Бэгуэлл Стелла. Тайное становится явным

   — Славная моя, я снова стал живым, — сказал он и, взяв в ладони ее лицо, стал всматриваться сквозь темноту в невидимые черты.
   Впервые за много лет он почувствовал, как прекрасен мир и как приятно заботиться о другом человеке. Он любил эту девушку за то, что она вернула ему вкус к жизни. С каждой минутой он любил ее все сильнее, и это было поразительно, словно гром среди ясного неба.
   Но когда Виктор перестал целовать Сабрину, она будто начала приходить в сознание. И чем сильнее ее сжигало желание отдаться ему, тем невозможней казалась сама мысль об этом. Вчера он уверял девушку, что неспособен на подлость. А она в свою очередь неспособна на близость с мужчиной, который просто хочет ее. Сабрина могла принять его только всем своим существом: и телом, и душой.
   Опомнись, уговаривала она себя. Виктору нет дела до того, что творится у тебя на сердце. Он хочет утолить только жажду плоти.
   — Я… не могу быть с тобой… — произнесла она, отталкивая Виктора.
   — Почему?
   Сабрина покачала головой и снова почувствовала слабость во всем теле оттого, что Виктор привлек ее к себе и медленно, с особо продуманной тщательностью поцеловал.
   — Давай выйдем из машины, — тихо сказал он.
   — Зачем? Чтобы улечься на капоте?
   Она даже не подозревала, с каким удовольствием он бы это проделал.
   — Отличная мысль, — пробормотал Виктор. — Но оставим ее на потом.
   Он вручил Сабрине рубашку и, открыв дверцу, легонько вытолкнул девушку наружу. Пока она натягивала одежду, Виктор покинул автомобиль и приблизился к ней.
   — Так дальше продолжаться не может, — хрипло сказал он.
   Сабрина глубоко вздохнула.
   — Ты прав. Не надо было ехать со мной.
   Ей следовало гораздо раньше самой подумать о том, что она не в силах устоять перед ним!
   — Не будем больше говорить об этом. — Он взял девушку за плечо и привлек к себе. — Я хочу знать, почему ты все время воюешь со мной.
   Сабрина взглянула ему в лицо, и ее охватила дрожь. Как все сразу станет просто — стоит только прислушаться к своим желаниям! Но ее душа этого не перенесет и будет страдать от ужасной дисгармонии.
   — Ты и вправду считаешь, что если женщина тебя поцеловала, значит, она хочет, чтобы ее немедленно затащили в постель или же… в машину?
   Тихо выругавшись в сторону, Виктор сказал:
   — Не знаю, что тебе ответить. Я тыщу лет ни с кем не целовался.
   Его признание на мгновенье ошарашило девушку, а затем она высказала Виктору то, что думала:
   — Я тебе не верю.
   — Это твои сложности. Смотри сколько у тебя сегодня проблем.
   Сабрина в ярости стиснула зубы.
   — Проблема только одна: это — ты…
   Виктор схватил ее за руки и крепко сжал их.
   — Я могу долго жить без женщины, Сабрина, но я не настолько слеп, чтобы не видеть, когда она меня хочет. Так что не морочь мне голову. Просто тебя что-то сдерживает.
   Дрожащими руками девушка запахнула рубашку и попыталась застегнуться.
   — Я скажу вам, мистер Дэмиен, что меня сдерживает. То, что вы — мужчина!
   — Я польщен, что ты это заметила.
   Оставив в покое пуговицы, она ткнула пальцем ему в грудь.
   — Я больше никогда и никому не позволю мучить меня. Ни отцу, ни любовнику и, уж конечно, ни тебе!
   Он вовсе не собирался мучить Сабрину. А услышав в ее голосе слезы, тут же захотел успокоить девушку. Странно, что она превратно понимает его.
   — Кто он?
   — Ты о ком? — спросила она и судорожно сглотнула, когда Виктор нежно коснулся пальцами ее щеки.
   — О том, кто тебя мучил. За чьи грехи я сейчас расплачиваюсь.
