Я схватил валяющийся на земле меч – и тут же обнаружил, что он выщерблен и согнут. Второй, подвернувшийся под руку, оказался сломанным. Чтоб ему пусто было, этому Дворкину! Видите ли, к нему в рабочий кабинет нельзя входить с оружием! Будь при мне мой собственный меч, у меня еще оставался бы шанс спастись.
Дождь продолжал лить, а темнота сгущалась прямо на глазах. У меня не было возможности ползать среди трупов и выискивать годное в дело оружие. Адские твари приближаются. Мне нужно отыскать укрытие, и поскорее. В нынешнем своем состоянии я не продержусь и двух минут.
И я пустился бежать в сторону Кингстауна. Может, он еще не пал? Может, остатки королевской армии еще удерживают город? Я знал, что надежды эти призрачны, но ничего другого мне не оставалось. В самом крайнем случае там может отыскаться местечко, где я смогу спрятаться до утра.
ГЛАВА 13
ГЛАВА 14
Дождь продолжал лить, а темнота сгущалась прямо на глазах. У меня не было возможности ползать среди трупов и выискивать годное в дело оружие. Адские твари приближаются. Мне нужно отыскать укрытие, и поскорее. В нынешнем своем состоянии я не продержусь и двух минут.
И я пустился бежать в сторону Кингстауна. Может, он еще не пал? Может, остатки королевской армии еще удерживают город? Я знал, что надежды эти призрачны, но ничего другого мне не оставалось. В самом крайнем случае там может отыскаться местечко, где я смогу спрятаться до утра.
ГЛАВА 13
На месте Кингстауна остались лишь обгоревшие руины.
Когда я добрался до вершины холма, с которого открывался вид на город, молнии уже сверкали над головой, но в их свете не видно было ничего, кроме груд битого камня. Не уцелело ни одного дома. Лишь печные трубы возвышались над развалинами, придавая городу сходство с кладбищем. Нет, здесь мне не найти помощи…
«Оберон…»
Мне показалось, будто меня кто-то зовет. Я удивленно огляделся по сторонам.
– Кто здесь?
«Я, Эйбер. Думай обо мне. Постарайся мысленно дотянуться до меня».
Я представил себе Эйбера. Когда я сосредоточился, передо мной возникло его изображение; оно задрожало, а потом вдруг сделалось четким.
– Так это ты! – выдохнул я. Может, мои дела не настолько и плохи.
«Да. Папа сказал, что он… каким-то образом потерял тебя. Я и подумал: почему бы не воспользоваться твоей картой? Где ты сейчас? Что случилось?»
– Я замерз, промок и очень устал. Ты можешь забрать меня домой?
«Конечно», – после секундного колебания отозвался Эйбер.
Он протянул мне руку, и я последовал его примеру. Наши пальцы соприкоснулись. Эйбер крепко ухватил меня за запястье и дернул к себе. Я сделал шаг… и очутился в комнате, увешанной гобеленами, изображавшими танцовщиц, жонглеров и сцены какого-то празднества. С потолка свисала масляная лампа, источая теплый желтый свет. Стойка для мечей, заваленный бумагами письменный стол, кровать с балдахином да пара простых деревянных стульев – вот и вся мебель.
Я оглянулся. Но теперь у меня за спиной была лишь стена со множеством полок, заставленных книгами, свитками, раковинами, камнями и всякой всячиной, что, похоже, накапливалась здесь годами. Илериум, Кингстаун и адские твари исчезли.
– Где?.. – начал было я.
– У меня в спальне.
Лишь теперь я позволил себе расслабиться. Я снова в Джунипере. В безопасности. От пережитого нервного напряжения меня трясло. Я никогда еще не чувствовал себя настолько беспомощным.
Но мне все-таки удалось спастись.
– Ты похож на утонувшую крысу! – со смешком заметил Эйбер.
Я оглядел себя. Промокшая одежда прилипла к телу. Брюки и сапоги были забрызганы грязью и древесным соком. Вода текла струйками по лицу и капала с волос и подбородка.
– Я и чувствую себя этой самой крысой, – сообщил ему я. – Извини, что развел тут у тебя грязь.
Я осторожно приподнял сперва одну ногу, затем другую. Сапоги оставляли на полу грязные бурые пятна. Натекшая с меня вода начала собираться в лужицу.
– А, пустяки.
– Но твои ковры…
Ковры тут, кстати, стоили небольшое состояние.
Эйбер пожал плечами.
– Да ну, мелочи. Их можно будет почистить. Или заменить. Ты вернулся в целости и сохранности – и это главное. Да ты присаживайся! А то у тебя такой вид, будто ты сейчас рухнешь.
– Спасибо. – Я сделал пару шагов и тяжело опустился на свободный стул. Моя одежда издала неприятный хлюпающий звук. Вода с волос текла в глаза. Больше всего на свете мне сейчас хотелось отыскать теплое сухое местечко, забиться туда и не высовываться хотя бы с месяц. – Пожалуй, у меня никогда еще не было такой паршивой ночки.
– Что это ты приволок? – поинтересовался Эйбер.
– Чего? – не понял я, Но, опустив взгляд, я обнаружил, что по-прежнему сжимаю в руке жердь… ту самую, на которую была насажена голова короля Эльнара. Я разжал пальцы, и жердь упала на пол. Мне очень хотелось, чтобы она куда-нибудь делась и никогда больше не попадалась мне на глаза.
Эта штуковина явно была то ли проклята, то ли заколдована – то ли и то, и другое вместе.
– Я собирался ей отмахиваться, если придется, – объяснил я несколько виноватым тоном. – За мной охотились адские твари.
У Эйбера округлились глаза.
– Адские твари?! Да где ты был?
– Дома… в той Тени, откуда я родом… в Илериуме.
– А как ты туда попал?
– Отец что-то сделал. Ему пришла в голову какая-то идея, как помочь мне овладеть Логрусом, и он попытался поставить эксперимент.
Глубоко вздохнув, я стянул сапоги. В каждом плескалось по полдюйма воды. Поколебавшись мгновение, я поставил их рядом со стулом.
– Ну? – нетерпеливо спросил Эйбер. – Получилось?
– Не думаю. Сперва у меня заболела голова, а потом я вдруг неведомо как вновь очутился в Илериуме – ну, в том месте, где я вырос. И обнаружил, что король Эльнар убит и все его войско перебито. А город адские твари сожгли. Похоже, не выжил никто. И они продолжали сидеть там и поджидать меня. Если бы не ты…
– Мне очень жаль… – сочувственно произнес Эйбер.
– Что уж тут поделаешь… – сумрачно откликнулся я. Похоже, я в последний момент ускользнул от уготованной мне судьбы. Отец и вправду спас меня. – Если б я остался, чтобы драться с адскими тварями, я бы тоже уже превратился в покойника.
