– Корабль, ты еще слышишь этот голос и знаешь, откуда он поет? — Джошуа снова говорил по-эльярски.
– Тебя слышат и за тобой следят.
Лифтер свернул на боковую улицу, ведущую к группе башен из стекла и разноцветного камня, окруженных растениями разных миров. Они миновали ворота из кованых металлических прутьев и зависли над площадкой, украшенной мозаикой. Кругом шумели фонтаны, а под узорчатой аркой две девушки улыбались так, словно он был их рыцарем, вернувшимся домой после долгого похода.
Лил виртуозно посадила лифтер рядом с группой встречающих.
– Добро пожаловать в Йорубу, – пропели девушки.
– Спасибо.
Джошуа выбрался из лифтера и, опустившись на колени, одной рукой коснулся мостовой. Он чувствовал Йорубу, чувствовал холод опасности, шипение игристого вина и женский смех, отчаяние игрока, потерявшего все деньги, шелковистость плоти, привкус крови и пустоту смерти. Но не для себя. Пока еще нет. Наваждение прошло, он всего лишь трогал камень, составляющий фрагмент мозаики.
– Что-нибудь случилось, сэр? – Девушка пыталась придать своему голосу участие.
Джошуа поднялся. Он достал из кармана куртки золотую монету и положил ее на мгновенно подставленную ладонь. Лил пристально смотрела на приборную доску лифтера.
– Вовсе нет, – сказал Джошуа. – Просто была слишком долгая поездка. К сожалению, у нас не нашлось времени сообщить о своем прибытии заранее. Нам нужен номер и носильщик. Только один. У меня и моей спутницы совсем немного багажа.
Губы Лил медленно растянулись в неуверенной улыбке.
Глава 2
– Тебя слышат и за тобой следят.
Лифтер свернул на боковую улицу, ведущую к группе башен из стекла и разноцветного камня, окруженных растениями разных миров. Они миновали ворота из кованых металлических прутьев и зависли над площадкой, украшенной мозаикой. Кругом шумели фонтаны, а под узорчатой аркой две девушки улыбались так, словно он был их рыцарем, вернувшимся домой после долгого похода.
Лил виртуозно посадила лифтер рядом с группой встречающих.
– Добро пожаловать в Йорубу, – пропели девушки.
– Спасибо.
Джошуа выбрался из лифтера и, опустившись на колени, одной рукой коснулся мостовой. Он чувствовал Йорубу, чувствовал холод опасности, шипение игристого вина и женский смех, отчаяние игрока, потерявшего все деньги, шелковистость плоти, привкус крови и пустоту смерти. Но не для себя. Пока еще нет. Наваждение прошло, он всего лишь трогал камень, составляющий фрагмент мозаики.
– Что-нибудь случилось, сэр? – Девушка пыталась придать своему голосу участие.
Джошуа поднялся. Он достал из кармана куртки золотую монету и положил ее на мгновенно подставленную ладонь. Лил пристально смотрела на приборную доску лифтера.
– Вовсе нет, – сказал Джошуа. – Просто была слишком долгая поездка. К сожалению, у нас не нашлось времени сообщить о своем прибытии заранее. Нам нужен номер и носильщик. Только один. У меня и моей спутницы совсем немного багажа.
Губы Лил медленно растянулись в неуверенной улыбке.
Глава 2
Джошуа растянулся на огромной кровати и, закрыв глаза, вполуха слушал вздохи и причитания Лил, обследовавшей их номер с персональным бассейном и садом; автоматическим баром с мириадами бутылок всех форм и сортов; ванной комнатой с круговым душем и сауной; панелью вызова обслуживающего персонала, готового выполнить любой каприз, от укладки волос и массажа до более интимных услуг; шелковыми драпировками и золоченой византийской фурнитурой.
Джошуа раскинул вокруг себя сеть невидимых волокон, тонких, словно волоски на щупальцах эльяра, и снова чувствовал. Ни угрозы, ни опасности он не уловил.
Рядом с ним раздался мягкий шлепок, вернувший его обратно к действительности.
– Это самая большая кровать из всех, что я когда-либо видела, – заявила Лил. Она призывно улыбнулась. – Думаешь, нам здесь будет удобно?
Джошуа помимо воли вытянул руку и провел пальцами по ее щеке. Она сделала резкий вдох и, закрыв глаза, легла на спину. Губы ее ждали поцелуя.
– К несчастью, – сказал Джошуа, – меня воспитывали очень строго, и я не привык развлекаться в рабочие часы.
Лил ничего не ответила, а ее рука, описывая круги, двинулась вниз по плоскому животу, а затем резким движением задрала блузку. Она потеребила свой сосок, и тот сразу же затвердел.
Лил коснулась пальцем пряжки на поясе, и дактилоскопический замок с памятью тихо щелкнул. Приподняв ноги, Лил стянула с себя брюки и, слегка раздвинув бедра, провела ладонью по золотистым волоскам на лобке. Она открыла глаза и, улыбаясь, мечтательно посмотрела на Джошуа.
Джошуа поднялся на ноги. Сделав глубокий вдох, он сказал, стараясь, чтобы его голос звучал строго:
– Кстати, вам тоже платят жалованье, леди. По-прежнему улыбаясь, Лил села на постели.
– Что я должна сделать?
– Потратить некоторое количество денег. Представь себе, что ты богата. Тебе нужно вечернее платье и еще что-нибудь на завтрашний день. Неброское, но дорогое, и главное – в чем ты смогла бы бежать, если вдруг у нас появится такая необходимость. Не забудь о прическе, макияже и маникюре, но только не сходи с ума – я не так уж и богат. Ты должна выглядеть, как… – Он сделал жест, будто надевает обручальное кольцо.
– Я знаю, – сказала она, – как мне следует выглядеть. Во всяком случае, приблизительно. Но кого я буду из себя изображать? Любовницу, жену или проститутку?
– Ты должна изображать спутницу человека, сорвавшего крупный куш и нуждающегося в том, чтобы кто-нибудь помог ему потратить лишние деньги. Этот человек не дурак, поэтому ты не можешь взять его голыми руками, но все же он не способен до конца совладать со своей похотью.
– Могу я узнать, кого ты все-таки ищешь? Мужчину или женщину? Хотя какая разница? Я сделаю все, как ты скажешь.
– Что касается меня, – медленно произнес Джошуа, – то я еще ни разу в жизни не попадался на сладкую приманку. Ты просто надеваешь камуфляж, который я только что описал, и ждешь дальнейших указаний.
