, мистер Нисс, — прозвучал чей-то голос, — делайте, что вам говорят, и вставайте.
   Рядом стоял Д. Ж. Бейли. Борода его сердито ощетинилась, лицо слегка покраснело, но голос был подозрительно спокоен.
   — Вы, четверо, — сказал Бейли, — сдайте оружие. Давайте, пошевеливайтесь. Раз, два, три, четыре. А теперь — смирно! — Он обратился к Дэниелу. — Сэр, отдайте мне оружие, которое вы у него отобрали. Пять. Мистер Нисс, смирно!
   Бейли сложил бластеры на землю. Нисс вытянулся. Глаза его налились кровью, лицо исказилось от боли.
   — Не расскажет ли кто-нибудь, что здесь произошло? — спросил Диджи.
   — Капитан, — быстро сказал Дэниел, — у меня с мистером Ниссом произошла шуточная ссора. Вреда не нанесено.
   — Однако мистер Нисс выглядит несколько поврежденным?
   — Это временно, капитан, — ответил Дэниел.
   — Понятно. Ну, мы вернемся к этому позже. — Он повернулся к Глэдии. — Мадам, я не помню, чтобы давал вам разрешение выйти из корабля. Вы немедленно вернетесь со своими компаньонами в каюту. Тут вам не Аврора, и здесь капитан я. Ясно?
   Дэниел положил руку на локоть Глэдии. Она вздернула подбородок, повернулась и пошла по трапу на корабль. Дэниел шел рядом, Жискар — сзади. Д. Ж. повернулся к команде.
   — Вы, — сказал он все так же спокойно, — пойдете со мной, и мы доберемся до сути этого… или до вас. — И жестом приказал офицеру подобрать оружие и унести.

20

   Д. Ж. хмуро глядел на пятерых. Дело происходило в его каюте, единственном помещении корабля, которое было достаточно просторно и имело некоторые элементы роскоши.
   — Сделаем так, — сказал он, тыкая в каждого пальцем. — Ты подробно расскажешь, что случилось. Ты — скажешь, что он упустил или сказал неверно. Затем ты то же самое, и ты, а потом я примусь за тебя, Нисс. Я предполагаю, что вы все отбились от рук, сделали какую-то глупость, следовательно, провинились, особенно Нисс. Если из вашего рассказа будет ясно, что вы не сделали ничего неправильного и ни в чем не виноваты, то я буду знать, что вы врете, особенно когда космонитская женщина расскажет мне все, а я склонен верить каждому ее слову. Ложь будет хуже того, что вы сделали. Ну! — рявкнул он. — Начинай!
   Первый член команды, запинаясь, поведал всю историю. Второй кое-что добавил, то же сделал третий, потом четвертый. Д. Ж. слушал с каменным лицом, затем велел Берто Ниссу отойти в сторону и сказал остальным:
   — А когда космонит тыкал Нисса мордой в пыль, вы что делали? Смотрели? Боялись двинуться? Четверо одного испугались?
   Один нарушил тяжелое молчание:
   — Это произошло так быстро, капитан. Мы только собирались вмешаться, а все уже кончилось.
   — А что вы собирались сделать, если бы все-таки вмешались?
   — Ну, оттащили бы чужака-космонита от нашего парня.
   — Думаешь, удалось бы?
   На сей раз никто не издал ни звука.
   Д. Ж. наклонился к ним.
   — Значит, так: за то, что задирались с иноземцами, похудеете на недельное жалование каждый. И вот еще что: если кто из вас скажет о случившемся кому-нибудь на корабле или вне его, сейчас или потом, по пьянке или сгоряча — всех вас понизят до учеников матроса. Проболтается один — понизят всех четверых. Так что приглядывайте друг за другом. Теперь займитесь делом. И если станете возникать во время этого путешествия, пикнете не по уставу — окажетесь в карцере.
   Угрюмые, пристыженные, четверо вышли, поджав губы.
