Страница:
Со слезами на глазах Маркиза замолчала. С жалостью Надежда смотрела на подругу и тоже молчала. Не в силах, да и не зная, что сказать. По лицу подруги чувствовала: она сейчас там, на далеком и ужасном для нее дне.
– А тут в камеру надзиратели, их сейчас контролерами зовут, ворвались, – глухо продолжила Гончарова. – С дубинками! И давай всех подряд избивать. Успокаивать! Меня ударили по животу. Три раза. Больно было. Очень больно! А потом… – Недоговорив, Мария застонала.
– Маша! Милая! – бросилась к ней Надежда. – Прости меня! Слышишь, прости!
– Уже в больнице, после операции, – посмотрела на нее мокрыми глазами Гончарова, – мне сказали: жить будешь. Женщиной будешь. А матерью… – Обхватив громко плачущую подругу, Мария безутешно, по-бабьи, зарыдала. И сквозь громкий плач обеих, с болью, как безжалостный приговор, прозвучал ее голос: – Никогда!
– Найдите Серова и парня этого, Варанкина, где угодно! – не терпящим возражения тоном, отрывисто приказал Барон. – Зайдите к администраторше, Зинке. Может, она чего подскажет. Потрясите дежурных по этажу! Как выглядели, во что одеты. Может, кто из баб этого Серова у себя в постели греет.
– Если найдем, чего с ними делать-то? – перекатывая во рту жевательную резинку, лениво спросил мускулистый парень среднего роста.
– Найдете без если! – злобно рявкнул бородач. – Как возьмете, к Манекенщице на хату. Да хватит тебе чавкать! – заорал он на парня.
– Не знаю как, но именно Егору удалось прекратить дело. Меня освободили за отсутствием доказательств состава преступления. Даже не извинились, – криво улыбнулась Мария. – Представь, каково мне было? Тебе написать, – она поморщилась, – не то, чтобы не хотела. Просто не думала об этом. А с Лапой, с Лапиным, – поправилась Маркиза, – я месяца за два до ареста познакомилась. Врать не буду, нравился мне, – Гончарова, вздохнув, замолчала. Затем, взглянув на притихшую подругу, продолжила: – Егор освободил меня. И именно он дал то, что тогда было просто необходимо. Спокойствие, защиту, нежность, ласку, а главное – понимание. Но в то же время он взводил меня, как курок револьвера. Я это позже поняла. Тогда же для этого много не требовалось. Я готова была на что угодно. Я знала, что не была преступницей! Не воровала наркотики! – Голос Марии сорвался на громкий крик. – Не воровала! Не воровала, – еле слышно добавила она. – За что меня посадили? За что убили моего неродившегося ребенка? За что? Почему у меня отняли право быть матерью? Почему? – снова закричала Гончарова. Затем вдруг визгливо, неприятно рассмеялась. – Егор сделал меня Маркизой, – резко оборвав смех, сказала она. – И очень скоро я поняла: чтобы с тобой считались, уважали, нужны ум и сила! Ни в том, ни в другом недостатка я не испытывала. К тому же – злость, всепоглощающая ярость против тех, кто убил во мне мать! Убил моего не увидевшего свет ребенка! Именно поэтому очень скоро получилось так, что лидером стала я. А утвердила это очень просто, – лицо Марии приняло злое, жесткое выражение. Она усмехнулась и совершенно спокойно продолжила: – Я нашла и убила контролершу, которая ударила меня дубинкой тогда, в камере…
– Убила?! – поразилась Надежда.
– Да, – странная улыбка снова появилась на красивых губах Гончаровой. – Ее привезли сюда, и мы дрались. Она и я. Она знала, зачем ее привезли, и дралась яростно. Потому что защищала свою жизнь. Но я убила ее! Задушила вот этими руками, – Мария, подняв руки, пошевелила сильными пальцами, которые не раз помогали людям, а многим спасли жизнь. Именно это почувствовала Соколова.
– Ты врешь! – отчаянно выкрикнула она. – Я не верю тебе!
– Зачем мне врать? – спокойно спросила Мария. – Я говорю правду. И знаешь, – она внимательно посмотрела на взволнованную подругу, – я сразу успокоилась. Как после удачной операции, в благополучный исход которой никто не верил.
– Убила человека и успокоилась?! – широко распахнулись серые глаза Соколовой.
– Ты забыла Афган, – напомнила ей Мария. – Помнишь, как…
– Там была война! – закричала Надя. – А здесь…
– Не наша война! – резко перебила ее Маркиза. – Мы воевали в чужой стране! Нас никто туда не звал. Вспомни, как относились к нам те, за кого погибали наши ребята! А здесь, в этом бою со здоровенной надзирательницей, я мстила за убийство моего ребенка, которому она не дала появиться на свет! Неужели это трудно понять? А вот ты, – Мария изучающе вгляделась в лицо Соколовой. – Если что-то произойдет с Алешкой? Что…
– Нет! – прервал ее отчаянный крик. Подскочив, Надя ладонью закрыла рот Марии.
– Нет!
– Ты не ответила, – мягко отвела ее руку Мария.
– Я убью Андрея! – твердо заявила Соколова. – Убью любого, кто встанет между мной и сыном!
– И меня?
– Но ведь ты… Ты поможешь мне? – умоляя подругу и голосом и взглядом несмело спросила Надежда.
– Егор что-то знал. Но меня в это почему-то не посвятил. Здесь в мае из лагеря бежали трое заключенных. Солдаты их возле реки догнали. Одного убили, двое ушли. Да и вообще, здесь летом такое творится! В нашем районе, где мои люди золото моют, старателей никто не грабит, – засмеялась Маркиза. – Впрочем, тебе это неинтересно. Как говорится, это наши внутренние дела. А вот про чемодан этот не знает никто, и двух курьеров Любимова нет. Они договаривались с Егором о боевиках для сопровождения до Магадана, мало ли что может случиться. Но ни один из них на место встречи с боевиками не пришел. Директор клянется, что товар тем двоим отдали. А тут, как назло, человек, который относил чемодан, возвращаясь, попал под раненого медведя и сейчас в больнице. В очень тяжелом состоянии. Но чемодан этот где-то здесь, рядом! Я уверена в этом! – заявила Маркиза. – Это Колыма! Отсюда подобный груз так просто не вывезешь. Егор что-то знал про это, поэтому и поехал к Любимову. И именно из-за этого его и убили!
– Я слышала об этом, – тихо сказала Надежда. – Андрей поэтому и отправил меня сюда. А ребенка ты от Егора ждала? – спросила она и тут же пожалела о заданном вопросе. Мария порывисто отвернулась и снова всхлипнула.