– Извини. Мужчины, среди которых я росла, никогда не считали это за оскорбление. И все же ты расскажешь, зачем мы здесь, или я должна терпеливо ждать, когда начнется пальба?
Джошуа взял маленький несессер и направился к ванной комнате.
– У тебя есть два часа. Максимум три. Я буду в баре. Выполняй.
– Пожалуйста, сэр. – Бармен в белом пиджаке поставил на стойку бокал с янтарной жидкостью и стакан, наполненный ледяной водой. На полках позади длинной стойки из полированного дерева и бронзы искрились бутылки с напитками, собранные сюда со всей Галактики.
Отпив маленький глоток из бокала, Джошуа одобрительно кивнул, и бармен радостно заулыбался, словно его на самом деле беспокоило мнение клиента. Джошуа был одет в черную шелковую рубашку с открытым воротом и черные брюки в обтяжку, заправленные в высокие ботинки. Со стороны могло показаться, что он невооружен, но на его шее по-прежнему висела обманчиво невинная цепочка с медальоном, а широкие рукава рубашки скрывали тонкую трубку, стреляющую дротиком, которая была пристегнута к правому предплечью.
Из двери, ведущей в офис, в бар вышел полный мужчина и, увидев Джошуа, сразу же направился в его сторону. Мужчина был одет в вечерний костюм, ввиду солидных размеров его обладателя явно сшитый на заказ. На лице толстяка сияла улыбка человека, приветствующего старого друга, которого он не видел по меньшей мере несколько месяцев. Все те годы, что Джошуа его знал, кроме улыбки, от этого типа ничего приятного ждать не приходилось.
– Добро пожаловать в Йорубу, Джошуа, – сказал он, присаживаясь рядом, но из предосторожности оставив между собой и Вольфом один свободный стул.
– Бен! – Джошуа поднял бокал в приветственном тосте, однако пить не стал. – Ты прекрасно выглядишь.
– Я всегда говорил, что тот, кто не уделяет внимания себе, не может позаботиться о других.
Они обменялись натянутыми улыбками.
– Что ты думаешь о моем заведении? – поинтересовался толстяк.
– Если хочешь знать правду, то на мой взгляд оно несколько помпезно.
Грит пожал плечами. Бармен поставил на стойку его выпивку. Она представляла собой глоток прозрачной жидкости в изящном стакане, вставленном в серебряную чашу со льдом. Грит осушил стакан и жестом попросил повторить. Выпитое не оказало на него никакого видимого эффекта, но Джошуа ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь когда-нибудь видел толстяка под воздействием алкоголя или наркотиков. Прежде чем ответить, Грит подождал, пока бармен сменит перед ним весь набор посуды.
– Значит, по-твоему, моему заведению не хватает вкуса? – сказал он. – Возможно. Но большинство моих клиентов не разделяют твоих консервативных взглядов. Они желают, чтобы то, за что заплачено, подавали им на золотом блюде. Отсюда вытекает вопрос: на кого из них ты охотишься?
Джошуа сделал маленький глоток ледяной воды.
– Если это я… то мы вполне можем начать прямо сейчас, – продолжал Грит. – И я надеюсь, что деньги, которые тебе предложили, оправдывают риск и ты успел позаботиться о близких.
Он старался, чтобы в его голосе звучал металл. Но Джошуа посмотрел толстяку в лицо, и в глазах Грита что-то дрогнуло.
– Нет, Бен, – сказал Джошуа. – Насколько я знаю, твои грехи еще никем не востребованы к оплате.
У Грита вырвался вздох облегчения.
– Кто-нибудь из моих мальчиков? Здесь есть двое или трое, которых я должен предупредить, пусть даже это не принесет им особой пользы. Как ты сам понимаешь, каждый человек несет определенные моральные обязательства.
– Его настоящее имя Иннокентий Ходьян. Хочешь посмотреть голоснимок?
– Нет. Я знаю его еще по прежним временам. Он здесь, хотя носит сейчас другое имя. Ему требовалось безопасное убежище, он имел при себе кредиты, так что я поселил его в апартаментах «Вега». Ты идешь по горячему следу – он прибыл сюда всего лишь два дня назад. Но тут есть одна маленькая проблема.
Голова Грита непроизвольно дернулась, когда он увидел, как средний и указательный пальцы Джошуа вытянулись вперед.
– Проблема? – вкрадчиво произнес Джошуа.
– Ничего… ничего такого, с чем нельзя было бы справиться, – поспешно добавил Грит. – Ты знаешь, что он держит при себе телохранителей? Они работают по контракту, и я не могу их отозвать.
Джошуа не проявил интереса к его словам.
– Он только что провернул какое-то крупное дело, – продолжал Грит. – Добычу он хранит в сейфе, который установлен у него в номере.
– Правильнее было бы сказать – полдюжины дел, – уточнил Джошуа. – Он гастролировал по всей Федерации. Ухватил здесь, ущипнул там, как он обычно это делает. Но на этот раз он оставил после себя несколько трупов, и люди решили, что они терпели достаточно. Так что он мой.
Грит скривил лицо.
– Помнится – это было лет десять назад, – я предупреждал его, что нельзя переходить определенные границы. Большинство людей гораздо меньше беспокоит потерянная собственность, чем пролитая кровь. Вероятно, у него просто дурная наследственность.
– Ты все еще не рассказал мне о своей маленькой проблеме.
– Она не связана с Иннокентием. Я не могу вручить его тебе в подарочной упаковке, поскольку здесь есть другие постояльцы, связанные с ним приятельскими отношениями. Но тебе на это конечно же наплевать. Проблема заключается в том, что он уже договорился с покупателем.
– Кто он?
– Его зовут Сутро. Он профессиональный скупщик. Я имел с ним дело и раньше. Если ты схватишь Ходьяна, мне придется дать Сутро какие-то объяснения.
– Можешь говорить ему все, что угодно, – произнес Джошуа безразличным тоном. – Не сомневаюсь, ты, как всегда, что-нибудь придумаешь. Что касается настоящей «проблемы», то, я думаю, ты просто надеялся получить свои пять процентов со сделки.
– Десять, – поправил его Грит. – Плюс стоимость проживания в роскошных апартаментах.
– Ты получишь от меня пятнадцать. Прежде, чем я отсюда улечу.
– Значит, у нас нет никаких проблем, не так ли?
– Ни одной, – согласился Джошуа.
Лицо Грита расплылось в сияющей улыбке, он расслабился, осушил второй стакан и вновь поднял палец.
– Леонг, – позвал он, – еще два. И выпивка мистера…
– Я выступаю под своим флагом.
– Мистера Вольфа за счет заведения.
