– Лифтер поднимает много брызг. Мне нужно что-нибудь менее шумное.
– А почему бы и нет? – ворчливо согласился старик. – Все равно в это время года особенно нечем заняться.
– Могу я кое-что спросить у тебя, Джошуа?
– Можешь спрашивать все, что угодно.
– Но ты имеешь право не отвечать. Это личный вопрос. Очень личный. Когда мы занимались любовью в ту первую ночь, ты сказал, что был в плену у эльяров.
– Был, – произнес Джошуа внезапно упавшим голосом.
– Я хотела бы еще кое-что выяснить. Я должна видеть твое лицо, чтобы знать, когда мне следует заткнуться.
– Не беспокойся за меня. Что ты хочешь узнать?
– Ты был болен?
– Тогда еще нет, – неохотно начал Джошуа. – Когда началась война и эльяры напали на Федерацию, я находился на Сауросе. Это был один из Правящих Миров эльяров, как они их называли. У них не было необходимости иметь центральную столицу, поскольку они могли почти мгновенно обмениваться информацией между различными звездными системами. Мы до сих пор не знаем, как они это делали. Мою семью послали туда тремя годами раньше, когда произошли первые инциденты и обстановка начала накаляться. Предполагалось, что еще можно разрядить напряжение с помощью слов. Но через некоторое время эльяры решили, что они ничего не желают слушать. Кстати, некоторые из них думали по-другому. Когда эльяры начали уничтожать наши корабли, даже не потрудившись объявить войну, они согнали в лагеря всех представителей Федерации, находившихся на их планетах. Они не делали различия между военными и гражданскими. Ни тогда, ни после. И я тоже попал в лагерь.
– А что случилось с твоими родителями?
– Они умерли, как и большинство людей, окружавших меня. Голод. Болезни. Ужасные условия. Садизм эльяров не был намеренным, но результат оказался тем же самым.
– Но ты сбежал?
– Я сбежал.
– И что потом?
– Я был первым человеком, который столько времени провел с эльярами, и поэтому Федерация проявила большой интерес к тому, что я о них знал. Позднее появилось еще несколько человек, переживших примерно то же, что и я. Но их было совсем немного. Эльяры редко брали пленных, поскольку сами никогда не сдавались живыми.
– Затем Федерация сделала из тебя солдата?
– Что-то вроде того.
– Я знала военных, – мягко сказала Кандия, – и поняла, что никто из них, никто, воевавший по-настоящему, не любит рассказывать о сражениях. Поэтому я не буду тебя спрашивать, что ты делал и где. Но у меня есть другой вопрос. Как ты мог находиться среди этих отвратительных созданий? Я бы ни за что не смогла; правда, я видела их только по головизору и на фотографиях. Но и этого было достаточно, чтобы вызвать у меня дрожь. Я чувствовала себя так… так, словно увидела слизняка в своей постели. Или паука на стене своей комнаты.
– То же самое чувствуют… чувствовали большинство людей. И эльяры, в свою очередь, испытывали в отношении нас такое же отвращение. В этом и заключалась настоящая причина, по которой они начали войну.
– Но у тебя эльяры не вызывали отвращения?
– Нет.
– Почему?
Вольф долгое время сохранял молчание.
– На самом деле я не знаю, – медленно произнес он. – Может быть, потому, что пауки никогда меня не пугали. Или потому, что я рос в разных мирах и меня всегда окружала незнакомая обстановка. Каждая планета, куда мы переезжали, была для меня новой, а люди чужими. Чаще всего они не любили меня, поскольку я от них чем-то отличался.
– Но эльяры убили твоих родителей. За одно это ты должен был возненавидеть их и продолжать ненавидеть до сих пор.
– Нет, – сказал Джошуа. – Во мне не было ненависти. Нет ее и сейчас.
Через две недели уже никто не обращал особенного внимания на появление Джошуа в казино. Он был просто еще одним профессиональным игроком, которому повезло стать новым любовником Кандии.
Он каждый день отвозил ее на работу и обратно на остров, а днем между поездками проводил время за игорным столом, где обычно выигрывал. Всегда любезный, всегда сдержанный, он оставался самим собой и постепенно становился незаметным в этом мире мелькающих образов.
Однажды вечером Джошуа подогнал лифтер к служебному входу и проводил Кандию внутрь. Он рассчитал время своего прибытия так, чтобы оно почти совпало с началом представления, и поэтому коридор, ведущий на сцену, был безлюден.
Вольф вернулся к лифтеру, достал из него черный портфель и снова зашел в казино. Коридор был по-прежнему пуст. Джошуа сделал несколько шагов и открыл неприметную дверь. Замок он отомкнул еще днем.
Джошуа закрыл за собой дверь и задвинул щеколду. На тускло освещенной лестничной площадке пахло плесенью и сырым бетоном.
Он достал из портфеля рабочий комбинезон с надписью на спине «Персонал казино» и табличкой с именем «Кирия» и натянул его поверх вечернего костюма. Кроме комбинезона в портфеле лежала только серая металлическая коробка. На коробке по трафарету была нанесена надпись: «Автоматическое реле. Не открывать без должной предосторожности». Он потрогал пальцем краску и убедился, что она высохла.
Джошуа поднялся по лестнице на два пролета, открыл дверь и увидел перед собой другой коридор. Он прошел мимо пяти дверей, ведущих во внутренние помещения, и остановился у шестой. Его пальцы ощупали замок, и тот слабо щелкнул.
Открыв дверь, Джошуа окинул взглядом мостики, протянувшиеся над главной сценой. На них крепились осветительные прожекторы, занавес, задники, подъемники и веревки. Всем этим управляли техники из кабины, располагавшейся этажом ниже. Он нашел открытый участок стены, который присмотрел заранее, повернул четыре болта на задней поверхности коробки и прижал ее к стене.
Когда Джошуа убрал руку, коробка прочно держалась на месте. Он вышел обратно в коридор, закрыл за собой дверь и спустился на главный уровень. Он снял комбинезон и приоткрыл дверь. Коридор, ведущий за кулисы, был по-прежнему пуст.
Вольф покинул здание, подъехал на лифтере к главному выходу и вновь вошел в казино, вежливо поздоровался с несколькими знакомыми игроками и задержался достаточно долго, чтобы спросить у одного из них время, а затем, нахмурившись, сделать вид, что он переводит свои часы.
– Проснись, Джошуа! Проснись!
– Что случилось?
– Ты видел сон. Плохой сон, – сказала Кандия. – Я услышала, как ты кричишь. Ты весь вспотел. И ты говорил на языке, который мне не знаком. Но от его звуков у меня по телу побежали мурашки.
