Березин Михаил. Смертельный танец шамана

   - С легким паром, - приветствовал его я.
   Он протянул мне ключи.
   - Это машина моей жены, - укоризненно произнес он. - Новый "Твинго" цвета морской волны. Конфетка. Постарайтесь быть с ней поаккуратнее.
   - О'кэй. - Я обменял ключи на квитанцию, снятую с "Варбурга". - Заплатите, пожалуйста.
   Потом объяснил, где стоит машина.
   Он принялся вызывать для себя такси, а я направился к выходу.
   - Желаю вам не исчезнуть, - бросил мне в догонку Горбанюк.
   - Во всяком случае для вас это не должно явиться поводом для огорчений. - Я обернулся. - Мы исчезаем, но машины остаются.
   "Твинго" действительно был конфеткой, Горбанюк не преувеличивал. Я сел за руль. Разумеется, я нуждался в нем сегодня и только сегодня. Я включил двигатель и помчался на улицу "17 июня".
   После того, как надо мной основательно поработала смазливая мулатка по имени Сузи, я почувствовал некоторое облегчение. Управлять "твинго" было одним удовольствием. Еще раз проехав по улице, где стоял "Варбург", и убедившись, что никаких изменений не произошло, я вернулся домой.
   Джаича не было.
   Малышка встретила меня более чем прохладно. Собственно, она вообще никак не отреагировала на мое появление. Сидела на спортивной сумке Джаича убитая горем и даже не смотрела в мою сторону. Из-за мулатки, естественно.
   Обстоятельствами немедленно воспользовался Тролль.
   - Я тут, не тратя времени даром, произвел анализ последних событий... Ситуация сложилась тревожная.
   - Да что ты говоришь? - съехидничал я.
   - Между прочим, хоть ты со свойственным тебе дегенератизмом и отказываешься в это верить, я все же твой друг. И мне совершенно не безразлична твоя дальнейшая судьба.
   - Разумеется! Конечно! Если меня... того... то и ты... того...
   - Да, - кивнул Тролль, - правила игры у нас простые, как в крестики-нолики. Поютому я и не хочу, чтобы тебя... того...
   - Драпать надо отсюда, - сказал я. - Врангель был вон каким парнем, а тоже драпанул из Крыма, когда понял, что это осознанная необходимость. Плевать на Лили, на "голых пистолетов", на этих дурацких Сосландов...
   - А плейер у тебя с собой?
   - Что? - не сразу дошло до меня.
   - У тебя плейер с собой?
   - Да.
   - Тогда вруби Джо Коккера.
   Стоило ему это произнести, как хрипы Джо Коккера тут же оглушили меня. И я понял, что никуда не побегу. И что финал в разыгрываемом спектакле может быть действительно печальный.
   - Сволочь! - взорвался я. - Так-то ты обо мне печешься?
   - Я просто стараюсь сохранить трезвую голову. Ну подумай сам, куда ты сбежишь? Домой? Так там тебя мигом накроют люди Лили. Затеряешься где-нибудь в глубинке нашей могучей и необъятной? Люди Лили разыщут тебя и там. Правда, случится это не сразу, но не думаю, чтобы подобные обстоятельства сделали встречу намного теплее.
   - Послушать тебя, так они способны любого из-под земли достать. Почему бы тогда им самостоятельно не разыскать Джаича?
   - Увы... - Тролль сделался подчеркнуто серьезным. - Пока ты здесь и создаешь хотя бы видимость работы, условия контракта соблюдаются. Но стоит тебе сделать ноги, и "Гвидон" будет вынужден расписаться в своей полной несостоятельности. А Лили, насколько тебе известно, к выполнению договорных обязательств относится трепетно.
   - И что же мне теперь делать? - поинтересовался я.
   На мордочке у Тролля расплылась довольная улыбка. Еще бы! Ведь раньше я и слушать его не желал, а теперь даже спрашиваю, что делать. Он разбежался, сделал сальто в воздухе и приземлился ко мне на колени.
   - Только полная концентрация! - потребовал я.
   - Естественно.
