— Он в состоянии чувствовать вероятность? — задумчиво переспросил Маргарита.
— Да, сэр.
— То есть вы хотите сказать, что он рандоматик?
— Я считаю, что он более чем просто рандоматик.
— Для чего тебя привезли во Впадину? — обратился Дом к Шейну. — Уж не для изучения ли машины?
Хакандра подал пареньку знак — дескать, молчи. Но тот все же заговорил:
— Я знаю, в какой момент взорвется та или иная звезда. И предупреждаю о взрыве. — Помолчав, юнец с болезненной гримасой добавил: — По крайней мере сначала я занимался этим.
— Но процесс образования новых звезд здесь непредсказуем. Даже рандоматики затрудняются сделать прогноз относительно конкретной звезды.
Шейн пожал плечами.
— Скажи, а есть другие — такие, как ты? — после короткого молчания спросил Дом.
— Попадаются.
«Он нужен мне», — подумал председатель «Великого колеса».
В «Колесе» давно уже подозревали, что человеческой природе присуще некое неизученное парапсихологическое свойство. Любители азартных игр иногда и сами ощущали его — это было ощущение, что следующая карта будет именно той, о которой они думали. Но определенность эта ощущалась настолько редко, что обычно игроки полагали, будто им почудилось. И если Легитимному правительству действительно удалось обнаружить и развить это свойство, то оно, выходит, получило довольно грозное оружие для борьбы с «Колесом».
Соответственно, тайное общество теперь тоже могло пополнить свой арсенал столь могучим оружием — не исключено, что не менее действенным, чем уравнение удачи.
— Почему ты кричал? Лицо у Шейна исказилось.
— Больно. Очень больно. Мой дар — это нежный цветок, а машина уродует, ломает его. Больно.
— Налицо также тяга к поэзии, — пробормотал Маргарита. Он снова глянул на Хакандру.
— Совершенно ясно, что вы плохо обращались с несчастным. Я беру его под свое покровительство — ради его же блага.
— Нет! — Хакандра стиснул плечи Шейна, лицо его вытянулось от отчаяния. — Он принадлежит мне… правительству!
— Вы не умеете обращаться с чувствительным ребенком. Чего доброго, причините ущерб его здоровью. — Дом жестом позвал двух охранников, стоявших у двери. Верзилы вырвали Шейна из рук Хакандры.
— Это похищение, уголовное преступление! — взревел правительственный чиновник. — Председатель, вы об этом пожалеете! Подобного поведения власти не потерпят.
Испускаемое машиной вероятности сияние померкло. Прежде чем выйти из палатки, Маргарита в последний раз взглянул на Хакандру.
— Как следует изучайте механизмы. И представляйте мне ежедневный отчет.
Стиснув кулаки, Хакандра наблюдал, как Дом уводит Шейна.
ГЛАВА 13
ГЛАВА 14
— Да, сэр.
— То есть вы хотите сказать, что он рандоматик?
— Я считаю, что он более чем просто рандоматик.
— Для чего тебя привезли во Впадину? — обратился Дом к Шейну. — Уж не для изучения ли машины?
Хакандра подал пареньку знак — дескать, молчи. Но тот все же заговорил:
— Я знаю, в какой момент взорвется та или иная звезда. И предупреждаю о взрыве. — Помолчав, юнец с болезненной гримасой добавил: — По крайней мере сначала я занимался этим.
— Но процесс образования новых звезд здесь непредсказуем. Даже рандоматики затрудняются сделать прогноз относительно конкретной звезды.
Шейн пожал плечами.
— Скажи, а есть другие — такие, как ты? — после короткого молчания спросил Дом.
— Попадаются.
«Он нужен мне», — подумал председатель «Великого колеса».
В «Колесе» давно уже подозревали, что человеческой природе присуще некое неизученное парапсихологическое свойство. Любители азартных игр иногда и сами ощущали его — это было ощущение, что следующая карта будет именно той, о которой они думали. Но определенность эта ощущалась настолько редко, что обычно игроки полагали, будто им почудилось. И если Легитимному правительству действительно удалось обнаружить и развить это свойство, то оно, выходит, получило довольно грозное оружие для борьбы с «Колесом».
Соответственно, тайное общество теперь тоже могло пополнить свой арсенал столь могучим оружием — не исключено, что не менее действенным, чем уравнение удачи.
— Почему ты кричал? Лицо у Шейна исказилось.
— Больно. Очень больно. Мой дар — это нежный цветок, а машина уродует, ломает его. Больно.
— Налицо также тяга к поэзии, — пробормотал Маргарита. Он снова глянул на Хакандру.
— Совершенно ясно, что вы плохо обращались с несчастным. Я беру его под свое покровительство — ради его же блага.
— Нет! — Хакандра стиснул плечи Шейна, лицо его вытянулось от отчаяния. — Он принадлежит мне… правительству!
— Вы не умеете обращаться с чувствительным ребенком. Чего доброго, причините ущерб его здоровью. — Дом жестом позвал двух охранников, стоявших у двери. Верзилы вырвали Шейна из рук Хакандры.
— Это похищение, уголовное преступление! — взревел правительственный чиновник. — Председатель, вы об этом пожалеете! Подобного поведения власти не потерпят.
Испускаемое машиной вероятности сияние померкло. Прежде чем выйти из палатки, Маргарита в последний раз взглянул на Хакандру.
— Как следует изучайте механизмы. И представляйте мне ежедневный отчет.
Стиснув кулаки, Хакандра наблюдал, как Дом уводит Шейна.
ГЛАВА 13
— Ну а теперь, Шейн, — вкрадчиво сказал Дом, — давай проверим, в состоянии ли ты угадывать карты.
Председатель «Великого колеса» медленно, одну за другой принялся выкладывать на стол рубашкой кверху карты, то и дело испытующе посматривая на нового подручного.
Резким движением Шейн схватил стакан фруктового сока, который принес ему Маргарита, и жадно отпил.
— Не знаю я, — хмуро бросил он. И вдруг просветлел. — Знаете что? Сдавайте карты, и я скажу, которая из них — крестовый туз.
— Договорились. — Дом начал медленно перекладывать карты из колоды, которую держал в левой руке, в растущую на столе стопку. Вскоре Шейн поднял руку.
— Вот она.
Дом открыл указанную карту. Так и есть — действительно крестовый туз.
— О, — выдохнул Маргарита. — Молодой человек, а вы можете сколотить себе состояние.
Шейн хмыкнул.
