- Мы приехали...
- Меня не интересует, когда вы приехали, на чем приехали и прочая ерунда. Что вы намерены предпринять?
Думаю, Джаич не был готов к подобному напору.
- Хорошо бы встретиться, - пробормотал он.
- Да? А это обязательно?
- По крайней мере, весьма желательно
- Тогда не возражаю. А где?
- Неважно...
- Для меня это очень даже важно.
- Хотя бы у вас, - предложил Джаич.
- Вы с ума сошли! За моим домом могут следить!
- Полагаете, что дело настолько серьезно?
- Дело настолько серьезно, что я даже готова потратить уйму денег на ваше детективное бюро.
- Предлагайте тогда вы. - Разговор у Джаича явно не клеился.
- Мы можем встретиться в кафе на Цоо. Рядом с магазином "Альди". Завтра, в половине одиннадцатого.
- Вечера?
- Утра, конечно! Господи!
- И как мы вас узнаем?
- Я одену джинсы и кожаную куртку. В руках буду держать журнал... Нет, постойте! Лучше я возьму с собой свою собаку.
- Какой породы?
- Такса.
- Договорились.
- А как я вас узнаю?
На минуту Джаич задумался.
- Мы захватим с собой стриженую болонку, - проговорил он и повесил трубку.
Потом посмотрел на меня и расхохотался.
- Ну, что скажешь?
- По-моему, она просто чокнутая.
Он открыл себе новую банку пива.
- Ты так думаешь?
- Нас ведь еще Горбанюк предупреждал. Да и как она разговаривает? Разве человек в своем уме стал бы себя так вести?
- А может, она попросту чем-то смертельно напугана?
- Чем?! И потом, если я правильно понял, ей не меньше шестидесяти.
- Ну, очевидно.
- А ты обратил внимание на то, как она будет одета? Или это тоже со страху?
- Подумаешь. Может, она - худенькая изящная женщина, и подобный наряд ей к лицу? К тому же на Западе одеваются кто во что горазд. Этим здесь никого не удивишь.
Однако мне не хотелось с такой легкостью капитулировать:
- Да и, вообще, все это дело, по-моему, яйца выеденного не стоит.
Джаич уселся поудобнее.
- Черт возьми, иногда бывает любопытно выслушать мнение дилетанта.
"Спокойно, Крайский, спокойно", - сказал я про себя. А вслух произнес:
- Если ты собираешься корчить из себя большого профи, разговор окончен.
- Как угодно, - равнодушно отозвался он.
Кухня наполнилась клубами "Партагаза", и Саймон в ужасе ринулся в комнату. Он признавал только дым от "Мальборо" и английских сигарет: "Ротманс", "Данхил", "Бенсон"...
- Между прочим, собака - моя собственность, - с вызовом проговорил я. - Ты не имел права договариваться на ее счет без предварительного согласования со мной.
- А я и не говорил, что собаку зовут Саймон, - возразил Джаич. - Если ты такой жмот, придется купить болонку на деньги бедной госпожи Сосланд. Но тогда уже именно той болонке я буду скармливать пиццу.
- Ну и на здоровье! - сказал я. Однако мой воинственный пыл несколько поугас. - Ты внимательно смотрел по сторонам, когда мы ехали по городу?
- Что ты имеешь в виду?
- Все стены домов разрисованы точно таким же образом, как иконы у ее сыночка. И никто не думает делать из этого большую проблему.
- Чтобы попасть на улицу, не требуется преодолеть кучу хитрых замков и сложную систему сигнализации.
- Пацанва сейчас, знаешь, какая головастая? Сплошные хакеры.
Сомневаюсь, чтобы он знал, кто такие хакеры, но он не стал уточнять. Да и, в принципе, я его хорошо понимал. Ему требовалось во что бы то ни стало удержаться на этой работе, а значит, дело нужно было представить таким образом, чтобы оно выглядело как можно более сложным, запутанным и опасным. Что ж, поиграем в сыщиков-разбойников. Я не возражаю.
Джаич снова потянулся за голубой визитной карточкой и набрал номер госпожи Сосланд.
- Это опять я, - сообщил он. - С вашим вариантом встречи ничего не выйдет... Т-с-с, тихо!.. Обращали внимание на небольшой домик, расположенный как раз посреди перекрестка рядом с Цоо? Там раньше находились справочное бюро и магазинчик, где торговали сувенирами... И по сей день? Замечательно! Вы должны стоять в половине одиннадцатого утра у входа в этот магазинчик. Рядом остановится темно-синий БМВ последней модели. В нем будем мы.
Он положил трубку и весело подмигнул мне.
- Максимум таинственности, - отозвался я. - Заказчица будет довольна. Все же я ни минуты не сомневаюсь, что Горбанюк правильно ее охарактеризовал.
- Кстати, о Горбанюке. - Джаич поднял вверх указательный палец, затем извлек из кармана другую визитную карточку и снова принялся крутить телефонный диск. - Горбанюк? Это Джаич. Ну, как там водила? Оклемался?
В ответ было промямлено что-то нечленораздельное.
- Жить будет? - настаивал Джаич.
- Так ему и надо, - проговорил Горбанюк. - Давно пора было.
- Ах, вот как!? Тогда с тебя причитается за проделанную воспитательную работу. Передай ему, чтобы он заехал за нами завтра в десять ноль-ноль. Надеюсь, он не имеет ничего против?
- М-м... С БМВ ничего не получится, мне очень жаль, мягко сказал Горбанюк. - Завтра утром машина отправляется в Штутгарт.
- Горбанюк! - тут же взорвался Джаич. - Что за ерунда?
- Мне действительно очень жаль, но это согласовано с Лили.
- Ах, значит уже успели наябедничать! А нам теперь что прикажешь делать?
- Могу предложить другую машину, но только без водителя. Надеюсь, права у вас есть?
- Права-то есть, но советские.
Джаич по-прежнему называл все, что только можно, советским.
- Ничего страшного, - успокоил его Горбанюк. - Это нормально. Кайн проблем.
- А какая машина? - поинтересовался Джаич.
Горбанюк замялся.
- Ну-у, конечно, похуже чем БМВ.
- Горбанюк, ты - убийца, - сказал Джаич и бросил трубку.
Мне живо представилось, как на том конце провода Горбанюк облегченно вздохнул.
Следующий звонок предназначался "голым пистолетам".
- Курт? Это Джаич. Какой у нас здесь, собственно, номер телефона?... Да, на Паризю штрассе, на Сюксише я ведь знаю, раз звоню.
На обратной стороне одной из визиток он записал номер.
- Да, Крайский с вами завтра обязательно свяжется. Чус!
- Что такое "чус"? - поинтересовался я.
- "Чус" - это что-то вроде немецкого "чао". Это я еще в свои прошлые приезды сюда со спортивными делегациями усвоил.
На этом программа телефонных звонков оказалась исчерпаной. Джаич протянул мне визитные карточки.
