– Кажется, теперь его заливают в середину мячей для гольфа, – вмешался Таггарт.
– Да, серьезный технологический прорыв, – сказал Риан иронично. – В электронике существует достаточно много подобных эффектов. Например, электроды, несущие постоянный электрический заряд, подобно тому как магниты создают магнитное поле. Идея витала в воздухе в течение сорока лет, и только теперь ей нашли применение. Когда же ученые начали активно разрабатывать квантовую теорию, они столкнулись с большим количеством странных феноменов – туннельным эффектом, эффектом Джозефсона и многими другими, – некоторые из них нашли себе применение, а некоторые нет. Большая часть этих открытий была сделана в лабораториях, работающих над оборонными проектами, и они не получили широкой известности.
Он беспокойно заерзал в своем кресле.
– Можно я закурю?
– Пожалуйста.
Выразив мне взглядом свою благодарность, он достал трубку и начал ее набивать.
– Один ученый, парень по имени Девис, как-то раз задумался над этой проблемой, и ему в голову пришла любопытная идея. Ученым он был не особенно выдающимся, по крайней мере, не из первых рядов, но идея оказалась достаточно удачная, хотя ее целью являлась простая шутка. Он решил, что можно собрать электронное устройство, соединяющее в себе ряд этих загадочных, но не имеющих практического применения эффектов, способное поставить в тупик любой незаурядный ум. Он на самом деле собрал такое устройство, и пяти ведущим исследователям из Калтеха понадобилось шесть недель для того, чтобы понять, что их просто одурачили.
Я начал понимать ход его рассуждений.
– Ложная операция.
Риан кивнул.
– Одним из тех людей, которые оказались обмануты, был доктор Атолл, и он придумал, каким образом можно использовать подобное устройство. Он написал письмо одному человеку, занимающему высокий правительственный пост, и вскоре это письмо оказалось у нас. Особого внимания там заслуживает одна фраза: доктор Атолл говорит, что в данном случае мы имеем перед собой конкретный пример афоризма – "любой дурак способен задать вопрос, на который не сможет ответить самый умный человек". Оригинальное устройство Девиса было относительно несложным, но то, что в конечном итоге сделали мы, представляло из себя крайне запутанный комплекс, предназначенный производить абсолютное ничто.
Я вспомнил, как был озадачен Ли Нордлинджер, и начал улыбаться.
– Над чем ты смеешься? – спросил Таггарт.
– Да так, ни над чем. Продолжайте.
Таггарт сказал:
– Я думаю, тебе уже понятен общий принцип, Стюарт; это похоже на кроссворд из "Таймса". Создание устройства не потребовало больших мозговых усилий – трое ученых разработали его за год. Но если бы мы подсунули его русским, их лучшие умы бились бы над ним достаточно долгое время. И вся шутка заключалась в том, что эта проблема изначально неразрешима – на нее нет ответа.
Риан продолжил:
– Нам оставалось только передать устройство в руки русских. Сначала мы скармливали им дезинформацию с помощью серии контролируемых утечек. Мы распустили слух, что американские ученые изобрели новый вид радарной установки, обладающей удивительными возможностями. Якобы оно имеет радиус действия не ограниченный линией горизонта, дает детальную картинку, а не просто зеленую точку на экране, не подвержено воздействию помех возле уровня земли и способно обнаруживать воздушные цели, летящие на низкой высоте. Любая нация продала бы в рабство дочь своего премьер-министра в обмен на подобное устройство, и русские начали заглатывать приманку.
Он показал пальцем в окно.
– Видите вон ту необычную антенну – она должна изображать этот радар, который якобы проходит полевые испытания здесь, в Кьеблавике, и наши реактивные самолеты на протяжении шести недель летают над морем в пятистах милях отсюда только для того, чтобы добавить правдоподобности. Далее в игру должны были вступить британцы.
