Бенцони Жюльетта. Констанция (Книга 5)

   - Вы и так сделали все, что могли, дитя мое, спокойно сказал кардинал. - Я не стал уверять ювелиров в своей кредитоспособности, поскольку мне казалось, что это очевидно для всех.
   - Вы договорились купить ожерелье в кредит?
   - Да. С рассрочкой до первого августа и четырехразовой выплатой.
   Графиня напряженно подалась вперед.
   - Ожерелье уже у вас?
   Кардинал медленно покачал головой.
   - Я вынужден вас разочаровать, графиня. Ожерелья у меня нет, и в лучшем случае я получу его во вторник.
   Госпожа де ла Мотт побледнела. - В лучшем случае?.. А что произошло? Разве вы не подписали купчую?
   Кардинал остановился у окна. Задумчиво глядя на цветущий сад, он сказал:
   - Купчая составлена и подписана. Однако, есть некоторые препятствия, которые не позволяют мне считать сделку завершенной. Подтверждением тому может служить отсутствие у меня ожерелья. Он снова умолк, и госпожа де ла Мотт стала ерзать на диване, шурша платьем. Еще не зная, в чем причины того, что сделка не состоялась, графиня ощутила нервозность, близкую к панике. Возможно, кардинал что-то пронюхал, а, может быть, проболтался Калиостро?.. Как бы то ни было, надо поскорее взять себя в руки и выглядеть как можно естественнее.
   - Что же произошло? - спросила она. Кардинал повернулся к графине.
   - Сделка выглядит не совсем такой, какой я ее себе представлял.
   - Что вы имеете в виду? Де Роан прищурился.
   - Мне ничего не известно о том, что это ожерелье покупает для себя королева, а я выступаю лишь посредником. В моем представлении все выглядело по-иному. Я должен был выступать непосредственным покупателем. И всех документов за моей подписью должно было хватить для того, чтобы считать сделку завершенной. Графиня де ла Мотт сделала удивленное лицо. - А что, ювелирам не хватило документов за вашей подписью?
   - Именно так. В свое оправдание они привели слова о том, что бриллиантовое ожерелье ценой в миллион шестьсот тысяч ливров покупает для себя королева, но, поскольку она опасается сделать это открыто из-за возможного нежелательного резонанса, то сделка была поручена мне. Получилось, что я не могу выступать собственным финансовым гарантом.
   Графиня почувствовала, как у нее пересохло в горле, и слабым голосом попросила:
   - Вы не могли бы подать мне воды, ваше высокопреосвященство?
   Кардинал налил стакан воды из стоящего на подоконнике графина и подал его госпоже де ла Мотт.
   - Вам не стоит так нервничать, моя дорогая, - уже более спокойно произнес он. - Хотя это и явилось для меня неожиданностью, но еще не все потеряно.
   Отпив воды, графиня немного пришла в себя. - Чего же требовали от вас эти ювелиры? Кардинал улыбнулся и развел руками. - Всего лишь подпись королевы. Статс-дама ее величества мгновенно подувствовала облегчение. Боже мой, как вы напугали меня... - вздохнув, сказала она. - Я уж было подумала, что сделка окончательно сорвалась, и виновата в этом я.
   - А я и не говорил, что сделка сорвалась, - возразил кардинал. Напротив, я уверен в том, что все будет в порядке. Я всего лишь по-иному представлял обстоятельства дела. Впрочем, для меня это не имеет особого значения. Главное в том, чтобы я мог получить подпись ее величества на купчей. И вот тут я целиком и полностью полагаюсь на вашу помощь.
   К графине, наконец, вернулось хорошее расположение духа.
   - Я с удовольствием помогу вам, ваше высокопреосвященство. Единственное, о чем я хочу вас попросить - понять сложность моего положения. Ведь я нахожусь между двумя влюбленными, - с этими словами она смущенно опустила глаза, - и оттого вынуждена импровизировать, порой не ставя об этом в известность ту или другую сторону. Если я чем-то обидела вас, то еще раз приношу свои глубокие извинения.
