Страница:
— Брат Кано, у меня к вам… деловое предложение.
Произносить в разговоре со Стрелком слово «просьба» было бы полным идиотизмом.
— Какое же?
— Мне нужно… получить доступ в вашу храмовую библиотеку.
Тео могла бы побиться об заклад — Кано изумленно хрюкнул. Но потом быстро овладел собой, прокашлялся, и все тем же сухим, официальным тоном спросил:
— А цена?
— Назовите ее, а я скажу, по карману ли она мне.
— Вам, баронесса Дурстхен — не по карману, — тонкие губы растянулись в ледяной улыбке.
— А если представить, что я могу найти дополнительные…э-э-э… источники?
— Все равно. Нет. Мы не пускаем посторонних в нашу святая святых.
Тео задумчиво посмотрела на вилку. Старую, гнутую вилку, всю в желтке, словно спрашивая ее совета. Варианта у Тео было только два — или уйти ни с чем, и оставить своего ученика на произвол судьбы, или пойти ва-банк. Тео выбрала второе.
— Ну, положим, я предложу вам, лично вам, брат Кано, в качестве оплаты… пару новых песен?
Кано смолчал. Затем медленно поднял руки. И тихо засмеялся, снимая капюшон.
На Тео смотрели веселые синие глаза Рикардо Рамболя, королевского барда, "Соловья Тэниела", как называли его все, кто когда-нибудь имел счастье слушать его игру и пение.
"Моя взяла", — подумала Тео.
— Удивительно. Я восхищен… — признался бард. Теперь, когда ему не нужно было изображать сурового жреца, лицо его стало чуть подвижнее, и Тео даже заметила, что он, судя по мимике, и впрямь восхищен.
— Ну так что? — спросила она.
— Вы замечательно прижали меня к стенке, сударыня Тео… Но у меня возник один вопрос…
— Всего один? — съязвила Тео.
— Да… почему вы не справитесь со своей проблемой сами… с помощью магии?
"Ничья", — подумала Тео.
Они оба, бард и магичка, замолчали, глядя друг на друга. Тео почувствовала, как ее рот против воли растягивается в улыбке — Рикардо был хорошим противником, и — как ловко он обставил ее!
— Ладно, — Тео отложила вилку. — Раз уж так вышло, думаю, мы теперь можем говорить открыто…
— И перед нами опять встает вопрос оплаты, — добавил Рикардо.
— Пара песен не подойдет?
Бард, он же Иерарх Близнецов, покачал головой.
— Тогда… — Тео было трудно решиться на такую откровенность, тем более что до этого она с жрецами Близнецов только конфликтовала, но ради информации стоило чем-то пожертвовать. Библиотека Храма Близнецов была ее последней надеждой. — Тогда я расскажу тебе о драконе. Хорошая сделка?
— Нет.
— Это еще почему?
— Потому что я не знаю, что тебе нужно в наших книгах, и не могу судить о ценности информации, которую буду менять… А твоя — о драконе, — вполне может оказаться пустышкой. Это два кота в двух мешках.
— Хорошо. Мы можем оставить все как есть, или… — Тео отхлебнула здешнего пива, не подумав о последствиях, и поморщилась. — Или мы оба приоткроем мешки.
— Кто первый?
— Пожалуй, я. Расскажу тебе немного о твоем коте…
И Тео вкратце поведала Рику о своей проблеме. Настолько вкратце, насколько было возможно. Только то, что она ищет Камни, нигде не смогла обнаружить даже мимолетного упоминания о них, а с этим местом…
— …связан один очень дор… нужный мне человек. Уверяю тебя, они существуют, информация из самых надежных рук… или уст…
— Хорошо. Если предположить, что ты говоришь правду…
Тео сощурилась.
— Прежде чем обвинять меня во лжи, пересчитай конечности.
— Не нужно угроз, я не верю никому. Но… Хорошо. Я поищу для тебя…
— Э, нет. Никаких «поищу». Ты проведешь меня в библиотеку, откроешь ее и позволишь мне искать самой. Я тоже никому не верю.
Рик тяжело вздохнул. Потом поднял капюшон и, снова перевоплотившись в жреца, бросил, уходя:
— Сегодня в полночь, у южной стены Храма. Не опаздывай.
Он ушел, так же незаметно, как и пришел. Тео еще немного посидела, обдумывая разговор с Кано. Мало кто знал об этом, но должность Второго Иерарха доставалась только лучшим шпионам. Рикардо безупречно выдерживал свою маскировку, никто за многие годы не смог его узнать — и только тот факт, что Тео все-таки обнаружила его истинное лицо, мог подсказать ему, что она пользовалась специфическими способами. Маги видят суть человека — никакие ухищрения с одеждой, походкой, голосом и манерой двигаться, и уж тем более никакой грим не могут их обмануть… Значит ли это, что она, раскрыв его, сама дала ему в руки подсказку? А он просто ткнул пальцем в небо — и попал, назвав ее магом? Вполне возможно. Но, даже если так и было, Тео не жалела об этом разговоре. Кано не дурак, и вступать с ним в игры, скрывая слишком многое, опасно.
Тео понадобилось около четырех лет, чтобы собрать информацию о полумифическом Кано, дипломате и шпионе, круто идущем вверх по карьерной лестнице жрецов. Он во всем являл собой нонсенс, — самый молодой Храмовый Брат, всего в шестнадцать лет. И Иерарх в двадцать один. Тео очень аккуратно, стараясь не попасться, дергала за ниточки, выспрашивала и вынюхивала, прежде чем поняла, откуда появился Кано. И кем он был.
Рик с раннего детства выказывал необычайно высокие способности к музыке и пению. Восьми лет его отдали на обучение в Академию Искусств, сразу на третий курс. Мальчишка, окруженный студентами много старше его, постепенно, под воздействием насмешек соучеников и похвалы учителей становился все отчужденнее… В нем проснулось высокомерие. Его дразнили «умником» и «рыжим», над ним насмехались — он научился презирать.
На шестнадцатый год своей жизни он получил звание Мастера. Спустя всего два месяца после торжественной церемонии Посвящения, его отец объявил, что исключает Рикардо из списка наследников и передает его в полное владение Храма Близнецов. Старший брат Рика проговорился по пьяному делу о причинах столь странного поведения отца. Тот крупно задолжал сразу нескольким купцам — компаньонам и заказчикам. Храм выкупил долговые расписки и прислал своего человека сделать Йору Рамболю заманчивое предложение. Учитывая астрономическую общую сумму долга и не такое уж и невозможное требование… Купец Рамболь предпочел отдать в Храм своего младшего сына. Ему списали большую часть долга и даже дали кредит под невысокий процент.