Таггарт сказал:
– Мы скормили русским очередную историю, будто бы наши американские друзья все время держат радар при себе, и мы начали проявлять беспокойство, настолько сильное, что решили взглянуть на него сами. С этой целью мы послали нашего агента, чтобы тот стащил часть радарного комплекса – важную часть. – Он вытянул палец в моем направлении. – Агентом, разумеется, был ты.
Я сглотнул.
– Вы хотите сказать, что я должен был позволить русским заполучить устройство!
– Совершенно верно, – произнес Таггарт вкрадчиво. – Ты оказался у нас под рукой. Слейд заметил – и я с ним согласился, – что хотя ты, возможно, больше и не являешься хорошим агентом, но для наших целей подходишь как нельзя лучше, поскольку русские тебя знают именно как хорошего агента. Все было подготовлено, а затем ты одурачил всех – как нас, так и русских. На самом деле ты оказался значительно лучше, чем кто-либо мог предположить.
Я почувствовал, как внутри меня закипает гнев, и сказал, тщательно подбирая слова:
– Грязный, аморальный сукин сын! Почему бы вам было не ввести меня в курс событий? Это избавило бы меня от многих проблем.
Он покачал головой.
– Все должно было выглядеть аутентично.
– Боже мой! – воскликнул я. – Вы просто продали меня точно так же, как Бакаев продал Кенникена в Швеции. – Я мрачно усмехнулся. – Должно быть, ваши планы сильно запутало то, что Слейд оказался русским агентом.
Таггарт смущенно покосился на Риана.
– Наши американские друзья не скрывали своего сарказма. Это разрушило всю операцию. – Он вздохнул и посетовал: – Заниматься контршпионажем значит обрекать себя на неблагодарный труд. Пока мы не ловим шпионов, все счастливы и довольны; но стоит нам сделать свою работу и поймать шпиона, как тут же все поднимают крик и обвиняют нас в том, что мы плохо работаем.
– Вы разбиваете мне сердце, – сказал я. – Но все же позволю себе заметить, что Слейда поймали не вы.
Он быстро сменил тему:
– Да, Слейд вмешался в наши планы – он руководил операцией.
– Причем руководил ею с обеих сторон, – заметил Риан. – Какое завидное положение! Он наверняка был уверен, что ситуация полностью находится под его контролем. – Он наклонился вперед. – Видите ли, как только русским стал известен наш замысел, они решили, что нет никаких причин отказываться от захвата устройства, поскольку у них появилась возможность обмануть нас, заставив поверить в то, что они поддались на нашу уловку. Это был своего рода двойной обман.
Я с отвращением посмотрел на Таггарта.
– Какие же вы все ублюдки, – сказал я. – Ведь вы несомненно хорошо понимали, что Кенникен сделает все для того, чтобы меня убить.
– О, нет! – живо возразил он. – Я не знал про Кенникена. Думаю, Бакаев осознал, что он лишился хорошего исполнителя, и решил реабилитировать Кенникена, поручив ему эту операцию. Возможно, Слейд тоже приложил здесь свою руку.
– Уж он постарался! – произнес я с горечью. – И поскольку предполагалось, что я буду легкой добычей, они подсунули Кенникену наспех собранную команду. Тот постоянно на это жаловался. – Я поднял глаза. – А как насчет Джека Кейза? – поинтересовался я.
Таггарт не моргнул и глазом.
– Я отдал ему приказ передать тебя в руки русских – вот почему он не помог тебе у Гейзера. Но когда он заговорил со Слейдом, ты уже заразил его своими подозрениями. Должно быть, он попытался раскусить Слейда, но Слейд умный человек, и ему сразу все стало ясно. Это был конец Кейза. Слейд сделал все для того, чтобы его прикрытие осталось в неприкосновенности, и под конец ты стал для него важнее, чем это проклятое устройство.
– Джек Кейз оказался ликвидирован, – произнес я с грустью. – Он был хорошим человеком. Когда вы вывели Слейда на чистую воду?
