Страница:
– Нет! – простонала она. – Нет! – Она посмотрела загнанными глазами. – Не может быть, чтобы это был только сон! Не может…
Она осеклась, закрыла лицо ладонями. Да, это была иллюзия – разве она не сомневалась все это время? Лорелин, старая Ана, Дамион, Камень, остров фей. Теперь ясно, как горячечный мозг все это сложил воедино, сплел все пряди ее жизни и старых сказок в одно полотно!
– Но все было так… по-настоящему, – сказала она, запинаясь. – Плавание, и поход к горе, и потом Камень Звезд! Он был точно такой, как я себе воображала…
– Вот именно. Ты его воображала. Ты нигде не была, Эйлия Корабельщик, только здесь все это время. Зелье убрало некоторые твои воспоминания и заменило их иллюзиями. Ана говорила, что так может случиться.
– У тебя голова болит? – Эйлия кивнула. – Она предупреждала, что может немного потом поболеть. Это все травы, Эйлия. – Он наклонился вперед. – Ты можешь вспомнить свою настоящую жизнь? Скажи мне, откуда ты приехала?
Слова выпадали из ее губ как свинцовые:
– С Большого острова.
– Так, это воспоминание не утеряно, уже хорошо. Где ты родилась? Кто твои родители?
– В деревне Бухта, на южном берегу. Отец мой – Даннор Корабельщик, мать зовут Нелла.
Синие глаза будто прожигали в ней дыры.
– Говори дальше, с самого начала. Что ты помнишь самое первое в жизни?
– Я… я не знаю.
Кровь стучала в виски молотками, не давая ни о чем думать.
– Говори, говори, первое воспоминание есть у каждого. Найди его, Эйлия. Вспомни, кто ты.
Голова плыла, проваливалась. Эйлия охватила ее ладонями.
– Оставь меня. Зачем ты про это спрашиваешь? Оставь меня в покое!
– Я хочу тебе помочь. Ты должна мне верить…
– Верить тебе? – воскликнула она, охваченная страданием и горечью. Неужто это и есть настоящий Дамион Атариэль, этот холодный лжец? Если так, лучше было бы ей не выходить из бреда. – И ты еще зовешь себя священником! – бросила она ему в отчаянии и злости.
– Уже нет. Я лишен сана и не делаю из этого тайны, все знают. Я ведь и рукоположен был только год назад.
– Два года! – отрезала она – и остановилась.
В комнате вдруг наступила полная тишина. Стены заколебались перед глазами, как от жара. Эйлия начала вставать с кровати, все еще глядя на стоящего перед ней человека.
– Тебя опять подводит память, – сказал он. – Ты думаешь, я не помню день своего рукоположения?
Но она успела заметить минутную нерешительность перед ответом.
– Как звали твоего лучшего друга в приюте? – спросила она.
Он ничего не сказал, глядя на нее сердито, потом так же сердито спросил:
– Причем здесь это?
И его глаза стали похожими на лед. Теперь она была уверена.
– Не знаешь! – Эйлия спустила ноги на пол. – А я знаю. Мне Лорелин сказала. Его звали Каитан. – Она встала прямо перед ним. – Ты не Дамион.
– Эйлия, ты же не думаешь, что…
– Ты не Дамион! – вскрикнула она решительно.
Этот человек был похож на него, и все же не до конца. Не Дамиону принадлежала душа, что смотрела из этих холодных синих глаз.
Тогда он сбросил маскарад, как сбрасывает человек плащ с плеч: глаза Дамиона исчезли, и перед ней стоял Мандрагор.
– Дура ты! – прошипел он. – Не хочешь, чтобы было по-хорошему.
Стены качались, как занавеси под ветром, мотаясь и растворяясь в воздухе. Потом они исчезли, и Эйлия оказалась в другой комнате – отлично убранной, просторной, с лепным потолком. А за ее высокими окнами виднелись на фоне темного неба башни.
«Я все еще во дворце!»
Она посмотрела на человека перед дверью – изящной, высокой и золоченой дверью с резьбой у притолоки.
– Иллюзия. Это была иллюзия?
Он кивнул.
– Я хотел тебе помочь. Хотел вернуть тебя в Маурайнию, в развалины Академии. Ты бы проснулась и быстро убежала бы, и всю жизнь считала бы, что у тебя была галлюцинация…
– И ты хотел, чтобы я поверила в такую ужасную ложь про Дамиона и Ану!
Она пятилась, он наступал. Эйлия заметила, что одета не в ночную рубашку, а в истрепанную за время путешествия одежду воспитанницы. Истерический смех рвался из горла. Значит, все это было, было на самом деле, и приключения в поисках Камня действительно происходили!
– Послушай меня, Эйлия, – стал говорить Мандрагор. Из его голоса ушла злость, он звучал успокоительно и мягко. – Я не хотел причинять тебе вреда. Иллюзия должна была только облегчить тебе возвращение в Маурайнию. Я пытаюсь тебе помочь, указать правильную дорогу.
– А почему ты здесь, с Лорелин? – возразила она. – Где остальные? Ты с ними тоже что-нибудь сделал?
– Пора вернуться домой, Эйлия. Тебе здесь не место.
Она не должна была слушать. Голос звучал тихо, гипнотически, и с каждой фразой он подходил чуть ближе. Надо что-то сделать, но что? В отчаянии она стала вспоминать древние легенды, героев и героинь, чьей стойкостью и находчивостью она так восхищалась.
Отвернувшись от Мандрагора, она бросилась к ближайшему окну, выходящему в передний двор.
– Дракон! – вскричала она. – Ручной дракон, который меня сюда привез, – он летит сюда!
– Ты думаешь, я поддамся на такой фокус? – спросил он презрительно.
– Но это ведь он! – Эйлия с усилием вытащила задвижку, распахнула окно. – Здесь! Я здесь! – крикнула она в ночь.
И краем глаза заметила, как Мандрагор шагнул к другому окну, выходящему во двор.
Она тут же метнулась к двери.
Не заперта. Меньше чем за секунду Эйлия отворила ее и побежала по коридору. Услышав сзади его шаги и окрик, она припустила изо всех сил. Коридор упирался в тупик у нее за спиной и сворачивал за угол впереди, но прямо посередине он превращался в открытую галерею с ограждением, и двойная мраморная лестница вела вниз под резным потолком. Да, это та самая парадная лестница! Подхватив рваные юбки, Эйлия бросилась вниз, уверенная, что Мандрагор бежит за ней, хотя оглянуться даже на миг не смела. Она вылетела из дверей на мощеный двор.
Здесь все так же никого не было, кроме лошадей и карет; помощи ждать неоткуда. Но и препятствий тоже. Эйлия бежала со всех ног, не обращая внимания на колики, снова расползавшиеся в боку, бросилась в большие ворота и вниз по мощеной дороге, будто за ней гнались все демоны Пропасти.
