Барлоу Джеффри. Дом в глухом лесу (Северные огни - 2)

   - Будет исполнено, сэр, - невозмутимо ответствовал дворецкий, уже готовый с достоинством удалиться.
   - И еще...
   - Да, сэр?
   - Отправь кого-нибудь к доктору Холлу: если он не занят, то пусть тоже приезжает в "Пики" прямо сейчас или как только освободится. Если хозяина дома нет, пусть слуга поищет его двуколку. Где стоит двуколка, там ищи и доктора.
   - Будет исполнено, сэр.
   - Третьего гонца отошли на ферму "Лесной холм", к мистеру Тони Аркрайту: пусть и он присоединится к нам в "Пиках".
   - Да, сэр. Еще что-нибудь, сэр?
   - Нет, Смидерз, пока все.
   - Будет исполнено, сэр.
   - И пусть гонцы не мешкают, не то плохо им придется!
   - Да, сэр, - с поклоном ответствовал Смидерз и наконец-то почтительно удалился.
   - Пойдем, Нолл. Нам по пути надо еще заехать в Грей-Лодж.
   Джентльмены оделись, взяли шляпы и отправились в конюшни, где для них в мгновение ока взнуздали и заседлали Медника и гнедую кобылку. Подтянули подпруги; джентльмены привстали в стременах, подобрали поводья, дали шпоры коням - и умчались прочь. Выехав на каретный тракт, они поскакали прямиком в Грей-Лодж, где и сообщили мисс Моубрей о том, что ее присутствие желательно в "Пиках". Подробно объяснять свою просьбу сквайр не стал, однако его необычная серьезность и непреклонная настойчивость в осуществлении задуманного - как не вязались эти характеристики со знакомым ей образом праздного, ко всему равнодушного сквайра! - убедили девушку в том, что ситуация сложилась и впрямь нешуточная. К вящему удивлению всех, тетушка ее, миссис Филдинг, попросила разрешения присоединиться к друзьям, в чем ей, разумеется, отказать и не подумали. Сей же миг подали фаэтон, запрягли в него Далилу, и очень скоро экипаж с дамами и джентльмены, сопровождающие его верхом, уже ехали по направлению к "Пикам".
   Они двинулись на запад через Мрачный лес, бескрайний океан вечнозеленых деревьев и дубов, раскинувшийся между Одиноким озером и Талботскими горами, и в должный срок добрались до неприметной боковой тропки - частной дороги, уводящей к "Пикам". Дорога пошла вверх, деревья расступились, и группа выехала на обширный горный луг, поросший буйной зеленой травой, в центре которого высилась капитанская "башня", воздвигшись над пригорком-островком, этаким вторым Линдисфарном*. [Остров в Северном море; один из ранних центров христианства на территории Великобритании. (Прим. перев.)]
   Внутри обнаружился капитан с перевязанным носом, подобным же образом скрепленной дужкой роговых очков и синяками на виске. Как выяснилось, не далее как вчера, прогуливаясь по лесам, дабы поразмять "укухаренную" ногу, он на полном ходу врезался в дерево-убийцу - так называемую сосну скрученную широкохвойную, по-латыни - Pinus contorta.
   - Извольте заметить, сквайр Марк, - промолвил задумчиво-мечтательный философ Слэк, - на сей раз не я причина злоключений хозяина; я чист и ни в чем не повинен!
   - Да, но не ты ли всей душой того желал, мужлан? - ответствовал капитан, сурово хмурясь и грозно помахивая перевязанным пальцем. - Что свидетельствует против тебя, так-то.
   - Пожалуй, вы правы, - со вздохом признал Слэк. - Справедливо и то, что в "Пиках" ровным счетом ничего не меняется: приходит лето, приходит зима, наступают морозы, светит солнце. Простите мне некоторую вольность, сэр, но к чему это все, спрошу я вас?