- Запомни номера телефонов.
- Зачем?
- Затем, что все визитные карточки нужно будет сейчас уничтожить.
- Ах-ах-ах!
- Делай, что говорят! Здесь тебе не цирк!
- Слушаю и повинуюсь.
- И не детский сад!
Как у любого бухгалтера, у меня хорошая память на цифры, и я быстро справился с задачей. Джаич разорвал визитки на мелкие кусочи, после чего предложил мне попрыгать со скакалкой.
- Но ведь мы только что выпили пива? - удивился я.
- Подумаешь!
Он принялся снова порхать над скакалкой наподобие художественной гимнастки. Получалось вполне прилично, и казалось настолько легко, что черт дернул и меня попробовать. Я несколько раз неуклюже бухнулся об пол, перепрыгивая через скакалку, и, наконец, с грохотом растянулся на кавролине. Почти сразу же послышался звонок в дверь. Рыжий сосед снизу оказался не доволен уровнем моей физической подготовки.
- Пшел вон отсюда, - сказал ему по-русски Джаич.
Тот что-то пробормотал про тишину, насколько мне позволяли судить скромные познания в немецком языке, и про "полицай". Затем Джаич захлопнул дверь у него перед носом. Думаю, немец еще хорошо отделался, поскольку рука Джаича угрожающе сжимала скакалку.
- Почему у твоей скакалки такие массивные ручки? поинтересовался я.
- Так надо. - Он обмотал ее несколько раз вокруг пояса и завязал на узел. - Ну что, пройдемся? Между прочим, место нашего завтрашнего свидания находится отсюда в пределах пешего хода.
- Я вижу, ты неплохо изучил Берлин.
- Конечно, - согласился он. - Берлин - спортивный город.
Уже вечерело. Мы миновали несколько тихих улочек и оказались на широком проспекте. Машины здесь неслись сплошным потоком. Нас окружали одни магазины и офисные конторы.
- Капитализм, - пробормотал Джаич на манер Данько-Шварценеггера из фильма "Красный закат". - Капитализм... зараза.
Вскоре мы достигли Цоо. Я осмотрел место встречи.
- По-моему, здесь нельзя останавливать машину, - заметил я.
- Браво, - похвалил меня Джаич. - Но мы и не будем останавливаться. Мы только подхватим ее - и баста.
Затем Джаич показал, где начинается знаменитая Курфюрстендам. И я решил, что не время вилять и ходить вокруг да около.
- Джаич, - сказал я, - если это - капитализм и если это зараза, то, может быть, здесь найдется какой-никакой завалящий публичный дом?
Сверх всяких ожиданий он не расхохотался. Он только на мгновение перестал перемалывать челюстями жевательную резинку.
- Официально проституция в Германии запрещена, так что домов с фонариками ты здесь не найдешь. Но проститутки, разумеется, есть. Где их нету?
У меня чесался язык добавить, что даже в страну развитого социализма они умудрились проникнуть, но сейчас мне было невыгодно дразнить его.
- Знаешь что... - Джаич щелкнул зажигалкой и принялся отравлять воздух дымом "Партагаза". - Здесь имеется масса заведений, где особи противоположного пола берутся помочь одинокому гидальго с помощью руки. Дешево и сердито.
- Насколько дешево? - поинтересовался я.
- По-моему, марок десять. Мне кажется, что для таких командировочных, как мы, это вполне по карману.
- И они знают свое дело?
- Поверь мне, - проговорил Джаич и осекся.
Это прозвучало в высшей степени убедительно.
Мы еще немного побродили по Курфюрстендам, а затем приблизились к одному из подобных заведений. Световая реклама и музыка, доносившаяся изнутри, были самого высокого качества. Джаич остался на улице, а я вошел. Стены здесь украшали большие фотографии с весьма соблазнительными голенькими девицами, сделанные на подсвеченном стекле. Девицы поощрительно улыбались. Они только и составляли мне компанию, поскольку больше в зале не было ни души. Отсюда можно было попасть в несколько отдельных кабинок. Я вошел в одну из них и закрыл за собой дверь. В кабинке имелась еще дверь, а помимо этого довольно много широких клавиш, на каждой из которых тоже размещалось по женской фотографии. Здесь женщины были куда паршивее. Я с трудом отыскал одну, мало-мальски приемлемую, и нажал на соответствующую клавишу. Раздался ласковый перезвон бубенчиков, и из соседней двери появилась о н а. Я сразу понял, что фотография на клавише лжет и что она сделана по меньшей мере лет десять назад. На лице у нее было килограмма два косметики, но все бы еще ничего, не угоразди ее снять с себя блузку и остаться в одних лишь шортиках. Терпеть не могу отвислые груди, а эти, пожалуй, были самыми отвислыми и морщинистыми в мире. Она улыбнулась и протянула руку к моему зипу, но меня только и хватило, что сунуть в эту руку десять марок и в панике броситься наутек. Я вылетел на улицу с такой скоростью, что Джаич чуть было не упустил меня. Потом меня едва не стошнило.
- Так быстро? - удивленно вскинул он брови. Он продолжал отравлять воздух "Партагазом".
Я высказал ему все, что думаю теперь о подобного рода заведениях.
- Я ведь говорил, что зараза... - согласился Джаич. - И, вообще, эта проституция...
- Это такая зараза, что она даже проникла в страну самого развитого в мире социализма, - Теперь я мог не заботиться о его настроении. - Именно проститутки послали нашу страну в глубокий нокаут. С подачи Запада, разумеется.
Когда мы вернулись домой, Джаич предложил бросить жребий, кому занять маленькую, а кому - большую комнату. Честно говоря, я был даже несколько озадачен, поскольку чисто автоматически считал квартиру своей: ведь она так сильно напоминала мою собственную. Однако предложение Джаича, безусловно, являлось справедливым.
Думаю, излишне упоминать, что жребий я проиграл. Джаич принялся бодро прыгать посреди выигранной жилплощади со скакалкой в руках, очевидно, совершая свой обычный вечерний моцион. Я же, почистив зубы и побрившись, разместился на узкой неудобной кровати в чуланчике.
Вдоволь напрыгавшись, Джаич заглянул ко мне.
- Эй, Крайский, завтра у нас появится собственная машина, и вечером мы поедем на улицу "17 июня".
- Чем интересна улица "17 июня"? - полюбопытствовал я.
- А там такой бабец в одних плавочках стоит - пальчики оближешь. Правда, он обходится значительно дороже, но ведь за удовольствие нужно платить.
- Я тебе не верю, - отозвался я. Внезапно мне сделалось очень одиноко.
- Ну и напрасно, - сказал он. - Джаич никогда не врет.
Потом он вернулся в большую комнату и заскрипел диванными пружинами. Вскоре послышался его храп.