– Примерно вот так? – Он произнес несколько слов на эльярском.
– Да, примерно так.
Она включила свет, пошла в ванную и, вернувшись с полотенцем, начала его вытирать.
– Ты не хочешь рассказать мне, о чем был сон?
– Мне снился Саурос, – медленно произнес Вольф.
– И что ты там делал?
– Я разговаривал со своим эльярским другом Таеном. Полагаю, он был моим другом. Я ни разу не спрашивал его об этом, а он сам никогда мне не говорил.
– Ну и о чем вы с ним беседовали?
– Он показывал мне точки на теле, простого прикосновения к которым достаточно, чтобы вызвать смерть.
Кандия вздрогнула.
– Нет ничего удивительного в том, что ты кричал!
– Нет, – возразил Джошуа. – Мне было интересно. Таен помогал мне переносить эти точки с тела эльяра на тело человека.
– И это называется друг? – недоверчиво спросила Кандия.
– Друг. И учитель.
– А он учил тебя чему-нибудь другому, кроме как убивать людей?
Джошуа хотел ответить, но передумал. Слова могли завести его слишком далеко.
– Да. Учил. Но ничему такому, о чем стоило бы вспоминать.
– Я тебе не верю, – заявила Кандия после короткой паузы. – Но у каждого есть свои секреты. Вот. Теперь ты снова сухой. Подумай о чем-нибудь приятном.
Она поцеловала его в лоб, выключила свет и, повернувшись к нему спиной, притворилась спящей.
Джошуа долгое время лежал без сна. Думал. Вспоминал.
– Очень хорошо, — сказал Таен. – Я решил, что я сумасшедший. Я научу тебя сражаться. Но тебе придется узнать больше о нашем Пути. Птица не сможет парить в воздухе, пока не познает природу ветра.
Юноша поклонился.
– Ты перестанешь меня любить после того, как я начну обучение, — предупредил Таен. – Я не любил – и, возможно, до сих пор не люблю – того, кто учил меня. Но так и должно быть.
Без предупреждения щупальце эльяра ударило юношу в область живота, сбив его с ног. Джошуа тяжело ударился о землю, но, перекатившись через голову, поджал под себя ноги и быстро поднялся.
Эльяр подошел ближе. Джошуа попытался нанести удар ногой, но щупальце Таена легким прикосновением заставило его потерять равновесие.
Вольф опять больно ударился, но не издал ни единого звука.
– Хорошо, — одобрительно произнес эльяр. – Показывать боль – значит лишать свою оболочку, свое тело возможности обучаться. Но это последняя похвала, которую ты от меня услышал.
– Я знаю способы становиться невидимым, — заявил юноша. – Они относятся к другому Пути, но я с ними знаком.
– Поделись со мной, червяк, своей мудростью. Джошуа сделал глубокий вдох.
– Ты не становишься на самом деле невидимым. Ты просто движешься вне пределов чьего-либо восприятия. Сбоку, сверху, снизу. Или заставляешь смотреть в другую сторону. Касаешься одного плеча, ныряешь под другое, когда человек поворачивается, и у него создается впечатление, что он осмотрел все пространство.
Другой способ – это использовать игру освещения. Двигайся в сторону более яркого света или большей темноты – и ты останешься незамеченным.
– Чихать я хотел на такие глупости, — сказал Таен. – Вот способ эльяров.
Он повернулся в одну сторону, затем в другую. Джошуа почувствовал резь в глазах и на мгновение отвел взгляд в сторону. Позади Таена находился стол, а на столе стояла ваза.
– Вот что я имел в виду. Это сделать сложнее, когда кто-то смотрит прямо на тебя, и проще, если его глаза сфокусированы на чем-то еще, а затем он переводит взгляд в твою сторону. Но это еще одна премудрость, которой тебе предстоит научиться.
Джошуа улыбнулся в темноте.
Эльяр медленно приближался к нему, обходя сбоку. Джошуа повернулся и сделал шаг в сторону. Щупальце эльяра вылетело вперед. Поднырнув под него, Джошуа слегка коснулся щупальца тремя пальцами и почувствовал боль Таена. Эльяр попытался сделать подсечку, но Джошуа отбил его ногу в сторону.
Таен пошатнулся, и Джошуа нанес ему удар ногой в грудь, заставив худого инопланетянина упасть навзничь. Таен поджал под себя ноги и приготовился вскочить, но, увидев, что Джошуа уже склонился над ним и занес руку для добивающего удара, вновь опустился на землю.
– Ты научился всему, что я знаю. Теперь пришло время подыскать тебе имя. Затем ты должен продолжить обучение, но уже у других наставников. Мне нужно поговорить с нашими старейшинами и посмотреть кодекс, чтобы добиться разрешения, но я чувствую, что время для тебя уже наступило. Затем, если они согласятся, мы совершим путешествие в пустынные земли, туда, где царят ветер и ночь.
Там нас будет ждать Страж. Я научу тебя словам, которые ты должен будешь ему сказать. Тебе следует хорошенько их запомнить, чтобы не сделать ошибки и не заставить меня выглядеть в его глазах слепцом.
К Джошуа пришло еще одно воспоминание.
Ему двадцать лет. Он стоит один перед зеленым туманом, который отмечал границы лагеря для пленных землян. Если хочешь покончить счеты с жизнью, зайди в туман – и будешь мертв.
Он не обращал на туман особого внимания. После почти трех лет, проведенных здесь, туман стал частью его самого, так же как и длинные покосившиеся бараки, постоянное чувство голода, лохмотья и холод.
И обжигающее душу одиночество.
Он не позволял себе думать об этом.
Чтобы очистить разум от ненужных мыслей, Джошуа начал свои упражнения, которые он делал каждый день на заре и в сумерках. Он медленно и размеренно повторял заученные движения, позволяя сознанию унестись прочь, туда, где царят мир и покой.
– Эй, ты!
Состояние умиротворенности покинуло его. Он обернулся.
Их было четверо. Возглавлял компанию его ровесник, сын водителя, работавшего при посольстве до того, как началась война. Рядом с ним находился морской пехотинец из охраны посольства, предпочитавший общество более молодых людей компании нескольких оставшихся в живых солдат из его подразделения. Об остальных двоих Джошуа ничего не знал, кроме того, что они всегда сопровождали сына водителя.
Все они были крупнее Вольфа, поскольку, очевидно, нашли способ добывать еду, дополняющую скудный лагерный рацион.
Вольф ничего не ответил.
