Страница:
Она сбросила с плеч одеяло и направилась в ванную. Защелкнув за собой дверь, она открыла кран, облокотилась на умывальник, закрыла лицо ладонями и сквозь пальцы посмотрела на себя в зеркало.
«Что я делаю? Зачем я привезла его сюда? Зачем это вообще происходит в моей жизни? Ведь все уже утряслось, только и оставалось получить гражданство, оформить кредит на покупку жилья, выйти замуж, наконец! Этот нелепый вопрос о Светланином отъезде… Какая мне разница, сколько она у него прогостит? Ревность? А я имею на нее право?.. Этот плач во сне и понимание того, что плачет мой ребенок… Мой не родившийся ребенок…»
Моментально подступивший к горлу спазм заставил ее зажать рот рукой. Стянув с крючка висевшее рядом большое банное полотенце, она набросила его на край ванны и присела, плотно прижав к лицу другое, поменьше.
Костя расстелил на кровати одеяло и прислушался: ровный шум льющейся за стенкой воды не нарушался никакими другими звуками: ни плеска, ни шороха. Неслышно подойдя к двери, он пытался уловить хоть что-то говорящее о том, что с находящимся внутри человеком все в порядке, и вдруг услышал странные прерывающиеся звуки, точно кто-то захлебывался. Нажав на ручку, Костя толкнул дверь, но она не поддалась. Не раздумывая, он навалился на нее плечом и едва успел затормозить, чтобы не врезаться головой в раковину. Вырванный с корнем металл защелки звонко шлепнулся на кафельный пол и откатился в сторону.
Опустив руки с полотенцем, Анна удивленно посмотрела на него мокрыми от слез глазами. Плечи ее продолжали мелко вздрагивать. Выпустив от неожиданности ненужное теперь полотенце, она протянула к нему руки и тут же в ответном порыве оказалась крепко прижатой к его телу. Немая сцена продолжалась до тех пор, пока она не стала успокаиваться.
— Придется ремонтировать, — тихо произнесла она, наткнувшись взглядом на защелку.
— Заплатим, — коротко бросил Крылов, оглянувшись назад, и только сейчас сообразил, что не мешало бы закрыть кран с водой.
— Прости, это нервы, — вздохнула она. — Иди в комнату.
— Не уйду. Опять что-нибудь придумаешь.
— Иди, никуда я не денусь, — грустно усмехнулась Анна. — Да и спрятаться больше негде: все равно дверь сломана, — встала она с краешка ванны и, по примеру Кости обмотав тело по грудь банным полотенцем, снова открыла кран с водой.
Несмотря на ее просьбу. Костя никуда не ушел и, продолжая стоять в проеме двери, наблюдал за ней в зеркало. Встретившись с ним взглядом, Анна опустила голову и оперлась руками об умывальник.
— Не смотри, — попросила она.
— Почему? Мне тоже нравится за тобой наблюдать.
— Ты о чем?
— Сама говорила, как подсматривала за мной, когда мы вместе работали.
— Когда я у тебя работала, — поправила она. — Вместе здесь не подходит.
— Разве? А мне казалось, что вместе… Интересно, а как бы мы работали, если бы поменялись ролями и ты стала моим начальником? Вот чтобы ты сделала первым делом? — прислонился он к косяку, сложив на груди руки.
— Отправила бы тебя в подчинение к кому-нибудь тебе подобному, — подумав, ответила она.
— Интересно… И к кому?
— Например, к Артюхину, — Анна закрыла кран, промокнула лицо полотенцем и повернулась к Косте.
— Провокационное сравнение, — хмыкнул он. — Но, тем не менее, ты мне льстишь. В материальном плане он достиг большого.
— Я не о деньгах, об отношении к людям. Он точно так же рубил с плеча и терпеть не мог неподчинения. Мне повезло, я оказалась в ряду исключений. Интересно, у тебя есть исключения? — и, не дав ему ответить, продолжила: — Хочешь знать, что бы я сделала дальше? Написала заявление об уходе, потому что если все начальники рано или поздно должны становиться такими, как ты с Артюхиным, я такого повышения не хочу… Но сначала я подписала бы приказ о твоем назначении на мою должность.
— Один начальник не может назначать начальником вместо себя другого, — проанализировал ситуацию Костя. — В какой-то из моментов между подписями возникнет двоевластие. А это запрещено законом.
— Ну, тогда не знаю, как бы я поступила, но я не хотела бы иметь в подчинении такого, как ты.
— Почему? Вроде не дурак, — пожал он плечами.
— Не дурак, — согласилась она, не решаясь развить мысль дальше.
— Тогда почему бы ты не взяла меня к себе? — разговор принимал интересный оборот. Пожалуй, именно так Анна разговаривал с ним четыре года назад, в самом начале знакомства. — Продолжай я не обижусь, — улыбнулся он, поняв причину ее замешательстве
— Ты разучился работать в команде… Ты привык, что команда работает на тебя.
— Так, так, так… — хмыкнул он. — И что, это плохо?
— На работе, может, и хорошо. Это воспринимается как должное, потому что ты — начальник, и все принимают эти правиле еще устраиваясь на работу, — вздохнула Анна. — А вот в жизни. В жизни это выдержать невозможно. Прости.
— А почему ты раньше мне об этом не говорила? — спросил он после паузы.
— Мне хотелось, чтобы ты сам понял… Тольковот дождаться этого момента сил не хватило.
— Тогда возвращайся, — абсолютно серьезно предложил Костя. — Даю слово, что постараюсь исправиться. Не хочется всю жизнь походить на Артюхина.
— Ну, почему? Он здорово изменился за последнее время, и у него есть чему поучиться, — заметила она, комкая в руках полотенце.
— Ты тоже любила наблюдать, как он работает?
— Нет. Не любила, — честно ответила Анна и, подняв глаза, добавила: — Потому что я его не любила.
Сорвавшееся с губ признание заставило ее покраснеть и снова опустить ресницы. Обернувшись, она повесила полотенце на крючок и попыталась протиснуться рядом с Костей в дверной проем, но тот мгновенно перегородил дорогу.
— А если серьезно? — прошептал он над ее ухом. — Может быть, останешься?
— Это невозможно. Костя, — тихо ответила она. — Там Катя. Там… Все намного сложнее, и я тебя прошу, давай не трогать больше эту тему. Во всяком случае, не сегодня…
Опустив его руки, она прошла мимо застывшего в проеме двери Крылова. Поняв, что продолжения разговора на эту тему не получится, он вернулся в комнату и, заметив, что Анна лежит под одеялом, сбросил с бедер полотенце и забрался под него с другой стороны кровати. Просунув свою руку ей под голову, он помог примоститься поудобнее.
— Почему нас так скоропалительно вывезли из Минска? — задала она давно мучивший ее вопрос.