— Нет шансов. Я с самого рождения нахожусь под контролем правительства.
— Да, но ведь я избавил тебя от него, — заметил Дом. — Шейн, люди правительства эксплуатировали тебя исключительно в своих интересах. А я могу научить тебя пользоваться своим даром для собственного блага.
Разговор происходил на борту «Диска Хайка». Вторую половину дня Дом провел наедине с Шейном; за ужином к ним присоединился Скарн. Устроившись по другую сторону стола, рандоматик наблюдал, как Маргарита опутывает молодого человека сетями своего красноречия.
Но, судя по физиономии Шейна, тот не был готов к сотрудничеству и не выглядел впечатленным. Скарн никак не мог составить определенного мнения о пареньке. Иногда Шейн казался безвольным и легко внушаемым, но через некоторое время перевоплощался в нервного и капризного тирана. В юноше определенно было нечто необычное.
Возможно, странность натуры Шейна объяснялась его продолжительным пребыванием под правительственной опекой. От природы молодой человек был, судя по всему, бунтарем, но со временем ему пришлось научиться покорности. От внимания рандоматика не укрылось, что встреча с Шейном взволновала Дома даже больше, чем чудо-машина.
Шейн потянулся и широко зевнул.
— Я устал.
— Да, конечно, — спохватился Маргарита и нажал кнопку звонка. Тотчас вошел слуга; отворив дверь в примыкавшую к салону спальню, слуга увел Шейна, чтобы помочь ему подготовиться ко сну.
Что до Дома, то он спал в более роскошной спальне с противоположной стороны салона. После ухода Шейна глава «Великого колеса» еще некоторое время задумчиво тасовал карты Таро, погрузившись в размышления, и заговорил со Скарном не сразу.
— По крайней мере теперь ясно, отчего галактика выбрала для игры именно Впадину Каспара.
— Да? И почему же? — заинтересовался Скарн.
— Шейн все объяснил. Парнишка утверждает, будто с удачей во Впадине туговато. Все здесь подвержено фатальному невезению. Поэтому не только цивилизации, но вообще все живое здесь погибает. И поэтому звезды взрываются.
— Неужели такое возможно? Дом кивнул.
— Удача — категория вселенская. Нет оснований считать, будто удача не может быть сконцентрирована в одних районах больше, нежели в других. Я попросил техников провести исследования, и теперь у меня не осталось сомнений, что концентрация удачи здесь невероятно низка — Госпожа подкинула этот район, как выражается Шейн. Судя по всему, наши партнеры предпочитают играть именно на таком поле.
— А может, они намерены предотвратить любое математическое манипулирование удачей?
— Это ничего не меняет — я уже выяснил. Наши уравнения действуют здесь так же, как и в других местах.
Все же Скарна не оставляло ощущение, что Дом заблуждается — вряд ли галактика на самом деле была настолько невежественна в вопросах удачи, как полагал председатель «Великого колеса».
— Почему вы так уверены, что уравнения везения — уникальное открытие9 — поинтересовался Чейн. — А как насчет обнаруженной археологами машины — разве ее нельзя считать машиной удачи?
— Нет. — Маргарита прекратил тасовать карты и сунул колоду в утилизатор, тот мигнул, сигнализируя о переработке мусора. — Удача — понятие, применимое только к сознанию живых организмов. Что касается неодушевленных объектов, будь то звезда или атом, то речь может идти лишь о вероятности. Звезды взрываются, поскольку именно этот процесс и делает район Впадины неудачным для существования жизненных форм, которые пытаются обосноваться здесь, понимаете? Машина обрабатывает только вероятности, на удачу она повлиять не в силах. — Повернувшись, Маргарита насмешливо посмотрел на собеседника. — Кажется, вам все еще трудно согласиться с этим, верно? Трудно допустить соотношение между шансом и удачей. Не беспокойтесь. На протяжении столетий это сбивало с толку лучшие умы Солнечной системы.
— Но в таком случае как вам удалось отыскать ответ?
— Первую подсказку, — медленно проговорил председатель «Великого колеса», — дал мне человек по имени Великоск. Скорее всего вы о нем даже не слыхали — слишком давно все это было. Впрочем, поговорим об этом позднее, ибо мы пока не планировали использовать уравнения удачи — во всяком случае, до того момента, когда возникнет необходимость. Скажите, что вы думаете о Шейне?
— Странный парень.
— Когда мы сольемся с «Галактическим колесом», я заберу его с собой. Чувствую, он обладает исключительными способностями… Действительно уникальная личность.
— Власти не позволят вам увезти паренька. Будут держаться за него обеими руками. Обязательно попытаются вернуть его.
— Они смогут считать себя счастливчиками, если спасут хоть что-нибудь из хаоса, который скоро начнется во Впадине. Вот увидите: они потеряют здесь все.
— В то время как вы все приобретете?
— Давайте не будем загадывать.
И вдруг Скарна осенило. Перед ним сидел человек, ожидавший события, в результате которого на человечество могли обрушиться неисчислимые беды. Но Маргарита видел ситуацию совсем в ином свете: то была сверх- игра, к которой он подсознательно готовился всю жизнь. Скарн подумал вдруг, что, возможно, он заблуждался насчет преданности Маргариты «Великому колесу». Не исключено, подумал рандоматик, что Дом готов продать «Великое колесо» или поставить его на кон — как и все остальное.
Скарн начал подозревать, что скоро Дом исключит его из числа фаворитов, поскольку повелитель «Великого колеса» нашел себе нового любимца в лице Шейна — куда более привлекательного и способного ученика.
Рано утром Скарна разбудил пронзительный сигнал будильника. Взглянув на часы, он сообразил, что до привычного момента пробуждения остался еще целый час. Причина прояснилась, стоило Скарну посмотреть на пейджинговый индикатор: оказывается, его вызывал Сома. Кое-как одевшись, рандоматик отправился в тренировочный отсек, где и повстречался с Джерри.
— Подготовьтесь к высадке, — кратко распорядился Сома.
— Мы высаживаемся? Для чего?
— Ночью пришло сообщение от «Галактического колеса». Они велели «Диску Хайка» уйти. Нам придется выгрузить все необходимое для игры на планету и ждать. Требование, разумеется, распространяется и на вас.
— Как же «Галактическое колесо» вступает с нами в контакт? — не удержался Скарн.
— По узкому радиолучу.
— Но как им удалось определить наше местоположение?
— Многие из нас хотели бы это знать.