   Однако же этой сокровенной тайне бытия не суждено было разрешиться, по крайней мере в тот день, поскольку стали прибывать и прочие гости. Все собрались в кабинете капитана в одном из углов дома - в "Пиках" практически все комнаты были угловыми, - где сквайр четко и сжато, ничего не скрывая, рассказал о своих с Оливером недавних открытиях: о пещере на Скайлингденском мысу, о колодце Озерных братьев и о дьяволах в бездне, о содержании письма, изъятого из платяного шкафа в доме священника, и о горестной участи девятого сквайра Далройдского.
   В лицах слушателей отразилось непритворное изумление: повесть потрясла их до глубины души. Крохотные глазки-пуговицы капитана едва не разлетелись вдребезги за стеклами очков; длинные кустистые брови мистера Аркрайта поползли к самому "шлему" волос; мисс Моубрей тихо охнула, и еще раз, и еще, прикрыв рот ладошкой, а ее добросердечная тетушка побелела как полотно.
   Собравшиеся возбужденно загомонили. Даже доктор Холл удивился настолько, что в лице цвета бледного пергамента отразились все обуревающие его чувства. Наконец-то он понял, отчего в гостиной Скайлингдена его не оставляло смутное ощущение того, что с этими людьми он где-то уже сталкивался. Тогда доктор решил, что улавливает нечто знакомое в мистере Уинтермарче; но теперь понял, что причиной тому - вовсе не он, а прекрасные представительницы семейства, в частности, миссис Уинтермарч, и муж тут вовсе ни при чем: этот джентльмен, пусть он отчасти и смахивает на Чарльза Кэмплемэна, конечно же, ничего общего с Чарльзом Кэмплемэном не имеет. Вот теперь все встало на свои места: в лице миссис Уинтермарч словно в зеркале отразился облик давно погибшей дочери викария Марчанта, равно как и самого старика-викария и его супруги. И как он, доктор, не разглядел этого раньше? Более того, не просматривается ли в чертах женщины, названной в честь Гроба Господня, еще нечто, с трудом поддающееся определению?..
   Капитан Хой, с головой погрузившись в размышления, принялся расхаживать по комнате туда-сюда, шагая широко и размашисто, хотя треклятая нога все еще немного прихрамывала. Казалось, вся его гигантская костлявая фигура тоже участвует в напряженном мыслительном процессе: одну руку капитан заложил за спину, другой приглаживал усы, а глазки-пуговицы уставил в пол.
   - Как адепт естественных наук я нахожу, что данное явление лежит вне сферы моей компетенции, - объявил он, причем гулкий, как контрабас, голос курьезно приглушала повязка на носу. - Хотя чертовски занятное дело, скажу я вам, чертовски занятное! Просто как услышишь, так вот и прирастешь к месту! - И, подкрепляя слова делом, капитан остановился и впился взглядом в сквайра. - Но что до этих твоих дьяволов, Маркхэм, это все чистой воды суеверие, научные теории тут ни при чем.
   - По мне, так подобное заключение вполне логично, хотя нам оно ничем не поможет, - с улыбкой произнес мистер Аркрайт. Его как местного знатока истории аббатства и его монахов рассказ Марка просто-таки заинтриговал. Проблема непростая; надо бы рассмотреть ее со всех сторон, прежде чем двигаться дальше. Вот, например, что за существо такое вторгается в наши сны? При чем тут сова и усадьба? И как насчет птицы, повинной в смерти вашего отца, Марк, - или как бы мы уж ни назвали то существование, что он ведет на дне колодца? Как вы на это все смотрите?
   - Пожалуй, я попрошу миссис Филдинг ответить за меня, - отозвался сквайр, оглядываясь на свою родственницу. - Всем нам хорошо известно, как сведуща она в вопросах народных поверий. Я прав, тетушка?
   Достойная вдова, при том, что она сама вызвалась сопроводить племянницу и прочих в "Пики", теперь явно затруднялась с ответом: врожденная замкнутость по-прежнему давала о себе знать. Но, видя, что все глаза устремлены на нее, и хорошо понимая серьезность ситуации, миссис Филдинг превозмогла сомнения, тем более после того, как сквайр, сидевший напротив, подался вперед и промолвил:
   - Это ведь девушка-самоубийца, верно?