Небо над головой потемнело, облака громоздились на нем, скрывая звезды. Надвигалась буря: сверху слышался гром. Эйлия не знала, куда бежит, и сейчас ей это было все равно. Единственная мысль – скрыться от чародея. Может быть, можно спрятаться от него где-нибудь в саду замка? Столько павильонов, беседок и прочего…
Она не видела человека, пока он не схватил ее за руку так, чтобы она не вырвалась, хотя и не так сильно, чтобы стало больно.
Она закричала, стала выдираться изо всех сил, но их было недостаточно, чтобы разорвать его хватку.
– Действительно Эйлия! – воскликнул его голос.
А голос этот был ей знаком – голос Йомара! Рядом с ней стоял мохарец; только настоящий ли – или это опять иллюзия?
– Эйлия! – воскликнул второй голос, и из темноты появился Дамион. Он подошел к ней и положил руки ей на плечи. – Мы слышали твой крик. Что ты здесь делаешь?
Эйлия обмякла от радости. Это не иллюзия, это действительно тот Дамион, которого она знает, которому верит, которого любит. Как он оказался здесь, она не знала и знать не хотела: главное, что он был. Она упала в его объятия и закрыла глаза.
– Кажется, – произнес голос позади, – что у меня посетители.
Все одновременно обернулись – в воротах внутреннего двора стоял Мандрагор.
– Нельзя сказать, что неожиданные посетители, – продолжал он, направляясь к ним. – Я знал, что вы придете, раз Ана ожила. В Тринисии я сохранил вам жизнь в счет уплаты старого долга. Но сейчас ничего меня не сдерживает.
Йомар шагнул вперед и выхватил меч:
– Если ты хочешь драться, я буду рад сделать тебе одолжение!
– Не будь дураком, – холодно бросил Мандрагор.
Раздался скрежет – это Дамион вытащил меч; оружие, которого Эйлия еще не видела. Клинок блестел, как алмаз. Дамион подошел и встал рядом с мохарцем. Мандрагор не отступил при виде двух приближающихся людей и глядел на них с неприкрытым презрением.
– Йомар, Дамион, остановитесь! – крикнула Эйлия. – Он прав, вам против него не биться!
Дамион был уже в двух шагах от Мандрагора, когда услышал ее предупреждающий крик. Но глаза его были прикованы к лицу врага. В полутьме глаза Мандрагора стали еще страннее, щели зрачков расширились, захватив почти весь глаз целиком. Где же он видел такие глаза, глубокие, как черная ночь, окруженные тонкой ленточкой золота?
Мандрагор выпрямился во весь рост, распростер руки, длинный плащ с подкладкой из красного шелка поднялся на ветру подобно крыльям. Из ниоткуда возник туман, заливая траву; неестественный туман, который не уступал ветру, но вскипал плотной белой колонной. В этой темноте высокая фигура чародея будто стала больше прямо на глазах. И за ним действительно распростерлись крылья, красные с черным, полупрозрачные и костистые, как у нетопыря… И лицо его изменилось: огромные расширенные глаза стали еще больше, из спутанной гривы волос вырвались наверх два рога. Руки с острыми когтями тянулись к людям.
Будто в кошмаре возникала в тумане новая сущность – огненного цвета, в броне чешуи, с крыльями, затмевающими небо, с двурогой головой, где горели черным огнем глаза. Мандрагор не гломерию наводил на людей, чтобы сбить их с толку – это все было на самом деле. Земля затряслась под его шагами. Дамион смотрел на чудовище, оцепенелый. Этот был вроде больше того, что видел Дамион в пещере в горах. Мрачные злобные глаза, черные с золотом, пылали светящимися дисками. Глаза Мандрагора. Но на этот раз не было времени думать над страшным превращением – царь драконов напал на людей.
За спиной вскрикнула Эйлия, и этот звук хлыстом бросил Дамиона в действие. Он поднял меч, вспомнив, как испугался его дракон в темноте пещеры. Царь драконов остановился посреди движения, горящие глаза сощурились, со злобной пристальностью глядя на меч.
Потом дракон взметнулся на дыбы, ревя от ярости, потому что Йомар, оправившись от первого потрясения, напал на него сбоку. Повернувшись к нему, дракон махнул лапой, и мохарец кубарем отлетел прочь.
Дамион тут же бросился вперед, следуя примеру Йомара, и нанес удар в левый бок.
Но царь драконов был не просто животным, чтобы так легко перехитрили его противники. Рыча в гневе, он поднялся в воздух, ударяя сверху клыками, хвостом и когтями. Его ярость все так же наполняла ночь шумом, и так же он преграждал путь вХалмирион.
Во двор высыпали встревоженные люди, очевидно, на шум битвы, и остановились как вкопанные, увидев дракона. В центре их была Л орелин, и она с криком протолкалась сквозь толпу, подхватив левой рукой длинные юбки. В правой руке у нее было что-то, сиявшее при свете ламп блеском стекла.
Эйлия в ужасе застыла как вкопанная. Она видела лежащего на земле Йомара, видела, как отмахивается мечом Дамион от щелкающих челюстей. Она заставила себя вглядеться в хлопающее крыльями чудовище: это был дракон, но это был и Мандрагор. Двое были одно, и это всегда так было. В голове прозвучал голос Аны: Небесные драконы могли менять по желанию свой облик, превращаться в кого хотят – в птицу, в зверя, в человека.
Она глядела, охваченная страхом, как Дамион нацелил удар в коготь, летящий на него, но не заметил заходящего одновременно сзади хвоста.
– Дамион, осторожно! – закричала Эйлия.
Средняя часть хвоста, толщиной с талию девушки, ударила Дамиона в спину и свалила на колени. Алмазный меч вылетел из его руки.
– Нет! – крикнула Лорелин и бросилась вперед с Камнем Звезд в руке.
Дракон опустился на землю и обернулся к ней. Воздух, и без того тяжелый перед грозой, уже затрещал электричеством, когда эти двое стали сходиться. Напряжение зашипело между ними, как молния.
Лорелин побледнела, но она встала между драконом и двумя упавшими воинами, сжимая в руке Камень. Она держала его угрожающим и охранительным жестом, но его хрустальные глубины не горели уже, как раньше, звездным светом. Это был всего лишь прозрачный самоцвет, холодный и безжизненный. Дракон шагнул к ней, ничуть не устрашенный, вытягивая вперед чешуйчатую шею.
Лорелин с криком отбросила Камень и нырнула вбок за алмазным мечом Дамиона, сверкавшим на траве. Схватив украшенную рукоять двумя руками, она подняла клинок навстречу дракону. Оружие запылало синим огнем, и дракон с ревом расправил крылья.