Скарн направился к внешним лифтам. Вокруг них царила деловитая суета. Выглянув за борт огромного транспорта, рандоматик увидел, как далеко внизу рабочие разбивают лагерь. На мгновение игрок задержал взгляд, наблюдая, как шатровые каркасы обрызгивают аэрозолями — жидкость тотчас застывала, придавая стенкам палаток необходимую твердость.
Лифты работали непрерывно, увозя вниз упакованное в ящики оборудование. Судя по всему, стоянка планировалась долгая, да и лагерь был рассчитан не только на игроков. Скарн заметил вооруженных штурмовиков — по-видимому, они должны были обеспечивать порядок в правительственном лагере.
Кто-то толкнул Скарна в бок; опомнившись, он вошел в лифт и вскоре ступил на грунт. Оказавшись в лагере, Скарн обнаружил, что для него уже приготовили небольшую палатку — неподалеку от павильона, в котором обосновался сам Маргарита Дом. Что до Шейна, то ему и вовсе отвели место в самом павильоне — в одной из комнат.
Два часа спустя рандоматик наблюдал, как «Диск Хайка» взлетел над пустыней, взвихрив пылевые облака, и, набрав нужную высоту, унесся прочь.
Первый день был наполнен напряженным ожиданием. Ни Дом, ни Шейн так и не вышли из павильона. Но поскольку сообщений от «Галактического колеса» не поступало, напряжение стало спадать. Дом распорядился поставить возле павильона стол, за которым отобедал в компании членов игровой команды. Время от времени председатель «Великого колеса» навещал стан археологов, где обсуждал инопланетную машину с Хаскандом и Уишомом (который, несмотря на принадлежность к правительственной армии, выказывал готовность к совместной работе).
Скарн ревниво наблюдал, как Дом обхаживает Шейна, балует его, заказывая для него всевозможные гастрономические изыски, осыпая прочими милостями. Шейн воспринял свой новый статус как должное. Возможно, решил Скарн, юнец просто привык быть в центре внимания, хотя внимание властей было в его глазах сопряжено с определенными неудобствами. Дом же обеспечил молодому человеку весьма роскошную жизнь.
Ответ от «Галактического колеса» пришел неожиданно на исходе четвертого дня.
Скарн сидел у себя в палатке, когда его вызвали в павильон Дома. Войдя, ученый обнаружил, что здесь собрались все десять членов игровой команды. Шейна с ними не было.
— Только что поступило новое сообщение, — негромко объявил Маргарита. — К нам приближается корабль «Галактического колеса». Он примет нас на борт. Присутствующие зашевелились.
— А далеко ли… — начал кто-то.
— Не думаю. — Дом с ходу угадал смысл вопроса. Поколебавшись, он продолжил: — Вообще-то я планировал все иначе. Предпочтительнее было бы прибыть на место игры своим ходом, а не пользоваться чужим транспортом. Но, с другой стороны, мы сами действуем так же, когда организуем игру.
Слова Маргариты вызвали легкую панику.
— Верно — когда возникает проблема обеспечения безопасности и секретности, — заметил кто-то. — Выходит, по галактическим законам игра запрещена?
— На этот счет информации нет, — уклончиво отозвался I Дом. — Вероятность проведения игры, возможность расплатиться по ее итогам — вот что важно.
Солнце заходило за горизонт, когда они вышли из павильона и направились вслед за Маргаритой через лагерь. Пустынная мгла уже окутывала окрестности. Без «Диска Хайка» лагерь выглядел заброшенным и жалким, а Скарн, глядя в спину шагавшего впереди Дома, впервые увидел в нем обычного человека. Внушительность «Великого колеса» — грандиозная межпланетная сеть игорных домов, клубов, личных связей и экономического контроля — больше не окружала его аурой всемогущества. Осталась лишь группка людей, вынужденных уповать исключительно на свои мозги и способности.
До сих пор Скарн считал Дома чрезвычайно хитрым и полагал, что тот ни за что не позволит инопланетянам одурачить себя. Теперь же рандоматик не был однозначно уверен, что Дом не оказался жертвой собственных заблуждений — слишком большой таинственностью были окутаны приготовления к игре. По сути дела, их команда делала шаг в неизвестность, не имея никаких гарантий на будущее.
На мгновение Дом обернулся:
— Идем на закат. Там нас встретят.
Унылые размышления Скарна внезапно были прерваны дикими криками и ружейной пальбой. Казалось, весь лагерь пришел в движение. Скарн озирался по сторонам, пытаясь понять, в чем дело. Из полумрака вынырнули вездеходы «Колеса» — они приближались с противоположных сторон. Когда машины приблизились к освещенному лагерю, Скарн понял, что стрельба в основном велась оттуда. Вездеходы были забиты мужчинами и женщинами в униформе правительственных войск; все они были вооружены и вели беспорядочный огонь.
Вездеходы врезались в ряды палаток и остановились прямо у павильона Дома. Скарн разглядел внушительную фигуру Кермана — начальника археологической экспедиции. Тот стрелял по людям «Колеса» из гамма-винтовки. Оценив ситуацию, Скарн бросился на землю. Спрятавшись за большим валуном, он с удивлением наблюдал за ходом боя.
Еще большее удивление вызвал у него Дом, который с пылающим лицом бросился обратно к лагерю. Скарн отстранение подумал, что представителям правительства удалось обезоружить охрану в лагере и захватить вездеходы. Скорее всего археологи сумели припрятать часть оружия и только выжидали удобного случая.
Покосившись влево, Скарн увидел Шейна — охваченный ужасом паренек бежал в его сторону, лавируя между объятыми пламенем палатками. Дом прыгнул навстречу — юноша слепо ткнулся ему в грудь.
Следом за ним из пылающего лагеря выскочил Хакандра — правительственный контролер. Увидев Шейна с Домом, Хакандра перешел на шаг. В руке у него подрагивал лучевой пистолет.
— Дом, немедленно верни парня!
В панике Шейн начал биться в руках Маргариты, но тот держал его крепко, обхватив поперек груди.
— Оставь его в покое, сволочь! — властно рявкнул Дом. — Неужели ты не видишь, что он ненавидит вас? Он боится тебя!
Хакандра остановился в нескольких ярдах от них.
— Шейн спасался не от меня, а от стрельбы. Отпусти его — он сам вернется ко мне. — Хакандра убрал пистолет в кобуру и криво улыбнулся. — Ну же, Шейн, иди сюда.