   Миссис Филдинг - обычно сама простота и любезность! - медленно, опасливо кивнула.
   Вы уже давно это заподозрили?
   - Да.
   - Что заподозрили? - переспросил ветеринар, не вполне понимая, о чем идет речь.
   - Ах да, неминуемые последствия самоубийства, - прозвучал мечтательный голос - голос отнюдь не миссис Филдинг, но философа-любителя.
   - О чем ты, Слэк? Тетя Джейн? - вопрошала озадаченная Мэгс, переводя взгляд с одного на другую. - Никак опять ваши талботширские секреты?
   - Есть такое поверье, дорогая моя, - отозвалась миссис Филдинг, тщательно подбирая слова, - согласно которому те, что своей рукою оборвали нить своего земного бытия, неизбежно отдаляют для себя вечное блаженство, и отлетевшим их душам вход в иной мир закрыт - до тех пор, пока их грех не будет искуплен. Ведь наша святая вера самоубийство запрещает, как всем вам хорошо известно.
   - А еще считается, - подхватил Слэк, - что бесплотный дух самоубийцы может обрести прибежище в любой телесной оболочке, что окажется рядом на момент смерти, и пребудет в ней до тех пор, пока не истечет срок изгнания, причем не ведая ни минуты отдыха и покоя.
   - И ты утверждаешь, будто в птицу вселился призрак девушки? воскликнул капитан Хой. - Гром и кандалы, парень, это потрясающе, просто потрясающе!
   - Боюсь, все так и есть, - закивал Слэк, - я вполне уверен. Справедливая кара за ее грех. Однако фантом, находясь в телесной оболочке, владеет немалой силой; по сути дела, мы имеем дело с освобожденным духом, заплутавшим между двумя мирами. Я так понимаю, стоит умереть, и тебе тут же открываются всевозможные новые пути и дороги. Ах, что за тайны, что за непостижимые тайны!
   - Но ведь она не умерла, - возразил Оливер, - или все-таки... так да или нет? Боюсь, здесь я ничегошеньки не понимаю!
   - Умерла и в то же время - нет, - отвечал философ. - Умерла в том, что касается ее былого земного бытия, сэр, и тем не менее дух ее остался в этом мире в обличий ночной странницы небесных сфер - боюсь, дух недобрый и свирепый. Ведь, скончавшись, вы в известном смысле перестаете быть человеком, верно?
   - Рукой клянусь, вопрос из заковыристых! - воскликнул капитан Хой, изо всех сил хлопая себя ладонью по лбу и мучительно морщась при этом, ибо удар пришелся точнехонько по синяку. - Траектория сего события, - объявил он, едва боль поутихла, - лежит за пределами известных мне естественных наук. Богатая пища для ума, скажу я вам! Я не раз и не два замечал, как мало нам ведомо о подземных кавернах и лавовых туннелях в нашем треклятом вулкане и о черных водах, глубины которых еще только предстоит исследовать.
   - Но почему не рыба? - не к месту промолвила мисс Моубрей.
   - Прошу прощения, мисс Маргарет? - переспросил Слэк.
   - Если молодая женщина утопилась - бросилась в воду, знаете ли, отчего ж она стала совой? А не, к примеру, рыбой?
   - Рыба, я так понимаю, или любая другая обитательница черных вод лишена свободы и способности перемещаться от места к месту, подобно неприкаянной страннице горных небес, - ответствовал философ. - А говоря с точки зрения покойного... если бы я, скажем, покончил счеты с жизнью и в качестве духа искал бы нового пристанища, я бы решил, что рыба, она слишком уж холодная... слишком чужая на мой вкус. В общем, ни рыба ни мясо.
   - Доктор Холл, вы ведь помните, как старик Боттом рассказывал о том, что якобы видел над яликом сову, - промолвил Марк.
   Врач подтвердил, что помнит.
   - Вот и я об этом слыхал, сэр, - вклинился Слэк.
   - Я тоже, - подхватил мистер Аркрайт.
   - И я, - кивнул капитан.
