Азимов Айзек. Роботы и империя

   — Капитан, — жалобно сказал Нисс, — другие…
   — На других я меньше полагался, Нисс, поэтому и наказал их меньше. Проваливай!

21

   Д. Ж. бесцельно играл фотокубиком, который всегда стоял на столе. Когда кубик поворачивали, он темнел. Поставленный на грань, он светлел, и в нем появлялось трехмерное изображение улыбающейся женщины. Команда поговаривала, что на каждой стороне кубика появлялись разные женщины. Так оно и было.
   Джемин Озер следил за сменой изображений без всякого интереса. Теперь, когда корабль был в безопасности — по крайней мере, так считалось, — было время подумать о следующих шагах. Однако Д. Ж, подходил к делу кружным путем, а может, и вовсе не подходил. Он сказал:
   — Конечно, это женщина была виновата.
   Озер пожал плечами и погладил бороду, как бы уверяя себя, что он, во всяком случае, не женщина. В отличие от Д. Ж., на верхней губе Озера красовались роскошные усы.
   — По-видимому, — продолжал Д. Ж., — прибыв на родную планету, она забыла об осторожности. И вышла из корабля, хотя я просил ее не делать этого.
   — Вы должны были приказать ей не выходить.
   — Не знаю, помогло ли бы это. Она аристократка и привыкла сама приказывать своим роботам и поступать, как заблагорассудится. Кроме того, она нужна мне, и я хочу сотрудничать с ней, а не ссориться. И еще… Она была другом Предка.
   — И до сих пор жива, — сказал Озер и покачал головой, — Прямо мороз по коже. Древняя старуха.
   — Да, но выглядит совсем молодой и привлекательной, и нос кверху. Не ушла, когда ребята подошли к ней, не пожелала пожать им руки. Ну ладно, что было, то было.
   — Капитан, а правильно ли вы поступили, сказав Ниссу, что он пытался справиться с роботом?
   — Правильно, Озер. Если бы он думал, что его побил и унизил перед товарищами космонит, который меньше и легче его, он навеки стал бы для нас бесполезным. Это сломало бы его. И нам не нужны слухи, что космониты — супермены. Поэтому я строго-настрого приказал помалкивать об этом случае. Нисс будет внимательно следить за ребятами, и если это дело не выплывет наружу, никто не узнает, что космонит оказался роботом. Но я полагаю, что в этой истории есть одна хорошая сторона.
   — Какая, капитан?
   — Я задумался о роботах. Много ли мы знаем о них? Что, например, знаешь ты?
   Озер пожал плечами:
   — Капитан, я о них не думал.
   — И никто не думает. Во всяком случае, поселенцы. Мы знаем, что космониты имеют роботов, зависят от них, никуда без них не ходят, ничего без них не могут сделать, и мы уверены, что они чахнут из-за роботов. Мы знаем, что на Земле раньше были роботы, навязанные нам космонитами, и что они постепенно исчезают с лица Земли. В земных городах их вовсе нет, они остались только в сельской местности. Мы знаем, что Поселенческие миры не имеют и не хотят иметь роботов ни в городах, ни в сельской местности. Таким образом, поселенцы никогда не видели их на своих планетах и вряд ли видели на Земле… — При слове «Земля» голос Бейли всякий раз странно дрожал. — Что мы еще знаем?
   — Есть Три Закона роботехники.
   — Правильно. — Д. Ж. отложил кубик и подался вперед. — И главный из них Первый: «Робот не может повредить человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред». Так вот, не полагайся на него. Он означает не совсем то. Мы считаем, что благодаря Первому Закону роботы для нас не опасны. Хорошая уверенность, но не в том случае, когда она мнимая. Робот Дэниел повредил Ниссу и ничуть не огорчен этим, несмотря на Первый Закон.
   — Он защищал…
   — Вот именно. А что, если ты должен выбирать: повредить ли Ниссу или позволить нанести вред твоей космонитской хозяйке? Естественно, ты предпочтешь первое.
   — Это имеет смысл.
   — Ясное дело, имеет. А сейчас мы на планете роботов. Их тут сотни две миллионов. Что им приказано? Как они выбирают между тем или иным вредом? Можем ли мы быть уверены, что никто из них не тронет нас? Ведь что-то на этой планете уничтожило два корабля.
   — Ну, этот робот Дэниел — необычный робот, — пробормотал Озер. — Он больше похож на человека, чем мы. Может, не стоит обобщать? Вот другой робот — как его там?..
   — Жискар. Легко запомнить. Меня зовут Дэниел Жискар.
   — Я мысленно называю вас капитаном, капитан. Во всяком случае, этот Жискар стоял там и ничего не делал. Он выглядит как робот и действует так же. Мы встретили здесь кучу роботов, но они нам ничего не сделали. Они только наблюдают.
   — А если здесь есть какие-нибудь специальные роботы, которые могут быть для нас опасными?
   — Я думаю, мы готовы к этому.
   — Сейчас — да. Вот почему инцидент с Дэниелом и Ниссом сослужил нам хорошую службу. Мы думали, что нам следует опасаться только соляриан, оставшихся здесь. Но не их нам следует опасаться. Их, возможно, здесь нет. Для нас опасны именно роботы, специально сконструированные. Если леди Глэдия сумеет мобилизовать своих бывших роботов — это же было ее поместье — и заставить их защищать ее и нас, то мы нейтрализуем здесь все остальное.
   — А она сможет?
   — Посмотрим, — сказал Д. Ж.

