Страница:
— Вижу, парни, что вы словно приклеились к стойке, с тех пор как я вас оставил. Вот только мальчишка куда-то исчез…
Уилли обвел взглядом зал:
— Да, верно. — Он повернулся к Карлайлу: — Что скажешь, Джереми? Где Дракер?
Лицо Карлайла, казалось, пылало от выпитого, и Рэнд решил, что молодого ковбоя, вероятно, придется вскоре усадить на лошадь и отправить в лагерь, если он будет продолжать в том же духе. Но времени на эти размышления у него не было. Заметив, что Карлайл медлит с ответом, Рэнд не выдержал и спросил:
— Джереми, так где же он?
— Дракер уже давно ушел… — Молодой человек в растерянности пожал плечами. — Сказал, что у него много дел, но обещал вернуться. Мне показалось, ему не очень-то нравится торчать в салуне. Сдается мне, урок в Абилине не прошел для него даром…
— Сказал, что много дел? Джереми кивнул:
— Да, но он сказал, что вернется. Мы скоро собираемся пойти в «Райт-Хаус», чтобы как следует подкрепиться. Уверен, что к этому времени мальчишка непременно объявится. Куда он денется?..
Рэнд невольно вздохнул; ему даже не пришло в голову, что Билли может уйти из салуна — лишь позднее у него появились дурные предчувствия. Так что же делать? Бежать ее искать? Проклятие! Он потерял слишком много времени! Возможно, Билли уже покинула город.
Рэнд усилием воли отогнал эти мысли. Он решил немного подождать и выпить еще стаканчик-другой. А уж потом, если Билли не появится, он отправится ее искать. Как бы то ни было, они непременно должны поговорить…
Рэнд поднес к губам стакан и сделал очередной глоток. Посетителей в салуне становилось все больше, и говорили они все громче. К тому же все чаще раздавался пронзительный женский смех, сопровождавшийся непристойными выкриками. Рэнд достал часы и взглянул на циферблат. Прошел еще один час, а Билли так и не вернулась. Полчаса назад он вышел из «Длинной ветки» и совершил обход всех ближайших магазинов, гостиниц и салунов, однако девушку не нашел. Охваченный паникой, он помчался на платные конюшни, но Джинджер оставалась в загоне, куда ее отвела Билли. Рэнд немного успокоился, он был уверен, что без лошади Билли из города не уедет. Вернувшись в «Длинную ветку», он снова принялся ждать, с каждой минутой все больше склоняясь к мысли, уже давно не дававшей покоя. Причина исчезновения Билли могла быть только одна. Действительно, почему он никак не может понять очевидное? Она исчезла, потому что не хотела иметь с ним ничего общего. Ничего! Билли смотрела ему прямо в глаза, когда он спросил ее о Лотте. Она первая внесла деньги на оплату услуг Лотты. Билли хотела отдать его другой женщине, все равно какой — лишь бы он оставил ее в покое.
Да, теперь Рэнд наконец-то все понял. Конечно же, Билли полагала, что у них нет ничего общего и ничто их не связывает, кроме отношений работодателя и работника. Очень скоро, как только они доберутся до Монтаны, и этого не останется. Она уйдет из его жизни…
Криво усмехнувшись, Рэнд поднял стакан и залпом осушил. Его пронзила острая боль ревности при мысли о мужчине, возможно, ожидавшем Билли в Монтане. Но почему же она отдала ему свою девственность? Может, посчитала, что это необходимая жертва? Может, решила, что только так сумеет добраться до Монтаны и встретиться с человеком, которого любила? А его, Рэнда, она, вероятно, считала легкомысленным и ненадежным. Конечно же, она полагала, что он бросит ее, как только получит то, чего добивался. Пожалуй, у нее имелись все основания для подобных опасений. Ведь он множество раз бросал женщин, когда они ему надоедали.
«Нет, Рэнд. Этого больше не будет…»
Эти слова, наверное, навсегда останутся в его памяти.
И вот теперь своим исчезновением она ясно дала ему понять, что ничего менять не собирается.
Почувствовав стеснение в груди, Рэнд мысленно крикнул то и дело возникающему перед ним видению: «Билли, ты не дала мне шанса сказать, что я люблю тебя!..»
Даже сознание того, что Билли не хотела бы слышать эти слова, ничуть не уменьшало его желания сказать их ей. Ему отчаянно хотелось прижать ее к себе, ощутить прикосновение ее тела, вдохнуть ее запах и прошептать слова, которые до сих пор не говорил ни одной женщине.
Если прошедшие несколько месяцев его чему-то и научили, так это тому, что любовь не бывает эгоистичной. Он любил Билли, но она не отвечала ему взаимностью. Она желала быть свободной от него, и если он и в самом деле хотел для нее счастья, то должен был дать ей эту свободу. Но как сможет он отказаться от того, что искал всю предшествующую жизнь? Как сможет он снова вернуться к бессмысленному существованию без любви… и без Билли? Теперь его уже совершенно не привлекали другие женщины. Теперь он думал только о ней.
Вспоминая прошлое, он жалел, что столько времени потерял понапрасну до их встречи. Размышляя о настоящем, он знал, что столько всего еще мог бы испытать с ней. А в картинах представлявшегося ему будущего Билли неизменно была рядом.
Рэнд едва не рассмеялся. Он всегда считал себя человеком, который не сможет всю жизнь любить одну женщину — подобное казалось ему невероятным. Теперь он понимал, что ошибался. И теперь, узнав эту женщину и цену любви, он должен был с ней расстаться. Увы, он не нужен Билли. И попытки повлиять на нее только причинят ей страдания, а она и без того уже много пережила.
Всего лишь несколько минут назад Рэнд принял решение больше не пить, но сейчас подал бармену знак, чтобы тот опять наполнил его стакан. Не обращая внимания на любопытные взгляды своих людей, он снова выпил залпом. Билли сделала ему «подарок», который, по ее разумению, должен был ему понравиться и который мог освободить их обоих. Возможно, это действительно произойдет — по крайней мере в ее воображении.
Покосившись на лестницу, ведущую на второй этаж, Рэнд глубоко вздохнул. Лотта только что прислала записку, где сообщала, что ждет его. «Что ж, придется к ней подняться», — подумал Рэнд. Не говоря ни слова, он оторвался от стойки бара и направился к лестнице. Настало время принять «подарок» Билли и освободиться от нее раз и навсегда. Настало время…
Рэнд не слышал ни свиста, ни громких выкриков, раздавшихся ему вслед. Поднявшись по ступенькам, он свернул в коридор. Вспомнив подробные объяснения Стюарта, остановился у третьей двери. Немного помедлив, он постучался, и из-за двери тотчас же послышался томный голос — его приглашали войти. Собравшись с духом, Рэнд повернул дверную ручку и, переступив порог, притворил за собой дверь. Окинув взглядом шикарное убранство комнаты, он уставился на женский силуэт, вырисовывавшийся на фоне окна с приспущенными жалюзи. Лотта, как всегда, была прекрасна — горделивая осанка, высокая прическа, украшавшая очаровательную головку, изящные плечи и шея и соблазнительные формы, просвечивавшие сквозь воздушные складки экзотического наряда. А царивший в комнате полумрак делал ее еще более привлекательной.
