Страница:
Защитите нас от иностранных компаний. Хватит строить казино, давайте строить заводы… Не надо нас доводить до озлобления, а то будет гражданская война.
Моя позиция — между Ельциным и коммунистами. Я — социалист. Борис Николаевич сказал в 1989 году, что его мечта — построить в России социализм, пуст он от нее не отказывается. А я буду его сторонником. Мне удобнее и легче реформировать страну вместе с Борисом Николаевичем. Но у нас не просят помощи, а почему? Окружение не дает. Борис Николаевич дал нам относительную политическую свободу, еще четко не зафиксированную. Давайте заставим его пройти второй этап — дать экономическую свободу. Поддержим его, дадим ему еще два, ну четыре года от силы, больше не дадим. А через пару лет проведем референдум о доверии ему, чтобы очертить границы президентской власти.
Если мы восстанавливаем Храм Христа Спасителя, это еще не значит, что сознание свое перестроили. У нас столько коммунизма в душе!»
Впрочем, в период предвыборной кампании Б.Н. Ельцин орлом летал с митинга на митинг, а заболел и «отключился» уже после… И что это так и будет, ни В.А. Брынцалов, ни все мы не знали. Кое-кто предрекал, правда…
Ну добить бы хоть один вопрос, касающийся личных свойств, взглядов миллиардера, чтоб была полная ясность. И не все же Александра Толмачева теребить… Иду прочь от «Ферейна», под кронами зелено-желтых осенних деревьев, а навстречу мне женщина. Вижу — направляется к воротам… Подхожу, извиняюсь и спрашиваю:
— Вы на «Ферейне» работаете?
— Да. А что?
— Нравится?
— Это непростой вопрос.
— А как, на ваш взгляд, хозяин, Брынцалов — добрый человек?
Рассмеялась, посмотрела на меня, как на дурочку, и ответила:
— Себе на уме, как всякий хозяин. А мы — его рабы. А подробнее — не хочу. Подробнее — лес густой. Вам-то самой как кажется, справедливо это — я дочке маленькой яблока лишнего купить не могу, а его жена шубу за тридцать шест тысяч долларов на себя напялила?
— Но весь мы строим, как известно, рыночную экономику, мы перечеркнули уравниловку, что была!
— А меня спросили, хочу я всего этого или нет? С моим мнением кто-то посчитался? И коммунисты, и эти, демократы, туда же…
У нее были серые сердитые глаза под чуть-чуть подведенными скобочками бровей… Лет двадцать пять ей, не больше…
— Но, говорят, у вас здесь столовая хорошая и дешевая?
— Это верно. Я и не говорю, что здесь хуже, чем где. Но вы о доброте заговорили… Миллиардер и доброта. Ха-ха-ха! Вы сами подумайте, можно ли доброму человеку выбиться в миллиардеры? Можно?
Еще одна молодая женщина, работница с «Ферейна», только сверкнула в меня сердитым глазом:
— Ой, да о чем вы! Иду увольняться.
Я забыла сказать, что пришла на «Ферейн» не в лучшие для него времена. Там, как выразился кто-то из работников, всюду «шастала» налоговая инспекция и «топталась» на нервах прежде всего В.А. Брынцалова, на его месте мне бы вовсе не захотелось беседы беседовать с очередным журналистом, а он — ничего, притерпелся…
В лучшие времена, в период предвыборной кампании, если верить газете, некий безымянный рабочий вот так и таким языком распространялся перед журналистом о своем счастливом житье-бытье на «Ферейне»:
«… У нас на „Ферейне“ никакой протекции — или ты спец в своем деле, или отодвинься, место не занимай. До Брынцалова много всяких жучков по протекции райкомов да мэра в руководители позалезало. Дела не знали, штаны протирали, бумажки перебирали да чаи гоняли, зато мохнатую лапу наверху имели. Брынцалов их всех поганой метлой враз вымел. Теперь людей принимают и по службе двигают по заслугам. Много бывших заводских начальников, те, кто должности незаслуженно занимал, стали простыми рабочими, технологами, лаборантами. А толковые ребята и специалисты, в своем деле разбирающиеся, при Брынцалове сразу в гору пошли. Возглавили участки цеха, отделы, стали замами по производству…
Как Брынцалов нас под свое крыло взял, так я жизнь нормальную увидел. Мы с женой вместе на «Ферейне» работаем. Я себе машину, пуст «Жигули» чуть подержанные, но купил. Жена — две шубы норковые, в одной на работу ходит. Мы с мужиками смеемся: на «Ферейне» уборщиков не надо — женщины своими шубами все тротуары выметут. Одним словом, смысл работать появился а раньше что — никому ничего не надо, горбатишься, как проклятый, зарплату до Брынцалова по три месяца не платили. Вот и оставалось, что водяру беспробудно попивать. А теперь во на квартиру поновее коплю. Нас стали уважать — мы стали лучше работать».
Такая вот путаница и неразбериха… Но мне в душе, не знаю почему, очень хочется, чтобы кто-то сказал: «Да, Брынцалов добрый, он мою нужду принял близко к сердцу и помог», Меня как-то не убедили некие фантазийные две норковые шубы, купленные женой некоего рабочего с «Ферейна», встреченного неким журналистом у некоего киоска у метро «Нагатинская»… Что-то уж чересчур. И не совсем в ту степь…
И о радость! Я нахожу подтверждение своих надежд в газете «Звезды кино и ТВ».
« — Говорят, что вы иногда позволяли себе роскошь дать актерам гонорар в несколько миллионов?
— А почему бы и не дать, если есть такая возможность? Многим покажется это чудачеством или выпендрежем — мол, бросает Брынцалов деньги, как гуляющий купец. А вот я думаю иначе. Как-то был случай, когда я познакомился с актером Всеволодом Санаевым, одна роль которого — Сиплый в «Оптимистической трагедии» — вошла в историю нашего кино. Почему бы ему не дать деньги? В тот момент они ему были нужны. Он был рад, что я дал пять миллионов. Ему же родное государств за роли в кино платило гроши, оно же его обдирало.
Помню встречу с Леонидом Филатовым. Как-то я попал в компанию — там сильные люди собрались, а Филатов им свою сказку читал, да так здорово, как это может делать только он. Разве он не гениальный наш актер? Он не только играет, но и стихи сочиняет. Сила, одним словом. Да, я дал Филатову деньги и считаю, что сделал правильно. Мы все в долгу перед нашими актерами, они столько сделали для нас. Теперь мы должны помочь им… У нас, к сожалению, сейчас о многом говорят и думают, а вот о духовной пище — не задумываются. Она, эта пища, у амбициозных деятелей на втором плане.
