Бабкин Борис Николаевич. Кровь на золоте

   – Да что ты из себя строишь? – пренебрежительно усмехнулся тот. – Я тебя… – Что ты до мужика докопался? – недружелюбно спросил его стоявший у двери участковый. – Он тебе сказал все, как было. Ты всего-навсего дознаватель. А строишь из себя комиссара Мегрэ. Иди, Славик. – Он махнул рукой. – Привет мужикам передавай.
   – Что вы себе позволяете, капитан? – рассердился оперативник. – Я послан сюда…
   – Замолкни, – грубовато прервал его участковый, – а то я тебя тоже пошлю. И гораздо дальше, чем думаешь.
   – Я доложу о вашем поведении, – выходя, угрожающе пообещал оперативник.
   – Будут у тебя неприятности, – засмеялся Орехов.
   – Да ну, – отмахнулся участковый. – Он зеленый еще. Вот и строит из себя начальника. Но пистолет действительно пропал. – Капитан покачал головой. – Впрочем, может, и найдут где. Там сейчас все осматривают. Но ты вроде в больницу собирался, – напомнил он Вячеславу. – Иди. Привет от меня мужикам.
   – Да все нормально, – попытался успокоить плачущую Нику Анатолий. – Пуля правый бок задела, вскользь. Кожу надорвала, ничего страшного. Я хоть сейчас могу…
   – Я же говорил, – усмехнулся Белый, – все путем. А она кипиш устроила. Мол, Толька концы отдает. Хотели на тачке катить. Но тут ее начальница сказала, что на прииск вертолет летит. Вот мы и здесь. Дело прошлое, – признался Белый, – меня в самолетах и то подташнивает. А на этих погремушках, – вспомнив свой полет на вертолете, поморщился, – вообще хана. И все время кажется: сейчас винт, на хрен, отвалится и поминай, как звали. В гробу я эти вертушки видел.
   – Ой, – опомнилась Ника, – нам пора. Через пятнадцать минут вертолет назад летит. А мне сегодня в ночь заступать. Людмила Матвеевна поэтому и договорилась с вертолетчиками, чтобы взяли.
   – Во влип, – огорчился Белый, – снова на этой хреновине лететь. Ну, покедова, Толян, – обреченно вздохнул он. – Ежели что, не поминай лихом.
   – Я приеду, – сказал Анатолий. – Выпишут, получу деньги и приеду. Где-нибудь там найду какую-нибудь работу. Мы с мужиками, которые остались, – опустил он голову, – так решили. Разделим деньги, которые есть, на семерых. Отошлем их семьям Глеба Борисовича и Ивана. Долю Приходько переведем в детский дом. – Ответив на поцелуй прильнувшей к нему Ники, провожая ее и Белого взглядом, добавил: – Может, и остаться можно. Вячеслав предлагает. Но я не смогу больше.
   – Не хрена тебе здесь делать, – остановившись, повернулся к нему Белый. – Выпишут, прикатишь в Сусуман. Ее цепанешь, – кивнул он на сестру, – бабок я дам, и вперед. Короче, ждем в Сусумане. Ника недовольно покачала головой, но промолчала.
   – В общем, сделаете так, – поочередно осмотрев Зверобоя и Власа, сказал Маршал, – как сказал. Ты сегодня вечером, – кивнул он на Ивана. – Ты завтра в обед. Скажешь…
   – Ничего говорить не надо, – услышал он голос от дверей. Обернулся и увидел Олич. – Дамам их сердец я сама все объясню. А сейчас, молодые люди, – сделала она выпроваживающий жест рукой, – до свидания.
   Парни, как по команде, одновременно повернулись к Маршалу.
   – Пока, – буркнул тот.
   Когда парни ушли, Олич приказала стоявшему с той стороны двери телохранителю:
   – Закрой дверь. Ждите на улице.
   Села на стул и вопросительно взглянула на Маршала. С легкой улыбкой он достал из-под лежавшей на тумбочке книги конверт и положил его перед Майей Яновной. Она бросила на него удивленный взгляд, взяла конверт, вынула листок, быстро прочитала.
