Бабкин Борис Николаевич. Наемник

   – Сюда! – крикнула Мария, открывая невидимую в стене дверь. Подхватив пытавшегося встать Барона, Ковбой рванулся следом за бросившейся к подруге Надеждой.
   – Нет!! – в один голос закричали Жанна и Тамара. Рыжая девица в кожаной юбке, оскалясь, нажала на курок. Опустошив обойму «ТТ» в уже мертвых женщин, она с трудом достала из-за пояса юбки другую. Из окна полоснул автомат. В комнату впрыгнул рослый мужчина в краповом берете.
   Фаина с Нурией, вжавшись в угол, со страхом в глазах напряженно вслушивались в усиливающуюся перестрелку. Вздрогнув от звона разбитого стекла, они вскочили.
   – Ша, бабоньки! – мягко впрыгнул в комнату рослый спецназовец с автоматом в руках. – Вы кто? – метнувшись к двери, спросил он.
   – Люди Маркизы нас захватили… Мы грибы собирали… Били нас… – наперебой заговорили женщины. Через окно в комнату влезли еще трое.
   – Оставайтесь здесь. Мы с ними быстро кончим! – успокоил их мужчина. Держа автомат у пояса, отступив в сторону, коротко мотнул головой на дверь. Двое солдат в прыжке ударили ногами. Сухо треснул выбитый замок. Рванув дверь левой рукой, спецназовец «рыбкой» вынырнул в коридор и еще в полете влепил четыре пули вскинувшей «ТТ» «кожаной юбке».

Глава 100

   Спустившись вниз на лифте, Маркиза со своими спутниками оказалась в длинном, с низким потолком помещении. Следовавший за ней Ангел с «Макаровым» в руке, приподняв голову, вслушался в грохот выстрелов наверху. Соколова, надорвав рубашку, перебинтовала пробитое пулями плечо Барона.
   – Ну вот, подруга, и все, – закончив перевязку, услышала она неестественно веселый голос Гончаровой.
   – Началось не совсем приятное, – негромко прокомментировал ее слова Серов. Надя подошла к Марии.
   – Что все? – спросила она.
   – Конец Маркизе и ее подданным, – вполне серьезно отозвалась Гончарова. Она присела рядом с приподнявшим голову Бароном. – А ведь я не верила тебе, Федор. Именно на тебя была устроена засада в больнице.
   – Значит, Гунчура там не было? – догадался раненый.
   – Он умер за два дня до этого, – печально улыбнулась женщина.
   – А зачем же ты послала в больницу меня? – рассердилась Надежда.
   – Извини, – повернулась к ней Маркиза. – Но если бы я не послала тебя, Ступин не сообщил бы об этом Алферовой. Ведь Нурия приехала именно к нему.
   – Так вот к кому ханум ездила в Таскан, – понял Серов. – А тогда при чем здесь Шакал? – спросил он.
   – Не знаю, – качнула головой Мария, – года три как он здесь появился. Старателей грабить начал. Наверное, его Директор наводил. Уж кто-кто, а Ступин знал, где золото хорошо идет.
   – Имя Маргарита тебе ни о чем не говорит? – опередив порывающуюся что-то сказать Соколову, спросил Сергей.
   – У Профессора была знакомая с таким именем, – горько улыбнулась Мария. – Она ему письма из Израиля присылала.
   Лицо Ковбоя на мгновение исказила гримаса ярости. Но, закрыв глаза, он сумел сдержаться.
   – А чемодан где? – нетерпеливо воскликнула Надя. – У кого он?
   Треск выстрелов, как-то сразу приблизившись, стал слышен отчетливо.
   – Вход в цеха нашли! – выкрикнул Ангел и побежал в конец помещения. Барон поднялся и, пошатываясь, пошел за ним.
   – Это конец! – уверенно заявила Маркиза.
   – Нет! – раздался отчаянный крик Соколовой. – Я должна вернуться в Москву! Слышишь! Должна!