Лотта пристально посмотрела на него и жестом поманила к себе. Но Рэнд по-прежнему стоял у порога. «Нет, все это неправильно, — говорил он себе. — Мне не нужна эта женщина… Мне нужна Билли — и только она».
Лотта приблизилась к нему, и Рэнд, сунув руку в карман, вытащил несколько золотых монет и положил их на стол.
— Прости, Лотта. Боюсь разочаровать моих парней, но что-то я сегодня не в настроении. Может быть, в другой раз…
Он повернулся к двери, собираясь уйти, но в этот момент за спиной его послышался тихий голос:
— Рэнд…
Его рука замерла на дверной ручке, однако он не обернулся.
— Рэнд, пожалуйста, не уходи…
Заставив себя обернуться, Рэнд снова увидел перед собой изящный силуэт, словно очерченный мягкими лучами заходящего солнца. Женщина сделала еще несколько шагов… и Рэнд почувствовал, как неистово застучало его сердце — только сейчас он рассмотрел лицо стоявшей перед ним красавицы. Бросившись к ней, он заключил ее в объятия и простонал:
— Билли, о Господи, это ты… А я уже хотел уйти…
— Я бы не позволила тебе уйти.
Чуть отстранившись, Рэнд пристально посмотрел ей в лицо, словно никак не мог поверить, что перед ним Билли. Затем снова прижал ее к себе и впился поцелуем в губы — их сладостный вкус пьянил его, и этот поцелуй, казалось, длился бесконечно. Когда же Рэнд наконец отстранился и вновь заглянул ей в глаза, он вдруг почувствовал, что не может вымолвить ни слова — у него перехватило дыхание, а сердце колотилось так гулко, что удары его, словно эхо, отзывались в ушах.
— Тебе не нужно сдерживать себя, Рэнд. Я причинила тебе боль, в то время как ты стремился мне помочь. Я очень сожалею об этом, но зато теперь я наконец-то поняла: несмотря ни на что, мы оба нуждаемся в одном и том же… В том, чтобы кто-то был рядом. Но ты оказался более щедрым и более отзывчивым, чем я. Ты помогал мне и защищал против моей воли. А когда мой страх лишал меня сил, ты снова приходил на помощь. Ты даже проявлял по отношению ко мне нежную заботу, и… — Билли внезапно умолкла и мысленно добавила: «Именно твоя нежная забота заставила меня понять, что я вела себя глупо».
Билли перевела дыхание и вновь заговорила:
— Ты делал для меня все, что мог, а я… я никак тебя не отблагодарила. Только болью. И я вдруг поняла, что если твои люди правы и тебе действительно нужна на время женщина, то пусть этой женщиной стану я. Я останусь с тобой, пока мы не доберемся до Монтаны. Если, конечно, ты все еще не охладел ко мне…
— Если я все еще не охладел… — прошептал Рэнд. «Она сказала — „на время…“, — внезапно промелькнуло у него. — Выходит, в Монтане она покинет меня». Но он тотчас же отогнал эти мысли. Сейчас Билли была здесь, с ним…
Подхватив девушку на руки, Рэнд пересек комнату и опустил свою драгоценную ношу на кровать. В считанные секунды он сбросил с себя одежду и лег с ней рядом. Теперь их тела разделял только ее полупрозрачный наряд, и Рэнд тут же спустил с плеч Билли легкую ткань. В это мгновение ему казалось, что он мог бы бесконечно любоваться красотой лежавшей рядом обнаженной женщины. И он нисколько не сомневался в том, что она для него — дороже жизни. Он хотел наполнить ее своей любовью, хотел сделать так, чтобы она забыла обо всем на свете. Она была молодой и неопытной. Она не знала, что значит переживать всю глубину страсти, и он должен разбудить ее, должен был добиться того, чтобы она полюбила его так же, как он ее…
Взяв ее лицо в ладони, Рэнд нежно поцеловал ее в губы и прошептал:
— Конечно же, я не охладел к тебе, Билли. Я думал о тебе постоянно… — Снова поцеловав ее, он добавил: — Но теперь ты со мной, дорогая. Теперь ты моя…
Он опять принялся целовать ее, и его поцелуи становились все более страстными; ладони же скользили по телу девушки, и Билли, наслаждаясь его ласками, тихонько стонала. Но стоны эти с каждым мгновением становились все громче; когда же губы Рэнда прикоснулись к ее лону, Билли громко вскрикнула, и по телу ее прокатилась дрожь. Открыв глаза, она снова застонала и, задыхаясь, прошептала:
— Рэнд, пожалуйста… Я больше не могу…
Тут он немного приподнялся и, заглянув ей в глаза, хриплым шепотом проговорил:
— Скажи мне, чего ты хочешь, Билли. Скажи, что ты этого хочешь. Скажи, Билли…
Судорожно сглотнув, она попыталась заговорить, но из горла ее вырвались лишь стоны. Рэнд снова ее поцеловал, и глаза Билли вновь закрылись. Когда же поцелуй прервался, она, сделав над собой усилие, прошептала:
— Рэнд, пожалуйста…
— Скажи мне, Билли. Я хочу, чтобы ты произнесла эти слова…
— Рэнд, я… Да, я хочу этого… Хочу…
Рэнд уже не мог больше сдерживать себя. С громким стоном он овладел ею. Она тихо вскрикнула, и глаза ее распахнулись. Когда взгляды их встретились, послышался его хриплый шепот:
— Я так соскучился по тебе, Билли… Но я знаю, что ты — моя. И ты всегда будешь моей…
[ Рэнд осторожно пошевелился, и его сердце гулко забилось, когда он почувствовал, что Билли откликнулась на его движение. Он двигался все быстрее, и Билли, тотчас же уловив ритм его движений, раз за разом приподнимала бедра ему навстречу. И в эти мгновения им казалось, что не только их тела, но и их души слились воедино, чтобы вместе воспарить к заоблачным высям. Когда же это, наконец произошло, оба вскрикнули в последний раз и затихли в изнеможении.
Они долго лежали в полной неподвижности, и Рэнд, крепко обнимая Билли, в который уже раз думал о том, что не позволит ей уйти, не допустит, чтобы они расстались. Да, он заставит ее понять, что они созданы друг для друга. Что же касается мужчины, что, возможно, ждет ее в Монтане, то пусть прошлое остается в прошлом — из Монтаны они с Билли уедут вместе, иначе и быть не может. Да, они уедут вместе, потому что так предназначено судьбой…
Билли шевельнулась, однако глаза не открыла — ей ужасно не хотелось просыпаться, ведь в объятиях Рэнда было так тепло и уютно…
Внезапно она почувствовала, что Рэнд немного отодвинулся от нее, и тотчас же послышался его тихий голос:
— Дорогая, просыпайся.