— Ну, кто такой Романов, тебе, полагаю, объяснять не надо?
— Ну, почти.
— Почти? — уточнив, усмехнулся он. — Ладно, слегка расширим тему…
Рассказ Крылова затянулся почти на час. Из-за элементарной любознательности по ходу дела Анна задавала много уточняющих вопросов, за которыми следовали иногда лаконичные, а порой и объемные отступления-пояснения Кости.
— …В общем, заварилась непонятная каша и, чтобы не рисковать, приняли решение отправить вас через Шереметьево.
— А кто принимал решение?
— Не я, — честно признался Костя. — Но на тот момент мне пришлось с ним согласиться. Завтра, то есть сегодня, вернусь в Минск и попытаюсь все выяснить.
— У тебя много дел накопилось?
— Да так, мелочи. Паспорт надо поменять, визы некуда ставить.
— И все?
— Не совсем, — нехотя ответил он. — Вчера в офис пришла налоговая.
— Ну и что? Неприятно, конечно, но они ко всем ходят, — попыталась успокоить его Анна.
— В том-то и дело, что она не должна была прийти, — вздохнул Костя. — И вот это уже серьезно. На таможне какая-то заваруха, машины задержали.
— Хочешь сказать, что стал кому-то поперек горла?
— Пока не знаю, — задумался он. — Слушай, как тебе удается вот так, потихонечку, помаленечку, все у меня выпытать? — он вытянул руку из-под ее головы и, опершись на локоть, мгновенно оказался сверху. — Ты случайно не агент вражеской разведки?
— Шпиёнка! — запрокинув голову, расхохоталась Анна ив ту же секунду почувствовала, как он коснулся губами ее шеи.
Перестав смеяться, она закрыла глаза и, ощутив, как поцелуи медленно перешли на грудь, издала первый, едва слышный стон..
— …Обещай, что ты никуда отсюда не улетишь, пока я не приеду! — спустя время услышала она над ухом сбивчивый шепот.
Продолжая тяжело дышать и крепко держать Анну в объятиях Костя осыпал легкими поцелуями ее лицо.
— Обещай! — повторил он более требовательно.
— Обещаю, — открыла она глаза. — Только ведь я — человек подневольный: что прикажут…
— Позвонишь Балайзеру и объяснишь, что должна остаться еще на какое-то время. Обещаешь?
В прихожей зазвонил телефон, но, так и не дождавшись хозяина, смолк. Спустя секунду запиликал телефон Анны. Улучив момент, она выскользнула из-под его тела.
— У-У-У-Х! Как я их ненавижу! — откинулся он на спину.
— Да, Николай, — ответила она. — Нет, уже не спим… Костя? — повернулась она к нему лицом и улыбнулась: — Костя в ванной. Минут через двадцать? Хорошо.
Отключив телефон, Анна потянулась, подошла к окну и раздвинула шторы.
— Так, — строго произнесла она. — Я в душ первая. Пока буду приводить себя в порядок, твоя очередь. На все про все у нас двадцать минут. Еще о защелке надо reception предупредить! — вспомнила она. — Пусть починят.
— Я заплачу, — напомнил он.
— Куда ж ты денешься! Вышлю тебе счет за все моральные издержки.
— Мне показалось, что моральные издержки я уже частично компенсировал, — заложив руки за голову, любовался он ее обнаженным телом. — Или не так?
Анна кокетливо склонила голову и, приподняв брови, задумалась. Затем, словно согласившись сама с собой, тряхнула головой, прихватила с кресла полотенце и, перед тем как скрыться за углом, на мгновение остановилась:
— Я подумаю под душем, что бы еще добавить в счет.
— Согласен на предоплату! Прямо сейчас! — он резво вскочил с постели и бросился следом за взвизгнувшей Анной в ванную.
Когда они появились в дверях гостиницы, дожидавшийся их в машине Петр благополучно дочитывал утреннюю прессу…
— 6 —
«Что я делаю? Зачем я привезла его сюда? Зачем это вообще происходит в моей жизни? Ведь все уже утряслось, только и оставалось получить гражданство, оформить кредит на покупку жилья, выйти замуж, наконец! Этот нелепый вопрос о Светланином отъезде… Какая мне разница, сколько она у него прогостит? Ревность? А я имею на нее право?.. Этот плач во сне и понимание того, что плачет мой ребенок… Мой не родившийся ребенок…»
Моментально подступивший к горлу спазм заставил ее зажать рот рукой. Стянув с крючка висевшее рядом большое банное полотенце, она набросила его на край ванны и присела, плотно прижав к лицу другое, поменьше.
Костя расстелил на кровати одеяло и прислушался: ровный шум льющейся за стенкой воды не нарушался никакими другими звуками: ни плеска, ни шороха. Неслышно подойдя к двери, он пытался уловить хоть что-то говорящее о том, что с находящимся внутри человеком все в порядке, и вдруг услышал странные прерывающиеся звуки, точно кто-то захлебывался. Нажав на ручку, Костя толкнул дверь, но она не поддалась. Не раздумывая, он навалился на нее плечом и едва успел затормозить, чтобы не врезаться головой в раковину. Вырванный с корнем металл защелки звонко шлепнулся на кафельный пол и откатился в сторону.
Опустив руки с полотенцем, Анна удивленно посмотрела на него мокрыми от слез глазами. Плечи ее продолжали мелко вздрагивать. Выпустив от неожиданности ненужное теперь полотенце, она протянула к нему руки и тут же в ответном порыве оказалась крепко прижатой к его телу. Немая сцена продолжалась до тех пор, пока она не стала успокаиваться.
— Придется ремонтировать, — тихо произнесла она, наткнувшись взглядом на защелку.
— Заплатим, — коротко бросил Крылов, оглянувшись назад, и только сейчас сообразил, что не мешало бы закрыть кран с водой.
— Прости, это нервы, — вздохнула она. — Иди в комнату.
— Не уйду. Опять что-нибудь придумаешь.
— Иди, никуда я не денусь, — грустно усмехнулась Анна. — Да и спрятаться больше негде: все равно дверь сломана, — встала она с краешка ванны и, по примеру Кости обмотав тело по грудь банным полотенцем, снова открыла кран с водой.
Несмотря на ее просьбу. Костя никуда не ушел и, продолжая стоять в проеме двери, наблюдал за ней в зеркало. Встретившись с ним взглядом, Анна опустила голову и оперлась руками об умывальник.
— Не смотри, — попросила она.
— Почему? Мне тоже нравится за тобой наблюдать.
— Ты о чем?
— Сама говорила, как подсматривала за мной, когда мы вместе работали.
— Когда я у тебя работала, — поправила она. — Вместе здесь не подходит.