— А у вас на каком?
— У меня на первом. Правда, одна газета написала обо мне, мол, я покупаю художника, небрежно бросая ему ключи от автомобиля «БВ». Кого хотим унизить — меня или большого мастера? Да такому мастеру стоит подарить отличное авто, потому что он большой талант.
— Вы говорите о фразе, что Брынцалов платит художнику в час 150 долларов?
— Да такой художник, как Шилов, должен получать тысячи баксов в час! На Западе адвокат в час получает 500 долларов, а такой талант, как Шилов, должен получать намного больше.
Кстати, все эти разговоры о деньгах — примитивное совковое суждение. Художник слова и кисти, мастер кино должны получать большие деньги, и так происходит в любом нормальном обществе, потому что это цвет нации, этот мастер. Он не должен ездит в троллейбусе и стоять в очереди, его не должны отвлекать мирские заботы, как что достать и поесть, он должен столько получать, чтобы не думать об этом. К примеру, журналисты ведь тоже в таком же обидном положении находятся, а ведь это — элита общества… Вот до чего довели народ великие экспериментаторы. Мы еще долго не наладим нормальную жизнь. Но весь парадокс состоит в том, что наших предпринимателей душат налогами — мы не можем не только родному искусству помощь оказывать, но и производств развивать — так велики эти налоги!
— Но вот некоторым удается…
— Удается не всем. Я считаю, что должны быть правила и такие законы, которые бы тому способствовали. Чтобы предприниматель мог это делать свободно, а не жить под налоговым прессом. Что касается кино, то самое главное — благотворительность будет, по-моему, тогда, когда человек придет в кинотеатр и купит даже дорогой билет, и это будет ему по карману. Вот о каких условиях я говорю. У людей должны быть деньги. И программа должна быть, чтобы «Мосфильм» возродить и другие киностудии вернуть к жизни, чтобы смогли снимать столько картин, сколько их надо нашему обществу. Не могут же энтузиасты за полтора-два миллиарда рублей снимать фильмы, это им не под силу. Здесь должна быть поддержка государства в первую очередь, а не отдельных меценатов. И такое положение должно быть, чтобы все получили за свой труд: и режиссер, и оператор, и актеры, и все, кто создавал фильм. А как же иначе?..»
Александр Толмачев:
— Повторяю, приходит к нам сюда, то есть к миллиардеру Брынцалову, за всякими подачками — пустое дело. Он сам пробивался наверх трудно и считает, что человек с чувством собственного достоинства должен изо всех сил работать, вкалывать, чтобы не зависеть от разных обстоятельств, чужой воли. У него свое, особое отношение к благотворительности. Он говорит: «Я откупаюсь от церкви». Это звучит шокирующе? Однако он убежден, что помогать церкви — долг православного. «А попов, — говорит, — не люблю. вначале церковь надо реформировать, чтобы она участвовала в жизни государства. А государство обязано финансировать основную конфессию, православную конфессию. А у нас, говорит, отделили, дураки». Например, в Подмосковье в прошлом году он выделил деньги на то, чтобы отливать колокола для храмов. По его избирательному округу, Орехово-Зуевскому. Он финансировал детский дом, Дворец пионеров… Иногда я вижу, что нет проблем, он из кошелька вынимает достаточно крупную сумму и каким-то бабкам раздает на улицах. Он сам оценивает, кто нуждается, кто не нуждается. И говорит: «Если в тебе есть хоть какие-то силы, ты обязан зарабатывать. Ты лучше сделай со мной дело, ты возьми мое лекарство и продай, а не ходи с протянутой рукой». Понимаешь, вот его подход. Говорит: «Благотворительность такая развращает людей. Она заставляет их забывать о том, что они способны вообще работать».
— Значит, юнец из мордовского села никогда не получит в подарок «ВАЗ» какой-то там модели от миллиардера Брынцалова?
— Никогда. Пусть работает и зарабатывает.
Грустно. Хотя понимаю — справедливо. В.А. Брынцалову в его семнадцать тоже не дарили машин…
… Достаю с полки «Историю моей жизни», написанную выдающимся американским бизнесменом Эндрю Карнеги, читаю… И чем дальше читаю, тем просветленнее становятся мои мозги, хотя они и весьма дилетантски устроены ко всему, что есть «товар — деньги — товар»… Но тут — улавливаю, понимаю именно это — как …
Очень мило! Начало предпринимательской деятельности Эндрю напоминает чем-то это время и у Володи Брынцалова. Сами сравните:
«В детстве для меня величайшим удовольствием было разведение кроликов и голубей. Для моих пернатых и четвероногих любимцев отец выстроил хорошенький домик, и я до сих пор с благодарностью вспоминаю об этом.
С разведением кроликов связан и мой первый деловой опыт. Я заручился на все лето услугами моих товарищей, как настоящий работодатель, и за это назначил единственным вознаграждением то, что новорожденные кролики назывались их именами. Каждую субботу мои товарищи отправлялись собирать корм для кроликов. Еще и теперь меня мучают укоры совести за то, что я так скудно вознаграждал моих товарищей по играм за их труды. Многие из них все лето собирали со мной траву для моих кроликов, довольствуясь такой единовременной уплатой, самой ничтожной, какая когда-либо уплачивалась за труды. Но что же я мог предложить им? Ведь у меня у самого не было ни одного пенни!»
Подкупает простота ситуаций, в которые попадает герой, и его способность быстро оценивать любой «подарок судьбы» и принимать единственно здравое и выгодное решение:
«Самое важное по своим последствиям событие за время нашего двухлетнего пребывания с мистером Скоттом в Эльтуне произошло во время одной моей поездки в Огайо. Я сидел в заднем вагоне и смотрел в окно, когда ко мне подошел человек, похожий с виду на фермера, с зеленым мешком в руке. Он сказал, что только что узнал от кондуктора, что я имею отношение к Пенсильванской железной дороге, и хотел бы показать мне модель изобретенного им вагона для ночных поездок по железным дорогам. С этими словами он достал из своего мешка небольшую модель, изображавшую в разрезе спальный вагон.