Вот я и на Западе, - подумалось мне. - И что же я имею с гуся? Какие-нибудь поражающие воображение апартаменты? Голубой кафель с черной сантехникой? Супермодерновые светильники? Подогревающиеся зеркала? Черта с два! Такая же точно квартира, что и дома, только без центрального отопления. К тому же там она целиком принадлежала мне, а здесь - один лишь чуланчик.
На следующее утро ровно в десять часов нам подогнали машину. Это был старенький обшарпанный "Варбург" бежевого цвета. За рулем восседал Горбанюк.
- Уму непостижимо! - воскликнул Джаич, стоило ему увидеть автомобиль.
- Что-нибудь не так? - с ангельским видом поинтересовался Горбанюк.
- Крайский, натрави на него Саймона.
Я подумал-подумал да и опустил Саймона на землю. Тот, конечно же, не стал рваться вперед и лаять. Напротив, со свойственным ему коварством принялся подбираться к Горбанюку с тыла.
- Мне кажется, это как раз то, что вам необходимо, - тем временем внушал нам Горбанюк. - Небольшой автомобиль легко припарковать, к тому же он не привлечет к себе лишнего внимания...
- Ты лучше расскажи, где тебе удалось раздобыть такую колымагу? - прервал его излияния Джаич.
- Между прочим, это было не так уж легко, - с чувством отозвался Горбанюк.
- Охотно верю.
- А я думал, что в Германии как раз подобные драндулеты и привлекают к себе внимание, - подал я голос.
- К сожалению, пока это не совсем так, - развел руками Горбанюк. - Гарантирую, что никто даже не посмотрит в вашу сторону.
После ночи, проведенной в чулане, я готов был ему поверить. Тут я заметил, что Саймон уже успел занять стартовую позицию напротив обтянутых дорогими брюками ягодиц Горбанюка, и грозно подозвал его к себе. Тот подчинился, всем своим видом демонстрируя неохоту и разочарование.
- Она хоть через три километра не развалится? поинтересовался Джаич, критически осматривая "Варбург" со всех сторон.
- Гарантирую, к тому же в салоне имеется стереомагнитола с колонками.
- У меня и без того есть "Вокман", - возразил я.
- Ладно, Крайский, садись, - махнул рукой Джаич. - Нечего на него время тратить, оно у нас денег стоит.
- Текст доверенности в папке на заднем сиденье, - поспешно сообщил Горбанюк.
- О'кэй.
В салоне было тесно. Я примостился рядом с текстом доверенности, водрузив к себе на колени Саймона. Джаич уселся за руль, сунул в пасть очередную "партагазину" и включил двигатель.
Фрау Сосланд уже дожидалась нас в условленном месте. В джинсах и кожаной куртке, как и было обещано, а у ног ее отиралось несуразное существо, именуемое таксой.
Джаич лихо притормозил рядом и открыл противоположную от себя дверцу.
- Садитесь, - коротко бросил он.
- Кто вы такие?! - испуганно взвизгнула фрау Сосланд. Что вам от меня нужно?!
- Меня зовут Николай Болин. А этот, второй, - Крайский.
- А это, по-вашему, синий БМВ последней модели?!
Она бросила брезгливый взгляд на видавший виды старенький "Варбург".
- Я специально сказал про синий БМВ, - объяснил ей Джаич. - Если вы допускаете, что за вашим домом могут следить, то с неменьшим успехом они могут прослушивать ваши телефонные разговоры. Синий БМВ способен сбить их с толку. Садитесь, мы не можем тут больше стоять.
- Не стану я садиться в неизвестную машину. Откуда мне знать, что вы действительно те, за кого себя выдаете? Раз уж у меня прослушивается телефон...
- Так вот же болонка! - Джаич ткнул пальцем в Саймона. Он уже начинал терять терпение.
Наличие болонки, как ни странно, ее успокоило. Фрау Сосланд крякнула, схватила таксу, словно кусок бревна, и взгромоздилась на переднее сиденье. Джаич тут же рванул с места.
Стараясь поймать его взгляд, я с торжествующим видом уставился в зеркало заднего обзора. В госпоже Сосланд и близко не наблюдалось ничего худенького и изящного. Напротив, это была толстая корова, на которой джинсы и кожаная куртка смотрелись, словно смокинг на гиппопотаме. Лицо ее было старательно наштукатурено, а на ушах красовались огромные серебрянные клипсы.
Вдруг вспомнилась морда вчершней шлюхи из увеселительного заведения, и меня снова чуть было не стошнило.
Стоило машине тронуться с места, как Саймон и такса яростно сцепились друг с другом. Поднялся такой остервенелый лай, что ни о каком разговоре не могло идти и речи. Такса все время норовила выскользнуть из старческих рук хозяйки и тяпнуть Саймона за нос. Это ей почти удавалось. Я отодвинул Саймона в угол, и щелкающая зубами пасть таксы постоянно находилась у моего лица. Не будь фрау Сосланд нашей заказчицей, я бы, не раздумывая, разорвал таксу на куски.
В конце концов Джаич нашел выход из положения. Он подрулил к большому скверу, в котором мы и должны были продолжить беседу. Но здесь мы столкнулись с новым препятствием, поскольку я наотрез отказался от предложения погулять с Саймоном где-нибудь в сторонке и дать им возможность пообщаться наедине. Ведь Лили поручила мне сопровождать Джаича повсюду.
- Привяжи Саймона покрепче к дереву и отправляйся с нами, - предложил Джаич.
- А если его украдут?
- Да кому она нужна, эта ваша болонка? - подала голос фрау Сосланд.
- Тогда лучше привяжите свою таксу.
- И не подумаю.
Короче, требовалось решить задачку наподобие той, где волка, козла и капусту нужно было в целости и сохранности перевезти с одного берега реки на другой.
Наконец, мы набрели на большую поляну. Саймона привязали с одной стороны от нее, таксу - с противоположной, а сами заняли позицию посредине. Так чтобы нам были видны оба пса, а им друг друга видно не было. К тому же между ними пролегло расстояние не менее пятидесяти шагов.
- Теперь можно и поговорить, - с облегчением произнес Джаич.
- А что, собственно, вы расчитываете узнать?
- Ну, во-первых, чем вы так серьезно напуганы?
- Я бы сформулировал иначе, - вмешался я. - Что конкретно вас беспокоит? Чего или кого вы боитесь? Что может случиться?
Джаич скривился и с досадой посмотрел на меня. Видимо, моя правота в вопросе об истинных габаритах нашей заказчицы и, следовательно, об уровне ее вменяемости ничему его, бедолагу, не научила.
- Может случиться самое ужасное и непоправимое, вклинилась в наше немое противостояние фрау Сосланд.
- А именно?
- Моего сыночка могут... его могут...
- Что? - не выдержали мы.
- ...убить. - Она принялась хлюпать носом.
- Кто может убить? - насел тут же Джаич. - Почему вы так решили?
- Мне не нужно решать, я чувствую... - Она вытащила из кармана носовой платок и принялась искать на нем чистое место.