   Сабрина отвернулась к лесу и уставилась в темноту.
   — Это не имеет значения. Но он преподал мне хороший урок.
   Виктор не смог удержаться и, схватив Сабрину за плечи, резко развернул ее к себе.
   — Чему он научил тебя? Тому, что все мужчины — подонки и хотят с тобой просто переспать?
   Стиснутая кольцом его рук, девушка оказалась с Виктором лицом к лицу.
   — Но ведь и ты хочешь того же?
   Ее вопрос поразил Виктора как удар молнии. Конечно, он хотел ее. И все его тело до сих пор изнывало от неутоленного желания. Такая же ноющая боль сжимала и его сердце. Но как сказать Сабрине об этом, если он только сейчас осознал, что же с ним происходит?
   — При чем тут я? Мы говорили о нем.
   Сабрина отвела взгляд.
   — Тебе же это неприятно слышать. Его звали Эрик, мы познакомились вскоре после того, как я приехала в Хьюстон. Он обещал любить меня всю жизнь. А потом я узнала, что у него есть жена и ребенок.
   Сначала отец, потом Эрик, с горечью подумал Виктор. Неудивительно, что она всех мужчин считает свиньями.
   — Он убил в тебе любовь.
   Сабрина снова посмотрела Виктору в глаза и тяжело вздохнула. Она не обнажила перед ним свое тело, но раскрывает ему тайники своей души. Почему? И зачем?
   — Нет, не любовь. Он убил во мне доверие.
   — Я не такой.
   Сабрина равнодушно пожала плечами, но ее сердце сжалось от странной жалящей боли.
   — Конечно. Ты совсем не похож на Эрика. Не раздаешь обещаний, не разглагольствуешь о прелестях брака, не клянешься в вечной любви. Ты сразу идешь напролом. Господи, да ты даже не утруждал себя признаниями, не сказал, что я тебе нравлюсь. Ты увидел цель и попытался ее добиться. Такая прямота просто восхитительна.
   Виктору хотелось схватить девушку и хорошенько ее потрясти. Ему хотелось убедить ее в том, что она ошибается. Но он понимал: что сейчас ни скажи — все прозвучит фальшиво.
   — Сабрина, это не так…
   Она оттолкнула его прежде, чем он успел закончить фразу.
   — Уже поздно, и я сомневаюсь, что кто-то здесь сегодня появится. Давай уедем отсюда.
   Не дожидаясь ответа, девушка вернулась в машину. Решив, что спорить с ней сейчас бесполезно, Виктор сел за руль и завел мотор.
   Выехав из леса на грязную, пыльную дорогу, он подумал, что это еще не конец. У них с Сабриной все только начинается.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

   Сабрина не спала всю ночь и утром на работе выглядела довольно усталой. Отправившись за водой для кофеварки, она налетела на Полу, и та критически осмотрела подругу.
   — Сабрина, ты ужасно выглядишь! Тебе что, ночью было плохо?
   — Смотря что под этим подразумевать.
   — Как — что? Рвота, головная боль, температура, — сказала Пола с преувеличенным сочувствием в голосе.
   — Нет, я здорова. Мы с Виктором ездили на дело.
   И без того круглые глаза Полы стали величиной с блюдца.
   — Значит, с Виктором. Ну-ну. С каких это пор начальник стал участвовать в твоих расследованиях?
   Сабрина подставила кофеварку под струю воды.
   — Пола, поверь, я тут ни при чем.
   Подруга лукаво улыбнулась.
   — Зато у тебя было время все выяснить. Он рассказывал о своей работе в «Геральд»?
   Избегая любопытного взгляда Полы, Сабрина надела крышку на кофеварку.
   — Мы не говорили об этом.
   — Так-то ты хочешь о нем узнать, — озадаченно заметила Пола.
   Сабрина закрыла кран и пошла к себе в кабинет, но Пола не отставала.
   — Я знаю достаточно, — сказала Сабрина.
   — Да? Что значит — достаточно?
   — Достаточно, чтобы представлять, насколько он опасен, — отрезала Сабрина и намеренно ускорила шаг.
