Бэрд Элисон. Камень звезд

   Другого входа, кроме лестницы башни, не было: с противоположной стороны шел крутой обрыв до самой мостовой. Галерея была достаточно широка – по ней могли двигаться двое в ряд. Когда-то она соединяла обе передние башни, но теперь частично обвалилась, и тот кусок, где они сейчас стояли, был отделен от других. Его, как объявил Йомар, легко будет защитить. Из другой башни зимбурийцам до них не добраться. Им придется идти по лестнице цепочкой по одному, так что и защитнику дверей тоже не придется драться более чем с одним человеком. Йомар и Дамион могут делать это по очереди, подстраховывая друг друга.
   Но они знали, что во всех его речах нет смысла. Зимбурийцы могут просто подождать, пока они ослабнут от усталости и голода.
   – А что же с Эйлией? – спросил встревоженный Дамион. – Наверное, они ее уже поймали.
   Йомар нахмурился:
   – Тогда они ее могут использовать как заложницу, чтобы заставить нас сдаться.
   – Они ее не поймали, – произнесла Ана с этим своим странным выражением лица, будто видит что-то далекое. Она скова спустила кошку на пол и сунула руку в карман.
   – Они сказали, что солдаты…
   – Они ее не поймали, и этого не случится и впредь. Дамион знал, что спорить нет смысла. Взгляд его перешел на сверкающую драгоценность в старческой ладони.
   – Где ты нашла Камень, Ана? – спросил он.
   – Он лежал в сумке, в комнате, где были все ваши вещи.
   – В комнате? – уставился на нее Дамион. – Но кто… но как…
   Йомар выглянул через парапет и повернулся к своим спутникам с угрюмым лицом:
   – Они возвращаются. Найти нас у них много времени не займет.
   Вооруженные люди пошли через заснеженную площадь, их сапоги превращали белизну в серую слякоть. Позади ехал человек на крупном вороном коне.
   Дамион увидел, как окаменело лицо Йомара при виде этого зрелища.
   – Халазар, – буркнул он.
   – Спасение уже в пути, – оказала Ана.
   – Если ты про Стражей, то нету их здесь! – отрезал Йомар, поворачиваясь к ней. – Мандрагор сказал, что их давно уже нет. Кстати, он тоже в Тринисии.
   Ни капли удивления не выразилось на лице Аны.
   – Он был здесь, – ответила она. – На самом деле это он и был той силой, той опасностью, о которой я говорила вам. Я пыталась отвлечь его внимание от вас, но тщетно. Он нападал на меня снова и снова и чуть не уничтожил, насылая своих драконов, и довел меня до такой слабости, что я еле могла двинуться. Я не предупредила вас о Мандрагоре, когда мы расставались, потому что иначе вы могли бы попытаться вступить с ним в битву и пробудили бы его ярость. Лучше было для вас не бросать ему вызова: менее вероятно, что он причинил бы вам вред, если бы вы казались безвредными. Не могла я вам сказать и того, где лежит Камень, потому что он бы непременно напал на вас при вашей попытке его взять. Но я вижу, что один из вас все же добился успеха в его поисках. Как я уже говорила, это было предназначено.
   – Он почти убедил нас, что Камня здесь вообще нет. Так где же сейчас Мандрагор?
   – Боюсь, что он снова исчез. Вот почему я смогла соединиться с вами – его сила нам более не угрожает. Но он взял с собой Лорелин.
   Дамион повернулся на месте:
   – Он опять ее похитил? Куда же на этот раз?
   – В страну Элдимию.
   – В Элдимию? Зачем бы ему ее туда везти? – не понял Дамион.
   – Я хорошо знаю Мандрагора. У него всегда есть несколько планов, на случай, если один из них не удастся. План спрятать Лорелин был разрушен еще в Маурайнии, сейчас он пытается осуществить иной. Он посадит ее на трон Элдимии, но останется рядом с ней, заставляя поступать по своей воле. И окажется, что Элдимией правит Мандрагор, а не Трина Лиа. – Ана глянула на мертвый город и сказала, будто про себя: – Как же все теперь ясно! И как я этого раньше не видела? Он хочет ее использовать для своих целей!