- Та-ак... Расскажите все же все по порядку.
- Я уже рассказывала этому вашему Горбанюку. Какой-то негодяй несколько раз забирался в лавку Шрико...
- А откуда вам известно, что негодяй был в единственном числе? - ухватился я.
- Мне ничего не известно, я надеюсь. Если их было несколько - это конец света.
- А почему вы называете вашего сына Шрико? Он грузин?
Более идиотского вопроса Джаич не смог бы придумать. Видно, от оглушительного лая собак его слегка контузило.
- Никакой не грузин! Самый натуральный... негрузин. Просто с детства мы так его прозвали. Уже не помню, с чего это началось.
- А кто его так назвал, вы или ваш супруг?
- Я же говорю, что не помню. Наверное, супруг.
- Он уже умер?
- Ха, он переживет всех нас. У него сеть аптек в Израиле. Можете себе представить, какие он принимает лркарства.
- А живет он тоже в Израиле? - Джаич явно к чему-то клонил. Только вот к чему?
- Конечно, у него там дом.
- Я так понял, что он не из нуждающихся. Я говорю сейчас о деньгах.
- Покажите мне человека, который бы не нуждался в деньгах. А моему бывшему муженьку их всегда не хватало.
- А ваш капитал... м-м-м... имеет... м-м-м...
- Вы хотите спросить об источниках нашего нынешнего состояния? И имеет ли к этому отношение мой бывший муженек?
- Да.
- Конечно, - сказала фрау Сосланд. - Я общипала его как могла. Но он был, разумеется, не единственным источником.
- А сколько раз вы были замужем?
Очевидно, Джаич пустился на поиски других источников. Но не тут-то было.
- Мне вполне хватило одного раза, - отрезала фрау Сосланд. - С лихвой.
- А других детей у вас не было?
- Нет.
- Хорошо, - похвалил ее Джаич. - Очень хорошо. И когда вы последний раз виделись с вашим бывшим супругом?
- Приблизительно с месяц назад. Он приехал по делам и пришел повидаться с Шрико. Я как раз находилась у сына.
- Антикварная лавка принадлежит Шрико?
- Нет, нам обоим. Но последнее время всеми делами ведает он.
- Однако вы разбираетесь в... этом бизнесе?
Браво! Джаич произнес слово "бизнес" без видимого содрогания.
- Разумеется. И должна вам сказать, совсем недурно.
- В лавке сейчас имеются ценные предметы ?
- Не знаю, что вы подразумеваете под словом "ценные". В лавке есть вещи, которые стоят целое состояние.
Если бы в свою очередь мы представляли, что она подразумевает под словами "целое состояние".
- Но эти, как вы выразились, негодяи не проявляют к ним ни малейшего интереса?
- Пока нет. По крайней мере, видимого.
- Как вы можете это объяснить?
- Никак. Я надеялась, что вы мне это объясните.
- М-да... - Джаич призадумался. - На ваш взгляд, ориентируется этот самый гость - или гости - в ценах на антиквариат?
- Думаю, он прекрасно во всем ориентируется, поскольку поливает краской лишь то, что представляет наибольший интерес.
- Вот как?
Джаич выразительно посмотрел на меня.
- И это не только у Шрико. У других - та же картина.
- У кого это, у других?
- Я имею в виду остальных антикварщиков, которые специализируются на торговле предметами старины с территории бывшего Союза.
- Вы хотите сказать, что к ним в магазины тоже проникает некий Х, чтобы пройтись по товару аюрозолевыми красителями? - с удивлением уточнил Джаич.
- Ну да, конечно!
- Ко всем антикварщикам Берлина?
- По крайней мере, к тем из них, кто занимается русской культурой. Как я уже только что упомянула.
- А вы говорили об этом Горбанюку?
- Не помню.
- И что полиция?
- Господи! Что может сделать полиция? Они стоят на ушах. Злоумышленникам их сигнализация, что детская забава. Такого еще не бывало. Они даже заподозрили, что антикварщикам сообща захотелось поиздеваться над ними.
- М-да...
Версия Джаича с участием в деле отца Шрико, если я правильно уловил логику задаваемых им вопросов, - имелась ли в его вопросах вообще какая-либо логика? - начинала дышать на ладан.
- Расскажите, пожалуйста, поподробнее о тех вещах, которыми торгует ваш сын.
- Что значит, поподробнее? Описать каждый предмет? Он ведь торгует всем, чем придется! Но конек, разумеется, это русский фарфор. Наша коллекция фарфора - лучшая в Берлине.
- Кто является вашим поставщиком?
Фрау Сосланд тут же насторожилась.
- У нас целый ряд поставщиков. Почему это вас интересует?
- Меня интересует все, что может пролить хотя бы какой-то свет на события.
- Наши поставщики не имеют к этому ровным счетом никакого отношения. Уверяю вас. И давайте сменим пластинку.
- А ваш бывший супруг что-то смыслит в антиквариате? Джаич сделал робкую попытку вернуться на проторенную тропинку.
- Нет, только в лекарствах.
- Существует такая вещь, как антикварные лекарства?
Она загоготала.
- Я имею в виду, что, кроме лекарств, он вообще больше ни в чем не смыслит.
- Понятно.
На Джаича было жалко смотреть.
- А почему вы все-таки решили, что вашему сыну угрожает опасность? - протянул я ему руку помощи. Хотя он решительно этого не заслуживал.
- Господи! Я ведь уже сказала, что чувствую. И потом я вижу, что он очень напуган. Хотя он запрещает мне вмешиваться в это дело, но я стараюсь подслушать все, что только возможно. Недавно к нему в лавку приходил Жопес, и они встревоженно шептались у Шрико в кабинете. Я, конечно, почти ничего не разобрала, но готова поклясться, что дело принимает угрожающий оборот.
- А кто такой этот Жопес?
- Один из антикварщиков. Его лавка расположена по соседству.
- Жопес - это его фамилия?
- Прозвище, конечно. Фамилия - Тухер. Эрнест Тухер. Но все знакомые, даже некоторые клиенты, называют его Жопесом.
- И что же вам удалось понять из их разговора?
- Почти ничего. Они ведь шептались. Разве только...
- Да?
- Мне показалось, что нечто подобное уже происходило в Париже.
- Когда?
- Видимо, не так давно. Там то же самое происходило с антиквариатом, и сигнализация бездействовала.
- А еще что-нибудь вам удалось услышать? Тогда или в другой раз?
- Нет.
- Не густо... А мы могли бы побеседовать с ними? Я имею в виду Жопеса и Шрико.
- Вы хотите, чтобы сын сожрал меня заживо? Он же категорически запретил мне совать нос в это дело. Я ведь уже говорила.
- Но это не его, а ваше общее дело. Лавка-то принадлежит обоим.
- Неважно! Сейчас он сам там управляется. И он настаивает, чтобы я не совала куда не надо свой длинный нос.
