Страница:
Внезапно Алекс осенило: ведь и Эйс питает слабость к наркотической дряни! Об этом она однажды прочитала в газете. Вот чем надо воспользоваться, чтобы отомстить ему! Он горько пожалеет, что причинил ей столько страданий за минувшие недели…
– Дерек! – Решив сменить гнев на милость, она слащаво улыбнулась брату Клариссы. – Не обижайся на меня, просто я сегодня не в духе. У тебя нет ничего для поднятия настроения? – намек был настолько прозрачен, что Дерек окинул ее заинтересованным взглядом, однако промолчал. Тогда Алекс как бы ненароком прижалась к нему плотнее и прошептала: – Папаша нашел у меня заначку на черный день и уничтожил. А дозвониться человеку, обыкновенно снабжающему меня всем необходимым, я не смогла, очень торопилась в церковь. Так что я в отчаянии, Дерек! Не мог бы ты меня выручить?
– Выйди следом за мной спустя пару минут, – сказал Дерек.
Алекс кивнула и покопалась в сумочке: к счастью, она захватила с собой достаточно наличных денег. Заполучив то, что ей требовалось, она тотчас же исчезла, не сказав никому ни слова, и на такси помчалась в магазин на Бонд-стрит. Там она купила пару туфель, костюм, платье, а также мужские наручные часы. Затем она снова воспользовалась услугами такси и отправилась в гостиницу на Парк-лейн – туда, где впервые встретилась в баре с Эйсом Делани и Джонни Дансером.
В отеле она сразу же зашла в дамский туалет и заперлась в кабинке. Аккуратно освободив футляр от подарочной упаковки, Алекс вынула часы из коробочки и засунула пакетик с героином под внутреннюю шелковую отделку. После этого придала подарку первоначальный вид и, вполне довольная содеянным, спокойно направилась к стойке администратора отеля.
– В каком номере проживает Эйс Делани? – осведомилась она.
– Я должен предупредить клиента о вашем визите, – сказал портье. – Как ему о вас доложить?
– Мелисса, – ответила Алекс.
Портье поговорил с Эйсом и обернулся к посетительнице:
– Можете пройти, вас ждут. Апартамент – 212.
Алекс стремглав бросилась к лифту, боясь, что ее смелость иссякнет раньше времени. Коленки у нее дрожали, под ложечкой слегка подсасывало от страха. Однако она подбодрила себя воспоминаниями о всех пакостях, которые он ей наделал, и нашла силы одолеть остаток пути. Прежде чем постучаться в дверь номера, Алекс сделала несколько глубоких вдохов.
– Открыто, заходи, дорогая! – послышался знакомый мужской голос. – Нам никто не помешает… Ба, да это вот кто! – Доброжелательный тон сменился холодным и раздраженным. – Что тебе нужно? Мне некогда с тобой разговаривать, я собираюсь в дорогу! – Он кивнул в сторону открытых чемоданов на кровати.
– Я случайно услышала, что ты улетаешь, и поэтому примчалась без предупреждения, – сказала Алекс. – Не мог бы ты передать это Джонни? В качестве моего извинения за то, что я не вернула ему деньги, которые он мне одолжил.
Она протянула ему коробку с часами.
– Я также хотела бы уладить некоторые вопросы с тобой! – осмелев, добавила она и сунула ему в ладонь чек на вещи, которые она купила себе. Как Алекс и ожидала, внимание Эйса тотчас же переключилось на эту бумажку.
– Это еще что за ерунда? – спросил он.
– Ты остался мне должен за туфли и платье, которые испортил вчера ночью, а также за наряд, облитый грязью возле церкви сегодня! Он пришел в негодность. Я купила себе обновки и хочу, чтобы ты оплатил их. – Все это она выпалила настолько хладнокровно, что сама удивилась этому.
– Ты серьезно? – Эйс с любопытством посмотрел на нее.
– Вполне! – с вызовом взглянула на него Алекс. – Но ты, как я вижу, не собираешься выполнить мое требование?
– Ты угадала, черт подери! Послушай, не морочь мне голову, признайся лучше, зачем ты приехала ко мне? – пристально взглянул на нее он.
Не придумав подходящего объяснения, Алекс пожала плечами и направилась к двери.
– Уж не захотелось ли тебе испытать то же, что и Кларисса минувшей ночью? – крикнул ей вслед Эйс.
Наглый вопрос придал Алекс смелости.
– Нет! Я подумала, что у тебя еще осталась капля благородства, чтобы вернуть долг. Увы, я заблуждалась: видимо, большинству американцев понятие чести вообще не свойственно! – с вызовом бросила Алекс и захлопнула за собой дверь.
Остаток дня Алекс мучилась сомнениями, доводить ли задуманное до конца. Предупреждать таможенников в Хитроу ей не хотелось. Она дождалась, пока самолет, на котором летел Эйс, поднялся в воздух, и позвонила в службу безопасности аэропорта Лос-Анджелеса, но не из дома, а из телефонной будки на улице. На душе у нее после этого стало муторно, домой она вернулась совершенно разбитой. Конечно, Эйс заслужил наказание, но ведь и он не из тех, кто прощает обиды. Каким будет его ответный ход?..
ГЛАВА 5
– Дерек! – Решив сменить гнев на милость, она слащаво улыбнулась брату Клариссы. – Не обижайся на меня, просто я сегодня не в духе. У тебя нет ничего для поднятия настроения? – намек был настолько прозрачен, что Дерек окинул ее заинтересованным взглядом, однако промолчал. Тогда Алекс как бы ненароком прижалась к нему плотнее и прошептала: – Папаша нашел у меня заначку на черный день и уничтожил. А дозвониться человеку, обыкновенно снабжающему меня всем необходимым, я не смогла, очень торопилась в церковь. Так что я в отчаянии, Дерек! Не мог бы ты меня выручить?
– Выйди следом за мной спустя пару минут, – сказал Дерек.
Алекс кивнула и покопалась в сумочке: к счастью, она захватила с собой достаточно наличных денег. Заполучив то, что ей требовалось, она тотчас же исчезла, не сказав никому ни слова, и на такси помчалась в магазин на Бонд-стрит. Там она купила пару туфель, костюм, платье, а также мужские наручные часы. Затем она снова воспользовалась услугами такси и отправилась в гостиницу на Парк-лейн – туда, где впервые встретилась в баре с Эйсом Делани и Джонни Дансером.
В отеле она сразу же зашла в дамский туалет и заперлась в кабинке. Аккуратно освободив футляр от подарочной упаковки, Алекс вынула часы из коробочки и засунула пакетик с героином под внутреннюю шелковую отделку. После этого придала подарку первоначальный вид и, вполне довольная содеянным, спокойно направилась к стойке администратора отеля.
