Страница:
– Он прав, это недоразумение. – Роза с мольбой смотрела на Эйса.
– Не будь дурой! – холодно ответил тот. – Просто у нее все выпало из памяти. Воспоминания внезапно нахлынули на нее, когда она смотрела телевизионную программу о проблеме насилия отцов над дочерьми. – Эйс метнул в Филипа презрительный взгляд.
Филип Кейн едва стоял на ногах, потрясенный жутким поклепом, возведенным на него Эйсом Делани. Кровь ударила ему в голову, он уже с трудом что-либо понимал. Однако вид и поведение американца не оставляли сомнений в том, что тот искренне убежден в правдивости своего ужасного обвинения. Как могла Алекс сказать о нем такое?! В ушах у Филипа резко зазвенело, он широко раскрыл рот, задыхаясь от ярости, и залпом выпил бокал бренди. Роза следила за его поведением со смятением и страхом. Эйс невозмутимо подливал масло в огонь:
– Девочке тогда исполнилось десять лет! После смерти ее матери он стал уделять внимание служанке, которую впоследствии уволил, и переключился на дочь, той-то деваться было некуда! И все свои похотливые желания он объяснял тем, что тоскует по ее маме!
– Элизабет… – чуть слышно выдохнул Филип. Его брак не был счастливым, особенно в последние годы жизни супруги, и кончину ее он, к своему стыду, воспринял с облегчением: развестись с калекой он никогда бы не решился. Но при чем тут Магда, няня Алекс? Он никогда не прикасался к ней, уволилась она после похищения…
Филип побледнел: неужели похитители изнасиловали Алекс? Может быть, в голове потрясенного ребенка все смешалось необъяснимым образом и она возложила вину на отца? Тогда зачем приплетать сюда мать? Какая-то галиматья! Мозг Филипа отказывался в этом разобраться. Может быть, дочь почувствовала себя обделенной отцовским вниманием, после того как он отправил ее на время к родителям Элизабет? Ведь Магда уехала в Германию, и в доме было некому за ней присмотреть.
– О Боже! – прохрипел Филип: вторая, еще более вероятная, версия случившегося просто-напросто оглушила его. Это сделал Питер Бошам, его тесть! Его любовь к дочери всегда вызывала у Филипа какое-то двойственное чувство, но он объяснял ее заботой о слабом здоровье Элизабет. Значит, папаша испытывал к дочери нездоровое сексуальное влечение… А он отослал Алекс к этому извращенцу!
– Где моя дочь? Привези ее домой! – закричал Филип.
– Никогда! – отрезал Эйс. – Роза, ты готова?
– Я не верю во все это! – сказала Роза.
– Подумай о Китти! И будущем ребенке Мелиссы! Ты собираешься пригласить их в дом педофила? Может, позволишь ему почитать им сказку на ночь, присев возле кроватки? Неужели ты осмелишься подвергнуть риску своих внучек?
На мгновение она заколебалась. Это секундное замешательство она вспоминала с раскаянием до конца своих дней! Но будь даже один шанс на миллион, что Эйс говорит правду, Роза не стала бы рисковать внуками.
– Это ложь, Роза! – прохрипел Филип. – Я… Из его раскрытого рта, однако, не донеслось больше ни звука. Он медленно осел и повалился на пол.
– Боже мой! Филип! – опустилась рядом с ним на колени она. – У него сердечный приступ! Вызывай скорую!
Эйс поплелся к телефону. Тем временем Роза наклонилась над Филипом, пытаясь разобрать, что он тщится ей сказать.
– Питер? Какой Питер? Ты понял что-нибудь? – обернулась она к Эйсу.
– Мне показалось, что он произнес «педофил», – сказал он. – Видно, решил покаяться перед смертью.
– Замолчи! Взгляни, что ты натворил! Неужели у тебя не дрогнет сердце?
– Нет, – покачал Эйс головой.
– Он вот-вот умрет!
– Это будет лучшим решением проблемы, – заявил Эйс.
Роза прикусила губу, представив, как сложатся ее отношения с женихом, если тот выживет: тень случившегося омрачит их жизнь навсегда…
– Позвони Алекс! Она имеет право знать, что здесь происходит! – попросила Роза Эйса, мысленно добавив: «Даже если сама во всем виновата…»
Алекс безмятежно проспала более двенадцати часов. Открыв наконец глаза, она потянулась, но осталась лежать, вновь охваченная тяжкими воспоминаниями. Мама умерла! Ее похитили незнакомцы, вместе с Магдой. Бедняжка! Дедушка… Алекс съежилась, словно он сидел у кровати, и успокоилась только после того, как сделала три глубоких вдоха – выдоха.
На столике стоял бокал со свежим апельсиновым соком, заботливо выжатым Марией. Алекс жадно осушила его и пошла в ванную. Почувствовав себя значительно лучше после душа, она снова забралась в постель и, удобно устроившись на горке подушек, собралась хорошенько разобраться в случившемся с ней много лет назад, а точнее – одиннадцать. Она стала убеждать себя, что ей по силам сделать это, чтобы наконец стать взрослой… В ее сознании возник образ Эйса, и она густо покраснела. Скорее всего, он сейчас в студии, подумалось ей, так что у нее есть время привести себя в порядок до его возвращения. Оказывается он способен быть добрым и заботливым! Кто бы мог такое подумать…
Мысли ее вновь перескочили в пору детства, и она стала раскладывать их по полочкам. Первое: умерла мама. Когда ей сообщили об этом, она спросила, скоро ли мамочка вернется с небес. Элизабет Кейн болела всю жизнь. Для Алекс стало откровением, что матери ее подруг не лежат большую часть времени в постели. А до этого ей казалось, что богатым дамам не обязательно вставать, поскольку их окружают служанки, выполняющие всю работу по дому.
Алекс улыбнулась, вспоминая, как играла с мамой в настольные игры, читала ей книжки. Она обожала обнимать и целовать маму, а после ее ухода из жизни долго терзалась вопросом: почему она ушла, не попрощавшись с ней?
Глубоко вздохнув, Алекс начала осмысливать следующее страшное происшествие, случившееся спустя всего неделю после смерти Элизабет. Об этом ей не хотелось вспоминать, но сделать это было необходимо. В конце концов, Магде пришлось гораздо тяжелее, чем ей. Сперва их затолкали в грузовик, потом долго везли куда-то, Магда успокаивала ее, говорила, что это игра… Ее накрыли вонючим покрывалом… Этот мерзкий запах и сейчас возник у Алекс в ноздрях, она вскочила и подбежала к открытому окну…
Рауль работал в саду, вдали шумел океан, набегая на песчаный берег. Стоял ясный, погожий день. Алекс глубоко вдохнула, выветривая воспоминания, и стала слушать музыку волн и наслаждаться прекрасным пейзажем.