   - Итак, что будем делать?
   - Для начала нужно найти Джаича.
   - Очень оригинальная мысль. А тебе не приходило в голову, что его уже давно где-нибудь закопали?
   - Ну, значит, нужно разыскать его останки. Дело в том, что, зацепившись за какое-либо звено цепочки, ты размотаешь ее затем всю до конца.
   - У Джаича было опыта и возможностей куда больше. И то с ним разобрались! Чего же ты требуешь от меня?
   - Думаю, Джаича подвела излишняя самоуверенность. Не стоит так уж его обожествлять. Для начала нужно понять, что же произошло. Ты уже как-то пытался себе это объяснить?
   - Я знаю, что он вышел из пивной где-то около двенадцати ночи, но в машину так и не сел. Еще я знаю, что именно в эту ночь в магазин к Шрико очередной раз нагрянули злоумышленники. Об остальном догадаться несложно. Джаич заметил их и попытался задержать, но те оказались хитрее или сильнее. Тем более, у Джаича не было с собой оружия.
   - Если не считать скакалки.
   - Тоже мне, оружие!
   Я подошел к Малышке и вежливо попросил ее пересесть. Она молча подчинилась, все такая же, убитая горем. Я открыл сумку Джаича, извлек из-под груды "Партагаза" пистолет и потряс им в воздухе.
   - Вот это - оружие.
   - Но ведь он говорил, что в его руках скакалка - более мощное оружие, чем пистолет.
   - Говорил! Он много чего говорил! Только где он теперь? Тролль с неодобрением посмотрел на меня.
   - Не нужно бросаться в другую крайность и думать о партнере хуже, чем он есть. Все же Джаич достаточно осторожный и рассудительный человек. Не забывай, что за ним - школа КГБ, а это что-то да значит. Он бы не кинулся сломя голову задерживать преступников, не взвесив предварительно своих сил, - здесь нечто иное.
   - Что же?
   - Его выследили, схватили и уже затем забрались к Шрико. Вероятнее всего, на него напали, когда он направлялся к машине. Преступникам было известно, кого следует искать. А это означает, что один из антикварщиков, с которыми вы беседовали, связан с бандой. Или является участником этой банды.
   - Почему же в таком случае они до сих пор не добрались до меня?
   - Ну, тут могут быть разные объяснения. К примеру, они не предполагали, что ты скроешь от семьи Сосланд исчезновение Джаича. Этой акцией они рассчитывали запугать антикварщиков еще больше. Это, по всей вероятности, и являлось задумкой. Мол, вы дерзнули обратиться за помощью? Извольте видеть, что произошло. Ваш ландкснехт словно сквозь землю провалился, а мы - вот они родимые. Красим иконки как ни в чем не бывало.
   - М-да...
   - Можно объяснить и иначе.
   - Как?
   - Джаича они побаивались, а тебя и в грош не ставят.
   - Меня бы это, между прочим, вполне устроило.
   - Ни грамма самолюбия, - констатировал Тролль. - Ну да ладно. Как бы там ни было, этим можно воспользоваться. Среди тех, с кем вы беседовали в магазине, был по крайней мере наводчик. Из этого и следует исходить.
   - Кстати, Джаич тоже утверждал, что по наиболее вероятной версии основным действующим лицом является антикварщик.
   - Вот видишь. А дураком он ведь не был. Не был ведь?
   - Пожалуй, нет, - выдавил я из себя.
   - Могу прибавить к сказанному еще один довод: сигнализация. Насколько я понял, во всех магазинах она однотипная. И любой из антикварщиков имел возможность вдоволь с ней поюкспериментировать.
   - Но кто именно? - простонал я.
   - А вот над этим следует поразмыслить. Тащи сюда записи.
   Было видно, что Тролль находится в предвкушении чего-то архиприятного. Все-таки жаль, что он - фантом. В противном случае сплавил бы ему всю эту бредятину, и он бы еще спасибо сказал.
   Я раскрыл блокнот.
   - Первым номером выступает Октавиан Сидоров, - объявил я. - Наш с тобой соотечественник.