Билли открыла глаза и увидела перед собой лицо Рэнда, смотревшего на нее с ласковой улыбкой. Она покосилась на окно, затем снова взглянула на Рэнда:
— Который час?
Ее неожиданный вопрос застал его врасплох. Откинувшись на спину, он потянулся за часами, лежавшими на ночном столике.
— Чуть больше пяти. Билли облегченно вздохнула:
— Слава Богу. Значит, у нас еще есть время…
Рэнд промолчал. Он пристально смотрел на нее, и Билли решила, что он ждет объяснений.
— Вероятно, ты хочешь знать, каким образом я сумела…
— Нет-нет, дорогая… — Он прикрыл ей рот ладонью. — У меня нет вопросов. Я уже усвоил урок. Мучая тебя вопросами, едва не потерял тебя. Не-хочу совершить ту же ошибку. Зачем мне знать, как ты здесь появилась, если сейчас ты со мной? Что же касается мерзавца, который тебя обидел… — Рэнд помрачнел и добавил: — Я больше не дам тебя в обиду ни ему, ни кому бы то ни было. — Девушка молчала, и Рэнд продолжал: — Я не знаю, что влечет тебя в Монтану. — Он сделал глубокий вдох. — Да, не знаю, и меня это не интересует. В данный момент для меня важно только одно: ты со мной и тебе со мной хорошо. Большего мне и не надо…
Билли прикоснулась ладонью к щеке Рэнда. От его слов у нее перехватило горло.
— Рэнд, прости…
— Не извиняйся, Билли. Позволь мне только любить тебя… Он прижался губами к ее губам, и Билли смежила веки.
Обняв Рэнда за шею, она прильнула к нему всем телом, а в ушах у нее все еще звучали его слова. Она прижималась к нему все крепче и чувствовала, как с каждым мгновением усиливается его желание. Она знала, что это скорее всего их последняя встреча наедине, и поэтому…
Тут за дверью послышался какой-то шорох, и в следующую секунду она распахнулась. Рэнд тотчас же прикрыл Билли одеялом и протянул руку к ночному столику, где лежало оружие. Едва лишь он вскинул револьвер, как в дверном проеме появилась изящная женская фигура.
— Дорхэгая, я разве тебе не сказала, что в пять часов комнату следует освободить, — сказала Лотта Макдевитт.
Щеки Билли окрасились ярким румянцем. Натянув одеяло до самого подбородка, она бросила взгляд на Рэнда. Тот опустил револьвер и положил на стол. Затем повернулся к Лотте и, к величайшему удивлению Билли, расплылся в улыбке. Девушка мысленно возмутилась. Было ясно, что Рэнд привык общаться с такими женщинами, как Лотта, и совершенно не испытывает неловкости из-за того, что его застали нагишом в постели.
Лотта тоже улыбнулась и, закрыв за собой дверь, прошла в комнату. Приблизившись к столу, она зажгла лампу и внимательно посмотрела на Рэнда — вернее, она разглядывала его безо всякого смущения. «Хорошо, что он хоть внизу прикрылся покрывалом», — подумала Билли.
Тут Лотта снова улыбнулась и, взглянув на девушку, подмигнула:
— Я прекрасно понимаю, милая Билли, почему ты не хочешь отпускать этого парня. И должна признаться, что ни за что не согласилась бы поменяться с тобой местами, если бы увидела его до того, как ты обратилась ко мне со своей просьбой…
Рэнд рассмеялся:
— Спасибо, мэм.
Билли нахмурилась и, придерживая у груди одеяло, приподнялась:
— Прости, Лотта, но мне показалось, что ты сказала, будто я могу воспользоваться комнатой до шести…
— Ошибаешься, дорогая. Но я дам вам время одеться. Только не задерживайтесь, пожалуйста.
Коротко кивнув, Лотта направилась к двери. Уже взявшись за дверную ручку, она обернулась и проговорила:
— И не забудь, милая Билли, мое предложение все еще остается в силе. Если тебе когда-нибудь понадобится работа, я подыщу тебе здесь прекрасное местечко. Уверяю, дорогая, мужчин с ума сведут твои пепельные волосы, а твое ангельское личико поможет тебе далеко продвинуться. Подумай хорошенько, Билли. Эта гораздо приятнее, чем гонять скот…
Дверь за Лоттой с тихим щелчком закрылась, и Рэнд медленно повернулся к Билли. Ее божественная красота творила с ним нечто невообразимое. Блестящая прядка волос, выбившаяся из прически, соблазнительно лежала на тонком плече, а на висках влажно кудрявились завитушки. Она придерживала у груди простыню, и он невольно залюбовался ее изящной шейкой и плечами. А ее очаровательно личико… Это было лицо ангела.
Внезапно Рэнд нахмурился и проворчал:
— Так что же Лотта тебе предлагала? Не хочет ли она сказать, что проще зарабатывать деньги, лежа на спине, чем сидя верхом на лошади?
Билли в гневе вскинула подбородок:
— Лотта не такая, как я, и ей нравится ее жизнь. Мы с ней хорошо поговорили, и я прониклась к ней доверием. Она очень великодушная. Она позволила мне воспользоваться ее комнатой, а ее служанка приготовила для меня ванну и сделала прическу. Лотта даже разрешила мне выбрать для этого случая что-нибудь из ее белья. Она сказала, что она богатая женщина и что я могу добиться такого же успеха, если…
Рэнд издал тихий стон и прошептал:
— Билли, пожалуйста, больше ничего не говори. — Тяжко вздохнув, он добавил: — Прости меня за все, что я сказал. Я знаю, что разозлил тебя и заставил оправдываться, но, пожалуйста, не притворяйся, что всерьез обдумываешь предложение этой* женщины.
Обняв девушку, Рэнд привлек ее к себе и так крепко прижал к груди, что она едва не задохнулась. Она поняла, что должна что-то сказать, но не знала, что именно.
— Только мои руки, Билли, будут прикасаться к тебе, только мои руки будут гладить твои волосы. Я единственный мужчина, который сможет сжимать тебя в объятиях и целовать твои губы…
— Рэнд, я и не утверждала, что ее предложение меня заинтересовало…
— Я знаю, знаю…
Он нежно поцеловал ее в губы, потом вдруг отстранился и сказал:
— Давай одеваться. Нам пора уходить.
Билли тут же отодвинулась к краю кровати и встала. Когда она протянула руку за повязкой для груди, лицо ее исказилось гримасой отвращения. Рэнд, внимательно наблюдавший за ней, проговорил:
— Не нужно, дорогая. Мы только перейдем через улицу, Я снял там в гостинице номер…
Билли взглянула на него и вспыхнула. Но она ничего не ответила и принялась одеваться. Вскочив с постели, Рэнд в считанные секунды оделся и помог девушке застегнуть штаны — та никак не могла управиться с пуговицами. Отступив на шаг, он развел руками и пробормотал:
— Не понимаю, как мог я принять тебя за парня… Должно быть, я был слеп…
— Ты забыл, как я выглядела, когда приехала к вам в лагерь…
— Даже тогда…
— И ты большую часть времени на меня злился, вместо того чтобы приглядеться получше.