В дверь осторожно постучали, она вздрогнула и сказала:
– Войдите! – Сердце ее стучало, словно бы это мог быть дедушка.
– Как вы себя чувствуете? – спросила Мария, просунув голову в спальню. – Не проголодались? Принести еду?
– Все в порядке, спасибо! – ответила Алекс. – Скоро я сама спущусь.
Когда дверь за служанкой затворилась, Алекс выпила еще сока и уселась возле распахнутого окна, решив сосредоточиться на воспоминаниях. Перед ее мысленным взором возникла терраса дома, в который их привезли, потом погреб, куда их спрятали… Нет, поправила ход мыслей Алекс, скорее это был подвал: в него вела лестница с каменными ступенями и железными перилами. Ей приказали помалкивать, она старалась не плакать…
Похитителей было трое. Один из них – тот, который потом потащил Магду в спальню, – с ненавистью в голосе произнес:
– В газете сказано, что девчонка стоит десять миллионов фунтов. Надо просить больше!
Вновь, пронзенная злобой и завистью, прозвучавшими в этих словах, Алекс поежилась. По щекам покатились слезы, в ушах бились отчаянные вопли Магды о помощи. Двое сообщников негодяя смеялись, а ей тогда было так страшно! Свиньи! – с отвращением подумала она, только сейчас поняв, что происходило тогда в тот далекий день за неплотно закрытой дверью.
С трудом уняв дрожь, Алекс вспомнила, что тех мерзавцев наказали, но только за похищение людей с целью получения выкупа. Об изнасиловании Магда никому не сказала. Значит, сейчас преступники на свободе. Осознание этого факта повергло Алекс в панику, словно они могли вновь похитить ее. Как хорошо, что она в Америке!
Все происходившее потом Алекс помнила смутно. Врезался в память отъезд Магды в Германию. Нет, та, конечно же, не хотела покидать ее, как Алекс казалось в детстве! Прозрение принесло ей облегчение и радость. Магда, возможно, вышла замуж, родила детей и вполне счастлива, если только кошмары не посещают ее иногда по ночам…
Надо поговорить о Магде с отцом, разыскать ее, может быть, она нуждается в помощи. Впрочем, неизвестно, обрадуется ли няня этой встрече с прошлым…
Предстояло проанализировать самое главное и самое отвратительное… Алекс заметалась по спальне, потом присела на кровать и допила сок. Взяв себя в руки, она забралась под одеяло и поудобнее устроилась на подушках. Ей стало тепло и уютно, она закрыла глаза…
Итак, сперва умерла мама, потом ушла Магда, папа отправил ее к бабушке и дедушке… Как выглядел их дом? Она не могла это вспомнить. Бабушка держалась отчужденно, как ей показалось, сухо, строго и чопорно. Дедушка был очень мил, этот добряк и весельчак, смешил внучку, покупал ей мороженое и конфеты, водил ее в цирк и в кино, а по вечерам читал ей перед сном сказки, помогавшие отвлечься от мыслей о маме, Магде и скверных людях, похитивших ее.
Алекс одумалось, что самой ей в этом не разобраться, Эйс прав, нужна помощь психиатра. Стыдно, взрослая ведь девушка… Впрочем, почему стыдиться должна она? Это ему следовало бы испытывать стыд, но мертвые не ведают срама.
Она представила себе деда: высокий, худой, с редкими седеющими волосами и добрыми глазами. Он всегда улыбался, но становился грустным, когда разговор заходил об Элизабет, его единственной дочери.
– Теперь ты стала взрослой, Алекс! Ты должна заменить маму!
Произнеся чужим голосом эти слова, Алекс ощутила приступ рвоты и бросилась в ванную.
Вернулась она бледная, трясущаяся и вышла на балкон; оттуда открывался вид на океан, вид и рокот которого действовал на нее успокаивающе. Положив руки на перила, Алекс вздохнула: бедная мама! Интересно, догадывался ли отец? Пожалуй, нет. Иначе он не отослал бы ее к дедушке. Так вот почему мама не водила дочь в гости к своим родителям! Алекс снова едва не стошнило…
Мама так и не нашла в себе мужества рассказать папе правду о том, что делал с ней в детстве отец. Он мертв, напомнила себе Алекс, содрогнувшись, и тотчас же явственно представила, как дедушка залез к ней ночью в постель. Он обращался с ней очень нежно, боли не было, только ужас и отвращение. Ей стало зябко на балконе, и она обхватила свои плечи руками, внушая себе, что тот кошмар никогда не повторится.
Что же удивительного в том, что секс всегда представлялся ей скверной напастью, которую она сама же и усугубляла, постоянно заводя только мимолетные романы – на одну ночь или на время отдыха. И всегда она выбирала в партнеры незнакомцев, мужчин, с которыми уже никогда больше не встретится и не пожалеет об этом. Ее первый любовник, разочарованный ее холодностью, позволял себе отпускать презрительные замечания в кругу общих знакомых, поэтому впредь Алекс решила отдаваться тем, кто не станет потом об этом болтать.
Но больше такого не должно повториться! Она найдет мужчину, которого полюбит и который будет заботиться о ней. Может ли им стать Эйс? Сейчас она не готова была думать об этом, время расставит все по местам. Дедушка умер, но после него осталось много денег. Алекс решила потратить часть своего состояния на детей, подвергшихся в детстве сексуальному насилию. Приняв такое решение, она успокоилась окончательно и подумала, что пора помыться, одеться и поесть: голод напоминал о себе урчанием в животе. Добрый знак!
В этот момент внизу зазвонил телефон.
ГЛАВА 12
– Не будь дурой! – холодно ответил тот. – Просто у нее все выпало из памяти. Воспоминания внезапно нахлынули на нее, когда она смотрела телевизионную программу о проблеме насилия отцов над дочерьми. – Эйс метнул в Филипа презрительный взгляд.
Филип Кейн едва стоял на ногах, потрясенный жутким поклепом, возведенным на него Эйсом Делани. Кровь ударила ему в голову, он уже с трудом что-либо понимал. Однако вид и поведение американца не оставляли сомнений в том, что тот искренне убежден в правдивости своего ужасного обвинения. Как могла Алекс сказать о нем такое?! В ушах у Филипа резко зазвенело, он широко раскрыл рот, задыхаясь от ярости, и залпом выпил бокал бренди. Роза следила за его поведением со смятением и страхом. Эйс невозмутимо подливал масло в огонь:
– Девочке тогда исполнилось десять лет! После смерти ее матери он стал уделять внимание служанке, которую впоследствии уволил, и переключился на дочь, той-то деваться было некуда! И все свои похотливые желания он объяснял тем, что тоскует по ее маме!