– В каком номере проживает Эйс Делани? – осведомилась она.
– Я должен предупредить клиента о вашем визите, – сказал портье. – Как ему о вас доложить?
– Мелисса, – ответила Алекс.
Портье поговорил с Эйсом и обернулся к посетительнице:
– Можете пройти, вас ждут. Апартамент – 212.
Алекс стремглав бросилась к лифту, боясь, что ее смелость иссякнет раньше времени. Коленки у нее дрожали, под ложечкой слегка подсасывало от страха. Однако она подбодрила себя воспоминаниями о всех пакостях, которые он ей наделал, и нашла силы одолеть остаток пути. Прежде чем постучаться в дверь номера, Алекс сделала несколько глубоких вдохов.
– Открыто, заходи, дорогая! – послышался знакомый мужской голос. – Нам никто не помешает… Ба, да это вот кто! – Доброжелательный тон сменился холодным и раздраженным. – Что тебе нужно? Мне некогда с тобой разговаривать, я собираюсь в дорогу! – Он кивнул в сторону открытых чемоданов на кровати.
– Я случайно услышала, что ты улетаешь, и поэтому примчалась без предупреждения, – сказала Алекс. – Не мог бы ты передать это Джонни? В качестве моего извинения за то, что я не вернула ему деньги, которые он мне одолжил.
Она протянула ему коробку с часами.
– Я также хотела бы уладить некоторые вопросы с тобой! – осмелев, добавила она и сунула ему в ладонь чек на вещи, которые она купила себе. Как Алекс и ожидала, внимание Эйса тотчас же переключилось на эту бумажку.
– Это еще что за ерунда? – спросил он.
– Ты остался мне должен за туфли и платье, которые испортил вчера ночью, а также за наряд, облитый грязью возле церкви сегодня! Он пришел в негодность. Я купила себе обновки и хочу, чтобы ты оплатил их. – Все это она выпалила настолько хладнокровно, что сама удивилась этому.
– Ты серьезно? – Эйс с любопытством посмотрел на нее.
– Вполне! – с вызовом взглянула на него Алекс. – Но ты, как я вижу, не собираешься выполнить мое требование?
– Ты угадала, черт подери! Послушай, не морочь мне голову, признайся лучше, зачем ты приехала ко мне? – пристально взглянул на нее он.
Не придумав подходящего объяснения, Алекс пожала плечами и направилась к двери.
– Уж не захотелось ли тебе испытать то же, что и Кларисса минувшей ночью? – крикнул ей вслед Эйс.
Наглый вопрос придал Алекс смелости.
– Нет! Я подумала, что у тебя еще осталась капля благородства, чтобы вернуть долг. Увы, я заблуждалась: видимо, большинству американцев понятие чести вообще не свойственно! – с вызовом бросила Алекс и захлопнула за собой дверь.
Остаток дня Алекс мучилась сомнениями, доводить ли задуманное до конца. Предупреждать таможенников в Хитроу ей не хотелось. Она дождалась, пока самолет, на котором летел Эйс, поднялся в воздух, и позвонила в службу безопасности аэропорта Лос-Анджелеса, но не из дома, а из телефонной будки на улице. На душе у нее после этого стало муторно, домой она вернулась совершенно разбитой. Конечно, Эйс заслужил наказание, но ведь и он не из тех, кто прощает обиды. Каким будет его ответный ход?..
ГЛАВА 5
В ожидании самолета из Лондона таможенники лос-анджелесского аэропорта радостно потирали ладони. Их собралось на контрольном пункте больше, чем в зале – встречающих этот рейс.
Не ожидая подвоха, Эйс спокойно позволил досмотреть свой багаж. Откровенное ликование, озарившее физиономию чиновника, скорее удивило, чем насторожило его. Однако узнав, в чем дело, и увидев, где именно обнаружен пакетик с героином, он пришел в неистовство. Нетрудно было сообразить, кто подложил ему свинью.
На следующий день газеты потрясли мир сенсационными заголовками:
«ЭЙС ДЕЛАНИ ЗАМЕШАН В КОНТРАБАНДЕ НАРКОТИКОВ!», «БЫВШИЙ ЧЕМПИОН ПОМЕЩЕН В ТЮРЬМУ ЗА СОПРОТИВЛЕНИЕ ТАМОЖЕННИКАМ!».
Алекс пришла в ужас от того, что она натворила. Ей и в голову не приходило, что за пакетик героина Эйса упрячут за решетку. Она вообще не очень-то верила, что ее анонимный донос сработает. Ей стало стыдно за свой подлый поступок, тем более что она совершила его не столько из мести за грубость Эйса, сколько из-за того, что он улегся в постель не с ней, а с ее подругой. Алекс не находила себе места, все валилось у нее из рук. Но признаться в содеянном было нельзя: ведь она нелегально купила героин и умышленно подсунула его в багаж Эйса. В Таиланде и в некоторых других странах, как она слышала, за провоз наркотиков могли приговорить к пожизненному заключению. В Америке Эйсу такое не грозило, но это рассуждение, служило Алекс слабым утешением.
После очередной бессонной ночи она собралась с духом и позвонила Джеку в Беллвуд. К аппарату подошла Лайза. Алекс принудила себя произнести несколько любезных фраз для начала разговора, поинтересовалась здоровьем Китти и наконец спросила:
– Могу я поговорить с Джеком?
– Мужа нет дома, – резко ответила Лайза. – Он улетел в Лос-Анджелес. Там Эйс снова влип в историю.
Лайза все еще злилась на Джека за то, что тот вернулся домой в три утра, насквозь пропахший женскими духами. Разумеется, она обвинила в грехопадении мужа его дружка, втянувшего добропорядочного семьянина в свой очередной загул. Джек сам не отрицал этого, но стоило лишь Эйсу попасть в беду, как он помчался на выручку.
– Я тоже слышала об этом краем уха, – сказала Алекс. – Ты не знаешь, что ему теперь грозит? Долго его продержат за решеткой? – Она старалась говорить как можно спокойнее.
– Надеюсь, его отпустили до суда под залог, – ответила Лайза.
Алекс облегченно вздохнула. Однако тут же до нее дошло, что Эйс в любой момент может вернуться в Лондон и застрелить ее. Она судорожно сглотнула ком, подступивший к горлу, и прислушалась к тому, что говорила ей Лайза:
– Он должен сниматься в новом телесериале «Загородный клуб», так что юристы телекомпании уже лезут из кожи вон, чтобы его выручить. Конечно, он усложнил дело, заявив, что вообще не понимает, как наркотики очутились в его чемодане. Да еще устроил в аэропорту настоящее побоище! Лучше бы ему сразу признать свою вину и во всем покаяться, судья бы учел это при вынесении меры наказания. Разве не так?