Это был ставший впоследствии знаменитым Вуудруф, изобретатель спальных вагонов. Для меня сейчас же стало ясным все значение этого изобретения. Я обещал ему немедленно по своем возвращении изложить это дело мистеру Скотту и спросил Вуудруфа, может ли он в случае надобности ехать в Эльтуну. Мысль о спальных вагонах не давала мне покоя, и я спешил скорее вернуться в Эльтуну, чтобы изложить ее мистеру Скотту. Он нее отнесся отрицательно к этой идее и велел мне телеграммой вызвать изобретателя. Тот не замедлил явиться, и в результате переговоров был условлено, что он построит два спальных вагона и мы пустим их в обращение на нашей линии. Вслед за этим мистер Вуудруф, к моему величайшему изумлению, спросил меня, не хочу ли я сделаться участником его предприятия, и предложил мне восьмую часть прибыли.
Не долго думая, я принял его предложение. Как-нибудь, думалось мне, я уж раздобуду деньги, необходимые для уплаты моей доли в предприятии. Стоимость постройки вагонов должна была погашаться ежемесячными отчислениями. Когда настало время сделать мой первый взнос, оказалось, что на мою долю приходится 217, 5 доллара. Тогда я решился на смелый шаг и отправился к местному банкиру, мистеру Ллойду, чтобы попросит его сделать мне заем. Я изложил ему все дело, и, как сейчас помню, он, обхватив меня рукой за плечи, сказал: «Конечно, я вам сделаю заем. Вы ведь всегда хорошо ведет свои дела, Энди!» Итак, я первый раз в жизни написал вексель и нашел банкира, который принял его. Спальные вагоны имели большой успех, ежемесячная выручка вполне покрывала наши платежи. Первая значительная сумма, которую я получил в своей жизни, была именно из этого источника…»
Между прочим, эпиграфом к своей книге Эндрю Карнеги взял такие слова:
ПОКУШЕНИЕ, СПРЯТАННОЕ В СЕЙФ
Моя позиция — между Ельциным и коммунистами. Я — социалист. Борис Николаевич сказал в 1989 году, что его мечта — построить в России социализм, пуст он от нее не отказывается. А я буду его сторонником. Мне удобнее и легче реформировать страну вместе с Борисом Николаевичем. Но у нас не просят помощи, а почему? Окружение не дает. Борис Николаевич дал нам относительную политическую свободу, еще четко не зафиксированную. Давайте заставим его пройти второй этап — дать экономическую свободу. Поддержим его, дадим ему еще два, ну четыре года от силы, больше не дадим. А через пару лет проведем референдум о доверии ему, чтобы очертить границы президентской власти.
Если мы восстанавливаем Храм Христа Спасителя, это еще не значит, что сознание свое перестроили. У нас столько коммунизма в душе!»
Впрочем, в период предвыборной кампании Б.Н. Ельцин орлом летал с митинга на митинг, а заболел и «отключился» уже после… И что это так и будет, ни В.А. Брынцалов, ни все мы не знали. Кое-кто предрекал, правда…
Ну добить бы хоть один вопрос, касающийся личных свойств, взглядов миллиардера, чтоб была полная ясность. И не все же Александра Толмачева теребить… Иду прочь от «Ферейна», под кронами зелено-желтых осенних деревьев, а навстречу мне женщина. Вижу — направляется к воротам… Подхожу, извиняюсь и спрашиваю:
— Вы на «Ферейне» работаете?
— Да. А что?
— Нравится?
— Это непростой вопрос.
— А как, на ваш взгляд, хозяин, Брынцалов — добрый человек?
Рассмеялась, посмотрела на меня, как на дурочку, и ответила:
— Себе на уме, как всякий хозяин. А мы — его рабы. А подробнее — не хочу. Подробнее — лес густой. Вам-то самой как кажется, справедливо это — я дочке маленькой яблока лишнего купить не могу, а его жена шубу за тридцать шест тысяч долларов на себя напялила?
— Но весь мы строим, как известно, рыночную экономику, мы перечеркнули уравниловку, что была!
— А меня спросили, хочу я всего этого или нет? С моим мнением кто-то посчитался? И коммунисты, и эти, демократы, туда же…
У нее были серые сердитые глаза под чуть-чуть подведенными скобочками бровей… Лет двадцать пять ей, не больше…
— Но, говорят, у вас здесь столовая хорошая и дешевая?
— Это верно. Я и не говорю, что здесь хуже, чем где. Но вы о доброте заговорили… Миллиардер и доброта. Ха-ха-ха! Вы сами подумайте, можно ли доброму человеку выбиться в миллиардеры? Можно?
Еще одна молодая женщина, работница с «Ферейна», только сверкнула в меня сердитым глазом:
— Ой, да о чем вы! Иду увольняться.
Я забыла сказать, что пришла на «Ферейн» не в лучшие для него времена. Там, как выразился кто-то из работников, всюду «шастала» налоговая инспекция и «топталась» на нервах прежде всего В.А. Брынцалова, на его месте мне бы вовсе не захотелось беседы беседовать с очередным журналистом, а он — ничего, притерпелся…
В лучшие времена, в период предвыборной кампании, если верить газете, некий безымянный рабочий вот так и таким языком распространялся перед журналистом о своем счастливом житье-бытье на «Ферейне»:
«… У нас на „Ферейне“ никакой протекции — или ты спец в своем деле, или отодвинься, место не занимай. До Брынцалова много всяких жучков по протекции райкомов да мэра в руководители позалезало. Дела не знали, штаны протирали, бумажки перебирали да чаи гоняли, зато мохнатую лапу наверху имели. Брынцалов их всех поганой метлой враз вымел. Теперь людей принимают и по службе двигают по заслугам. Много бывших заводских начальников, те, кто должности незаслуженно занимал, стали простыми рабочими, технологами, лаборантами. А толковые ребята и специалисты, в своем деле разбирающиеся, при Брынцалове сразу в гору пошли. Возглавили участки цеха, отделы, стали замами по производству…
Как Брынцалов нас под свое крыло взял, так я жизнь нормальную увидел. Мы с женой вместе на «Ферейне» работаем. Я себе машину, пуст «Жигули» чуть подержанные, но купил. Жена — две шубы норковые, в одной на работу ходит. Мы с мужиками смеемся: на «Ферейне» уборщиков не надо — женщины своими шубами все тротуары выметут. Одним словом, смысл работать появился а раньше что — никому ничего не надо, горбатишься, как проклятый, зарплату до Брынцалова по три месяца не платили. Вот и оставалось, что водяру беспробудно попивать. А теперь во на квартиру поновее коплю. Нас стали уважать — мы стали лучше работать».