   - Теперь я все понимаю, дитя мое, - мягко сказал кардинал, - и не держу на вас обиды. Ведь если бы не вы, я бы до сих пор не мог рассчитывать ни на какое ответное чувство со стороны ее величества. Графиня, когда вы сможете получить подпись королевы на купчей?
   Госпожа де ла Мотт задумалась.
   - Королева должна прибыть в Версаль завтра... Правда, я не знаю, когда это произойдет. Скорее всего, во второй половине дня. Вечером во дворце намечен торжественный ужин по случаю возвращения королевской четы из путешествия. Если я не смогу получить подпись ее величества до этого - что более всего вероятно, поскольку мы вряд ли сможем остаться с королевой наедине перед подготовкой к ужину, тогда я постараюсь сделать все в воскресенье.
   Кардинал кивнул.
   - Ну, что ж, это меня устраивает. Я договорился с ювелирами о том, что буду у них во вторник с первым взносом и подписанным королевой документом. У нас есть время до понедельника, графиня.
   - А когда вы отбываете в Рим, ваше высокопреосвященство?
   - Точная дата моего отъезда пока неизвестна. Она уточняется по дипломатическим каналам. Во всяком случае, я пробуду в Париже всю будущую неделю.
   Графиня де ла Мотт улыбнулась.
   - Значит, я успею передать ожерелье ее величеству. Я даже надеюсь, что королева сможет найти время для новой встречи с вами.
   Морщинистые щеки кардинала покрылись легким румянцем.
   - Вы думаете, что это возможно? - с надеждой спросил он.
   Графиня поднялась с дивана.
   - Это не только возможно, но и более чем вероятно, - уверила она де Роана. - Получив такой подарок, ее величество непременно захочет отблагодарить вас. Что может быть лучшим способом проявления благодарности с ее стороны? Разумеется, встреча. Во всяком случае, если она спросит меня об этом, я непременно порекомендую ей доставить вам такое удовольствие еще до вашего отъезда.
   После таких слов кардинал обрадованно воскликнул:
   - Господь слышит мои молитвы! Он послал мне в вашем лице ангела-хранителя, который взял на себя заботу о моих сердечных делах! Графиня, вы обязательно будете вознаграждены за это на небесах.
   Госпожа де ла Мотт мило улыбнулась.
   - О большем я и не смею мечтать.
   Кардинал со страстью, более приличествующей юному кавалерийскому офицеру, поцеловал руку графини и проводил ее до двери кабинета.
   - Я вынуждена вас покинуть, ваше высокопреосвященство, - сказала госпожа де ла Мотт, прощаясь. - Как вы сами понимаете, меня ждут дела в Версале.
   - Конечно-конечно...Де Роан остановился у двери и неожиданно взмахнул рукой. - О, бог мой! Я ведь забыл о самом главном... Купчая... Он быстро направился к своему столу, открыл ящик и достал оттуда свернутую в трубку и прошнурованную бумагу.
   - Вот, попросите королеву поставить свою подпись. И можете обрадовать ее - во вторник я передам вместе с вами ожерелье, предназначенное в подарок ее величеству.
   Графиня забрала документ и опустила голову.
   - Узнав об этом, королева будет счастлива, ваше высокопреосвященство. То же самое я могу сказать и о себе.
   Покинув дворец кардинала де Роана, графиня де ла Мотт села в карету и приказала кучеру:
   - В Сен-Антуанское предместье.
   Карета графини де ла Мотт остановилась рядом с дешевым постоялым двором на кишевшей народом улице в Сен-Антуанском предместье. У мостовой возвышался обветшалый четырехэтажный дом, на котором висела покосившаяся вывеска "Уютное местечко".
   Когда кучер спустился вниз и открыл дверцу кареты перед графиней, она с изумлением воззрилась на слугу.