   – Тогда ему нет смысла нас спасать, – сказал Йомар. – Или это Эйлия придет нам на выручку?
   – Нет, не Эйлия, – ответила Ана. – У Камня есть свои Стражи, обетовавшие защищать его в час нужды.
   Йомар встал в дверях с обнаженным мечом.
   – Прах побери этих Стражей! Я же тебе сказал, женщина: нет тут никаких Стражей! Нам придется драться за себя самим. Хотя толку в этом не слишком много: вечно нам зимбуров не удержать. – Черные глаза вспыхнули. – Но я сначала прихвачу несколько штук с собой на тот свет!
   – Сдерживайте их, сколько сможете, – сказала Ана и повернулась к горам, будто в молитве. – Я буду ожидать Стражей.
   Закрыв глаза, она прижала Камень к груди.
   – Долго же тебе придется ждать. Они уже несколько веков как мертвы.
   Ана не открыла глаз:
   – Нет, Стражи Камня не умирали. Они до сих пор живут.
   – Это как это? Пятьсот лет назад это было! Никто столько жить не может…
   – Стражи могут, – перебила она. – Они не люди.
   – Не люди? – эхом повторил Дамион. Мерзкое сомнение закралось в его сердце. Он уставился на седую старуху, на бьющиеся на ветру вокруг лица седые пряди. – Ты говорила… мне кажется, будто ты говорила, что это люди, готовые нам помочь…
   Ана открыла глаза и посмотрела на него.
   – Я так не говорила, но, боюсь, позволила вам так меня понять. Вы бы никогда не поверили правде: Стражи вообще не из этого мира.
   Закрытые пленкой глаза будто смотрели пристально на мраморных ангелов, готовых взлететь с пьедесталов.
   У Дамиона подкосились колени, и он едва смог остаться стоять на ногах. Значит, вот как все кончится. Они умрут на бастионах, в битве, как говорил Йомар.
   Эйлия медленно подняла голову. Дракон оставался на том же месте: огромный, серебристо-золотой в свете луны и звезд, он снова свернул змеиные кольца вокруг помоста, а голову повернул к девушке. Сложенные крылья более не наполняли воздух громом, и дракон будто стал меньше, хотя все равно оставался больше любой живой твари на свете. Он лежал, тихо дыша, и клубы пара поднимались вверх от его дыхания. Время от времени зверь поднимал когтистую переднюю лапу поскрести шею. Увидев, что Эйлия шевельнулась, дракон снова развернул длинное тело и встал на все четыре лапы. Эйлия застыла. Ей от такого зверя не убежать, даже если бы хватило сил на попытку. Лежа совершенно неподвижно, она смотрела, как идет к ней дракон на мощных когтистых лапах. Очень отстраненно она отметила, что лапы у него как у орла: с загнутыми когтями зловещего вида.
   Эйлия достигла того состояния, когда жертва теряет страх вместе с надеждой. Затуманенному сознанию казалось невероятно важным количество когтей на лапах дракона – Эйлия в уме подсчитывала их, пока зверь шел на нее. Пять на каждой лапе – почему-то существенно было, что именно пять. Она таращилась на них бессмысленно; потом глаза ее отвернулись к колоннам, где свернулись, рыча, вырезанные в камне драконы. Имперские драконы – что там говорил Мандрагор об их лапах? Только у них было по пять когтей на лапе…
   Ручные драконы!
   Эйлия подняла глаза и встретила взгляд чудовища. Оно остановилось в нескольких шагах, глядя на нее. Она осмелилась шевельнуться, медленно встать, не отрывая глаз от дракона. Он не шевелился; зеленые глаза пристально смотрели на нее, но без той враждебности, которую проявил зверь к солдатам. Пар от дыхания, вылетающий из дыры между клыками, согревал дрожащее тело девушки. Оно как-то сладковато пахло, как курильница. У дракона была грива густого меха на шее, как у льва, и борода на подбородке.