Такая вот путаница и неразбериха… Но мне в душе, не знаю почему, очень хочется, чтобы кто-то сказал: «Да, Брынцалов добрый, он мою нужду принял близко к сердцу и помог», Меня как-то не убедили некие фантазийные две норковые шубы, купленные женой некоего рабочего с «Ферейна», встреченного неким журналистом у некоего киоска у метро «Нагатинская»… Что-то уж чересчур. И не совсем в ту степь…
И о радость! Я нахожу подтверждение своих надежд в газете «Звезды кино и ТВ».
« — Говорят, что вы иногда позволяли себе роскошь дать актерам гонорар в несколько миллионов?
— А почему бы и не дать, если есть такая возможность? Многим покажется это чудачеством или выпендрежем — мол, бросает Брынцалов деньги, как гуляющий купец. А вот я думаю иначе. Как-то был случай, когда я познакомился с актером Всеволодом Санаевым, одна роль которого — Сиплый в «Оптимистической трагедии» — вошла в историю нашего кино. Почему бы ему не дать деньги? В тот момент они ему были нужны. Он был рад, что я дал пять миллионов. Ему же родное государств за роли в кино платило гроши, оно же его обдирало.
Помню встречу с Леонидом Филатовым. Как-то я попал в компанию — там сильные люди собрались, а Филатов им свою сказку читал, да так здорово, как это может делать только он. Разве он не гениальный наш актер? Он не только играет, но и стихи сочиняет. Сила, одним словом. Да, я дал Филатову деньги и считаю, что сделал правильно. Мы все в долгу перед нашими актерами, они столько сделали для нас. Теперь мы должны помочь им… У нас, к сожалению, сейчас о многом говорят и думают, а вот о духовной пище — не задумываются. Она, эта пища, у амбициозных деятелей на втором плане.
— А у вас на каком?
— У меня на первом. Правда, одна газета написала обо мне, мол, я покупаю художника, небрежно бросая ему ключи от автомобиля «БВ». Кого хотим унизить — меня или большого мастера? Да такому мастеру стоит подарить отличное авто, потому что он большой талант.
— Вы говорите о фразе, что Брынцалов платит художнику в час 150 долларов?
— Да такой художник, как Шилов, должен получать тысячи баксов в час! На Западе адвокат в час получает 500 долларов, а такой талант, как Шилов, должен получать намного больше.
Кстати, все эти разговоры о деньгах — примитивное совковое суждение. Художник слова и кисти, мастер кино должны получать большие деньги, и так происходит в любом нормальном обществе, потому что это цвет нации, этот мастер. Он не должен ездит в троллейбусе и стоять в очереди, его не должны отвлекать мирские заботы, как что достать и поесть, он должен столько получать, чтобы не думать об этом. К примеру, журналисты ведь тоже в таком же обидном положении находятся, а ведь это — элита общества… Вот до чего довели народ великие экспериментаторы. Мы еще долго не наладим нормальную жизнь. Но весь парадокс состоит в том, что наших предпринимателей душат налогами — мы не можем не только родному искусству помощь оказывать, но и производств развивать — так велики эти налоги!
— Но вот некоторым удается…
— Удается не всем. Я считаю, что должны быть правила и такие законы, которые бы тому способствовали. Чтобы предприниматель мог это делать свободно, а не жить под налоговым прессом. Что касается кино, то самое главное — благотворительность будет, по-моему, тогда, когда человек придет в кинотеатр и купит даже дорогой билет, и это будет ему по карману. Вот о каких условиях я говорю. У людей должны быть деньги. И программа должна быть, чтобы «Мосфильм» возродить и другие киностудии вернуть к жизни, чтобы смогли снимать столько картин, сколько их надо нашему обществу. Не могут же энтузиасты за полтора-два миллиарда рублей снимать фильмы, это им не под силу. Здесь должна быть поддержка государства в первую очередь, а не отдельных меценатов. И такое положение должно быть, чтобы все получили за свой труд: и режиссер, и оператор, и актеры, и все, кто создавал фильм. А как же иначе?..»
Александр Толмачев:
— Повторяю, приходит к нам сюда, то есть к миллиардеру Брынцалову, за всякими подачками — пустое дело. Он сам пробивался наверх трудно и считает, что человек с чувством собственного достоинства должен изо всех сил работать, вкалывать, чтобы не зависеть от разных обстоятельств, чужой воли. У него свое, особое отношение к благотворительности. Он говорит: «Я откупаюсь от церкви». Это звучит шокирующе? Однако он убежден, что помогать церкви — долг православного. «А попов, — говорит, — не люблю. вначале церковь надо реформировать, чтобы она участвовала в жизни государства. А государство обязано финансировать основную конфессию, православную конфессию. А у нас, говорит, отделили, дураки». Например, в Подмосковье в прошлом году он выделил деньги на то, чтобы отливать колокола для храмов. По его избирательному округу, Орехово-Зуевскому. Он финансировал детский дом, Дворец пионеров… Иногда я вижу, что нет проблем, он из кошелька вынимает достаточно крупную сумму и каким-то бабкам раздает на улицах. Он сам оценивает, кто нуждается, кто не нуждается. И говорит: «Если в тебе есть хоть какие-то силы, ты обязан зарабатывать. Ты лучше сделай со мной дело, ты возьми мое лекарство и продай, а не ходи с протянутой рукой». Понимаешь, вот его подход. Говорит: «Благотворительность такая развращает людей. Она заставляет их забывать о том, что они способны вообще работать».
— Значит, юнец из мордовского села никогда не получит в подарок «ВАЗ» какой-то там модели от миллиардера Брынцалова?
— Никогда. Пусть работает и зарабатывает.
Грустно. Хотя понимаю — справедливо. В.А. Брынцалову в его семнадцать тоже не дарили машин…
… Достаю с полки «Историю моей жизни», написанную выдающимся американским бизнесменом Эндрю Карнеги, читаю… И чем дальше читаю, тем просветленнее становятся мои мозги, хотя они и весьма дилетантски устроены ко всему, что есть «товар — деньги — товар»… Но тут — улавливаю, понимаю именно это — как …
Очень мило! Начало предпринимательской деятельности Эндрю напоминает чем-то это время и у Володи Брынцалова. Сами сравните:
«В детстве для меня величайшим удовольствием было разведение кроликов и голубей. Для моих пернатых и четвероногих любимцев отец выстроил хорошенький домик, и я до сих пор с благодарностью вспоминаю об этом.