– Пожалуй, ты права, – согласилась Алекс.
Такого же мнения придерживались и адвокаты Эйса: они убеждали его сознаться в преступлении, что помогло бы поскорее замять скандал. Эйс не внял их доводам и на суде заявил, что ему незачем тайно ввозить наркотики в Лос-Анджелес: в родном городе он, если захочет, достанет героин за считанные минуты. Услышав столь наглую похвальбу, его защитник в отчаянии уронил голову на руки. Однако судья принял соломоново решение: Эйсу надлежало заплатить солидный штраф, выплатить компенсацию двум офицерам полиции, арестовавшим его, пройти курс принудительного лечения и, что хуже всего, дать несколько уроков тенниса подросткам из малоимущих семей.
– Я только слегка толкнул этих ублюдков! – негодовал Эйс после вынесения приговора, имея в виду полицейских, угодивших в госпиталь из-за полученных травм. – И почему мне доверяют детей, если я такой плохой? Чему наркоман научит детишек из бедных кварталов? Где логика, скажи на милость?
– Не скули, – поморщился Джек. – Рано или поздно ты все равно бы влип.
– Пусть так, но в этот раз я ни в чем не виноват! – кипятился Эйс. – Говорю же тебе: героин мне подсунули в Англии!
– Неужели? И кто же, если не секрет? Полагаю, чей-то обиженный муж, а таких наберется половина Лондона! – Джек осклабился.
– Как смешно! Нет, это дело рук Алекс Кейн. Я говорил, что от нее можно ожидать любой пакости! – выпалил Эйс.
– Ты уверен, что это она? – Улыбка улетучилась с лица Джека.
– Абсолютно!
– Чем же ты ей насолил?
– Я искупал ее под холодным душем в тот вечер, когда она сперва нагрубила Розе, а потом напилась в ночном клубе, – пожал плечами Эйс. – Возможно, я слегка перегнул палку.
– Значит, вы с ней квиты? – спросил Джек, не надеясь, впрочем, на положительный ответ.
– Пока я не собираюсь мстить Алекс, – задумчиво ответил Эйс. – Пусть думает, что ей все сошло с рук. Когда вернешься в Англию, упомяни как бы вскользь, будто я уверен, что наркотики мне в багаж положили сами таможенники.
– О'кей, – кивнул Джек. – Вот уж не думал, что она такая упрямая тварь! Я недооценивал ее!
Попадись Алекс Эйсу в руки там, в каталажке, он задушил бы ее на глазах у охранников и спокойно отправился бы на электрический стул. Но теперь, очутившись на свободе, он немного остыл и мог по достоинству оценить коварство этой девицы. Она весьма ловко отвлекла его внимание от часов, затеяв разговор о компенсации за ее испорченную им одежду. Никто из оскорбленных им женщин еще не отплатил ему за унижение столь эффективно, как Алекс Кейн. Но следовало признать, что и он вел себя с ней по-свински.
– Давай напьемся! – предложил он Джеку.
– Не возражаю, но сперва я должен заказать билет на самолет в Лондон. Очень соскучился по Китти.
– Но не по Лайзе?
– И по ней тоже, конечно! – поправился Джек и сменил тему: – Кстати, как там дела с книгой Фланагана? Тот частный сыщик разыскал твою мамашу?
– Нет, – Эйс помрачнел. – Словно в воду канула. Я распорядился, чтобы детектив прекратил поиски, не хочу выбрасывать деньги на ветер из-за этой женщины. А вот на ее похороны денег не пожалею! – желчно добавил он.
– Я тебе не верю! – опешил Джек. – Ты это всерьез?
– Вполне! И не нужно так на меня смотреть. Ты вырос в семье, тебе не приходилось воровать еду! – сверкнул глазами Эйс.
– Ты прав, извини, – понурился Джек. – Предлагаю посидеть в каком-нибудь спокойном местечке, где нас не сфотографируют папарацци. Я и без того доставил Лайзе уйму неприятностей.
Эйс охотно согласился. Он редко бывал в модных заведениях, где собирались голливудские актеры и режиссеры, ему претила эта самодовольная публика. Снимаясь в телесериалах, он по-прежнему не относил себя к артистам. Теннис принес ему славу, дал возможность шикарно жить и навсегда остался его первой любовью.
Вечер они провели в доме, который Делани арендовал по соседству с Дансером, – спокойном и уютном коттедже на морском побережье. Арендатор не стал менять обстановку, добавив к ней только фотографии в рамках, запечатлевшие его теннисные победы, и копии выигранных им призов, сделанные по специальному заказу. На одной из стен Джек заметил снимок Беллвуда и спросил, не жалеет ли Эйс, что продал поместье его бывшим владельцам.
– Нет, разумеется! – ответил тот. – Я был рад, что получил назад свои два миллиона фунтов. Этот дом принадлежит вашей семье, а она, по-моему, быстро размножается. Скоро там вырастет новое поколение Фарреллов.
– И Ленноксов! Не забывай об этом, старик.
– Готов побиться об заклад, что Ник мечтает, чтобы Мелисса навсегда забыла меня. – Эйс самодовольно ухмыльнулся.
Осушив бокал, он встал за новой бутылкой. Джек не был пьян, но слегка перебрал и утратил контроль над собой. Лишь этим можно объяснить предложение, которое он сделал своему другу и бывшему партнеру по теннису.
– Как ты отнесешься к тому, чтобы стать крестным отцом Китти? – неожиданно спросил он, возможно рассчитывая укрепить таким образом узы дружбы с Эйсом, начавшие слабеть с тех пор, как они прекратили совместные выступления. – Крестины намечены на неделю, следующую после завершения Открытого первенства Австралии. А потом мы с Лайзой отправимся в Штаты к ее родителям, примерно на месяц.
– Я – крестный отец? – уставился на него Эйс: еще никто не обращался к нему с подобной просьбой. – Ты шутишь?
– Разумеется, не в том смысле, в котором это понятие употребляет мафия! – Джек расплылся в улыбке. – Я не стану требовать от тебя заботы о ее духовном воспитании, не бойся.
– А что же мне придется делать? – с подозрением спросил Эйс, не ведая, что такое предложение считается весьма почетным и лестным.
– Ладно, считай, что я ничего не говорил, – пожал плечами Джек. – Попросим Ника.
– Черта с два! Я согласен! – вскричал Эйс. – Мне придется покупать ей подарки?
– Да, непременно. И не забудь упомянуть ее в своем завещании, – с серьезной миной добавил Джек.
– И это все? Замечательно! Просто чудесно!