Они встали полукругом, держась примерно в восьми футах от него.
– Мы решили немного вправить тебе мозги, – заявил сын водителя. – Напомнить тебе, что нам всем здесь нужно держаться вместе, не забывая, что мы люди, а не дрожащие слизняки. Мы не собираемся торчать здесь вечно и хотим быть готовыми, когда придет время, нанести ответный удар. Нам не нравится, что ты занимаешься с этим эльярским дерьмом. Пытаешься стать похожим на них. Мы видели, как ты их изучаешь. Может быть, ты хочешь…
Внезапно Джошуа оказался рядом с ним на расстоянии менее одного фута. Два пальца коснулись головы молодого человека точно у основания челюсти. Издав сдавленный крик, тот упал на спину.
Морской пехотинец попытался принять боевую стойку, но, прежде чем его руки поднялись до уровня груди, Джошуа ударил его обратной стороной ладони. Хватая ртом воздух и выпучив глаза, тот медленно осел на землю.
Остальные, подняв руки, попятились назад.
– Заберите этих двоих, – приказал Вольф. – И никогда больше ко мне не приближайтесь. Не смейте не то что говорить, но даже думать обо мне. Вам все понятно?
Не дожидаясь ответа, он повернулся к ним спиной. Он снова начал совершать медленные движения, глядя на зеленый туман, позволяя своему сознанию изучить его, коснуться, проникнуть внутрь и за него.
Он едва расслышал какие-то шаркающие звуки, когда те двое оттаскивали в сторону своих друзей.
На этом воспоминание закончилось. Вольф повернулся на бок и уснул.
– Они держатся настороже, даже несмотря на то, что хозяина нет поблизости, – сказал Либанос, опуская прибор ночного видения. – Я насчитал троих. Двое прогуливаются по открытому пространству, третий держится чуть сзади, наблюдая за остальными.
– Их четверо, – поправил его Джошуа. – Еще один примерно в двадцати ярдах от открытого пространства, чуть в стороне от тропинки. Он стоит почти неподвижно… вот сейчас пошевелился.
– Мистер, вы ведь даже не использовали бинокль. Как вам удалось его разглядеть?
– Хорошее зрение. Я веду здоровый образ жизни.
Старик хмыкнул и вновь стал рассматривать остров Эдета Сутро. С приглушенным двигателем «Дельфин» покачивался примерно в двухстах метрах от берега.
– Хорошо. Теперь я знаю, какой у них грузовой лайтер. Достаточно распространенная модель. Думаю, это «Солар-500». Я водил такой. Он не слишком грузоподъемный, но быстрый. Имеет хорошую маневренность. Им может управлять один человек. Черт его знает, что там внутри. Там может находиться все, что угодно, от трюма до комфортабельной каюты.
Он передал бинокль Вольфу, который тоже осмотрел лайтер.
– А как у него с обзором?
– Электронная картинка с любым увеличением выводится на шлем пилота, возможно еще на экраны. Обычный обзор через лобовое стекло и четыре иллюминатора с каждой стороны, кроме того, еще экран над головой, куда передается картинка с установленной на корме камеры.
– Доступ внутрь?
– Два люка по бокам водительской кабины, один на крыше, большие грузовые люки на корме и с левого борта. Ах да. Есть еще два аварийных выхода.
Один сверху на корме, другой в нижней части корпуса на тот случай, если лайтер затонет.
– Очень хорошо, – пробормотал Вольф. – Я люблю, когда много дверей. – Он зафиксировал изображение лайтера в своей памяти и вернул бинокль. – Не пора ли нам назад, мистер Либанос? Мне давно уже пора в постель.
Кандия вздрогнула и издала слабый крик, когда Вольф проник в нее, затем подняла ногу и согнула ее, приблизив пятку к его затылку, одновременно совершая ритмичные движения бедрами.
Чуть позже она сделала то же самое со второй ногой и, скрестив лодыжки, плотно прижалась к дрожащему телу Вольфа. Через мгновение она последовала за ним, и ее ноги бессильно опустились.
Они вместе вернулись к реальности и лежали, лаская друг друга, поглаживая руками скользкие от пота тела.
Через некоторое время она пробормотала:
– Знаешь, Джошуа, порою мне кажется, что я… – Ее голос прервался.
– Да?
Кандия вздохнула.
– Ничего. Я чуть не сказала глупость, которая вызвала бы неловкость у нас обоих.
– Примерно так все должно произойти, – подытожил Вольф. – Когда операция закончится, я сразу же покину планету. Какие пути отступления у вас троих?
– Это зависит от обстоятельств, – заметил Либанос – Сколько тел останется греться на солнце?
– Надеюсь, ни одного.
– Хотя на самом деле это не имеет особого значения, – продолжил Либанос – Половина Морн-де-Эссе будет готова поклясться, что мы с Тетис все время распевали вместе с ними гимны. Многие не сознают, что кроме богачей и любителей острых ощущений на Тринити живут еще и простые люди. У нас не будет проблем, мистер Вольф.
– Я и не думал, что они возникнут. Кандия, а что ты собираешься делать? Поскольку нас все время видели вместе, скорее всего, тебе придется ответить властям на несколько вопросов.
Танцовщица пожала плечами.
– Я тоже знакома с тем, как водить за нос закон. Но разве у меня нет выбора?
– А что бы ты предпочла?
Кандия выразительно посмотрела на Тетис и ее дедушку. Либанос взял внучку за руку и, не обращая внимания на ее сердитые взгляды, вышел вместе с ней на террасу пляжного домика.
– Я предпочла бы улететь с тобой, – ответила женщина и тут же приподняла руку, словно бы останавливая его. – Подожди. Я имела в виду совсем не то, что ты, возможно, подумал. Я хотела сказать… Ты ведь покинешь Тринити сразу после того, как получишь от Сутро все, что тебе нужно, верно?
– Да, – сказал Вольф.
– Мне хотелось бы улететь туда, куда ты затем направишься, если, конечно, я не буду тебе обузой.
– А как же твой контракт с казино?
– Ерунда! Он заканчивается через месяц, а мне до смерти надоело слушать каждый вечер грохот оркестра и чувствовать, что Мегарис меня того и гляди уронит. Я найду себе другое пастбище. И как ты сам видел, я путешествую налегке.
Отвернувшись от Вольфа, она посмотрела в окно, на ее лице заиграли солнечные блики.
– Так даже лучше, – сказал Вольф. – После меня останутся только вопросы, которые некому будет задать. – Он сделал паузу. – И кроме того, мне самому так будет значительно приятней.