Джошуа залпом допил свой бокал, не пытаясь распробовать вкус содержимого. Когда бармен, поставив перед ними очередные порции напитков, удалился на достаточное расстояние, он сказал:
– Спасибо, Бен. В качестве ответной услуги я попытаюсь все сделать без лишнего шума, не нарушая покоя твоих клиентов. Только дам тебе один совет: не пытайся хитрить. Я не люблю сюрпризы.
Грит снова выглядел обеспокоенным.
– Даю тебе слово, Джошуа. У тебя не возникнет никаких проблем ни из-за меня, ни из-за моих людей. Я говорю правду. Ты ведь мне веришь, не так ли?
Джошуа сжал запястье Грита двумя пальцами левой руки, на мгновение прикрыл глаза, а затем раскрыл их во всю ширь.
– Я верю тебе, – сказал он. – Ты говоришь правду. По крайней мере, здесь и сейчас. Не меняйся. Жить честно значительно проще.
– Я дал тебе слово. – Грит поднялся, затем, вспомнив о своем стакане, допил его до дна. – Если вдруг захочешь меня увидеть, я буду где-нибудь поблизости.
– Вот еще что, Бен, – сказал Джошуа. – Бренди, которое подают в твоем баре, никогда не было к Земле ближе чем на пять световых лет. Может быть, тебе захочется с кем-нибудь обсудить эту тему.
Часом позже состоялся выход Лил. Двое у стойки бара развернулись на стульях и широко открыли рты, а тощий старик за соседним столиком внезапно позабыл о своей увешанной драгоценностями спутнице, которая явно не приходилась ему внучкой, и проводил Лил завороженным взглядом.
Джошуа встал, когда она подошла к столику, за который он пересел. Теперь он пил только ледяную воду.
– Ну как? – На Лил было черное вечернее платье классического покроя с высоким воротником, заканчивающееся чуть ниже колен, но имеющее с обеих сторон разрез до середины бедра. Крупный драгоценный камень на ее шее играл всеми цветами радуги в свете спрятанных в потолке ламп.
Джошуа широко улыбнулся, и в уголках его глаз появились морщинки.
– Я польщен, – произнес он светским тоном. – Я могу быть полностью уверенным в том, что сегодня никто не обратит внимания на меня.
Он предложил ей занять кресло и знаком подозвал бармена.
Немного неуклюже проскользнув на свое место, Лил нервно захихикала.
– Я еще не привыкла, – призналась она. – Под платьем у меня ничего нет, и ты единственный, кто имеет возможность рассматривать мои ножки бесплатно.
– Да, сэр? – спросил подошедший Леонг. Он был профессионалом – его глаза почти все время оставались прикованными к Джошуа.
– Шампанского для леди… – Джошуа вопросительно посмотрел на Лил, которая с энтузиазмом закивала. – И воды для меня.
– Ты не пьешь? – разочарованно спросила Лил.
– Может быть, потом немного вина. За ужином.
– Этот наряд на самом деле стоит не так уж много, – торопливо заговорила Лил. – Его выставили на распродажу. Продавец сказал, что платье прошлогоднее, но оно мне очень, очень понравилось. А камень синтетический, так что…
– Лил, закрой рот и постарайся оставаться дамой, – взмолился Джошуа. – Никто не спрашивает у тебя чека.
Подали напитки. Лил сделала глоток из своего бокала.
– Ну а теперь что?
– Теперь мы будем ужинать, – сказал Джошуа.
– Ты ничего не хочешь мне рассказать?
– Когда ничего не знаешь, то ничем не можешь поделиться, – заявил Джошуа.
– Помнится, – начала Лил, – давным-давно, в том месте, откуда я родом, мне довелось услышать одну историю. Возможно, я не смогу рассказать ее точно, но звучит она примерно так. Жили-были два парня. Они были послушниками, или монахами, или кем-то еще, кто связан с религией. Однажды они стали хвастаться друг перед другом своими учителями, наставниками, проповедниками, или как там их зовут. Один сказал, что его учитель может ходить по воде, видеть в темноте и все такое прочее, короче, настоящий волшебник. А второй монашек заявил, что главное чудо, которое творит его учитель, это то, что он ест, когда голоден, и спит, когда устал. В моем пересказе эта история звучит несколько глупо, но я до сих пор не могу ее забыть. Порою мне кажется, что я почти понимаю, в чем здесь смысл. А ты?
– Нет, – сказал Джошуа. – Для меня все это слишком туманно. Но я определенно голоден. Мы закажем ужин?
Когда на стол подали заказанные ими рыбные блюда, в ресторан вошел Иннокентий Ходьян в сопровождении двух телохранителей. Большой зал – белый лен, фарфор и серебро – был наполовину заполнен. Лил только начала рассуждать о том, что удивительно не то, какое количество мошенников собралось на Платте, а то, как много у них денег, когда метрдотель проводил трех мужчин к столику.
Иннокентий Ходьян был ничем не примечательным образчиком человеческой породы. Он был одет в строгий вечерний костюм, как и два его телохранителя. Один из них, с коротко подстриженной бородой, вошел первым и, держа правую руку у пояса, внимательно осмотрел зал. Только после этого он дал знак войти остальным. Второй охранник следил за тем, чтобы никто не появился у них за спиной.
– Это он, – прошептала Лил, не отрывая глаз от своей тарелки.
– Я становлюсь рассеянным, – сказал Джошуа. – Ты никогда не должна была об этом узнать.
– Ты не становишься рассеянным. Просто я слишком долго была жертвой. Когда часто проигрываешь, становишься очень чувствительной. Так значит, это он. Что я должна сделать? Хочешь, я кого-нибудь застрелю? Закачу сцену? Или просто прыгну под стол?
Джошуа невольно улыбнулся. Все его внимание было сосредоточено на Лил.
– Кого-нибудь застрелить? Где, черт возьми, ты прячешь свою пушку? Мне казалось, что на тебе ничего нет, кроме этого платья, которое сидит как влитое.
– Мистер, вы заплатили недостаточно, чтобы вам рассказали об этом, — произнесла она с шутливой серьезностью. – Девушка никогда не выдает все свои секреты. Ты не ответил на мой вопрос.
– Ты продолжаешь есть тилапию, – сказал Джошуа, – и ни на секунду меня не отвлекаешь.