– Элизабет… – чуть слышно выдохнул Филип. Его брак не был счастливым, особенно в последние годы жизни супруги, и кончину ее он, к своему стыду, воспринял с облегчением: развестись с калекой он никогда бы не решился. Но при чем тут Магда, няня Алекс? Он никогда не прикасался к ней, уволилась она после похищения…
Филип побледнел: неужели похитители изнасиловали Алекс? Может быть, в голове потрясенного ребенка все смешалось необъяснимым образом и она возложила вину на отца? Тогда зачем приплетать сюда мать? Какая-то галиматья! Мозг Филипа отказывался в этом разобраться. Может быть, дочь почувствовала себя обделенной отцовским вниманием, после того как он отправил ее на время к родителям Элизабет? Ведь Магда уехала в Германию, и в доме было некому за ней присмотреть.
– О Боже! – прохрипел Филип: вторая, еще более вероятная, версия случившегося просто-напросто оглушила его. Это сделал Питер Бошам, его тесть! Его любовь к дочери всегда вызывала у Филипа какое-то двойственное чувство, но он объяснял ее заботой о слабом здоровье Элизабет. Значит, папаша испытывал к дочери нездоровое сексуальное влечение… А он отослал Алекс к этому извращенцу!
– Где моя дочь? Привези ее домой! – закричал Филип.
– Никогда! – отрезал Эйс. – Роза, ты готова?
– Я не верю во все это! – сказала Роза.
– Подумай о Китти! И будущем ребенке Мелиссы! Ты собираешься пригласить их в дом педофила? Может, позволишь ему почитать им сказку на ночь, присев возле кроватки? Неужели ты осмелишься подвергнуть риску своих внучек?
На мгновение она заколебалась. Это секундное замешательство она вспоминала с раскаянием до конца своих дней! Но будь даже один шанс на миллион, что Эйс говорит правду, Роза не стала бы рисковать внуками.
– Это ложь, Роза! – прохрипел Филип. – Я… Из его раскрытого рта, однако, не донеслось больше ни звука. Он медленно осел и повалился на пол.
– Боже мой! Филип! – опустилась рядом с ним на колени она. – У него сердечный приступ! Вызывай скорую!
Эйс поплелся к телефону. Тем временем Роза наклонилась над Филипом, пытаясь разобрать, что он тщится ей сказать.
– Питер? Какой Питер? Ты понял что-нибудь? – обернулась она к Эйсу.
– Мне показалось, что он произнес «педофил», – сказал он. – Видно, решил покаяться перед смертью.
– Замолчи! Взгляни, что ты натворил! Неужели у тебя не дрогнет сердце?
– Нет, – покачал Эйс головой.
– Он вот-вот умрет!
– Это будет лучшим решением проблемы, – заявил Эйс.
Роза прикусила губу, представив, как сложатся ее отношения с женихом, если тот выживет: тень случившегося омрачит их жизнь навсегда…
– Позвони Алекс! Она имеет право знать, что здесь происходит! – попросила Роза Эйса, мысленно добавив: «Даже если сама во всем виновата…»
Алекс безмятежно проспала более двенадцати часов. Открыв наконец глаза, она потянулась, но осталась лежать, вновь охваченная тяжкими воспоминаниями. Мама умерла! Ее похитили незнакомцы, вместе с Магдой. Бедняжка! Дедушка… Алекс съежилась, словно он сидел у кровати, и успокоилась только после того, как сделала три глубоких вдоха – выдоха.
На столике стоял бокал со свежим апельсиновым соком, заботливо выжатым Марией. Алекс жадно осушила его и пошла в ванную. Почувствовав себя значительно лучше после душа, она снова забралась в постель и, удобно устроившись на горке подушек, собралась хорошенько разобраться в случившемся с ней много лет назад, а точнее – одиннадцать. Она стала убеждать себя, что ей по силам сделать это, чтобы наконец стать взрослой… В ее сознании возник образ Эйса, и она густо покраснела. Скорее всего, он сейчас в студии, подумалось ей, так что у нее есть время привести себя в порядок до его возвращения. Оказывается он способен быть добрым и заботливым! Кто бы мог такое подумать…
Мысли ее вновь перескочили в пору детства, и она стала раскладывать их по полочкам. Первое: умерла мама. Когда ей сообщили об этом, она спросила, скоро ли мамочка вернется с небес. Элизабет Кейн болела всю жизнь. Для Алекс стало откровением, что матери ее подруг не лежат большую часть времени в постели. А до этого ей казалось, что богатым дамам не обязательно вставать, поскольку их окружают служанки, выполняющие всю работу по дому.
Алекс улыбнулась, вспоминая, как играла с мамой в настольные игры, читала ей книжки. Она обожала обнимать и целовать маму, а после ее ухода из жизни долго терзалась вопросом: почему она ушла, не попрощавшись с ней?
Глубоко вздохнув, Алекс начала осмысливать следующее страшное происшествие, случившееся спустя всего неделю после смерти Элизабет. Об этом ей не хотелось вспоминать, но сделать это было необходимо. В конце концов, Магде пришлось гораздо тяжелее, чем ей. Сперва их затолкали в грузовик, потом долго везли куда-то, Магда успокаивала ее, говорила, что это игра… Ее накрыли вонючим покрывалом… Этот мерзкий запах и сейчас возник у Алекс в ноздрях, она вскочила и подбежала к открытому окну…
Рауль работал в саду, вдали шумел океан, набегая на песчаный берег. Стоял ясный, погожий день. Алекс глубоко вдохнула, выветривая воспоминания, и стала слушать музыку волн и наслаждаться прекрасным пейзажем.
В дверь осторожно постучали, она вздрогнула и сказала:
– Войдите! – Сердце ее стучало, словно бы это мог быть дедушка.
– Как вы себя чувствуете? – спросила Мария, просунув голову в спальню. – Не проголодались? Принести еду?
– Все в порядке, спасибо! – ответила Алекс. – Скоро я сама спущусь.
Когда дверь за служанкой затворилась, Алекс выпила еще сока и уселась возле распахнутого окна, решив сосредоточиться на воспоминаниях. Перед ее мысленным взором возникла терраса дома, в который их привезли, потом погреб, куда их спрятали… Нет, поправила ход мыслей Алекс, скорее это был подвал: в него вела лестница с каменными ступенями и железными перилами. Ей приказали помалкивать, она старалась не плакать…
Похитителей было трое. Один из них – тот, который потом потащил Магду в спальню, – с ненавистью в голосе произнес:
– В газете сказано, что девчонка стоит десять миллионов фунтов. Надо просить больше!
Вновь, пронзенная злобой и завистью, прозвучавшими в этих словах, Алекс поежилась. По щекам покатились слезы, в ушах бились отчаянные вопли Магды о помощи. Двое сообщников негодяя смеялись, а ей тогда было так страшно! Свиньи! – с отвращением подумала она, только сейчас поняв, что происходило тогда в тот далекий день за неплотно закрытой дверью.