С разведением кроликов связан и мой первый деловой опыт. Я заручился на все лето услугами моих товарищей, как настоящий работодатель, и за это назначил единственным вознаграждением то, что новорожденные кролики назывались их именами. Каждую субботу мои товарищи отправлялись собирать корм для кроликов. Еще и теперь меня мучают укоры совести за то, что я так скудно вознаграждал моих товарищей по играм за их труды. Многие из них все лето собирали со мной траву для моих кроликов, довольствуясь такой единовременной уплатой, самой ничтожной, какая когда-либо уплачивалась за труды. Но что же я мог предложить им? Ведь у меня у самого не было ни одного пенни!»
Подкупает простота ситуаций, в которые попадает герой, и его способность быстро оценивать любой «подарок судьбы» и принимать единственно здравое и выгодное решение:
«Самое важное по своим последствиям событие за время нашего двухлетнего пребывания с мистером Скоттом в Эльтуне произошло во время одной моей поездки в Огайо. Я сидел в заднем вагоне и смотрел в окно, когда ко мне подошел человек, похожий с виду на фермера, с зеленым мешком в руке. Он сказал, что только что узнал от кондуктора, что я имею отношение к Пенсильванской железной дороге, и хотел бы показать мне модель изобретенного им вагона для ночных поездок по железным дорогам. С этими словами он достал из своего мешка небольшую модель, изображавшую в разрезе спальный вагон.
Это был ставший впоследствии знаменитым Вуудруф, изобретатель спальных вагонов. Для меня сейчас же стало ясным все значение этого изобретения. Я обещал ему немедленно по своем возвращении изложить это дело мистеру Скотту и спросил Вуудруфа, может ли он в случае надобности ехать в Эльтуну. Мысль о спальных вагонах не давала мне покоя, и я спешил скорее вернуться в Эльтуну, чтобы изложить ее мистеру Скотту. Он нее отнесся отрицательно к этой идее и велел мне телеграммой вызвать изобретателя. Тот не замедлил явиться, и в результате переговоров был условлено, что он построит два спальных вагона и мы пустим их в обращение на нашей линии. Вслед за этим мистер Вуудруф, к моему величайшему изумлению, спросил меня, не хочу ли я сделаться участником его предприятия, и предложил мне восьмую часть прибыли.
Не долго думая, я принял его предложение. Как-нибудь, думалось мне, я уж раздобуду деньги, необходимые для уплаты моей доли в предприятии. Стоимость постройки вагонов должна была погашаться ежемесячными отчислениями. Когда настало время сделать мой первый взнос, оказалось, что на мою долю приходится 217, 5 доллара. Тогда я решился на смелый шаг и отправился к местному банкиру, мистеру Ллойду, чтобы попросит его сделать мне заем. Я изложил ему все дело, и, как сейчас помню, он, обхватив меня рукой за плечи, сказал: «Конечно, я вам сделаю заем. Вы ведь всегда хорошо ведет свои дела, Энди!» Итак, я первый раз в жизни написал вексель и нашел банкира, который принял его. Спальные вагоны имели большой успех, ежемесячная выручка вполне покрывала наши платежи. Первая значительная сумма, которую я получил в своей жизни, была именно из этого источника…»
Между прочим, эпиграфом к своей книге Эндрю Карнеги взял такие слова:
Кто не может думать, тот глуп,Но как, как стать миллионером-миллиардером в наше время, в наших метеорологических условиях? Как соорудить некое «учебное пособие» от В.А. Брынцалова, чтоб оно сослужило добрую службу соотечественникам?
Кто не хочет — слеп,
Кто не дерзает — раб.
ПОКУШЕНИЕ, СПРЯТАННОЕ В СЕЙФ
Давайте не поленимся и вспомним, сколько же было поначалу желающих усесться в президентское кресло… Почти сотня! Потом отшелушились самые уж никакие и осталось в обойме для первого тура одиннадцать «крепких» орешков.
Некий «специалист парапсихолог-экстрасенс» дал им такие стартовые характеристики (для услады слуха В.А. Брынцалова, можно предположить).
Б. Федоров — хороший хозяйственник, изобретателен во всем, рационален, предусмотрителен, но качествами политика, т.е. в частности, широтой мировоззрения, проницательностью (мышления) для действий, способных удовлетворить различные слои населения, не обладает; а уверенность в праведности своего пути не позволит считаться с мнением тонко оценивающих ситуации специалистов. Под его руководством цель накормить Россию может привести к результату «зажрались».
Ему повезло с женой. Она очень органично дополняет его, но для президента это слабый козырь.
Не соответствует облику лидера русского народа. Его личность не украсит «русский престол», а скорее внесет некоторую зажатость и неуверенность, которые происходят от осознания неспособности защитить все имеющееся, «если вдруг что»…
Г. Зюганов — потенциальный «красный». В прошлых воплощениях «наработал» себе увесистую карму и ему очень много придется потрудиться, чтобы развязать эти кармические узлы. Скорее всего, он и сам не осознает, в какое положение может попасть Россия, имея такого лидера. Именно для отработки своей собственной кармы неосознанно хочет подставить всю страну, скорее чувствует, чем знает, что при наступлении светлого времени ему в положительном, добром, процветающем обществе не найдется места или же — не «очень» почетное.
Соответствует облику руководителя прошедшего времени СССР.
Б. Ельцин . Народ достоин своего президента. Личность президента отражает состояние населения страны в настоящее время.
Ельцин самостоятельно не принял ни одного решения, не сделал ни одного шага без указаний заинтересованных, курирующих его действия лиц, находящихся в «тени». Но все это, вероятно, было нужно, поскольку не было достойного претендента. Его время прошло уже потому, что народ почувствовал фальшь во многих его словах и делах. Внутренний мир Ельцина не соответствует его внешнему поведению, а уж тем паче характеру дел, для осуществления которых приходится давать распоряжения. Кстати, от этого он и болеет — нет гармонии. Соответствует облику лидера русского народа языческой Руси тринадцатого века.