Ходьян, вероятно, был вооружен. Его спутники, подумал Джошуа, позволив нитям своего восприятия опутать столик, были так хороши, как о них и говорили. Они смеялись, улыбались, шутили с метрдотелем и своим клиентом, но их внимание все время оставалось расфокусированным, охватывая весь зал. Один из них повернулся к Джошуа, и тот, отрезая очередной кусочек, сконцентрировался на мысли, что рыба, возможно, немного пережарена. Он почувствовал, как головорез вынес вердикт: один из нас развлекается, партнершу по постели привез со стороны, она явно не из шлюх Грита, вероятно, опасен, но к нам не проявляет никакого интереса, следовательно, его просто можно взять на заметку, – затем посмотрел в другую сторону. Выждав несколько секунд, Джошуа субвокализировал:
– Тот, кого мы ищем, присутствует здесь.
– Я в курсе. Мое восприятие сконцентрировано, и я все запоминаю. Вы готовы перейти к действию?
– Пока еще нет. Продолжай запоминать.
Доев последний кусочек рыбы, Джошуа подозвал официанта, после чего разлил по бокалам остатки рислинга.
– Я думаю, нам пора заказать вино к главному блюду. Ты не возражаешь против красного сухого?
– Ты не собираешься ничего делать? – Казалось, Лил была несколько разочарована.
– Конечно же собираюсь. Я хочу заказать для нас красного вина, а затем попросить подать жаркое.
– А потом?
– Еще не знаю. Может быть, землянику и портвейн?
Лил расслабилась и попыталась улыбнуться.
– Так значит, все, что ты делаешь, – это спишь, когда голоден, и ешь, когда устал?
– Примерно так.
Очевидно, Иннокентий Ходьян твердо решил в течение всего вечера тщательно набивать свою утробу. Когда Джошуа и Лил, закончив десерт, покидали ресторан, он все еще делал заказы, поглощая по два блюда при каждой перемене.
– Хотел бы я иметь такой же аппетит, – не оборачиваясь, произнес Джошуа, когда метрдотель открыл перед ними дверь. Он остановился у столика администратора, задал несколько вопросов, положил на столик монету и взамен получил ответы вместе с брошюрой.
Лил сохраняла молчание вплоть до того момента, когда они сошли с движущейся дорожки и оказались в своем номере за закрытой дверью. Она нарисовала в воздухе вопросительный знак. Джошуа провел ладонью по стене. Он не почувствовал ни датчиков, ни каких-либо других наблюдательных устройств, только пассивные мониторы, которые Бен Грит установил во всех помещениях своего курорта.
– Что ты хотела сказать? – поинтересовался Джошуа.
– Не обращай внимания. Я не должна ничего спрашивать. Из-за вина я стала плохо соображать, – призналась она. – Теперь я понимаю, что там, внизу, ты не мог ничего предпринять на глазах у его громил и всей остальной публики. Но ты все сделаешь сегодня ночью, верно?
Джошуа взял ее за руку и мягко привлек к себе.
– Прекрати запоминать.
– Приказ принят.
Лил разжала губы и, закрыв глаза, встретила его поцелуй. Руки Джошуа скользнули вниз, нашли разрезы на платье, и ее обнаженные ягодицы оказались у него в ладонях. Она подалась навстречу его затвердевшей плоти.
Платье скользнуло вниз по ее ногам и теперь лежало на полу пятном черной жидкости. Руки Лил порывисто двигались по телу Джошуа, находили застежки, нащупывали кнопки, и вскоре он тоже был полностью обнажен. Сняв с шеи цепочку с ножом и отстегнув от предплечья трубку, Джошуа отложил их в сторону.
Его рука потянулась к регулятору освещения.
– Нет, – хрипло прошептала Лил. – Я хочу видеть. Он поднял ее на руки и понес к постели…
Была глубокая ночь.
– Ах, Пресвятая Дева! О боже!
– Сейчас?
– Нет-нет.
Перевернувшись на спину, она положила себе под бедра подушку.
– Сейчас!
Он склонился над ней.
– Да-да. Сейчас, – произнесла она дрожащим голосом. – Сейчас!
– Вот так?
– Да, ах, пожалуйста, да! О боже, да! Сюда! Сюда! А теперь… теперь в другую сторону… Делай это, делай это со мной!
Ее ногти впились в его напряженные руки, и, выгнувшись дугой, она всем телом прижалась к нему.
Его язык подобрался к ее соску. Он легонько сжал зубы. Ее ровное полусонное дыхание снова стало прерывистым.
– О господи! Тебе никогда не хочется спать?
– Только когда я устаю.
Ее пальцы пробежали вниз по его животу.
– Ты… не устал!
Повернувшись на бок, она закинула ногу поверх его талии. Он лег на спину, и она встала над ним, опершись на колени. Когда он сделал движение бедрами вверх, а затем вниз, она застонала и запрокинула голову назад.
– А как… а как же он? — успела она сказать, прежде чем слова потеряли для них всякое значение.
– Завтра… будет еще один день.
Инстинкт подсказал Джошуа, что уже светает. Он и Лил лежали на полу, вокруг них были разбросаны подушки с обеих кроватей. Лил громко посапывала, положив одну руку под щеку, а другую зажав между бедер.
Джошуа приблизился к окну, которое выходило в сад. Он поднял вверх обе руки и, вытянув их вперед, сделал глубокий вдох, зафиксировав взгляд на пространстве между ними. Приняв устойчивое положение, он начал совершать медленные движения, блокируя, нанося удары, защищаясь.
Закончив упражнения, Джошуа принял душ и оделся в свободный костюм неопределенно-коричневого оттенка, который купил накануне. Он написал записку на листке из гостиничного блокнота и положил ее рядом с Лил. Там значилось: «Собирайся и будь готова». Он вышел в коридор и захлопнул за собой дверь, сделав это достаточно громко, чтобы разбудить Лил.
– Начинай слежение.
Когда он на этот раз связался с кораблем, не было никаких видимых причин говорить по-эльярски. Он почувствовал подтверждение через грудную кость.
Джошуа прошел по коридору, избегая движущейся дорожки. Его мозг отбросил в сторону все постороннее: корабль, курорт, Лил, ночь, будущее. Теперь для него существовал только Иннокентий Ходьян.
Джошуа не взял с собой оружия.
В зале для завтраков Джошуа за чашкой чаю задал официанту несколько вопросов насчет обслуживания в номерах. Периодически сверяясь с часами, он изучил брошюру, которую взял накануне вечером со стола дежурного. Закончив легкий завтрак, он оставил на столе щедрые чаевые и направился к лифтам. Остановившись в просторном холле, он разорвал брошюру на мелкие кусочки и выбросил их в урну.