С трудом уняв дрожь, Алекс вспомнила, что тех мерзавцев наказали, но только за похищение людей с целью получения выкупа. Об изнасиловании Магда никому не сказала. Значит, сейчас преступники на свободе. Осознание этого факта повергло Алекс в панику, словно они могли вновь похитить ее. Как хорошо, что она в Америке!
Все происходившее потом Алекс помнила смутно. Врезался в память отъезд Магды в Германию. Нет, та, конечно же, не хотела покидать ее, как Алекс казалось в детстве! Прозрение принесло ей облегчение и радость. Магда, возможно, вышла замуж, родила детей и вполне счастлива, если только кошмары не посещают ее иногда по ночам…
Надо поговорить о Магде с отцом, разыскать ее, может быть, она нуждается в помощи. Впрочем, неизвестно, обрадуется ли няня этой встрече с прошлым…
Предстояло проанализировать самое главное и самое отвратительное… Алекс заметалась по спальне, потом присела на кровать и допила сок. Взяв себя в руки, она забралась под одеяло и поудобнее устроилась на подушках. Ей стало тепло и уютно, она закрыла глаза…
Итак, сперва умерла мама, потом ушла Магда, папа отправил ее к бабушке и дедушке… Как выглядел их дом? Она не могла это вспомнить. Бабушка держалась отчужденно, как ей показалось, сухо, строго и чопорно. Дедушка был очень мил, этот добряк и весельчак, смешил внучку, покупал ей мороженое и конфеты, водил ее в цирк и в кино, а по вечерам читал ей перед сном сказки, помогавшие отвлечься от мыслей о маме, Магде и скверных людях, похитивших ее.
Алекс одумалось, что самой ей в этом не разобраться, Эйс прав, нужна помощь психиатра. Стыдно, взрослая ведь девушка… Впрочем, почему стыдиться должна она? Это ему следовало бы испытывать стыд, но мертвые не ведают срама.
Она представила себе деда: высокий, худой, с редкими седеющими волосами и добрыми глазами. Он всегда улыбался, но становился грустным, когда разговор заходил об Элизабет, его единственной дочери.
– Теперь ты стала взрослой, Алекс! Ты должна заменить маму!
Произнеся чужим голосом эти слова, Алекс ощутила приступ рвоты и бросилась в ванную.
Вернулась она бледная, трясущаяся и вышла на балкон; оттуда открывался вид на океан, вид и рокот которого действовал на нее успокаивающе. Положив руки на перила, Алекс вздохнула: бедная мама! Интересно, догадывался ли отец? Пожалуй, нет. Иначе он не отослал бы ее к дедушке. Так вот почему мама не водила дочь в гости к своим родителям! Алекс снова едва не стошнило…
Мама так и не нашла в себе мужества рассказать папе правду о том, что делал с ней в детстве отец. Он мертв, напомнила себе Алекс, содрогнувшись, и тотчас же явственно представила, как дедушка залез к ней ночью в постель. Он обращался с ней очень нежно, боли не было, только ужас и отвращение. Ей стало зябко на балконе, и она обхватила свои плечи руками, внушая себе, что тот кошмар никогда не повторится.
Что же удивительного в том, что секс всегда представлялся ей скверной напастью, которую она сама же и усугубляла, постоянно заводя только мимолетные романы – на одну ночь или на время отдыха. И всегда она выбирала в партнеры незнакомцев, мужчин, с которыми уже никогда больше не встретится и не пожалеет об этом. Ее первый любовник, разочарованный ее холодностью, позволял себе отпускать презрительные замечания в кругу общих знакомых, поэтому впредь Алекс решила отдаваться тем, кто не станет потом об этом болтать.
Но больше такого не должно повториться! Она найдет мужчину, которого полюбит и который будет заботиться о ней. Может ли им стать Эйс? Сейчас она не готова была думать об этом, время расставит все по местам. Дедушка умер, но после него осталось много денег. Алекс решила потратить часть своего состояния на детей, подвергшихся в детстве сексуальному насилию. Приняв такое решение, она успокоилась окончательно и подумала, что пора помыться, одеться и поесть: голод напоминал о себе урчанием в животе. Добрый знак!
В этот момент внизу зазвонил телефон.
ГЛАВА 12
– Мисс Кейн! – постучала в дверь Мария. – С вами желает поговорить мистер Делани!
Алекс сбежала по ступенькам босиком и схватила трубку:
– Алло!
– Привет, крошка! Как самочувствие? – раздался голос Эйса.
– Прекрасное! – весело воскликнула она. – Правда, немного не по себе от ощущения, что все это произошло вчера. Но я с этим справлюсь!
– А я в этом уверен, малышка! – сказал он и, прокашлявшись, добавил: – Послушай, мне неприятно сообщать тебе это по телефону, но с отцом случился удар. Он в больнице. Роза полагает, что тебе лучше срочно вернуться домой. Ты в состоянии это сделать?
– Тебе звонила Роза? – помолчав, спросила Алекс, думая, что он звонит из Лос-Анджелеса.
– Я в Лондоне, крошка! И присутствовал при этом несчастье. Боюсь, что ты рассердишься, дорогая, но мне подумалось, что необходимо поговорить с ним по душам о том, что с тобой тогда произошло.
– Боже мой! – выдохнула Алекс и села на стул. Выходит, удар случился не потому, что отец пренебрегал советами докторов поберечься и не злоупотреблять курением, алкоголем и работой. Это Эйс довел его своими разговорами до больничной койки! – Я не сержусь на тебя, – после долгой паузы сказала она. – Я сама решила поговорить с ним об этом…
– Может, оно и к лучшему, что я вырвался вперед. – Эйс усмехнулся. – Тебя совесть не будет мучить, а у меня, как всем известно, ее вообще нет.
– Он поправится? – спросила Алекс.
– Непременно! – заверил ее Эйс, хотя не имел ни малейшего представления о состоянии больного. – Долетишь до Лондона самостоятельно или мне связаться с Джоном? Он будет у тебя через два часа.
– Спасибо! Я справлюсь с этим и сама. Ой, но как же мне быть с паспортом, Эйс! Я ведь его потеряла!
Эйс поморщился: он успел забыть об этом.
– Нет, паспорт нашелся, крошка! Он лежит в верхнем ящике комода в моей комнате, справа от входа. Ясно? У тебя есть под рукой ручка? Запиши номер телефона и позвони по нему, когда закажешь авиабилет. Я встречу тебя в аэропорту.
– О'кей! – Алекс записала номер, продиктованный им.