– Маша, – обняла ее Соколова, – прости.
– Ничего, – сквозь слезы улыбнулась та и отрицательно покачала головой. – Нет. Ребенка я носила от другого. Которого я любила и который, я была уверена в этом, любил меня. А когда меня арестовали, он в общественные обвинители набивался.
– Гад! – высказала свое мнение о том человеке Надя.
– Ты, как всегда, права, – засмеялась Маркиза. Затем, посмотрев на подругу долгим, тепло-внимательным взглядом, серьезно проговорила:
– Этот чемодан разыскивают все, кто знает о его существовании. Я его тоже ищу. Но пока безуспешно. Не удается найти даже следов людей Любимова. А что касается тебя, – Мария вздохнула, – я дам тебе человека, который поможет во всем. Пока это все, что я смогу для тебя сделать.
– А если чемодан найдешь ты? – встревоженно спросила Соколова.
– Если он окажется у меня, я сделаю все, чтобы ты могла с ним уехать, – уклончиво ответила Гончарова.
Глава 71
Глава 72
– А тут в камеру надзиратели, их сейчас контролерами зовут, ворвались, – глухо продолжила Гончарова. – С дубинками! И давай всех подряд избивать. Успокаивать! Меня ударили по животу. Три раза. Больно было. Очень больно! А потом… – Недоговорив, Мария застонала.
– Маша! Милая! – бросилась к ней Надежда. – Прости меня! Слышишь, прости!
– Уже в больнице, после операции, – посмотрела на нее мокрыми глазами Гончарова, – мне сказали: жить будешь. Женщиной будешь. А матерью… – Обхватив громко плачущую подругу, Мария безутешно, по-бабьи, зарыдала. И сквозь громкий плач обеих, с болью, как безжалостный приговор, прозвучал ее голос: – Никогда!
– Найдите Серова и парня этого, Варанкина, где угодно! – не терпящим возражения тоном, отрывисто приказал Барон. – Зайдите к администраторше, Зинке. Может, она чего подскажет. Потрясите дежурных по этажу! Как выглядели, во что одеты. Может, кто из баб этого Серова у себя в постели греет.
– Если найдем, чего с ними делать-то? – перекатывая во рту жевательную резинку, лениво спросил мускулистый парень среднего роста.
– Найдете без если! – злобно рявкнул бородач. – Как возьмете, к Манекенщице на хату. Да хватит тебе чавкать! – заорал он на парня.
– Не знаю как, но именно Егору удалось прекратить дело. Меня освободили за отсутствием доказательств состава преступления. Даже не извинились, – криво улыбнулась Мария. – Представь, каково мне было? Тебе написать, – она поморщилась, – не то, чтобы не хотела. Просто не думала об этом. А с Лапой, с Лапиным, – поправилась Маркиза, – я месяца за два до ареста познакомилась. Врать не буду, нравился мне, – Гончарова, вздохнув, замолчала. Затем, взглянув на притихшую подругу, продолжила: – Егор освободил меня. И именно он дал то, что тогда было просто необходимо. Спокойствие, защиту, нежность, ласку, а главное – понимание. Но в то же время он взводил меня, как курок револьвера. Я это позже поняла. Тогда же для этого много не требовалось. Я готова была на что угодно. Я знала, что не была преступницей! Не воровала наркотики! – Голос Марии сорвался на громкий крик. – Не воровала! Не воровала, – еле слышно добавила она. – За что меня посадили? За что убили моего неродившегося ребенка? За что? Почему у меня отняли право быть матерью? Почему? – снова закричала Гончарова. Затем вдруг визгливо, неприятно рассмеялась. – Егор сделал меня Маркизой, – резко оборвав смех, сказала она. – И очень скоро я поняла: чтобы с тобой считались, уважали, нужны ум и сила! Ни в том, ни в другом недостатка я не испытывала. К тому же – злость, всепоглощающая ярость против тех, кто убил во мне мать! Убил моего не увидевшего свет ребенка! Именно поэтому очень скоро получилось так, что лидером стала я. А утвердила это очень просто, – лицо Марии приняло злое, жесткое выражение. Она усмехнулась и совершенно спокойно продолжила: – Я нашла и убила контролершу, которая ударила меня дубинкой тогда, в камере…
– Убила?! – поразилась Надежда.
– Да, – странная улыбка снова появилась на красивых губах Гончаровой. – Ее привезли сюда, и мы дрались. Она и я. Она знала, зачем ее привезли, и дралась яростно. Потому что защищала свою жизнь. Но я убила ее! Задушила вот этими руками, – Мария, подняв руки, пошевелила сильными пальцами, которые не раз помогали людям, а многим спасли жизнь. Именно это почувствовала Соколова.
– Ты врешь! – отчаянно выкрикнула она. – Я не верю тебе!
– Зачем мне врать? – спокойно спросила Мария. – Я говорю правду. И знаешь, – она внимательно посмотрела на взволнованную подругу, – я сразу успокоилась. Как после удачной операции, в благополучный исход которой никто не верил.
– Убила человека и успокоилась?! – широко распахнулись серые глаза Соколовой.
– Ты забыла Афган, – напомнила ей Мария. – Помнишь, как…
– Там была война! – закричала Надя. – А здесь…
– Не наша война! – резко перебила ее Маркиза. – Мы воевали в чужой стране! Нас никто туда не звал. Вспомни, как относились к нам те, за кого погибали наши ребята! А здесь, в этом бою со здоровенной надзирательницей, я мстила за убийство моего ребенка, которому она не дала появиться на свет! Неужели это трудно понять? А вот ты, – Мария изучающе вгляделась в лицо Соколовой. – Если что-то произойдет с Алешкой? Что…
– Нет! – прервал ее отчаянный крик. Подскочив, Надя ладонью закрыла рот Марии.
– Нет!
– Ты не ответила, – мягко отвела ее руку Мария.
– Я убью Андрея! – твердо заявила Соколова. – Убью любого, кто встанет между мной и сыном!
– И меня?
– Но ведь ты… Ты поможешь мне? – умоляя подругу и голосом и взглядом несмело спросила Надежда.
– Егор что-то знал. Но меня в это почему-то не посвятил. Здесь в мае из лагеря бежали трое заключенных. Солдаты их возле реки догнали. Одного убили, двое ушли. Да и вообще, здесь летом такое творится! В нашем районе, где мои люди золото моют, старателей никто не грабит, – засмеялась Маркиза. – Впрочем, тебе это неинтересно. Как говорится, это наши внутренние дела. А вот про чемодан этот не знает никто, и двух курьеров Любимова нет. Они договаривались с Егором о боевиках для сопровождения до Магадана, мало ли что может случиться. Но ни один из них на место встречи с боевиками не пришел. Директор клянется, что товар тем двоим отдали. А тут, как назло, человек, который относил чемодан, возвращаясь, попал под раненого медведя и сейчас в больнице. В очень тяжелом состоянии. Но чемодан этот где-то здесь, рядом! Я уверена в этом! – заявила Маркиза. – Это Колыма! Отсюда подобный груз так просто не вывезешь. Егор что-то знал про это, поэтому и поехал к Любимову. И именно из-за этого его и убили!