Не дождавшись ответа, он внезапно зарычал и бросился на Дома. Ошарашенный Скарн наблюдал, как двое взрослых мужчин остервенело машут кулаками, а Шейн плачет навзрыд, как маленький ребенок.
Из темноты вынырнули Керман и еще один правительственный солдат. При таком соотношении сил шансов на победу у Дома не было. Сбитый с ног глава «Великого колеса» покатился по земле, а Шейна потащили к одному из вездеходов.
Внезапно внимание Скарна привлекло нечто необычное.
— Маргарита! — крикнул он, от волнения назвав председателя тайного общества по имени. — Вон там! Посмотрите!
Взгляд поверженного Дома скользнул в указанном направлении и уперся в зависший над пустыней не то прозрачный купол, не то пузырь.
— Галактический корабль! — крикнул Скарн.
Дом поднялся, тяжело дыша и озираясь. Хакандра заталкивал Шейна в вездеход. Взревев, машина рванула с места — но не к лагерю археологов, а в другую сторону, куда-то в пустынную тьму.
— Они украли Шейна! — прохрипел Дом в бессильной ярости. — Но мы не можем отложить встречу. Шейна придется вернуть потом. Все, больше нельзя терять времени!
Захваченные людьми правительства вездеходы снова скрылись во тьме, вслед им открыли стрельбу люди из команды Дома, снова собравшиеся вокруг своего руководителя. Даже без помощи «Диска Хайка» людям Дома ничего не стоило подавить мятеж — если только археологи не вызвали бы на подмогу правительственные войска, но сеть напряженного пространства еще продолжала действовать.
Посланный «Галактическим колесом» транспорт напоминал стеклянный шар пятидесяти футов в диаметре, который примерно на четверть успел погрузиться в землю. Оказавшись рядом с кораблем, представители «Колеса» присмирели и настороженно уставились на сверкающую поверхность шара.
— И что теперь? — спросил кто-то.
В конце концов один из игроков по фамилии Мюллер не выдержал и, приблизившись к шару, коснулся его поверхности. Рука игрока прошла сквозь стенку корабля, точно сквозь водную гладь.
— Кажется, нас приглашают, — бросил Мюллер, после чего смело прошел сквозь стенку и посмотрел на коллег уже изнутри.
Словно все еще пытаясь отыскать Шейна, Дом продолжал озираться по сторонам, но его окружала лишь темнота; в конце концов председатель «Великого колеса» тоже шагнул внутрь хрупкого на вид шара. За ним молча последовали остальные — все с легкостью уместились в шаре, и его форма не нарушилась.
Игрокам показалось, что они прошли сквозь оболочку мыльного пузыря — но пузырь не лопнул. Некоторое время они стояли тесной группой, разглядывая сверкающий свод у себя над головами, темное небо и угадывающийся вдали горизонт.
И вдруг, хотя не возникло даже намека на движение, все поняли, что шар тронулся с места. Пузырь отделился от поверхности планеты, прихватив с собой участок почвы, на который опустился, так что внизу осталась круглая яма. Пустыня быстро исчезла из виду. Шар поднялся в небо, и команда снова увидела солнце. А еще через несколько секунд они оказались за пределами атмосферы.
От перегрузок Скарн потерял сознание. Очнувшись, он сообразил, что по-прежнему находится с попутчиками на пыльном круге фунта, вырванного шаром из тела планеты. Несмотря на отсутствие видимых изменений, Скарн был уверен, что пребывал без сознания довольно долго. Солнце куда-то пропало; шар плыл в безбрежной пустоте межзвездного пространства. Вскоре в темноте впереди забрезжил свет. Пузырь приближался к цели.
Поначалу Скарн решил, что это блуждающая планета, у которой нет своего солнца. Но при ближайшем рассмотрении он понял, что перед ним астероид — обломок планеты в несколько сотен миль диаметром. И хотя он блуждал в абсолютной тьме, его поверхность покрывала серая светлая дымка, сквозь которую угадывались какие-то смутные очертания; впрочем, путешественники затруднялись точно сказать, что именно они видят. Просматривались какие-то темные и светлые пятна, возможно, гигантские технические конструкции, а может, небольшие селения.
Скарн вдруг подумал, что большинство астероидов, даже крупных, не имеют настолько правильной формы. Поэтому он пришел к выводу, что над этим небесным телом поработали разумные существа.
Медленно, величественно прозрачная сфера скользнула вниз, где должна была состояться встреча.
Вездеход на полной скорости несся по окутанной кромешной тьмой пустыне. Его фары были погашены — Хакандра вел машину, ориентируясь по гирокомпасу. Вездеход оставлял за собой тучи потревоженной пыли.
Единственным пассажиром вездехода был Шейн. После повторного пленения юноша был скуп на слова и возобновил прежнюю тактику «молчаливого повиновения». В данный момент хладосенсор, нахохлившись, сидел на заднем сиденье.
— В последнее время ты почти не пользовался машиной, — вяло обронил он.
— Только незначительные испытания, — подтвердил Хакандра.
— Я мало что чувствовал. Конечно, я был не так близко к ней, как раньше…
Хакандра не ответил. Все внимание он сосредоточил на приборной панели, гадая, пустились ли враги в погоню. Сейчас нужно было во что бы то ни стало скрыться, чтобы не потерять Шейна еще раз.
Спустя час Хакандра принялся беспокойно озираться по сторонам. Наконец его взгляд упал на освещенный слабым светом звезд небольшой холм, выделявшийся на фоне идеально ровной местности. Приблизившись к пригорку, археолог остановил вездеход и, прихватив лопату, выпрыгнул наружу. Археолог подошел к буфу футов в десять высотой и принялся расшвыривать лопатой песок. Наконец он наклонился и потянул за показавшееся из-под фунта железное кольцо.
Крышка люка поднялась, открывая лаз в пещеру — достаточно широкий, чтобы в него мог проехать вездеход. Хакандра бегом бросился к машине и загнал ее в подземелье.
Тщательно заперев люк, археолог включил ручной фонарик, а потом, уже при его свете, — внутреннее освещение. Беглецы оказались в пещере правильной формы — либо пробитой в материковой породе, либо сделанной из бетона. В дальнем конце укрытия виднелись штольни.
— Это выстроили туземцы, — пояснил Хакандра, когда Шейн вылез из вездехода. — Собственно, это один большой археологический памятник — мы законсервировали его несколько месяцев назад, чтобы спасти от пыли.