– Ты, похоже, не только промок, но еще и промерз, – заметил Эйбер. – Может, бренди?
– С удовольствием! – отозвался я, убирая мокрые волосы с лица.
На письменном столе стояла бутылка и стакан. Эйбер налил мне щедрую порцию, и я осушил стакан одним глотком. Эйбер налил еще. Теперь я уже пил медленно, по глоточку.
Я встал со стула и подошел к камину. Уложенные вечером дрова уже прогорели, и остались лишь рдеющие угли, но от них все еще тянуло теплом. До чего же приятно было стоять вот так и греться, словно кот на солнышке!
Эйбер подложил в камин еще пару полешек и разворошил угли кочергой. Заплясали язычки пламени, и поленья занялись. В комнате сразу стало теплее, но я так и остался стоять у камина, поворачиваясь к огню то одним, то другим боком.
– А как ты меня сюда перетащил? – спросил я у Эйбера. – При помощи Логруса?
– Да.
Эйбер подошел к письменному столу, взял лежащую там карту и показал мне. На ней был изображен я сам. Я держал в руках подсвечник и вглядывался куда-то во тьму.
– Именно так я себя сейчас и чувствую, – с невеселым смешком сознался я. – Заблудившимся в темноте. Или, может, найденным, – но все равно в темноте.
Я хотел было взглянуть на карту поближе, но Эйбер сказал:
– Извини, она еще не высохла, – и отнес ее обратно на стол.
Я глотнул еще бренди и с удовольствием почувствовал, как приятное тепло разливается по желудку. Может, в этом и вправду есть кое-какая польза – быть членом такой сумасшедшей семейки. Когда тебя в последнее мгновение спасает брат, с которым ты лишь вчера впервые встретился… да, любой бард с легкостью состряпал бы из этой истории героическую песнь.
Нахмурившись, я вспомнил короля Эльнара и моих погибших товарищей, и их заколдованные головы, которые я колошматил, пока не превратил в бесформенную массу. Эх, если бы у этой истории был счастливый конец…
Эйбер тем временем взял с кровати одеяло и вручил его мне.
– Сними-ка ты эти мокрые тряпки да вытрись как следует, – распорядился он. – А я принесу тебе еще что-нибудь из одежды Мэттьюса. А когда переоденешься, я тебя сразу отведу к отцу. А то он жутко беспокоится.
– Спасибо! – от души поблагодарил его я.
Вскорости Эйбер вернулся со штанами, рубашкой, нижним бельем – и моим слугой. Судя по заспанному виду Горация, Эйбер вытащил его из постели.
Соединенными усилиями они довольно быстро переодели меня и привели в порядок. Сам я сделался довольно вялым; после всего пережитого – и хорошей порции бренди – тело мое словно налилось свинцом, а голова принялась раскалываться. Мне сейчас хотелось лишь одного: забраться в постель и не вылезать оттуда пару дней.
У Эйбера нашлись запасные сапоги, но они оказались мне малы. Гораций куда-то сбегал и принес пару побольше. Я не стал спрашивать, где он их раздобыл, но, подозреваю, он их спер у кого-то из моих братьев. Впрочем, на это мне было начхать.
– Ну вот, готово, – сказал Эйбер, оглядев меня с ног до головы. – Только постарайся не свалиться по дороге.
– Мне уже лучше, – солгал я.
– Значит, это все бренди. Выглядишь ты кошмарно.
– Возможно.
Я глубоко вздохнул и повернулся к двери. Меня слегка пошатывало. «Пора нанести визит отцу, – подумал я. – Откладывать больше нельзя». Кажется, я сказал об этом вслух.
– Хочешь, я пойду с тобой? – спросил вдруг Эйбер, взяв меня под локоть.
– Не стоит, – сказал я. – Он все равно захочет поговорить со мной наедине. Нам есть что обсудить.
– Ты прав. Меня он никогда к себе не вызывает. Но все-таки… – Эйбер заколебался.
– Я знаю дорогу, – заявил я с уверенностью, которой на самом деле вовсе не испытывал.
– Точно?
– Да.
– Ну, тогда желаю удачи. – Эйбер взглянул на Горация и велел: – Иди с ним. Просто на всякий случай.
– Слушаюсь, лорд, – отозвался Гораций. Он подошел поближе, и я слегка оперся на его плечо.
– Спасибо тебе за все, – сказал я Эйберу.
– Ты даже не знаешь, до чего же ты везучий!
– Еще как знаю! – усмехнулся я.
– Ладно, выметайся отсюда. Отец ждет.
Гораций помог мне выйти в коридор. Там я набрал в грудь побольше воздуха и заставил себя выпрямиться. Уж спуститься по лестнице самостоятельно я как-нибудь сумею. Не хватало еще, чтобы слуги видели, как я хромаю на обе ноги и опираюсь на мальчишку – слухи мгновенно разлетятся по всему Джуниперу.
Благодаря указаниям Горация, я быстро нашел путь в путанице коридоров, миновал стражников и очутился у кабинета Дворкина.
Стучать я не стал – просто распахнул дверь и вошел. Дворкин сидел за одним из столов и возился с четырехруким скелетом. Завидев меня, он вскочил.
– Что произошло? Где ты был? Ты… ты просто исчез!
Я пошатнулся, и Гораций тут же метнулся ко мне. Я снова оперся на него, и он помог мне сесть.
– Ты свободен, – сказал я.
– Да, лорд, – отозвался паренек, поклонился и поспешно удалился.
Я рассказал отцу обо всем, что со мной произошло: о том, как я вдруг очутился на равнине к северу от Кингстауна, превратившейся в место побоища, о головах короля Эльнара и его лейтенантов, о том, как они меня выдали, о том, как я убегал от адских тварей и как обнаружил, что город сожжен.
– А потом меня спас Эйбер, – сказал я. – Он нарисовал мою карту, дотянулся до меня и вытащил оттуда.
– Значит, оно работает, – с благоговейным страхом произнес Дворкин. – Камень действительно содержит точную копию твоего узора. И теперь ты настроен на него, а он – на тебя.
– Не понимаю. Дворкин мягко улыбнулся.
– Ты добрался в Илериум самостоятельно, воспользовавшись собственным узором. Теперь ты тоже можешь повелевать Тенями.
– Так оно вправду работает? – ошеломленно переспросил я.
– Да!
– Как Логрус!
– Да!
Я облегченно вздохнул.
– Хорошо…
– В Логрусе заключена сама природа Хаоса, – сказал Дворкин. – Это изначальная сила, исполненная жизни. Она воплощается в каждом лорде Хаоса, от короля Утора до любого младенца, в котором течет та же кровь.
– И в тебе тоже, – сказал я. – И во всех, в ком течет твоя кровь… кроме меня.
– Верно.
– Но почему – кроме меня?