Такие обязанности не казались Эйсу обременительными. Наследников у него не было, так почему бы не завещать то, что останется после его смерти, малышке Джека? Правда, вряд ли ей перепадет чересчур много…
Джек вернулся домой, сгорая от желания поскорее увидеть дочь. Китти узнала отца и улыбнулась, когда он взял ее на руки.
– Она скучала по мне? – спросил он у Лайзы.
– Разумеется! Только о тебе и спрашивала целыми днями! – огрызнулась жена.
– Что случилось, дорогая? – Джек тяжело вздохнул. Ему совершенно не хотелось ссориться с ней, он и так валился с ног после утомительного путешествия и с похмелья.
– Твои родственнички меня замучили! Вчера здесь была твоя мамаша, она хочет, чтобы Алекс Кейн стала крестной Китти. Ей, видите ли, кажется, что это сплотит нашу семью!
Джек расхохотался, представив себе Эйса и Алекс в одной церкви.
– Представь себе, я уговорил Эйса стать ее крестным! – сообщил он, переведя дух.
– Да что это на тебя нашло, Джек? Совсем спятил? А может, просто был пьян? Это будут не крестины, а какой-то балаган!
– Успокойся, не стоит сгущать краски! – сказал Джек. – Не такие уж мы религиозные люди, в конце-то концов! Вспомни, ты ведь сама предлагала мне отложить крестины до тех пор, пока дочь подрастет и сможет сама принять решение. А теперь споришь из-за пустяков!
– Хорошо, хорошо! Что сделано – то сделано! – согласилась с мужем Лайза, но было заметно, что она недовольна.
Следующие две недели Джек вертелся, как белка в колесе, ведя репортажи о матчах первого в этом году турнира Большого шлема – Открытого первенства Австралии. Он засиживался в телевизионной студии до позднего вечера и порой оставался ночевать у Ленноксов в Челси.
– Послушай, а почему бы тебе не прийти ко мне на передачу? – однажды спросил он у Мелиссы. – Ведь ты лучше меня разбираешься в женском теннисе, да и зрителям будет приятно видеть тебя на экране. Нельзя же постоянно сидеть дома и толстеть!
Мелисса наморщила носик: во-первых, она пока не растолстела и даже не ощущала себя беременной, а во-вторых, слегка растерялась, услышав такое предложение.
– О'кей, – ответила она, подумав. – Мне нравится эта идея!
Меньше всего Джек думал о том, что эта идея разозлит Лайзу. Но жена пришла в ярость, узнав, что он предложил Мелиссе стать ведущей спортивной программы. Лайза была профессиональной теннисисткой дольше, чем Мелисса, и разбиралась в тонкостях этого вида спорта не хуже нее, хотя и не достигла таких высот и не получила титула чемпионки. Однако дело было вовсе не в этом: случившееся лишний раз свидетельствовало, что Джек больше печется о родственниках, чем о ней. Ему явно наплевать на то, что за последнее время накипело в ее душе.
Обстановка в имении с каждым днем становилась все напряженней и взрывоопасней. Джек предпочитал проводить больше времени в Лондоне, хотя и понимал, что это лишь усугубляет сложность его отношений с женой. Однако он надеялся, что совместный отдых в Калифорнии снова их сблизит и семейные дела пойдут на лад.
Однажды Джек обратил внимание на стопку рекламных брошюр компаний по сделкам с недвижимостью на столе в гостиной и спросил у сестры, не собираются ли они переехать из Челси.
– Возможно, – ответила Мелисса. – Но эту квартиру мы продавать не будем. Она пригодится для непредвиденных случаев: вдруг придется заночевать в Лондоне! А жить мы намерены за городом, может, где-нибудь неподалеку от Беллвуда, – так лучше для здоровья ребенка. Здесь все-таки тесновато, да и лондонский воздух…
– В таком случае не торопитесь покупать новое жилище. Не исключено, что наш особняк вскоре освободится. – Джек тяжело вздохнул.
– Почему? – насторожилась Мелисса. – Ты решил продать его?
– Лайза не чувствует там себя счастливой, а, возможно, ей не повезло с мужем, – он горько усмехнулся. – Мы хотим пожить некоторое время в Калифорнии.
– А как же твоя работа на телевидении? Бросишь ее?
– Передам в надежные руки – тебе! Судя по откликам на твое появление в программе, зрителям ты нравишься. Но если говорить честно, то я иду на это исключительно ради сохранения семьи. Я не готов потерять Китти.
– Это для меня новость! Вот уж не предполагала, что дела обстоят настолько скверно! – Мелисса вздохнула. Джек всегда был веселым и добродушным парнем, но сильно изменился, женившись на Лайзе. Она постоянно портила ему настроение своими придирками. – Когда же начался разлад между вами?
– А черт его знает! – пожал плечами брат. – Может быть, нам и не стоило создавать семью. Все получилось как-то само собой, после автомобильной аварии.
Мелисса понимающе кивнула, оба погрузились в молчание, вспомнив о том несчастном случае, который едва не лишил Джека жизни. После нескольких операций на позвоночнике и ногах он оставил спортивную карьеру и почти два года лечился.
– Лайза чувствовала вину за случившееся со мной, – продолжал Джек. – За рулем сидел в тот день я, но мы отправились на прогулку по ее просьбе. После аварии она выбыла из соревнований и потеряла столько рейтинговых очков, что потом ей уже поздно было наверстывать упущенное.
– Ты считаешь, что она пожертвовала карьерой ради тебя? Уж не из благодарности ли ты сделал ей предложение?
– Не совсем так, но, согласись, не мог же я ограничиться лишь вежливым «спасибо» за то, что она провела со мной два года, пока я ходил на костылях, и навеки распрощаться с ней? Нам обоим хотелось иметь детей. В то время женитьба представлялась нам отличной идеей.
– Вы ведь, похоже, были счастливы вплоть до недавнего времени, – задумчиво сказала Мелисса. – Что, если у Лайзы развилась послеродовая депрессия?
– Я тоже так однажды сказал ей, – скривился Джек. – А она пришла в ярость! И заявила, что ее гормоны здесь ни при чем, просто я неудачник!
– Вот уж неудачником тебя никак не назовешь! – покачала головой Мелисса. – Пожалуй, поездка в Калифорнию действительно пойдет ей на пользу. Вспомни, как обрадовалась она приезду родителей в Англию на Рождество. Я еще не скоро рожу, но уже чувствую, что, когда у меня появится ребенок, мне понадобится помощь мамы. Уверена, что и Лайза тоскует по матери.
– Надеюсь, что так оно и есть, – вздохнул Джек, но судя по выражению его лица, он не испытывал радужных надежд.
Мелисса тоже встревожилась после этого разговора и, как только Ник вернулся домой, поделилась с ним своими опасениями:
– Брак Джека под угрозой! А мне так хотелось бы, чтобы они жили в любви и счастье, как мы! Может, мне поговорить по душам с его женой?