* * *

   Касымова и Алферова по веревочной лестнице, привязанной солдатами к выломанной решетке, спустились вниз. В доме шел бой. Трещали автоматы. Гулко били СКС. Негромко хлопали пистолетные выстрелы. Очутившись около высокого забора, женщины побежали вдоль него.
   Нурия первой добралась до уходящего полукругом вправо, зияющего чернотой широкого обрыва. Слева темнела высокая каменная гряда. Подойдя к ней, она нашла узкую дорожку и, не раздумывая, шагнула на нее. Прижавшись телом к скользкой, холодной скале, осторожно двинулась дальше.
   Уходя от выстрелов, криков, Фаина поспешно последовала за ней. Через несколько минут Нурия быстро выпрямилась. Каждая всматривалась в смутно белеющее серым пятном лицо своей давней соперницы. Обе знали, что причиной их давней вражды были неродившиеся из-за той борьбы дети. Несколько секунд они стояли спокойно. И вдруг, подчиняясь горячей волне нахлынувшей ярости, сцепились, стараясь столкнуть одна другую. Обхватив друг друга руками, что-то бормоча, женщины, раскачиваясь, боролись на пятачке. Обе понимали, что, падая, соперница увлечет ее за собой. Но вспышка ярости затмила расчетливый и холодный ум обеих. Издав приглушенный возглас, не разжимая рук, они сорвались вниз. И даже в этот короткий миг быстрого падения не отпускали друг друга. Отполированный временем огромный валун, разорвав объятия, разбросал в стороны их изуродованные тела.