Астронавт двинулся по одной из галерей, которая вывела его к небольшой комнатке, в которой стояли кровати, стол и стулья. На стеллаже лежали пищевые концентраты.
— Здесь мы будем в безопасности, — заявил Хакандра. — Нас ни за что не найдут.
Усадив подопечного, Хакандра осмотрел его, вытер запыленное лицо юноши куском влажной ткани и осведомился:
— Все хорошо? Как Дом обращался с тобой?
— Лучше, чем ты обычно. — Шейн пожал плечами. Хакандра досадливо поморщился.
— Ты побывал в лапах у маньяков, — назидательно сообщил он. — Неужели непонятно? Правительство прилагает все усилия, чтобы ликвидировать хаос, сделать жизнь безопасной и подконтрольной людям. «Великое колесо» же — воплощение риска, безумная стихия хаоса. — Хакандра внимательно посмотрел на паренька. — Теперь от тебя требуется выдержка. Ты ведь и сам понимаешь, верно? Мы должны выполнить свой долг.
Шейн отвел взгляд и протяжно вздохнул.
— Да, кажется, понимаю, — сказал он. — Наверное, ты прав. На какое-то мгновение мне показалось, будто жизнь при «Великом колесе» будет сплошным праздником, вот и все.
Хакандра сел, внезапно ощутив страшную усталость, и потер глаза.
— Да, Шейн, — выдавил он. — Полагаю, тебе это просто показалось.
Председатель «Великого колеса» медленно, одну за другой принялся выкладывать на стол рубашкой кверху карты, то и дело испытующе посматривая на нового подручного.
Резким движением Шейн схватил стакан фруктового сока, который принес ему Маргарита, и жадно отпил.
— Не знаю я, — хмуро бросил он. И вдруг просветлел. — Знаете что? Сдавайте карты, и я скажу, которая из них — крестовый туз.
— Договорились. — Дом начал медленно перекладывать карты из колоды, которую держал в левой руке, в растущую на столе стопку. Вскоре Шейн поднял руку.
— Вот она.
Дом открыл указанную карту. Так и есть — действительно крестовый туз.
— О, — выдохнул Маргарита. — Молодой человек, а вы можете сколотить себе состояние.
Шейн хмыкнул.
— Нет шансов. Я с самого рождения нахожусь под контролем правительства.
— Да, но ведь я избавил тебя от него, — заметил Дом. — Шейн, люди правительства эксплуатировали тебя исключительно в своих интересах. А я могу научить тебя пользоваться своим даром для собственного блага.
Разговор происходил на борту «Диска Хайка». Вторую половину дня Дом провел наедине с Шейном; за ужином к ним присоединился Скарн. Устроившись по другую сторону стола, рандоматик наблюдал, как Маргарита опутывает молодого человека сетями своего красноречия.
Но, судя по физиономии Шейна, тот не был готов к сотрудничеству и не выглядел впечатленным. Скарн никак не мог составить определенного мнения о пареньке. Иногда Шейн казался безвольным и легко внушаемым, но через некоторое время перевоплощался в нервного и капризного тирана. В юноше определенно было нечто необычное.
Возможно, странность натуры Шейна объяснялась его продолжительным пребыванием под правительственной опекой. От природы молодой человек был, судя по всему, бунтарем, но со временем ему пришлось научиться покорности. От внимания рандоматика не укрылось, что встреча с Шейном взволновала Дома даже больше, чем чудо-машина.
Шейн потянулся и широко зевнул.
— Я устал.
— Да, конечно, — спохватился Маргарита и нажал кнопку звонка. Тотчас вошел слуга; отворив дверь в примыкавшую к салону спальню, слуга увел Шейна, чтобы помочь ему подготовиться ко сну.
Что до Дома, то он спал в более роскошной спальне с противоположной стороны салона. После ухода Шейна глава «Великого колеса» еще некоторое время задумчиво тасовал карты Таро, погрузившись в размышления, и заговорил со Скарном не сразу.
— По крайней мере теперь ясно, отчего галактика выбрала для игры именно Впадину Каспара.
— Да? И почему же? — заинтересовался Скарн.
— Шейн все объяснил. Парнишка утверждает, будто с удачей во Впадине туговато. Все здесь подвержено фатальному невезению. Поэтому не только цивилизации, но вообще все живое здесь погибает. И поэтому звезды взрываются.
— Неужели такое возможно? Дом кивнул.
— Удача — категория вселенская. Нет оснований считать, будто удача не может быть сконцентрирована в одних районах больше, нежели в других. Я попросил техников провести исследования, и теперь у меня не осталось сомнений, что концентрация удачи здесь невероятно низка — Госпожа подкинула этот район, как выражается Шейн. Судя по всему, наши партнеры предпочитают играть именно на таком поле.
— А может, они намерены предотвратить любое математическое манипулирование удачей?
— Это ничего не меняет — я уже выяснил. Наши уравнения действуют здесь так же, как и в других местах.
Все же Скарна не оставляло ощущение, что Дом заблуждается — вряд ли галактика на самом деле была настолько невежественна в вопросах удачи, как полагал председатель «Великого колеса».
— Почему вы так уверены, что уравнения везения — уникальное открытие9 — поинтересовался Чейн. — А как насчет обнаруженной археологами машины — разве ее нельзя считать машиной удачи?
— Нет. — Маргарита прекратил тасовать карты и сунул колоду в утилизатор, тот мигнул, сигнализируя о переработке мусора. — Удача — понятие, применимое только к сознанию живых организмов. Что касается неодушевленных объектов, будь то звезда или атом, то речь может идти лишь о вероятности. Звезды взрываются, поскольку именно этот процесс и делает район Впадины неудачным для существования жизненных форм, которые пытаются обосноваться здесь, понимаете? Машина обрабатывает только вероятности, на удачу она повлиять не в силах. — Повернувшись, Маргарита насмешливо посмотрел на собеседника. — Кажется, вам все еще трудно согласиться с этим, верно? Трудно допустить соотношение между шансом и удачей. Не беспокойтесь. На протяжении столетий это сбивало с толку лучшие умы Солнечной системы.
— Но в таком случае как вам удалось отыскать ответ?
— Первую подсказку, — медленно проговорил председатель «Великого колеса», — дал мне человек по имени Великоск. Скорее всего вы о нем даже не слыхали — слишком давно все это было. Впрочем, поговорим об этом позднее, ибо мы пока не планировали использовать уравнения удачи — во всяком случае, до того момента, когда возникнет необходимость. Скажите, что вы думаете о Шейне?