Зачем Рик понадобился могущественному и изолированному Ордену Близнецов, старший брат не знал. "Скорее он бы больше подошел для Ордена Садовников, они хоть не такие мрачные и музыку любят", — сказал он. Вскоре после этого разговора брат Рика уехал торговать на юг страны, и, насколько знала Тео, потихоньку там спивался.
На свое двадцатилетие Рикардо Рамболь вернулся в свет, с триумфом отыграл выступление на Весеннем празднике, подтвердив свое звание барда, словно не было в его жизни трех лет неизвестности. Он по-прежнему пел, играл, флиртовал с дамами, дрался на дуэлях и участвовал во всевозможных бардовских попойках и состязаниях. Его признали своим, не без зависти, конечно… Второе, храмовое имя его — Кано — не знал никто из его новых друзей. Уже в двадцать один год Рик стал одним из лучших шпионов Стрелков, еще менее уважая род человеческий в целом и большую часть окружающих его личностей в частности.
Тео была уверена, что Рик попытается обыграть ее, получить больше чем отдать — в идеале еще и заставить ее каким-нибудь образом работать на себя. И все же, несмотря на все это… Тео сразу же призналась себе — он ей интересен. Она восхищалась им и с нетерпением ждала предполагаемого противостояния.
Теперь, когда встреча была назначена, Тео покинула «Пегги», и направилась туда, где могла переодеться в более удобную одежду и нормально поесть. Два дня ни крошки во рту, а энергию надо восстанавливать… Потом надо навестить дочь султана, да и ей что-нибудь пожевать захватить. И теплое одеяло: в пещере, которую нашел Дерек, очень сыро.
* * *
Гринер поворочался, но устроиться удобнее, чем он уже лежал, не смог. Еловые корни — не самая лучшая постель, так он и сказал черепу, на что тот резонно возразил:
— Если будешь идти по дороге, и останавливаться в харчевнях, тебя тут же заметят. Потерпи, недолго осталось.
Гринер скрючился на земле, массируя икры. Они ужасно болели после почти двух дней пути. С черепом в сумке он пробирался через леса и овраги, тот указывал ему путь и даже научил пользоваться Дверью. Это оказалось довольно просто, Гринер даже удивился, почему Тео не показала ему этого раньше. Но, к сожалению, они прошли через Дверь всего только один раз, в самом начале пути, чтобы, как сказал череп, сразу оказаться как можно дальше от магов. Потом он отговорил Гринера от использовании магии вообще, потому что это могло навести Тео или Дерека на их след.
— Я, конечно, закрываю тебя щитом, непроницаемым для них, но лучше не высовываться, — сказал череп.
Гринер послушно согласился. Ради спасения мира пришлось пожертвовать нормальным сном в мягкой постели, приличной едой и спокойствием. И еще неизвестно в чем еще придется себе отказывать, но он был готов. Когда он спасет мир, не дав свершиться пророчеству (или дав, Гринер так толком и не разобрался), Тео не станет ругать его за побег из дома.
— Долго еще? — спросил юноша у своего спутника. Тот торчал в развилке кривой сосны, вглядываясь в темноту. Сторожил, вот уже вторую ночь.
— Завтра к вечеру будем там.
— А где там?
— Увидишь. Главное — придерживайся направления, которое я указываю.
Чем больше Гринер общался с черепом, тем больше тот напоминал ему магов. Та же непререкаемость временами, уверенность в себе и повелительное наклонение. "Ни за что не стану таким", — пообещал себе Гринер, вздохнул, натянул одеяло на нос и провалился в сон.
* * *
В огромной пещере, расположенной в Горах Святой Энле, на северо-востоке от столицы, в дне пути верхом и всего паре часов драконьего лета, среди полуобглоданных костей и мусора, зябла дочь султана Рашида Семьдесят Второго. Щиколотку девушки обхватывал металлический браслет, цепь которого тянулась до дальней стены, и крепилась там к кольцу. Настоящее логово дракона, как в северных сказаниях, только вот сокровищ не было. Ни одного — и это немало удивляло Шезару.
Хотелось есть, пить… и не только. Шезара стоически перенесла и слишком сильно, до синяков сжимавшие ее лапы дракона, и его оскаленную пасть рядом с собой, и полет, и даже мрак и сырость пещеры… Но справлять нужду в таких условиях… Все ее аристократическое существо было против такого вопиющего… непорядка. Но, что делать…
Шезара еще в самом начале, когда только дракон принес ее в эту пещеру, поняла, что скорее всего, умрет. Но не позволяла себе раскисать. В конце концов, дракон — существо из сказки, а в сказке всегда на помощь приходит добрый рыцарь.
Около пещеры послышался шум и через минуту в узкий вход протиснулся дракон. И, хотя он был виновником всех ее несчастий, Шезара снова залюбовалась им. Необыкновенно грациозный, в сверкающей чешуе, и удивительными, мерцающими глазами…
— Жаль, что ты не говоришь, — сказала девушка, завидев дракона. Она все это время пыталась пообщаться с ним, ведь в книгах, которые она читала, драконы были разумными существами, но этот только рычал и пускал дым из ноздрей. Вот и сейчас он, скользнув в пещеру, молча выплюнул что-то большое и темное изо рта прямо на пол.
— Что ты принес? — Шезара подошла ближе к чудищу. — Надеюсь, не еще одну принцессу?
Дракон улегся, свернувшись в клубок, как кошка, и облизал морду длинным языком.
— Ну-ка… посмотрим. О… одеяло, как мило. Спасибо. Еда и вода… Это для меня?
Дракон смерил ее, как ей показалось, презрительным взглядом, и фыркнул. Волна горячего, сухого воздуха взметнула девушке волосы. Вопреки убеждению, что драконы питаются мясом (и человеческим в том числе), Шезара не заметила, чтобы у него чем-то таким пахло из пасти. Наоборот, его дыхание было похоже на… запах нагретого солнцем песка или камня. Может, он ест камни? Фейрлах села на пол, оторвала кусок хлеба от буханки и впилась в него зубами. Дракон наблюдал за ней молча, лишь иногда подрагивал кончик его хвоста. Он совсем не спал — по крайней мере, при Шезаре, и подолгу смотрел на нее вот таким вот всепроникающим взглядом.
— Как дела там, снаружи? — Шезара снова попыталась завязать разговор. — Кто-нибудь едет меня спасать? Ну, даже если не едет, все равно, от голода я не умру, и за это я еще раз тебя благодарю. Хотя, может, ты носишь мне еду, чтобы откормить как следует и потом съесть — но я должна тебя разочаровать. В нашем роду все худые и жилистые.