«Нет, – подумала Эйлия. – Это неправильно. Трина Лиа должна встретить дракона Камнем Звезд. Иначе ей не победить…»
Лорелин, воодушевившись, взмахнула мечом, метя в вытянутую морду чудовища, но он убрал голову и прыгнул в воздух. Золотые волосы Лорелин развевал ветер от его крыльев.
– Лори, не так! Камень! Твое оружие – Камень!
Эйлия отчаянно огляделась. Толпа на крыльце все еще сгрудилась в страхе. Дамион на земле пошевелился, оглушенный, попытался встать. Йомар тоже ворочался, пытаясь подняться, тряся головой и оглядываясь в поисках меча.
Камень Звезд – единственное оружие, нужное Лорелин, то, которым она рождена владеть. Собрав всю свою смелость, Эйлия побежала к брошенному самоцвету. Он снова начинал разгораться, бледным светом, как луна, полуприкрытая тонкими тучками. Эйлия упала на колени и сомкнула руку вокруг кристалла. Сразу же он разгорелся сильнее, ярче – ослепительно. Она отвернула глаза.
Царь драконов снова понесся к земле, и огромная голова метнулась вперед, как у нападающей змеи. Лорелин стояла твердо, готовясь встречать выпад, но это был всего лишь финт, и когда она послала клинок ему навстречу, дракон ушел в сторону. Лорелин не смогла в своем длинном платье удержать равновесие – она споткнулась при попытке развернуться к врагу лицом. Эйлия не успела вскрикнуть, как левая лапа ударила девушку, меч выпал на траву, а она сама упала, покатилась, перевернулась раз, другой – и застыла.
– Лори, Камень! – взвизгнула Эйлия. – Возьми, возьми его! Но подруга лежала недвижимо. Эйлия побежала к ней, размахивая пылающей драгоценностью.
– Эйлия, назад! – крикнул в ужасе Дамион, когда дракон повернулся к ней.
Лорелин все еще лежала недвижно – без сознания или мертва? Эйлия потрясла ее за плечо, потом повернулась к этому ужасу клыков, чешуи, когтей – в пяти шагах от себя. Камень в руке разгорелся белым, лучи пробивались сквозь пальцы, окрашивая их красным, сияние било в глаза дракону, заставляя эти зрачки сужаться в щелки, в глубокие трещины, откуда смотрело мрачное зло. Но он боялся – она видела, что боится! Не Камня, но света, исходящего из него.
Изо всех сил, со всей мощью отчаянного страха она бросилась вперед и сунула самоцвет в чешуйчатую морду.
Чудовище с ревом отпрянуло. Она пошла на него, шаг за шагом, вытянув руку ладонью вверх, чтобы свет от Камня бил без препятствия, держа его как щит между драконом и Лорелин. И снова отступил дракон. Дамион и Йомар воспользовались этой минутной передышкой, чтобы поднять свои мечи и снова встать на ноги, напав на дракона справа и слева. Клинок Дамиона нашел щель между двумя брюшными пластинами и вонзился глубоко в тело, а лезвие Йомара разорвало машущее крыло. Хлынула кровь, темнее алых чешуй, и дракон с ревом отскочил. У Дамиона вырвало из рук меч.
С мечом в боку огромная тварь взмыла в воздух, но лететь дракон не мог: распоротое крыло свернулось, как зарифленный парус, и дракону пришлось спланировать, исчезнуть в густой растительности, покрывающей склон холма. Треск поваленных деревьев отмечал его спуск.
– За ним! – хрипло крикнул Йомар и бросился вниз по склону, держа меч в замахе. Дамион, поколебавшись, устремился за ним. Свет Камня так далеко не доставал, и склон был покрыт переплетенной тенью. Они рвались сквозь колючие кусты, отбрасывая с дороги ветки, летели вперед по широкой борозде растоптанной зелени.
Но на полпути вниз кровавый след вдруг оборвался: здесь лежал меч Дамиона, покрытый запекшейся кровью. Вокруг него клубился дымом туман, уносясь и рассеиваясь прямо на глазах. Дамион наклонился поднять оружие, потом выпрямился и уставился на Йомара, а тот так же безмолвно – на него. Дальше уже не было борозд от гигантских когтей, не было вообще никакого следа. Дракон просто исчез.
В небе расходились и таяли тучи, снова появлялись звезды.
Медленно и устало Дамион с Йомаром поднялись обратно к дворцу.
Лорелин, застонав, села, держась рукой за голову. Эйлия стояла как статуя, бледная и недвижная, и Камень Звезд горел в ее руке. Вокруг нее собралась толпа. Здесь же были Ана и король Тирон, но они не пытались к ней подойти. Дамион приблизился к девушке, тронул ее за плечо: она вздрогнула и оглянулась.
– Эйлия! – сказал он тихо и удивленно. – Эйлия, ты одна из них – из немереев.
Ана теперь подошла вместе с королем. Темноволосый король дрожал и повторял:
– Это она, она!
– Тише, ваше величество! – предупредила Ана негромко но внушительно. – Не напугай ее. – Благородные дамы и господа! – обратилась она к безмолвному народу во дворе. – Я имею честь представить вам Элмирию – дочь королевы Эларайнии.
Эйлия поняла, что все смотрят на нее – не на Лорелин.
– Что ты говоришь? – спросила она, внезапно испугавшись. Камень выпал из ее руки, она попятилась. – Я тебя не понимаю, что ты говоришь.
У Аны был торжественно-серьезный вид.
– Трина Лиа – это ты, Эйлия. Мы тебя искали многие годы, с тех пор, как твоя мать скрылась вместе с тобой. Наконец ты вернулась домой.
– Домой? – прошептала Эйлия.
Она оглянулась на остроконечные башни дворца, горящие, как фонари на фоне вечернего неба, на знакомые звезды, светящие с неба, на сапфировую луну, вырвавшуюся из меняющихся облаков.
– Домой, – повторила она, пораженная.
24 ПРИНЦЕССА ЗВЕЗД
Она осеклась, закрыла лицо ладонями. Да, это была иллюзия – разве она не сомневалась все это время? Лорелин, старая Ана, Дамион, Камень, остров фей. Теперь ясно, как горячечный мозг все это сложил воедино, сплел все пряди ее жизни и старых сказок в одно полотно!
– Но все было так… по-настоящему, – сказала она, запинаясь. – Плавание, и поход к горе, и потом Камень Звезд! Он был точно такой, как я себе воображала…
– Вот именно. Ты его воображала. Ты нигде не была, Эйлия Корабельщик, только здесь все это время. Зелье убрало некоторые твои воспоминания и заменило их иллюзиями. Ана говорила, что так может случиться.
– У тебя голова болит? – Эйлия кивнула. – Она предупреждала, что может немного потом поболеть. Это все травы, Эйлия. – Он наклонился вперед. – Ты можешь вспомнить свою настоящую жизнь? Скажи мне, откуда ты приехала?
