— Неверно! — возразил Либер, откровенно обескураженный. — Ничего подобного. Я старался написать объективный отчёт о войне…
— Не испытывай моё терпение, ты, высокомерный яйцеголовый тип! Если вы такие беспристрастные, почему тогда Мурнор Галакт и другие члены Общества ушли в подполье? Разве может быть более явное доказательство измены? — он бросил на историка ненавистный взгляд. Уже после окончания войны Либер был помечен как потенциально симпатирующий бунтовщикам по причине его дружбы с Принцем Переданом в прежние дни. По мнению прокурора, его просто терпели при дворе, чтобы иметь возможность наблюдать за ним, и за последние несколько недель оказалось нетрудно собрать огромное количество обвинительных свидетельств против невинного Исторического Общества.
— Ни Галакт, и никто из других членов не занимался предосудительной деятельностью, насколько мне известно, — неуверенно проговорил Либер. — Если в ваших обвинениях и есть какой-либо смысл, то они, должно быть, сформировали неизвестную мне подгруппу. Но с моей личной точки зрения то, что вы подразумеваете, — это нелепость. Мурнор не настолько глуп, чтобы совершить измену против государства.
— Да, да, болтай сколько хочешь, старый дурак, прокурор презрительно махнул рукой. К сожалению, твои друзья на данный момент ускользнули от нас. Тебе, несомненно, известно, где они скрываются, — он склонился оскорбительно близко к Либеру. — Тебе придётся сделать гораздо больше, коротышка.
Этот старый учёный представляет интерес, думал Гринсект. Позже, возможно, он и сам, лично поразвлечётся с Либером.
Звон на столе сообщил ему, что звонит король. Гринсект сразу же включил линию.
Максим смотрел на него алчным взглядом.
— Вы уже начали работать с этой маленькой жабой?
Он имел в виду арестованного недавно шпиона, работавшего на бунтовщиков Лоренцев прямо в Королевском Дворце.
— В данный момент он в комнате нервной обработки, Ваше величество.
— Дайте мне на него посмотреть! Я хочу его видеть!
Гринсект сделал соответствующие переключения, соединив монарха с комнатой нервной обработки. Все ещё присутствуя на полицейском экране, Максим свирепо смотрел, потея от рвения, на сцену, где несчастный агент был растянут на нервной дыбе. От него доносился низкий, булькающий звук постоянной агонии, в то время как вокруг в полутьме стояли специалисты, применяющие пытку стадия за стадией.
Король облизал губы, затем слегка вздрогнул. Как будто бы зрелище внезапно стало для него чрезмерным, он протянул руки и включил экран с картинкой нервной комнаты, затем снова обратился к Гринсекту.
— Вы чего-нибудь добились от него?
— Да, но мы хотим вытянуть из него все, пока не закончим. Он может знать такие вещи, которых даже сам не осознает.
— Не слишком-то спешите. Тяните из него медленно. Для такой крысы, как он, никакие пытки не будут чрезмерными.
— Ваше Величество может положиться на нас.
— Отлично. Жду вас вечером на обеденном приёме. Развлекайтесь, — и экран потемнел.
Гринсект рассеянно улыбнулся про себя. Склонность короля к паранойе в последнее время становилась всё более выраженной. Гринсект считал это положительным фактором. С его точки зрения, исполнение абсолютной деспотичной власти, жёсткий контроль над населением — а этой системой он восхищался больше всего — будут стопроцентно эффективны только в том случае, если сам правитель является полным параноидальным мономаньяком. Только тогда непосредственно окружающие его бюрократы без всяких помех могут диктовать свою волю. История полна примеров.
Он отключил звук допроса Грэйма Либера и занялся другими делами. Молодой герцог Саннский нашёл контакт с Обществом «Смерть Жизни» и прислал несколько предварительных рапортов. Их интересно было почитать. Гринсект впервые узнал имя Кастора Кракно, идеолога общества, и почуял достойного противника. Его вполне освежило бы сражение умов с кем-нибудь таким, кто потребовал бы полного напряжения всех возможностей его интеллекта.
Они были весёлыми, потому что Гринсект, получив его первые рапорты, полностью изменил своё отношение к нему и, казалось, стремился подружиться. Он тепло беседовал с Джандраком на темы, которые его интересовали: музыка, о которой он спрашивал мнения Джандрака и внимательно выслушивал ответы; литература, в области которой, как оказалось, у него были огромные познания; и социология — его беседы о ней становились по-настоящему захватывающими. Несколько раз он приглашал Джандрака к себе домой, где они проводили приятные вечера, слушая музыку. Джандрак был поражён, узнав, что полицейский шеф, которого боялись во всём королевстве, оказался хорошим семьянином. У него была тихая, работящая жена, трое хорошо воспитанных детей и скромный дом, от которого веяло непретенциозным комфортом. Джандрак был польщён, что ему оказывает внимание этот облечённый властью и производящий глубокое впечатление человек. Он начал ощущать, что впервые в жизни он входит во взрослый мир, где играют роль культура и общественный порядок.
Но с этими встречами перемежались другие, такие же неотразимые, но отличные по качеству, встречи с Кракно. Когда он находился с одним из этих людей, то влияние, которое он ощущал, казалось перебивало влияние другого. Он чувствовал себя как теннисный мяч, носящийся между двумя выдающимися умами.
Как оно на самом деле и было, Гринсект был не таким наивным, чтобы не представлять себе истинного положения Джандрака в Старом Городе. Обе стороны использовали его как зонд.
Интерес Кракно, однако, заключался не в том, на что он претендовал. Его не интересовала ментальность аристократии — к ней он относился с крайним презрением — он не надеялся получить от Джандрака информацию, которую они до сих пор скрывали друг от друга — Пятне.
Сознавая, что присутствие Пятна в королевсве являлось государственной тайной, ему сначала нужно было вызвать доверие Джандрака. Это было нетрудно; у молодого вельможи обнаружилась приятная черта чистосердечия. Джандрак начинал даже очень нравиться Кракно за полное отсутствие у него каких-либо принципов или поверий, за его приверженность чисто прагматическому принципу личной корысти.