- Меня не интересует, когда вы приехали, на чем приехали и прочая ерунда. Что вы намерены предпринять?
Думаю, Джаич не был готов к подобному напору.
- Хорошо бы встретиться, - пробормотал он.
- Да? А это обязательно?
- По крайней мере, весьма желательно
- Тогда не возражаю. А где?
- Неважно...
- Для меня это очень даже важно.
- Хотя бы у вас, - предложил Джаич.
- Вы с ума сошли! За моим домом могут следить!
- Полагаете, что дело настолько серьезно?
- Дело настолько серьезно, что я даже готова потратить уйму денег на ваше детективное бюро.
- Предлагайте тогда вы. - Разговор у Джаича явно не клеился.
- Мы можем встретиться в кафе на Цоо. Рядом с магазином "Альди". Завтра, в половине одиннадцатого.
- Вечера?
- Утра, конечно! Господи!
- И как мы вас узнаем?
- Я одену джинсы и кожаную куртку. В руках буду держать журнал... Нет, постойте! Лучше я возьму с собой свою собаку.
- Какой породы?
- Такса.
- Договорились.
- А как я вас узнаю?
На минуту Джаич задумался.
- Мы захватим с собой стриженую болонку, - проговорил он и повесил трубку.
Потом посмотрел на меня и расхохотался.
- Ну, что скажешь?
- По-моему, она просто чокнутая.
Он открыл себе новую банку пива.
- Ты так думаешь?
- Нас ведь еще Горбанюк предупреждал. Да и как она разговаривает? Разве человек в своем уме стал бы себя так вести?
- А может, она попросту чем-то смертельно напугана?
- Чем?! И потом, если я правильно понял, ей не меньше шестидесяти.
- Ну, очевидно.
- А ты обратил внимание на то, как она будет одета? Или это тоже со страху?
- Подумаешь. Может, она - худенькая изящная женщина, и подобный наряд ей к лицу? К тому же на Западе одеваются кто во что горазд. Этим здесь никого не удивишь.
Однако мне не хотелось с такой легкостью капитулировать:
- Да и, вообще, все это дело, по-моему, яйца выеденного не стоит.
Джаич уселся поудобнее.
- Черт возьми, иногда бывает любопытно выслушать мнение дилетанта.
"Спокойно, Крайский, спокойно", - сказал я про себя. А вслух произнес:
- Если ты собираешься корчить из себя большого профи, разговор окончен.
- Как угодно, - равнодушно отозвался он.
Кухня наполнилась клубами "Партагаза", и Саймон в ужасе ринулся в комнату. Он признавал только дым от "Мальборо" и английских сигарет: "Ротманс", "Данхил", "Бенсон"...
- Между прочим, собака - моя собственность, - с вызовом проговорил я. - Ты не имел права договариваться на ее счет без предварительного согласования со мной.
- А я и не говорил, что собаку зовут Саймон, - возразил Джаич. - Если ты такой жмот, придется купить болонку на деньги бедной госпожи Сосланд. Но тогда уже именно той болонке я буду скармливать пиццу.
- Ну и на здоровье! - сказал я. Однако мой воинственный пыл несколько поугас. - Ты внимательно смотрел по сторонам, когда мы ехали по городу?
- Что ты имеешь в виду?
- Все стены домов разрисованы точно таким же образом, как иконы у ее сыночка. И никто не думает делать из этого большую проблему.
- Чтобы попасть на улицу, не требуется преодолеть кучу хитрых замков и сложную систему сигнализации.
- Пацанва сейчас, знаешь, какая головастая? Сплошные хакеры.
Сомневаюсь, чтобы он знал, кто такие хакеры, но он не стал уточнять. Да и, в принципе, я его хорошо понимал. Ему требовалось во что бы то ни стало удержаться на этой работе, а значит, дело нужно было представить таким образом, чтобы оно выглядело как можно более сложным, запутанным и опасным. Что ж, поиграем в сыщиков-разбойников. Я не возражаю.
Джаич снова потянулся за голубой визитной карточкой и набрал номер госпожи Сосланд.
- Это опять я, - сообщил он. - С вашим вариантом встречи ничего не выйдет... Т-с-с, тихо!.. Обращали внимание на небольшой домик, расположенный как раз посреди перекрестка рядом с Цоо? Там раньше находились справочное бюро и магазинчик, где торговали сувенирами... И по сей день? Замечательно! Вы должны стоять в половине одиннадцатого утра у входа в этот магазинчик. Рядом остановится темно-синий БМВ последней модели. В нем будем мы.
Он положил трубку и весело подмигнул мне.
- Максимум таинственности, - отозвался я. - Заказчица будет довольна. Все же я ни минуты не сомневаюсь, что Горбанюк правильно ее охарактеризовал.
- Кстати, о Горбанюке. - Джаич поднял вверх указательный палец, затем извлек из кармана другую визитную карточку и снова принялся крутить телефонный диск. - Горбанюк? Это Джаич. Ну, как там водила? Оклемался?
В ответ было промямлено что-то нечленораздельное.
- Жить будет? - настаивал Джаич.
- Так ему и надо, - проговорил Горбанюк. - Давно пора было.
- Ах, вот как!? Тогда с тебя причитается за проделанную воспитательную работу. Передай ему, чтобы он заехал за нами завтра в десять ноль-ноль. Надеюсь, он не имеет ничего против?
- М-м... С БМВ ничего не получится, мне очень жаль, мягко сказал Горбанюк. - Завтра утром машина отправляется в Штутгарт.
- Горбанюк! - тут же взорвался Джаич. - Что за ерунда?
- Мне действительно очень жаль, но это согласовано с Лили.
- Ах, значит уже успели наябедничать! А нам теперь что прикажешь делать?
- Могу предложить другую машину, но только без водителя. Надеюсь, права у вас есть?
- Права-то есть, но советские.
Джаич по-прежнему называл все, что только можно, советским.
- Ничего страшного, - успокоил его Горбанюк. - Это нормально. Кайн проблем.
- А какая машина? - поинтересовался Джаич.
Горбанюк замялся.
- Ну-у, конечно, похуже чем БМВ.
- Горбанюк, ты - убийца, - сказал Джаич и бросил трубку.
Мне живо представилось, как на том конце провода Горбанюк облегченно вздохнул.
Следующий звонок предназначался "голым пистолетам".
- Курт? Это Джаич. Какой у нас здесь, собственно, номер телефона?... Да, на Паризю штрассе, на Сюксише я ведь знаю, раз звоню.
На обратной стороне одной из визиток он записал номер.
- Да, Крайский с вами завтра обязательно свяжется. Чус!
- Что такое "чус"? - поинтересовался я.
- "Чус" - это что-то вроде немецкого "чао". Это я еще в свои прошлые приезды сюда со спортивными делегациями усвоил.
На этом программа телефонных звонков оказалась исчерпаной. Джаич протянул мне визитные карточки.