   Зверь поднял мощную лапу, и Эйлия сжалась, но дракон не напал на нее, а лишь снова почесал шею. Тут она заметила, что дракон прикован к правому столбу. За головой шею охватывал тугой ошейник из тяжелого черного железа. Вот именно эта цепь и звенела металлом, когда двигался дракон. Но кто же мог такое сделать с таким мощным зверем?
   Она шагнула вперед. Дракон следил за ее приближением, по-прежнему не проявляя злобы.
   – Так ты ручной! – выдохнула она. – Он тебя приручил? Да? Ты дракон Мандрагора?
   Огромный зверь потрогал когтями железную цепь и замычал, будто от боли. Кожистые крылья за спиной зашелестели, задвигались и вдруг резко развернулись. Над головой Эйлии взметнулись две арки прозрачного золота, натянутого на косточки. Она ахнула. Крылья раскрылись во всю ширь горного пика, на шестьдесят шагов от конца до конца. На миг они напряглись, трепеща и закрывая небо, потом обвисли, упали и снова свернулись на боках чудовища. Дракон был прикован к земле и беспомощен, как любое привязанное животное. Мандрагор держал его пленником. Бедное создание. Ему место в воздухе, в небе, и только цепь его здесь держит: ни когтями, ни клыками ему не разорвать железные звенья.
   Но она может снять с него цепь. Для нее уже выхода нет, но дракон хотя бы может получить свободу. Он ее спас от зимбурийцев, и она у него в долгу.
   И снова заговорил в памяти голос, на этот раз Аны, и он говорил о драконах и магии земли:
   Лежа изо дня в день на грудах золота и серебра, они увеличивали собственную силу, получая способность летать и колдовать. Но железо драконов не интересовало. А оно – тоже мощный звездный металл: магия в нем так сконцентрирована, что превосходит и отменяет любое другое колдовство.
   Тогда отстегивать цепь у основания столба нет смысла – дракон все равно связан магией железа. Чистое, «холодное» железо уничтожает волшебство, а драконы летают с помощью чар, – так говорила Ана. Чтобы его освободить, надо расстегнуть ошейник. Эйлия увидела на нем замок, как на ожерелье, слишком маленький, чтобы его могли нащупать мощные когти. Но она может его расстегнуть. Правда, это значит, что надо будет подойти прямо к исполинской голове.
   Робко, но наполненная решимостью, Эйлия приблизилась, и дракон будто понял ее намерение: он стоял тихо, опустив голову, чтобы замок ошейника оказался у девушки на уровне плеч. Протянув руку, она взялась за железо. Под пальцами ощущались пластины чешуи, и они, как ни странно, были теплые и сухие – Эйлия почему-то думала, что они будут холодные и скользкие, как у рыбы. Схватившись за металлический рычажок, Эйлия оттянула его назад. Замок щелкнул, железный ошейник со звоном упал на камень и вытянулся длинной черной змеей.
   От входа на лестницу донеслись крики: зимбурийцы возвращались, и, судя по звукам, их стало больше.
   – Лети, – шепнула девушка дракону. – Ты теперь свободен. Улетай!
   Но он не расправил крылья. Вместо этого, он, так же глядя ей в глаза, подогнул передние ноги и положил голову и шею на землю. На миг ей показалось, будто дракон благодарит ее – очень уж это было похоже на поклон. Но дракон почти сразу же встал, шагнул к ней поближе и повторил жест, на этот раз положив голову прямо к ее ногам.
   Вдруг вспомнилась похожая старая картинка: дама в изящном платье, а перед ней встает на колени верховая лошадь под дамским седлом. Есть лошади, обученные подгибать колени, чтобы всаднику удобнее было сесть. И ручные драконы тоже так поступают?