Лишь сев в такси, она задумалась о том, каким образом очутился ее паспорт в комоде Эйса. Убранство его спальни оказалось довольно приятным, голубые и кремовые тона придавали комнате интимный уют. Но она, к своему разочарованию, не увидела там ни черных шелковых простыней, ни наручников, ни иных хитроумных приспособлений для секса, которые рисовало ее воображение на пороге опочивальни Синей Бороды. Эйс не был маньяком, он оказался обыкновенным мужчиной, и уже не пугал ее…
Эйс встретил Алекс в Хитроу. Как ни волновалась она об отце, ей стало приятно, когда она заметила его в толпе встречающих.
– Как папа? – первым делом спросила Алекс.
– То и дело впадает в бессознательное состояние, – ответил Эйс, подхватив ее багаж. – Роза постоянно находится возле него. Она едва держится на ногах от усталости, но твердо решила дождаться в больнице тебя, – добавил он с легким раздражением в голосе.
Поведение Розы явилось для него загадкой. Ему казалось, что ей следует упаковать вещи и перебраться на свою квартиру. А вместо этого она приковала себя к постели больного. Он уже предупредил ее, что, если она не уйдет от Филипа Кейна, он расскажет о нем все, что ему стало известно, Джеку и Мелиссе.
Роза и в самом деле чрезвычайно устала, но оставить Филипа она не могла. Обдумав рассказанную Эйсом историю, она пришла к выводу, что это выдумка Алекс. Вдобавок она испытывала вину на секундное сомнение, охватившее ее под натиском неумолимого Эйса, ей казалось, что именно из-за этого с Филипом случился сердечный приступ. Слова Эйса разъярили его, но именно после реакции на них Розы он лишился сознания, не вынеся двойного унижения. Алекс увидела Розу в больничном коридоре. Она что-то негромко говорила Нику Ленноксу. В ответ тот сказал:
– Я обещал Мелиссе, что привезу тебя домой! Она беспокоится о тебе! – говорил он.
– Роза! – Алекс бросилась к ней на шею, ища поддержки и утешения. Роза обняла ее, хотя и была уверена, что глупая девчонка все наврала Эйсу. Возможно, она надеялась привлечь к себе внимание Эйса этой одиозной историей, никак не предполагая, что тот полетит в Лондон разбираться с ее отцом…
– Можно на него взглянуть? – чуть отстраняясь, спросила Алекс.
– Разумеется! – Роза вымучила улыбку. – Но он уснул… и ему трудно отчетливо выговаривать слова, из-за паралича… Это пройдет – со временем.
– О Боже! – Алекс с упреком оглянулась на Эйса и следом за Розой вошла в палату. Филип спокойно спал.
– Папа! – окликнула его она, присев у изголовья кровати.
Филип Кейн открыл глаза и криво улыбнулся: правая сторона его лица и тела не повиновались мозговым импульсам. Он знаком попросил пододвинуть к нему поближе ручку и блокнот.
Острое ощущение вины перед дочерью вынудило Филипа заново пересмотреть всю жизнь. До удара, приведшего его на больничную койку, он испытывал гордость своими достижениями и считал себя удачливым человеком. Но он потерпел сокрушительное поражение как отец: подвел свою маленькую дочь в тот момент, когда та была наиболее уязвима. Левой рукой он с трудом вывел на бумаге одно слово: «Прости!»
– Папа! – Алекс едва не разрыдалась. – Это все в прошлом! Сейчас со мной все в порядке! Поговорим позже, когда ты окрепнешь, а сейчас тебе нельзя волноваться.
Роза видела, что он написал дочери, слышала, как ответила она ему, и, потрясенная всем этим, повернулась и выбежала в коридор.
– Ты был прав! – осевшим голосом сказала она Эйсу. – Ник, ты отвезешь меня к Мелиссе?
– Конечно! – Ник подхватил ее под локоть и увел прочь.
Поговорив с лечащим врачом, Алекс воспрянула духом: ее заверили, что Филип со временем полностью оправится от потрясения. Уверенность в его выздоровлении внушал и твердый взгляд самого отца. Прощаясь с дочерью, он дал ей письменное указание отправляться домой и выспаться.
– Я приеду завтра утром! – прошептала она, поцеловав его в щеку. С облегчением выйдя в коридор, она зевнула и оглянулась: как ни странно, Эйс ждал ее.
– Ты мог бы давно уйти по своим делам, – сказала она.
– Нет, мне хотелось тебя дождаться, – улыбнулся он. – Я подвезу тебя, хорошо? Или предпочитаешь поехать в отель?
– В 212-й номер?
– Как тебе будет угодно.
Сердце Алекс затрепетало.
– Знаешь, пожалуй, я бы не отказалась вновь очутиться там, – сказала она дрожащим голосом. – Но могут позвонить из больницы…
– Тогда я отвезу тебя на Итон-сквер, – пожал плечами Эйс.
Алекс закусила губу, проклиная себя за робость, и пошла следом за ним к автостоянке.
– Где нашел мой паспорт? – спросила она, когда машина тронулась с места.
– Я и не искал его, – невозмутимо заявил Эйс. – Я его у тебя украл.
– Украл? – удивилась Алекс. – Зачем?
– Еще пару дней назад я бы сказал, что хотел задержать тебя в Лос-Анджелесе, чтобы Роза немного отдохнула. Но это была бы полуправда. На самом деле мне хотелось подольше побыть с тобой.
Некоторое время Алекс молча осмысливала эти слова.
– Но ведь я совершенно тебе не нравлюсь, – наконец сказала она.
– Скажем так: ты заинтриговала меня. – Эйс улыбнулся. – В первый вечер нашего знакомства ты отчаянно флиртовала с Джонни, потом переключилась на Ника и Джека… На меня же ты вообще не обращала внимания. И я взбесился…
– Ты до смерти меня напугал! – призналась Алекс.
– Ты и теперь меня побаиваешься?
– Нет, – честно сказала она. – Ты меня возбуждаешь.
Эйс вздохнул и продолжал молча вести автомобиль. Ему вспомнилось, как он сказал Джеку, что Алекс относится к тому типу женщин, от которых нелегко отделаться, хоть раз затащив в постель. Чутье не обмануло его: Алекс Кейн была непредсказуема и легко ранима…
Он хотел овладеть ею, изгнать из нее все страхи и опасения, освободить от темных воспоминаний, засевших в подсознании. А что потом? Распрощаться с ней навек? Но это выбило бы почву у нее из-под ног, вновь лишило уверенности в себе. Впервые он задумывался о последствиях любовной связи с девушкой, которую намеревался сделать своей.
– Вот мы и приехали! – воскликнула Алекс. – Спасибо.
Эйс взглянул в ее огромные глаза зеленовато-золотистого цвета и прочел в них молчаливую мольбу о поддержке.
– Не смотри так на меня, – прохрипел он, прикасаясь ладонью к ее щеке. – Мне нужно завтра быть в Лос-Анджелесе, меня ждут на съемках. А тебе тоже предстоит решить множество проблем.