Дракон чуть прикрыл глаза, и Шезаре показалось, что губы его дрогнули. Конечно, это могло бы быть чем угодно, но она была почти уверена — он улыбался. Значит, он ее понимает! Она продолжила светскую беседу с удвоенной энергией.
— Я читала, что драконы, живущие далеко на востоке, красные и с усами, на западе живут синие, на юге — золотые, а на севере белые. Но я нигде не читала о черных драконах. Таких как ты много? Или ты один?
Дракон дернул веком.
— Может, тебя выгнали, потому что ты не был похож на остальных…
Дракон тяжко, с присвистом вздохнул.
— Совсем одинокий, ни подруги, ни единой живой души рядом… Тебе нужен был друг, поэтому ты украл меня? Я читала, что…
— О Нижние и Верхние Боги и Демоны всех четырех миров, да заткнешься ты наконец! — раздался низкий, вибрирующий голос, заполнивший всю пещеру. Шезара испуганно ойкнула и замолчала.
"Он говорящий", — подумала она.
— Избавь меня от перечисления всего, что ты читала, кроха, я знаю, что ты много времени проводила за книгами дома. Я не выдержу, если ты все их начнешь мне пересказывать… И прекрати пороть эту жалостливую чушь насчет моего одиночества.
— Тогда почему ты меня похитил, а? — Шезара вскочила и с возмущением уперла руки в бока, подражая своей старой кормилице, которая с таким именно видом обычно распекала шалившую наследницу.
— Действительно, зачем? — буркнул дракон. — Взбредет же такая глупость в голову… Съесть тебя хочу!
— А вот и неправда, давно бы съел!
— Слышала про эстетические соображения? Предпочитаю сначала насмотреться на пищу, а потом уже проглотить. Насмотреться — слышала? — а не наслушаться, так что закрой рот и молча жуй хлеб.
— Грубиян, фешесха! — ругнулась принцесса и на северном, и на родном языке. Дракон, к ее удивлению, ответил ей на чистом арахандском:
— И не стыдно, а еще фейрлах. Вот скажу твоему отцу, какие ты слова знаешь…
Шезара гордо подняла подбородок и, отщипнув кусочек хлеба, отправила его в рот. При этом она сверлила гневным взглядом дракона, казалось, ничуть не опасаясь за жизнь. Хотя, на самом деле, она очень боялась.
— А, может, я на тебя рыцарей приманивать буду… рыцари вкусные. — Пробурчал дракон.
Теперь настал черед Шезары отмалчиваться. Дракон фыркнул. От шкуры его шел жар. Всего за час, что он провел в пещере, та согрелась настолько, что фейрлах перестала дрожать. Поев и утолив жажду, девушка завернулась в одеяло и заснула. А когда проснулась, солнце уже зашло, и дракона рядом не было.
* * *
Тео одиноко зябла у храмовой стены. В городе она успела наслушаться сплетен, большая часть которых ее вполне устраивала. Особенно радовал ее тот факт, что жрецы Древа раскопали в своих анналах старое пророчество насчет "Чудовища огнем пыхающего", и люди уже вовсю поговаривали, что только "правитель этой страны", то есть король Дориан, может избавить Вердленд от напасти. Правда, дракон пока никого не убил, но вреда причинил немало; да и не слишком-то приятно, когда у тебя над головой летают твари размером с торговую галеру. От огня зверя уже пострадало несколько полей, скотоводы жаловались, что потеряли три отары овец и множество коров, причем не всех из них дракон съел, большую часть просто разорвал. Возмущенные жители, подписав петицию, пошли напрямик к королю и вытащили его из постели, пробив в Колокол Всемирной Беды, что висел у Храма Древа на главной городской площади. По традиции, король должен был тут же откликнуться на народный зов; Дориану пришлось так и сделать, тем более что главными зачинщиками этого звона были высшие жрецы Древа. Дориан был шапочно знаком с Клопстофером, Вторым Жрецом, в основном через Тео; внимательно наблюдая за его реакцией, король понял, что старик ничего не знает об участии магички в драконьих шалостях. Он был действительно обеспокоен.
Тео и впрямь ничего не говорила другу. Во-первых, тот вряд ли одобрил бы ее методы, хотя в целом бы согласился с идеей женить короля на дочери султана Араханда. Клопстофер давно присматривался к южным землям. Тонкий политик и не чуждый торговле человек (первые двенадцать лет он служил в Храме в качестве келаря), он прекрасно понимал, что земли баронов, кольцом охватывающие королевские владения, те не отдадут. Поля распаханы, сады посажены, деньги посчитаны… А вот ничейные земли на юге от Вердленда вполне можно было бы и присоединить. Для этого нужны люди — осваивать территории, и мощный торговый путь. Поэтому, была уверена Тео, против связей с Арахандом Жрец ничего не скажет, но вот насчет дракона… Во-вторых, она просто не успевала поговорить со всеми, с кем надо было бы. Для очистки совести она сунулась было в храм Древа после встречи с Риком, но ей сказали, что Клопстофер проводит службу.
"Ну хоть религиозность у горожан повысилась после того, как этот дракон появился", — подумалось ей.
К тому же совестливый жрец рассказал бы о причинах появления дракона своим коллегам, те, опираясь на не менее благородные побуждения, рассказали бы своим друзьям… Нет. Тот же Кано куда как безопаснее в плане сохранности секрета. Он никому не скажет, надеясь извлечь из ситуации выгоду лично для себя. Тео поразмышляла некоторое время о пользе скрытности и вреде честности. Кстати, где этот жрец, чтоб его демоны взяли?
Неподалеку от магички плюхнулся в лужу камушек. Она посмотрела наверх, но на стене никого не увидела. Вряд ли жрец будет лазить по стенам… но кидать через нее камни — запросто.
Тео прыгнула, зацепилась руками за край стены, и медленно перевалилась через нее, чтобы создалось впечатление, будто она долго по ней карабкалась. Повисла на руках. Ни к чему Кано знать, на сколько ярдов в высоту она может прыгать. И в длину… и в…
— Соломки нет, — приветствовал ее жрец.
— Вижу, — буркнула магичка и спрыгнула.
Кано повел ее за собой, но сначала вручил одеяние послушника. Тео послушно натянула влажный, видимо, после стирки, балахон и направилась за жрецом. Конечно, это могло быть ловушкой. Но не было. Из-за угла не выскочили стражи, не обрушился потолок на голову, никто им даже не встретился.
— Братья ложатся рано, — объяснил Кано пустоту залов и коридоров.
— А если нам все же кто-нибудь встретится, что говорить?
— Тебе — ничего. Говорить буду я.
Тео усмехнулась про себя. Молчать даже лучше — пусть Кано сам выкручивается. Если надо, она даже изобразит кающегося брата, падая жрецу в ноги и плача.