— Меня никто еще не приводил в такое бешенство, как ты. Впрочем, мне и сейчас не по себе. Когда ты рядом, я не в состоянии…
— Возможно, я просто не подхожу тебе, — перебила Билли. — Может, будет лучше, если я…
— Не говори этого! Не говори этого, черт подери! — Рэнд взял ее за плечи и заглянул ей в глаза. — Мы сейчас отсюда уйдем. Спустимся по черной лестнице и отправимся ко мне в номер в гостинице напротив. И мы с тобой сразу же ляжем в постель, дорогая.
Билли какое-то время молча смотрела на него. Потом вдруг улыбнулась и сказала:
— Но я проголодалась, Рэнд.
Он уставился на нее в изумлении и со смехом проговорил:
— Разумеется, ты проголодалась… Но не беспокойся, я обо всем позабочусь.
Несколько минут спустя они вышли из комнаты и направились в сторону черной лестницы. Внезапно из комнаты в дальнем конце коридора вышла Лотта. Увидев шагавшего рядом с Рэндом худощавого молодого парня в мешковатых штанах и в огромной шляпе, она замерла на несколько мгновений. Потом всплеснула руками и с упреком в голосе воскликнула:
— Какая жалость!..
Рэнд остановился и обнял Билли за плечи.
— Нет, Лотта, в этом ты ошибаешься. — Он вежливо приподнял шляпу и изобразил улыбку. — Спасибо, мэм, за оказанную нам услугу и за обещание хранить секрет Билли. Я вам искренне благодарен.
Лотта пожала плечами.
— Не, а что… — Тут она вдруг шагнула к Билли и поцеловала ее в щеку. — Помни, дорогая, что я тебе сказала. Если тебе понадобится…
Рука Рэнда судорожно вцепилась в плечо девушки.
— Идем, Билли.
Несколько секунд спустя они уже спускались по лестнице.
Лотта же усмехнулась и направилась к себе в спальню. Она слишком много слышала о Рэнде Пирсе и о том, как он относится к женщинам. Он их любил — и бросал… Разумеется, таких женщин, как она, это вполне устраивало, но малышка Билли, судя по всему, совсем не такая и в подобные игры не играла. Конечно же, она очаровала Рэнда Пирса, — но надолго ли?..
Карл то и дело пришпоривал лошадь, ему казалось, что они скачут слишком медленно. Его спутники, скакавшие рядом, большую часть дня хранили молчание, и Карла это вполне устраивало — ему уже надоело их постоянное ворчание. Да, они вечно на что-нибудь жаловались, но они же ни за что не несли ответственность, черт бы их побрал!
Карл взглянул на небо. Солнце уже заходило, скоро стемнеет, а он хотел добраться до города до наступления темноты. Грядущую ночь он собирался провести в постели и не вставать до тех пор, пока не отдохнет как следует и не наберется сил, чтобы продолжить путь.
Этот день был чертовски жаркий — чертовски жаркой была вся неделя, — а они почти не слезали с седла, лишь время от времени ненадолго останавливались, чтобы пожевать вяленой говядины с бобами да выпить кофе. Такая жизнь уже порядком ему надоела. Надоела эта погоня за призраком, в которую он ринулся по милости людей Рэнда Пирса. И с каждым бесцельно потраченным часом Карл все больше укреплялся в мысли, что его обманули.
Черт бы побрал этого Рэнда Пирса и его гуртовщиков! Они отправили его за девчонкой туда, где ее никогда не было. Теперь, вспоминая тот разговор, Карл понимал, что Рэнд Пирс вовсе не торопился, он просто стремился поскорее от них избавиться. Но если так, то он что-то скрывал, чего-то опасался…
Как бы то ни было, Карл решил повернуть обратно и еще раз взглянуть на стадо Рэнда Пирса и его гуртовщиков. Он, бесспорно, свалял дурака, когда поверил им и поехал в другом направлении. Однако теперь он точно знал, чего хочет. Игра стоила свеч.
Отыскать стадо во второй раз труда не составило. Оно мирно паслось на отдыхе в окрестностях Доджа. Девчонки Уинслоу с дежурной сменой при стаде не оказалось. Но у Карла было предчувствие, что на этот раз ему повезет. На его появление гуртовщики Пирса отреагировали без всякой радости. Более того, ему показалось, что они даже немного насторожились. Что ж, вероятно, им есть что скрывать…
Сегодня к вечеру он непременно должен добраться до Доджа. Прежде чем лечь спать, он обшарит все салуны в городе, все до единого. И он обязательно найдет эту девчонку. А уж тогда… Маккулла будет и впрямь ему благодарен. Он его оценит…
Карл снова пришпорил лошадь, и она поскакала еще быстрее. Заметив, что его спутники немного отстали, он обернулся и прокричал:
— Пошевеливайтесь, парни! Мы почти у цели!
О да, они были почти у цели…
Билли с удивлением смотрела на свое отражение в зеркале над умывальником; она не узнавала себя в этом элегантном наряде. Сначала даже не хотела надевать его, но Рэнд настоял. Билли прикоснулась к изящному кружеву пеньюара. Затем принялась, разглядывать роскошное белье под ним. Искусного покроя корсаж подчеркивал округлости груди, а полупрозрачная юбка делала ее стройные ноги еще более изящными. Очарованная этим нарядом, Билли несколько раз повернулась перед зеркалом. Она взглянула на Рэнда и в восторге воскликнула:
— У меня никогда не было ничего столь прекрасного! Он пожирал ее глазами.
— Не наряд прекрасен…
— Лотте он бы понравился… Рэнд едва заметно нахмурился:
— Я купил его не для Лотты. Я купил его для тебя… и для себя. — Он обнял девушку и, пристально глядя ей в глаза, прошептал: — Билли, я не хочу говорить о Лотте и ее предложении. Не хочу говорить о стаде. Не хочу говорить о будущем или о том, что мы будем делать через несколько недель. Я хочу говорить о настоящем, о том, что чувствую рядом с тобой, и о том, что чувствуешь ты. — Рэнд прижался губами к ее губам, и от его поцелуя по телу Билли прокатили знакомые волны тепла.
Они пришли в гостиничный номер, который Рэнд снял несколько часов назад, и он тотчас же заключил ее в объятия. Затем подхватил на руки и отнес на кровать. Час спустя, совершенно обессилев, они забылись сном, а когда проснулись, он преподнес ей чудесный наряд, которым она сейчас любовалась. И он снова обнимал ее и целовал, пытаясь увлечь обратно в постель.
Билли таяла в его объятиях, растворялась в них, забывала обо всем на свете… Увы, это ее совершенно не устраивало — она хотела оставаться самой собой. Она знала: настанет время расставаться, поэтому ей надо сохранять силу духа, а воспоминания о Рэнде не должны терзать ее сердце. Она не хотела причинять боль ни себе, ни ему. Внезапно отстранившись от Рэнда, она сказала:
Уилли обвел взглядом зал:
— Да, верно. — Он повернулся к Карлайлу: — Что скажешь, Джереми? Где Дракер?
