Бенцони Жюльетта. Констанция (Книга 2)

   - И только?
   - И еще мне нужно, чтобы ты готовился к отъезду в Париж.
   - Но я не собираюсь возвращаться в столицу.
   - Нет, я придумаю какой-нибудь другой выход из положения, но обязательно учитывающий твои огромные возможности, Анри.
   - Но хоть спокойной ночи я могу тебе пожелать, Констанция?
   - Этого сколько угодно. Сегодня ты этого мне желаешь уже вовторой раз.
   - Могу и в третий.
   - Ну что ж, мне только остается сожалеть, что сегодня ночью тыостанешься в одиночестве, Анри. И постарайся в своих сновидениях вспоминать меня почаще.
   Констанция прикоснулась к губам Анри своим тонким пальцем и потом приложила его к своим губам.
   - Молчи, Анри, и никому ни слова о том, что я тебе говорила.
   Дверь захлопнулась. Виконт остался в коридоре один. Лишь в самом его конце за столом, перед ярко горящим канделябром сидел лакей и боролся со сном.
   "Скорее бы они угомонились! - думал слуга. - А на виконта вообще нет ночи, ходит из одной комнаты в другую и никак ему не повезет. Уж скорее бы кто-нибудь из дам поддался на его уговоры".
   Анри стоял, думая, возвратиться ли ему к двери Мадлен и продолжить бесполезные ухаживания или же сразу направиться к двери спальни маркизы Лагранх, ведь здесь сопротивления его домогательствам не ожидалось.
   Он некоторое время колебался, даже сделал пару шагов по направлению к спальне Мадлен, но потом передумал окончательно и постучал к маркизе.
   Та открыла почти сразу. Она даже уже успела раздеться. Бровиженщины поднялись вверх в притворном изумлении.
   - Вы что-то забыли сказать мне, виконт?
   - Я хотел бы поговорить с вами об одном деле.
   - О чем же, виконт?
   - Интересно, хорошо ли вы знаете своего мужа?
   - И вы хотели бы, виконт, чтобы я вместе с вами заинтересовалась этим вопросом? - улыбка была красноречивее всяких слов.
   Дверь распахнулась шире, и виконт смело вошел в спальню маркизы. Защелка повернулась, и виконт тут же обнял маркизу Лагранж.
   - Так вы хотели убедить меня в своей верности мужу?
   - У меня это получилось неубедительно, - усмехнулась маркиза. - Вы поняли, что моя дверь не будет заперта.
   - Я вошел бы даже в запертую дверь.
   - Вы слишком самонадеянны.
   Маркиза обняла виконта Лабрюйера и припала к его губам. Он, даже не глядя, принялся расстегивать застежки на ее платье.
   - Виконт... - шептала маркиза, и Анри чувствовал, как она делается податливой и мягкой, все сильнее и сильнее припадая к его телу.
   Даже не сбрасывая одежды, Анри лег на кровать и дунул на свечи. Темнота воцарилась в комнате.
   А слуга, сидевший за столом в коридоре, устало опустил головуна руки.
   "Только бы не вздумалось графине ночью ходить по коридору и проверять, все ли в порядке. А так можно часок-другой вздремнуть вкоридоре, пока виконт не покинет спальню маркизы Лагранж. Даже если он и застанет меня спящим, то ничего страшного, он скоро забудет об этом" - и слуга негромко захрапел.
   Констанция этой ночью спала отлично. Она встала очень рано, когда все гости еще спали, и распорядилась заложить свой экипаж.Она уехала, даже не попрощавшись ни с графиней, ни с Анри.
   Но такой стиль поведения ничуть не удивил хозяйку дворца. Она привыкла, что в ее доме появляются без приглашения и покидают его без прощания.
   Констанция спешила в Париж. Она не отказалась от своего замысла использовать Анри в борьбе с Эмилем. И если виконт не согласен был покинуть имение своей бабушки, занятый очередным романом, то ей предстояло уговорить Франсуазу отпустить Колетту, чтобы поехать с ней за город.