– О, теперь я знаю ответ на этот вопрос, – рассмеявшись, отозвался Дворкин. – Но нам придется отложить его до другого раза. Пойдем – я тут поставил в одной из комнат кровать, на тот случай, если придется засиживаться допоздна. Ложись и спи. Завтра тебе уже будет лучше.
У меня по-прежнему было множество вопросов к Дворкину. Как я перенес себя в Илериум без карты? Нужен ли мне этот рубин, чтобы творить магию? Действительно ли он сможет перенести меня в любую Тень, какую только я сумею вообразить, даже если я никогда там не бывал? Но у меня не было сил спорить с отцом. Я поднялся со стула, прошел следом за Дворкином через несколько комнат, точно так же заставленных и заваленных всяким магическим барахлом – но здесь я прежде не бывал, – и в конце концов передо мной очутилась придвинутая к стене небольшая кровать. Поверх покрывала валялись два мумифицированных льва, но Дворкин просто сбросил их на пол и приглашающим жестом откинул одеяло.
– Укладывайся, мальчик мой.
И я улегся, даже не потрудившись раздеться.
Заснул я быстро, и мне снились огненный путь в обрамлении рубинового сияния, говорящие головы и Дворкин: он нависал надо мной, гнусно хихикал и дергал за веревочки, словно безумный кукловод.
Когда я добрался до вершины холма, с которого открывался вид на город, молнии уже сверкали над головой, но в их свете не видно было ничего, кроме груд битого камня. Не уцелело ни одного дома. Лишь печные трубы возвышались над развалинами, придавая городу сходство с кладбищем. Нет, здесь мне не найти помощи…
«Оберон…»
Мне показалось, будто меня кто-то зовет. Я удивленно огляделся по сторонам.
– Кто здесь?
«Я, Эйбер. Думай обо мне. Постарайся мысленно дотянуться до меня».
Я представил себе Эйбера. Когда я сосредоточился, передо мной возникло его изображение; оно задрожало, а потом вдруг сделалось четким.
– Так это ты! – выдохнул я. Может, мои дела не настолько и плохи.
«Да. Папа сказал, что он… каким-то образом потерял тебя. Я и подумал: почему бы не воспользоваться твоей картой? Где ты сейчас? Что случилось?»
– Я замерз, промок и очень устал. Ты можешь забрать меня домой?
«Конечно», – после секундного колебания отозвался Эйбер.
Он протянул мне руку, и я последовал его примеру. Наши пальцы соприкоснулись. Эйбер крепко ухватил меня за запястье и дернул к себе. Я сделал шаг… и очутился в комнате, увешанной гобеленами, изображавшими танцовщиц, жонглеров и сцены какого-то празднества. С потолка свисала масляная лампа, источая теплый желтый свет. Стойка для мечей, заваленный бумагами письменный стол, кровать с балдахином да пара простых деревянных стульев – вот и вся мебель.
Я оглянулся. Но теперь у меня за спиной была лишь стена со множеством полок, заставленных книгами, свитками, раковинами, камнями и всякой всячиной, что, похоже, накапливалась здесь годами. Илериум, Кингстаун и адские твари исчезли.
– Где?.. – начал было я.
– У меня в спальне.
Лишь теперь я позволил себе расслабиться. Я снова в Джунипере. В безопасности. От пережитого нервного напряжения меня трясло. Я никогда еще не чувствовал себя настолько беспомощным.
Но мне все-таки удалось спастись.
– Ты похож на утонувшую крысу! – со смешком заметил Эйбер.
Я оглядел себя. Промокшая одежда прилипла к телу. Брюки и сапоги были забрызганы грязью и древесным соком. Вода текла струйками по лицу и капала с волос и подбородка.
– Я и чувствую себя этой самой крысой, – сообщил ему я. – Извини, что развел тут у тебя грязь.
Я осторожно приподнял сперва одну ногу, затем другую. Сапоги оставляли на полу грязные бурые пятна. Натекшая с меня вода начала собираться в лужицу.
– А, пустяки.
– Но твои ковры…
Ковры тут, кстати, стоили небольшое состояние.
Эйбер пожал плечами.
– Да ну, мелочи. Их можно будет почистить. Или заменить. Ты вернулся в целости и сохранности – и это главное. Да ты присаживайся! А то у тебя такой вид, будто ты сейчас рухнешь.
– Спасибо. – Я сделал пару шагов и тяжело опустился на свободный стул. Моя одежда издала неприятный хлюпающий звук. Вода с волос текла в глаза. Больше всего на свете мне сейчас хотелось отыскать теплое сухое местечко, забиться туда и не высовываться хотя бы с месяц. – Пожалуй, у меня никогда еще не было такой паршивой ночки.
– Что это ты приволок? – поинтересовался Эйбер.
– Чего? – не понял я, Но, опустив взгляд, я обнаружил, что по-прежнему сжимаю в руке жердь… ту самую, на которую была насажена голова короля Эльнара. Я разжал пальцы, и жердь упала на пол. Мне очень хотелось, чтобы она куда-нибудь делась и никогда больше не попадалась мне на глаза.
Эта штуковина явно была то ли проклята, то ли заколдована – то ли и то, и другое вместе.
– Я собирался ей отмахиваться, если придется, – объяснил я несколько виноватым тоном. – За мной охотились адские твари.
У Эйбера округлились глаза.
– Адские твари?! Да где ты был?
– Дома… в той Тени, откуда я родом… в Илериуме.
– А как ты туда попал?
– Отец что-то сделал. Ему пришла в голову какая-то идея, как помочь мне овладеть Логрусом, и он попытался поставить эксперимент.
Глубоко вздохнув, я стянул сапоги. В каждом плескалось по полдюйма воды. Поколебавшись мгновение, я поставил их рядом со стулом.
– Ну? – нетерпеливо спросил Эйбер. – Получилось?
– Не думаю. Сперва у меня заболела голова, а потом я вдруг неведомо как вновь очутился в Илериуме – ну, в том месте, где я вырос. И обнаружил, что король Эльнар убит и все его войско перебито. А город адские твари сожгли. Похоже, не выжил никто. И они продолжали сидеть там и поджидать меня. Если бы не ты…
– Мне очень жаль… – сочувственно произнес Эйбер.
– Что уж тут поделаешь… – сумрачно откликнулся я. Похоже, я в последний момент ускользнул от уготованной мне судьбы. Отец и вправду спас меня. – Если б я остался, чтобы драться с адскими тварями, я бы тоже уже превратился в покойника.
– Ты, похоже, не только промок, но еще и промерз, – заметил Эйбер. – Может, бренди?
– С удовольствием! – отозвался я, убирая мокрые волосы с лица.
На письменном столе стояла бутылка и стакан. Эйбер налил мне щедрую порцию, и я осушил стакан одним глотком. Эйбер налил еще. Теперь я уже пил медленно, по глоточку.