А. Лебедь . Приход к власти военачальника исключается уже силой сознания людей всего мира.
М. Горбачев . Возвращение во внутреннюю политику само по себе как факт, явилось ошибкой. Когда Горбачев лишился президентского кресла, у него был хороший международный авторитет… Не соответствует облику лидера русского народа.
В. Жириновский . Мировоззрение, замыслы, о которых еще почти ничего не сказано, способы проведения своих планов — по учебнику «Майн кампф». Искренне желая сделать все это мягче, спокойнее, с сочувствием и состраданием к человечеству, ощущая от всех этих мыслей веяние собственного благородства.
Г. Явлинский . Хитер, довольно-таки свободен в мышлении, может принять совершенно неожиданное, неординарное решение. Если выбирать между Ельциным и Явлинским, в настоящее время более подходящий на должность президента Явлинский…
Наконец:
В. Брынцалов . Ловкий делец, но не погрязший в аферах, без которых, в принципе, невозможен современный бизнес, а улучшающий моральные и этические качества своей личности и создающий в своей сфере условия людям для удобного и приятного труда, что ведет к совершенствованию культуры общества. «Кто в малом верен, тому будет доверено и большее» — гласит выражение из Евангелия. Следовательно, если этому человеку доверить руководство страной — появится тенденция к процветанию уже от самого принципа делового подхода и мировоззрения лидера. Соответствует облику лидера русского народа — «хитроватого», веселого мужика. На Руси таких всегда уважали, а если он еще и везуч, то ему и «карты в руки».
Но что мы, рядовые избиратели, знали о том, как, собственно, ведется вся эта кампания? Какие силы с какими схлестываются? Какие тайные пружины действуют? Кто нас дурачит наиболее эффективным способом? И на кой тут парапсихологи-экстрасенсы?
Это сегодня, после всего-всего, когда появилась тайнопись разговора Чубайса, Илюшина и третьего «подельника», кое-что всплыло на поверхность, а именно на выборы «тела» Б.Н. Ельцина не жалелся «черный нал», то есть темные деньги под пугающе-призывным лозунгом, вывезенным, кстати, из США некой семейкой-имиджмейкерами «Голосуй, а то проиграешь»…
А чем в это время занимался В.А. Брынцалов? Владимир Алексеевич решил «ударить автопробегом» по дороге из Москвы в Петербург… Почти по Радищеву…
Перед этим же мероприятием, так сказать, «планетарного» значения, в средствах массовой информации уже утвердилось, что если В.А. Брынцалов — то это непременно скандал или что-то около этого. Он ведь безо всякого стеснения отвечал не по стандарту на вопросы, его легко было ловить на слове…
— Ну, к примеру, — рассказывает пресс-секретарь Александр Толмачев, — его мнение об американцах… Брынцалов считает американцев людьми второго сорта, говорит: «Ну что это за культура? Триста лет? Тьфу это, а не культура. То ли дело у нас культура — тысячелетия! Я купил дом в округе Колумбия и надеялся, что тем самым привлеку крупнейших бизнесменов к себе, чтобы они вкладывали средства в нашу экономику. А они не хотят вкладывать деньги, они жадные, жмоты, они удавятся за эту копейку!» Он страшно разочарован. Он сделал это в свое время немножко даже с перепугу, когда в 93-м году пошли эти события — расстрел «Белого дома», и дальше — неизвестно что… Он и решил увезти своих детей. Но потом перетерпел, переждал…
— На чьей стороне он был?
— Он всегда на своей стороне, на стороне своих детей. То есть это не тот человек, который может бросить все, сбежать, эмигрировать, нет, если он куда-то соберется, я думаю, что он соберет вокруг себя жену, детей, братьев, сестер, друзей… Но это в очень крайнем случае. Другой страны ему не надо, он говорит: «Как же так? Здесь земля моих предков, здесь корни, здесь могилы. Я не могу отсюда уехать, мне нечего там делать. Я русский человек и хочу жить в России». Но ему задавали вопросы: «Ну вот, придут, у вас будут отнимать имущество, национализировать, например, те же коммунисты…» Пугали…
— Кто пугал?
— Очень часто иностранцы. Потому что они запуганы нашими средствами массовой информации. Он отвечал: «Я похож на человека, у которого можно отнять? Я буду защищаться с орудием в руках. У меня есть силы и здоровье».
— С американцами ясно… Кто еще из иностранцев приезжал?
— Приезжали бывшие наши друзья — болгары, поляки, все, в основном, конечно, интересовались политикой — кто придет к власти, кто не придет. Если Запад интересовал лично он, персона, то этих интересовало больше, какое направление он избирает, какую модель. Если говорить о восточных людях — корейцах, то это очень прагматичные ребята, в отличие от тех же японцев. Они задавали конкретные вопросы. Китайцы приезжали, из Ирана, из Ирака. Прагматики: сколько стоит, как долго приходится налаживать бизнес здесь, с кем сотрудничает «Ферейн», можно ли с нами сотрудничать, то есть нельзя ли быть посредником при торговле? Нормальные прагматики.
— А французы были?
— Да, конечно. Французов было много.
— Чем же они интересовались?
— Не тем, чем мы предполагали, не сексом. Этим увлекались прибалты. Прибалтов очень волнует личное, внутреннее, «нижнее белье». Причем на любых стадиях. Неважно, в предвыборных кампаниях, после выборной кампании или вообще никакая кампания.
— И Брынцалов отвечает?
— Нет проблем. Владимир Алексеевич дал зарок — отвечать на любые вопросы, любому журналисту, и если даже он, гад такой, соврет, против него никакого дела не возбуждать. Он говорит: «Это будет на твоей совести все равно. Я должен не затыкать рот, а должен быть таким чтобы этот человек меня либо полюбил, либо меня зауважал, либо не уважал и не любил, но писал хотя бы правду». Как, например, делали си-эн-эновцы. Кстати, они 28 мая наняли огромный автомобиль, джип, загрузили туда видеокамеры и с нами поехали в Петербург. Хотя их там, грубо говоря, никто особо и не ждал. А потом выпустили еще один фильм о том, как в поход, в автопробег пошли, по бездорожью, по безалаберности нашей. Экзотика!
— Как вам вообще эта идея пришла… автопробег этот?