   - Кроме Малышки, у меня нет соотечественников, - отозвался Тролль. - Моя родина - это твое сознание.
   - О'кэй, - согласился я. - Итак, Октавиан Сидоров. Что мы знаем об Октавиане Сидорове?... Почти ни хрена не знаем. Впрочем, как и обо всех остальных. Дурацкая это затея.
   - И все же, - настаивал Тролль.
   Я подчинился. Всю свою ярость и энергию я уже выплеснул сегодня на бедного Горбанюка. Теперь из меня можно было веревки вить.
   - Ну, он сказал, что ничего не знает. И что это не его забота, а полиции. И что в ближайшее время он собирается сбежать куда-нибудь на Канарские острова, а там - хоть трава не расти.
   - Давно он здесь?
   - Девятнадцать лет. Приехал из Киева, откуда вывез приличный капиталец. И где, как видно, успел пограбить от души.
   - Ты знаешь, я думаю, что это не он, - сказал мне Тролль.
   - Почему?
   - Он ведь собирается на Канарские острова, а будь он наводчиком или, тем более, активным действующим лицом - на фига они ему нужны? Он здесь должен находиться.
   - В принципе, логично, - согласился я. - А вдруг он самый главный босс? Будет себе кейфовать на Канарских островах и отдавать распоряжения по радиотелефону.
   - Он похож на такого босса?
   - Внешне нет. А там - кто его знает.
   Тролль задумался.
   - Не вяжется, - наконец, сказал он. - Если в этом деле имеется самый главный босс, он и сейчас распоряжения отдает по радиотелефону.
   - Ну, если с Сидоровым мы покончили, то следующим идет Марк Немировский. Тоже наш, то бишь - мой, соотечественник. Сюда приехал из Израиля. По поводу своих ближайших планов темнит, однако именно ему принадлежит идея взбесившегося конкурента. Очевидно, это не он, иначе какой ему смысл наводить нас на правильное решение?
   - Чтобы такие валенки, как ты, тут же исключили его из числа подозреваемых. Идея ведь не бог весть какая. Мы бы и без него как-нибудь допетрили.
   - Еще он сказал, что догадывается, кто бы это мог быть, но с нами поделиться пока не может, поскольку у него нет конкретных доказательств.
   - Так и сказал: "пока"?
   - Да.
   - Точно?
   Я еще раз пробежал глазами записи.
   - Совершенно точно.
   - В таком случае шансы, что это - он, существенно падают. Тем более, что со своими планами на будущее он темнил, а преступник бы рассказал охотно и с мельчайшими подробностями. Можно даже надеяться, что именно Немировский поможет нам вычислить преступников. Если к тому времени мы сами не управимся.
   - Номер три - Артур Ризе, - продолжал я. - В Берлине владеет тремя магазинами. Говорит, что собирается работать дальше как ни в чем не бывало. Дескать, он - фаталист. Если ему что-то написано на роду, то это и произойдет, как ни выкручивайся. И еще у него есть цветная наколка на руке. Будто у уголовника.
   - А что на наколке?
   - Если я правильно понял, Мадонна с младенцем. Конечно, возможны и другие варианты. К примеру, его супруга с сыном.
   - Это не он, - решил Тролль.
   - Ты хочешь сказать, что если у человека на руке - наколка Мадонны с младенцем, то он не может быть преступником?
   - Отнюдь. Просто будь у него рыльце в пушку, он бы демонстрировал страх. А он заявил, что планирует и дальше вести себя, как ни в чем не бывало, и что ему наплевать.
   - Что ж, с точки зрения психологии весьма логично. Круг подозреваемых катастрофически сужается. Четвертым у нас - Отто Горовиц. Он из Гамбурга, к тому же большой фантазер. Считает, что в магазины проникает невидимка. Никто его, мол, не видел, и аппаратура ни разу не смогла зафиксировать.
   - Это он серьезно?
   - Похоже.
   - Тогда он просто ненормальный! Кочечно, если не издевался над вами. Такой бы моментально засыпался, прими он в чем-либо участие.