Я встал со стула и подошел к камину. Уложенные вечером дрова уже прогорели, и остались лишь рдеющие угли, но от них все еще тянуло теплом. До чего же приятно было стоять вот так и греться, словно кот на солнышке!
Эйбер подложил в камин еще пару полешек и разворошил угли кочергой. Заплясали язычки пламени, и поленья занялись. В комнате сразу стало теплее, но я так и остался стоять у камина, поворачиваясь к огню то одним, то другим боком.
– А как ты меня сюда перетащил? – спросил я у Эйбера. – При помощи Логруса?
– Да.
Эйбер подошел к письменному столу, взял лежащую там карту и показал мне. На ней был изображен я сам. Я держал в руках подсвечник и вглядывался куда-то во тьму.
– Именно так я себя сейчас и чувствую, – с невеселым смешком сознался я. – Заблудившимся в темноте. Или, может, найденным, – но все равно в темноте.
Я хотел было взглянуть на карту поближе, но Эйбер сказал:
– Извини, она еще не высохла, – и отнес ее обратно на стол.
Я глотнул еще бренди и с удовольствием почувствовал, как приятное тепло разливается по желудку. Может, в этом и вправду есть кое-какая польза – быть членом такой сумасшедшей семейки. Когда тебя в последнее мгновение спасает брат, с которым ты лишь вчера впервые встретился… да, любой бард с легкостью состряпал бы из этой истории героическую песнь.
Нахмурившись, я вспомнил короля Эльнара и моих погибших товарищей, и их заколдованные головы, которые я колошматил, пока не превратил в бесформенную массу. Эх, если бы у этой истории был счастливый конец…
Эйбер тем временем взял с кровати одеяло и вручил его мне.
– Сними-ка ты эти мокрые тряпки да вытрись как следует, – распорядился он. – А я принесу тебе еще что-нибудь из одежды Мэттьюса. А когда переоденешься, я тебя сразу отведу к отцу. А то он жутко беспокоится.
– Спасибо! – от души поблагодарил его я.
Вскорости Эйбер вернулся со штанами, рубашкой, нижним бельем – и моим слугой. Судя по заспанному виду Горация, Эйбер вытащил его из постели.
Соединенными усилиями они довольно быстро переодели меня и привели в порядок. Сам я сделался довольно вялым; после всего пережитого – и хорошей порции бренди – тело мое словно налилось свинцом, а голова принялась раскалываться. Мне сейчас хотелось лишь одного: забраться в постель и не вылезать оттуда пару дней.
У Эйбера нашлись запасные сапоги, но они оказались мне малы. Гораций куда-то сбегал и принес пару побольше. Я не стал спрашивать, где он их раздобыл, но, подозреваю, он их спер у кого-то из моих братьев. Впрочем, на это мне было начхать.
– Ну вот, готово, – сказал Эйбер, оглядев меня с ног до головы. – Только постарайся не свалиться по дороге.
– Мне уже лучше, – солгал я.
– Значит, это все бренди. Выглядишь ты кошмарно.
– Возможно.
Я глубоко вздохнул и повернулся к двери. Меня слегка пошатывало. «Пора нанести визит отцу, – подумал я. – Откладывать больше нельзя». Кажется, я сказал об этом вслух.
– Хочешь, я пойду с тобой? – спросил вдруг Эйбер, взяв меня под локоть.
– Не стоит, – сказал я. – Он все равно захочет поговорить со мной наедине. Нам есть что обсудить.
– Ты прав. Меня он никогда к себе не вызывает. Но все-таки… – Эйбер заколебался.
– Я знаю дорогу, – заявил я с уверенностью, которой на самом деле вовсе не испытывал.
– Точно?
– Да.
– Ну, тогда желаю удачи. – Эйбер взглянул на Горация и велел: – Иди с ним. Просто на всякий случай.
– Слушаюсь, лорд, – отозвался Гораций. Он подошел поближе, и я слегка оперся на его плечо.
– Спасибо тебе за все, – сказал я Эйберу.
– Ты даже не знаешь, до чего же ты везучий!
– Еще как знаю! – усмехнулся я.
– Ладно, выметайся отсюда. Отец ждет.
Гораций помог мне выйти в коридор. Там я набрал в грудь побольше воздуха и заставил себя выпрямиться. Уж спуститься по лестнице самостоятельно я как-нибудь сумею. Не хватало еще, чтобы слуги видели, как я хромаю на обе ноги и опираюсь на мальчишку – слухи мгновенно разлетятся по всему Джуниперу.
Благодаря указаниям Горация, я быстро нашел путь в путанице коридоров, миновал стражников и очутился у кабинета Дворкина.
Стучать я не стал – просто распахнул дверь и вошел. Дворкин сидел за одним из столов и возился с четырехруким скелетом. Завидев меня, он вскочил.
– Что произошло? Где ты был? Ты… ты просто исчез!
Я пошатнулся, и Гораций тут же метнулся ко мне. Я снова оперся на него, и он помог мне сесть.
– Ты свободен, – сказал я.
– Да, лорд, – отозвался паренек, поклонился и поспешно удалился.
Я рассказал отцу обо всем, что со мной произошло: о том, как я вдруг очутился на равнине к северу от Кингстауна, превратившейся в место побоища, о головах короля Эльнара и его лейтенантов, о том, как они меня выдали, о том, как я убегал от адских тварей и как обнаружил, что город сожжен.
– А потом меня спас Эйбер, – сказал я. – Он нарисовал мою карту, дотянулся до меня и вытащил оттуда.
– Значит, оно работает, – с благоговейным страхом произнес Дворкин. – Камень действительно содержит точную копию твоего узора. И теперь ты настроен на него, а он – на тебя.
– Не понимаю. Дворкин мягко улыбнулся.
– Ты добрался в Илериум самостоятельно, воспользовавшись собственным узором. Теперь ты тоже можешь повелевать Тенями.
– Так оно вправду работает? – ошеломленно переспросил я.
– Да!
– Как Логрус!
– Да!
Я облегченно вздохнул.
– Хорошо…
– В Логрусе заключена сама природа Хаоса, – сказал Дворкин. – Это изначальная сила, исполненная жизни. Она воплощается в каждом лорде Хаоса, от короля Утора до любого младенца, в котором течет та же кровь.
– И в тебе тоже, – сказал я. – И во всех, в ком течет твоя кровь… кроме меня.
– Верно.
– Но почему – кроме меня?
– О, теперь я знаю ответ на этот вопрос, – рассмеявшись, отозвался Дворкин. – Но нам придется отложить его до другого раза. Пойдем – я тут поставил в одной из комнат кровать, на тот случай, если придется засиживаться допоздна. Ложись и спи. Завтра тебе уже будет лучше.