– Ни в коем случае! – покачал головой Ник. – Она подумает, что ты защищаешь Джека, и нагрубит тебе – мол, не вмешивайся не в свое дело.
– Но я постараюсь сделать это как можно тактичнее, – возразила Мелисса.
– Это вряд ли что-то изменит, ее не переубедишь. Выбрось свои тревожные мысли из головы, дорогая, будем надеяться, что в Сан-Франциско ситуация изменится к лучшему, – посоветовал Ник. – Тебе сейчас не следует волноваться.
Одолжив у садовника старенький грузовичок, Эйс отправился туда, где не бывал уже лет пятнадцать, – в кварталы бедноты, где он родился и вырос. Вряд ли бы он вернулся сюда, если бы не проделка этой чертовки Алекс Кейн. Чем ближе он приближался к родным трущобам, тем сильнее проклинал ее.
Оделся он соответствующим образом – в старые джинсы и водолазку, спрятал лицо за темными стеклами солнцезащитных очков и натянул на лоб козырек бейсбольной кепки. Поступить иначе было равносильно тому, что сделать на лбу татуировку «Жертва».
Люди, помнившие Эйса Делани в молодости, знали, что с ним мало кто рисковал связываться: он был смел, дерзок и крут. Но другие вполне могли подумать, что богач – легкая добыча. Так что маскировка не была излишней. А еще он прихватил на всякий случай пистолет…
Районный общественный центр, в котором ему надлежало по приговору суда тренировать детей из малоимущих семей, находился в нескольких кварталах от его бывшего обиталища. Здесь ничего не изменилось за минувшие годы – те же надписи на стенах, кучи мусора, ободранные корпуса брошенных автомобилей, стайки озлобленных подростков.
Эйсу пришлось немало потрудиться, чтобы выбраться из этого ада. И вот он снова здесь, из-за испорченной богатой сумасбродки, отомстившей ему в порыве слепой ярости за крушение своих иллюзий. Привезти бы эту психопатку сюда и выкинуть из машины на улицу! Она не продержалась бы здесь и пяти минут…
Эйс невольно вспомнил и о своей мамаше, Лоретте, снюхавшейся с негодяем Фланаганом, уговорившим ее поведать миру свою убогую жизненную историю и испачкать желчью единственного сына, сумевшего выбиться в люди. Трудно даже представить, что может наплести журналисту законченная наркоманка и алкоголичка, не отдающая себе отчета в том, что она несет. Но Фланагану это только на руку, его интересовали лишь сплетни и домыслы, причем чем невероятнее они звучали, тем лучше.
Он остановил грузовик, тяжело вздохнул и огляделся. Запирать дверцы было глупо, даже пятилетний пацан без труда открыл бы замок за минуту, если бы захотел. Но все же Эйс закрыл автомобиль на ключ и ленивой походкой направился в офис общественного центра.
– Мистер Делани? Меня зовут Майк Эллиот, я руководитель местного отделения социальной службы. Рад вас видеть! – протянул ему руку молодой человек, вышедший навстречу.
– Я здесь не по собственной воле, как вам известно, – бесцеремонно ответил Эйс, игнорируя доброжелательный жест чиновника. – Мне пришлось выбирать: либо эта дыра, либо тюрьма, и я предпочел свободу. Но теперь мне начинает казаться, что я немного поторопился.
– У нас чудесные дети! – заверил его Майк.
– Только не надо запудривать мне мозги, я сам здесь вырос.
– В таком случае мне не нужно ничего вам объяснять! Проблемы у нас прежние: скверное обучение, наркотики, преступность, плохие родители…
– Все понятно, – перебил его Эйс. – Ближе к делу. Сколько у вас детей в теннисной группе? Где тренируются?
– Понимаете, – смутился Майк, – у нас возникли временные трудности с кортами. Им требуется основательный ремонт. Пока дети занимаются общефизической подготовкой. В школе теннис им не преподают. А лично я в нем слабо разбираюсь…
Они прошли к площадкам, устроенным на месте бывшей автомобильной стоянки. Эйс с отвращением осмотрел дырявые сетки и растрескавшееся покрытие кортов, заваленное мусором. Не менее удручающее зрелище являла собой группа подростков, пришедших на занятие к знаменитому теннисисту. Лишь у некоторых из этих мальчишек – разного роста, телосложения и цвета кожи – имелись ракетки. Вероятно, большинство из них пришло из чистого любопытства или же от скуки.
– Значит, хотите стать профессиональными теннисистами? – окинув их взглядом, спросил Эйс. – Начитались в газетах об их сказочных гонорарах и подумали, что так жить совсем неплохо?
Ребята простодушно закивали, кое-кто от восхищения раскрыл рот, кое-кто завистливо ухмылялся. Для всех них путь к успеху лежал через большой спорт или Голливуд, а Эйс Делани, стоявший перед ними собственной персоной, был его живым воплощением, ведь он преуспел на обоих поприщах!
– Надеетесь, что при счастливом стечении обстоятельств станете такими же, как Пит Сампрас и Андре Агасси?
Не ожидая подвоха, Эйс спокойно позволил досмотреть свой багаж. Откровенное ликование, озарившее физиономию чиновника, скорее удивило, чем насторожило его. Однако узнав, в чем дело, и увидев, где именно обнаружен пакетик с героином, он пришел в неистовство. Нетрудно было сообразить, кто подложил ему свинью.
На следующий день газеты потрясли мир сенсационными заголовками:
«ЭЙС ДЕЛАНИ ЗАМЕШАН В КОНТРАБАНДЕ НАРКОТИКОВ!», «БЫВШИЙ ЧЕМПИОН ПОМЕЩЕН В ТЮРЬМУ ЗА СОПРОТИВЛЕНИЕ ТАМОЖЕННИКАМ!».
Алекс пришла в ужас от того, что она натворила. Ей и в голову не приходило, что за пакетик героина Эйса упрячут за решетку. Она вообще не очень-то верила, что ее анонимный донос сработает. Ей стало стыдно за свой подлый поступок, тем более что она совершила его не столько из мести за грубость Эйса, сколько из-за того, что он улегся в постель не с ней, а с ее подругой. Алекс не находила себе места, все валилось у нее из рук. Но признаться в содеянном было нельзя: ведь она нелегально купила героин и умышленно подсунула его в багаж Эйса. В Таиланде и в некоторых других странах, как она слышала, за провоз наркотиков могли приговорить к пожизненному заключению. В Америке Эйсу такое не грозило, но это рассуждение, служило Алекс слабым утешением.