   "Так даже будет лучше, - утешала себя Констанция, - Франсуаза обязательно останется в Париже, и я преспокойно буду наблюдать за тем, как виконт Лабрюйер совратит несчастную Колетту".
   Было уже за полдень, когда Констанция Аламбер бежала по лестнице дома баронессы Дюамель. Франсуаза уже спешила к ней навстречу.
   - Боже мой, Констанция, где ты пропадала? - воскликнула баронесса.
   - Что случилось? - встревожилась мадемуазель Аламбер, глядя в почти безумные глаза Франсуазы.
   - Это ужасно, Констанция! Это ужасно! Гостья уже было встревожилась, не случилось ли чего с Колеттой.
   - Это ужасно! - бормотала баронесса.
   - Да что случилось, объясни же толком! Баронесса осмотрелась, но заметив на галерее дворецкого и служанку Колетты, прошептала:
   - Пойдем, пойдем, я тебе сейчас все объясню.
   Недоумевая, Констанция двинулась за хозяйкой дома. Та, зайдя вкабинет своего покойного мужа, закрыла дверь на защелку, затем взяла Констанцию за руку и усадила в глубокое мягкое кресло.
   - Сейчас я тебе расскажу. Только погоди, дай мне успокоиться, баронесса нетерпеливо налила себе стакан воды и стуча о него зубами, выпила.
   - Да не пугай же меня, Франсуаза, что случилось?
   - Колетта тебе не посылала домой никаких писем? Констанция отрицательно качнула головой.
   - Да что случилось?
   - Ты не можешь себе представить, какая это большая утрата.
   Сердце у Констанции екнуло:
   "Неужели случилось что-то страшное?" Но тут же Франсуаза добавила:
   - Ты не представляешь, какая это утрата, когда мать расстаетсясо своей дочерью.
   "Фу ты! - подумала Констанция. - Нельзя же так пугать! Оказывается, она имеет в виду замужество, называя его утратой. Нужно быть поосторожнее в словах".
   - Ты даже не можешь представить себе, Констанция, какое чувство охватывает меня, когда я представлю, что Колетта больше никогда не будет принадлежать мне!
   - О, да! - воскликнула Констанция. - Я понимаю твои чувства, всецело разделяю их. У нее отлегло от сердца:
   "Ну слава Богу, теперь-то уже точно все хорошо".
   - Я хочу, - баронесса вновь огляделась, хотя в кабинете они были только вдвоем, - чтобы то, что я тебе сейчас скажу, оставалось только между нами.
   - Конечно, хорошо. Констанция напряглась: "Вновь какие-то тайны".
   - Говори, Франсуаза, я обещаю, все услышанное мною не получит огласки.
   - Ты даже не можешь представить себе, дорогая, что я обнаружила у Колетты.
   - Что же? - выдохнула Констанция.
   - Письмо.
   - Письмо?
   - Да, к тому же любовное, - баронесса понизила голос.
   - От кого же, дорогая?
   - От этого ничтожного музыкантишки.
   - Учителя музыки?
   - Да, от этого шевалье, как его там...
   - Александра Шенье, - подсказала Констанция.
   - Вот видишь, я даже не помню его имени. И толкнул же меня черт под руку пригласить в учителя музыки именно его, почти безо всяких рекомендаций!
   - Да, не повезло тебе, Франсуаза.
   - Представляешь, письмо от этой змеи. Я взяла его на службу, положила хорошее жалованье и глупая, радовалась, как хорошо моя Колетта учится музыке, а он... - баронесса расплакалась.
   Констанция взяла ее за руку.
   - Да полно тебе, все это детские шалости, не больше.
   - Нет, нет, Констанция, мне нужно что-то делать, я должна помешать этому.
   - Ну что ты, Франсуаза...
   - Я должна знать, где они передают друг другу письма, я должна знать, где их тайник и тогда поймаю их с поличным!
   - А разве Колетта сама не сказала тебе об этом?
   - Да что ты, я даже не говорила ей, что знаю об их переписке.
   - По-моему, тебе, Франсуаза, стоило бы посоветоваться с дочерью.