22

   — Спасибо тебе, Дэниел, — сказала Глэдия. — Ты хорошо поступил. — Лицо ее осунулось и побледнело, губы стали тонкими, бескровными. — Лучше бы я не приезжала, — тихо добавила она.
   — Бесполезно жалеть, мадам Глэдия, — сказал Жискар. — Друг Дэниел и я останемся за дверью, чтобы никто больше не потревожил вас.
   Коридор был пуст. Дэниел и Жискар разговаривали на звуковой волне выше человеческого порога слышимости и в своей обычной краткой манере.
   — Мадам Глэдия приняла неразумное решение, отказавшись уйти, — сказал Жискар. — Это ясно.
   — Я думаю, друг Жискар, что не было возможности заставить ее изменить решение.
   — Оно было слишком твердым и принято было слишком быстро. То же самое справедливо и по отношению к поселенцу Ниссу. Его любопытство к мадам Глэдии и враждебность и злоба к тебе были слишком сильны, чтобы их можно было устранить без серьезного повреждения мозга. Остальными четверыми я мог управлять. Их нетрудно было удержать от вмешательства. Твоя способность справиться с Ниссом ошеломила их, и я лишь слегка усилил это состояние.
   — Очень удачно, друг Жискар. Если бы эти четверо присоединились к мистеру Ниссу, я встал бы перед трудным выбором: вынудить мадам Глэдию к унизительному отступлению или сильно покалечить одного-двух поселенцев. Думаю, что пришлось бы выбрать последнее и я почувствовал бы большой дискомфорт.
   — А сейчас тебе хорошо?
   — Вполне. Урон, нанесенный мистеру Ниссу, был минимальным.
   — Физически — да, друг Дэниел. Однако он испытал великое унижение, что для него хуже физического повреждения. Поскольку я осознавал это, я не смог бы действовать так легко, как ты. И еще…
   — Да?
   — Меня тревожит будущее. Много десятилетий на Авроре я работал медленно, выжидая удобный момент, чтобы мягко коснуться мозга, не нанося ущерба, усиливая то, что было, ослабляя то, что и так шло на убыль, подталкивая и направляя уже существующий импульс. Теперь же мы вступили в пору кризиса, когда эмоции усиливаются, решения приходят быстро, и события бегут мимо. Если я хочу сделать что-то хорошее и должен действовать быстро, Три Закона запрещают мне это. Требуется время, чтобы взвесить тонкости сравнения физического и умственного вреда. Будь я один с мадам Глэдией во время приближения поселенцев, я бы не знал, что делать, чтобы не нанести серьезного вреда мадам Глэдии, одному или нескольким поселенцам и себе.
   — Что же теперь делать, друг Жискар?
   — Поскольку Три Закона изменить нельзя, мы снова приходим к заключению, что ничего не можем сделать. И нам остается только ждать краха.