   – Отлично, – кивнула она. – Значит, Яков Павлович не ошибся в выборе. Вернее, он его сделал благодаря твоей же подсказке. Так, – перешла она к делу, – основное вы проверили. Теперь…
   – Секунду, – перебил ее Маршал. – Работать я буду не один. Поэтому давайте подождем всех. Операция разработана вами, и, значит, вы должны ознакомить с планом всех. А мы, в свою очередь, при вас решим, кто чем конкретно будет заниматься. Так что, – повторил он, – подождем остальных. – Отвечая на ее удивленный взгляд, добавил: – Вполне возможны вопросы по самой операции.
   – Ну что же, – согласилась Олич. – Мне это даже нравится, чувствуется серьезный подход к делу.
   – А чтобы это поняли и мы, – сказал Маршал, – пригласите сюда остальных участников. Нам, – сказал он с нажимом, – нужно знать, на что они годятся. Стрелять должны пятеро, и пятеро – брать золото. У нас это могут выполнить на «отлично» двое. И если из ваших людей трое не могут проделать это на таком же уровне, придется подстраховываться. То есть стрелять будут двое плюс шестеро. В одну и ту же точку вместо троих будут стрелять шестеро.
   – Разумное решение, – немного подумав, согласилась Майя Яновна. – А почему вы говорите это без остальных? – спросила она. – Ведь несколько минут назад вы настаивали…
   – Вы сразу обратились ко мне на «ты», – напомнил Маршал, – поэтому не надо выканья.
   – Ладно, – просто согласилась Олич. – А теперь, чтобы, дожидаясь остальных, не терять времени, хочу задать тебе два вопроса. Первый о вашей… – Вспомнив его просьбу, рассмеялась. – О твоей манере разговора. Ты как бы стал персонажем гангстерского фильма тридцатых годов. Зачем?
   – Вы наниматель, – усмехнулся Маршал, – и я посчитал, что вам так понятнее.
   – Хорошо, – кивнула она. – И второй вопрос: как ты попал в плен?
   «Этим она дает мне понять, что знает обо мне больше, чем я думаю», – подумал Маршал. Пожав плечами, монотонно заговорил:
   – Я начал службу…
   – На пянджском участке границы, – перебила его Олич. – Недалеко от города Пяндж, на берегу одноименной реки. Я спросила, как ты попал в плен, – напомнила она.
   – На острове, – нехотя сказал Маршал. – Там прихватили меня и сержанта. Сержанта убили сразу. Я был контужен. Очнулся уже там. – Он махнул рукой. – Восемь месяцев меня пытались приучить к мысли., что нет другого выхода, как только сотрудничать с ними. Со мной постоянно общался один довольно корректный тип. – Он усмехнулся. – Был всегда вежлив, даже когда бил.
   – Представляю, что испытывала твоя жена. – Олич покачала головой. – Кстати, – засмеялась она, – узнав, как ты женился, я сначала в это не поверила. Просто посчитала, что в наше время такое невозможно.
   Говоря это, Майя Яновна не сводила пристального взгляда с лица Маршала. Он принял ее слова совершенно спокойно. Пожав плечами, продолжил:
   – Потом мне удалось бежать. Видно, посчитали, что я, как говорится, созрел, и этот вежливый тип вывез меня в горы. Я убил его. Очень вежливо, – добавил он.
   «Или ему плевать на свою так нечаянно обретенную женушку, – подумала Олич, – или у него чертовски хорошая выдержка».
   «Ты зря мне сказала про Ирку, – наливая в чайник воды, криво улыбнулся Маршал» – потому что теперь я тебя убью. Сделаем дело, и ты умрешь. А вполне возможно, и раньше. Перед самым делом. Когда я буду знать все подробно».
   – Кого мы ждем? – посмотрела на часы Олич. – Молодых людей ты отправил сам. Оста…
   – Они будут через пять минут. – Маршал взглянул на свои часы. – Придут вместе со Стасом. Белый опоздает. Он улетел в больницу в поселок имени Расковой. Там ранен друг его сестры.