   - Да нет, я не хочу, она подумает, я желаю ей зла. Да и я не смогу доказать ничего, она скажет, впервые видит это письмо и даже не читала его. А мне не так важно поквитаться с этим Александром, как наставить дочь на путь истинный.
   - Хорошо, Франсуаза, я поговорю с Колеттой и обязательно выведаю у нее, где они прячут письма.
   - Я буду многим обязана тебе! - воскликнула Франсуаза. - Постарайся, ведь Колетта так тебе доверяет.
   - Нехорошо, конечно, злоупотреблять доверием девушки, - сказала Констанция, поднимаясь с кресла, - но ничего не поделаешь, я понимаю, насколько серьезно обстоят дела.
   - Ты даже не можешь представить, дорогая, как я волнуюсь. Иди.
   - Она еще спит?
   - После обеда я уговорила ее прилечь.
   - Хорошо, Франсуаза, я иду. И только пообещай мне не рассказывать потом дочери, от кого ты знаешь, где они прячут письма.
   - Я не скажу ей ни слова, только помоги мне, Констанция. Франсуаза выпроводила мадемуазель Аламбер за дверь и опустилась в кресло. Руки женщины дрожали, она не находила себе места от волнения.
   - Это же надо, - причитала она, - какой-то там шевалье, бедный как церковная мышь, вознамерился признаваться в любви моей дочери, чья свадьба уже не за горами, у которой уже есть жених. Нет, я и представить себе такого не могла!
   Констанция тем временем уже стучала в дверь спальни Колетты. Та, как оказалось, уже не спала. Она тут же открыла и обрадовалась, увидев Констанцию.
   - О, я так хотела тебя видеть!
   - Что-нибудь случилось?
   - Да нет, - замялась девушка, - просто соскучилась. Где ты была так долго, Констанция?
   - О, я на некоторое время покидала Париж. Как ты изменилась за это время!
   - Но прошло всего несколько дней, - всплеснула руками Колетта, неужели можно так быстро измениться?
   - Да, ты же готовишься замуж, а это накладывает на тебя отпечаток. Ты уже совсем взрослая.
   Девушка доверчиво смотрела в глаза старшей подруги.
   - А ты, Констанция, выглядишь просто великолепно.
   - Спасибо, дорогая. Ну что ж, - сказала Констанция, усаживаясьв кресло и не выпуская из своих рук ладоней девушки. - Мне кажется, тебе есть что рассказать мне.
   Девушка смутилась.
   - Для начала расскажи мне, как ты живешь.
   - Великолепно.
   - А больше тебе нечего мне рассказать? Колетта пожала плечами.
   - Все хорошо.
   Но Констанция взяла ее голову в свои руки и пристально посмотрела в глаза.
   - По-моему, ты чего-то не договариваешь.
   - Но нет... - на щеках девушки заалел румянец, - мне нечего оттебя скрывать.
   - А как идут твои уроки музыки?
   - О, Александр Шенье великолепный учитель, я делаю колоссальные успехи.
   - Да, твоя мать говорила мне об этом, - небрежно заметила Констанция. А что ты еще можешь сказать об Александре Шенье?
   Девушка растерялась.
   - Я уже сказала, он великолепный учитель.
   - А ты его любишь? - напрямую спросила Констанция.
   В комнате зависло молчание. Колетта чувствовала, как бьется еесердце и не нашла ничего лучшего, как сказать вновь:
   - Он замечательный учитель.
   - И больше ничего? А разве ты его не любишь? Колетта смущенно опустила голову.
   - Так ты скажешь мне или нет?
   - Я не могу...
   - Но ведь мы же с тобой подруги, а значит, должны доверять друг другу свои секреты. Ты же знаешь, я никогда не скажу твоей матери о том, что услышу от тебя.
   - Да, мы подруги, - зашептала Колетта, - и значит должны доверять друг другу. Я признаюсь тебе, Констанция...
   - Я слушаю.
   Колетта приглушила голос так, что его еле можно было расслышать.
   - Он пишет мне письма, Констанция.
   - Какие?
   - Любовные. Он пишет такое... Я не представляла себе, что такое возможно.