Он зашел в лифт, обслуживающий одну из трех башен курорта, и нажал кнопку этажа, где были расположены апартаменты «Вега», а также кнопку следующего этажа. Лифт быстро пошел вверх, мигая огоньками индикаторов. Только раз лифт остановился, и в него вошла горничная, торопливо вкатив перед собой тележку, доверху загруженную грязными полотенцами. Джошуа подумал: тепло… солнечный свет… выходной… хорошая еда… детский смех.
Горничная посмотрела на мужчину в коричневом костюме, не заметила ничего подозрительного и, нежно улыбнувшись пульту управления, вышла двумя этажами выше. Лифт пошел на этаж, который Джошуа выбрал первым.
Архитектор, планировавший курорт, учитывал потребности клиентов, у которых есть враги. На каждом этаже располагалось десять номеров, отходивших в стороны от центрального цилиндрического ядра и не связанных с этажами, расположенными выше или ниже. Сверху башня выглядела как десятиконечная звезда. Отдельные коридоры вели от лифтовой шахты к входу в каждый номер. В центральной зоне был установлен нацеленный на лифт сниффер, запрограммированный на то, чтобы пропускать с оружием клиента, его друзей или персонал отеля, а во всяком ином случае поднимать тревогу или даже открывать огонь.
Джошуа быстро прошел по коридору, ведущему к номеру, который, по словам администратора, был не занят. Посередине коридора в стене имелась ниша, где горничная могла оставить тележку с бельем, не загораживая проход. Джошуа растворился в нише.
Он ждал: ветер, ветер дует, ветер невидимый, легкий, не способный пошевелить даже травинку, не производящий ни малейшего шороха.
Дважды двери лифта открывались, выпуская наружу служащих отеля. Никто из них не свернул в коридор, ведущий в апартаменты «Вега». Один служащий заглянул в коридор, где скрывался Джошуа, но не останавливаясь прошел дальше. Затем Джошуа услышал, как открылась дверь в апартаменты «Вега», низкий голос, мужской смех, звук закрывшейся двери.
Джошуа раскинул вокруг себя сеть невидимых волокон, тонких, словно волоски на щупальцах эльяра, и снова чувствовал. Ни угрозы, ни опасности он не уловил.
Рядом с ним раздался мягкий шлепок, вернувший его обратно к действительности.
– Это самая большая кровать из всех, что я когда-либо видела, – заявила Лил. Она призывно улыбнулась. – Думаешь, нам здесь будет удобно?
Джошуа помимо воли вытянул руку и провел пальцами по ее щеке. Она сделала резкий вдох и, закрыв глаза, легла на спину. Губы ее ждали поцелуя.
– К несчастью, – сказал Джошуа, – меня воспитывали очень строго, и я не привык развлекаться в рабочие часы.
Лил ничего не ответила, а ее рука, описывая круги, двинулась вниз по плоскому животу, а затем резким движением задрала блузку. Она потеребила свой сосок, и тот сразу же затвердел.
Лил коснулась пальцем пряжки на поясе, и дактилоскопический замок с памятью тихо щелкнул. Приподняв ноги, Лил стянула с себя брюки и, слегка раздвинув бедра, провела ладонью по золотистым волоскам на лобке. Она открыла глаза и, улыбаясь, мечтательно посмотрела на Джошуа.
Джошуа поднялся на ноги. Сделав глубокий вдох, он сказал, стараясь, чтобы его голос звучал строго:
– Кстати, вам тоже платят жалованье, леди. По-прежнему улыбаясь, Лил села на постели.
– Что я должна сделать?
– Потратить некоторое количество денег. Представь себе, что ты богата. Тебе нужно вечернее платье и еще что-нибудь на завтрашний день. Неброское, но дорогое, и главное – в чем ты смогла бы бежать, если вдруг у нас появится такая необходимость. Не забудь о прическе, макияже и маникюре, но только не сходи с ума – я не так уж и богат. Ты должна выглядеть, как… – Он сделал жест, будто надевает обручальное кольцо.
– Я знаю, – сказала она, – как мне следует выглядеть. Во всяком случае, приблизительно. Но кого я буду из себя изображать? Любовницу, жену или проститутку?
– Ты должна изображать спутницу человека, сорвавшего крупный куш и нуждающегося в том, чтобы кто-нибудь помог ему потратить лишние деньги. Этот человек не дурак, поэтому ты не можешь взять его голыми руками, но все же он не способен до конца совладать со своей похотью.
– Могу я узнать, кого ты все-таки ищешь? Мужчину или женщину? Хотя какая разница? Я сделаю все, как ты скажешь.
– Что касается меня, – медленно произнес Джошуа, – то я еще ни разу в жизни не попадался на сладкую приманку. Ты просто надеваешь камуфляж, который я только что описал, и ждешь дальнейших указаний.
– Извини. Мужчины, среди которых я росла, никогда не считали это за оскорбление. И все же ты расскажешь, зачем мы здесь, или я должна терпеливо ждать, когда начнется пальба?
Джошуа взял маленький несессер и направился к ванной комнате.
– У тебя есть два часа. Максимум три. Я буду в баре. Выполняй.
– Пожалуйста, сэр. – Бармен в белом пиджаке поставил на стойку бокал с янтарной жидкостью и стакан, наполненный ледяной водой. На полках позади длинной стойки из полированного дерева и бронзы искрились бутылки с напитками, собранные сюда со всей Галактики.
Отпив маленький глоток из бокала, Джошуа одобрительно кивнул, и бармен радостно заулыбался, словно его на самом деле беспокоило мнение клиента. Джошуа был одет в черную шелковую рубашку с открытым воротом и черные брюки в обтяжку, заправленные в высокие ботинки. Со стороны могло показаться, что он невооружен, но на его шее по-прежнему висела обманчиво невинная цепочка с медальоном, а широкие рукава рубашки скрывали тонкую трубку, стреляющую дротиком, которая была пристегнута к правому предплечью.
Из двери, ведущей в офис, в бар вышел полный мужчина и, увидев Джошуа, сразу же направился в его сторону. Мужчина был одет в вечерний костюм, ввиду солидных размеров его обладателя явно сшитый на заказ. На лице толстяка сияла улыбка человека, приветствующего старого друга, которого он не видел по меньшей мере несколько месяцев. Все те годы, что Джошуа его знал, кроме улыбки, от этого типа ничего приятного ждать не приходилось.
– Добро пожаловать в Йорубу, Джошуа, – сказал он, присаживаясь рядом, но из предосторожности оставив между собой и Вольфом один свободный стул.
– Бен! – Джошуа поднял бокал в приветственном тосте, однако пить не стал. – Ты прекрасно выглядишь.
– Я всегда говорил, что тот, кто не уделяет внимания себе, не может позаботиться о других.