Кандия обернулась и одарила его лучезарной улыбкой.
Они лежали на пляже. Кандия пристроила голову на его животе. В полудреме он слушал ее рассказ о том, как она начала танцевать.
– Но в конце концов я подумала, что, возможно, мне придется по душе жить, не испытывая постоянной боли и имея на руках немного свободных денег, поэтому…
Ком издал сигнал вызова. Вольф протянул руку.
– Да?
– Я только что услышала новость по своему сканеру, – произнес голос Тетис – Корабль Эдета Сутро собирается совершить посадку на Тринакии.
Солнце, Кандия, плеск волн – все внезапно исчезло, и Вольфа поглотила темнота.
Глава 13
– А почему бы и нет? – ворчливо согласился старик. – Все равно в это время года особенно нечем заняться.
– Могу я кое-что спросить у тебя, Джошуа?
– Можешь спрашивать все, что угодно.
– Но ты имеешь право не отвечать. Это личный вопрос. Очень личный. Когда мы занимались любовью в ту первую ночь, ты сказал, что был в плену у эльяров.
– Был, – произнес Джошуа внезапно упавшим голосом.
– Я хотела бы еще кое-что выяснить. Я должна видеть твое лицо, чтобы знать, когда мне следует заткнуться.
– Не беспокойся за меня. Что ты хочешь узнать?
– Ты был болен?
– Тогда еще нет, – неохотно начал Джошуа. – Когда началась война и эльяры напали на Федерацию, я находился на Сауросе. Это был один из Правящих Миров эльяров, как они их называли. У них не было необходимости иметь центральную столицу, поскольку они могли почти мгновенно обмениваться информацией между различными звездными системами. Мы до сих пор не знаем, как они это делали. Мою семью послали туда тремя годами раньше, когда произошли первые инциденты и обстановка начала накаляться. Предполагалось, что еще можно разрядить напряжение с помощью слов. Но через некоторое время эльяры решили, что они ничего не желают слушать. Кстати, некоторые из них думали по-другому. Когда эльяры начали уничтожать наши корабли, даже не потрудившись объявить войну, они согнали в лагеря всех представителей Федерации, находившихся на их планетах. Они не делали различия между военными и гражданскими. Ни тогда, ни после. И я тоже попал в лагерь.
– А что случилось с твоими родителями?
– Они умерли, как и большинство людей, окружавших меня. Голод. Болезни. Ужасные условия. Садизм эльяров не был намеренным, но результат оказался тем же самым.
– Но ты сбежал?
– Я сбежал.
– И что потом?
– Я был первым человеком, который столько времени провел с эльярами, и поэтому Федерация проявила большой интерес к тому, что я о них знал. Позднее появилось еще несколько человек, переживших примерно то же, что и я. Но их было совсем немного. Эльяры редко брали пленных, поскольку сами никогда не сдавались живыми.
– Затем Федерация сделала из тебя солдата?
– Что-то вроде того.
– Я знала военных, – мягко сказала Кандия, – и поняла, что никто из них, никто, воевавший по-настоящему, не любит рассказывать о сражениях. Поэтому я не буду тебя спрашивать, что ты делал и где. Но у меня есть другой вопрос. Как ты мог находиться среди этих отвратительных созданий? Я бы ни за что не смогла; правда, я видела их только по головизору и на фотографиях. Но и этого было достаточно, чтобы вызвать у меня дрожь. Я чувствовала себя так… так, словно увидела слизняка в своей постели. Или паука на стене своей комнаты.
– То же самое чувствуют… чувствовали большинство людей. И эльяры, в свою очередь, испытывали в отношении нас такое же отвращение. В этом и заключалась настоящая причина, по которой они начали войну.
– Но у тебя эльяры не вызывали отвращения?
– Нет.
– Почему?
Вольф долгое время сохранял молчание.
– На самом деле я не знаю, – медленно произнес он. – Может быть, потому, что пауки никогда меня не пугали. Или потому, что я рос в разных мирах и меня всегда окружала незнакомая обстановка. Каждая планета, куда мы переезжали, была для меня новой, а люди чужими. Чаще всего они не любили меня, поскольку я от них чем-то отличался.
– Но эльяры убили твоих родителей. За одно это ты должен был возненавидеть их и продолжать ненавидеть до сих пор.
– Нет, – сказал Джошуа. – Во мне не было ненависти. Нет ее и сейчас.
Через две недели уже никто не обращал особенного внимания на появление Джошуа в казино. Он был просто еще одним профессиональным игроком, которому повезло стать новым любовником Кандии.
Он каждый день отвозил ее на работу и обратно на остров, а днем между поездками проводил время за игорным столом, где обычно выигрывал. Всегда любезный, всегда сдержанный, он оставался самим собой и постепенно становился незаметным в этом мире мелькающих образов.
Однажды вечером Джошуа подогнал лифтер к служебному входу и проводил Кандию внутрь. Он рассчитал время своего прибытия так, чтобы оно почти совпало с началом представления, и поэтому коридор, ведущий на сцену, был безлюден.
Вольф вернулся к лифтеру, достал из него черный портфель и снова зашел в казино. Коридор был по-прежнему пуст. Джошуа сделал несколько шагов и открыл неприметную дверь. Замок он отомкнул еще днем.
Джошуа закрыл за собой дверь и задвинул щеколду. На тускло освещенной лестничной площадке пахло плесенью и сырым бетоном.
Он достал из портфеля рабочий комбинезон с надписью на спине «Персонал казино» и табличкой с именем «Кирия» и натянул его поверх вечернего костюма. Кроме комбинезона в портфеле лежала только серая металлическая коробка. На коробке по трафарету была нанесена надпись: «Автоматическое реле. Не открывать без должной предосторожности». Он потрогал пальцем краску и убедился, что она высохла.
Джошуа поднялся по лестнице на два пролета, открыл дверь и увидел перед собой другой коридор. Он прошел мимо пяти дверей, ведущих во внутренние помещения, и остановился у шестой. Его пальцы ощупали замок, и тот слабо щелкнул.
Открыв дверь, Джошуа окинул взглядом мостики, протянувшиеся над главной сценой. На них крепились осветительные прожекторы, занавес, задники, подъемники и веревки. Всем этим управляли техники из кабины, располагавшейся этажом ниже. Он нашел открытый участок стены, который присмотрел заранее, повернул четыре болта на задней поверхности коробки и прижал ее к стене.
Когда Джошуа убрал руку, коробка прочно держалась на месте. Он вышел обратно в коридор, закрыл за собой дверь и спустился на главный уровень. Он снял комбинезон и приоткрыл дверь. Коридор, ведущий за кулисы, был по-прежнему пуст.