   Пола осталась стоять посреди коридора и удивленно смотрела ей вслед.
   За утро Сабрине трижды звонили по телефону с угрозами. Голос был мужской, и каждый раз он предупреждал, что ей надо бросить дело Гилбертов.
   Нельзя сказать, что девушка испугалась. За годы работы в «Стар» на ее долю выпало не так уж мало хамских и угрожающих звонков. Обычно ими дело и ограничивалось. Но Виктор не разделял ее спокойствия.
   — Сабрина, в следующий раз, когда этот тип снова позвонит, передай трубку мне. Договорились?
   Его властный тон заставил девушку обернуться. К ее ужасу, едва она встретилась с ним взглядом, как на глаза тут же навернулись слезы. Как это ему удается? — в отчаянии спрашивала она себя. Почему в его присутствии ее охватывает чувство полной безысходности и беззащитности?
   — Не стоит делать из мухи слона. Ну что особенного ты можешь ему сказать?
   Виктор мрачно ухмыльнулся.
   — Не люблю дважды повторять одно и то же. Вот когда он позвонит, тогда и узнаешь.
   Не сводя с него глаз, Сабрина убрала упавшие на лицо волосы.
   — Виктор, ты совершенно невыносим.
   Он скрестил руки на груди и откинулся на стуле.
   — Это почему же? Уж не потому ли, что я не забываю о том, что ты женщина, и стараюсь помочь тебе?
   — Мой пол меня не смущает, — холодно сказала она.
   Он поднял бровь.
   — Догадываюсь, что тебя смущает только противоположный пол.
   Сабрина окинула взглядом его суровое лицо, сильную загорелую шею, широкие плечи, и ее ноздри задрожали. Мало того что Виктор обладал всеми достоинствами, так он еще надел рубашку ее любимого оливкового цвета. И в то же время он являлся воплощением всего, что она ненавидела в мужчинах.
   — «Смущает» не совсем точное слово. — Она глубоко вздохнула. — Я не выношу мужланства и грубых насмешек. Пойми, мне не нужен телохранитель, защитник или кто-нибудь в этом роде.
   Виктор дорого бы дал за то, чтобы не волноваться за безопасность Сабрины. Его жизнь была бы намного проще, воспринимай он девушку только как коллегу, одну из многих сотрудниц редакции. Но это уже невозможно. Ее обаяние проникло ему в самое сердце.
   — Я знаю, ты уверена, что можешь постоять за себя. Но мне кажется, что за тринадцать лет работы в… газете я набрался чуточку большего опыта, чем ты. Все может случиться. И не надо обманывать себя.
   Его сердитый тон озадачил Сабрину.
   — Что может случиться? Ну, например?
   Виктор выпрямил спину и перевел взгляд на экран компьютера.
   — Я не собираюсь разжевывать тебе элементарные вещи.
   Сабрина протянула руку к телефону и нетерпеливо спросила:
   — Ну что такого он может сделать, как ты думаешь? Начнет преследовать? А если я не отступлюсь, он что — поймает меня и убьет?
   Виктор мгновенно представил нарисованную ею картину. Вместо монитора он увидел перед собой Пита, лежащего на грязном асфальте без признаков жизни. А через секунду на этом месте уже была Сабрина, неподвижная и прекрасная, с застывшей улыбкой на лице.
   Внутри у Виктора все похолодело.
   — Такое уже случалось, — сказал он.
   Отмахнувшись от его слов, Сабрина недоверчиво засмеялась.
   — Вношу в список твоих качеств еще одно: излишне эмоциональный. Тебе бы не репортажи писать, а киносценарии. Ручаюсь, тебе удались бы фильмы ужасов.
   — Шути-шути, а я не буду терять бдительность за нас обоих.
   Неужели он и впрямь беспокоится о ней? — спрашивала себя девушка. Что-то сомнительно. Конечно, любому свойственно волноваться за своих близких. Но Виктор вовсе не переживает за нее. Он просто хочет с ней переспать, вот и все.
   Почувствовав на себе взгляд, Виктор поднял глаза.