Слова выпадали из ее губ как свинцовые:
– С Большого острова.
– Так, это воспоминание не утеряно, уже хорошо. Где ты родилась? Кто твои родители?
– В деревне Бухта, на южном берегу. Отец мой – Даннор Корабельщик, мать зовут Нелла.
Синие глаза будто прожигали в ней дыры.
– Говори дальше, с самого начала. Что ты помнишь самое первое в жизни?
– Я… я не знаю.
Кровь стучала в виски молотками, не давая ни о чем думать.
– Говори, говори, первое воспоминание есть у каждого. Найди его, Эйлия. Вспомни, кто ты.
Голова плыла, проваливалась. Эйлия охватила ее ладонями.
– Оставь меня. Зачем ты про это спрашиваешь? Оставь меня в покое!
– Я хочу тебе помочь. Ты должна мне верить…
– Верить тебе? – воскликнула она, охваченная страданием и горечью. Неужто это и есть настоящий Дамион Атариэль, этот холодный лжец? Если так, лучше было бы ей не выходить из бреда. – И ты еще зовешь себя священником! – бросила она ему в отчаянии и злости.
– Уже нет. Я лишен сана и не делаю из этого тайны, все знают. Я ведь и рукоположен был только год назад.
– Два года! – отрезала она – и остановилась.
В комнате вдруг наступила полная тишина. Стены заколебались перед глазами, как от жара. Эйлия начала вставать с кровати, все еще глядя на стоящего перед ней человека.
– Тебя опять подводит память, – сказал он. – Ты думаешь, я не помню день своего рукоположения?
Но она успела заметить минутную нерешительность перед ответом.
– Как звали твоего лучшего друга в приюте? – спросила она.
Он ничего не сказал, глядя на нее сердито, потом так же сердито спросил:
– Причем здесь это?
И его глаза стали похожими на лед. Теперь она была уверена.
– Не знаешь! – Эйлия спустила ноги на пол. – А я знаю. Мне Лорелин сказала. Его звали Каитан. – Она встала прямо перед ним. – Ты не Дамион.
– Эйлия, ты же не думаешь, что…
– Ты не Дамион! – вскрикнула она решительно.
Этот человек был похож на него, и все же не до конца. Не Дамиону принадлежала душа, что смотрела из этих холодных синих глаз.
Тогда он сбросил маскарад, как сбрасывает человек плащ с плеч: глаза Дамиона исчезли, и перед ней стоял Мандрагор.
– Дура ты! – прошипел он. – Не хочешь, чтобы было по-хорошему.
Стены качались, как занавеси под ветром, мотаясь и растворяясь в воздухе. Потом они исчезли, и Эйлия оказалась в другой комнате – отлично убранной, просторной, с лепным потолком. А за ее высокими окнами виднелись на фоне темного неба башни.
«Я все еще во дворце!»
Она посмотрела на человека перед дверью – изящной, высокой и золоченой дверью с резьбой у притолоки.
– Иллюзия. Это была иллюзия?
Он кивнул.
– Я хотел тебе помочь. Хотел вернуть тебя в Маурайнию, в развалины Академии. Ты бы проснулась и быстро убежала бы, и всю жизнь считала бы, что у тебя была галлюцинация…
– И ты хотел, чтобы я поверила в такую ужасную ложь про Дамиона и Ану!
Она пятилась, он наступал. Эйлия заметила, что одета не в ночную рубашку, а в истрепанную за время путешествия одежду воспитанницы. Истерический смех рвался из горла. Значит, все это было, было на самом деле, и приключения в поисках Камня действительно происходили!
– Послушай меня, Эйлия, – стал говорить Мандрагор. Из его голоса ушла злость, он звучал успокоительно и мягко. – Я не хотел причинять тебе вреда. Иллюзия должна была только облегчить тебе возвращение в Маурайнию. Я пытаюсь тебе помочь, указать правильную дорогу.
– А почему ты здесь, с Лорелин? – возразила она. – Где остальные? Ты с ними тоже что-нибудь сделал?
– Пора вернуться домой, Эйлия. Тебе здесь не место.
Она не должна была слушать. Голос звучал тихо, гипнотически, и с каждой фразой он подходил чуть ближе. Надо что-то сделать, но что? В отчаянии она стала вспоминать древние легенды, героев и героинь, чьей стойкостью и находчивостью она так восхищалась.
Отвернувшись от Мандрагора, она бросилась к ближайшему окну, выходящему в передний двор.
– Дракон! – вскричала она. – Ручной дракон, который меня сюда привез, – он летит сюда!
– Ты думаешь, я поддамся на такой фокус? – спросил он презрительно.
– Но это ведь он! – Эйлия с усилием вытащила задвижку, распахнула окно. – Здесь! Я здесь! – крикнула она в ночь.
И краем глаза заметила, как Мандрагор шагнул к другому окну, выходящему во двор.
Она тут же метнулась к двери.
Не заперта. Меньше чем за секунду Эйлия отворила ее и побежала по коридору. Услышав сзади его шаги и окрик, она припустила изо всех сил. Коридор упирался в тупик у нее за спиной и сворачивал за угол впереди, но прямо посередине он превращался в открытую галерею с ограждением, и двойная мраморная лестница вела вниз под резным потолком. Да, это та самая парадная лестница! Подхватив рваные юбки, Эйлия бросилась вниз, уверенная, что Мандрагор бежит за ней, хотя оглянуться даже на миг не смела. Она вылетела из дверей на мощеный двор.
Здесь все так же никого не было, кроме лошадей и карет; помощи ждать неоткуда. Но и препятствий тоже. Эйлия бежала со всех ног, не обращая внимания на колики, снова расползавшиеся в боку, бросилась в большие ворота и вниз по мощеной дороге, будто за ней гнались все демоны Пропасти.
Небо над головой потемнело, облака громоздились на нем, скрывая звезды. Надвигалась буря: сверху слышался гром. Эйлия не знала, куда бежит, и сейчас ей это было все равно. Единственная мысль – скрыться от чародея. Может быть, можно спрятаться от него где-нибудь в саду замка? Столько павильонов, беседок и прочего…
Она не видела человека, пока он не схватил ее за руку так, чтобы она не вырвалась, хотя и не так сильно, чтобы стало больно.
Она закричала, стала выдираться изо всех сил, но их было недостаточно, чтобы разорвать его хватку.
– Действительно Эйлия! – воскликнул его голос.
А голос этот был ей знаком – голос Йомара! Рядом с ней стоял мохарец; только настоящий ли – или это опять иллюзия?
– Эйлия! – воскликнул второй голос, и из темноты появился Дамион. Он подошел к ней и положил руки ей на плечи. – Мы слышали твой крик. Что ты здесь делаешь?
Эйлия обмякла от радости. Это не иллюзия, это действительно тот Дамион, которого она знает, которому верит, которого любит. Как он оказался здесь, она не знала и знать не хотела: главное, что он был. Она упала в его объятия и закрыла глаза.