   – Слышала, – вздохнула Майя. – И виню за это себя. Надо было самой покончить с Власовым. Надеюсь, ты понял…
   – Конечно, – усмехнулся Маршал. – Сейчас даже первоклассник знает, что на месте преступления нельзя оставлять отпечатки пальцев.
   – Но твои парнишки в Воронежской области это сделали, – смеясь, напомнила она. – Я все о вас знаю. Не волнуйся, собирала информацию я сама. Поэтому нигде и ничего не вытечет. При условии, разумеется, что вы будете вести себя соответственно.
   – Значит, и Дарью вы? – вслух предположил он.
   – Это было нетрудно, – улыбнулась Майя Яновка. – Она услышала то, о чем иногда думала. Двое «людей Курова» восхищались тем, как ловко он вернул на Колыму жену.
   – Ясно, – кивнул Маршал. – Что будетс Нонной и…
   – Они умрут, – как о давно решенном, сказала она. – в тот день, когда мы приступим к операции. Риту ждет та же участь. Но Белому об этом можно ие говорить.
   – Ему лучше не знать о Даше, – поправил ее Маршал.
   – Спасибо за подсказку, – серьезно поблагодарила Олич. – Я бы, наверное, все-таки проговорилась. Думаешь, он любил ее?
   Ответить Маршалу помешал вошедший Стаc. За ним по одному в комнату шагнули Влас, Кощей и Иван.
   – Белого еще нет, – сказал Стаc.
   – Начнем без него, – решил Маршал.
   – Саша! – крикнула Майя Яновна. – Позови своих.
   – Хорошо, что на вертолете. – Ника помахала рукой смотрящему им вслед молодому мужчине.
   – Не завидую я твоему Толику, – хмуро проговорил брат. – Уж больно ты хороша для жены. На тебя эти вертолетчики пялились. Я думал, что расшибемся, на хрен.
   – Лешка, – сердито сказала Ника, – ты без этих хренов говорить можешь?
   – Да могу, – кивнул он, – но для связки слов самое то. Ну лады, – остановившись около первого из трех такси, достал деньги. – Кати на моторе. Вот. – Он протянул деньги.
   – Спасибо, братец, – язвительно поблагодарила Ника и чмокнула его в щеку.
   Усмехнувшись, он подошел к другой машине.
   – Куда, красавица? – посмотрев на севшую рядом Нику, спросил водитель.
   – Просто вперед, – спокойно ответила Ника. – Только пусть та машина нас перегонит. Как это произойдет, сразу возвращайтесь. Я поеду на другой машине.
   – Слушай, девушка, – раздраженно проговорил водитель, – мне такие игры ни к чему. У нас очередь…
   – Я заплачу, сколько надо. А вы скажете, что сломались.
   – Ну, если так, – с улыбкой покачал головой водитель, – ладно.
   – А где Ника? – поправляя кобуру с револьвером, спросила молодая женщина в форме ВОХРа.
   – Матвеевна отпустила ее сегодня, – сказала пожилая охранница. – У нее парень ранен.
   – Значит, стреляют пятеро. – Маршал поставил точки на плане крутого поворота, переходящего в спуск. – Здесь, – провел он линию на изгибе поворота, – вырыта во всю ширину дороги канава. Ширина восемьдесят сантиметров. Глубина сорок. Сейчас она закрыта вложенным в нее бруском. Заметить невозможно. Верхняя пластина выкрашена в тот же цвет, что…
   – Отлично, – кивнула Майя Яновна.
   Она была довольна. Маршал с сообщниками сделали макет микроавтобуса и отрабатывали на нем стрельбу. В ее плане были даны точные размеры перевозящего золото микроавтобуса и указаны точки, куда стрелять из бронебойных ружей. При стрельбе в эти точки попадание в охранников было стопроцентным. Но на настоящем автобусе этих точек, разумеется, не будет, и она приятно удивилась, узнав о решении Маршала приучить стрелков бить по воображаемым точкам. Олич видела изготовленный из фанеры макет, который закреплялся на купленном по дешевке у районной больницы рафике. И отдала должное мастеру, изготовившему макет. Это была копия микроавтобуса, перевозящего золото. На ее вопрос о мастере Маршал улыбнулся.