Они обменялись натянутыми улыбками.
– Что ты думаешь о моем заведении? – поинтересовался толстяк.
– Если хочешь знать правду, то на мой взгляд оно несколько помпезно.
Грит пожал плечами. Бармен поставил на стойку его выпивку. Она представляла собой глоток прозрачной жидкости в изящном стакане, вставленном в серебряную чашу со льдом. Грит осушил стакан и жестом попросил повторить. Выпитое не оказало на него никакого видимого эффекта, но Джошуа ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь когда-нибудь видел толстяка под воздействием алкоголя или наркотиков. Прежде чем ответить, Грит подождал, пока бармен сменит перед ним весь набор посуды.
– Значит, по-твоему, моему заведению не хватает вкуса? – сказал он. – Возможно. Но большинство моих клиентов не разделяют твоих консервативных взглядов. Они желают, чтобы то, за что заплачено, подавали им на золотом блюде. Отсюда вытекает вопрос: на кого из них ты охотишься?
Джошуа сделал маленький глоток ледяной воды.
– Если это я… то мы вполне можем начать прямо сейчас, – продолжал Грит. – И я надеюсь, что деньги, которые тебе предложили, оправдывают риск и ты успел позаботиться о близких.
Он старался, чтобы в его голосе звучал металл. Но Джошуа посмотрел толстяку в лицо, и в глазах Грита что-то дрогнуло.
– Нет, Бен, – сказал Джошуа. – Насколько я знаю, твои грехи еще никем не востребованы к оплате.
У Грита вырвался вздох облегчения.
– Кто-нибудь из моих мальчиков? Здесь есть двое или трое, которых я должен предупредить, пусть даже это не принесет им особой пользы. Как ты сам понимаешь, каждый человек несет определенные моральные обязательства.
– Его настоящее имя Иннокентий Ходьян. Хочешь посмотреть голоснимок?
– Нет. Я знаю его еще по прежним временам. Он здесь, хотя носит сейчас другое имя. Ему требовалось безопасное убежище, он имел при себе кредиты, так что я поселил его в апартаментах «Вега». Ты идешь по горячему следу – он прибыл сюда всего лишь два дня назад. Но тут есть одна маленькая проблема.
Голова Грита непроизвольно дернулась, когда он увидел, как средний и указательный пальцы Джошуа вытянулись вперед.
– Проблема? – вкрадчиво произнес Джошуа.
– Ничего… ничего такого, с чем нельзя было бы справиться, – поспешно добавил Грит. – Ты знаешь, что он держит при себе телохранителей? Они работают по контракту, и я не могу их отозвать.
Джошуа не проявил интереса к его словам.
– Он только что провернул какое-то крупное дело, – продолжал Грит. – Добычу он хранит в сейфе, который установлен у него в номере.
– Правильнее было бы сказать – полдюжины дел, – уточнил Джошуа. – Он гастролировал по всей Федерации. Ухватил здесь, ущипнул там, как он обычно это делает. Но на этот раз он оставил после себя несколько трупов, и люди решили, что они терпели достаточно. Так что он мой.
Грит скривил лицо.
– Помнится – это было лет десять назад, – я предупреждал его, что нельзя переходить определенные границы. Большинство людей гораздо меньше беспокоит потерянная собственность, чем пролитая кровь. Вероятно, у него просто дурная наследственность.
– Ты все еще не рассказал мне о своей маленькой проблеме.
– Она не связана с Иннокентием. Я не могу вручить его тебе в подарочной упаковке, поскольку здесь есть другие постояльцы, связанные с ним приятельскими отношениями. Но тебе на это конечно же наплевать. Проблема заключается в том, что он уже договорился с покупателем.
– Кто он?
– Его зовут Сутро. Он профессиональный скупщик. Я имел с ним дело и раньше. Если ты схватишь Ходьяна, мне придется дать Сутро какие-то объяснения.
– Можешь говорить ему все, что угодно, – произнес Джошуа безразличным тоном. – Не сомневаюсь, ты, как всегда, что-нибудь придумаешь. Что касается настоящей «проблемы», то, я думаю, ты просто надеялся получить свои пять процентов со сделки.
– Десять, – поправил его Грит. – Плюс стоимость проживания в роскошных апартаментах.
– Ты получишь от меня пятнадцать. Прежде, чем я отсюда улечу.
– Значит, у нас нет никаких проблем, не так ли?
– Ни одной, – согласился Джошуа.
Лицо Грита расплылось в сияющей улыбке, он расслабился, осушил второй стакан и вновь поднял палец.
– Леонг, – позвал он, – еще два. И выпивка мистера…
– Я выступаю под своим флагом.
– Мистера Вольфа за счет заведения.
Джошуа залпом допил свой бокал, не пытаясь распробовать вкус содержимого. Когда бармен, поставив перед ними очередные порции напитков, удалился на достаточное расстояние, он сказал:
– Спасибо, Бен. В качестве ответной услуги я попытаюсь все сделать без лишнего шума, не нарушая покоя твоих клиентов. Только дам тебе один совет: не пытайся хитрить. Я не люблю сюрпризы.
Грит снова выглядел обеспокоенным.
– Даю тебе слово, Джошуа. У тебя не возникнет никаких проблем ни из-за меня, ни из-за моих людей. Я говорю правду. Ты ведь мне веришь, не так ли?
Джошуа сжал запястье Грита двумя пальцами левой руки, на мгновение прикрыл глаза, а затем раскрыл их во всю ширь.
– Я верю тебе, – сказал он. – Ты говоришь правду. По крайней мере, здесь и сейчас. Не меняйся. Жить честно значительно проще.
– Я дал тебе слово. – Грит поднялся, затем, вспомнив о своем стакане, допил его до дна. – Если вдруг захочешь меня увидеть, я буду где-нибудь поблизости.
– Вот еще что, Бен, – сказал Джошуа. – Бренди, которое подают в твоем баре, никогда не было к Земле ближе чем на пять световых лет. Может быть, тебе захочется с кем-нибудь обсудить эту тему.
Часом позже состоялся выход Лил. Двое у стойки бара развернулись на стульях и широко открыли рты, а тощий старик за соседним столиком внезапно позабыл о своей увешанной драгоценностями спутнице, которая явно не приходилась ему внучкой, и проводил Лил завороженным взглядом.
Джошуа встал, когда она подошла к столику, за который он пересел. Теперь он пил только ледяную воду.