– Кажется, – произнес голос позади, – что у меня посетители.
Все одновременно обернулись – в воротах внутреннего двора стоял Мандрагор.
– Нельзя сказать, что неожиданные посетители, – продолжал он, направляясь к ним. – Я знал, что вы придете, раз Ана ожила. В Тринисии я сохранил вам жизнь в счет уплаты старого долга. Но сейчас ничего меня не сдерживает.
Йомар шагнул вперед и выхватил меч:
– Если ты хочешь драться, я буду рад сделать тебе одолжение!
– Не будь дураком, – холодно бросил Мандрагор.
Раздался скрежет – это Дамион вытащил меч; оружие, которого Эйлия еще не видела. Клинок блестел, как алмаз. Дамион подошел и встал рядом с мохарцем. Мандрагор не отступил при виде двух приближающихся людей и глядел на них с неприкрытым презрением.
– Йомар, Дамион, остановитесь! – крикнула Эйлия. – Он прав, вам против него не биться!
Дамион был уже в двух шагах от Мандрагора, когда услышал ее предупреждающий крик. Но глаза его были прикованы к лицу врага. В полутьме глаза Мандрагора стали еще страннее, щели зрачков расширились, захватив почти весь глаз целиком. Где же он видел такие глаза, глубокие, как черная ночь, окруженные тонкой ленточкой золота?
Мандрагор выпрямился во весь рост, распростер руки, длинный плащ с подкладкой из красного шелка поднялся на ветру подобно крыльям. Из ниоткуда возник туман, заливая траву; неестественный туман, который не уступал ветру, но вскипал плотной белой колонной. В этой темноте высокая фигура чародея будто стала больше прямо на глазах. И за ним действительно распростерлись крылья, красные с черным, полупрозрачные и костистые, как у нетопыря… И лицо его изменилось: огромные расширенные глаза стали еще больше, из спутанной гривы волос вырвались наверх два рога. Руки с острыми когтями тянулись к людям.
Будто в кошмаре возникала в тумане новая сущность – огненного цвета, в броне чешуи, с крыльями, затмевающими небо, с двурогой головой, где горели черным огнем глаза. Мандрагор не гломерию наводил на людей, чтобы сбить их с толку – это все было на самом деле. Земля затряслась под его шагами. Дамион смотрел на чудовище, оцепенелый. Этот был вроде больше того, что видел Дамион в пещере в горах. Мрачные злобные глаза, черные с золотом, пылали светящимися дисками. Глаза Мандрагора. Но на этот раз не было времени думать над страшным превращением – царь драконов напал на людей.
За спиной вскрикнула Эйлия, и этот звук хлыстом бросил Дамиона в действие. Он поднял меч, вспомнив, как испугался его дракон в темноте пещеры. Царь драконов остановился посреди движения, горящие глаза сощурились, со злобной пристальностью глядя на меч.
Потом дракон взметнулся на дыбы, ревя от ярости, потому что Йомар, оправившись от первого потрясения, напал на него сбоку. Повернувшись к нему, дракон махнул лапой, и мохарец кубарем отлетел прочь.
Дамион тут же бросился вперед, следуя примеру Йомара, и нанес удар в левый бок.
Но царь драконов был не просто животным, чтобы так легко перехитрили его противники. Рыча в гневе, он поднялся в воздух, ударяя сверху клыками, хвостом и когтями. Его ярость все так же наполняла ночь шумом, и так же он преграждал путь вХалмирион.
Во двор высыпали встревоженные люди, очевидно, на шум битвы, и остановились как вкопанные, увидев дракона. В центре их была Л орелин, и она с криком протолкалась сквозь толпу, подхватив левой рукой длинные юбки. В правой руке у нее было что-то, сиявшее при свете ламп блеском стекла.
Эйлия в ужасе застыла как вкопанная. Она видела лежащего на земле Йомара, видела, как отмахивается мечом Дамион от щелкающих челюстей. Она заставила себя вглядеться в хлопающее крыльями чудовище: это был дракон, но это был и Мандрагор. Двое были одно, и это всегда так было. В голове прозвучал голос Аны: Небесные драконы могли менять по желанию свой облик, превращаться в кого хотят – в птицу, в зверя, в человека.
Она глядела, охваченная страхом, как Дамион нацелил удар в коготь, летящий на него, но не заметил заходящего одновременно сзади хвоста.
– Дамион, осторожно! – закричала Эйлия.
Средняя часть хвоста, толщиной с талию девушки, ударила Дамиона в спину и свалила на колени. Алмазный меч вылетел из его руки.
– Нет! – крикнула Лорелин и бросилась вперед с Камнем Звезд в руке.
Дракон опустился на землю и обернулся к ней. Воздух, и без того тяжелый перед грозой, уже затрещал электричеством, когда эти двое стали сходиться. Напряжение зашипело между ними, как молния.
Лорелин побледнела, но она встала между драконом и двумя упавшими воинами, сжимая в руке Камень. Она держала его угрожающим и охранительным жестом, но его хрустальные глубины не горели уже, как раньше, звездным светом. Это был всего лишь прозрачный самоцвет, холодный и безжизненный. Дракон шагнул к ней, ничуть не устрашенный, вытягивая вперед чешуйчатую шею.
Лорелин с криком отбросила Камень и нырнула вбок за алмазным мечом Дамиона, сверкавшим на траве. Схватив украшенную рукоять двумя руками, она подняла клинок навстречу дракону. Оружие запылало синим огнем, и дракон с ревом расправил крылья.
«Нет, – подумала Эйлия. – Это неправильно. Трина Лиа должна встретить дракона Камнем Звезд. Иначе ей не победить…»
Лорелин, воодушевившись, взмахнула мечом, метя в вытянутую морду чудовища, но он убрал голову и прыгнул в воздух. Золотые волосы Лорелин развевал ветер от его крыльев.
– Лори, не так! Камень! Твое оружие – Камень!
Эйлия отчаянно огляделась. Толпа на крыльце все еще сгрудилась в страхе. Дамион на земле пошевелился, оглушенный, попытался встать. Йомар тоже ворочался, пытаясь подняться, тряся головой и оглядываясь в поисках меча.
Камень Звезд – единственное оружие, нужное Лорелин, то, которым она рождена владеть. Собрав всю свою смелость, Эйлия побежала к брошенному самоцвету. Он снова начинал разгораться, бледным светом, как луна, полуприкрытая тонкими тучками. Эйлия упала на колени и сомкнула руку вокруг кристалла. Сразу же он разгорелся сильнее, ярче – ослепительно. Она отвернула глаза.
