Когда слуги вышли, Мариэтта устремилась к столу.
– М-м! – проговорила она, наклоняясь. – Вид просто восхитительный. Я и не думала, что так голодна. Все это из-за желания выглядеть покорной, я так думаю.
Макс хмыкнул:
– Покорной? Едва ли это к тебе относится.
Не обращая внимания на его слова, Мариэтта начала пробовать еду, а Макс принялся размышлять. Он высокомерно считал, что достаточно силен для того, чтобы заставить ее взяться за ум, и, направляясь в клуб, не сомневался в своей победе.
И вот теперь его подвергают суровому испытанию. Что, если Мариэтта подчинит его своей воле, а не наоборот, и он будет бегать за ней, словно влюбленный щенок?
Что же такое заключено в этой девушке? Она превратилась для него в наваждение. Максу хотелось спасти ее, но чувства увлекали его глубже, в темноту. Он мало что мог ей предложить – поверенный в делах ясно дал ему понять, что планы по повторному открытию шахты в корнуоллском имении в самом лучшем случае сомнительны. И все же он желал ее так сильно, что желание это преобладало над здравым смыслом. До сих пор ни одна женщина не выказывала подлинной заинтересованности в его сердце, и вот теперь, когда он нашел такую женщину, нет ничего, чем можно было бы ее привлечь, – ни денег, ни положения в обществе, ни драгоценностей. Он мог предложить ей только себя, но не был уверен, что этого окажется достаточно.
Еда и впрямь была восхитительной – цыпленок, жареные голуби и лобстер, множество мясных блюд, поданных со спаржей, щедро сдобренных маслом, и плюс к этому лимонные пирожные, апельсиновое суфле и мороженое в специальных стаканчиках. Мариэтта заботилась о том, чтобы тарелка Макса была все время полна, предлагая ему попробовать то одно, то другое блюдо, а Макс был благодарен за то, что она так старалась для него. И все же ему было трудно сосредоточиться на еде, поскольку Мариэтта постоянно порхала взад и вперед в наряде, распалявшем его воображение. Когда же она начала настаивать на том, чтобы он снял пиджак и разулся, он решил положить этому конец.
– Сядь! – внезапно скомандовал он.
Мариэтта вопросительно взглянула на него:
– Я лишь пыталась сделать так, чтобы тебе было поудобнее. Разве это не входит в обязанности куртизанки?
– Возможно, но я и так чувствую себя прекрасно.
Мариэтта замолчала, но ненадолго.
– Неблагодарный, – наконец обиженно сказала она. – Мне нужна твоя помощь, и ты мне ее обещал. Разве я много от тебя требую? Просто сиди, а я буду за тобой ухаживать. Ты ведь знаешь, есть множество других мужчин, которые тут же ухватились бы за такую возможность.
– Да, но почему-то ты выбрала именно меня на роль твоей жертвы, и, поверь, я стараюсь, как могу.
Внезапно Мариэтта почувствовала себя виноватой.
– Бедняжка, – проговорила она и, нагнувшись, нежно чмокнула его в лоб.
Макс застонал.
– Тебе больно? Прости... – Мариэтта снова потянулась к нему, но Макс поймал ее руку. Именно в этот момент в его глазах появилось что-то жгучее и опасное, чего она никогда не видела. Только теперь она осознала, как сильно он хочет ее. Мариэтта рассмеялась бы, если бы при мысли об этом не перехватило дыхание.
– Ты ведь никогда не откажешься от этого, да? Я только зря теряю время, пытаясь тебя отговорить.
– Отказаться? Но я не могу выйти замуж и не хочу быть незамужней теткой для детей сестер.
– Есть ведь и другие возможности.
– Разве? Я их не вижу. Я не хочу проиграть, Макс, хотя для некоторых людей было бы гораздо удобнее, если бы меня не существовало вовсе. Да, я совершила ошибку, очень глупую ошибку; я нарушила правила, но все равно не желаю жить с постоянным чувством вины.
– Дорогая...
Взглянув в его встревоженные глаза, Мариэтта внезапно поняла, что она сделала неправильно. Афродита пыталась сказать ей это, и Элен тоже... Они пришли на встречу каждый со своими заботами и трудностями, и поэтому не смогли безрассудно отдаться чувствам.
Если бы они и впрямь были чужими...
Она вскочила, ее лицо приняло решительное выражение, глаза горели.
– Макс, думаю, мы все испортили. Предполагалось, что мы не знакомы и встречаемся для того, чтобы приятно провести вечер, а вместо этого мы пререкаемся словно старые супруги. Думаю, нам стоит начать заново, прямо сейчас.
– Постой, ты хоть понимаешь, что говоришь?
Но Мариэтта не дала ему возможности возразить.
– Нет, я больше не Мариэтта, а девушка из «Клуба Афродиты», с которой вы только что встретились. Вы заплатили за вечер, и теперь я должна вам угодить.
Макс молчал.
– Ну так что я могу сделать, чтобы угодить вам? – осторожно поинтересовалась она.
Он сглотнул.
– Мар...
– Нет!
– Но если мы пойдем по этому пути, возврата не будет. – Макс говорил так, словно подводил черту.
– А я и не хочу возвращаться. Для меня единственно верный путь – движение вперед. Итак, мистер, как я могу доставить вам удовольствие?
Макс опустил глаза.
– Сперва снимите этот проклятый халат.
Не позволяя себе задуматься, Мариэтта отдалась на волю чувств, и халат соскользнул на пол. Теперь она стояла перед ним почти обнаженной.
Взгляд Макса коснулся ее груди и сконцентрировался на темных кружках. Его рука дернулась, и ему пришлось сильно сжать пальцы.
– Так вы желаете меня? – прошептала Мариэтта.
Он беззвучно рассмеялся.
– Тогда дотроньтесь до меня. Я хочу понять, что вы чувствуете.
Протянув руку, Макс дотронулся до нее кончиками пальцев, и Мариэтта поежилась. Он улыбнулся и, дотронувшись до нее снова, погладил большим пальцем сосок, а потом накрыл ее грудь ладонью. И тут же его рука легла ей на талию.
Мариэтта обвила руками его шею. Ощущение от соприкосновения с его теплыми губами было изумительным. Она издала горловой звук, и лицо Макса сразу стало напряженным от желания, губы улыбались. Борьба, в которую он был вовлечен, окончилась – Макс решил полностью сосредоточиться на том, что предлагала ему Мариэтта. Он провел рукой по ее животу, наслаждаясь ощущением от прикосновения к обнаженной коже, потом его пальцы проникли под шелковую блузу. Мариэтта вздрогнула.
– О, Макс!
– Мы не знакомы, помни об этом, – проговорил он с иронией. – Сейчас я научу тебя, что такое желание. Ведь ты именно этого хочешь, не так ли?