Глава седьмая
Надзирательница

23

   Это было утро на Солярии, утро в поместье — в ее поместье.
   Вдалеке виднелся дом, который вполне мог быть ее домом. Двух столетий как не бывало, и Аврора казалась ей далекой несбывшейся мечтой.
   Она повернулась к Д. Ж.; с его туго затянутого пояса свисали два предмета — на левом бедре нейронный хлыст, а на правом — что-то более короткое и круглое, видимо, бластер.
   — Мы пойдем к дому? — спросила она.
   — Возможно, — рассеянно ответил он.
   Он рассматривал поочередно свое оружие, поднося его к уху, как бы прислушиваясь: жужжит — значит, работает.
   — Вчетвером? — Она машинально поискала глазами: Д. Ж., Дэниел… — Дэниел, а где Жискар?
   — Он подумал, мадам Глэдия, что ему лучше действовать в качестве разведчика. Как робот он не привлекает к себе внимания других роботов, и, если что не так, он предупредит нас. В любом случае ему легче выйти в расход, чем вам или капитану.
   — Хорошее мышление робота, — заметил Д. Ж. — Так оно и есть. Ну, пошли.
   — Только втроем? — жалобно спросила Глэдия. — Честно говоря, мня беспокоит покорность робота Жискара выходить в расход.
   — Мы все уязвимы, леди Глэдия. Количество тут не имеет значения. Ведь погибли экипажи двух кораблей.
   — Вы меня не ободряете, Диджи.
   — Ну, давайте попробую. Те корабли не были подготовлены, а наш подготовлен, и я тоже. — Он хлопнул руками по бедрам. — С вами робот, который уже показал себя вашим надежным защитником. Больше того, вы сами — наше лучшее оружие. Вы умеете приказывать роботам делать то, что вы хотите, и это может оказаться решающим. Кроме вас никто этого не может, а те корабли не имели того снаряжения, которое есть у нас. Ну, пошли!
   Они пошли. Через некоторое время Глэдия сказала:
   — Мы идем не к дому.
   — Туда пока не надо. Сначала подойдем к группе роботов. Вы их видите, надеюсь.
   — Да, вижу, но они ничего не делают.
   — Верно. Но, когда мы высадились, их было гораздо больше. Большая часть ушла, а эти остались. Зачем?
   — Если мы их спросим, они ответят.
   — Если вы их спросите, леди Глэдия.
   — Они ответят как мне, так и вам: мы оба люди.
   Д. Ж. вдруг остановился и с улыбкой повернулся к Глэдии:
   — Оба люди, дорогая леди? Космонит и поселенец? Что это с вами?
   — Мы оба люди для роботов, — резко ответила Глэдия. — И бросьте эти шуточки. Я не играла в космонита и землянина с вашим Предком.
   Улыбка Д. Ж. исчезла.
   — Вы правы. Простите меня, леди. Я постараюсь умерить свой сарказм. В конце концов на этой планете мы союзники. — Бейли помолчал. — Мадам, я хочу, чтобы вы выяснили, какие приказы были даны роботам, — если были даны. Нет ли здесь знакомых вам роботов? Есть ли люди в поместье или на планете? И вообще, поговорите с ними. Они не должны быть опасными: они роботы, а вы человек. Они не могут нанести вам вред. — И, вспомнив, он добавил: — Правда, ваш Дэниел довольно грубо обошелся с Ниссом, но там были особые обстоятельства, а здесь их нет. И Дэниел может пойти с вами.
   — Я в любом случае должен сопровождать леди Глэдию, капитан, — почтительно произнес Дэниел. — Это мой долг.
   — И Жискара тоже, я думаю, — сказал Д. Ж. — Однако он где-то шляется.
   — Не зря, капитан. Он говорил со мной, и мы решили, что это немаловажно для защиты леди Глэдии.
   — Ну и прекрасно. Вы двое идите вперед. Я буду прикрывать вас. — Он снял оружие с правого бедра. — Если я крикну «Ложись!», тут же падайте. Эта штука не выбирает.
   — Только, пожалуйста, пользуйтесь ей только в самом крайнем случае, Диджи, — сказала Глэдия. — Вряд ли это поможет при защите от роботов. Пошли, Дэниел!
   Она быстро и уверенно пошла вперед, к группе примерно из десяти роботов, стоявших перед рядом низких кустов. Утреннее солнце отражалось в их блестящих телах.