   - Ну и довольно про старика Боттома, - промолвил сквайр. - Держу пари, эта сова над яликом была сама покойница, только в новом обличий, гнусно преобразившаяся в том, что касается характера и нрава. Возможно, это дьяволы колодца убедили ее покончить с собою, полностью подчинив себе девушку, а возможно, к этому решению она пришла сама, во власти безумия и горя. Не сомневаюсь, что-то из этого соответствует истине. Но теперь нам должно принять меры - ловите шанс, пока можно! - прежде чем она осуществит свой замысел.
   - А как насчет Чарльза Кэмплемэна? - осведомилась Мэгс.
   - Я, например, твердо убежден, что он тут ни при чем. По чести говоря, мне не верится, что Чарльз Кэмплемэн вообще находится в этой долине.
   - Верно, сквайр Марк, - подтвердил Слэк. - Я ведь не далее как нынче утром заглянул в "Герб", а там говорят, будто толстенький коротышка-доктор из города признался, что Чарльз Кэмплемэн - один из его пациентов и содержится в сумасшедшем доме. Да и гробокопатель наш уверял, будто нынешний обитатель Скайлингдена - никакой не Кэмплемэн и в жизни им не был. О, что за тайны, что за тайны!
   На то, чтобы осмыслить эти новые вести, слушателям потребовалось еще несколько мгновений. Мисс Моубрей, сама - представительница прекрасного пола, первой распознала простую истину.
   - Это ее месть, - промолвила она. - Это мисс Марчант одержима местью: из-за того, что у нее отобрали ребенка, просто-таки из рук вырвали и отдали чужим людям, точно щенка, из-за жестокого равнодушия соседей, из-за бессчетных обид и уколов, что заставили ее наложить на себя руки и ввергли в нынешнее горестное положение.
   Мисс Моубрей огляделась: слушатели одобрительно кивали, вполне соглашаясь с ее доводами.
   - Что же нам теперь делать? - вопросил доктор.
   - И как насчет совы? - подхватил мистер Аркрайт.
   - Нам должно укрепиться духом, - ответствовал сквайр, - и поймать ее...
   - Именно! - воскликнул капитан, точно бросаясь с моста в воду. - Мы сей же миг поскачем в Скайлингден и захватим птицу, чтобы самим досконально изучить этот примечательный экземпляр, этого призрачного ястреба ночных небес. Вперед, навстречу опасности! Где моя шляпа?
   - Напротив, сэр, - возразил Марк, - готов вас заверить, что это существо будет яростно возражать против подобных мер, равно как и ее законная владелица, которая, как выясняется, приходится погибшей родной дочерью, знает она об этом или нет. Вспомните, что эта самая птица, по всей видимости, повинна в смерти Косолапа, взрослого тупорылого медведя. Сам я, например, совершенно не желаю с ней связываться. Однако есть альтернатива куда более безопасная и разумная.
   Капитан остановился на полпути и обдумал дело со всех сторон, затем всей своей массивной тушей рухнул в кресло и вытянул ноги.
   - Продолжай, Маркхэм, - милостиво дозволил он, взмахнув рукой с перевязанным пальцем и покивав вытянутой лысой головой.
   - Я предлагаю задействовать вашего тераторна.
   - Мистера Шейкера? - удивился Слэк. - Нашего джентльмена, скитальца небесных сфер?
   - Ему уже доводилось вступать в потасовку с пресловутой совой, и не раз, верно?
   Оливеру тут же вспомнилась шумная сшибка птиц в ночном воздухе близ Далройда, их яростный поединок не на жизнь, а на смерть, пронзительный визг и нездешние, жуткие крики. К слову сказать, в ту ночь сова показала себя в сражении не худшим образом - увы, отнюдь не худшим!
   - Конечно, пернатому другу вашему мы всячески посодействуем, продолжал сквайр. - Как все здесь знают, Аркрайт без промаха бьет из лука. Если ему удастся вывести сову из строя, подранив ее в крыло - чтобы она летать не могла, - тераторн шутя загонит ее на землю.