   — Кстати, я хочу, чтобы ты вечером заехала ко мне перед тем, как мы отправимся к Гилбертам.
   От неожиданности Сабрина так и села.
   — К тебе? Зачем? Думаешь, дома тебе повезет со мной больше, чем в машине?
   Издевка, прозвучавшая в ее голосе, буквально подбросила Виктора, и, вскочив со стула, он рывком привлек девушку к себе. Не успела Сабрина опомниться, как он впился в нее губами.
   Ее ошеломило не столько то, что он накинулся на нее с поцелуями прямо в рабочем кабинете, сколько вспыхнувшее как пожар ответное желание. Она была не в силах оторваться от Виктора и, обвив руками его шею, упивалась нежными ласками его губ и языка.
   — Спорим, что повезет, — прошептал Виктор, когда они перестали целоваться.
   Ну что она могла ответить этому самодовольному хвастуну? В конце концов, он ведет себя оскорбительно!
   Отпихнув Виктора, девушка схватила сумочку и направилась к двери.
   — Ты куда? — властно спросил он.
   — Тебе что за дело! — рявкнула Сабрина.
   Виктор удивленно уставился на нее.
   — И надолго?
   — Узнаешь, когда я вернусь!
   Девушка вышла в коридор, Виктор выскочил за ней с криком «Сабрина!».
   Несколько человек обернулись на его голос, а он их сразу и не заметил. Девушка тоже оглянулась, и он увидел, каким бледным было ее лицо.
   — Будь осторожна, — сказал Виктор.
   Она ожидала услышать все что угодно, но только не эти два слова. Уязвленная, она резко развернулась и заспешила по коридору, еле сдерживая слезы.
   Минут через сорок Сабрина вернулась в редакцию. Она сохраняла внешнее спокойствие, хотя и была совершенно издергана. Она не понимала, почему ей никак не удается освободиться от гипноза, исходящего от Виктора. Особенно если этот человек был средоточием всех зол, которых она с таким трудом пыталась избежать. Она ненавидела, когда ею руководят, указывают, что и когда ей следует делать, — в общем, все то, чем отличался ее отец. Еще она ненавидела, когда ее заверяют в любви и тут же обманывают, как это было с Эриком. Тогда почему рядом с Виктором она забывает суровые уроки жизни?
   Вечером они спустились вместе с Виктором на подземную стоянку, и он рассказал девушке, как найти его дом.
   — Только не вздумай где-нибудь перекусить. Я буду готовить на двоих.
   Сабрина пристально посмотрела на него, и ее брови удивленно поползли вверх.
   — Ты собираешься угостить меня ужином?
   Он быстро сел за руль своего «камаро» и через окно насмешливо ответил ей:
   — Это входит в мой план совращения, мисс Сабрина.
   Перед глазами у девушки пронеслась картина, как он целовал ее сегодня в кабинете, и, собрав всю свою решимость, она парировала:
   — Забудь о нем. Ты можешь надзирать за мной, но обольстить меня тебе не удастся.
   Виктор завел мотор, и Сабрина увидела, как дрогнула его ухмылка и перекосилось лицо. Он уже понял, что девушка напускает на себя суровость всякий раз, когда он сам делает вид, что сердится. Посмотрим, кто кого, но у нее-то с выдержкой похуже. И на то есть одна замечательная причина, благодаря которой он чувствует себя безумно счастливым.
   — Если честно, я ничего такого не планировал.
   И Виктор укатил. Сабрина забралась в свой «линкольн» и, сразу сникнув, прислонилась затылком к подголовнику. Господи, ну как ей вынести еще одну ночь с Виктором? И как ей работать с ним изо дня в день?
   Не думай сейчас об этом, сказала она себе, покидая стоянку и выезжая на оживленную улицу. Сосредоточься на деле Гилбертов.
   Дома она переоделась в белые джинсы и черную майку, заплела волосы в косу и слегка припудрила лицо. Перед самым выходом она схватила баночку с мазью от комаров и запихнула ее в сумку. Сегодня ночью ни комарам, ни Виктору не удастся поживиться.