– Да.
– Если захочешь остановиться, скажи.
– Я не захочу.
Ласковые пальцы коснулись нижней части ее груди и тут же стали сжиматься и разжиматься. Макс взглянул ей в глаза, словно оценивая степень ее согласия, потом наклонился и обнял сосок губами, горячими и влажными, а затем принялся посасывать его сквозь шелк.
У Мариэтты подогнулись колени, и Макс, поймав, усадил ее на колени и, покрывая ее лицо легкими поцелуями, продолжал поглаживать грудь. Это было настоящее блаженство.
В это время вторая рука Макса легла на ее колено – тяжелая, теплая и решительная. Мариэтта попыталась напомнить ему о правилах, но Макс наклонился и накрыл ее рот своим, из-за чего на время она затерялась в его чудесных поцелуях.
Когда Мариэтта снова пришла в себя, его рука поглаживала ее живот как раз над верхом брюк, а палец углубился за пояс. Она вся горела; ей казалось, теперь уже не имеет никакого значения, дотрагивается он до тех мест, до которых не должен дотрагиваться, или нет. Ее тело хотело, чтобы палец двигался дальше, и она со стоном выгнулась.
– С желанием одно беспокойство, – пробормотал Макс низким голосом. – Чем больше ты его чувствуешь, тем больше хочешь. Раз уж я до тебя добрался, дорогая Мариэтта, то теперь не отпущу.
– Да. Я хочу, чтобы ты прикасался ко мне.
Мариэтта прислонилась к его плечу, словно выпила слишком много. Она и в самом деле выпила напиток желания и опьянела от страсти, а когда пальцы Макса скользнули под пояс и прошлись по волосам на лобке, все страхи и волнения вдруг улетучились – потребность в его прикосновениях затмила все остальное.
Его пальцы открыли ее, нашли маленькое опухшее утолщение, и Мариэтта выгнулась к нему с низким криком удовольствия.
– Макс! – выкрикнула она от удивления и желания.
– Теперь скоро, – прошептал он, поглаживая ее кожу, продвигаясь дальше, в теплый центр.
Мариэтта попыталась поторопить его, чувствуя, что приближается настоящее удовольствие, но Макс что-то успокаивающе забормотал – видимо, он предпочитал неторопливо сводить ее с ума.
Наконец он убрал пальцы, и Мариэтта, всхлипнув, произнесла его имя.
– Да, дорогая Мариэтта. – Он наклонился к ней с поцелуем, слегка лаская грудь, снова заставляя ее изгибаться по мере того, как росла волна желания. Мариэтта с отчаянием ждала: должна же когда-нибудь наступить кульминация всех этих удовольствий! К сожалению, она не осознала этого раньше, с Джерардом Джонсом, видимо, потому что он для нее ничего не значил.
Макс помог ей принять сидячее положение таким образом, чтобы она опиралась на его бедра. Ее колени были согнуты и широко расставлены по обеим сторонам, а босые ноги опирались на софу. В таком положении она особенно ясно ощущала себя обнаженной, уязвимой и открытой ему. Сердце ее было готово взорваться от возбуждения.
В какой-то момент Макс убрал гребни и теперь, поймав ее волосы, отбросил их назад. Мгновение он просто смотрел на нее, осматривая ее тело темными блестящими глазами. Блуза была влажной в том месте, где он прикасался губами к шелку, соски выделялись острыми пиками... Взгляд Макса задержался на округлости ее живота, потом переместился на место пониже пояса, не скрывавшего тени между ногами. Он провел руками вверх по ее ногам, по коленям и бедрам, что-то одобрительно бормоча.
Только теперь Мариэтта осознала, что никогда раньше не чувствовала ничего подобного. Скорее всего, именно это и имели в виду Элен и Афродита. Она стала свободной, дикой и сильной, она впервые ощущала себя личностью.
Ей хотелось продолжать сладкую пытку, хотелось до конца узнать, каково это – быть женщиной Макса.
Его бедра находились у нее между ногами, она ясно видела тяжелую выпуклость в его брюках. Макс хотел ее так же сильно, как и она его, но пока еще контролировал себя. Впрочем, может быть, ей удастся изменить ситуацию...
Мариэтта протянула руку и погладила горячую твердую выпуклость. Макс замер. Выражение его глаз изменилось, в них появилось желание, и он резко выдохнул. Она погладила его снова, ее пальцы нащупали пуговицы под карманом...
– Я ведь рассказывала тебе о мужчине, который лишил меня девственности, – негромко проговорила она. – Когда в ту ночь он привез меня на постоялый двор, у меня уже были сомнения. Я попалась в ловушку, но надеялась, что все устроится. Пока он это делал, я старалась думать о чем-нибудь другом. Теперь я с трудом вспоминаю, что он делал, и мне это точно не принесло никакого удовольствия, так что я не считаю это справедливым. Утратить репутацию и даже не получить от этого удовольствие – что может быть глупее?
Последняя пуговица расстегнулась, и Мариэтта, скользнув пальцами внутрь, нашла его пенис. Он заполнил ее ладонь, тяжелый и большой, распухший от желания. На мгновение ее снова одолели сомнения, грозившие испортить все удовольствие, но Мариэтта поспешно отогнала их. Ее время пришло, и сегодня она получит заслуженную награду.
Макс сжимал бедра Мариэтты каждый раз, когда ее пальцы поглаживали его, но не мешал ей. Пусть пощупает, поласкает, полюбуется.
– Ты уверен, что у всех мужчин он такой же? – Мариэтта лукаво посмотрела на него из-под ресниц.
Макс рассмеялся, потом со стоном выгнулся навстречу ее руке.
– Потрись о меня, – произнес он, когда снова обрел дар речи, – получи удовольствие.
Мариэтта озадаченно задумалась, но он поощрил ее руками, и она заскользила по его бедрам, пока копье не уперлось в нее. Оба застонали, но потом Макс поправил ее бедра, наклонив их, и потерся о ее щель, заставив ныть распухшую плоть. Удовольствие, охватившее Мариэтту, заставило ее задрожать. Она сделала то же еще раз, а потом медленно скользнула по нему вниз. В этот раз все получилось даже лучше.
Руки Макса обняли ее лоно, чтобы доставить удовольствие одновременно ей и себе.
Сердце Мариэтты бешено колотилось, грудь поднималась и опадала, будто ей не хватало воздуха, как вдруг Макс, застонав, неожиданно дернул спереди ее пояс. Потом он взглянул Мариэтте в глаза, и она поняла: сейчас Макс сделает это, возврата к прошлому не будет.
– Да, – прошептала она.