   Злобные вопли наполнили воздух: целая рота солдат бежала к девушке и дракону. Она прыгнула на протянутую шею, схватилась за спутанную гриву. Дракон медленно и осторожно понес ее по площадке, как несет своего погонщика зимбурийский боевой слон. Впереди девушки возвышались изогнутые рога, позади – длинная чешуйчатая спина и сложенные крылья. Посмотрев вниз, Эйлия увидела огромную тень дракона, шагающую рядом по снегу. Позади выстроились солдаты, пуская стрелы из луков. Дракон заревел, когда несколько попали в него. Пар от рева поднялся клубами, задрожала массивная колонна шеи. Но Эйлия в какой-то странной легкости чувств совсем не боялась. «Давай! – думала она про себя. – В бой с ними, разгроми их!»
   Но дракон шагал к порталу. И теперь Эйлия увидела обрыв – освещенная луной скала уходила в страшную пропасть, теряющуюся в темноте. Дракон прошел между столбами, к самому краю, и Эйлия вцепилась руками в гриву, когда длинная шея вытянулась над бездной, и перед девушкой открылись синие глубины воздуха – а внизу зазубрины скал и лес, как мох, покрывающий склоны. Снова вернулся страх, но с какой-то странной примесью восторга. Стрела пролетела у нее над головой, свистя оперением, и стала падать, падать, падать в бездонную пропасть.
   За спиной раздался треск и шелест, будто паруса взлетают на мачту – это снова расправил крылья дракон. Огромный зверь подобрался перед прыжком – и земля исчезла. Ушла назад покрытая снегом скала: только темнота шумела вокруг, ветер завывал в ушах, ударил порыв холода в ужасающем прыжке в ничто, от которого желудок стал проваливаться в бездонную яму. Бесконечный миг они падали в глубину.
   И тут прозвучал тяжелый удар, как будто парус корабля поймал ветер – заработали крылья дракона. Но все же пока еще железо сброшенной цепи оказывало свое зловещее влияние, и дракон продолжал падать. Ревел ледяной ветер. Снова ударили крылья, на этот раз сильнее, с большей твердостью и уверенностью. Железо сюда уже не доставало, и дракон мог помочь себе волшебством. Он взмыл вверх, воспарил навстречу звездам, а утес исчезал вдали, уменьшаясь, и зимбурийцы казались черными муравьями на краю между двумя крошечными колоннами.
   Эйлия завизжала, не только от страха.
   Она летела. Летела!
   Мощные крылья били воздух мерными взмахами, унося дракона с девушкой ввысь, и вот уже сама гора уменьшилась, стала одной из многих, чуть выдававшихся над земной поверхностью. Сменяли друг друга горные хребты, как волны на море, потом и само море стало видно вдали, и белая ледяная пустыня, и река далеко внизу, бегущая как серебряная нить по темному ковру леса.
   А дракон все рвался в небо, пока сама земля не наклонилась внизу и не стала уходить, как раньше гора. Отсюда, из обители богов, горные хребты казались лишь чуть заметными подъемами земной поверхности, как вывороченная земля за плугом. За несколько мгновений дракон пролетел всю длину реки – на что по земле ушли бы многие дни – и летел теперь над морем. Эйлия глянула вниз, и у нее перехватило дыхание при виде края белых волн, лижущих берег… Что-то серое мелькнуло мимо, как дым, закрывая обзор, потом дракон влетел в холодный туман, где ничего не было видно, кроме широкого размаха крыльев. Эйлия вспомнила облако, скрывающее вершину горы.
   «Облако! Я в облаке!»