Была ещё одна причина, кроме очевидной, его стремления узнать о Пятне побольше. Он понимал, что претворение его планов в жизнь может стать возможным только при наличии какого-либо необычайного оружия или технологии. К счастью, это оружие находилось в пределах досягаемости. Его погружение в Пятно дало ему некоторое представление о том, каким образом оно высасывало из живых существ жизненность и сознание. Он полагал, что такого эффекта можно достичь, если различные химические вещества подвергать ударам электрического тока. По всему старому Городу в бесчисленных подвалах булькали вонючие смеси, из которых он пытался дистиллировать «эликсир смерти».
Согласно его теориям, этот эликсир будет обладать прекрасными свойствами, которые дадут ему возможность уничтожить аристократию и отдать вселенную бедным. Против него не будет защиты. Тоньше, чем газ, он пройдёт сквозь любой материал. Мало того, Кракно верил, что его можно будет сделать избирательным по действию. Пятно похищало жизнь, впитывая переживания существа. Следовательно, эликсир можно будет настраивать на людей определённого типа.
Например, на тех, кому больше сотни лет от роду.
До сих пор удача избегала его. Что Кракно хотелось найти, так это результаты деятельности официальных исследовательских групп, которые, несомненно, изучали Пятно — или Зверя, как называл его про себя Кракно — с момента его появления. Их доклады могли бы помочь ему заполнить пробелы в знаниях.
Он выбрал момент, когда они с Джандраком пили в одной из многочисленных берлог, которые анархисты устроили по всему Старому Городу. У Джандрака глаза на лоб полезли, когда нигилист стал описывать чужеродный феномен, который опустошил королевство.
— У вас ошибочная информация, — беззаботно заметил он. — Такой штуки не существует.
— Послушайте, — предупредил Кракно. — Не оскорбляйте меня. Я видел целые планеты, лишённые жизни, миллионы мертвецов. Я, возможно, знаю о Звере больше всех живущих. Как это случилось, по вашему, что я очутился в Максимилии? — без всякой паузы он перешёл к рассказу о своей жизни на Кэроуле, о своём кульминационном переживании там, и о последующих путешествиях.
— Так что, как видите, — закончил он. — Я знаю о том, что происходит. Я знаю, что эти склизкие черви, которые правят нашей жизнью, хранят молчание по этому поводу. И вы также понимаете, что мне нужно знать больше.
— Да… понимаю, — ответил Джандрак, ошарашенный рассказом. Когда взгляд Кракно ввинтился в него, у него закружилась голова. Его собственная личность, казалось, поблекла, стала похожей на бумагу.
— Да… Я посмотрю, что смогу узнать.
Он спокойно работал в своих личных аппартаментах, изучая рапорты от всех секций. Ремонт повреждённых в битве боевых кораблей был практически завершён. Также были собраны материалы для постройки новых кораблей на замену потерянным, но при такой работе ресурсы лагеря подвергались серьёзному напряжению. В качестве альтернативы Передан обдумывал рейд на какую-нибудь сравнительно слабую и отдалённую базу, чтобы захватить корабли. Также он получал рапорты от агентов, заброшенных на население планеты, и эти рапорты тоже лежали на столе.
Комната была погружена в полутьму. На кушетке вдоль одной из стен лежал спящий принц.
Затем, в тишине, ое беспокойно зашевелился. Что-то зловещее творилось в мышлении Передана.
Он видел неистовый и неприятный сон. Затем какое-то тянущее ощущение предупредило даже его спящее сознание о том, что не всё в порядке.
Он заставил себя проснуться и скатился с кушетки. У него кружилась голова, его тошнило, но, что хуже всего, он чувствовал, что его сознание ускользает. Будто бы из него вытягивали всё его существо.
Без всяких размышлений он понял, что может сейчас легко «уйти под воду». Сделав невероятное усилие, чтобы остаться в сознании, он сфокусировал глаза и заставил себя сосредоточиться на содержимом комнаты, на формах и цветах, ясно и чётко. Постепенно ощущение благополучия возвращалось.
Но это было не все. Он осознал, что сама комната трясётся, вибрирует. Предметы падали с полок. Он стал терять равновесие.
Шатаясь, Передан вышел из аппартаментов в ярко освещённые внешние офисы. В воздухе раздавалс гул, отдалённый грохот рушащихся зданий. Внешние офисы были засыпаны находящимися без сознания телами его секретарш, молодых женщин, с которыми он годами делил свою постель. Переходя от тела к телу, он осматривал их. Некоторые, казалось, умирали, другие просто находились в глубоком, наркотическом сне.
Он пошёл дальше по палатке. Везде было то же самое. Все женщины и большинство мужчин лежали без движения. Несколько мужчин ходили, спотыкаясь, находясь в различных стадиях контроля над собой.
Один из них, более живой, чем другие, навалился на колонну и обратился к нему:
— Ваше Высочество! Должно быть, это нападение!
Передан проигнорировал его и поспешил дальше, сквозь прозрачную зелень палатки. Оказавшись снаружи, он взглянул на небо.
Но там ничего не было.
Немногие могли ему помочь. Он пришёл в ужас, осознав, что его организация внезапно оказалась беспомощной. Без всякого предупреждения целый лагерь был выведен из строя.
Все ещё ослабленный, он нашёл автомобильчик и проехал почти три мили до главного лабораторного корпуса. С трудом войдя, он обнаружил некоторые признаки жизни и деятельности. Многие учёные сохранили способность действовать и поспешно занимались работой.
— В чём вообще дело? — крикнул он, перекрывая гул генератора.
Только тогда его заметили. Один из учёных поднял голову и подошёл к нему. Передан заметил, что хотя его глаза выглядели живыми и понимающими, он, похоже, постоянно боролся с собой.
— Это жизненная форма с северо-востока — Пятно. Почему наши агенты не предупредили нас, что оно идёт сюда?
Передан проигнорировал вопрос. Он последовал за учёным к огромному складу приборов, где его коллеги занимались установкой приборов для стандартных измерений и подсоединяли другие приборы, которые они перетащили с другого конца лаборатории.
— Что вы делаете? — требовательно спросил он.
— Пытаемся узнать о нём что-нибудь. Но каждая мысль, каждое движение даётся с трудом. Мы все сходим на нет. Долго мы не продержимся.