– Ну как? – На Лил было черное вечернее платье классического покроя с высоким воротником, заканчивающееся чуть ниже колен, но имеющее с обеих сторон разрез до середины бедра. Крупный драгоценный камень на ее шее играл всеми цветами радуги в свете спрятанных в потолке ламп.
Джошуа широко улыбнулся, и в уголках его глаз появились морщинки.
– Я польщен, – произнес он светским тоном. – Я могу быть полностью уверенным в том, что сегодня никто не обратит внимания на меня.
Он предложил ей занять кресло и знаком подозвал бармена.
Немного неуклюже проскользнув на свое место, Лил нервно захихикала.
– Я еще не привыкла, – призналась она. – Под платьем у меня ничего нет, и ты единственный, кто имеет возможность рассматривать мои ножки бесплатно.
– Да, сэр? – спросил подошедший Леонг. Он был профессионалом – его глаза почти все время оставались прикованными к Джошуа.
– Шампанского для леди… – Джошуа вопросительно посмотрел на Лил, которая с энтузиазмом закивала. – И воды для меня.
– Ты не пьешь? – разочарованно спросила Лил.
– Может быть, потом немного вина. За ужином.
– Этот наряд на самом деле стоит не так уж много, – торопливо заговорила Лил. – Его выставили на распродажу. Продавец сказал, что платье прошлогоднее, но оно мне очень, очень понравилось. А камень синтетический, так что…
– Лил, закрой рот и постарайся оставаться дамой, – взмолился Джошуа. – Никто не спрашивает у тебя чека.
Подали напитки. Лил сделала глоток из своего бокала.
– Ну а теперь что?
– Теперь мы будем ужинать, – сказал Джошуа.
– Ты ничего не хочешь мне рассказать?
– Когда ничего не знаешь, то ничем не можешь поделиться, – заявил Джошуа.
– Помнится, – начала Лил, – давным-давно, в том месте, откуда я родом, мне довелось услышать одну историю. Возможно, я не смогу рассказать ее точно, но звучит она примерно так. Жили-были два парня. Они были послушниками, или монахами, или кем-то еще, кто связан с религией. Однажды они стали хвастаться друг перед другом своими учителями, наставниками, проповедниками, или как там их зовут. Один сказал, что его учитель может ходить по воде, видеть в темноте и все такое прочее, короче, настоящий волшебник. А второй монашек заявил, что главное чудо, которое творит его учитель, это то, что он ест, когда голоден, и спит, когда устал. В моем пересказе эта история звучит несколько глупо, но я до сих пор не могу ее забыть. Порою мне кажется, что я почти понимаю, в чем здесь смысл. А ты?
– Нет, – сказал Джошуа. – Для меня все это слишком туманно. Но я определенно голоден. Мы закажем ужин?
Когда на стол подали заказанные ими рыбные блюда, в ресторан вошел Иннокентий Ходьян в сопровождении двух телохранителей. Большой зал – белый лен, фарфор и серебро – был наполовину заполнен. Лил только начала рассуждать о том, что удивительно не то, какое количество мошенников собралось на Платте, а то, как много у них денег, когда метрдотель проводил трех мужчин к столику.
Иннокентий Ходьян был ничем не примечательным образчиком человеческой породы. Он был одет в строгий вечерний костюм, как и два его телохранителя. Один из них, с коротко подстриженной бородой, вошел первым и, держа правую руку у пояса, внимательно осмотрел зал. Только после этого он дал знак войти остальным. Второй охранник следил за тем, чтобы никто не появился у них за спиной.
– Это он, – прошептала Лил, не отрывая глаз от своей тарелки.
– Я становлюсь рассеянным, – сказал Джошуа. – Ты никогда не должна была об этом узнать.
– Ты не становишься рассеянным. Просто я слишком долго была жертвой. Когда часто проигрываешь, становишься очень чувствительной. Так значит, это он. Что я должна сделать? Хочешь, я кого-нибудь застрелю? Закачу сцену? Или просто прыгну под стол?
Джошуа невольно улыбнулся. Все его внимание было сосредоточено на Лил.
– Кого-нибудь застрелить? Где, черт возьми, ты прячешь свою пушку? Мне казалось, что на тебе ничего нет, кроме этого платья, которое сидит как влитое.
– Мистер, вы заплатили недостаточно, чтобы вам рассказали об этом, — произнесла она с шутливой серьезностью. – Девушка никогда не выдает все свои секреты. Ты не ответил на мой вопрос.
– Ты продолжаешь есть тилапию, – сказал Джошуа, – и ни на секунду меня не отвлекаешь.
Ходьян, вероятно, был вооружен. Его спутники, подумал Джошуа, позволив нитям своего восприятия опутать столик, были так хороши, как о них и говорили. Они смеялись, улыбались, шутили с метрдотелем и своим клиентом, но их внимание все время оставалось расфокусированным, охватывая весь зал. Один из них повернулся к Джошуа, и тот, отрезая очередной кусочек, сконцентрировался на мысли, что рыба, возможно, немного пережарена. Он почувствовал, как головорез вынес вердикт: один из нас развлекается, партнершу по постели привез со стороны, она явно не из шлюх Грита, вероятно, опасен, но к нам не проявляет никакого интереса, следовательно, его просто можно взять на заметку, – затем посмотрел в другую сторону. Выждав несколько секунд, Джошуа субвокализировал:
– Тот, кого мы ищем, присутствует здесь.
– Я в курсе. Мое восприятие сконцентрировано, и я все запоминаю. Вы готовы перейти к действию?
– Пока еще нет. Продолжай запоминать.
Доев последний кусочек рыбы, Джошуа подозвал официанта, после чего разлил по бокалам остатки рислинга.
– Я думаю, нам пора заказать вино к главному блюду. Ты не возражаешь против красного сухого?
– Ты не собираешься ничего делать? – Казалось, Лил была несколько разочарована.
– Конечно же собираюсь. Я хочу заказать для нас красного вина, а затем попросить подать жаркое.
– А потом?
– Еще не знаю. Может быть, землянику и портвейн?
Лил расслабилась и попыталась улыбнуться.
– Так значит, все, что ты делаешь, – это спишь, когда голоден, и ешь, когда устал?
– Примерно так.
Очевидно, Иннокентий Ходьян твердо решил в течение всего вечера тщательно набивать свою утробу. Когда Джошуа и Лил, закончив десерт, покидали ресторан, он все еще делал заказы, поглощая по два блюда при каждой перемене.
– Хотел бы я иметь такой же аппетит, – не оборачиваясь, произнес Джошуа, когда метрдотель открыл перед ними дверь. Он остановился у столика администратора, задал несколько вопросов, положил на столик монету и взамен получил ответы вместе с брошюрой.