Лицо Карлайла, казалось, пылало от выпитого, и Рэнд решил, что молодого ковбоя, вероятно, придется вскоре усадить на лошадь и отправить в лагерь, если он будет продолжать в том же духе. Но времени на эти размышления у него не было. Заметив, что Карлайл медлит с ответом, Рэнд не выдержал и спросил:
— Джереми, так где же он?
— Дракер уже давно ушел… — Молодой человек в растерянности пожал плечами. — Сказал, что у него много дел, но обещал вернуться. Мне показалось, ему не очень-то нравится торчать в салуне. Сдается мне, урок в Абилине не прошел для него даром…
— Сказал, что много дел? Джереми кивнул:
— Да, но он сказал, что вернется. Мы скоро собираемся пойти в «Райт-Хаус», чтобы как следует подкрепиться. Уверен, что к этому времени мальчишка непременно объявится. Куда он денется?..
Рэнд невольно вздохнул; ему даже не пришло в голову, что Билли может уйти из салуна — лишь позднее у него появились дурные предчувствия. Так что же делать? Бежать ее искать? Проклятие! Он потерял слишком много времени! Возможно, Билли уже покинула город.
Рэнд усилием воли отогнал эти мысли. Он решил немного подождать и выпить еще стаканчик-другой. А уж потом, если Билли не появится, он отправится ее искать. Как бы то ни было, они непременно должны поговорить…
Рэнд поднес к губам стакан и сделал очередной глоток. Посетителей в салуне становилось все больше, и говорили они все громче. К тому же все чаще раздавался пронзительный женский смех, сопровождавшийся непристойными выкриками. Рэнд достал часы и взглянул на циферблат. Прошел еще один час, а Билли так и не вернулась. Полчаса назад он вышел из «Длинной ветки» и совершил обход всех ближайших магазинов, гостиниц и салунов, однако девушку не нашел. Охваченный паникой, он помчался на платные конюшни, но Джинджер оставалась в загоне, куда ее отвела Билли. Рэнд немного успокоился, он был уверен, что без лошади Билли из города не уедет. Вернувшись в «Длинную ветку», он снова принялся ждать, с каждой минутой все больше склоняясь к мысли, уже давно не дававшей покоя. Причина исчезновения Билли могла быть только одна. Действительно, почему он никак не может понять очевидное? Она исчезла, потому что не хотела иметь с ним ничего общего. Ничего! Билли смотрела ему прямо в глаза, когда он спросил ее о Лотте. Она первая внесла деньги на оплату услуг Лотты. Билли хотела отдать его другой женщине, все равно какой — лишь бы он оставил ее в покое.
Да, теперь Рэнд наконец-то все понял. Конечно же, Билли полагала, что у них нет ничего общего и ничто их не связывает, кроме отношений работодателя и работника. Очень скоро, как только они доберутся до Монтаны, и этого не останется. Она уйдет из его жизни…
Криво усмехнувшись, Рэнд поднял стакан и залпом осушил. Его пронзила острая боль ревности при мысли о мужчине, возможно, ожидавшем Билли в Монтане. Но почему же она отдала ему свою девственность? Может, посчитала, что это необходимая жертва? Может, решила, что только так сумеет добраться до Монтаны и встретиться с человеком, которого любила? А его, Рэнда, она, вероятно, считала легкомысленным и ненадежным. Конечно же, она полагала, что он бросит ее, как только получит то, чего добивался. Пожалуй, у нее имелись все основания для подобных опасений. Ведь он множество раз бросал женщин, когда они ему надоедали.
«Нет, Рэнд. Этого больше не будет…»
Эти слова, наверное, навсегда останутся в его памяти.
И вот теперь своим исчезновением она ясно дала ему понять, что ничего менять не собирается.
Почувствовав стеснение в груди, Рэнд мысленно крикнул то и дело возникающему перед ним видению: «Билли, ты не дала мне шанса сказать, что я люблю тебя!..»
Даже сознание того, что Билли не хотела бы слышать эти слова, ничуть не уменьшало его желания сказать их ей. Ему отчаянно хотелось прижать ее к себе, ощутить прикосновение ее тела, вдохнуть ее запах и прошептать слова, которые до сих пор не говорил ни одной женщине.
Если прошедшие несколько месяцев его чему-то и научили, так это тому, что любовь не бывает эгоистичной. Он любил Билли, но она не отвечала ему взаимностью. Она желала быть свободной от него, и если он и в самом деле хотел для нее счастья, то должен был дать ей эту свободу. Но как сможет он отказаться от того, что искал всю предшествующую жизнь? Как сможет он снова вернуться к бессмысленному существованию без любви… и без Билли? Теперь его уже совершенно не привлекали другие женщины. Теперь он думал только о ней.
Вспоминая прошлое, он жалел, что столько времени потерял понапрасну до их встречи. Размышляя о настоящем, он знал, что столько всего еще мог бы испытать с ней. А в картинах представлявшегося ему будущего Билли неизменно была рядом.
Рэнд едва не рассмеялся. Он всегда считал себя человеком, который не сможет всю жизнь любить одну женщину — подобное казалось ему невероятным. Теперь он понимал, что ошибался. И теперь, узнав эту женщину и цену любви, он должен был с ней расстаться. Увы, он не нужен Билли. И попытки повлиять на нее только причинят ей страдания, а она и без того уже много пережила.
Всего лишь несколько минут назад Рэнд принял решение больше не пить, но сейчас подал бармену знак, чтобы тот опять наполнил его стакан. Не обращая внимания на любопытные взгляды своих людей, он снова выпил залпом. Билли сделала ему «подарок», который, по ее разумению, должен был ему понравиться и который мог освободить их обоих. Возможно, это действительно произойдет — по крайней мере в ее воображении.
Покосившись на лестницу, ведущую на второй этаж, Рэнд глубоко вздохнул. Лотта только что прислала записку, где сообщала, что ждет его. «Что ж, придется к ней подняться», — подумал Рэнд. Не говоря ни слова, он оторвался от стойки бара и направился к лестнице. Настало время принять «подарок» Билли и освободиться от нее раз и навсегда. Настало время…
Рэнд не слышал ни свиста, ни громких выкриков, раздавшихся ему вслед. Поднявшись по ступенькам, он свернул в коридор. Вспомнив подробные объяснения Стюарта, остановился у третьей двери. Немного помедлив, он постучался, и из-за двери тотчас же послышался томный голос — его приглашали войти. Собравшись с духом, Рэнд повернул дверную ручку и, переступив порог, притворил за собой дверь. Окинув взглядом шикарное убранство комнаты, он уставился на женский силуэт, вырисовывавшийся на фоне окна с приспущенными жалюзи. Лотта, как всегда, была прекрасна — горделивая осанка, высокая прическа, украшавшая очаровательную головку, изящные плечи и шея и соблазнительные формы, просвечивавшие сквозь воздушные складки экзотического наряда. А царивший в комнате полумрак делал ее еще более привлекательной.