У меня по-прежнему было множество вопросов к Дворкину. Как я перенес себя в Илериум без карты? Нужен ли мне этот рубин, чтобы творить магию? Действительно ли он сможет перенести меня в любую Тень, какую только я сумею вообразить, даже если я никогда там не бывал? Но у меня не было сил спорить с отцом. Я поднялся со стула, прошел следом за Дворкином через несколько комнат, точно так же заставленных и заваленных всяким магическим барахлом – но здесь я прежде не бывал, – и в конце концов передо мной очутилась придвинутая к стене небольшая кровать. Поверх покрывала валялись два мумифицированных льва, но Дворкин просто сбросил их на пол и приглашающим жестом откинул одеяло.
– Укладывайся, мальчик мой.
И я улегся, даже не потрудившись раздеться.
Заснул я быстро, и мне снились огненный путь в обрамлении рубинового сияния, говорящие головы и Дворкин: он нависал надо мной, гнусно хихикал и дергал за веревочки, словно безумный кукловод.
ГЛАВА 14
Не знаю, сколько я проспал, но когда все-таки проснулся, чувствовал я себя неважно. Дворкин куда-то делся. Я неспешно уселся, потянулся, потер глаза и кое-как встал. Ноги у меня подгибались, все тело болело, а голова гудела.
Я выбрался из кабинета, миновал двух новых стражников и добрел до обеденного зала. Может, если поесть, полегчает?
У одного края стола сидела Блэйзе в компании двух не знакомых мне женщин. Судя по холодным закускам на блюдах, они решили слегка перекусить. Я вежливо кивнул им, но сам устроился подальше. Но женщинам и так было не до меня: они увлеченно болтали о каких-то людях, о которых я слыхом не слыхал.
– Чем могу служить, лорд? – поинтересовался внезапно выросший рядом слуга.
– Бифштекс с кровью, яичница из полудюжины яиц и пиво.
– Будет сделано, лорд.
Он вернулся через каких-нибудь пять минут и принес все заказанное, а вдобавок еще корзинку со свежим хлебом, сливочное масло, солонку и большую вазу с фруктами. Яблоки и груши я узнал, но вот все прочее – странные желтые и зеленые пупырчатые шары, крапчатые красновато-оранжевые плоды, напоминающие формой вытянутый лист, и пухлые белые мячики величиной с мой кулак – я видел впервые в жизни.
Я ел молча и обдумывал вчерашние события. Все казалось далеким и нереальным, как будто в Илериуме побывал не я сам, а кто-то другой. Но в ушах у меня по-прежнему стояли возгласы короля Эльнара и его лейтенантов: «Предатель! Убийца! Изменник!»
И каждый из них был словно нож в сердце.
Еда пошла мне на пользу – я почти пришел в себя. Как я успел понять, поспал я знатно – было уже хорошо за полдень. Мне не хотелось бесцельно слоняться по замку, и я отправился искать Анари. Он вчера упоминал, что составил для меня расписание на весь день – примерки и все такое прочее, – но из-за внезапного приключения все это сорвалось. Может, Анари просто перенес все на сегодня?
В конце концов я отыскал его в небольшой комнатке за залом для аудиенций; Анари просматривал доклады и отдавал прислуге какие-то распоряжения. Увидев меня, он тепло поздоровался.
– Надеюсь, лорд, вы довольны Горацием? – спросил Анари.
– Вполне, – заверил его я. – Похоже, рвения и способностей у него достаточно. Жаловаться не на что.
– Я счастлив это слышать. – Анари улыбнулся, и я понял, что мои слова действительно его порадовали.
– Ты не знаешь, где сейчас мой отец?
– Принц Дворкин вместе с лордом Локе и лордом Дэвином производит смотр войскам. Они вернутся к ужину.
Я, конечно, не ожидал, что Дворкин забросит все дела и будет сидеть, ожидая моего пробуждения. Но я все-таки надеялся, что он где-то в замке.
– А как там насчет портных? – поинтересовался я. – Боюсь, вчера я все пропустил.
Анари покопался в бумагах, разложенных на столе.
– Полагаю… да, верно. Сейчас они у леди Блэйзе, – сказал Анари. – Она выбирает ткань для новых офицерских мундиров. Это займет большую часть дня. Может быть, вас устроит завтрашнее утро?
– Вполне.
Если вдруг понадобится, я вполне могу позаимствовать еще что-нибудь из гардероба Мэттьюса.
– Прекрасно, мой господин.
Анари обмакнул перо в чернила и сделал себе пометку. Почерк у него был мелкий и причудливый, с завитушками.
– А тут есть где-нибудь тренировочная площадка?
– Конечно, лорд Оберон. Мастер Берушк к вашим услугам. – Дворецкий махнул рукой пажу, стоявшему у дверей и ожидавшему указаний. Мальчишке в дворцовой ливрее было всего лет девять. – Покажи лорду Оберону тренировочную площадку, – велел Анари.
– Слушаюсь, сэр, – отозвался паж.
Мальчик вывел меня в главный двор, вымощенный плитняком; затем мы прошли через небольшой сад. За ним находилась огороженная площадка длиной футов в пятьдесят. Должно быть, это она и есть, решил я, глядя на манекены и стойки со всяческим оружием.
Сейчас на площадке, скинув рубахи, сражались двое; они орудовали мечами и кинжалами, кололи, уворачивались, парировали. Третий – мужчина постарше, со шрамами на лице и руках – наблюдал за ними со скептическим видом.
– Это здесь, лорд, – сказал мне паж.
– Спасибо. Можешь идти.
– Да, лорд.
Паж поклонился и помчался обратно.
Я принялся наблюдать за сражающимися – узнав, кстати, в них своих единородных братьев, Титуса и Коннера. Ну, пожалуй, неплохо…
– Стой! – велел третий. Титус и Коннер остановились. Оба тяжело дышали и изрядно вспотели.
– Опять вы уделяете недостаточно внимания защите! – сердито сказал наставник обоим братьям. Я мысленно согласился с ним. – Нельзя надеяться, что противник устанет так же быстро, как и ты сам. В настоящей схватке это может стоить вам жизни!
Я толкнул калитку и вошел. Все трое дружно уставились на меня.
– Это еще кто? – спросил Берушк.
– Наш брат, Оберон, – ответил Титус. Или, может, это был Коннер?
– Еще один мягкотелый, ни на что не годный мальчишка? – фыркнул наставник и смерил меня презрительным взглядом. – Что-то я тебя здесь прежде не видал, Оберон. Ты что, гулял среди роз и заблудился? Лучше вали отсюда. Оставь оружие настоящим мужчинам.
