- Простая бедная девчонка из лесной заркийской деревни... Разве ты
забыл?
- Я ничего никогда не забываю, - отрезал Блейд. - Но я хотел бы знать,
как ты намерена пересечь пустыню, не имея ни пищи, ни воды?
- Нам поможет великое синее небо, - с непоколебимой уверенностью
заявила Лиайя. - Оно не допустит нашей гибели.
- И, чтобы ее не допустить, пошлет нам пару хорошо прожаренных
бифштексов, - ехидно закончил странник.
- Не кощунствуй! - Лиайя притопнула изящной ножкой.
- А что мне еще остается, если ты ничего не объясняешь? Кто ты? Ясно
же, что не...
- Так ведь и ты никакой не Морион, - с усмешкой парировала девушка.
Это был хороший удар. Черт возьми, она оказалась опытным и хитрым
противником! Сейчас перед ней стояла задача охранять Блейда, но что будет,
если ее задание изменится?
Иногда бывает лучше бросить карты на стол, чем продолжать партию. Блейд
так и поступил.
- Хорошо, я не Морион. Признаю! Мое настоящее имя Ричард Блейд, и я
пришел к вам из совершенно иного мира. А что скажешь ты?
- Лишь то, что мне было видение... видение, показавшее тебя... И потом
словно кто-то невидимый стал вкладывать мне в душу силы и знания. И я из
простой девчонки стала... стала... не знаю кем. Со мной как будто говорит
некто могущественный... который подсказывает в нужный момент, как следует
поступить...
Если только Дракула не ошибался, девушка не лгала. Очевидно, в этом
мире и в самом деле действовали некие надчеловеческие силы, по-своему
распоряжавшиеся судьбой и отдельных личностей, и целых народов. Кто они
такие, еще предстояло выяснить...
Весь день Блейд и Лиайя шли через пески. Ни голода, ни жажды они не
ощущали - неведомое "синее небо" позаботилось хорошо. Блейд стремился, чтобы
к ночи их отделяло от замка наивозможно большее число миль. Странник не без
оснований полагал, что если Фарак возьмет верх, то неминуемо отправит
погоню.
Ночью они остановились в песчаной ложбине, стиснутой крутыми боками
длинных барханов, замерших, точно волны внезапно умертвленного дыханием
богов моря. Блейду так и не удалось выжать из Лиайи ничего конкретного.
Девушка сама не знала, откуда в ней появилась эта сила, дававшая ей
возможность управлять погодой и насыщать себя и двух спутников одним
воздухом - а также совершать прочие, столь же впечатляющие вещи.
Утомительный и однообразный путь через безжизненные пески занял целых
семь дней. На восьмой среди беловатых барханов начали появляться первые
признаки растительности. К десятому дню пути пески исчезли вовсе, уступив
место суховатой травянистой степи. Через две недели после того, как Блейд и
Лиайя покинули замок пескоедов, они благополучно и без всяких приключений
добралась до Порора.
Дозорный легионер на башне только очумело выкатил глаза, когда
появившаяся перед ним странная пара (вернее, троица, если считать Дракулу)
потребовала немедленно проводить их в штаб имперских войск...
Окруженный изумленным шепотом военачальников, Блейд с Дракулой на плече
вступил в кабинет командующего армией. За долгие десятилетия боев на Пороре
главная ставка, обустроилась капитально, превратившись в настоящий форт с
каменными стенами и башнями.
На всем пути от Порора до этой крепости Блейда преследовали восхищенные
и недоумевающие взгляды. Он числился среди погибших, и никто уже не чаял
увидеть его живым. После исчезновения странника войско мало-помалу вернулось
к привычной тактике - стоять на стенах и не лезть вперед. Мысль об
экспедиции в глубь владений пескоедов была предана забвению - и очень
хорошо, решил странник. Теперь, пройдя сквозь пекло южных пустынь, он
никогда не повел бы в эту землю имперские легионы.
Командующий оказался немолодым тучным мужчиной с громадным животом,
совершенно лысым и с тройным подбородком. Правда, маленькие глазки стратега
из-под редких выгоревших бровей смотрели остро и пронзительно.
- Садись, легат, - хриплым басом произнес он. - Садись и выпей славного
имперского винца... после таких передряг не грех и маленько отступить от
устава. Пей и рассказывай. Ты ведь из выслужившихся, легат, начинал рядовым?
- Да.
- И, едва попав в легион, сразу предложил новый способ ведения войны...
возглавил поход на юг... - (так громко теперь именовалась вылазка трех
легионов за реку), - уложил в том бою целую пропасть пескоедов, доказал, что
мы можем бить этих тварей в открытом поле... Откуда ж такая премудрость в
голове лесного охотника из северных краев?
- Что я могу ответить, о достославный? - Блейд пожал плечами. - И не
для этого я просил аудиенцию... а чтобы рассказать о том, что видел в
обиталище пескоедов...
- Не может быть! - военачальник вскочил, несмотря на свой внушительный
живот. - Ты был там, легат, - и ты вернулся живым?..
- Да, достославный. И вот что мне удалось там узнать... - он приступил
к рассказу.
- Значит, у пескоедов междоусобица, а пустыня практически непроходима?
- собеседник Блейда задумался, дослушав историю до конца. - И ты считаешь,
легат, что нам надо ждать от них посланцев, если только этот, как его...
Фарак не возьмет верх?
- Я думаю, что не возьмет, - заметил Блейд. - Все-таки он потратил
слишком много сил, стараясь прикончить меня. Если победят Тарк и его
сторонники, тогда есть шанс решить все дело миром.
- Миром? - полководец нахмурился. - Ты хочешь сказать, что война
закончится? Совсем закончится? Что мы с пескоедами заключим мир?
- Что же в этом особенного? - удивился странник. - Легионы несут потери
- Пятнадцатый лишился тринадцати тысяч человек из восемнадцати за несколько
дней! Так много не навоюешь. Да и что нам с тех пескоедов? Едва ли мы сможем
захватить их замок. Нам просто не провести столько войск через пустыню.
- Но ведь ты-то прошел, - подозрительно заметил стратег. - Значит,
могут пройти и другие. Пусть не так быстро, но все же... Это-то нам и
следует обсудить, легат. Жаль, что следующим чином тебя может пожаловать
лишь сам император... Я-то дал бы тебе и легион, и два, а три, парень!
Спорить и разубеждать старого вояку Блейд не стал. Зачем? Все равно не
поймет. Военная элита была так же заинтересована в пескоедах, как землепашец
в благодатном майском дождике. Можно было не сомневаться, что в
существовании внешней угрозы заинтересован и сам владыка кабаров - это
наверняка помогало поддерживать внутренний мир в Империи. Кстати, угроза
вторжения пескоедов, которые не оставят в живых никого - ни хозяев, ни
рабов, - не могла не действовать и на плененных пильгуев, удерживая их в
узде повиновения...