   Мистер Аркрайт, весьма польщенный комплиментами сквайра по поводу своих талантов, согласился попытаться. Но с чего прикажете начать? Как свести эту тварь и тераторна вместе, да еще так, чтобы он, лучник, оказался тут же, на расстоянии выстрела?
   -Не беспокойтесь, мой вассал и кухарь обо всем позаботится, - заверил его капитан. - Он с нашим джентльменом накоротке. Что скажешь, мужлан?
   - У меня есть как раз то, что нужно, - отозвался философ, - а благодарить за это надо юного мистера Уэсли.
   - Уэсли, подручного столяра? - уточнил Оливер.
   - Именно его, сэр. Отважный паренек, просто молодчага.
   - А что у вас такое есть? - заинтересованно осведомился мистер Аркрайт.
   Философ загадочно улыбнулся.
   - Прошу прощения за вольность, сэр, но позвольте мне до поры оставить эту тему и лишь попросить, чтобы гончие хозяина не бросались на мистера Шейкера. Ваш слуга, сэр.
   Ветеринар уставился на Слэка, уставился на Марка, уставился на капитана. Капитан глянул на него сквозь роговые очки и пожал плечами.
   - Этот мой вассал, - заверил он, - при том, что он, конечно, мужлан неуклюжий, негодяй и плут и бессовестный наглец в придачу, тем не менее тоже по-своему коллега-ученый, а у любого ученого свои методы. Проклятие, Аркрайт, если он говорит, что сумеет доставить на место это примечательное создание, уж поверьте ему на слово.
   Настал черед высказаться той единственной участнице обсуждения, что считала нужным возразить против подобных радикальных мер.
   -Но разве птица не обладает бессмертной душой? - вопросила тетушка Джейн. - Посмеем ли мы поднять на нее руку? Боюсь, я просто не в силах с тобой согласиться, Марк. Ох, у меня просто сердце падает при одной этой ужасной мысли! Разве можно так обходиться с человеческим существом охотиться на него, ранить, запирать в клетку? Кто знает, что из этого выйдет? Вдруг все пойдет не так, как вы рассчитываете? Что, если сова погибнет - это же настоящее убийство получается! А последствия вы себе представляете? Чего доброго, выйдет еще хуже!
   И вдова ушла в себя, вся во власти мрачных предчувствий и недобрых мыслей. Тревожное выражение ее лица лишний раз подчеркивали бесчисленные морщинки, что время проложило вокруг ее добрых глаз.
   - Но, тетушка... - начал было Марк.
   - Не тратьте слов понапрасну, кузен, - промолвила Мэгс, кладя руку на плечо тете. - Этот ваш план ей изрядно не по душе, и мне тоже, если уж начистоту.
   - Кузина! - воскликнул сквайр, несколько опешив: подобного противодействия он никак не ждал.
   - Дорогая моя юная леди! - воззвал капитан. Однако, какие бы глубокие чувства ни питала Мэгс по сей день к своему кузену-сквайру - а чувства эти, как сама она отлично знала, все равно ни к чему не приведут, - мисс Моубрей упрямо стояла на своем и сдаваться не желала. Но поскольку ни она, ни тетя никакой альтернативы предложить не могли, дабы помешать мисс Марчант (или уж чего бы там ни оставалось от дочки викария за этими яростно горящими глазами) совершить то, что она затеяла, сопротивление дам закончилось ничем.
   Короче говоря, мужчины твердо вознамерились осуществить свой замысел; дамы, напротив, его не одобряли. Тем не менее противовес сил сложился не в их пользу (шестеро мужчин против двух женщин), и план был утвержден и одобрен. На этом военный совет разошелся.
   - Хотя неспортивно это как-то, на мой взгляд, - ранить птицу в крыло, да еще из засады, - промолвил мистер Аркрайт, туша сигару.
   С моим отцом тоже вышло как-то неспортивно, - криво улыбнулся Марк.
   Глава 14
   БИТВА ПРИ ЛУНЕ
   - Кстати, Нолл, хочешь знать, что еще рассказал мне отец? - осведомился сквайр, обращаясь к своему городскому другу.