Библиотека Храма была защищена не хуже королевской сокровищницы, а, может, даже лучше. Крепкие засовы, потом хитроумный замок, потом опять засов… а увидев следующее препятствие, Тео чуть было не присвистнула. Магическая дверь… Но…
Кано подошел к двери, снял с шеи священный символ — золотую стрелу на цепочке, и приложил ее к изображению Близнецов на створках. Склонил голову и стал читать молитву.
Видимо, жрецы считают, что дверь открывается по личному волеизъявлению богов, но Тео, украдкой просматривая структуру двери, и разобравшись в защите, поняла, что ее можно было открывать уже тогда, когда Кано со стрелой приблизился к ней на несколько шагов. Защита срабатывала на конкретный зачарованный предмет. И это было очень, очень интересно, потому что маги «ушли» двести лет назад, а этот Храм возвели около шестидесяти лет назад. Либо кто-то из магов втайне работает со Стрелками, либо… жрецы пользуются магией.
Тео решила разобраться с этой тайной потом, когда сегодняшние проблемы уже будут в прошлом. Вообще-то не только о двери она хотела бы узнать подробнее. Внутри Храма было немало того, что возбудило ее любопытство. Кано совершенно обоснованно не хотел пускать магичку сюда; ей хватило всего двух посещений, а в голове уже мелькали очень интересные догадки.
Наконец Кано закончил молитву и, одев символ на шею, снял фонарь, висевший у входа на крюке, открыл створку. Приглашающе кивнул Тео.
— Заходи…
Нескончаемая, уходящая в темноту зала — и полки, полки с книгами, до потолка, одинаковые ряды. Как они разбираются в этом лабиринте? И уж тем более Тео не представляла, как найти нужную книгу. Воспользоваться общим поиском? Невозможно, придется сидеть тут неделю без продыху, да и Кано не разрешит — мало ли что магичка может подсмотреть, пока будет искать.
Кано глянул на Тео, лукаво прищурившись.
— И как ты собираешься искать?
— Даже не знаю…
— У тебя есть час. Потом мы уйдем — перед тем, как мимо пойдет стража.
— Ты хотя бы приблизительно разбираешься в этом… в этой… даже не знаю, как назвать?
— Нет.
Видимо, это был такой хитрый план. Кано выполнил свою часть сделки, приведя магичку в библиотеку. Более того, она сама настояла, что будет искать сведения самолично. Теперь она не получит ничего, а он будет вправе требовать оплаты.
Тео решила попробовать старый способ, которым маги пользовались тогда, когда ничего другого не оставалось. Случай… Маги умели заворачивать вокруг себя события таким образом, чтобы необходимое им появлялось в их жизни само. Это не всегда срабатывало — в частности, из-за капризов судьбы или расплывчатости требований, но иного пути Тео не видела.
— Ладно, — сказала она. — Будет тебе час.
Засветила на ладони светящийся шар, чем вызвала заинтересованный взгляд Кано, и пошла вперед, полагаясь исключительно на интуицию. Свернула раз, другой… снова пошла прямо, даже не глядя на корешки книг и бирки на рукописях и свитках. Вперед, вперед… Шагов через двадцать она почувствовала некое притяжение — и, не раздумывая, свернула в ту сторону, куда звало ее шестое чувство.
Книга была маленькой, карманной, потертой. Даже не книга — дневник. "Путешествия Фармена Иерко, лично записанные им самим в течении трех лет". Тео полистала книжицу — и где-то в середине ее взгляд натолкнулся на нужный абзац.
"Мы отпустили проводников, потому что начинались известные нам земли, и дальше поехали, подгоняя лошадей — нас звал родной дом. Спустившись с Овечьих гор, мы пересекли Айкну, пока она была еще мелкая, и поехали к Тэниелу. Остановившись на ночлег у Кровавых камней, где когда-то, согласно преданию, погиб великий воитель древности, мы не смогли толком выспаться — меня и моих спутников мучили кошмары. Мы заехали в соседнюю деревеньку — Полушку. Старуха, сказительница, поведала нам полузабытую песню о Лиогарде, воине, умершем там, у камней. Жители рассказали, что там по ночам беснуются призраки и демоны. Ни тех, ни других, мы не видели, но от этого места становилось жутко. Далее мы подъехали к Горелому логу…"
Тео посмотрела в начало — там стояла дата. Тысяча триста пятнадцатый год, четыреста лет назад… Как этот дневник попал к жрецам Близнецов? Она перевернула страницу и увидела надпись, сделанную другим почерком:
"Поступило в библиотеку Хр. пятнадцатого мая 1617, занесено в реестр под номером 13785".
Еще на втором листе было написано:
"Личная библиотека приор-капитана Оуферса".
И выше:
"Собственность Клая Фирста"
И еще выше:
"Томасу Иерко, от любящего прадедушки. Да пошлет тебе Древо долгую жизнь, полную захватывающих приключений, как твоему бесшабашному предку!"
Теперь Тео знала, как этот дневник попал к жрецам. Ей почему-то показалось, что он еще понадобится, поэтому она пометила его специальным невидимым знаком, рассчитывая при случае наведаться в библиотеку Храма без сопровождающих. Подняла руку повыше, освещая себе путь, и пошла обратно.
Кано скучал, сидя на каменных плитах пола и листая какую-то красочно иллюстрированную книгу в дорогой кожаной с тиснением обложке. Услышав шаги Тео, поднялся и поставил ее на место. Подозрительно глянул.
— Что-то ты быстро…
— Повезло.
— Я не верю в везение.
— А это не везение. Это такая магия — «повезло». Очень тайная и опасная… Есть, правда, еще опаснее… Называется — "невезет".
Кано криво улыбнулся шутке Тео и поднял с пола фонарь, звякнув кольцом в ручке.
— Раз уж ты закончила раньше, чем предполагалось, может, показать тебе еще что-нибудь?
— Темницы.
— Ты шутишь? Надеюсь, да.
— Если когда-нибудь попадусь вам, буду знать, как выбираться. Или… покажи свою комнату. Твои окна выходят…
— Никуда они не выходят.
Кано вышел из библиотеки, дождался, пока Тео отойдет в сторону и прикрыл створку двери. Что-то пошептал у нее.
— Сейчас, — сказал он, — мы пойдем в «Пегги», и ты мне расскажешь о драконе.
— Ты же понимаешь, что всего я тебе не расскажу — в любом случае… но объем выданной мной информации будет напрямую зависеть от того, как ты относишься к женитьбе короля…
На обратной дороге Тео успела выяснить у Кано, что он одобряет женитьбу в целом, но совершенно не согласен с предоставленным выбором. Когда они подошли к стене, Кано как раз закончил описывать свое впечатление от баронессы Смерриль, и на лице его отразилось пренебрежение.