Вольф покинул здание, подъехал на лифтере к главному выходу и вновь вошел в казино, вежливо поздоровался с несколькими знакомыми игроками и задержался достаточно долго, чтобы спросить у одного из них время, а затем, нахмурившись, сделать вид, что он переводит свои часы.
– Проснись, Джошуа! Проснись!
– Что случилось?
– Ты видел сон. Плохой сон, – сказала Кандия. – Я услышала, как ты кричишь. Ты весь вспотел. И ты говорил на языке, который мне не знаком. Но от его звуков у меня по телу побежали мурашки.
– Примерно вот так? – Он произнес несколько слов на эльярском.
– Да, примерно так.
Она включила свет, пошла в ванную и, вернувшись с полотенцем, начала его вытирать.
– Ты не хочешь рассказать мне, о чем был сон?
– Мне снился Саурос, – медленно произнес Вольф.
– И что ты там делал?
– Я разговаривал со своим эльярским другом Таеном. Полагаю, он был моим другом. Я ни разу не спрашивал его об этом, а он сам никогда мне не говорил.
– Ну и о чем вы с ним беседовали?
– Он показывал мне точки на теле, простого прикосновения к которым достаточно, чтобы вызвать смерть.
Кандия вздрогнула.
– Нет ничего удивительного в том, что ты кричал!
– Нет, – возразил Джошуа. – Мне было интересно. Таен помогал мне переносить эти точки с тела эльяра на тело человека.
– И это называется друг? – недоверчиво спросила Кандия.
– Друг. И учитель.
– А он учил тебя чему-нибудь другому, кроме как убивать людей?
Джошуа хотел ответить, но передумал. Слова могли завести его слишком далеко.
– Да. Учил. Но ничему такому, о чем стоило бы вспоминать.
– Я тебе не верю, – заявила Кандия после короткой паузы. – Но у каждого есть свои секреты. Вот. Теперь ты снова сухой. Подумай о чем-нибудь приятном.
Она поцеловала его в лоб, выключила свет и, повернувшись к нему спиной, притворилась спящей.
Джошуа долгое время лежал без сна. Думал. Вспоминал.
– Очень хорошо, — сказал Таен. – Я решил, что я сумасшедший. Я научу тебя сражаться. Но тебе придется узнать больше о нашем Пути. Птица не сможет парить в воздухе, пока не познает природу ветра.
Юноша поклонился.
– Ты перестанешь меня любить после того, как я начну обучение, — предупредил Таен. – Я не любил – и, возможно, до сих пор не люблю – того, кто учил меня. Но так и должно быть.
Без предупреждения щупальце эльяра ударило юношу в область живота, сбив его с ног. Джошуа тяжело ударился о землю, но, перекатившись через голову, поджал под себя ноги и быстро поднялся.
Эльяр подошел ближе. Джошуа попытался нанести удар ногой, но щупальце Таена легким прикосновением заставило его потерять равновесие.
Вольф опять больно ударился, но не издал ни единого звука.
– Хорошо, — одобрительно произнес эльяр. – Показывать боль – значит лишать свою оболочку, свое тело возможности обучаться. Но это последняя похвала, которую ты от меня услышал.
– Я знаю способы становиться невидимым, — заявил юноша. – Они относятся к другому Пути, но я с ними знаком.
– Поделись со мной, червяк, своей мудростью. Джошуа сделал глубокий вдох.
– Ты не становишься на самом деле невидимым. Ты просто движешься вне пределов чьего-либо восприятия. Сбоку, сверху, снизу. Или заставляешь смотреть в другую сторону. Касаешься одного плеча, ныряешь под другое, когда человек поворачивается, и у него создается впечатление, что он осмотрел все пространство.
Другой способ – это использовать игру освещения. Двигайся в сторону более яркого света или большей темноты – и ты останешься незамеченным.
– Чихать я хотел на такие глупости, — сказал Таен. – Вот способ эльяров.
Он повернулся в одну сторону, затем в другую. Джошуа почувствовал резь в глазах и на мгновение отвел взгляд в сторону. Позади Таена находился стол, а на столе стояла ваза.
– Вот что я имел в виду. Это сделать сложнее, когда кто-то смотрит прямо на тебя, и проще, если его глаза сфокусированы на чем-то еще, а затем он переводит взгляд в твою сторону. Но это еще одна премудрость, которой тебе предстоит научиться.
Джошуа улыбнулся в темноте.
Эльяр медленно приближался к нему, обходя сбоку. Джошуа повернулся и сделал шаг в сторону. Щупальце эльяра вылетело вперед. Поднырнув под него, Джошуа слегка коснулся щупальца тремя пальцами и почувствовал боль Таена. Эльяр попытался сделать подсечку, но Джошуа отбил его ногу в сторону.
Таен пошатнулся, и Джошуа нанес ему удар ногой в грудь, заставив худого инопланетянина упасть навзничь. Таен поджал под себя ноги и приготовился вскочить, но, увидев, что Джошуа уже склонился над ним и занес руку для добивающего удара, вновь опустился на землю.
– Ты научился всему, что я знаю. Теперь пришло время подыскать тебе имя. Затем ты должен продолжить обучение, но уже у других наставников. Мне нужно поговорить с нашими старейшинами и посмотреть кодекс, чтобы добиться разрешения, но я чувствую, что время для тебя уже наступило. Затем, если они согласятся, мы совершим путешествие в пустынные земли, туда, где царят ветер и ночь.
Там нас будет ждать Страж. Я научу тебя словам, которые ты должен будешь ему сказать. Тебе следует хорошенько их запомнить, чтобы не сделать ошибки и не заставить меня выглядеть в его глазах слепцом.
К Джошуа пришло еще одно воспоминание.
Ему двадцать лет. Он стоит один перед зеленым туманом, который отмечал границы лагеря для пленных землян. Если хочешь покончить счеты с жизнью, зайди в туман – и будешь мертв.
Он не обращал на туман особого внимания. После почти трех лет, проведенных здесь, туман стал частью его самого, так же как и длинные покосившиеся бараки, постоянное чувство голода, лохмотья и холод.
И обжигающее душу одиночество.
Он не позволял себе думать об этом.
Чтобы очистить разум от ненужных мыслей, Джошуа начал свои упражнения, которые он делал каждый день на заре и в сумерках. Он медленно и размеренно повторял заученные движения, позволяя сознанию унестись прочь, туда, где царят мир и покой.
– Эй, ты!