— Разве? А мне казалось, что вместе… Интересно, а как бы мы работали, если бы поменялись ролями и ты стала моим начальником? Вот чтобы ты сделала первым делом? — прислонился он к косяку, сложив на груди руки.
— Отправила бы тебя в подчинение к кому-нибудь тебе подобному, — подумав, ответила она.
— Интересно… И к кому?
— Например, к Артюхину, — Анна закрыла кран, промокнула лицо полотенцем и повернулась к Косте.
— Провокационное сравнение, — хмыкнул он. — Но, тем не менее, ты мне льстишь. В материальном плане он достиг большого.
— Я не о деньгах, об отношении к людям. Он точно так же рубил с плеча и терпеть не мог неподчинения. Мне повезло, я оказалась в ряду исключений. Интересно, у тебя есть исключения? — и, не дав ему ответить, продолжила: — Хочешь знать, что бы я сделала дальше? Написала заявление об уходе, потому что если все начальники рано или поздно должны становиться такими, как ты с Артюхиным, я такого повышения не хочу… Но сначала я подписала бы приказ о твоем назначении на мою должность.
— Один начальник не может назначать начальником вместо себя другого, — проанализировал ситуацию Костя. — В какой-то из моментов между подписями возникнет двоевластие. А это запрещено законом.
— Ну, тогда не знаю, как бы я поступила, но я не хотела бы иметь в подчинении такого, как ты.
— Почему? Вроде не дурак, — пожал он плечами.
— Не дурак, — согласилась она, не решаясь развить мысль дальше.
— Тогда почему бы ты не взяла меня к себе? — разговор принимал интересный оборот. Пожалуй, именно так Анна разговаривал с ним четыре года назад, в самом начале знакомства. — Продолжай я не обижусь, — улыбнулся он, поняв причину ее замешательстве
— Ты разучился работать в команде… Ты привык, что команда работает на тебя.
— Так, так, так… — хмыкнул он. — И что, это плохо?
— На работе, может, и хорошо. Это воспринимается как должное, потому что ты — начальник, и все принимают эти правиле еще устраиваясь на работу, — вздохнула Анна. — А вот в жизни. В жизни это выдержать невозможно. Прости.
— А почему ты раньше мне об этом не говорила? — спросил он после паузы.
— Мне хотелось, чтобы ты сам понял… Тольковот дождаться этого момента сил не хватило.
— Тогда возвращайся, — абсолютно серьезно предложил Костя. — Даю слово, что постараюсь исправиться. Не хочется всю жизнь походить на Артюхина.
— Ну, почему? Он здорово изменился за последнее время, и у него есть чему поучиться, — заметила она, комкая в руках полотенце.
— Ты тоже любила наблюдать, как он работает?
— Нет. Не любила, — честно ответила Анна и, подняв глаза, добавила: — Потому что я его не любила.
Сорвавшееся с губ признание заставило ее покраснеть и снова опустить ресницы. Обернувшись, она повесила полотенце на крючок и попыталась протиснуться рядом с Костей в дверной проем, но тот мгновенно перегородил дорогу.
— А если серьезно? — прошептал он над ее ухом. — Может быть, останешься?
— Это невозможно. Костя, — тихо ответила она. — Там Катя. Там… Все намного сложнее, и я тебя прошу, давай не трогать больше эту тему. Во всяком случае, не сегодня…
Опустив его руки, она прошла мимо застывшего в проеме двери Крылова. Поняв, что продолжения разговора на эту тему не получится, он вернулся в комнату и, заметив, что Анна лежит под одеялом, сбросил с бедер полотенце и забрался под него с другой стороны кровати. Просунув свою руку ей под голову, он помог примоститься поудобнее.
— Почему нас так скоропалительно вывезли из Минска? — задала она давно мучивший ее вопрос.
— Ну, кто такой Романов, тебе, полагаю, объяснять не надо?
— Ну, почти.
— Почти? — уточнив, усмехнулся он. — Ладно, слегка расширим тему…
Рассказ Крылова затянулся почти на час. Из-за элементарной любознательности по ходу дела Анна задавала много уточняющих вопросов, за которыми следовали иногда лаконичные, а порой и объемные отступления-пояснения Кости.
— …В общем, заварилась непонятная каша и, чтобы не рисковать, приняли решение отправить вас через Шереметьево.
— А кто принимал решение?
— Не я, — честно признался Костя. — Но на тот момент мне пришлось с ним согласиться. Завтра, то есть сегодня, вернусь в Минск и попытаюсь все выяснить.
— У тебя много дел накопилось?
— Да так, мелочи. Паспорт надо поменять, визы некуда ставить.
— И все?
— Не совсем, — нехотя ответил он. — Вчера в офис пришла налоговая.
— Ну и что? Неприятно, конечно, но они ко всем ходят, — попыталась успокоить его Анна.
— В том-то и дело, что она не должна была прийти, — вздохнул Костя. — И вот это уже серьезно. На таможне какая-то заваруха, машины задержали.
— Хочешь сказать, что стал кому-то поперек горла?
— Пока не знаю, — задумался он. — Слушай, как тебе удается вот так, потихонечку, помаленечку, все у меня выпытать? — он вытянул руку из-под ее головы и, опершись на локоть, мгновенно оказался сверху. — Ты случайно не агент вражеской разведки?
— Шпиёнка! — запрокинув голову, расхохоталась Анна ив ту же секунду почувствовала, как он коснулся губами ее шеи.
Перестав смеяться, она закрыла глаза и, ощутив, как поцелуи медленно перешли на грудь, издала первый, едва слышный стон..
— …Обещай, что ты никуда отсюда не улетишь, пока я не приеду! — спустя время услышала она над ухом сбивчивый шепот.
Продолжая тяжело дышать и крепко держать Анну в объятиях Костя осыпал легкими поцелуями ее лицо.
— Обещай! — повторил он более требовательно.
— Обещаю, — открыла она глаза. — Только ведь я — человек подневольный: что прикажут…
— Позвонишь Балайзеру и объяснишь, что должна остаться еще на какое-то время. Обещаешь?
В прихожей зазвонил телефон, но, так и не дождавшись хозяина, смолк. Спустя секунду запиликал телефон Анны. Улучив момент, она выскользнула из-под его тела.
— У-У-У-Х! Как я их ненавижу! — откинулся он на спину.
— Да, Николай, — ответила она. — Нет, уже не спим… Костя? — повернулась она к нему лицом и улыбнулась: — Костя в ванной. Минут через двадцать? Хорошо.
Отключив телефон, Анна потянулась, подошла к окну и раздвинула шторы.
— Так, — строго произнесла она. — Я в душ первая. Пока буду приводить себя в порядок, твоя очередь. На все про все у нас двадцать минут. Еще о защелке надо reception предупредить! — вспомнила она. — Пусть починят.