Лотта пристально посмотрела на него и жестом поманила к себе. Но Рэнд по-прежнему стоял у порога. «Нет, все это неправильно, — говорил он себе. — Мне не нужна эта женщина… Мне нужна Билли — и только она».
Лотта приблизилась к нему, и Рэнд, сунув руку в карман, вытащил несколько золотых монет и положил их на стол.
— Прости, Лотта. Боюсь разочаровать моих парней, но что-то я сегодня не в настроении. Может быть, в другой раз…
Он повернулся к двери, собираясь уйти, но в этот момент за спиной его послышался тихий голос:
— Рэнд…
Его рука замерла на дверной ручке, однако он не обернулся.
— Рэнд, пожалуйста, не уходи…
Заставив себя обернуться, Рэнд снова увидел перед собой изящный силуэт, словно очерченный мягкими лучами заходящего солнца. Женщина сделала еще несколько шагов… и Рэнд почувствовал, как неистово застучало его сердце — только сейчас он рассмотрел лицо стоявшей перед ним красавицы. Бросившись к ней, он заключил ее в объятия и простонал:
— Билли, о Господи, это ты… А я уже хотел уйти…
— Я бы не позволила тебе уйти.
Чуть отстранившись, Рэнд пристально посмотрел ей в лицо, словно никак не мог поверить, что перед ним Билли. Затем снова прижал ее к себе и впился поцелуем в губы — их сладостный вкус пьянил его, и этот поцелуй, казалось, длился бесконечно. Когда же Рэнд наконец отстранился и вновь заглянул ей в глаза, он вдруг почувствовал, что не может вымолвить ни слова — у него перехватило дыхание, а сердце колотилось так гулко, что удары его, словно эхо, отзывались в ушах.
— Тебе не нужно сдерживать себя, Рэнд. Я причинила тебе боль, в то время как ты стремился мне помочь. Я очень сожалею об этом, но зато теперь я наконец-то поняла: несмотря ни на что, мы оба нуждаемся в одном и том же… В том, чтобы кто-то был рядом. Но ты оказался более щедрым и более отзывчивым, чем я. Ты помогал мне и защищал против моей воли. А когда мой страх лишал меня сил, ты снова приходил на помощь. Ты даже проявлял по отношению ко мне нежную заботу, и… — Билли внезапно умолкла и мысленно добавила: «Именно твоя нежная забота заставила меня понять, что я вела себя глупо».
Билли перевела дыхание и вновь заговорила:
— Ты делал для меня все, что мог, а я… я никак тебя не отблагодарила. Только болью. И я вдруг поняла, что если твои люди правы и тебе действительно нужна на время женщина, то пусть этой женщиной стану я. Я останусь с тобой, пока мы не доберемся до Монтаны. Если, конечно, ты все еще не охладел ко мне…
— Если я все еще не охладел… — прошептал Рэнд. «Она сказала — „на время…“, — внезапно промелькнуло у него. — Выходит, в Монтане она покинет меня». Но он тотчас же отогнал эти мысли. Сейчас Билли была здесь, с ним…
Подхватив девушку на руки, Рэнд пересек комнату и опустил свою драгоценную ношу на кровать. В считанные секунды он сбросил с себя одежду и лег с ней рядом. Теперь их тела разделял только ее полупрозрачный наряд, и Рэнд тут же спустил с плеч Билли легкую ткань. В это мгновение ему казалось, что он мог бы бесконечно любоваться красотой лежавшей рядом обнаженной женщины. И он нисколько не сомневался в том, что она для него — дороже жизни. Он хотел наполнить ее своей любовью, хотел сделать так, чтобы она забыла обо всем на свете. Она была молодой и неопытной. Она не знала, что значит переживать всю глубину страсти, и он должен разбудить ее, должен был добиться того, чтобы она полюбила его так же, как он ее…
Взяв ее лицо в ладони, Рэнд нежно поцеловал ее в губы и прошептал:
— Конечно же, я не охладел к тебе, Билли. Я думал о тебе постоянно… — Снова поцеловав ее, он добавил: — Но теперь ты со мной, дорогая. Теперь ты моя…
Он опять принялся целовать ее, и его поцелуи становились все более страстными; ладони же скользили по телу девушки, и Билли, наслаждаясь его ласками, тихонько стонала. Но стоны эти с каждым мгновением становились все громче; когда же губы Рэнда прикоснулись к ее лону, Билли громко вскрикнула, и по телу ее прокатилась дрожь. Открыв глаза, она снова застонала и, задыхаясь, прошептала:
— Рэнд, пожалуйста… Я больше не могу…
Тут он немного приподнялся и, заглянув ей в глаза, хриплым шепотом проговорил:
— Скажи мне, чего ты хочешь, Билли. Скажи, что ты этого хочешь. Скажи, Билли…
Судорожно сглотнув, она попыталась заговорить, но из горла ее вырвались лишь стоны. Рэнд снова ее поцеловал, и глаза Билли вновь закрылись. Когда же поцелуй прервался, она, сделав над собой усилие, прошептала:
— Рэнд, пожалуйста…
— Скажи мне, Билли. Я хочу, чтобы ты произнесла эти слова…
— Рэнд, я… Да, я хочу этого… Хочу…
Рэнд уже не мог больше сдерживать себя. С громким стоном он овладел ею. Она тихо вскрикнула, и глаза ее распахнулись. Когда взгляды их встретились, послышался его хриплый шепот:
— Я так соскучился по тебе, Билли… Но я знаю, что ты — моя. И ты всегда будешь моей…
[ Рэнд осторожно пошевелился, и его сердце гулко забилось, когда он почувствовал, что Билли откликнулась на его движение. Он двигался все быстрее, и Билли, тотчас же уловив ритм его движений, раз за разом приподнимала бедра ему навстречу. И в эти мгновения им казалось, что не только их тела, но и их души слились воедино, чтобы вместе воспарить к заоблачным высям. Когда же это, наконец произошло, оба вскрикнули в последний раз и затихли в изнеможении.
Они долго лежали в полной неподвижности, и Рэнд, крепко обнимая Билли, в который уже раз думал о том, что не позволит ей уйти, не допустит, чтобы они расстались. Да, он заставит ее понять, что они созданы друг для друга. Что же касается мужчины, что, возможно, ждет ее в Монтане, то пусть прошлое остается в прошлом — из Монтаны они с Билли уедут вместе, иначе и быть не может. Да, они уедут вместе, потому что так предназначено судьбой…
Билли шевельнулась, однако глаза не открыла — ей ужасно не хотелось просыпаться, ведь в объятиях Рэнда было так тепло и уютно…
Внезапно она почувствовала, что Рэнд немного отодвинулся от нее, и тотчас же послышался его тихий голос:
— Дорогая, просыпайся.