Разорвав тонкую материю, Макс тут же вошел в нее, и она с удивлением подумала, что это очень просто. Она была влажной и готовой, а когда он глубоко скользнул в нее, стала с ним единым целым.
Макс застонал, его губы прижались к ее губам, когда он подался назад и снова сделал выпад.
– Да, – выдохнула она, отталкивая его и снова притягивая.
Макс входил в нее глубокими размеренными ударами, и каждый из них немного приближал Мариэтту к финалу. Ее пальцы вцепились в его волосы и стали нетерпеливо их ерошить.
Наконец Макс медленно проник до самого чувствительного места, и мир вокруг Мариэтты взорвался.
Она вздохнула и выкрикнула его имя, чувствуя, как его семя теплой струей изливается в нее...
Глава 13
– М-м! – проговорила она, наклоняясь. – Вид просто восхитительный. Я и не думала, что так голодна. Все это из-за желания выглядеть покорной, я так думаю.
Макс хмыкнул:
– Покорной? Едва ли это к тебе относится.
Не обращая внимания на его слова, Мариэтта начала пробовать еду, а Макс принялся размышлять. Он высокомерно считал, что достаточно силен для того, чтобы заставить ее взяться за ум, и, направляясь в клуб, не сомневался в своей победе.
И вот теперь его подвергают суровому испытанию. Что, если Мариэтта подчинит его своей воле, а не наоборот, и он будет бегать за ней, словно влюбленный щенок?
Что же такое заключено в этой девушке? Она превратилась для него в наваждение. Максу хотелось спасти ее, но чувства увлекали его глубже, в темноту. Он мало что мог ей предложить – поверенный в делах ясно дал ему понять, что планы по повторному открытию шахты в корнуоллском имении в самом лучшем случае сомнительны. И все же он желал ее так сильно, что желание это преобладало над здравым смыслом. До сих пор ни одна женщина не выказывала подлинной заинтересованности в его сердце, и вот теперь, когда он нашел такую женщину, нет ничего, чем можно было бы ее привлечь, – ни денег, ни положения в обществе, ни драгоценностей. Он мог предложить ей только себя, но не был уверен, что этого окажется достаточно.
Еда и впрямь была восхитительной – цыпленок, жареные голуби и лобстер, множество мясных блюд, поданных со спаржей, щедро сдобренных маслом, и плюс к этому лимонные пирожные, апельсиновое суфле и мороженое в специальных стаканчиках. Мариэтта заботилась о том, чтобы тарелка Макса была все время полна, предлагая ему попробовать то одно, то другое блюдо, а Макс был благодарен за то, что она так старалась для него. И все же ему было трудно сосредоточиться на еде, поскольку Мариэтта постоянно порхала взад и вперед в наряде, распалявшем его воображение. Когда же она начала настаивать на том, чтобы он снял пиджак и разулся, он решил положить этому конец.
– Сядь! – внезапно скомандовал он.
Мариэтта вопросительно взглянула на него:
– Я лишь пыталась сделать так, чтобы тебе было поудобнее. Разве это не входит в обязанности куртизанки?
– Возможно, но я и так чувствую себя прекрасно.
Мариэтта замолчала, но ненадолго.
– Неблагодарный, – наконец обиженно сказала она. – Мне нужна твоя помощь, и ты мне ее обещал. Разве я много от тебя требую? Просто сиди, а я буду за тобой ухаживать. Ты ведь знаешь, есть множество других мужчин, которые тут же ухватились бы за такую возможность.
– Да, но почему-то ты выбрала именно меня на роль твоей жертвы, и, поверь, я стараюсь, как могу.
Внезапно Мариэтта почувствовала себя виноватой.
– Бедняжка, – проговорила она и, нагнувшись, нежно чмокнула его в лоб.
Макс застонал.
– Тебе больно? Прости... – Мариэтта снова потянулась к нему, но Макс поймал ее руку. Именно в этот момент в его глазах появилось что-то жгучее и опасное, чего она никогда не видела. Только теперь она осознала, как сильно он хочет ее. Мариэтта рассмеялась бы, если бы при мысли об этом не перехватило дыхание.
– Ты ведь никогда не откажешься от этого, да? Я только зря теряю время, пытаясь тебя отговорить.
– Отказаться? Но я не могу выйти замуж и не хочу быть незамужней теткой для детей сестер.
– Есть ведь и другие возможности.
– Разве? Я их не вижу. Я не хочу проиграть, Макс, хотя для некоторых людей было бы гораздо удобнее, если бы меня не существовало вовсе. Да, я совершила ошибку, очень глупую ошибку; я нарушила правила, но все равно не желаю жить с постоянным чувством вины.
– Дорогая...
Взглянув в его встревоженные глаза, Мариэтта внезапно поняла, что она сделала неправильно. Афродита пыталась сказать ей это, и Элен тоже... Они пришли на встречу каждый со своими заботами и трудностями, и поэтому не смогли безрассудно отдаться чувствам.
Если бы они и впрямь были чужими...
Она вскочила, ее лицо приняло решительное выражение, глаза горели.
– Макс, думаю, мы все испортили. Предполагалось, что мы не знакомы и встречаемся для того, чтобы приятно провести вечер, а вместо этого мы пререкаемся словно старые супруги. Думаю, нам стоит начать заново, прямо сейчас.
– Постой, ты хоть понимаешь, что говоришь?
Но Мариэтта не дала ему возможности возразить.
– Нет, я больше не Мариэтта, а девушка из «Клуба Афродиты», с которой вы только что встретились. Вы заплатили за вечер, и теперь я должна вам угодить.
Макс молчал.
– Ну так что я могу сделать, чтобы угодить вам? – осторожно поинтересовалась она.
Он сглотнул.
– Мар...
– Нет!
– Но если мы пойдем по этому пути, возврата не будет. – Макс говорил так, словно подводил черту.
– А я и не хочу возвращаться. Для меня единственно верный путь – движение вперед. Итак, мистер, как я могу доставить вам удовольствие?
Макс опустил глаза.
– Сперва снимите этот проклятый халат.
Не позволяя себе задуматься, Мариэтта отдалась на волю чувств, и халат соскользнул на пол. Теперь она стояла перед ним почти обнаженной.
Взгляд Макса коснулся ее груди и сконцентрировался на темных кружках. Его рука дернулась, и ему пришлось сильно сжать пальцы.
– Так вы желаете меня? – прошептала Мариэтта.
Он беззвучно рассмеялся.
– Тогда дотроньтесь до меня. Я хочу понять, что вы чувствуете.
Протянув руку, Макс дотронулся до нее кончиками пальцев, и Мариэтта поежилась. Он улыбнулся и, дотронувшись до нее снова, погладил большим пальцем сосок, а потом накрыл ее грудь ладонью. И тут же его рука легла ей на талию.