Страннику было ясно, что здесь, на юге, что-либо изменить не удастся.
Легионы хранили дисциплину, и бить ему требовалось в центр - по императору.
А из этого следовало, что задерживаться у вод Порора незачем. Ждать у моря
погоды Блейд не хотел.
Однако уже на следующее утро ставка была вторично потрясена, пескоеды
прислали-таки депутацию с предложением начать переговоры о мире!
Растерявшийся и сбитый с толку стратег послал за Блейдом. Вся верхушка
имперской армии уже отправилась к Порору, где на противоположном берегу их
ждал Тарк со своими львиноголовыми сподвижниками.
Встретились на середине реки - для этого имперцам пришлось посылать
свою лодку за пескоедами. Командующий, шестеро легионных командиров,
случившихся поблизости, и единственный воин в чине легата - Ричард Блейд.
Тарк приветствовал его как старого доброго знакомого, и Блейду
волей-неволей пришлось взять на себя функции посредника. Ни та, ни другая
сторона понятия не имели, как следует вести мирные переговоры, и Блейду
пришлось стараться за двоих. Как и следовало ожидать, просьба пескоедов
насчет небольшого клочка земли была отвергнута сразу же, что называется, с
порога. Стратег из всей изысканно-витиеватой речи Тарка понял только одно -
что пескоеды на грани поражения и что стоит еще чуть-чуть надавить...
Понятие "безоговорочная капитуляция" было ему незнакомо, но то, что он
потребовал, смахивало на нее очень сильно. Пескоеды должны были сложить
оружие и согласиться на размещение в их замке постоянного гарнизона
имперцев; сами же они обязывались вечной и бесплатной службой его величеству
императору кабаров.
Тарк выразительно взглянул на Блейда, и тот попытался вмешаться.
- Достославный, не следует ли все же довести предложения неприятеля до
слуха его величества?
- Ставу я еще оскорблять слух его величества подобной галиматьей! -
фыркнул полководец. - Тут и так все ясно. Что империя взяла, то она никому
не отдаст! Если же пескоеды хотят стать нашими подданными, пусть исполняют
то, что сказано. И все!
Он и в самом деле оборвал переговоры, этот решительный командир,
привыкший сперва действовать и только потом думать. Странник понял, что
переубедить этого закоренелого вояку уже невозможно: он будет драться до
последнего. Отсюда вытекало, что Блейду на границе больше делать нечего.
Приняв решение, он не мешкал. Сборы не заняли много времени, а увести
нескольких коней оказалось проще простого, часовые имперской армии не
отличались бдительностью. Вскоре два всадника уже мчались по ведущей на
север дороге. Они должны были добраться до столицы прежде, чем туда прибудет
весть о бегстве подозрительного легата, наверняка ставшего шпионом
пескоедов...
День, два, три все оставалось спокойно. Путники уходили все дальше и
дальше на север, в коренные имперские земли, где ничто не говорило о том,
что страна ведет жестокую и кровопролитную войну. Отрыдали уже жены и матери
по убитым в первых же боях неопытным солдатам Пятнадцатого Легиона, и жизнь
опять пошла дальше, по десятилетиями накатанной колее.
В столице же, гордом и богатом Рагаре, никто не обратил внимания на
черноволосого легата в пропыленном воинском плаще, ехавшем в сопровождении
молоденькой девчонки - небось, наложницы...
Оставив на постоялом дворе Лиайю, Дракулу и оружие, спрятав под плащ
лишь короткий кинжал, Блейд отправился к императорскому дворцу.
Времени на рекогносцировку он отпустил себе совсем мало. К завтрашнему
утру ему надо было точно знать, пытаться ли устроить дворцовый переворот или
же поднимать восстание на рудниках.
Первый осмотр оказался неутешителен: император кабаров, похоже, был так
же недоступен, как его древнекитайские коллеги. Все входы и выходы во дворце
тщательно охранялись. На его гладких стенах были аккуратно заглажены все швы
- так просто не поднимешься, нужны специальные приспособления. Просителей
император не принимал. Народ его никогда не видел, ибо любой, бросивший
дерзновенный взгляд на повелителя, подлежал немедленному усекновению головы
без суда и следствия. Доступ к императору имел только крайне узкий круг лиц.
Не так уж трудно было выяснить все эти сведения, потолкавшись какое-то
время по столичным кабакам и тавернам. Вход во дворец был закрыт даже
представителям высших сословий, не говоря уж о простонародье. Императорская
Канцелярия извергала непрерывный поток указов и рескриптов, народ их
худо-бедно исполнял - так зачем же кого-то пускать к его величеству? Высшее
армейское начальство чином не ниже командующего армией еще могло попасть на
прием, но никак не простой легат, выслужившийся из рядовых. Прорваться к
священной особе правителя силой и ликвидировать его не имело никакого
смысла, это Блейд понял еще на пути с севера. Повторное дознание подтвердило
первоначальные выводы. Оставался только один путь - сменить власть силой,
подняв мятеж рабов. А значит, надо было отправляться на восток.
Не задерживаясь в столице ни единого лишнего дня, Блейд и Лиайя по
хорошо наезженному торговому тракту отправились к морю. Сверхъестественные
силы, избравшие в качестве своего посредника девушку, ничем себя не
проявляли, и, когда Блейд интереса ради просил Лиайю обратиться к своим
загадочным покровителям, его спутница только разводила руками.
Через пять дней горы до половины закрыли небо. Тракт шел на восток,
протискиваясь узкой долиной к невысокому перевалу и дальше, к морскому
побережью. Странник планировал начать бунт именно оттуда. Перевал оборонять
легче всего - до тех пор, пока войско повстанцев не наберется опыта и не
сможет противостоять имперским легионам в открытом поле. После этого Блейд
планировал стремительный удар на столицу, ее захват и капитуляцию империи.
Затем уже можно было бы договориться и о мире с пескоедами.
Тракт становился все уже и уже. Дорога шла в гору, мало-помалу начало
холодать. Здесь на постоялых дворах попадалось куда больше имперских
разъездов, с подозрением косившихся на странника и его спутницу. Такой
здоровенный молодой мужчина - и не в легионе? Но пока что дело дальше
взглядов не шло.