Рядом с ними учёный в белом халате испустил небольшой вздох и растянулся на полу. Его коллеги быстро утащили его с дороги и продолжили работу.
— Почему мы ещё не мертвы? — спросил Передан.
— Мы не знаем.
— Проглотило их всех! Я знал, что это сработает.
Гринсект, стоявший рядом, склонил своё холодное лицо.
— Ваше величество можно поздравить с такой невероятной хитростью.
— Избавьте меня от лести, Гринсект, это государственное дело, — король залпом выпил серебряный зелёный кубок и ткнул его в сторону служанки, чтобы она его снова наполнила. — Ах, я просто не могу в это поверить. Дом Лоренцов наконец уничтожен!
— Наличествуют ли более детальные новости? — настаивал Гринсект.
— Конечно, нет, ты, увалень! Исследовательские команды, естественно, в световых годах от нас. Во всяком случае, производить наблюдения на планете, находящейся внутри Пятна, почти невозможно. Оно каким-то образом перебивает излучение. Но вы видели, что оно делает с любым миром, на который нападает. Не может быть никаких сомнений.
Шеф полиции медленно потёр ладони друг о друга, будто бы что-то смакуя.
— Единственный потенциальный источник политической оппозиции исчез. Теперь пора, Ваше Величество, дисциплинировать королевство и стремиться к истинному политическому единству.
— Что же, вы знаете, что надо делать. Подождите, пока молодой Санн не услышит об этом. Он будет в восторге! Я подарю ему пару планет за то, что он выполнил эту работёнку!
Гринсект, который как раз собирался подать мысль о том, что Джандрака следует забрать для дальнейших допросов, промолчал.
Высокие облака проносились над Максимилией, проплывая по зеленоватому небу. Глядя на них через окно своих аппартаментов, Кастор Кракно на мгновение вспомнил о своём родном мире, Кэроуле. Там небо было бледно-оранжевым, а облака — лимонно-жёлтыми.
— Полагаю, вы знаете, что делаете, — сказал он Джандраку, — но я всё ещё склонен называть вас дураком. Разве я не говорил вам, что недавно у меня возникли предчувствия? Знак Зверя на мне, должно быть, проявляется в виде новых симптомов… должно произойти что-то странное. Я это чувствую. С нами вам будет безопаснее.
За несколько минут до этого, Кракно, как это не удивительно, предложил Джандраку оставить свой пост, оборвать все связи и позволить анархистам укрыть его. Джандрак счёл эту идею смехотворной.
— Это верно, что я сформировал наши отношения ради своего собственного преимущества, — согласился Кракно. — Однако, я чувствую, что ваша полезность быстро иссякает. И хотя я не испытываю никакой любви к вашему классу, ни к воспитанию, мне всё же не хотелось бы отдавать вас Гринсекту и машине для рубки мяса.
— Не беспокойтесь, — беззаботно заявил Джандрак. Мы с ним лучшие друзья.
Кракно фыркнул.
— У Гринсекта нет друзей. Даже я, который никогда его не видел, могу это вам сообщить. Помните, он выбрал вас на эту двойную роль, потому что он знает о вашей склонности к двурушничеству. Он считает, что вы узнали о моей организации больше, чем писали в рапортах, и ему известен только один верный способ вытянуть из вас все. Сейчас примерно то время, когда он соберётся потребовать карты обратно.
Хорошие новости со Сморна не внесли в официальную политику того расслабления, которого ожидал Джандрак. Хотя Максим сходил с ума от радости, когда лагерь повстанцев исчез в Пятне, он просто удвоил усилия по рпеследованию диссидентских элементов и охоте на изменников, в то время как Политическая Полиция усилила бдительность. Весь правительственный аппарат начинал скрипеть под давлением террора.
Тем не менее Гринсекта он не опасался.
— Что, подвергать нервной пытке человека, которого так ценят король? Не посмеет!
Кракно сардонически посмотрел на него.
— Не понимаю, зачем я с тобой вожусь. Ладно, поезжай.
Пурпурные облака все ещё неслись по зелёному небу, когда Джандрак прошёл во Внутренний Город через одну из огромных арок, отделявших его от остальной части Максимилия-Сити. На ближайшей стоянке его ждала машина, которую он всегда парковал здесь во время своих визитов в Старый Город. Она скользила вдоль широких белых проспектов на положенной высоте в три фута, пока не оказалась в окрестностях дворца, где Джандрак резко повёл вверх, чтобы пришвартоваться у портала на высоте в семь футов на фасаде одного из массивных зданий.
Оставив машину у портала и разобравшись с системами безопасности. Джандрак шагнул в свой небольшой, но удобный офис. Он налил себе стакан холодной, как лёд, воды и уселся писать свой очередной рапорт.
Он работал уже часа два, когда от видеоэкрана послышался резкий сигнал на тоне «срочно».
Он тут же включил его, и, после краткого мельтешения скремблерных полос, увидел разъярённое лицо Хина Сетта.
— Что такое, Хин?
— Здесь Политическая — Боевое Подразделение, выплюнул подполковник.
Боевое Подразделение предоставляло собой быстро растущее ответвление Политического отдела: полностью экипированная военная сила, тренированная для боевых действий в разнообразных условиях. Однако, в связи с особенностями их тренировки Джандрак заподозрил одно время, что конечной целью их подготовки являются операции против Королевских Военных Сил в дисциплинарной или антимятежной роли.
— Что ты имеешь в виду под «здесь»? — резко бросил он. — Внутри базы?
— Да.
— Ну и как они вошли?
— Они взорвали вход! Они заявляют, что пришли для того, чтобы взять под своё командование базу и флот. И они обвиняют меня в том, что мы закончили работу несколько месяцев назад, но не доложили об этом.
Хотя это было действительно так — Джандрак ждал наиболее благоприятного момента, чтобы представить эту новость королю — он полагал, что со стороны Политической Полиции это было бы более, чем догадкой.
— Где они сейчас?
— Все ещё на Уровне Один. Я их удерживаю.
Не успел он ответить, как его внимание привлекло громыхание в небе.
— Подождите минуту, — сказал он и подошёл к окну.
Вглядываясь в небо, он заметил слабые вспышки и огоньки, которые, казалось, пришли с той стороны самого неба.
Хмурясь, он опустил глаза, стараясь охватить взглядом как можно большую часть Внутреннего Города, видимо ему с его высокой точки наблюдения. До него донеслась слабая вибрация. Части Города перестраивались в процессе грандиозной, плавной операции: некоторые из зданий опускались под землю, другие перемещались на массивных каталках и сцеплялись друг с другом, в то время как на том месте, где они стояли, земля открывалась и из неё показывались массы направленных в небо орудий и ракетных пускателей. Ещё больше зданий, казалось, разворачивались и сворачивались по-другому, превращаясь в крепости, ощетинившиеся оружием, направленным за пределы атмосферы.
Система противокосмической защиты Максимилии вступила в действие.
То, что он не получил своевременно сообщение о нападении, он отнёс к тому факту, что официально он не был на боевом дежурстве. Изумлённый и ошарашенный, он вернулся к видеоэкрану.
— Здесь что-то происходит. На Город совершено нападение.
— Что? Кто?
— Одному космосу известно, но, похоже, дело серьёзное.
— Так что же ты хочешь, чтобы я делал с этими придурками здесь?
Джандрак соображал быстро. Его инстинкт говорил ему, что пришёл решающий момент и робеть уже не время.
— Уничтожь их, — с диким выражением приказал он. — Ты должен быть в состоянии избавиться от этих ублюдков. Затем приготовься к отлёту. Я прибуду, как только смогу.
— Отлично! — ответил Сетт. При мысли о схватке он улыбался от удовольствия. — Береги себя!
Отключив экран, Джандрак облдело огляделся, думая о том, есть ли у него в офисе что-нибудь такое, что ему следует взять с собой или уничтожить. В глубине его мышления свербила мысль, что если это нападение, откуда бы оно ни пришло, окажется ложной тревогой или незначительным инцидентом, то ему ещё придётся оправдывать свои действия. Он пока ещё не сделал ничего необратимого. «Я могу заявить, что мы решили, что люди Гринсекта заявились на базу в порядке хорошо организованного государственного переворота», — сказал он себе. «Я всё ещё могу утверждать, что верен королю».
Затем другая мысль: «А что, если это и есть государственный переворот, совершаемый Гринсектом? В любом случае надо убираться, пока кто-нибудь не начал легкомысленно обращаться с оружием».
Он уже собирался повернуться к порталу, где была припаркована его машина, когда дверь с грохотом ввалилась внутрь. В офис ворвались капитан и сержант Политического Отдела, с нацеленными лазерными пистолетами.
— Вы арестованы, полковник. Заберите у него оружие, сержант.
Сержант со знанием дела освободил его от оружия.
— Похоже, это все, сэр.
— Значит, так оно и есть! — воскликнул Джандрак. Дворцовый переворот!
— Что? — на мгновение нахмурившись, капитан уставился на него. — Вы просто придержите язык, пока мы не доставим вас в Политическое Крыло. Там у вас будет множество возможностей поговорить, я вам это обещаю.
Отдавшись на произвол судьбы и потея от страха, Джандрак позволил провести себя по бесконечным коридорам офисного блока. Деятельность Политического Отдела была особенно заметна. Мужчины в серой форме были повсюду: они арестовывали работников офисов — по большей части офицеров Военных Сил, таких, как и Джандрак. Когда компания Джандрака подошла к лифтам, однако, они оказались в заторе. Лифты были заняты постоянно.
— Внизу всё равно будет чертовская давка, — прорычал капитан. — Мы возьмём машину.
На платформе парковки, выступающей с другой сторны здания, была такая же толкотня. Все маршрутные кэбы отсутствовали, а те, которые приземлялись, почти сразу же взлетали снова. Однако, те, кто арестовывал Джандрака, по-видимому, обладали приоритетным правом. Капитан достал сигнальное устройство и нажал кнопку. Кружащая полицейская машина со зловещей зубастой «М» на борту, отделилась от группы экипажей, которыми, казалось, был заполнен воздух, и опустилась рядом с ними. Джандрака втолкнули внутрь, и все трое понеслись к главному штабу Политического Отдела.
Пока его таким образом гоняли, Джандрак имел возможность понаблюдать за этой внезапной активностью пчелиного улья, охватившей Внутренний Город. Громыханье и слабые вспышки за облаками приблизились, так что иногда, казалось, все небо было залито зависающим огнём, а взрывы звучали как гром. Орудия Города — некоторые, как он заметил, были расположены и в Старом Городе — Выпускали лучи и ракеты в сторону невидимого врага в космосе. Их развёртывание означало, что орбитальные системы защиты пробиты.
В воздухе была неимоверная толкотня. Тысячи аэрокаров покидали столицу, как блохи, удирающие с тонущей собаки. И не только аэрокаров. Среди них проблеснула длинная форма без крыльев — небольшой космический корабль, унёсшийся по низкой траектории с намерением часть пути пролететь вокруг планеты перед тем, как вознестись в космос.
Король Максим с семьёй удирал, пока это ещё было возможно.
Джандрак мог вообразить себе панику, охватившую людей на земле и в зданиях, когда все понеслись к убежищам. Настоящая паника будет и в Старом Городе тоже, потому что там не было запланировано укрытий от атомного удара.
В течение нескольких минут полицейская машина довезла их до главного штаба Политического Отдела. Перед тем, как Джандрака завели внутрь, он успел бросить на окружающее один последний взгляд, который превратил в чепуху все его предыдущие предложения о ситуации; он увидел массивную форму боевого корабля бунтовщиков, стремительно опускавшегося с тем, чтобы потребовать капитуляцию Унимма.
— Итак, мы всё-таки тебя заполучили, а? — с усмешкой сказал он, когда к нему привели Джандрака. — Я никогда не доверял военным.
Джандрак посмотрел ему в лицо в поисках какого-либо намёка на товарищество, которое тот раньше выражал по отношению к нему. Но все это ушло.
— Не испытывай моё терпение, ты, высокомерный яйцеголовый тип! Если вы такие беспристрастные, почему тогда Мурнор Галакт и другие члены Общества ушли в подполье? Разве может быть более явное доказательство измены? — он бросил на историка ненавистный взгляд. Уже после окончания войны Либер был помечен как потенциально симпатирующий бунтовщикам по причине его дружбы с Принцем Переданом в прежние дни. По мнению прокурора, его просто терпели при дворе, чтобы иметь возможность наблюдать за ним, и за последние несколько недель оказалось нетрудно собрать огромное количество обвинительных свидетельств против невинного Исторического Общества.
— Ни Галакт, и никто из других членов не занимался предосудительной деятельностью, насколько мне известно, — неуверенно проговорил Либер. — Если в ваших обвинениях и есть какой-либо смысл, то они, должно быть, сформировали неизвестную мне подгруппу. Но с моей личной точки зрения то, что вы подразумеваете, — это нелепость. Мурнор не настолько глуп, чтобы совершить измену против государства.
— Да, да, болтай сколько хочешь, старый дурак, прокурор презрительно махнул рукой. К сожалению, твои друзья на данный момент ускользнули от нас. Тебе, несомненно, известно, где они скрываются, — он склонился оскорбительно близко к Либеру. — Тебе придётся сделать гораздо больше, коротышка.
* * *
Шеф Полиции Гринсект следил за разговором на видеоэкране в своём офисе. южины видеоэкранов располагались около него, звук у них был приглушён, так что они создавали слабый фон из воплей, визгов и стонов в комнатах для допросов в подвалах дворца, и чуть ли не наполняли воздух запахом нового правления террора Короля Максима.Этот старый учёный представляет интерес, думал Гринсект. Позже, возможно, он и сам, лично поразвлечётся с Либером.
Звон на столе сообщил ему, что звонит король. Гринсект сразу же включил линию.
Максим смотрел на него алчным взглядом.
— Вы уже начали работать с этой маленькой жабой?
Он имел в виду арестованного недавно шпиона, работавшего на бунтовщиков Лоренцев прямо в Королевском Дворце.
— В данный момент он в комнате нервной обработки, Ваше величество.
— Дайте мне на него посмотреть! Я хочу его видеть!
Гринсект сделал соответствующие переключения, соединив монарха с комнатой нервной обработки. Все ещё присутствуя на полицейском экране, Максим свирепо смотрел, потея от рвения, на сцену, где несчастный агент был растянут на нервной дыбе. От него доносился низкий, булькающий звук постоянной агонии, в то время как вокруг в полутьме стояли специалисты, применяющие пытку стадия за стадией.
Король облизал губы, затем слегка вздрогнул. Как будто бы зрелище внезапно стало для него чрезмерным, он протянул руки и включил экран с картинкой нервной комнаты, затем снова обратился к Гринсекту.
— Вы чего-нибудь добились от него?
— Да, но мы хотим вытянуть из него все, пока не закончим. Он может знать такие вещи, которых даже сам не осознает.
— Не слишком-то спешите. Тяните из него медленно. Для такой крысы, как он, никакие пытки не будут чрезмерными.
— Ваше Величество может положиться на нас.
— Отлично. Жду вас вечером на обеденном приёме. Развлекайтесь, — и экран потемнел.
Гринсект рассеянно улыбнулся про себя. Склонность короля к паранойе в последнее время становилась всё более выраженной. Гринсект считал это положительным фактором. С его точки зрения, исполнение абсолютной деспотичной власти, жёсткий контроль над населением — а этой системой он восхищался больше всего — будут стопроцентно эффективны только в том случае, если сам правитель является полным параноидальным мономаньяком. Только тогда непосредственно окружающие его бюрократы без всяких помех могут диктовать свою волю. История полна примеров.
Он отключил звук допроса Грэйма Либера и занялся другими делами. Молодой герцог Саннский нашёл контакт с Обществом «Смерть Жизни» и прислал несколько предварительных рапортов. Их интересно было почитать. Гринсект впервые узнал имя Кастора Кракно, идеолога общества, и почуял достойного противника. Его вполне освежило бы сражение умов с кем-нибудь таким, кто потребовал бы полного напряжения всех возможностей его интеллекта.
* * *
Для Джандрака последующие несколько недель были весёлыми, но в то же время и очень нервными.Они были весёлыми, потому что Гринсект, получив его первые рапорты, полностью изменил своё отношение к нему и, казалось, стремился подружиться. Он тепло беседовал с Джандраком на темы, которые его интересовали: музыка, о которой он спрашивал мнения Джандрака и внимательно выслушивал ответы; литература, в области которой, как оказалось, у него были огромные познания; и социология — его беседы о ней становились по-настоящему захватывающими. Несколько раз он приглашал Джандрака к себе домой, где они проводили приятные вечера, слушая музыку. Джандрак был поражён, узнав, что полицейский шеф, которого боялись во всём королевстве, оказался хорошим семьянином. У него была тихая, работящая жена, трое хорошо воспитанных детей и скромный дом, от которого веяло непретенциозным комфортом. Джандрак был польщён, что ему оказывает внимание этот облечённый властью и производящий глубокое впечатление человек. Он начал ощущать, что впервые в жизни он входит во взрослый мир, где играют роль культура и общественный порядок.
Но с этими встречами перемежались другие, такие же неотразимые, но отличные по качеству, встречи с Кракно. Когда он находился с одним из этих людей, то влияние, которое он ощущал, казалось перебивало влияние другого. Он чувствовал себя как теннисный мяч, носящийся между двумя выдающимися умами.
Как оно на самом деле и было, Гринсект был не таким наивным, чтобы не представлять себе истинного положения Джандрака в Старом Городе. Обе стороны использовали его как зонд.
Интерес Кракно, однако, заключался не в том, на что он претендовал. Его не интересовала ментальность аристократии — к ней он относился с крайним презрением — он не надеялся получить от Джандрака информацию, которую они до сих пор скрывали друг от друга — Пятне.
Сознавая, что присутствие Пятна в королевсве являлось государственной тайной, ему сначала нужно было вызвать доверие Джандрака. Это было нетрудно; у молодого вельможи обнаружилась приятная черта чистосердечия. Джандрак начинал даже очень нравиться Кракно за полное отсутствие у него каких-либо принципов или поверий, за его приверженность чисто прагматическому принципу личной корысти.
Была ещё одна причина, кроме очевидной, его стремления узнать о Пятне побольше. Он понимал, что претворение его планов в жизнь может стать возможным только при наличии какого-либо необычайного оружия или технологии. К счастью, это оружие находилось в пределах досягаемости. Его погружение в Пятно дало ему некоторое представление о том, каким образом оно высасывало из живых существ жизненность и сознание. Он полагал, что такого эффекта можно достичь, если различные химические вещества подвергать ударам электрического тока. По всему старому Городу в бесчисленных подвалах булькали вонючие смеси, из которых он пытался дистиллировать «эликсир смерти».
Согласно его теориям, этот эликсир будет обладать прекрасными свойствами, которые дадут ему возможность уничтожить аристократию и отдать вселенную бедным. Против него не будет защиты. Тоньше, чем газ, он пройдёт сквозь любой материал. Мало того, Кракно верил, что его можно будет сделать избирательным по действию. Пятно похищало жизнь, впитывая переживания существа. Следовательно, эликсир можно будет настраивать на людей определённого типа.
Например, на тех, кому больше сотни лет от роду.
До сих пор удача избегала его. Что Кракно хотелось найти, так это результаты деятельности официальных исследовательских групп, которые, несомненно, изучали Пятно — или Зверя, как называл его про себя Кракно — с момента его появления. Их доклады могли бы помочь ему заполнить пробелы в знаниях.
Он выбрал момент, когда они с Джандраком пили в одной из многочисленных берлог, которые анархисты устроили по всему Старому Городу. У Джандрака глаза на лоб полезли, когда нигилист стал описывать чужеродный феномен, который опустошил королевство.
— У вас ошибочная информация, — беззаботно заметил он. — Такой штуки не существует.
— Послушайте, — предупредил Кракно. — Не оскорбляйте меня. Я видел целые планеты, лишённые жизни, миллионы мертвецов. Я, возможно, знаю о Звере больше всех живущих. Как это случилось, по вашему, что я очутился в Максимилии? — без всякой паузы он перешёл к рассказу о своей жизни на Кэроуле, о своём кульминационном переживании там, и о последующих путешествиях.
— Так что, как видите, — закончил он. — Я знаю о том, что происходит. Я знаю, что эти склизкие черви, которые правят нашей жизнью, хранят молчание по этому поводу. И вы также понимаете, что мне нужно знать больше.
— Да… понимаю, — ответил Джандрак, ошарашенный рассказом. Когда взгляд Кракно ввинтился в него, у него закружилась голова. Его собственная личность, казалось, поблекла, стала похожей на бумагу.
— Да… Я посмотрю, что смогу узнать.
* * *
На далёком Сморне Принц Передан решил часик-два поспать.Он спокойно работал в своих личных аппартаментах, изучая рапорты от всех секций. Ремонт повреждённых в битве боевых кораблей был практически завершён. Также были собраны материалы для постройки новых кораблей на замену потерянным, но при такой работе ресурсы лагеря подвергались серьёзному напряжению. В качестве альтернативы Передан обдумывал рейд на какую-нибудь сравнительно слабую и отдалённую базу, чтобы захватить корабли. Также он получал рапорты от агентов, заброшенных на население планеты, и эти рапорты тоже лежали на столе.
Комната была погружена в полутьму. На кушетке вдоль одной из стен лежал спящий принц.
Затем, в тишине, ое беспокойно зашевелился. Что-то зловещее творилось в мышлении Передана.
Он видел неистовый и неприятный сон. Затем какое-то тянущее ощущение предупредило даже его спящее сознание о том, что не всё в порядке.
Он заставил себя проснуться и скатился с кушетки. У него кружилась голова, его тошнило, но, что хуже всего, он чувствовал, что его сознание ускользает. Будто бы из него вытягивали всё его существо.
Без всяких размышлений он понял, что может сейчас легко «уйти под воду». Сделав невероятное усилие, чтобы остаться в сознании, он сфокусировал глаза и заставил себя сосредоточиться на содержимом комнаты, на формах и цветах, ясно и чётко. Постепенно ощущение благополучия возвращалось.
Но это было не все. Он осознал, что сама комната трясётся, вибрирует. Предметы падали с полок. Он стал терять равновесие.
Шатаясь, Передан вышел из аппартаментов в ярко освещённые внешние офисы. В воздухе раздавалс гул, отдалённый грохот рушащихся зданий. Внешние офисы были засыпаны находящимися без сознания телами его секретарш, молодых женщин, с которыми он годами делил свою постель. Переходя от тела к телу, он осматривал их. Некоторые, казалось, умирали, другие просто находились в глубоком, наркотическом сне.
Он пошёл дальше по палатке. Везде было то же самое. Все женщины и большинство мужчин лежали без движения. Несколько мужчин ходили, спотыкаясь, находясь в различных стадиях контроля над собой.
Один из них, более живой, чем другие, навалился на колонну и обратился к нему:
— Ваше Высочество! Должно быть, это нападение!
Передан проигнорировал его и поспешил дальше, сквозь прозрачную зелень палатки. Оказавшись снаружи, он взглянул на небо.
Но там ничего не было.
Немногие могли ему помочь. Он пришёл в ужас, осознав, что его организация внезапно оказалась беспомощной. Без всякого предупреждения целый лагерь был выведен из строя.
Все ещё ослабленный, он нашёл автомобильчик и проехал почти три мили до главного лабораторного корпуса. С трудом войдя, он обнаружил некоторые признаки жизни и деятельности. Многие учёные сохранили способность действовать и поспешно занимались работой.
— В чём вообще дело? — крикнул он, перекрывая гул генератора.
Только тогда его заметили. Один из учёных поднял голову и подошёл к нему. Передан заметил, что хотя его глаза выглядели живыми и понимающими, он, похоже, постоянно боролся с собой.
— Это жизненная форма с северо-востока — Пятно. Почему наши агенты не предупредили нас, что оно идёт сюда?
Передан проигнорировал вопрос. Он последовал за учёным к огромному складу приборов, где его коллеги занимались установкой приборов для стандартных измерений и подсоединяли другие приборы, которые они перетащили с другого конца лаборатории.
— Что вы делаете? — требовательно спросил он.
— Пытаемся узнать о нём что-нибудь. Но каждая мысль, каждое движение даётся с трудом. Мы все сходим на нет. Долго мы не продержимся.
Рядом с ними учёный в белом халате испустил небольшой вздох и растянулся на полу. Его коллеги быстро утащили его с дороги и продолжили работу.
— Почему мы ещё не мертвы? — спросил Передан.
— Мы не знаем.
* * *
Когда пришли эти новости, король Максим хохотал долго и громко.— Проглотило их всех! Я знал, что это сработает.
Гринсект, стоявший рядом, склонил своё холодное лицо.
— Ваше величество можно поздравить с такой невероятной хитростью.
— Избавьте меня от лести, Гринсект, это государственное дело, — король залпом выпил серебряный зелёный кубок и ткнул его в сторону служанки, чтобы она его снова наполнила. — Ах, я просто не могу в это поверить. Дом Лоренцов наконец уничтожен!
— Наличествуют ли более детальные новости? — настаивал Гринсект.
— Конечно, нет, ты, увалень! Исследовательские команды, естественно, в световых годах от нас. Во всяком случае, производить наблюдения на планете, находящейся внутри Пятна, почти невозможно. Оно каким-то образом перебивает излучение. Но вы видели, что оно делает с любым миром, на который нападает. Не может быть никаких сомнений.
Шеф полиции медленно потёр ладони друг о друга, будто бы что-то смакуя.
— Единственный потенциальный источник политической оппозиции исчез. Теперь пора, Ваше Величество, дисциплинировать королевство и стремиться к истинному политическому единству.
— Что же, вы знаете, что надо делать. Подождите, пока молодой Санн не услышит об этом. Он будет в восторге! Я подарю ему пару планет за то, что он выполнил эту работёнку!
Гринсект, который как раз собирался подать мысль о том, что Джандрака следует забрать для дальнейших допросов, промолчал.
Высокие облака проносились над Максимилией, проплывая по зеленоватому небу. Глядя на них через окно своих аппартаментов, Кастор Кракно на мгновение вспомнил о своём родном мире, Кэроуле. Там небо было бледно-оранжевым, а облака — лимонно-жёлтыми.
— Полагаю, вы знаете, что делаете, — сказал он Джандраку, — но я всё ещё склонен называть вас дураком. Разве я не говорил вам, что недавно у меня возникли предчувствия? Знак Зверя на мне, должно быть, проявляется в виде новых симптомов… должно произойти что-то странное. Я это чувствую. С нами вам будет безопаснее.
За несколько минут до этого, Кракно, как это не удивительно, предложил Джандраку оставить свой пост, оборвать все связи и позволить анархистам укрыть его. Джандрак счёл эту идею смехотворной.
— Это верно, что я сформировал наши отношения ради своего собственного преимущества, — согласился Кракно. — Однако, я чувствую, что ваша полезность быстро иссякает. И хотя я не испытываю никакой любви к вашему классу, ни к воспитанию, мне всё же не хотелось бы отдавать вас Гринсекту и машине для рубки мяса.
— Не беспокойтесь, — беззаботно заявил Джандрак. Мы с ним лучшие друзья.
Кракно фыркнул.
— У Гринсекта нет друзей. Даже я, который никогда его не видел, могу это вам сообщить. Помните, он выбрал вас на эту двойную роль, потому что он знает о вашей склонности к двурушничеству. Он считает, что вы узнали о моей организации больше, чем писали в рапортах, и ему известен только один верный способ вытянуть из вас все. Сейчас примерно то время, когда он соберётся потребовать карты обратно.
Хорошие новости со Сморна не внесли в официальную политику того расслабления, которого ожидал Джандрак. Хотя Максим сходил с ума от радости, когда лагерь повстанцев исчез в Пятне, он просто удвоил усилия по рпеследованию диссидентских элементов и охоте на изменников, в то время как Политическая Полиция усилила бдительность. Весь правительственный аппарат начинал скрипеть под давлением террора.
Тем не менее Гринсекта он не опасался.
— Что, подвергать нервной пытке человека, которого так ценят король? Не посмеет!
Кракно сардонически посмотрел на него.
— Не понимаю, зачем я с тобой вожусь. Ладно, поезжай.
Пурпурные облака все ещё неслись по зелёному небу, когда Джандрак прошёл во Внутренний Город через одну из огромных арок, отделявших его от остальной части Максимилия-Сити. На ближайшей стоянке его ждала машина, которую он всегда парковал здесь во время своих визитов в Старый Город. Она скользила вдоль широких белых проспектов на положенной высоте в три фута, пока не оказалась в окрестностях дворца, где Джандрак резко повёл вверх, чтобы пришвартоваться у портала на высоте в семь футов на фасаде одного из массивных зданий.
Оставив машину у портала и разобравшись с системами безопасности. Джандрак шагнул в свой небольшой, но удобный офис. Он налил себе стакан холодной, как лёд, воды и уселся писать свой очередной рапорт.
Он работал уже часа два, когда от видеоэкрана послышался резкий сигнал на тоне «срочно».
Он тут же включил его, и, после краткого мельтешения скремблерных полос, увидел разъярённое лицо Хина Сетта.
— Что такое, Хин?
— Здесь Политическая — Боевое Подразделение, выплюнул подполковник.
Боевое Подразделение предоставляло собой быстро растущее ответвление Политического отдела: полностью экипированная военная сила, тренированная для боевых действий в разнообразных условиях. Однако, в связи с особенностями их тренировки Джандрак заподозрил одно время, что конечной целью их подготовки являются операции против Королевских Военных Сил в дисциплинарной или антимятежной роли.
— Что ты имеешь в виду под «здесь»? — резко бросил он. — Внутри базы?
— Да.
— Ну и как они вошли?
— Они взорвали вход! Они заявляют, что пришли для того, чтобы взять под своё командование базу и флот. И они обвиняют меня в том, что мы закончили работу несколько месяцев назад, но не доложили об этом.
Хотя это было действительно так — Джандрак ждал наиболее благоприятного момента, чтобы представить эту новость королю — он полагал, что со стороны Политической Полиции это было бы более, чем догадкой.
— Где они сейчас?
— Все ещё на Уровне Один. Я их удерживаю.
Не успел он ответить, как его внимание привлекло громыхание в небе.
— Подождите минуту, — сказал он и подошёл к окну.
Вглядываясь в небо, он заметил слабые вспышки и огоньки, которые, казалось, пришли с той стороны самого неба.
Хмурясь, он опустил глаза, стараясь охватить взглядом как можно большую часть Внутреннего Города, видимо ему с его высокой точки наблюдения. До него донеслась слабая вибрация. Части Города перестраивались в процессе грандиозной, плавной операции: некоторые из зданий опускались под землю, другие перемещались на массивных каталках и сцеплялись друг с другом, в то время как на том месте, где они стояли, земля открывалась и из неё показывались массы направленных в небо орудий и ракетных пускателей. Ещё больше зданий, казалось, разворачивались и сворачивались по-другому, превращаясь в крепости, ощетинившиеся оружием, направленным за пределы атмосферы.
Система противокосмической защиты Максимилии вступила в действие.
То, что он не получил своевременно сообщение о нападении, он отнёс к тому факту, что официально он не был на боевом дежурстве. Изумлённый и ошарашенный, он вернулся к видеоэкрану.
— Здесь что-то происходит. На Город совершено нападение.
— Что? Кто?
— Одному космосу известно, но, похоже, дело серьёзное.
— Так что же ты хочешь, чтобы я делал с этими придурками здесь?
Джандрак соображал быстро. Его инстинкт говорил ему, что пришёл решающий момент и робеть уже не время.
— Уничтожь их, — с диким выражением приказал он. — Ты должен быть в состоянии избавиться от этих ублюдков. Затем приготовься к отлёту. Я прибуду, как только смогу.
— Отлично! — ответил Сетт. При мысли о схватке он улыбался от удовольствия. — Береги себя!
Отключив экран, Джандрак облдело огляделся, думая о том, есть ли у него в офисе что-нибудь такое, что ему следует взять с собой или уничтожить. В глубине его мышления свербила мысль, что если это нападение, откуда бы оно ни пришло, окажется ложной тревогой или незначительным инцидентом, то ему ещё придётся оправдывать свои действия. Он пока ещё не сделал ничего необратимого. «Я могу заявить, что мы решили, что люди Гринсекта заявились на базу в порядке хорошо организованного государственного переворота», — сказал он себе. «Я всё ещё могу утверждать, что верен королю».
Затем другая мысль: «А что, если это и есть государственный переворот, совершаемый Гринсектом? В любом случае надо убираться, пока кто-нибудь не начал легкомысленно обращаться с оружием».
Он уже собирался повернуться к порталу, где была припаркована его машина, когда дверь с грохотом ввалилась внутрь. В офис ворвались капитан и сержант Политического Отдела, с нацеленными лазерными пистолетами.
— Вы арестованы, полковник. Заберите у него оружие, сержант.
Сержант со знанием дела освободил его от оружия.
— Похоже, это все, сэр.
— Значит, так оно и есть! — воскликнул Джандрак. Дворцовый переворот!
— Что? — на мгновение нахмурившись, капитан уставился на него. — Вы просто придержите язык, пока мы не доставим вас в Политическое Крыло. Там у вас будет множество возможностей поговорить, я вам это обещаю.
Отдавшись на произвол судьбы и потея от страха, Джандрак позволил провести себя по бесконечным коридорам офисного блока. Деятельность Политического Отдела была особенно заметна. Мужчины в серой форме были повсюду: они арестовывали работников офисов — по большей части офицеров Военных Сил, таких, как и Джандрак. Когда компания Джандрака подошла к лифтам, однако, они оказались в заторе. Лифты были заняты постоянно.
— Внизу всё равно будет чертовская давка, — прорычал капитан. — Мы возьмём машину.
На платформе парковки, выступающей с другой сторны здания, была такая же толкотня. Все маршрутные кэбы отсутствовали, а те, которые приземлялись, почти сразу же взлетали снова. Однако, те, кто арестовывал Джандрака, по-видимому, обладали приоритетным правом. Капитан достал сигнальное устройство и нажал кнопку. Кружащая полицейская машина со зловещей зубастой «М» на борту, отделилась от группы экипажей, которыми, казалось, был заполнен воздух, и опустилась рядом с ними. Джандрака втолкнули внутрь, и все трое понеслись к главному штабу Политического Отдела.
Пока его таким образом гоняли, Джандрак имел возможность понаблюдать за этой внезапной активностью пчелиного улья, охватившей Внутренний Город. Громыханье и слабые вспышки за облаками приблизились, так что иногда, казалось, все небо было залито зависающим огнём, а взрывы звучали как гром. Орудия Города — некоторые, как он заметил, были расположены и в Старом Городе — Выпускали лучи и ракеты в сторону невидимого врага в космосе. Их развёртывание означало, что орбитальные системы защиты пробиты.
В воздухе была неимоверная толкотня. Тысячи аэрокаров покидали столицу, как блохи, удирающие с тонущей собаки. И не только аэрокаров. Среди них проблеснула длинная форма без крыльев — небольшой космический корабль, унёсшийся по низкой траектории с намерением часть пути пролететь вокруг планеты перед тем, как вознестись в космос.
Король Максим с семьёй удирал, пока это ещё было возможно.
Джандрак мог вообразить себе панику, охватившую людей на земле и в зданиях, когда все понеслись к убежищам. Настоящая паника будет и в Старом Городе тоже, потому что там не было запланировано укрытий от атомного удара.
В течение нескольких минут полицейская машина довезла их до главного штаба Политического Отдела. Перед тем, как Джандрака завели внутрь, он успел бросить на окружающее один последний взгляд, который превратил в чепуху все его предыдущие предложения о ситуации; он увидел массивную форму боевого корабля бунтовщиков, стремительно опускавшегося с тем, чтобы потребовать капитуляцию Унимма.
* * *
Гринсект, с мрачным и ненавидящим выражением на лице, подёргивая дубинкой, стоял в приёмной комнате, куда приволокли арестованных. Среди них было множество значительных персон; Джандраку никогда и в голову бы не пришло, что шеф полиции может обнаглеть до такой степени, чтобы их арестовать.— Итак, мы всё-таки тебя заполучили, а? — с усмешкой сказал он, когда к нему привели Джандрака. — Я никогда не доверял военным.
Джандрак посмотрел ему в лицо в поисках какого-либо намёка на товарищество, которое тот раньше выражал по отношению к нему. Но все это ушло.