Мариэтта обвила руками его шею. Ощущение от соприкосновения с его теплыми губами было изумительным. Она издала горловой звук, и лицо Макса сразу стало напряженным от желания, губы улыбались. Борьба, в которую он был вовлечен, окончилась – Макс решил полностью сосредоточиться на том, что предлагала ему Мариэтта. Он провел рукой по ее животу, наслаждаясь ощущением от прикосновения к обнаженной коже, потом его пальцы проникли под шелковую блузу. Мариэтта вздрогнула.
– О, Макс!
– Мы не знакомы, помни об этом, – проговорил он с иронией. – Сейчас я научу тебя, что такое желание. Ведь ты именно этого хочешь, не так ли?
– Да.
– Если захочешь остановиться, скажи.
– Я не захочу.
Ласковые пальцы коснулись нижней части ее груди и тут же стали сжиматься и разжиматься. Макс взглянул ей в глаза, словно оценивая степень ее согласия, потом наклонился и обнял сосок губами, горячими и влажными, а затем принялся посасывать его сквозь шелк.
У Мариэтты подогнулись колени, и Макс, поймав, усадил ее на колени и, покрывая ее лицо легкими поцелуями, продолжал поглаживать грудь. Это было настоящее блаженство.
В это время вторая рука Макса легла на ее колено – тяжелая, теплая и решительная. Мариэтта попыталась напомнить ему о правилах, но Макс наклонился и накрыл ее рот своим, из-за чего на время она затерялась в его чудесных поцелуях.
Когда Мариэтта снова пришла в себя, его рука поглаживала ее живот как раз над верхом брюк, а палец углубился за пояс. Она вся горела; ей казалось, теперь уже не имеет никакого значения, дотрагивается он до тех мест, до которых не должен дотрагиваться, или нет. Ее тело хотело, чтобы палец двигался дальше, и она со стоном выгнулась.
– С желанием одно беспокойство, – пробормотал Макс низким голосом. – Чем больше ты его чувствуешь, тем больше хочешь. Раз уж я до тебя добрался, дорогая Мариэтта, то теперь не отпущу.
– Да. Я хочу, чтобы ты прикасался ко мне.
Мариэтта прислонилась к его плечу, словно выпила слишком много. Она и в самом деле выпила напиток желания и опьянела от страсти, а когда пальцы Макса скользнули под пояс и прошлись по волосам на лобке, все страхи и волнения вдруг улетучились – потребность в его прикосновениях затмила все остальное.
Его пальцы открыли ее, нашли маленькое опухшее утолщение, и Мариэтта выгнулась к нему с низким криком удовольствия.
– Макс! – выкрикнула она от удивления и желания.
– Теперь скоро, – прошептал он, поглаживая ее кожу, продвигаясь дальше, в теплый центр.
Мариэтта попыталась поторопить его, чувствуя, что приближается настоящее удовольствие, но Макс что-то успокаивающе забормотал – видимо, он предпочитал неторопливо сводить ее с ума.
Наконец он убрал пальцы, и Мариэтта, всхлипнув, произнесла его имя.
– Да, дорогая Мариэтта. – Он наклонился к ней с поцелуем, слегка лаская грудь, снова заставляя ее изгибаться по мере того, как росла волна желания. Мариэтта с отчаянием ждала: должна же когда-нибудь наступить кульминация всех этих удовольствий! К сожалению, она не осознала этого раньше, с Джерардом Джонсом, видимо, потому что он для нее ничего не значил.
Макс помог ей принять сидячее положение таким образом, чтобы она опиралась на его бедра. Ее колени были согнуты и широко расставлены по обеим сторонам, а босые ноги опирались на софу. В таком положении она особенно ясно ощущала себя обнаженной, уязвимой и открытой ему. Сердце ее было готово взорваться от возбуждения.
В какой-то момент Макс убрал гребни и теперь, поймав ее волосы, отбросил их назад. Мгновение он просто смотрел на нее, осматривая ее тело темными блестящими глазами. Блуза была влажной в том месте, где он прикасался губами к шелку, соски выделялись острыми пиками... Взгляд Макса задержался на округлости ее живота, потом переместился на место пониже пояса, не скрывавшего тени между ногами. Он провел руками вверх по ее ногам, по коленям и бедрам, что-то одобрительно бормоча.
Только теперь Мариэтта осознала, что никогда раньше не чувствовала ничего подобного. Скорее всего, именно это и имели в виду Элен и Афродита. Она стала свободной, дикой и сильной, она впервые ощущала себя личностью.
Ей хотелось продолжать сладкую пытку, хотелось до конца узнать, каково это – быть женщиной Макса.
Его бедра находились у нее между ногами, она ясно видела тяжелую выпуклость в его брюках. Макс хотел ее так же сильно, как и она его, но пока еще контролировал себя. Впрочем, может быть, ей удастся изменить ситуацию...
Мариэтта протянула руку и погладила горячую твердую выпуклость. Макс замер. Выражение его глаз изменилось, в них появилось желание, и он резко выдохнул. Она погладила его снова, ее пальцы нащупали пуговицы под карманом...
– Я ведь рассказывала тебе о мужчине, который лишил меня девственности, – негромко проговорила она. – Когда в ту ночь он привез меня на постоялый двор, у меня уже были сомнения. Я попалась в ловушку, но надеялась, что все устроится. Пока он это делал, я старалась думать о чем-нибудь другом. Теперь я с трудом вспоминаю, что он делал, и мне это точно не принесло никакого удовольствия, так что я не считаю это справедливым. Утратить репутацию и даже не получить от этого удовольствие – что может быть глупее?
Последняя пуговица расстегнулась, и Мариэтта, скользнув пальцами внутрь, нашла его пенис. Он заполнил ее ладонь, тяжелый и большой, распухший от желания. На мгновение ее снова одолели сомнения, грозившие испортить все удовольствие, но Мариэтта поспешно отогнала их. Ее время пришло, и сегодня она получит заслуженную награду.
Макс сжимал бедра Мариэтты каждый раз, когда ее пальцы поглаживали его, но не мешал ей. Пусть пощупает, поласкает, полюбуется.
– Ты уверен, что у всех мужчин он такой же? – Мариэтта лукаво посмотрела на него из-под ресниц.
Макс рассмеялся, потом со стоном выгнулся навстречу ее руке.
– Потрись о меня, – произнес он, когда снова обрел дар речи, – получи удовольствие.
Мариэтта озадаченно задумалась, но он поощрил ее руками, и она заскользила по его бедрам, пока копье не уперлось в нее. Оба застонали, но потом Макс поправил ее бедра, наклонив их, и потерся о ее щель, заставив ныть распухшую плоть. Удовольствие, охватившее Мариэтту, заставило ее задрожать. Она сделала то же еще раз, а потом медленно скользнула по нему вниз. В этот раз все получилось даже лучше.