   Снова дракон вырвался в синий простор, над вторым морем – морем, созданным из туманных форм, рифов и наковален, грибов и плоскогорий над воздухом. Между этими большими массами плавали перышки потоньше: будто взметнувшиеся над водой клубящиеся волшебные мосты, перекрывающие широкие пространства тьмы, и только на самом дне было видно настоящее море, сверкающее на свету, и кое-где – блеск плавающих льдин. Эйлия подняла голову выше, схватившись за рог, чтобы оглядеться, и снова ахнула. Невозможно стало дышать. Легкие работали изо всех сил, горло раздувалось. Холод пронизывал тело, пробирал до костей, а облачный слой впереди потемнел до искрящегося и клубящегося мрака. Эйлия опустилась в танцующие пряди гривы – и снова голова прояснилась. Вокруг дракона был слой и воздуха, и тепла, обволакивающий его невидимым коконом, атмосфера, которую он нес с собой в полете, но этот слой кончался в двух футах от его тела.
   Голова закружилась, Эйлия закрыла глаза. Когда она снова решилась посмотреть вниз, то увидела, что теперь и облака уменьшаются, как раньше горы: они стали похожи на отражение тучек в пруду, на снежное взрыхленное поле, если смотришь на него с вершины холма. Восторг уступил место ужасу. Изо всех сил она вцепилась в косматую гриву, думая, как же управлять таким конем. Хватит ли слов или для управления ручным драконом нужна магия? Как заставить его снова лететь к земле?
   Пока она над этим раздумывала, буйство красок заиграло за восточным краем мира – кривизна которого была Эйлии уже вполне заметна, – и со скоростью молнии в небо вылетело солнце.
   Эйлия и ее верховой дракон поднялись так высоко, что неожиданно увидели солнце, ждущее за горизонтом, и теперь парили в лучах утра, еще не пришедшего на землю внизу. И все равно в небе над головой виднелись звезды. Все на земле стало невероятно маленьким, а все в небе выросло: звезды перестали быть мерцающими точками и стали ровно горящими дисками, а луна у круглого горизонта из сверкающего полукруга превратилась в шар, наполовину скрытый тенью, а на освещенной его половине явно были видны все ямы и черные оспины. Почти достанешь, если протянуть руку.
   «Если хоть еще чуть поднимемся, то попадем прямо на Небо…»
   Воздух отворился перед ними в пылающий туннель света.

21 ДВОРЕЦ

   Дамион выглянул из-за каменного ангела, высматривая идущих снизу врагов. Ана ждала рядом, неподвижно, хотя голова ее теперь склонилась. Метелка сидела на парапете, глядя вниз на зимбурийцев, и хвост у нее подергивался. Йомар у двери вдруг подобрался.
   – Я их слышу. Поднимаются по лестнице.
   Мохарец и священник стали готовиться к бою – хотя, как про себя подумал Дамион, при таком численном преимуществе противника дело совершенно безнадежное. Камень, столь недолго находившийся в их руках, можно заранее считать утраченным.
   Он выглянул через парапет. Минуту назад показался дракон, пролетевший над южным пиком – огромный зверь, больше всех, которых Дамион видел, и чешуя его сверкала под звездами серебром и золотом. Дамион понадеялся, что его вид отпугнет зимбурийцев, но зря. Дракон лишь проплыл высоко в небе и исчез. Солдаты несколько испугались, но в бегство никто не обратился. Внизу ждал царь Халазар на коне: крупный коренастый мужчина в богатой алой мантии с золотом под черной меховой шубой. Мясистое лицо щеголяло пышной черной бородой, завитой в тугие кудри. Высокий алый убор венчал голову, пуки держали обнаженный меч с длинным изогнутым клинком.
   «Для Лорелин, – подумал Дамион. – Слава Богу, что ее здесь нет». Дамион испытал чуть ли не благодарность к похитившему ее Мандрагору.
   Красное зарево коснулось подпушки облаков. Что за усмешка судьбы – гибель придет к ним на заре того дня, вечера которого им видеть не суждено. Ана подняла голову еще раз и незрячими глазами уставилась в небо, шевеля губами как в молитве. Огромный кристалл она держала перед лицом, и он светился изнутри кровавым светом.
   Раздался грохот сапог на лестнице, и Йомар выглянул, подняв меч.