Глава 101

   Боевики Барона и рабочие, уступая в численности, огневой мощи, да и в умении вести бой обученным для подобных операций солдатам ОМОН и спецназа, продолжали яростно сопротивляться. Им помогало прекрасное знание двух подземных этажей. И все же, распадаясь на быстрые отдельные перестрелки, ночной бой затихал. Только несколько боевиков под командой Ангела еще удерживали вход на последний этаж. Поняв, что конец близок. Барон вернулся назад.
   – Видишь, как получилось, Надька, – обняв подругу, горько вздохнула Мария. Серов, подойдя к Барону, о чем-то тихо спросил.
   – Сколько угодно, – улыбнулся тот и подвел его к большому железному ящику. Открыв крышку. Ковбой удивленно хмыкнул. Увидев, что Сергей достает из него револьверы и патроны. Барон удивленно посмотрел на разложенное на полу оружие.
   – Что ты хочешь? – не понял он.
   – Умирать – так с музыкой, – набивая барабан нагана, спокойно ответил Серов.
   – Ты будешь стрелять в солдат? – недоверчиво посмотрела на него Мария.
   – С двух рук и очень быстро, – вполне серьезно отозвался он. – И смею заверить, прежде чем моя грешная душа покинет мое тело, в котором, я уверен, ей на удивление удобно, я как минимум ухлопаю пятерых.
   – Машка! – отчаянно закричала Соколова. – Неужели отсюда нельзя выйти?!
   – Нет, – горько улыбнувшись, Мария покачала головой. – Нельзя.
   – Можно, – неожиданно возразил ей тихий старческий голос.
   Повернувшись на каблуках. Ковбой вскинул руку с наганом. Увидев худого старика с длинными седыми волосами, опустил оружие.
   – Кто это? – шепотом спросил он Барона.
   – Мастер, – с неожиданной гордостью ответила Мария.
   – Зачем вы здесь? – подойдя к старику, укоряюще спросила она. – Идите к себе. Вас солдаты не тронут.
   – Неужели ты думаешь, я смогу жить без тебя, без него, – старик указал худой рукой на Барона. – К тому же я стар, и мне пора умирать. А ты должна жить. Из моей комнаты есть выход к реке, – услышав приближающийся шум боя, заторопился старик. – Уходи, Мария.
   Гордо выпрямившись, Маркиза отрицательно покачала головой.
   – Как ты мог подумать, что я уйду? – упрекнула она Мастера. – Если боевики Барона в основном преступники, то остальные верили мне и только поэтому работали здесь, – Мария повернулась к подруге. – Уходи. Возвращайся в Москву. Он, – она кивнула на Серова, – поможет вернуть тебе сына. Прощай!
   Выстрелы гремели уже совсем рядом.
   – И запомни, – торопливо проговорила Мария, – я не виновата ни в чем. Это все подстроил Профессор. Он научил Зотову подложить мне ампулы. Иди, Надя. А ты, – она повернулась к Барону, – проводи их.
   – Ну да, – щелкнув курком револьвера, усмехнулся тот. – Все это, – он ткнул бородой в сторону стрельбы, – начал Лапа, а я продолжил его дело. К тому же я…
   – А как Николай? – вдруг вспомнила Надя.
   – Надеюсь, уже в аду, – буркнул Сергей и мотнулся к махавшему из проема в стене старику.
   – Я тебя не оставлю! – вдруг решительно сказала Соколова. – Мы будем драться! – нагнувшись, она подняла брошенный Серовым револьвер.
   – Уходи! Слышишь!! Уходи! – пытаясь выхватить у нее наган, крикнула Мария.
   – В Бога, Христа мать, – проворчал Сергей. Подбежав к борющимся за револьвер женщинам, он коротко ткнул Надежду указательным пальцем в шею. Подхватив ее падающее тело, Сергей взглянул на Маркизу.
   – Рад был знакомству. Извини, что покидаю вас, но в мои ближайшие планы смерть, даже если она героическая, не вписывается.
   С потерявшей сознание Надеждой на руках он бросился к проему, из которого нетерпеливо выглядывал старик. Проводив его взглядом, Мария повернулась к Барону:
   – Почему ты не пошел с ними?
   – Зачем? – почесывая бороду стволом нагана, спросил тот.
   – Федор, – шагнула к нему Маркиза, – я знаю, ты любил меня.
   – Почему любил, – усмехнулся Барон. – Я тебя и сейчас люблю.
   Обхватив его шею руками, женщина прильнула к нему. Загрохотали приближающиеся выстрелы. Перебегая от колонны к колонне. Ангел короткими очередями из АКМ сдерживал рвавшихся в помещение солдат. Меняя рожок, он получил несколько пуль в грудь и рухнул на бетонный пол. Не выпуская Барона, Мария продолжала целовать его. Затем, вздрогнув, начала падать.
   – Маша! – раздался отчаянный мужской крик. Спецназовцы и омоновцы короткими перебежками приближались к державшему на руках Маркизу мужчине.
   – За что вы ее?! – взревел он. – Ведь она только работала! Суки!! Менты поганые! Твари! – прикрывая собой мертвое тело Марии, бородач разрядил барабан револьвера в стремительные фигуры солдат. Ему ответили сразу несколько автоматов. Пробив грудь, расколов брызнувший кровью и мозгом череп, множество пуль отбросили мертвое тело Барона от женщины, которую он любил и ради которой остался.