– Я слышала об этом, – тихо сказала Надежда. – Андрей поэтому и отправил меня сюда. А ребенка ты от Егора ждала? – спросила она и тут же пожалела о заданном вопросе. Мария порывисто отвернулась и снова всхлипнула.
– Маша, – обняла ее Соколова, – прости.
– Ничего, – сквозь слезы улыбнулась та и отрицательно покачала головой. – Нет. Ребенка я носила от другого. Которого я любила и который, я была уверена в этом, любил меня. А когда меня арестовали, он в общественные обвинители набивался.
– Гад! – высказала свое мнение о том человеке Надя.
– Ты, как всегда, права, – засмеялась Маркиза. Затем, посмотрев на подругу долгим, тепло-внимательным взглядом, серьезно проговорила:
– Этот чемодан разыскивают все, кто знает о его существовании. Я его тоже ищу. Но пока безуспешно. Не удается найти даже следов людей Любимова. А что касается тебя, – Мария вздохнула, – я дам тебе человека, который поможет во всем. Пока это все, что я смогу для тебя сделать.
– А если чемодан найдешь ты? – встревоженно спросила Соколова.
– Если он окажется у меня, я сделаю все, чтобы ты могла с ним уехать, – уклончиво ответила Гончарова.
Глава 71
– Вы куда собираетесь, юнкер? – развалившись в старом глубоком кресле перед не менее старым телевизором, поинтересовался Серов.
Дмитрий, расчесывая перед зеркалом жесткие волосы, заметно смутился.
– Да так, – неопределенно отозвался он.
– Да так, – смеясь, передразнил его Серов. – С полчаса оттирал джинсы, которые потом еще и утюжил. Теперь пытаешься пригладить свои космы. И все это «да так», – весело закончил он.
– Прошвырнусь по райцентру, – отложив расческу, Капрал повернулся к Серову.
– Интересно, где встреча? – негромко обратился Сергей сам к себе и, не раздумывая, ответил: – Разумеется, у кинотеатра. Ибо этот молодой человек ничего, кроме гостиницы и автовокзала, в райцентре Ягодное не знает. Назначать встречу у одного из названных мест прекрасной даме – просто верх неприличия. Так что, учитывая хорошее воспитание моего юного друга, ответ однозначен. Место свидания – кинотеатр.
– Вы про универмаг забыли, – улыбнувшись, подсказал парень.
– Кто же встречается у магазина, когда в двух шагах от него расположен кинотеатр? – расхохотался Серов. – Не заметить который ты просто не мог.
Отсмеявшись, уже серьезно, с ноткой мужского одобрения, заметил:
– Внешне она смотрится. Глаза хитрые, но красивые.
– Кто? – растерянно спросил Варанкин.
– Кто-кто, – по-стариковски проворчал Сергей. – Света, конечно! Если же ты предпочел кассира Нину, то, извините, молодой человек, это не свидание, а освоение профессии альфонса. Ибо Нина, как ни прекрасно она выглядит, старше тебя, по крайней мере, лет на десять.
– Вот это да! – восхищенно покрутил головой парень. – Живого Шерлока Холмса вижу!
Тогда, в универмаге, услышав объявление, он фазу спустился вниз. В отделе мужской одежды попытался подойти к кассе. Несколько женщин, только что занявших очередь за столь дефицитными теперь мужскими трусами, мгновенно объединившись, дружно набросились на молодого «нахала», коим, по общему мнению, являлся Дмитрий. Растерянный и чуточку напуганный столь дружным напором, он попытался объяснить, зачем ему нужно подойти к кассиру. Как ни странно, но это разъярило женщин еще больше. И когда вконец растерявшийся Варанкин начал отход, ему на помощь пришла длинноногая продавщица.
– А как познакомились? – спросил Сергей с неподдельным интересом.
– Сначала просто разговаривали. Потом я ей помог какие-то коробки таскать.
– Во дает! – весело возмутился Ковбой. – Я старушку на автовокзале сорок минут удерживал только благодаря популярньм для ее возраста разговором о спекуляции и быстро растущих ценах, а он в грузчики играл.
– Да я только минут через пятнадцать догадался кроссворд посмотреть, – виновато признался Дмитрий. – Читаю, а там:
«Жду на автовокзале». Я и рванул.
– Но свидание назначить не забыл, – поддел его Серов.
– А встречаемся мы возле кинотеатра, – весело признался парень. – Вы правильно отгадали. А как узнали, что ее Светой зовут? – не смог он удержаться от вопроса.
– Я что, глухой? – искренне удивился Ковбой. – Кассира Ниной зовут. Продавщицу трикотажа Валей.
– Лично я и внимания не обратил бы! – честно признался Дмитрий.
– Сейчас, мой юный друг, мы вступили на тропу войны. И чтобы выжить, просто необходимо запоминать все! – немного напыщенно-произнес Серов.
– На кой они нужны, имена баб в магазине, – засмеялся Капрал. – Это же мелочь!
– Довольно часто незамеченная тобой мелочь вполне может погубить, – уже серьезно заметил Сергей. – Неужели война тебя этому не научила? И вот еще что. Светлана красивая девушка. Умеет и любит себя подать. Но сейчас она чем-то, как мне показалось, раздосадована. Поэтому будь внимателен! Вполне возможно, ты ей понадобился для «наставления рогов» какому-нибудь кавалеру.
– Наше дело не рожать, – подмигнув, Варанкин посмотрел на часы и, кивнув на прощание, быстро вышел.
– Заходи, – послышался веселый голос парня. – Я один. В джинсах и кроссовках, задрав ноги на спинку, он лежал на кровати. Когда девушка вошла. Роман удивленно приподнял голову.
– Давай сходим куда-нибудь, – довольная его реакцией, улыбнулась нарядная Лариса.
– Лорка! – Страшила окинул восхищенным взглядом ее длинные красивые ноги и ладную, стройную фигуру. – Ты классная девочка!
Вскочив, он подхватил ее и весело закружил по комнате.
– Уронишь, – притворно испугалась Лариса, обхватив сильную шею парня. Осторожно положив ее на кровать, парень вдруг крепко прижал девушку к себе.