   - Любовные письма? - переспросила Констанция, не веря в свою удачу, потому что теперь можно было отказаться от услуг Анри и использовать для осуществления своего плана учителя музыки Александра Шенье.
   - Да.
   - Но ты любишь его?
   - Я даже сама не знаю, - девушка избегала смотреть в глаза Констанции.
   - Но ты же что-то чувствуешь, находясь рядом с ним?
   - Да, я чувствую, как начинает сильно стучать сердце, я чувствую головокружение и я боюсь, что потеряю сознание.
   - Глупенькая, - Констанция погладила девушку по головке.
   - Это что-то необычное, - призналась Колетта.
   - Значит, ты влюблена в него. Колетта робко улыбнулась.
   - Ты так думаешь, Констанция?
   - Я в этом уверена. Это точно любовь, и тебе нечего стыдиться своих чувств.
   - Так вы... ты не осуждаешь меня?
   - Ничуть.
   - Но я должна что-то делать... - растерянность девушки была такой наивной, что Констанция улыбнулась.
   - Ты должна рассказать абсолютно все, и я найду слова, чтобыприободрить тебя и дать совет.
   - Прости, прости меня, Констанция, - заплакала Колетта, - за то, что я не сразу тебе открылась. Я ужасно люблю Александра, я каждую минуту думаю о нем. Помоги мне, научи, что делать!
   Мадемуазель Аламбер прижала девушку к себе.
   - Успокойся, все будет хорошо. Я дам тебе дельные советы и научу, как следует поступить.
   В душе Констанции смешивались два чувства. Ей было и жаль глупую Колетту и в то же время она злорадствовала: вот теперь-то ясмогу поквитаться с Эмилем де Мориво. Он надолго запомнит свое опрометчивое решение и каждый раз потом, встречаясь с ним, Констанция будет чувствовать себя победительницей. Она будет знать,что его будущая жена лишилась девственности еще до свадьбы и подстроила это она, Констанция.
   - Но что же мне делать, Констанция, - сквозь слезы говорила девушка, за мной все время подсматривают то мать, то дворецкий. Единственная, на кого я могу положиться, так это на служанку. Но мать не доверяет ей.
   - Я тебе помогу.
   - Ты поможешь мне? - обрадовалась девушка. - Ведь мать так тебе доверяет, Констанция, она даже спрашивает у тебя совета.
   Было по всему видно, что такое доверие со стороны матери к Констанции кажется Колетте просто фантастическим. Ведь больше ни у единого человека Франсуаза не просила совета за всю свою жизнь, она все и обо всем знала сама.
   - Прости меня, Колетта, но я не могу потакать вашей любви, ведь я связана обещанием твоей матери.
   - Ну помоги мне1 Помоги же, Констанция! - плакала девочка, зарываясь мокрым от слез лицом в колени Констанции.
   Мадемуазель Аламбер смотрела в окно, предвкушая свою победу.
   - Хорошо, Колетта, давай напишем ему ответ.
   - Как это, ведь писать должна я?
   - Правильно, ты будешь писать, а я подскажу тебе как это нужноделать, ведь мне уже не раз приходилось писать подобные письма.
   Слезы в глазах Колетты почти моментально высохли, а на губах появилась счастливая улыбка. Выглядела она, правда, немного глуповато, но зато трогательно.
   - Хочешь, мы напишем ему ответ прямо сейчас?
   - Да, правда, давай сейчас! - Колетта вскочила. - Констанция, ясейчас принесу его письмо. Ты прочитаешь, и мы придумаем ответ.Подожди меня здесь, я сейчас!
   Девушка выбежала в коридор, и Констанция услышала, как стучат ее каблучки по лестнице. Она осторожно выглянула и увидела, как Колетта сбегает вниз. Констанция подошла к поручням галереи и посмотрела вниз.
   Колетта уже сбежала на первый этаж и бросилась бегом в раскрытую дверь комнаты, где стояли музыкальные инструменты - клавир, клавесин и позолоченная арфа. Отсюда, сверху, Констанциибыло хорошо видно, как Колетта огляделась по сторонам, а потом, убедившись, что ее никто не видит, запустила руку под чехол, прикрывавший верх арфы.