Билли открыла глаза и увидела перед собой лицо Рэнда, смотревшего на нее с ласковой улыбкой. Она покосилась на окно, затем снова взглянула на Рэнда:
— Который час?
Ее неожиданный вопрос застал его врасплох. Откинувшись на спину, он потянулся за часами, лежавшими на ночном столике.
— Чуть больше пяти. Билли облегченно вздохнула:
— Слава Богу. Значит, у нас еще есть время…
Рэнд промолчал. Он пристально смотрел на нее, и Билли решила, что он ждет объяснений.
— Вероятно, ты хочешь знать, каким образом я сумела…
— Нет-нет, дорогая… — Он прикрыл ей рот ладонью. — У меня нет вопросов. Я уже усвоил урок. Мучая тебя вопросами, едва не потерял тебя. Не-хочу совершить ту же ошибку. Зачем мне знать, как ты здесь появилась, если сейчас ты со мной? Что же касается мерзавца, который тебя обидел… — Рэнд помрачнел и добавил: — Я больше не дам тебя в обиду ни ему, ни кому бы то ни было. — Девушка молчала, и Рэнд продолжал: — Я не знаю, что влечет тебя в Монтану. — Он сделал глубокий вдох. — Да, не знаю, и меня это не интересует. В данный момент для меня важно только одно: ты со мной и тебе со мной хорошо. Большего мне и не надо…
Билли прикоснулась ладонью к щеке Рэнда. От его слов у нее перехватило горло.
— Рэнд, прости…
— Не извиняйся, Билли. Позволь мне только любить тебя… Он прижался губами к ее губам, и Билли смежила веки.
Обняв Рэнда за шею, она прильнула к нему всем телом, а в ушах у нее все еще звучали его слова. Она прижималась к нему все крепче и чувствовала, как с каждым мгновением усиливается его желание. Она знала, что это скорее всего их последняя встреча наедине, и поэтому…
Тут за дверью послышался какой-то шорох, и в следующую секунду она распахнулась. Рэнд тотчас же прикрыл Билли одеялом и протянул руку к ночному столику, где лежало оружие. Едва лишь он вскинул револьвер, как в дверном проеме появилась изящная женская фигура.
— Дорхэгая, я разве тебе не сказала, что в пять часов комнату следует освободить, — сказала Лотта Макдевитт.
Щеки Билли окрасились ярким румянцем. Натянув одеяло до самого подбородка, она бросила взгляд на Рэнда. Тот опустил револьвер и положил на стол. Затем повернулся к Лотте и, к величайшему удивлению Билли, расплылся в улыбке. Девушка мысленно возмутилась. Было ясно, что Рэнд привык общаться с такими женщинами, как Лотта, и совершенно не испытывает неловкости из-за того, что его застали нагишом в постели.
Лотта тоже улыбнулась и, закрыв за собой дверь, прошла в комнату. Приблизившись к столу, она зажгла лампу и внимательно посмотрела на Рэнда — вернее, она разглядывала его безо всякого смущения. «Хорошо, что он хоть внизу прикрылся покрывалом», — подумала Билли.
Тут Лотта снова улыбнулась и, взглянув на девушку, подмигнула:
— Я прекрасно понимаю, милая Билли, почему ты не хочешь отпускать этого парня. И должна признаться, что ни за что не согласилась бы поменяться с тобой местами, если бы увидела его до того, как ты обратилась ко мне со своей просьбой…
Рэнд рассмеялся:
— Спасибо, мэм.
Билли нахмурилась и, придерживая у груди одеяло, приподнялась:
— Прости, Лотта, но мне показалось, что ты сказала, будто я могу воспользоваться комнатой до шести…
— Ошибаешься, дорогая. Но я дам вам время одеться. Только не задерживайтесь, пожалуйста.
Коротко кивнув, Лотта направилась к двери. Уже взявшись за дверную ручку, она обернулась и проговорила:
— И не забудь, милая Билли, мое предложение все еще остается в силе. Если тебе когда-нибудь понадобится работа, я подыщу тебе здесь прекрасное местечко. Уверяю, дорогая, мужчин с ума сведут твои пепельные волосы, а твое ангельское личико поможет тебе далеко продвинуться. Подумай хорошенько, Билли. Эта гораздо приятнее, чем гонять скот…
Дверь за Лоттой с тихим щелчком закрылась, и Рэнд медленно повернулся к Билли. Ее божественная красота творила с ним нечто невообразимое. Блестящая прядка волос, выбившаяся из прически, соблазнительно лежала на тонком плече, а на висках влажно кудрявились завитушки. Она придерживала у груди простыню, и он невольно залюбовался ее изящной шейкой и плечами. А ее очаровательно личико… Это было лицо ангела.
Внезапно Рэнд нахмурился и проворчал:
— Так что же Лотта тебе предлагала? Не хочет ли она сказать, что проще зарабатывать деньги, лежа на спине, чем сидя верхом на лошади?
Билли в гневе вскинула подбородок:
— Лотта не такая, как я, и ей нравится ее жизнь. Мы с ней хорошо поговорили, и я прониклась к ней доверием. Она очень великодушная. Она позволила мне воспользоваться ее комнатой, а ее служанка приготовила для меня ванну и сделала прическу. Лотта даже разрешила мне выбрать для этого случая что-нибудь из ее белья. Она сказала, что она богатая женщина и что я могу добиться такого же успеха, если…
Рэнд издал тихий стон и прошептал:
— Билли, пожалуйста, больше ничего не говори. — Тяжко вздохнув, он добавил: — Прости меня за все, что я сказал. Я знаю, что разозлил тебя и заставил оправдываться, но, пожалуйста, не притворяйся, что всерьез обдумываешь предложение этой* женщины.
Обняв девушку, Рэнд привлек ее к себе и так крепко прижал к груди, что она едва не задохнулась. Она поняла, что должна что-то сказать, но не знала, что именно.
— Только мои руки, Билли, будут прикасаться к тебе, только мои руки будут гладить твои волосы. Я единственный мужчина, который сможет сжимать тебя в объятиях и целовать твои губы…
— Рэнд, я и не утверждала, что ее предложение меня заинтересовало…
— Я знаю, знаю…
Он нежно поцеловал ее в губы, потом вдруг отстранился и сказал:
— Давай одеваться. Нам пора уходить.
Билли тут же отодвинулась к краю кровати и встала. Когда она протянула руку за повязкой для груди, лицо ее исказилось гримасой отвращения. Рэнд, внимательно наблюдавший за ней, проговорил:
— Не нужно, дорогая. Мы только перейдем через улицу, Я снял там в гостинице номер…
Билли взглянула на него и вспыхнула. Но она ничего не ответила и принялась одеваться. Вскочив с постели, Рэнд в считанные секунды оделся и помог девушке застегнуть штаны — та никак не могла управиться с пуговицами. Отступив на шаг, он развел руками и пробормотал:
— Не понимаю, как мог я принять тебя за парня… Должно быть, я был слеп…
— Ты забыл, как я выглядела, когда приехала к вам в лагерь…
— Даже тогда…
— И ты большую часть времени на меня злился, вместо того чтобы приглядеться получше.