– Блузку порвешь, – смеясь, попыталась она вырваться. Затем обмякнув, закрыла глаза и тихо прошептала: – Ромка, милый.
Ощущая тепло ее стройного, гибкого тела. Роман увидел испуганную радость в больших, темно-синих глазах, которые он когда-то любил. А потом не менее сильно ненавидел.
«Ведь она проститутка, – шевельнулось в голове парня. – А почему она стала такой?» – уже не в первый раз спросил его кто-то. И Страшила внезапно понял! Это он. Роман Лугов, с изуродованным лицом, но с чистой совестью из далекого теперь и одновременно такого близкого прошлого задает вопрос ему, боевику Петровича, Страшиле.
– Не надо, Ромка, – прошептала девушка. Именно так, провожая в армию, называла его невеста, Лариса Богданова. – Не надо, – повторила она. – Вдруг войдет кто-нибудь.
– Того сразу вынесут! – прорычал парень, закрывая рот девушки губами.
– Ни хрена! – зло буркнул Терминатор. – Мы это позорное Ягодное вдоль и поперек протопали. И голяк! Нигде этого фраера не засекли, – он довольно грубо выругался.
– К бабкам насчет квартиры обращались? – вопросительно взглянул на женщину стриженый.
– У них сейчас ничего не узнаешь, – покачала головой Татьяна. – По области указ вышел. За временных, непрописанных жильцов налог большой берут. Поэтому они все только руками разводят. Штрафа боятся.
«Может, Ковбой уехал куда-нибудь? – подумал Рудин. – Надо попробовать через Татьяну выйти на Маркизу».
Он бросил быстрый взгляд на женщину.
«Она говорила, что с Машкой в хороших отношениях была», – Рудольф равнодушно махнул рукой.
– Ну и черт с ним! Никуда не денется, найдем. А сейчас и расслабиться не грех, – коротко засмеялся он. – Может, в кино сходим? Афиши кругом. Какой-то сексуальный боевик. Пойдем? Там наверняка и с градусами что-нибудь есть.
– Ну его на хрен, этот секс. Вместе с градусами! – зло отмахнулся Терминатор. – Я весь день не жравши. Пожевать в номере есть что-нибудь? – он вопросительно посмотрел на – Рудина.
– Рыбные консервы, чай, колбаса, селедка, – начал перечислять тот. – С голоду не умрешь, – подмигнул Рудольф верзиле и обратился к женщине: – Ты тоже устала?
– Немного, – улыбнулась она. – Но в кино пошла бы. Сто лет не была.
– Вот и топайте на пару! – обрадовался Вадим. – А я в душ. Похаваю, и бай-бай.
Взмахнув на прощанье большой, сильной ладонью, он пошел к гостинице.
– Вадим, – догнала его Татьяна, – ты что, обиделся?
– Сдурела, что ли? – весело удивился Терминатор.
– Да, – согласно кивнула она. – И симпатичный мужчина. Глаза красивые. Бабам такие нравятся. Темно-карие, веселые.
– Одет как? – уже грубее спросил мускулистый.
– Джинсы. И рубашка темно-синяя.
– Утюг, – лениво проговорил один из развалившихся на диван-кровати троих парней, – погладь ее. Вдруг память улучшится.
Боевики дружно захохотали. Утюг получил свое прозвище, ставшее его вторым именем, два года назад. Забирая излишки, по его мнению, денег у новоявленных коммерсантов, он проглаживал несговорчивых раскаленным утюгом, который всегда брал с собой на «экспроприацию».
– Закрой хайло, Голубь! – недовольно буркнул Утюг.
– Может, трахнем телку, – неожиданно предложил длинноволосый здоровяк. – Вдруг без Утюга вспомнит.
– Попробуй, – насмешливо фыркнула женщина. – Тебя потом самого оттрахают!
– Чего кудахчешь, курица! – вскочил боевик.
– Осади, Дьяк! – прикрикнул на него Утюг и снова спросил вызывающе улыбающуюся брюнетку:
– Как ты думаешь, где нам этого симпатягу в джинсах отыскать?
– Не знаю, – она равнодушно пожала плечами. – Как я поняла, он ехать куда-то собрался. – Почему ты так думаешь? – внимательно посмотрел на нее Утюг.
– Он сам про это что-то сказал, – пытаясь вспомнить, задумчиво произнесла женщина.
– Что именно? – шагнул к ней парень.
– Да подожди ты! – сердито отмахнулась администратор и радостно воскликнула: – Вспомнила! Говорил, мол, хорошо у вас, в Ягодном, да ехать надо.
– Куда?
– Про это он не сказал, – засмеялась брюнетка. – Меня и майор спрашивал, куда, мол, он поехал?
– Какой майор? – насторожился Утюг.
– Милиции, – недовольно ответила женщина. – Серов этот, который вам нужен, в мою смену выписался. Только он ушел, ко мне мужчина подходит и о нем спрашивает. Я ему что-то не так ответила, он и сунул мне удостоверение под нос. Майор ОБХСС Рудин Рудольф, – замолчав, пытаясь вспомнить, она наморщила лоб. – Отчество какое-то…
– Почему про легавого сразу не сказала? – перебил ее Утюг. – Мозги пудришь, сука!
Он коротко ударил женщину в грудь. Вскрикнув, та грохнулась на пол.
– Чопаем отсюда! – махнул парень остальным и быстро вышел из комнаты.
– Жопка у нее путная, – неохотно поднимаясь, слащаво улыбнулся Дьяк. – И ляжки класс! Такое добро пропадает, – с сожалением посмотрел он на администраторшу.
– В зонах за это спрашивают, – усмехаясь, взглянул на него рослый бритоголовый парень.
– Я туда не собираюсь, – спокойно парировал длинноволосый. – Потому что в такое время на нарах валяются только дурики вроде тебя.
– Чего?! – угрожающе повернулся к нему бритоголовый.
– Бритва! – поймал его за руку Голубь. – Тормози!
– А чего он, сука! – вырвался тот.
– Может, все-таки огуляем телку? – усмехаясь. Дьяк дернул замок на молнии джинсов.
– Увянь, – посоветовал ему Голубь. – К ней сам Директор ныряет.
– А чего же Утюг вписал ей? – мгновенно застегнув молнию, удивился Дьяк.
– Утюг, он и есть Утюг, – увидев возвратившегося мускулистого поперхнулся смехом Голубь.
– Добазаришься, – угрожающе проворчал тот и, наклонившись над испуганно дернувшейся женщиной, спросил:
– В каком номере этот майор?
– В двадцать пятом, – держась за левую грудь, простонала та. – Рудольф Оттович Рудин, – вспомнила она отчество.