   - Трудно сказать. Возможно, как раз таких типов тяжелее всего изловить. Тем более, что с этими невидимками он мог и действительно ваньку валять.
   - М-да, темная лошадка...
   - Вот-вот! - воскликнул я. - Шрико так про него и сказал: "Темная лошадка".
   Я начал проникаться все большим доверием к фантому.
   - А какова его реакция на происходящее? Его ближайшие планы? - поинтересовался Тролль.
   - На этот счет не было сказано ничего определенного. Мол, еще не решил.
   - Не нравится мне этот Горовиц.
   - Значит, имеем подозреваемого номер один?
   - Можно считать, что так.
   - Наконец-то! Следующими идут два приятеля: Вилли Гройпнер и Карлхайнц Бреме. Тоже, нужно отметить, фантазеры те еще. Лепили горбатого по поводу какой-то культурно-криминальной гуппы "Фокстрот" и некого преступника по прозвищу Дервиш. Он же - Шаман. Он же - Колдун. Якобы получили эту информацию из конфиденциального источника в Париже.
   - Значит, у них есть связи с Парижем?
   - Выходит, что есть.
   - Не нравятся мне эти приятели.
   Тролль встал на голову.
   - Немедленно прекрати! - потребовал я.
   - А, может, мне так лучше думается? - Тролль наморщил лобик. - Нельзя исключать, что культурно-криминальная группа "Фокстрот" - это они и есть. Причем, кличка одного - Дервиш, другого - Шаман, а третьего их напарника, которого мы пока еще не знаем, - Колдун. Что скажешь?
   - У тебя с фантазией дело обстоит не хуже, чем у Отто Горовица. Не удивлюсь, если Колдуном в итоге окажешься ты.
   - Ха-ха-ха!
   - Не расслабляйся!
   - Хорошо.
   - Записываем и их в подозреваемые?
   - А что они собираются делать в ближайшее время?
   - Спрятаться как можно надежнее. Куда именно естественно, не уточняли.
   - Записываем.
   - Правда, Шрико охарактеризовал их, как наиболее приятных людей из всех берлинских антикварщиков.
   - Тем более записываем.
   - Дальше идет Анатолий Косых. Приперся со своей женой-красавицей, сексуальным чудовищем. Этому чудовищу, видите ли, страшно остаться одному, если супруга ее ненароком укокошат. Тот, правда, справедливо возражал, что со своими физическими данными она не пропадет. И я охотно к нему присоединяюсь... - Я посмотрел на Малышку и замолчал. - Вообще, этот Косых явно не тот, кого мы ищем. Во-первых, он пьет, во-вторых, у него на уме только его жена. Ну а в третьих, и это - самое главное, когда он говорил, что в случае его гибели она не пропадет, я видел, что он и впрямь допускает такую возможность. Причем, именно в том контексте, о котором идет речь.
   - А, может быть, он просто хороший актер?
   - Конечно, теоретически все возможно. Возможно даже в нем пропадает Де Ниро или Аль Пачино. Но с учетом того уровня допущений, с которым вынуждены в настоящий момент работать мы, это предположение отпадает. Иначе нам придется подозревать всех подряд, и круг замкнется. Тогда уж лучше сидеть и ждать, пока преступники не перехлопают всех антикварщиков, кроме последнего, и станет ясно, что это именно он и есть.
   - Между прочим, хорошая идея, - заметил Тролль. Единственный ее недостаток заключается в том, что, придерживаясь подобной тактитки, мы не выполним своих обязательств по отношению к клиенту. Я предлагаю договориться о следующем: в принципе, мы подозреваем, разумеется, всех. Но с разной степенью вероятности. И отрабатываем версии с оглядкой именно на этот коюффициент.
   Я согласился. Обсуждение остальных действующих лиц происходило в том же духе и закончилось со следующим результатом: наибольший коюффициент - у Отто Горовица. Второе и третье места поделили Гройпнер с Бреме. Далее с большим отрывом следовала Барбара Штилике, как человек, недавно переехавший сюда из Парижа. Потом плотной группой шли все остальные. Причем, наряду с прочими в эту группу был включен и Шрико.