Когда перевал остался позади, взорам путников предстала совершенно иная
страна. Когда-то лесистая и зеленая, она была вся изуродована отвалами
пустой породы, накопившимися за долгие десятилетия разработки подземных
месторождений. Рудников как таковых не было - и руду и уголь добывали в
глубоких шахтах, извлекая при этом на поверхность массу ненужной земли. Леса
нещадно вырубались на крепеж и прочие шахтные надобности. И лишь возле самой
береговой черты, вблизи от города-порта Сухэй, местность вновь обретала
привычный зеленый наряд.
Блейд не стал терять время даром. Ему нечего было делать в богатом
портовом городе; поселения невольников, окруженные военными лагерями,
располагались вдали от его стен. Правда, охраны теперь осталось очень мало -
почти все боеспособные когорты ушли на юг, но тем не менее легионеры охраны
представляли собой внушительную силу. Моральные же проблемы вроде ожидаемого
кровопролития Блейда не волновали; к тому же он полагал, что если повести
кампанию умело, больших сражений удастся избежать.
Ближе к порту на дорогах начали попадаться многочисленные легионерские
заставы - те немногие пильгуи, которым хватало смелости или отчаяния для
побега, как правило, пытались выбраться из города на кораблях. Иноземные
купцы охотно брали их - бесплатные гребцы всегда нужны. Перекрывая самый
соблазнительный путь, имперцы пуще всего стерегли дорогу к морю.
Блейд решил не рисковать. Вдвоем с Лиайей они повернули на грязный,
разбитый колесами тяжело груженых телег тракт, что вел к одной из шахт.
Вскоре впереди показались мрачные покосившиеся вышки над входами в
подземные норы и приземистые серые бараки рабов, обнесенные широкими рвами.
Вода в них подозрительно булькала и пузырилась; никакой иной ограды не
существовало.
Казарма легионеров запирала единственный выход с окруженного рвами
пятачка, где теснились рабские бараки. Выглядела она внушительно - каменные
стены, узкие окна. В случае необходимости тут можно было продержаться не
один час.
Ворота в казарме были добротные, на крепких железных петлях. И притом
наглухо запертые. Впрочем, это странника уже не смущало. Как поступать в
таких случаях, он хорошо знал.
- Слушай меня внимательно, - он склонился к Лиайе. - Я оставлю тебе
Дракулу. Обращайся с ним как следует. А я должен сдаться охране.
- Сдаться охране? - ужаснулась его подруга. - Зачем?
- Мне надо попасть к рабам. Если восстание не подготовлено, оно терпит
неудачу. А я еще никогда не проигрывал. Тебе нужно подождать меня несколько
дней. Лучше, если ты отправишься в город - штурмом мы его брать не будем.
Как только я сформирую сколько-нибудь сносную армию, мы двинемся за перевал,
в коренные имперские земли. А порт... им займемся потом. Крупных сил здесь
все равно нет, так что нечего и время терять.
- Я боюсь, - впервые вырвалось у Лиайи. - Мне снятся страшные сны. Мои
сородичи... словно дикие звери, уничтожающие все на своем пути... Быть
может, это предостережение? Быть может, великое синее небо не одобряет
твоего замысла?
- Глупости, - решительно отрезал Блейд. - В моей стране рабовладение
почитается одним из самых страшных злодеяний. Я должен освободить этих
несчастных - или, во всяком случае, попытаться.
- Я понимаю, - прошептала Лиайя, прижимаясь к возлюбленному. - Я знаю,
что ты прав... но мне все равно очень страшно. Тебя убьют!
- Вряд ли, - Блейд беззаботно тряхнул головой.
Он стянул свою дорожную одежду, заменив ее жалкими лохмотьями,
припасенными заранее.
- Теперь только аккуратно шумнуть...
Странник собирался инсценировать побег. В окружавших казарму зарослях
он отыскал несколько подгнивших лесин, свалил их и перебросил через ров.
Непонятно было, почему заключенные не сбегут - сам он оказался внутри без
особого труда. 322
Недоумевая и ни от кого не прячась, Блейд двинулся к серым дощатым
постройкам, и тут оказалось, что здесь все было не так-то просто. Словно
прожектора в земном концлагере, по углам рвов вспыхнули ослепительно-белые
огненные шары, заливая все вокруг ярким светом. Двери казармы мгновенно
распахнулись; на пороге возникли шестеро легионеров в полном боевом
вооружении. Воины, разумеется, сразу же заметили переброшенный через ров
мостик.
- Во дает! Это откуда ж взялось? - вопросил пространство старший, уже
пожилой легионер с нашивками десятника.
- Да не иначе, как он оттуда сюда перелез! - заметил один из солдат
помладше.
- Совсем с ума спятил! Зачем же человек сам по доброй воле сюда
полезет?
Солдаты говорили так, словно Блейда поблизости вовсе и не было, а все
происходящее представляло собой чисто академический интерес.
- Ну, раз вошел, пусть идет, - решил старший. - Только бревна эти
надо... того...
Его желание тотчас исполнилось. Из воды, заполнявшей ров, взметнулось
гибкое стремительное тело, на мгновение Блейд увидел широкую пасть, обильно
уснащенную устрашающего вида зубами. Хруст, треск - и все было кончено. От
трех лесин не осталось и следа.
Странник пожал плечами; впечатляет, но не больше. Ладно, раз стражи
здесь настолько глупы, что полагаются исключительно на заклинания, он
докажет им, насколько они ошибаются.
Размеренным шагом Блейд подошел ко входу в ближайший барак. Дверь
оказалась незаперта. Потянуло тяжелым запахом потных и грязных мужских тел.
Странник вошел внутрь.
Обычный барак с голыми нарами в три яруса; доски чуть прикрыты какой-то
рванью. Тела лежали плотно, без просветов; храп, стоны, сонное бормотание...
Блейд с трудом отыскал некий намек на место, втиснулся, закрыл глаза и стал
ждать утра.
Рассвет пришел вместе со звуком гонга. Рабы задвигались, визгливо
переругиваясь, словно базарные бабы. На новоприбывшего никто не обращал
внимания. Кормежка оказалась, как и ожидал странник, мутным, едва теплым
варевом, разлитым в здоровенные тазы. У тазов завязалась самая настоящая
драка: сильные отпихивали слабых и жрали от пуза. Правда, Блейд не понимал,
как можно вообще есть подобное...
Подошел низкорослый, почти квадратный лысый мужик в окружении свиты
подхалимов и прихлебателей. Его команда мигом отогнала всех от лоханей с
пищей. "Шестерки" зашарили грязными мисками в едва дымящемся вареве,
вылавливая лучшие куски.
Все было ясно: иерархию в этом человеческом стаде нужно было срочно
ломать. Блейд шагнул вперед, сжимая кулаки.