– Почему сразу про мента не сказала? – уже спокойнее поинтересовался Утюг. Подав женщине руку, он помог ей встать.
– Больно, – заплакала она, прижимая к груди руку.
– Пройдет, – равнодушно отозвался парень и, достав шариковую ручку, что-то записал на руке.
Дмитрий, расчесывая перед зеркалом жесткие волосы, заметно смутился.
– Да так, – неопределенно отозвался он.
– Да так, – смеясь, передразнил его Серов. – С полчаса оттирал джинсы, которые потом еще и утюжил. Теперь пытаешься пригладить свои космы. И все это «да так», – весело закончил он.
– Прошвырнусь по райцентру, – отложив расческу, Капрал повернулся к Серову.
– Интересно, где встреча? – негромко обратился Сергей сам к себе и, не раздумывая, ответил: – Разумеется, у кинотеатра. Ибо этот молодой человек ничего, кроме гостиницы и автовокзала, в райцентре Ягодное не знает. Назначать встречу у одного из названных мест прекрасной даме – просто верх неприличия. Так что, учитывая хорошее воспитание моего юного друга, ответ однозначен. Место свидания – кинотеатр.
– Вы про универмаг забыли, – улыбнувшись, подсказал парень.
– Кто же встречается у магазина, когда в двух шагах от него расположен кинотеатр? – расхохотался Серов. – Не заметить который ты просто не мог.
Отсмеявшись, уже серьезно, с ноткой мужского одобрения, заметил:
– Внешне она смотрится. Глаза хитрые, но красивые.
– Кто? – растерянно спросил Варанкин.
– Кто-кто, – по-стариковски проворчал Сергей. – Света, конечно! Если же ты предпочел кассира Нину, то, извините, молодой человек, это не свидание, а освоение профессии альфонса. Ибо Нина, как ни прекрасно она выглядит, старше тебя, по крайней мере, лет на десять.
– Вот это да! – восхищенно покрутил головой парень. – Живого Шерлока Холмса вижу!
Тогда, в универмаге, услышав объявление, он фазу спустился вниз. В отделе мужской одежды попытался подойти к кассе. Несколько женщин, только что занявших очередь за столь дефицитными теперь мужскими трусами, мгновенно объединившись, дружно набросились на молодого «нахала», коим, по общему мнению, являлся Дмитрий. Растерянный и чуточку напуганный столь дружным напором, он попытался объяснить, зачем ему нужно подойти к кассиру. Как ни странно, но это разъярило женщин еще больше. И когда вконец растерявшийся Варанкин начал отход, ему на помощь пришла длинноногая продавщица.
– А как познакомились? – спросил Сергей с неподдельным интересом.
– Сначала просто разговаривали. Потом я ей помог какие-то коробки таскать.
– Во дает! – весело возмутился Ковбой. – Я старушку на автовокзале сорок минут удерживал только благодаря популярньм для ее возраста разговором о спекуляции и быстро растущих ценах, а он в грузчики играл.
– Да я только минут через пятнадцать догадался кроссворд посмотреть, – виновато признался Дмитрий. – Читаю, а там:
«Жду на автовокзале». Я и рванул.
– Но свидание назначить не забыл, – поддел его Серов.
– А встречаемся мы возле кинотеатра, – весело признался парень. – Вы правильно отгадали. А как узнали, что ее Светой зовут? – не смог он удержаться от вопроса.
– Я что, глухой? – искренне удивился Ковбой. – Кассира Ниной зовут. Продавщицу трикотажа Валей.
– Лично я и внимания не обратил бы! – честно признался Дмитрий.
– Сейчас, мой юный друг, мы вступили на тропу войны. И чтобы выжить, просто необходимо запоминать все! – немного напыщенно-произнес Серов.
– На кой они нужны, имена баб в магазине, – засмеялся Капрал. – Это же мелочь!
– Довольно часто незамеченная тобой мелочь вполне может погубить, – уже серьезно заметил Сергей. – Неужели война тебя этому не научила? И вот еще что. Светлана красивая девушка. Умеет и любит себя подать. Но сейчас она чем-то, как мне показалось, раздосадована. Поэтому будь внимателен! Вполне возможно, ты ей понадобился для «наставления рогов» какому-нибудь кавалеру.
– Наше дело не рожать, – подмигнув, Варанкин посмотрел на часы и, кивнув на прощание, быстро вышел.
* * *
– Роман, – постучав в дверь, позвала Лариса.– Заходи, – послышался веселый голос парня. – Я один. В джинсах и кроссовках, задрав ноги на спинку, он лежал на кровати. Когда девушка вошла. Роман удивленно приподнял голову.
– Давай сходим куда-нибудь, – довольная его реакцией, улыбнулась нарядная Лариса.
– Лорка! – Страшила окинул восхищенным взглядом ее длинные красивые ноги и ладную, стройную фигуру. – Ты классная девочка!
Вскочив, он подхватил ее и весело закружил по комнате.
– Уронишь, – притворно испугалась Лариса, обхватив сильную шею парня. Осторожно положив ее на кровать, парень вдруг крепко прижал девушку к себе.
– Блузку порвешь, – смеясь, попыталась она вырваться. Затем обмякнув, закрыла глаза и тихо прошептала: – Ромка, милый.
Ощущая тепло ее стройного, гибкого тела. Роман увидел испуганную радость в больших, темно-синих глазах, которые он когда-то любил. А потом не менее сильно ненавидел.
«Ведь она проститутка, – шевельнулось в голове парня. – А почему она стала такой?» – уже не в первый раз спросил его кто-то. И Страшила внезапно понял! Это он. Роман Лугов, с изуродованным лицом, но с чистой совестью из далекого теперь и одновременно такого близкого прошлого задает вопрос ему, боевику Петровича, Страшиле.
– Не надо, Ромка, – прошептала девушка. Именно так, провожая в армию, называла его невеста, Лариса Богданова. – Не надо, – повторила она. – Вдруг войдет кто-нибудь.
– Того сразу вынесут! – прорычал парень, закрывая рот девушки губами.
* * *
– Ну и что? – встретил Рудин у гостиницы усталых, недовольных Вадима и Татьяну.– Ни хрена! – зло буркнул Терминатор. – Мы это позорное Ягодное вдоль и поперек протопали. И голяк! Нигде этого фраера не засекли, – он довольно грубо выругался.
– К бабкам насчет квартиры обращались? – вопросительно взглянул на женщину стриженый.
– У них сейчас ничего не узнаешь, – покачала головой Татьяна. – По области указ вышел. За временных, непрописанных жильцов налог большой берут. Поэтому они все только руками разводят. Штрафа боятся.