- Запомни номера телефонов.
- Зачем?
- Затем, что все визитные карточки нужно будет сейчас уничтожить.
- Ах-ах-ах!
- Делай, что говорят! Здесь тебе не цирк!
- Слушаю и повинуюсь.
- И не детский сад!
Как у любого бухгалтера, у меня хорошая память на цифры, и я быстро справился с задачей. Джаич разорвал визитки на мелкие кусочи, после чего предложил мне попрыгать со скакалкой.
- Но ведь мы только что выпили пива? - удивился я.
- Подумаешь!
Он принялся снова порхать над скакалкой наподобие художественной гимнастки. Получалось вполне прилично, и казалось настолько легко, что черт дернул и меня попробовать. Я несколько раз неуклюже бухнулся об пол, перепрыгивая через скакалку, и, наконец, с грохотом растянулся на кавролине. Почти сразу же послышался звонок в дверь. Рыжий сосед снизу оказался не доволен уровнем моей физической подготовки.
- Пшел вон отсюда, - сказал ему по-русски Джаич.
Тот что-то пробормотал про тишину, насколько мне позволяли судить скромные познания в немецком языке, и про "полицай". Затем Джаич захлопнул дверь у него перед носом. Думаю, немец еще хорошо отделался, поскольку рука Джаича угрожающе сжимала скакалку.
- Почему у твоей скакалки такие массивные ручки? поинтересовался я.
- Так надо. - Он обмотал ее несколько раз вокруг пояса и завязал на узел. - Ну что, пройдемся? Между прочим, место нашего завтрашнего свидания находится отсюда в пределах пешего хода.
- Я вижу, ты неплохо изучил Берлин.
- Конечно, - согласился он. - Берлин - спортивный город.
Уже вечерело. Мы миновали несколько тихих улочек и оказались на широком проспекте. Машины здесь неслись сплошным потоком. Нас окружали одни магазины и офисные конторы.
- Капитализм, - пробормотал Джаич на манер Данько-Шварценеггера из фильма "Красный закат". - Капитализм... зараза.
Вскоре мы достигли Цоо. Я осмотрел место встречи.
- По-моему, здесь нельзя останавливать машину, - заметил я.
- Браво, - похвалил меня Джаич. - Но мы и не будем останавливаться. Мы только подхватим ее - и баста.
Затем Джаич показал, где начинается знаменитая Курфюрстендам. И я решил, что не время вилять и ходить вокруг да около.
- Джаич, - сказал я, - если это - капитализм и если это зараза, то, может быть, здесь найдется какой-никакой завалящий публичный дом?
Сверх всяких ожиданий он не расхохотался. Он только на мгновение перестал перемалывать челюстями жевательную резинку.
- Официально проституция в Германии запрещена, так что домов с фонариками ты здесь не найдешь. Но проститутки, разумеется, есть. Где их нету?
У меня чесался язык добавить, что даже в страну развитого социализма они умудрились проникнуть, но сейчас мне было невыгодно дразнить его.
- Знаешь что... - Джаич щелкнул зажигалкой и принялся отравлять воздух дымом "Партагаза". - Здесь имеется масса заведений, где особи противоположного пола берутся помочь одинокому гидальго с помощью руки. Дешево и сердито.
- Насколько дешево? - поинтересовался я.
- По-моему, марок десять. Мне кажется, что для таких командировочных, как мы, это вполне по карману.
- И они знают свое дело?
- Поверь мне, - проговорил Джаич и осекся.
Это прозвучало в высшей степени убедительно.
Мы еще немного побродили по Курфюрстендам, а затем приблизились к одному из подобных заведений. Световая реклама и музыка, доносившаяся изнутри, были самого высокого качества. Джаич остался на улице, а я вошел. Стены здесь украшали большие фотографии с весьма соблазнительными голенькими девицами, сделанные на подсвеченном стекле. Девицы поощрительно улыбались. Они только и составляли мне компанию, поскольку больше в зале не было ни души. Отсюда можно было попасть в несколько отдельных кабинок. Я вошел в одну из них и закрыл за собой дверь. В кабинке имелась еще дверь, а помимо этого довольно много широких клавиш, на каждой из которых тоже размещалось по женской фотографии. Здесь женщины были куда паршивее. Я с трудом отыскал одну, мало-мальски приемлемую, и нажал на соответствующую клавишу. Раздался ласковый перезвон бубенчиков, и из соседней двери появилась о н а. Я сразу понял, что фотография на клавише лжет и что она сделана по меньшей мере лет десять назад. На лице у нее было килограмма два косметики, но все бы еще ничего, не угоразди ее снять с себя блузку и остаться в одних лишь шортиках. Терпеть не могу отвислые груди, а эти, пожалуй, были самыми отвислыми и морщинистыми в мире. Она улыбнулась и протянула руку к моему зипу, но меня только и хватило, что сунуть в эту руку десять марок и в панике броситься наутек. Я вылетел на улицу с такой скоростью, что Джаич чуть было не упустил меня. Потом меня едва не стошнило.
- Так быстро? - удивленно вскинул он брови. Он продолжал отравлять воздух "Партагазом".
Я высказал ему все, что думаю теперь о подобного рода заведениях.
- Я ведь говорил, что зараза... - согласился Джаич. - И, вообще, эта проституция...
- Это такая зараза, что она даже проникла в страну самого развитого в мире социализма, - Теперь я мог не заботиться о его настроении. - Именно проститутки послали нашу страну в глубокий нокаут. С подачи Запада, разумеется.
Когда мы вернулись домой, Джаич предложил бросить жребий, кому занять маленькую, а кому - большую комнату. Честно говоря, я был даже несколько озадачен, поскольку чисто автоматически считал квартиру своей: ведь она так сильно напоминала мою собственную. Однако предложение Джаича, безусловно, являлось справедливым.
Думаю, излишне упоминать, что жребий я проиграл. Джаич принялся бодро прыгать посреди выигранной жилплощади со скакалкой в руках, очевидно, совершая свой обычный вечерний моцион. Я же, почистив зубы и побрившись, разместился на узкой неудобной кровати в чуланчике.
Вдоволь напрыгавшись, Джаич заглянул ко мне.
- Эй, Крайский, завтра у нас появится собственная машина, и вечером мы поедем на улицу "17 июня".
- Чем интересна улица "17 июня"? - полюбопытствовал я.
- А там такой бабец в одних плавочках стоит - пальчики оближешь. Правда, он обходится значительно дороже, но ведь за удовольствие нужно платить.
- Я тебе не верю, - отозвался я. Внезапно мне сделалось очень одиноко.
- Ну и напрасно, - сказал он. - Джаич никогда не врет.
Потом он вернулся в большую комнату и заскрипел диванными пружинами. Вскоре послышался его храп.