Глава 102

   Невидимый в темном и узком проходе старик голосом направлял Серова:
   – Влево. Вправо. Здесь три ступени. Держа на руках безвольное тело Нади, Сергей почувствовал к старику профессиональное уважение. По времени они шли уже с полчаса. Это что-то около двух километров. И в полной темноте помнить все повороты и ступени мог только профессионал, каким по внешнему виду Мастер не был.
   – Стой, – услышал Сергей хрипловатый голос проводника и послушно замер. – Я не знаю тебя, но верю твоим глазам, – невидимый в темноте проговорил старик. – Запомни. Чемодан с товаром, я уверен в этом, у Профессора. Потому что за день до передачи его людям из Москвы Директор привозил и показывал товар женщине с глазами убийцы.
   – Ты знаешь, как ее зовут? – немного помолчав, спросил Сергей.
   – Нет. Но она человек Профессора.
   – Может, пора выходить, – предложил Ковбой. – А то вдруг товарищи из спецназа обнаружат ход. Если честно, встреча с ними меня совсем не обрадует.
   – Не волнуйся, – Сергей услышал хрипловатый смешок Мастера. – Ход не найдет никто. Но ты прав. Вам пора идти.
   Что-то негромко звякнуло, раздался натужный скрип, и Серов увидел впереди кусок ночного неба с красивой россыпью звезд.
   – Может, ты с нами? – зная ответ, просто для очистки совести предложил он. Невидимый старик тихо рассмеялся.
   – Прощайте, – прошептал он. – И береги женщину. Она любит тебя.
   Серов выбрался наружуй, развернувшись, посмотрел на большую темную дыру в скале. Большая глыба вверху, неожиданно дрогнув, начала сползать вниз. И скоро перед Сергеем лежал большой кусок темного камня.
   – Лихо, – с уважением пробормотал он.
   Держа на руках женщину, Сергей осторожно двинулся вперед. Сзади, внутри сопки, что-то загрохотало. Под ногами коротко содрогнулась земля. «Старик засыпал себя камнями», – понял Серов и, удерживая Серову левой рукой, неумело перекрестился правой.
   – Упокой его душу, Господи, – искренне попросил он. Почувствовав, как шевельнулась Надя, весело спросил:
   – Я надеюсь…
   Закончить ему не дала сильная пощечина. Спасаясь от второй, он разжал руки. Испуганно вскрикнув, женщина плюхнулась на землю.
   – Да ты что! – возмущенно начала она. – Как ты смеешь…
   – Тихо, – прошипел Серов, бесшумно опускаясь радом с Соколовой. Она замерла и напряженно прислушалась. Вверху, на сопке, раздались приглушенные расстоянием голоса. Шурша, посыпалась щебенка.
   – Хрен его знает, что там грохнуло, – услышали они быстро приближавшийся молодой мужской голос.
   – Сейчас узнаем, – уверенно проговорил второй. Со скалы спрыгнули три напряженные, готовые к действию фигуры.
   – Видишь! Ничего здесь нет! – уже спокойнее заметил первый голос. Неожиданно ярко вспыхнул фонарик. Пучок света, пронзая темноту, высвечивая камни, коряги и растения, медленно двинулся к кусту, за которым лежали Надя с Сергеем.
   – Не двигайся, – услышала женщина горячий шепот.
   – Рябов! – раздался сверху резкий голос. – Зачем спустились?
   – Нам показалось, что здесь кто-то есть, – виновато отозвался человек с фонарем.
   – Сюда! – зло приказал голос сверху. Уже не таясь, освещая дорогу, трое солдат стали быстро подниматься наверх.
   – Пронесло, – облегченно выдохнул Ковбой.
   – Куда теперь? – еле слышно спросила женщина.
   – Чуть ниже река. Сделаем плот и – вперед, – так же тихо, но гораздо веселее ответил Серов.

* * *

   Пепеляев всматривался в красивое даже после смерти лицо Марии.
   – Чего загрустил? – подошел к нему полковник спецназа.
   – Она пыталась бежать? – спросил майор.
   – Хрен ее знает, – раздраженно отмахнулся спецназовец. – Озверели ребята. Восьмерых убили и раненых двенадцать человек. У ОМОНа двадцать погибших, раненых полно. У тебя-то как?
   – Трое погибли и ранены пятеро. Мы за вами шли, – подрагивающими руками майор достал сигареты.
   – А этих? – кивнул на труп Барона полковник.
   – Сорок шесть трупов. Восемнадцать раненых. Задержано двадцать три. В основном женщины.
   – Ты этого знаешь? – присел рядом с Бароном полковник.
   – Федор Артемьев. Вор-рецидивист. В розыске уже три года. Из лагеря бежал. Друг Лапы, – Пепеляев усмехнулся. – Здесь моих знакомых полно. Человек двадцать. Вон там, у колонны, Антошин Семен. Кличка Ангел. Защищая жену, изуродовал двух милиционеров…
   – Ни хрена себе! – изумленно перебил его спецназовец. – Это как же он жену от вас защищал? Просвети!
   – На рынке она торговала чем-то, – поморщился майор. – А эти двое пьяные были. Ну и поволокли ее в отделение. Он увидел, вступился. Ему и дали десять лет. Через два года бежал.
   – Ты его знал по воле?
   – Воевали вместе. Его там и ранило.
   – Что-то я ничего не пойму, – закуривая, полковник вопросительно взглянул на майора. – Вы почему не брали этих беглых-то?
   – В Москве кто-то из прокуратуры не давал. Прикрытие у Профессора сильное было. Но сейчас-то все! Я из него все соки выжму! – твердо пообещал Пепеляев.
   – А к золоту охрану поставил? – прекращая неприятный разговор, посмотрел" он на полковника.
   – Сразу, как увидел, – ухмыльнулся тот. – Я думал, мне на все эти драгоценные штуковины плевать. Но здесь такая красота, – он шумно выдохнул. – Кто же это все наладил-то?
   – Здесь много чего непонятно, – задумчиво отозвался Пепеляев. – Ведь сколько разных комиссий было! Неужели про подземелье не знал никто?