Состояние умиротворенности покинуло его. Он обернулся.
Их было четверо. Возглавлял компанию его ровесник, сын водителя, работавшего при посольстве до того, как началась война. Рядом с ним находился морской пехотинец из охраны посольства, предпочитавший общество более молодых людей компании нескольких оставшихся в живых солдат из его подразделения. Об остальных двоих Джошуа ничего не знал, кроме того, что они всегда сопровождали сына водителя.
Все они были крупнее Вольфа, поскольку, очевидно, нашли способ добывать еду, дополняющую скудный лагерный рацион.
Вольф ничего не ответил.
Они встали полукругом, держась примерно в восьми футах от него.
– Мы решили немного вправить тебе мозги, – заявил сын водителя. – Напомнить тебе, что нам всем здесь нужно держаться вместе, не забывая, что мы люди, а не дрожащие слизняки. Мы не собираемся торчать здесь вечно и хотим быть готовыми, когда придет время, нанести ответный удар. Нам не нравится, что ты занимаешься с этим эльярским дерьмом. Пытаешься стать похожим на них. Мы видели, как ты их изучаешь. Может быть, ты хочешь…
Внезапно Джошуа оказался рядом с ним на расстоянии менее одного фута. Два пальца коснулись головы молодого человека точно у основания челюсти. Издав сдавленный крик, тот упал на спину.
Морской пехотинец попытался принять боевую стойку, но, прежде чем его руки поднялись до уровня груди, Джошуа ударил его обратной стороной ладони. Хватая ртом воздух и выпучив глаза, тот медленно осел на землю.
Остальные, подняв руки, попятились назад.
– Заберите этих двоих, – приказал Вольф. – И никогда больше ко мне не приближайтесь. Не смейте не то что говорить, но даже думать обо мне. Вам все понятно?
Не дожидаясь ответа, он повернулся к ним спиной. Он снова начал совершать медленные движения, глядя на зеленый туман, позволяя своему сознанию изучить его, коснуться, проникнуть внутрь и за него.
Он едва расслышал какие-то шаркающие звуки, когда те двое оттаскивали в сторону своих друзей.
На этом воспоминание закончилось. Вольф повернулся на бок и уснул.
– Они держатся настороже, даже несмотря на то, что хозяина нет поблизости, – сказал Либанос, опуская прибор ночного видения. – Я насчитал троих. Двое прогуливаются по открытому пространству, третий держится чуть сзади, наблюдая за остальными.
– Их четверо, – поправил его Джошуа. – Еще один примерно в двадцати ярдах от открытого пространства, чуть в стороне от тропинки. Он стоит почти неподвижно… вот сейчас пошевелился.
– Мистер, вы ведь даже не использовали бинокль. Как вам удалось его разглядеть?
– Хорошее зрение. Я веду здоровый образ жизни.
Старик хмыкнул и вновь стал рассматривать остров Эдета Сутро. С приглушенным двигателем «Дельфин» покачивался примерно в двухстах метрах от берега.
– Хорошо. Теперь я знаю, какой у них грузовой лайтер. Достаточно распространенная модель. Думаю, это «Солар-500». Я водил такой. Он не слишком грузоподъемный, но быстрый. Имеет хорошую маневренность. Им может управлять один человек. Черт его знает, что там внутри. Там может находиться все, что угодно, от трюма до комфортабельной каюты.
Он передал бинокль Вольфу, который тоже осмотрел лайтер.
– А как у него с обзором?
– Электронная картинка с любым увеличением выводится на шлем пилота, возможно еще на экраны. Обычный обзор через лобовое стекло и четыре иллюминатора с каждой стороны, кроме того, еще экран над головой, куда передается картинка с установленной на корме камеры.
– Доступ внутрь?
– Два люка по бокам водительской кабины, один на крыше, большие грузовые люки на корме и с левого борта. Ах да. Есть еще два аварийных выхода.
Один сверху на корме, другой в нижней части корпуса на тот случай, если лайтер затонет.
– Очень хорошо, – пробормотал Вольф. – Я люблю, когда много дверей. – Он зафиксировал изображение лайтера в своей памяти и вернул бинокль. – Не пора ли нам назад, мистер Либанос? Мне давно уже пора в постель.
Кандия вздрогнула и издала слабый крик, когда Вольф проник в нее, затем подняла ногу и согнула ее, приблизив пятку к его затылку, одновременно совершая ритмичные движения бедрами.
Чуть позже она сделала то же самое со второй ногой и, скрестив лодыжки, плотно прижалась к дрожащему телу Вольфа. Через мгновение она последовала за ним, и ее ноги бессильно опустились.
Они вместе вернулись к реальности и лежали, лаская друг друга, поглаживая руками скользкие от пота тела.
Через некоторое время она пробормотала:
– Знаешь, Джошуа, порою мне кажется, что я… – Ее голос прервался.
– Да?
Кандия вздохнула.
– Ничего. Я чуть не сказала глупость, которая вызвала бы неловкость у нас обоих.
– Примерно так все должно произойти, – подытожил Вольф. – Когда операция закончится, я сразу же покину планету. Какие пути отступления у вас троих?
– Это зависит от обстоятельств, – заметил Либанос – Сколько тел останется греться на солнце?
– Надеюсь, ни одного.
– Хотя на самом деле это не имеет особого значения, – продолжил Либанос – Половина Морн-де-Эссе будет готова поклясться, что мы с Тетис все время распевали вместе с ними гимны. Многие не сознают, что кроме богачей и любителей острых ощущений на Тринити живут еще и простые люди. У нас не будет проблем, мистер Вольф.
– Я и не думал, что они возникнут. Кандия, а что ты собираешься делать? Поскольку нас все время видели вместе, скорее всего, тебе придется ответить властям на несколько вопросов.
Танцовщица пожала плечами.
– Я тоже знакома с тем, как водить за нос закон. Но разве у меня нет выбора?
– А что бы ты предпочла?
Кандия выразительно посмотрела на Тетис и ее дедушку. Либанос взял внучку за руку и, не обращая внимания на ее сердитые взгляды, вышел вместе с ней на террасу пляжного домика.
– Я предпочла бы улететь с тобой, – ответила женщина и тут же приподняла руку, словно бы останавливая его. – Подожди. Я имела в виду совсем не то, что ты, возможно, подумал. Я хотела сказать… Ты ведь покинешь Тринити сразу после того, как получишь от Сутро все, что тебе нужно, верно?
– Да, – сказал Вольф.
– Мне хотелось бы улететь туда, куда ты затем направишься, если, конечно, я не буду тебе обузой.