– Я понимаю, – прошептала она. – Но все это будет завтра. Останься со мной на ночь, умоляю!
– Я не подхожу для тебя, крошка! – вздохнул он. – Я законченный эгоист. А тебе нужен добрый, заботливый парень.
Алекс закусила губу и мысленно приказала себе сейчас же выйти из машины. Но она словно прилипла к сиденью, позабыв о гордости.
– В таком случае, спокойной ночи! – пролепетала она и стала отстегивать ремень безопасности. На глазах у нее выступили слезы, руки не слушались и дрожали. – Проклятье! – Алекс рванула ремень изо всех сил, но лишь туже затянула его.
– По-моему, тебе пора подстричь ногти, – заметил Эйс, наклоняясь над ней. Их взгляды встретились, и Эйс капитулировал: сжав ей голову руками, он стал целовать ее лицо.
Девушка вздрогнула от прикосновения его губ, издав сладострастный стон, и они слились в жарком и долгом поцелуе, постепенно все сильнее возбуждаясь. Эйс старался не обращать внимания на ремень и рулевое колесо, сковывающие его движения.
– Давно не целовался в машине, лет пятнадцать, – признался он, переводя дух. – Может, переберемся на заднее сиденье?
– В этом районе? – Алекс сделала испуганные глаза. – Нет, лучше зайдем в дом.
На этот раз спорить он не стал.
Они поднялись по лестнице, взявшись за руки и обменявшись многозначительными взглядами: им обоим хорошо запомнился тот день, когда они впервые преодолели эти ступени вместе. Правда, в тот раз Алекс была пьяна, а он сгоряча едва не утопил ее в ванне.
– Сегодня холодный душ лучше принять мне, – сказал он, когда они вошли в спальню.
– Почему?
– Потому, что эта ночь – твоя.
– Ты перестал быть эгоистом?
– Не думаю. Просто я хочу доставить тебе такое удовольствие, чтобы ты захотела снова испытать его, – Эйс улыбнулся. – Если же я тебя разочарую, под угрозой окажется не только моя мужская гордость, но и репутация суперлюбовника. Извини за прямолинейность, но я вынужден спросить: ты испытывала оргазм?
– По-моему, ни разу, – ответила Алекс смущенно. – Я не уверена.
– Значит, так оно и есть! – улыбнулся он. – Не испытывала, но испытаешь со мной.
Алекс задрожала от перевозбуждения, он обнял ее за талию и прижал к себе.
– Еще вопрос: больше всего ты боишься момента первого проникновения?
– Ты угадал. – Она покраснела.
– Тогда я не стану делать этого, пока ты сама меня не попросишь. Раздевайся, любимая.
Глаза его заблестели в ожидании ее ответного хода в любовной игре, которую он умышленно затеял, чтобы незаметно передать инициативу ей.
Алекс замешкалась на мгновение и кивнула. Она гордилась своим телом и хотела доставить ему удовольствие, несмотря на то что он намеревался подарить эту ночь ей. Она была уверена, что он не оскорбит ее, если она вдруг передумает в последний момент, как случалось с другими мужчинами.
Скинув туфли, а затем и пиджак, Эйс улегся на кровать и стал наблюдать, как она медленно раздевается перед ним в мягком свете ночника. Он уже видел ее обнаженной, но в иной ситуации и в другом настроении. Алекс тогда так напилась, что наверняка забыла об этом.
Вид ее точеной фигуры доставлял ему наслаждение. Она была стройна и прекрасно сложена, осиная талия плавно переходила в покатые бедра, а ноги поражали длиной и стройностью. Соски ее маленьких высоких грудей набухли под его взглядом и потемнели. Он тихо спросил:
– Ты понимаешь, насколько ты красива?
– Нет. – Она покачала головой, улыбнувшись улыбкой обольстительницы.
– Подойти ко мне, – протянул он ей руку. Покачивая бедрами, Алекс приблизилась к нему.
– Ты не только красива, но и очень сексуальна.
– Вовсе нет! Ты меня нарочно дразнишь!
– Может, и нет – пока. Но обязательно будешь! – сказал он, целуя ее ладонь и пальцы.
По телу Алекс пробежала дрожь: с каких это пор пальцы стали эрогенной зоной? А его язык уже дразнил ее уши и шею… Она застонала от удовольствия. Эйс огладил ее тело, усадил к себе на колени и поцеловал грудь, потом другую. Откинув голову, она выгнулась дугой, подстегивая его возбуждение страстными вздохами. Он позволил ей самой расстегнуть пуговицы его сорочки и запустить руку в густые темные волосы на груди. Соски ее стали твердыми, как рожки козленка.
Между тем его мужское естество давало о себе знать, и это стало заметно им обоим. Но он не торопился, впервые озабоченный не столько своим желанием, сколько ощущениями партнерши. Но при этом он вовсе не собирался встать с постели неудовлетворенным.
Она прильнула к нему, его нервные пальцы умело нащупывали самые чувствительные участки ее тела, доводя ее до экстаза легкими прикосновениями к золотистым колечкам волос на лобке, к ягодицам и бедрам. И даже на ступне они обнаружили эрогенную зону.
Алекс мурлыкала от блаженства и тихонько вскрикивала, когда же путь, пройденный его пальцами, начал повторять его язык, она застонала. Раздвинув ноги, она манила его животом, почти готовая к соитию. Оставалось лишь преодолеть эмоциональный барьер.
– Ну же! – выдохнула она, ощутив сладкую боль в промежности. – Быстрее! Я хочу тебя!
Алекс сбежала по ступенькам босиком и схватила трубку:
– Алло!
– Привет, крошка! Как самочувствие? – раздался голос Эйса.
– Прекрасное! – весело воскликнула она. – Правда, немного не по себе от ощущения, что все это произошло вчера. Но я с этим справлюсь!
– А я в этом уверен, малышка! – сказал он и, прокашлявшись, добавил: – Послушай, мне неприятно сообщать тебе это по телефону, но с отцом случился удар. Он в больнице. Роза полагает, что тебе лучше срочно вернуться домой. Ты в состоянии это сделать?
– Тебе звонила Роза? – помолчав, спросила Алекс, думая, что он звонит из Лос-Анджелеса.
– Я в Лондоне, крошка! И присутствовал при этом несчастье. Боюсь, что ты рассердишься, дорогая, но мне подумалось, что необходимо поговорить с ним по душам о том, что с тобой тогда произошло.
– Боже мой! – выдохнула Алекс и села на стул. Выходит, удар случился не потому, что отец пренебрегал советами докторов поберечься и не злоупотреблять курением, алкоголем и работой. Это Эйс довел его своими разговорами до больничной койки! – Я не сержусь на тебя, – после долгой паузы сказала она. – Я сама решила поговорить с ним об этом…
– Может, оно и к лучшему, что я вырвался вперед. – Эйс усмехнулся. – Тебя совесть не будет мучить, а у меня, как всем известно, ее вообще нет.