После очередной бессонной ночи она собралась с духом и позвонила Джеку в Беллвуд. К аппарату подошла Лайза. Алекс принудила себя произнести несколько любезных фраз для начала разговора, поинтересовалась здоровьем Китти и наконец спросила:
– Могу я поговорить с Джеком?
– Мужа нет дома, – резко ответила Лайза. – Он улетел в Лос-Анджелес. Там Эйс снова влип в историю.
Лайза все еще злилась на Джека за то, что тот вернулся домой в три утра, насквозь пропахший женскими духами. Разумеется, она обвинила в грехопадении мужа его дружка, втянувшего добропорядочного семьянина в свой очередной загул. Джек сам не отрицал этого, но стоило лишь Эйсу попасть в беду, как он помчался на выручку.
– Я тоже слышала об этом краем уха, – сказала Алекс. – Ты не знаешь, что ему теперь грозит? Долго его продержат за решеткой? – Она старалась говорить как можно спокойнее.
– Надеюсь, его отпустили до суда под залог, – ответила Лайза.
Алекс облегченно вздохнула. Однако тут же до нее дошло, что Эйс в любой момент может вернуться в Лондон и застрелить ее. Она судорожно сглотнула ком, подступивший к горлу, и прислушалась к тому, что говорила ей Лайза:
– Он должен сниматься в новом телесериале «Загородный клуб», так что юристы телекомпании уже лезут из кожи вон, чтобы его выручить. Конечно, он усложнил дело, заявив, что вообще не понимает, как наркотики очутились в его чемодане. Да еще устроил в аэропорту настоящее побоище! Лучше бы ему сразу признать свою вину и во всем покаяться, судья бы учел это при вынесении меры наказания. Разве не так?
– Пожалуй, ты права, – согласилась Алекс.
Такого же мнения придерживались и адвокаты Эйса: они убеждали его сознаться в преступлении, что помогло бы поскорее замять скандал. Эйс не внял их доводам и на суде заявил, что ему незачем тайно ввозить наркотики в Лос-Анджелес: в родном городе он, если захочет, достанет героин за считанные минуты. Услышав столь наглую похвальбу, его защитник в отчаянии уронил голову на руки. Однако судья принял соломоново решение: Эйсу надлежало заплатить солидный штраф, выплатить компенсацию двум офицерам полиции, арестовавшим его, пройти курс принудительного лечения и, что хуже всего, дать несколько уроков тенниса подросткам из малоимущих семей.
– Я только слегка толкнул этих ублюдков! – негодовал Эйс после вынесения приговора, имея в виду полицейских, угодивших в госпиталь из-за полученных травм. – И почему мне доверяют детей, если я такой плохой? Чему наркоман научит детишек из бедных кварталов? Где логика, скажи на милость?
– Не скули, – поморщился Джек. – Рано или поздно ты все равно бы влип.
– Пусть так, но в этот раз я ни в чем не виноват! – кипятился Эйс. – Говорю же тебе: героин мне подсунули в Англии!
– Неужели? И кто же, если не секрет? Полагаю, чей-то обиженный муж, а таких наберется половина Лондона! – Джек осклабился.
– Как смешно! Нет, это дело рук Алекс Кейн. Я говорил, что от нее можно ожидать любой пакости! – выпалил Эйс.
– Ты уверен, что это она? – Улыбка улетучилась с лица Джека.
– Абсолютно!
– Чем же ты ей насолил?
– Я искупал ее под холодным душем в тот вечер, когда она сперва нагрубила Розе, а потом напилась в ночном клубе, – пожал плечами Эйс. – Возможно, я слегка перегнул палку.
– Значит, вы с ней квиты? – спросил Джек, не надеясь, впрочем, на положительный ответ.
– Пока я не собираюсь мстить Алекс, – задумчиво ответил Эйс. – Пусть думает, что ей все сошло с рук. Когда вернешься в Англию, упомяни как бы вскользь, будто я уверен, что наркотики мне в багаж положили сами таможенники.
– О'кей, – кивнул Джек. – Вот уж не думал, что она такая упрямая тварь! Я недооценивал ее!
Попадись Алекс Эйсу в руки там, в каталажке, он задушил бы ее на глазах у охранников и спокойно отправился бы на электрический стул. Но теперь, очутившись на свободе, он немного остыл и мог по достоинству оценить коварство этой девицы. Она весьма ловко отвлекла его внимание от часов, затеяв разговор о компенсации за ее испорченную им одежду. Никто из оскорбленных им женщин еще не отплатил ему за унижение столь эффективно, как Алекс Кейн. Но следовало признать, что и он вел себя с ней по-свински.
– Давай напьемся! – предложил он Джеку.
– Не возражаю, но сперва я должен заказать билет на самолет в Лондон. Очень соскучился по Китти.
– Но не по Лайзе?
– И по ней тоже, конечно! – поправился Джек и сменил тему: – Кстати, как там дела с книгой Фланагана? Тот частный сыщик разыскал твою мамашу?
– Нет, – Эйс помрачнел. – Словно в воду канула. Я распорядился, чтобы детектив прекратил поиски, не хочу выбрасывать деньги на ветер из-за этой женщины. А вот на ее похороны денег не пожалею! – желчно добавил он.
– Я тебе не верю! – опешил Джек. – Ты это всерьез?
– Вполне! И не нужно так на меня смотреть. Ты вырос в семье, тебе не приходилось воровать еду! – сверкнул глазами Эйс.
– Ты прав, извини, – понурился Джек. – Предлагаю посидеть в каком-нибудь спокойном местечке, где нас не сфотографируют папарацци. Я и без того доставил Лайзе уйму неприятностей.
Эйс охотно согласился. Он редко бывал в модных заведениях, где собирались голливудские актеры и режиссеры, ему претила эта самодовольная публика. Снимаясь в телесериалах, он по-прежнему не относил себя к артистам. Теннис принес ему славу, дал возможность шикарно жить и навсегда остался его первой любовью.
Вечер они провели в доме, который Делани арендовал по соседству с Дансером, – спокойном и уютном коттедже на морском побережье. Арендатор не стал менять обстановку, добавив к ней только фотографии в рамках, запечатлевшие его теннисные победы, и копии выигранных им призов, сделанные по специальному заказу. На одной из стен Джек заметил снимок Беллвуда и спросил, не жалеет ли Эйс, что продал поместье его бывшим владельцам.
– Нет, разумеется! – ответил тот. – Я был рад, что получил назад свои два миллиона фунтов. Этот дом принадлежит вашей семье, а она, по-моему, быстро размножается. Скоро там вырастет новое поколение Фарреллов.
– И Ленноксов! Не забывай об этом, старик.
– Готов побиться об заклад, что Ник мечтает, чтобы Мелисса навсегда забыла меня. – Эйс самодовольно ухмыльнулся.