– А как же твой контракт с казино?
– Ерунда! Он заканчивается через месяц, а мне до смерти надоело слушать каждый вечер грохот оркестра и чувствовать, что Мегарис меня того и гляди уронит. Я найду себе другое пастбище. И как ты сам видел, я путешествую налегке.
Отвернувшись от Вольфа, она посмотрела в окно, на ее лице заиграли солнечные блики.
– Так даже лучше, – сказал Вольф. – После меня останутся только вопросы, которые некому будет задать. – Он сделал паузу. – И кроме того, мне самому так будет значительно приятней.
Кандия обернулась и одарила его лучезарной улыбкой.
Они лежали на пляже. Кандия пристроила голову на его животе. В полудреме он слушал ее рассказ о том, как она начала танцевать.
– Но в конце концов я подумала, что, возможно, мне придется по душе жить, не испытывая постоянной боли и имея на руках немного свободных денег, поэтому…
Ком издал сигнал вызова. Вольф протянул руку.
– Да?
– Я только что услышала новость по своему сканеру, – произнес голос Тетис – Корабль Эдета Сутро собирается совершить посадку на Тринакии.
Солнце, Кандия, плеск волн – все внезапно исчезло, и Вольфа поглотила темнота.
Глава 13
Человек, называвший себя Эдет Сутро, жизнерадостно улыбнулся, когда его лайтер опустился на воду возле пирса.
– Ну, мальчики, кто пойдет играть, а кто останется?
Один из телохранителей, чей дорогой костюм висел на нем, как на вешалке в магазине, состроил гримасу.
– Мне и Паре выпало остаться.
– Смотри на это философски, Байни. Ты экономишь свои деньги, держась в стороне от игорных столов.
– Верно, босс. Спасибо, босс. Три недели на корабле, месяц в этих проклятых джунглях, и теперь я еще должен ждать до следующего раза, когда мы снова выберемся поразвлечься в город. Я чувствую себя теперь значительно лучше. Еще раз спасибо.
Сутро оглушительно рассмеялся.
– Ну ладно, мальчики. Пойдемте посмотрим, улыбнется ли нам сегодня счастье.
Хорошо отлаженный механизм пришел в движение. Двое телохранителей поднялись по сходням, прошли в дальний конец причала и, не заметив там ничего подозрительного, осмотрели обе стороны пирса, все время держа руки за пазухой своих пиджаков. Двое других дошли до верхней части сходней и ждали там, пока Сутро поднимется по ступенькам. Его сопровождали два самых крупных охранника, по своим габаритам не уступавшие хозяину.
В случае если откроется стрельба, их долгом будет закрыть его сверху своими телами и принять огонь на себя, если, конечно, им не удастся выстрелить первыми.
Остальные двое, повернувшись спиной к говорившим, прочесывали взглядом гавань.
Сутро не спеша поднялся по сходням.
– Этот человек соблюдает все предосторожности, – заметил Либанос – Думаете, у нас есть шанс?
– Трудные задачи делают нашу жизнь интереснее, не так ли? – сказал Вольф.
Они изображали из себя двух прогуливающихся прохожих, осматривающих оснастку яхты, которая совершенно случайно пришвартовалась между ними и грузовым лайтером Сутро, остановившимся у причала казино.
– Мистер Сутро! – произнес Самотраки голосом таким же безукоризненно вежливым, как и его легкий поклон. – Как давно вас не было видно.
– И в самом деле, Фалстер, – согласился Сутро, – и в самом деле.
– Надеюсь, ваши дела за пределами планеты идут хорошо?
– Мои дела почти всегда идут хорошо, – заметил Сутро. – Я трачу много времени и усилий, чтобы быть в этом уверенным.
Самотраки посмотрел по сторонам и подошел ближе.
– Один человек интересовался вами.
Сутро жестом подозвал своего главного телохранителя Россе.
Самотраки описал внешность Джошуа Вольфа и назвал его имя. Сутро не проявил к его словам особого интереса, а глаза Россе продолжали прочесывать казино. Остальные семеро охранников тоже делали вид, что они сосредоточили все внимание на генеральном менеджере, а тем временем их взгляды постоянно бегали, подмечая все вокруг.
– Он здесь сегодня вечером?
– Нет, сэр. Но я его жду. Он состоит в близких отношениях с одной из наших танцовщиц и обычно появляется вместе с ней перед самым началом представления в театре-кабаре.
– Понятно. Когда этот мистер Вольф появится здесь, может быть, вы найдете подходящий момент представить нас друг другу?
– Я буду счастлив.
Самотраки снова поклонился, и Россе по знаку Сутро передал ему пачку банкнот.
– Ну а теперь, – объявил Сутро громовым голосом, заставившим обернуться нескольких посетителей, – с чего начнем? Выпивка, а затем небольшая разминка?
Телохранители хором выразили свой энтузиазм, и маленькая группа направилась к одному из залов казино.
Кандия спустилась к причалу.
– Тебе здесь не одиноко? – поинтересовалась она у девушки.
– Я вернусь, как только сделаю один звонок, – сказала Тетис – Так приказал Джошуа. Никто меня не тронет.
Она расстегнула ветровку, и Кандия увидела рукоятку пистолета, торчащую из-за пояса.
– Мне дал его дедушка и научил им пользоваться. Есть люди, которые думают, что, заплатив мне деньги за перевозку, они получают право на что-то еще. Но их заблуждение длится не долго. Тебе самой стоит подумать о том, чтобы все время оставаться на виду, создавая себе алиби, как и было задумано. Ведь когда поднимется суматоха, тебе придется поторопиться.
Девушка и женщина обменялись взглядами, полными взаимной антипатии, присовокупив к ним любезные улыбки, и танцовщица поспешила в сторону казино.
– Делайте ваши ставки, господа, – объявил крупье с тонкими усиками, сверкнув ослепительно белой улыбкой.
– Passe, – сказал Сутро и бросил на квадрат пачку денег. [4]
Подняв многоязычный гомон, другие игроки тоже сделали свои ставки.
– Я люблю живую игру и терпеть не могу играть в рулетку с каким-нибудь чертовым роботом, – заявил Сутро.
– С таким же успехом можно играть дома в видеоигру, – согласился с ним Россе.
Крупье нагнул голову, выразив свое согласие, и, скрестив руки, раскрутил колесо рулетки. В тот же момент он бросил против вращения маленький шарик из слоновой кости.
Шарик запрыгал по бороздкам, постепенно теряя скорость: красное, черное, снова красное.
Затем он подпрыгнул еще раз и застыл на месте.