Произносить в разговоре со Стрелком слово «просьба» было бы полным идиотизмом.
— Какое же?
— Мне нужно… получить доступ в вашу храмовую библиотеку.
Тео могла бы побиться об заклад — Кано изумленно хрюкнул. Но потом быстро овладел собой, прокашлялся, и все тем же сухим, официальным тоном спросил:
— А цена?
— Назовите ее, а я скажу, по карману ли она мне.
— Вам, баронесса Дурстхен — не по карману, — тонкие губы растянулись в ледяной улыбке.
— А если представить, что я могу найти дополнительные…э-э-э… источники?
— Все равно. Нет. Мы не пускаем посторонних в нашу святая святых.
Тео задумчиво посмотрела на вилку. Старую, гнутую вилку, всю в желтке, словно спрашивая ее совета. Варианта у Тео было только два — или уйти ни с чем, и оставить своего ученика на произвол судьбы, или пойти ва-банк. Тео выбрала второе.
— Ну, положим, я предложу вам, лично вам, брат Кано, в качестве оплаты… пару новых песен?
Кано смолчал. Затем медленно поднял руки. И тихо засмеялся, снимая капюшон.
На Тео смотрели веселые синие глаза Рикардо Рамболя, королевского барда, "Соловья Тэниела", как называли его все, кто когда-нибудь имел счастье слушать его игру и пение.
"Моя взяла", — подумала Тео.
— Удивительно. Я восхищен… — признался бард. Теперь, когда ему не нужно было изображать сурового жреца, лицо его стало чуть подвижнее, и Тео даже заметила, что он, судя по мимике, и впрямь восхищен.
— Ну так что? — спросила она.
— Вы замечательно прижали меня к стенке, сударыня Тео… Но у меня возник один вопрос…
— Всего один? — съязвила Тео.
— Да… почему вы не справитесь со своей проблемой сами… с помощью магии?
"Ничья", — подумала Тео.
Они оба, бард и магичка, замолчали, глядя друг на друга. Тео почувствовала, как ее рот против воли растягивается в улыбке — Рикардо был хорошим противником, и — как ловко он обставил ее!
— Ладно, — Тео отложила вилку. — Раз уж так вышло, думаю, мы теперь можем говорить открыто…
— И перед нами опять встает вопрос оплаты, — добавил Рикардо.
— Пара песен не подойдет?
Бард, он же Иерарх Близнецов, покачал головой.
— Тогда… — Тео было трудно решиться на такую откровенность, тем более что до этого она с жрецами Близнецов только конфликтовала, но ради информации стоило чем-то пожертвовать. Библиотека Храма Близнецов была ее последней надеждой. — Тогда я расскажу тебе о драконе. Хорошая сделка?
— Нет.
— Это еще почему?
— Потому что я не знаю, что тебе нужно в наших книгах, и не могу судить о ценности информации, которую буду менять… А твоя — о драконе, — вполне может оказаться пустышкой. Это два кота в двух мешках.
— Хорошо. Мы можем оставить все как есть, или… — Тео отхлебнула здешнего пива, не подумав о последствиях, и поморщилась. — Или мы оба приоткроем мешки.
— Кто первый?
— Пожалуй, я. Расскажу тебе немного о твоем коте…
И Тео вкратце поведала Рику о своей проблеме. Настолько вкратце, насколько было возможно. Только то, что она ищет Камни, нигде не смогла обнаружить даже мимолетного упоминания о них, а с этим местом…
— …связан один очень дор… нужный мне человек. Уверяю тебя, они существуют, информация из самых надежных рук… или уст…
— Хорошо. Если предположить, что ты говоришь правду…
Тео сощурилась.
— Прежде чем обвинять меня во лжи, пересчитай конечности.
— Не нужно угроз, я не верю никому. Но… Хорошо. Я поищу для тебя…
— Э, нет. Никаких «поищу». Ты проведешь меня в библиотеку, откроешь ее и позволишь мне искать самой. Я тоже никому не верю.
Рик тяжело вздохнул. Потом поднял капюшон и, снова перевоплотившись в жреца, бросил, уходя:
— Сегодня в полночь, у южной стены Храма. Не опаздывай.
Он ушел, так же незаметно, как и пришел. Тео еще немного посидела, обдумывая разговор с Кано. Мало кто знал об этом, но должность Второго Иерарха доставалась только лучшим шпионам. Рикардо безупречно выдерживал свою маскировку, никто за многие годы не смог его узнать — и только тот факт, что Тео все-таки обнаружила его истинное лицо, мог подсказать ему, что она пользовалась специфическими способами. Маги видят суть человека — никакие ухищрения с одеждой, походкой, голосом и манерой двигаться, и уж тем более никакой грим не могут их обмануть… Значит ли это, что она, раскрыв его, сама дала ему в руки подсказку? А он просто ткнул пальцем в небо — и попал, назвав ее магом? Вполне возможно. Но, даже если так и было, Тео не жалела об этом разговоре. Кано не дурак, и вступать с ним в игры, скрывая слишком многое, опасно.
Тео понадобилось около четырех лет, чтобы собрать информацию о полумифическом Кано, дипломате и шпионе, круто идущем вверх по карьерной лестнице жрецов. Он во всем являл собой нонсенс, — самый молодой Храмовый Брат, всего в шестнадцать лет. И Иерарх в двадцать один. Тео очень аккуратно, стараясь не попасться, дергала за ниточки, выспрашивала и вынюхивала, прежде чем поняла, откуда появился Кано. И кем он был.
Рик с раннего детства выказывал необычайно высокие способности к музыке и пению. Восьми лет его отдали на обучение в Академию Искусств, сразу на третий курс. Мальчишка, окруженный студентами много старше его, постепенно, под воздействием насмешек соучеников и похвалы учителей становился все отчужденнее… В нем проснулось высокомерие. Его дразнили «умником» и «рыжим», над ним насмехались — он научился презирать.
На шестнадцатый год своей жизни он получил звание Мастера. Спустя всего два месяца после торжественной церемонии Посвящения, его отец объявил, что исключает Рикардо из списка наследников и передает его в полное владение Храма Близнецов. Старший брат Рика проговорился по пьяному делу о причинах столь странного поведения отца. Тот крупно задолжал сразу нескольким купцам — компаньонам и заказчикам. Храм выкупил долговые расписки и прислал своего человека сделать Йору Рамболю заманчивое предложение. Учитывая астрономическую общую сумму долга и не такое уж и невозможное требование… Купец Рамболь предпочел отдать в Храм своего младшего сына. Ему списали большую часть долга и даже дали кредит под невысокий процент.