– Это произошло далеко не сразу, – сказал Таггарт. – Когда ты позвонил мне, я подумал, что у тебя не все в порядке с головой, но после того как я послал сюда Кейза, меня насторожило, что я не могу добраться до Слейда. Он сделался абсолютно недоступным. Это противоречило всем правилам, и я начал рыться в его досье. Когда я обнаружил, что еще ребенком он был в Финляндии, а его родители погибли во время войны, то вспомнил, как ты упомянул Лонсдейла, и подумал, не разыграли ли здесь тот же самый трюк. – Он состроил гримасу. – Но когда обнаружили тело Джека Кейза с твоим перочинным ножиком в сердце, я был сбит с толку и не знал, что и подумать. – Он кивнул Риану. – Нож.
– Что? Ах да – нож. – Риан опустил руку в свой нагрудный карман и извлек на свет сген дабх. – Нам удалось забрать его у полиции. Полагаю, вы хотели бы вернуть нож обратно. – Он протянул его мне. – Очень симпатичный ножик, мне нравится этот камешек на рукоятке.
Я взял его в руки. Полинезиец сказал бы, что это "мана", мои собственные отдаленные предки давали ему имена и называли его ласково "горлорез" или "кровопийца", но для меня он был просто ножом, принадлежавшим моему дедушке, а ешь раньше дедушке моего дедушки. Я осторожно положил его на тумбочку возле моей кровати.
Я обратился к Риану.
– Ваши люди стреляли в меня. В чем заключалась идея этой акции?
– Черт возьми! – воскликнул он. – Вы повели себя, как сумасшедший, и вся операция оказалась под угрозой. Мы летели на вертолете над этой дикой местностью и заметили вашу машину, а затем и русских, ведущих преследование, и решили, что у вас есть все шансы на то, чтобы ускользнуть от погони. Поэтому мы сбросили на вашем пути парня, отдав ему приказ задержать ваше продвижение. И мы не могли действовать слишком откровенно, поскольку русские могли что-нибудь заподозрить. Тогда мы еще конечно же не знали, что вся операция потерпела крах.
Ни у Таггарта, ни у Риана не было ни грамма совести, но я и не ожидал встретить ее у них. Я сказал:
– Вам повезло, что вы еще живы. Последний раз я видел вас через прицел винтовки Флита.
– Боже мой! – воскликнул он. – Я рад, что не знал этого раньше. Кстати, насчет Флита: вы обошлись с ним достаточно сурово, но все же ему удалось выжить. – Он потер свой нос. – Для Флита эта винтовка все равно как любимая жена. Он хотел бы получить ее обратно.
Я покачал головой.
– У меня должно остаться что-нибудь на память об этой операции. Если Флит настоящий мужчина, позвольте ему прийти и забрать винтовку самому.
Риан сморщился.
– Сомневаюсь, что он на такое согласится. Мы все уже сыты вами по горло.
Осталось прояснить только один момент. Я сказал:
– Так, значит, Слейд все еще жив?
– Да, – сказал Риан. – Вы прострелили ему тазовую кость. Если он и сможет когда-либо ходить, ему понадобятся стальные штифты в бедрах.
– Единственным местом, где в ближайшие сорок лет Слейд сможет совершать прогулки, будет тюремный двор, – сказал Таггарт. Он поднялся на ноги. – Все, что произошло, попадает под Официальный Секретный Акт, Стюарт. Эти события должны остаться тайной. Слейд уже в Англии, его доставили туда еще вчера на американском самолете. Когда он выйдет из госпиталя, то сразу же предстанет перед судом, но заседание будет закрытым. Тебе следует сохранять молчание, так же как и твоей девушке. Чем скорее ты сделаешь ее британской подданной, тем больше я буду доволен. Мне хотелось бы иметь над ней некоторый контроль.
– Господь Всемогущий! – произнес я устало. Вы даже не способны исполнить роль Купидона без задней мысли.
Риан присоединился к Таггарту возле двери. Он повернулся и сказал:
– Мне кажется, сэр Давид многим вам обязан, мистер Стюарт; во всяком случае, более чем простой благодарностью, которую, как я заметил, он так и не высказал.