   Подъехав к жилищу Виктора, Сабрина ужасно удивилась. Она и предположить не могла, что он обитает на ранчо, да еще в таком старом доме. Она поставила «линкольн» рядом с машиной Виктора и увидела, что сам хозяин и его ротвейлер идут из хлева ей навстречу. Пес держался рядом с Виктором, а когда заметил девушку, то кинулся к ней с громким лаем. Сабрина добежала до машины и захлопнула за собой дверцу.
   — Не бойся, Боу тебя не обидит, — заверил Виктор, приблизившись к «линкольну». — Он просто не привык к гостям.
   Сабрина с опаской вылезла из машины и села на корточки, чтобы поприветствовать собаку. Боу поскуливал и все время пытался лизнуть ее в лицо. Девушка со смехом заметила:
   — Я-то решила, что ты вправду не опасен, а теперь боюсь, что залижешь меня до смерти.
   Глядя, как Сабрина и Боу знакомятся, Виктор испытал необычайно теплое чувство, и эта нежность тут же отразилась на его лице, едва он взял Сабрину за руку.
   — Пойдем. Ужин уже греется.
   — Никогда бы не подумала, что ты живешь на ферме, — сказала Сабрина, когда они все втроем направились к дому. — Я ехала по дорожке и видела, как пасутся коровы. Они тоже твои?
   — Пестрые? Мои. Конечно, не симментальские рекордсменки, но тоже неплохие. И они принадлежат мне целиком и полностью.
   Девушка услышала гордость в его голосе и поняла, что видит известного журналиста с совершенно новой, неожиданной стороны.
   — Неужели тебе интересно быть еще и фермером? Никогда бы не приняла тебя за ковбоя.
   Ее неподдельное удивление развеселило Виктора.
   — Мой отец какое-то время был фермером. Я помогал ему и постепенно приучился ухаживать за коровами и лошадьми. Переехав сюда, я решил попробовать свои силы и посмотреть, смогу ли самостоятельно применить отцовскую науку.
   Прежде чем ступить на крыльцо, Сабрина окинула взглядом участок.
   — Похоже, ты вполне преуспел.
   Ее похвала окрылила и одновременно смутила Виктора.
   — Спасибо. Но боюсь, что пройдет еще много времени, пока здесь все наконец не станет так, как я задумал. Ранчо два года пустовало и пришло в упадок. Ограда, сарай, да и сам дом требуют ремонта.
   Он распахнул дверь и впустил Сабрину и собаку в прихожую.
   — Надеюсь, ты ничего не имеешь против Боу. Я разбаловал пса: по вечерам разрешаю ему находиться в доме, чтобы он немного остыл. Если я велю ему сейчас остаться снаружи, он страшно расстроится.
   Сабрина засмеялась, увидев, как огромный ротвейлер опрометью понесся на кухню.
   — Конечно, я не против. Я вообще люблю животных. К сожалению, наш домовладелец не разрешает держать в квартире живность.
   После уличной жары в комнатах, занавешенных плотными шторами, было сумрачно и прохладно.
   Виктор прошел в гостиную, включил торшер и жестом пригласил туда Сабрину. Она последовала за ним и, оглядевшись, увидела выкрашенные в кремовый цвет стены, дверные проемы в форме арок, крепкий деревянный пол, застеленный коврами без всякой системы. Она не нашла ничего из кружева или ситца, и, в отличие от ее жилища, здесь не валялись пузырьки с лаком для ногтей и журналы мод. Повсюду царили чистота и спартанский порядок.
   — Скоро совсем стемнеет, — заговорил Виктор. — Если ты проголодалась, то давай поужинаем и поедем к Гилбертам.
   Она кивнула.
   — Тебе помочь?
   Виктор усмехнулся, и девушка почувствовала, как ее сердце забилось сильнее. Этот фермер в ковбойских сапогах, старых потертых джинсах и застиранной белой футболке излучал гораздо большую опасность, чем лощеный журналист.