   - Ты что, с ума сошел? Неужели ты думаешь, что я отправлюсь в эту помойную яму ?.. Слуга склонился в низком поклоне.
   - Простите, госпожа, я подумал...
   - Он подумал!.. - возмущенно воскликнула графиня. - А ну-ка, немедленно отправляйся в этот свинарник, найди там графа Калиостро и приведи сюда. И пошевеливайся, лентяй!..
   Слуга со всех ног бросился выполнять поручение, данное ему госпожой, а графиня де ла Мотт тем временем развернула документ, переданный ей кардиналом де Ровном, и еще раз внимательно изучила его.
   - Что ж... - мстительно произнесла она, отрывая взгляд от бумаги. Птичка попалась в клетку, осталось только захлопнуть дверцу!..
   Спустя несколько минут, граф Калиостро, как обычно одетый во все черное, спустился вниз и сел в карету рядом с графиней де ла Мотт.
   - Добрый вечер, моя дорогая, - потянулся он губами к ее щеке. Однако, графиня с брезгливым выражением лица отстранилась.
   - Что случилось? - недовольно пробурчал Калиостро. - Неужели я чем-то обидел вас?
   - Лучше скажите, когда в последний раз вы принимали ванну? - скривилась госпожа де ла Мотт. Калиостро пожал плечами.
   - Не далее как вчера.
   Это объяснение нисколько не удовлетворило графиню.
   - Да?.. - снова скривилась она. - Интересно, где же?.. Уж не в Доме ли госпожи де Сегюр? Насколько я понимаю, в той помойной яме, где вы сейчас живете, горячей водой даже не пахнет.
   Дабы не продолжать этот неприятный разговор, Калиостро обратился к другой теме:
   - У вас, наверное, есть какие-то новости для меня, моя дорогая?
   - И срочные.
   Графиня протянула Калиостро свернутый в трубку документ.
   Итальянец улыбнулся.
   - Что, еще одно любовное послание от нашего дорогого кардинала? Графиня вспылила:
   - Перестаньте ерничать! Я говорю с вами о серьезных вещах! Это текст договора, подписанного сегодня кардиналом де Роаном о покупке у Бемера и Бассенжа бриллиантового ожерелья стоимостью в миллион шестьсот тысяч ливров.
   Калиостро тут же развернул бумагу и быстро пробежал глазами по строчкам купчей.
   - Это просто великолепно, кариссима миа! Вы знаете, как обрадовать меня. Но я не совсем понимаю, зачем вы привезли эту бумагу мне? С меня вполне достаточно было бы ожерелья.
   - Ожерелье придется подождать до вторника, - отрезала графиня. - В этом документе еще кое-чего не хватает.
   - Чего же?
   Графиня мрачно усмехнулась.
   - Здесь не хватает подписи, сделанной рукой вашего хорошего знакомого Рето де Виллета. Калиостро хмыкнул.
   - Вот как? Неужели нашим ювелирам не хватает подписи кардинала де Роана? Или они сомневаются в его кредитоспособности?
   Графиня смерила итальянца презрительным взглядом.
   - Похоже, что вы забыли, как обстоят дела. Ведь инициатором сделки является, по нашей версии, ни кто иной, как ее величество Мария-Антуанетта, а кардинал выступает лишь в роли посредника. Ювелиры потребовали, чтобы на купчей, в качестве гарантии, стояла подпись Марии-Антуанетты. Калиостро рассмеялся.
   - Ах, вот в чем дело!? Что ж, вполне объяснимая предусмотрительность. Ювелиры хотят быть уверенными в том, что они получат деньги за свое ожерелье. Я хорошо понимаю их. Миллион шестьсот тысяч - значительная сумма, не получив которую, Бемер и Бас-сенж, наверняка, разорятся.
   - Я прекрасно понимаю это и без вас, - сухо произнесла графиня де ла Мотт. - Постарайтесь поскорее найти своего знакомого и оформить документ надлежащим образом.
   Калиостро поморщился и внимательным взглядом изучил графиню.