Зачем Рик понадобился могущественному и изолированному Ордену Близнецов, старший брат не знал. "Скорее он бы больше подошел для Ордена Садовников, они хоть не такие мрачные и музыку любят", — сказал он. Вскоре после этого разговора брат Рика уехал торговать на юг страны, и, насколько знала Тео, потихоньку там спивался.
На свое двадцатилетие Рикардо Рамболь вернулся в свет, с триумфом отыграл выступление на Весеннем празднике, подтвердив свое звание барда, словно не было в его жизни трех лет неизвестности. Он по-прежнему пел, играл, флиртовал с дамами, дрался на дуэлях и участвовал во всевозможных бардовских попойках и состязаниях. Его признали своим, не без зависти, конечно… Второе, храмовое имя его — Кано — не знал никто из его новых друзей. Уже в двадцать один год Рик стал одним из лучших шпионов Стрелков, еще менее уважая род человеческий в целом и большую часть окружающих его личностей в частности.
Тео была уверена, что Рик попытается обыграть ее, получить больше чем отдать — в идеале еще и заставить ее каким-нибудь образом работать на себя. И все же, несмотря на все это… Тео сразу же призналась себе — он ей интересен. Она восхищалась им и с нетерпением ждала предполагаемого противостояния.
Теперь, когда встреча была назначена, Тео покинула «Пегги», и направилась туда, где могла переодеться в более удобную одежду и нормально поесть. Два дня ни крошки во рту, а энергию надо восстанавливать… Потом надо навестить дочь султана, да и ей что-нибудь пожевать захватить. И теплое одеяло: в пещере, которую нашел Дерек, очень сыро.
* * *
Гринер поворочался, но устроиться удобнее, чем он уже лежал, не смог. Еловые корни — не самая лучшая постель, так он и сказал черепу, на что тот резонно возразил:
— Если будешь идти по дороге, и останавливаться в харчевнях, тебя тут же заметят. Потерпи, недолго осталось.
Гринер скрючился на земле, массируя икры. Они ужасно болели после почти двух дней пути. С черепом в сумке он пробирался через леса и овраги, тот указывал ему путь и даже научил пользоваться Дверью. Это оказалось довольно просто, Гринер даже удивился, почему Тео не показала ему этого раньше. Но, к сожалению, они прошли через Дверь всего только один раз, в самом начале пути, чтобы, как сказал череп, сразу оказаться как можно дальше от магов. Потом он отговорил Гринера от использовании магии вообще, потому что это могло навести Тео или Дерека на их след.
— Я, конечно, закрываю тебя щитом, непроницаемым для них, но лучше не высовываться, — сказал череп.
Гринер послушно согласился. Ради спасения мира пришлось пожертвовать нормальным сном в мягкой постели, приличной едой и спокойствием. И еще неизвестно в чем еще придется себе отказывать, но он был готов. Когда он спасет мир, не дав свершиться пророчеству (или дав, Гринер так толком и не разобрался), Тео не станет ругать его за побег из дома.
— Долго еще? — спросил юноша у своего спутника. Тот торчал в развилке кривой сосны, вглядываясь в темноту. Сторожил, вот уже вторую ночь.
— Завтра к вечеру будем там.
— А где там?
— Увидишь. Главное — придерживайся направления, которое я указываю.
Чем больше Гринер общался с черепом, тем больше тот напоминал ему магов. Та же непререкаемость временами, уверенность в себе и повелительное наклонение. "Ни за что не стану таким", — пообещал себе Гринер, вздохнул, натянул одеяло на нос и провалился в сон.
* * *
В огромной пещере, расположенной в Горах Святой Энле, на северо-востоке от столицы, в дне пути верхом и всего паре часов драконьего лета, среди полуобглоданных костей и мусора, зябла дочь султана Рашида Семьдесят Второго. Щиколотку девушки обхватывал металлический браслет, цепь которого тянулась до дальней стены, и крепилась там к кольцу. Настоящее логово дракона, как в северных сказаниях, только вот сокровищ не было. Ни одного — и это немало удивляло Шезару.
Хотелось есть, пить… и не только. Шезара стоически перенесла и слишком сильно, до синяков сжимавшие ее лапы дракона, и его оскаленную пасть рядом с собой, и полет, и даже мрак и сырость пещеры… Но справлять нужду в таких условиях… Все ее аристократическое существо было против такого вопиющего… непорядка. Но, что делать…
Шезара еще в самом начале, когда только дракон принес ее в эту пещеру, поняла, что скорее всего, умрет. Но не позволяла себе раскисать. В конце концов, дракон — существо из сказки, а в сказке всегда на помощь приходит добрый рыцарь.
Около пещеры послышался шум и через минуту в узкий вход протиснулся дракон. И, хотя он был виновником всех ее несчастий, Шезара снова залюбовалась им. Необыкновенно грациозный, в сверкающей чешуе, и удивительными, мерцающими глазами…
— Жаль, что ты не говоришь, — сказала девушка, завидев дракона. Она все это время пыталась пообщаться с ним, ведь в книгах, которые она читала, драконы были разумными существами, но этот только рычал и пускал дым из ноздрей. Вот и сейчас он, скользнув в пещеру, молча выплюнул что-то большое и темное изо рта прямо на пол.
— Что ты принес? — Шезара подошла ближе к чудищу. — Надеюсь, не еще одну принцессу?
Дракон улегся, свернувшись в клубок, как кошка, и облизал морду длинным языком.
— Ну-ка… посмотрим. О… одеяло, как мило. Спасибо. Еда и вода… Это для меня?
Дракон смерил ее, как ей показалось, презрительным взглядом, и фыркнул. Волна горячего, сухого воздуха взметнула девушке волосы. Вопреки убеждению, что драконы питаются мясом (и человеческим в том числе), Шезара не заметила, чтобы у него чем-то таким пахло из пасти. Наоборот, его дыхание было похоже на… запах нагретого солнцем песка или камня. Может, он ест камни? Фейрлах села на пол, оторвала кусок хлеба от буханки и впилась в него зубами. Дракон наблюдал за ней молча, лишь иногда подрагивал кончик его хвоста. Он совсем не спал — по крайней мере, при Шезаре, и подолгу смотрел на нее вот таким вот всепроникающим взглядом.
— Как дела там, снаружи? — Шезара снова попыталась завязать разговор. — Кто-нибудь едет меня спасать? Ну, даже если не едет, все равно, от голода я не умру, и за это я еще раз тебя благодарю. Хотя, может, ты носишь мне еду, чтобы откормить как следует и потом съесть — но я должна тебя разочаровать. В нашем роду все худые и жилистые.
Дракон чуть прикрыл глаза, и Шезаре показалось, что губы его дрогнули. Конечно, это могло бы быть чем угодно, но она была почти уверена — он улыбался. Значит, он ее понимает! Она продолжила светскую беседу с удвоенной энергией.