— Когда я участвовал в телевизионной жеребьевке, там распределяли время, кто из кандидатов какое получит. У нас выпало, что в День пограничника, 28 мая, нам дают тридцать с лишним минут на петербургском телеканале. Можно было запустить ролик какой-то, или здесь записать что-то, а туда отправить кассету, или вообще плюнуть на эти минуты. Мы не стали упускать возможность, решили ехать туда. Но можно было как? Сесть в самолет, прилететь в Петербург, выступить на телеканале и обратно улететь. Это было бы неэффективно, дорого, так как Брынцалов без охраны не поехал бы и без жены — тоже. Тогда мы придумали такую вещь: а что, если… Сколько мы тогда собрали автомобилей, когда ехали? Наверное, одиннадцать-двенадцать, но десяток точно был. Небольшой штришок: предварительно нам звонили некие недоброжелатели, обещали подорвать по дороге… Представляешь, шестисотые «мерседесы», БМВ, «вольвешники», там еще куча сопровождающих автобусов с журналистами — вот такая вот толпа в сопровождении оркестра, барабанщиков выезжает с территории «Ферейна». Естественно, сбегаются все журналисты. Все это в сопровождении милиции с «мигалками»… И вот проезжаем города Тверь, Новгород, Питер. Мы заезжали, естественно, к властям. Власти очень забавно встречали. К примеру, в Твери Брынцалова особенно не любили, понимали, что ничего хорошего после этого от «папы» Ельцина им не дождаться. И они старались не встречаться с Владимиром Алексеевичем и поэтому на предложение, нельзя ли к вам в гости, — промолчали. Тогда мы сделали как? Тверь. Заранее послали туда гонца нашего, для того чтобы организовал митинг на одной из площадей города. Митинг там в поддержку Брынцалова и для пропаганды русской идеи, идеи русского социализма. На подъезде к городу нас встретил эскорт автомобилей, и вышел кто? Глава областной Думы и сказал: «Владимир Алексеевич, мы вам так страшно любим и уважаем, но мы вас просим — не ходите на митинг. Мы не хотим, чтобы был митинг в вашу поддержку». Брынцалов свое: «Как же так?» «Ой, — говорят, — а давайте вместо этого губернатор с вами встретится, поговорит». Губернатор нас встретил с распростертыми объятиями.
Некий «специалист парапсихолог-экстрасенс» дал им такие стартовые характеристики (для услады слуха В.А. Брынцалова, можно предположить).
Б. Федоров — хороший хозяйственник, изобретателен во всем, рационален, предусмотрителен, но качествами политика, т.е. в частности, широтой мировоззрения, проницательностью (мышления) для действий, способных удовлетворить различные слои населения, не обладает; а уверенность в праведности своего пути не позволит считаться с мнением тонко оценивающих ситуации специалистов. Под его руководством цель накормить Россию может привести к результату «зажрались».
Ему повезло с женой. Она очень органично дополняет его, но для президента это слабый козырь.
Не соответствует облику лидера русского народа. Его личность не украсит «русский престол», а скорее внесет некоторую зажатость и неуверенность, которые происходят от осознания неспособности защитить все имеющееся, «если вдруг что»…
Г. Зюганов — потенциальный «красный». В прошлых воплощениях «наработал» себе увесистую карму и ему очень много придется потрудиться, чтобы развязать эти кармические узлы. Скорее всего, он и сам не осознает, в какое положение может попасть Россия, имея такого лидера. Именно для отработки своей собственной кармы неосознанно хочет подставить всю страну, скорее чувствует, чем знает, что при наступлении светлого времени ему в положительном, добром, процветающем обществе не найдется места или же — не «очень» почетное.
Соответствует облику руководителя прошедшего времени СССР.
Б. Ельцин . Народ достоин своего президента. Личность президента отражает состояние населения страны в настоящее время.
Ельцин самостоятельно не принял ни одного решения, не сделал ни одного шага без указаний заинтересованных, курирующих его действия лиц, находящихся в «тени». Но все это, вероятно, было нужно, поскольку не было достойного претендента. Его время прошло уже потому, что народ почувствовал фальшь во многих его словах и делах. Внутренний мир Ельцина не соответствует его внешнему поведению, а уж тем паче характеру дел, для осуществления которых приходится давать распоряжения. Кстати, от этого он и болеет — нет гармонии. Соответствует облику лидера русского народа языческой Руси тринадцатого века.
А. Лебедь . Приход к власти военачальника исключается уже силой сознания людей всего мира.
М. Горбачев . Возвращение во внутреннюю политику само по себе как факт, явилось ошибкой. Когда Горбачев лишился президентского кресла, у него был хороший международный авторитет… Не соответствует облику лидера русского народа.
В. Жириновский . Мировоззрение, замыслы, о которых еще почти ничего не сказано, способы проведения своих планов — по учебнику «Майн кампф». Искренне желая сделать все это мягче, спокойнее, с сочувствием и состраданием к человечеству, ощущая от всех этих мыслей веяние собственного благородства.
Г. Явлинский . Хитер, довольно-таки свободен в мышлении, может принять совершенно неожиданное, неординарное решение. Если выбирать между Ельциным и Явлинским, в настоящее время более подходящий на должность президента Явлинский…
Наконец:
В. Брынцалов . Ловкий делец, но не погрязший в аферах, без которых, в принципе, невозможен современный бизнес, а улучшающий моральные и этические качества своей личности и создающий в своей сфере условия людям для удобного и приятного труда, что ведет к совершенствованию культуры общества. «Кто в малом верен, тому будет доверено и большее» — гласит выражение из Евангелия. Следовательно, если этому человеку доверить руководство страной — появится тенденция к процветанию уже от самого принципа делового подхода и мировоззрения лидера. Соответствует облику лидера русского народа — «хитроватого», веселого мужика. На Руси таких всегда уважали, а если он еще и везуч, то ему и «карты в руки».
Но что мы, рядовые избиратели, знали о том, как, собственно, ведется вся эта кампания? Какие силы с какими схлестываются? Какие тайные пружины действуют? Кто нас дурачит наиболее эффективным способом? И на кой тут парапсихологи-экстрасенсы?