Царь драконов снова понесся к земле, и огромная голова метнулась вперед, как у нападающей змеи. Лорелин стояла твердо, готовясь встречать выпад, но это был всего лишь финт, и когда она послала клинок ему навстречу, дракон ушел в сторону. Лорелин не смогла в своем длинном платье удержать равновесие – она споткнулась при попытке развернуться к врагу лицом. Эйлия не успела вскрикнуть, как левая лапа ударила девушку, меч выпал на траву, а она сама упала, покатилась, перевернулась раз, другой – и застыла.
– Лори, Камень! – взвизгнула Эйлия. – Возьми, возьми его! Но подруга лежала недвижимо. Эйлия побежала к ней, размахивая пылающей драгоценностью.
– Эйлия, назад! – крикнул в ужасе Дамион, когда дракон повернулся к ней.
Лорелин все еще лежала недвижно – без сознания или мертва? Эйлия потрясла ее за плечо, потом повернулась к этому ужасу клыков, чешуи, когтей – в пяти шагах от себя. Камень в руке разгорелся белым, лучи пробивались сквозь пальцы, окрашивая их красным, сияние било в глаза дракону, заставляя эти зрачки сужаться в щелки, в глубокие трещины, откуда смотрело мрачное зло. Но он боялся – она видела, что боится! Не Камня, но света, исходящего из него.
Изо всех сил, со всей мощью отчаянного страха она бросилась вперед и сунула самоцвет в чешуйчатую морду.
Чудовище с ревом отпрянуло. Она пошла на него, шаг за шагом, вытянув руку ладонью вверх, чтобы свет от Камня бил без препятствия, держа его как щит между драконом и Лорелин. И снова отступил дракон. Дамион и Йомар воспользовались этой минутной передышкой, чтобы поднять свои мечи и снова встать на ноги, напав на дракона справа и слева. Клинок Дамиона нашел щель между двумя брюшными пластинами и вонзился глубоко в тело, а лезвие Йомара разорвало машущее крыло. Хлынула кровь, темнее алых чешуй, и дракон с ревом отскочил. У Дамиона вырвало из рук меч.
С мечом в боку огромная тварь взмыла в воздух, но лететь дракон не мог: распоротое крыло свернулось, как зарифленный парус, и дракону пришлось спланировать, исчезнуть в густой растительности, покрывающей склон холма. Треск поваленных деревьев отмечал его спуск.
– За ним! – хрипло крикнул Йомар и бросился вниз по склону, держа меч в замахе. Дамион, поколебавшись, устремился за ним. Свет Камня так далеко не доставал, и склон был покрыт переплетенной тенью. Они рвались сквозь колючие кусты, отбрасывая с дороги ветки, летели вперед по широкой борозде растоптанной зелени.
Но на полпути вниз кровавый след вдруг оборвался: здесь лежал меч Дамиона, покрытый запекшейся кровью. Вокруг него клубился дымом туман, уносясь и рассеиваясь прямо на глазах. Дамион наклонился поднять оружие, потом выпрямился и уставился на Йомара, а тот так же безмолвно – на него. Дальше уже не было борозд от гигантских когтей, не было вообще никакого следа. Дракон просто исчез.
В небе расходились и таяли тучи, снова появлялись звезды.
Медленно и устало Дамион с Йомаром поднялись обратно к дворцу.
Лорелин, застонав, села, держась рукой за голову. Эйлия стояла как статуя, бледная и недвижная, и Камень Звезд горел в ее руке. Вокруг нее собралась толпа. Здесь же были Ана и король Тирон, но они не пытались к ней подойти. Дамион приблизился к девушке, тронул ее за плечо: она вздрогнула и оглянулась.
– Эйлия! – сказал он тихо и удивленно. – Эйлия, ты одна из них – из немереев.
Ана теперь подошла вместе с королем. Темноволосый король дрожал и повторял:
– Это она, она!
– Тише, ваше величество! – предупредила Ана негромко но внушительно. – Не напугай ее. – Благородные дамы и господа! – обратилась она к безмолвному народу во дворе. – Я имею честь представить вам Элмирию – дочь королевы Эларайнии.
Эйлия поняла, что все смотрят на нее – не на Лорелин.
– Что ты говоришь? – спросила она, внезапно испугавшись. Камень выпал из ее руки, она попятилась. – Я тебя не понимаю, что ты говоришь.
У Аны был торжественно-серьезный вид.
– Трина Лиа – это ты, Эйлия. Мы тебя искали многие годы, с тех пор, как твоя мать скрылась вместе с тобой. Наконец ты вернулась домой.
– Домой? – прошептала Эйлия.
Она оглянулась на остроконечные башни дворца, горящие, как фонари на фоне вечернего неба, на знакомые звезды, светящие с неба, на сапфировую луну, вырвавшуюся из меняющихся облаков.
– Домой, – повторила она, пораженная.
24 ПРИНЦЕССА ЗВЕЗД
– Понимаете, – говорила Ана, – это был вопрос жизни и смерти – чтобы Трина Лиа не знала, кто она. Пока она пребывала в неведении, враги ее были ей не опасны…
Спутники шли вместе по парку дворца. С неба лила лазурный свет странная луна, и бледное свечение исходило от небесной дуги. Элей звали ее аркой небес, как сообщила Ана, но на самом деле это была система колец, окружающая планету. Под этим люминесцентным небом лежала залитая серебром и синевой земля. Путешественникам казалось, будто они действительно подошли к концу жизни и попали на Небо, оставив позади мир страхов и страданий. Ана шла во главе небольшой группы, Дамион и Лорелин – чуть сзади. Впереди резвилась и прыгала, как котенок, Серая Метелка. Король Тирон шел рядом с Эйлией, обняв ее за плечи, будто боясь, что вдруг она улетит и снова его покинет. Эйлия время от времени взглядывала на его сильное бородатое лицо и думала: «Неужто это мой отец?» Он был очень красив, полон достоинства, темные волосы и глубокие серо-фиолетовые глаза были очень похожи на ее собственные. Он не выглядел достаточно старым, чтобы быть отцом взрослой женщины – Эйлия, кажется, была старше, чем сама думала: одно из плетений пелены обмана, которым окружили ее в самые ранние годы, обмана, который сохранил ей жизнь. Она всегда выглядела моложе своего возраста, и теперь знала, что правду рассказывали об элеях: они жили дольше отведенного людям срока и старели медленнее.
А как же та, другая семья, оставшаяся на беспокойной Мере, чья любовь взрастила и воспитала ее? Нелла и Даннор, Джеймон и другие, кто сейчас, наверное, гадает, что случилось с их дочерью, племянницей, кузиной – с их Эйлией.
«Если я еще Эйлия».
Ее мысли прервал Йомар. Необычно тихий и скромный, он вдруг спросил у Аны:
– А почему ты нам все это раньше не сказала? Про Арайнию, про другие миры?