   – Еще шаг, и будешь короче на голову, – предупредил он. Сапоги застучали быстрее, и Йомар сделал выпад в дверь, ударив мечом. В ответ раздался вопль боли и ярости, потом выкрики множества голосов. Йомар дико засмеялся.
   – Ха! Приходите за добавкой, собаки зимбурийские!
   – Йомар! – крикнул голос с лестницы. – Ты уже предатель, не становись еще и дураком!
   – А, это ты там, Шеззек? – ответил Йомар. – Как всегда, в задних рядах? Может выйдешь со мной один на один – господин начальник!
   – Мохарец, у тебя еще есть время, – сказал голос Шеззека. – Твоим спутникам надеяться не на что, но ты, если бросишь меч и выйдешь тихо…
   – Мне все простят, – осклабился Йомар и еще раз сделал выпад мечом. Второй раз ответом был вопль боли.
   – Взять его, трусы! – крикнул Шеззек и добавил целый поток зимбурийских слов.
   И тут Йомар отпрыгнул с ужасным воплем. Пораженный Дамион увидел древко стрелы, торчащее у Йомара из спины ниже правого плеча.
   – Нет! – крикнул он.
   Ликующий вопль заставил его оглянуться: несколько лучников устроились на остатках разбитой западной башни.
   – Лучники! – крикнул он. – Ана, ложись!
   Дамион бросился на помощь Йомару. Мохарец отшатнулся, хватая острие стрелы свободной рукой: она торчала из груди. На долю секунды Дамион встретился взглядом с его глазами, расширенными, полными боли. Ноги Йомара подогнулись, и он упал. – Йо!
   Молодой священник бросился к месту, которое занимал Йомар у двери башни, но опоздал: уже один солдат прыгнул в узкий проем, тут же и другой. Бросившись между ними и своим упавшим товарищем, Дамион опустил меч на первого солдата со всей яростью отчаяния. Сталь поддалась блестящему алмазу, и мечник отскочил в страхе. Но уголком глаза Дамион увидел, как второй проскользнул мимо и бросился к Ане, а та стояла, подняв лицо к небу, безразличная к идущей за ее спиной битве. Сейчас все, кто был сзади, роем выкатывались на крышу. Пока Дамион дрался с одним из нападавших, другой сделал молниеносный выпад: раскаленная боль пронзила правую руку Дамиона, и оружие выпало из пальцев. Он ушел от рубящего удара, который снес бы ему голову, бросился в сторону и сумел подобрать упавший меч Йомара. Держа его двумя руками, Дамион сумел отбить третий удар, но от самой силы его отлетел назад. Парапет был теперь прямо за спиной; еще один удар – и Дамион свалится. Колени у него подгибались, перед глазами плыло. Снова подняв руки, он увидел, как алеет правый рукав его собственной кровью.
   Зимбуриец снова нанес рубящий удар. Дамион парировал, но не смог раненой рукой удержать оружие, и меч снова выпал из его рук. Падая спиной на парапет, он успел увидеть, как в двери входит Шеззек, а за ним – высокая фигура в мантии: царь Халазар. Черные глазки последнего повернулись к Ане, все еще недвижно стоящей с камнем в руке. Самоцвет пылал как встающее солнце, отраженное его гранями. Лицо Халазара исказила уродливая победная гримаса, мясистые губы оскалились волчьей усмешкой. Серая кошка в бессильной ярости зашипела на Шеззека, который, повинуясь нетерпеливому жесту своего царя, выхватил меч и шагнул к старухе.
   Солнце стояло над снежными вершинами, и от его лучей и собственных слез Дамион видел все как в тумане, но сумел разглядеть несколько блестящих предметов, летящих в воздухе над вратами луны. Он заморгал – на миг они исчезли в блеске. Казалось, они летят из самого солнца. Огромные крылатые создания, несущиеся быстрее молний. Яростные вопли загрохотали эхом между утесами, когда эти создания собрались к вершине Элендора.
   Драконы.
   Шеззек, Халазар и их люди застыли от страха, глядя в небо.