24

   Роботы не отступили и не двинулись вперед. Они спокойно стояли на месте.
   Глэдия подсчитала: одиннадцать. Возможно, есть и другие, но их не видно.
   Все они были сделаны на Солярии, очень гладкие, прекрасно отполированные. Никакой иллюзии одежды и минимум реализма. Они выглядели почти математической абстракцией человеческого тела, но среди них не было и двух одинаковых.
   Ей показалось, что они не так гибки и сложены, как аврорианские роботы.
   У них был простой мозг, предназначенный для определенной задачи.
   Они остановились метрах в четырех от шеренги роботов, Дэниел — чуть позади, в метре от Глэдии, чтобы было ясно: главная — она. Роботы наверняка посчитали Дэниела за человека, но она знала, что Дэниел слишком уж сознавал себя роботом, и не стала полагаться на ошибочное мнение других роботов.
   — Кто из вас будет говорить со мной? — спросила Глэдия.
   Никто не ответил, Казалось, роботы беззвучно совещались. Затем один из них вышел вперед.
   — Я буду говорить, мадам.
   — У тебя есть имя?
   — Нет, мадам, только серийный номер.
   — Давно ты функционируешь?
   — Двадцать девять лет, мадам.
   — Есть среди вас такие, которые функционируют дольше?
   — Нет, мадам, поэтому говорю я, а не другие.
   — Сколько роботов в этом поместье?
   — Точной цифры я не знаю, мадам.
   — Примерно.
   — Тысяч десять, мадам.
   — Среди них есть функционирующие более двух столетий?
   — Среди сельскохозяйственных роботов есть несколько таких, мадам.
   — А среди домашних?
   — Нет, мадам. Хозяева предпочитают новые модели.
   Глэдия кивнула и повернулась к Дэниелу.
   — Это разумно. Так было и при мне. — Она снова повернулась к роботу: — Кому принадлежит это имение?
   — Это имение Зоберлона, мадам.
   — Давно оно принадлежит семье Зоберлона?
   — Дольше, мадам, чем я функционирую. Я не знаю, насколько дольше, но информацию можно получить.
   — Кому оно принадлежало до Зоберлона?
   — Не знаю, мадам, но информацию можно получить.
   — Ты когда-нибудь слышал о семье Дельмар?
   — Нет, мадам.
   Глэдия повернулась к Дэниелу и печально сказала:
   — Я пыталась вести робота, как сделал бы Илайдж, но, похоже, не умею делать это правильно.
   — Наоборот, леди Глэдия, — возразил Дэниел. — Мне кажется, что вы уже многое установили. Похоже, что в имении нет роботов, знавших вас, кроме нескольких сельскохозяйственных. Вы знали кого-нибудь из рабочих роботов, когда жили здесь?
   Глэдия покачала головой:
   — Нет. Я никогда не видела их даже издали.
   — Тогда ясно, почему вас не узнают.
   — Точно. Бедняга Диджи напрасно гонял нас. Если он надеялся, что от меня будет толк, то он ошибся.
   — Знать правду всегда полезно, мадам. А где еще вы могли бы получить информацию?
   — Да, минутку… — Глэдия подумала несколько секунд. — Странно, с этим роботом я говорила с солярианским акцентом, а с тобой так не говорю.
   — Ничего удивительного, леди Глэдия. Роботы говорят с таким же акцентом, потому что они солярианские. Вы вернулись в дни вашей юности и машинально заговорили, как в те времена. Но вы сразу же стали собой, когда повернулись ко мне, потому что я часть вашего теперешнего мира.