Я расхохотался. Ну надо же: учитель фехтования короля Эльнара, когда мы встретились с ним впервые, осыпал меня точно такими же оскорблениями – ну почти слово в слово. Я тогда был молод и вспыльчив, кровь у меня забурлила, и я тут же пожелал доказать, чего я стою. Я схватился за меч и потребовал поединка. Наставник согласился… и я едва его не убил. Еще ни один ученик не задавал ему такой трепки. На самом деле я бы его действительно убил, если бы меня не скрутили соединенными усилиями и не оттащили.
Лишь впоследствии я выяснил, что учителя фехтования частенько подначивают новых учеников, чтобы те показали, на что способны.
Теперь же я лишь ухмыльнулся и заявил:
– Я с удовольствием покажу тебе, как это делается, старик. Найдется тут у вас лишний меч?
– Деревянный или стальной? – поинтересовался Берушк, ухмыльнувшись в ответ.
– Я бы позаимствовал меч Коннера, – сказал я. – Если, конечно, он не против.
– Пожалуйста. – Близнец, стоявший справа, шагнул ко мне, протягивая меч рукоятью вперед. Очутившись вплотную ко мне, он потихоньку, чтобы не заметил Берушк, прошептал: – Будь осторожен. Он часто меняет руку прямо посреди схватки. И еще он любит оставлять дуэльные шрамы.
Я лишь подмигнул в ответ.
– Ну-ка, как там эта штука действует… – задумчиво протянул я. – Кажется, ее надо взять вот так вот и тыкать в тебя заостренным концом…
Берушк усмехнулся и взял меч Титуса.
– Хватит дурачиться, парень. – Кончик клинка в его руках описал небольшую окружность. – Покажи-ка, на что ты способен.
Я быстро отсалютовал ему и встал в классическую атакующую стойку – правая нога впереди, левая рука на поясе, меч поднят.
Берушк атаковал первым. Он нанес удар в верхний уровень. Я парировал, стараясь не выказывать ни изящества, ни искусности и притворяясь раз за разом, что меня хранит скорее везение, чем мастерство. Меч звенел о меч, а я мало-помалу отступал перед Берушком.
Потом он намеренно открылся, но я этим не воспользовался. Я сделал вид, будто заколебался, будто мне не хватает решительности, чтобы нанести удар. Пускай думает, будто он уже заморочил меня и сбил с толку. В этой схватке мастером был я, а не Берушк. Мне и решать, когда и как ее завершить.
Берушк испустил едва заметный вздох. Он явно решил, что пора заканчивать и возвращаться к занятиям, – и атаковал с удвоенной энергией, использовав стремительный двойной финт, дабы пробить мою защиту.
Я парировал удар, но слишком медленно. Берушк извернулся и сделал выпад. Жалящий клинок должен был впиться мне в правое бедро.
Но цели он не достиг.
Я получил тот шанс, которого дожидался. Когда Берушк ринулся на меня, я вместо того, чтобы отступать, шагнул ему навстречу. Глаза Берушка округлились. Когда его меч пронзил пустоту, он осознал, что происходит, но было поздно.
Я перебросил меч в левую руку, а правой схватил Берушка за запястье и, рванув наставника на себя, выкрутил ему руку. Берушк зашатался, теряя равновесие. Я быстро развернулся и подсек ему левую ногу. Берушк рухнул.
Острие моего меча уперлось ему в горло.
– Сдаешься? – негромко спросил я. Берушк рассмеялся.
– Отличная работа, Оберон. Вполне достойная лорда Хаоса. Сдаюсь.
Коннер и Титус таращились на меня так, словно у меня вдруг выросла вторая голова.
– Ты победил? – словно не веря глазам своим, переспросил Титус. – Вправду победил?
Я протянул Берушку руку и помог подняться. Он принялся печально отряхивать пыль с одежды.
– Вот как надо драться! – наставительно сказал он Коннеру и Титусу. – Никогда не показывай, на что ты способен. Пусть противник недооценивает тебя – тогда он неминуемо допустит ошибку.
Он повернулся ко мне.
– Кто вас тренировал, лорд Оберон? Я никогда еще не видел, чтобы этот прием исполнялся в столь… энергичной манере!
– Мой отец, – невозмутимо отозвался я и вернул меч Коннеру.
– Тогда все понятно, – улыбаясь, заметил Берушк. – Я никогда не видел, как он работает, но во Владениях Хаоса до сих пор ходят легенды о его бурной молодости. Кажется, он был весьма искусным фехтовальщиком.
– И остается таковым, – сказал я. Мне вспомнилась наша схватка с адскими тварями – там, в Кингстауне. Искусство Дворкина иначе как потрясающим не назовешь. – Ну так как, прошел я ваш экзамен?
– Лорд Оберон, боюсь, мне нечему учить вас, – сказал Берушк.
– Я просто хочу потренироваться.
– Это можно, – согласился Берушк. Он посмотрел на Коннера с Титусом и подмигнул им с несколько преувеличенной веселостью. – Верно ведь, ребятки?
Берушк свое слово сдержал. Следующие два часа мы тренировались, и другой такой изматывающей тренировки я не припомню. Они сражались со мной – поодиночке, вдвоем, а то и все трое одновременно.
Я не проиграл ни единой схватки, даже когда Берушк привязал мне левую руку к телу и надел на ноги утяжелители. Я взмок, и мышцы начали дрожать от напряжения, но все-таки я еще успел достать каждого из противников деревянным мечом, прежде чем окончательно вымотался.
– Все, с меня на сегодня хватит, – сказал я, тяжело дыша.
– Приятно было поработать, лорд, – сказал Берушк и поклонился.
Я заметил, что у нас появились зрители – десяток офицеров и стражников. Они зааплодировали, и я отсалютовал им, прежде чем вернуть меч на его законное место, на стойку. Ну вот, теперь они некоторое время будут обсуждать эту тренировку.
Я вытерся полотенцем, поблагодарил Берушка за оказанную любезность и покинул площадку. Зрители безмолвно расступились, давая мне дорогу.
Титус и Коннер поспешили за мною следом.
– Ты дерешься не хуже Локе! – сказал Коннер.
– А может, и лучше, – заметил Титус. – Его Берушку время от времени удается побить.
Я рассмеялся.
– Конечно, они же давно работают вместе. И знают, чего друг от друга ждать.
– И все равно…
Всю дорогу до нашего крыла мы болтали, словно старые друзья. Тогда, за ужином, близнецы показались мне угрюмыми и замкнутыми, но теперь, когда Титус и Коннер позволили себе расслабиться, они оказались приятными ребятами.
Мы добрались до нашего этажа, и там уже разошлись. А потом я заметил, что дверь в мои покои открыта. Ну вот, а я-то надеялся отдохнуть перед ужином…
Я осторожно заглянул в дверь, ожидая наихудшего.
Но вместо притаившихся убийц в гостиной обнаружились Фреда и Эйбер. Фреда сидела за письменным столом; она раскладывала карты и изучала получающиеся комбинации. Вид у нее был не особенно радостный.