Руки Макса обняли ее лоно, чтобы доставить удовольствие одновременно ей и себе.
Сердце Мариэтты бешено колотилось, грудь поднималась и опадала, будто ей не хватало воздуха, как вдруг Макс, застонав, неожиданно дернул спереди ее пояс. Потом он взглянул Мариэтте в глаза, и она поняла: сейчас Макс сделает это, возврата к прошлому не будет.
– Да, – прошептала она.
Разорвав тонкую материю, Макс тут же вошел в нее, и она с удивлением подумала, что это очень просто. Она была влажной и готовой, а когда он глубоко скользнул в нее, стала с ним единым целым.
Макс застонал, его губы прижались к ее губам, когда он подался назад и снова сделал выпад.
– Да, – выдохнула она, отталкивая его и снова притягивая.
Макс входил в нее глубокими размеренными ударами, и каждый из них немного приближал Мариэтту к финалу. Ее пальцы вцепились в его волосы и стали нетерпеливо их ерошить.
Наконец Макс медленно проник до самого чувствительного места, и мир вокруг Мариэтты взорвался.
Она вздохнула и выкрикнула его имя, чувствуя, как его семя теплой струей изливается в нее...
Глава 13
Тишина была долгой. Какое-то время Мариэтта слышала только биение своего сердца и стук сердца Макса рядом. Ее грудь болела от потребности глубоко дышать, лоно пульсировало от испытанного удовольствия.
Лишь через некоторое время все вернулось в обычное состояние, и, когда на улице тихо застучала наемная карета, Макс прокашлялся. Медленно повернул голову в ее сторону.
– Прости меня...
– За что? – сонно произнесла она, придвигаясь к нему ближе.
Почему-то никто не сказал ей, что желание может быть столь утомительным.
– Ты сказала: от талии вверх. Думаю то, чем мы занимались, находится ниже талии.
Мариэтта хихикнула и уткнулась ему в шею, потом вздохнула.
– Так бывает всегда?
Он помедлил.
– Нет, очень редко.
– Ты так говоришь, потому что не хочешь, чтобы я делала это с другими мужчинами, или потому что это правда?
Макс устало улыбнулся:
– И то, и другое.
Мариэтта дотронулась до его щеки, провела пальцами по его губам, и когда он поцеловал кончики ее пальцев, что-то в ее сердце затрепетало.
– Мы все еще не знакомы или я уже могу называть тебя Мариэттой?
– Не знаю. Если мы не знакомы, я могу остаться в твоих объятиях, а если знакомы, мне нужно начинать размышлять о будущем...
– Но я не смогу тебя сейчас отпустить.
Она улыбнулась:
– И удержать тоже не можешь. Я очень дорого стою, а у тебя нет денег.
– Иногда нам нужны самые неподходящие люди. – Взгляд Макса неожиданно устремился куда-то вдаль.
– Я начинаю волноваться, – прошептала Мариэтта.
Макс рассмеялся и принялся медленно целовать ее, используя губы и язык, снова заставляя ее забыться. Через некоторое время Мариэтта почувствовала, что он твердо упирается ей в бедро, и погладила бархатистую силу. Его затвердевший член шевельнулся в ее руке, и Макс, застонав, снял с нее блузку, а затем накрыл ее грудь ладонью, наслаждаясь ее теплым весом. Другая его рука находилась между ее бедрами, поглаживая все еще распухшую и переполненную щель.
– Ах, Макс...
Он смотрел на нее, и в его темных глазах она прочитала решимость, желание и еще что-то. Макс словно принял какое-то нелегкое решение, но Мариэтта чувствовала себя слишком счастливой и не хотела знать, что он задумал.
– Приляг. – Он опустил ее на софу посреди подушек.
Ее взгляд уперся в потолок, на котором резвились ангелы и купидоны, но краем глаза она видела, как Макс снял жилет, стянул галстук и стащил рубашку через голову.
Мариэтта затаила дыхание и протянула ладони, желая дотронуться до его кожи, потрогать темные волосы, притронуться к мускулистому животу, но он уже навис над ней – обнаженный, большой и восхитительный. Он был над ней, в ней и вокруг нее.
Она лизнула его плечо, а потом он опустил голову, и его губы горячо коснулись шеи Мариэтты. Его тело двинулось по ее телу, и она провела руками по его ягодицам.
– Не останавливайся.
– Я никогда не останавливаюсь.
В ней снова начало возрастать возбуждение, она придвинулась к нему. Ее грудь коснулась его груди. Пальцы Макса проникли между их телами, и Мариэтта выдохнула его имя. Ангелы у нее над головой улыбнулись, но Макс еще не закончил, он продолжал двигаться – медленно, постоянно, упорно вглядываясь в ее лицо.
Веки Мариэтты вздрогнули.
– Поедем со мной в Корнуолл.
Она не поверила своим ушам. Возможно, у нее галлюцинации?
Пока Мариэтта пыталась придумать ответ, Макс ускорил ритм, с каждым движением проникая в нее все глубже и глубже. Удивительно, но ее тело начало готовиться к новому экстазу.
По лицу Макса струйками тек пот, он был бледен. Мариэтта запоздало подумала, что ему может стать плохо. Он так недавно поправился, а может, и сейчас болен.
– Возможно, тебе стоит остановиться, – осторожно произнесла она.
– Вовсе нет. – Макс схватил ее за бедра, а потом встал над ней на колени и с размаху погрузился в нее.
Мариэтта, подняв голову, смотрела, как он входит и выходит из нее, и в голове ее снова вспыхнул свет. Она выгнулась, ее голос почти превратился в крик.
Почувствовав облегчение, Макс вскрикнул.
Мариэтта задышала ровнее. Она была более чем изнурена, но это было приятное ощущение.
Максу не составило труда поднять ее и перенести на кровать.
– Бедняжка, – прошептал он, – желание очень утомляет, хотя, как ты скоро узнаешь, одновременно очень увлекает.
Кровать оказалась мягкой, словно была из перьев, и Мариэтта постаралась устроиться поудобнее. Она почти заснула, когда он снова вернулся. Хотя она знала, что перед ней стоит Макс, одетый в черный пиджак и белую рубашку, он казался похожим на незнакомца, который воспользовался ее наивностью с таким знанием дела и с таким результатом.
Он склонился над ней и нежно поцеловал ее в лоб.
– Выходи за меня замуж и переезжай со мной в Блэквуд, – услышала она. На этот раз Мариэтта не могла ошибиться. Ее глаза открылись ровно настолько, чтобы встретиться с ним взглядом и понять, что он говорит вполне серьезно. Потом глаза снова закрылись.