Он покосился на Таггарта, и я подумал, что данное замечание не разрушит их взаимную любовь. Таггарт был непробиваем, он не моргнул и глазом.
– Ах да, – бросил он небрежно. – Пожалуй, можно будет что-нибудь организовать. Возможно, медаль, если ты любишь подобные побрякушки.
Я обнаружил, что мой голос дрожит.
– Все, что я хочу, это чтобы вы навсегда исчезли из моей жизни, – сказал я. – Я гарантирую вам молчание до тех пор, пока вы держитесь от нас на расстоянии, но если вы – или какие-нибудь мальчики из Департамента – нарушите дистанцию, я подниму крик и выдам все ваши секреты.
– Тебя не будут больше беспокоить, – пообещал он, и они вышли из комнаты. Через мгновение голова Таггарта высунулась из-за двери. – Я пришлю тебе немного винограда.
4
– Да, серьезный технологический прорыв, – сказал Риан иронично. – В электронике существует достаточно много подобных эффектов. Например, электроды, несущие постоянный электрический заряд, подобно тому как магниты создают магнитное поле. Идея витала в воздухе в течение сорока лет, и только теперь ей нашли применение. Когда же ученые начали активно разрабатывать квантовую теорию, они столкнулись с большим количеством странных феноменов – туннельным эффектом, эффектом Джозефсона и многими другими, – некоторые из них нашли себе применение, а некоторые нет. Большая часть этих открытий была сделана в лабораториях, работающих над оборонными проектами, и они не получили широкой известности.
Он беспокойно заерзал в своем кресле.
– Можно я закурю?
– Пожалуйста.
Выразив мне взглядом свою благодарность, он достал трубку и начал ее набивать.
– Один ученый, парень по имени Девис, как-то раз задумался над этой проблемой, и ему в голову пришла любопытная идея. Ученым он был не особенно выдающимся, по крайней мере, не из первых рядов, но идея оказалась достаточно удачная, хотя ее целью являлась простая шутка. Он решил, что можно собрать электронное устройство, соединяющее в себе ряд этих загадочных, но не имеющих практического применения эффектов, способное поставить в тупик любой незаурядный ум. Он на самом деле собрал такое устройство, и пяти ведущим исследователям из Калтеха понадобилось шесть недель для того, чтобы понять, что их просто одурачили.
Я начал понимать ход его рассуждений.
– Ложная операция.
Риан кивнул.
– Одним из тех людей, которые оказались обмануты, был доктор Атолл, и он придумал, каким образом можно использовать подобное устройство. Он написал письмо одному человеку, занимающему высокий правительственный пост, и вскоре это письмо оказалось у нас. Особого внимания там заслуживает одна фраза: доктор Атолл говорит, что в данном случае мы имеем перед собой конкретный пример афоризма – "любой дурак способен задать вопрос, на который не сможет ответить самый умный человек". Оригинальное устройство Девиса было относительно несложным, но то, что в конечном итоге сделали мы, представляло из себя крайне запутанный комплекс, предназначенный производить абсолютное ничто.
Я вспомнил, как был озадачен Ли Нордлинджер, и начал улыбаться.
– Над чем ты смеешься? – спросил Таггарт.
– Да так, ни над чем. Продолжайте.
Таггарт сказал:
– Я думаю, тебе уже понятен общий принцип, Стюарт; это похоже на кроссворд из "Таймса". Создание устройства не потребовало больших мозговых усилий – трое ученых разработали его за год. Но если бы мы подсунули его русским, их лучшие умы бились бы над ним достаточно долгое время. И вся шутка заключалась в том, что эта проблема изначально неразрешима – на нее нет ответа.
Риан продолжил:
– Нам оставалось только передать устройство в руки русских. Сначала мы скармливали им дезинформацию с помощью серии контролируемых утечек. Мы распустили слух, что американские ученые изобрели новый вид радарной установки, обладающей удивительными возможностями. Якобы оно имеет радиус действия не ограниченный линией горизонта, дает детальную картинку, а не просто зеленую точку на экране, не подвержено воздействию помех возле уровня земли и способно обнаруживать воздушные цели, летящие на низкой высоте. Любая нация продала бы в рабство дочь своего премьер-министра в обмен на подобное устройство, и русские начали заглатывать приманку.