   - А что, - сказал Тролль. - Ведь это не он обратился к нам, а его мамаша, которая, разумеется, ни о чем не подозревает. Когда Шрико стало известно о ее поступке, то поначалу он рассвирепел, а потом понял, что это неплохая возможность отвести от себя подозрение.
   Очень весело! Веселее не бывает!! Подозреваются все!!!
   - И как теперь мы можем использовать эту стряпню? поинтересовался я.
   - То есть? - не понял Тролль. - С завтрашнего же дня ты начинаешь плотную слежку за Отто Горовицем.
   - А если это не он?
   - Если это не он, то через несколько дней переключишься на Бреме с Гройпнером.
   - Ну, эдак Джаичу точно каюк прийдет. Даже если сейчас он еще жив.
   - К сожалению, больше мы ничего не можем сделать.
   Тут я вспомнил, что уже восемь часов не ел, и отправился на кухню, где без особого аппетита сжевал еще один кусок пиццы. Неожиданно мне так захотелось посидеть в "Блудном сыне", что на глазах даже слезы выступили.
   Появилась Малышка.
   - Ты очень плохо питаешься, - буркнула она.
   - Смешно заботиться о пищеварении, когда из тебя все время норовят кишки выпустить.
   - Мой бедный мальчик.
   - Послушай, Малышка, давай договоримся: мулатки не в счет.
   - Я никогда не была расисткой.
   - Я тоже. Но все-таки мулатки не в счет. О'кэй?
   С этими словами я пошел в чуланчик и улегся спать, предварительно положив "Макарова" под подушку.
   Утром меня разбудил звонок Горбанюка.
   - Третий готов, - сообщил он.
   - Отто Горовиц? - поинтересовался я, осененный внезапной догадкой.
   - Значит, тебе уже все известно?
   - Нет, просто когда судьба начинает испытывать меня, она теряет всякое чувство меры.
   - Машина в порядке?
   - В порядке, в порядке...
   Я положил трубку. Все наши вчерашние рассуждения - коту под хвост!
   - Основного нашего подозреваемого шлепнули, - сообщил я Троллю.
   - Тем лучше, - невозмутимо отозвался тот. - Они сюкономили нам несколько дней работы. Теперь ты сразу же сможешь переключиться на Гройпнера и Бреме.
   Я извлек из-под подушки пистолет и потряс им в воздухе..
   - Горовиц, Гройпнер - все это химеры. Вообще еще неизвестно, выследил ли кто-нибудь Джаича или он сам неудачно попытался кого-то задержать. Единственная конкретная информация, которой мы располагаем, это пистолет прапорщика Никодимова. Этим и нужно заняться.
   Я погулял с Саймоном, затем съездил на "Сюксише" штрассе к "голым пистолетам". С утра у них было прибрано. На полу - ни единой мятой банки. Но портативные компьютеры уже находились в состоянии боевой готовности. Я вспомнил, как Лили чуть ли не насильно пыталась заставить меня написать лучше любого из них, и горько усмехнулся. Когда одного бывшего фронтовика спросили: "Вы умеете писать тушью?", он отрицательно покачал головой: "Я умею писать кровью".
   "Голые пистолеты" в принципе одобрили мой план действий, хотя одобрять или не одобрять не входило в их компетенцию. Их делом было фиксировать происходящее, преломляя его через призму собственного сознания. Я выпил у них две чашки черного кофе и разжился географическим атласом бывших восточно-германских земель.
   И все же прежде, чем ехать в Вюнсдорф, я попытался разыскать Павлинову. Где она жила мне не было известно. Но у меня в блокноте имелся адрес магазина, принадлежащего Жопесу, и я отправился туда.