Лил сохраняла молчание вплоть до того момента, когда они сошли с движущейся дорожки и оказались в своем номере за закрытой дверью. Она нарисовала в воздухе вопросительный знак. Джошуа провел ладонью по стене. Он не почувствовал ни датчиков, ни каких-либо других наблюдательных устройств, только пассивные мониторы, которые Бен Грит установил во всех помещениях своего курорта.
– Что ты хотела сказать? – поинтересовался Джошуа.
– Не обращай внимания. Я не должна ничего спрашивать. Из-за вина я стала плохо соображать, – призналась она. – Теперь я понимаю, что там, внизу, ты не мог ничего предпринять на глазах у его громил и всей остальной публики. Но ты все сделаешь сегодня ночью, верно?
Джошуа взял ее за руку и мягко привлек к себе.
– Прекрати запоминать.
– Приказ принят.
Лил разжала губы и, закрыв глаза, встретила его поцелуй. Руки Джошуа скользнули вниз, нашли разрезы на платье, и ее обнаженные ягодицы оказались у него в ладонях. Она подалась навстречу его затвердевшей плоти.
Платье скользнуло вниз по ее ногам и теперь лежало на полу пятном черной жидкости. Руки Лил порывисто двигались по телу Джошуа, находили застежки, нащупывали кнопки, и вскоре он тоже был полностью обнажен. Сняв с шеи цепочку с ножом и отстегнув от предплечья трубку, Джошуа отложил их в сторону.
Его рука потянулась к регулятору освещения.
– Нет, – хрипло прошептала Лил. – Я хочу видеть. Он поднял ее на руки и понес к постели…
Была глубокая ночь.
– Ах, Пресвятая Дева! О боже!
– Сейчас?
– Нет-нет.
Перевернувшись на спину, она положила себе под бедра подушку.
– Сейчас!
Он склонился над ней.
– Да-да. Сейчас, – произнесла она дрожащим голосом. – Сейчас!
– Вот так?
– Да, ах, пожалуйста, да! О боже, да! Сюда! Сюда! А теперь… теперь в другую сторону… Делай это, делай это со мной!
Ее ногти впились в его напряженные руки, и, выгнувшись дугой, она всем телом прижалась к нему.
Его язык подобрался к ее соску. Он легонько сжал зубы. Ее ровное полусонное дыхание снова стало прерывистым.
– О господи! Тебе никогда не хочется спать?
– Только когда я устаю.
Ее пальцы пробежали вниз по его животу.
– Ты… не устал!
Повернувшись на бок, она закинула ногу поверх его талии. Он лег на спину, и она встала над ним, опершись на колени. Когда он сделал движение бедрами вверх, а затем вниз, она застонала и запрокинула голову назад.
– А как… а как же он? — успела она сказать, прежде чем слова потеряли для них всякое значение.
– Завтра… будет еще один день.
Инстинкт подсказал Джошуа, что уже светает. Он и Лил лежали на полу, вокруг них были разбросаны подушки с обеих кроватей. Лил громко посапывала, положив одну руку под щеку, а другую зажав между бедер.
Джошуа приблизился к окну, которое выходило в сад. Он поднял вверх обе руки и, вытянув их вперед, сделал глубокий вдох, зафиксировав взгляд на пространстве между ними. Приняв устойчивое положение, он начал совершать медленные движения, блокируя, нанося удары, защищаясь.
Закончив упражнения, Джошуа принял душ и оделся в свободный костюм неопределенно-коричневого оттенка, который купил накануне. Он написал записку на листке из гостиничного блокнота и положил ее рядом с Лил. Там значилось: «Собирайся и будь готова». Он вышел в коридор и захлопнул за собой дверь, сделав это достаточно громко, чтобы разбудить Лил.
– Начинай слежение.
Когда он на этот раз связался с кораблем, не было никаких видимых причин говорить по-эльярски. Он почувствовал подтверждение через грудную кость.
Джошуа прошел по коридору, избегая движущейся дорожки. Его мозг отбросил в сторону все постороннее: корабль, курорт, Лил, ночь, будущее. Теперь для него существовал только Иннокентий Ходьян.
Джошуа не взял с собой оружия.
В зале для завтраков Джошуа за чашкой чаю задал официанту несколько вопросов насчет обслуживания в номерах. Периодически сверяясь с часами, он изучил брошюру, которую взял накануне вечером со стола дежурного. Закончив легкий завтрак, он оставил на столе щедрые чаевые и направился к лифтам. Остановившись в просторном холле, он разорвал брошюру на мелкие кусочки и выбросил их в урну.
Он зашел в лифт, обслуживающий одну из трех башен курорта, и нажал кнопку этажа, где были расположены апартаменты «Вега», а также кнопку следующего этажа. Лифт быстро пошел вверх, мигая огоньками индикаторов. Только раз лифт остановился, и в него вошла горничная, торопливо вкатив перед собой тележку, доверху загруженную грязными полотенцами. Джошуа подумал: тепло… солнечный свет… выходной… хорошая еда… детский смех.
Горничная посмотрела на мужчину в коричневом костюме, не заметила ничего подозрительного и, нежно улыбнувшись пульту управления, вышла двумя этажами выше. Лифт пошел на этаж, который Джошуа выбрал первым.
Архитектор, планировавший курорт, учитывал потребности клиентов, у которых есть враги. На каждом этаже располагалось десять номеров, отходивших в стороны от центрального цилиндрического ядра и не связанных с этажами, расположенными выше или ниже. Сверху башня выглядела как десятиконечная звезда. Отдельные коридоры вели от лифтовой шахты к входу в каждый номер. В центральной зоне был установлен нацеленный на лифт сниффер, запрограммированный на то, чтобы пропускать с оружием клиента, его друзей или персонал отеля, а во всяком ином случае поднимать тревогу или даже открывать огонь.
Джошуа быстро прошел по коридору, ведущему к номеру, который, по словам администратора, был не занят. Посередине коридора в стене имелась ниша, где горничная могла оставить тележку с бельем, не загораживая проход. Джошуа растворился в нише.
Он ждал: ветер, ветер дует, ветер невидимый, легкий, не способный пошевелить даже травинку, не производящий ни малейшего шороха.
Дважды двери лифта открывались, выпуская наружу служащих отеля. Никто из них не свернул в коридор, ведущий в апартаменты «Вега». Один служащий заглянул в коридор, где скрывался Джошуа, но не останавливаясь прошел дальше. Затем Джошуа услышал, как открылась дверь в апартаменты «Вега», низкий голос, мужской смех, звук закрывшейся двери.