Когда она проснулась, в комнате уже никого не было.
Когда Макс вошел в салон, он выглядел как истинный джентльмен, хотя его волосы несколько топорщились, а шейный платок был завязан чуть кривовато. Встретившись взглядом с Афродитой, он указал на альков, и та, извинившись перед гостями, направилась к нему. Взяв ее руку, Макс склонился над ней, и сердце Афродиты похолодело от страха за дочь. Тем не менее, ей все-таки удалось сохранить на лице улыбку.
– Ваша дочь говорит, что лишилась репутации, мадам, и что она хочет стать куртизанкой...
– Это так, милорд.
– А я хочу на ней жениться.
Афродита крепко зажмурилась, затем снова открыла глаза, но красивый лорд Роузби все еще стоял рядом; его взгляд был открытым и даже веселым, как будто он шутил с ней.
– Не думаю, Макс, что Мариэтта на это согласится... Могу я называть вас Максом?
– Конечно.
– Моя дочь дала зарок не влюбляться и не выходить замуж. Она решила пойти по моим стопам.
– Может быть, и так, но я заставлю ее передумать.
– Сомневаюсь, что ваши родные захотят принять ее. Ваш кузен, узнав, кто она такая, отказал ей от дома.
Лицо Макса побледнело, но его гнев тут же исчез. Он разберется с этим вопросом позднее.
– Мадам, на сегодня я не такой уж выгодный муж. У меня очень мало денег, я лишен наследства и утратил земли и титулы, а перспективы получить их обратно равны нулю. Однако есть и один положительный момент: у меня имеется поместье в Корнуолле – подарок матери – и я знаю, как сделать его прибыльным. Я молод, здоров и буду относиться к вашей дочери с величайшим почтением. Возможно, это звучит не слишком обнадеживающе, но все же... – Макс закусил губу, как будто не был уверен в том, что поступает правильно, открывая свои намерения Афродите. – Для Мариэтты, несомненно, лучше выйти за меня замуж и жить со мной в Корнуолле, чем стать жрицей любви в борделе.
Афродита подняла бровь:
– Вы собираетесь спасти ее от самой себя, милорд? Я думала, вы лучше знаете мою дочь.
– Простите, думаю, я знаю. Мариэтта не сможет вести такой образ жизни. Это ее погубит.
Взгляд Афродиты смягчился.
– Возможно, я и соглашусь с вами, Макс, хотя если вы скажете это при Мариэтте, я буду все отрицать. У моей дочери благородное сердце, которое легко разбить, вот почему я за нее волнуюсь. Однако при этом у нее сильный характер, и она сама определяет свой путь. Не так-то легко уговорить ее принять предложение, какими бы добрыми ни были ваши намерения. А может, вы хотите на ней жениться, чтобы почувствовать себя героем?
Макс нахмурился:
– Поначалу это так и было. Я хотел отговорить ее, но она не стала бы меня слушать. Единственный способ сделать Мариэтту счастливой – это научить ее не бояться любви и доверять мужчине, который ее никогда не бросит. Если она выйдет за меня замуж и уедет со мной в Корнуолл, я упорен, что она никогда об этом не пожалеет.
Афродита задумалась.
– Скажите, Макс, вы любите мою дочь? – неожиданно спросила она. – Или просто хотите получить ее тело?
Отчего-то после этих слов Макс почувствовал себя неуютно. Он не привык, чтобы женщина говорила с ним столь откровенно. Не от нее ли Мариэтта унаследовала свою прямоту? Правда состояла в том, что он не знал, любит или нет, так как никогда прежде не был влюблен.
– Мы оба – жертвы скандала и сможем найти друг в друге утешение. Думаю, мы хорошо подходим друг другу и можем быть счастливы вместе. Любовь ли это? Может быть. У нас с ней была физическая близость, и теперь мы любовники во всех смыслах этого слова. Не думаю, что кто-то из нас может изменить ход событий.
Афродита вздохнула. Она отлично понимала, что дело может кончиться разбитым сердцем для одного или обоих. А может, и счастливым браком. Кроме того, ей никогда не приходило в голову рассматривать Макса как будущего зятя. Зато она сделала это сейчас. У него привлекательная внешность, хорошая фигура, и он джентльмен. О нем никогда не ходило отвратительных слухов. Короче говоря, Макс – хороший и честный человек, каким и должен быть сын герцога. Жаль, что его лишили наследства... Мариэтта говорила, что ему угрожает опасность, и Джемми тоже считал нападение у клуба неслучайным...
Афродита нахмурилась:
– Моя дочь считает, что вам угрожают, и кто-то пытается вам навредить. Это правда?
– У нас с Мариэттой нет единого мнения по всем вопросам. К тому же это было бы скучно. Давайте лучше вернемся к реальности. Мадам, я не собираюсь вести праздную жизнь и изображать из себя недавнего наследника герцогского титула. Я не боюсь замарать руки честной работой, и если у меня будет семья, это заставит меня прилагать еще большие усилия.
– Скажите, могла моя дочь попасть в список ваших возможных невест, если бы вы все еще были наследником?
– Не знаю, что ответить, но сейчас, когда я встретил Мариэтту, мне не подошла бы никакая другая женщина.
Слова Макса прозвучали так искренне, что Афродита рассмеялась и всплеснула руками.
– Великолепный ответ! Скажите, где сейчас моя дочь?
– Полагаю, она спит.
– Что ж, хорошо. Я обдумаю ваше предложение. Но не забывайте – тут все дело в Мариэтте, и у вас скорее всего будут трудности.
– Благодарю, мадам. Могу я попросить вас еще об одной услуге? Пожалуйста, не говорите дочери, что я хочу на ней жениться. Боюсь, узнав, что вы поддерживаете эту идею, она вообразит, будто я устроил против нее заговор, и захочет сбежать от меня как можно дальше.
– Вы правы. – Афродита на мгновение задумалась. – Пожалуй, я ей ничего не скажу, но предупреждаю – если вы ее обидите...
– Обижать ее? Поверьте, это никогда не входило в мои планы.
Когда Макс покинул салон, Афродита подозвала Добсона и попросила сделать так, чтобы он сел в карету без всяких происшествий.
– Для дела очень хорошо, что лорд Роузби вернулся в клуб так скоро, но будет просто ужасно, если на него нападут еще раз.
Мариэтта вздрогнула и проснулась.
Абрикосовый атлас обвился вокруг нее складками. Когда она попыталась сесть, тело приказало ей остановиться, и она с трудом выдохнула. У нее болело все, особенно между ног, где ощущалось пульсирующее жжение. А тут еще этот запах... Запах Макса!