   Лучше бы я этого не делал. Я-то надеялся, что в Павлиновой заговорит жалость к своему бывшему соратнику или что ее начальство проявит живой и непосредственный интерес к повороту событий. И что они активно вмешаются, борясь за его жизнь. Конечно, то, что он рассказал мне о подлинной роли Павлиновой, могло в какой-то степени дискредетировать его в глазах бывших коллег. Но я посчитал, что лучше живой дискредетированный капитан Болин, чем недискредетированный мертвый. Может быть, какая-либо из пружин, на которые я расчитывал, и сработала бы в итоге, доведись мне поговорить непосредственно с Павлиновой. Но это как раз у меня и не получилось.
   Во-первых, Жопес не сразу меня узнал. Пришлось минут пять простоять, задрав к объективу видеокамеры голову (у него была точно такая же система, как и у Шрико) и вести переговоры через домофон. Наконец, замок щелкнул, и я попал внутрь.
   - Ну, как продвигается расследование? - поинтересовался Жопес.
   Было видно, что он здорово напуган убийством Отто Горовица.
   - Все идет по плану, - успокоил я его.
   - Игра пошла, как говорится, не на жизнь, а на смерть?
   - Да уж... Г-м... Мне нужно срочно переговорить с госпожой Павлиновой. С глазу на глаз...
   Не добавь я этого "с глазу на глаз", может еще все и обошлось бы. И не заревел бы он как буйвол. И не покраснел бы как помидор.
   - Ах, вот оно что!!! - благим матом ревел он. - Теперь этому захотелось поговорить с ней с глазу на глаз! Что, тому понравилось?! Тут людей убивают, а им лишь бы... Типичные советские менты! А если вместо "с глазу на глаз" просто в глаз? Устраивает?
   - Мне нужно поговорить с ней по делу, - произнес я, тем самым внеся весомый вклад в повсеместное торжество глупости на земле.
   - Наедине?
   - Да, наедине.
   - Пошел вон отсюда, ментяра поганый! Она здесь вообще ни при чем! Понял?! Обратитесь к жене Косых. Там вы получите куда более конфиденциальную информацию.
   Сопровождаемый этим любопытным напутствием, я выскочил из дома. Рядом с лавкой Жопеса находился продовольственный магазин, что оказалось весьма кстати. Я накупил там печенья и "Фанты" в дорогу и отправился в Вюнсдорф.
   Поскольку о Никодимове и Гунько мне ровным счетом ничего не было известно, за исключением того, что по званию оба прапорщики и что их часть находится в Вюнсдорфе, нужно было разработать какой-либо приемлемый план действий. Так что мне было чем заняться в пути. Однако голову ничего конструктивного так и не посетило.
   По прибытии на место к тому же выяснилось, что попасть на территорию жилого городка не так уж просто. Он был обнесен довольно высоким забором, а на каждой из проходных дежурили капюпюшники5, дотошно проверяя у входящих документы. Неподалеку располагался вокзал. Я натолкнулся там на буфет, где приобрел бутылку пятизвездочной "Метаксы". Потом принялся кружить вдоль запретной территории, ища выход из положения (или вход в расположение - как угодно).
   Наконец-то мне повезло. С внешней стороны забора находился небольшой деревянный магазинчик, в котором торговали радиоаппаратурой и фототехникой. Я заметил, как двое подростков, зайдя с тыльной стороны магазинчика, не мудрствуя лукаво, подпрыгнули, сделали выход силой и перемахнули через забор. Вскорости их примеру последовали трое мужчин.
   Я еще немного поозирался, вышел на исходную позицию, взял ручку портфеля в зубы и тоже сделал прыжок. Не могу сказать, чтобы у меня получилось так же ловко, как у остальных. Я даже испачкал рубашку. Но на заветную территорию все же приземлился.
   Оглядевшись, я быстрым шагом направился к ближайшей пешеходной дорожке, откуда выбрался уже на просторную улицу и двинулся в сторону, противоположную КПП.
   Подтвердились самые худшие из моих опасений. Жилой городок в Вюнсдорфе представлял собой настоящий город с магазинами, кинотеатрами и даже общественным транспортом. Говорили здесь, правда, по-русски, что было приятно. Но кого и каким образом я должен был здесь разыскать?
   Я остановился возле большого продовольственного магазина и принялся надоедать прохожим.