   Тихо зазвенели струны, и испуганная девушка тут же прикрыла ихрукой. В ее пальцах белел конверт письма.
   Боясь, что девушка заметит, что она подсматривала, Констанциябыстро вернулась в спальню и только успела устроиться в мягком кресле, как в комнату вбежала Колетта.
   Лицо ее сияло от счастья, а конверт с письмом она прижимала к груди.
   - Вот оно, Констанция.
   Мадемуазель Аламбер тут же развернула письмо и принялась читать.
   Это был несусветный бред. Какими только эпитетами не наделял свою возлюбленную Александр Шенье! Но ничего неожиданного в письме для Констанции не было. Обычное любовное письмо мальчишки, еще не научившегося как следует писать.
   Даже не дочитав до конца, Констанция сложила письмо и вновь опустила его в конверт.
   - Возьми, - протянула она послание Колетте. Та с надеждой смотрела на Констанцию.
   - Ну как?
   - Он пишет великолепно, правда, немного сбивчиво, но в искренности его чувств я не сомневаюсь.
   - Так, что мне делать?
   - Пойми меня правильно, Колетта, если он написал тебе письмо, то ты вправе ответить ему точно таким же. Ты согласна?
   - Конечно! Я так рада, что вы согласились помочь мне!
   - Садись к секретеру, - Констанция сама подвинула стул, а Колетта уже нетерпеливо откинула крышку, взяла лист бумаги, перо и приготовилась писать.
   Констанция, обдумывая текст будущего письма, ходила по комнате, обмахиваясь веером.
   А Колетта следила за ней, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону.
   - Как ты его называешь? - спросила мадам Аламбер.
   - Шевалье.
   - Ну, так и пиши: "Дорогой шевалье!" Колетта склонила головуна бок и от усердия высунув язычок, начала старательно выводить буквы.
   А Констанция, спохватившись, что впопыхах ее подопечная забылазакрыть дверь, щелкнула задвижкой.
   - Вот так-то лучше, иначе, чего доброго, сюда придет твоя мать,и ты не успеешь дописать письмо, а я буду уличена.
   - Я тебя ни за что не выдам! - горячо проговорила девушка.
   - Значит так:"Дорогой шевалье! Ваша любовь окрыляет меня и наполняет нежностью мое сердце". Колетта слушала как завороженная.
   - Ты знаешь такие красивые слова, Констанция!
   - Это всего лишь дань приличия, так пишут все, - призналась мадемуазель Аламбер, - и твое письмо не будет ничем отличаться от сотни других.
   - Но ведь его письмо особенное, Констанция?
   - И он пишет тебе самые обыкновенные слова. А ты лучше поменьше говори, а записывай.
   - "...и наполняет нежностью мое сердце", - повторяла вслед за пером Колетта. Что-что, а почерк был у нее отменный, буквы получались ровными, с одинаковым наклоном и в коице каждого слова стоял замысловатый завиток.
   - А в конце, Колетта, можешь пририсовать какой-нибудь цветокили сердце - что тебе больше нравится.
   - А дальше? - спросила девушка.
   - Пиши: "...вы себе даже не представляете, как мне приятно получать эти письма".
   Колетта радостно засмеялась и принялась записывать.
   - Мне в самом деле приятно получать их, Констанция.
   - Значит, ты написала правду.
   - А дальше?
   - Пиши: "...Я понимаю, что подвергаю себя опасности, ведь матьследит за мной, разгневается, узнав о вашей любви ко мне, дорогойшевалье".
   В таком же духе Констанция надиктовала Колетте и все письмо.Она остановила свой диктант лишь тогда, когда последняя строчка приблизилась к нижнему обрезу бумаги.
   - Ну вот и все. Подпиши: "Ваша ученица Колетта".
   - Это так скромно, - пробормотала девушка, - но в то же время с таким уважением.
   - А теперь можешь передать ему это письмо. Колетта была достаточно хитра, чтобы сплоховать во второй раз. Она заклеила конверт с письмом и спрятала его на полке секретера.