   - Моя дорогая, вы настроены сегодня излишне агрессивно. Честно говоря, я даже не понимаю причин. Ведь все идет так, как мы запланировали. Сделка почти завершена, и ожерелье, можно сказать, уже находится в наших руках. Почему вы нервничаете? Тяжело дыша, графиня отвернулась.
   - Во-первых, я разочаровалась в вас, дорогой граф. Мне не хотелось бы сейчас говорить, почему. А во-вторых, все обстоит далеко не так радужно, как вы пытаетесь представить. Сделка висит на волоске, и если мы не получим ожерелье на будущей неделе, нам придется очень долго ждать. Кардинал уезжает в Рим и вернется оттуда лишь в середине лета.
   Калиостро пожал плечами.
   - Я не вижу причин, по которым следовало бы так сильно волноваться. Рето де Виллет написал от имени королевы уже не одну записку. И до сих пор наш влюбленный кардинал ни о чем не заподозрил. То же самое будет и на этот раз. Вам не стоит сомневаться в успехе нашего предприятия. Спектакль подходит к концу, скоро наступит развязка. Глупец получит по заслугам, а сообразительный и проворный герой будет вознагражден. Я надеюсь, что в качестве награды ему, кроме всего остального, достанется рука прекрасной дамы.
   Графиня скептически улыбнулась.
   - Никто не запрещает вам мечтать, мой дорогой граф. Я молю Бога, чтобы вы оказались правы насчет окончания спектакля.
   - Я уверен в том, что все закончится благополучно. - не обратив внимания на первую половину фразы, произнесенной графиней де ла Мотт, сказал Калиостро. - Для этого нам не потребуется предпринимать никаких сверхъестественных усилий и, уж, тем более, обращаться за помощью к потусторонним силам. Все будет гораздо проще. Я отправлю посыльного в адвокатскую контору Робеспьера, где служит Рето де Виллет. Он сегодня же поставит хоть десять подписей королевы на этой бумаге.
   Графиня немного смягчилась. - Вы хоть знаете, что следует писать? Калиостро снисходительно усмехнулся. - Ну кто же этого не знает, кариссима миа! После того, как бывший министр финансов господин Неккер опубликовал свою книгу "Об управлении финансами Франции", каждый любопытный во Франции знает о таких вещах, которые прежде были известны только узкому кругу лиц. На небольших счетах требуется лишь пометка короля или королевы: "Оплатить". На бумагах, оформляющих затраты на секретные дела, ставится резолюция только короля: "Использование означенной суммы мне известно". На бумагах, оформляющих крупные расходы, как в нашем случае, должно быть написано: "Одобрено. Мария-Антуанетта Французская".
   Графиня усмехнулась. - Слава Богу, хоть это вы знаете. Калиостро самодовольно осклабился.
   - Если бы я этого не знал, мне не стоило бы вообще браться за подобные дела.
   - Ну, хорошо.
   Графиня успокоилась настолько, что даже милостиво позволила Калиостро поцеловать ее руку.
   - А теперь мы должны расстаться. Меня еще ждут дела, - сказала госпожа де ла Мотт.
   Калиостро недовольно пробурчал:
   - А я думал, что мы отправимся куда-нибудь вместе.
   Напоследок графиня снова огорчила итальянца:
   - Знаете, мой дорогой Калиостро, с некоторых пор появляться вместе с вами в одном обществе стало небезопасно. Можно попросту дискредитировать себя. Поэтому будет лучше, если мы станем встречаться как можно реже.
   - Что, я даже не смогу зайти к вам домой? - мрачно спросил Калиостро.
   - Вот этого вы не должны делать в первую очередь. Я вообще не уверена в том, что за мной не следят. В последнее время графиня де Бодуэн проявляет подозрительную активность, подробно изучая все бумаги, поступающие на имя ее величества и постепенно принимая на себя все больший и больший круг обязанностей. Я боюсь, что скоро герцогиня д'Айен-Ноайль вынуждена будет удалиться на покой, а все ее дела перейдут к этой пьемонтской шлюхе. Я молю Бога только об одном - чтобы она не успела ничего сделать до тех пор, пока не закончится наша игра. Иначе, всем нам не поздоровится.