— Странный парень.
— Когда мы сольемся с «Галактическим колесом», я заберу его с собой. Чувствую, он обладает исключительными способностями… Действительно уникальная личность.
— Власти не позволят вам увезти паренька. Будут держаться за него обеими руками. Обязательно попытаются вернуть его.
— Они смогут считать себя счастливчиками, если спасут хоть что-нибудь из хаоса, который скоро начнется во Впадине. Вот увидите: они потеряют здесь все.
— В то время как вы все приобретете?
— Давайте не будем загадывать.
И вдруг Скарна осенило. Перед ним сидел человек, ожидавший события, в результате которого на человечество могли обрушиться неисчислимые беды. Но Маргарита видел ситуацию совсем в ином свете: то была сверх- игра, к которой он подсознательно готовился всю жизнь. Скарн подумал вдруг, что, возможно, он заблуждался насчет преданности Маргариты «Великому колесу». Не исключено, подумал рандоматик, что Дом готов продать «Великое колесо» или поставить его на кон — как и все остальное.
Скарн начал подозревать, что скоро Дом исключит его из числа фаворитов, поскольку повелитель «Великого колеса» нашел себе нового любимца в лице Шейна — куда более привлекательного и способного ученика.
Рано утром Скарна разбудил пронзительный сигнал будильника. Взглянув на часы, он сообразил, что до привычного момента пробуждения остался еще целый час. Причина прояснилась, стоило Скарну посмотреть на пейджинговый индикатор: оказывается, его вызывал Сома. Кое-как одевшись, рандоматик отправился в тренировочный отсек, где и повстречался с Джерри.
— Подготовьтесь к высадке, — кратко распорядился Сома.
— Мы высаживаемся? Для чего?
— Ночью пришло сообщение от «Галактического колеса». Они велели «Диску Хайка» уйти. Нам придется выгрузить все необходимое для игры на планету и ждать. Требование, разумеется, распространяется и на вас.
— Как же «Галактическое колесо» вступает с нами в контакт? — не удержался Скарн.
— По узкому радиолучу.
— Но как им удалось определить наше местоположение?
— Многие из нас хотели бы это знать.
Скарн направился к внешним лифтам. Вокруг них царила деловитая суета. Выглянув за борт огромного транспорта, рандоматик увидел, как далеко внизу рабочие разбивают лагерь. На мгновение игрок задержал взгляд, наблюдая, как шатровые каркасы обрызгивают аэрозолями — жидкость тотчас застывала, придавая стенкам палаток необходимую твердость.
Лифты работали непрерывно, увозя вниз упакованное в ящики оборудование. Судя по всему, стоянка планировалась долгая, да и лагерь был рассчитан не только на игроков. Скарн заметил вооруженных штурмовиков — по-видимому, они должны были обеспечивать порядок в правительственном лагере.
Кто-то толкнул Скарна в бок; опомнившись, он вошел в лифт и вскоре ступил на грунт. Оказавшись в лагере, Скарн обнаружил, что для него уже приготовили небольшую палатку — неподалеку от павильона, в котором обосновался сам Маргарита Дом. Что до Шейна, то ему и вовсе отвели место в самом павильоне — в одной из комнат.
Два часа спустя рандоматик наблюдал, как «Диск Хайка» взлетел над пустыней, взвихрив пылевые облака, и, набрав нужную высоту, унесся прочь.
Первый день был наполнен напряженным ожиданием. Ни Дом, ни Шейн так и не вышли из павильона. Но поскольку сообщений от «Галактического колеса» не поступало, напряжение стало спадать. Дом распорядился поставить возле павильона стол, за которым отобедал в компании членов игровой команды. Время от времени председатель «Великого колеса» навещал стан археологов, где обсуждал инопланетную машину с Хаскандом и Уишомом (который, несмотря на принадлежность к правительственной армии, выказывал готовность к совместной работе).
Скарн ревниво наблюдал, как Дом обхаживает Шейна, балует его, заказывая для него всевозможные гастрономические изыски, осыпая прочими милостями. Шейн воспринял свой новый статус как должное. Возможно, решил Скарн, юнец просто привык быть в центре внимания, хотя внимание властей было в его глазах сопряжено с определенными неудобствами. Дом же обеспечил молодому человеку весьма роскошную жизнь.
Ответ от «Галактического колеса» пришел неожиданно на исходе четвертого дня.
Скарн сидел у себя в палатке, когда его вызвали в павильон Дома. Войдя, ученый обнаружил, что здесь собрались все десять членов игровой команды. Шейна с ними не было.
— Только что поступило новое сообщение, — негромко объявил Маргарита. — К нам приближается корабль «Галактического колеса». Он примет нас на борт. Присутствующие зашевелились.
— А далеко ли… — начал кто-то.
— Не думаю. — Дом с ходу угадал смысл вопроса. Поколебавшись, он продолжил: — Вообще-то я планировал все иначе. Предпочтительнее было бы прибыть на место игры своим ходом, а не пользоваться чужим транспортом. Но, с другой стороны, мы сами действуем так же, когда организуем игру.
Слова Маргариты вызвали легкую панику.
— Верно — когда возникает проблема обеспечения безопасности и секретности, — заметил кто-то. — Выходит, по галактическим законам игра запрещена?
— На этот счет информации нет, — уклончиво отозвался I Дом. — Вероятность проведения игры, возможность расплатиться по ее итогам — вот что важно.
Солнце заходило за горизонт, когда они вышли из павильона и направились вслед за Маргаритой через лагерь. Пустынная мгла уже окутывала окрестности. Без «Диска Хайка» лагерь выглядел заброшенным и жалким, а Скарн, глядя в спину шагавшего впереди Дома, впервые увидел в нем обычного человека. Внушительность «Великого колеса» — грандиозная межпланетная сеть игорных домов, клубов, личных связей и экономического контроля — больше не окружала его аурой всемогущества. Осталась лишь группка людей, вынужденных уповать исключительно на свои мозги и способности.
До сих пор Скарн считал Дома чрезвычайно хитрым и полагал, что тот ни за что не позволит инопланетянам одурачить себя. Теперь же рандоматик не был однозначно уверен, что Дом не оказался жертвой собственных заблуждений — слишком большой таинственностью были окутаны приготовления к игре. По сути дела, их команда делала шаг в неизвестность, не имея никаких гарантий на будущее.