Осушив бокал, он встал за новой бутылкой. Джек не был пьян, но слегка перебрал и утратил контроль над собой. Лишь этим можно объяснить предложение, которое он сделал своему другу и бывшему партнеру по теннису.
– Как ты отнесешься к тому, чтобы стать крестным отцом Китти? – неожиданно спросил он, возможно рассчитывая укрепить таким образом узы дружбы с Эйсом, начавшие слабеть с тех пор, как они прекратили совместные выступления. – Крестины намечены на неделю, следующую после завершения Открытого первенства Австралии. А потом мы с Лайзой отправимся в Штаты к ее родителям, примерно на месяц.
– Я – крестный отец? – уставился на него Эйс: еще никто не обращался к нему с подобной просьбой. – Ты шутишь?
– Разумеется, не в том смысле, в котором это понятие употребляет мафия! – Джек расплылся в улыбке. – Я не стану требовать от тебя заботы о ее духовном воспитании, не бойся.
– А что же мне придется делать? – с подозрением спросил Эйс, не ведая, что такое предложение считается весьма почетным и лестным.
– Ладно, считай, что я ничего не говорил, – пожал плечами Джек. – Попросим Ника.
– Черта с два! Я согласен! – вскричал Эйс. – Мне придется покупать ей подарки?
– Да, непременно. И не забудь упомянуть ее в своем завещании, – с серьезной миной добавил Джек.
– И это все? Замечательно! Просто чудесно!
Такие обязанности не казались Эйсу обременительными. Наследников у него не было, так почему бы не завещать то, что останется после его смерти, малышке Джека? Правда, вряд ли ей перепадет чересчур много…
Джек вернулся домой, сгорая от желания поскорее увидеть дочь. Китти узнала отца и улыбнулась, когда он взял ее на руки.
– Она скучала по мне? – спросил он у Лайзы.
– Разумеется! Только о тебе и спрашивала целыми днями! – огрызнулась жена.
– Что случилось, дорогая? – Джек тяжело вздохнул. Ему совершенно не хотелось ссориться с ней, он и так валился с ног после утомительного путешествия и с похмелья.
– Твои родственнички меня замучили! Вчера здесь была твоя мамаша, она хочет, чтобы Алекс Кейн стала крестной Китти. Ей, видите ли, кажется, что это сплотит нашу семью!
Джек расхохотался, представив себе Эйса и Алекс в одной церкви.
– Представь себе, я уговорил Эйса стать ее крестным! – сообщил он, переведя дух.
– Да что это на тебя нашло, Джек? Совсем спятил? А может, просто был пьян? Это будут не крестины, а какой-то балаган!
– Успокойся, не стоит сгущать краски! – сказал Джек. – Не такие уж мы религиозные люди, в конце-то концов! Вспомни, ты ведь сама предлагала мне отложить крестины до тех пор, пока дочь подрастет и сможет сама принять решение. А теперь споришь из-за пустяков!
– Хорошо, хорошо! Что сделано – то сделано! – согласилась с мужем Лайза, но было заметно, что она недовольна.
Следующие две недели Джек вертелся, как белка в колесе, ведя репортажи о матчах первого в этом году турнира Большого шлема – Открытого первенства Австралии. Он засиживался в телевизионной студии до позднего вечера и порой оставался ночевать у Ленноксов в Челси.
– Послушай, а почему бы тебе не прийти ко мне на передачу? – однажды спросил он у Мелиссы. – Ведь ты лучше меня разбираешься в женском теннисе, да и зрителям будет приятно видеть тебя на экране. Нельзя же постоянно сидеть дома и толстеть!
Мелисса наморщила носик: во-первых, она пока не растолстела и даже не ощущала себя беременной, а во-вторых, слегка растерялась, услышав такое предложение.
– О'кей, – ответила она, подумав. – Мне нравится эта идея!
Меньше всего Джек думал о том, что эта идея разозлит Лайзу. Но жена пришла в ярость, узнав, что он предложил Мелиссе стать ведущей спортивной программы. Лайза была профессиональной теннисисткой дольше, чем Мелисса, и разбиралась в тонкостях этого вида спорта не хуже нее, хотя и не достигла таких высот и не получила титула чемпионки. Однако дело было вовсе не в этом: случившееся лишний раз свидетельствовало, что Джек больше печется о родственниках, чем о ней. Ему явно наплевать на то, что за последнее время накипело в ее душе.
Обстановка в имении с каждым днем становилась все напряженней и взрывоопасней. Джек предпочитал проводить больше времени в Лондоне, хотя и понимал, что это лишь усугубляет сложность его отношений с женой. Однако он надеялся, что совместный отдых в Калифорнии снова их сблизит и семейные дела пойдут на лад.
Однажды Джек обратил внимание на стопку рекламных брошюр компаний по сделкам с недвижимостью на столе в гостиной и спросил у сестры, не собираются ли они переехать из Челси.
– Возможно, – ответила Мелисса. – Но эту квартиру мы продавать не будем. Она пригодится для непредвиденных случаев: вдруг придется заночевать в Лондоне! А жить мы намерены за городом, может, где-нибудь неподалеку от Беллвуда, – так лучше для здоровья ребенка. Здесь все-таки тесновато, да и лондонский воздух…
– В таком случае не торопитесь покупать новое жилище. Не исключено, что наш особняк вскоре освободится. – Джек тяжело вздохнул.
– Почему? – насторожилась Мелисса. – Ты решил продать его?
– Лайза не чувствует там себя счастливой, а, возможно, ей не повезло с мужем, – он горько усмехнулся. – Мы хотим пожить некоторое время в Калифорнии.
– А как же твоя работа на телевидении? Бросишь ее?
– Передам в надежные руки – тебе! Судя по откликам на твое появление в программе, зрителям ты нравишься. Но если говорить честно, то я иду на это исключительно ради сохранения семьи. Я не готов потерять Китти.
– Это для меня новость! Вот уж не предполагала, что дела обстоят настолько скверно! – Мелисса вздохнула. Джек всегда был веселым и добродушным парнем, но сильно изменился, женившись на Лайзе. Она постоянно портила ему настроение своими придирками. – Когда же начался разлад между вами?
– А черт его знает! – пожал плечами брат. – Может быть, нам и не стоило создавать семью. Все получилось как-то само собой, после автомобильной аварии.
Мелисса понимающе кивнула, оба погрузились в молчание, вспомнив о том несчастном случае, который едва не лишил Джека жизни. После нескольких операций на позвоночнике и ногах он оставил спортивную карьеру и почти два года лечился.