   - Где я могу найти прапорщика Никодимова?
   Наверное, я напоминал нищего на паперти, который вместо милостыни выпрашивает Б-г его знает что. Никто не хотел подать. Все пожимали плечами и говорили, что понятия не имеют.
   Наконец подвернулся один молодой лейтенантик, который с интересом уставился на меня.
   - Никодимов и Гунько? - переспросил он.
   - Какой Гунько? - притворился я. - Причем здесь Гунько? Не знаю я ни о каком Гунько.
   - Ну да, Никодимов и Гунько, - покачал головой лейтенантик. - Так их давно уже здесь нет. Не повезло тебе.
   - Как, давно?! - ахнул я.
   И получилось у меня достаточно натурально. С перепугу, наверное.
   - Ну, не то, чтобы очень давно, но уж порядком, поправился лейтенантик. - А что, тебе переночевать негде?
   - Да нет, тут другое дело. Мне одну вещицу нужно передать... Его подруга просила... А, может, кто из его друзей остался?
   - Какая подруга? - заинтересовался лейтенант. - У него, вроде, жена была.
   - То-то и оно. Была жена, а есть еще и подруга. Понимаешь?...
   Лейтенант усмехнулся.
   - А какую вещь? - поинтересовался он.
   - Сам не знаю, пакет запечатан... Говно, наверное, какое-нибудь... Но обязательно просила передать.
   Лейтенантик задумался, потом развел руками.
   - Вряд ли кто-либо из наших сейчас имеет с ним контакт. Слинял он отсюда, понимаешь? Попробуй обратиться к прапорщику Белецкому, но не думаю...
   - А где его найти?
   Лейтенант объяснил на пальцах, поскольку улицы в городке не имели названий. Существовали лишь номера домов.
   Я пошел в указанном направлении, и меня ни на минуту не покидало ощущение нереальности происходящего. Вокруг были русские лица и русский говор, но одежду люди носили качественную, магазины ломились от товаров с ценами, доступными практически каждому, а на лицах у большинства играли улыбки. Город-солнце! Ну, прямо-таки, сон наяву!
   Прапорщика Белецкого я застал за просмотром видеокассеты. Какие-то бравые ребята крошили друг другу черепа, а прапорщик Белецкий, не отрываясь от экрана, жрал картофельные хлопья и запивал их пивом. В просмотре принимала участие и симпатичная девочка лет одиннадцати, которая тоже ела хлопья, только запивала яблочным соком.
   - Меня послала Нина, - объявил я, - подружка Никодимова. У меня для него гостинец.
   - Что за Нина? - Белецкий почесал затылок. Разговаривая со мной, он пытался не потерять нить происходящего на экране.
   - Переводчица из Берлина. Она сказала, что вы - его лучший друг, и дала мне ваш адрес.
   - Ах, Нина! - воскликнул Белецкий и замолчал. Было видно, что он усиленно роется в памяти. - А что, собственно...
   Он вопросительно посмотрел на меня.
   - Она просила передать ему одну вещь.
   Тут из телевизора послышались вопли и автоматная стрельба, и Белецкий, видимо, отчаявшись успешно сочетать разговор с просмотром видеокассеты, поспешно остановил с помощью пульта дистанционного управления магнитофон.
   - Ну папа! - тут же возмущенно воскликнула девочка.
   - Пять минут перекур, - отозвался тот.
   Девочка раздраженно поджала губы и уставилась в угол.
   - Как я могу передать ему вещь, если... эта вота... понятия не имею, где он сейчас находится?
   - Жаль. А она надеялась, что хоть вы-то знаете. Я ее дальний родственник. Она втрескалась в него по уши.
   - В этого урода?
   - Ну, не знаю. Сам я его никогда не видел...
   - Да нет, внешне - он ничего. А морально - самый что ни на есть урод.
   Белецкий выдвинул одну из полок серванта, порылся в содержимом и протянул мне фотографию, на которой сам он и еще двое мужиков наливались водкой на природе. Все трое были в гимнастерках и трусах.