В конце концов, она все-таки села и встревоженно огляделась. На столе стояли остатки ужина, но комната была пуста. Мариэтта перевела взгляд на софу, где, кроме нескольких подушек, сброшенных на пол, и измятых покрывал, не было никаких признаков того, что именно здесь они с Максом достигли вершин наслаждения.
Мариэтта улыбнулась и вытянулась на подушках, мысленно возвращаясь к прошедшему вечеру. Теперь она знала о желании все. Макс показал ей то, о чем она только мечтала. Афродита не преувеличивала, когда отозвалась о нем как о мужчине с опытом...
Лишь через некоторое время все вернулось в обычное состояние, и, когда на улице тихо застучала наемная карета, Макс прокашлялся. Медленно повернул голову в ее сторону.
– Прости меня...
– За что? – сонно произнесла она, придвигаясь к нему ближе.
Почему-то никто не сказал ей, что желание может быть столь утомительным.
– Ты сказала: от талии вверх. Думаю то, чем мы занимались, находится ниже талии.
Мариэтта хихикнула и уткнулась ему в шею, потом вздохнула.
– Так бывает всегда?
Он помедлил.
– Нет, очень редко.
– Ты так говоришь, потому что не хочешь, чтобы я делала это с другими мужчинами, или потому что это правда?
Макс устало улыбнулся:
– И то, и другое.
Мариэтта дотронулась до его щеки, провела пальцами по его губам, и когда он поцеловал кончики ее пальцев, что-то в ее сердце затрепетало.
– Мы все еще не знакомы или я уже могу называть тебя Мариэттой?
– Не знаю. Если мы не знакомы, я могу остаться в твоих объятиях, а если знакомы, мне нужно начинать размышлять о будущем...
– Но я не смогу тебя сейчас отпустить.
Она улыбнулась:
– И удержать тоже не можешь. Я очень дорого стою, а у тебя нет денег.
– Иногда нам нужны самые неподходящие люди. – Взгляд Макса неожиданно устремился куда-то вдаль.
– Я начинаю волноваться, – прошептала Мариэтта.
Макс рассмеялся и принялся медленно целовать ее, используя губы и язык, снова заставляя ее забыться. Через некоторое время Мариэтта почувствовала, что он твердо упирается ей в бедро, и погладила бархатистую силу. Его затвердевший член шевельнулся в ее руке, и Макс, застонав, снял с нее блузку, а затем накрыл ее грудь ладонью, наслаждаясь ее теплым весом. Другая его рука находилась между ее бедрами, поглаживая все еще распухшую и переполненную щель.
– Ах, Макс...
Он смотрел на нее, и в его темных глазах она прочитала решимость, желание и еще что-то. Макс словно принял какое-то нелегкое решение, но Мариэтта чувствовала себя слишком счастливой и не хотела знать, что он задумал.
– Приляг. – Он опустил ее на софу посреди подушек.
Ее взгляд уперся в потолок, на котором резвились ангелы и купидоны, но краем глаза она видела, как Макс снял жилет, стянул галстук и стащил рубашку через голову.
Мариэтта затаила дыхание и протянула ладони, желая дотронуться до его кожи, потрогать темные волосы, притронуться к мускулистому животу, но он уже навис над ней – обнаженный, большой и восхитительный. Он был над ней, в ней и вокруг нее.
Она лизнула его плечо, а потом он опустил голову, и его губы горячо коснулись шеи Мариэтты. Его тело двинулось по ее телу, и она провела руками по его ягодицам.
– Не останавливайся.
– Я никогда не останавливаюсь.
В ней снова начало возрастать возбуждение, она придвинулась к нему. Ее грудь коснулась его груди. Пальцы Макса проникли между их телами, и Мариэтта выдохнула его имя. Ангелы у нее над головой улыбнулись, но Макс еще не закончил, он продолжал двигаться – медленно, постоянно, упорно вглядываясь в ее лицо.
Веки Мариэтты вздрогнули.
– Поедем со мной в Корнуолл.
Она не поверила своим ушам. Возможно, у нее галлюцинации?
Пока Мариэтта пыталась придумать ответ, Макс ускорил ритм, с каждым движением проникая в нее все глубже и глубже. Удивительно, но ее тело начало готовиться к новому экстазу.
По лицу Макса струйками тек пот, он был бледен. Мариэтта запоздало подумала, что ему может стать плохо. Он так недавно поправился, а может, и сейчас болен.
– Возможно, тебе стоит остановиться, – осторожно произнесла она.
– Вовсе нет. – Макс схватил ее за бедра, а потом встал над ней на колени и с размаху погрузился в нее.
Мариэтта, подняв голову, смотрела, как он входит и выходит из нее, и в голове ее снова вспыхнул свет. Она выгнулась, ее голос почти превратился в крик.
Почувствовав облегчение, Макс вскрикнул.
Мариэтта задышала ровнее. Она была более чем изнурена, но это было приятное ощущение.
Максу не составило труда поднять ее и перенести на кровать.
– Бедняжка, – прошептал он, – желание очень утомляет, хотя, как ты скоро узнаешь, одновременно очень увлекает.
Кровать оказалась мягкой, словно была из перьев, и Мариэтта постаралась устроиться поудобнее. Она почти заснула, когда он снова вернулся. Хотя она знала, что перед ней стоит Макс, одетый в черный пиджак и белую рубашку, он казался похожим на незнакомца, который воспользовался ее наивностью с таким знанием дела и с таким результатом.
Он склонился над ней и нежно поцеловал ее в лоб.
– Выходи за меня замуж и переезжай со мной в Блэквуд, – услышала она. На этот раз Мариэтта не могла ошибиться. Ее глаза открылись ровно настолько, чтобы встретиться с ним взглядом и понять, что он говорит вполне серьезно. Потом глаза снова закрылись.
Когда она проснулась, в комнате уже никого не было.
Когда Макс вошел в салон, он выглядел как истинный джентльмен, хотя его волосы несколько топорщились, а шейный платок был завязан чуть кривовато. Встретившись взглядом с Афродитой, он указал на альков, и та, извинившись перед гостями, направилась к нему. Взяв ее руку, Макс склонился над ней, и сердце Афродиты похолодело от страха за дочь. Тем не менее, ей все-таки удалось сохранить на лице улыбку.
– Ваша дочь говорит, что лишилась репутации, мадам, и что она хочет стать куртизанкой...
– Это так, милорд.
– А я хочу на ней жениться.
Афродита крепко зажмурилась, затем снова открыла глаза, но красивый лорд Роузби все еще стоял рядом; его взгляд был открытым и даже веселым, как будто он шутил с ней.
– Не думаю, Макс, что Мариэтта на это согласится... Могу я называть вас Максом?
– Конечно.