— Я заплачу, — напомнил он.
— Куда ж ты денешься! Вышлю тебе счет за все моральные издержки.
— Мне показалось, что моральные издержки я уже частично компенсировал, — заложив руки за голову, любовался он ее обнаженным телом. — Или не так?
Анна кокетливо склонила голову и, приподняв брови, задумалась. Затем, словно согласившись сама с собой, тряхнула головой, прихватила с кресла полотенце и, перед тем как скрыться за углом, на мгновение остановилась:
— Я подумаю под душем, что бы еще добавить в счет.
— Согласен на предоплату! Прямо сейчас! — он резво вскочил с постели и бросился следом за взвизгнувшей Анной в ванную.
Когда они появились в дверях гостиницы, дожидавшийся их в машине Петр благополучно дочитывал утреннюю прессу…
— 6 —
…Костя сидел в своем кабинете как на иголках: час назад он планировал выехать в Киев, но Хвостов, обязавшийся отдать ему новый паспорт еще к обеду, до сих пор не появился и не выходил на связь.
— Ну, где его черти носят! — бросил он взгляд на вошедшего Виктора и в сердцах швырнул телефон на стол.
— Тебе не удастся сегодня уехать, — Хорин присел на стул и развел руками. — Пять минут назад мне звонил Андрей Витальевич, паспорт не готов.
— Как не готов? — не понял он. — Он ведь вчера еще был выписан, оставалось только штамп перенести.
— Не получилось. Как Хвостов ни пытался договориться, ничего не получилось. Какое-то совещание, ну, сам знаешь, как бывает… Завтра суббота, так что паспорт будет лишь во вторник.
— Та-а-а-к… — разочарованно произнес Крылов и, откинувшись на спинку кресла, нахмурился: — Ведь говорил ему, забирай без штампа! На Украину и так можно проехать! Почему он мне не позвонил?
— Потому что он тебя боится, — опустил голову Виктор. — В общем, не судьба тебе сегодня уехать. Знаю, как для тебя важна поездка, но… придется остаться и довести дело до конца. Если на следующей неделе таможня не выпустит машины с грузом, если не снимут арест с двух складов, «влетим» на штрафы по полной программе.
Внезапно Костя сорвался с места и принялся нервно ходить по кабинету.
— Сволочи! — вырвалось у него. — Да только узнаю, по чьей милости каша заварилась, уничтожу! Больше года схема работала, все вылизано, вычищено так, что комар носа не подточит! Придумали! Документы неправильно оформлены, а что неправильно, никто сказать не может!
— Ты же знаешь, что таможенники в этой игре просто пешки: им приказали, они тормознули. Другой вопрос, кто приказал… Налоговая только что ушла… Вот дисциплина: высиживают время до последней минуты!
— Это тоже приказ, а не дисциплина, — не согласился Крылов. — Или заказ! Что искать? Полгода назад была проверка, аудиторы круглый год работают: нечего им тут делать! Александра Андреевна заходила, говорила, что две из трех — зеленые-презеленые! Только одна, старшая, что-то соображает. У того, кто все это придумал, цель одна: дестабилизировать работу! Это не конкуренты, не завистники, здесь что-то другое.
— Мне в таможне то же самое намекнули, — Виктор постучал ручкой по крышке стола. — Слушай, а может, это как-то связано с той историей у Локтионовых?
— Все может быть, — подумав, согласился Крылов. — Я еще в среду собирался с Савицким встретиться, но нигде его не нашел Ладно, звони Хвостову, чтобы спал спокойно, — вздохнул он. — Я понимаю, что его вины нет… Все планы к черту!.. Поеду к Локтионову, может, что подскажет. Встречаемся завтра в девять на работе?
— В полдесятого.
— ОК. В полдесятого, так в полдесятого, — он подошел к окну и всмотрелся в темноту. Полупустая парковка блестела в свете фонарей лужами. — Тоже мне — Крещенские морозы! За неделю снег словно корова языком слизала.
— Светлана когда улетает?
— В воскресенье. Придется самому ее в аэропорт везти.
— А что так грустно? — поддел Виктор. — Не пойму: ты рад или расстраиваешься по этому поводу?
— Хочешь верь, хочешь не верь, но мне все равно. Олег доволен, с Сашей у нее отношения даже лучше, чем в прежние времена, а я домой поздно возвращаюсь. Общаемся в пределах общих фраз. Сам себе удивляюсь: сколько сил было потрачено, чтобы ее вернуть, и вот, ничего не осталось, словно абсолютно чужой человек в соседней комнате спит.
— Переболел, — подвел итог Виктор. — Ленка вчера у меня поинтересовалась, как вы там под одной крышей существуете, а мне и самому интересно как?
— Вот так. Не зря говорят, что в одну и ту же воду нельзя войти дважды.
— А Аня?
По-видимому, этот вопрос не застал Костю врасплох.
— Чувствовал, что ты об этом спросишь, — усмехнулся он. — Ну, если отвечать образно…
— Можешь не отвечать, — махнул рукой Хорин. — По лицу видно… А она как? Ведь ее теперь просто так не возьмешь. Костя вздохнул и снова сел за рабочий стол.
— Я поехал, — произнес он вместо ответа.
Поняв, что лирическое отступление закончено, Виктор встал с места и подошел к двери.
— Смотри, не опоздай. Три года жизни в Америке — критический срок. По прошествии этого времени никто и не думает возвращаться. Во всяком случае, на моей памяти таких нет. Это судьба, что ее в Киев занесло.
— Не было бы сегодняшних проблем с паспортом, возможно, в понедельник я бы и знал, что тебе ответить! В Киеве столько всего навалилось, не до разговоров было. Так что не знаю я, что у нее в голове. — Костя в сердцах хлопнул крышкой компьютера, подошел к встроенному в стену шкафу и с силой сдвинул дверь в сторону. — Черт! — слетевшая вешалка застряла между дверцами, намертво заблокировав их в полуоткрытом состоянии.
— Шкаф-то тут при чем? — вздохнул Хорин и принялся помогать.
Вместе они не без труда вытянули вешалку и поставили дверь на место.На выходе из кабинета их застал телефонный звонок.
— Я отвечу. До завтра, — кивнул Крылов головой. — Привет, Николай, — распахнул он дубленку и снова уселся в кресло. — Мобильный не отвечает? — он потянулся в карман. — С компьютером работал, забыл SIM-карту переставить… Ты прав, но мне как-то лень два телефона с собой таскать… Нет, к сожалению, не приеду. Да возникли тут проблемы…
Когда он завел двигатель, на парковке машин уже не было. Облокотившись на руль, решая, в какую же сторону ему поехать, он посидел так с минуту и набрал номер Савицкого. Услышав, что абонент отсутствует в зоне связи, он позвонил Локтионову. Трубку долго не снимали.