   Эти двое задержались в кабинете, в то время как капитан и Слэк отправились заняться приготовлениями. Доктор укатил на двуколке к одному из живущих по соседству пациентов, которого обещал проконсультировать, после чего собирался вернуться; мистер Аркрайт ускакал на ферму "Лесной холм" за луком и стрелами. Упрямицы из Грей-Лоджа, не желая признавать свою неправоту, отбыли домой, перед отъездом в последний раз попытавшись уговорить джентльменов одуматься - без какого бы то ни было успеха.
   - Вот уж не знаю, стоит ли оно того, - отозвался Оливер в ответ на вопрос сквайра, а вовсе не на мольбу дам. - То, что ты мне уже поведал, и без того пугает меня до дрожи. В преддверии поединка у меня и так нервы на пределе, а ведь саму птицу мы еще не видели!
   Улыбнувшись, сквайр прилег на капитанский диван, заложив руки за голову и задумчиво обводя комнату взглядом.
   - А что, если я скажу тебе... - промолвил он чуть загадочно, - многое из того, что ты и твои приятели-церковники знают о небесах и земле в философском смысле и о месте человека в мире, не что иное, как вздор и нелепица? Сущая чепуха и чушь, как ты сам бы выразился.
   - На это я бы ответил, что ты либо пророк, либо пьян, либо крайне нуждаешься в помощи доктора Холла. - Оливер вновь обосновался в кресле, что облюбовал для себя в ходе военного совета.
   Сквайр скользил взглядом по стенам кабинета, по суровым лицам старинных портретов, несущим стражу под слоем масляной краски и лака, по длинным рядам книг, по капитанскому барометру и прочим инструментам, по высоким, светлым окнам.
   - Чудовища колодца, - продолжал он, - просто счастливы предложить человеку то, о чем он мечтает и что ему требуется - или по крайней мере сам он так считает! - просто-таки выкладывают все это перед твоим потрясенным взором - ни дать ни взять чудесные подарки под Рождество с обещаниями всевозможных радостей и вечной жизни. Чертовски манящая перспектива, когда в руки тебе вкладывают подобное сокровище. При помощи этих посулов и обещаний они тебя внутрь и заманивают - вот так мы с отцом ловили рыбку на Далройдском причале! Точно так же они в старину заманили к себе монахов, а потом - молодого Кэмплемэна, и кто знает, скольких еще жертв, оказавшихся на грани безумия и эту грань перешагнувших, ибо безумие - удел смертного разума, что столкнулся с бесконечностью. Я тоже утратил бы разум, не вмешайся мой отец. Пропасть между конечным и бесконечным слишком велика и непостижима для человеческого сознания; только слившись с бесконечностью, ты в силах взглянуть ей в лицо. Но едва колодец поглотит тебя, едва ты канешь в чернильно-черную бездну, как тут же обнаруживаешь, что обещанные сокровища не более чем прах и тлен. О да, это вечность, в самом деле вечность, не сомневайся - вечность, которую суждено провести в рабстве у орды чудовищ.
   - Твои рассуждения, Марк, ужасно меня тревожат, скажу начистоту, отозвался Оливер, еще более укрепляясь в мысли, что не хочет ничего более слышать ни о колодце, ни о его обитателях - и, однако ж, ни минуты не сомневаясь, что рассказа не избежать. - Просто не могу в них поверить, и все тут. По-моему, они - лишь последствие твоих ночных кошмаров, дурного настроения и переутомления.
   - Предположим, Нолл, - не отступался сквайр, - предположим, что "загробный мир", эти твои обещанные небеса, вечное блаженство, о котором толкует тетушка, предположим, что и это тоже - царство демонов, бездонная чернильно-черная пропасть, где правят чудовища, - и ничего больше?
   - Я скорее поверю, что за гранью земного бытия ждет забвение, распад сознания и ничто, нежели в темные небеса, управляемые чудовищами. Но согласись, Марк, если есть дьяволы, должен быть и Всевышний.