«Может, Ковбой уехал куда-нибудь? – подумал Рудин. – Надо попробовать через Татьяну выйти на Маркизу».
Он бросил быстрый взгляд на женщину.
«Она говорила, что с Машкой в хороших отношениях была», – Рудольф равнодушно махнул рукой.
– Ну и черт с ним! Никуда не денется, найдем. А сейчас и расслабиться не грех, – коротко засмеялся он. – Может, в кино сходим? Афиши кругом. Какой-то сексуальный боевик. Пойдем? Там наверняка и с градусами что-нибудь есть.
– Ну его на хрен, этот секс. Вместе с градусами! – зло отмахнулся Терминатор. – Я весь день не жравши. Пожевать в номере есть что-нибудь? – он вопросительно посмотрел на – Рудина.
– Рыбные консервы, чай, колбаса, селедка, – начал перечислять тот. – С голоду не умрешь, – подмигнул Рудольф верзиле и обратился к женщине: – Ты тоже устала?
– Немного, – улыбнулась она. – Но в кино пошла бы. Сто лет не была.
– Вот и топайте на пару! – обрадовался Вадим. – А я в душ. Похаваю, и бай-бай.
Взмахнув на прощанье большой, сильной ладонью, он пошел к гостинице.
– Вадим, – догнала его Татьяна, – ты что, обиделся?
– Сдурела, что ли? – весело удивился Терминатор.
* * *
– Значит, высокий? – потушив сигарету, насмешливо посмотрел на брюнетку-администраторшу мускулистый парень среднего роста.– Да, – согласно кивнула она. – И симпатичный мужчина. Глаза красивые. Бабам такие нравятся. Темно-карие, веселые.
– Одет как? – уже грубее спросил мускулистый.
– Джинсы. И рубашка темно-синяя.
– Утюг, – лениво проговорил один из развалившихся на диван-кровати троих парней, – погладь ее. Вдруг память улучшится.
Боевики дружно захохотали. Утюг получил свое прозвище, ставшее его вторым именем, два года назад. Забирая излишки, по его мнению, денег у новоявленных коммерсантов, он проглаживал несговорчивых раскаленным утюгом, который всегда брал с собой на «экспроприацию».
– Закрой хайло, Голубь! – недовольно буркнул Утюг.
– Может, трахнем телку, – неожиданно предложил длинноволосый здоровяк. – Вдруг без Утюга вспомнит.
– Попробуй, – насмешливо фыркнула женщина. – Тебя потом самого оттрахают!
– Чего кудахчешь, курица! – вскочил боевик.
– Осади, Дьяк! – прикрикнул на него Утюг и снова спросил вызывающе улыбающуюся брюнетку:
– Как ты думаешь, где нам этого симпатягу в джинсах отыскать?
– Не знаю, – она равнодушно пожала плечами. – Как я поняла, он ехать куда-то собрался. – Почему ты так думаешь? – внимательно посмотрел на нее Утюг.
– Он сам про это что-то сказал, – пытаясь вспомнить, задумчиво произнесла женщина.
– Что именно? – шагнул к ней парень.
– Да подожди ты! – сердито отмахнулась администратор и радостно воскликнула: – Вспомнила! Говорил, мол, хорошо у вас, в Ягодном, да ехать надо.
– Куда?
– Про это он не сказал, – засмеялась брюнетка. – Меня и майор спрашивал, куда, мол, он поехал?
– Какой майор? – насторожился Утюг.
– Милиции, – недовольно ответила женщина. – Серов этот, который вам нужен, в мою смену выписался. Только он ушел, ко мне мужчина подходит и о нем спрашивает. Я ему что-то не так ответила, он и сунул мне удостоверение под нос. Майор ОБХСС Рудин Рудольф, – замолчав, пытаясь вспомнить, она наморщила лоб. – Отчество какое-то…
– Почему про легавого сразу не сказала? – перебил ее Утюг. – Мозги пудришь, сука!
Он коротко ударил женщину в грудь. Вскрикнув, та грохнулась на пол.
– Чопаем отсюда! – махнул парень остальным и быстро вышел из комнаты.
– Жопка у нее путная, – неохотно поднимаясь, слащаво улыбнулся Дьяк. – И ляжки класс! Такое добро пропадает, – с сожалением посмотрел он на администраторшу.
– В зонах за это спрашивают, – усмехаясь, взглянул на него рослый бритоголовый парень.
– Я туда не собираюсь, – спокойно парировал длинноволосый. – Потому что в такое время на нарах валяются только дурики вроде тебя.
– Чего?! – угрожающе повернулся к нему бритоголовый.
– Бритва! – поймал его за руку Голубь. – Тормози!
– А чего он, сука! – вырвался тот.
– Может, все-таки огуляем телку? – усмехаясь. Дьяк дернул замок на молнии джинсов.
– Увянь, – посоветовал ему Голубь. – К ней сам Директор ныряет.
– А чего же Утюг вписал ей? – мгновенно застегнув молнию, удивился Дьяк.
– Утюг, он и есть Утюг, – увидев возвратившегося мускулистого поперхнулся смехом Голубь.
– Добазаришься, – угрожающе проворчал тот и, наклонившись над испуганно дернувшейся женщиной, спросил:
– В каком номере этот майор?
– В двадцать пятом, – держась за левую грудь, простонала та. – Рудольф Оттович Рудин, – вспомнила она отчество.
– Почему сразу про мента не сказала? – уже спокойнее поинтересовался Утюг. Подав женщине руку, он помог ей встать.
– Больно, – заплакала она, прижимая к груди руку.
– Пройдет, – равнодушно отозвался парень и, достав шариковую ручку, что-то записал на руке.
Глава 72
В зале зажегся свет. Наполнив его грохотом откинутых сидений, топотом ног и оживленными разговорами, многочисленные зрители двинулись к выходу.
– Лорен! – перекрывая этот шум, раздался изумленно-взволнованный женский голос.
– Катрин! – весело отозвалась на возглас Лариса.
– Кто это? – быстро спросил Страшила, увидев идущую к ним невысокую красивую молодую женщину.
– Знакомая, – ответила девушка.
– Обо мне ни слова. Поболтаете – иди к кассе. Я там буду, – проговорил Роман и, расталкивая выходящих, быстро пробился к выходу. На улице остановился и торопливо прикурил. Подойдя к кассе кинотеатра, встал в тень.
– Роман! – услышал он громкий, испуганный голос девушки. Развернувшись ей навстречу, со злым блеском в глазах, хотел напомнить ей об их договоре. Не называть его по имени при народе. Но, увидев ее лицо, сдержался.