- Ты такой упитанный, не лучше ли уступить тем, кто умирает от голода?
- спокойно спросил он, ставя ногу на край лохани.
Наступило ошеломленное молчание. Судя по всему, здесь никто и никогда
не пытался протестовать. Лысый "хозяин" изумленно воззрился на странника -
тот шириной плеч превосходил любого из его подручных. Тем не менее главарь
отдал приказ действовать обычным порядком. Свора его накатилась и
откатилась; несколько ударов, и на земле осталось пять тел. Блейд бил,
естественно, не до смерти, а просто чтобы лишить чувств на короткое время.
Лысый остался один. На тупой его физиономии отразился страх; он
шатнулся было назад, но странник одним прыжком оказался рядом и аккуратным
апперкотом отправил его в нокдаун.
- Всем все ясно? - он обвел толпу выразительным взглядом.
Всем все было ясно. Подхалимы тотчас бросились к Блейду с изъявлениями
покорности; остальные, забитые и замордованные до последней крайности,
только маяча и угрюмо взирали на разыгравшуюся перся ними сцену. Сменилась
власть, только и всего.
- Ешьте! - распорядился Блейд. - Больных и слабых вперед!
Ответом ему было гробовое молчание. Как это - слабых вперед? Слабые на
то в слабые, чтобы подыхать - все равно дневной урок за них делают другие.
Робко теснившиеся в стороне самые молодые, или, напротив, самые старые,
поспешно бросились к тазам - пока остальные в растерянности, а новый главарь
не успел все перерешить...
Когда они добрались до еды, Блейд не выдержал, отвернулся. Человек не
может дойти до такого скотства, твердил он себе, сжав зубы. Однако же
отворачиваться было нельзя - накормить требовалось всех, и быстро, потому
что легионеры уже опускали тонкий и узкий дощатый мост через охранный ров с
тварями, готовясь пропустить отряд рабов к шахте.
- Слушайте все! - рявкнул Блейд. - В шахту сегодня не пойдем! Требуем
нормальной кормежки! И чтоб работать не до изнеможения! И чтоб каждый
седьмой день был выходным!
Ему не ответили; смысл сказанного не сразу добрался до сознания этих
замордованных существ, которых едва ли можно было назвать людьми. Однако
когда дошел...
Тишина взорвалась дикими воплями и визгом. Выли, вопили и орали все - и
сильные, и слабые.
- Не пойдем! Верно! Он сказал - не пойдем! Не пойдем!
Только теперь легионеры сообразили, что происходит что-то неладное.
- Эй, падаль! - крикнул кто-то из солдат. - А ну быстро сюда! Иначе
вечером жратвы не будет!
- Тихо все! - рявкнул Блейд. Его послушались тотчас. Это обнадеживало.
- Слушайте, солдаты! Будете кормить нас со своей кухни, или мы бросаем
работу! - крикнул странник, обращаясь к легионерам, которые по-прежнему
бестолково толпились возле выхода к шахте. Охранники явно не знали, что
делать; у их десятника хватило ума лишь на одно: не лезть очертя голову в
плотную массу рабов, чтобы схватить зачинщика мятежа.
- Можете делать что хотите, но жратвы сегодня не будет! - за неимением
лучшего решения гаркнул старший, и легионеры ретировались. Рабы остались
запертыми на своем пятачке, окруженном рвами.
Очень быстро Блейд выяснил, что никто из пильгуев никогда и не пытался
выбраться отсюда. На доски бараков, похоже, было наложено какое-то заклятие,
или же твари во рвах были слишком хорошо натренированы, любая попытка
перебросить мостки заканчивалась тем, что ветхое дерево исчезало в
ненасытных пастях обитателей рвов. Странник дал команду рыхлить землю и
заваливать ею рвы; это подействовало, и на противоположном берегу появилось
уже десятка три легионеров с мечами наголо. Лучников пока видно не было.
Блейд точно знал, что делать дальше. Раз подогретой толпе нельзя дать
остынуть, это может погубить все предприятие.
- Вы видите, они готовы уморить нас голодом! - вскричал он, взмахивая
рукой. - Но мы не станем этого ждать! Пробьемся на свободу сами! И тогда все
вокруг станет нашим!
Толпа ответила неистовым ревом. Люди на глазах утрачивали способность
рассуждать, поддаваясь захватившему всех стадному чувству. И тогда Блейд
понял, что его час настал.
- Штурмуем ворота! - выкрикнул он, и толпа сотнями голосов подхватила
этот призыв. - Штурмуем ворота-а!
Он отлично понимал, что легионеров можно взять только внезапностью и
нахрапом. Если дать им опомниться, мятежников можно было считать трупами.
Толпа качнулась к солдатской казарме, словно приливная волна. Блейд
бежал в первых радах. Наступал самый рискованный, самый отчаянный момент.
Возле накрепко запертых ворот закипел людской водоворот.
- Стройте пирамиду! Подсаживайте меня! - скомандовал странник. Десятки
рук подняли его легко, точно пушинку; несколько секунд, и Блейд очутился
вровень с узкой бойницей. Тесновато, конечно, но ничего, протиснемся!
В оконном проеме возник легионер - рот раззявлен, глаза выпучены; он
размахнулся мечом. Странник успел перехватить кисть воина, резко крутанул ее
в сторону; запястье хрустнуло, солдат вскрикнул и выпустил меч. Одним
движением Блейд втиснул в проем свое мощное тело, спихнул солдата на пол и
бросился вниз по лестнице - открывать ворота своему воинству в отрепьях.
Навстречу попался еще одни легионер - он сбил его с ног ударом кулака.
Казарма уже заполнилась топотом и криками поднятых по тревоге солдат,
однако Блейд успел отодвинуть тяжелый брус засова, и створки тотчас же
распахнулись сами. В ворота хлынул визжащий и вопящий человеческий поток.
Легионеры не успели перекрыть ему дорогу. Странник видел, как несколько
солдат оказались просто сметены серой толпой рабов. Мечи их обагрились
кровью, несколько невольников упали, но остальные, вне себя от ярости,
прикончили воинов голыми руками.
Оказавшись за воротами, освобожденные рабы начинали помаленьку
приходить в себя. Что делать дальше? Они настолько привыкли подчиняться
чужой воле, что, похоже, совершенно утратили собственную. Где-то это даже
хорошо, подумал Блейд. Он боялся, что ему будет не совладать с буйной
вольницей, едва рабам удастся вырваться из заточения. Однако нет - пильгуи
не разбегались, а, напротив, останавливались, недоуменно озираясь по
сторонам. Кажется, они сами еще не верили в свое освобождение.
Однако нашлись и такие, кого разом опьянили кровавая схватка и победа.