   — Не представляю тебя на кухне. Но от помощи не откажусь.
   Сабрина попыталась изобразить обиду, но улыбка и ямочки на щеках выдавали, что она вовсе не сердится.
   — Если честно, я тоже не могу представить тебя на кухне. Ты уверен, что твоя стряпня съедобна? Может быть, нам запастись на ночь лекарствами?
   Посмеиваясь, Виктор пригласил девушку последовать за ним через арку в столовую, соединенную с кухней. Боу уже лежал там на прохладном линолеуме, опустив морду на передние лапы. Пес с большим интересом наблюдал, как Сабрина помогает его хозяину накрывать к ужину круглый стол.
   — А какой прием вы с Боу устраиваете ворам? — спросила Сабрина, когда они с Виктором расселись по местам и принялись за буррито и жареную фасоль. — У него довольно грозный вид, даже когда он улыбается.
   Виктор засмеялся.
   — Раз ты у нас уже освоилась, я кое в чем признаюсь. Он и в самом деле свирепый пес.
   Сабрина так и застыла с открытым ртом.
   — Так, значит, он все-таки кусается? Почему ты мне сразу не сказал?
   В глазах у Виктора появились озорные искорки.
   — Потому что он не кусает тех, кто мне нравится.
   — Вот оно что! И как же Боу узнает, как ты ко мне относишься?
   Сабрина вовсе не была уверена в том, что нравится Виктору. И в том, что он испытывает к ней нечто большее, чем банальное половое влечение.
   — Он уже знает, потому что я ему рассказал.
   Боясь встретиться с Виктором взглядом, Сабрина стала сосредоточенно поливать буррито острым соусом.
   — И часто ты обманываешь свою собаку?
   — Сабрина, ты единственный человек в редакции, которого я к себе пригласил. Кое-кто из коллег заезжал сюда, но они были незваными гостями.
   Выслушав его признание, Сабрина откусила кусочек буррито и, как это ни было глупо, неожиданно почувствовала себя польщенной.
   — Не сомневаюсь, что среди них оказалась и Вроде-в-Разводе.
   Виктор улыбнулся нахально и чуть насмешливо.
   — Почему ты так решила?
   Нахмурившись, девушка воткнула вилку в буррито. Молодец, умница! — мысленно ругала она себя. Выступила как ревнивая любовница!
   — Я видела, как она смотрела на тебя на приеме у Пикардов, вот и догадалась.
   Виктор хохотнул, и Сабрина заерзала на стуле.
   — Ну и как же? — спросил он.
   Из всей вечеринки он помнил только Сабрину и страстное желание, охватившее его в беседке, будь она неладна.
   — Влюбленными глазами.
   Виктор снова засмеялся, и девушке захотелось ударить его.
   — Вроде-в-Разводе, как ты ее называешь, влюбилась всего лишь в одну мою идею.
   Сабрина вопросительно посмотрела на него.
   — Это имеет отношение к нашей теме, и я думал, что мы засядем вместе с тобой, — сказал Виктор.
   — Засядем? Куда же? За стол или за статью?
   Виктор захохотал, и Сабрина завороженно наблюдала за ним: таким она его еще никогда не видела. До этой минуты ей казалось, что он никогда не смеется. И не испытывает в этом ни малейшей потребности.
   Виктор взял ее руку и приложил ладонью к своей щеке.
   — Если бы ты знала, как я старался не поддаваться твоему очарованию!
   Неужто он боролся с собой так же, как и она сама?
   — У меня создалось впечатление, что ты из принципа никому не хочешь симпатизировать, — сказала она, стараясь сдержать дрожь в голосе.
   — Вот именно. Но ты покорила меня вопреки моим принципам. Ты мне нравишься, Сабрина. Даже слишком.
   Он произнес эти слова, не глядя на девушку, и только крепче сжал ее руку.
   Сабрина испытала небывалый прилив чувств и вдруг ясно осознала, что влюблена в Виктора. Ужаснувшись своему открытию, девушка поняла, что с этим уже ничего не поделать. Но она никогда не сможет признаться Виктору. Он не похож на человека, постоянного в любви, и если узнает, как она к нему относится, то их и без того хрупкие деловые отношения вовсе пойдут насмарку.