– Потому что вы бы не поверили мне. Столько прошло времени с тех пор, как кто-либо путешествовал между мирами, что такие путешествия стали считать мифом. Вы бы сочли меня за совершенно безумную старуху и не стали бы мне доверять. Даже сейчас мне кажется, что вы не до конца верите, будто действительно попали сюда.
Она улыбнулась.
Наступило недолгое молчание, в котором отчетливо ощущался шум любопытствующего ожидания, охватившего всю эту землю, – ожидания чего-то большего, чем просто наступление рассвета. В городе, во дворце, откуда они только что вышли, тысячи людей ждали возможности впервые взглянуть на Трину Лиа после ее раннего детства. Эта короткая идиллия при лунном свете была последним мигом спокойствия, доступным Ане и ее друзьям перед долгими волнениями.
– Сегодня великий день для народа Арайнии, – произнес своим глубоким голосом Тирон – ее отец. – Два десятилетия люди ждали восшествия хозяйки на лунный трон. Когда ты родилась здесь в Халмирионе, Эйлия, люди радовались, что им суждено было дожить до этого дня. Ты не правитель в старом смысле этого слова: истинных королей или королев в этом мире не было уже много веков, и народом управляет совет. Твоя роль – духовная, как была у твоей матери. Эти люди верят, что ты послана избавить их от грядущей опасности. И не только этот мир, но еще и Меру, откуда пришла ты и твои спутники, возрадуется, когда ты взойдешь на свой трон. Твоя миссия, Эйлия, избавить оба эти мира от Валдура: биться с теми, кто хотел бы захватить Арайнию, и спасти Меру от тех сил, что порабощают ее.
– Ты говоришь о зимбурийцах? Но я же одна не смогу! – возразила Эйлия.
– Нет, но здесь ты можешь собрать для этого армию и послать ее через пустоту освобождать Меру. Этот народ сбежится на твой зов, потому что ты и есть тот вождь, которого они ждали так долго. И они жаждут воссоединиться с братской Мерой. Пришел, наконец, поборник Света, враг всех, кто служит Темному Владыке.
Эйлия потупилась, глядя в землю.
– Все равно не понимаю, – прошептала она. – Почему я? На это Ана улыбнулась.
– Дорогая моя Эйлия, этот вопрос звучит с тех пор, как был создан мир. Когда-то его задавал Андарион, как и все, кто был рожден для великих деяний и великого служения. Я не могу говорить от имени сил, ведущих вселенную по ее пути, но могу предложить тебе другой вопрос: почему это должна быть не ты?
– А когда ты впервые узнала, что я – ну, та, кто я есть?
– Первый раз у меня было странное чувство, когда ты пришла в мою палатку на Весенней Ярмарке. Я под маской безобидной гадалки просматривала население в поисках потенциальных немереев. Когда вошла ты, я ощутила в тебе бездействующую силу, ожидающую пробуждения, – как будто весна спит в земле. Но лишь когда мы оказались в Тринисии, я стала по-настоящему подозревать, кто ты такая, хотя у меня не было доказательств. То, что небесный дракон перенес тебя через Эфир на Арайнию, было еще одним признаком. И я ждала последнего испытания – испытания Камнем Звезд, – чтобы получить доказательство, исключающее все сомнения. Камень сиял только для тебя.
– Но как же это могло случиться? Если я рождена была в этом мире, как вышло так, что я жила на Большом острове?
– Достоверный ответ, – ответила Ана, – известен только бывшему моряку по имени Даннор Корабельщик и его жене. Но я думаю, что теперь могу сложить все кусочки вместе.
Восемнадцать лет назад королева Эларайния увезла свою малютку-дочь из Халмириона и магическим путем покинула свой мир, укрывшись на соседней планете Мера. Отец девочки остался на Арайнии – обеспечивать безопасность своего народа и готовиться к возвращению дочери. Оба они знали, что слуги Валдура и Мандрагор хотели бы захватить ребенка. Они знали, что ее надо прятать, пока она не вырастет настолько, что обретет свою полную силу и защитит сама себя; но в ее родном мире такого безопасного убежища не было. И в любом случае Камень Звезд находился на Мере, а это было и ее оружие, и ее единственная защита. Поэтому Эларайния решила сделать то, что много веков уже никто не делал в ее мире: улететь в другой мир на летающем корабле, послать свой крылатый корабль через плоскость Эфира в небеса Меры.
Но корабль был захвачен страшной бурей, бушевавшей меж небом и морем: может быть, обычная гроза, может быть, и нет.
При всем искусстве Эларайнии она не смогла удержаться на крыле и рухнула в море возле Большого острова.
– Обломок кораблекрушения на южном берегу! – воскликнула девушка.
Ана кивнула:
– Разумеется, были найдены только обломки корабля – недостаточно, чтобы островитяне поняли, насколько необычно было это судно, умевшее летать по небу. И только один человек выжил – младенец, то ли выброшенный на берег на обломке судна, то ли спасенный островитянами из волн. Эту девочку взял в свой дом Даннор Корабельщик. Его жена, очевидно, была бесплодна и обрадовалась до небес. Приемные родители решили, что вся семья девочки погибла в кораблекрушении, потому что никто ее не искал, и сочли своим правом оставить ее себе. – Ана повернулась к Тирону: – Прости, если тебе больно это слушать.
– Я давно уже понял, что не вернется ко мне моя Эларайния, – медленно произнес король Тирон. – Конечно, я понимаю, что нечто подобное она предвидела, когда покидала Халмирион. У нее было слишком печальное настроение, когда она прощалась со мною… А теперь она лежит на дне чужого моря.
– А может быть, и нет, – сказала Ана с задумчивым видом. – Она вполне могла найти где-то укрытие, устроив ребенка в надежные руки. Надежда еще есть, Тирон.
– Я помню ее, – тихо сказала Эйлия. – В монастыре мне приснилась прекрасная женщина, королева, с золотыми волосами до пят. Но я никогда не думала, что это тот же сон, который видела Лорелин.
Спутники шли вместе по парку дворца. С неба лила лазурный свет странная луна, и бледное свечение исходило от небесной дуги. Элей звали ее аркой небес, как сообщила Ана, но на самом деле это была система колец, окружающая планету. Под этим люминесцентным небом лежала залитая серебром и синевой земля. Путешественникам казалось, будто они действительно подошли к концу жизни и попали на Небо, оставив позади мир страхов и страданий. Ана шла во главе небольшой группы, Дамион и Лорелин – чуть сзади. Впереди резвилась и прыгала, как котенок, Серая Метелка. Король Тирон шел рядом с Эйлией, обняв ее за плечи, будто боясь, что вдруг она улетит и снова его покинет. Эйлия время от времени взглядывала на его сильное бородатое лицо и думала: «Неужто это мой отец?» Он был очень красив, полон достоинства, темные волосы и глубокие серо-фиолетовые глаза были очень похожи на ее собственные. Он не выглядел достаточно старым, чтобы быть отцом взрослой женщины – Эйлия, кажется, была старше, чем сама думала: одно из плетений пелены обмана, которым окружили ее в самые ранние годы, обмана, который сохранил ей жизнь. Она всегда выглядела моложе своего возраста, и теперь знала, что правду рассказывали об элеях: они жили дольше отведенного людям срока и старели медленнее.