– Что-то стряслось? – тихонько спросил я у Эйбера. – Ей что, не нравится то, что показывают карты?
– Стряслось. Она ничего там не видит. Я удивленно приподнял брови.
– И что, это настолько плохо?
– Не знаю. – Эйбер сложил руки на груди и нахмурился. – Мне она не говорит.
Услышав эту реплику, я невольно улыбнулся.
– Давай завтра вместе пойдем на тренировочную площадку, – сказал я, направляясь в спальню, к тазу для мытья. Надо хоть сполоснуться перед ужином. – Отличный способ поупражняться, а заодно и укрепить отношения с братьями.
Я выбрался из кабинета, миновал двух новых стражников и добрел до обеденного зала. Может, если поесть, полегчает?
У одного края стола сидела Блэйзе в компании двух не знакомых мне женщин. Судя по холодным закускам на блюдах, они решили слегка перекусить. Я вежливо кивнул им, но сам устроился подальше. Но женщинам и так было не до меня: они увлеченно болтали о каких-то людях, о которых я слыхом не слыхал.
– Чем могу служить, лорд? – поинтересовался внезапно выросший рядом слуга.
– Бифштекс с кровью, яичница из полудюжины яиц и пиво.
– Будет сделано, лорд.
Он вернулся через каких-нибудь пять минут и принес все заказанное, а вдобавок еще корзинку со свежим хлебом, сливочное масло, солонку и большую вазу с фруктами. Яблоки и груши я узнал, но вот все прочее – странные желтые и зеленые пупырчатые шары, крапчатые красновато-оранжевые плоды, напоминающие формой вытянутый лист, и пухлые белые мячики величиной с мой кулак – я видел впервые в жизни.
Я ел молча и обдумывал вчерашние события. Все казалось далеким и нереальным, как будто в Илериуме побывал не я сам, а кто-то другой. Но в ушах у меня по-прежнему стояли возгласы короля Эльнара и его лейтенантов: «Предатель! Убийца! Изменник!»
И каждый из них был словно нож в сердце.
Еда пошла мне на пользу – я почти пришел в себя. Как я успел понять, поспал я знатно – было уже хорошо за полдень. Мне не хотелось бесцельно слоняться по замку, и я отправился искать Анари. Он вчера упоминал, что составил для меня расписание на весь день – примерки и все такое прочее, – но из-за внезапного приключения все это сорвалось. Может, Анари просто перенес все на сегодня?
В конце концов я отыскал его в небольшой комнатке за залом для аудиенций; Анари просматривал доклады и отдавал прислуге какие-то распоряжения. Увидев меня, он тепло поздоровался.
– Надеюсь, лорд, вы довольны Горацием? – спросил Анари.
– Вполне, – заверил его я. – Похоже, рвения и способностей у него достаточно. Жаловаться не на что.
– Я счастлив это слышать. – Анари улыбнулся, и я понял, что мои слова действительно его порадовали.
– Ты не знаешь, где сейчас мой отец?
– Принц Дворкин вместе с лордом Локе и лордом Дэвином производит смотр войскам. Они вернутся к ужину.
Я, конечно, не ожидал, что Дворкин забросит все дела и будет сидеть, ожидая моего пробуждения. Но я все-таки надеялся, что он где-то в замке.
– А как там насчет портных? – поинтересовался я. – Боюсь, вчера я все пропустил.
Анари покопался в бумагах, разложенных на столе.
– Полагаю… да, верно. Сейчас они у леди Блэйзе, – сказал Анари. – Она выбирает ткань для новых офицерских мундиров. Это займет большую часть дня. Может быть, вас устроит завтрашнее утро?
– Вполне.
Если вдруг понадобится, я вполне могу позаимствовать еще что-нибудь из гардероба Мэттьюса.
– Прекрасно, мой господин.
Анари обмакнул перо в чернила и сделал себе пометку. Почерк у него был мелкий и причудливый, с завитушками.
– А тут есть где-нибудь тренировочная площадка?
– Конечно, лорд Оберон. Мастер Берушк к вашим услугам. – Дворецкий махнул рукой пажу, стоявшему у дверей и ожидавшему указаний. Мальчишке в дворцовой ливрее было всего лет девять. – Покажи лорду Оберону тренировочную площадку, – велел Анари.
– Слушаюсь, сэр, – отозвался паж.
Мальчик вывел меня в главный двор, вымощенный плитняком; затем мы прошли через небольшой сад. За ним находилась огороженная площадка длиной футов в пятьдесят. Должно быть, это она и есть, решил я, глядя на манекены и стойки со всяческим оружием.
Сейчас на площадке, скинув рубахи, сражались двое; они орудовали мечами и кинжалами, кололи, уворачивались, парировали. Третий – мужчина постарше, со шрамами на лице и руках – наблюдал за ними со скептическим видом.
– Это здесь, лорд, – сказал мне паж.
– Спасибо. Можешь идти.
– Да, лорд.
Паж поклонился и помчался обратно.
Я принялся наблюдать за сражающимися – узнав, кстати, в них своих единородных братьев, Титуса и Коннера. Ну, пожалуй, неплохо…
– Стой! – велел третий. Титус и Коннер остановились. Оба тяжело дышали и изрядно вспотели.
– Опять вы уделяете недостаточно внимания защите! – сердито сказал наставник обоим братьям. Я мысленно согласился с ним. – Нельзя надеяться, что противник устанет так же быстро, как и ты сам. В настоящей схватке это может стоить вам жизни!
Я толкнул калитку и вошел. Все трое дружно уставились на меня.
– Это еще кто? – спросил Берушк.
– Наш брат, Оберон, – ответил Титус. Или, может, это был Коннер?
– Еще один мягкотелый, ни на что не годный мальчишка? – фыркнул наставник и смерил меня презрительным взглядом. – Что-то я тебя здесь прежде не видал, Оберон. Ты что, гулял среди роз и заблудился? Лучше вали отсюда. Оставь оружие настоящим мужчинам.
Я расхохотался. Ну надо же: учитель фехтования короля Эльнара, когда мы встретились с ним впервые, осыпал меня точно такими же оскорблениями – ну почти слово в слово. Я тогда был молод и вспыльчив, кровь у меня забурлила, и я тут же пожелал доказать, чего я стою. Я схватился за меч и потребовал поединка. Наставник согласился… и я едва его не убил. Еще ни один ученик не задавал ему такой трепки. На самом деле я бы его действительно убил, если бы меня не скрутили соединенными усилиями и не оттащили.
Лишь впоследствии я выяснил, что учителя фехтования частенько подначивают новых учеников, чтобы те показали, на что способны.
Теперь же я лишь ухмыльнулся и заявил:
– Я с удовольствием покажу тебе, как это делается, старик. Найдется тут у вас лишний меч?