   – Он мертв? – спросила она.
   – Жив, – засмеялся Маршал, – он перед вами. в детстве ходил в кружок моделирования и отлично рисовал. Вообще был талантливым мальчиком. Пятеро сидят вот здесь, – указал он места по обе стороны дороги. – Двое – здесь. – Карандаш поставил еще две точки. – И трое тут.
   – Почему стрелки расположены с одной стороны? – не поняла Олич.
   – Отметины, по которым нужно стрелять, – быстро взглянул на нее Маршал, – проставлены только справа. Я говорил об этом еще в прошлый раз. Значит, вы…
   – Нет, нет… – она покачала головой. – Просто я сейчас как-то забыла об этом.
   – Процент попадания в охранников, – спросил Стаc, – велик?
   – Естественно, – ответила Майя Яновна. – Расположение они меняют только в случае нападения. Тогда каждый занимает свою позицию. Это абсолютно точно.
   – Рад слышать столь категоричное утверждение, – ухмыльнулся Стаc, – потому что в противном случае…
   – Прошу впредь в моих словах не сомневаться, – сухо заметила Олич.
   – Сомнение помогает выяснить истину, – сказал Стаc. – В таком деле, как наше, оно просто необходимо. Я говорю про сомнение, – уточнил он.
   – Привет, – в комнату вошел Белый.
   – Вопросы еще есть? – Олич посмотрела на Маршала.
   Тот взглянул на остальных.
   – Я ухожу, приеду через три дня. Они, – кивнула Олич на четверых крепких парней, – в вашем распоряжении. До свидания. – Процокав каблуками, быстро вышла.
   – Вы тоже можете идти, – выпроводил ее людей Маршал. Когда они вышли, посмотрел на Стаса. – Ну, что ты об этом думаешь?
   – Мое мнение не изменилось, – спокойно ответил – Золото можно взять. Единственное, о чем она молчит, это уход. Правда, отметила у себя на карте то место, куда мы вышли по ручью. И ее это устроило.
   – Я заметил, – согласился Маршал.
   – Мне-то кто-нибудь разжует, что к чему? – спросил Белый. – Кто такие качки, которые только что слиняли?
   Когда Белый, уходивший последним, закрыл за собой дверь, Маршал некоторое время сидел неподвижно. Через три дня он узнает о деле все. Правда, ему не нравилось, что в течение сорока трех минут они будут уходить с золотом. Пусть по ручью и засыпав следы после налета кайеннской смесью – старое, испытанное средство, чтобы сбить собак со следа, – но уходить. Чтобы не поселить волнения среди сообщников, он придумал сказочку о воздушных ямах, которые якобы заглушают сигнал радиоволн. И ему поверили. Но сам Маршал знал, что это не так и уже через семь минут центр найдет пеленгом автобус и примет меры. Нажать кнопку тревожной связи старший охранник не успеет. «Правда, при условии, что он будет убит, – возразил себе Маршал. – Стрелять по видимым мишеням одно. Стрелять наугад по движущемуся, пусть на малой скорости, но все же движущемуся автобусу – совсем другое. Правда, Олич уверяет, что пули попадут в охранников».
   Он вытащил из-под кровати завернутые в брезент пять внешне похожих на противотанковые ружья времен Отечественной войны винтовок с откидывающиеся для стрельбы с упора ножками. По маркировке понял, что винтовки изготовлены в. Японии. Патронов к каждой было по три. «В сущности, это уже много, – усмехнулся он. – Для повторного выстрела времени просто не будет». Поставив ножки винтовки на стол, прицелился в дверь, которая вдруг стала открываться. Он сдернул винтовку со стола и замотал ее в одеяло. В комнату вошла Ника. Она посмотрела на него странным, испытующим взглядом.
   – Что случилось? – Маршал подошел к ней. – Что-нибудь с Алексеем?