— Меня никто еще не приводил в такое бешенство, как ты. Впрочем, мне и сейчас не по себе. Когда ты рядом, я не в состоянии…
— Возможно, я просто не подхожу тебе, — перебила Билли. — Может, будет лучше, если я…
— Не говори этого! Не говори этого, черт подери! — Рэнд взял ее за плечи и заглянул ей в глаза. — Мы сейчас отсюда уйдем. Спустимся по черной лестнице и отправимся ко мне в номер в гостинице напротив. И мы с тобой сразу же ляжем в постель, дорогая.
Билли какое-то время молча смотрела на него. Потом вдруг улыбнулась и сказала:
— Но я проголодалась, Рэнд.
Он уставился на нее в изумлении и со смехом проговорил:
— Разумеется, ты проголодалась… Но не беспокойся, я обо всем позабочусь.
Несколько минут спустя они вышли из комнаты и направились в сторону черной лестницы. Внезапно из комнаты в дальнем конце коридора вышла Лотта. Увидев шагавшего рядом с Рэндом худощавого молодого парня в мешковатых штанах и в огромной шляпе, она замерла на несколько мгновений. Потом всплеснула руками и с упреком в голосе воскликнула:
— Какая жалость!..
Рэнд остановился и обнял Билли за плечи.
— Нет, Лотта, в этом ты ошибаешься. — Он вежливо приподнял шляпу и изобразил улыбку. — Спасибо, мэм, за оказанную нам услугу и за обещание хранить секрет Билли. Я вам искренне благодарен.
Лотта пожала плечами.
— Не, а что… — Тут она вдруг шагнула к Билли и поцеловала ее в щеку. — Помни, дорогая, что я тебе сказала. Если тебе понадобится…
Рука Рэнда судорожно вцепилась в плечо девушки.
— Идем, Билли.
Несколько секунд спустя они уже спускались по лестнице.
Лотта же усмехнулась и направилась к себе в спальню. Она слишком много слышала о Рэнде Пирсе и о том, как он относится к женщинам. Он их любил — и бросал… Разумеется, таких женщин, как она, это вполне устраивало, но малышка Билли, судя по всему, совсем не такая и в подобные игры не играла. Конечно же, она очаровала Рэнда Пирса, — но надолго ли?..
Карл то и дело пришпоривал лошадь, ему казалось, что они скачут слишком медленно. Его спутники, скакавшие рядом, большую часть дня хранили молчание, и Карла это вполне устраивало — ему уже надоело их постоянное ворчание. Да, они вечно на что-нибудь жаловались, но они же ни за что не несли ответственность, черт бы их побрал!
Карл взглянул на небо. Солнце уже заходило, скоро стемнеет, а он хотел добраться до города до наступления темноты. Грядущую ночь он собирался провести в постели и не вставать до тех пор, пока не отдохнет как следует и не наберется сил, чтобы продолжить путь.
Этот день был чертовски жаркий — чертовски жаркой была вся неделя, — а они почти не слезали с седла, лишь время от времени ненадолго останавливались, чтобы пожевать вяленой говядины с бобами да выпить кофе. Такая жизнь уже порядком ему надоела. Надоела эта погоня за призраком, в которую он ринулся по милости людей Рэнда Пирса. И с каждым бесцельно потраченным часом Карл все больше укреплялся в мысли, что его обманули.
Черт бы побрал этого Рэнда Пирса и его гуртовщиков! Они отправили его за девчонкой туда, где ее никогда не было. Теперь, вспоминая тот разговор, Карл понимал, что Рэнд Пирс вовсе не торопился, он просто стремился поскорее от них избавиться. Но если так, то он что-то скрывал, чего-то опасался…
Как бы то ни было, Карл решил повернуть обратно и еще раз взглянуть на стадо Рэнда Пирса и его гуртовщиков. Он, бесспорно, свалял дурака, когда поверил им и поехал в другом направлении. Однако теперь он точно знал, чего хочет. Игра стоила свеч.
Отыскать стадо во второй раз труда не составило. Оно мирно паслось на отдыхе в окрестностях Доджа. Девчонки Уинслоу с дежурной сменой при стаде не оказалось. Но у Карла было предчувствие, что на этот раз ему повезет. На его появление гуртовщики Пирса отреагировали без всякой радости. Более того, ему показалось, что они даже немного насторожились. Что ж, вероятно, им есть что скрывать…
Сегодня к вечеру он непременно должен добраться до Доджа. Прежде чем лечь спать, он обшарит все салуны в городе, все до единого. И он обязательно найдет эту девчонку. А уж тогда… Маккулла будет и впрямь ему благодарен. Он его оценит…
Карл снова пришпорил лошадь, и она поскакала еще быстрее. Заметив, что его спутники немного отстали, он обернулся и прокричал:
— Пошевеливайтесь, парни! Мы почти у цели!
О да, они были почти у цели…
Билли с удивлением смотрела на свое отражение в зеркале над умывальником; она не узнавала себя в этом элегантном наряде. Сначала даже не хотела надевать его, но Рэнд настоял. Билли прикоснулась к изящному кружеву пеньюара. Затем принялась, разглядывать роскошное белье под ним. Искусного покроя корсаж подчеркивал округлости груди, а полупрозрачная юбка делала ее стройные ноги еще более изящными. Очарованная этим нарядом, Билли несколько раз повернулась перед зеркалом. Она взглянула на Рэнда и в восторге воскликнула:
— У меня никогда не было ничего столь прекрасного! Он пожирал ее глазами.
— Не наряд прекрасен…
— Лотте он бы понравился… Рэнд едва заметно нахмурился:
— Я купил его не для Лотты. Я купил его для тебя… и для себя. — Он обнял девушку и, пристально глядя ей в глаза, прошептал: — Билли, я не хочу говорить о Лотте и ее предложении. Не хочу говорить о стаде. Не хочу говорить о будущем или о том, что мы будем делать через несколько недель. Я хочу говорить о настоящем, о том, что чувствую рядом с тобой, и о том, что чувствуешь ты. — Рэнд прижался губами к ее губам, и от его поцелуя по телу Билли прокатили знакомые волны тепла.
Они пришли в гостиничный номер, который Рэнд снял несколько часов назад, и он тотчас же заключил ее в объятия. Затем подхватил на руки и отнес на кровать. Час спустя, совершенно обессилев, они забылись сном, а когда проснулись, он преподнес ей чудесный наряд, которым она сейчас любовалась. И он снова обнимал ее и целовал, пытаясь увлечь обратно в постель.
Билли таяла в его объятиях, растворялась в них, забывала обо всем на свете… Увы, это ее совершенно не устраивало — она хотела оставаться самой собой. Она знала: настанет время расставаться, поэтому ей надо сохранять силу духа, а воспоминания о Рэнде не должны терзать ее сердце. Она не хотела причинять боль ни себе, ни ему. Внезапно отстранившись от Рэнда, она сказала: