В конце концов я решил, что Дворкин, наверное, работает на какое-нибудь из соседних королевств. У всех у них были причины для страха: ведь если адские твари будут продвигаться и дальше, за год они захватят Илериум целиком, а дальше придет черед Тирэ, либо Элейсиэ, или еще какого-то из Пятнадцати королевств.
– Где твой экипаж? – спросил я.
Дворкин посмотрел направо.
– Уже едет. Я слышу.
Я попробовал, свободно ли меч ходит в ножнах, и выпрямился. Дворкину явно пришлось проявить редкостную изворотливость, чтобы выследить меня. Я вот сильно сомневаюсь, чтобы хоть кто-нибудь, от короля Эльнара до моего собственного ординарца, знал, где я буду сегодня ночевать. А то, как бесцеремонно он колотил в дверь, доказывало, что Дворкин и вправду опасается за мою жизнь.
Но почему вдруг моя жизнь оказалась в опасности? Я нахмурился. В конце концов, я всего лишь один из дюжины лейтенантов короля Эльнара… ну да, герой, осыпанный наградами, но никак не та фигура, от которой зависит исход войны. Какой смысл на меня охотиться?
Постепенно грохот окованных железом колес по булыжнику сделался громче. И вот в полуквартале от нас из-за угла стремительно вывернул странный маленький экипаж. Дворкин с облегчением выдохнул.
А я уставился на экипаж, разинув рот. Больше всего он напоминал тыкву. Казалось, будто плавно скругленные стенки экипажа сделаны из молочно-белого стекла. А еще он испускал жутковатый фосфоресцирующий свет, заливая всю улицу. Но даже это было не самым странным. У экипажа не было ни лошадей, ни возницы, хотя наверху виднелась пустая скамья. – Магия.
За годы, проведенные при дворе короля Эльнара, я несколько раз видел странствующих чародеев, но в наших краях они появлялись очень редко, да и магия их обычно была всего лишь бахвальством и забавой: милые фокусы и изящные иллюзии, годные лишь на то, чтобы после обеда развлечь дам. А то, что в распоряжении Дворкина оказался столь сильный маг, безошибочно указывало на важность его задания.
Я и сам кое-что смыслил в магии, хотя и мало. Еще в детстве я обнаружил, что могу, сосредоточившись как следует, менять собственные черты лица, и втайне упражнялся в этом, пока не научился копировать любого, кого только знал. Но когда мама и Дворкин это обнаружили, мой талант им сильно не понравился. Ну, а поскольку в бою от подобного фокуса толку мало, за последние годы я и сам о нем подзабыл.
Экипаж приблизился, и кто-то внутри отдернул на миг кружевную занавеску на боковом окошке. Мне показалось, будто из окошка на нас взглянула женщина: кроваво-красные губы, темные глаза, очень бледное лицо. Может, она катко управляет этим экипажем изнутри?
– Скорее! – нетерпеливо воскликнул Дворкин, ухватил меня за локоть и потащил к экипажу. Мне пришлось прибавить шагу, чтобы не отстать от него. – Мы должны…
И в этот миг дом у нас за спиной взорвался. И сила взрыва была такова, что меня швырнуло на землю. Я с трудом поднялся на ноги. Локти и колени саднило – я здорово разбил их о булыжную мостовую.
Не веря своим глазам, я уставился на то, что осталось от дома Хельды. Изумрудное пламя поднялось на добрую сотню футов. Все здание, от крыльца до чердака, полыхало дьявольским зеленым огнем. Мне уже доводилось видеть такое пламя на поле боя – иногда адские твари швыряли в нас горящие метательные снаряды, и те горели точно таким же огнем.
Жар был невероятный. Откуда-то из дома донесся женский крик. Хельда! Я должен спасти ее!
Я бросился к двери, но Дворкин ухватил меня за руку и рванул обратно. Хватка его оставалась все такой же железной. Я не мог вырваться, как ни старался.
– Обере, нет!
Взгляд у него сделался отчаянный, если не сказать безумный.
– Я люблю ее! – крикнул я. – Я люблю ее!
– Она мертва!
Дворкину пришлось кричать, чтоб перекрыть рев пламени.
Тут с жутким грохотом обвалилась крыша дома. Зеленые искры взлетели в ночное небо. Дом начал оседать; стоит прогореть балкам, и он рухнет целиком.
Пошатываясь, я отступил назад. Мне представилось, как душа Хелъды улетает на небеса. А с них на головы нам обрушился горячий дождь из золы и пепла.
Дворкин. Он откуда-то знал об этом нападении. Но откуда?
Развернувшись, я ухватил его за шелковую рубашку и поднял на добрый фут над мостовой – одной рукой. Это всегда производит впечатление на людей, и мне не раз доводилось подобным образом утихомиривать трактирных задир; я поднимал их так, а потом вышвыривал в ближайшую дверь или окно, как будто они были легче пушинки.
– Ты знаешь, кто это подстроил? – спросил я и встряхнул Дворкина. – Откуда ты узнал, что адские твари ударят именно сегодня и именно сюда? На кого ты шпионишь? Что угрожает королю?
Вместо ответа он врезал мне ногой в живот, да так, что у меня дух перехватило. Такого пинка я не получал с тех самых пор, как во время сражения при Сэдлер-Милл меня лягнула лошадь. Среднего человека такой удар вырубил бы, а то и вовсе прикончил, но я собрался с силами и встал. Я готов был драться. Мой меч с шорохом выскользнул из ножен, и я направил острие в лицо Дворкину.
– Я знал, что сегодня ночью на тебя нападут, – осторожно сказал Дворкин, встав так, чтобы я до него не дотянулся. – Но я не знал, как именно это произойдет.
– А король? Он тут при чем?
– Он ни при чем… пока что. Адские твари кое-что разыскивают. А король Эльнар просто оказался у них на пути. А теперь, мальчик мой, хватит валять дурака. Ты остался в живых лишь благодаря мне. Если б я желал твоей смерти, я бы просто оставил тебя в этом доме, поджариваться.
Я заколебался и взглянул на дом. Он ведь правду говорит… Моя Хельда, моя милая малышка мертва, и я ничем уже не могу ей помочь – разве что принести жертву богам-хранителям иного мира.
А потом Дворкин резко повернул голову в сторону и застыл, напрягшись всем телом, словно кролик, готовый пуститься наутек. Тут я тоже услышал стук копыт. Сюда скакали всадники – дюжина, а то и больше. Я развернулся в ту же сторону и принял боевую стойку.
Всадники вылетели из-за поворота. Луна светила им в спину, но я все равно разглядел и их светящиеся красные глаза, и пламя, вырывающееся при дыхании из пастей их вороных коней. Они поскакали к нам, занеся мечи и жутко, нечленораздельно вопя.
ГЛАВА 2
ГЛАВА 3
– Где твой экипаж? – спросил я.
Дворкин посмотрел направо.
– Уже едет. Я слышу.
Я попробовал, свободно ли меч ходит в ножнах, и выпрямился. Дворкину явно пришлось проявить редкостную изворотливость, чтобы выследить меня. Я вот сильно сомневаюсь, чтобы хоть кто-нибудь, от короля Эльнара до моего собственного ординарца, знал, где я буду сегодня ночевать. А то, как бесцеремонно он колотил в дверь, доказывало, что Дворкин и вправду опасается за мою жизнь.
Но почему вдруг моя жизнь оказалась в опасности? Я нахмурился. В конце концов, я всего лишь один из дюжины лейтенантов короля Эльнара… ну да, герой, осыпанный наградами, но никак не та фигура, от которой зависит исход войны. Какой смысл на меня охотиться?
Постепенно грохот окованных железом колес по булыжнику сделался громче. И вот в полуквартале от нас из-за угла стремительно вывернул странный маленький экипаж. Дворкин с облегчением выдохнул.
А я уставился на экипаж, разинув рот. Больше всего он напоминал тыкву. Казалось, будто плавно скругленные стенки экипажа сделаны из молочно-белого стекла. А еще он испускал жутковатый фосфоресцирующий свет, заливая всю улицу. Но даже это было не самым странным. У экипажа не было ни лошадей, ни возницы, хотя наверху виднелась пустая скамья. – Магия.
За годы, проведенные при дворе короля Эльнара, я несколько раз видел странствующих чародеев, но в наших краях они появлялись очень редко, да и магия их обычно была всего лишь бахвальством и забавой: милые фокусы и изящные иллюзии, годные лишь на то, чтобы после обеда развлечь дам. А то, что в распоряжении Дворкина оказался столь сильный маг, безошибочно указывало на важность его задания.
Я и сам кое-что смыслил в магии, хотя и мало. Еще в детстве я обнаружил, что могу, сосредоточившись как следует, менять собственные черты лица, и втайне упражнялся в этом, пока не научился копировать любого, кого только знал. Но когда мама и Дворкин это обнаружили, мой талант им сильно не понравился. Ну, а поскольку в бою от подобного фокуса толку мало, за последние годы я и сам о нем подзабыл.
Экипаж приблизился, и кто-то внутри отдернул на миг кружевную занавеску на боковом окошке. Мне показалось, будто из окошка на нас взглянула женщина: кроваво-красные губы, темные глаза, очень бледное лицо. Может, она катко управляет этим экипажем изнутри?
– Скорее! – нетерпеливо воскликнул Дворкин, ухватил меня за локоть и потащил к экипажу. Мне пришлось прибавить шагу, чтобы не отстать от него. – Мы должны…
И в этот миг дом у нас за спиной взорвался. И сила взрыва была такова, что меня швырнуло на землю. Я с трудом поднялся на ноги. Локти и колени саднило – я здорово разбил их о булыжную мостовую.
Не веря своим глазам, я уставился на то, что осталось от дома Хельды. Изумрудное пламя поднялось на добрую сотню футов. Все здание, от крыльца до чердака, полыхало дьявольским зеленым огнем. Мне уже доводилось видеть такое пламя на поле боя – иногда адские твари швыряли в нас горящие метательные снаряды, и те горели точно таким же огнем.
Жар был невероятный. Откуда-то из дома донесся женский крик. Хельда! Я должен спасти ее!
Я бросился к двери, но Дворкин ухватил меня за руку и рванул обратно. Хватка его оставалась все такой же железной. Я не мог вырваться, как ни старался.
– Обере, нет!
Взгляд у него сделался отчаянный, если не сказать безумный.
– Я люблю ее! – крикнул я. – Я люблю ее!
– Она мертва!
Дворкину пришлось кричать, чтоб перекрыть рев пламени.
Тут с жутким грохотом обвалилась крыша дома. Зеленые искры взлетели в ночное небо. Дом начал оседать; стоит прогореть балкам, и он рухнет целиком.
Пошатываясь, я отступил назад. Мне представилось, как душа Хелъды улетает на небеса. А с них на головы нам обрушился горячий дождь из золы и пепла.
Дворкин. Он откуда-то знал об этом нападении. Но откуда?
Развернувшись, я ухватил его за шелковую рубашку и поднял на добрый фут над мостовой – одной рукой. Это всегда производит впечатление на людей, и мне не раз доводилось подобным образом утихомиривать трактирных задир; я поднимал их так, а потом вышвыривал в ближайшую дверь или окно, как будто они были легче пушинки.
– Ты знаешь, кто это подстроил? – спросил я и встряхнул Дворкина. – Откуда ты узнал, что адские твари ударят именно сегодня и именно сюда? На кого ты шпионишь? Что угрожает королю?
Вместо ответа он врезал мне ногой в живот, да так, что у меня дух перехватило. Такого пинка я не получал с тех самых пор, как во время сражения при Сэдлер-Милл меня лягнула лошадь. Среднего человека такой удар вырубил бы, а то и вовсе прикончил, но я собрался с силами и встал. Я готов был драться. Мой меч с шорохом выскользнул из ножен, и я направил острие в лицо Дворкину.
– Я знал, что сегодня ночью на тебя нападут, – осторожно сказал Дворкин, встав так, чтобы я до него не дотянулся. – Но я не знал, как именно это произойдет.
– А король? Он тут при чем?
– Он ни при чем… пока что. Адские твари кое-что разыскивают. А король Эльнар просто оказался у них на пути. А теперь, мальчик мой, хватит валять дурака. Ты остался в живых лишь благодаря мне. Если б я желал твоей смерти, я бы просто оставил тебя в этом доме, поджариваться.
Я заколебался и взглянул на дом. Он ведь правду говорит… Моя Хельда, моя милая малышка мертва, и я ничем уже не могу ей помочь – разве что принести жертву богам-хранителям иного мира.
А потом Дворкин резко повернул голову в сторону и застыл, напрягшись всем телом, словно кролик, готовый пуститься наутек. Тут я тоже услышал стук копыт. Сюда скакали всадники – дюжина, а то и больше. Я развернулся в ту же сторону и принял боевую стойку.
Всадники вылетели из-за поворота. Луна светила им в спину, но я все равно разглядел и их светящиеся красные глаза, и пламя, вырывающееся при дыхании из пастей их вороных коней. Они поскакали к нам, занеся мечи и жутко, нечленораздельно вопя.
ГЛАВА 2
– Спиной к стене! Скорее! – крикнул Дворкин – Не допускай, чтобы они нас окружили, или долго не протянем!
– Бежим!
Я припустил к дому напротив, двухэтажному каменному зданию. Его владелец, подобно большинству горожан, несколько недель назад бежал от приближающейся войны. Окна дома были закрыты ставнями, а двери заколочены, так что внутрь мы не попали бы, даже если бы и захотели. Но к стене можно было прижаться, чтоб не позволить врагам напасть сзади. Для этой цели дом годился не хуже любого другого.
Всадники придержали лошадей. Я напрягся и вскинул меч. Как они умудрились пробраться за нашу линию обороны, да еще так далеко? Как только вернусь в лагерь, непременно это выясню – даже если для этого придется вздернуть на дыбу каждого часового, уснувшего на посту.
Потом я вспомнил об экипаже Дворкина и о пассажирке, чье лицо промелькнуло в окошке, и бросил взгляд в ту сторону. Странная маленькая повозка не двигалась, но зато засветилась еще сильнее.
– А как быть с твоей пассажиркой? – негромко спросил я у Дворкина. – Вдруг адские твари набросятся и на нее?
– Не набросятся. Пока мы живы, их никто и ничего более не интересует. А если мы вдруг и вправду умрем… ну, Фреда вполне способна сама о себе позаботиться. Она скроется прежде, чем они сумеют открыть дверь.
Фреда. Это имя ничего мне не говорило. Я снова полностью сосредоточился на назревающей схватке.
– Если у тебя найдется два клинка, дерись обоими, – посоветовал я, – и следи за лошадьми. Если подпустить их близко, они плюются огнем в глаза и могут вообще ослепить.
За год сражений с адскими тварями ты либо становишься очень осторожным, либо делаешься покойником. Я потерял из-за их фокусов множество хороших людей.
Дворкин вытащил меч и длинный нож, а я извлек из-за пояса нож поменьше. А потом всадники понеслись на нас; копыта коней грохотали по брусчатке, а твари пронзительно вопили.
Поскольку мы стояли спиной к стене, твари не могли наброситься на нас все сразу. Передо мной оказался высокий всадник; конь у него был сущий дьявол. Когда бритвенно-острый меч со свистом рассек воздух – всадник попытался достать меня зазубренным концом, – конь тоже ринулся вперед, фыркая, сыпя искрами и клацая острыми зубами.
Я отбивал сыпавшиеся на меня удары и ждал, пока противник откроется. Мы словно танцевали какой-то безумный танец при свете горящего дома и жутковатого сияния непонятного экипажа. Я не раз видел в бою, как человеку срубали голову, пока он пытался увернуться от лошади, или как его убивал конь, пока он отбивал удары всадника. В таком бою пешему просто необходимы были два клинка. Нож или кинжал, чтобы держать на расстоянии коня, и меч против всадника.
Мой адский противник был способным фехтовальщиком. И даже более чем. Он в полной мере использовал свое выигрышное положение и осыпал меня яростными ударами, стараясь измотать меня либо сбить с ног. Более хлипкий человек не выдержал бы такой атаки, но я продолжал держаться и не отступал ни на шаг. А что мне еще оставалось? Позади-то была стена дома.
Следующие несколько минут я помню плохо. Я парировал удары, наносил ответные и снова парировал. Пару раз я слышал рядом ворчание Дворкина, а потом какая-то лошадь завизжала и рухнула. Я воспользовался секундным замешательством своего противника, пробил его защиту и вогнал клинок ему в грудь.
Тварь издала негромкий булькающий звук и обмякла в седле. Я рывком выдернул меч из тела. Конь твари яростно заржал и встал на дыбы, молотя воздух передними ногами.
Я нырнул в сторону и чувствительно кольнул его. Конь развернулся и поскакал прочь. Но на меня уже несся галопом другой адский всадник, сверкая глазами.
Его конь ждать не стал, а сразу же, с налету плюнул в меня огнем. Я уклонился и ткнул ножом в оскаленную морду. Клыки коня были еще и заточены. Вот уж воистину жуткая скотина!
Испустив переливчатый боевой клич, всадник принялся рубить меня с разных сторон, но это лишь добавило мне упрямства. «Ты не пройдешь!» Эти слова давно уже стали девизом и кличем короля Эльнара, – а теперь и моим.
Я заорал и сам бросился в атаку, перехватывая инициативу. Он парировал удар за ударом – лишь сталь звенела. Потом я провел ловкий финт, нанес удар и проткнул ему правую руку. Противник выронил меч. Он натянул другой рукой поводья и попытался развернуть коня, но я успел подскочить вплотную и трижды врезал ему по шлему.
Тварь вылетела из седла, запутавшись ногой в стремени. Я плашмя хлопнул коня клинком по крупу.
– Пошел! – заорал я, размахивая мечом. – Пшел отсюда!
Конь злобно взвыл и поскакал прочь. Адская тварь волочилась следом, грохоча шлемом и доспехом по булыжной мостовой.
Я расхохотался. Если эта тварь и выживет, то ей долго еще не захочется драться. Очень долго.
Не успел я насладиться заслуженной передышкой, как оставшиеся адские твари перестроились и приготовились к атаке. Я взглянул в сторону Дворкина и, к некоторому своему удивлению, обнаружил, что тот успел уже прикончить не менее шести врагов. Сейчас он дрался с двумя сразу, и его клинки метались, словно молнии. Я никогда еще не видел, чтобы кто-либо фехтовал с подобной скоростью. По сравнению с искусством Дворкина моя – незаурядная, в общем-то, – техника казалась неуклюжим дилетантством.
Тут мне пришло в голову, что образовавшуюся передышку можно употребить с пользой. Я вытащил из-за голенища маленький нож и метнул его. Нож чиркнул одного из противников Дворкина по подбородку, чуть ниже шлема. Думаю, это была всего лишь царапина, но адская тварь отвлеклась, и Дворкину хватило этого мгновения, чтобы прикончить ее. А потом он на развороте великолепным двойным ударом прикончил следующую. Тело медленно сползло с седла, и оба коня ускакали.
Тут раздался голос рога и отдаленные встревоженные возгласы. Должно быть, городская стража заметила наконец неладное. Я фыркнул. Они-таки разглядели стофутовые языки зеленого пламени и разъезжающую по улицам банду адских тварей на огнедышащих лошадях. Несомненно, стражники заявятся сюда как раз вовремя, чтобы заявить, будто это они нас спасли.
Словно сообразив, что времени у них осталось немного, воины преисподней усилили натиск. Дворкин убил еще одного, а я двоих, одного за другим. Осталось шесть. Они на миг попятились, успокоили коней и собрались снова ринуться на нас. Наступал решающий миг схватки. При всей своей силе я начал уставать, а эти шестеро всадников и их скакуны были бодрыми и свежими.
Я пододвинулся поближе к Дворкину, по-прежнему держа меч на изготовку.
– Скоро подойдет помощь, – сказал я ему. Не то чтоб Дворкин в этой помощи нуждался – он даже не запыхался… – Нам нужно просто продержаться еще несколько минут.
– Подожди. У меня тут есть кое-что…
Он сунул нож под мышку и принялся шарить свободной рукой по карманам, что-то негромко бормоча себе под нос. А потом, в тот самый миг, когда шесть адских тварей пришпорили коней, Дворкин достал маленький кристалл, сверкающий внутренним светом.
– Ага! – воскликнул Дворкин.
Он поднял кристалл на уровень глаз, и из вершины камня ударил ослепительно белый луч; я в жизни не видал такого яркого света. Этот луч подсек четверых ближайших всадников вместе с лошадьми, как коса подсекает траву. Лошади и их наездники попадали. Раздались крики боли, полилась кровь. Части тел плюхались на мостовую, словно выхваченная из воды рыба. Их просто разрезало напополам. Я тупо смотрел на эту кошмарную сцену. Потом твари и кони застыли; кровь собралась в темные лужицы.
Дворкин, ругаясь, выпустил кристалл. Тот весь почернел, и над ним поднималась струйка неприятного, едкого дыма. Кристалл ударился о мостовую и разлетелся на мелкие осколки, а осколки превратились в пыль и исчезли, как исчезает вода под солнцем. Осталось лишь размытое темное пятно.
– Что это было? – сердито спросил я. Я был напуган и потрясен. Я никогда еще не видел столь чудовищного оружия.
– Так, один фокус.
– Это магия!
– Можешь называть и так, если тебе хочется. Рог протрубил снова, на этот раз значительно ближе. Два оставшихся всадника натянули поводья – лошади шипели и плевались искрами, – а затем развернулись и пустили коней с места в галоп.
Это меня не удивило. Между нами говоря, мы с Дворкином за считаные минуты перебили четырнадцать этих тварей. И справиться еще с двумя для нас не составило бы труда. Конечно, они предпочли выжить, чтоб сообщить о неудаче, а потом вернуться в бой с новыми силами. Тем более что и городская стража уже была где-то под боком.
Внезапно меня захлестнуло изнеможение. Я опустил меч и посмотрел на картину учиненной нами бойни. Потом перевел взгляд на Дворкина. В свете пожара он выглядел куда моложе и сильнее, чем когда-либо на моей памяти. А сейчас, дуя на обожженные пальцы и тряся ими в воздухе, он был почти комичен.
– Где ты взял этот кристалл? – негромко поинтересовался я. Если бы мне удалось раздобыть такие кристаллы для короля Эльнара, это точно переломило бы ход войны!
– Никогда не расспрашивай волшебника о его тайнах.
– Ты хочешь сказать, что теперь ты заделался еще и волшебником?
– А что, у тебя есть объяснение лучше?
– Да, есть. Ты – шпион какого-то из соседних королевств, в котором есть свой маг. Маг дал тебе эту штуку, – я взмахом головы указал на пятно, оставшееся на месте испарившегося кристалла, – и вон ту повозку без лошадей. Другие шпионы предупредили тебя о готовящемся нападении адских тварей, и ты явился сюда, чтобы спасти меня – толи в память о прошлом, то ли в силу каких-то неведомых мне причин.
Тут Дворкин, запрокинув голову, зашелся безудержным смехом.
Я нахмурился. Очевидно, Дворкин не собирался говорить мне правду.
– Да! Да! – в конце концов выдохнул он. – Твое объяснение куда лучше моего! Оно куда правдоподобнее!
Сейчас он совершенно не походил на того серьезного, сдержанного Дворкина, которого я знал когда-то.
– Ты свихнулся, – сказал я, почти что веря в собственные слова.
Это лишь исторгло из Дворкина новый взрыв смеха.
С исчезновением адских тварей немногие оставшиеся в округе жители мало-помалу осмелели и начали высовываться из домов. Они сбивались в группки и тихо переговаривались, то и дело тыкая пальцами то в место побоища, то в горящий дом Хельды, то в странный экипаж без лошадей, то в нас с Дворкином. Похоже, особенно их пугало зеленое пламя. Они даже не попытались образовать пожарную бригаду и потушить огонь.
Я их не винил. Я и сам, будь моя воля, и близко бы не подошел к этому огню. К счастью, пламя не перекинулось на другие дома – а то под угрозой оказался бы весь Кингстаун.
Не обращая внимания на Дворкина, я наклонился и вытер меч и нож о плащ убитой адской твари, после чего спрятал их в ножны. В конце концов, это первая обязанность солдата: сразу после окончания битвы позаботиться о своем оружии. Потом я отыскал свой метательный нож, вытер и его и спрятал в ножны в правом голенище.
Я проделал все почти машинально. Это ночное приключение несло на себе легкий налет нереальности – как будто все это произошло не со мною, а с кем-то другим. Горожане, огонь, мой давно исчезнувший наставник… Я вдруг поймал себя на том, что стою и смотрю на зеленое пламя, погрузившись в воспоминания. И вспоминал я Хельду, мою Хельду, что покинула меня навеки…
И снова раздался звук рога; на этот раз – совсем рядом, может, в улице отсюда. Скоро явится городская стража.
Дворкин тронул меня за плечо.
– Нам нужно идти.
Я перевел взгляд на него.
– Никуда я не пойду, пока не услышу всю правду.
– Ладно, ладно. Я – шпион. На данный момент это объяснение ничем не хуже любого другого. Идем. Нам нужно успеть убраться, пока адские твари не вернулись с подкреплением. Не будь таким упрямцем.
– Ты думаешь, они вернутся? – переспросил я. Мне сделалось не по себе. Я посмотрел в ту сторону, куда ускакали уцелевшие твари. – Прямо сегодня ночью? После того, как ты искрошил их этим своим кристаллом?
– Конечно, вернутся. А у меня как раз закончился запас фокусов. Раз уж они тебя нашли, то теперь не успокоятся до тех пор, пока не прикончат. Им не нужно больше устраивать прочесывания. Они просто ударят сюда всей мощью.
Я покачал головой.
– Что за бессмыслица? Почему именно я? Что во мне такого особенного? Если они хотят выиграть войну, им следует охотиться на короля Эльнара.
– Тут все не так просто… и война эта им и даром не нужна. Они не нуждаются ни в землях, ни в рабах. Они ищут тебя.
– Меня? Но почему?
– Это долгая история. Я все тебе расскажу, когда мы окажемся в безопасном месте. Обещаю.
Дворкин двинулся к экипажу без лошадей, потом остановился и выжидающе взглянул на меня через плечо.
– Мальчик мой, тебе лучше пойти со мной.
Я глубоко вздохнул, в последний раз посмотрел на горящий дом, на усеянную трупами улицу – потом опять взглянул на Дворкина. Теперь он, как и прежде, казался сильным и уверенным в себе. Несмотря на все произошедшее – или, наоборот, благодаря этому, – мой гнев, боль и обида – ведь как ни крути, тогда Дворкин бросил меня! – начали таять. И я вдруг почувствовал, что доверяю ему, хоть и сам не понимал, откуда взялось это идущее из глубины души чувство.
А еще он сказал, что может помочь покончить с войной. Уже одно это обещание стоило того, чтобы довериться Дворкину.
Я кивнул, хоть и несколько напряженно, и последовал за Дворкином. «Ладно, – сказал я себе. – Похоже, дядя, ты знаешь, что делаешь. Пока что я тебе поверю».
Подозреваю, впрочем, что у меня не было особого выбора. Разногласия можно будет уладить и потом, когда мы доберемся до безопасного места. Если Дворкин и вправду, как он заявляет, поможет спасти Илериум от адских тварей – тем лучше. А если судить по кристаллу, ему было чем подкрепить свое обещание.
– Бежим!
Я припустил к дому напротив, двухэтажному каменному зданию. Его владелец, подобно большинству горожан, несколько недель назад бежал от приближающейся войны. Окна дома были закрыты ставнями, а двери заколочены, так что внутрь мы не попали бы, даже если бы и захотели. Но к стене можно было прижаться, чтоб не позволить врагам напасть сзади. Для этой цели дом годился не хуже любого другого.
Всадники придержали лошадей. Я напрягся и вскинул меч. Как они умудрились пробраться за нашу линию обороны, да еще так далеко? Как только вернусь в лагерь, непременно это выясню – даже если для этого придется вздернуть на дыбу каждого часового, уснувшего на посту.
Потом я вспомнил об экипаже Дворкина и о пассажирке, чье лицо промелькнуло в окошке, и бросил взгляд в ту сторону. Странная маленькая повозка не двигалась, но зато засветилась еще сильнее.
– А как быть с твоей пассажиркой? – негромко спросил я у Дворкина. – Вдруг адские твари набросятся и на нее?
– Не набросятся. Пока мы живы, их никто и ничего более не интересует. А если мы вдруг и вправду умрем… ну, Фреда вполне способна сама о себе позаботиться. Она скроется прежде, чем они сумеют открыть дверь.
Фреда. Это имя ничего мне не говорило. Я снова полностью сосредоточился на назревающей схватке.
– Если у тебя найдется два клинка, дерись обоими, – посоветовал я, – и следи за лошадьми. Если подпустить их близко, они плюются огнем в глаза и могут вообще ослепить.
За год сражений с адскими тварями ты либо становишься очень осторожным, либо делаешься покойником. Я потерял из-за их фокусов множество хороших людей.
Дворкин вытащил меч и длинный нож, а я извлек из-за пояса нож поменьше. А потом всадники понеслись на нас; копыта коней грохотали по брусчатке, а твари пронзительно вопили.
Поскольку мы стояли спиной к стене, твари не могли наброситься на нас все сразу. Передо мной оказался высокий всадник; конь у него был сущий дьявол. Когда бритвенно-острый меч со свистом рассек воздух – всадник попытался достать меня зазубренным концом, – конь тоже ринулся вперед, фыркая, сыпя искрами и клацая острыми зубами.
Я отбивал сыпавшиеся на меня удары и ждал, пока противник откроется. Мы словно танцевали какой-то безумный танец при свете горящего дома и жутковатого сияния непонятного экипажа. Я не раз видел в бою, как человеку срубали голову, пока он пытался увернуться от лошади, или как его убивал конь, пока он отбивал удары всадника. В таком бою пешему просто необходимы были два клинка. Нож или кинжал, чтобы держать на расстоянии коня, и меч против всадника.
Мой адский противник был способным фехтовальщиком. И даже более чем. Он в полной мере использовал свое выигрышное положение и осыпал меня яростными ударами, стараясь измотать меня либо сбить с ног. Более хлипкий человек не выдержал бы такой атаки, но я продолжал держаться и не отступал ни на шаг. А что мне еще оставалось? Позади-то была стена дома.
Следующие несколько минут я помню плохо. Я парировал удары, наносил ответные и снова парировал. Пару раз я слышал рядом ворчание Дворкина, а потом какая-то лошадь завизжала и рухнула. Я воспользовался секундным замешательством своего противника, пробил его защиту и вогнал клинок ему в грудь.
Тварь издала негромкий булькающий звук и обмякла в седле. Я рывком выдернул меч из тела. Конь твари яростно заржал и встал на дыбы, молотя воздух передними ногами.
Я нырнул в сторону и чувствительно кольнул его. Конь развернулся и поскакал прочь. Но на меня уже несся галопом другой адский всадник, сверкая глазами.
Его конь ждать не стал, а сразу же, с налету плюнул в меня огнем. Я уклонился и ткнул ножом в оскаленную морду. Клыки коня были еще и заточены. Вот уж воистину жуткая скотина!
Испустив переливчатый боевой клич, всадник принялся рубить меня с разных сторон, но это лишь добавило мне упрямства. «Ты не пройдешь!» Эти слова давно уже стали девизом и кличем короля Эльнара, – а теперь и моим.
Я заорал и сам бросился в атаку, перехватывая инициативу. Он парировал удар за ударом – лишь сталь звенела. Потом я провел ловкий финт, нанес удар и проткнул ему правую руку. Противник выронил меч. Он натянул другой рукой поводья и попытался развернуть коня, но я успел подскочить вплотную и трижды врезал ему по шлему.
Тварь вылетела из седла, запутавшись ногой в стремени. Я плашмя хлопнул коня клинком по крупу.
– Пошел! – заорал я, размахивая мечом. – Пшел отсюда!
Конь злобно взвыл и поскакал прочь. Адская тварь волочилась следом, грохоча шлемом и доспехом по булыжной мостовой.
Я расхохотался. Если эта тварь и выживет, то ей долго еще не захочется драться. Очень долго.
Не успел я насладиться заслуженной передышкой, как оставшиеся адские твари перестроились и приготовились к атаке. Я взглянул в сторону Дворкина и, к некоторому своему удивлению, обнаружил, что тот успел уже прикончить не менее шести врагов. Сейчас он дрался с двумя сразу, и его клинки метались, словно молнии. Я никогда еще не видел, чтобы кто-либо фехтовал с подобной скоростью. По сравнению с искусством Дворкина моя – незаурядная, в общем-то, – техника казалась неуклюжим дилетантством.
Тут мне пришло в голову, что образовавшуюся передышку можно употребить с пользой. Я вытащил из-за голенища маленький нож и метнул его. Нож чиркнул одного из противников Дворкина по подбородку, чуть ниже шлема. Думаю, это была всего лишь царапина, но адская тварь отвлеклась, и Дворкину хватило этого мгновения, чтобы прикончить ее. А потом он на развороте великолепным двойным ударом прикончил следующую. Тело медленно сползло с седла, и оба коня ускакали.
Тут раздался голос рога и отдаленные встревоженные возгласы. Должно быть, городская стража заметила наконец неладное. Я фыркнул. Они-таки разглядели стофутовые языки зеленого пламени и разъезжающую по улицам банду адских тварей на огнедышащих лошадях. Несомненно, стражники заявятся сюда как раз вовремя, чтобы заявить, будто это они нас спасли.
Словно сообразив, что времени у них осталось немного, воины преисподней усилили натиск. Дворкин убил еще одного, а я двоих, одного за другим. Осталось шесть. Они на миг попятились, успокоили коней и собрались снова ринуться на нас. Наступал решающий миг схватки. При всей своей силе я начал уставать, а эти шестеро всадников и их скакуны были бодрыми и свежими.
Я пододвинулся поближе к Дворкину, по-прежнему держа меч на изготовку.
– Скоро подойдет помощь, – сказал я ему. Не то чтоб Дворкин в этой помощи нуждался – он даже не запыхался… – Нам нужно просто продержаться еще несколько минут.
– Подожди. У меня тут есть кое-что…
Он сунул нож под мышку и принялся шарить свободной рукой по карманам, что-то негромко бормоча себе под нос. А потом, в тот самый миг, когда шесть адских тварей пришпорили коней, Дворкин достал маленький кристалл, сверкающий внутренним светом.
– Ага! – воскликнул Дворкин.
Он поднял кристалл на уровень глаз, и из вершины камня ударил ослепительно белый луч; я в жизни не видал такого яркого света. Этот луч подсек четверых ближайших всадников вместе с лошадьми, как коса подсекает траву. Лошади и их наездники попадали. Раздались крики боли, полилась кровь. Части тел плюхались на мостовую, словно выхваченная из воды рыба. Их просто разрезало напополам. Я тупо смотрел на эту кошмарную сцену. Потом твари и кони застыли; кровь собралась в темные лужицы.
Дворкин, ругаясь, выпустил кристалл. Тот весь почернел, и над ним поднималась струйка неприятного, едкого дыма. Кристалл ударился о мостовую и разлетелся на мелкие осколки, а осколки превратились в пыль и исчезли, как исчезает вода под солнцем. Осталось лишь размытое темное пятно.
– Что это было? – сердито спросил я. Я был напуган и потрясен. Я никогда еще не видел столь чудовищного оружия.
– Так, один фокус.
– Это магия!
– Можешь называть и так, если тебе хочется. Рог протрубил снова, на этот раз значительно ближе. Два оставшихся всадника натянули поводья – лошади шипели и плевались искрами, – а затем развернулись и пустили коней с места в галоп.
Это меня не удивило. Между нами говоря, мы с Дворкином за считаные минуты перебили четырнадцать этих тварей. И справиться еще с двумя для нас не составило бы труда. Конечно, они предпочли выжить, чтоб сообщить о неудаче, а потом вернуться в бой с новыми силами. Тем более что и городская стража уже была где-то под боком.
Внезапно меня захлестнуло изнеможение. Я опустил меч и посмотрел на картину учиненной нами бойни. Потом перевел взгляд на Дворкина. В свете пожара он выглядел куда моложе и сильнее, чем когда-либо на моей памяти. А сейчас, дуя на обожженные пальцы и тряся ими в воздухе, он был почти комичен.
– Где ты взял этот кристалл? – негромко поинтересовался я. Если бы мне удалось раздобыть такие кристаллы для короля Эльнара, это точно переломило бы ход войны!
– Никогда не расспрашивай волшебника о его тайнах.
– Ты хочешь сказать, что теперь ты заделался еще и волшебником?
– А что, у тебя есть объяснение лучше?
– Да, есть. Ты – шпион какого-то из соседних королевств, в котором есть свой маг. Маг дал тебе эту штуку, – я взмахом головы указал на пятно, оставшееся на месте испарившегося кристалла, – и вон ту повозку без лошадей. Другие шпионы предупредили тебя о готовящемся нападении адских тварей, и ты явился сюда, чтобы спасти меня – толи в память о прошлом, то ли в силу каких-то неведомых мне причин.
Тут Дворкин, запрокинув голову, зашелся безудержным смехом.
Я нахмурился. Очевидно, Дворкин не собирался говорить мне правду.
– Да! Да! – в конце концов выдохнул он. – Твое объяснение куда лучше моего! Оно куда правдоподобнее!
Сейчас он совершенно не походил на того серьезного, сдержанного Дворкина, которого я знал когда-то.
– Ты свихнулся, – сказал я, почти что веря в собственные слова.
Это лишь исторгло из Дворкина новый взрыв смеха.
С исчезновением адских тварей немногие оставшиеся в округе жители мало-помалу осмелели и начали высовываться из домов. Они сбивались в группки и тихо переговаривались, то и дело тыкая пальцами то в место побоища, то в горящий дом Хельды, то в странный экипаж без лошадей, то в нас с Дворкином. Похоже, особенно их пугало зеленое пламя. Они даже не попытались образовать пожарную бригаду и потушить огонь.
Я их не винил. Я и сам, будь моя воля, и близко бы не подошел к этому огню. К счастью, пламя не перекинулось на другие дома – а то под угрозой оказался бы весь Кингстаун.
Не обращая внимания на Дворкина, я наклонился и вытер меч и нож о плащ убитой адской твари, после чего спрятал их в ножны. В конце концов, это первая обязанность солдата: сразу после окончания битвы позаботиться о своем оружии. Потом я отыскал свой метательный нож, вытер и его и спрятал в ножны в правом голенище.
Я проделал все почти машинально. Это ночное приключение несло на себе легкий налет нереальности – как будто все это произошло не со мною, а с кем-то другим. Горожане, огонь, мой давно исчезнувший наставник… Я вдруг поймал себя на том, что стою и смотрю на зеленое пламя, погрузившись в воспоминания. И вспоминал я Хельду, мою Хельду, что покинула меня навеки…
И снова раздался звук рога; на этот раз – совсем рядом, может, в улице отсюда. Скоро явится городская стража.
Дворкин тронул меня за плечо.
– Нам нужно идти.
Я перевел взгляд на него.
– Никуда я не пойду, пока не услышу всю правду.
– Ладно, ладно. Я – шпион. На данный момент это объяснение ничем не хуже любого другого. Идем. Нам нужно успеть убраться, пока адские твари не вернулись с подкреплением. Не будь таким упрямцем.
– Ты думаешь, они вернутся? – переспросил я. Мне сделалось не по себе. Я посмотрел в ту сторону, куда ускакали уцелевшие твари. – Прямо сегодня ночью? После того, как ты искрошил их этим своим кристаллом?
– Конечно, вернутся. А у меня как раз закончился запас фокусов. Раз уж они тебя нашли, то теперь не успокоятся до тех пор, пока не прикончат. Им не нужно больше устраивать прочесывания. Они просто ударят сюда всей мощью.
Я покачал головой.
– Что за бессмыслица? Почему именно я? Что во мне такого особенного? Если они хотят выиграть войну, им следует охотиться на короля Эльнара.
– Тут все не так просто… и война эта им и даром не нужна. Они не нуждаются ни в землях, ни в рабах. Они ищут тебя.
– Меня? Но почему?
– Это долгая история. Я все тебе расскажу, когда мы окажемся в безопасном месте. Обещаю.
Дворкин двинулся к экипажу без лошадей, потом остановился и выжидающе взглянул на меня через плечо.
– Мальчик мой, тебе лучше пойти со мной.
Я глубоко вздохнул, в последний раз посмотрел на горящий дом, на усеянную трупами улицу – потом опять взглянул на Дворкина. Теперь он, как и прежде, казался сильным и уверенным в себе. Несмотря на все произошедшее – или, наоборот, благодаря этому, – мой гнев, боль и обида – ведь как ни крути, тогда Дворкин бросил меня! – начали таять. И я вдруг почувствовал, что доверяю ему, хоть и сам не понимал, откуда взялось это идущее из глубины души чувство.
А еще он сказал, что может помочь покончить с войной. Уже одно это обещание стоило того, чтобы довериться Дворкину.
Я кивнул, хоть и несколько напряженно, и последовал за Дворкином. «Ладно, – сказал я себе. – Похоже, дядя, ты знаешь, что делаешь. Пока что я тебе поверю».
Подозреваю, впрочем, что у меня не было особого выбора. Разногласия можно будет уладить и потом, когда мы доберемся до безопасного места. Если Дворкин и вправду, как он заявляет, поможет спасти Илериум от адских тварей – тем лучше. А если судить по кристаллу, ему было чем подкрепить свое обещание.
ГЛАВА 3
Теперь, в зеленоватых отсветах пожара – дом Хельды все еще горел, – тыквоподобный экипаж выглядел еще более нелепо, особенно в сочетании с валяющимися на мостовой трупами. Когда мы подошли, дверца медленно приоткрылась и оттуда выдвинулась изящная лесенка, словно сотканная из хрусталя. Внутри экипажа под потолком висел небольшой масляный светильник, и в его неярком свете я разглядел белые бархатные сиденья и подушки, маленький столик, инкрустированный слоновой костью, и пассажирку – ту женщину, что я успел краем глаза заметить в окне.
Я без колебаний расстегнул перевязь, проскользнул внутрь и уселся напротив женщины, а меч положил на колени. Темноволосая женщина оказалась поразительной красавицей, и в лице ее мне почудилось что-то знакомое. Тонкий нос, полные губы, сильный подбородок…
Вдруг меня осенило. Дворкин! Незнакомка была очень похожа на него. Может, это его дочь?
Женщина была одета в красно-золотое шелковое платье, а на голове у нее красовалась круглая красная шляпка. Тонкие пальцы были унизаны золотыми перстнями с крупными алмазами и еще более крупными рубинами – настоящими, насколько я мог судить. Если женщина и видела разыгравшееся на улице сражение, не похоже было, чтобы это ее взволновало. Выглядела она так, словно выехала на пикник.
– Привет! – сказал я.
– Потом, Оберон, – отозвалась женщина.
Не обращая на меня внимания, она взяла колоду карт Таро, ловко перетасовала их, а потом принялась одну за другой выкладывать на столик. Выложив первые девять карт, женщина подалась вперед и внимательно изучила образовавшуюся последовательность.
– Ну, как? – поинтересовался Дворкин. Он до сих пор стоял снаружи, у самой двери. Я выжидательно взглянул на него.
– Нам следует поспешить, – ответила Фреда. – Время истекает.
– Время уже истекло, – заявил Дворкин. Потом он захлопнул дверцу, а по тому, как задрожал и закачался экипаж, я понял, что Дворкин полез на крышу. Возможно, для того, чтобы править экипажем. Во всяком случае, так я предположил, вспомнив скамью наверху. Хотя эта странная повозка вроде бы и не нуждалась в управлении.
– Такое впечатление, что экипаж просто создан для нас двоих, – сказал я и улыбнулся женщине. Но она так и не подняла взгляда.
Экипаж слегка накренился, а затем тронулся с места. До меня лишь через несколько мгновений дошло, что я не слышу стука колес по булыжной мостовой. Магический транспорт двигался столь плавно, что впору было предположить, будто мы скользим в футе над брусчаткой. Но я даже не стал спрашивать, чем это вызвано. В конце концов, нынче ночь чудес.
Все мое внимание занимала сидящая напротив женщина – Фреда, как называл ее Дворкин. Она же, похоже, целенаправленно не обращала на меня ни малейшего внимания. Она проворно собрала карты, опять их перетасовала и снова принялась раскладывать – на этот раз по кругу. Ее ни капли не интересовали ни я, ни Кингстаун, ни адские твари, которых мы только что перебили.
– Меня зовут Обере, – сказал я ей, – а не Оберон.
Может, нам просто нужно представиться друг другу, чтоб завязался разговор?
– Твое правильное имя – Оберон, – сказала она, все так же не поднимая взгляда. – Все следует делать правильно. А я – Фреда.
– Я знаю, – отозвался я. – Очень приятно познакомиться.
– Я в курсе, что тебе приятно, милый мальчик.
– Ты это увидела в картах?
– Нет, на твоем лице, братец Оберон.
Фреда загадочно улыбнулась; глаза ее таинственно поблескивали из-под длинных черных ресниц.
Ну ладно же. Я тоже умею разыгрывать из себя скромника.
– Всякому мужчине было бы приятно познакомиться с тобой, – почти заигрывающе произнес я.
– Это верно, – совершенно серьезно откликнулась она.
– Почему ты здесь очутилась?
– Отец не любит путешествовать в одиночку, и я подумала, что смогу ему помочь своими невеликими силами.
– Не думаю, чтобы он нуждался в чьей-либо помощи.
– Но от меня он ее принял.
Я мысленно хмыкнул и откинулся на спинку сиденья. Эта Фреда явно высокого мнения о себе. Я бы даже сказал – несколько завышенного. Дочь Дворкина? В этом можно не сомневаться. Похоже, высокомерие у них в роду передается по наследству.
Я посмотрел в маленькое окошко. К моему удивлению, сквозь кружевную занавеску пробивался дневной свет. Неужели уже рассвело? Сколько же мы едем? По моим прикидкам, до рассвета еще оставалось часа три, если не все четыре.
Я отдернул занавеску; и точно – меня приветствовало солнце. Оно висело над горизонтом и заливало красновато-золотистым светом просторные, аккуратно вспаханные поля. Но все мои чувства твердили, что солнцу еще не время. Неужто я заснул и проспал так долго, сам того не заметив?
Я встряхнул головой. Нет, это вряд ли. Я не смыкал глаз ни на минуту. Мы ведь буквально вот только что отправились в путь из Кингстауна. Или не только что?
Я протер глаза, а когда я отнял руки от лица, за окошком снова была ночь. Причем непроглядная: я ничего не мог рассмотреть. Даже луна и звезды спрятались за облаками.
Я опустил занавеску. Голова шутит со мной шутки, только и всего. Я действительно не смыкал глаз – причем слишком долго. Высыпаться надо, вот что. Конечно же, никакого утра еще нет и быть не может. Мы не могли отъехать от Кингстауна больше чем на пару миль.
Я без колебаний расстегнул перевязь, проскользнул внутрь и уселся напротив женщины, а меч положил на колени. Темноволосая женщина оказалась поразительной красавицей, и в лице ее мне почудилось что-то знакомое. Тонкий нос, полные губы, сильный подбородок…
Вдруг меня осенило. Дворкин! Незнакомка была очень похожа на него. Может, это его дочь?
Женщина была одета в красно-золотое шелковое платье, а на голове у нее красовалась круглая красная шляпка. Тонкие пальцы были унизаны золотыми перстнями с крупными алмазами и еще более крупными рубинами – настоящими, насколько я мог судить. Если женщина и видела разыгравшееся на улице сражение, не похоже было, чтобы это ее взволновало. Выглядела она так, словно выехала на пикник.
– Привет! – сказал я.
– Потом, Оберон, – отозвалась женщина.
Не обращая на меня внимания, она взяла колоду карт Таро, ловко перетасовала их, а потом принялась одну за другой выкладывать на столик. Выложив первые девять карт, женщина подалась вперед и внимательно изучила образовавшуюся последовательность.
– Ну, как? – поинтересовался Дворкин. Он до сих пор стоял снаружи, у самой двери. Я выжидательно взглянул на него.
– Нам следует поспешить, – ответила Фреда. – Время истекает.
– Время уже истекло, – заявил Дворкин. Потом он захлопнул дверцу, а по тому, как задрожал и закачался экипаж, я понял, что Дворкин полез на крышу. Возможно, для того, чтобы править экипажем. Во всяком случае, так я предположил, вспомнив скамью наверху. Хотя эта странная повозка вроде бы и не нуждалась в управлении.
– Такое впечатление, что экипаж просто создан для нас двоих, – сказал я и улыбнулся женщине. Но она так и не подняла взгляда.
Экипаж слегка накренился, а затем тронулся с места. До меня лишь через несколько мгновений дошло, что я не слышу стука колес по булыжной мостовой. Магический транспорт двигался столь плавно, что впору было предположить, будто мы скользим в футе над брусчаткой. Но я даже не стал спрашивать, чем это вызвано. В конце концов, нынче ночь чудес.
Все мое внимание занимала сидящая напротив женщина – Фреда, как называл ее Дворкин. Она же, похоже, целенаправленно не обращала на меня ни малейшего внимания. Она проворно собрала карты, опять их перетасовала и снова принялась раскладывать – на этот раз по кругу. Ее ни капли не интересовали ни я, ни Кингстаун, ни адские твари, которых мы только что перебили.
– Меня зовут Обере, – сказал я ей, – а не Оберон.
Может, нам просто нужно представиться друг другу, чтоб завязался разговор?
– Твое правильное имя – Оберон, – сказала она, все так же не поднимая взгляда. – Все следует делать правильно. А я – Фреда.
– Я знаю, – отозвался я. – Очень приятно познакомиться.
– Я в курсе, что тебе приятно, милый мальчик.
– Ты это увидела в картах?
– Нет, на твоем лице, братец Оберон.
Фреда загадочно улыбнулась; глаза ее таинственно поблескивали из-под длинных черных ресниц.
Ну ладно же. Я тоже умею разыгрывать из себя скромника.
– Всякому мужчине было бы приятно познакомиться с тобой, – почти заигрывающе произнес я.
– Это верно, – совершенно серьезно откликнулась она.
– Почему ты здесь очутилась?
– Отец не любит путешествовать в одиночку, и я подумала, что смогу ему помочь своими невеликими силами.
– Не думаю, чтобы он нуждался в чьей-либо помощи.
– Но от меня он ее принял.
Я мысленно хмыкнул и откинулся на спинку сиденья. Эта Фреда явно высокого мнения о себе. Я бы даже сказал – несколько завышенного. Дочь Дворкина? В этом можно не сомневаться. Похоже, высокомерие у них в роду передается по наследству.
Я посмотрел в маленькое окошко. К моему удивлению, сквозь кружевную занавеску пробивался дневной свет. Неужели уже рассвело? Сколько же мы едем? По моим прикидкам, до рассвета еще оставалось часа три, если не все четыре.
Я отдернул занавеску; и точно – меня приветствовало солнце. Оно висело над горизонтом и заливало красновато-золотистым светом просторные, аккуратно вспаханные поля. Но все мои чувства твердили, что солнцу еще не время. Неужто я заснул и проспал так долго, сам того не заметив?
Я встряхнул головой. Нет, это вряд ли. Я не смыкал глаз ни на минуту. Мы ведь буквально вот только что отправились в путь из Кингстауна. Или не только что?
Я протер глаза, а когда я отнял руки от лица, за окошком снова была ночь. Причем непроглядная: я ничего не мог рассмотреть. Даже луна и звезды спрятались за облаками.
Я опустил занавеску. Голова шутит со мной шутки, только и всего. Я действительно не смыкал глаз – причем слишком долго. Высыпаться надо, вот что. Конечно же, никакого утра еще нет и быть не может. Мы не могли отъехать от Кингстауна больше чем на пару миль.