   Глэдия медленно улыбнулась:
   — Твои рассуждения все больше напоминают человеческие, Дэниел.
   Она снова повернулась к роботам и внезапно ощутила покой. Небо было голубым и почти безоблачным, лишь узкая полоска облаков на западе означала, что полдень может быть пасмурным; шелестели листья от легкого ветра, жужжали насекомые, где-то крикнула птица. И ни одного звука, производимого человеком. Вокруг, возможно, было много роботов, но они работали молча. Не было того гомона человеческих голосов, к которому она привыкла — сначала с трудом — на Авроре. Но теперь, вернувшись на Солярию, она нашла удивительное спокойствие. Не так уж плохо на Солярии, подумала она.
   — Где ваши хозяева? — спросила она робота с едва заметным раздражением.
   — Они ушли, мадам, — спокойно ответил робот.
   — Куда?
   — Не знаю, мадам. Они мне не сказали.
   — А другие знают?
   Общее молчание.
   — Кто-нибудь в имении знает?
   — Я не знаю этого, мадам.
   — Хозяева взяли с собой роботов?
   — Да, мадам.
   — Но они не взяли вас. Почему вы остались?
   — Делать свою работу, мадам.
   — Но вы стоите и ничего не делаете. Это и есть ваша работа?
   — Мы охраняем имение, мадам.
   — От таких, как мы?
   — Да, мадам.
   — Но вы здесь ничего не делаете. Почему?
   — Мы наблюдаем, мадам. У нас нет иных приказов.
   — Вы сообщаете о своих наблюдениях?
   — Да, мадам.
   — Кому?
   — Надзирателю, мадам.
   — Где надзиратель?
   — В доме, мадам.
   — Ага.
   Глэдия повернулась и быстро пошла к Д. Ж. Дэниел двинулся следом.
   — Ну? — спросил Д. Ж.
   Он держал оружие наготове, но, когда его спутники вернулись, спрятал его в кобуру.
   — Ничего. Ни один робот меня не знает. И я уверена, что никто из них не знает, куда ушли соляриане. Но роботы докладывают обо всем надзирателю.
   — Какому надзирателю?
   — На Авроре и в других Внешних мирах в больших имениях с множеством роботов бывает надзиратель — человек, который должен организовывать и направлять группы рабочих роботов на поля, рудники и промышленные предприятия.
   — Значит, здесь остались соляриане?
   — Солярия — исключение. Здесь роботов столько, что не было целесообразно поручать мужчине или женщине надзирать за роботами. Эту работу выполнял специально запрограммированный робот.
   — Значит, в доме есть робот, более совершенный, чем этот, и его можно с пользой допросить как следует.
   — Возможно, но я не уверена, что попытка войти в дом безопасна.
   — Это же только робот! — ядовито заметил Д. Ж.
   — Дом может быть заминирован.
   — Это поле тоже может быть заминировано.
   — Лучше бы, — сказала Глэдия, — послать одного из роботов в дом сказать надзирателю, что люди желают говорить с ним.
   — Не требуется, — возразил Д. Ж. — Это, по-видимому, уже сделано. Надзиратель появился, и это не робот и не «он». Я вижу женщину.
   Глэдия ошеломленно застыла, К ним шла высокая, стройная и очень привлекательная женщина. Женщина! Это было видно издалека.