   — Ты… тоже мне нравишься.
   Виктор с улыбкой взглянул на нее. Впервые, отметила Сабрина, в его улыбке не было ни тени коварства.
   — Знаешь, когда я смотрю на тебя, мне хочется, чтобы родители снова были живы и могли увидеть тебя. По-моему, ты бы им приглянулась.
   Он и вправду так думает? Или это всего лишь игра? Верный способ вскружить голову, чтобы потом завлечь ее в свои объятия? Ей не хотелось верить в то, что Виктором движет простой расчет, но ведь и Эрика она никогда не подозревала во лжи, а его семья жила тут же, в Хьюстоне.
   — Я уверена, что они бы мне тоже понравились, — сказала она и, высвободив руку, отчаянно попыталась перевести разговор на более безопасную тему: — Так что это за идея? Почему ты мне раньше ничего не говорил?
   Виктор потянулся к кружке с пивом.
   — Не хотел тебя отвлекать.
   Не хотел отвлекать! Хороша забота, нечего сказать! Да он ежеминутно, ежечасно отвлекает ее от самых необходимых дел. Всем своим видом, тембром голоса, запахом одеколона, в конце концов. Каждый его поступок и каждое слово становятся для нее чрезвычайно важными. Слава Богу, что Виктор об этом не подозревает.
   — Я дал в нашей газете объявление и предложил всем, кто живет в Хьюстоне и его окрестностях и был когда-либо жертвой преступления, написать нам и рассказать о том, что с ними произошло и как это событие повлияло на их дальнейшую судьбу. — Он замолчал, чтобы немного поесть, потом продолжил: — Мы с тобой прочтем эти письма и, подготовив их к печати, дадим пострадавшим слово на страницах газеты. Все ждут от нас репортажей с места событий, но я хочу, чтобы читатели увидели: последствия совершенных преступлений, боль и страдания нам тоже не безразличны. — Он посмотрел на Сабрину. — Что ты об этом думаешь?
   Неожиданно для Виктора девушка улыбнулась.
   — По-моему, это здорово!
   Она была в восторге от такой замечательной идеи. Она восхищалась Виктором, и даже больше: она любила его. Но как же это случилось? И как ей быть дальше?
   Виктор помрачнел и покачал головой.
   — Я тебе не верю. Впервые ты соглашаешься со мной, когда надо поспорить.
   Сабрина чувствовала, как у нее пылают щеки, как горит и дрожит все тело.
   — Мне кажется, что ты прав.
   Он засмеялся словно через силу.
   — Мисс Сабрина в первый раз признала мою правоту. Этот вечер я не забуду никогда.
   Ну что ж, пусть не верит, это его дело. Девушка взглянула на Виктора и подумала, что она тоже сохранит в памяти этот вечер. А впереди у них еще целая ночь!
   Уже совсем стемнело, когда Виктор и Сабрина прибыли на ферму Гилбертов и поставили машину в лесу, на прежнем укромном месте.
   Сегодня Виктор решил воспользоваться стареньким грузовым пикапом, на котором обычно возил сено и фураж. Девушку не смущали треснутое ветровое стекло и неудобный салон, но вот кассеты с песнями «Битлз», которую Виктор ставил вчера, ей явно не хватало. Без музыки в кабине было неестественно тихо.
   — Я думаю о том, что будет завтра утром после выхода газеты.
   Они почти полтора часа просидели неподалеку от заброшенного родника, прислушиваясь к каждому шороху. Вокруг ничего не происходило, и девушка начала нервничать. Она положила ноги на сиденье, затем снова опустила их на пол. Потом, подперев голову рукой, принялась смотреть в окно. Это занятие было более безопасным, чем все время созерцать Виктора. Потом она стала убеждать себя, что их разделяет целых полметра, хотя ей все время казалось, что он находится совсем рядом.
   — Ты имеешь в виду объявление или свою заметку о деле Гилбертов?