Глава 103

   – Значит, это ты сдала американку? – густо захохотал мужчина. – Ну, Марго, – сквозь смех выдавил он.
   – Я просто поторопила ее с отъездом, – холодно ответила женщина. – Чтобы у Петровича не оставалось иллюзий на будущее. Но это дело только мое. А ты, Профессор, – она подалась к нему ладным телом, – почему не говорить о главном? Ведь товар у тебя!
   – Милая Маргарита, – засмеялся мужчина. – Уж лучше бы ты не покидала землю обетованную.
   – Это почему же?
   – В Израиле ты забыла о русском правиле: двое дерутся – третий не лезь.
   – Но с Петровичем именно я начала войну! – вспылила женщина.
   – И сразу проиграла ее, – насмешливо заметил Профессор. – Ведь твой наемник должен был убить его и погибнуть сам. Не так ли?
   Женщина нервно закурила.
   – Именно так! – зло подтвердила она. – Для этого я и дала Сергею тетрадь с частичкой биографии Любимова. Но произошло непонятное! Любимов отправляет Сергея телохранителем Алферовой. – Женщина вскочила и прошлась по комнате.
   – А почему ты решила, что этот Серов убьет Любимова? – спросил Профессор.
   – Он был другом моего мужа, – остановилась Маргарита. – И я уверена, что Николая убили по приказу Петровича.
   – В этом его убедила ты?
   – Хватит, – недовольно поморщившись, сказала женщина. – Я здесь для того, чтобы выяснить, где товар. И, надеюсь, в память о наших встречах ты поможешь мне. Или тебе так пришлись по нраву мягкие ляжки этой портовой шлюшки Люсик, что ты не захочешь вспомнить наши…
   – Ты сама шлюха! – в комнату ворвалась разъяренная рыжая женщина. Отбросив сумочку, она с ходу влепила Маргарите полновесную пощечину. Покачнувшись, та ответила не менее слабым ударом кулака. Через мгновение по комнате, взвизгивая и обмениваясь звучными ударами, поддернув юбки, гулко стуча по полу каблуками, кружился вихрь двух юбок. Профессор растерянно метался вокруг уже сцепившихся женщин. По его лицу было понятно: вмешиваться в этот «хоровод» из двух сильных женских тел он просто боится. Письменный стол, затрещав под тяжестью свалившихся на него тел, развалился. Женщины грохнулись на пол.
   – Лом! – заорал Профессор. В комнату ворвались четверо крепких парней. Увидев обнаженные ноги возившихся на полу женщин, удивленно замерли.
   – Козлы! – заорал мужчина. – Вы что, сеансы ловите? Парни рванулись вперед и, ухватив женщин за руки, растащили их.