— Я читала, что драконы, живущие далеко на востоке, красные и с усами, на западе живут синие, на юге — золотые, а на севере белые. Но я нигде не читала о черных драконах. Таких как ты много? Или ты один?
Дракон дернул веком.
— Может, тебя выгнали, потому что ты не был похож на остальных…
Дракон тяжко, с присвистом вздохнул.
— Совсем одинокий, ни подруги, ни единой живой души рядом… Тебе нужен был друг, поэтому ты украл меня? Я читала, что…
— О Нижние и Верхние Боги и Демоны всех четырех миров, да заткнешься ты наконец! — раздался низкий, вибрирующий голос, заполнивший всю пещеру. Шезара испуганно ойкнула и замолчала.
"Он говорящий", — подумала она.
— Избавь меня от перечисления всего, что ты читала, кроха, я знаю, что ты много времени проводила за книгами дома. Я не выдержу, если ты все их начнешь мне пересказывать… И прекрати пороть эту жалостливую чушь насчет моего одиночества.
— Тогда почему ты меня похитил, а? — Шезара вскочила и с возмущением уперла руки в бока, подражая своей старой кормилице, которая с таким именно видом обычно распекала шалившую наследницу.
— Действительно, зачем? — буркнул дракон. — Взбредет же такая глупость в голову… Съесть тебя хочу!
— А вот и неправда, давно бы съел!
— Слышала про эстетические соображения? Предпочитаю сначала насмотреться на пищу, а потом уже проглотить. Насмотреться — слышала? — а не наслушаться, так что закрой рот и молча жуй хлеб.
— Грубиян, фешесха! — ругнулась принцесса и на северном, и на родном языке. Дракон, к ее удивлению, ответил ей на чистом арахандском:
— И не стыдно, а еще фейрлах. Вот скажу твоему отцу, какие ты слова знаешь…
Шезара гордо подняла подбородок и, отщипнув кусочек хлеба, отправила его в рот. При этом она сверлила гневным взглядом дракона, казалось, ничуть не опасаясь за жизнь. Хотя, на самом деле, она очень боялась.
— А, может, я на тебя рыцарей приманивать буду… рыцари вкусные. — Пробурчал дракон.
Теперь настал черед Шезары отмалчиваться. Дракон фыркнул. От шкуры его шел жар. Всего за час, что он провел в пещере, та согрелась настолько, что фейрлах перестала дрожать. Поев и утолив жажду, девушка завернулась в одеяло и заснула. А когда проснулась, солнце уже зашло, и дракона рядом не было.
* * *
Тео одиноко зябла у храмовой стены. В городе она успела наслушаться сплетен, большая часть которых ее вполне устраивала. Особенно радовал ее тот факт, что жрецы Древа раскопали в своих анналах старое пророчество насчет "Чудовища огнем пыхающего", и люди уже вовсю поговаривали, что только "правитель этой страны", то есть король Дориан, может избавить Вердленд от напасти. Правда, дракон пока никого не убил, но вреда причинил немало; да и не слишком-то приятно, когда у тебя над головой летают твари размером с торговую галеру. От огня зверя уже пострадало несколько полей, скотоводы жаловались, что потеряли три отары овец и множество коров, причем не всех из них дракон съел, большую часть просто разорвал. Возмущенные жители, подписав петицию, пошли напрямик к королю и вытащили его из постели, пробив в Колокол Всемирной Беды, что висел у Храма Древа на главной городской площади. По традиции, король должен был тут же откликнуться на народный зов; Дориану пришлось так и сделать, тем более что главными зачинщиками этого звона были высшие жрецы Древа. Дориан был шапочно знаком с Клопстофером, Вторым Жрецом, в основном через Тео; внимательно наблюдая за его реакцией, король понял, что старик ничего не знает об участии магички в драконьих шалостях. Он был действительно обеспокоен.
Тео и впрямь ничего не говорила другу. Во-первых, тот вряд ли одобрил бы ее методы, хотя в целом бы согласился с идеей женить короля на дочери султана Араханда. Клопстофер давно присматривался к южным землям. Тонкий политик и не чуждый торговле человек (первые двенадцать лет он служил в Храме в качестве келаря), он прекрасно понимал, что земли баронов, кольцом охватывающие королевские владения, те не отдадут. Поля распаханы, сады посажены, деньги посчитаны… А вот ничейные земли на юге от Вердленда вполне можно было бы и присоединить. Для этого нужны люди — осваивать территории, и мощный торговый путь. Поэтому, была уверена Тео, против связей с Арахандом Жрец ничего не скажет, но вот насчет дракона… Во-вторых, она просто не успевала поговорить со всеми, с кем надо было бы. Для очистки совести она сунулась было в храм Древа после встречи с Риком, но ей сказали, что Клопстофер проводит службу.
"Ну хоть религиозность у горожан повысилась после того, как этот дракон появился", — подумалось ей.
К тому же совестливый жрец рассказал бы о причинах появления дракона своим коллегам, те, опираясь на не менее благородные побуждения, рассказали бы своим друзьям… Нет. Тот же Кано куда как безопаснее в плане сохранности секрета. Он никому не скажет, надеясь извлечь из ситуации выгоду лично для себя. Тео поразмышляла некоторое время о пользе скрытности и вреде честности. Кстати, где этот жрец, чтоб его демоны взяли?
Неподалеку от магички плюхнулся в лужу камушек. Она посмотрела наверх, но на стене никого не увидела. Вряд ли жрец будет лазить по стенам… но кидать через нее камни — запросто.
Тео прыгнула, зацепилась руками за край стены, и медленно перевалилась через нее, чтобы создалось впечатление, будто она долго по ней карабкалась. Повисла на руках. Ни к чему Кано знать, на сколько ярдов в высоту она может прыгать. И в длину… и в…
— Соломки нет, — приветствовал ее жрец.
— Вижу, — буркнула магичка и спрыгнула.
Кано повел ее за собой, но сначала вручил одеяние послушника. Тео послушно натянула влажный, видимо, после стирки, балахон и направилась за жрецом. Конечно, это могло быть ловушкой. Но не было. Из-за угла не выскочили стражи, не обрушился потолок на голову, никто им даже не встретился.
— Братья ложатся рано, — объяснил Кано пустоту залов и коридоров.
— А если нам все же кто-нибудь встретится, что говорить?
— Тебе — ничего. Говорить буду я.
Тео усмехнулась про себя. Молчать даже лучше — пусть Кано сам выкручивается. Если надо, она даже изобразит кающегося брата, падая жрецу в ноги и плача.