Вот я и на Западе, - подумалось мне. - И что же я имею с гуся? Какие-нибудь поражающие воображение апартаменты? Голубой кафель с черной сантехникой? Супермодерновые светильники? Подогревающиеся зеркала? Черта с два! Такая же точно квартира, что и дома, только без центрального отопления. К тому же там она целиком принадлежала мне, а здесь - один лишь чуланчик.
На следующее утро ровно в десять часов нам подогнали машину. Это был старенький обшарпанный "Варбург" бежевого цвета. За рулем восседал Горбанюк.
- Уму непостижимо! - воскликнул Джаич, стоило ему увидеть автомобиль.
- Что-нибудь не так? - с ангельским видом поинтересовался Горбанюк.
- Крайский, натрави на него Саймона.
Я подумал-подумал да и опустил Саймона на землю. Тот, конечно же, не стал рваться вперед и лаять. Напротив, со свойственным ему коварством принялся подбираться к Горбанюку с тыла.
- Мне кажется, это как раз то, что вам необходимо, - тем временем внушал нам Горбанюк. - Небольшой автомобиль легко припарковать, к тому же он не привлечет к себе лишнего внимания...
- Ты лучше расскажи, где тебе удалось раздобыть такую колымагу? - прервал его излияния Джаич.
- Между прочим, это было не так уж легко, - с чувством отозвался Горбанюк.
- Охотно верю.
- А я думал, что в Германии как раз подобные драндулеты и привлекают к себе внимание, - подал я голос.
- К сожалению, пока это не совсем так, - развел руками Горбанюк. - Гарантирую, что никто даже не посмотрит в вашу сторону.
После ночи, проведенной в чулане, я готов был ему поверить. Тут я заметил, что Саймон уже успел занять стартовую позицию напротив обтянутых дорогими брюками ягодиц Горбанюка, и грозно подозвал его к себе. Тот подчинился, всем своим видом демонстрируя неохоту и разочарование.
- Она хоть через три километра не развалится? поинтересовался Джаич, критически осматривая "Варбург" со всех сторон.
- Гарантирую, к тому же в салоне имеется стереомагнитола с колонками.
- У меня и без того есть "Вокман", - возразил я.
- Ладно, Крайский, садись, - махнул рукой Джаич. - Нечего на него время тратить, оно у нас денег стоит.
- Текст доверенности в папке на заднем сиденье, - поспешно сообщил Горбанюк.
- О'кэй.
В салоне было тесно. Я примостился рядом с текстом доверенности, водрузив к себе на колени Саймона. Джаич уселся за руль, сунул в пасть очередную "партагазину" и включил двигатель.
Фрау Сосланд уже дожидалась нас в условленном месте. В джинсах и кожаной куртке, как и было обещано, а у ног ее отиралось несуразное существо, именуемое таксой.
Джаич лихо притормозил рядом и открыл противоположную от себя дверцу.
- Садитесь, - коротко бросил он.
- Кто вы такие?! - испуганно взвизгнула фрау Сосланд. Что вам от меня нужно?!
- Меня зовут Николай Болин. А этот, второй, - Крайский.
- А это, по-вашему, синий БМВ последней модели?!
Она бросила брезгливый взгляд на видавший виды старенький "Варбург".
- Я специально сказал про синий БМВ, - объяснил ей Джаич. - Если вы допускаете, что за вашим домом могут следить, то с неменьшим успехом они могут прослушивать ваши телефонные разговоры. Синий БМВ способен сбить их с толку. Садитесь, мы не можем тут больше стоять.
- Не стану я садиться в неизвестную машину. Откуда мне знать, что вы действительно те, за кого себя выдаете? Раз уж у меня прослушивается телефон...
- Так вот же болонка! - Джаич ткнул пальцем в Саймона. Он уже начинал терять терпение.
Наличие болонки, как ни странно, ее успокоило. Фрау Сосланд крякнула, схватила таксу, словно кусок бревна, и взгромоздилась на переднее сиденье. Джаич тут же рванул с места.
Стараясь поймать его взгляд, я с торжествующим видом уставился в зеркало заднего обзора. В госпоже Сосланд и близко не наблюдалось ничего худенького и изящного. Напротив, это была толстая корова, на которой джинсы и кожаная куртка смотрелись, словно смокинг на гиппопотаме. Лицо ее было старательно наштукатурено, а на ушах красовались огромные серебрянные клипсы.
Вдруг вспомнилась морда вчершней шлюхи из увеселительного заведения, и меня снова чуть было не стошнило.
Стоило машине тронуться с места, как Саймон и такса яростно сцепились друг с другом. Поднялся такой остервенелый лай, что ни о каком разговоре не могло идти и речи. Такса все время норовила выскользнуть из старческих рук хозяйки и тяпнуть Саймона за нос. Это ей почти удавалось. Я отодвинул Саймона в угол, и щелкающая зубами пасть таксы постоянно находилась у моего лица. Не будь фрау Сосланд нашей заказчицей, я бы, не раздумывая, разорвал таксу на куски.
В конце концов Джаич нашел выход из положения. Он подрулил к большому скверу, в котором мы и должны были продолжить беседу. Но здесь мы столкнулись с новым препятствием, поскольку я наотрез отказался от предложения погулять с Саймоном где-нибудь в сторонке и дать им возможность пообщаться наедине. Ведь Лили поручила мне сопровождать Джаича повсюду.
- Привяжи Саймона покрепче к дереву и отправляйся с нами, - предложил Джаич.
- А если его украдут?
- Да кому она нужна, эта ваша болонка? - подала голос фрау Сосланд.
- Тогда лучше привяжите свою таксу.
- И не подумаю.
Короче, требовалось решить задачку наподобие той, где волка, козла и капусту нужно было в целости и сохранности перевезти с одного берега реки на другой.
Наконец, мы набрели на большую поляну. Саймона привязали с одной стороны от нее, таксу - с противоположной, а сами заняли позицию посредине. Так чтобы нам были видны оба пса, а им друг друга видно не было. К тому же между ними пролегло расстояние не менее пятидесяти шагов.
- Теперь можно и поговорить, - с облегчением произнес Джаич.
- А что, собственно, вы расчитываете узнать?
- Ну, во-первых, чем вы так серьезно напуганы?
- Я бы сформулировал иначе, - вмешался я. - Что конкретно вас беспокоит? Чего или кого вы боитесь? Что может случиться?
Джаич скривился и с досадой посмотрел на меня. Видимо, моя правота в вопросе об истинных габаритах нашей заказчицы и, следовательно, об уровне ее вменяемости ничему его, бедолагу, не научила.
- Может случиться самое ужасное и непоправимое, вклинилась в наше немое противостояние фрау Сосланд.
- А именно?
- Моего сыночка могут... его могут...
- Что? - не выдержали мы.
- ...убить. - Она принялась хлюпать носом.
- Кто может убить? - насел тут же Джаич. - Почему вы так решили?
- Мне не нужно решать, я чувствую... - Она вытащила из кармана носовой платок и принялась искать на нем чистое место.