– Моя дочь дала зарок не влюбляться и не выходить замуж. Она решила пойти по моим стопам.
– Может быть, и так, но я заставлю ее передумать.
– Сомневаюсь, что ваши родные захотят принять ее. Ваш кузен, узнав, кто она такая, отказал ей от дома.
Лицо Макса побледнело, но его гнев тут же исчез. Он разберется с этим вопросом позднее.
– Мадам, на сегодня я не такой уж выгодный муж. У меня очень мало денег, я лишен наследства и утратил земли и титулы, а перспективы получить их обратно равны нулю. Однако есть и один положительный момент: у меня имеется поместье в Корнуолле – подарок матери – и я знаю, как сделать его прибыльным. Я молод, здоров и буду относиться к вашей дочери с величайшим почтением. Возможно, это звучит не слишком обнадеживающе, но все же... – Макс закусил губу, как будто не был уверен в том, что поступает правильно, открывая свои намерения Афродите. – Для Мариэтты, несомненно, лучше выйти за меня замуж и жить со мной в Корнуолле, чем стать жрицей любви в борделе.
Афродита подняла бровь:
– Вы собираетесь спасти ее от самой себя, милорд? Я думала, вы лучше знаете мою дочь.
– Простите, думаю, я знаю. Мариэтта не сможет вести такой образ жизни. Это ее погубит.
Взгляд Афродиты смягчился.
– Возможно, я и соглашусь с вами, Макс, хотя если вы скажете это при Мариэтте, я буду все отрицать. У моей дочери благородное сердце, которое легко разбить, вот почему я за нее волнуюсь. Однако при этом у нее сильный характер, и она сама определяет свой путь. Не так-то легко уговорить ее принять предложение, какими бы добрыми ни были ваши намерения. А может, вы хотите на ней жениться, чтобы почувствовать себя героем?
Макс нахмурился:
– Поначалу это так и было. Я хотел отговорить ее, но она не стала бы меня слушать. Единственный способ сделать Мариэтту счастливой – это научить ее не бояться любви и доверять мужчине, который ее никогда не бросит. Если она выйдет за меня замуж и уедет со мной в Корнуолл, я упорен, что она никогда об этом не пожалеет.
Афродита задумалась.
– Скажите, Макс, вы любите мою дочь? – неожиданно спросила она. – Или просто хотите получить ее тело?
Отчего-то после этих слов Макс почувствовал себя неуютно. Он не привык, чтобы женщина говорила с ним столь откровенно. Не от нее ли Мариэтта унаследовала свою прямоту? Правда состояла в том, что он не знал, любит или нет, так как никогда прежде не был влюблен.
– Мы оба – жертвы скандала и сможем найти друг в друге утешение. Думаю, мы хорошо подходим друг другу и можем быть счастливы вместе. Любовь ли это? Может быть. У нас с ней была физическая близость, и теперь мы любовники во всех смыслах этого слова. Не думаю, что кто-то из нас может изменить ход событий.
Афродита вздохнула. Она отлично понимала, что дело может кончиться разбитым сердцем для одного или обоих. А может, и счастливым браком. Кроме того, ей никогда не приходило в голову рассматривать Макса как будущего зятя. Зато она сделала это сейчас. У него привлекательная внешность, хорошая фигура, и он джентльмен. О нем никогда не ходило отвратительных слухов. Короче говоря, Макс – хороший и честный человек, каким и должен быть сын герцога. Жаль, что его лишили наследства... Мариэтта говорила, что ему угрожает опасность, и Джемми тоже считал нападение у клуба неслучайным...
Афродита нахмурилась:
– Моя дочь считает, что вам угрожают, и кто-то пытается вам навредить. Это правда?
– У нас с Мариэттой нет единого мнения по всем вопросам. К тому же это было бы скучно. Давайте лучше вернемся к реальности. Мадам, я не собираюсь вести праздную жизнь и изображать из себя недавнего наследника герцогского титула. Я не боюсь замарать руки честной работой, и если у меня будет семья, это заставит меня прилагать еще большие усилия.
– Скажите, могла моя дочь попасть в список ваших возможных невест, если бы вы все еще были наследником?
– Не знаю, что ответить, но сейчас, когда я встретил Мариэтту, мне не подошла бы никакая другая женщина.
Слова Макса прозвучали так искренне, что Афродита рассмеялась и всплеснула руками.
– Великолепный ответ! Скажите, где сейчас моя дочь?
– Полагаю, она спит.
– Что ж, хорошо. Я обдумаю ваше предложение. Но не забывайте – тут все дело в Мариэтте, и у вас скорее всего будут трудности.
– Благодарю, мадам. Могу я попросить вас еще об одной услуге? Пожалуйста, не говорите дочери, что я хочу на ней жениться. Боюсь, узнав, что вы поддерживаете эту идею, она вообразит, будто я устроил против нее заговор, и захочет сбежать от меня как можно дальше.
– Вы правы. – Афродита на мгновение задумалась. – Пожалуй, я ей ничего не скажу, но предупреждаю – если вы ее обидите...
– Обижать ее? Поверьте, это никогда не входило в мои планы.
Когда Макс покинул салон, Афродита подозвала Добсона и попросила сделать так, чтобы он сел в карету без всяких происшествий.
– Для дела очень хорошо, что лорд Роузби вернулся в клуб так скоро, но будет просто ужасно, если на него нападут еще раз.
* * *
Мариэтте снился сон, и в этом сне она летела в карете, запряженной лошадьми с крыльями, направляясь на запад, в Корнуолл. Рядом с ней сидел Макс, держа на коленях цилиндр, а у нее на голове была свадебная фата. Мариэтта чувствовала себя прекрасно, пока не заметила, что в карете есть кто-то еще. Гарольд! В ту секунду, когда Мариэтта его узнала, он вынул пистолет и выстрелил в Макса.Мариэтта вздрогнула и проснулась.
Абрикосовый атлас обвился вокруг нее складками. Когда она попыталась сесть, тело приказало ей остановиться, и она с трудом выдохнула. У нее болело все, особенно между ног, где ощущалось пульсирующее жжение. А тут еще этот запах... Запах Макса!
В конце концов, она все-таки села и встревоженно огляделась. На столе стояли остатки ужина, но комната была пуста. Мариэтта перевела взгляд на софу, где, кроме нескольких подушек, сброшенных на пол, и измятых покрывал, не было никаких признаков того, что именно здесь они с Максом достигли вершин наслаждения.
Мариэтта улыбнулась и вытянулась на подушках, мысленно возвращаясь к прошедшему вечеру. Теперь она знала о желании все. Макс показал ей то, о чем она только мечтала. Афродита не преувеличивала, когда отозвалась о нем как о мужчине с опытом...