– Sept, – сказал крупье. [5]
Другой крупье начал сгребать деньги деревянной лопаточкой. Сутро с невозмутимым выражением на лице проводил взглядом свои деньги. Он протянул руку, и Россе вложил в нее новую пачку банкнот.
– Мистер Сутро?
Недовольный тем, что его отрывают, Сутро, нахмурившись, обернулся. За его спиной стоял Самотраки.
– Джентльмен, с которым вы желали встретиться, сегодня вечером здесь не появится, – произнес менеджер таким тоном, словно эта новость была для него личной трагедией. – Один из его друзей сказал мне, что он заболел.
– Может быть, в другой раз, – произнес Сутро равнодушным голосом.
– Ну, мальчики, кто пойдет играть, а кто останется?
Один из телохранителей, чей дорогой костюм висел на нем, как на вешалке в магазине, состроил гримасу.
– Мне и Паре выпало остаться.
– Смотри на это философски, Байни. Ты экономишь свои деньги, держась в стороне от игорных столов.
– Верно, босс. Спасибо, босс. Три недели на корабле, месяц в этих проклятых джунглях, и теперь я еще должен ждать до следующего раза, когда мы снова выберемся поразвлечься в город. Я чувствую себя теперь значительно лучше. Еще раз спасибо.
Сутро оглушительно рассмеялся.
– Ну ладно, мальчики. Пойдемте посмотрим, улыбнется ли нам сегодня счастье.
Хорошо отлаженный механизм пришел в движение. Двое телохранителей поднялись по сходням, прошли в дальний конец причала и, не заметив там ничего подозрительного, осмотрели обе стороны пирса, все время держа руки за пазухой своих пиджаков. Двое других дошли до верхней части сходней и ждали там, пока Сутро поднимется по ступенькам. Его сопровождали два самых крупных охранника, по своим габаритам не уступавшие хозяину.
В случае если откроется стрельба, их долгом будет закрыть его сверху своими телами и принять огонь на себя, если, конечно, им не удастся выстрелить первыми.
Остальные двое, повернувшись спиной к говорившим, прочесывали взглядом гавань.
Сутро не спеша поднялся по сходням.
– Этот человек соблюдает все предосторожности, – заметил Либанос – Думаете, у нас есть шанс?
– Трудные задачи делают нашу жизнь интереснее, не так ли? – сказал Вольф.
Они изображали из себя двух прогуливающихся прохожих, осматривающих оснастку яхты, которая совершенно случайно пришвартовалась между ними и грузовым лайтером Сутро, остановившимся у причала казино.
– Мистер Сутро! – произнес Самотраки голосом таким же безукоризненно вежливым, как и его легкий поклон. – Как давно вас не было видно.
– И в самом деле, Фалстер, – согласился Сутро, – и в самом деле.
– Надеюсь, ваши дела за пределами планеты идут хорошо?
– Мои дела почти всегда идут хорошо, – заметил Сутро. – Я трачу много времени и усилий, чтобы быть в этом уверенным.
Самотраки посмотрел по сторонам и подошел ближе.
– Один человек интересовался вами.
Сутро жестом подозвал своего главного телохранителя Россе.
Самотраки описал внешность Джошуа Вольфа и назвал его имя. Сутро не проявил к его словам особого интереса, а глаза Россе продолжали прочесывать казино. Остальные семеро охранников тоже делали вид, что они сосредоточили все внимание на генеральном менеджере, а тем временем их взгляды постоянно бегали, подмечая все вокруг.
– Он здесь сегодня вечером?
– Нет, сэр. Но я его жду. Он состоит в близких отношениях с одной из наших танцовщиц и обычно появляется вместе с ней перед самым началом представления в театре-кабаре.
– Понятно. Когда этот мистер Вольф появится здесь, может быть, вы найдете подходящий момент представить нас друг другу?
– Я буду счастлив.
Самотраки снова поклонился, и Россе по знаку Сутро передал ему пачку банкнот.
– Ну а теперь, – объявил Сутро громовым голосом, заставившим обернуться нескольких посетителей, – с чего начнем? Выпивка, а затем небольшая разминка?
Телохранители хором выразили свой энтузиазм, и маленькая группа направилась к одному из залов казино.
Кандия спустилась к причалу.
– Тебе здесь не одиноко? – поинтересовалась она у девушки.
– Я вернусь, как только сделаю один звонок, – сказала Тетис – Так приказал Джошуа. Никто меня не тронет.
Она расстегнула ветровку, и Кандия увидела рукоятку пистолета, торчащую из-за пояса.
– Мне дал его дедушка и научил им пользоваться. Есть люди, которые думают, что, заплатив мне деньги за перевозку, они получают право на что-то еще. Но их заблуждение длится не долго. Тебе самой стоит подумать о том, чтобы все время оставаться на виду, создавая себе алиби, как и было задумано. Ведь когда поднимется суматоха, тебе придется поторопиться.
Девушка и женщина обменялись взглядами, полными взаимной антипатии, присовокупив к ним любезные улыбки, и танцовщица поспешила в сторону казино.
– Делайте ваши ставки, господа, – объявил крупье с тонкими усиками, сверкнув ослепительно белой улыбкой.
– Passe, – сказал Сутро и бросил на квадрат пачку денег. [4]
Подняв многоязычный гомон, другие игроки тоже сделали свои ставки.
– Я люблю живую игру и терпеть не могу играть в рулетку с каким-нибудь чертовым роботом, – заявил Сутро.
– С таким же успехом можно играть дома в видеоигру, – согласился с ним Россе.
Крупье нагнул голову, выразив свое согласие, и, скрестив руки, раскрутил колесо рулетки. В тот же момент он бросил против вращения маленький шарик из слоновой кости.
Шарик запрыгал по бороздкам, постепенно теряя скорость: красное, черное, снова красное.
Затем он подпрыгнул еще раз и застыл на месте.
– Sept, – сказал крупье. [5]
Другой крупье начал сгребать деньги деревянной лопаточкой. Сутро с невозмутимым выражением на лице проводил взглядом свои деньги. Он протянул руку, и Россе вложил в нее новую пачку банкнот.
– Мистер Сутро?
Недовольный тем, что его отрывают, Сутро, нахмурившись, обернулся. За его спиной стоял Самотраки.
– Джентльмен, с которым вы желали встретиться, сегодня вечером здесь не появится, – произнес менеджер таким тоном, словно эта новость была для него личной трагедией. – Один из его друзей сказал мне, что он заболел.
– Может быть, в другой раз, – произнес Сутро равнодушным голосом.