Глава 104

   Упершись складками подбородка в мягкие ладони, уставившись немигающим взглядом бесцветных глаз в лежащий перед ним лист бумаги, Любимов долго сидел неподвижно. Худощавый мужчина среднего роста, привлекая внимание старика, негромко кашлянул. Петрович, вздрогнув, вскинул голову.
   – Кто еще знает об этом? – сипло спросил он.
   – Из твоих – никто, – правильно понял его худощавый.
   – И не должны знать! – резко проговорил старик. – Уважали Романа. И если узнают, не простят его гибели. А мне это сейчас совсем ни к чему.
   Скомкав лист бумаги, он снова посмотрел на стоящего:
   – Что Архивариус знает о самоубийстве Лялина?
   – Перед этим его задержали ребята из МБ, в гостинице «Метрополь», в номере какой-то американки. Ее Интерпол разыскивает.
   – И что? – нетерпеливо воскликнул Петрович.
   – Узнали, кто он, и отпустили. Но колоть все равно бы стали. А тут еще запрос на Рудина из Магадана пришел.
   – Что за запрос?
   – Убит Рудольф в Ягодном, в гостинице. Лялин держал этого отставного майора на коротком поводке. Ведь все знали, что поэтому лысый и не сел, когда его с иконами накрыли.
   – А американку эту взяли? – нетерпеливо спросил Петрович.
   – Ушла, – засмеялся мужчина. – Часа за три до того, как Лялина в гостинице повязали. И как в воду канула. Наши сыскари, конечно, заверили парня из Интерпола, что найдут. Но она уже в Швеции где-нибудь.
   – Если что-то еще узнаете, сообщи немедленно, – небрежно бросив на стол пачку денег, проговорил Любимов.
   – Тебя Архивариус хочет видеть, – засунув руки в карманы джинсов, сказал худощавый.
   – Зачем?
   – Мне-то откуда знать?
   – На днях загляну, – немного подумав, решил Любимов.
   – Ты уж поторопись, – усмехнулся худощавый. – Болен Архивариус.