— Костя, я в театре. Что-то срочное? — спросил Юрий шепотом.
— Нет, но надо посоветоваться.
— Давай завтра к трем.
— Договорились.
«Ане надо позвонить, чтобы не ждала. Обидно. И зачем согласился менять паспорт? Понадеялся, что все пройдет, как всегда, быстро. Забыл, что в любом, даже в самом проверенном, деле могут обнаружиться подводные камни. Занято. Придется ехать домой», — уныло подумал он после того, как несколько раз попытался набрать мобильный номер Кругловой.
Рассчитывая к концу дня быть в Киеве, утром он попрощался с домашними и с улетавшей в воскресенье Светланой. О том, что в семье Дербеневых возникли проблемы и Вере сделали операцию, они знали. Но то, что в данный момент там находится и Анна, Костя скрыл, и в первую очередь из-за Саши, стараясь уберечь ее от лишних волнений.
«Что-то она совсем стала сдавать, — подумал он. — На следующей неделе не мешало бы поговорить с Иваном Антоновичем и положить ее в больницу. Оттягивать нельзя».
Проехав мимо большого супермаркета, он оглянулся на яркую вывеску и решил развернуться. Но не потому, что надо было что-то купить, а просто для того, чтобы скоротать время. «Чем позже вернусь, тем меньше будет разговоров, — подумал он и, отдав должное проницательности четы Хориных, усмехнулся. — Хотя это не спасет: не сегодня, так завтра, но выслушать Свету придется»
Он был благодарен бывшей жене за то, что та согласилась присмотреть за Олежкой в Австрии и привезла его обратно в Минск. И хотя червь сомнения периодически шевелился в его душе, все обошлось без неприятных неожиданностей. Он давно по-приятельски общался с ней по телефону, советовался, если что-то касалось сына, и был уверен, что давний конфликт по поводу ребенка себя исчерпал. Что было, то было, и каждый из них получил по заслугам.
В Австрии Костя даже порадовался тому, что Светлана была рядом и ни на шаг не отходила от Олега, освободив его тем самым от родительских забот. Оставляя сына на попечение матери перед отлетом в Киев, он, в знак благодарности, сам пригласил ее погостить в коттедже, о чем уже не раз успел пожалеть.
При всей своей нормальности с одной стороны, с другой — ситуация выглядела более чем странно: бывшая жена в одном с ним доме. Для многих это значило то же, что в одной постели! Не станешь же каждому объяснять, что он давно не любит эту женщину, а она заявила о своих истинных чувствах еще шесть лет назад!
«Даже Хориных этот вопрос взволновал, — усмехнулся Костя, закрывая машину. — Что уж тут говорить об Анне! И зачем я только рассказал ей, что Светлана живет у меня? Неважно, какие между ними сложились отношения, но давнюю фразу Светланы, что я связываю их между собой, не забыл. В нынешней ситуации я, скорее, начинаю их разделять».
О том, что в поведении бывшей жены что-то изменилось, во вторник вечером ему намекнула Саша, но, уставший за время пути, он не придал ее словам значения. Как оказалось, зря. Наутро он застал обеих женщин за спором на кухне: каждая желала приготовить завтрак для него и Олега. Саша, конечно же, лукавила: она прекрасно знала, что Олег завтракает в гимназии, а Косте, как и прежде, кроме чашки крепкого кофе, ничего не надо.Он не любил завтракать и старался лишний раз не нагружать пожилую женщину. Впрочем, раньше и Светлана не больно-то торопилась по утрам на кухню, разве что Селиван приучил. Затаившись за дверью, он усмехнулся и, оставшись незамеченным, вышел во двор через ворота подземного гаража. Выгнав из другого гаража джип, он уехал на работу.
Уже выехав из поселка. Костя встретил спешащего за Олегом Малинина, мигнул ему фарами и тут же забыл об утренней разборке женщин. Вечером, заранее предупредив Сашу, что вернется поздно и не голодный, он неожиданно застал на кухне Светлану.
Та явно его ждала, но, бросив дежурную фразу: «Как дела?» и не выслушав до конца ответ, он перебил ее на полуслове, пожелал покойной ночи и поднялся к себе в комнату. Спустя пятнадцать минут он уже крепко спал.
Вчерашним вечером все повторилось. Разница была лишь в том, что, уже лежа в постели, он набрал телефон Анны и долго с ней разговаривал…
Костя неспешно ездил с тележкой по залу магазина. Изучая названия товаров и цены, он задержался на какое-то время у винного отдела и выбрал пару бутылок неплохого французского вина. Выстояв приличную в пятничный вечер очередь у кассы, он загрузил пакеты в багажник, сел за руль и взглянул на часы: половина девятого. Если бы все сложилось так, как планировал, через пару часов он был бы в Киеве… «Надо бы до Ани дозвониться», — не успел он подумать, как вдруг почувствовал, что машину стало неудержимо тянуть влево. Включив аварийку, он спрыгнул на землю и, обойдя автомобиль сзади, заметил спущенное колесо.
«Ну и день!» — чертыхнулся он, заглушил двигатель и, сунув в карман ключи, открыл багажник.
Потратив какое-то время на поиски домкрата, он долго возился, расслабляя гайки запасного колеса. Изрядно вспотев, он, наконец, водрузил запаску на место, но только начал ее закручивать, как вокруг стало твориться нечто странное. Резко скрипнув тормозами, сзади и спереди остановились две машины, из которых высыпали люди и за кем-то побежали. Еще два автомобиля заблокировали выезд машины, припаркованной метрах в ста впереди Крылова. Занятый непривычной для него работой, он даже не заметил, как она там оказалась.
— Привет! — неожиданно услышал он за спиной и удивился еще больше: вытянув руку для приветствия, к нему приближался Савицкий. — Мне когда сообщили, что сегодняшней жертвой они выбрали тебя, я даже рассмеялся: ты точно в рубашке родился!
— Это что за цирк? — ничего не понимая, Костя кивнул головой в сторону догонявших кого-то парней.
— Да вот фокусников решили поймать. Достали, гады! — Слава проследил взглядом, как убегавшего по растаявшему снегу и грязи человека сбили с ног, и удовлетворенно хмыкнул: — Две недели назад одному из моих людей почти в этом же месте пришлось остановиться. Курьер, но вид уж больно солидный, и документы, как и ты, не в нагрудном кармане носил, а в барсетке. Твоя, кстати на месте? Ну-ка, проверь.
Крылов сделал неуверенный шаг к машине. Дверца со стороны пассажирского сиденья была приоткрыта, сумочки с документами и деньгами на месте не было.