– Ромка, – задыхаясь от волнения, явно чем-то напуганная пролепетала Лариса.
Схватив ее за руку. Страшила потащил девушку в темный переулок. Подальше от людей, от света.
– Что с тобой? – наконец остановился он.
– Меня милиция ищет, – на одном дыхании выпалила Лариса.
– За что? – непонимающе посмотрел на нее парень.
– Нашли Петра и…
– Ясно, – Лугов не дал ей договорить. Прижав мокрое от слез лицо девушки к груди он немного помолчал, обдумывая услышанное.
– Тебе эта шкура сказала? – просто чтобы не молчать, спросил он.
– Она, – всхлипнула Лариса.
– Она откуда узнала?
– У нее вчера милиция была. Обо мне расспрашивала. А в ресторане приятели Петра шумели: мол, поймаем, на куски порвем.
На щеке Романа мелкой дрожью запульсировал шрам. Отстранив девушку, он глухо спросил:
– Как ты к ним попала?
– Я тебе говорила, – громче заплакала девушка. – Он меня когда из милиции…
– Не ной! – грубо оборвал ее Страшила. – Я спрашиваю, хата чья? Твоя или этих педиков?
– Меня за эту квартиру, – в глазах девушки плеснулся злой страх, – Петя хотел по кругу пропустить. Это когда…
– Знаю я, что это такое – по кругу, – не дал договорить Роман. – Сейчас надо о другом думать. Тебе в Магадан надо бы ехать, пока мусора сами не нашли. Но эти приятели Пети, – Лугов прижал рукой пульсирующий шрам. – Ментам вполне можно лапшу на уши навешать. А вот эти…
– А этих я не боюсь, – вдруг улыбнулась Лариса. И отвечая на удивленно-вопросительный взгляд парня, объяснила:
– Меня тогда Маркиза спасла. Не знаю, зачем она к Петру заехала, но как увидела меня, по морде ему дала и предупредила: мол, если еще раз он меня тронет, его кастрируют. Об этом и его друзья знают. А Маркизу все боятся.
– Ты Маркизу знаешь? – недоверчиво посмотрел на нее Роман.
– Видела раза два. И ее человека, как его? – задумалась Лариса.
– Хрен с ним! – весело воскликнул Страшила. – Ты вот что. Сейчас поедешь в Магадан. Сразу по приезде иди в милицию. Мол, слышала, что вы меня ищете. В чем дело? Начнут об этих двоих спрашивать, морду поудивленней. Да, видела тогда-то. День не ври. Отмахать меня вдвоем хотели, я и сбежала. Испугалась и уехала в Ягодное. Как мы ехали, так и говори. Не забудь про самолет до Сусумана…
– Берелеха, – поправила его девушка.
– В общем, знаешь, что сказать, – недовольный ее поправкой, буркнул Роман. – Обо мне ни полслова. Сразу после ментов ныряй к человеку Маркизы. Пусть он кентам Пети пыл умерит.
– А ты как? – тихо спросила девушка.
– Если все будет хорошо, заеду. Но вполне возможно, ты права, и меня Маркизе на съедение бросили. А тогда…
– Что тогда? – не дослушав, встревоженно спросила Лариса.
– Ты в мои дела не суйся! – резко отозвался Лугов. – Сейчас топай в гостиницу, бери вещи и на автобус!
– Автобус на Магадан только утром идет, – обиженно опустила голову девушка.
– Такси возьмешь! – уже нетерпеливо бросил Лугов.
– Ты знаешь, сколько оно сейчас стоит? – взглянула на него девушка.
– Сколько бы ни стоило, – безразлично проговорил Роман. – У меня деньги есть. Пошли за вещами.
Рудольф и Татьяна, прижавшись друг к другу, страстно целовались.
– Я хочу тебя! – учащенно дыша, прошептала женщина. – С первого дня, как увидела! Ты такой, – чуть приоткрыв глаза, она томно посмотрела в покрасневшее лицо мужчины. – Не то что этот бугай.
– Неужели так плох? – чувствуя руками упругие ягодицы, твердость ее напряженных бедер своими, дрожа от охватившего его возбуждения, чуть слышно спросил Рудин.
– У него только и делов, что силен, как бык, – презрительно фыркнула женщина. – А в постели шприц одноразовый. Вот ты, – она с силой прижалась к мужчине. – Пойдем куда-нибудь, – почти простонала женщина.
– Зачем мы сюда пришли? Ты говорила, к тебе пойдем, а сама в парк при…
– Варанкин! – услышал он сзади насмешливый голос. Резко развернувшись, Капрал увидел медленно обступавших его четверых парней. Девушка, неожиданно засмеявшись, отпрыгнула к мускулистому здоровяку среднего роста.
– Значит, действительно, ты Варанкин Дима? – усмехнулся тот. Чмокнув прижавшуюся к нему Свету, он отстранил ее и шагнул вперед.
– Поедем прокатимся, – внимательно наблюдая за Дмитрием, с усмешкой предложил Утюг. – И не вздумай…
Сильный удар кулака в челюсть отбросил его назад. Трое остальных молча бросились на Варанкина..
– Духи колымские! – бормотал он. – Пол-лимона! Совсем тронулись! Извозчики!
На автовокзале, куда он пришел с Ларисой, стояли два частника. На вопрос о том, сколько стоит проезд до Магадана, оба в один голос назвали сумму, от которой Роман на некоторое время потерял способность что-либо сказать. Зная его характер и заметив быстро и крупно запульсировавший шрам, Лариса поспешно увела парня от автовокзала. И только теперь, очухавшись, шагая по тротуару пустынного поселка. Лугов в полной мере дал волю своему возмущению.
– Роман, – неожиданно остановившись, негромко окликнула его девушка.
– Чего тебе? – все еще злясь, он остановился и недовольно посмотрел на нее. Затем прислушался. Из-за забора доносились характерный шум драки, хриплые, злые возгласы, глухие звуки ударов, мат.
– Нам-то что, – равнодушно поглядел на девушку Роман. – Пошли…
– Духи! Мать вашу! – раздался за забором приглушенный выкрик. Страшила, бросив под ноги девушке большую сумку и едва коснувшись забора руками, бросился в парк.
– Лорен! – перекрывая этот шум, раздался изумленно-взволнованный женский голос.
– Катрин! – весело отозвалась на возглас Лариса.
– Кто это? – быстро спросил Страшила, увидев идущую к ним невысокую красивую молодую женщину.
– Знакомая, – ответила девушка.
– Обо мне ни слова. Поболтаете – иди к кассе. Я там буду, – проговорил Роман и, расталкивая выходящих, быстро пробился к выходу. На улице остановился и торопливо прикурил. Подойдя к кассе кинотеатра, встал в тень.