Он показал пальцем в окно.
– Видите вон ту необычную антенну – она должна изображать этот радар, который якобы проходит полевые испытания здесь, в Кьеблавике, и наши реактивные самолеты на протяжении шести недель летают над морем в пятистах милях отсюда только для того, чтобы добавить правдоподобности. Далее в игру должны были вступить британцы.
Таггарт сказал:
– Мы скормили русским очередную историю, будто бы наши американские друзья все время держат радар при себе, и мы начали проявлять беспокойство, настолько сильное, что решили взглянуть на него сами. С этой целью мы послали нашего агента, чтобы тот стащил часть радарного комплекса – важную часть. – Он вытянул палец в моем направлении. – Агентом, разумеется, был ты.
Я сглотнул.
– Вы хотите сказать, что я должен был позволить русским заполучить устройство!
– Совершенно верно, – произнес Таггарт вкрадчиво. – Ты оказался у нас под рукой. Слейд заметил – и я с ним согласился, – что хотя ты, возможно, больше и не являешься хорошим агентом, но для наших целей подходишь как нельзя лучше, поскольку русские тебя знают именно как хорошего агента. Все было подготовлено, а затем ты одурачил всех – как нас, так и русских. На самом деле ты оказался значительно лучше, чем кто-либо мог предположить.
Я почувствовал, как внутри меня закипает гнев, и сказал, тщательно подбирая слова:
– Грязный, аморальный сукин сын! Почему бы вам было не ввести меня в курс событий? Это избавило бы меня от многих проблем.
Он покачал головой.
– Все должно было выглядеть аутентично.
– Боже мой! – воскликнул я. – Вы просто продали меня точно так же, как Бакаев продал Кенникена в Швеции. – Я мрачно усмехнулся. – Должно быть, ваши планы сильно запутало то, что Слейд оказался русским агентом.
Таггарт смущенно покосился на Риана.
– Наши американские друзья не скрывали своего сарказма. Это разрушило всю операцию. – Он вздохнул и посетовал: – Заниматься контршпионажем значит обрекать себя на неблагодарный труд. Пока мы не ловим шпионов, все счастливы и довольны; но стоит нам сделать свою работу и поймать шпиона, как тут же все поднимают крик и обвиняют нас в том, что мы плохо работаем.
– Вы разбиваете мне сердце, – сказал я. – Но все же позволю себе заметить, что Слейда поймали не вы.
Он быстро сменил тему:
– Да, Слейд вмешался в наши планы – он руководил операцией.
– Причем руководил ею с обеих сторон, – заметил Риан. – Какое завидное положение! Он наверняка был уверен, что ситуация полностью находится под его контролем. – Он наклонился вперед. – Видите ли, как только русским стал известен наш замысел, они решили, что нет никаких причин отказываться от захвата устройства, поскольку у них появилась возможность обмануть нас, заставив поверить в то, что они поддались на нашу уловку. Это был своего рода двойной обман.
Я с отвращением посмотрел на Таггарта.
– Какие же вы все ублюдки, – сказал я. – Ведь вы несомненно хорошо понимали, что Кенникен сделает все для того, чтобы меня убить.
– О, нет! – живо возразил он. – Я не знал про Кенникена. Думаю, Бакаев осознал, что он лишился хорошего исполнителя, и решил реабилитировать Кенникена, поручив ему эту операцию. Возможно, Слейд тоже приложил здесь свою руку.
– Уж он постарался! – произнес я с горечью. – И поскольку предполагалось, что я буду легкой добычей, они подсунули Кенникену наспех собранную команду. Тот постоянно на это жаловался. – Я поднял глаза. – А как насчет Джека Кейза? – поинтересовался я.