   - Успокойтесь, моя дорогая, вы излишне драматизируете ситуацию. Нет никаких причин для волнений. Пока мы делали все чисто и аккуратно.
   - Пока... - хмуро пробормотала графиня.
   - Нам осталось сделать последний шаг. После этого я не намерен оставаться в Париже. Что же касается вас, то теперь вы, судя по всему, настроены по-другому.
   Графиня сдвинула брови.
   - Я еще ничего не решила. До тех пор, пока у меня в руках нет ожерелья, я не стану гадать на кофейной гуще.
   - Но вам придется принять решение уже в ближайшие дни. Думайте быстрее, графиня.
   С этими словами Калиостро покинул карету госпожи де ла Мотт и, хлопнув по крупу лошадь, запряженную в карету графини, крикнул:
   - Трогай!..
   Для всех участников разыгравшегося спектакля три последующих дня пролетели, как одна минута.
   В субботу из поездки в Шербур вернулась королева Мария-Антуанетта вместе со своим мужем Людоником XVI. Вместе с ними приехали морской министр маршал де Кастри и генеральный контролер финансов господин де Калонн.
   Вечером в Версале был устроен торжественный прием по случаю возвращения королевской четы из дальней поездки. На приеме присутствовали главы дипломатических представительств, весь цвет аристократического общества Франции, министры, кардиналы и даже - как веяние новых либеральных времен несколько наиболее известных представителей третьего сословия.
   Целый вечер кардинал де Роан сверлил взглядом Марию-Антуанетту, однако, королева словно не замечала его. Она оживленно болтала с придворными, статс-дамами, проведя большую часть вечера в общество герцогини д'Айен-Ноайль и графини де Бодуэн.
   Констанция чувствовала себя великолепно. Ее энергия, наконец-то, нашла выход. Констанция деятельно занималась не только драгоценностями королевы, но и ее перепиской, частично взяв на себя обязанности герцогини д'Айен-Ноайль.
   Первая фрейлина, ощутив значительное облегчение своего дворцового бремени, переменила свое отношение к Констанции и все чаще обращалась к ней по имени.
   В отличие от своей энергичной, остроумной и зажигательной супруги король Людовик на торжественном приеме выглядел уставшим и вялым. За ужином его несколько раз клонило в сон и, в конце концов, он покинул прием в середине вечера. Графиня де ла Мотт, оттесненная в последнее время на второй план, старалась ничем не выдавать свое неудовольствие, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. Однако, каждый раз, когда королева обращалась к Констанции де Бодуэн, глаза графини де ла Мотт сверкали переполнявшей их ненавистью.
   Граф де ла Мотт, приглашенный на вечер вместе с супругой, поначалу вел себя вполне благопристойно. Однако, затем, поддавшись очарованию шампанского, он вспомнил о своем истинном предназначении и до конца вечера волочился за молодой Луизой де Андуйе.
   Будь рядом с Луизой ее бабушка, графиня Таше-ретта де Андуйе, это не сошло бы так просто с рук женатому графу де ла Мотту. Однако, бабушка была больна, и Луиза, уже вполне освоившаяся при дворе, оказалась не вечере без присмотра. Графиня де ла Мотт, раздосадованная всем на свете, также не дождалась окончания вечера и уехала одна. В воскресенье кардинал, как обычно, отслужил мессу, а затем отправился в гости к папскому нунцию, с которым обсуждал детали предстоящего визита в Рим. Эта встреча затянулась надолго, и домой, в свой дворец на Вьей-Дю-Тампль, кардинал де Роан прибыл далеко за полночь.
   Графиня де ла Мотт провела все воскресенье в постели со страшной головной болью и лишь к вечеру смогла более-менее прийти в себя.