25

   Д. Ж. широко улыбнулся, приосанился, расправил плечи и коснулся рукой бороды, словно удостоверяясь, что она гладкая и мягкая.
   Глэдия неодобрительно посмотрела на него:
   — Это не солярианка.
   — Откуда вы знаете?
   — Ни одна солярианка не позволит себе показываться незнакомым людям живьем, а не по видео.
   — Я знаю, миледи. Но вы же позволили мне видеть вас.
   — Я два столетия прожила на Авроре. Но все-таки осталась достаточно солярианкой, чтобы не появляться перед людьми, как эта.
   — Ей есть что показать, мадам. Я бы сказал, что она выше меня и прекрасна как вечерняя заря.
   Надзирательница остановилась метрах в двадцати от них, роботы разошлись в стороны.
   — За два столетия обычаи могли измениться.
   — Нет ничего основательнее, чем неприязнь соляриан к контактам с людьми, — резко сказала Глэдия. — Это не могло измениться за какие-то два столетия. — Она снова заговорила по-соляриански.
   — Я думаю, вы недооцениваете социальную пластичность. Но солярианка она или нет, в любом случае она космонитка, и, если здесь есть другие такие же, я готов к мирному сосуществованию.
   Взгляд Глэдии стал еще более неприязненным.
   — Сколько вы намерены глазеть на этот образец? Час, два? Вы не хотите, чтобы я допросила женщину?
   Д. Ж, вздрогнул и посмотрел на Глэдию с явным раздражением.
   — Вы допрашиваете роботов, и вы это сделали, а я допрашиваю людей.
   — Особенно женщин, я полагаю.
   — Мне бы не хотелось хвастаться, но…
   — Я не знаю мужчин, которые бы не хвастались.
   В разговор вмешался Дэниел:
   — Я не думаю, что женщина захочет долго ждать. Если вы хотите перехватить инициативу, капитан, то идите к ней. Я пойду за вами.
   — Вряд ли мне понадобится защита, — отрезал Д. Ж.
   — Вы — человек, и я не могу своим бездействием допустить, чтобы вам был причинен вред.
   Д. Ж. быстро зашагал вперед. Дэниел двинулся следом. Глэдия, не желая оставаться в одиночестве, осторожно пошла за ними.
   Надзирательница спокойно ждала. На ней было простое белое платье, едва доходившее до середины бедер, сильно декольтированное. Под тонкой тканью виднелись соски. Не было никаких признаков, что на ней надето что-то еще, кроме туфель.
   Д. Ж. остановился в метре от нее. Гладкая кожа, высокие скулы, широко поставленные, немного раскосые глаза, невозмутимое выражение лица.
   — Мадам, — начал он, — я имею удовольствие разговаривать с надзирательницей этого поместья?
   Он старался говорить, как аврорианские патриции.
   Женщина выслушала и сказала с сильным солярианским акцентом, который казался почти комичным для такого красивого рта:
   — Ты не человек.
   Все произошло так быстро, что Глэдия, находившаяся метрах в десяти, не поняла, что случилось. Она увидела только какое-то движение, а затем Д. Ж., неподвижно лежащего на спине, и женщину, державшую в обеих руках его оружие.