   - Хорошо, я обязательно передам его. А Констанция, уже зная, где находится тайник, не стала расспрашивать об этом девушку.
   - Желаю успеха!
   Она покинула комнату Колетты и направилась к поджидавшей ее Франсуазе. Та совершенно извелась от нетерпения.
   - Ну, что ты узнала, Констанция? - зашептала баронесса, прикрывая дверь.
   - Это всего лишь детская влюбленность и не больше, как я тебе и говорила.
   Баронесса с облегчением вздохнула:
   - Дай-то Бог, чтобы оно так и было. Ты уверена в этом, Констанция?
   - Я даже могу сказать тебе, где они обмениваются письмами. - Где же?
   - Правда, Колетта просила не говорить об этом, и я ей пообещала.
   - Но ты же знаешь, это для ее же блага, - настаивала Франсуаза, - ты обязана мне сказать.
   Констанция для вида немного поколебалась, а потом тяжело вздохнув, объяснила:
   - Они прячут свои письма на струнах арфы, а затем опускают вчехол. Так что ты десятки раз проходила мимо их тайника и ничего незаметила.
   - Ах, змея! - воскликнула Франсуаза. - Это мог придумать только он, учитель музыки! Под струнами арфы... Моей девочке и в голову такое не могло бы прийти.
   - А когда должен прийти учитель музыки?
   - Через полчаса. Уж я покажу ему, как зариться на мою дочь!
   ГЛАВА 13
   Колетта и ее учитель музыки Александр Шенье усердствовали всвоих занятиях. Колетта напевала тихим проникновенным голосом душещипательную песенку о пастушке и принце.Шевалье, полуприкрыв глаза, помахивал в воздухе рукой, изображая из себя метроном, исправно отбивающий такт. За спиной у девушки стояла ее служанка, и ее лицо светилось восторженной улыбкой. Она была очень рада за свою молодой хозяйку.
   Зато баронесса Дюамель сидела с каменным лицом. Рядом с ней, в кресле, восседала Констанция и давилась смехом, правда, при этом лицо ее оставалось непроницаемым. Жизнь при дворе научила ее скрывать свои эмоции.
   Дворецкий стоял в дверях и машинально кивал головой в такт песни. Баронесса строго посмотрела на него, и он, спохватившись, замер, как каменное изваяние.
   А песня лилась и лилась, казалось, ей не будет конца. Пальцы девушки перебирали струны, и она даже не смотрела на них.
   Баронесса занервничала. Веер чуть не хрустнул в ее пальцах.Констанция подсела поближе к баронессе и шепнула ей на ухо:
   - Осторожнее, Франсуаза, не спугни их.
   Наконец, прозвучали последние аккорды и в наступившей тишине пронзительно зазвенела случайно задетая Колеттой самая высокая струна.
   Служанка девушки, не удержавшись, громко заап-плодировала. Но к удивлению Колетты и учителя музыки, никто не разделил ее восторгов.
   На этом урок можно было бы и закончить, но шевалье полистал ноты и, подойдя к Колетте, указал пальцем на третью строку:
   - Вот в этом пассаже, мадемуазель, вам следовало бы еще поупражняться, он звучит немного ненатурально. И он принялся считать:
   - Раз-два-три, раз-два-три... Колетта кивала головой и повторяла:
   - Раз-два-три, раз-два-три...
   Ее пальцы коснулись струн, но лишь только шевалье встретилсявзглядом с баронессой, он тут же поспешил добавить:
   - Хорошо, мадемуазель, я надеюсь, это у вас получится. Можете потренироваться и без меня, я должен идти.
   - Но я хотела бы знать ваше мнение, шевалье, - просительно произнесла Колетта.
   - Нет-нет, я должен идти.
   Александр Шенье подхватил чехол арфы и баронесса стала следить за каждым его движением, как следят за движениями фокусника, пытаясь разгадать секрет исчезновения кролика в шляпе.
   Колетта, прекрасно зная, что сейчас произойдет, решила отвлечьна секунду мать. Она подбежала к баронессе, обняла ее за шею и поцеловала в щеку. Но Франсуаза из-за плеча дочери все равно продолжала следить за шевалье.