забыл?
- Я ничего никогда не забываю, - отрезал Блейд. - Но я хотел бы знать,
как ты намерена пересечь пустыню, не имея ни пищи, ни воды?
- Нам поможет великое синее небо, - с непоколебимой уверенностью
заявила Лиайя. - Оно не допустит нашей гибели.
- И, чтобы ее не допустить, пошлет нам пару хорошо прожаренных
бифштексов, - ехидно закончил странник.
- Не кощунствуй! - Лиайя притопнула изящной ножкой.
- А что мне еще остается, если ты ничего не объясняешь? Кто ты? Ясно
же, что не...
- Так ведь и ты никакой не Морион, - с усмешкой парировала девушка.
Это был хороший удар. Черт возьми, она оказалась опытным и хитрым
противником! Сейчас перед ней стояла задача охранять Блейда, но что будет,
если ее задание изменится?
Иногда бывает лучше бросить карты на стол, чем продолжать партию. Блейд
так и поступил.
- Хорошо, я не Морион. Признаю! Мое настоящее имя Ричард Блейд, и я
пришел к вам из совершенно иного мира. А что скажешь ты?
- Лишь то, что мне было видение... видение, показавшее тебя... И потом
словно кто-то невидимый стал вкладывать мне в душу силы и знания. И я из
простой девчонки стала... стала... не знаю кем. Со мной как будто говорит
некто могущественный... который подсказывает в нужный момент, как следует
поступить...
Если только Дракула не ошибался, девушка не лгала. Очевидно, в этом
мире и в самом деле действовали некие надчеловеческие силы, по-своему
распоряжавшиеся судьбой и отдельных личностей, и целых народов. Кто они
такие, еще предстояло выяснить...
Весь день Блейд и Лиайя шли через пески. Ни голода, ни жажды они не
ощущали - неведомое "синее небо" позаботилось хорошо. Блейд стремился, чтобы
к ночи их отделяло от замка наивозможно большее число миль. Странник не без
оснований полагал, что если Фарак возьмет верх, то неминуемо отправит
погоню.
Ночью они остановились в песчаной ложбине, стиснутой крутыми боками
длинных барханов, замерших, точно волны внезапно умертвленного дыханием
богов моря. Блейду так и не удалось выжать из Лиайи ничего конкретного.
Девушка сама не знала, откуда в ней появилась эта сила, дававшая ей
возможность управлять погодой и насыщать себя и двух спутников одним
воздухом - а также совершать прочие, столь же впечатляющие вещи.
Утомительный и однообразный путь через безжизненные пески занял целых
семь дней. На восьмой среди беловатых барханов начали появляться первые
признаки растительности. К десятому дню пути пески исчезли вовсе, уступив
место суховатой травянистой степи. Через две недели после того, как Блейд и
Лиайя покинули замок пескоедов, они благополучно и без всяких приключений
добралась до Порора.
Дозорный легионер на башне только очумело выкатил глаза, когда
появившаяся перед ним странная пара (вернее, троица, если считать Дракулу)
потребовала немедленно проводить их в штаб имперских войск...
Окруженный изумленным шепотом военачальников, Блейд с Дракулой на плече
вступил в кабинет командующего армией. За долгие десятилетия боев на Пороре
главная ставка, обустроилась капитально, превратившись в настоящий форт с
каменными стенами и башнями.
На всем пути от Порора до этой крепости Блейда преследовали восхищенные
и недоумевающие взгляды. Он числился среди погибших, и никто уже не чаял
увидеть его живым. После исчезновения странника войско мало-помалу вернулось
к привычной тактике - стоять на стенах и не лезть вперед. Мысль об
экспедиции в глубь владений пескоедов была предана забвению - и очень
хорошо, решил странник. Теперь, пройдя сквозь пекло южных пустынь, он
никогда не повел бы в эту землю имперские легионы.
Командующий оказался немолодым тучным мужчиной с громадным животом,
совершенно лысым и с тройным подбородком. Правда, маленькие глазки стратега
из-под редких выгоревших бровей смотрели остро и пронзительно.
- Садись, легат, - хриплым басом произнес он. - Садись и выпей славного
имперского винца... после таких передряг не грех и маленько отступить от
устава. Пей и рассказывай. Ты ведь из выслужившихся, легат, начинал рядовым?
- Да.
- И, едва попав в легион, сразу предложил новый способ ведения войны...
возглавил поход на юг... - (так громко теперь именовалась вылазка трех
легионов за реку), - уложил в том бою целую пропасть пескоедов, доказал, что
мы можем бить этих тварей в открытом поле... Откуда ж такая премудрость в
голове лесного охотника из северных краев?
- Что я могу ответить, о достославный? - Блейд пожал плечами. - И не
для этого я просил аудиенцию... а чтобы рассказать о том, что видел в
обиталище пескоедов...
- Не может быть! - военачальник вскочил, несмотря на свой внушительный
живот. - Ты был там, легат, - и ты вернулся живым?..
- Да, достославный. И вот что мне удалось там узнать... - он приступил
к рассказу.
- Значит, у пескоедов междоусобица, а пустыня практически непроходима?
- собеседник Блейда задумался, дослушав историю до конца. - И ты считаешь,
легат, что нам надо ждать от них посланцев, если только этот, как его...
Фарак не возьмет верх?
- Я думаю, что не возьмет, - заметил Блейд. - Все-таки он потратил
слишком много сил, стараясь прикончить меня. Если победят Тарк и его
сторонники, тогда есть шанс решить все дело миром.
- Миром? - полководец нахмурился. - Ты хочешь сказать, что война
закончится? Совсем закончится? Что мы с пескоедами заключим мир?
- Что же в этом особенного? - удивился странник. - Легионы несут потери
- Пятнадцатый лишился тринадцати тысяч человек из восемнадцати за несколько
дней! Так много не навоюешь. Да и что нам с тех пескоедов? Едва ли мы сможем
захватить их замок. Нам просто не провести столько войск через пустыню.
- Но ведь ты-то прошел, - подозрительно заметил стратег. - Значит,
могут пройти и другие. Пусть не так быстро, но все же... Это-то нам и
следует обсудить, легат. Жаль, что следующим чином тебя может пожаловать
лишь сам император... Я-то дал бы тебе и легион, и два, а три, парень!
Спорить и разубеждать старого вояку Блейд не стал. Зачем? Все равно не
поймет. Военная элита была так же заинтересована в пескоедах, как землепашец
в благодатном майском дождике. Можно было не сомневаться, что в
существовании внешней угрозы заинтересован и сам владыка кабаров - это
наверняка помогало поддерживать внутренний мир в Империи. Кстати, угроза
вторжения пескоедов, которые не оставят в живых никого - ни хозяев, ни
рабов, - не могла не действовать и на плененных пильгуев, удерживая их в
узде повиновения...