— Вот и он так выглядел, — усмехнулся Савицкий, заметив досаду на лице Кости. — И слышал о подобном, и читал, а попался как последний «лох». Документы после подкинули, но человек успел схватить сердечный приступ: в пакете под сиденьем пятьдесят штук было. Пришлось моей службе безопасности подежурить здесь две недельки, попасти гадов.
— Вот, — протянул ему барсетку один из крепких парней.. Успел в кусты зашвырнуть.
— Проверь, все ли на месте, — протянул Слава сумку Крылову и пока тот счищал ладонью снег и открывал замок, скомандовал: — 3 Грузите этих гавриков в машины и на базу. Ну, что?
— Все в порядке, — успокоенно выдохнул Костя и тряхнул головой. — Спасибо. Так бы не только без паспорта, вообще без документов остался. Говори, чем отблагодарить…
— А что с паспортом? — перебил его Савицкий. — Помощь нужна?
— Да нет, спасибо… Затянули в ОВИРе, а я сегодня планировал в Киев уехать. Если интересно, могу сообщить, что сейчас там находится небезызвестная тебе Анна Круглова…
— Где там?!
— В Киеве. По работе. Ее во Франкфурте вместо Штатов развернули на Украину.
— Так… — протянул Слава. — Ох, уж это чудо с косичками! — он задумался и добавил: — Скорее всего, Владимир Анатольевич знает, что она в Киеве.
— Так как тебя отблагодарить? — снова спросил Костя.
— Да ничего ты мне не должен! Успокойся. Придет время — сочтемся.
— А что с этими? — кивнул Крылов в сторону грабителей, которых со связанными руками заталкивали в машины.
— Сначала мои ребята с ними поработают… С пристрастием, — прищурившись, добавил Савицкий. — А потом сдадут ментам. Как говорил Жеглов: «Вор должен сидеть в тюрьме!» Слушай, ты сегодня вечером занят? — неожиданно спросил он. — Давно хотел с тобой поговорить.
— О чем?
— Да так, о разном. Что-то нас жизнь в последнее время часто сталкивать стала, чует мое сердце, незря.
— Кто знает, — пожал плечами Костя. — На ловца и зверь бежит. Я сам тебя который день разыскиваю, вопросов много поднакопилось…
— Ну, так что? Посидим?
— Посидим. Только с колесом разберусь…
— Брось, — усмехнулся Слава. — Этане твоя работа. Андрей! — крикнул он. — Займись колесом, сгоняй на шиномонтаж, а потом Крылова домой отвезешь. Я сообщу, где нас искать. Ну, поехали? Как я понимаю, тебя сегодня дома не ждут?
— Не ждут, — согласился Костя, так и не сообщивший домашним, что никуда не уехал. — Поехали!
…В пятницу Анна надолго задержалась в офисе для того, чтобыразобраться с пришедшей по Интернету почтой и подготовиться к приезду нового сотрудника, прилетавшего в воскресенье.
Для того чтобы побыстрее ввести в курс дела коллегу, ей хотелось как-то систематизировать все, в чем сама успела разобраться. Тем более, что на сей раз возникала проблема другого рода: русским языком он владел слабо, но зато обладал колоссальным опытом работы в критических ситуациях.
За последние восемь лет практически ни одно строительство нового объекта или модернизация старого не обошлись без его участия. Кстати, в том же Киеве именно под его руководством производился начальный монтаж первой линии. Возможно, именно по этой причине, закрыв глаза на незнание языка, его и решили отправить на проблемный объект.
Во всяком случае, как поняла Анна из последнего письма Балайзера, задержаться ей придется еще как минимум на неделю и, кроме прочих вопросов, выполнять функцию переводчика. То, что Роберт периодически дублирует распоряжения ее прямого начальства, она воспринимала спокойно, понимая его волнение за свою протеже. Гораздо больше он, конечно же, переживал за нее как за близкого человека, оторванного от дома, сердцем понимая и ее тоску по дочери, и грусть от простого человеческого одиночества.
— Ну, где его черти носят! — бросил он взгляд на вошедшего Виктора и в сердцах швырнул телефон на стол.
— Тебе не удастся сегодня уехать, — Хорин присел на стул и развел руками. — Пять минут назад мне звонил Андрей Витальевич, паспорт не готов.
— Как не готов? — не понял он. — Он ведь вчера еще был выписан, оставалось только штамп перенести.
— Не получилось. Как Хвостов ни пытался договориться, ничего не получилось. Какое-то совещание, ну, сам знаешь, как бывает… Завтра суббота, так что паспорт будет лишь во вторник.
— Та-а-а-к… — разочарованно произнес Крылов и, откинувшись на спинку кресла, нахмурился: — Ведь говорил ему, забирай без штампа! На Украину и так можно проехать! Почему он мне не позвонил?
— Потому что он тебя боится, — опустил голову Виктор. — В общем, не судьба тебе сегодня уехать. Знаю, как для тебя важна поездка, но… придется остаться и довести дело до конца. Если на следующей неделе таможня не выпустит машины с грузом, если не снимут арест с двух складов, «влетим» на штрафы по полной программе.
Внезапно Костя сорвался с места и принялся нервно ходить по кабинету.
— Сволочи! — вырвалось у него. — Да только узнаю, по чьей милости каша заварилась, уничтожу! Больше года схема работала, все вылизано, вычищено так, что комар носа не подточит! Придумали! Документы неправильно оформлены, а что неправильно, никто сказать не может!
— Ты же знаешь, что таможенники в этой игре просто пешки: им приказали, они тормознули. Другой вопрос, кто приказал… Налоговая только что ушла… Вот дисциплина: высиживают время до последней минуты!
— Это тоже приказ, а не дисциплина, — не согласился Крылов. — Или заказ! Что искать? Полгода назад была проверка, аудиторы круглый год работают: нечего им тут делать! Александра Андреевна заходила, говорила, что две из трех — зеленые-презеленые! Только одна, старшая, что-то соображает. У того, кто все это придумал, цель одна: дестабилизировать работу! Это не конкуренты, не завистники, здесь что-то другое.
— Мне в таможне то же самое намекнули, — Виктор постучал ручкой по крышке стола. — Слушай, а может, это как-то связано с той историей у Локтионовых?
— Все может быть, — подумав, согласился Крылов. — Я еще в среду собирался с Савицким встретиться, но нигде его не нашел Ладно, звони Хвостову, чтобы спал спокойно, — вздохнул он. — Я понимаю, что его вины нет… Все планы к черту!.. Поеду к Локтионову, может, что подскажет. Встречаемся завтра в девять на работе?
— В полдесятого.
— ОК. В полдесятого, так в полдесятого, — он подошел к окну и всмотрелся в темноту. Полупустая парковка блестела в свете фонарей лужами. — Тоже мне — Крещенские морозы! За неделю снег словно корова языком слизала.