Таггарт не моргнул и глазом.
– Я отдал ему приказ передать тебя в руки русских – вот почему он не помог тебе у Гейзера. Но когда он заговорил со Слейдом, ты уже заразил его своими подозрениями. Должно быть, он попытался раскусить Слейда, но Слейд умный человек, и ему сразу все стало ясно. Это был конец Кейза. Слейд сделал все для того, чтобы его прикрытие осталось в неприкосновенности, и под конец ты стал для него важнее, чем это проклятое устройство.
– Джек Кейз оказался ликвидирован, – произнес я с грустью. – Он был хорошим человеком. Когда вы вывели Слейда на чистую воду?
– Это произошло далеко не сразу, – сказал Таггарт. – Когда ты позвонил мне, я подумал, что у тебя не все в порядке с головой, но после того как я послал сюда Кейза, меня насторожило, что я не могу добраться до Слейда. Он сделался абсолютно недоступным. Это противоречило всем правилам, и я начал рыться в его досье. Когда я обнаружил, что еще ребенком он был в Финляндии, а его родители погибли во время войны, то вспомнил, как ты упомянул Лонсдейла, и подумал, не разыграли ли здесь тот же самый трюк. – Он состроил гримасу. – Но когда обнаружили тело Джека Кейза с твоим перочинным ножиком в сердце, я был сбит с толку и не знал, что и подумать. – Он кивнул Риану. – Нож.
– Что? Ах да – нож. – Риан опустил руку в свой нагрудный карман и извлек на свет сген дабх. – Нам удалось забрать его у полиции. Полагаю, вы хотели бы вернуть нож обратно. – Он протянул его мне. – Очень симпатичный ножик, мне нравится этот камешек на рукоятке.
Я взял его в руки. Полинезиец сказал бы, что это "мана", мои собственные отдаленные предки давали ему имена и называли его ласково "горлорез" или "кровопийца", но для меня он был просто ножом, принадлежавшим моему дедушке, а ешь раньше дедушке моего дедушки. Я осторожно положил его на тумбочку возле моей кровати.
Я обратился к Риану.
– Ваши люди стреляли в меня. В чем заключалась идея этой акции?
– Черт возьми! – воскликнул он. – Вы повели себя, как сумасшедший, и вся операция оказалась под угрозой. Мы летели на вертолете над этой дикой местностью и заметили вашу машину, а затем и русских, ведущих преследование, и решили, что у вас есть все шансы на то, чтобы ускользнуть от погони. Поэтому мы сбросили на вашем пути парня, отдав ему приказ задержать ваше продвижение. И мы не могли действовать слишком откровенно, поскольку русские могли что-нибудь заподозрить. Тогда мы еще конечно же не знали, что вся операция потерпела крах.
Ни у Таггарта, ни у Риана не было ни грамма совести, но я и не ожидал встретить ее у них. Я сказал:
– Вам повезло, что вы еще живы. Последний раз я видел вас через прицел винтовки Флита.
– Боже мой! – воскликнул он. – Я рад, что не знал этого раньше. Кстати, насчет Флита: вы обошлись с ним достаточно сурово, но все же ему удалось выжить. – Он потер свой нос. – Для Флита эта винтовка все равно как любимая жена. Он хотел бы получить ее обратно.
Я покачал головой.
– У меня должно остаться что-нибудь на память об этой операции. Если Флит настоящий мужчина, позвольте ему прийти и забрать винтовку самому.
Риан сморщился.
– Сомневаюсь, что он на такое согласится. Мы все уже сыты вами по горло.
Осталось прояснить только один момент. Я сказал:
– Так, значит, Слейд все еще жив?
– Да, – сказал Риан. – Вы прострелили ему тазовую кость. Если он и сможет когда-либо ходить, ему понадобятся стальные штифты в бедрах.