Глава 105

   – Сергей! – отчаянно закричала Надя. Сильный порыв ветра бросил ей в лицо крупные капли дождя. Пронзив темное небо блестящим всполохом молнии, грянул гром. Дрожа от пронизывающего насквозь ее мокрую одежду сильного ветра, обхватив плечи руками, женщина присела за обломком скалы.
   После того как на них чуть было не наткнулись омоновцы, они около двух часов шли по берегу большой реки. Затем, когда поднявшееся солнце возвестило о наступлении нового дня, ушли от реки и поднялись на вершину сопки. Одолевавшие ночью и утром у реки комары пропали. Надя хотела есть и еще больше спать. Солнечный свет резал глаза. Она с трудом, ни на что не реагируя, шла за Серовым. Заметив ее состояние, он предложил отдохнуть.
   Наскоро соорудив из длинных тонких ветвей молодого стланика шалаш, прикрыв его сверху большими листьями лопуха, чтобы не так припекало солнце, Серов нарвал и набросал в шалаш кучу мягкой травы. В тени, на мягкой зелени женщина мгновенно уснула. Проснулась она часа через три от оглушительного треска грома.
   Сергея в шалаше не было. Несколько минут, сложив руки рупором, она звала его. Постепенно усиливающийся ветер смел хлипкое строение и разметал по кустам травяную подстилку. Хлынул проливной дождь. Дрожа от холода. Надежда заплакала. Ее охватил ужас. Она не знала, что делать, куда идти.
   – Прости, Алешка, – всхлипнув, прошептала Соколова. – Прости меня.
   – Интересно, – вздрогнула она от раздавшегося над ухом голоса, – природа за нас или против?
   Подняв голову, Надя увидела присевшего рядом Сергея. Не в силах удержать охватившее ее счастье – он пришел! Он может все! – всхлипывая, она обхватила руками его сильную шею. Смешиваясь со слезами, дождь тонкими ручейками стекал по ее лицу. Но еще никогда женщине не было так хорошо! Сергей растерянно замер. Он понял этот неожиданный порыв.
   Утром, когда Надя уснула, рассудив, что сейчас хищники не опасны, так как сыты, Серов решил позаботиться о желудке. Привязав длинный узкий нож к почти прямой двухметровой палке, он пошел к реке, где рассчитывал «загарпунить» рыбу, которой у берега было предостаточно.
   Три часа беспрерывного и, к сожалению, безрезультатного метания копья показало, что затея эта глупая. Да и сам он… Обругать себя помешало приземление метрах в десяти от него двух куропаток. Для одной вполне хватило небольшого камня, который Серов кинул сильно и метко. С торжествующим, но беззвучным криком – вдруг рядом кто-то есть – он схватил трепыхавшуюся птицу, свернул ей голову.
   Но тут природа, пусть и с опозданием, заступилась за прибитую человеком живность. Грянул гром. Пригибая вниз верхушки лиственниц, склоняя к земле кустарник, налетел сильный ветер. Хлынул дождь. Сунув под куртку куропатку и плотно подпоясавшись ремнем, вложив клинок в ножны, привязанные к голени правой ноги. Ковбой начал тяжелый подъем наверх. Крутой склон сопки скользил подногами. Шквальный ветер несколько раз сбивал его с ног и откатывал назад, к реке. Но он дошел.
   И как самую высшую награду за всю свою бурную и опасную жизнь принял Ковбой обвившие его шею женские руки и бессвязный, благодарный женский шепот. В небе коротко вспыхнул страшный зигзаг молнии. И как бы подтверждая его силу, До боли в ушах прокатился гром. Вздрогнув, женщина плотнее прижалась к Серову. Ее зубы выстукивали мелкую дрожь. Подхватив Надю на руки, не разжимая ее объятий, Серов встал.
   – Отпусти! – вырвалась Соколова.
   – Дура! – выпалил он и, коротко скомандовав: – За мной! – рванулся вниз и вправо, где большим мрачным массивом, как бы вдавленная страшной силой в сопку, выступала увиденная им утром каменная гряда.
   Всполох молнии на мгновение высветил угрюмые скалы. Скользя на мокрых камнях, стиснув зубы, Соколова старалась не потерять из вида стремительную фигуру Сергея. Споткнувшись, она упала и, подминая редкий кустарник, покатилась по твердому скальному склону. Раздирая в кровь пальцы, сумела уцепиться за узкую щель. А стихия раскатами грома, блеском молнии, шумом ветра и дождя продолжала неистовствовать. Женщина с трудом сумела подняться. Резкой болью отозвался сломанный ноготь. Всхлипнув, она сделала несколько шагов наверх. Снова поскользнувшись, взмахнула руками. Упасть ей не дали сильные, крепко обхватившие ее правое запястье пальцы.
   – Здесь пещера! – сквозь шум дождя и ветра услышала Надя голос Сергея. Поддерживая друг друга, они через несколько минут ввалились в глубокую выемку. По-прежнему гремел гром, выл ветер и хлестал дождь. Но здесь было тепло, и Надя вдруг почувствовала страшную усталость. Сразу навалилась слабость. Задрожавшие от напряжения ноги уже не держали. Скользя по гладкой стене грота, женщина сползла вниз.
   – Эй! – насмешливо сказал Сергей. – Не торопись почивать. Это только прихожая.
   Надя с трудом поднялась. Схватив за руку, Серов увлек ее за собой. Протиснувшись в узкую щель, они оказались в полнейшей темноте.

* * *

   – Майор! – входя и стряхивая с себя влагу, повернулся к Пепеляеву полковник спецназа.
   – Откуда это сорвалось?
   Темное небо озарилось короткой яркой вспышкой. Продолжительным взрывом ударил гром.
   – Хрен его знает! – раздраженно отозвался Пепеляев.
   – Я же говорил, нечего здесь торчать. Закончили и сразу уезжать надо было, – чертыхнулся спецназовец.
   – Ну и уезжал бы! Мне и ОМОНа хватило бы, – огрызнулся майор.
   – Всегда так, – притворно пожалел себя полковник. – Под пули мы, а слава другим.
   И тут же, примирительно улыбаясь, дружески поинтересовался:
   – Для своей конторы что-нибудь нашел?
   – Да ни хрена! – хмуро ответил Пепеляев. – Я нутром чую, кто за этим стоит, – он грубо выругался. – А вот сделать ничего не могу. Мало чутья-то! Факты нужны! А вот как раз их-то, этих фактов, хрен да немножко!

* * *

   Обхватив руками колени, сидя в полной темноте, Надя дремала. Мокрая одежда холодом прогоняла желанный сон. Услышав непонятный шум у входа в пещеру, она вскочила и в напряженном ожидании застыла у обомшелой стены.