— Светлана когда улетает?
— В воскресенье. Придется самому ее в аэропорт везти.
— А что так грустно? — поддел Виктор. — Не пойму: ты рад или расстраиваешься по этому поводу?
— Хочешь верь, хочешь не верь, но мне все равно. Олег доволен, с Сашей у нее отношения даже лучше, чем в прежние времена, а я домой поздно возвращаюсь. Общаемся в пределах общих фраз. Сам себе удивляюсь: сколько сил было потрачено, чтобы ее вернуть, и вот, ничего не осталось, словно абсолютно чужой человек в соседней комнате спит.
— Переболел, — подвел итог Виктор. — Ленка вчера у меня поинтересовалась, как вы там под одной крышей существуете, а мне и самому интересно как?
— Вот так. Не зря говорят, что в одну и ту же воду нельзя войти дважды.
— А Аня?
По-видимому, этот вопрос не застал Костю врасплох.
— Чувствовал, что ты об этом спросишь, — усмехнулся он. — Ну, если отвечать образно…
— Можешь не отвечать, — махнул рукой Хорин. — По лицу видно… А она как? Ведь ее теперь просто так не возьмешь. Костя вздохнул и снова сел за рабочий стол.
— Я поехал, — произнес он вместо ответа.
Поняв, что лирическое отступление закончено, Виктор встал с места и подошел к двери.
— Смотри, не опоздай. Три года жизни в Америке — критический срок. По прошествии этого времени никто и не думает возвращаться. Во всяком случае, на моей памяти таких нет. Это судьба, что ее в Киев занесло.
— Не было бы сегодняшних проблем с паспортом, возможно, в понедельник я бы и знал, что тебе ответить! В Киеве столько всего навалилось, не до разговоров было. Так что не знаю я, что у нее в голове. — Костя в сердцах хлопнул крышкой компьютера, подошел к встроенному в стену шкафу и с силой сдвинул дверь в сторону. — Черт! — слетевшая вешалка застряла между дверцами, намертво заблокировав их в полуоткрытом состоянии.
— Шкаф-то тут при чем? — вздохнул Хорин и принялся помогать.
Вместе они не без труда вытянули вешалку и поставили дверь на место.На выходе из кабинета их застал телефонный звонок.
— Я отвечу. До завтра, — кивнул Крылов головой. — Привет, Николай, — распахнул он дубленку и снова уселся в кресло. — Мобильный не отвечает? — он потянулся в карман. — С компьютером работал, забыл SIM-карту переставить… Ты прав, но мне как-то лень два телефона с собой таскать… Нет, к сожалению, не приеду. Да возникли тут проблемы…
Когда он завел двигатель, на парковке машин уже не было. Облокотившись на руль, решая, в какую же сторону ему поехать, он посидел так с минуту и набрал номер Савицкого. Услышав, что абонент отсутствует в зоне связи, он позвонил Локтионову. Трубку долго не снимали.
— Костя, я в театре. Что-то срочное? — спросил Юрий шепотом.
— Нет, но надо посоветоваться.
— Давай завтра к трем.
— Договорились.
«Ане надо позвонить, чтобы не ждала. Обидно. И зачем согласился менять паспорт? Понадеялся, что все пройдет, как всегда, быстро. Забыл, что в любом, даже в самом проверенном, деле могут обнаружиться подводные камни. Занято. Придется ехать домой», — уныло подумал он после того, как несколько раз попытался набрать мобильный номер Кругловой.
Рассчитывая к концу дня быть в Киеве, утром он попрощался с домашними и с улетавшей в воскресенье Светланой. О том, что в семье Дербеневых возникли проблемы и Вере сделали операцию, они знали. Но то, что в данный момент там находится и Анна, Костя скрыл, и в первую очередь из-за Саши, стараясь уберечь ее от лишних волнений.
«Что-то она совсем стала сдавать, — подумал он. — На следующей неделе не мешало бы поговорить с Иваном Антоновичем и положить ее в больницу. Оттягивать нельзя».
Проехав мимо большого супермаркета, он оглянулся на яркую вывеску и решил развернуться. Но не потому, что надо было что-то купить, а просто для того, чтобы скоротать время. «Чем позже вернусь, тем меньше будет разговоров, — подумал он и, отдав должное проницательности четы Хориных, усмехнулся. — Хотя это не спасет: не сегодня, так завтра, но выслушать Свету придется»
Он был благодарен бывшей жене за то, что та согласилась присмотреть за Олежкой в Австрии и привезла его обратно в Минск. И хотя червь сомнения периодически шевелился в его душе, все обошлось без неприятных неожиданностей. Он давно по-приятельски общался с ней по телефону, советовался, если что-то касалось сына, и был уверен, что давний конфликт по поводу ребенка себя исчерпал. Что было, то было, и каждый из них получил по заслугам.
В Австрии Костя даже порадовался тому, что Светлана была рядом и ни на шаг не отходила от Олега, освободив его тем самым от родительских забот. Оставляя сына на попечение матери перед отлетом в Киев, он, в знак благодарности, сам пригласил ее погостить в коттедже, о чем уже не раз успел пожалеть.
При всей своей нормальности с одной стороны, с другой — ситуация выглядела более чем странно: бывшая жена в одном с ним доме. Для многих это значило то же, что в одной постели! Не станешь же каждому объяснять, что он давно не любит эту женщину, а она заявила о своих истинных чувствах еще шесть лет назад!
«Даже Хориных этот вопрос взволновал, — усмехнулся Костя, закрывая машину. — Что уж тут говорить об Анне! И зачем я только рассказал ей, что Светлана живет у меня? Неважно, какие между ними сложились отношения, но давнюю фразу Светланы, что я связываю их между собой, не забыл. В нынешней ситуации я, скорее, начинаю их разделять».
О том, что в поведении бывшей жены что-то изменилось, во вторник вечером ему намекнула Саша, но, уставший за время пути, он не придал ее словам значения. Как оказалось, зря. Наутро он застал обеих женщин за спором на кухне: каждая желала приготовить завтрак для него и Олега. Саша, конечно же, лукавила: она прекрасно знала, что Олег завтракает в гимназии, а Косте, как и прежде, кроме чашки крепкого кофе, ничего не надо.Он не любил завтракать и старался лишний раз не нагружать пожилую женщину. Впрочем, раньше и Светлана не больно-то торопилась по утрам на кухню, разве что Селиван приучил. Затаившись за дверью, он усмехнулся и, оставшись незамеченным, вышел во двор через ворота подземного гаража. Выгнав из другого гаража джип, он уехал на работу.