   Где был в этот день граф Калиостро, не знает никто. Он покинул номер в своей захудалой гостинице еще накануне вечером, а вернулся в измятом камзоле и несвежей рубахе. Галстук его был повязан коекак, один чулок одет наизнанку.
   Тем не менее, на небритом лице графа Калиостро красовалась довольная улыбка, а в руке он держал свернутую в трубку бумагу.
   Констанция посвятила день сыну. Вначале они, как обычно в последнее время, посетили утреннюю мессу в церкви Святого Петра, затем заглянули на ярмарку на Пале-Рояль.
   Констанция купила Мишелю целую гору игрушек, и остаток дня ребенок провел в играх.
   Сейчас Констанция чувствовала себя по-настоящему счастливой. Все горести и переживания остались где-то далеко позади, и она все реже вспоминала Нормандию и Пьемонт. Дела двора королевы Марии-Антуанетты целиком захватили ее, и она с удовольствием погрузилась в жизнь статс-дамы.
   В понедельник Констанция отправилась в Версаль,где ее ждала масса неотложных дел. За время отсутствия королевы Марии-Антуанетты накопилось множество корреспонденции, которая требовала срочного ответа.
   Констанция провела целый день, занимаясь концелярией ее величества. Кардинал де Роан и графиня де ла Мотт встретились в понедельник вечером, накануне назначенного на утро визита великого капеллана Франции к ювелирам Беме-ру и Бассенжу.
   Графиня привезла с собой документ, предназначенный для передачи ювелирам. Выражая явное нетерпение, кардинал тут же развернул бумагу и вслух прочел резолюцию королевы, начертанную в верхнем левом углу: "Одобрено. Мария-Антуанетта Французская". Ни почерк, ни подпись не вызвали в нем никаких подозрений, и рассыпаясь в благодарностях, кардинал тут же распорядился выдать графине де ла Мотт пятьдесят тысяч ливров на текущие расходы.
   - Итак, кардинал, - сказала графиня, получив деньги, - завтра вы получите столь желанный королевой подарок, и я немедленно передам его даме вашего сердца. Вы даже не представляете, какого труда мне стоило получить подпись на купчей у ее величества. В те два дня, которые прошли после приезда королевы в Париж, ее вниманием целиком завладела эта юная выскочка графиня де Бодуэн. Мне становится все труднее и труднее общаться с королевой. Приходится пускаться на самые разнообразные хитрости, чтобы остаться наедине с королевой хотя бы на несколько минут. Нет, пожалуйста, не поймите меня превратно, ваше высокопреосвященство. Я не жалуюсь, я только хочу рассказать вам о том, как сложно мне приходится. Боюсь, что мне будет очень сложно организовать новую встречу ее величества с вашим высокопреосвященством. Скажите, каким количеством времени я располагаю?
   Кардинал тяжело вздохнул.
   - Во время вчерашней встречи с папским нунцием мы договорились, что наш отъезд состоится в будущий понедельник.
   - Значит, у нас осталось шесть дней... - задумчиво проговорила графиня де ла Мотт. - Я, конечно, постараюсь сделать все от меня зависящее для того, чтобы организовать вашу встречу с ее величеством именно в эти шесть дней. А когда вы рассчитываете вернуться? Кардинал развел руками.
   - Думаю, что это состоится не раньше, чем в первой половине июля. Визит в Рим приурочен к папской ассамблее, которая продлится не менее недели. После этого я собираюсь посетить с визитом еще несколько крупных городов Неаполитанского королевства, а оттуда отправлюсь в гости к императору, и, уже позднее, из Вены намерен заехать в Кельн, Мюнстер и Аахен. По моим расчетам, это путешествие займет не менее двух с половиной месяцев. Я был бы вам очень благодарен, графиня, если бы вы смогли организовать свидание с ее величеством до моего отъезда. Надеюсь, мы с вами еще увидимся завтра.
   Госпожа де ла Мотт на мгновение задумалась.