А как же та, другая семья, оставшаяся на беспокойной Мере, чья любовь взрастила и воспитала ее? Нелла и Даннор, Джеймон и другие, кто сейчас, наверное, гадает, что случилось с их дочерью, племянницей, кузиной – с их Эйлией.
«Если я еще Эйлия».
Ее мысли прервал Йомар. Необычно тихий и скромный, он вдруг спросил у Аны:
– А почему ты нам все это раньше не сказала? Про Арайнию, про другие миры?
– Потому что вы бы не поверили мне. Столько прошло времени с тех пор, как кто-либо путешествовал между мирами, что такие путешествия стали считать мифом. Вы бы сочли меня за совершенно безумную старуху и не стали бы мне доверять. Даже сейчас мне кажется, что вы не до конца верите, будто действительно попали сюда.
Она улыбнулась.
Наступило недолгое молчание, в котором отчетливо ощущался шум любопытствующего ожидания, охватившего всю эту землю, – ожидания чего-то большего, чем просто наступление рассвета. В городе, во дворце, откуда они только что вышли, тысячи людей ждали возможности впервые взглянуть на Трину Лиа после ее раннего детства. Эта короткая идиллия при лунном свете была последним мигом спокойствия, доступным Ане и ее друзьям перед долгими волнениями.
– Сегодня великий день для народа Арайнии, – произнес своим глубоким голосом Тирон – ее отец. – Два десятилетия люди ждали восшествия хозяйки на лунный трон. Когда ты родилась здесь в Халмирионе, Эйлия, люди радовались, что им суждено было дожить до этого дня. Ты не правитель в старом смысле этого слова: истинных королей или королев в этом мире не было уже много веков, и народом управляет совет. Твоя роль – духовная, как была у твоей матери. Эти люди верят, что ты послана избавить их от грядущей опасности. И не только этот мир, но еще и Меру, откуда пришла ты и твои спутники, возрадуется, когда ты взойдешь на свой трон. Твоя миссия, Эйлия, избавить оба эти мира от Валдура: биться с теми, кто хотел бы захватить Арайнию, и спасти Меру от тех сил, что порабощают ее.
– Ты говоришь о зимбурийцах? Но я же одна не смогу! – возразила Эйлия.
– Нет, но здесь ты можешь собрать для этого армию и послать ее через пустоту освобождать Меру. Этот народ сбежится на твой зов, потому что ты и есть тот вождь, которого они ждали так долго. И они жаждут воссоединиться с братской Мерой. Пришел, наконец, поборник Света, враг всех, кто служит Темному Владыке.
Эйлия потупилась, глядя в землю.
– Все равно не понимаю, – прошептала она. – Почему я? На это Ана улыбнулась.
– Дорогая моя Эйлия, этот вопрос звучит с тех пор, как был создан мир. Когда-то его задавал Андарион, как и все, кто был рожден для великих деяний и великого служения. Я не могу говорить от имени сил, ведущих вселенную по ее пути, но могу предложить тебе другой вопрос: почему это должна быть не ты?
– А когда ты впервые узнала, что я – ну, та, кто я есть?
– Первый раз у меня было странное чувство, когда ты пришла в мою палатку на Весенней Ярмарке. Я под маской безобидной гадалки просматривала население в поисках потенциальных немереев. Когда вошла ты, я ощутила в тебе бездействующую силу, ожидающую пробуждения, – как будто весна спит в земле. Но лишь когда мы оказались в Тринисии, я стала по-настоящему подозревать, кто ты такая, хотя у меня не было доказательств. То, что небесный дракон перенес тебя через Эфир на Арайнию, было еще одним признаком. И я ждала последнего испытания – испытания Камнем Звезд, – чтобы получить доказательство, исключающее все сомнения. Камень сиял только для тебя.
– Но как же это могло случиться? Если я рождена была в этом мире, как вышло так, что я жила на Большом острове?
– Достоверный ответ, – ответила Ана, – известен только бывшему моряку по имени Даннор Корабельщик и его жене. Но я думаю, что теперь могу сложить все кусочки вместе.
Восемнадцать лет назад королева Эларайния увезла свою малютку-дочь из Халмириона и магическим путем покинула свой мир, укрывшись на соседней планете Мера. Отец девочки остался на Арайнии – обеспечивать безопасность своего народа и готовиться к возвращению дочери. Оба они знали, что слуги Валдура и Мандрагор хотели бы захватить ребенка. Они знали, что ее надо прятать, пока она не вырастет настолько, что обретет свою полную силу и защитит сама себя; но в ее родном мире такого безопасного убежища не было. И в любом случае Камень Звезд находился на Мере, а это было и ее оружие, и ее единственная защита. Поэтому Эларайния решила сделать то, что много веков уже никто не делал в ее мире: улететь в другой мир на летающем корабле, послать свой крылатый корабль через плоскость Эфира в небеса Меры.
Но корабль был захвачен страшной бурей, бушевавшей меж небом и морем: может быть, обычная гроза, может быть, и нет.
При всем искусстве Эларайнии она не смогла удержаться на крыле и рухнула в море возле Большого острова.
– Обломок кораблекрушения на южном берегу! – воскликнула девушка.
Ана кивнула:
– Разумеется, были найдены только обломки корабля – недостаточно, чтобы островитяне поняли, насколько необычно было это судно, умевшее летать по небу. И только один человек выжил – младенец, то ли выброшенный на берег на обломке судна, то ли спасенный островитянами из волн. Эту девочку взял в свой дом Даннор Корабельщик. Его жена, очевидно, была бесплодна и обрадовалась до небес. Приемные родители решили, что вся семья девочки погибла в кораблекрушении, потому что никто ее не искал, и сочли своим правом оставить ее себе. – Ана повернулась к Тирону: – Прости, если тебе больно это слушать.
– Я давно уже понял, что не вернется ко мне моя Эларайния, – медленно произнес король Тирон. – Конечно, я понимаю, что нечто подобное она предвидела, когда покидала Халмирион. У нее было слишком печальное настроение, когда она прощалась со мною… А теперь она лежит на дне чужого моря.
– А может быть, и нет, – сказала Ана с задумчивым видом. – Она вполне могла найти где-то укрытие, устроив ребенка в надежные руки. Надежда еще есть, Тирон.
– Я помню ее, – тихо сказала Эйлия. – В монастыре мне приснилась прекрасная женщина, королева, с золотыми волосами до пят. Но я никогда не думала, что это тот же сон, который видела Лорелин.