- Та-ак... Расскажите все же все по порядку.
- Я уже рассказывала этому вашему Горбанюку. Какой-то негодяй несколько раз забирался в лавку Шрико...
- А откуда вам известно, что негодяй был в единственном числе? - ухватился я.
- Мне ничего не известно, я надеюсь. Если их было несколько - это конец света.
- А почему вы называете вашего сына Шрико? Он грузин?
Более идиотского вопроса Джаич не смог бы придумать. Видно, от оглушительного лая собак его слегка контузило.
- Никакой не грузин! Самый натуральный... негрузин. Просто с детства мы так его прозвали. Уже не помню, с чего это началось.
- А кто его так назвал, вы или ваш супруг?
- Я же говорю, что не помню. Наверное, супруг.
- Он уже умер?
- Ха, он переживет всех нас. У него сеть аптек в Израиле. Можете себе представить, какие он принимает лркарства.
- А живет он тоже в Израиле? - Джаич явно к чему-то клонил. Только вот к чему?
- Конечно, у него там дом.
- Я так понял, что он не из нуждающихся. Я говорю сейчас о деньгах.
- Покажите мне человека, который бы не нуждался в деньгах. А моему бывшему муженьку их всегда не хватало.
- А ваш капитал... м-м-м... имеет... м-м-м...
- Вы хотите спросить об источниках нашего нынешнего состояния? И имеет ли к этому отношение мой бывший муженек?
- Да.
- Конечно, - сказала фрау Сосланд. - Я общипала его как могла. Но он был, разумеется, не единственным источником.
- А сколько раз вы были замужем?
Очевидно, Джаич пустился на поиски других источников. Но не тут-то было.
- Мне вполне хватило одного раза, - отрезала фрау Сосланд. - С лихвой.
- А других детей у вас не было?
- Нет.
- Хорошо, - похвалил ее Джаич. - Очень хорошо. И когда вы последний раз виделись с вашим бывшим супругом?
- Приблизительно с месяц назад. Он приехал по делам и пришел повидаться с Шрико. Я как раз находилась у сына.
- Антикварная лавка принадлежит Шрико?
- Нет, нам обоим. Но последнее время всеми делами ведает он.
- Однако вы разбираетесь в... этом бизнесе?
Браво! Джаич произнес слово "бизнес" без видимого содрогания.
- Разумеется. И должна вам сказать, совсем недурно.
- В лавке сейчас имеются ценные предметы ?
- Не знаю, что вы подразумеваете под словом "ценные". В лавке есть вещи, которые стоят целое состояние.
Если бы в свою очередь мы представляли, что она подразумевает под словами "целое состояние".
- Но эти, как вы выразились, негодяи не проявляют к ним ни малейшего интереса?
- Пока нет. По крайней мере, видимого.
- Как вы можете это объяснить?
- Никак. Я надеялась, что вы мне это объясните.
- М-да... - Джаич призадумался. - На ваш взгляд, ориентируется этот самый гость - или гости - в ценах на антиквариат?
- Думаю, он прекрасно во всем ориентируется, поскольку поливает краской лишь то, что представляет наибольший интерес.
- Вот как?
Джаич выразительно посмотрел на меня.
- И это не только у Шрико. У других - та же картина.
- У кого это, у других?
- Я имею в виду остальных антикварщиков, которые специализируются на торговле предметами старины с территории бывшего Союза.
- Вы хотите сказать, что к ним в магазины тоже проникает некий Х, чтобы пройтись по товару аюрозолевыми красителями? - с удивлением уточнил Джаич.
- Ну да, конечно!
- Ко всем антикварщикам Берлина?
- По крайней мере, к тем из них, кто занимается русской культурой. Как я уже только что упомянула.
- А вы говорили об этом Горбанюку?
- Не помню.
- И что полиция?
- Господи! Что может сделать полиция? Они стоят на ушах. Злоумышленникам их сигнализация, что детская забава. Такого еще не бывало. Они даже заподозрили, что антикварщикам сообща захотелось поиздеваться над ними.
- М-да...
Версия Джаича с участием в деле отца Шрико, если я правильно уловил логику задаваемых им вопросов, - имелась ли в его вопросах вообще какая-либо логика? - начинала дышать на ладан.
- Расскажите, пожалуйста, поподробнее о тех вещах, которыми торгует ваш сын.
- Что значит, поподробнее? Описать каждый предмет? Он ведь торгует всем, чем придется! Но конек, разумеется, это русский фарфор. Наша коллекция фарфора - лучшая в Берлине.
- Кто является вашим поставщиком?
Фрау Сосланд тут же насторожилась.
- У нас целый ряд поставщиков. Почему это вас интересует?
- Меня интересует все, что может пролить хотя бы какой-то свет на события.
- Наши поставщики не имеют к этому ровным счетом никакого отношения. Уверяю вас. И давайте сменим пластинку.
- А ваш бывший супруг что-то смыслит в антиквариате? Джаич сделал робкую попытку вернуться на проторенную тропинку.
- Нет, только в лекарствах.
- Существует такая вещь, как антикварные лекарства?
Она загоготала.
- Я имею в виду, что, кроме лекарств, он вообще больше ни в чем не смыслит.
- Понятно.
На Джаича было жалко смотреть.
- А почему вы все-таки решили, что вашему сыну угрожает опасность? - протянул я ему руку помощи. Хотя он решительно этого не заслуживал.
- Господи! Я ведь уже сказала, что чувствую. И потом я вижу, что он очень напуган. Хотя он запрещает мне вмешиваться в это дело, но я стараюсь подслушать все, что только возможно. Недавно к нему в лавку приходил Жопес, и они встревоженно шептались у Шрико в кабинете. Я, конечно, почти ничего не разобрала, но готова поклясться, что дело принимает угрожающий оборот.
- А кто такой этот Жопес?
- Один из антикварщиков. Его лавка расположена по соседству.
- Жопес - это его фамилия?
- Прозвище, конечно. Фамилия - Тухер. Эрнест Тухер. Но все знакомые, даже некоторые клиенты, называют его Жопесом.
- И что же вам удалось понять из их разговора?
- Почти ничего. Они ведь шептались. Разве только...
- Да?
- Мне показалось, что нечто подобное уже происходило в Париже.
- Когда?
- Видимо, не так давно. Там то же самое происходило с антиквариатом, и сигнализация бездействовала.
- А еще что-нибудь вам удалось услышать? Тогда или в другой раз?
- Нет.
- Не густо... А мы могли бы побеседовать с ними? Я имею в виду Жопеса и Шрико.
- Вы хотите, чтобы сын сожрал меня заживо? Он же категорически запретил мне совать нос в это дело. Я ведь уже говорила.
- Но это не его, а ваше общее дело. Лавка-то принадлежит обоим.
- Неважно! Сейчас он сам там управляется. И он настаивает, чтобы я не совала куда не надо свой длинный нос.