– Он поправится? – спросила Алекс.
– Непременно! – заверил ее Эйс, хотя не имел ни малейшего представления о состоянии больного. – Долетишь до Лондона самостоятельно или мне связаться с Джоном? Он будет у тебя через два часа.
– Спасибо! Я справлюсь с этим и сама. Ой, но как же мне быть с паспортом, Эйс! Я ведь его потеряла!
Эйс поморщился: он успел забыть об этом.
– Нет, паспорт нашелся, крошка! Он лежит в верхнем ящике комода в моей комнате, справа от входа. Ясно? У тебя есть под рукой ручка? Запиши номер телефона и позвони по нему, когда закажешь авиабилет. Я встречу тебя в аэропорту.
– О'кей! – Алекс записала номер, продиктованный им.
Лишь сев в такси, она задумалась о том, каким образом очутился ее паспорт в комоде Эйса. Убранство его спальни оказалось довольно приятным, голубые и кремовые тона придавали комнате интимный уют. Но она, к своему разочарованию, не увидела там ни черных шелковых простыней, ни наручников, ни иных хитроумных приспособлений для секса, которые рисовало ее воображение на пороге опочивальни Синей Бороды. Эйс не был маньяком, он оказался обыкновенным мужчиной, и уже не пугал ее…
Эйс встретил Алекс в Хитроу. Как ни волновалась она об отце, ей стало приятно, когда она заметила его в толпе встречающих.
– Как папа? – первым делом спросила Алекс.
– То и дело впадает в бессознательное состояние, – ответил Эйс, подхватив ее багаж. – Роза постоянно находится возле него. Она едва держится на ногах от усталости, но твердо решила дождаться в больнице тебя, – добавил он с легким раздражением в голосе.
Поведение Розы явилось для него загадкой. Ему казалось, что ей следует упаковать вещи и перебраться на свою квартиру. А вместо этого она приковала себя к постели больного. Он уже предупредил ее, что, если она не уйдет от Филипа Кейна, он расскажет о нем все, что ему стало известно, Джеку и Мелиссе.
Роза и в самом деле чрезвычайно устала, но оставить Филипа она не могла. Обдумав рассказанную Эйсом историю, она пришла к выводу, что это выдумка Алекс. Вдобавок она испытывала вину на секундное сомнение, охватившее ее под натиском неумолимого Эйса, ей казалось, что именно из-за этого с Филипом случился сердечный приступ. Слова Эйса разъярили его, но именно после реакции на них Розы он лишился сознания, не вынеся двойного унижения. Алекс увидела Розу в больничном коридоре. Она что-то негромко говорила Нику Ленноксу. В ответ тот сказал:
– Я обещал Мелиссе, что привезу тебя домой! Она беспокоится о тебе! – говорил он.
– Роза! – Алекс бросилась к ней на шею, ища поддержки и утешения. Роза обняла ее, хотя и была уверена, что глупая девчонка все наврала Эйсу. Возможно, она надеялась привлечь к себе внимание Эйса этой одиозной историей, никак не предполагая, что тот полетит в Лондон разбираться с ее отцом…
– Можно на него взглянуть? – чуть отстраняясь, спросила Алекс.
– Разумеется! – Роза вымучила улыбку. – Но он уснул… и ему трудно отчетливо выговаривать слова, из-за паралича… Это пройдет – со временем.
– О Боже! – Алекс с упреком оглянулась на Эйса и следом за Розой вошла в палату. Филип спокойно спал.
– Папа! – окликнула его она, присев у изголовья кровати.
Филип Кейн открыл глаза и криво улыбнулся: правая сторона его лица и тела не повиновались мозговым импульсам. Он знаком попросил пододвинуть к нему поближе ручку и блокнот.
Острое ощущение вины перед дочерью вынудило Филипа заново пересмотреть всю жизнь. До удара, приведшего его на больничную койку, он испытывал гордость своими достижениями и считал себя удачливым человеком. Но он потерпел сокрушительное поражение как отец: подвел свою маленькую дочь в тот момент, когда та была наиболее уязвима. Левой рукой он с трудом вывел на бумаге одно слово: «Прости!»
– Папа! – Алекс едва не разрыдалась. – Это все в прошлом! Сейчас со мной все в порядке! Поговорим позже, когда ты окрепнешь, а сейчас тебе нельзя волноваться.
Роза видела, что он написал дочери, слышала, как ответила она ему, и, потрясенная всем этим, повернулась и выбежала в коридор.
– Ты был прав! – осевшим голосом сказала она Эйсу. – Ник, ты отвезешь меня к Мелиссе?
– Конечно! – Ник подхватил ее под локоть и увел прочь.
Поговорив с лечащим врачом, Алекс воспрянула духом: ее заверили, что Филип со временем полностью оправится от потрясения. Уверенность в его выздоровлении внушал и твердый взгляд самого отца. Прощаясь с дочерью, он дал ей письменное указание отправляться домой и выспаться.
– Я приеду завтра утром! – прошептала она, поцеловав его в щеку. С облегчением выйдя в коридор, она зевнула и оглянулась: как ни странно, Эйс ждал ее.
– Ты мог бы давно уйти по своим делам, – сказала она.
– Нет, мне хотелось тебя дождаться, – улыбнулся он. – Я подвезу тебя, хорошо? Или предпочитаешь поехать в отель?
– В 212-й номер?
– Как тебе будет угодно.
Сердце Алекс затрепетало.
– Знаешь, пожалуй, я бы не отказалась вновь очутиться там, – сказала она дрожащим голосом. – Но могут позвонить из больницы…
– Тогда я отвезу тебя на Итон-сквер, – пожал плечами Эйс.
Алекс закусила губу, проклиная себя за робость, и пошла следом за ним к автостоянке.
– Где нашел мой паспорт? – спросила она, когда машина тронулась с места.
– Я и не искал его, – невозмутимо заявил Эйс. – Я его у тебя украл.
– Украл? – удивилась Алекс. – Зачем?
– Еще пару дней назад я бы сказал, что хотел задержать тебя в Лос-Анджелесе, чтобы Роза немного отдохнула. Но это была бы полуправда. На самом деле мне хотелось подольше побыть с тобой.
Некоторое время Алекс молча осмысливала эти слова.
– Но ведь я совершенно тебе не нравлюсь, – наконец сказала она.
– Скажем так: ты заинтриговала меня. – Эйс улыбнулся. – В первый вечер нашего знакомства ты отчаянно флиртовала с Джонни, потом переключилась на Ника и Джека… На меня же ты вообще не обращала внимания. И я взбесился…
– Ты до смерти меня напугал! – призналась Алекс.