– Лайза чувствовала вину за случившееся со мной, – продолжал Джек. – За рулем сидел в тот день я, но мы отправились на прогулку по ее просьбе. После аварии она выбыла из соревнований и потеряла столько рейтинговых очков, что потом ей уже поздно было наверстывать упущенное.
– Ты считаешь, что она пожертвовала карьерой ради тебя? Уж не из благодарности ли ты сделал ей предложение?
– Не совсем так, но, согласись, не мог же я ограничиться лишь вежливым «спасибо» за то, что она провела со мной два года, пока я ходил на костылях, и навеки распрощаться с ней? Нам обоим хотелось иметь детей. В то время женитьба представлялась нам отличной идеей.
– Вы ведь, похоже, были счастливы вплоть до недавнего времени, – задумчиво сказала Мелисса. – Что, если у Лайзы развилась послеродовая депрессия?
– Я тоже так однажды сказал ей, – скривился Джек. – А она пришла в ярость! И заявила, что ее гормоны здесь ни при чем, просто я неудачник!
– Вот уж неудачником тебя никак не назовешь! – покачала головой Мелисса. – Пожалуй, поездка в Калифорнию действительно пойдет ей на пользу. Вспомни, как обрадовалась она приезду родителей в Англию на Рождество. Я еще не скоро рожу, но уже чувствую, что, когда у меня появится ребенок, мне понадобится помощь мамы. Уверена, что и Лайза тоскует по матери.
– Надеюсь, что так оно и есть, – вздохнул Джек, но судя по выражению его лица, он не испытывал радужных надежд.
Мелисса тоже встревожилась после этого разговора и, как только Ник вернулся домой, поделилась с ним своими опасениями:
– Брак Джека под угрозой! А мне так хотелось бы, чтобы они жили в любви и счастье, как мы! Может, мне поговорить по душам с его женой?
– Ни в коем случае! – покачал головой Ник. – Она подумает, что ты защищаешь Джека, и нагрубит тебе – мол, не вмешивайся не в свое дело.
– Но я постараюсь сделать это как можно тактичнее, – возразила Мелисса.
– Это вряд ли что-то изменит, ее не переубедишь. Выбрось свои тревожные мысли из головы, дорогая, будем надеяться, что в Сан-Франциско ситуация изменится к лучшему, – посоветовал Ник. – Тебе сейчас не следует волноваться.
Одолжив у садовника старенький грузовичок, Эйс отправился туда, где не бывал уже лет пятнадцать, – в кварталы бедноты, где он родился и вырос. Вряд ли бы он вернулся сюда, если бы не проделка этой чертовки Алекс Кейн. Чем ближе он приближался к родным трущобам, тем сильнее проклинал ее.
Оделся он соответствующим образом – в старые джинсы и водолазку, спрятал лицо за темными стеклами солнцезащитных очков и натянул на лоб козырек бейсбольной кепки. Поступить иначе было равносильно тому, что сделать на лбу татуировку «Жертва».
Люди, помнившие Эйса Делани в молодости, знали, что с ним мало кто рисковал связываться: он был смел, дерзок и крут. Но другие вполне могли подумать, что богач – легкая добыча. Так что маскировка не была излишней. А еще он прихватил на всякий случай пистолет…
Районный общественный центр, в котором ему надлежало по приговору суда тренировать детей из малоимущих семей, находился в нескольких кварталах от его бывшего обиталища. Здесь ничего не изменилось за минувшие годы – те же надписи на стенах, кучи мусора, ободранные корпуса брошенных автомобилей, стайки озлобленных подростков.
Эйсу пришлось немало потрудиться, чтобы выбраться из этого ада. И вот он снова здесь, из-за испорченной богатой сумасбродки, отомстившей ему в порыве слепой ярости за крушение своих иллюзий. Привезти бы эту психопатку сюда и выкинуть из машины на улицу! Она не продержалась бы здесь и пяти минут…
Эйс невольно вспомнил и о своей мамаше, Лоретте, снюхавшейся с негодяем Фланаганом, уговорившим ее поведать миру свою убогую жизненную историю и испачкать желчью единственного сына, сумевшего выбиться в люди. Трудно даже представить, что может наплести журналисту законченная наркоманка и алкоголичка, не отдающая себе отчета в том, что она несет. Но Фланагану это только на руку, его интересовали лишь сплетни и домыслы, причем чем невероятнее они звучали, тем лучше.
Он остановил грузовик, тяжело вздохнул и огляделся. Запирать дверцы было глупо, даже пятилетний пацан без труда открыл бы замок за минуту, если бы захотел. Но все же Эйс закрыл автомобиль на ключ и ленивой походкой направился в офис общественного центра.
– Мистер Делани? Меня зовут Майк Эллиот, я руководитель местного отделения социальной службы. Рад вас видеть! – протянул ему руку молодой человек, вышедший навстречу.
– Я здесь не по собственной воле, как вам известно, – бесцеремонно ответил Эйс, игнорируя доброжелательный жест чиновника. – Мне пришлось выбирать: либо эта дыра, либо тюрьма, и я предпочел свободу. Но теперь мне начинает казаться, что я немного поторопился.
– У нас чудесные дети! – заверил его Майк.
– Только не надо запудривать мне мозги, я сам здесь вырос.
– В таком случае мне не нужно ничего вам объяснять! Проблемы у нас прежние: скверное обучение, наркотики, преступность, плохие родители…
– Все понятно, – перебил его Эйс. – Ближе к делу. Сколько у вас детей в теннисной группе? Где тренируются?
– Понимаете, – смутился Майк, – у нас возникли временные трудности с кортами. Им требуется основательный ремонт. Пока дети занимаются общефизической подготовкой. В школе теннис им не преподают. А лично я в нем слабо разбираюсь…
Они прошли к площадкам, устроенным на месте бывшей автомобильной стоянки. Эйс с отвращением осмотрел дырявые сетки и растрескавшееся покрытие кортов, заваленное мусором. Не менее удручающее зрелище являла собой группа подростков, пришедших на занятие к знаменитому теннисисту. Лишь у некоторых из этих мальчишек – разного роста, телосложения и цвета кожи – имелись ракетки. Вероятно, большинство из них пришло из чистого любопытства или же от скуки.
– Значит, хотите стать профессиональными теннисистами? – окинув их взглядом, спросил Эйс. – Начитались в газетах об их сказочных гонорарах и подумали, что так жить совсем неплохо?
Ребята простодушно закивали, кое-кто от восхищения раскрыл рот, кое-кто завистливо ухмылялся. Для всех них путь к успеху лежал через большой спорт или Голливуд, а Эйс Делани, стоявший перед ними собственной персоной, был его живым воплощением, ведь он преуспел на обоих поприщах!
– Надеетесь, что при счастливом стечении обстоятельств станете такими же, как Пит Сампрас и Андре Агасси?