Уже выехав из поселка. Костя встретил спешащего за Олегом Малинина, мигнул ему фарами и тут же забыл об утренней разборке женщин. Вечером, заранее предупредив Сашу, что вернется поздно и не голодный, он неожиданно застал на кухне Светлану.
Та явно его ждала, но, бросив дежурную фразу: «Как дела?» и не выслушав до конца ответ, он перебил ее на полуслове, пожелал покойной ночи и поднялся к себе в комнату. Спустя пятнадцать минут он уже крепко спал.
Вчерашним вечером все повторилось. Разница была лишь в том, что, уже лежа в постели, он набрал телефон Анны и долго с ней разговаривал…
Костя неспешно ездил с тележкой по залу магазина. Изучая названия товаров и цены, он задержался на какое-то время у винного отдела и выбрал пару бутылок неплохого французского вина. Выстояв приличную в пятничный вечер очередь у кассы, он загрузил пакеты в багажник, сел за руль и взглянул на часы: половина девятого. Если бы все сложилось так, как планировал, через пару часов он был бы в Киеве… «Надо бы до Ани дозвониться», — не успел он подумать, как вдруг почувствовал, что машину стало неудержимо тянуть влево. Включив аварийку, он спрыгнул на землю и, обойдя автомобиль сзади, заметил спущенное колесо.
«Ну и день!» — чертыхнулся он, заглушил двигатель и, сунув в карман ключи, открыл багажник.
Потратив какое-то время на поиски домкрата, он долго возился, расслабляя гайки запасного колеса. Изрядно вспотев, он, наконец, водрузил запаску на место, но только начал ее закручивать, как вокруг стало твориться нечто странное. Резко скрипнув тормозами, сзади и спереди остановились две машины, из которых высыпали люди и за кем-то побежали. Еще два автомобиля заблокировали выезд машины, припаркованной метрах в ста впереди Крылова. Занятый непривычной для него работой, он даже не заметил, как она там оказалась.
— Привет! — неожиданно услышал он за спиной и удивился еще больше: вытянув руку для приветствия, к нему приближался Савицкий. — Мне когда сообщили, что сегодняшней жертвой они выбрали тебя, я даже рассмеялся: ты точно в рубашке родился!
— Это что за цирк? — ничего не понимая, Костя кивнул головой в сторону догонявших кого-то парней.
— Да вот фокусников решили поймать. Достали, гады! — Слава проследил взглядом, как убегавшего по растаявшему снегу и грязи человека сбили с ног, и удовлетворенно хмыкнул: — Две недели назад одному из моих людей почти в этом же месте пришлось остановиться. Курьер, но вид уж больно солидный, и документы, как и ты, не в нагрудном кармане носил, а в барсетке. Твоя, кстати на месте? Ну-ка, проверь.
Крылов сделал неуверенный шаг к машине. Дверца со стороны пассажирского сиденья была приоткрыта, сумочки с документами и деньгами на месте не было.
— Вот и он так выглядел, — усмехнулся Савицкий, заметив досаду на лице Кости. — И слышал о подобном, и читал, а попался как последний «лох». Документы после подкинули, но человек успел схватить сердечный приступ: в пакете под сиденьем пятьдесят штук было. Пришлось моей службе безопасности подежурить здесь две недельки, попасти гадов.
— Вот, — протянул ему барсетку один из крепких парней.. Успел в кусты зашвырнуть.
— Проверь, все ли на месте, — протянул Слава сумку Крылову и пока тот счищал ладонью снег и открывал замок, скомандовал: — 3 Грузите этих гавриков в машины и на базу. Ну, что?
— Все в порядке, — успокоенно выдохнул Костя и тряхнул головой. — Спасибо. Так бы не только без паспорта, вообще без документов остался. Говори, чем отблагодарить…
— А что с паспортом? — перебил его Савицкий. — Помощь нужна?
— Да нет, спасибо… Затянули в ОВИРе, а я сегодня планировал в Киев уехать. Если интересно, могу сообщить, что сейчас там находится небезызвестная тебе Анна Круглова…
— Где там?!
— В Киеве. По работе. Ее во Франкфурте вместо Штатов развернули на Украину.
— Так… — протянул Слава. — Ох, уж это чудо с косичками! — он задумался и добавил: — Скорее всего, Владимир Анатольевич знает, что она в Киеве.
— Так как тебя отблагодарить? — снова спросил Костя.
— Да ничего ты мне не должен! Успокойся. Придет время — сочтемся.
— А что с этими? — кивнул Крылов в сторону грабителей, которых со связанными руками заталкивали в машины.
— Сначала мои ребята с ними поработают… С пристрастием, — прищурившись, добавил Савицкий. — А потом сдадут ментам. Как говорил Жеглов: «Вор должен сидеть в тюрьме!» Слушай, ты сегодня вечером занят? — неожиданно спросил он. — Давно хотел с тобой поговорить.
— О чем?
— Да так, о разном. Что-то нас жизнь в последнее время часто сталкивать стала, чует мое сердце, незря.
— Кто знает, — пожал плечами Костя. — На ловца и зверь бежит. Я сам тебя который день разыскиваю, вопросов много поднакопилось…
— Ну, так что? Посидим?
— Посидим. Только с колесом разберусь…
— Брось, — усмехнулся Слава. — Этане твоя работа. Андрей! — крикнул он. — Займись колесом, сгоняй на шиномонтаж, а потом Крылова домой отвезешь. Я сообщу, где нас искать. Ну, поехали? Как я понимаю, тебя сегодня дома не ждут?
— Не ждут, — согласился Костя, так и не сообщивший домашним, что никуда не уехал. — Поехали!
…В пятницу Анна надолго задержалась в офисе для того, чтобыразобраться с пришедшей по Интернету почтой и подготовиться к приезду нового сотрудника, прилетавшего в воскресенье.
Для того чтобы побыстрее ввести в курс дела коллегу, ей хотелось как-то систематизировать все, в чем сама успела разобраться. Тем более, что на сей раз возникала проблема другого рода: русским языком он владел слабо, но зато обладал колоссальным опытом работы в критических ситуациях.
За последние восемь лет практически ни одно строительство нового объекта или модернизация старого не обошлись без его участия. Кстати, в том же Киеве именно под его руководством производился начальный монтаж первой линии. Возможно, именно по этой причине, закрыв глаза на незнание языка, его и решили отправить на проблемный объект.
Во всяком случае, как поняла Анна из последнего письма Балайзера, задержаться ей придется еще как минимум на неделю и, кроме прочих вопросов, выполнять функцию переводчика. То, что Роберт периодически дублирует распоряжения ее прямого начальства, она воспринимала спокойно, понимая его волнение за свою протеже. Гораздо больше он, конечно же, переживал за нее как за близкого человека, оторванного от дома, сердцем понимая и ее тоску по дочери, и грусть от простого человеческого одиночества.