Библиотека Храма была защищена не хуже королевской сокровищницы, а, может, даже лучше. Крепкие засовы, потом хитроумный замок, потом опять засов… а увидев следующее препятствие, Тео чуть было не присвистнула. Магическая дверь… Но…
Кано подошел к двери, снял с шеи священный символ — золотую стрелу на цепочке, и приложил ее к изображению Близнецов на створках. Склонил голову и стал читать молитву.
Видимо, жрецы считают, что дверь открывается по личному волеизъявлению богов, но Тео, украдкой просматривая структуру двери, и разобравшись в защите, поняла, что ее можно было открывать уже тогда, когда Кано со стрелой приблизился к ней на несколько шагов. Защита срабатывала на конкретный зачарованный предмет. И это было очень, очень интересно, потому что маги «ушли» двести лет назад, а этот Храм возвели около шестидесяти лет назад. Либо кто-то из магов втайне работает со Стрелками, либо… жрецы пользуются магией.
Тео решила разобраться с этой тайной потом, когда сегодняшние проблемы уже будут в прошлом. Вообще-то не только о двери она хотела бы узнать подробнее. Внутри Храма было немало того, что возбудило ее любопытство. Кано совершенно обоснованно не хотел пускать магичку сюда; ей хватило всего двух посещений, а в голове уже мелькали очень интересные догадки.
Наконец Кано закончил молитву и, одев символ на шею, снял фонарь, висевший у входа на крюке, открыл створку. Приглашающе кивнул Тео.
— Заходи…
Нескончаемая, уходящая в темноту зала — и полки, полки с книгами, до потолка, одинаковые ряды. Как они разбираются в этом лабиринте? И уж тем более Тео не представляла, как найти нужную книгу. Воспользоваться общим поиском? Невозможно, придется сидеть тут неделю без продыху, да и Кано не разрешит — мало ли что магичка может подсмотреть, пока будет искать.
Кано глянул на Тео, лукаво прищурившись.
— И как ты собираешься искать?
— Даже не знаю…
— У тебя есть час. Потом мы уйдем — перед тем, как мимо пойдет стража.
— Ты хотя бы приблизительно разбираешься в этом… в этой… даже не знаю, как назвать?
— Нет.
Видимо, это был такой хитрый план. Кано выполнил свою часть сделки, приведя магичку в библиотеку. Более того, она сама настояла, что будет искать сведения самолично. Теперь она не получит ничего, а он будет вправе требовать оплаты.
Тео решила попробовать старый способ, которым маги пользовались тогда, когда ничего другого не оставалось. Случай… Маги умели заворачивать вокруг себя события таким образом, чтобы необходимое им появлялось в их жизни само. Это не всегда срабатывало — в частности, из-за капризов судьбы или расплывчатости требований, но иного пути Тео не видела.
— Ладно, — сказала она. — Будет тебе час.
Засветила на ладони светящийся шар, чем вызвала заинтересованный взгляд Кано, и пошла вперед, полагаясь исключительно на интуицию. Свернула раз, другой… снова пошла прямо, даже не глядя на корешки книг и бирки на рукописях и свитках. Вперед, вперед… Шагов через двадцать она почувствовала некое притяжение — и, не раздумывая, свернула в ту сторону, куда звало ее шестое чувство.
Книга была маленькой, карманной, потертой. Даже не книга — дневник. "Путешествия Фармена Иерко, лично записанные им самим в течении трех лет". Тео полистала книжицу — и где-то в середине ее взгляд натолкнулся на нужный абзац.
"Мы отпустили проводников, потому что начинались известные нам земли, и дальше поехали, подгоняя лошадей — нас звал родной дом. Спустившись с Овечьих гор, мы пересекли Айкну, пока она была еще мелкая, и поехали к Тэниелу. Остановившись на ночлег у Кровавых камней, где когда-то, согласно преданию, погиб великий воитель древности, мы не смогли толком выспаться — меня и моих спутников мучили кошмары. Мы заехали в соседнюю деревеньку — Полушку. Старуха, сказительница, поведала нам полузабытую песню о Лиогарде, воине, умершем там, у камней. Жители рассказали, что там по ночам беснуются призраки и демоны. Ни тех, ни других, мы не видели, но от этого места становилось жутко. Далее мы подъехали к Горелому логу…"
Тео посмотрела в начало — там стояла дата. Тысяча триста пятнадцатый год, четыреста лет назад… Как этот дневник попал к жрецам Близнецов? Она перевернула страницу и увидела надпись, сделанную другим почерком:
"Поступило в библиотеку Хр. пятнадцатого мая 1617, занесено в реестр под номером 13785".
Еще на втором листе было написано:
"Личная библиотека приор-капитана Оуферса".
И выше:
"Собственность Клая Фирста"
И еще выше:
"Томасу Иерко, от любящего прадедушки. Да пошлет тебе Древо долгую жизнь, полную захватывающих приключений, как твоему бесшабашному предку!"
Теперь Тео знала, как этот дневник попал к жрецам. Ей почему-то показалось, что он еще понадобится, поэтому она пометила его специальным невидимым знаком, рассчитывая при случае наведаться в библиотеку Храма без сопровождающих. Подняла руку повыше, освещая себе путь, и пошла обратно.
Кано скучал, сидя на каменных плитах пола и листая какую-то красочно иллюстрированную книгу в дорогой кожаной с тиснением обложке. Услышав шаги Тео, поднялся и поставил ее на место. Подозрительно глянул.
— Что-то ты быстро…
— Повезло.
— Я не верю в везение.
— А это не везение. Это такая магия — «повезло». Очень тайная и опасная… Есть, правда, еще опаснее… Называется — "невезет".
Кано криво улыбнулся шутке Тео и поднял с пола фонарь, звякнув кольцом в ручке.
— Раз уж ты закончила раньше, чем предполагалось, может, показать тебе еще что-нибудь?
— Темницы.
— Ты шутишь? Надеюсь, да.
— Если когда-нибудь попадусь вам, буду знать, как выбираться. Или… покажи свою комнату. Твои окна выходят…
— Никуда они не выходят.
Кано вышел из библиотеки, дождался, пока Тео отойдет в сторону и прикрыл створку двери. Что-то пошептал у нее.
— Сейчас, — сказал он, — мы пойдем в «Пегги», и ты мне расскажешь о драконе.
— Ты же понимаешь, что всего я тебе не расскажу — в любом случае… но объем выданной мной информации будет напрямую зависеть от того, как ты относишься к женитьбе короля…
На обратной дороге Тео успела выяснить у Кано, что он одобряет женитьбу в целом, но совершенно не согласен с предоставленным выбором. Когда они подошли к стене, Кано как раз закончил описывать свое впечатление от баронессы Смерриль, и на лице его отразилось пренебрежение.