– Роман! – услышал он громкий, испуганный голос девушки. Развернувшись ей навстречу, со злым блеском в глазах, хотел напомнить ей об их договоре. Не называть его по имени при народе. Но, увидев ее лицо, сдержался.
– Ромка, – задыхаясь от волнения, явно чем-то напуганная пролепетала Лариса.
Схватив ее за руку. Страшила потащил девушку в темный переулок. Подальше от людей, от света.
– Что с тобой? – наконец остановился он.
– Меня милиция ищет, – на одном дыхании выпалила Лариса.
– За что? – непонимающе посмотрел на нее парень.
– Нашли Петра и…
– Ясно, – Лугов не дал ей договорить. Прижав мокрое от слез лицо девушки к груди он немного помолчал, обдумывая услышанное.
– Тебе эта шкура сказала? – просто чтобы не молчать, спросил он.
– Она, – всхлипнула Лариса.
– Она откуда узнала?
– У нее вчера милиция была. Обо мне расспрашивала. А в ресторане приятели Петра шумели: мол, поймаем, на куски порвем.
На щеке Романа мелкой дрожью запульсировал шрам. Отстранив девушку, он глухо спросил:
– Как ты к ним попала?
– Я тебе говорила, – громче заплакала девушка. – Он меня когда из милиции…
– Не ной! – грубо оборвал ее Страшила. – Я спрашиваю, хата чья? Твоя или этих педиков?
– Меня за эту квартиру, – в глазах девушки плеснулся злой страх, – Петя хотел по кругу пропустить. Это когда…
– Знаю я, что это такое – по кругу, – не дал договорить Роман. – Сейчас надо о другом думать. Тебе в Магадан надо бы ехать, пока мусора сами не нашли. Но эти приятели Пети, – Лугов прижал рукой пульсирующий шрам. – Ментам вполне можно лапшу на уши навешать. А вот эти…
– А этих я не боюсь, – вдруг улыбнулась Лариса. И отвечая на удивленно-вопросительный взгляд парня, объяснила:
– Меня тогда Маркиза спасла. Не знаю, зачем она к Петру заехала, но как увидела меня, по морде ему дала и предупредила: мол, если еще раз он меня тронет, его кастрируют. Об этом и его друзья знают. А Маркизу все боятся.
– Ты Маркизу знаешь? – недоверчиво посмотрел на нее Роман.
– Видела раза два. И ее человека, как его? – задумалась Лариса.
– Хрен с ним! – весело воскликнул Страшила. – Ты вот что. Сейчас поедешь в Магадан. Сразу по приезде иди в милицию. Мол, слышала, что вы меня ищете. В чем дело? Начнут об этих двоих спрашивать, морду поудивленней. Да, видела тогда-то. День не ври. Отмахать меня вдвоем хотели, я и сбежала. Испугалась и уехала в Ягодное. Как мы ехали, так и говори. Не забудь про самолет до Сусумана…
– Берелеха, – поправила его девушка.
– В общем, знаешь, что сказать, – недовольный ее поправкой, буркнул Роман. – Обо мне ни полслова. Сразу после ментов ныряй к человеку Маркизы. Пусть он кентам Пети пыл умерит.
– А ты как? – тихо спросила девушка.
– Если все будет хорошо, заеду. Но вполне возможно, ты права, и меня Маркизе на съедение бросили. А тогда…
– Что тогда? – не дослушав, встревоженно спросила Лариса.
– Ты в мои дела не суйся! – резко отозвался Лугов. – Сейчас топай в гостиницу, бери вещи и на автобус!
– Автобус на Магадан только утром идет, – обиженно опустила голову девушка.
– Такси возьмешь! – уже нетерпеливо бросил Лугов.
– Ты знаешь, сколько оно сейчас стоит? – взглянула на него девушка.
– Сколько бы ни стоило, – безразлично проговорил Роман. – У меня деньги есть. Пошли за вещами.
Рудольф и Татьяна, прижавшись друг к другу, страстно целовались.
– Я хочу тебя! – учащенно дыша, прошептала женщина. – С первого дня, как увидела! Ты такой, – чуть приоткрыв глаза, она томно посмотрела в покрасневшее лицо мужчины. – Не то что этот бугай.
– Неужели так плох? – чувствуя руками упругие ягодицы, твердость ее напряженных бедер своими, дрожа от охватившего его возбуждения, чуть слышно спросил Рудин.
– У него только и делов, что силен, как бык, – презрительно фыркнула женщина. – А в постели шприц одноразовый. Вот ты, – она с силой прижалась к мужчине. – Пойдем куда-нибудь, – почти простонала женщина.
* * *
Дмитрий, остановившись, удивленно спросил:– Зачем мы сюда пришли? Ты говорила, к тебе пойдем, а сама в парк при…
– Варанкин! – услышал он сзади насмешливый голос. Резко развернувшись, Капрал увидел медленно обступавших его четверых парней. Девушка, неожиданно засмеявшись, отпрыгнула к мускулистому здоровяку среднего роста.
– Значит, действительно, ты Варанкин Дима? – усмехнулся тот. Чмокнув прижавшуюся к нему Свету, он отстранил ее и шагнул вперед.
– Поедем прокатимся, – внимательно наблюдая за Дмитрием, с усмешкой предложил Утюг. – И не вздумай…
Сильный удар кулака в челюсть отбросил его назад. Трое остальных молча бросились на Варанкина..
* * *
Злобно матерясь. Страшила быстро шел вдоль высокого деревянного забора.– Духи колымские! – бормотал он. – Пол-лимона! Совсем тронулись! Извозчики!
На автовокзале, куда он пришел с Ларисой, стояли два частника. На вопрос о том, сколько стоит проезд до Магадана, оба в один голос назвали сумму, от которой Роман на некоторое время потерял способность что-либо сказать. Зная его характер и заметив быстро и крупно запульсировавший шрам, Лариса поспешно увела парня от автовокзала. И только теперь, очухавшись, шагая по тротуару пустынного поселка. Лугов в полной мере дал волю своему возмущению.
– Роман, – неожиданно остановившись, негромко окликнула его девушка.
– Чего тебе? – все еще злясь, он остановился и недовольно посмотрел на нее. Затем прислушался. Из-за забора доносились характерный шум драки, хриплые, злые возгласы, глухие звуки ударов, мат.
– Нам-то что, – равнодушно поглядел на девушку Роман. – Пошли…
– Духи! Мать вашу! – раздался за забором приглушенный выкрик. Страшила, бросив под ноги девушке большую сумку и едва коснувшись забора руками, бросился в парк.