   Дамион закрыл глаза, вдохнул воздух всей мощью легких. Потом он вскочил на ноги, бросился к Камню и выхватил его из руки Аны. Она окликнула его, но он не обратил внимания. Сунув кристалл в карман, он метнулся прочь от парапета с возвышающимися ангелами и помчался в другую сторону: к огромной выступающей поверхности купола.
   Зимбурийцы пропустили этот миг, занятые летающими чудовищами. Сейчас они забыли о старухе и устремились за Дамионом – как он и хотел. Он залез на четвереньках на купол храма, как жук: купол был не идеальной полусферой, как у Высокого Храма в Маурайнии, а более плоский, и его выветренная истресканная поверхность давала упоры для рук и ног. Но сверху он был скользкий от снега. К счастью, лучники были заняты приближающимися драконами, да и он тоже помнил о пикирующих на город созданиях, когда лез, оскальзываясь, по каменной круче купола.
   Враги подняли крик. Дамион рискнул быстро оглянуться и увидел, что за ним гонятся только двое: Шеззек и один из его солдат.
   Больше увидеть не было времени. Оставалось только надеяться, что Ане пока что ничего не грозит, раз Камень не у нее, и Дамион изо всех сил лез по куполу. Пробрался мимо одного из зияющих квадратных отверстий на месте выпавшего каменного блока, глянул в глубокий полумрак храма. Если поддастся другой камень, когда он будет через него перелезать… нет, об этом не думать, когда его и так догоняют. Слышно было хриплое частое дыхание преследователей, как дышат гончие на следу. Он ранен, а они нет – и это разница существенна.
   Он уже добрался туда, где выпуклость купола уменьшалась, становясь почти плоской, как дно перевернутой чаши. Невдалеке виднелась громадная круглая дыра десять шагов в поперечнике, пропускающая свет к часовне внутри. Дамион встал и побежал, размахивая руками для равновесия. Через долю секунды преследователи тоже побегут, и тогда они его схватят. И Камень тоже.
   – Стой! – заорал сзади Шеззек. – Стой, дурак! На что ты рассчитываешь…
   Дамион продолжал бежать. Дыра была уже прямо перед ним и казалась куда больше, чем снизу. Он устремился к ее каменному краю, стараясь отделить себя ею от Шеззека. Далеко внизу виднелся купол часовни и стоящая на нем богиня Солнца, сверкающая в полутьме.
   – Дай сюда Камень! – приказал Шеззек.
   Он попытался обойти дыру, и Дамион тут же бросился в другую сторону. Так они и мотались вперед-назад, меняя направление. Мелькнуло неясное воспоминание об игре в пятнашки вокруг стола. Только эта ничья долго не продлится, второй зимбуриец уже рядом, и он быстро закончит игру. Дамион попытался бежать, но лишь сделал несколько неуверенных шагов: голова звенела от потери крови. На ту сторону купола ему уже не перебраться: последний рывок истощил все его силы.
   – Все, хватит, – сказал Шеззек, шагом направляясь к дыре. – Ты лишь оттягиваешь неминуемое.
   Дамион вытащил Камень из кармана. Халазар видел его в руках Аны – это хорошо: он не поверит теперь, что искать надо какой-то другой самоцвет. Дамион бросился обратно к дыре. Они не успеют его остановить…
   – Ты куда? Хочешь с нами поторговаться? – прошипел Шеззек, стоя неподвижно на другой стороне дыры, и махнул своим солдатам, чтобы не подходили. – Нет, не бросай его! Я оставлю тебе жизнь, и старухе тоже, если отдашь мне Камень.
   Дамион посмотрел на него.
   – Торговаться не будем. Я бы не стал с тобой договариваться, даже если бы верил, что ты сдержишь слово. Ни для меня, ни для моих друзей надежды уже нет, и мы это знаем. Но еще я знаю, что мои друзья согласились бы погибнуть, чтобы не дать тебе получить вот это.