   – Нет. Я все слышала, – сказала девушка.
   – И что? – улыбнулся он. – Пойдешь заявлять в милицию?
   – Нет. – Она опять покачала головой. – Я хочу участвовать в этом.
   – Вот как? – весело удивился Маршал. – В качестве кого? Может, вместо Белого? – Перестал улыбаться и серьезно проговорил: – Иди домой. И забудь все. В противном случае у Алексея будут большие неприятности. Тебе, может быть, он безразличен, но он тебя любит и за свою сестру готов черт знает на что. Иди! – Он нетерпеливо махнул рукой на дверь. – Я хочу спать.
   – Я займу у тебя, самое большее, полчаса, – упрямо сказала Ника. – Выслушай.
   – Что решил? – спросил Вячеслав Толика, который понуро смотрел на свежую могилу.
   – А что решать? – тусклым голосом проговорил тот. – Уезжать надо. Двенадцать миллионов есть. Заработал. Заеду к Нике в Сусуман, и уедем.
   – Одного оставляете, – сказал Орехов. – Мужики, бульдозеристы, тоже в разные стороны. Может, останешься? – с надеждой спросил он. – Пару человек найдем и звеном поработаем. Все-таки мы друг друга знаем и, как говорится, через беду вместе прошли. Ну так как?
   – Не могу, – помотал головой Анатолий. – Если честно сказать, не то что боюсь, просто как-то на душе погано. Да и устал я здорово.
   – Вообще-то я тоже, – кивнул Орехов. – Ну, ладно. Ты когда уезжаешь?
   – Завтра из больницы выписываюсь. Уколы да перевязку в любом медпункте сделать можно.
   – Тоже правильно, – согласился Вячеслав. – В больнице сейчас лежать себе дороже.
   Олич осмотрела подготовленную площадку и довольно улыбнулась.
   – Когда будет совсем готова? – спросила она грузного человека в соломенной шляпе.
   – Как вы велели, – хрипло отозвался он. – Материалы подвезут сегодня. Архитектор разметил под котлован.
   – Отлично, – кивнула Майя Яновна. – Надеюсь, до снега дом будет готов. Каждый день сообщайте мне, что сделано.
   – Разумеется, – кивнул грузный.
   Олич быстро пошла к машине. Увидев подъехавший «джип», остановилась. Из машины вышел молодой узкоглазый человек и быстро подошел к ней.
   – Извините, – виновато проговорил он, – я не смог в тот день вас встретить. Понимаете…
   – Ты обязан был это сделать, Эдик, – сухо перебила его она. – Итак?
   – Они сделали макет микроавтобуса, – поспешно проговорил Эдик. – Я сначала даже подумал, что это настоящий. Вырыли…
   – Это я знаю, – кивнула Майя Яновна. – Ты мне вот что скажи: они действительно подготовили канаву?
   – И очень умело и удачно ее замаскировали, – кивнул Эдик. – Поставили по человеку с каждой стороны примерно в километре, и те, видимо, сообщали им о идущих машинах. Потому что они сразу уложили наверх широкий лист крепкого, выкрашенного под цвет дороги железа. И, надо сказать, сделали канаву они быстро. Часа за два. То есть за час сорок восемь, – увидев недовольный взгляд хозяйки, поспешил исправиться он.
   – Они стреляли в макет?
   – Да. Позиции для выстрелов выбирались, чтобы угол был почти девяносто градусов.