   - Да, пожалуй, я заеду к Бемеру и Бассенжу, откуда мы вместе с вами отправимся в Версаль. Кардинал уныло покачал головой.
   - Нет, к сожалению, завтра я не смогу этого сделать.
   - Почему?
   - В Париж с визитом прибывает архиепископ Майнцский, которого я должен непременно принять у себя во дворце завтра после полудня. Скорее всего, по этой причине мне даже придется выехать к Бемеру и Бассенжу пораньше. Я рассчитываю быть у них около одиннадцати.
   На лице графини было написано явное разочарование.
   - Очень жаль, ваше высокопреосвященство, что вы не сможете отправиться завтра со мной в Версаль. В таком случае, вы должны передать мне ожерелье с тем, чтобы я сама вручила его королеве. Да, и еще... Королева спрашивала, почему от вас нет никаких известий. Она ждет очередное послание. Если вы хотите, чтобы я завтра вместе с ожерельем передала ее величеству ваше письмо, вам следует позаботиться об этом заранее.
   Кардинал стал оживленно трясти головой.
   - Непременно, непременно... Как хорошо, что вы напомнили мне об этом!.. Я очень сожалею, что не подумал об этом раньше.
   Пряча улыбку в уголках рта, графиня де ла Мотт направилась к двери.
   - Простите, ваше высокопреосвященство, час уже поздний... Мне пора идти. Завтра мы встретимся с вами у Бемера и Бассенжа.
   Когда графиня де ла Мотт подходила к своей карете, стоявшей во дворе, кучер без особого энтузиазма спросил:
   - Опять в Сен-Антуанское предместье?..
   - Да.
   ГЛАВА 14
   Было теплое весеннее утро. Солнце щедро заливало своими лучами парижские мостовые. Две кареты подъехали почти одновременно с разных сторон к ювелирной мастерской Бемера и Бассенжа. Одну карету размерами поменьше сопровождали двое вооруженных гвардейцев при шпагах и мушкетах. Из нее вышла молодая, привлекательная женщина в богатом платье, с дорогими украшениями.
   Несмотря на то, что было тепло и солнечно, плечи ее украшала серая дорожная накидка, под яркими лучами казавшаяся почти белой. Это была графиня Женевьева де ла Мотт, которая прибыла в ювелирную мастерскую для того, чтобы лично присутствовать при развязке сюжета в спектакле, организованном графом Александром де Калиостро с ее непосредственным участием.
   Из второй кареты, опираясь на руку своего личного секретаря, вышел кардинал де Роан, облаченный в ярко-красную мантию и шапочку такого же цвета.
   У порога мастерской их встретил один из компаньонов - высокий, чуть полноватый Марсель Бемер. Он склонил голову в почтительном приветствии, когда графиня де ла Мотт и кардинал де Роан вошли в открытую дверь.
   В мастерской, у дивана для посетителей суетился коротышка Люсьен Бассенж.
   - Добро пожаловать, госпожа!
   ***
   К великому сожалению, Констанция де Бодуэн именно в это утро отдала распоряжение своему слуге мсье Шаваньяну прекратить наблюдение за ювелирной мастерской Бемера и Бассенжа, поскольку оно больше не приносило реальных результатов.
   Да, к сожалению... Иначе, слуга Констанции мог бы стать свидетелем завершения одной из самых грандиозных афер за всю историю Франции.
   Кардинал де Роан, оставив своего личного секретаря в карете, нес в руках тонкую кожаную сумку, которой он обычно пользовался, когда необходимо было переносить документы.
   Графиня прибыла на встречу с небольшим бархатным ридикюлем.
   Когда кардинал и графиня уселись на диван, Люсьен Бассенж и Марсель Бемер заняли места в креслах напротив.
   Кардинал положил на столик свои портфель и, расстегнув застежку, достал из него свернутый в трубку листок бумаги, прошнурованный и запечатанный личной печатью великого капеллана Франции.