26

   В этот момент Глэдию больше всего поразило то, что Дэниел не попытался прийти на помощь. Но не успела она так подумать, как Дэниел схватил женщину за левое запястье и сказал грубым и властным тоном, какого Глэдия никогда у него не слышала:
   — Брось немедленно оружие!
   Просто непостижимо, как он мог так обращаться с. человеком.
   — Ты не человек, — ответила женщина так же грубо.
   В тот же миг она подняла оружие и выстрелила. Слабое свечение охватило тело Дэниела, и Глэдия, ошеломленная, онемевшая, почувствовала, как у нее потемнело в глазах.
   Но Дэниел не расплавился и не разлетелся на куски. Глэдия поняла, что он предусмотрительно схватил женщину за ту руку, в которой она держала бластер. В другой руке был нейронный хлыст, его-то она и разрядила в Дэниела с близкого расстояния.
   Будь Дэниел человеком, такое массированное возбуждение сенсорных окончаний убило бы его или сделало инвалидом. Но он не был человеком, и эквивалент нервной системы робота не отреагировал на хлыст.
   Он схватил женщину за другую руку и повторил.
   — Брось оружие, а то я вырву тебе руку!
   — Ты? — спросила женщина.
   Она подняла руки, и через секунду Дэниел повис над землей. Ноги его болтались в воздуха. Изловчившись, он с силой пнул женщину, и оба тяжело упали на землю.
   Глэдия мгновенно поняла, что женщина — хоть и очень похожая на человека, как и Дэниел, — не человек. Чувство негодования захлестнуло Глэдию, которая все-таки оставалась солярианкой: как смеет робот поднимать руку на человека! Пусть женщина-робот каким-то образом узнала, что такое Дэниел, — но как она посмела ударить Д. Ж.?
   Глэдия с воплем бросилась вперед. Ей и в голову не пришло бояться робота только потому, что он сбил с ног сильного мужчину и даже более сильного робота.
   — Как ты смеешь? — завопила она с грубым солярианским акцентом, который даже ее резанул по ушам. Но как еще говорить с солярианским роботом? — Как ты смеешь, девка? Немедленно прекрати сопротивление!
   Мускулы женщины, казалось, расслабились полностью, и одновременно ее словно током ударило. Ее прекрасные глаза посмотрели на Глэдию без человеческого выражения.
   — Простите, мадам, — безжизненным голосом произнесла она.
   Дэниел уже стоял и бдительно смотрел на лежавшую в траве женщину. Д. Ж., сдерживая стон, пытался встать.
   Дэниел наклонился было за оружием, по Глэдия яростным жестом отогнала его.
   — Дай мне оружие, девка!
   — Слушаюсь, мадам.
   Женщина подняла оружие и протянула Глэдии, Та схватила его и протянула бластер Дэниелу:
   — Уничтожь ее, Дэниел, если понадобится. Это приказ!
   Нейронный хлыст она отдала Д. Ж.
   — Он опасен только для вас и для меня. С вами все в порядке?
   — Нет, не все, — пробормотал Д. Ж., потирая бедро. — Вы хотите сказать, что она робот?
   — А разве женщина могла бы так ударить вас?
   — Те, которых я встречал, — нет. Я же говорил, что здесь должны быть роботы, которых специально запрограммировали, чтобы они были опасными.
   — Говорили, — зло сказала Глэдия, — но как только увидели нечто похожее на свой идеал красавицы, сразу все забыли.
   — Легко рассуждать постфактум.
   Глэдия фыркнула и снова повернулась к роботу:
   — Как твое имя, девка?
   — Я зовусь Ландари, мадам.
   — Встань, Ландари.
   Ландари вскочила, словно на пружинах. Так не сумел бы даже Дэниел. Казалось, ее стычка с Дэниелом, не причинила ей никакого вреда.
   — Почему вопреки Первому Закону ты напала, на этих людей?
   — Мадам, — твердо сказала Ландари, — они не люди.
   — Может, ты скажешь, что и я не человек?
   — Нет, мадам, вы человек.
   — Тогда я как человек заявляю: эти двое — люди. Ты слышишь?
   — Мадам, — сказала Ландари чуть тише, — они не люди.
   — Они люди, говорю. Тебе запрещено нападать на них или вредить каким бы то ни было образом.
   Ландари молчала.
   — Ты понимаешь, что я сказала? — Глэдия повысила голос, и он стал еще более солярианским.
   — Мадам, — повторила Ландари, — они не люди.
   — Мадам, — тихо сказал Дэниел, — она получила такие строгие приказы, что вам нелегко будет переубедить ее.
   — Посмотрим, — сказала Глэдия.
   Ландари оглянулась. Группа роботов за это время подошла ближе к Глэдии и ее спутникам. Вдалеке появились два робота, которых, как показалось Глэдии, не было среди роботов в саду. Они несли какой-то длинный, массивный и, видимо, очень тяжелый прибор.
   Ландари махнула им рукой и они пошли быстрее.