На мгновение Дом обернулся:
— Идем на закат. Там нас встретят.
Унылые размышления Скарна внезапно были прерваны дикими криками и ружейной пальбой. Казалось, весь лагерь пришел в движение. Скарн озирался по сторонам, пытаясь понять, в чем дело. Из полумрака вынырнули вездеходы «Колеса» — они приближались с противоположных сторон. Когда машины приблизились к освещенному лагерю, Скарн понял, что стрельба в основном велась оттуда. Вездеходы были забиты мужчинами и женщинами в униформе правительственных войск; все они были вооружены и вели беспорядочный огонь.
Вездеходы врезались в ряды палаток и остановились прямо у павильона Дома. Скарн разглядел внушительную фигуру Кермана — начальника археологической экспедиции. Тот стрелял по людям «Колеса» из гамма-винтовки. Оценив ситуацию, Скарн бросился на землю. Спрятавшись за большим валуном, он с удивлением наблюдал за ходом боя.
Еще большее удивление вызвал у него Дом, который с пылающим лицом бросился обратно к лагерю. Скарн отстранение подумал, что представителям правительства удалось обезоружить охрану в лагере и захватить вездеходы. Скорее всего археологи сумели припрятать часть оружия и только выжидали удобного случая.
Покосившись влево, Скарн увидел Шейна — охваченный ужасом паренек бежал в его сторону, лавируя между объятыми пламенем палатками. Дом прыгнул навстречу — юноша слепо ткнулся ему в грудь.
Следом за ним из пылающего лагеря выскочил Хакандра — правительственный контролер. Увидев Шейна с Домом, Хакандра перешел на шаг. В руке у него подрагивал лучевой пистолет.
— Дом, немедленно верни парня!
В панике Шейн начал биться в руках Маргариты, но тот держал его крепко, обхватив поперек груди.
— Оставь его в покое, сволочь! — властно рявкнул Дом. — Неужели ты не видишь, что он ненавидит вас? Он боится тебя!
Хакандра остановился в нескольких ярдах от них.
— Шейн спасался не от меня, а от стрельбы. Отпусти его — он сам вернется ко мне. — Хакандра убрал пистолет в кобуру и криво улыбнулся. — Ну же, Шейн, иди сюда.
Не дождавшись ответа, он внезапно зарычал и бросился на Дома. Ошарашенный Скарн наблюдал, как двое взрослых мужчин остервенело машут кулаками, а Шейн плачет навзрыд, как маленький ребенок.
Из темноты вынырнули Керман и еще один правительственный солдат. При таком соотношении сил шансов на победу у Дома не было. Сбитый с ног глава «Великого колеса» покатился по земле, а Шейна потащили к одному из вездеходов.
Внезапно внимание Скарна привлекло нечто необычное.
— Маргарита! — крикнул он, от волнения назвав председателя тайного общества по имени. — Вон там! Посмотрите!
Взгляд поверженного Дома скользнул в указанном направлении и уперся в зависший над пустыней не то прозрачный купол, не то пузырь.
— Галактический корабль! — крикнул Скарн.
Дом поднялся, тяжело дыша и озираясь. Хакандра заталкивал Шейна в вездеход. Взревев, машина рванула с места — но не к лагерю археологов, а в другую сторону, куда-то в пустынную тьму.
— Они украли Шейна! — прохрипел Дом в бессильной ярости. — Но мы не можем отложить встречу. Шейна придется вернуть потом. Все, больше нельзя терять времени!
Захваченные людьми правительства вездеходы снова скрылись во тьме, вслед им открыли стрельбу люди из команды Дома, снова собравшиеся вокруг своего руководителя. Даже без помощи «Диска Хайка» людям Дома ничего не стоило подавить мятеж — если только археологи не вызвали бы на подмогу правительственные войска, но сеть напряженного пространства еще продолжала действовать.
Посланный «Галактическим колесом» транспорт напоминал стеклянный шар пятидесяти футов в диаметре, который примерно на четверть успел погрузиться в землю. Оказавшись рядом с кораблем, представители «Колеса» присмирели и настороженно уставились на сверкающую поверхность шара.
— И что теперь? — спросил кто-то.
В конце концов один из игроков по фамилии Мюллер не выдержал и, приблизившись к шару, коснулся его поверхности. Рука игрока прошла сквозь стенку корабля, точно сквозь водную гладь.
— Кажется, нас приглашают, — бросил Мюллер, после чего смело прошел сквозь стенку и посмотрел на коллег уже изнутри.
Словно все еще пытаясь отыскать Шейна, Дом продолжал озираться по сторонам, но его окружала лишь темнота; в конце концов председатель «Великого колеса» тоже шагнул внутрь хрупкого на вид шара. За ним молча последовали остальные — все с легкостью уместились в шаре, и его форма не нарушилась.
Игрокам показалось, что они прошли сквозь оболочку мыльного пузыря — но пузырь не лопнул. Некоторое время они стояли тесной группой, разглядывая сверкающий свод у себя над головами, темное небо и угадывающийся вдали горизонт.
И вдруг, хотя не возникло даже намека на движение, все поняли, что шар тронулся с места. Пузырь отделился от поверхности планеты, прихватив с собой участок почвы, на который опустился, так что внизу осталась круглая яма. Пустыня быстро исчезла из виду. Шар поднялся в небо, и команда снова увидела солнце. А еще через несколько секунд они оказались за пределами атмосферы.
От перегрузок Скарн потерял сознание. Очнувшись, он сообразил, что по-прежнему находится с попутчиками на пыльном круге фунта, вырванного шаром из тела планеты. Несмотря на отсутствие видимых изменений, Скарн был уверен, что пребывал без сознания довольно долго. Солнце куда-то пропало; шар плыл в безбрежной пустоте межзвездного пространства. Вскоре в темноте впереди забрезжил свет. Пузырь приближался к цели.
Поначалу Скарн решил, что это блуждающая планета, у которой нет своего солнца. Но при ближайшем рассмотрении он понял, что перед ним астероид — обломок планеты в несколько сотен миль диаметром. И хотя он блуждал в абсолютной тьме, его поверхность покрывала серая светлая дымка, сквозь которую угадывались какие-то смутные очертания; впрочем, путешественники затруднялись точно сказать, что именно они видят. Просматривались какие-то темные и светлые пятна, возможно, гигантские технические конструкции, а может, небольшие селения.
Скарн вдруг подумал, что большинство астероидов, даже крупных, не имеют настолько правильной формы. Поэтому он пришел к выводу, что над этим небесным телом поработали разумные существа.