   - Ха! - воскликнул сквайр, щелкая пальцами и вставая. - Выбрось из головы эти дурацкие общепринятые мнения. Выбрось из головы твою треклятую веру! Лучше вообрази себе, Нолл, что существуют только чудовища - и ничего больше. Вообрази, что этот ваш так называемый трансцедентальный Всевышний лишь искусственное порождение человеческого интеллекта, абстрактный идеал, созданный в ответ на вполне реальную угрозу дьяволов?
   Верно, доверчивые простецы вроде тебя утешаются мыслью о том, что всеблагой Господь обладает властью над падшими ангелами. Ибо если дьяволы только падшие ангелы, не более, это заметно умаляет их мощь, верно? Падших ангелов страшишься не так, как всемогущих богов. Но если эти чудовища на самом деле - всемогущие боги, и нет на них никакой сдерживающей силы, никакого тебе справедливого и могучего Всевышнего, тогда на что надеяться человечеству?
   - Устрашающая перспектива, просто чудовищная; могу лишь молиться о том, чтобы ты оказался не прав, - ответствовал Оливер, гадая про себя: что, если конечное и бесконечное и в самом деле вступили в конфликт в сознании сквайра и друг его на пути к сумасшествию? - У меня просто мурашки по коже бегут при мысли о том, что в загробном мире нет ни крупицы добра. Вечность в темных небесах или на дне колодца - выбор не из лучших. Но не преувеличиваешь ли ты самую малость? Уж не стал ли ты альбигойцем наоборот? При том, что прежде, насколько я могу судить, был всего лишь праздным хозяином Далройда и закоренелым скептиком? Порою, Марк, я просто не знаю, как тебя и воспринимать-то.
   - Признай, Нолл, что моя теория неплохо объясняет все несовершенства нашего мира. Вот, например, кошмарное событие с перевернутой каретой в окрестностях Вороньего Края на дороге через горы, когда пассажиры нашли свою смерть в ледяной воде внизу, и среди них - двое малолетних детей, брат и сестра, которым еще и пяти не исполнилось. Деяние Господа, так ты это называешь? А почему бы не деяние чудовищ? Этот наш мир для них просто создан! По-твоему, всеблагой Господь допустил бы существование такого колодца? По-твоему, всеблагой Господь обрек бы девушку-самоубийцу на участь столь страшную? Тебе не приходило в голову, Нолл, что твой хваленый Всевышний в частной жизни может вести себя как сущее чудовище? Или, если на то пошло, целая орда чудовищ?
   В глазах Оливера читались возражения, которые ему так и не удалось облечь в слова.
   - Я и не думал, что ты ко мне прислушаешься, как и от нашего достойного викария ничего подобного не ждал, - продолжил сквайр, скрестив руки и вновь усаживаясь на мягкий диван. - Он слишком удобно устроился, со своим доходом, и церковными десятинами, и поборами, с женушкой, и домиком, и садиком, и виолончелью. Ну а мне плевать. И послушай, я тебе еще кое-что скажу, Нолл (Оливер внутренне напрягся, приготовившись к новым откровениям), - меня об этом предупреждали. Я уж вижу, что ты мне не веришь, ты во мне сомневаешься! Я был предупрежден, Нолл - мы все были предупреждены, если на то пошло, - но никто из нас предупреждению не внял.
   - И кто же нас предупредил, скажи на милость, и когда? полюбопытствовал Оливер.
   - Да старик-священник тем утром, у Далройдской пристани. Сам викарий Марчант! Ты ведь помнишь, что за вопросы он нам задавал, когда появился из тумана вместе со своей супругой? "Вы не видели Эдит? Вы нашу девочку не видели?"
   - По-моему, уже доподлинно установлено, что престарелая чета бродила по берегам озера еще некоторое время после исчезновения дочери, разыскивая тело, но тщетно; и вскорости умерла от разбитого сердца. Что может быть естественнее вопроса викария?
   - Ты прав, Нолл, но лишь отчасти; это был не вопрос, это было предостережение, предназначенное для моего слуха: меня предостерегали, чтобы я опасался их дочери. Ты разве не уловил скрытого смысла? "Вы нашу девочку не видели? Нашу Эдит? ОНА ЗДЕСЬ!"