Это сегодня, после всего-всего, когда появилась тайнопись разговора Чубайса, Илюшина и третьего «подельника», кое-что всплыло на поверхность, а именно на выборы «тела» Б.Н. Ельцина не жалелся «черный нал», то есть темные деньги под пугающе-призывным лозунгом, вывезенным, кстати, из США некой семейкой-имиджмейкерами «Голосуй, а то проиграешь»…
А чем в это время занимался В.А. Брынцалов? Владимир Алексеевич решил «ударить автопробегом» по дороге из Москвы в Петербург… Почти по Радищеву…
Перед этим же мероприятием, так сказать, «планетарного» значения, в средствах массовой информации уже утвердилось, что если В.А. Брынцалов — то это непременно скандал или что-то около этого. Он ведь безо всякого стеснения отвечал не по стандарту на вопросы, его легко было ловить на слове…
— Ну, к примеру, — рассказывает пресс-секретарь Александр Толмачев, — его мнение об американцах… Брынцалов считает американцев людьми второго сорта, говорит: «Ну что это за культура? Триста лет? Тьфу это, а не культура. То ли дело у нас культура — тысячелетия! Я купил дом в округе Колумбия и надеялся, что тем самым привлеку крупнейших бизнесменов к себе, чтобы они вкладывали средства в нашу экономику. А они не хотят вкладывать деньги, они жадные, жмоты, они удавятся за эту копейку!» Он страшно разочарован. Он сделал это в свое время немножко даже с перепугу, когда в 93-м году пошли эти события — расстрел «Белого дома», и дальше — неизвестно что… Он и решил увезти своих детей. Но потом перетерпел, переждал…
— На чьей стороне он был?
— Он всегда на своей стороне, на стороне своих детей. То есть это не тот человек, который может бросить все, сбежать, эмигрировать, нет, если он куда-то соберется, я думаю, что он соберет вокруг себя жену, детей, братьев, сестер, друзей… Но это в очень крайнем случае. Другой страны ему не надо, он говорит: «Как же так? Здесь земля моих предков, здесь корни, здесь могилы. Я не могу отсюда уехать, мне нечего там делать. Я русский человек и хочу жить в России». Но ему задавали вопросы: «Ну вот, придут, у вас будут отнимать имущество, национализировать, например, те же коммунисты…» Пугали…
— Кто пугал?
— Очень часто иностранцы. Потому что они запуганы нашими средствами массовой информации. Он отвечал: «Я похож на человека, у которого можно отнять? Я буду защищаться с орудием в руках. У меня есть силы и здоровье».
— С американцами ясно… Кто еще из иностранцев приезжал?
— Приезжали бывшие наши друзья — болгары, поляки, все, в основном, конечно, интересовались политикой — кто придет к власти, кто не придет. Если Запад интересовал лично он, персона, то этих интересовало больше, какое направление он избирает, какую модель. Если говорить о восточных людях — корейцах, то это очень прагматичные ребята, в отличие от тех же японцев. Они задавали конкретные вопросы. Китайцы приезжали, из Ирана, из Ирака. Прагматики: сколько стоит, как долго приходится налаживать бизнес здесь, с кем сотрудничает «Ферейн», можно ли с нами сотрудничать, то есть нельзя ли быть посредником при торговле? Нормальные прагматики.
— А французы были?
— Да, конечно. Французов было много.
— Чем же они интересовались?
— Не тем, чем мы предполагали, не сексом. Этим увлекались прибалты. Прибалтов очень волнует личное, внутреннее, «нижнее белье». Причем на любых стадиях. Неважно, в предвыборных кампаниях, после выборной кампании или вообще никакая кампания.
— И Брынцалов отвечает?
— Нет проблем. Владимир Алексеевич дал зарок — отвечать на любые вопросы, любому журналисту, и если даже он, гад такой, соврет, против него никакого дела не возбуждать. Он говорит: «Это будет на твоей совести все равно. Я должен не затыкать рот, а должен быть таким чтобы этот человек меня либо полюбил, либо меня зауважал, либо не уважал и не любил, но писал хотя бы правду». Как, например, делали си-эн-эновцы. Кстати, они 28 мая наняли огромный автомобиль, джип, загрузили туда видеокамеры и с нами поехали в Петербург. Хотя их там, грубо говоря, никто особо и не ждал. А потом выпустили еще один фильм о том, как в поход, в автопробег пошли, по бездорожью, по безалаберности нашей. Экзотика!
— Как вам вообще эта идея пришла… автопробег этот?
— Когда я участвовал в телевизионной жеребьевке, там распределяли время, кто из кандидатов какое получит. У нас выпало, что в День пограничника, 28 мая, нам дают тридцать с лишним минут на петербургском телеканале. Можно было запустить ролик какой-то, или здесь записать что-то, а туда отправить кассету, или вообще плюнуть на эти минуты. Мы не стали упускать возможность, решили ехать туда. Но можно было как? Сесть в самолет, прилететь в Петербург, выступить на телеканале и обратно улететь. Это было бы неэффективно, дорого, так как Брынцалов без охраны не поехал бы и без жены — тоже. Тогда мы придумали такую вещь: а что, если… Сколько мы тогда собрали автомобилей, когда ехали? Наверное, одиннадцать-двенадцать, но десяток точно был. Небольшой штришок: предварительно нам звонили некие недоброжелатели, обещали подорвать по дороге… Представляешь, шестисотые «мерседесы», БМВ, «вольвешники», там еще куча сопровождающих автобусов с журналистами — вот такая вот толпа в сопровождении оркестра, барабанщиков выезжает с территории «Ферейна». Естественно, сбегаются все журналисты. Все это в сопровождении милиции с «мигалками»… И вот проезжаем города Тверь, Новгород, Питер. Мы заезжали, естественно, к властям. Власти очень забавно встречали. К примеру, в Твери Брынцалова особенно не любили, понимали, что ничего хорошего после этого от «папы» Ельцина им не дождаться. И они старались не встречаться с Владимиром Алексеевичем и поэтому на предложение, нельзя ли к вам в гости, — промолчали. Тогда мы сделали как? Тверь. Заранее послали туда гонца нашего, для того чтобы организовал митинг на одной из площадей города. Митинг там в поддержку Брынцалова и для пропаганды русской идеи, идеи русского социализма. На подъезде к городу нас встретил эскорт автомобилей, и вышел кто? Глава областной Думы и сказал: «Владимир Алексеевич, мы вам так страшно любим и уважаем, но мы вас просим — не ходите на митинг. Мы не хотим, чтобы был митинг в вашу поддержку». Брынцалов свое: «Как же так?» «Ой, — говорят, — а давайте вместо этого губернатор с вами встретится, поговорит». Губернатор нас встретил с распростертыми объятиями.