Медленно, величественно прозрачная сфера скользнула вниз, где должна была состояться встреча.
Вездеход на полной скорости несся по окутанной кромешной тьмой пустыне. Его фары были погашены — Хакандра вел машину, ориентируясь по гирокомпасу. Вездеход оставлял за собой тучи потревоженной пыли.
Единственным пассажиром вездехода был Шейн. После повторного пленения юноша был скуп на слова и возобновил прежнюю тактику «молчаливого повиновения». В данный момент хладосенсор, нахохлившись, сидел на заднем сиденье.
— В последнее время ты почти не пользовался машиной, — вяло обронил он.
— Только незначительные испытания, — подтвердил Хакандра.
— Я мало что чувствовал. Конечно, я был не так близко к ней, как раньше…
Хакандра не ответил. Все внимание он сосредоточил на приборной панели, гадая, пустились ли враги в погоню. Сейчас нужно было во что бы то ни стало скрыться, чтобы не потерять Шейна еще раз.
Спустя час Хакандра принялся беспокойно озираться по сторонам. Наконец его взгляд упал на освещенный слабым светом звезд небольшой холм, выделявшийся на фоне идеально ровной местности. Приблизившись к пригорку, археолог остановил вездеход и, прихватив лопату, выпрыгнул наружу. Археолог подошел к буфу футов в десять высотой и принялся расшвыривать лопатой песок. Наконец он наклонился и потянул за показавшееся из-под фунта железное кольцо.
Крышка люка поднялась, открывая лаз в пещеру — достаточно широкий, чтобы в него мог проехать вездеход. Хакандра бегом бросился к машине и загнал ее в подземелье.
Тщательно заперев люк, археолог включил ручной фонарик, а потом, уже при его свете, — внутреннее освещение. Беглецы оказались в пещере правильной формы — либо пробитой в материковой породе, либо сделанной из бетона. В дальнем конце укрытия виднелись штольни.
— Это выстроили туземцы, — пояснил Хакандра, когда Шейн вылез из вездехода. — Собственно, это один большой археологический памятник — мы законсервировали его несколько месяцев назад, чтобы спасти от пыли.
Астронавт двинулся по одной из галерей, которая вывела его к небольшой комнатке, в которой стояли кровати, стол и стулья. На стеллаже лежали пищевые концентраты.
— Здесь мы будем в безопасности, — заявил Хакандра. — Нас ни за что не найдут.
Усадив подопечного, Хакандра осмотрел его, вытер запыленное лицо юноши куском влажной ткани и осведомился:
— Все хорошо? Как Дом обращался с тобой?
— Лучше, чем ты обычно. — Шейн пожал плечами. Хакандра досадливо поморщился.
— Ты побывал в лапах у маньяков, — назидательно сообщил он. — Неужели непонятно? Правительство прилагает все усилия, чтобы ликвидировать хаос, сделать жизнь безопасной и подконтрольной людям. «Великое колесо» же — воплощение риска, безумная стихия хаоса. — Хакандра внимательно посмотрел на паренька. — Теперь от тебя требуется выдержка. Ты ведь и сам понимаешь, верно? Мы должны выполнить свой долг.
Шейн отвел взгляд и протяжно вздохнул.
— Да, кажется, понимаю, — сказал он. — Наверное, ты прав. На какое-то мгновение мне показалось, будто жизнь при «Великом колесе» будет сплошным праздником, вот и все.
Хакандра сел, внезапно ощутив страшную усталость, и потер глаза.
— Да, Шейн, — выдавил он. — Полагаю, тебе это просто показалось.
ГЛАВА 14
Прозрачный шар, судя по всему, перенес их на порядочное количество световых лет. Поглядывая на усеянную звездами галактику, Скарн без труда различил самую яркую светящуюся точку — по всей видимости, это была недавно родившаяся звезда, а с того места, откуда они стартовали, сверхновой видно не было.
Оторвав взгляд от небосклона, рандоматик посмотрел вниз — сфера продолжала снижаться. Зрелище приближающегося астероида настолько захватывало дух, что игроки, прекрасно зная о надежности пузыря, инстинктивно вытянули руки вперед, чтобы не упасть.
Шар коснулся поверхности, но, к удивлению Скарна, продолжал опускаться, так что участок грунта, на котором стояли игроки, в конце концов слился с местной, более светлой почвой. Скарну оставалось лишь гадать, куда делась местная земля, которую вытеснил принесенный пятачок инопланетного грунта.
Мюллер вновь первым рискнул покинуть космический пузырь. Увидев, что с ним ничего не произошло, остальные последовали его примеру. Здесь отсутствовала растительность, но воздух был чист и свеж, да и гравитация оказалась сопоставима с земной — что еще больше свидетельствовало в пользу искусственного происхождения астероида. А вот линия горизонта пролегла на расстоянии не более мили. В одном месте она прерывалась контурами каких-то сооружений.
Также было неясно, благодаря чему астероид был освещен. Прибывшие заметили, что их тела не отбрасывают теней. Казалось, будто светится сам воздух — не очень ярко, холодным стерильным светом, который можно было принять за лунный, будь здесь своя луна.
Оторвав взгляд от небосклона, рандоматик посмотрел вниз — сфера продолжала снижаться. Зрелище приближающегося астероида настолько захватывало дух, что игроки, прекрасно зная о надежности пузыря, инстинктивно вытянули руки вперед, чтобы не упасть.
Шар коснулся поверхности, но, к удивлению Скарна, продолжал опускаться, так что участок грунта, на котором стояли игроки, в конце концов слился с местной, более светлой почвой. Скарну оставалось лишь гадать, куда делась местная земля, которую вытеснил принесенный пятачок инопланетного грунта.
Мюллер вновь первым рискнул покинуть космический пузырь. Увидев, что с ним ничего не произошло, остальные последовали его примеру. Здесь отсутствовала растительность, но воздух был чист и свеж, да и гравитация оказалась сопоставима с земной — что еще больше свидетельствовало в пользу искусственного происхождения астероида. А вот линия горизонта пролегла на расстоянии не более мили. В одном месте она прерывалась контурами каких-то сооружений.
Также было неясно, благодаря чему астероид был освещен. Прибывшие заметили, что их тела не отбрасывают теней. Казалось, будто светится сам воздух — не очень ярко, холодным стерильным светом, который можно было принять за лунный, будь здесь своя луна.