Страннику было ясно, что здесь, на юге, что-либо изменить не удастся.
Легионы хранили дисциплину, и бить ему требовалось в центр - по императору.
А из этого следовало, что задерживаться у вод Порора незачем. Ждать у моря
погоды Блейд не хотел.
Однако уже на следующее утро ставка была вторично потрясена, пескоеды
прислали-таки депутацию с предложением начать переговоры о мире!
Растерявшийся и сбитый с толку стратег послал за Блейдом. Вся верхушка
имперской армии уже отправилась к Порору, где на противоположном берегу их
ждал Тарк со своими львиноголовыми сподвижниками.
Встретились на середине реки - для этого имперцам пришлось посылать
свою лодку за пескоедами. Командующий, шестеро легионных командиров,
случившихся поблизости, и единственный воин в чине легата - Ричард Блейд.
Тарк приветствовал его как старого доброго знакомого, и Блейду
волей-неволей пришлось взять на себя функции посредника. Ни та, ни другая
сторона понятия не имели, как следует вести мирные переговоры, и Блейду
пришлось стараться за двоих. Как и следовало ожидать, просьба пескоедов
насчет небольшого клочка земли была отвергнута сразу же, что называется, с
порога. Стратег из всей изысканно-витиеватой речи Тарка понял только одно -
что пескоеды на грани поражения и что стоит еще чуть-чуть надавить...
Понятие "безоговорочная капитуляция" было ему незнакомо, но то, что он
потребовал, смахивало на нее очень сильно. Пескоеды должны были сложить
оружие и согласиться на размещение в их замке постоянного гарнизона
имперцев; сами же они обязывались вечной и бесплатной службой его величеству
императору кабаров.
Тарк выразительно взглянул на Блейда, и тот попытался вмешаться.
- Достославный, не следует ли все же довести предложения неприятеля до
слуха его величества?
- Ставу я еще оскорблять слух его величества подобной галиматьей! -
фыркнул полководец. - Тут и так все ясно. Что империя взяла, то она никому
не отдаст! Если же пескоеды хотят стать нашими подданными, пусть исполняют
то, что сказано. И все!
Он и в самом деле оборвал переговоры, этот решительный командир,
привыкший сперва действовать и только потом думать. Странник понял, что
переубедить этого закоренелого вояку уже невозможно: он будет драться до
последнего. Отсюда вытекало, что Блейду на границе больше делать нечего.
Приняв решение, он не мешкал. Сборы не заняли много времени, а увести
нескольких коней оказалось проще простого, часовые имперской армии не
отличались бдительностью. Вскоре два всадника уже мчались по ведущей на
север дороге. Они должны были добраться до столицы прежде, чем туда прибудет
весть о бегстве подозрительного легата, наверняка ставшего шпионом
пескоедов...
День, два, три все оставалось спокойно. Путники уходили все дальше и
дальше на север, в коренные имперские земли, где ничто не говорило о том,
что страна ведет жестокую и кровопролитную войну. Отрыдали уже жены и матери
по убитым в первых же боях неопытным солдатам Пятнадцатого Легиона, и жизнь
опять пошла дальше, по десятилетиями накатанной колее.
В столице же, гордом и богатом Рагаре, никто не обратил внимания на
черноволосого легата в пропыленном воинском плаще, ехавшем в сопровождении
молоденькой девчонки - небось, наложницы...
Оставив на постоялом дворе Лиайю, Дракулу и оружие, спрятав под плащ
лишь короткий кинжал, Блейд отправился к императорскому дворцу.
Времени на рекогносцировку он отпустил себе совсем мало. К завтрашнему
утру ему надо было точно знать, пытаться ли устроить дворцовый переворот или
же поднимать восстание на рудниках.
Первый осмотр оказался неутешителен: император кабаров, похоже, был так
же недоступен, как его древнекитайские коллеги. Все входы и выходы во дворце
тщательно охранялись. На его гладких стенах были аккуратно заглажены все швы
- так просто не поднимешься, нужны специальные приспособления. Просителей
император не принимал. Народ его никогда не видел, ибо любой, бросивший
дерзновенный взгляд на повелителя, подлежал немедленному усекновению головы
без суда и следствия. Доступ к императору имел только крайне узкий круг лиц.
Не так уж трудно было выяснить все эти сведения, потолкавшись какое-то
время по столичным кабакам и тавернам. Вход во дворец был закрыт даже
представителям высших сословий, не говоря уж о простонародье. Императорская
Канцелярия извергала непрерывный поток указов и рескриптов, народ их
худо-бедно исполнял - так зачем же кого-то пускать к его величеству? Высшее
армейское начальство чином не ниже командующего армией еще могло попасть на
прием, но никак не простой легат, выслужившийся из рядовых. Прорваться к
священной особе правителя силой и ликвидировать его не имело никакого
смысла, это Блейд понял еще на пути с севера. Повторное дознание подтвердило
первоначальные выводы. Оставался только один путь - сменить власть силой,
подняв мятеж рабов. А значит, надо было отправляться на восток.
Не задерживаясь в столице ни единого лишнего дня, Блейд и Лиайя по
хорошо наезженному торговому тракту отправились к морю. Сверхъестественные
силы, избравшие в качестве своего посредника девушку, ничем себя не
проявляли, и, когда Блейд интереса ради просил Лиайю обратиться к своим
загадочным покровителям, его спутница только разводила руками.
Через пять дней горы до половины закрыли небо. Тракт шел на восток,
протискиваясь узкой долиной к невысокому перевалу и дальше, к морскому
побережью. Странник планировал начать бунт именно оттуда. Перевал оборонять
легче всего - до тех пор, пока войско повстанцев не наберется опыта и не
сможет противостоять имперским легионам в открытом поле. После этого Блейд
планировал стремительный удар на столицу, ее захват и капитуляцию империи.
Затем уже можно было бы договориться и о мире с пескоедами.
Тракт становился все уже и уже. Дорога шла в гору, мало-помалу начало
холодать. Здесь на постоялых дворах попадалось куда больше имперских
разъездов, с подозрением косившихся на странника и его спутницу. Такой
здоровенный молодой мужчина - и не в легионе? Но пока что дело дальше
взглядов не шло.