– Единственным местом, где в ближайшие сорок лет Слейд сможет совершать прогулки, будет тюремный двор, – сказал Таггарт. Он поднялся на ноги. – Все, что произошло, попадает под Официальный Секретный Акт, Стюарт. Эти события должны остаться тайной. Слейд уже в Англии, его доставили туда еще вчера на американском самолете. Когда он выйдет из госпиталя, то сразу же предстанет перед судом, но заседание будет закрытым. Тебе следует сохранять молчание, так же как и твоей девушке. Чем скорее ты сделаешь ее британской подданной, тем больше я буду доволен. Мне хотелось бы иметь над ней некоторый контроль.
– Господь Всемогущий! – произнес я устало. Вы даже не способны исполнить роль Купидона без задней мысли.
Риан присоединился к Таггарту возле двери. Он повернулся и сказал:
– Мне кажется, сэр Давид многим вам обязан, мистер Стюарт; во всяком случае, более чем простой благодарностью, которую, как я заметил, он так и не высказал.
Он покосился на Таггарта, и я подумал, что данное замечание не разрушит их взаимную любовь. Таггарт был непробиваем, он не моргнул и глазом.
– Ах да, – бросил он небрежно. – Пожалуй, можно будет что-нибудь организовать. Возможно, медаль, если ты любишь подобные побрякушки.
Я обнаружил, что мой голос дрожит.
– Все, что я хочу, это чтобы вы навсегда исчезли из моей жизни, – сказал я. – Я гарантирую вам молчание до тех пор, пока вы держитесь от нас на расстоянии, но если вы – или какие-нибудь мальчики из Департамента – нарушите дистанцию, я подниму крик и выдам все ваши секреты.
– Тебя не будут больше беспокоить, – пообещал он, и они вышли из комнаты. Через мгновение голова Таггарта высунулась из-за двери. – Я пришлю тебе немного винограда.
4
Элин и я прилетели в Шотландию на самолете, любезно предоставленным нам ЦРУ и американскими военно-морскими силами по просьбе Риана, и расписались в Глазго по специальному разрешению, обеспеченному нам Таггартом. Во время церемонии бракосочетания на нас обоих все еще были бинты.
Я отвез Элин в долину у подножия Сгурр Дирга. Ей понравился окружающий пейзаж, особенно деревья – огромные деревья, совсем не похожие на исландские карликовые березы, но она была не в восторге от моей хижины. Она казалась ей слишком маленькой и производила на нее гнетущее впечатление, однако это меня не удивило; то, что подходит холостяку, не всегда хорошо для женатого мужчины.
– Я не хочу жить в большом доме, – сказал я. – Нам будет там неуютно, и, кроме того, я обычно сдаю его американцам, которые и приезжают сюда поохотиться. Мы отдадим эту хижину слугам и построим свой собственный дом у реки, выше по долине.
Так мы и сделали.
Винтовка Флита по-прежнему находится у меня. Я храню ее не над камином, как боевой трофей, а в оружейном шкафу, вместе с остальными рабочими инструментами. Я иногда использую ее, когда появляется необходимость проредить оленье стадо, но такое случается нечасто. Она оставляет оленю слишком мало шансов.
Я отвез Элин в долину у подножия Сгурр Дирга. Ей понравился окружающий пейзаж, особенно деревья – огромные деревья, совсем не похожие на исландские карликовые березы, но она была не в восторге от моей хижины. Она казалась ей слишком маленькой и производила на нее гнетущее впечатление, однако это меня не удивило; то, что подходит холостяку, не всегда хорошо для женатого мужчины.
– Я не хочу жить в большом доме, – сказал я. – Нам будет там неуютно, и, кроме того, я обычно сдаю его американцам, которые и приезжают сюда поохотиться. Мы отдадим эту хижину слугам и построим свой собственный дом у реки, выше по долине.
Так мы и сделали.
Винтовка Флита по-прежнему находится у меня. Я храню ее не над камином, как боевой трофей, а в оружейном шкафу, вместе с остальными рабочими инструментами. Я иногда использую ее, когда появляется необходимость проредить оленье стадо, но такое случается нечасто. Она оставляет оленю слишком мало шансов.