   Тот набросил чехол на арфу и на мгновение замешкался.Служанка Колетты, бывшая, конечно, в курсе всего происходящего, испуганно водила глазами из стороны в сторону.
   Констанция, как и баронесса, тоже заметила едва уловимое движение шевалье. Предательски хрустнула бумага, подсунутая под струны арфы. Чехол тут же закрыл инструмент целиком, а Александр Шенье быстро отошел от него. И с облегчением вздохнув, произнес:
   - Ваша дочь - великолепная ученица.
   - Постойте-ка, шевалье, - ледяным голосом произнесла баронесса, поднимаясь с кресла, ее вид был грозен и суров.
   Колетта с надеждой посмотрела на Констанцию, но та, как назло,глядела в другую сторону.
   Снимите-ка чехол с арфы! - распорядилась баронесса.Шевалье не двинулся с места. Тогда дворецкий, степенно поклонившись хозяйке, двинулся к инструменту. Он сдернул чехол и все увидели белый конверт, задвинутый между струн арфы.Наступило неловкое молчание.
   Баронесса Дюамель брезгливо, двумя пальцами вытащила конверт, покрутила им в воздухе и обратилась к шевалье.
   - Вы можете объяснить, молодой человек, что это такое?
   Тот стоял, заложив руки за спину, с видом напроказившего школьника.
   Так и не дождавшись ответа, баронесса обратилась к своей дочери.
   - Я спрашиваю, что это?
   Колетта пожала плечами, всем своим видом изображая недоумение.
   И тут Александр Шенье обрел дар речи.
   - Это письмо, мадам, письмо, которое я написал вашей дочери.
   Колетта вздрогнула.
   - Я не могу вас обмануть, - продолжал учитель музыки, - я написал это письмо, потому что не мог скрывать своих чувств.
   Колетта готова была расплакаться, ее служанка закрыла лицо руками.
   Констанция всем видом изображала непричастность ко всему происходящему.
   А баронесса, напустив на себя еще более холодный вид, двинулась к выходу.
   - Шевалье, подождите моего возвращения. А ты, Колетта, следуйза мной.
   Молодые люди переглянулись. Но что мог сделать Александр? Их взгляды были более красноречивы, чем слова.
   - Поторопись! - баронесса стояла в двери. Когда баронесса и еедочь удалились в другую комнату и за ними щелкнула дверная задвижка, Констанция произнесла:
   - Я сочувствую вам, шевалье, и думаю, мне лучше уйти.
   Александр Шенье, бледный как смерть, едва заметно кивнул. И Констанция, вполне удовлетворенная собой, выпорхнула из комнаты.Она сбежала по лестнице, весело напевая себе под нос припев песни про пастушку и принца. А затем села в свой экипаж и постучала в переднюю стенку.
   - Домой, любезный, - чуть громче, чем следовало, приказала Констанция.
   Но лишь только карета завернула за угол ограды, как снова раздался стук в стену:
   - Подожди-ка здесь, любезный.
   Кучер покорно выполнил приказание. Ему было все равно, ехать или стоять на месте. Раз мадемуазель Аламбер желает стоять, значитони остановятся.
   А баронесса Дюамель тем временем строго смотрела на свою дочь. Колетта вся дрожала.
   - Садись! - строго приказала мать.
   - Мама!
   - Я сказала садись!
   Колетта опустилась в кресло и зажала дрожащие ладони коленями. Она смотрела как затравленный зверек на охотничьего пса. Баронесса вновь показала конверт.
   - Ты знала об этом письме?
   - Нет-нет!
   - Не ври!
   - Нет, нет, мама!
   - Я сказала, не ври!
   - Ну правда же, нет! - сбивчиво принялась объяснять молодая девушка.
   Баронесса посмотрела на секретер.
   - Ты не хочешь сказать, Колетта, где хранятся остальные письма?
   - Я не знаю ни о каких письмах.
   - А вот я знаю, где они лежат. Колетта втянула голову в плечи.