   Нисс остался. По его лицу расплывался синяк, руки онемели. Д. Ж. разглядывал его с угрожающим спокойствием, а Нисс смотрел то вправо, то влево, то в пол, то в потолок, но только не в лицо капитану. Лишь когда Нисс случайно встретился взглядом с капитаном, тот сказал:
   — Хорош. Славно тебя отделал этот неженка-космонит вполовину меньше тебя! В следующий раз прячься, когда увидишь кого-нибудь из космонитов.
   — Слушаюсь, капитан, — униженно пробормотал Нисс.
   — Ты слушал мои инструкции или нет? Перед отлетом с Авроры вам было велено космонитов и леди не трогать, не докучать им, не лезть к ним с разговорами.
   — Капитан, я просто хотел вежливо пообщаться. Нам интересно было посмотреть на нее поближе. Мы не хотели ничего плохого.
   — Ничего плохого? Ты спросил, сколько ей лет. Это входит в твои обязанности?
   — Я просто полюбопытствовал, хотел знать.
   — Один из вас делал непристойные намеки.
   — Это не я, капитан.
   — Кто-то другой? А ты извинился?
   — Перед космонитами? — ужаснулся Нисс.
   — Конечно. Вы действовали вопреки моим приказам.
   — Я не хотел никого обидеть, — упрямо повторил Нисс.
   — Ты не хотел обидеть мужчину?
   — Он сам поднял на меня руку, капитан.
   — Знаю. А почему?
   — Потому что он приказал мне уйти.
   — И ты не стерпел?
   — А вы бы стерпели, капитан?
   — Ладно. Ты не стерпел. Ты упал мордой в пыль. Как это случилось?
   — Право, не знаю, капитан. Он такой шустрый, а хватка у него прямо железная.
   — Так оно и есть. А ты что думал, идиот? Он и есть железный.
   — Как это, капитан?
   — Ты, видно, не знаешь историю Илайджа Бейли?
   Нисс смущенно потер ухо.
   — Я знаю, что он какой-то наш предок, капитан.
   — Это-то все знают по моей фамилии. Ты никогда те видел фильмы о его жизни?
   — Я не охотник до исторических фильмов, капитан.
   Он пожал плечами, но тут же сморщился и решил больше этого не делать.
   — Ты когда-нибудь слышал о Р. Дэниеле Оливо?
   — Он был другом Илайджа Бейли.
   — Ну да. Значит, ты кое-что знаешь. Ты знаешь, что такое «Р» в этом имени?
   — Это значит «робот». Правильно? У него был друг-робот. В те времена на Земле были роботы.
   — Они и сейчас есть. Но Дэниел не просто робот. Он был космическим роботом и внешне походил на космонита. Подумай об этом, Нисс, и сообрази, кто тот космонит, который задал тебе трепку.
   Глаза Нисса округлились, лицо побагровело.
   — Вы хотите сказать, что космонит — ро…
   — Это Р. Дэниел Оливо.
   — Капитан, но ведь прошло двести лет!
   — Да. И космонитская женщина была близким другом моего предка Илайджа. Она прожила, если хочешь знать, двести тридцать пять лет, а робот, думаешь, не мог? Ты пытался драться с роботом, дурачина.
   — Почему же вы об этом не сказали? — возмутился Нисс.
   — А зачем? Ты спрашивал? Слушай, Нисс. Ты слышал, как я велел другим придержать язык? Это относится и к тебе, только в большей степени. Они всего лишь члены экипажа, а тебя я хотел сделать старшим в команде. Хотел! Чтобы управлять командой, нужно иметь мозги, а не только мускулы, Теперь тебе придется доказывать наличие мозгов вопреки моему твердому убеждению, что у тебя их нет.
   — Капитан, я…
   — Молчи и слушай. Если эта история выплывет наружу, то четверо станут учениками матроса, но ты станешь никем. Ты никогда больше не ступишь на корабль, ни на один. Это я тебе обещаю, Ни в экипаже, ни пассажиром. Подумай, что ты станешь делать в Бейлимире, как будешь зарабатывать на жизнь. Это в том случае, если ты будешь болтать или встанешь поперек дороги космонитской женщины, даже просто будешь глазеть на нее и ее роботов. И следи, чтобы никто из команды не смел ее оскорблять. Ты отвечаешь за это. И лишаешься двухнедельного жалованья.