– Деревянный или стальной? – поинтересовался Берушк, ухмыльнувшись в ответ.
– Я бы позаимствовал меч Коннера, – сказал я. – Если, конечно, он не против.
– Пожалуйста. – Близнец, стоявший справа, шагнул ко мне, протягивая меч рукоятью вперед. Очутившись вплотную ко мне, он потихоньку, чтобы не заметил Берушк, прошептал: – Будь осторожен. Он часто меняет руку прямо посреди схватки. И еще он любит оставлять дуэльные шрамы.
Я лишь подмигнул в ответ.
– Ну-ка, как там эта штука действует… – задумчиво протянул я. – Кажется, ее надо взять вот так вот и тыкать в тебя заостренным концом…
Берушк усмехнулся и взял меч Титуса.
– Хватит дурачиться, парень. – Кончик клинка в его руках описал небольшую окружность. – Покажи-ка, на что ты способен.
Я быстро отсалютовал ему и встал в классическую атакующую стойку – правая нога впереди, левая рука на поясе, меч поднят.
Берушк атаковал первым. Он нанес удар в верхний уровень. Я парировал, стараясь не выказывать ни изящества, ни искусности и притворяясь раз за разом, что меня хранит скорее везение, чем мастерство. Меч звенел о меч, а я мало-помалу отступал перед Берушком.
Потом он намеренно открылся, но я этим не воспользовался. Я сделал вид, будто заколебался, будто мне не хватает решительности, чтобы нанести удар. Пускай думает, будто он уже заморочил меня и сбил с толку. В этой схватке мастером был я, а не Берушк. Мне и решать, когда и как ее завершить.
Берушк испустил едва заметный вздох. Он явно решил, что пора заканчивать и возвращаться к занятиям, – и атаковал с удвоенной энергией, использовав стремительный двойной финт, дабы пробить мою защиту.
Я парировал удар, но слишком медленно. Берушк извернулся и сделал выпад. Жалящий клинок должен был впиться мне в правое бедро.
Но цели он не достиг.
Я получил тот шанс, которого дожидался. Когда Берушк ринулся на меня, я вместо того, чтобы отступать, шагнул ему навстречу. Глаза Берушка округлились. Когда его меч пронзил пустоту, он осознал, что происходит, но было поздно.
Я перебросил меч в левую руку, а правой схватил Берушка за запястье и, рванув наставника на себя, выкрутил ему руку. Берушк зашатался, теряя равновесие. Я быстро развернулся и подсек ему левую ногу. Берушк рухнул.
Острие моего меча уперлось ему в горло.
– Сдаешься? – негромко спросил я. Берушк рассмеялся.
– Отличная работа, Оберон. Вполне достойная лорда Хаоса. Сдаюсь.
Коннер и Титус таращились на меня так, словно у меня вдруг выросла вторая голова.
– Ты победил? – словно не веря глазам своим, переспросил Титус. – Вправду победил?
Я протянул Берушку руку и помог подняться. Он принялся печально отряхивать пыль с одежды.
– Вот как надо драться! – наставительно сказал он Коннеру и Титусу. – Никогда не показывай, на что ты способен. Пусть противник недооценивает тебя – тогда он неминуемо допустит ошибку.
Он повернулся ко мне.
– Кто вас тренировал, лорд Оберон? Я никогда еще не видел, чтобы этот прием исполнялся в столь… энергичной манере!
– Мой отец, – невозмутимо отозвался я и вернул меч Коннеру.
– Тогда все понятно, – улыбаясь, заметил Берушк. – Я никогда не видел, как он работает, но во Владениях Хаоса до сих пор ходят легенды о его бурной молодости. Кажется, он был весьма искусным фехтовальщиком.
– И остается таковым, – сказал я. Мне вспомнилась наша схватка с адскими тварями – там, в Кингстауне. Искусство Дворкина иначе как потрясающим не назовешь. – Ну так как, прошел я ваш экзамен?
– Лорд Оберон, боюсь, мне нечему учить вас, – сказал Берушк.
– Я просто хочу потренироваться.
– Это можно, – согласился Берушк. Он посмотрел на Коннера с Титусом и подмигнул им с несколько преувеличенной веселостью. – Верно ведь, ребятки?
Берушк свое слово сдержал. Следующие два часа мы тренировались, и другой такой изматывающей тренировки я не припомню. Они сражались со мной – поодиночке, вдвоем, а то и все трое одновременно.
Я не проиграл ни единой схватки, даже когда Берушк привязал мне левую руку к телу и надел на ноги утяжелители. Я взмок, и мышцы начали дрожать от напряжения, но все-таки я еще успел достать каждого из противников деревянным мечом, прежде чем окончательно вымотался.
– Все, с меня на сегодня хватит, – сказал я, тяжело дыша.
– Приятно было поработать, лорд, – сказал Берушк и поклонился.
Я заметил, что у нас появились зрители – десяток офицеров и стражников. Они зааплодировали, и я отсалютовал им, прежде чем вернуть меч на его законное место, на стойку. Ну вот, теперь они некоторое время будут обсуждать эту тренировку.
Я вытерся полотенцем, поблагодарил Берушка за оказанную любезность и покинул площадку. Зрители безмолвно расступились, давая мне дорогу.
Титус и Коннер поспешили за мною следом.
– Ты дерешься не хуже Локе! – сказал Коннер.
– А может, и лучше, – заметил Титус. – Его Берушку время от времени удается побить.
Я рассмеялся.
– Конечно, они же давно работают вместе. И знают, чего друг от друга ждать.
– И все равно…
Всю дорогу до нашего крыла мы болтали, словно старые друзья. Тогда, за ужином, близнецы показались мне угрюмыми и замкнутыми, но теперь, когда Титус и Коннер позволили себе расслабиться, они оказались приятными ребятами.
Мы добрались до нашего этажа, и там уже разошлись. А потом я заметил, что дверь в мои покои открыта. Ну вот, а я-то надеялся отдохнуть перед ужином…
Я осторожно заглянул в дверь, ожидая наихудшего.
Но вместо притаившихся убийц в гостиной обнаружились Фреда и Эйбер. Фреда сидела за письменным столом; она раскладывала карты и изучала получающиеся комбинации. Вид у нее был не особенно радостный.
– Что-то стряслось? – тихонько спросил я у Эйбера. – Ей что, не нравится то, что показывают карты?
– Стряслось. Она ничего там не видит. Я удивленно приподнял брови.
– И что, это настолько плохо?
– Не знаю. – Эйбер сложил руки на груди и нахмурился. – Мне она не говорит.
Услышав эту реплику, я невольно улыбнулся.
– Давай завтра вместе пойдем на тренировочную площадку, – сказал я, направляясь в спальню, к тазу для мытья. Надо хоть сполоснуться перед ужином. – Отличный способ поупражняться, а заодно и укрепить отношения с братьями.