   – Вот как? – удивилась Олич. – А я думаю, почему они не спросили, под каким углом стрелять. Ведь траектория пули должна быть именно под углом девяносто градусов. Учитывая расстояние от стрелка до автобуса, пуля, если изменить градус, может пройти выше или ниже человека. Молодцы. Бобров правильно привлек их. Его ошибка в том, что не нашел, чем намертво зацепить их. Марков с удовольствием убил бы меня. – Олич весело рассмеялась. – Я в детстве мечтала стать дрессировщицей хищников. И вот сейчас чувствую примерно то же, что испытывает дрессировщик, входя в первый раз к своим подопечным. Правда, у меня риск гораздо больше. Мои хищники умеют думать, чем и опасны. Но это здорово разогревает кровь. Сейчас они смирились, потому что поняли – без меня у них ничего не выйдет. Конечно, если они сами бы нашли способ, как уйти хотя бы с малой долей золота, то, перебив моих парней, сделали бы это. Предоставленный мною план наверняка сфотографирован и размножен на ксероксе. Это для них как бы гарантия моего молчания. Но все будет так, как хочу я. Сейчас Марков увлекся делом и невольно увлек и остальных. Ты будешь там и поможешь им. И еще: раненых добьешь и сделаешь все, чтобы живые могли уйти с золотом. Со всем золотом.
   – Я так понимаю, – сказал Эдик, – что наблюдать за ними больше не нужно.
   – Не нужно, – быстро решила она, – потому что сейчас они начали всерьез готовиться и могут заметить наблюдение. И тогда все полетит к черту. Сейчас их волнует один вопрос, как они смогут уйти с золотом. – Майя Яновна рассмеялась. – И будут очень удивлены, когда узнают, как. Марков – здравомыслящий человек и понял, что за те сорок пять минут, которые я им отвела, их обнаружат. Но все же он готовит людей к нападению. Главное, мне не опоздать, – чуть слышно сказала она, – потому что Маршал – человек разумного риска. Ну что же. – Она посмотрела на Эдика. – Все идет как надо. Нонной и ее подругой займешься через час после нападения. В это время все будет в моих руках.
   – Вы забыли о сестре Белого, – напомнил он. – Как быть с ней?
   – Она должна исчезнуть в этот же день, чуть позже Нонны.
   – Думаете, Белый отнесется к этому спокойно? – усмехнулся Эдик.
   – Я знаю, что делаю. Ты занимайся тем, чем должен заниматься. Остальное дело мое. Я продумала все, до последних мелочей. Самый опасный из них – Марков. Но я правильно угадала его слабое место. Он с удовольствием убил бы меня, – снова рассмеялась Майя, – но делать этого не будет. Потому что только я могу превратить его мечту в реальность. И ему придется смириться с моим существованием. Конечно, он будет искать возможность разделаться со мной. Но это только увеличивает адреналин в крови.
   – Майя Яновна, – несмело начал Эдик, – почему вы не хотели, чтобы их сразу после налета…
   – Всему свое время, Эдик, – перебила она. – К тому же я не люблю останавливаться на достигнутом. Мне они нужны. Не все, разумеется.
   – Вот это да, – ошеломленно пробормотал Марков. Взяв лист бумаги, впился глазами в написанное. – Черт возьми, – откинувшись на спинку стула, покрутил головой. – Это сработает. Но как сказать об этом…
   – Здоров. – В комнату вошел Белый. – Я что притопал-то, – усевшись на стол, начал он. – Ника уезжает. Прикатил Толян. Вот они вместе…
   – Она не поедет, – возразил Маршал.
   – Не понял, – немного помолчав, мрачно сказал Белый.
   – Я сказал, что Ника не уедет, – спокойно повторил Маршал. – Анатолий – не знаю, но, думаю, тоже нет. Без Ники…
   – Тормози, – попросил Белый. – С чего ты взял, что Ника не поедет?
   – Она вчера была у меня, – решился Маршал. – Из аэропорта на другом такси проследила за машиной, на которой ехал ты. Когда вы ушли, ты последним, зашла ко мне.
   Посмотрев на закатавшего желваки Белого, замолчал. Достал сигарету, вздохнул, прикурив, с наслаждением затянулся.
   – Ну? – поторопил его Белый. – Зачем она ныряла к тебе? Почему ты сказал, что она не…
   – Ника слышала наш разговор, – перебил его Маршал. – То есть когда мы передавали тебе разговор с Олич. И она…
   – Вот сестренку Бог послал! – раздраженно выпалил Белый. – И что? Меня уберечь хочет?