Когда перевал остался позади, взорам путников предстала совершенно иная
страна. Когда-то лесистая и зеленая, она была вся изуродована отвалами
пустой породы, накопившимися за долгие десятилетия разработки подземных
месторождений. Рудников как таковых не было - и руду и уголь добывали в
глубоких шахтах, извлекая при этом на поверхность массу ненужной земли. Леса
нещадно вырубались на крепеж и прочие шахтные надобности. И лишь возле самой
береговой черты, вблизи от города-порта Сухэй, местность вновь обретала
привычный зеленый наряд.
Блейд не стал терять время даром. Ему нечего было делать в богатом
портовом городе; поселения невольников, окруженные военными лагерями,
располагались вдали от его стен. Правда, охраны теперь осталось очень мало -
почти все боеспособные когорты ушли на юг, но тем не менее легионеры охраны
представляли собой внушительную силу. Моральные же проблемы вроде ожидаемого
кровопролития Блейда не волновали; к тому же он полагал, что если повести
кампанию умело, больших сражений удастся избежать.
Ближе к порту на дорогах начали попадаться многочисленные легионерские
заставы - те немногие пильгуи, которым хватало смелости или отчаяния для
побега, как правило, пытались выбраться из города на кораблях. Иноземные
купцы охотно брали их - бесплатные гребцы всегда нужны. Перекрывая самый
соблазнительный путь, имперцы пуще всего стерегли дорогу к морю.
Блейд решил не рисковать. Вдвоем с Лиайей они повернули на грязный,
разбитый колесами тяжело груженых телег тракт, что вел к одной из шахт.
Вскоре впереди показались мрачные покосившиеся вышки над входами в
подземные норы и приземистые серые бараки рабов, обнесенные широкими рвами.
Вода в них подозрительно булькала и пузырилась; никакой иной ограды не
существовало.
Казарма легионеров запирала единственный выход с окруженного рвами
пятачка, где теснились рабские бараки. Выглядела она внушительно - каменные
стены, узкие окна. В случае необходимости тут можно было продержаться не
один час.
Ворота в казарме были добротные, на крепких железных петлях. И притом
наглухо запертые. Впрочем, это странника уже не смущало. Как поступать в
таких случаях, он хорошо знал.
- Слушай меня внимательно, - он склонился к Лиайе. - Я оставлю тебе
Дракулу. Обращайся с ним как следует. А я должен сдаться охране.
- Сдаться охране? - ужаснулась его подруга. - Зачем?
- Мне надо попасть к рабам. Если восстание не подготовлено, оно терпит
неудачу. А я еще никогда не проигрывал. Тебе нужно подождать меня несколько
дней. Лучше, если ты отправишься в город - штурмом мы его брать не будем.
Как только я сформирую сколько-нибудь сносную армию, мы двинемся за перевал,
в коренные имперские земли. А порт... им займемся потом. Крупных сил здесь
все равно нет, так что нечего и время терять.
- Я боюсь, - впервые вырвалось у Лиайи. - Мне снятся страшные сны. Мои
сородичи... словно дикие звери, уничтожающие все на своем пути... Быть
может, это предостережение? Быть может, великое синее небо не одобряет
твоего замысла?
- Глупости, - решительно отрезал Блейд. - В моей стране рабовладение
почитается одним из самых страшных злодеяний. Я должен освободить этих
несчастных - или, во всяком случае, попытаться.
- Я понимаю, - прошептала Лиайя, прижимаясь к возлюбленному. - Я знаю,
что ты прав... но мне все равно очень страшно. Тебя убьют!
- Вряд ли, - Блейд беззаботно тряхнул головой.
Он стянул свою дорожную одежду, заменив ее жалкими лохмотьями,
припасенными заранее.
- Теперь только аккуратно шумнуть...
Странник собирался инсценировать побег. В окружавших казарму зарослях
он отыскал несколько подгнивших лесин, свалил их и перебросил через ров.
Непонятно было, почему заключенные не сбегут - сам он оказался внутри без
особого труда. 322
Недоумевая и ни от кого не прячась, Блейд двинулся к серым дощатым
постройкам, и тут оказалось, что здесь все было не так-то просто. Словно
прожектора в земном концлагере, по углам рвов вспыхнули ослепительно-белые
огненные шары, заливая все вокруг ярким светом. Двери казармы мгновенно
распахнулись; на пороге возникли шестеро легионеров в полном боевом
вооружении. Воины, разумеется, сразу же заметили переброшенный через ров
мостик.
- Во дает! Это откуда ж взялось? - вопросил пространство старший, уже
пожилой легионер с нашивками десятника.
- Да не иначе, как он оттуда сюда перелез! - заметил один из солдат
помладше.
- Совсем с ума спятил! Зачем же человек сам по доброй воле сюда
полезет?
Солдаты говорили так, словно Блейда поблизости вовсе и не было, а все
происходящее представляло собой чисто академический интерес.
- Ну, раз вошел, пусть идет, - решил старший. - Только бревна эти
надо... того...
Его желание тотчас исполнилось. Из воды, заполнявшей ров, взметнулось
гибкое стремительное тело, на мгновение Блейд увидел широкую пасть, обильно
уснащенную устрашающего вида зубами. Хруст, треск - и все было кончено. От
трех лесин не осталось и следа.
Странник пожал плечами; впечатляет, но не больше. Ладно, раз стражи
здесь настолько глупы, что полагаются исключительно на заклинания, он
докажет им, насколько они ошибаются.
Размеренным шагом Блейд подошел ко входу в ближайший барак. Дверь
оказалась незаперта. Потянуло тяжелым запахом потных и грязных мужских тел.
Странник вошел внутрь.
Обычный барак с голыми нарами в три яруса; доски чуть прикрыты какой-то
рванью. Тела лежали плотно, без просветов; храп, стоны, сонное бормотание...
Блейд с трудом отыскал некий намек на место, втиснулся, закрыл глаза и стал
ждать утра.
Рассвет пришел вместе со звуком гонга. Рабы задвигались, визгливо
переругиваясь, словно базарные бабы. На новоприбывшего никто не обращал
внимания. Кормежка оказалась, как и ожидал странник, мутным, едва теплым
варевом, разлитым в здоровенные тазы. У тазов завязалась самая настоящая
драка: сильные отпихивали слабых и жрали от пуза. Правда, Блейд не понимал,
как можно вообще есть подобное...
Подошел низкорослый, почти квадратный лысый мужик в окружении свиты
подхалимов и прихлебателей. Его команда мигом отогнала всех от лоханей с
пищей. "Шестерки" зашарили грязными мисками в едва дымящемся вареве,
вылавливая лучшие куски.
Все было ясно: иерархию в этом человеческом стаде нужно было срочно
ломать. Блейд шагнул вперед, сжимая кулаки.
- Ты такой упитанный, не лучше ли уступить тем, кто умирает от голода?