– Ты и теперь меня побаиваешься?
– Нет, – честно сказала она. – Ты меня возбуждаешь.
Эйс вздохнул и продолжал молча вести автомобиль. Ему вспомнилось, как он сказал Джеку, что Алекс относится к тому типу женщин, от которых нелегко отделаться, хоть раз затащив в постель. Чутье не обмануло его: Алекс Кейн была непредсказуема и легко ранима…
Он хотел овладеть ею, изгнать из нее все страхи и опасения, освободить от темных воспоминаний, засевших в подсознании. А что потом? Распрощаться с ней навек? Но это выбило бы почву у нее из-под ног, вновь лишило уверенности в себе. Впервые он задумывался о последствиях любовной связи с девушкой, которую намеревался сделать своей.
– Вот мы и приехали! – воскликнула Алекс. – Спасибо.
Эйс взглянул в ее огромные глаза зеленовато-золотистого цвета и прочел в них молчаливую мольбу о поддержке.
– Не смотри так на меня, – прохрипел он, прикасаясь ладонью к ее щеке. – Мне нужно завтра быть в Лос-Анджелесе, меня ждут на съемках. А тебе тоже предстоит решить множество проблем.
– Я понимаю, – прошептала она. – Но все это будет завтра. Останься со мной на ночь, умоляю!
– Я не подхожу для тебя, крошка! – вздохнул он. – Я законченный эгоист. А тебе нужен добрый, заботливый парень.
Алекс закусила губу и мысленно приказала себе сейчас же выйти из машины. Но она словно прилипла к сиденью, позабыв о гордости.
– В таком случае, спокойной ночи! – пролепетала она и стала отстегивать ремень безопасности. На глазах у нее выступили слезы, руки не слушались и дрожали. – Проклятье! – Алекс рванула ремень изо всех сил, но лишь туже затянула его.
– По-моему, тебе пора подстричь ногти, – заметил Эйс, наклоняясь над ней. Их взгляды встретились, и Эйс капитулировал: сжав ей голову руками, он стал целовать ее лицо.
Девушка вздрогнула от прикосновения его губ, издав сладострастный стон, и они слились в жарком и долгом поцелуе, постепенно все сильнее возбуждаясь. Эйс старался не обращать внимания на ремень и рулевое колесо, сковывающие его движения.
– Давно не целовался в машине, лет пятнадцать, – признался он, переводя дух. – Может, переберемся на заднее сиденье?
– В этом районе? – Алекс сделала испуганные глаза. – Нет, лучше зайдем в дом.
На этот раз спорить он не стал.
Они поднялись по лестнице, взявшись за руки и обменявшись многозначительными взглядами: им обоим хорошо запомнился тот день, когда они впервые преодолели эти ступени вместе. Правда, в тот раз Алекс была пьяна, а он сгоряча едва не утопил ее в ванне.
– Сегодня холодный душ лучше принять мне, – сказал он, когда они вошли в спальню.
– Почему?
– Потому, что эта ночь – твоя.
– Ты перестал быть эгоистом?
– Не думаю. Просто я хочу доставить тебе такое удовольствие, чтобы ты захотела снова испытать его, – Эйс улыбнулся. – Если же я тебя разочарую, под угрозой окажется не только моя мужская гордость, но и репутация суперлюбовника. Извини за прямолинейность, но я вынужден спросить: ты испытывала оргазм?
– По-моему, ни разу, – ответила Алекс смущенно. – Я не уверена.
– Значит, так оно и есть! – улыбнулся он. – Не испытывала, но испытаешь со мной.
Алекс задрожала от перевозбуждения, он обнял ее за талию и прижал к себе.
– Еще вопрос: больше всего ты боишься момента первого проникновения?
– Ты угадал. – Она покраснела.
– Тогда я не стану делать этого, пока ты сама меня не попросишь. Раздевайся, любимая.
Глаза его заблестели в ожидании ее ответного хода в любовной игре, которую он умышленно затеял, чтобы незаметно передать инициативу ей.
Алекс замешкалась на мгновение и кивнула. Она гордилась своим телом и хотела доставить ему удовольствие, несмотря на то что он намеревался подарить эту ночь ей. Она была уверена, что он не оскорбит ее, если она вдруг передумает в последний момент, как случалось с другими мужчинами.
Скинув туфли, а затем и пиджак, Эйс улегся на кровать и стал наблюдать, как она медленно раздевается перед ним в мягком свете ночника. Он уже видел ее обнаженной, но в иной ситуации и в другом настроении. Алекс тогда так напилась, что наверняка забыла об этом.
Вид ее точеной фигуры доставлял ему наслаждение. Она была стройна и прекрасно сложена, осиная талия плавно переходила в покатые бедра, а ноги поражали длиной и стройностью. Соски ее маленьких высоких грудей набухли под его взглядом и потемнели. Он тихо спросил:
– Ты понимаешь, насколько ты красива?
– Нет. – Она покачала головой, улыбнувшись улыбкой обольстительницы.
– Подойти ко мне, – протянул он ей руку. Покачивая бедрами, Алекс приблизилась к нему.
– Ты не только красива, но и очень сексуальна.
– Вовсе нет! Ты меня нарочно дразнишь!
– Может, и нет – пока. Но обязательно будешь! – сказал он, целуя ее ладонь и пальцы.
По телу Алекс пробежала дрожь: с каких это пор пальцы стали эрогенной зоной? А его язык уже дразнил ее уши и шею… Она застонала от удовольствия. Эйс огладил ее тело, усадил к себе на колени и поцеловал грудь, потом другую. Откинув голову, она выгнулась дугой, подстегивая его возбуждение страстными вздохами. Он позволил ей самой расстегнуть пуговицы его сорочки и запустить руку в густые темные волосы на груди. Соски ее стали твердыми, как рожки козленка.
Между тем его мужское естество давало о себе знать, и это стало заметно им обоим. Но он не торопился, впервые озабоченный не столько своим желанием, сколько ощущениями партнерши. Но при этом он вовсе не собирался встать с постели неудовлетворенным.
Она прильнула к нему, его нервные пальцы умело нащупывали самые чувствительные участки ее тела, доводя ее до экстаза легкими прикосновениями к золотистым колечкам волос на лобке, к ягодицам и бедрам. И даже на ступне они обнаружили эрогенную зону.
Алекс мурлыкала от блаженства и тихонько вскрикивала, когда же путь, пройденный его пальцами, начал повторять его язык, она застонала. Раздвинув ноги, она манила его животом, почти готовая к соитию. Оставалось лишь преодолеть эмоциональный барьер.
– Ну же! – выдохнула она, ощутив сладкую боль в промежности. – Быстрее! Я хочу тебя!