   – И да, и нет, – не зная, как сказать главное, неопределенно проговорил Маршал. И тут его глаза неожиданно повеселели. – В общем, она пока не уедет. Все-таки волнуется за тебя. О том, что пойдет в милицию, не говорила. И, как мне кажется, не пойдет. Хотя бы потому, что беспокоится за тебя.
   – Ага, – насмешливо согласился Белый, – потому что…
   – Ты ей брат, – серьезно сказал Маршал. – Кроме того… – неожиданно засмеявшись, замолчал.
   – Что ха-ха ловишь? – подозрительно прищурился Белый.
   – Просто, – посмеиваясь, продолжал Маршал, – она хочет участвовать в…
   – Да я ей сходу уши отрежу! – воскликнул Белый. – Я ей…
   – Примерно то же сказал и я, но она решила остаться, пока все не кончится. Так сказала Ника, и в ее словах есть здравый смысл: «Или передачи вам носить буду, или трупы ваши выпрошу, чтобы похоронить по-человечески».
   – Я ей дам трупы! – заорал Белый.
   – Ника – умная девушка, – восхищенно сказал Маршал.
   – Да? – недоуменно взглянул на него Белый. – С чего это ты взял?
   – Она сказала: ему придется смириться с тем, что я здесь, или убить меня. Насколько я понимаю, на последнее ты не пойдешь?
   – Да она-то понимает, – выпалил Алексей, – что на нее стрелки переведут! Мол, по ее наколке работали.
   – Именно так и скажут, если она уедет. А Ника этого не хочет. Не желает быть твоей соучастницей. По-моему, делает это совершенно правильно.
   – Я порой готов тебе кадык вспороть, – криво улыбнулся Белый, – когда ты по-книжному чирикать начинаешь. Значит, думаешь, ей, в натуре, лучше не уезжать?
   – Уверен, – кивнул Маршал. – К тому же, судя по всему, план изменился. Вероятно, будем работать по-новому. А перед этим сделаем кое-что.
   – Что именно? – спросил Белый.
   – Сначала обсудим план, – ушел от ответа Маршал, – новый план. Так что зови Стаса. Парней не надо. Они любое наше предложение принимают с восторгом молодых волчат, у которых появляется возможность снова попробовать свежей крови.
   – Маршал – все-таки умный мужик, – отпив из бокала пива, сказал Кощей.
   – А кто говорит, что он дурак? – усмехнулся Влас. – Но это дело, как я вчера понял, баба подготовила. Как раз этим Маршал и недоволен. Лично мне дело по нраву. А ты как думаешь? – взглянул он на пьющего пиво Ивана.
   – Мне все рано, кто его придумал, – ответил тот. – С Маршалом и Белым я готов идти на что угодно. Я верю им. Да и Стаc – тоже мужик классный. Так что, парни, – подняв кружку, усмехнулся он, – за успех нашего громкого дела.
   – Да, – кивнул Кощей, – шума будет больше, чем нужно. Но Маршал и Стае что-то за уход щекочутся, не по нраву им что-то.
   – Я знаю одно, – сказал Зверобой, – пока Маршал не убедится, что все выйдет, ничего не будет.
   Парни, впервые за долгое время собравшиеся вместе на квартире Нонны, пили пиво и обсуждали вчерашний разговор. Маршал снял запрет на их встречи, и все трое были этим довольны.
   – Вот кто она такая, Олич, – глядя загоревшимися глазами на запотевшую бутылку «столичной», закончил пожилой, совершенно лысый бич.
   – На, – протянул ему бутылку Стае.
   – У нее еще Эдик есть, – жадно схватив бутылку, сказал бич. – Он навроде КГБ ейной. Я полтора года у нее дворником работал, все видел. – Расковыряв ржавым гвоздем пробку, сорвал ее и сделал два глотка. Зажмурился, тряхнул головой. – В общем, я много чего сказать о ей могу. Только ты это, – тут же испуганно посмотрел он на Станислава, – ни гу-ry про его. А то ведь зараз пришибут. Туточки я знакомых по службе у Майки встретил. Они так и были. Он похлопал себя по карманам. – Эх, курехи нету, – с деланным сожалением заметил он.