- спокойно спросил он, ставя ногу на край лохани.
Наступило ошеломленное молчание. Судя по всему, здесь никто и никогда
не пытался протестовать. Лысый "хозяин" изумленно воззрился на странника -
тот шириной плеч превосходил любого из его подручных. Тем не менее главарь
отдал приказ действовать обычным порядком. Свора его накатилась и
откатилась; несколько ударов, и на земле осталось пять тел. Блейд бил,
естественно, не до смерти, а просто чтобы лишить чувств на короткое время.
Лысый остался один. На тупой его физиономии отразился страх; он
шатнулся было назад, но странник одним прыжком оказался рядом и аккуратным
апперкотом отправил его в нокдаун.
- Всем все ясно? - он обвел толпу выразительным взглядом.
Всем все было ясно. Подхалимы тотчас бросились к Блейду с изъявлениями
покорности; остальные, забитые и замордованные до последней крайности,
только маяча и угрюмо взирали на разыгравшуюся перся ними сцену. Сменилась
власть, только и всего.
- Ешьте! - распорядился Блейд. - Больных и слабых вперед!
Ответом ему было гробовое молчание. Как это - слабых вперед? Слабые на
то в слабые, чтобы подыхать - все равно дневной урок за них делают другие.
Робко теснившиеся в стороне самые молодые, или, напротив, самые старые,
поспешно бросились к тазам - пока остальные в растерянности, а новый главарь
не успел все перерешить...
Когда они добрались до еды, Блейд не выдержал, отвернулся. Человек не
может дойти до такого скотства, твердил он себе, сжав зубы. Однако же
отворачиваться было нельзя - накормить требовалось всех, и быстро, потому
что легионеры уже опускали тонкий и узкий дощатый мост через охранный ров с
тварями, готовясь пропустить отряд рабов к шахте.
- Слушайте все! - рявкнул Блейд. - В шахту сегодня не пойдем! Требуем
нормальной кормежки! И чтоб работать не до изнеможения! И чтоб каждый
седьмой день был выходным!
Ему не ответили; смысл сказанного не сразу добрался до сознания этих
замордованных существ, которых едва ли можно было назвать людьми. Однако
когда дошел...
Тишина взорвалась дикими воплями и визгом. Выли, вопили и орали все - и
сильные, и слабые.
- Не пойдем! Верно! Он сказал - не пойдем! Не пойдем!
Только теперь легионеры сообразили, что происходит что-то неладное.
- Эй, падаль! - крикнул кто-то из солдат. - А ну быстро сюда! Иначе
вечером жратвы не будет!
- Тихо все! - рявкнул Блейд. Его послушались тотчас. Это обнадеживало.
- Слушайте, солдаты! Будете кормить нас со своей кухни, или мы бросаем
работу! - крикнул странник, обращаясь к легионерам, которые по-прежнему
бестолково толпились возле выхода к шахте. Охранники явно не знали, что
делать; у их десятника хватило ума лишь на одно: не лезть очертя голову в
плотную массу рабов, чтобы схватить зачинщика мятежа.
- Можете делать что хотите, но жратвы сегодня не будет! - за неимением
лучшего решения гаркнул старший, и легионеры ретировались. Рабы остались
запертыми на своем пятачке, окруженном рвами.
Очень быстро Блейд выяснил, что никто из пильгуев никогда и не пытался
выбраться отсюда. На доски бараков, похоже, было наложено какое-то заклятие,
или же твари во рвах были слишком хорошо натренированы, любая попытка
перебросить мостки заканчивалась тем, что ветхое дерево исчезало в
ненасытных пастях обитателей рвов. Странник дал команду рыхлить землю и
заваливать ею рвы; это подействовало, и на противоположном берегу появилось
уже десятка три легионеров с мечами наголо. Лучников пока видно не было.
Блейд точно знал, что делать дальше. Раз подогретой толпе нельзя дать
остынуть, это может погубить все предприятие.
- Вы видите, они готовы уморить нас голодом! - вскричал он, взмахивая
рукой. - Но мы не станем этого ждать! Пробьемся на свободу сами! И тогда все
вокруг станет нашим!
Толпа ответила неистовым ревом. Люди на глазах утрачивали способность
рассуждать, поддаваясь захватившему всех стадному чувству. И тогда Блейд
понял, что его час настал.
- Штурмуем ворота! - выкрикнул он, и толпа сотнями голосов подхватила
этот призыв. - Штурмуем ворота-а!
Он отлично понимал, что легионеров можно взять только внезапностью и
нахрапом. Если дать им опомниться, мятежников можно было считать трупами.
Толпа качнулась к солдатской казарме, словно приливная волна. Блейд
бежал в первых радах. Наступал самый рискованный, самый отчаянный момент.
Возле накрепко запертых ворот закипел людской водоворот.
- Стройте пирамиду! Подсаживайте меня! - скомандовал странник. Десятки
рук подняли его легко, точно пушинку; несколько секунд, и Блейд очутился
вровень с узкой бойницей. Тесновато, конечно, но ничего, протиснемся!
В оконном проеме возник легионер - рот раззявлен, глаза выпучены; он
размахнулся мечом. Странник успел перехватить кисть воина, резко крутанул ее
в сторону; запястье хрустнуло, солдат вскрикнул и выпустил меч. Одним
движением Блейд втиснул в проем свое мощное тело, спихнул солдата на пол и
бросился вниз по лестнице - открывать ворота своему воинству в отрепьях.
Навстречу попался еще одни легионер - он сбил его с ног ударом кулака.
Казарма уже заполнилась топотом и криками поднятых по тревоге солдат,
однако Блейд успел отодвинуть тяжелый брус засова, и створки тотчас же
распахнулись сами. В ворота хлынул визжащий и вопящий человеческий поток.
Легионеры не успели перекрыть ему дорогу. Странник видел, как несколько
солдат оказались просто сметены серой толпой рабов. Мечи их обагрились
кровью, несколько невольников упали, но остальные, вне себя от ярости,
прикончили воинов голыми руками.
Оказавшись за воротами, освобожденные рабы начинали помаленьку
приходить в себя. Что делать дальше? Они настолько привыкли подчиняться
чужой воле, что, похоже, совершенно утратили собственную. Где-то это даже
хорошо, подумал Блейд. Он боялся, что ему будет не совладать с буйной
вольницей, едва рабам удастся вырваться из заточения. Однако нет - пильгуи
не разбегались, а, напротив, останавливались, недоуменно озираясь по
сторонам. Кажется, они сами еще не верили в свое освобождение.
Однако нашлись и такие, кого разом опьянили кровавая схватка и победа.